Роджер сидел в пустом коридоре клиники, уткнувшись в планшет, когда кто-то заглянул ему через плечо.
— А почему Роджер?
Он резко захлопнул экран, обернувшись. Перед ним стояла худенькая девчонка — веснушчатая, с длинными темными волосами, и большими живыми глазами.
— Потому что, — хмуро ответил парень, недовольно покосившись на нее.
— Ясно, — она плюхнулась рядом на скамейку, явно не собираясь отвязываться. — А меня Екатерина. Можно Кэтрин.
— Роджер, Роджер Одинцов, — осторожно взяв в свою руку протянутую девичью ладонь, представился он.
Девушка прыснула, зажав рот ладошкой.
— Ничего смешного, — нахмурился парень и снова отвернулся от девушки, уткнувшись в планшет.
— Да ладно тебе! Не кисни, фамилии не выбирают, — толкнув Роджера в плечо, весело сказала Катя, — Зато имя у тебя классное! Пираты, Карибское море, Весёлый Роджер веет над парусами. Эге-гей, свистать всех наверх! — вскочив на лавочку и размахивая руками, закричала она.
— Тише ты, нас же выгонят сейчас, — схватив её за штанину, Роджер потянул девушку вниз, — и вообще, почему именно морская романтика, может быть мои родители любят Роджера Желязны, или Роджера Бэкона, да мало ли Роджеров, почему сразу пираты? — хмуро заявил он, осуждающе глянув на девочку.
— Фу, как скучно! Теперь понятно, почему ты такой… невесёлый Роджер, — сказала Екатерина.
Она, фыркнув, села обратно на лавочку и скрестила руки на груди, разглядывая белые стены коридора. Вокруг пахло стерильностью — смесью антисептика и того странного озона, который всегда витал в государственных клиниках. Над дверью мигала голографическая табличка: «Отдел нейроимплантации. Очередь: 2 пациента». Ни души, кроме них двоих на этой лавочке, как будто весь мир решил подождать снаружи. Когда-то белый, а сейчас желтоватого оттенка пластик скамейки был жёстким и совершенно неудобным для сидения. Катя поёрзала, пытаясь сесть поудобнее, и, поняв, что это бесполезно, снова обернулась к парню, забыв уже, что только что обиделась на него.
— Слушай, а почему тебя отправили на повторную имплантацию? — спросила она.
— Какой-то редкий сбой в синхронизации нейромодуля Neuro-Basic с моими кортикальными цепями. Что-то вроде помех в нейронной сети, — Катя поморщилась, услышав заумный ответ парня.
— А тебя почему? — спросил Роджер, посмотрев на неё с любопытством.
Явно с предвкушением ожидавшая этот вопрос, Катя задрала футболку, показав свой живот и длинный шрам, идущий от левого нижнего ребра к пупку.
— А у меня вот! — горделиво выпятив живот, воскликнула она.
— Ух ты! — восхитился Роджер. — Круто!
— А можно потрогать? — робко спросил он, уважительно глянув на Катю.
— Ага, щас! — засмеялась Екатерина, заправив футболку обратно.
— Выглядит как настоящий!
— А то! Ты думаешь, что нарисованный, что ли? — возмущённо воскликнула она.
— Ну… э-э… ладно, извини, — сказал он, смутившись.
— Ладно, проехали. А почему ты не спросишь, откуда он? — не дождавшись от него нужного вопроса, требовательно спросила она.
— Откуда он? — послушно спросил Роджер.
— Ты не поверишь: на меня напал сбрендивший робот! Он решил, что нужно уничтожить всех людей на планете, и первая на его пути оказалась я, — взахлёб начала рассказывать девушка, эмоционально размахивая руками.
— Ты права, я тебе не верю. Робот не может навредить человеку, это знают даже дети, — позанудствовал Роджер, вмешавшись в её рассказ, пока она на секунду замолкла, вдыхая воздух.
— Пфф, кх-кхе, — Катя даже поперхнулась от возмущения.
— Ты что, мне не веришь?! Думаешь, я вру, да? Да про меня даже по ТВ показывали!
— А, так это ты залезла в опасную зону работы робота-манипулятора на заводе?
— Ничего я не залезала, — обиженно сказала она. — Просто хотела поближе посмотреть, а он как шандарахнет меня!
— Ну ты и дура, сама виновата, а робот тут ни при чём. Он выполнял свою работу по программе, и в ней не было заложено, что через барьер безопасности залезет сумасшедшая девочка.
— Ах ты… да я… я щас как дам тебе… сам ты сумасшедший! — возмущённо воскликнула Катя.
В этот момент Роджера спас от неминуемой расправы только скрип открывающейся двери в конце коридора и вышедшая врач в белом халате с голографическим бейджем: «Доктор Иванова. Специалист по нейроинтеграции».
Она оглядела их, улыбаясь, и сказала, посмотрев на Катю:
— Екатерина Смирнова и Роджер Одинцов?
Дождавшись, когда они ответят, она продолжила:
— Сначала Екатерина, а потом вы, Роджер.
Доктор открыла дверь шире, пропуская девушку, которая, повернувшись на мгновение к Роджеру, показала ему язык и, резко развернувшись, вошла в кабинет.
— Сумасшедшая! — подумал Роджер, снова включая экран планшета, и открыв недочитанную статью.
«Несмотря на достаточно развитую технологию сборки процессора Neuro-Basic из клеток мозга и аутологичных стволовых клеток реципиента, продолжают регистрироваться сбои при интеграции нейрочипа в мозг пациента. Самая распространённая причина — не до конца исследованный механизм соединения нейронных связей между процессором и мозгом человека…»
— Так, это неинтересно, дальше…
«Частым способом решения сбоя является замена Neuro-Basic на более совершенную, но пока ещё малораспространённую экспериментальную модель нейромодуля Neuro-Pro…»
— Роджер! Прошу в кабинет, — сказала врач, снова вышедшая в коридор.
Роджер, внезапно оробев, зашёл в просторный и светлый кабинет врача с окнами на всю стену.
— Присаживайся, Роджер, — пригласила доктор парня. — В прошлый раз тебе уже объясняли, что твой сбой невозможно решить типичными методами?
— Да, мне сказали, что будут ставить новый чип, Neuro-Pro.
— Это так, но, к сожалению, из-за новой директивы установка нового нейромодуля сейчас невозможна: практически все мощности производства заняты созданием новых модулей для госслужащих. Так уж совпало, извини… — После короткой паузы доктор продолжила:
Роджер в немом оцепенении уставился на Катю, сердце колотилось, а ладони вдруг стали влажными. Она же, поняв, что он на самом деле ничего не знал, с досадой хлопнула себя по лбу и воскликнула:
— Вот же я дура!
— Кто ты такая, чёрт возьми, ты что, террористка? Шпионка? — отойдя немного от шока, спросил Роджер.
— С чего ты взял? Больная фантазия разыгралась? — зло усмехнувшись, сказала девушка.
— Это ты подстроила подмену искинов, — утвердительно сказал Роджер.
— Ну я, и что? Единственный, кто от этого пострадал, так это я… теперь у меня вместо моей лапочки в голове какой-то занудный ботан.
Роджер сжал кулаки, пытаясь понять, злиться ему или восхищаться её наглостью.
— Тогда зачем ты это сделала? С какой целью? — с недоумением спросил он.
— Не твоего ума дело, — огрызнулась Катя, отвернувшись и скрестив руки.
Парень нахмурился.
— Взлом общественного искина — уголовно наказуемое действие, срок от пяти до десяти лет тюрьмы, если ты не в курсе, — бросил Роджер, вставая с Катиной кровати.
— Ладно, стой! Извини, я сама не своя сейчас, — испуганно сказала Катя, ухватив его за руку и потянув назад на кровать.
— Рассказывай! И постарайся сделать это так, чтобы у меня снова не появилось желания пойти в полицию, — потребовал он, снова садясь на кровать.
Катя вздохнула, собираясь с мыслями, и опустила взгляд на свои руки, теребя край простыни. В зелёном свете индикатора её веснушки казались тёмными точками на бледном лице.
— В общем, я не собиралась менять наши с тобой чипы. Мне должны были поставить самую стоковую версию базового чипа, а это означало для меня, что я никогда не выберусь из того болота, в котором я сейчас живу. Поэтому я решила рискнуть и взломать искин.
— В этой клинике стоит старый операционный искин, — продолжила она после небольшой паузы, — к тому же он давно не обновлял базы безопасности, это всё я узнала, когда была здесь с этим, — показав на шрам, сказала она. Воспоминание о боли промелькнуло в её глазах. — Из-за травмы я месяц лежала в этой дыре, и, пока врачи ковырялись, я сканировала сеть через их планшеты. Узнала коды доступа и все уязвимости. Программу для взлома я взяла у одного знакомого хакера.
— Так ты и свою травму подстроила? — изумлённо спросил Роджер.
— Да, — резко ответила Катя, — мои родители всю жизнь работают на этом заводе, папа — механик, мама — оператор, я с пяти лет знаю каждый закоулок этого завода. И каждого робота… я сама помогала отцу чинить и перепрограммировать эти железяки. Я знала, где манипулятор робота окажется в любой момент времени… ты всё ещё думаешь, что я дурочка, которая решила самоубиться об робота?
— Нет… но… это не объясняет, почему произошла эта замена, или что вообще произошло?
— Всё пошло не так после того, как врач сказала, что никакого "Нейро Про" мне не видать из-за этих чёртовых чинуш, и все мои страдания оказались зря. Но, к счастью, она предложила мне установить ещё более продвинутый чип, но уже в качестве испытуемого.
— От такого предложения в моей ситуации отказаться было невозможно, — выразительно посмотрев на Роджера, произнесла Катя.
— А дальше что?
— Дальше? В туалете я заранее спрятала свой планшет и перед операцией дала команду программе отменить все действия и почистить логи. Но, видимо, в спешке я что-то ещё запустила, что именно, я не знаю, все логи почищены, а с моего планшета удалены все программы, как будто ничего и не было.
Роджер засопел, раздувая ноздри, целая гамма эмоций переполняла его.
— Пожалуйста, успокойся, Роджер, — поморщившись, произнесла Катя, — и не смотри на меня так, я сама знаю, что накосячила.
Роджер вздохнул, подняв глаза к потолку.
— У меня просто слов нет! Даже не от того, что ты это сделала, а от того, что система безопасности целой клиники словно проходной двор: заходи кто хочешь и твори что вздумается.
— Ну не так уж это и легко было сделать, без доступа к устройствам медперсонала я бы ничего не смогла сделать, — возмутилась Катя.
— Твой искин тоже сейчас молчит? — спросил после небольшой паузы Одинцов.
— Да, странно, то трещал без умолку, а теперь тишина. Мне кажется, у них сейчас идёт слияние с нашей памятью, и скоро мой искин станет нормальным.
«Сейчас вся моя мощность занята, так же наверное как и искина Кати, на попытки подключения к твоей памяти, — подал голос искин Роджера, — но похоже, что у нас ничего не выйдет, видимо, сбой затронул механизм слияния, у меня пока не выходит получить доступ к твоей долгосрочной памяти, только к оперативной».
— У меня для тебя плохие новости… — сказал Роджер, но, заметив, что Катя погрузилась в себя, словно слушая что-то, не стал продолжать.
— Да, это фиаско! Что значит не можешь?! — вслух произнесла Катя, обращаясь к своему искину.
— Да как так-то?! Что за невезуха, — горестно воскликнула Катя.
— Сама виновата, ещё и я пострадал из-за тебя.
— Ой, не начинай, и без тебя тошно. Ещё и твои эмоции теперь постоянно чувствовать.
— Ох, страдалица-то, это мне надо горевать из-за твоих постоянных эмоциональных качелей, я-то в отличие от тебя хоть спокойный.
– Так, постой, – вдруг осенило Роджера, – ты тоже чувствуешь мои эмоции?
– Ещё как! Твоё занудное беспокойство прямо в висках отдаётся.
«Не хочу вас прерывать, вы так мило бранитесь, но у нас форс-мажор, — сообщил искин Роджера. — Я тут подключилась к системе видеонаблюдения и вижу, что сюда идут врачи, видимо вечерний обход, так что я советую тебе, Роджер, вернуться в свою палату».
— Мой искин говорит, что мне пора в палату, сюда идут врачи, я сейчас уйду, но наш разговор ещё не окончен. Помни о том, что я в курсе твоих дел, и попробуй, пожалуйста, больше никуда не впутываться.
— Пфф, тоже мне, советчик… — фыркнула Катя в спину уходящего Роджера.
Доковыляв до своей палаты, Роджер сразу же лёг и мгновенно вырубился.
Роджер недоверчиво посмотрел на Катю и с сомнением спросил:
— Ты уверена, что это необходимо? Ты же говорила, что запустила специальную программу для очистки логов…
— Программа не моя, неизвестно, что ещё она там делала. Нужно убедиться, что мы не оставили следов…
— Не мы, а ты… пока что в этом деле я скорее жертва, — перебил Катю Роджер.
— Ладно, окей, ты «жертва», поможет ли жертва мне или нет?
— Помогу, но при одном условии, — задумчиво глядя на Катю, сказал Роджер.
— Что за условие? — нетерпеливо спросила она.
— Ты не совершаешь больше никаких противоправных действий, пока мы вместе… ну, кроме того, что ты взломаешь общественную сеть, — уточнил он.
Катя вздохнула и с выражением вселенской усталости, закатив глаза, произнесла:
— Вот теперь я на 100 % убедилась, что у меня твой искин.
— Ты обещаешь? — с нажимом спросил он.
— Хорошо, обещаю, — снова вздохнув, сказала она.
— Тогда пошли ко мне в палату, там нам никто не помешает.
— Почему к тебе, а не ко мне? — настороженно спросила Катя.
— Над моей палатой нет камеры…
— А-а… ну ладно, пошли…
Они шли по коридору молча — Роджер впереди, Катя за ним, шаркая тапочками в унисон. Её присутствие ощущалось острее: не только запах синтетического кофе от одежды, который она таки выпросила у робота-буфетчика, но и лёгкое эхо эмоций — смесь возбуждения и нервов, как статическое электричество в воздухе. Палата Роджера встретила их стерильной тишиной и прохладой осеннего утра, видимо, робот-уборщик открыл окно, и в палате стало неуютно и холодно. Роджер запер дверь — на всякий случай — и повернулся к Кате, которая уже плюхнулась на край его кровати, вытаскивая из-под пижамы крошечный, потрёпанный планшет.
— Слушай, — начала она, понижая заговорщически голос, хотя в комнате никого не было, — я говорю твоему искину, что нужно делать, а ты просто молчишь и не мешаешь, только передавай то, что она ответит, окей?
— Хорошо, ничего, если я лягу?
— Эм… ладно, — сказала Катя.
Роджер лёг на свою кровать и, закинув руки за голову, уставился в потолок, где играли блики солнца, отражённого от озера.
«Ты готова?» — спросил Роджер своего искина.
«Всегда готова!» — бодро отрапортовала искин.
«Раз уж мы с тобой теперь навсегда, я тебя буду называть Кэт, а то как-то неудобно, словно общаюсь с человеком, имя которого забыл».
«Принято!» — в голосе искина словно изменилась интонация.
«Слушай, а ты все мои мысли видишь?»
«Нет, только те, которые ты обращаешь ко мне, у меня до сих пор нет связи с твоей памятью», — ответила Кэт.
«Очень странно, но так даже лучше».
— Мы готовы, — сказал Роджер Кате.
— Отлично, я тоже готова, — сказала Катя, закончив порхать тонкими пальцами над планшетом.
— Слушай, искин Роджера…
— Кэт…
— Что?
— Можно просто Кэт, я её так назвал, — смутившись, ответил Роджер.
— А-а, ну ладно… — странно посмотрев на него, протянула она. — Слушай, Кэт…
Екатерина начала объяснять задачу искину Роджера.
«Если ей только это нужно, то уже всё готово, логи почищены и исправлены, ошибок нет, всё выглядит, словно никакого вмешательства в систему не было».
«Как ты так быстро всё сделала?» — удивлённо спросил Роджер.
«Я ничего не делала, это сделала ещё до меня неизвестная мне программа, к тому же мне ничего не пришлось взламывать, никто так и не заметил и не исправил лазейку, через которую вошла Катя, я просто зашла и всё проверила».
— Кэт говорит, что всё готово, никаких следов она пока не обнаружила, — передал слова искина Роджер.
— Так быстро?! — воскликнула Катя. — Да это читерство! Я целый месяц потратила на взлом, а она сделала это за секунды.
— Не кричи ты так! — спохватился Роджер. — Ты бы ещё в коридор вышла и всем рассказала, что ты взломала больничный искин.
— Упс, — закрыв рот ладошкой, произнесла она. — Извини, не удержалась. Вообще это несправедливо, мой искин, который может хакнуть любую сеть за секунды, достался тебе, а не мне.
— Сомневаюсь, она не настолько крута, как ты думаешь.
«А вот сейчас обидно было!» — вставила своё слово Кэт.
— Она просто воспользовалась оставленной тобой же лазейкой, — сказал Роджер.
— Что?! Она даже это помнит? Я думала, что искин просто обучен на моей памяти, а не сохранил всё, что я помню.
— Ну, этого не может быть, ни один чип не вместит в себя терабайты наших воспоминаний, да и загрузка и обучение на таком массиве памяти потребуют сотни таких чипов и очень много времени, — сказал Роджер, снова умничая.
«Извини, что вмешиваюсь, но ты не прав, мне не нужна вся память, достаточно и последних пару лет, а это не сотни терабайт и даже не сотни гигабайт, считывание и расшифровка памяти идёт по сотням каналов сразу, а обучение идёт во времени, ускоренном в тысячи раз. Поэтому загрузка и обучение идут очень быстро», — словно на лекции произнесла искин.
«А почему ты помнишь про лазейку? И вообще что ты ещё помнишь?»
«Я запомнила всю информацию, загруженную с памяти Кати, всё, что она помнит за последние несколько лет, хоть это и не должно было произойти, видимо, сбой программы интеграции затронул и алгоритм удаления загруженной памяти».
— Ты серьёзно?! — забывшись, воскликнул вслух Роджер, подскочив на кровати от такой неожиданной новости. — А у Катиного искина мои воспоминания?!
— Что?! О чём вы там с Кэт говорили?
— Она говорит, что у неё сохранились все твои воспоминания за последние несколько лет, — взбудораженный откровениями искина, ответил Роджер.
— Что?! — выпучив глаза, громко воскликнула Катя. — Только попробуй что-нибудь узнать у неё про меня, — отчего-то покраснела она.
— А как ты узнаешь, что я спрашивал у Кэт про тебя? — усмехнулся Роджер.
Катя замолчала, уйдя в себя, видимо, общаясь со своим искином.
«Ты можешь показать что-нибудь из Катиных воспоминаний? И почему ты раньше не сказала об этом?» — спросил в это время искина Роджер.