Глава 1

Зимние праздники – это всегда ожидание чуда. И я верила, что так оно и будет. Мы с ребятами из группы собирались встретить Новый год на лыжной базе нашего универа, и, конечно же, у меня была куча планов, чтобы сделать эту неделю запоминающейся. В список, обязательный к исполнению, входили: веселье, танцы, легкий флирт и даже тайные поцелуи – куда без них?

– Слышала, Данила Соловьев тоже едет? Один! – толкнула меня плечом подруга.

Мое сердце пропустило удар.

Мы шли вдоль бутиков, выставивших за стеклянными витринами вечерние наряды. Всюду царили блеск и серебро. Улицу пересекали переливающиеся на ветру гирлянды, лилась трогающая душу новогодняя музыка, и приятно пахло мандаринами, что только добавляло настроения. Вокруг ни одного хмурого лица.

– А как же Ульяна? – я сделал вид, что новость меня не волнует.

С Соловьевым мы давно посматривали друг на друга, встречаясь в длинных коридорах учебного корпуса. Даже здоровались, но не шли на сближение. На то была причина. Я знала, что у него есть девушка, поэтому не смела подойти и заговорить. Я не из разлучниц.

– Уже месяц, как разбежались.

– Давай зайдем в этот бутик, – я развернула Оксанку и подтолкнула к входу, заприметив на витрине платье красного цвета. То, что надо, чтобы чувствовать себя королевой новогодней вечеринки. Теперь у меня был особый интерес выглядеть сногсшибательно.

Но все пошло не по плану. И виной тому был «Черный бриллиант», который я нашла на пороге дома в день отъезда. Нет, моя находка не относилась к драгоценностям. Это было яблоко редкого сорта, имеющее черно–фиолетовую кожу и белую сочную мякоть. Пришлось порыться в интернете, чтобы понять, что за подарок я получила. И главное, от кого.

Яблоко лежало в красивой прозрачной коробочке, перевязанной красным бантом. Под узлом пристроилась живая роза, и лежала открытка, на которой золотом было выведено «С Новым счастьем, милая!».

Узнав, что такие яблоки растут в высокогорных районах Тибета, я поняла, что его прислали родители, ведь Хайнань, куда они уехали встречать Новый год, – это тоже Китай. Я посматривала на подарок, пока собирала сумку и сушила после купания волосы. Никак не могла решить: взять с собой, где пришлось бы разделить яблоко, или съесть самой.

В ожидании такси, я все же раскрыла упаковку, посчитав, что счастья пожелали мне одной, а значит, не стоит его дробить. Наскоро помыв яблоко, я откусила большой кусок. Закрыла глаза, чтобы почувствовать редкий иноземный вкус. И… ничего необычного не почувствовала. Кисло–сладкое, как те с красным бочком, что росли у бабушки в саду.

Чтобы счастью не пропадать, торопливо съела яблоко до тоненького огрызка. Швырнула его в мусорное ведро, а когда развернулась, чтобы быстро одеться и выскочить на улицу к ждущему такси, врезалась головой в дверной косяк.

В глазах потемнело, и я со стоном схватилась за голову. Хороша же я буду с синяком на пол–лица. Вечно, когда торопишься, что–нибудь случается. Замычав от боли, я протянула руку, чтобы нащупать полотенце и смочить его в холодной воде, но наткнулась на нечто мягкое, мерно вздымающееся и похожее на ощупь на дородную женскую грудь.

– Убери ладонь от лица, милая, – услышала я приятный голос. – Дай посмотреть, что она с тобой сделала. Чем на этот раз?

Глава 1.1

Я опустила руку и распахнула один глаз. Второй уже не открывался. Передо мной стояла дородная женщина в огромном чепце и накрахмаленном белом фартуке. Лоснящееся от пота лицо выглядело добродушным, а в небольших голубых глазках светилось беспокойство.

– Кто вы?! – выдохнула я и огляделась. Я находилась в помещении, напоминающем средневековую кухню. Каменные стены были уставлены грубыми шкафами под потолок, а на огромном очаге кипел подвешенный на крюк котел.

– Абель, быстро принеси снега! – крикнула незнакомка, поворачивая голову куда–то в сторону.

Мальчишка, чистящий овощи, бросил нож и метнулся к двери. В кухню клубами ворвался холодный воздух.

– Совсем ведьма стыд потеряла. Вот приедет ваш батюшка и спросит, отчего на вас живого места нет. И кто тогда ответ держать будет? Пора бы ему уже в родные края наведаться, пока Урсула неродную дочь со свету не сжила.

– Какой батюшка? – выдохнула я, схватившись за горло. Сердце от испуга стучало там.

– Ваш, милая, ваш. К Новогодью обещался наведаться. Если, конечно, норды на границе вновь пакость не затеют. Бога у них нет, вот и не почитают людские законы. Варвары.

Я поискала глазами стул, но нашла только скамейку, стоящую у разделочного стола. Опустилась на нее, чтобы не грохнуться на каменный пол, густо устланный грязной соломой.

Голова закружилась, а к горлу подступала тошнота, когда я увидела, во что одета. На мне было коричневое платье в пол, шерстяной платок, перетягивающий грудь накрест, на ногах вязанные полосатые носки и деревянные башмаки. Грубые и неудобные. Я вытянула ногу и задрала подол, чтобы убедиться, что управляю «этим» телом.

Прибежал мальчишка, принес в ведерке снег. Незнакомка сбила его в лепешку, шмякнула мне на лицо и велела держать.

– Где я? – спросила я, чувствуя, как немеют от холода пальцы и половина лица. Снег таял и неприятно стекал по шее за ворот.

– Да что с вами сегодня? – всплеснула руками кухарка. И снова позвала мальчишку, который только сел на скамеечку, чтобы продолжать чистить овощи. – Абель, беги за лекарем. Кажись, в это раз мачеха все же погубила нашу Белоснежку.

Загрохотала металлическая посуда, посыпавшись на пол. Это я схватилась за край стола, пытаясь удержать сознание при себе. Но не получилось. Чернота опустилась непроницаемым покрывалом.

– Ничего опасного, – услышала я старческий скрипучий голос. – Это все от жидкости, скопившейся в голове. Она давит на мозг и отключает доли, ответственные за память. Ей полегчает, как только мы пустим кровь…

Я открыла единственный целый глаз и нашла себя лежащей на кровати. Рядом сидел седой лекарь в просторной хламиде, черной шапочке и с очками без дужек на носу. Он держал меня за руку, собираясь сделать надрез. Его пальцы были холодными. Он не видел, что я пришла в себя, так как выбирал, каким ножом вспороть мне вену. Они лежали на видавшей виды замшевой подложке с кармашками для каждого ужасного на вид инструмента.

– Не надо мне пускать кровь! – я резко отдернула руку и шустро забилась в дальний угол кровати. Достаточно большой, чтобы эскулап до меня не дотянулся. – Вы даже не удосужились термически обработать инструменты. Может, вы этим ножом колбасу резали? Или препарировали труп?

Доктор уставился на меня, открыв рот. В стеклышках очков плясал огонек свечи.

– Я же говорю, она не в себе, – кухарка промокнула краешком фартука покрасневшие глаза. – Никого не узнает.

– Даже вас, тетушка Ида? – лекарь не выпускал меня из поля зрения.

Он раздумывал, как поступить. Вряд ли у него хватило бы сил справиться со мной, а вот двое они вполне могли меня уделать. На всякий случай старик положил нож на место, опасаясь порезаться в пылу скручивания строптивой пациентки.