– Шеф, чесслово, я тя оч люблю. Но щас пять утра. И у меня! Мать твою! Выходной!
– А у меня труп на ступенях участка. И на камерах ни хрена.
– Твою ма-а-ать!..
– Ты возьмёшься или я отдаю дело Котову?
– Пятнадцать минут.
Сбросив звонок, Тим перевернулся на живот и, обняв подушку, словно любимую женщину, уткнулся в неё и тихо застонал, проклиная мир. Но времени даже на это не было. Отпинав в сторону пухлое одеяло, он сел на постели и принялся отчаянно растирать лицо ладонями, а после несколько раз ударил себя по щекам. Поднялся, морщась, и выудил из шкафа термобельё и спортивные штаны, в которых бегал по утрам.
Уже перед выходом бросив взгляд в зеркало, Тим фыркнул на собственное отражение и, поддавшись странному порыву, показал ему язык. Назойливые кабинетные крысы вроде того же Котова наверняка завопили бы, что следователю себя так вести не подобает.
Накинув куртку, он, наконец, вышел из дома и быстрым шагом отправился к участку. Скрипел под любимыми берцами и переливался в свете фонарей снег, валил изо рта белёсый пар. Морозная свежесть раннего утра хорошо помогала взбодриться.
Тим поджал губы, скользя хмурым взглядом по ещё совершенно пустым улицам. Отчаянно хотелось кофе. Но хороший кофе он бы сварить себе не успел, а плохой… Что может быть хуже плохого кофе? Разве что свежий труп, на встречу с которым Тим как раз и направлялся.
У ворот уже стояли дежурные – Тим хмуро кивнул, отвечая на их приветствия, и скользнул на территорию участка. Сразу отметил чистый тротуар – сейчас это было плохо.
Взгляд Тима зацепился за шкафоподобного мужика в тёмном пальто, который то и дело проверял смартлет, будто это помогло бы ему подчинить своей воле время. Здоровяк зарылся пальцами в короткие тёмные волосы с заметной сединой на висках, тяжело вздохнул и поднял взгляд. Тим вскинул вверх руку с выпрямленными указательным и средним пальцами, здороваясь в своей привычной манере.
– Липин! Неужели!
– Не кипиши, шеф, уложился же. Что тут у тебя?
Отношениям Тимофея с главой участка Борисом Филином многие завидовали: Липин всегда был для того «своим». Парнишкой, которого Филин узнал ещё подростком и который стал теперь отличным следователем. Их общение разве что при необходимости напоминало рабочее, и обоих это более чем устраивало.
Филин отступил, кивнув на центральный вход – взгляд Тима тут же зацепился за неестественно-белое и абсолютно голое тело на ступенях. Рядом уже работал хорошо знакомый судмедэксперт, и чуть в стороне ожидали свой черёд санитары. Ещё раз кивнув начальнику, Тим направился туда. Осторожно обошёл труп по дуге, так же поприветствовал эксперта взмахом двух пальцев. Взгляд Тима тщательно осматривал мертвеца, выискивая детали.
– Привет-привет, Тимош, – Кощеев кивнул присевшему напротив Тиму. – Ты разве не выходной?
– Да какой мне выходной? Вот ток соберусь, как у вас опять что-то интересное. Есть уже чо сказать?
– Могу сказать: «Видела б тебя мать!» Заросший, опухший, как с бодуна – даром что не пьёшь.
– А можно нравоучения потом? Что по телу?
– Замёрз насмерть. На теле ни ссадин, ни гематом, явных следов сопротивления я не вижу. Зато глянь сюда, – эксперт направил свет фонарика в глаз мертвеца, подняв тому веко.
– Ка-ка-я пре-лесть. Я даже радужку не вижу, сплошь зрачок. Передоз?
– Тимош, а я когда научился анализ крови взглядом делать?
– Ну дядь Тош, не начинай, а? Матушку напоминаешь.
– Да ещё б я родную сестру не напоминал. А по отморозку нашему – сообщу, как сделаю анализы.
– Ага. А дай мне перчаточку.
– Ой, уже что-то заметил, – тот усмехнулся, протянув племяннику чистую перчатку. Облачив руку в тонкий винил, Тим осторожно провёл по седым волосам трупа и, задумчиво хмыкнув, поднялся. Кощеев внимательно наблюдал за действиями Тима, не вмешиваясь. – И что ты нашёл?
– У него волосы оледенели. Ты часто выходишь на улицу голым и мокрым? В феврале-то.
– М-м-м, я определённо не любитель таких развлечений.
– Вот и я тоже. А этот, походу, был.
Выпрямившись, Тим стянул с руки перчатку и, сунув её в карман, спустился по ступеням обратно, к Филину, говорившему с кем-то по смартлету. Голографическое изображение собеседника Тиму было смутно знакомо, но забивать не до конца проснувшуюся голову ещё и этим не хотелось.
– Конечно, я понимаю серьёзность ситуации. На это дело направлены лучшие работники. Результаты расследования сразу вам. Так точно. – Сбросив звонок, Филин принялся тереть переносицу фалангой большого пальца, а потом, рваным движением опустив руку, резко повернул голову и пристально посмотрел на Тима – в своё время за этот характерный жест и постоянную бессонницу подчинённые прозвали его Совой. За глаза, конечно. – Липин!
– Да, шеф. Всё ещё я, всё ещё тут. Не кипиши.
– Язва ты деревенская, Липин. Лучше скажи, что есть чем порадовать.
– Пока только пара идей, нужно дождаться результатов анализов.
– Идеи – это хорошо, идеи двигают следствие, – Филин пробормотал как в пустоту и переключился в своей привычной манере: – Кощеев!
– Оу! – отозвался тот, даже не обернувшись на начальство.
– Здесь его заканчивай и на вскрытие. Возьми в приоритет.
– Хорошоу!
Удовлетворённо кивнув, Филин хлопнул Тима по плечу и указал тому на ворота.
– Пошли. Поделишься своими мыслишками за кофе.
– Вот святой ты человек, шеф.
– Да какой святой, Липин? Тебя ж если кофе не отпоить с утра, ты работать не сможешь нормально. Пошли заправлять твой бензобак.
Круглосуточная кофейня «Коп&Бар» удобно расположилась на соседней улице, совсем недалеко от участка, и практически всю местную полицию бариста знали как облупленных. В эту ночь выпала смена Стасика. Долговязому крепышу с напрочь зататуированным телом – за исключением лица и ушей, отданных под пирсинг, – это сокращение совершенно не шло. Но все вокруг давно называли его именно так.
– Какие люди, – добродушная улыбка затерялась в густой и прямой, как лопата, рыжей бороде. – Борис Борисыч, Тимофей Ильич, какими судьбами в такую рань?
– Стасик, чесслово, задолбал. Тебе так совсем перестанут деньги переводить, останешься с наличкой, как в средневековье.
– А что я? Я ничего. Я память тренирую! – протерев руки, Стасик закинул полотенце на широкое плечо, обтянутое клетчатой рубашкой.
– Да знаем мы, что ничего, – фыркнул Филин и добавил тише, едва слышно: – Сто раз уже проверили. Так! Мы отвлеклись. Стасик, приведи мне товарища капитана в рабочее состояние, будь добр.
– Да не вопрос! Как обычно, Тимофей Ильич?
– Ага. И пожевать что-нибудь, пока внутренности не свернулись.
– Ы! А выпечка вся вчерашняя. И, честно говоря, последние пончики как-то не задались. Но есть батончики. Те самые!
– Ты всё ещё их заказываешь, серьёзно? – Тим заметно оживился и даже повеселел. – Дай мне три.
– Всё для вас, всё для вас, – Стасик тут же зарылся в свои шкафчики. – Борис Борисыч, вы как? По классике?
– Да, будь так добр.
– Дом как дом. Самый обычный, – Ян жадно приложился к бутылке с чем-то кислотно-синим – этикетки не было.
– А ты чего ждал? Дверь из костей и занавески из волос? – мрачно отозвался Глеб, глянув на товарища, и, будто копируя его, приник к фляжке.
– Мальчики, ну это уже не смешно! Отпустите!
Софа в очередной раз дёрнула рукой, но результата это, ожидаемо, не принесло – она была по-прежнему прикована наручниками к мотоциклу, на сидение которого опирался Ян. Мужчины одновременно отстранились от напитков и синхронно сказали:
– Нет, – переглянулись.
– Уйми свою упругую попку, Птиц. Вон, на жёрдочку сядь и жди, – Ян кивнул на сидение мотоцикла.
– Покуда начальство не приедет, – Глеб прервал Софу раньше, чем та успела возмутиться. Ей пришлось закрыть рот, лишь недовольно сверкнув глазами, – осмотр начинать не велено.
С тихим шуршанием шин по асфальту из-за угла выкатил старенький потрёпанный жизнью чёрный «Ниссан». Явно возбуждённый происходящим, Тим буквально вывалился с пассажирского и, лишь заметив подчинённых, выпрямился. Засунув руки в карманы, окинул троицу взглядом, замер, зацепившись за прикованную к мотоциклу Софу.
– Твою ж мать, Чистая. Опять?!
Софа ничего не ответила. Только отвела взгляд да надула губы, словно ребёнок – в своём стиле. Заметив это, Глеб закатил глаза – возиться со взбалмошной девчонкой ему порядком надоело, хотя стажировалась она всего с полгода. Талант к игре на нервах было не скрыть даже при всём желании, а уж без него…
Тим усмехнулся и кивнул Яну на наручники – только по указанию начальства Мрачный снял их и прибрал стальные браслеты обратно, в карман.
Кощеев вышел из машины уже со своим привычным сундучком, поставил «Ниссан» на сигнализацию и подошёл к остальным, когда Тим уже распределял задания.
– Глеб, найди понятых, – вытащив из кармана жвачку, Тим метнул её Глебу в руки – амбре Вечного надо было хоть немного замаскировать. Окинув взглядом оставшуюся парочку, Тим вручил Софе внешний модуль архива – та скривилась, будто её заставили съесть лимон с кожурой. – И не куксись так. Пока ты стажёр – будешь на фиксации.
– Да ну тебя, капитан. За ребёнка держишь, надоел.
– Покажи, что тебе можно доверить что-то серьёзнее, и получишь допуск к осмотрам.
– Да как показать-то, если ты шанса не даёшь?!
– Ну, ты ж большая девочка? Подумай, – Тим мягко похлопал её по плечу. – Как вариант, не пей перед работой.
– Но Вечный…
– Про Глеба я всё давно знаю. А ты не повторяй. Поняла?
– Поняла, – отозвалась с явным недовольством, вставляя модуль в свой смартлет.
– Ян, найди, чем вскрыть калитку.
– Калитка открыта, следов нет – уже проверил. Дальше без понятых не лез.
– Вот, молодец, Ян. Молодец! Учись, Софа.
Заметив возвращение Вечного с двумя молодыми людьми, Тим направился к ним, Ян двинулся было следом, но Софа вцепилась ему в плечо, удерживая на месте и буквально прожигая взглядом.
– Сука ты, Ян. Это я заметила, что калитка открыта!
– А засчиталось мне. Тебе же сказали, учись, стажёр, – подмигнув девушке, Ян рывком высвободил руку и поспешил нагнать Тима.
Цепкий взгляд следователя скользнул по найденным Глебом понятым. Оба – молодые парни, один – темноволосый, в очках и фиолетовом спортивном костюме, второй – с явно крашеными, слишком яркими рыжими волосами и размалёванным косметикой лицом, в светлом пальто нараспашку, шляпе и шарфе из перьев. Тим сразу отметил особые приметы – родинка под правым глазом у первого и проколотые уши у второго, – профдеформация сказывалась.
– Капитан Липин, – в одно движение он высветил перед парнями голограмму должностного листа и, дав пару секунд на рассмотрение, прикрыл смартлет рукавом. – Также присутствуют капитан Вечный, старший лейтенант Мрачный, сержант Чистая и наш эксперт.
Оперативники также поочерёдно предъявили должностные листы, и только Кощеев молча отсалютовал прибывшим. Те же, не сговариваясь, но почти синхронно показали свои социальные аккаунты, позволяя скопировать нужные данные.
– Дмитрий Даров, в восьмом доме живу, это рядом, – прощебетал рыжий.
– Семён Кольт, шестой дом.
Дождавшись, пока Софья закончит – много времени это не заняло, – Тим удовлетворённо кивнул.
– Сегодня осматриваем дом Акулова Андрея Романовича, вы будете понятыми: смотреть и ничего не трогать. Потом подтвердите достоверность протокола осмотра. Всё ясно?
– Прошу прощения. Разве хозяин дома не должен присутствовать при осмотре? – Кольт не выдержал и засунул озябшие руки в глубокие карманы фиолетового спортивного костюма, переводя взгляд с дома на следователя и обратно.
– Гражданин Акулов не сможет присутствовать при осмотре в связи со своей смертью.
– Вот те на, дядя Дюша помер… – в голосе Дарова смешались удивление и явная грусть. – А вообще-то бодрый такой был, с детворой всё возился!
– Смею предположить, что не помер, а убили. Иначе бы тут наша доблестная полиция не наблюдалась и дом бы не осматривали. Да и не в том Андрей Романович был возрасте, чтобы умирать, – Кольт хмуро покосился на Дарова и поправил очки на переносице.
Оперативники переглянулись, Тим едва заметно махнул рукой, пресекая возможные вопросы с их стороны.
– Вы были знакомы с потерпевшим – побеседуем после осмотра. Это не займёт много времени.
Подошедший Кощеев раздал перчатки Глебу, Яну и Тиму. Софа недовольно буркнула что-то неразборчивое под нос, но вслух возмущаться при посторонних не стала и вместо этого открыла программу для фиксации.
Калитка высокого кованого забора действительно была лишь прикрыта, да и то не плотно, будто намеренно зазывала в гости. Во дворе – открытый гараж, небольшая спортивная площадка с турниками и маленький огородик. Всё на виду.
К крыльцу вела прямая забетонированная дорожка, подметённая, к сожалению оперативников, – следов на ней не было.
– Снег вчера днём шёл, значит, подметали уже после, – Глеб сказал в воздух, не обращаясь ни к кому конкретному.
– Может, гостей ждал? Снега было мало, очищена только прямая дорожка до крыльца, – Ян скользнул цепким взглядом по остальному участку, укрытому белым покрывалом – и явно не только вчерашним снежком.
– Возможно. У него часто бывали гости? – Тим обернулся на понятых.
– Да к нему весь частный сектор бегал, – Даров пожал плечами. – Особенно шпана местная, да детишки вообще. Любил дядя Дюша с ними возиться.
– Кайф! То есть в доме следы всего частного сектора, – Софа хмыкнула под нос, не отвлекаясь от программы.