Вот и закончилась история Холли. Эта девушка много настрадалась и заслужила свое счастье с прекрасным мужчиной. Что же касается двоих мудаков... Кто-то скажет, что они не заслужили прощения, и так оно и есть. Но автор любит всех своих героев. Даже откровенных мразей, совершающих ужасные поступки. Все они в моем сердце и заслужили частичку моей любви.
Изначально эта книга должна была закончиться на двух частях. Она пришла мне в голову именно как история Филлипа. Она писалась ради него и для него. Но сложилось так, что моя подруга безумно сильно любит Райли. Она была моей первой читательницей и просто заваливала меня фидбэком на тему того, какой же он мудак, но какой все-таки суперхот. Она была полностью согласна со мной в том, что ну не видим мы варианта, при котором Холли смогла бы простить их и остаться с ними. Тем более у нее был Фил.
И как-то моя подруга написала мне, что делай все, что хочешь, наказывай их, заставляй страдать, но только не убивай, пожалуйста, Райли. И я задумалась. Ведь в изначальной версии истории, именно этим все и должно было закончиться. Грейвс должен был на поединке прикончить Саймона и Джонни. Но я очень слабохарактерный автор. И, когда меня так просят, я не могу отказать. Поэтому в моей голове и родилась идея написать третью часть повествования именно для моей любимой подруги и главного моего вдохновителя.
К тому же, как я уже говорила, автор любит всех своих героев. Поэтому третья часть истории будет именно про них. Про Саймона и Джонни. Ну и про одного сумасшедшего психа, который мне очень нравится.
В этом продолжении повествование будет вестись от лица трех девушек. Малии, Киры и Айрин. Перед каждой частью будет информация о том, от чьего лица в этой части повествование. Также вас ждет несколько дополнительных глав о второстепенных персонажах. Для читателей, не знакомых с фандомом, хочу прояснить, что у одного из героев, Никто, острое диссоциативное расстройство идентичности, при котором у человека возникают две или более различные идентичности (альтер-личности), которые попеременно контролируют его поведение. Приятного чтения и, надеюсь, вам понравится ❤️
PoV. Прайс
Смотрю на двоих идиотов, сидящих в креслах передо мной и потираю пальцами переносицу в немом раздражении. Места живого на них не осталось, а все так же злобно пожирают друг друга взглядами. Кого я, мать его за ногу, воспитал? Вроде бы раньше у них были мозги. Или это я был рад обманываться?
— Возвращаемся домой. У семьи большие проблемы, и мне не до ваших пиздостраданий. — выдаю жестко, позволяя энергетике ядовитыми лентами заклубиться по комнате.
— Отец, — Соуп вскидывается, недовольно сверкая глазами, и я припечатываю, усиливая натиск.
— Рот закрой. Не хватает ума вести дела самостоятельно, будете подчиняться.
Стискивают челюсти, скрипя зубами, но не возражают. Сам бы выпорол, как мальчишек, если бы не сидели избитые до полусмерти. Смотрю на украшенные кровоподтеками и синяками лица. К раздражению примешивается жалость. Не позволяю ей прорасти внутри. Не заслужили.
— Что за проблемы? — Гоуст поднимает на меня глаза, радужки которых кажется уже сроднились с алым цветом.
До старости теперь собрался исходить яростью что ли?
— Дома узнаете. Но из-за вашего долбоебизма семья теперь на грани войны. И нас нехило так прижимают.
— Кто прижимает, блять? — Соуп кривится и шипит тихо. Не могу понять от боли, или от злости.
Усмехаюсь, когда вижу, как недоуменно переглядываются, услышав мой ответ.
— Никто.
PoV. Малия
Машина сворачивает на подъездную дорожку и тормозит у двухэтажного серого дома с четкими линиями деревянных панелей, тянущимися через весь фасад. Смотрю на окна с черными стеклами. Удивительно, но несмотря на это внутри помещения довольно светло. Сказывается обилие светильников и светодиодных ламп. До возвращения Джонни и Саймона у меня и желания не возникало сюда приехать. Не была в этом поместье, да года три наверное, если быть точной. Слишком далеко от города. Я предпочитала жить в Глазго, там у отца несколько особняков и с десяток квартир, я могла остановиться в любой. Как и два моих придурка братца. Только они почему-то выбрали после приезда из Манчестера зарыться в глуши. Соуп хотя бы на окраине города поселился. Невыносимый же Саймон устроился в восьмидесяти милях от цивилизации. Сказать бы ему, как же чертовски бесит постоянно тратить время на дорогу сюда.
Вздыхаю и вздрагиваю, выныривая из мыслей, когда Келлер открывает дверь с моей стороны. Окидываю взглядом его мужественную фигуру в идеально сидящем сером костюме. Черная рубашка и серый галстук безупречно подходят к его светлым волосам и голубым глазам. Выглядит потрясающе. Красавчик он все таки. С первого взгляда и не скажешь, что у него протез. Несмотря на травму, он остался таким же сильным. Да иначе отец и не держал бы его в ближнем кругу. Опускает на меня глаза, явно думая, почему я медлю. Ну не объяснять же, что на него засмотрелась. Фыркаю, и он улыбается краем губ. Выхожу из машины, опираясь на твердую руку.
— Спасибо, Алекс. — говорю, поднимая воротник длинного бежевого пальто и пытаясь усмирить рыжие волосы, которые безжалостно треплет ветер.
В это время года в Шотландии ужасная погода.
— Малия... — он запинается, как будто подбирает правильные слова.
Чувствую его пальцы на своем запястье, и как нежно поглаживает подушечкой большого кожу на тыльной стороне ладони. Делаю глубокий вдох и с облегчением выдыхаю и отстраняюсь, когда слышу визг шин, а рядом с нашей машиной тормозят джипы. Не хочу снова обсуждать наши недоотношения.
— Джонни, — хмурюсь, наблюдая , как брат морщится и ежится от пробирающей прохлады, ступая на землю.
Оделся как идиот. В джинсы и синий вязаный свитер с воротом под горло. Хоть бы куртку накинул. Хочется стукнуть по дурной голове, чтобы хоть иногда думал своими мозгами. Улыбается, шагая мимо Келлера, который мгновенно отступает от меня в сторону и встает у машины, скрестив руки перед собой.
— Привет, лиса моя зеленоглазая, — притягивает в медвежьи объятия, и я вздыхаю, положив ладони на его бока. — Не вздыхай. Я тоже не хочу туда идти.
— Потому что вы два долбанных придурка посрались неизвестно из-за чего, забыв о том, что мы семья!
Взрываюсь раздражением и шагаю к особняку, зло сопя от недовольства. Отец конечно рассказал мне о том, что произошло в Англии. Даже подумать бы не смогла никогда, что мои братья будут способны творить такую дичь. Так обращаться с девушкой, да еще и друг друга возненавидеть. Черт... Сама бы их прибила, если бы не любила так сильно. Бесят меня оба до дрожи своим ослиным упрямством. Особенно Саймон. Джонни хоть не огрызается, молча выслушивает все мои нотации, вот как сейчас например. Шагает спокойно следом, бросив на ходу небрежно бетам:
— У машин ждите.
Заходим в дом вдвоем. Алекс тоже остается на улице. И меня это радует. Не хочу, чтобы сцепились с Райли, как в прошлый раз. Надоело все это. Такое ощущение, что все вокруг с ума посходили.
— Зачем вообще отец снова сказал мне приехать с тобой? — риторический вопрос.
Понимаю, чего Прайс добивается, чтобы я попробовала их помирить. Только вот я до чертиков устала терпеть заскоки двух упертых придурков.
— Ты на нас положительно влияешь. — Джонни хмыкает сзади, поднимаясь за мной по лестнице, и я закатываю глаза.
Ага, как же, влияю. А дом стал темнее. Каким-то более мрачным что ли. Чувствую злость, ярость, отчаяние и... безысходность? Клубится в воздухе туманными лентами. И с последнего моего визита все только усугубилось.
— Не смеши. — отвечаю, язвительно фыркая и распахивая высокие черные двустворчатые двери в гостиной на втором этаже.
Глаза не сразу привыкают к полутьме. Антрацитовые шторы на окнах плотно задернуты. Бледно зеленые стены и картины на них тонут в тенях. Массивные кожаные диваны посреди помещения узнаю по контурам, как и дубовые шкафы у дальней стены. Втягиваю носом воздух. Пахнет дымом – видимо камин погас совсем недавно. А еще алкоголем. И я тут же начинаю злиться. Щелкаю выключателем у двери, заливая комнату холодным электрическим светом, и Райли, развалившийся на одном из диванов, недовольно морщится.
— Да какого хуя... — тянет хриплым голосом, прикрывая глаза рукой.
Даже маску свою неизменную не надел. И черная футболка с джинсами какие-то помятые и заляпанные. Злюсь еще больше, потому что стал похуистом, которому на все плевать, кроме выпивки. Рассматриваю батарею пустых бутылок на столике и кругом на полу. Слышу, как протяжно вздыхает за спиной Джонни.
— Не делай вид, идиот, что ты не учуял нашего приближения. Думаешь, если игнорировать проблему, то она волшебным образом исчезнет? — говорю, проходя к бару и хватая бутылку с водой.
Откручиваю крышку и в два шага преодолеваю расстояние между нами, выливая холодную жидкость на белобрысую голову. Почти смеюсь, когда резко подскакивает, отфыркиваясь и мотая башкой из стороны в сторону.
— Охренела? — смотрит возмущенно, и я злорадно улыбаюсь.
— Хватит бухать, Саймон. А то и те две извилины, что у тебя были, атрофируются.
Вижу, как темнеет его лицо, когда слышит смех Соупа.
— А ты вообще ебальник прикрой, — выплевывает брату, зло сверкая янтарными глазами, в которых тлеет алая дымка.
PoV. Айрин
Хмурюсь, поправляя прическу перед огромным – в мой рост – зеркалом. Длинные черные волосы завиваются крупными локонами, и я поднимаю их вверх, закрепляя заколками. Яркое красное платье до колен с открытыми плечами, туфли на высокой шпильке. И драгоценности, куда же без них. Наследница империи Шепарда должна выглядеть презентабельно и дорого. Выбираю бриллиантовое колье и такие же серьги с крупными камнями. Отец точно будет доволен. Еще бы пережить этот долбанный вечер и не нахамить какому-нибудь очередному зарвавшемуся альфе, который хочет заполучить в свою собственность меня и папины деньги в придачу. Знали бы они, что ко всему этому прилагается ужасный стервозный характер, десять раз бы подумали, прежде чем подкатывать. Хорошо хоть, что держатся в рамках приличий и проявляют уважение. Гневать Гершеля Шепарда решились бы не многие. Другим омегам не так повезло в жизни. Слышала я истории об этих охуевших самцах, считающих себя хозяевами всего. И относящихся к нам, как к вещи, которой можно владеть. Боже, никогда в жизни не выйду замуж. Лучше сдохнуть старой девой в окружении двадцати котов, чем терпеть возле себя тупого мужлана.
Настроение портится окончательно, и я спускаюсь по лестнице особняка на первый этаж, нацепив на лицо выражение холодного презрения. Опоздала к началу вечера, да и хрен с ним. Сидеть за столом с высшим обществом Глазго то еще удовольствие. Хорошо, что все уже разбрелись по дому и сбились в группки, цедя алкоголь и перемывая друг другу кости.
— Айрин, я просил спуститься вовремя. — недовольный голос отца за спиной заставляет меня напрячься. Поворачиваюсь к нему, выдавливая улыбку, и вижу, как его лицо смягчается. Любит он меня все же, не может долго злиться. — Ладно. Забудь, куколка.
Улыбается, когда целую его в щеку.
— Прости, папа. С прической провозилась. А что, Прайсы уже приехали?
— Да. И Джон, и Малия. И наши корейские партнеры кстати тоже.
Закатываю глаза, когда улавливаю его скрытый намек. Давлю раздраженный вздох. Все уши мне уже прожужжал своими корейцами.
— Да, папа, я помню о твоем особенном расположении к этому Ким Хон Джину. — выделяю имя язвительным тоном, и отец весело хмыкает. — Я буду милой, обещаю.
— Скорее ад замерзнет, чем ты милой станешь, Айрин. Нужно было тебя в детстве пороть. Разбаловал.
— Поздно уже. — фыркаю, а в следующее мгновение ежусь от пробирающей ознобом дрожи.
Мурашки ползут по позвоночнику, и я оборачиваюсь к входной двери, в которую входит высокий незнакомец. Тут же морщусь от недовольства. Ну конечно очередной альфа, кто бы еще. Энергетика клубится рядом с ним удушающим туманом. Смериваю его взглядом. Мускулистое стройное тело, идеально подчеркнутое черным костюмом и такой же рубашкой с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами. Светлые волосы падают на лоб растрепанными влажными прядями, как будто он только что вышел из душа. Нависают над краем маски в виде черепа на его лице и почти закрывают глаза необычного янтарного цвета, радужки которых отливают алым. Странный какой-то. Дикий. Точно идиот. Выношу вердикт, пока блондин сканирует взглядом помещение. Скучающий вид сменяется усмешкой, когда цепляет в поле своего зрения меня. Тонкие губы кривятся, пока ощупывает глазами мою фигуру, и я выгибаю бровь.
— Явился. — отец рядом вздыхает.
— Кто? — спрашиваю, отворачиваясь от придурка в маске.
— Саймон, — Шепард трет переносицу, досадливо цокая языком. — Райли. Приемный сын Прайса. Всегда был занозой в заднице.
Вот оно что. Я прикусываю губу, пока иду за отцом в гостиную. Поэтому я его и не узнала. Мы общались слишком давно, еще подростками. Я так совсем мелкой была. А потом училась в закрытой школе, и когда выпустилась, они с братом уже уехали в Манчестер. Помню какие-то отдельные разговоры и слухи о нем. Что всегда был бешеным и проблемным. Что-то типа местного плохого парня, в отличие от Джонни, который был любимчиком учителей и девчонок. И теперь он вернулся. Бесит еще даже и не представившись толком. Одним своим взглядом. Встряхиваю головой, отбрасывая неприятные жалящие мысли. Сдался мне этот Райли. Я вообще могу с ним не пересекаться.
Отец подходит г группе парней с азиатским разрезом глаз в строгих деловых костюмах и галстуках и обменивается с ними рукопожатиями. Стою рядом со скучающим видом, пока обсуждают дела бизнеса. Я конечно в этом разбираюсь и могла бы поддержать разговор, но долбанным альфам с манией величия в большинстве своем не нравится, когда омеги проявляют ум. Поэтому всегда сначала предпочитаю молчать.
— Не нравится вечер, мисс Шепард? — мягкий голос над ухом отвлекает от мыслей.
Поднимаю взгляд на альфу с темными прямыми волосами в синем пиджаке. Нижняя часть лица скрыта тканевой маской. Помню Райан, бета отца, рассказывал, что у этого корейца какой-то страшный рваный шрам на челюсти, искривляющий губы.
— С чего вы взяли, мистер Ким? — отвечаю вопросом на вопрос и вижу, как в карих глазах загораются веселые искры.
— У тебя такое лицо, словно ты хотела кого-то сжечь. — протягивает руку и убирает выбившийся локон мне за спину. — И, пожалуйста, просто Хоранги.
— Тогда тоже просто Айрин. — пожимаю плечами. — И лицо у меня всегда такое.
— Кровожадное? — смеется.
— Красивое. — фыркаю, беря с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским.
— С этим я бы и не спорил... — Хоранги следит за моими движениями, пока пригубляю алкоголь.
Понимаю, что сам не пьет, потому что не хочет показывать обличье, испорченное травмой.
— Ты можешь снять маску и выпить. Я не собираюсь визжать и падать в обморок при виде твоей внешности. — говорю, и он посмеивается, качая головой.
— Спасибо, я не пью. Слишком зависим, поэтому всегда себя контролирую.
PoV. Айрин
Вниз возвращаюсь только спустя минут сорок. Нужно было время, чтобы успокоиться. Злюсь на самодовольного идиота, а еще больше на себя. Потому что не понимаю вообще, что на меня нашло в той чертовой ванной, чтобы мое тело на него так отреагировало. От бешенства сначала разрываю на мелкие кусочки журнал об автомобилях, который кстати планировала дочитать, чтоб он провалился этот Райли! Потом поправляю макияж, потому что придурок мне всю помаду размазал, и переодеваюсь в изумрудное платье длиной чуть ниже колена с круглым вырезом, украшенным серебряной вышивкой. Спускаясь по лестнице, натыкаюсь на Райана, который явно ищет меня.
— Что?! — рявкаю, ни за что отрываясь на ни в чем неповинном бете.
— Альфа Шепард передал, что собрание началось в малой гостиной. — тот выдает невозмутимо, явно привыкнув к моему дурацкому характеру.
— Спасибо, — говорю уже мягче, даже немного стыдно стало за свое поведение.
Все же Райан хороший парень, не то, что некоторые. Иду туда, куда сказал отец. Конечно малой эту комнату можно назвать с натяжкой. Огромное помещение с книжными полками по периметру всех стен, с камином, тремя кожаными диванами и с такими же креслами, разбросанными по углам. Но, по сравнению с другой гостиной, эта и правда небольшая. Именно здесь Шепард предпочитает проводить встречи в узком кругу.
Захожу в комнату, толкнув массивную дубовую дверь. Пылающий очаг и точечное освещение, поддержанное торшерами на высоких ножках и лампами под абажурами на двух журнальных столиках создают уютную атмосферу, но в воздухе ощутимо витает напряжение. Иду к отцу, который стоит возле камина со стаканом виски в руках, кивая по пути Малии. Улыбаемся друг другу, давно ее не видела, нужно будет как-нибудь выбраться в город и поболтать. И досадливо отворачиваюсь, когда вижу рядом с Прайсом чертового Райли. Лучше бы Джонни приехал, ей-богу, на того хоть посмотреть приятно. А это чудовище только раздражает. Так и чувствую, как взгдядом поедает, аж между лопаток печет.
— Я думаю, всем нам неплохо бы решить, что делать с этим психичным русским, который вылез из ниоткуда, и отжимает у нас бизнес. — отец произносит спокойно, словно собрался обсудить новый сорт винограда для своей винодельни, делая глоток алкоголя, переливающегося топазовыми бликами. — Джон, у вас сейчас в Стерлинге проблемы?
— Да, — Прайс досадливо морщится, потирая пальцами подбородок. — Соуп поехал туда, но не думаю, что фабрики удастся вернуть. Этот Никто действует слишком нагло. И у него связи в правительстве.
— Откуда, блять?! — ярость Шепарда проявляется, когда он грохает стаканом об каминную полку, заставляя статуэтки и рамки подпрыгнуть со звоном. — Он долбанный выскочка без роду и племени!
Слышу, как хмыкает Райли и недовольно хмурюсь, смеривая его взглядом. Смешно ему. Интересно, хоть к чему-то он серьезно относиться? Как только в Манчестере умудрился подняться?
— Тебя радует то, что мы лишились возможности производить главные комплектующие для оружия? — говорю, выгибая бровь. — Или то, что две наших компании понесут милионные убытки, пока мы наладим новое производство?
Встречаемся глазами. Ничего не говорит, переводит взгляд на мои губы, и я раздраженно морщусь. А вот корейцы начинают оживленно переговариваться между собой, и отец хмурит брови, явно раздосадованный гамом.
— Что?! — произносит спокойно, поворачиваясь и смотря на них, но по тому, как подергивается его веко, понимаю, что он в ярости.
— Не кажется ли вам, что омегам не место при таком серьезном разговоре? — начинает один из делегации, прилизанный худой азиат в очках на крючковатом носу.
— А тебе не кажется, что лучше прикрыть ебало и не лезть со своими традициями, куда не просят? — вздрагиваю, когда слышу рык Саймона, произносящего эти слова.
Вот же дебил... Ну кто так с партнерами разговаривает? Так и хочется перетянуть чем-нибудь прямо по роже. Статуэтка Авроры на полке сзади так и манит. Представляю, как стукну ею по дурной голове и внутри аж умиляюсь такой картине. Кореец, на которого наехал Гоуст, в удивлении распахивает глаза, которые становятся почти круглыми сейчас. Понятно, что они у себя в стране привыкли к вежливости и взаимопочтению, а тут этот идиот отбитый вылез, унизил оскорблением. И похоже Прайс тоже это осознает, потому что вмешивается, отодвигая Райли в сторону.
— Уважаемый мистер Чон должен понимать, что мисс Прайс и мисс Шепард не какие-то простые омеги, а члены семьи, которых напрямую касается сложившаяся ситуация. Девушки присутствуют при встрече в качестве наследниц Price Incorporated и Shepard Enterprise.
— Мистер Чон понимает, — вижу, как напрягаются мышцы азиата в очках, когда вперед выходит Хоранги кладет руку ему на плечо. Точно Ким главный среди них, иначе бы остальные не слушали его сейчас, склонив головы. — Прошу простить моего коллегу, леди, за неуместное замечание.
— Просто продолжим разговор, — Малия кивает Хоранги, и тот улыбается, переводя взгляд на меня.
Снова ежусь от мурашек. Странная у него энергетика. Какая-то умиротворяющая, но в то же время чувствуешь себя глупым моряком, который зачарованно плывет на зов сирены, чтобы быть съеденным.
— Как партнеры, заинтересованные в бесперебойной поставке комплектующих, производимых на ваших предприятиях... — спокойный голос Кима сглаживает атмосферу в помещении, а я на мгновение перестаю слушать, потому что по коже проходится волна горячечного тепла.
— Ты всегда такой дебил? — шепчу сквозь зубы, бросая быстрый взгляд из-под ресниц на Саймона, который какого-то хрена решил, что может втереться в мое личное пространство и стать вплотную ко мне, почти задевая мощным плечом.
Смотрит на меня сверху вниз изучающе, чувствую его раздражение, смешанное с чем-то еще. Таким обжигающе тягучим, что мне хочется банально сбежать, а не стоять сейчас с ним с боку от камина на расстоянии от остальных гостей. Хоть и на виду, но слишком интимно.
PoV. Кира
— Да, блять... — матерюсь тихо сквозь зубы, собирая с асфальта разлетевшиеся ключи, ручки, документы, деньги.
Хотела же портфель купить. Вот ведь дура. Кофе еще уронила, выплеснулось на тротуар. Хорошо по крайней мере, что не на одежду. Хотя я бы и этому не удивилась. День сегодня какой-то дурацкий. Смотрю на часы. Катастрофически не успеваю. Придется обойтись без утренней дозы кофеина. Купить новую порцию просто не хватает уже времени. Практически перехожу на бег и заскакиваю в госпиталь взъерошенной и запыхавшейся. В зеркальной двери отражается худая пацанка с растрепанным длинным каре золотисто-пшеничных волос. Голубые глаза даже мне кажутся усталыми. Мне точно необходим отпуск, я так скоро сама откинусь от истощения. Угораздило же половине врачей подхватить вирус прямо в разгар эпидемии. Как же я задолбалась работать без выходных...
Вздыхаю, быстро бросая вещи в шкафчик, и переодеваюсь в синие брюки и футболку. Накидываю сверху белый халат. Еще бейдж где-то посеяла. Точно сегодня не мой день. Да и год определенно не мой. Люблю свою работу, но чертовски хочу отдохнуть. Поспать хотя бы раз больше четырех часов в сутки. Захожу в ординаторскую, затягивая волосы в пучок на затылке. Морщусь, когда замечаю довольную рожу Метта.
— Только не говори, что ты поменял график, и я буду на операции с Джонсоном.
Ржет идиот, и я закатываю глаза.
— Кира, ты же светлый ангел отделения. О твоей доброте ходят легенды. Ну только ты можешь выдержать этого старого брюзгу.
Кривлюсь раздраженно. Ага, светлый ангел. И все привыкли этим пользоваться. Но только сегодня я слишком зла, чтобы как всегда это молча стерпеть. Заебали.
— Нет. Я сегодня в неотложке.
Давлю ядовитую улыбку, когда вижу, как в удивлении распахиваются глаза коллеги. Хватаю планшет с карточками пациентов и шагаю к двери, а Метт отмирает, начиная скулить за спиной.
— Кира, а как... Доктор Грин, вернитесь...
Фыркаю, захлопывая дверь ординаторской за спиной. Приятно все-таки иногда позволить себе побыть стервой. Шагаю по коридору, просматривая данные на экране. Некоторых больных уже можно перевести в терапию. Займусь этим вечером. Мимо снуют медсестры и санитары. Доктора спешат по делам, так же, как и я, читая информацию с электронных устройств и обычных карточек. Теряю концентрацию, отвлекаясь на анамнез больного с пороком сердца и проскальзывая боком в отделение неотложной помощи за любезно придержавшим дверь интерном, и впечатываюсь в стену. Вернее, мне так кажется, потому что от столкновения с высоким мускулистым брюнетом меня буквально отбрасывает назад. Взмахиваю руками, удерживая равновесие.
— В этом ебанном дурдоме хоть один, блять, нормальный медик есть? — слышу злое рычание сверху и удивленно поднимаю глаза, встречаясь взглядом с серебряно-грозовым безумием. — Или мне эту больницу нахуй в щепки разнести?!
— Успокойтесь. — сглатываю, борясь с нарастающим звоном в ушах. Долбанный незнакомый альфа давит энергетикой. — Я не смогу помочь, если вы не прекратите.
Вижу, как сжимает челюсти, окидывая раздосадованным взглядом мое лицо. Проводит ладонью по короткому ирокезу темных волос на голове, делая глубокий вдох, и беря себя под контроль. А во мне включаются врачебные инстинкты, потому что замечаю, что под тканью синего пиджака его белая рубашка полностью пропитана кровью.
— Вы ранены. Дайте, я осмотрю.
Тянусь к его плечу пальцами, откидывая ткань в сторону, и он раздраженно сбрасывает их.
— Угомонись, мелкая. Сначала мои люди. И если они не выживут, я кого-то убью. — кладет широкую ладонь мне на спину, подталкивая вперед.
И меня затапливает злость. Конечно, он альфа. А я даже не омега. Обычная низшая, девчонка из бедной семьи. Но я не для того угробила десять лет жизни на обучение и практику, чтобы какой-то самодовольный придурок орал на меня в моей же больнице. Ненавижу! И именно поэтому делаю то, что совсем для меня несвойственно. Огрызаюсь на него в ответ.
— Тихо мне! Угрожать своим бетам будешь, понял?!
И видимо он тоже не ожидал, что у меня на это хватит смелости. Потому что даже замирает на мгновение, удивленно моргая и уставившись на меня своими колдовскими серыми глазами. Уголки его губ дергаются в улыбке, и я расслабляюсь немного.
— Понял. — говорит, хмыкая, и убирает от меня руку, а я вздыхаю от мурашек, бегущих по позвоночнику.
— Хорошо. — киваю, сдувая с лица прядку волос. — А теперь спокойно. Что с твоими людьми?
— Трое раненых. Огнестрел. Один тяжело.
— Дороти, — поворачиваюсь к медсестре на пункте регистрации. — Почему не оказывается помощь пострадавшим?
— Оказывается. Их осматривают. — она бросает недовольный взгляд на громадину за моей спиной. Видимо, он и ей нервы успел потрепать. — Мы вызвали бригаду хирургов. Альфа просто слишком нервничает.
Заглядываю в экран ее компьютера, перегнувшись через стойку. Все правильно она сделала. Назначила врачей, занесла данные. Взгляд выхватывает имя. Джон МакТавиш. Ну понятно теперь все. Поджимаю губы. Наследник многомилионной бизнес империи привык, что все вокруг него на цыпочках вертятся, бросаясь исполнять приказы по первому слову.
— Ты нормальный? — поворачиваюсь к идиоту, цепляя его за рукав и ведя в смотровую. — Ты как себя ведешь в больнице?
— Винсент истекал кровью. Они медлили. — цедит недовольно, плетясь за мной.
Усаживаю его на кушетку, начиная стаскивать с него пиджак, и он резко втягивает воздух сквозь зубы, отталкивая мои руки и раздеваясь сам.
— Никто не медлил. Ты врач или что? Разбираешься в неотложной помощи? Так какого ты скандалишь и мешаешь работать докторам? Детский сад.
Замолкаю, облизывая губы, потому что взору открываются выпуклые бицепсы и кубики на рельефном животе, когда снимает с себя рубашку, играя мышцами. Поспешно отворачиваюсь, гремя инструментами на столике.