Часть 1. Хозяева Пустошей.
Утреннее солнце неспешно поднималось над выжженной каменистой равниной. Его силы хватало бы ровно на то, чтобы раскалить эту итак постоянно озаряемую красным светом вечернего солнца землю.
Другое солнце вообще не заходило за неровный край горизонта, сохраняя атмосферу в состоянии удушающего марева. Огромное, раздувшееся чудовище, занимающее почти половину неба, тоже было здесь, окидывая долину своим немигающим взглядом.
Эта долина ничем не отличалась от сотен и тысяч долин, разбросанных по всему материку, который был единственным на этой негостеприимной планете. Он омывался кисло-соленым океаном, настолько же непригодным для любой жизни и пронизанным радиацией двух близлежащих звезд, как и немногочисленная суша. И все же жизнь здесь была, пусть и завезенная извне, с других звездных систем.
По медленно, но верно нагревающейся неровной поверхности, усыпанной камнями всех форм и размеров, ползли три дикие гилохии. Это были животные, относящиеся к моллюскам, однако имевшие несколько достаточно устойчивых ножек-псевдоподий и защищенные толстым панцирем, сохранявшим влажным их мягкое и слабое тело. Специальный орган помогал им отыскивать и перерабатывать и влагу, и питательные части растительности, находящиеся глубоко под землей. Огромные размеры и вес гилохий делали их почти неуязвимыми для многих хищников, некоторые из которых, однако, приводили в ужас даже целые сборища этих неповоротливых созданий.
Вот и сейчас трое животных, немного отставших от стада, кормившегося выше, начали нервничать. Их чувствительные псевдоподии уловили слабое колебание почвы. Конечно, такую вибрацию не мог производить мало-мальски значительный противник, но кто-то или что-то определенно приближалось.
Нарушитель приблизился к группе животных с подветренной стороны, с возвышенностей, окружающих долину. Он все еще находился достаточно далеко, чтобы его можно было как-то обнаружить, но группа все равно медленно, но верно поплелась к основному стаду.
Он не просто старался производить как можно меньше шума, нет, он выверял каждый свой шаг, стараясь ступать так, чтобы не сотрясать почву. Он знал, что гилохии глухи к высоким звукам, но отлично чувствуют вибрации в почве и запахи, поэтому он постарался скрыть себя еще и хорошо втерев в открытые участки кожи испражнения этих огромных животных.
Он также не был уроженцем этих мест: его предки прибыли сюда более тысячи циклов назад. Однако же, в отличие от гилохий, он обладал существенным преимуществом. Можно сказать, что именно это преимущество придавало особый вес его пребыванию в Великой Пустоши. Он был гуманоидом, человеком, а, значит, имел привилегию быть носителем разума – самого значимого и важного состояния в известной Вселенной!
И хотя у гуманоида не было ни острых зубов, ни когтей, ни любого другого естественного приспособления для убийства – в этих пустошах он был хищником, несмотря на небольшие размеры и слабое тело. Человек мастерил себе оружие сам: сейчас у него на поясе висело два ряда метательных пластин из металла, а еще кое-что было припасено сзади, на бедре. Щит из кожи ящериц тлиилей надежно закрывал его обнаженную спину от внезапного нападения, а длинная юбка из шкур тех же рептилий защищала ноги от перегрева и потерь влаги при быстром беге. Ступни были обернуты сначала в шкурку ящерицы, поверх которой заворачивался сухой лишайник, дабы защитить уже огрубевшую кожу от перегретых камней и сделать шаг более легким.
Человек неслышно подошел к долине и, осторожно положив щит, лег на него и стал наблюдать. Его обветренное красно-коричневое от воздействия активных лучей солнц лицо было напряжено, взгляд устремлен прямо. Он распустил длинные волосы, собранные в пучок, дабы не привлечь внимания животных и стал наблюдать.
Гилохии снова заворочались и глухо поскребли прочь во всю прыть, которую способны были развить. Человек вздрогнул и насторожился. Что-то испугало их. Он теперь тоже должен быть настороже.
Источник беспокойства гилохий выпрыгнул из-за большой кучи камней на возвышенности и помчался к ним наперерез. Это был небольшой кхарр – быстрая, юркая рептилия, умудрявшаяся бегать на двух задних ногах, поджимая передние. Пусть ростом он был всего с подростка-гуманоида, но каждая из его лап оканчивалась длинными серповидными когтями, которыми он очень ловко умел управляться. Один кхарр угрозы не представлял, но человек знал, что они никогда не охотятся на гилохий в одиночку. И действительно, вскоре их стало уже трое, и через несколько мгновений небольшая стайка кхарров уже пыталась отбить одно животное, явно отстававшее от своих собратьев.
Лицо человека напряглось. Он тихо выругался и со злостью посмотрел на небо – туда, где желтый карлик полз по кругу красного гиганта, делая жару еще невыносимее. Для гуманоида же это были не солнца, а лики богов, обделивших сегодня его и его род добычей.
Кхарры же не прекращали нападать на уже отставшую от остальных дикую гилохию. Вожак стаи уже успел несколько раз ранить ее и даже выворотить внутренности из-под панциря. Однако человек решил не отступать, а дождаться, когда кхарры добьют свою жертву, а потом уже отнять добычу.
Он был еще молод – ему едва исполнилось 7 циклов по общепринятому исчислению, поэтому риск для него был нормой жизни.
Часть 2. Схватка
Кхарры совершили еще несколько победных выпадов, и бедная гилохия обмякла и перестала двигаться – из-под нее потянулись лужи гемолимфы. Стая заверещала и бросилась на нее, не желая отдавать ни капли жизненного сока этой навечно засохшей и покрытой коркой поверхности.