— Доченька, вставай!
Вечно простуженный усталый голос матушки, которая за копейки стирала бельё богачам в ледяной горной речке, вторгся в мой красочный сон. Так не хотелось просыпаться, ведь только что в своём видении я неслась на огромном волке по тёмному бескрайнему лесу, там, где не было ни единой живой души, лишь ветер в волосах, свобода и мой серый побратим.
— Милая, с днём рождения тебя! — горько всхлипнула мама, бросаясь ко мне и прижимая мозолистыми руками к своему худощавому телу.
Обычно она была сдержана и скупа на эмоции, ведь все её силы уходили на то, чтобы обеспечить нас с сестрёнкой. От неожиданности я обняла её и вдохнула запах овощной похлёбки и дыма очага, исходивший от её волос.
— Теперь ты совсем взрослая!
Я почувствовала, что по заветренным щекам родительницы текли горячие тяжёлые слёзы, и тут же проснулась окончательно.
— Позавтракай, детка, и собирайся, я всё подготовила! Тебе уже пора! Тебя ждут!
Осознание происходящего ударило тяжёлым молотом, сковывая, словно лёд и лишая дыхания. Да, сегодня я достигла возраста совершеннолетия, а это значит лишь одно: этим вечером я буду принесена в жертву.
«Да возблагодарим жительницу нашей общины, которая станет гостьей Бабу́шки и убережёт нас от разорения и страшной смерти!» — голос уличного зазывалы заставил меня вздрогнуть и отвлечься от ароматной похлёбки, которую наварила матушка, потратив весь свой месячный заработок, чтобы попотчевать меня перед тем, как отпустить в Дремучий лес.
— Мне пора… — произнесла тихо, целуя плачущую матушку и сестрёнку, которая ещё слишком мала, чтобы понимать, что происходит. Всемогущий Верховный бог, да ведь она может стать следующей «гостьей» кровожадного чудовища, которое требует подношений каждые десять зим.
— Алиса! — родительница вцепилась в меня крепкой хваткой, не давая подняться. — Нет! Не уходи!
Меня уже нельзя называть по имени, ведь та, кто отправляется в Дремучий лес, лишается права на него. Отныне я просто Красная Шапочка, девушка без прошлого, жертва, которую должен забрать злобный ненасытный дух.
— Пора… — повторила с нажимом и наконец-то поднялась из-за стола.
В коридоре висел шёлковый красный плащ, такой красивый и роскошный, что страшно было прикоснуться своими грязными мозолистыми руками к этому совершенству. Это был дар деревни той, что гарантирует их спокойное существование в ближайшие годы. Захотелось разорвать эту проклятую тряпку, но я покорно набросила ткань и опустила капюшон, почти скрывший моё лицо.
— Мне так жаль, что ты родилась такой красивой! — грустно произнесла матушка, бесшумно возникая рядом. — Если бы не твои белоснежные волосы, фарфоровая кожа и голубые глаза, то вместо тебя выбрали ли бы другую «гостью» чудовища.
— Думаю, дело в том, что мы просто слишком бедны, чтобы откупиться от этой участи…
Попыталась улыбнуться, ведь я никогда не верила в то, что являюсь главной красавицей общины. Куда мне, замарашке в обносках, с мозолями и загоревшей веснушчатой кожей до той же дочери старосты, проводящей своё время под широкими навесами и занятой лишь ежедневными омовениями в ароматных настоях трав, которые я собирала у кромки Дремучего леса?
— Моя милая девочка… — постаревшая в минуту женщина протянула дрожащими руками ритуальную корзину с подношениями.
Говорят, раньше туда складывали сдобную выпечку, но с тех пор, как старосты деревни начали отправлять девушек из самых бедных семей, то в качестве даров стали появляться лишь дикие ягоды.
— Сделай всё, чтобы Мэри не повторила мою судьбу! Уезжайте отсюда как можно дальше, начните новую жизнь! — произнесла резче, чем хотела. Но у меня не было больше сил оттягивать момент прощания. Ещё минута и я бы разревелась…
Решительно схватила корзинку с дарами, и меня словно пронзило молнией, а в меркнущем создании вспыхнули два янтарных глаза, принадлежащих то ли волку, то ли огромному мускулистому мужчине с густыми чёрными волосами.
«Иди ко мне, Красная Шапочка!» — позвал он ласково, но властно.
— Думаешь, если твоя соплячка потеряла сознание, то ей не можно остаться в деревне и никуда не идти? — гнусавый голос старосты вторгся в моё сознание. — Так мы сами её отнесём на поляну призыва. Но до этого твой дом может случайно загореться, поэтому подумай, есть ли смысл в вашем глупом представлении.
— Но Алисе действительно стало плохо, едва прикоснулась к ритуальной корзине. Пощупайте пульс! Я уже и виски ей растирала, и прохладной водой прыскала, ничего не помогло! — слова матушки прозвучали уверенно, но я слышала, что ей страшно.
— У твоей дочери больше нет имени! Запомни это, прачка! Как бы то ни было, она отправится в Дремучий лес, но только тебе решать, останется ли у вас этот дом или нет. Если девчонка не пойдёт сама, то вы с младшей останетесь жить на пепелище!
— Не-е-е-е-ет! — простонала я сквозь липкий туман дурноты, обволакивающий сознание. — Я сама, только не трогайте мать с сестрой!
Если бы отец был жив, то сейчас вступился за нас. Его боялись и уважали в нашей деревне, ведь он был последним охотником на нечисть, но сгинул в Дремучем лесу, когда отправился побороть смертоносного Бабу́шку, которого старики кличут Бабадук. Но говорят, что папу загрыз страшный Волк ещё до того, как он добрался до жилища монстра.
— Так-то лучше! — удовлетворённо хмыкнул староста, бесцеремонно подхватывая меня за локоть. — А теперь иди!
Я не успела сказать и слова, а меня вытащили на середину площади, где собралась уже вся община. Эта толпа словно состояла лишь из голодных глаз, которые буквально буравили меня со смесью облегчения и любопытства. Услышала, как разом выдохнули мои недавние подруги, понимая, что не им становиться жертвами хищного духа. Ещё несколько месяцев назад мы все вместе предавались девичьим играм, мечтали о счастливом замужестве и рождении детей, но теперь я была словно отрезанный ломоть: больше не с ними. Теперь я никто…
Хотело горько разрыдаться, броситься в ноги к старосте и молить его не отправлять меня на встречу верной смерти. Именно так и вела себя предыдущая «гостья» Бабадука перед тем, как её выгнали из общины и насильно увели в лес. Но я поймала встревоженный взгляд матушки,полный боли, и ободряюще улыбнулась ей в ответ. Я не позволю своим любимым страдать сверх того, что им отпущено, и уйду с гордо поднятой головой!
Красный шёлк, в который завернулась, жёг, будто настоящее пламя. Я подхватила корзину, но в этот раз меня не опалило видение, а просто ощутила в ладони прохладную плетёную ручку. На секунду замерла, обводя взглядом то место, которое привыкла считать домом. Здесь я прожила свою короткую и не слишком насыщенную жизнь. И ради этого места была готова её отдать, ведь речь шла о благополучии матушки и сестрёнки.
— Прощайте! — произнесла одними губами, глядя на близких, игнорируя навязчивое удовлетворённое жужжание толпы, и сделала шаг по тропинке, ведущей в Дремучий лес.
Лес раскинулся вокруг разом, словно выскочил навстречу. Только что я шла по дорожке, чувствуя взгляды жителей деревни, и вдруг оказалась внутри мрачной чащи. Здесь царили темнота и давящая влажность, не дававшая вдохнуть полной грудью. Когда я вышла из дома, было ещё утро, но здесь, внутри, царили зловещие сумерки: фосфоресцирующие гнилушки и мерцание небольших жуков, летавших хаотично вокруг, были единственными источниками света. Я сильнее схватилась за плетёную ручку корзины, словно это было моим спасением. Каждый шаг давался с трудом, но понимала, что мне не остаётся ничего, как двигаться вперёд. То, что осталось позади, вся моя привычная жизнь, перестало существовать.
Время словно застыло, каждое высокое дерево казалось мне древним свидетелем давно забытых событий. Лес был густо покрыт мхом и плющом, и только редкие лучи солнца пробиваются сквозь плотный полог вековых деревьев. В воздухе стоял влажный запах земли и лесных трав, а из глубины доносились таинственные звуки: шорох листвы, далёкий вой волка, тихое журчание скрытого ручья.
Едва заметная тропинка извивалась, словно змея, и порой исчезала под ногами, заставляя блуждать среди плотных зарослей. С ветвей свисали длинные хищные лианы, а корни местами выпирали из земли, создавая естественные преграды.
Я зябко поёжилась, кутаясь в алый плащ, который словно пылал в полумраке. Мне было так страшно и одиноко, что хотелось разрыдаться. Больше всего сейчас мечтала оказаться дома, помочь матушке отсортировать бельё, расчесать волосы сестрёнки, а потом слушать, как трещат поленья в очаге, и задрёмывать под колыбельную ветра, поющую в трубе.
Ощущение того, что кто-то за мной следит, не давало покоя. Я замерла на месте, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, но никого не обнаружила и продолжила свой путь. Любой звук, хруст ветки под ногой, тревожный крик птиц в кронах деревьев заставляли меня вздрагивать и останавливаться. С каждым шагом на душе становилось тревожней.
Отец рассказывал, что тут можно встретить нечисть всех мастей, но даже не лесных духов следовало опасаться в первую очередь, а недобрых людей, которые облюбовали укромные уголки этого Дремучего леса, где можно скрыть любое зло.
Огромная чёрная птица сорвалась с ветви над моей головой, оглашая окрестности хищным клëкотом. От неожиданности я инстинктивно отскочила в сторону, теряя равновесие, оказавшись на краю крутого обрыва. Старый башмачок треснул, не выдержав напора, и нога предательски поехала. Я постаралась поймать равновесие, но кубарем полетела вниз, призывая лесных духов не позволить мне сломать шею или потерять ритуальную корзину.
— Какая хорошенькая и нарядная! — протянул здоровяк, склоняясь надо мной, и я вновь попробовала отползти, но он наступил на мой плащ, оставляя грязный след на благородном шёлки.
— Сиг, да ведь эта красотка — плата Бабадуку. Ты чё, не слышал. Раз в десять зим каждая деревня отправляет ему самую красивую невинную деву из своих! — усмехнулся здоровый детина, заросший рыжей щетиной.
Третий мужик лишь довольно оскалился и облизнулся с таким видом, что меня замутило.
— Хм…Ещё и девственница! Это нынче редкость. Тогда я буду первым, а вы за мной! — великан со шрамом оттолкнул своих спутников. — Кстати, а что бывает, если «гостья» Бабадука оказывается порченной?
— Говорят, он со злости разоряет деревню, а жителей убивает! — поведал осведомлённый рыжий.
— Жаль, очень жаль! Впрочем, мне плевать! — Произнёс он, расстёгивая штаны.
Я дёрнулась изо всех сил, услыхав треск рвущегося шёлка и вскочила на ноги, но мощные руки схватили меня за плечи, поднимая над землёй.
— Какая шустрая, люблю таких! — обдало меня смрадное дыхание.
Изо всех сил размахивала ногами, надеясь ударить здоровяка, но тот лишь издевательски хохотал.
— Горячая кобылка, может, оставим её себе, когда чуть приручим и объездим! Обойдётся Бабу́шка и без неё. Нам-то нужнее!
При мысли о том, что собираются сделать со мной эти рахбойники, стало не по себе, сознание помутилось. Но страшнее было то, что если я не приду к здлбному духу, он уничтожит родную деревню и всех её жителей, включая матушку и сестрёнку.
От страха и горя, наполнивших внутри ядовитой горечью, закричала изо всех сил. Глупо надеяться, что кто-то придёт на выручку в Дремучем лесу, о сейчас я была готова уцепиться за любой шанс.
Мужчины засмеялись ещё громче, но вдруг замерли, когда по оврагу поплыл глухой угрожающий волчий вой, пробирающий до костей.
— Это чё? — рыжий принялся крутить головой, а его немногословный товарищ схватился за огроный топор, висевший на поясе.
— Что вы как дети? Никогда вой не слышали? Уже небось портки намочили, трусы. Ой, как страшно…Придёт серенький волчок и укусит за бочок! — принялся кривляться детина, не выпуская меня из рук и пожирая взглядом. — Сначала я разберусь с этой девкой, а потом займусь волком, если рискнёт сюда сунуться.
Здоровяк потянулся ко мне, собираясь поцеловать. От стаха и омерзения я зажмурилась и сжала губы, а в следующий момент вдруг упала с высоты на землю, вновь как следует приложившись и ощущая, что сознание меня оставляет.
Сквозь полуобморочную тёмную муть я успела увидеть огромную фигуру чёрного волка с янтарными глазами, который вцепился огромными клыками в горло удерживавшему меня разбойнику, а затем милостивая чернота поглотила меня, не дав рассмотреть в деталях кровавую картину.
«Интересно, сколько сможет съесть волк? Может, ему хватит трёх здоровых мужиков, а на меня в его животе не останется места?» — мелькнуло в голове перед тем, как потеряла сознание.
Мне снился кошмар: меня со всех сторон окружали злобные бандиты, а я металась из стороны в сторону, стараясь вырваться из этой ловушки, но они лишь глумливо хохотали и подходили всё ближе. От страха и ощущения неминуемой беды закричала и проснулась от этого звука, резко распахнув глаза. От представшего передо мной зрелища крик усилился, набирая обороты и переходя на такую высокую ноту, что у самой заложило уши. Прямо надо мной нависал рослый красавец с янтарными глазами и голым торсом… крайне рельефным и внушительным торсом, — отметила про себя, не преставая орать.
— Тише ты! — произнёс незнакомец, поморщившись и закрывая мне рот огромной ладонью. — Во, громкая какая. Сейчас мне все чашки в доме поколешь своими вокальными способностями, из чего потом брагу пить буду? Так, сейчас я уберу руку, а ты пообещай, что больше не будешь кричать!
Я активно заморгала, демонстрируя готовность быть тихой, как мышка, лишь бы он убрал свою огромную лапищу.
— Вот и умница, девочка!
Незнакомец отодвинул ладонь, невзначай легонько проведя пальцем по моим губам, а меня словно током ударило.
— Кто вы? — произнесла чуть слышно, продолжая с ужасом смотреть на огромного мужчину, склонившегося надо мной.
Какие мышцы, глаз не отвести! Я что, пялюсь на него? Невольно залилась краской, отводя взгляд. И где я вообще нахожусь? Кажется, в постели этого здоровяка! Стало совсем не по себе. С опасением заглянула под одеяло, ой, мамочки, я ведь голая! Но как? Почему?
Постаралась хоть как-то собрать единую картину происходящего из деталей, но мне явно не хватало элементов мозаики. На попытку усердно подумать голова отозвалась ноющей болью.
— Меня можешь звать Варг. Не бойся! — усмехнулся красавец. — Ты в моём доме, тут безопасно. И не трясись так, я тебя не трону.
Странно, но последняя фраза вдруг вызвала у меня сожаление…
— Но как я здесь оказалась? И почему я голая? — резонно поинтересовалась я, готовясь к худшему.
— Мне пришлось тебя раздеть, чтобы перевязать раны и обработать царапины. Одежда сушится во дворе, надо было её постирать, она вся в грязи. Особенно твоему шёлковому плащу досталось. А что последнее ты помнишь? — спросил мужчина, гипнотизируя янтарём манящих глаз, в которых вязла, словно легкокрылая бабочка.
— Я подвернула ногу и свалилась в овраг прямо к лесным разбойникам. Они хотели… — невольно всхлипнула, не в силах произнести вслух того, что могло со мной случиться. — … Но потом из ниоткуда выскочил огромный волк и спас меня. Больше ничего не помню.
— Кстати, можешь не благодарить! — усмехнулся красавец, обнажая заострённые зубы с выделявшимися клыками.
В этот момент меня пронзила вспышка озарения, и внутри всё похолодело.
— Ты — Серый Волк? — вскрикнула в ужасе.
Не ожидала от себя такой прыти: на ногах оказалась буквально в секунду, несмотря на головокружение и слабость. Всего пара прыжков, и была бы уже у двери, но нога запуталась в предательском одеяле, и я повалилась прямо в руки хозяина дома… при этом я была совсем обнажённой.
— Пусти меня! Убийца! Хищник! Зверюга! — задёргалась, пытаясь вырваться из крепких объятий. — Я всё про тебя знаю!
— Очень интересно, и что же именно, маленькая всезнайка? — насмешливо произнёс он, прижимая меня к себе.
От близости его горячего мускулистого тела всё плыло в голове, а прикосновение кожи к коже обжигало и пьянило, лишая воли.
— Ты нападаешь на мирных путников, сжираешь беспомощных, крадёшь невинных девушек! — произнесла из последних сил.
Грозный рык прозвучал над самым ухом. Мужчина схватил меня пальцами за подбородок и задрал мою голову, заставляя смотреть ему в глаза.
— Никогда не делал ничего подобного! Я забрался в чащу, чтобы быть подальше от вас, людей! И я убиваю лишь тех, кто нападает на меня или на беззащитных, типа тебя! Но, кажется, я сделал это зря! Нужно было оставить тебя на потеху тем разбойникам и пройти мимо, когда ты кричала о помощи!
В его глубоких пронзительных глазах вдруг вспыхнула такая боль и разочарование, что защемило сердце.
Варг
Я следил за девчонкой, едва она вошла в лес. Не знаю, что вообще дёрнуло подойти меня так близко к селению людей, которых старался избегать. Ведь от них можно ожидать чего угодно: хоть пулю в бок, пущенную, ради забавы; хоть проклятье старой бабки, от которой ещё несколько лун будет выпадать шерсть.
Но сегодня лапы словно сами несли меня по звериным тропинкам ближе к тому краю леса, где находилась деревня. Едва малышка в красном плаще вошла под сень деревьев, я уловил аромат, от которого сердце вдруг пустилось в пляс: этакая смесь луговых цветов и чего-то неуловимо домашнего… запах очага, молока с мёдом и ванилью. Казалось, ни разу не чувствовал ничего слаще.
И как её занесло сюда? Хоть и совсем юная, но не ребёнок, — фигура женственная, с манящими округлостями, при виде которых невольно издал тихий рык. Малышка испуганно заозиралась по сторонам, а я пригнулся, притаившись в высокой траве, ругая себя за глупое любопытство. Она дрожала и затравленно озиралась, да и я её отлично понимаю, под сенью вековых деревьев, в месте, наполненном древней магией, не место таким аппетитным и хрупким человечкам. Уж лучше бы собирала свои травы, грибы да ягоды у опушки.
Ладно, не моё это дело! Да и в животе голодно и требовательно заурчало. Тихо переступая лапами, двинулся вглубь леса, а затем и вовсе пустился вскачь, стараясь вытрясти соблазнительный образ из головы. Но девчонка всё не хотела исчезать, и я промахнулся в прыжке, стараясь схватить зубами крупного зайца. Косой победно засвиристел и припустил в чащу, махнув на прощание круглым белым хвостом. Да, давненько я не промахивался! Сегодня повезло ушастому, но впредь такое не повторится!
В раздражении задрал морду вверх и огласил окрестности мощным воем. Стало легче. Лучше бы в таком состоянии отправиться домой, где есть овощи и грибы, да покормить мою человеческую составляющую, которой хотя всё равно больше по вкусу мясо.
В тот момент, когда уже был готов отправиться в свою родную чащу, услышал громкий испуганный девичий крик и мужской гогот нескольких глоток.
"Это не твоё дело! — с нажимом напомнил себе. — Ты сам решил уйти из мира людей с их молочной злобой, жадностью, невоздержанностью. Лучше уж быть настоящим зверем в шкуре, чем человеком!"
Крик повторился вновь и тут же оборвался. Я не понимал, что делаю, а лапы уже несли меня вперёд. Стая упитанных куропаток испуганно выскочила из кустов, но даже не обратил на них внимания, я шёл на запах девчонки в алом плаще, который забивала вонь немытых мужских тел и сивушного перегара. При одной мысли, что эти чудовища могут сделать с хрупкой красавицей, внутри вспыхивало пламя, а взгляд застилало красным туманом.
Я нырнул в овраг незаметной серой тенью, приближаясь к эпицентру событий. Сам воздух вибрировал и дрожал от девичьего ужаса и похоти огромных мужиков. Теперь я был просто зверем, безжалостным и неумолимым. Моя человеческая часть, склонная к сомнениям и сантиментам, сейчас лишь мешала бы!
Перемахнув огромный валун, взмыл в воздух и вцепился клыками в шею ближайшего разбойника. Сделал я это как раз вовремя: девчонка в красном плаще едва дышала, трепыхаясь в его руках. Алая кровь брызнула, окрашивая окружающий мир в цвет одежды красавицы. Остальные здоровяки были уже наготове: один суматошно выхватил топор из-за пояса, но разве мог он тягаться в скорости с волком? Алого в мире стало больше. Последним был рыжий здоровяк, успевший выхватить из костра горящую палку и ткнуть ей мне в морду, но я успел перекусить и её, опаляя пасть.
Когда всё было закончено, взглянул в сторону красавицы, лежавшей без чувств в позе сломанной куклы. Теперь ей ничто не угрожало, можно было бы оставить её здесь, но вместо этого я остановился и сделал глубокий вдох, подготавливаясь к разрывающей сознание боли. Говорят, что со временем оборотни привыкают к трансформации, только вот для меня каждый раз был как первый. Тело пронзило, словно раскалённым прутом, а затем кости начали ломаться, возвращая меня к прямохождению. Округа наполнилась моим воем, переходящим в сдавленный рык, а затем человеческий стон боли.
Дрожащий и обнажённый, склонился над девчонкой. Даже моя человеческая ипостась признала её слишком худой и измождённой, словно эта малышка всю жизнь недоедала. На округлые полушария груди, видневшиеся в вырезе платья, старался не смотреть.
Ну не оставлять же её в таком состоянии посреди леса... Легко подхватив невесомую красавицу на руки, вдохнул сладкий манящий аромат её тела. И в этот момент мир замер. Казалось, что незнакомка вся словно создана для того, чтобы быть тут, в моих объятьях.
Не понимая, что делаю, склонился над ней, любуясь биением венки на шее, и нежно прикусил молочную кожу, боясь сделать больно. Девчонка слабо застонала, приоткрыв пухлые губки. А я с удивлением увидел, как на её нежной шейке на месте укуса проступает ритуальный знак истинности.
Странно, но мне хотелось верить Варгу. В этом странном мужчине было что-то хищное и опасное, но при этом такое близкое. Казалось, что я знала его всю жизнь, или даже дольше, как бы странно это ни звучало. Но это не было поводом задерживаться в объятиях самца, тем более в обнажённом виде.
Покраснев, нагнулась, подбирая одеяло с пола, и прикрыла им свои прелести. Янтарные глаза красавца вспыхнули ярче, когда склонялась возле его паха, но густые брови вновь сошлись к переносице, и он отвернулся.
— Хочешь, иди! — холодно бросил он. — Твоя одежда, наверное, уже высохла. Можешь взять что-нибудь из моего старого тряпья, в лесу ночью холодно, а твой плащ — слабая защита от непогоды.
Варг отошёл в угол комнаты и принялся ковыряться в добротном кованом сундуке, в котором поместилась бы парочка таких, как я. Невольно залюбовалась мужчиной, рассматривая его с интересом, пользуясь тем, что он занят. Рельефные мышцы перекатывались под смуглой блестящей кожей, широкие плечи казались отлитыми из металла, да и он весь напоминал фигурку древнего бога, которые я видела на страницах старинных манускриптов. Почему-то очень хотелось прикоснуться хотя бы пальчиком к буграм мускулов, провести подушечкой, ощущая их налитую крепость.
— Хотя я бы на твоём месте остался. Не дело молодой девушке таскаться по лесу в ночи. Да и вообще, не стоило сюда приходить! Собирала бы свои грибы да ягоды у опушки.
Опустила голову, стараясь сдержать слёзы. Уж кому, как не мне знать, что Дремучий лес — не место для людей. Отец строго-настрого запрещал даже подходить к его краю. При воспоминании о папе, сердце сжалось от тоски. Откуда мне знать, вдруг этот хищный оборотень и впрямь виновен в его смерти? Почему я должна верить волку, хоть он и спас меня?!
— Спасибо за всё! — отвесила я поясной поклон, придерживая одеяло на груди. В конце концов, правила вежливости ещё никто не отменял. — Мне пора. Не могли бы вы принести мою одежду?
Варг лишь хмыкнул.
— Как знаешь! Возьми это! — он кинул в мою сторону меховую накидку, даже не поворачиваясь. Сейчас принесу твой наряд.
Мужчина кряжисто открыл дверь на улицу, и я невольно сжалась: за пределами уютного дома, где ярко плясали жаркие языки пламени, на стенах висели пучки засушенных трав и летали ароматы наваристой похлёбки, царила тёмная ночь. Звуки, долетавшие из Дремучего леса, были тревожными и леденящими кровь: странные шорохи, жалобные стоны, испуганные вскрики и завывание холодного ветра. Кожа покрылась мурашками, а волосы на затылке зашевелились от ужаса. Неужели я сейчас выйду наружу и окажусь одна в этой пугающей темноте?
Да и куда мне идти? Я ведь не знаю, где нахожусь… Даже если сейчас был день, не смогла отыскать поляну призыва, где должна добровольно лечь на ритуальный алтарь в ожидании Бабадука. Сойдя с дорожки и оказавшись в глубоком овраге, я уже заблудилась. Неизвестно, как глубоко вглубь леса меня унёс Варг…
Кажется, у меня не оставалось выбора, кроме как попросить помощи у хозяина дома, спасшего меня из рук разбойников. Но было так неловко это делать после того, что наговорила в запале. Когда мужчина вошёл обратно, я сидела на кровати в глубокой задумчивости, даже не сразу заметив его появление. Он огромной глыбой навис надо мной, закрыв мощными плечами всю комнату, и протянул мою одежду, сложенную аккуратной стопочкой. Вещи просто сверкали чистотой. Как ему удалось этого добиться, удалить вредные пятна травы, отстирывая которые я обычно стирала руки в кровь?
— Если хочешь, завтра я отведу тебя к родной деревне, самой тебе не удастся найти дорогу. Моя изба слишком далеко от проторённых троп! Отпустить тебя сейчас одну в лес было бы ещё более жестоко, чем оставить в лапах бандитов. А теперь одевайся и пойдём ужинать, рагу как раз готово.
Я подняла взгляд и вновь утонула в тёплом янтаре его глаз, которые сейчас лучились заботой. Это так не вязалось с суровым обликом здоровяка, что потеряла дар речи на секунду. А затем вдруг разревелась, да так горько, — некрасиво хлюпая носом и размазывая горячие слёзы по щекам.
— Мне нельзя возвращаться в деревню… Я — «гостья» Бабадука. И если к полнолунию я не приду на алтарь призыва, то он уничтожит всю общину и мою матушку с сестрёнкой.
Глазами Варга
Пока я собирал развешанные на улице вещи девчонки, смог немного остудиться. А мне это было просто необходимо: её необоснованные обвинения вызвали настоящую звериную ярость, а вот обнажённое тело с меткой на длинной красивой шее, будили такое желание, что едва мог держать себя в руках.
Запах цветов и мёда, исходящий от спасённой крошки сводил с ума и дурманил. Пока никто не видел, склонился над алым плащом, втягивая ноздрями аромат, который не исчез даже после стирки, и тут же отдёрнулся: веду себя как последний влюблённые щенок.
«Варг, возьми себя в руки! И в лапы! Ты специально ушёл в самую глухую чащу, чтобы больше не пересекаться с людьми, а теперь готов вилять хвостом при виде неадекватной человечки, которая притащилась в лес, а затем тебя обвинила в убийстве её отца!» — приказал я себе.
Ночной воздух пах сыростью, страхом и кровью. Сейчас царило время хищников, тех, кто не ведает жалости. Испуганный вскрик какого-то животного, которое не успело спрятаться в нору, и мощный хруст челюстей, перемалывающих кости, раздался совсем рядом. Отпустить девчонку сейчас — подписать ей смертный приговор.
Когда я вернулся в дом, красавица сидела на кровати, опустив головку и притаившись среди золотистых мягких локонов, к которым так и хотелось прикоснуться. Сердце кольнуло так, словно ощутил её эмоции. Кажется, у неё на душе царил настоящий мрак.
— Если хочешь, завтра я отведу тебя к родной деревне, самой тебе не удастся найти дорогу. Моя изба слишком далеко от проторённых троп! Отпустить тебя сейчас одну в лес было бы ещё более жестоко, чем оставить в лапах бандитов. А теперь одевайся и пойдём ужинать, рагу как раз готово! — произнёс, протягивая девушке её одежду.
Она взглянула на меня снизу вверх… В небесно-голубых глазах искрились слёзы,— я был готов перегрызть глотку любому, кто посмел обидеть эту хрупкую малышку — и тут она заплакала, прошептав: «Мне нельзя возвращаться в деревню… Я — «гостья» Бабадука. И если к полнолунию я не приду на алтарь призыва, то он уничтожит всю общину и мою матушку с сестрёнкой!»
Теперь всё встало на свои места: и этот алый плащ, и глупая корзинка, за которую она цеплялась, даже потеряв сознание, и бормотание в беспамятстве о том, что должна сберечь невинность. Я взглянул на свою гостью другими глазами: не каждая сможет сохранить такое самообладание, зная, что её ожидает.
— Как тебя зовут? — спросил я, стирая слезу, искрящуюся, словно драгоценный камень с бархатистой бледной щеки.
Сейчас мне вдруг стало жизненно важно узнать её имя. Красавица вздохнула, отдёргиваясь от моего прикосновения, словно оно её жгло.
— У меня больше нет права на имени. Теперь я Красная Шапочка!
Руки сами собой сжались в кулаки. Я понимал, что девчонке осталось совсем недолго, а затем её ждёт такое… Всего раз был в той части леса, где находилась поляна призыва. Даже меня, смертоносного оборотня, там охватывал ужас… нет, не ужас, — это чувство было мне неведомо — а леденящее душу ощущение первородного зла. Что происходило с невестами Бабу́шки, не знал никто, но судя по эманациям боли, исходящих от того места, их конец был страшен.
— А что у тебя на ужин? Рагу? — несчастно поинтересовалась Красная Шапочка, и я услышала, как у неё в желудке заурчало.
— Овощное… — произнёс, с сожалением вспомнив кролика, которого сегодня мне не удалось добыть, замечтавшись о прелестях этой девочки.
— Моё любимое! — воскликнула красавица, вдруг улыбнувшись сквозь слёзы, и в доме стало светлее.
Ужин прошёл в полной тишине: Красная Шапочка с аппетитом ела, а мне было неудобно, что на столе столь незатейливый набор блюд: казанок рагу, ломти хлеба из лесных трав, да маринованные коренья, но девочка уплетала и эту простую пищу за обе щёки. Я рассматривал её, почти не притронувшись к еде. Красивая, даже слишком, и светящаяся изнутри, будто драгоценная жемчужина. Обветренная кожа и россыпь солнечных веснушек, разбежавшихся по телу, её не портил, а делал лишь более милой и земной. Без них можно было бы принять за легкокрылую лесную фею.
Красная Шапочка сладко зевнула, как сытая кошка, наевшаяся, и свернувшаяся у очага. Чувствовалось, что она вот-вот уснёт, измученная переживаниями этого дня.
— Пойдём в кровать! — предложил я, не подумав.
Малышка вскочила на ноги с такой скоростью, что даже мне не удалось отследить молниеносного движения. Сонная кошка вдруг стала похожа на хищную опасную рысь. Белоснежные зубки обнажились, будто была готова вот-вот зарычать. Не сразу понял, что вызвало такую реакцию, а когда догадался, не смог сдержать усмешку.
— Не бойся, я же обещал, что не прикоснусь к тебе! — сложил руки на груди, отступая на шаг, чтобы не провоцировать разъярённую девчонку. — Просто покажу тебе, где ты будешь спать, — не дёргайся, — спать в одиночестве!
Мне давно не спалось так сладко, как в эту ночь под самой крышей дома Варга. Здесь было так спокойно и безопасно, что позволила себе наконец-то расслабиться. Никогда не думала, что смогу испытать умиротворение в Дремучем лесу. Всё вокруг дышало уверенностью и силой Варга, даже самые опасные и страшные твари тихонько скулили и отступали, ощутив мощь самца, главенствующего в этом месте.
В животе было тепло и сыто от потрясающе вкусных блюд, приготовленных хозяином, на ароматной соломе, застеленной свежей простынёй, так хорошо было вытянуться во весь рост. Казалось, что я попала в место, которые древние называли «Посмертным лучшим миром», но ведь я была ещё жива. Пока жива…
Никогда не думала, что обычное тепло очага и сытный ужин могут отогнать мысль о скорой неминуемой кончине. Хотя сейчас мне казалось, что все предыдущие годы я не жила, а лишь дремала, находясь в каком-то зыбком полусне, и проснулась лишь сейчас, рядом с этим мужчиной. Я почесала зудящую шею, и ощутила подушечками пальцев странные затянувшиеся шрамы. Царапины, рассечения и кровоподтёки, полученные после падения в овраг и встречи с бандитами, были ещё свежими и не зажившими, хоть травяная мазь, наложенная Варгом и казалась чудодейственной.
Странно, но раньше я не замечала этих шрамов, хотя моя жизнь и изобиловала всевозможными повреждениями, но обычно они доставались рукам и ногам. Касаясь странных бугорков на коже вдруг ощутила странное влечение. Безумно хотелось спуститься по приставной лестнице и оказаться рядом с Варгом, прижаться к нему всем телом и…. На этой мысли мои глаза наконец-то закрылись, и я провалилась в сон.
В этот раз мои сны были ещё более яркими и красочными, — куда реалистичнее убого мира деревни, из которой ушла. Я вновь неслась по лесу, наслаждаясь ароматами хвои, сырой прелой листвы и терпких ягод. Между моих ног сокращалось сильное мускулистое тело огромного волка, мчащего меня сквозь чащу навстречу…навстречу чему? Даже в своих иллюзорных мечтах я помнила, что неминуемо случится со мной очень скоро. Зловещая тьма, сгустившаяся на горизонте, символизировала моё скорое будущее.
Но горячее тело волка, которому я доверилась целиком и полностью, делало мой кошмар не таким безнадёжным.
— Красная Шапочка, что ты тут делаешь? — удивлённый мужской голос и ощущение жара, исходящего от кожи, к которой я прислонялась своим обнажённым телом, заставило меня проснуться.
— Сама напр-р-р-р-росилась! — раздалось сверху и меня прижало тяжестью сильного мужского тела. — Ты добровольно явилась в мою кровать.
Я ничего не успела ответить, а мои губы пали под атакой поцелуя Варга.
В голове всё плыло… Как я оказалась здесь, в постели мужчины? Совершенно не понимала, что со мной. От удивления и неожиданности даже не сразу сообразила, что отвечаю на поцелуй оборотня, приоткрыв губы и наслаждаясь властными движениями опытного языка, хозяйничавшего в моём рту.
Я с силой упёрлась в мощную мускулистую грудь, которая казалась высеченной из камня, настолько была твёрдой. С тем же успехом можно было попробовать сдвинуть кирпичную стену. Моё тело пылало и плавилось от близости Варга, предательски не желая выбираться из крепких объятий, которые становятся всё горячее.
— Какая ты сладкая и пахнешь цветочным мёдом! — жарко прошептал мужчина, разрывая поцелуй и хищно втягивая воздух, словно дикий зверь, напавший на след беззащитной добычи.
Его губы жадно скользнули по моей шее, покрывая её поцелуями и задерживаясь на странном шраме. В этот момент моё тело задрожало, пронзённое яркой вспышкой, от которой сознание помутилось. Во мне не осталось ничего, кроме жгучего желания, сводящего с ума. Я тихо застонала от небывалого удовольствия. Но даже сквозь это нереальное странное влечение я слышала тревожную мысль, бьющуюся в отдалении: «Нельзя! Ты должна быть невинна, когда явишься на поляну призыва и ляжешь на ритуальный камень в ожидании Бабадука! Иначе твоя семья и жители деревни погибнут!»
— Нет! — всхлипнула я, заёрзав на кровати. — Не надо!
Но мужчина меня не слышал или не хотел слышать, ослеплённый звериной страстью, прижимая к постели и наваливаясь с новой силой.
— Отпусти, умоляю! — вскрикнула сквозь подступившие слёзы.
Варг замер, а затем отстранился, пронзая меня тяжёлым замутнённым взглядом. Кажется, ему тоже было сложно остановиться и вернуться в реальность, пытаясь понять, что происходит.
— Я должна быть девственно чиста, чтобы стать «невестой Бабу́шки»! — произнесла, стараясь не глядеть в янтарные глаза, полыхнувшие ожигающим пламенем.
Мужественное волевое лицо хозяина дома исказилось, словно от резкого приступа боли, и он тихо зарычал так горько и обречённо, что у меня сердце замерло. Мужчина вскочил на ноги и со всей силы двинул кулаком по стене с такой силой, что дом дрогнул.
— Оденься! — глухо бросил он мне, кидаясь к двери и растворяя её настежь.
В полумраке жилища я увидела, как меняется хозяин дома: мускулистая, крепкая фигура выгнулась в ужасающей судороге, покрываясь густой шерстью. Всего пара мгновений и передо мной был огромный волчара. На секунду зверь обернулся ко мне, а затем выскочил в ночную тьму неразличимой тенью, словно растворяясь в ней.
Я бросилась к окну, пытаясь рассмотреть хоть что-то. В этот момент половинка луны, похожая на кусок жёлтого выдержанного сыра, который видела на столе у главы общины, выползла из-за тучи и залила окружающий мир бледным мертвенным светом.
Глазами Варга
Я давно привык к одиночеству: это был не только мой крест, моё проклятие, но и самый действенный способ избежать новой боли утраты. Уйти в лес, скрыться из мира людей было для меня единственной возможностью пережить боль утраты…
Когда мою красавицу Марьям обвинили в ведьмовстве и отправили на костёр, меня не было рядом, ведь находился в городе, где покупал свадебный подарок для возлюбленной. Я не смог защитить ту, что обещал оберегать, заботиться и любить до конца, и до сих пор не мог простить себе этого. Даже месть не принесла мне желаемого успокоения, сделав темноту в душе ещё непрогляднее.
Здесь, в Дремучем лесу, я почти всё время находился в облике зверя, лишь иногда возвращаясь в человеческую ипостась, чтобы окончательно не утерять с ней связь. Казалось, что мои кровоточащие раны на душе затянулись, оставив после себя уродливые шрамы, но теперь появилась она — Красная Шапочка, отданная в жертву безжалостному духу, носящая мою печать истинности на своей нежной шее. И я с ужасом понимал, что вновь не могу защитить ту, что пробудила истинные чувства в сердце такого зверя, как я.
Об этом я выл, задрав морду вверх, выплёскивая всю ту обиду на коварную богиню судьбы, которая меня почему-то невзлюбила…
Но на судьбу жалуются лишь слабые духом! Сильные стараются покорить строптивую негодницу и сами строить собственную жизнь. Я уже потерял свою возлюбленную Марьям и не смогу оставить в беде хрупкую Красную Шапочку. Должен быть способ уничтожить Бабадука, хоть его и считают неуязвимым. И я его найду!
Обратно в дом возвращался уже в человеческой ипостаси, успокоившись и взяв себя в руки. К счастью, на верёвке сушилось кое-что из моей одежды. Рядом с этой девчонкой мне нельзя было находиться голым, слишком уж сильное между нами влечение, нас тянуло друг к другу неудержимо.
— Ты оделась? — спросил на всякий случай, прежде чем войти в дом.
— Да-а-а-а… — раздалось тихо и несчастно.
Я ввалился внутрь и замер: красавица стояла посреди комнаты, зябко кутаясь в свою алую шёлковую тряпку и решительно сжимая в руках корзинку.
— Будет лучше, если я уйду. Спасибо за то, что спас, благодарю за вкусный ужин и кров, а теперь мне пора!
Она сделала шаг к выходу, но я не сдвинулся с места, прикрывая дверной проём своим телом.
— Но почему? — спросил, вглядываясь в её раскрасневшееся лицо.
Красавица опустила глаза и теперь сравнялась по цвету со своим плащом.
— Потому что рядом с тобой перестаю себя контролировать. Никогда со мной не случалось ничего подобного, а я даже не знаю, в чём причина и что делать, чтобы не потерять голову.
На секунду захотел было рассказать девчонке о метке истинности, которая теперь припечатала нас друг к другу, но решил, что сейчас не самое лучшее время. Она и так была напугана происходящим, зачем делать ещё хуже?!
— Я обещаю, что не утрачу над собой контроль и никогда не воспользуюсь твоей слабостью! — заявил я решительно. — Позволь мне помочь тебе, Красная шапочка! Если существует способ уничтожить Бабадука, то обязельно найду его!
Девчонка подняла на меня голубые глазищи, в которых вспыхнула робкая надежда.
— Но зачем тебе это? Я бедна, как церковная мышь и не смогу ничем с тобой расплатиться.
— Лучшей платой будет то, что ты останешься жива и вернёшься к своей семье.
Заранее пообещал себе, что отпущу её домой, когда всё закончится. Мысль о том, что у нас может быть шанс на счастливое будущее, гнал от себя, не желая испытывать пустую надежду. Такой, как она не место в глухой чаще рядом с диким зверем. Впереди Красавицу ждала счастливая жизнь, и я был готов сделать всё, чтобы ей подарить светлое будущее!
— И куда мы направимся? — спросила я. Странно, но слова Варга вдруг подарили мне искорку надежды. Никогда раньше не позволяла себе обманываться и питать радужные ожидания, но почему-то сейчас полностью доверилась оборотню. В его словах и рассуждениях было столько уверенности, что она невольно передалась мне.
Только вот с чего начать? Древние летописи утверждали, что Бабадук неуязвим и бессмертен...
— Я думаю, надо поговорить с древнейшими обитателями Дремучего леса. Кому, как не энтам, знать всё о том, что происходит на их территории! — задумчиво ответил Варг, глядя в окно, которое со скрипом царапали ветви старого дуба.
— Дендроиды? — с изумлением воскликнула на весь дом.
Отец рассказывал, что древние и могучие родоначальники леса давно отказались от своей сознательной сущности, решив превратиться в обычные деревья. Поговаривали, что они не смогли смириться с тем, что люди вырубали их побратимов. Сперва энты нападали на дровосеков, мстя им с небывалой жестокостью, но закалённые заговорённые топоры уничтожили последних представителей разумных древов.
— Ты уверен, что они ещё существуют? — продолжила я и тут же осеклась. Что я, девчонка из степной деревни, могу знать об этом загадочном и пугающем месте. Варг, проживавший в чаще уж точно был лучше осведомлён о лесных жителях.
Только вот надежда в моём сердце начала медленно таять. Даже если энты ещё и не оставили этот мир, то с чего им помогать мне? Ведь они должны ненавидеть людей, погубивших бо́льшую часть их собратьев.
— Светает… — произнёс Варг. — Пора отправляться в дорогу. Путь предстоит неблизкий. Давай сюда свою корзинку, сложу туда кое-что из снеди и тёплых вещей. Кто знает, сколько нам придётся идти, чтобы отыскать этих замшелых пеньков.
Я невольно хихикнула, благодарная мужчине за то, что он не только собирался спасти мою жизнь, но и при этом не оставлял попыток поднять мне настроение. Если бы не он, то погрузилась бы в тёмную пучину пугающих и леденящих кровь мыслей, рисуя картину своей неминуемой и мучительной гибели.
— Что застыла? Пойдём! Полнолуние уже скоро! — оборотень легонько подтолкнул меня под пятую точку, соскользнув горячей ладонью по бедру.
Лучше бы он этого не делал… Моё тело словно завибрировала и запело от этого прикосновения, а пульс разогнался как дикий степной жеребец, уходящий от погони.
— Варг… — я резко обернулась к хозяину дома, краснея от смущения. — Не делай так больше, пожалуйста.
Судя по горящим янтарным глазам красавца и бугрящейся ткани брюк в районе промежности, мужчина испытывал столь же сильное желание.
— Да, пожалуй, нам стоит держаться на расстоянии… — выдавил он хрипло, пожирая меня таким взглядом, что испугалась, не вспыхнет ли мой алый плащ настоящими языками пламени.
Я ступила за порог, наслаждаясь прохладным воздухом, наполненным влажными ароматами умытой росой травы и просыпающихся цветов. Трели птиц и жужжание трудолюбивых пчёл казались такими умиротворяющими и рождающими ощущение безопасности, что невольно улыбнулась.
— И далеко предстоит идти?
— Когда ты устанешь, это только половина пути будет! — бросил он, скользнув мимо меня и направляясь к плотному строю кряжистых разлапистых деревьев. — Лучше не отставай. Тропинки здесь любят играть с путниками в прятки и исчезать в самый неожиданный момент.
Не знаю, была ли это шутка, но на всякий случай припустила за ним, боясь заблудиться в чаще Дремучего леса.
— Ты точно знаешь, куда идти? — произнесла, задыхаясь от усталости.
Приятная прогулка по лесу обернулась сущим кошмаром: тропинка, сперва различимая даже моему взгляду, скрылась в высокой густой траве; колючий кустарник, заполонивший весь подлесок, до крови раздирал ноги; ветви деревьев так и норовили выдрать клок одежды или стегнуть по лицу. Последний час мы с трудом карабкались по бесконечному склону оврага по осыпающимся камням, так и норовящим выскользнуть из-под ног.
Варг обернулся ко мне и взглянул с тревогой. Думаю, вид у меня был не самый лучший. Я чувствовала, что мокрые пряди прилипли ко лбу, а губы обветрились и пересохли.
— Я не знаю, насколько глубоко в чащу ушли энты. Никто не видел их долгие годы. Так что, думаю, нам придётся пройти дальше. Как ты себя чувствуешь? Очень устала?
Я не привыкла жаловаться, ведь в этом не было смысла: силы не прибавлялись, а проблемы не решались. Но сейчас едва стояла на ногах, которые грозились вот-вот отказать.
— Всё в порядке! — соврала, натягивая бодрую улыбку на подрагивающие губы.
— А я вот чертовски утомился и хочу есть. Если сейчас же не устроим привал, умру голодной смертью. Как насчёт поляны под тем раскидистым дубом? Нам осталось подняться всего чуть-чуть. Думаю, там идеальное место для ночлега. Всё равно ты не сможешь идти по лесу в темноте. Человеческое зрение слишком ограничено!
Ещё раз взглянул на оборотня пристальней. Даже и намёка на усталость не было заметно! Я не могла не завидовать его выносливости и возможностям организма. Кажется, он был способен идти дальше без остановки хоть круглые сутки, но сейчас решил поддержать меня и дать возможность восстановиться. За это была ему безумно благодарна.
Поляна, на которую указал Варг и впрямь казалась созданной специально для усталых путников: даже буйная трава, которая росла в изобилии вокруг, тут была ниже и не норовила резануть кожу острым краем; невдалеке слышалось мелодичное переливчатое журчание ручейка, а воздух тут был свежим и прохладным, хотя весь день стояла липкая духота.
Я с удовольствием опустилась на земли, прислонившись спиной к стволу дуба и вытянув уставшие ноги. На секунду мне показалось, что услышала пульсацию, словно под корой неспешно билось огромное сердце. Возможно, померещилось.
Варг с подозрительностью оглядел местность и поджал губы, словно ему что-то не нравилось. Но встретившись со мной взглядом, он смягчился и даже улыбнулся, глядя, как с наслаждением растираю натруженные икры.
— Отдыхай, Красная Шапочка! Я должен всё проверить вокруг. Будет лучше и быстрее, если сделаю это в волчьей ипостаси, заодно раздобуду нам свежей дичи на ужин. Ты сможешь побыть одна какое-то время? Обещаю, что буду неподалёку.
— Можешь за меня не волноваться. Я пока разведу огонь. А если тебе так будет спокойнее, то оставь мне нож, думаю, в виде волка он тебе не пригодится.
— А не порежешься? — ухмыльнулся мужчина, протягивая мне массивный кинжал.
Я взвесила оружие в руке, а затем легко, не прицеливаясь, метнула его в дерево, росшее в нескольких десятках метров. Оборотень уважительно присвистнул и отправился доставать нож, глубоко засевших в коре. Думаю, он хоть немного успокоился по поводу моей безопасности.
Пока Варг носился по лесу диким зверем, я решила подготовиться к ночёвке. Для начала стоило развести костёр, чтобы сварить похлёбку и вскипятить воду для травяного чая. Да и тепло огня поможет согреться холодной ночью. Набрав сухих веток, опавших листьев и пожухлой травы, аккуратно сложила их в импровизированном очаге и достала огниво. Пара движений и сноп ярких искр красиво блеснул в сгущающихся сумерках.
— Ого-о-о-онь! Нее-е-е-ет! — вдруг раздался страшный рёв, наполнивший лес, а затем ощутила, что кто-то с силой схватил меня за лодыжки, а после этого взмыла в воздух, повиснув вниз головой.
— Отпустите! — закричала я изо всех сил, барахтаясь вниз головой в паре метрах над землёй.
Я так и успела понять, что же со мной произошло и как оказалась, в таком положении, а главное, — кто удерживал меня за ноги.
— Не кричи! Не люблю этого! От вас, людей, слишком много шума! — раздался грозный голос, и я вдруг увидела, что огромный дуб, под кроной которого расположилась, ожило. — Вы пришли в мир и стали изводить моих собратьев, мы укрылись в чаще, но и тут нас нашли. Хотела сжечь и меня на своём костре?
— Нет, я не хотела никого сжигать, просто собрала сухой хворост, чтобы согреться. Ночью тут так холодно и страшно!
— Страшно? — раздался зловещий хохот. — Это нам, лесным жителям, следует бояться. Я видел, как ты всадила нож в ни в чём не повинное дерево.
Мне вдруг стало нестерпимо стыдно. Обычно я с уважением относилась к животным и растениям, жалея всё живое.
— Я не хотела… — всхлипнула горько.
В этот момент раздалось громкое рычание, и тень огромного волка взмыла рядом, вцепляясь в руку-ветвь удерживавшего меня энта.
— Нет, Варг, не надо! Отпусти его! — взмолилась я. — Ну же, отпусти, прошу!
Рычание повторилось, но оборотень прислушался к моей просьбе и теперь припадал на передние лапы, оскалив острые клыки и угрожающе сверкая янтарными глазами.
— Вы, наверное, устали? — произнёс энт. — Пусть твой спутник обращается в человеческую ипостась, так будет проще побеседовать! Только учтите, никаких костров, топоров и оружия! Я сам позабочусь а ваши ночлеге.
Дендроид склонил к земле свои огромные руки-ветви и что-то прошептал. Прямо у меня на глазах из земли начали прорастать тонкие вьющиеся стебли, переплетающиеся подобие шалаша. Создатель оценивающе взглянул на то, что получилось неудовлетворённо хмыкнул, а затем шатёр расцвёл ароматными крупными бутонами.
— Вот так будет лучше! — проскрипел он и улыбнулся, по крайней мере так я вас приняла его выражение лица. — Тут вы точно не замёрзнете, и не решится вас тронуть, ведь вы под моей защитой.
— Спасибо, Хранитель леса!
Я с удовольствие оглядела уютное убежище. Варг коротко рыкнул, схватив в зубы узелок со своими вещами, и скрылся из виду.
— Надо же, нечасто встретишь оборотня, который помогает человечке! — энт посмотрел у меня внимательнее. — Хотя ты же для него не просто человечка!
— Что вы имеете в виду? — спросила непонимающе.
Древо издало звук, отдалённо похожий на смех и ничего не ответило.
Ночной мрак сгущался неотвратимо и угрожающе. Даже находясь под защитой энта, я чувствовал себя на своей тарелке. Запрет на огонь, который ещё недавно казался выполнимым, теперь давался слишком сложно. Я зябко повела плечами и осмотрелась с настороженностью. Казалось, что за каждым темнеющим силуэтом куста поджидала опасность.
— Вы, люди, точно не созданы для нахождения в Дремучем лесу! — произнесло древо. — ас пугает темнота, хотя в ней нет ничего страшного. Самые тёмные дела зачастю творяться при ярком свете.
Дендроид щёлкнул пальцами и внезапно вокруг зароились сотни светящихся точек. Маленькие жуки с мерцающим брюшками были похожи звёзды, спустившийся с небес чтобы наполнить светом это место.
— Как красиво! —произнесла, завороженно оглядываясь.
Тут же я поднялась на ноги и вошла кружащий рой, будто оказавшись внутри Млечного пути. Никогда раньше не видела ничего столь прекрасного и удивительного! Раскинув руки, крутнулась на месте, счастливо смеясь. Вдруг голова закружилась, и я точно бы упала, если б меня не подхватили сильные мужские руки.
— Варг… — прошептала с нежностью. — Ты всегда оказываешься рядом вовремя!
В крепких объятиях было так спокойно и защищённо, что не хотелось отступать. Подняла глаза и залюбовалась тем, как мерцание светлячков отражалось в янтарном глазах мужчины. Это зрелище гипнотизировало и лишало воли. Не понимая, что делаю, встала на цыпочки и прикоснулась своими губами губам Варга. На секунду он ошарашено замер, а затем отшатнулся, словно прикосновение его обожгло.
— Не надо, Красная Шапочка! Я ведь не железный! — сдавлено произнес он, а мне стало нестерпимо стыдно.
— Прости, пожалуйста! — произнесла, заливаюсь краской.
— Когда всё закончится, и мы победим Бабадука, я сам тебе поцелую! Всюду! — хищно рыкнул оборотень, заставляя меня покраснеть ещё сильнее. — Обещаю, тебе это понравится!
— Ты так уверен, что мы сможем его победить? — сказала я с затаённой печалью.
— Да! — в голосе мужчины не было ни тени сомнения. — Ведь я пообещал тебя спасти!
Кажется, я понимала, какую плату мне придётся заплатить за своё спасение…
Я резко развернулась и направилась к энту, который ожидал нас на поляне, погружённый в свои мысли, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Постой, Красная Шапочка! — Варг схватил меня за руку, удерживая. — Я хочу, чтобы ты понимала, что ничего мне не должна! И я никогда не потребую, того, чего бы ты не захотела сама.
Мужчина сжал губы, глядя куда-то сквозь меня. Кажется, внутри него происходила непонятная мне борьба.
— Ладно, пойдём побеседуем с Духом леса! — он двинулся вперёд, а я отправилась за ним.
Энт поднял на нас глубокий задумчивый взгляд, пошевелив могучими ветвями в точности как человек, засидевшийся на одном месте.
— Я послушал, о чём шепчутся травы и деревья! — произнёс он скрипуче. — Я спросил их, что им известно о Бабадуке, но они слишком молоды и живут гораздо меньше меня. Никто не смог дать ответ, поэтому расскажу то, что знаю из колыбелей и сказок моей матушки, мудрой ивы. Давным-давно, когда Дремучий лес раскинулся от края до края мира, в нём царил порядок и гармония. Все существа уживались в нём, и злу не было места. Но затем к нам пришли люди. Они решили расширить свои территории, вырубая вековые деревья, заставляя нас отступать. Но среди нас были настоящие стражи, носящие магическую метку на своей коре. Это были руны отрицания зла, защищавшие Дремучий лес. Они образовывали защитную сеть, но когда появились люди, многие из деревьев-стражей пали под их топорами. Охранные заклинания были нарушены и потеряли свою силу.
Началось чёрное время: в Дремучий лес пришли страшные тёмные сущности. Многих нам удалось победить, но некоторые были слишком сильны и опасны. И тогда сильнейший и древнейший из стражей, многовековую древесину которого невозможно было победить ни топором, ни обычным пламенем, ни чёрной магией, ушёл вглубь леса. Там он призвал всех духов покровителей и попросил забрать его жизнь, но сделать так, чтобы его тело послужило для создания оружия, способного уничтожить любое зло. И тогда разразилась страшная гроза. Разряд лиловой молнии поразил стража, объяв его магическим пламенем. Сильнейший понял, что его просьба исполнена, и принял свою кончину как подобает истинному воину леса. А когда начался дождь, затушивший огонь, на месте сгоревших останков остался лишь клинок с чёрным острием и светящийся раскалённой рукоятью, которая не остынет во веки веков. Говорят, что лишь достойный клинка сможет взять его в руки.
Глазами Варга
Когда девчонка сказала, что её отец был не просто охотником на нечисть, но и преследовал ведьм, внутри меня всё сжалось от нехорошего предчувствия. А что, если именно он и был тем фанатичным безумцем, который сжёг мою Марьям на костре и которому я перегрыз горло, желая отомстить за смерть возлюбленной?
Странно, я ведь даже не запомнил его лица. В памяти остался лишь чёрный капюшон, надвинутый на глаза, тонкие бледные губы, растянутые в постоянной безумной усмешке, и сладковатый привкус крови во рту, когда сжал его бледную шею. Я посмотрел на красавицу, надеясь убедиться, что в ней нет ничего схожего с тем страшным человеком. Неужели судьба столь жестокосердна, что послала мне в качестве истинной дочь убийцы моей первой возлюбленной?
От этой мысли земля буквально ушла из-под ног, я почувствовал, что в одном шаге от смены ипостаси, которая собиралась произойти помимо моей воли. Со мной никогда не происходило подобного, ведь всегода контролировал этот процесс…
— Ты в порядке? — настороженно спросила Красная Шапочка, словно почувствовав, что со мной явно что-то не так.
— Всё нормально! — резко произнёс я, вскакивая с места. — Мне надо прогуляться и подумать!
Со всех ног бросился прочь с поляны, не разбирая дороги.
— Нет, это невозможно! — убеждал себя, несясь ночному лесу.
— Да, Красная Шапочка и есть дочь убийцы Марьям! — тут же отвечал голос зверя в голове.
— Уйди, я не хочу тебя слышать! — теперь я бежал ещё быстрее, стараясь оторваться от того, кто насмешливым голосом повторял вновь и вновь: «Ты действительно хочешь спасти дочь убийцы той, что поклялся любить и защищать?»
Почувствовал, как удлиняются мои зубы, превращаясь в острый волчьи клыки. Но я не давал смене ипостаси завершиться, изо всех сил стараюсь удерживать внутреннего зверя, который рвался наружу.
— Нет! — зарычал угрожающе. — Я хозяин и я главный!
В воздухе сладко повеяло железистым ароматом крови из моей губы, повреждённый острыми клыками. Обычно при трансформации менялась вся челюсть разом, но сейчас этого не произошло. Запах крови окончательно лишил возможности контролировать себя: зрение изменилось, утратив цветность, но став чётче, запахи стали глубже, объёмнее, а слух теперь улавливал даже шелест почвы в тех местах, где её рыли черви. Вместо двух слабых человеческих ног, у меня появились четыре сильных неутомимых лапы, готовые нести меня вперёд.
Зверь шумно вздохнул, требуя крови и мести, снедаемый жаждой и злостью. Земля бросалась под лапы, ударяя, а затем оставалась внизу, когда огромными скачками понёсся к поляне, на которой осталась аппетитная Красная Шапочка. Волк был уверен, что древний энт уже уснул и не обратит внимание на возвращение, но я молил лесных духов, чтобы он бодрствовал и не дал произойти тому, что задумал зверь.
Цветочно-медовый запах девчонки кружил голову и мне, и волку, рождая в обоих инстинкты хищника. Я понимал, что хочу эту девчонку так, как никогда ранее. Сейчас, балансируя между ипостасями, я наконец-то понимал свои настоящие желания. Только испытав единение с истинной, смогу быть полноценным.
Увитый цветами шалаш словно выскочил передо мной из ниоткуда: только что бежал по лесу и вот он! Запах крупных бутонов дурманил и манил, ведь внутри была она, моя Красная Шапочка, моя сладкая добыча. Чем станет этот шалаш? Могилой или свадебным ложем? Я сделал шаг внутрь…