(не) Любимая жена северного Вепря - читать онлайн

Глава 1. Брачная ночь

Империя Торитария, царский дворец Танганитов

Весна 12 005 лет от великой стужи

Дверь с грохотом ударилась о стену.

Я невольно обернулась. Чувство опасности заполнило мое существо.

Знала, что это он. Пришел получить мое тело и утвердить свое право надо мной.

— Ба! А вот и наша кровожадная царевна! — прорычал он хрипло прямо с порога.

Теперь я его жена. Навеки.

Навязанная, презираемая и нелюбимая.

Высокий, хмурый, бешеный и хмельной он ввалился в мою спальню.

Взлохмаченные русые волосы, мутный взор и угрожающая ухмылка на красивых устах. Красавец, непобедимый бесстрашный витязь и несгибаемый властный правитель Адаманского княжества. Мечта всех девиц в этом царстве и соседних государств. Высокородный князь, царевич — наследник и третий сын императора Торитарии.

Руслан.

Красивое имя. Очень подходящее его славянской яркой внешности: статный, широкоплечий, сильный. Мощные руки, узкая талия, военная выправка. Его суровое обветренное лицо чуть загорело и мрачно, а бледно-голубые глаза сейчас горели ледяным злым огнем.

Я невольно попятилась, судорожно сглотнув. Хотя я в этом мире недавно, но уже привыкла что вокруг много насилия и примитивной чувственности, а еще войн, средневековых предрассудков и примитивного мышления. И примерно предполагала, что меня сейчас ждет.

Твердым шагом мой новоявленный муж прошествовал в спальню, что удивило меня. На пиру он чарку за чаркой пил медовуху и я знала, что он сильно пьян, его голос заплетался. Но все же твердо стоял на ногах.

За ним в спальню вошли два его друга. Молодые княжичи из известных родов Торитарии. Весь праздничный пир они сидели рядом с царевичем и мрачно усмехались в короткие бороды.

— Чего вылупилась, змеюка?! — процедил сквозь зубы Руслан и я похолодела. — Думаешь, сможешь убить меня раньше, чем наступит рассвет?

Я и не думала о том, хотя поняла на что он намекает. Отчетливо поняла зачем он пришел сейчас. Унизить меня и показать свою власть надо мной.

.

Дорогие читатели)

Приглашаю вас в свою новою книгу!

Бытовое фэнтези, мир без магии, славянский мир

История о дочери царицы Златовеи из книги «Снежная империя попаданки»

.

Если вы хотите поддержать автора, пожалуйста добавьте книгу в библиотеку,

поставьте "Мне нравится" и подпишитесь на автора. Спасибо!

Визуализация

Дорогие читатели)

Представляю наших главных героев

...............

Елана Морозова, царевна Налагии

19 лет, красавица и коварная злодейка

..............

царевич Руслан,

третий сын императора Торитарии

храбрый витязь, властный и суровый,

правитель Адаманского княжества

.

..

Глава 1.2

— Руслан, давай обсудим всё спокойно и наедине, — попыталась увещевать я.

Испуганно пятясь назад, я через миг уперлась спиной в широкую стойку кровати, над которой весел темный балдахин.

— Ого! Сучка решила подать голос! Сама разденешься или помочь? — продолжал агрессивный муж свою гнусную речь, медленно приближаясь ко мне.

До сих пор я была в подвенечном платье. Насыщенного алого цвета, из дорогого шелка и украшенного по горловине и рукавам белоснежным речным жемчугом. Это платье собственноручно вышила моя матушка Златовея, и я так не хотела снимать его сейчас. Этот чудесный наряд словно оберегал меня и придавал сил, которые были мне так нужны в эту минуту.

Я знала, что мой новоявленный муж ненавидит меня люто, давно и беспощадно. Он считал меня злодейкой, живым воплощением Тьмы на земле. Он думал, что я отравила его старшего брата, была повинна в страданиях его возлюбленной и покушалась на жизнь его матери.

А еще его заставили жениться на мне. Я была ценным трофеем, призом, который достается только избранным. Ведь тот, кто владеет мной, имеет в союзниках снежную империю Налагию. Я была разменной монетой, той чьим именем могли развязать войну, а могли и заключить крепкий мир.

Но я уже немного узнала царевича Руслана. Он был самолюбив, горд и вспыльчив. Потому и решила сыграть на этих качествах.

— Пошел вон! Ты пьян! — процедила я как можно жестче и высокомернее.

Образ злой и надменной Еланы, в теле которой я сейчас находилась, теперь был мне на руку. Я должна была воспрепятствовать его агрессии. Иначе этот бешеный витязь, у которого от злости теперь едва ли не шел пар из ушей, точно меня «раздавит», если не убьет в первую же брачную ночь.

— А не пойти ли тебе к черту, поганая гадина?! А ну ребята, помогите мне уложить ее на супружеское ложе! — приказал Руслан своим друзьям княжичам. — Сейчас она узнает кто ее хозяин!

Более омерзительной речи и вообразить было трудно.

Я с шумом втянула воздух, лихорадочно соображая, что делать. Поняла, что он задумал. Как хотел унизить Елану. Овладеть ею против воли, прямо перед своими дружками. Мерзотнее подобного унижения и морального издевательства и придумать было сложно.

Какой все-таки гад. Ни в какую не хотел забывать злодеяния моей предшественницы Еланы, но я была не она. И не позволю над собой надругаться, да еще и прилюдно.

— Ты мне не хозяин, Руслан, — с достоинством царевны процедила я, хотя на самом деле ею и была. — И не смей так со мной говорить. Я сказала тебе — пошел вон! Проспись — потом и поговорим!

Тут же сильная ладонь мужа сжала мое горло, жестко припечатав мою голову к деревянной стойке.

— Чего ты там бормочешь, змеюка? Думаешь мне не хватит сил вырвать твое жало? После сегодняшней ночи ты станешь шелковой.

Я поняла, что выхода другого нет. И эту страшную фразу я приготовила заранее, интуитивно предполагая, что она может понадобиться. Я так не хотела произносить ее теперь, но этот поганец не оставил мне выбора.

— Возьмешь силой брюхатую бабу? — прохрипела я мужу в лицо. И увидела, как его взгляд замер, а темные брови поползли наверх. Мой словесный удар достиг цели. — Давай! А потом вся империя будет потешаться над тобой! Когда твой сын родиться через полгода, а не через девять месяцев, как положено!

— Что? — прорычал он, явно не веря моим словам.

— Княжич Зорян, твой первый сотник, отец моего ребенка. Ты лишь будешь вторым, после него, царевич!

Я тут же оказалась свободна. Руслан отшатнулся от меня как от прокаженной. Я видела, что его взор темнеет с каждой минутой. Он сжал кулак и замахнулся на меня. Сильная оплеуха опрокинула меня на кровать.

— Блудливая гадина! Ты еще пожалеешь об этом!

Я мотнула головой. Пощечина мужа была не такой сильной, но обидной. Но я не успела даже понять, что произошло, как Руслан и его княжичи вихрем вылетели прочь из спальни.

Облегченно выдохнув, я прикрыла воспаленные от слез глаза.

У меня получилось. Я смогла прогнать его теперь. Но что будет дальше, я даже боялась загадывать.

Глава 2

События, произошедшие шестью месяцами ранее

Царство Налагия, окраина восточных земель

Крепость Верхняя Лага

Осень 12 004 лет от великой стужи

Знакомый свист раздался совсем рядом, и я отшатнулась от окна. Стрела вонзилась в оконную раму, в дерево в нескольких сантиметрах от места где я стояла.

— Деточка, отойди от окна, прошу. Не ровен час эти лиходеи попадут в тебя, — раздался за моей спиной ласковый голос матушки Златовеи.

Я повернулась к ясноокой миловидной царице Налагии. Моложавой и до сих пор прекрасной. Она была облачена в темно-голубой наряд до пола, вышитый речным жемчугом и бисером. Златовея Морозова — моя матушка в этом мире. Одна из немногих, если не единственная кто не чаял во мне души и любил меня. Я очень ценила это, и относилась к ней с теплом и почтением. Да и прежняя Елана тоже уважала и любила Златовею, хотя вряд ли та жестокая царевна, в тело которой я попала, могла кого-то любить. Скорее хорошо относилась к царице Налагии и это наверняка было Елане выгодно.

Присев на лавку, устланную вышитыми ковром, я взяла в руки книгу. Снова попыталась читать. Матушка беспокойно водила серебряным пером по листу бумаги, сидя за дубовым столом. Светлая горница, в которой мы находились была небольшой, на стенах деревянные резные панели вперемешку с бордовой тканью с вышивкой. Стол, скамьи по периметру, кровать, обитая теплой шерстной тканью, два сундука для одежды в дальнем углу.

— Ты снова пишешь батюшке? — спросила я уже через пару минут, откладывая книгу.

Не могла читать, когда шум боя и свист летящих стрел то и дело улавливал мой слух. Эти звуки наполняли окружающее пространство крепости.

— Да, Елана. Он должен знать, что случилась и помочь нам.

— Осада уже длиться третью неделю, а войска отца всё нет. А что если все твои посланники не доехали до него? Вдруг этот злобный «Ястреб» перехватил их?

Я говорила о самозванце царе Восточной Севирии — Углебе Жестоком. Бывшем кровожадном разбойнике северных земель, который двенадцать лет назад убил севирского царя Илия. Захватил половину Севирского царства и теперь был единоличным правителем тех земель.

Сейчас войско этого кровожадного царя, стояло под стенами налагской крепости Верхняя Лага, куда мы с матушкой прибыли с визитом. Решили повидать дядю Моривега и его семейство, а попали западню.

Месяц назад войско царя Углеба вторглось в Налагию, а вскоре взяло в осаду эту крепость. И похоже этот жестокий разбойник отчетливо знал, что царица Златовея находится здесь.

Вражда между моими родителями и Углебом шла десятилетия. И последние семь лет, собрав сильное войско, царь Восточной Севирии периодически пытался развязать войну с Налагией, как впрочем, и войну с Западной Севирией. Но только благодаря военной мощи Налагии и полководческим талантам моего храброго отца Чарослава война между нашими царствами еще не началась. Военный союз Налагии с Западной Севирией, которой правил Сувор, брат нашего советника Гордея, также охранял и отбивал все попытки Углеба вторгнуться в их земли.

Теперь мы с матушкой находились на самой восточной границе Налагии и похоже именно этим и решил воспользоваться жестокий царь Восточной Севирии.

— Возможно. Но все же мы не должны терять надежду, — возразила мне матушка, снова продолжая писать. — Твой отец должен вызволить нас из этой каменной ловушки. Хотя эти древние камни единственное, что оберегает наши жизни сейчас.

Корпус из пятидесяти ратников, половина из которых была личной охраной моей матушки, эти недели умело отбивал все попытки нападавших захватить крепость.

Я долго смотрела на царицу и хотела знать правду. Настоящая Елана наверняка знала ее, но я нет.

— Матушка, отчего царь Углеб ненавидит нас? Ты вроде говорила — он хочет завладеть нашими землями? — сделала предположение я.

— Да. И не только. Я же говорила тебе, Елана о том, рассказывала не раз, — вздохнула Златовея и, нахмурившись, сказала: — После того падения у тебя все еще плохо с памятью, доченька, я понимаю.

— Вы правы, матушка, порой я не помню самых простых вещей, — соврала я.

Именно то падение с башни и разделило жизнь царевны Еланы. До того была она, а после, когда я очнулась окровавленная во дворе крепости, на руках дяди Рогдана, в теле царевны оказалась я.

— Да, он жаждет завладеть нашими землями. Двадцать пять лет назад Углеб был полновластным хозяином на большей части Налагии, и держал в страхе своим разбойничьим войском все эти земли. Но сейчас им движет лютая ненависть и месть.

— Месть?

— Да. Он ненавидит меня за то, что я когда-то изгнала его прочь из Налагии, за его гнусные черные дела.

— Расскажи мне снова, матушка, я хочу знать все, про этого царя Углеба.

Глава 3

Спустя час, впечатленная словами Златовеи, я стояла у окна-бойницы.

Мрачно смотрела в даль. Тяжелые тучи сгустились на небе, грозясь пролиться дождем. Поздняя осень в Налагии всегда была обильна снегопадами и дождями.

Там за стенами крепости раскинулись темные шатры неприятеля, поднимался едкий дым от костров, черными вкраплениями на уже пожухлой траве стояли пушки, ржали нетерпеливые кони. Царь Углеб готовился к длительной осаде. И я знала, что он сделает всё, чтобы пленить мою мать, а потом убить ее. Его ненависть длилась долгие годы и с каждым годом к его плененной части Восточной Севирии добавлялись все новые земли, завоеванные его наемниками и убийцами. Смертельный пояс зла у границ Налагии вырастал все больше.

Сейчас единственной нашей надеждой на спасение был мой отец — царь Чарослав, который в настоящее время осматривал северные границы и крепости нашего царства. И посланник должен был сильно постараться, чтобы доставить письмо матушки до царя. Сначала невредимым выбраться от стен крепости, ведь наверняка наемники Углеба глядят в оба, чтобы ни одна «мышь» не проскочила живой, а потом мчаться верхом на олене почти пятьсот верст. За последние недели царица Златовея уже направила пятерых гонцов через тайный ход, ведущий в лес, но бело-голубых знамен отца так и не было видно на сером туманном горизонте.

Неожиданно распахнулась дверь и в нашу светлицу вошел широкой поступью тысячник Рогдан. Мой дядя и старший сын седовласого советника Драгомира. Высокий сорокалетний воин со светлой гривой волос на затылке и выбитыми висками. Последние годы он часто сопровождал царицу Златовею, как личный телохранитель в ее поездках по Налагии. Тысячник и советник в одном лице. Седовласый дед Драгомир делегировал часть своих полномочий ему. А еще дядя Рогдан был моим другом, и у него я, злодейка Елана не вызвала отвращения и ненависти.

— Мы получили послание, царица! — с порога заявил он.

— Послание? От Чарослава? — с надеждой воскликнула матушка, вставая.

— Нет. От Углеба Жестокого. Подбросили с красной стрелой с белым флагом. Она пробила щит на главных воротах.

— Давай сюда! — велела царица. — Наверняка этот мерзавец объявил свои условия сдачи крепости.

— Ты права, Злата, — кивнул Рогдан. Златой называли мою мать все родственники Медведи в клане отца. Только мой батюшка обращался к ней Вея. — И условие то чудовищно!

Он протянул оборванный грязный лист царице и она, раскрыв его, быстро пробежалась глазами по его строкам. Спустя минуту матушка подняла на меня потемневший от негодования взгляд. Я испугалась его. Голубой взор царицы горел яростным мрачным огнем.

— Он требует тебя, Елана, — выдохнула одними губами Златовея. — Откуда-то этот выродок узнал, что ты прибыла со мной в эту крепость.

— Меня? — опешила я.

— Он дарует мне жизнь, если ты станешь его женой. Обещает, если я дам согласие на обручение с тобой немедля и открою ворота крепости, то его наемники никого не тронут.

— Я и говорю, царица, каков наглый ублюдок! — прохрипел, вторя ей дядя Рогдан. — Думает посредством Еланы заключить с Налагией военный союз. Чтобы мы не объединились с империей и не выступили на стороне Торитарии в предстоящей войне!

— Ты прав, Рогдан. Но он не получит тебя Елана, клянусь! — произнесла грозно Златовея, подходя ко мне. Положив руки мне на плечи и так же, как и я, смотря на темные шатры Углеба, царица твердо сказала: — Пусть мы поляжем все здесь, но я не допущу, чтобы Налагия объединилась с этим демоном во плоти!

Глава 4

Дочь Снежной царицы.

Ледяная звезда Налагии.

Бессердечная царевна дальних земель.

Ясноокая краса Севера.

Избранница князя Тьмы.

Как только не называли меня в народе. Эти прозвища гуляли и по другим царствам-государствам соседним с нашим.

Но никто не знал, что под этим величественным, надменным, зловещим и прекрасным обликом дочери северных царей Налагии, скрывается любящее и горячее сердце обычной женщины. Которая так хочет исправить прежнее зло и стать полезной для своего рода. Ведь я уже свыклась с тем, что попала в другой мир и теперь вынуждена как-то выживать здесь.

В прежней жизни меня звали Елена Остроумова, тридцати лет отроду. В той жизни я была одинока, ни мужа, ни детей, мать умерла, когда мне было семнадцать, отца своего я никогда не знала. Единственной отдушиной для меня была моя работа, которая занимала все мои вечера и часто даже выходные. Сначала я долгое время ездила к пациентам на скорой, а потом получив нужную квалификацию и диплом специалиста, работала врачом-травматологом в одном из многочисленных травмпунктов города Петербурга.

Полгода назад Высшие Силы перенесли меня в тело юной девицы, царевны Еланы. Единственной дочери царицы Златовеи и царя Чарослава. Царевну Елану боялись и ненавидели, за свою короткую жизнь она причинила много зла окружающим людям. Но это я узнала уже позже, по крупинкам собирая информацию о жизни царственной девы. Кроме меня у царской четы Морозовых родились трое сыновей, мои старшие братья.

В тот памятный день я возвращалась с ночного дежурства, уставшая, печальная и немного злая. Последний ночной пациент, приехавший с колотой раной, которому я полчаса зашивала вспоротую ножом бочину, в итоге обозвал меня «никчемной дурой», которая до того тупа, что может работать только в «вшивой государственной больнице». Тот парень был пьян и явно не в себе, но его слова больно резанули по мне. Оттого, когда в четыре утра я отправилась с дежурства домой мое настроение было на нуле. Именно в тот промозглый осенний рассвет в Петербурге, идя по грязным от талого снега улочкам, я печально думала о том, что никому не нужна.

Вся в своих гнетущих мыслях и в потемках наступающего ноябрьского дня, я не увидела яму, ярких лент ограждения у нее почему-то не было. Свалилась вниз с двух метров, прямо на обмотанные трубы водоснабжения. Теряя сознание подумала о том, что хорошо приложилась о какую-то железяку головой и наверняка у меня будет сотрясение.

Пришла я в себя уже в новом мире или параллельной реальности, до сих пор не знала точно где именно. В теле царевны, девятнадцатилетней красавицы Еланы. В полночь пошла царевна на высокую башню, чтобы помолиться богам и сорвалась с каменного выступа. Упала с высоты третьего этажа, и потеряла сознание, сильно разбившись. Едва не погибла.

Нашли царевну только на рассвете, ее дядя — храбрый воин Рогдан. Он поднял окровавленную Елану и немедля отнес местным врачевателям. В этот момент я как раз пришла в сознание и пыталась понять, что происходит. А трое целителей решали, как лучше отрезать поврежденную ногу царевне, ведь кость сломалась в двух местах. Едва опомнившись от обморока и незнакомой обстановки вокруг, я увидела около себя прекрасную женщину лет тридцати, с добрым взором, она ласково называла меня «доченька». Это была царица Златовея, но тогда я этого еще не знала.

Целители долго спорили, и это дало мне время опомниться и осознать, что теперь я нахожусь в другом теле. Понимая, что они намерены лишить деву ноги, а именно изувечить мое новое тело, я потребовала, чтобы меня подняли и посадили. Требовала настойчиво и грозно. Тогда мне на руку сыграл скверный нрав прежней владелицы тела — Еланы, и целители решили подчиниться.

Я тщательно осмотрела свою окровавленную ногу, морщась от нестерпимой боли. Поняла, что травмированную конечность можно спасти. Устроила целую историку, не позволяя ничего отрезать. Мало того я потребовала у одного из целителей, самого толкового и молодого, вправить мне кости на место. Подробно объяснила «как», и внимательно следила за его действиями.

Конечно у него получись не с первого раза, и я выла от жуткой боли, как дикая фурия, ведь на все просьбы «обезболить» окружающие смотрели на меня непонимающими глазами. Только царица Златовея дала мне выпить какой-то терпкой настойки, затуманившей мой разум, а боль чуть притупилась. Мою рану на лодыжке так же зашили толстой иглой, и я была удивлена, что перед этим ее прокалили над огнем, а рану обработали какой-то «убивающей грязь» эссенцией.

Позже я попросила, чтобы мою ногу зафиксировали двумя палками, и плотно забинтовали. Ведь пообщавшись с целителями и царицей, я поняла, что в этом мире медицина на средневековом уровне, и слово «гипс» окружающим людям было не знакомо. После всех «издевательств» целителей меня перенести на носилках в спальню, в западную часть царской крепости.

Почти месяц лежала в постели в своей комнате, стараясь меньше двигать ногой. Очень боялась, что кости срастутся неправильно, ведь перелом был сложный. Благо царевна Налагии могла позволить себе подобное безделье и каприз. Мне повезло. Спустя месяц я встала, и могла ходить. Правда чуть прихрамывая. Видимо мышцы за время лежания атрофировались, но я надеялась, что смогу разработать травмированную ногу.

Глава 5

С той поры прошло несколько месяцев, и я почти уже освоилась в новом мире и новом теле.

Мир оказался похожим на позднее средневековье. Однако в нашем царстве Налагии имелось много новшеств и прогрессивных механизмов, таких как двигающиеся с помощью пара повозки, светящиеся шары для освещения, тепловые бочки для отопления жилищ, даже подъемные и передвижные механизмы, типа примитивных лифтов и конвейеров, применялись в высоких башнях замков и в карьерах.

Но более всего меня поразило разнообразие выращиваемых в огромных теплицах культур: овощей, злаков, грибов, фруктов. Росли даже карликовые ананасы и помидоры-черри, которые я любила в прежнем мире. Но удивительно было то, что все это росло в условиях постоянной мерзлоты, когда целый год стояли морозы и кругом лежал снег, и только на краткие два месяца на юг огромного северного царства приходило прохладное лето.

Такова была Налагия. Моя новая, снежная и необычная страна проживания, точнее родина царевны Еланы.

Отметив, что вокруг нашей крепости подозрительно тихо, я приблизилась к окну, всматриваясь за каменные очертания крепости. Не слышно было даже звуков летящих стрел. Я поняла, что самозваный царь Углеб ждет решения моей матери, потому и прекратил на время попытки взять крепость.

Матушка Златовея и дядя Рогдан продолжали взволнованно обсуждать непростую ситуацию.

Я же все больше мрачнела. Работая в прежней жизни на скорой, я привыкла к непростым ситуациям, когда надо принимать быстрые и порой сложные решения, чтобы спасти жизнь больного. Нарастила довольно толстую «шкуру — броню», чтобы оставаться хладнокровной даже в критические моменты, но сейчас я не могла оставаться спокойной, размышляя над этим пренеприятным предложением грозного зарвавшегося царя.

Неужели этот кровожадный варвар — Углеб Жестокий, мародер и убийца, про жестокость которого в Налагии слагали страшные легенды, желал взять меня в жены?

И сейчас я жалела об одном, что до сих пор Елану, то есть меня, не выдали замуж. Мне было девятнадцать лет, и по меркам этого мира, я уже как два года была невестой. Но до сих пор не имела мужа. И этому похоже тоже было какое-то непонятное, даже таинственное объяснение.

В прошлом я, точнее красавица Елана, была помолвлена со вторым сыном императора Торитарии, царевичем Глебом, но год назад странным образом царевич умер. Был отравлен, но убийц так и не нашли до сих пор. Все шептались о том, что именно я виновна в смерти жениха, ибо не хотела ни в какую исполнять волю родителей и выходить замуж за Глеба. Но тогда в теле Еланы меня не было, и всех подробностей произошедшего я не знала, потому по слухам и кусочкам разговоров я собирала всю эту ситуацию воедино.

Если бы теперь у меня был муж, то никакой Углеб Кровожадный, как я прозвала его про себя, не посмел бы сейчас шантажировать мою мать и требовать меня в жены. Перспектива стать дорогим трофеем в руках царя Углеба, вызвала у меня ледяной озноб по всему телу.

— Матушка, ему же, наверное, пятьдесят лет. Как он может требовать, чтобы я стала его женой? — обратилась я к Златовее, обернувшись.

— Ты же знаешь, доченька, в других странах возраст не играет значения. Отдают дев и за стариков.

Я опять на миг забыла, что вокруг царило лютое средневековье и махровый патриархат. Девы и женщины здесь были бесправны, и их использовали как разменную монету. Только в моей Налагии, где матушка создавала законы, непохожие на законы других стран, не было подобного. Девиц отдавали замуж только по любви. По одному из правил, если родители неволили девушку, заставляя ее выходить замуж за постылого, дева могла подать челобитную царице. И тогда сама Златовея брала девушку под свою защиту, не позволяя свершиться неправедному делу.

Меня родители тоже сватали не абы за кого. За статного красавца, царевича Глеба, храброго воина и хорошего человека, он был молод и добр сердцем. И все говорили о нем только хорошее. К тому же он был сыном императора огромной империи, и ему в управление было даровано целое Адаманское княжество. Я бы ни в чем не нуждалась, став женой Глеба, и жила бы с молодым и добрым мужем. Мои родители надеялись, что я смогу полюбить его. Даже устраивали нам несколько свиданий при дворе императора, чтобы мы с Глебом познакомились поближе.

И все вроде шло хорошо, и царевне Елане жених даже нравился. Уже назначили день заключения союза у священного обручального камня, но за месяц до назначенного срока царевич Глеб умер, отравившись чечевичной похлебкой, на одном из привалов в военном походе.

Все это я знала со слов матушки Златовеи. Оттого и не понимала, что произошло.

Неужели Елана была настолько жестокосердна и зла, что могла отравить своего жениха, только бы не терять свою свободу? Но по слухам о жестокости царевны, которые передавались из уст в уста, я подозревала, что она вполне могла это устроить. И все шептались именно об этом, но доказательств тому не было.

Я же не понимала одного. Отчего Елана не заявила открыто, что не хочет выходить за Глеба, если он ей не нравился? Зачем надо было травить царевича? Вряд ли бы Златовея и Чарослав, цари Налагии, стали бы неволить любимую и единственную дочь и выдавать ее насильно за постылого жениха. Именно эти странные обстоятельства прошлого Еланы оставались для меня загадкой.

Глава 6

Поднявшись в высокую башню, я вошла в светлицу к княжне Пересвете. Именно у ее отца — князя Моривега, моего троюродного дяди, мы теперь гостили в крепости. Она сидела у беленой печи на высокой лавке, устланной тонкой шерстяной циновкой.

За то время, что мы жили в крепости я редко общалась с княжной, всего пару раз. Но сегодня я хотела поддержать Пересвету и немного утешить. Мои слова она наверняка передаст своему батюшке и другим жителям крепости, потому хотела чрез нее приободрить всех. Я чувствовала некую свою вину. По какой-то роковой случайности я оказалась здесь и тем самым подвергла опасности жителей крепости и близлежащих земель.

— Доброго дня, Света, — сказала я, входя в небольшую светлицу.

Светловолосая семнадцатилетняя Пересвета имела невысокий рост, тонкий стан, прекрасное лицо и васильковый взор. Хохотушка и красавица, она обладала добрым и спокойным нравом.

— И тебе здравия, царевна, — сухо бросила княжна, продолжая безмятежно вышивать дальше рушник.

На удивление она была одна, без своих сенных девушек, и это было мне на руку. Я подошла к распахнутому расписному окну, и посмотрела вдаль.

— Сегодня истекает последний день, когда злодей Углеб ждет от нас решения, — сказала я будничным тоном, словно мы говорили о чем-то неважном.

— Вот и ответила бы ему согласием, — раздался мелодичный голос Пересветы за моей спиной.

— Как это?

Я недоуменно обернулась к ней, думая, что мне послышались ее страшные слова, но княжна продолжала свою мысль:

— А что такого? Он тоже царь. Владеет половиной Севирии теперь. Вышла бы за него и не знала нужды.

— За Углеба? — воскликнула я, вперив в нее горящий взгляд. — Он же самозванец. Кровожадный монстр, убийца, который тиранит все восточные земли от океана до Елизарии. К тому же он стар.

— Вот и помирила бы наши народы, и закончила девятилетнюю войну на границах Налагии. Вряд ли бы царь Углеб стал нападать на родное царство своей жены.

— Что ты говоришь, Пересвета? Я не могу этого сделать, — замотала я головой, содрогаясь от одной мысли о том, что меня могут заставить отдаться этому дикому изуверу.

— Точнее, не хочешь, — продолжала едко княжна, снова уткнувшись взглядом в свое вышивание. — Ты слишком жестокосердна и себялюбива, чтобы жалеть кого-то, и жертвовать собой ради других, можешь не объяснять.

Отчего-то в словах Пересветы сквозила слабо прикрытая злоба, но я не понимала отчего. Я прекрасно чувствовала её негативное отношение ко мне, когда два месяца назад приехала с матерью в крепость дяди Моривега. Может в прошлом Елана как-то дурно обращалась с княжной? Или причинила ей зло? Возможно оттого Пересвета говорила со мной сейчас сквозь зубы и смотрела на меня враждебно.

— Я не собиралась ничего объяснять тебе, княжна, — холодно ответила я.

Если она решила говорить мне гадости, я тоже не собиралась притворяться ее подругой.

— И не надо. Просто вышла бы за Углеба замуж, спасла бы нас всех теперь, а потом по-тихому отравила его. Ты же мастерица в этом деле.

— Что?

— Удивлена, что я ведаю о том, царевна? — ядовито процедила Пересвета. — Да все знают, кто отравил насмерть царевича Глеба, и едва не сгубил царицу Торитарии Любаву.

Похолодев, я замерла. Про то что Елану обвиняли в смерти царевича я знала, но о том, что она была повинна в покушении на его мать — Любаву я слышала впервые.

Мне стало дурно.

Любава из рода Жемчужных князей была женой императора Тимула Смелого, правителя империи Торитарии и матерью погибшего Глеба. Я знала лишь то, что год назад в плечо императрице вонзилась смертоносная отравленная стрела, когда она гуляла по царскому саду. Любава едва не умерла, но все же выжила. Но то что и это злодейство приписывали Елане я даже не предполагала до сего дня.

Неужели прежняя хозяйка моего тела была настолько кровожадна, что творила убийства постоянно? Неудивительно, что все считали ее жуткой злодейкой. И сейчас надо было немедленно пресечь все эти сплетни и слухи. И похоже доказательств того, что именно я покушалась на императрицу тоже не было, иначе бы я сейчас прозябала в императорской темнице.

Оттого я собиралась вести себя так, как если бы на моем месте была настоящая злодейка Елана.

— Ты уверена в своих словах, княжна? Обвиняешь меня в убийствах? — с вызовом спросила я.

— Но о том все болтают, — промямлила Пересвета.

— Кто это все? — продолжала я гневно и с угрозой: — Смотри, как бы твой длинный язык не отрезали за пустую болтовню.

Я решила дать отпор этой зарвавшейся княжне, которая смела говорить со мной в таком пренебрежительном тоне.

Вообще-то я была царевной Налагии, а она только дочерью одного из сотни князей. Конечно Пересвета приходилась дальней родственницей царям из рода Морозовых, но все равно не имела никакого права в лицо кидать мне обвинения в убийствах.

Интересно что бы сделала прежняя царевна Елана, услышь она подобное? Пустила бы в ход свой нож и обезобразила бы лицо наглой княжне? Или просто скинула ее вниз в этой самой башни, где мы находились? По жутковатым слухам о царевне, она вполне могла бы так отомстить за дерзкие слова Пересветы.

Глава 7

Сердито окатив меня взглядом, Пересвета отвернулась, снова начала вышивать рушник, делая вид, что не расслышала моего вопроса. Я стояла молча, ожидая ее дальнейших слов, но ответа она так и не дала. Явно княжна не хотела делиться своими потаенными мыслями и думами со мной.

Вздохнув, я обхватила себя руками, я снова посмотрела в окно, за стены крепости, где раскинулись шатры царя Углеба.

Похоже сегодня был последний день тишины.

Завтра, узнав об отказе, Углеб снова поднимет на штурм всех своих кровожадных наемников, а мы будем обороняться из последних сил. Боеспособных воинов у нас осталось всего четыре дюжины, а батюшки Чарослава и его войска все не было.

Невольно мой взор переместился вдаль, зацепился за четкую полоску горизонта, там, где желтели жухлой травой дальние поля. Я отчетливо увидела некое темное пятно. Оно двигалось в нашу сторону и с каждой минутой расползалось все шире по краям. Словно темное море оно неумолимо приближалось и приближалось.

Спустя четверть часа, так и не спуская напряженного взора с темного пятна, я наконец поняла, что это такое.

Это была многочисленная рать!

Несметное войско, которое неуклонно двигалось к стенам нашей несчастной крепости. Я распахнула окно и высунулась наружу, пытаясь разглядеть воинов и их знамена. В моей голове возникло только два варианта: или это шла подмога к царю Углебу, и тогда наша несчастная крепость обречена, или же к нам спешила помощь и возможное спасение. Я знала, что матушка писала письма и посылала через тайный ход гонцов не только к отцу, но и в близлежащие города и земли Налагии, надеясь, что хоть кто-нибудь откликнется на ее призыв о помощи.

Рать была слишком далеко, и нужна была подзорная труба, чтобы рассмотреть ее лучше.

— Не вижу кто это?! — воскликнула я нетерпеливо, и тут же сорвавшись с места, бросилась прочь из светлицы княжны.

Полчаса спустя мы стояли на смотровой открытой башне. Матушка, дядья Рогдан и Моривег и еще два сотника. Всматривались напряженно вдаль. Дядя Рогдан и матушка смотрели в подзорные трубы и только спустя время им удалось разглядеть приближающееся войско.

— Это не Чарослав, — выдохнула удрученно царица Злотовея.

— А кто? — нетерпеливо спросила я.

— Императорская рать, — ответил дядя Рогдан. — Знамена с красно-золотым флагом. Это торитарийские ратники.

— Но что они здесь делают? И зачем движутся к крепости? — удивилась матушка.

— Может быть идут к нам на помощь? — спросила я с воодушевлением. — Мы же вроде заключили военный союз с императором Торитарии.

— Ты права, дочка, но как императорские войска оказались в Налагии? Так далеко от своих земель?

На все эти вопросы мы узнали ответы спустя полдня, когда торитарийская громадная рать достигла стен нашей крепости и обрушилась на войска Углеба Жестокого неумолимым мощным «смерчем», убивающим и громящим потоком стрел, мечей и недюжинной силы, сметающей и уничтожающей на своем пути все мерзкое и богопротивное.

Наши немногочисленные ратники крепости, под предводительством дяди Рогдана также начали атаку с каменных стен, помогая императорским войскам. Обрушив на головы разбойников Углеба горящие головешки, яростные потоки стрел и каменные глыбы.

Уже к вечеру того дня кольцо блокады с крепости Верхняя Лага было снято, а торитарийцы расчистили себе путь через неприятеля к главным воротам крепости. Войска Углеба в диком ужасе бежали от стен крепости.

Так и наблюдая за грандиозным побоищем с башни вместе с матушкой, я отметила, что императорские войска разделились. Одна часть продолжала расчищать от войск Углеба окружающее пространство у стен крепости, а вторая пустилась преследовать и уничтожать неприятеля, который пытался скрыться от торитариийцев в ближайших лесах.

Императорская рать так быстро и молниеносно опрокинула разбойников, что я поняла, что торитарийцы обладали весьма искусным и уникальным ведением боя, раз так умело смогли разбить закаленных в сражениях воинов царя Углеба и обратить их в бегство.

Когда уже начало смеркаться, первый отряд императорских воинов и витязей наконец смог ворваться в крепость.

Я, видя это, поспешила вниз. Хотела сама лично поблагодарить их за спасение. Моя душа ликовала. Ведь эта неожиданная помощь торитарийцев спасала не только матушку и дядьев от неминуемой казни, а меня и других дев от поругания, но и сохранила жизни нашим храбрым воинам, которые почти месяц с честью обороняли крепость от войска Углеба Кровожадного.

Поднимая как можно выше длинное платье, чтобы не запнуться, я выбежала словно угорелая во двор крепости. Там как раз только что остановились первые императорские ратники.

— Спасибо вам, храбрые воины! Вы спасли нас! — воскликнула я, бросившись к первому всаднику, который гарцевал на черном жеребце впереди.

Витязь явно был одним из князей или главнокомандующих, судя по нашивкам и посеребренному шлему на голове.

Окинув меня хмурым колючим взором, витязь проигнорировал мои слова и только как-то криво оскалился в короткую бороду. Быстро спешился, стремительно приблизился ко мне и тихо прорычал мне в лицо:

Глава 8

Итак, императорские войско привел княжич Руслан, третий сын императора Торитарии и брат моего погибшего жениха Глеба. Оказалось, что торитарийцы возвращались из Западной Севирии с которой заключили военный союз, а до того помогали в освобождении двух больших градов на севере Севирии от войск Углеба Жесткого. На обратном пути в Торитарию на границе с Налагией они узнали о беде. О том, что царица Златовея находится в крепости, окруженной все тем же злобным Углебом, потому и поспешили на помощь.

До позднего вечера в тот знаменательный день освобождения, я помогала местным врачевателям перевязывать раненых в оружейной зале, где был устроен военный госпиталь. Потом направилась в свою светлицу, чтобы переодеться. Мое пыльное и измаранное кровью раненых платье явно не годилось для приветствия прибывших гостей — победителей. Матушка велела в полночь мне присутствовать на этом мероприятии в парадной зале.

Уже около полуночи я была готова. Надев свое лучшее серебристое платье, вышитое белым речным жемчугом и с витиеватым позументом по подолу, я поспешила вниз по каменной винтовой лестнице. Спустившись, я быстро шла по дальнему коридору крепости, направляясь к парадным залам, как невольно услышала разговор двух людей.

— Яхонтовая моя, так давно не видел тебя, — раздался приглушенный мужской голос, из-за приоткрытой двери одной из горниц.

— Я так страдала без тебя, любый мой, так страдала.

— Теперь мы вместе, и я не дам тебя в обиду.

— На долго ли, — ответила дева, и ее голос показался мне знакомым.

Услышав разговор явно двух возлюбленных, я решила пройти дальше, но тут мой взгляд выхватил край платья девицы. Оно было темно-синим, как вышитый дорогой летник Пересветы. Некое чувство толкнуло меня приблизиться к дверям вплотную. Я хотела узнать с кем это любезничала княжна. Ведь ее недавние слова о том, что какую-то девицу насильно выдают замуж не выходили у меня из головы. И я была уверена, что Пересвета говорила тогда о себе.

Я хотела узнать кого любила княжна. После намеревалась поговорить с матушкой и попросить за Пересвету, чтобы ее выдали замуж именно за того, с кем она сейчас ворковала, а не за постылого. Оттого жаждала узнать его имя.

Чуть заглянув внутрь горницы, я оторопела.

Тот самый княжич Руслан, имя которого я уже узнала, держал в объятьях Пересвету, и целовал ее. Прямо в губы, пылко и нежно. Княжна отвечала ему тем же, прижимаясь к его широкой груди.

Я тут же вспомнила оброненные княжичем слова о том, что спасал он от Углеба, Пересвету, а не меня. Только тем словам я не предала значения, а сейчас они подтвердили любовную связь между Пересветой и Русланом.

— Батюшка хочет выдать меня за Белаву Рыжего, — произнесла несчастно княжна, едва царевич отпустил ее губы.

— За советника императора?

— Да. За советника твоего отца, но он стар и уродлив. Я этого не переживу. Прошу, Руслан, упроси своего отца, чтобы он дозволил тебе жениться на мне.

— Я уже не раз говорил с ним о том.

— И что же?

— Он и слушать не желает, — вымолвил удрученно княжич. — Сказал, что после гибели Глеба я теперь правитель Адаманского княжества, и жена мне нужна под стать положению.

— Чем я не подхожу? — капризно воскликнула Пересвета.

— Для меня всем подходишь, моя ненаглядная, но отец непреклонен.

Насколько я помнила Пересвета долгое время жила при дворе императора Торитарии, где ее отец и мой дядя Моривег семь лет служил послом Налагии. И, наверняка там и познакомилась княжна с Русланом. Год назад князю Моривегу наконец удалось заключить с империей выгодный военный и торговый союз, оттого его присутствие в Торитарии более не требовалось, оттого он вернулся в Налагию, вместе со своей семьей. Пересвета очень переживала по этому поводу. Ей нравилось блистать при дворе императора, а теперь она прозябала в стенах этой дальней крепости и готовилась к скорому замужеству. И теперь я узнала причину ее печали. Княжич Руслан, ее возлюбленный остался в Торитарии.

— Батюшка выбрал тебе жену? — спросила с болью в голосе княжна.

— Нет.

— Врешь, Руслан. Скажи кто она?

— Не хочу говорить, ты только расстроишься.

— Я хочу знать кто она! Скажи, прошу!

— Елана Морозова.

Я видела, как Пересвета застыла, превратилась в каменную статую. И только спустя минуту возмущенно воскликнула:

— Царевна тьмы? Эта жестокосердная тварь, которая убила твоего брата?! И покушалась на матушку твою?!

— Да.

— Она и тебя уморит! Слышишь Руслан? Ты будешь следующим, с кем она расправится! Я точно это знаю!

— Не говори так, а то беду накликаешь, — велел он.

— Неужели твой отец не понимает этого?! Что она опасная кровожадная гадина!

От этих слова Пересветы меня передернуло. Вот как на самом деле относилась ко мне княжна. С ненавистью и злобой, а ведь я все это видела в ее глазах, но думала мне только кажется, ан нет. Не зря говорят: «глаза зеркало души».

Глава 9

Чуть позже в тронном зале крепости моя матушка держала речь перед княжичем и сотниками императора.

— Даже не выразить словами нашу благодарность вам, храбрые витязи!

— Мы выполнили свой долг, царица, — ответил так же торжественно Руслан. — Давно пора приструнить распоясавшегося разбойника Углеба, который третирует все северные земли.

Затянутой в алый короткий кафтан без рукавов, белую расшитую рубаху, обтягивающие штаны и короткие сапоги Руслан из царского рода Танганитов был великолепен. Гордый, чуть надменный, величавый, крупный телом и красивый лицом он невольно приковывал мой взгляд. Настоящий царевич, правитель огромного княжества и сын императора. За такого величавого «сокола» и замуж пойти не грех, и Пересвета прекрасно знала, кого выбирать себе в возлюбленные.

— Боги Вышние не зря направили и привели вас сюда, дабы помочь нашей беде.

— В холодных степях мы нашли твоего гонца, царица, — отвечал княжич. — Смертельно ранен он был, но все же передал послание на словах. А вскоре умер. Мы же снарядили другого гонца к царю Чарославу, а сами поспешили сюда, на выручку к вам, пока не поздно. Успели. Хотя в договоре о военном союзе не упомянута эта крепость, но думаю мой батюшка примет мое решение о том, что свобода царицы Налагии заслуживает праведной битвы.

— И это говорит о тебе, княжич, как о благородном витязе и достойном преемнике твоего отца — Тимула Смелого. Теперь объединив усилия наших государств, мы вместе пойдем на Углеба.

— Согласен, правое дело это, царица.

Я слушала весь этот пафосный обмен любезностями и молчала. Знала, что Руслан лукавил сейчас. Не мою мать он спешил освободить теперь, а Пересвету. Только из-за любви к ней спешил сюда, и нашел прекрасное оправдание перед своим отцом, что спасал царицу Налагии. Но чтобы сказал император, знай он об истинной причине поведения сына? Чтобы говорил в свою защиту царевич, если бы моей матери не было в этой крепости, а императорские войска освобождали крепость только ради зазнобы Руслана.

Понимание этого и лицемерие царевича вызывало в моей душе брезгливое чувство и досаду. Может быть оттого, что Руслан был неистово влюблен в Пересвету? А меня презирал? Он то и дело косился на княжну горящими глазами, а она тоже не спускала с царевича влюбленного взора. Мне же хотелось поскорее покинуть торжественную залу и лечь спать. Валилась с ног. Почти четыре часа до этого я перевязывала, и обмывала от грязи и крови раненых, обрабатывала их раны. А сейчас уже было далеко за полночь.

Императорские войска задержались в крепости на несколько дней, чтобы залечить раны и чуть передохнуть перед дальней дорогой на родину.

Следующие дни я не видела ни княжича, ни Пересвету. Точнее сама избегала встреч с ними, а все свое время проводила в оружейной зале помогая раненым. В этом я находила утешение, и считала это полезными нужным занятием.

Однако спустя неделю у стен нашей крепости появился другой пятисотенный отряд воинов. И у них над головами развевались знакомые бело-голубые знамена Налагии.

Едва заметив из своей горницы, как вооруженный отряд ратников въезжает на территорию крепости я быстро приникла к окну, распахнув его настежь. Впереди верхом на медведе разглядела величавую фигуру отца Чарослава. Обрадованно бросилась прочь из своей комнаты.

Когда спустилась то увидела, как царь быстро скрылся за дверьми большой гридницы. Я стремительно приблизившись к ней, но уже у входа меня остановил грозный рык царя Налагии, раздавшийся из-за приоткрытых дверей гридницы:

— Как смог, так и прибыл! И не смей кричать на меня, Вея!

— Где ты так долго был, Чарослав? Я отправила к тебе семерых гонцов! Если бы не витязь Руслан с императорским войском, нас бы взяли штурмом ещё пять дней назад.

— Возможно.

Взявшись за дверную ручку, я не дерзала войти, боясь помешать разговору родителей.

— И ты это говоришь так спокойно? — возмущенно воскликнула Златовея. — Тебе что наплевать если бы меня убили, а твою дочь Углеб забрал к себе на потеху?

В ответ царь что-то недовольно пробурчал, и я не расслышала его слов.

— Так мой посланец добрался до вас или нет? — продолжала допрос матушка.

— Приехал, ещё в полнолуние.

— Почему же ты так медлил? Ты же знал какой смертельной опасности мы подверглись!

Разговор шёл на повышенных тонах, а я так и не осмеливалась войти в гридницу, хотя изначально хотела обнять и поприветствовать батюшку.

— У меня были дела в Мирной крепости.

— Дела в крепости?

— Да, надо было до конца проверить запасы продовольствия на случай осады.

— Ты хочешь сказать, муж, что какие-то тюки с мукой и зерном, важнее наших с Еланой жизней? Ты ничего не попутал?!

Выражение из моего старого мира резануло по моим ушам, но более ошарашил ответ отца.

— Плевал я на ваши жизни, поняла?

— Что? Ты не в себе что ли?

— Ещё смеешь требовать от меня верности после того что сотворила?

Глава 10

— Что?

— Не смей отрицать. Той весной когда была зачата Елана ты раздвигала ноги перед Рогданом! Перед этим ублюдком, который предан тебе как пёс! Елана мне не дочь!

— Что ты несёшь, Чарослав?

— Не смей отрицать! Я все знаю про вас! Оракул друидов показал, что твоя дочь родилась зимой, а не весной. И ты умело прятала её три месяца ото всех, чтобы скрыть свой позор! Потому что понесла ее в то время пока меня не было в столице. А потом в нужное время представила её, как новорожденную, но твоей девке было уже три месяца. Ты зачала ее от Рогдана, который тогда был при твоей юбке. Все эти годы ты делала из меня дурака, Вея!

Я пораженно замерла, не веря своим ушам.

Неужели моя нежная правильная матушка сотворила подобное? Изменила моему отцу со своим телохранителем, моим дядей Рогданом? Получается я была дочерью своего дяди? Но если это так, тогда я бастард, и не могу называться царевной Налагии.

— Это всё ложь, Чарослав. Елана твоя дочь.

— Не смей лгать мне, жена! — прорычал царь и занес руку над головой Златовеи.

Я на миг решила, что он намерен ударить царицу в своей бешеной злобе, но видела, как в следующую минуту, Чарослав сцепил зубы и сдержал себя. Медленно опустив руку, прохрипел:

— Отпираться бесполезно, Вея. Я разыскал твою прежнюю служанку. Она поклялась, что в ночь родов ты принесла трехмесячного младенца. И ты не рожала в тот день. А родила раньше, это же подтвердил лекарь который был при тебе. Ты щедро заплатила им за молчание и удалила их в дальний град, но от меня не скрыться. Они подтвердили твой обман, изменница.

— Я не изменяла тебе с Рогданом. — тихо сказала матушка, опустив голову — Я была верна тебе муж все эти двадцать три года.

— Замолчи! Даже не желаю слушать! Той весной я прозябал четыре месяца на Гринской войне, и не мог зачать Елану. И оракул точно подтвердил, когда она родилась. Зимой! Я не отец твоей дочери!

На Оракуле друидов в этом мире проводили инициацию перехода детей в возраст совершеннолетия. Здесь оно было в девятнадцать лет. Во время этого обряда юнец прикладывал ладони к каменному древнему кругу, называемому — Коло вечности и произносил обет. Что готов служить и жить на благо своего рода. После этого древний круг переливался зеленоватым свечением, что означало, что Боги услышали мольбу отрока и новый член принят в большую семью родичей. Я несколько раз видела этот обряд со стороны. Говорили, что древний магический оракул считывает и запоминает всю судьбу о человеке. Но не знала, что он может точно указать на дату рождения. Неужели матушка моя не знала о том? И это было странно.

Елана проходила инициацию за три месяца до моего появления в этом мире, до того, как ее толкнули с башни.

— Поэтому ты не спешил к нам на помощь? Мстил за мою измену? — траурно произнесла царица.

— Да! Хотел, чтобы ты и твоя ублюдочная девка сдохли! Понятно тебе?!

— Понятно.

Златовея глухо выдохнула и, отвернувшись от него, отошла.

— Не смей молчать! — продолжал властно Чарослав. — Я требую, чтобы ты покаялась! Всё рассказала немедленно.

— Нет.

— Обещаю, что никому не скажу о том, что Елана мне не дочь. Нам нужна законнорожденная царевна для союза с империей. Потому я скрою правду, как ты скрывала ее все эти годы. Но не ради тебя, жена, а из-за Налагии. Я требую только одного от тебя, неверная — покаяния!

— Правда тебе не нужна, Чарослав. И ты всё равно не поверишь мне. Ты упёрся в своих подозрениях и злобе, оттого думаю наш разговор окончен.

Матушка попыталась уйти, уже направившись к двери, но царь вмиг догнал её и развернув к себе, впился жестким поцелуем в ее губы. Через миг резко отпрянул от нее, сжимая ее хрупкие плечи своими ладонями. Требовательно приказал:

— Покайся, Вея! Одумайся! И возможно я прощу тебя! Ведь я всё ещё люблю тебя, жена.

— Оставь меня!

Более я ничего не услышала, потому что матушка стремительно покинула гридницу, а я едва успела спрятаться за выступ соседней залы, чтобы не столкнуться с ней нос к носу.

Глава 11

Империя Торитария, царский дворец Танганитов

Весна 12 005 лет от великой стужи

Моя свадебная ночь прошла спокойно.

В одиночестве.

Руслан не вернулся, да и служанки видимо не дерзали беспокоить меня. Я сама сняла прекрасное алое платье, облачилась в приготовленную чьими-то заботливыми руками длинную ночную рубашку. Залезла на большое ложе и спряталась под одеялом.

Долго не могла уснуть. Всё думала, что отныне моя жизнь снова изменится, как и в тот день, когда Елана упала с башни и я очутилась в этом мире.

Проснулась я от громких криков, доносившихся из распахнутого окна. Открыв глаза, увидела над собой грозное лицо Руслана. В этот миг, он грубо вытащил меня сонную из-под одеяла и бесцеремонно задрал подол ночной рубашки. Я вскрикнула, пытаясь оттолкнуть его наглые руки, но он недовольно зыркнул на меня и прорычал:

— Прекрати орать, дура! Мало времени. Сюда уже идут.

Не понимая, о чем он, я все же сдержала себя, замолчала. Он говорил слишком властно и убедительно.

Тут же заметила кровь на его правой ладони. Руслан провел окровавленной рукой по моей промежности и потом по постели. И я поняла, что он делает.

Заметал следы моего грехопадения.

Через миг он откинул меня обратно на подушки, с такой легкостью как будто я была тряпичной куклой. Стремительно направился к каменному умывальнику, висевшему на стене. Смыл кровь, сжал порезанную ладонь в кулак. Отошел к окну. Повернулся ко мне спиной, скрестив руки на груди и вперил взор в зеленую даль ближайших лесов.

Не прошло и пары минут, как дверь в спальню отворилась.

Я вздрогнула, уставившись еще осоловелым ото сна взглядом на входящих: императора Тимула с женой, моих родителей и еще три десятка вельмож. Все критично оглядывали меня, испачканную кровью постель, кровавые следы на моей рубашке и бедрах. Императрица Любава кратко поздравила сына с хорошим выбором жены, и вся кавалькада быстро покинула спальню.

На слова гостей и императрицы мой муж даже не обернулся, а как истукан стоял недвижимо и смотрел в окно.

Оказывается, он все просчитал.

Я же облегченно выдохнула.

Все же он не был мерзавцем. И сейчас спас меня от публичного позора и забвения. Ведь по законам этого мира девица, которая не уберегла свою девственную честь до замужества считалась порченой. Союз с ней могли признать недействительным, а в некоторых государствах даже могли приговорить к сожжению. Конечно в просвещенной Торитарии такого варварства не было, чтобы за потерю невинности деву могли лишить жизни. Но заклеймить на веки позором могли, а еще сослать в какую-нибудь дальнюю захудалую местность на всю оставшуюся жизнь.

Именно на это я и рассчитывала. Уехать подальше отсюда и от злого мужа. Потому и выдумала этого ребенка в своем чреве. Лучше уж жить одной в дальнем селении, чем находиться рядом с мужчиной, который ненавидел тебя всеми фибрами души.

И для чего Руслан спас меня теперь я не понимала.

Естественно с сотником Зоряном я не была близка. Это была выдумка, чтобы мой бешеный муж поверил в мою беременность и отстал от меня. Три месяца назад княжич Зорян сопровождал меня и мою матушку сюда в Золотое царство, центральное в Торитарийской империи. А спустя месяц он геройски погиб в кровопролитном бою с мангрйцами в битве у Медвежьего утеса.

Именно поэтому мой выбор выпал именно на Зоряна. Ведь он не мог сказать правду о том, что мы не были любовниками. И Руслан не мог отомстить ему за мою измену, ибо Зорян пал смертью храбрых на поле боя, и уже этим искупил свой якобы «грех». Единственное, о чем я молила Богов этого мира теперь, чтобы Зорян на том свете простил мне обман. Ведь только лживые слова сегодня ночью спасли меня от надругательства и унижения. И я не жалела о них.

Теперь я была в незнакомой империи, в новом мире. Жена Адаманского князя, и его ненавистная супруга.

— Мы уедем в мое княжество немедленно, едва кончатся свадебные торжества, — прочеканил Руслан, так и не оборачиваясь ко мне. — Через неделю. Чтобы никто не увидел твоего позора.

— Твоего позора ты хотел сказать? — буркнула я дерзко, все же начавшееся утро со слов «дура» сразу испортило мне настроение.

Он молниеносно обернулся, и прорычал в мою сторону:

— Продолжаешь бесить меня, змеюка?

Я и сама не знала зачем я его провоцирую. Но отчего то мне было обидно оттого, что он даже не пытался разобраться во всем. А только обвинял меня и ненавидел. Но я была не виновна как минимум в двух злодеяниях. В покушении на его матушку, и в страданиях его возлюбленной Пересветы.

Часть воспоминаний бывшей Еланы вернулись ко мне. И в них отчетливо прослеживалось одно. Царевна искренне не ведала кто и по чьему приказу стрелял в императрицу Любаву. И все слухи о том, что именно она, Елана виновата, вызывали у царевны лютую злость, ибо она знала о своей невиновности. И думала, что кто-то намеренно решил свалить на нее вину за это преступление.

О связи же Пересветы и Руслана императору из ревности донес советник Белава, нынешний муж княжны. Это я узнала от своего дяди Рогдана недавно.

Глава 12

Я и правда написала это в письме императору в ту неделю, когда княжич Руслан избавил нас с матушкой от Углеба.

— Я говорила, но только восхищалась твоей отвагой в том сражении, где вы за полдня разбили Углеба с его шайкой!

— То-то же. Моему отцу было этого достаточно! Они давно хотели породниться: твои родители и мой отец. А ты только подлила масла в огонь своими словами!

Его глаза метали злые молнии и в них все сильнее закручивался смерч злости и ненависти ко мне.

— Надо же! И в нашем союзе тоже я виновата? — вспылила я. Его возмущение все равно было мне непонятно. — У тебя скудное воображение, муж. Неужели какая-то малолетняя девица может указывать императору, как поступить? Он сам решил женить тебя на мне, мои родители лишь приняли его предложение, я тут ни при чем!

— Умело заметаешь следы своих хитроумных козней, Елана. Только я не желторотый юнец, чтобы верить в твою невиновность. Одно твое нагуленное брюхо говорит само за себя. Какая ты подлая, блудливая бестия!

— Зачем же ты сейчас спасаешь меня от позора? Порадовался бы, посмотрел, как меня выволокут на площадь и при всех скажут, что я блудница.

— Я делаю это не ради тебя, змеюка. Были бы мы при других обстоятельствах, я бы сам выволок тебя за волосы на улицу и высек, а потом публично отрекся от тебя, и нашему союзу вмиг бы пришел конец.

— Боже, что за варварство такое! — похолодела я.

— То, чего ты заслуживаешь, наглая подстилка!

Мое терпение кончилось. Еще даже солнце не встало, а я уже наслушалась довольно гадостей от этого поганца.

— Прекрати оскорблять меня, или я сама выйду к людям и расскажу всем о своем пикантном положении!

Он в три шага приблизился ко мне, и я невольно попятилась глубже в постель, на которой сидела.

— Угрожаешь мне?!

— Я тебя предупредила…

— Да иди!

— И пойду! — заявила я, оттолкнув его от себя.

Он только цинично хмыкнул. Видимо думал, что я шучу, но я уже была на взводе, и готова наломать дров, только бы заткнуть его поганый язык.

— Пусть все потешатся. Думаю, после этого вся империя будет насмехаться над тобой, рогоносец!

Я быстро соскочила с постели и, увидев платок на небольшой лавке, подхватила его. Накинула себе на плечи. Устремилась к двери.

Но не успела выскочить в коридор. Он жестко схватил меня за талию и, прижав к себе, потащил назад, снова кинул на постель.

— Уймись, — сказал! — прорычал он мне в лицо. — Как же ты мне омерзительна!

— Пошли к императору немедленно, и потребуем развода. Телесной близости между нами не было, пусть объявляют наш союз недействительным.

— Никуда мы не пойдем, зараза! Ишь выдумала! Ты останешься моей женой. Понятно тебе? — прохрипел он, показывая мне кулак. — Или немедля врежу.

— Не ожидала от благовоспитанного сына императора подобных мужицких замашек, — съязвила я, намекая на то, что именно так и говорили о Руслане при дворе.

Если честно, я вообще сейчас видела его в таком гневе впервые. Мне всегда казалось, что он миролюбивый, смурной и прагматичный. И я чувствовала, что он только угрожал, и точно бы не ударил.

В подтверждение моим мыслям мой муженек опустил руку. Пару раз выдохнул через зубы, явно пытаясь успокоиться.

— Ты и мертвеца выбесишь своим грязным языком, змея.

— Продолжаешь оскорблять?

Я снова попыталась соскочить с постели. Хотела просто отойти от него. Его угрожающая мощная фигура так близко нервировала меня. Руслан тут же властно ухватил меня за плечо.

— Сядь ты! Наш брак нужен нашим царствам, дура! Нам нужен военный и мирный союз. Твои и мои хотелки и чувства тут не в счет! Думаешь, мне в радость видеть тебя своей женой?

— Мне тоже это не в радость.

— Вот и ладно, хоть в чём-то договорились. Отец сказал, что лишит меня Адаманского царства, если с твоей головы упадёт хоть один волос.

— Так вот оно что! Боишься отца больше, чем ненавидишь меня? Это радует, — огрызнулась я.

Если честно, уже достали его откровенно злой взгляд и угрожающие речи.

— Замолкни уже, — процедил он, отходя от меня и оправляя свой поясной ремень с холодным оружием.

— Ты первый начал. Но я могу и замолчать.

Я демонстративно встала и отошла к окну, повернулась к нему спиной. Мне было неприятно. Никто и никогда в прежнем мире так люто не ненавидел меня. И если бы я знала, что мне предстоит такое тяжелое испытание, как ненавидящий муж, который ещё и любит другую, точно бы молила о том, чтобы никогда не попадать в тело Еланы.

Глава 13

С дядей Рогданом я должна была встретится в полдень на дальней аллее императорского сада.

После того как Руслан покинул нашу спальню, я наконец смогла умыться и позавтракать. А потом принесли послание от дяди, что он хочет поговорить со мной.

В полдень я уже была на месте. Зябко куталась в теплую синюю душегрею, вышитую золотыми нитками. На улице ещё было прохладно, но через ветви, набухшие почками уже во всю выглядывало шаловливое весеннее солнце. Не хотела, чтобы наш разговор слышали, оттого назначила встречу именно здесь.

Рогдан подошёл сзади, и я совсем не заметила его приближения. Положил тяжёлую руку на моё плечо и по-доброму вымолвил:

— Как ты, Елана? Княжич не был груб с тобой?

— Пытался, — вздохнула я, поворачиваясь к мужчине и печально улыбнулась. — Пришлось даже выгнать его, хотел снасильничать надо мной.

— Белужий потрох! Я поговорю с ним, научу как должно обращаться с тобой, царевна!

— Не надо, дядя, — попросила я, положив свою руку на его ладонь, что лежала на моём плече. — Только сильнее его ненависть распалишь. Я сама с ним все решу.

Дядя Рогдан на сколько я знала, находился рядом с Еланой почти с детства. Точнее при Златовее и её детях служил телохранителем, почти пятнадцать лет. Мои братья выросли, и нужда в защите Рогдана отпала, братья сами виртуозно владели мечами и были умелыми в военном искусстве.

Я же и моя матушка так и оставались под неусыпным присмотром дяди. Я чувствовала, что Рогдан любит нас с братьями как своих детей, ведь своей семьи у него не было. Потому сейчас видела его искреннее желание помочь мне в моих проблемах. Мой отец Чарослав всё эти полгода игнорировал меня, даже не удостаивал взглядом. Когда я была рядом, говорил обо мне в третьем лице, что очень удручало. Но видимо он так и не мог простить грех матушки, оттого при взгляде на меня батюшка менялся в лице и смотрел злобно и дико.

В последние месяцы дядя Рогдан стал мне близок и словно заменил отца. Хотя я уже была взрослой, но иногда совет или заступничество старшего мужчины были необходимы мне. Старшие мои братья Владияр, Добролик и Стойнег остались в Налагии, и я мало общалась с ними за эти полгода, да и встречалась с ними пару раз.

За эти полгода я много чего увидела. Этот мир был для меня в диковинку, оттого я с удовольствием сопровождала царицу Златовею. Дядя Рогдан сопровождал нас, как и дюжина преданных воинов из свиты царицы.

Сначала мы с матушкой два месяца ездили по южным градам нашего царства, совершая вояж по всем крупным городам Налагии, который она делала каждые пять лет. А потом отправились сюда, в Богодар — столицу Торитарийской империи, чтобы подготовится к моему скорому союзу с княжичем Русланом. С царевичем я не виделась до самой свадьбы, ибо он находился безвылазно в свои новом княжестве, дарованным ему в управление императором Тимулом. И приехал только утром торжественного дня.

Батюшка Чарослав так же, как и знатные роды из Налагии прибыли в столицу Торитарии только на этой неделе и вчера присутствовали на заключении союза у обручального камня. Сегодня ближе к вечеру празднование должно было продолжиться, и свадебные торжества планировались на целую неделю.

Оттого я хотела поговорить с дядей наедине, чтобы «уши» во дворце императора ничего не знали.

— Как скажешь, Елана. Но если тебе понадобиться моя помощь с этим бешеным княжичем, только скажи, я найду на него управу.

— Хорошо.

— Я так сожалею, что не уберег тебя от этого союза, я же знаю, что ты принесла себя в жертву ради Налагии. Но зачем, Елана? Ты же так не хотела этого княжича в мужья.

— Пришлось. Это мой долг.

— Это меня весьма печалит, — выдохнул он.

Последний месяц, пока я жила во дворце императора, мы не говорили с дядей Рогданом. Он уезжал с моей матушкой. Они посетили несколько царств империи Торитарии, заключали торговые договоры. Вернулись только за день до свадебного пира.

Мой будущий муж тоже появился в императорском дворце утром в день нашей свадьбы. До последнего дня Руслан бойкотировал приказ своего отца — приехать раньше и провести время со мной, со своей невестой. На свадебном пиру сильно напился, видимо с горя, оттого, что его женили на постылой девице. А потом поперся качать права мужа в мою спальню вместе с дружками.

.

князь Рогдан

.

— Ты хотел о чем-то поговорить со мной, дядя?

— Да есть одно дело...

Рогдан отвёл в сторону глаза. Ему явно было не просто говорить со мной про это.

— Какое же?

— Твой отец Чарослав последнее время люто тиранит меня, хочет отослать в дальнюю Ражичу, что на восточной границе. Не знаю отчего. Всегда я служил царице правдой и своим оружием, не щадя себя. Но царь слушать ничего он не желает. Требует, чтобы я убрался из свиты Златовеи. И не смотрит на то что я брат ему, хоть и дальний. А я воин, Елана. Сильный, умелый, ещё молод, что ж мне в той деревне до конца дней прозябать?

Глава 14

Платье на пир я тщательно выбирала и долго наряжалась. Горничная Марика красиво вплела в мои тёмные волосы жемчужные нити. А также подвела мои глаза тёмной охрой, чтобы подчеркнуть их миндалевидный разрез и аквамариновый цвет.

Я хотела выглядеть не просто красиво, а вызывающе соблазнительно.

Хотела, чтобы Руслан, пленившись моими прелестями, хоть на миг забыл о моих «прегрешениях». Я собиралась вести себя с мужем сдержанно, достойно и вежливо. Хотела показать, что я стала другой. Терпеливой и доброй.

Я хотела сделать это еще вчера, всё решить спокойно, но он вёл себя как зарвавшийся наглец. Потому я и не сдержалась. Не в моем характере было молча сносить оскорбления. Но сегодня я решила изменить тактику и поступить мудрее, не реагировать на его словесные выпады. Надеялась, что он постепенно поймёт, что я не желаю ему зла и изменит своё отношение ко мне.

И красота должна была стать моим главным оружием.

В прежнем мире я была симпатичной, с правильными чертами лица, добрыми глазами и спортивной фигурой, но не более того.

Сейчас же в теле Еланы я была настоящей красавицей. Темноволосой, стройной и статной павой с узкой талией и покатыми бёдрами, стройными ногами и упругой полной грудью. Светлые голубовато-зеленые большие глаза, нежная белая кожа, утонченные черты лица, чувственные губы — венчали мой облик. Про таких как Елана Морозова в моём мире говорили: «роковая красотка».

Здесь же в этом мире я производила фурор не меньше. За тот год, что я находилась в теле царевны, я почти привыкла к восхищению и поклонению окружающих мужчин. Когда я шла с матушкой или своими сенными девицами по улице, проходящие мужчины оборачивались вслед. На приёмах и пирах большая часть молодых мужчин не сводили с меня жадных взглядов. Но все знали о моем злом жестокосердном нраве потому вели себя сдержанно, хотя неожиданных признаний в любви за этот год тоже хватало.

Лишь один Руслан не замечал моей красоты. Держался холодно и сдержано. Именно поэтому чтобы получить от него желаемого я должна была как-то расположить его к себе. И намеревалось это сделать своей красотой и добрым нравом. Мне надо было попросить за Рогдана и за свою служанку, чтобы они остались при мне.

Я хотела воспользоваться данной мне красотой, как оружием. Соблазнить мужа и получить от него то что мне нужно.

Только голый расчет, ничего более. Раз мои знания из прежнего мира и моя квалификация врача пока не могли послужить мне, то придется использовать то, что есть.

А еще у меня была цель. Я рассчитывала, что после свадьбы смогу заниматься своим любимым делом. Стать лекарем. Ведь ранее, в статусе царевны Налагии мне это не позволялось. Однако выйдя замуж и как «накосячившая» отвергнутая жена, я могла уехать в дальний град и заниматься тем, о чем мечтала. Помогать больным и увечным людям, коих было достаточно в этом мире.

Моя старшая сестра Рута только так и смогла реализовать свой дар. Когда она вышла замуж за простого плотника и уехала на окраину Налагии в южные земли она смогла заняться выращиванием и разведением редких необычных культур и растений. Сменила свой статус царевны на княгиню и зажила прекрасно. Дар к растеневодству у неё проявился ещё с детства. Родила любимому мужу пятерых детей и стала счастливой, занимаясь своей семьёй и любимым делом. Её жизнь и была для меня примером.

Именно поэтому я придумала беременность и не хотела, чтобы Руслан спасал меня от позора. Как опальная жена я бы уехала далеко, где бы все забыли, что я царевна. Вела бы свою простую жизнь и снова могла лечить больных. Но этот невозможный муж словно специально делал всё мне назло.

Я надеялась, что всё же Руслан одумается. Займется своей войной, делами при дворе отца, а меня одну отошлет в своё княжество. А там, чтобы построить свою новую жизнь мне будут нужны союзники и друзья. Такие как мой дядя Рогдан и моя горничная Марика. Именно о них я и собиралась говорить с мужем на сегодняшнем пиру.

Вся в своих мыслях я быстро шла в направлении парадных залов дворца. Красивая, в шёлковом голубом наряде, благоухающая терпкой розовой водой и трепещущая. Немного нервничала. Всё прокручивала в своей голове что и как сказать мужу, чтобы не разозлить его и чтобы он выслушал меня.

Уже подходя к нужной зале, откуда слышались громкие голоса и музыка, я чуть остановилась. Хотела отдышаться и успокоиться. Непроизвольно обернулась на странный шум сбоку, пытаясь разглядеть что там.

В темном углу миловалась парочка. Страстные поцелуи так увлекли их, что они не замечали ничего вокруг.

В следующий миг меня обдало жаром.

Мужчиной был Руслан, а в его объятьях трепетала Пересвета. Я резко остановилась, и поджала губы. Неужели у них хватало дерзости и беспечности, вот так в коридоре, где мог пройти кто угодно, целоваться? А ничего что у этого царского кобеля была теперь жена? А у его подружки — муж главный советник империи? Они что совсем совесть потеряли?

Я невольно отвернулась, смотреть на это было противно. Решила немедленно последовать дальше, но не успела сделать и пары шагов, как услышала голос Руслана:

— Яхонтовая моя, скоро все закончится. Несколько месяцев, в крайнем случае — год, и я найду способ убрать эту змею. И мы сможем поженится.

Я даже оторопела, услышав это.

Что значит: «Убрать»? Меня? Неужели они замышляли убить?

Глава 15

— Найду способ, — ответил твердо Руслан. — Как только закончим войну с манграми на северо-востоке империи, я немедля с ней разведусь. Поводов предостаточно.

Я даже выдохнула облегченно. Значит просто хотел развестись. Не убить. А я уж было подумала...

— Сейчас разведись, — потребовала Пересвета.

— Не могу. Помощь Налагии нам нужна. У них закалённые воины, пригодные к войне в суровых условиях и боевые медведи. Без них нам не одолеть мангрийцев.

— Но это так долго Руслан. А она твоя жена и может постоянно быть с тобой рядом, целовать тебя, любоваться тобой. И от этого мне так больно.

— Да я даже не прикасался к ней, Пересвета. Пальцем не тронул. Ты не должна ревновать.

Ага — ага, не прикасался. Едва не принудил к близости ночью, а с утра таскал по комнате словно куклу.

Я даже поморщилась от его неприкрытой лжи.

— Как же не ревновать? — не унималась эта тихоня. — Она такая красивая. Её все мужчины хотят.

— И что? Я не хочу эту змеюку.

— Это дело времени. Чую она соблазнит тебя, сокол мой ясный. Она это умеет. А я не вынесу этого. Умру с горя.

Да… эта наглая Пересвета давила на него знатно, манипулировала только так.

— Хочешь я даже больше не взгляну на нее? И не заговорю с ней? — уже недовольно прорычал мой муженек, видимо очень боялся, что возлюбленная отлучит от своего тела.

— Хочу! Хочу, чтобы ты отослал её одну в свое княжество, а сам остался здесь со мной.

— Так и будет. Только отвезу её в княжество, чтобы не сбежала по дороге. И вернусь к тебе, яхонтовая моя.

Слова Руслана задели меня. Он и не собирался расставаться со своей зазнобой. Тайком встречался с ней и мечтал воссоединится. Хотя этого и следовало ожидать. Жена — женой, а любовь к другой.

Индюк на сене! И меня не отпускал от себя и о разводе не желал слушать, и Пересвете лапшу на уши вешал. Я же хотела спокойствия и одиночества, а не унизительной роли жены, которой изменяли уже через сутки после объявления союза.

Интересно они были любовниками?

Вмиг приняв решение, я развернулась и направилась обратно в свою спальню.

Все желание идти на пир мгновенно пропало.

Отпустила свою горничную Марику спать. Сама разделась, улеглась в постель, но заснуть не смогла. Слишком много мыслей кружило в голове. Спустя час, измучившись, поднялась и, достав из сундука нужные предметы: перо, чернила, пергамент и книгу, уселась за дубовый стол. Решила снова продолжить изучение написания слов этого мира. Письменность в империи и Налагии была двух видов: для правшей и левшей. Первую, за год пребывания в этом мире, я уже изучила, а вторая, для левшей, написание справа налево, была труднее, и именно её теперь изучала.

Уже ближе к полуночи в мою спальню постучали. Осторожно и тихо.

Я встрепенулась. Явно не Руслан. Он бы вошел без стука. Накинула платок на плечи и, босая, поспешила к двери. Пришлым оказался один из ратников — телохранителей императора. Увидев меня в ночной длинной рубашке и расписном платке, с распущенными волосами, он смущенно опустил глаза в пол и глухо пробормотал:

— Император спрашивает, отчего царевна Елана не посетила сегодняшний пир?

— Передай, что я плохо себя чувствую, голова болит, — ответила я просто. — И сегодня, к сожалению, не приду.

— Император будет гневаться.

— Что с того? — хмыкнула я. — Можешь добавить, что я поругалась с мужем, оттого голова и болит.

Решила вдруг отомстить этому герою-любовнику за то, что он зажимался по углам с Пересветой, а должен был думать об империи и обо мне! Пусть теперь оправдывается перед папочкой, отчего жена бунтует.

— Не буду этого говорить, госпожа, — ответил тихо ратник, так и не дерзая поднять глаза. — Скажу, что больны и всё.

— Как хочешь. И да… лекаря присылать не надобно. Думаю, завтра мне будет лучше.

— Слушаюсь, царевна, — кивнул он и быстро развернулся.

Но на один краткий миг мужчина все же поднял глаза и окатил меня горящим взором. Потом быстро поспешил по коридору прочь, громко топая сапогами.

Ну, в своей красоте я и не сомневалась. Что очередной раз подтвердил взор этого молодого ратника. Только царевичу Руслану я была поперёк горла.

И почему меня выдали именно за него? Любой другой мужчина за счастье бы посчитал взять меня в жены. А теперь вот живи с этим злым супругом. Конечно же любовь этого бешеного княжича мне и даром не нужна была, но все же гнуть свою «политику» было бы удобнее, имей я любящего и сговорчивого мужа.

Вздохнув, я снова направилась к столу, решив продолжить изучение книг по письму.

Спала я, как и накануне, одна. Руслан так и не появился.

Встала рано, отдохнувшая и полная сил. Думала, чем же заняться. Решила немного прогуляться в дворцовом парке на свежем воздухе. Видела там сторожку садовника, хотела у него прикупить нужные травы.

За год, что я жила в этом мире, я научилась готовить разные эликсиры на основе местных трав и сборов. От всяких болей: головных и желудочных. Настойки обеззараживающие раны и для выведения всяких лишаёв и сыпи. Не могла отделаться от своих медицинских навыков и желания помогать больным людям. Конечно, эти эликсиры использовала только сама и давала близким: матери или своим горничным. Пока не могла открыто запустить их в общий обиход, но очень хотела этого.

Как и планировала, я купила нужные травы и прогулялась. Сегодня было солнечно, ветрено и прохладно, но всё же чувствовалось, что приближается лето. Уже у выхода, где были разбиты цветники с голубыми необычными розами, ко мне вдруг приблизилась женщина. Просто одетая и вся в слезах.

— Великая княгиня! Могу я говорить с тобой? — бросилась она ко мне с ужасным криком.

Тут же за ней из-за кустов выбежал ратник и попытался схватить её. Видимо, она как-то тайком проникла на территорию царского парка, хотя сюда имели право заходить только титулованные бояре и князья.

— А ну, отойди от царевны! — прорычал охранник, хватая женщину за плечи и пытаясь уволочь прочь.

Глава 16

Молодая женщина перевела дух, и затараторила:

— Об отце моём, Ворнаве. Лекаре, что тебе службу сослужил и скрыл ото всех, что...

— Замолчи! Я поняла тебя, — перебила я женщину.

Этот лекарь, имя которого я только что узнала, получил от меня увесистый кошель, чтобы не проводить медицинский осмотр моего тела перед заключением союза. Я не знала, девственна Елана или нет, но то что я не беременна, надо было скрыть. И все для реализации моих дальнейших планов. Потому и дала лекарю «на лапу».

— Прости, не хотела навредить тебе, царевна! От отчаяния у меня язык мелет пустое.

Я поняла, что молодая женщина находится в диком волнении, её глаза были полны слёз, а руки тряслись.

— Я не пойму ничего. Что-то случилось с твоим отцом?

— Он в темнице. Княжич Руслан велел заточить его на три года! А батюшка так болен, он не выдержит в темнице долго. Умрёт от сырости, у него же лёгкие больные!

— Погоди, за что Ворнаву упекли в темницу?

— За то, что скрыл правду твою, великая княжна, а муж твой осерчал на то! Умрёт батюшка там, только ты можешь спасти его. К императрице не пускает охрана, а императора я и сама боюсь.

— Помогу, обещаю…

Слова дочери лекаря, который за деньги, а точнее, за взятку, не стал осматривать меня и перед императорским советом целителей подтвердил мою девственную чистоту, взбудоражили меня. Мой муженек, похоже, никак не хотел успокаиваться и решил, если уж не меня, то наказать всех виновных в сокрытии моей беременности.

Я чувствовала свою вину во всем произошедшем. Подставила старика, чтобы спасти себя.

Понимая, что мой долг — помочь старику-лекарю, который из-за меня теперь сидел в темнице, я начала разыскивать своего мужа. Это оказалось непростой задачей. Императорский дворец с многочисленными залами и галереями, а также другие малые дворцы и особняки, парки и сады были бескрайними.

Пришлось поплутать за мужем по всей обширной царской резиденции. Сначала, как я выяснила у царских слуг и ключников, мой муж был на утренней трапезе с императрицей, своей матушкой, потом на царском военном совете, куда я опоздала, затем отправился проверять ратные сотни за пределами дворца в казармы. Нашла я мужа уже там.

На военном плацу Руслан сам лично осматривал новобранцев, прошедших двухмесячную подготовку и отбирал достойных далее служить в императорском войске.

Когда я приблизилась к нему, он даже не взглянул на меня. Сделал вид, что не заметил или, правда, не мог предположить, что я приду в казарму. Потому мою просьбу о разговоре, воспринял агрессивно и раздраженно.

— Я занят, Елана. Поговорим позже.

— Но это очень важно, — настаивала я. — Я хотела…

— Эй, вы двое! — тут же гаркнул царевич, указав на ближайших ратников, только что прошедших отбор. — Немедля вывести великую княгиню за пределы ратного поля!

Я даже не успела понять, что происходит. Тут же два молодца оказались около меня и, не церемонясь, схватили под руки и почти поволокли меня прочь.

Я даже на миг растерялась. Разве меня можно было, как простую девку или служанку, вот так тащить? Я же была царевной и княгиней. Но, видя мрачный взгляды и ехидные усмешки на лицах других ратников, поняла, что в этом месте мой муж — царь и бог, а его приказы, пусть даже неприемлемые и дикие, не обсуждались.

— Но это вопрос жизни и смерти, Руслан! — воскликнула я непокорно, оборачиваясь к нему, и желая настоять на своем.

— Знай свое место, жена! И время! — процедил он мне вдогонку.

Когда два ратника вывели меня к первым липам царского сада, то оба поклонились мне с почтением, и один кратко объяснил:

— Не серчай, царевна. Приказ есть приказ. Ослушаться не могли.

Они быстро направились обратно на ратную площадь, а я от возмущения даже топнула ногой. Даже не ожидала, что Руслан выставит меня перед всеми этими ратниками в таком глупом свете, как докучающую жену, которая липнет, не зная порядка.

Вот гад — гадский! Обращался со мной, как с назойливой мухой.

Почти два часа я металась по своей спальне, как разъяренная тигрица. Не знала, как помочь несчастному лекарю, если Руслан даже не хотел слушать меня.

Но сдаваться я не собиралась. Написав записку императрице, я отдала её служанке, но спустя полчаса получила ответ, что Любава уехала в ближнее селение и вернётся только поздно вечером. Императору я писать не дерзнула, а все мои записки мужу о разговоре остались без ответа.

Потому я решила идти в темницу к лекарю сама. Если уж не освободить, то по крайней мере попытаться обнадежить старика словами, что я пытаюсь помочь ему.

Облачившись в простое чёрное платье и серую накидку, я отправилась за пределы царской резиденции, взяв с собой только одну верную служанку, Марику. Всего в нескольких минутах ходьбы располагалась неприступная крепость, а точнее, главная императорская тюрьма, где содержались самые важные и опасные преступники Золотого царства.

Глава 17

— Кто это? — пролепетала я, оборачиваясь на жуткий хриплый стон.

— Не знаю, царевна, — ответил боязливо лекарь. — Он уж второй день воет. Мучается здесь, где-то рядом. То ли болен, то ли умирает.

Я поняла, что Ворнава говорит о каком-то узнике. Обернув голову на стражника, который стоял у окна-бойницы чуть дальше и не обращал на нас внимания, я быстро поднялась на ноги и приблизилась к ближайшей земляной яме. И точно, там, прямо на сырой земле лежал человек. На спине, скованный цепями. Его глаза были закрыты, а лицо искажено жестокой мукой. Дневные лучи солнца, падающие сверху, отчетливо освещали его тело. Весь его правый бок был обагрен кровью, и под ним расползалась небольшая лужица.

Он был ранен и истекал кровью!

Во мне тут же появилась не простая жалость, а давняя машинальная реакция доктора: помочь несчастному, раз я умела это делать! Пока он не умер.

— Эй, ратник! — окликнула я стражника. — Я хочу осмотреть этого узника, он ранен, и ему нужна помощь.

— Какая ещё помощь, царевна? Это опасный преступник, и лекарь у него уже был.

— Но кровь не остановили, и он умирает! Отвори решетку в темницу, я хочу сама осмотреть его.

— Нет. Приказа на это нет. Ты, царевна, пришла к лекарю, так и говори с ним. Остальные пленники тебя не касаются!

Вот значит как! Человек умирает, я отчётливо видела это, а я, значит, не подходи? Ведь если бы раненому оказали правильную помощь и верно сделали перевязку, крови бы столько не было.

Но я не могла допустить подобного изуверства и жестокости.

— Веди меня обратно к сотнику Брудану! Буду говорить с ним! — приказала я, боясь сама заблудиться в этих казематах.

До этого мы со стражником почти десять минут плутали по этим мрачным каменным подвалам, пока шли сюда.

Начальник оказался таким же упертым и непробиваемым, как и охранник. Едва я заикнулась о том, что хочу осмотреть и полечить умирающего пленника грубо ответил:

— Не положено, великая княгиня.

— Он очень плох, ему нужна помощь, Брудан, — настаивала я. — Если послушаешь меня, обещаю, что в моем лице друга получишь. На будущее всегда покровительство великой княгини пригодиться.

— Нет, — отрезал жестко сотник. — Он двоих моих парней при схватке ранил, одного насмерть уложил.

— Согласна, но он тоже сильно пострадал.

— Да помяли его мои ребята, когда в цепи заковывали. Но лекарь его перевязал.

— Плохо значит перевязал. Он умирает, ты это можешь понять, сотник? — уже вспылила я.

— Помрёт и что с того? Меньше мороки нам будет. Он государев преступник, потому никаких лекарей ему.

Я пронзительно посмотрела на сотника, и меня просто распирало бешенство и бессилие. Значит если преступник пусть подыхает как собака? Варвары.

— А слово «гуманность» тебе знакомо, сотник?

— Чего?

— Сострадание к ближнему.

— Он не ближний, а опасный бунтарь и разбойник. Потому никакой жалости к нему не будет.

Видя, что сотник ни в какую не хотел уступать мне, я решила уже припугнуть его:

— Тогда я немедля иду к императору и скажу ему, что его подчинённые зверствуют и попирают законы добра и милосердия, которым учат нас наши боги. А ещё поговорю с послами других стран, прибывшими на мою свадьбу, и расскажу им, что в просвещённой Торитарии жизнь человека ничего не стоит и узников содержат хуже, чем диких зверей. И ещё...

— Остановись, княгиня! — поднял руку сотник. — Чего ты хочешь?

— Первое — осмотреть несчастного. Второе — необходимо вытащить его из сырой ямы и перенести на кровать, или хотя бы на деревянную лавку.

Все же Брудан уступил мне. Спустя полчаса несчастного, который не приходил в себя и уже даже не стонал, вытащили из «каменного мешка» и перенесли в другую камеру. Это была темница с каменными стенами и с деревянным ложем.

Брудан и еще три ратника остались стоять рядом со мной, пока я осматривала пленника.

Тщательно вымыв руки в ведре с водой, которое принес один из охранников, я сняла окровавленные тряпки с бока несчастного и начала осматривать рану. Вроде бы она была не очень большая, но отчего-то кровоточила. Я осторожно раскрыла рану пальцами и увидела в самой глубине плоти черный кусок или ножа, или лезвия. Похоже, при битве он отломился и остался в теле пленника, оттого рана его не заживала и кровоточила. Я попыталась осторожно вытащить осколок, но он не поддавался. Глубоко вошел в плоть мужчины.

Нужно было вскрыть рану сильнее.

Я попросила у сотника нож и прокалить его над одним из факелов, а потом начала осторожно вскрывать рану. В этот момент мужчина жутко застонал, придя в себя. Конечно, подобные операции следовало делать с анестезией, но её, естественно, здесь не было.

Пленник раскрыл глаза и уставился на меня осоловелым взором. Вдруг он резко дёрнулся, пытаясь подняться с деревянной лавки, и тут же ратники схватили его, прижав к ложу.

— Ты ранен, но я могу помочь тебе, не сопротивляйся, иначе умрёшь, — выпалила я, обращаясь к узнику. Зажав нож в руке, я убрала его от раны, а вторую руку приложила ко лбу раненого. И увещевательно продолжала, смотря прямо ему в глаза: — Мне надо всего четверть часа, ты должен потерпеть.

Глава 18

На следующее утро, едва занялся новый день я поспешила в терем императрицы. Он располагался на верхних этажах самой большой башни дворца. Хотела застать её до того, пока Любава не ушла в главную трапезную на завтрак с императором.

Преодолев многочисленную вереницу залов и галерей, я наконец достигла главной башни. Поднялась на третий этаж. Направилась по мрачному коридору в нужную сторону. Утренние лучи едва освещали пространство, бликуя весёлыми зайчиками на тёмных деревянных панелях, которыми были общины стены.

Я подбирала про себя слова для разговора с императрицей. Надо было придумать какую-то причину почему Руслан осерчал на лекаря. Ведь говорить правду, что я якобы беременна и лекарь не осматривал меня было нельзя. На утро после свадьбы все видели мою девственную кровь.

Расписные двери, ведущие в горницы императрицы уже показались впереди. И я прибавила шаг.

Неожиданно около меня послышался какой-то странный стрекот или шипение. Я невольно обернулась назад, оттуда шёл звук. Чуть замешкалась. Но позади меня никого не было. Только песчинки пыли летали в воздухе.

В следующий миг на меня что-то упало сверху. И тут же на моей шее сомкнулась удавка, яростно сдавив моё горло. Но около меня не было людей, и я не понимала, что происходит. Испуганно вскрикнув, я инстинктивно вцепилась руками в толстую «ленту» на своей шее, пытаясь скинуть её. Она была мягкая и чешуйчатая.

Это была змея!

И она яростно сжимала смертельное кольцо на моей шее своим гибким телом. И с каждым мигом всё сильнее.

В истерике, я впилась когтями в её тело, но её чешуя словно панцирь защищала её. И мои ногти и пальцы скользили как по масляному железу.

Задыхаясь, я вертелась из стороны в сторону, билась о стены, пытаясь отцепить от себя змею — удавку, которая явно была живая и точно намеревалась меня задушить окончательно. Но у меня ничего не получалось. Змея была очень сильной.

Хватая ртом воздух, я пыталась кричать. Но выходили только удушливые хрипы. Уже упав на колени, я чувствовала, что ещё немного и я задохнусь. Неистово дергала и царапала змею на своей шее из последних сил, но она продолжала мощно давить моё горло.

Перед моими глазами уже плыли чёрные круги, и я жутко хрипела, едва хватая ртом воздух. Неожиданно я услышала, как неподалеку отворилась дверь. И утренние лучи солнца вырвались наружу, осветив каменную дорожку пола перед моими ногами.

Вдруг что-то налетело на меня и в следующий миг на мои руки и лицо хлынула горячая жидкость. Это был кровь. В ужасе распахнув глаза, я увидела перед собой Руслана. Он мощным рывком сдёрнул с моей шеи окровавленную змею и отшвырнул ее в сторону. Я же полулежа на полу, начала жадно хватать ртом спасительный воздух.

Перед моим ошарашенным взором замер откровенный нож в руке царевича. Я ощущала, что вроде цела, а кровь на мне от этой страшной твари. Руслан умело вспорол змее брюхо и только так смог отцепить ее от меня.

В следующий миг, мужские руки бережно подняли меня, ставя на ноги. Я уже не хрипела, а мое дыхание пришло в норму. Смотрела на Руслана ненормальным взором и понимала, что он только что спас меня. Ещё немного и у покоев императрицы нашли бы бездыханное тело царевны Еланы.

— Уже лучше? Отдышалась? — спросил он, заглядывая мне в лицо.

Я впервые увидела на лице мужа озабоченное выражение, а в глазах участие и теплоту, и это было удивительно.

— Да.

Руслан отошёл от меня, перевернул сапогом мёртвое пресмыкающегося.

— Горианская гадюка. Приметный красный ромб на голове. Единственный вид змей, которые поддаются боевому внушению.

— Внушению? Ты хочешь сказать… — похолодела я, понимая, что он говорил о том, что меня хотели убить.

— Да. Этот вид гадюк используют для устранения противников на поле боя. Обучают переламывать позвонки на шее жертвы своим телом.

— Первый раз про такое слышу.

— Думаю, ты много не знаешь о ратном деле, Елана. Да и не к чему тебе это, — хмыкнул Руслан, внимательно рассматривая меня. — Что ты здесь делала?

— Шла к твоей матери, хотела навестить ее, но сейчас уже не пойду. Я вся в этой змеиной слизи и крови.

— Верно, тебе надо умыться. К тому же матушке нездоровится. Навестишь ее позже.

Я вздохнула: опять не получилось попасть к императрице, да еще эта дикая боевая гадюка. Я совсем была в растерянности.

— И как змея оказалась на третьем этаже? Как смогла заползти так высоко, да еще и внутри дворца?

— Я тоже хотел бы это знать, — задумчиво произнес Руслан, нахмурившись. — И тут же властно заявил: — Я провожу тебя до спальни. Чтобы еще чего дурного не вышло.

— Я сама дойду.

— Доведу, сказал.

Он бесцеремонно сжал мой локоть и повел вперед по коридору. Что меня опять удивило. Неужели мой благоверный беспокоился обо мне? Не может того быть!

— Мне надо поговорить с тобой об одном важном деле, Руслан, — начала я, стараясь идти быстрее, чтобы успеть за его широким шагом.

— Надо же? И о каком же деле? — он не успел окончить фразу, как около нас появился ратник.

Глава 19

Только после полудня, отмывшись от крови змеи и немного подремав, я почувствовала себя лучше. Захватив большой плетёный короб, отправилась с дядей Рогданом в темницу. Хотела проверить своего вчерашнего пациента, а также лекаря.

Опять пришлось повоевать с Бруданом, но сегодня он пустил меня почти сразу, видимо, понимая, что спорить со мной бесполезно. Дядя остался с Бруданом, а я отправилась с очередным охранником в мрачные казематы.

Сначала проведала бедного Ворнаву. Пока стражник не видел, я кинула ему тайком теплый платок и половину краюхи хлеба. После направилась с ратником, что сопровождал меня, к вчерашнему больному.

Пленник находился в той же темнице, что и вчера, с деревянными нарами и небольшим оконцем под потолком. Тут все же было не так сыро и промозгло, как в земляной яме.

Подойдя к его ложу, я поставила плетеный короб на землю. Увидела, что мужчина не спит. Он тяжело дышал и был в сознании. Увидев меня, он как-то весь напрягся, и его взгляд стал осознанным. Отметила, что цвет лица у пленника здоровый, и голубые глаза — ясные. Только сейчас отметила, что он очень молод, лет двадцати пяти не более.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я раненого, чуть улыбнувшись.

— Так ты не призрак? — прохрипел он в ответ удивленно.

Протянул ко мне руку, чуть дотронувшись до моего одеяния.

— Нет. Я живая. Вчера я вытащила осколок из твоего бока и зашила плоть. Сейчас пришла осмотреть рану. Прости, не знаю твоего имени.

— Яромир, — выдохнул раненый. — Думал от жара мерещится мне такая краса...

— Ты много не говори, береги силы.

— Ты знахарка?

— Нет. Но у меня есть лекарские навыки, знаю, как лечить больных.

— Знать тебе я обязан что меня вытащили из той ямы? Ратник сказал, что ты говорила обо мне с сотником.

— Я только попросила милости для тебя у сотника Брудана. Ты болен.

— Благодарю, красавица. У тебя доброе сердце. Могу я услышать твоё имя?

— Царевна Елана. Жена Руслана из рода Танганитов.

— Ааа… жена Северного Вепря. Странно...

— Что же?

— Слышал я о тебе, много дурного, царевна, но ты совсем не такая, как я погляжу.

— Возможно, — улыбнулась я.

Незачем было объяснять ему, что я действительно другая.

.

Яромир

.

Напоив раненого отваром, который снимал жар и укреплял иммунитет, я перевязала Яромира. Отметила, что рана быстро затягивается. Теперь я была уверена, что Яромир пойдет на поправку. Это меня очень обрадовало, ведь я смогла помочь несчастному.

Раненый не казался мне злодеем, его взгляд был слишком чистым и открытым. И говорил он без злобы и как-то проникновенно, потому я не удержалась от вопроса, когда уже убирала в короб окровавленные бинты:

— Как ты попал сюда? За что тебя посадили в темницу?

— Поднял восстание на севере царства. Против самоуправства местного воеводы. Сколько ни писали мы челобитные императору, все впустую. А этот воевода настоящий кровопийца, вор и лиходей.

— Понятно. За правое дело пострадал.

— Не… не за правое. Там мне здесь сказали. Раз против императорского воеводы народ поднял, значит бунтовщик и против Тимула. А я первый за императора свою жизнь отдам. Просто хотел справедливости, а вон как вышло.

— Печально, — вздохнула я, жалея молодого человека.

— Теперь, видать, если не повесят, то на юг, на Онежские рудники сошлют. Если, конечно, здесь не окочурюсь до того.

Слова раненого почему-то задели меня за живое, было обидно за него. Вроде бы он боролся за правое дело, пытался свергнуть взяточника и злодея воеводу, а попал сюда. Яромир был так молод, а ему уже сломали жизнь. Что с ним будет? Или в тюрьме уморят, в этом каменном мешке, или на рудниках долго не проживёт.

— Я попробую попросить за тебя, поговорю с императрицей.

— Не смей, царевна! Это может навредить тебе. Император люто ненавидит всех бунтарей, так что меня вряд ли помилует, а тебя возненавидит. Не хочу, чтобы моя спасительница пострадала из-за меня.

— Но всё же...

— Обещай, что не будешь просить за меня? Иначе покоя себе не найду.

— Хорошо.

Темницу я покинула мрачная, но все же немного успокоенная. Знала, что Яромир выживет, и свой долг как врача я выполнила. Теперь надо было вызволить лекаря.

Глава 20

Вздохнув, я встала. Между нами отчётливо чувствовалось напряжение.

— Как скажешь, — прищурившись, ответила я.

— Я приказал выставить охрану у твоей спальни, — продолжал властно Руслан.

— Зачем?

— Чтобы не повторилось то, что произошло утром. Через два дня мы уедем, до того времени тебе лучше не выходить из своей спальни.

— Не повторится. Теперь я буду носить при себе нож. И дядя Рогдан отныне постоянно будет при мне.

— Добро, — кивнул Руслан, — но и охрана не помешает. Пришёл сказать тебе, чтобы сегодня ты явилась на пир. Батюшка недоволен, что тебя два дня уже там нет.

— Я плохо себя чувствую, шея с утра саднит, — пожаловалась я.

— Врёшь. Вижу, здорова. Мне доложили, что после полудня ты по темницам разгуливала и приказы раздавала. Так что собирайся.

— Я подумаю…

Услышав мои слова, Руслан как-то весь напрягся, выпрямился и процедил, сверкая на меня глазами:

— Что? Ты моя жена, и я приказываю тебе, Елана! Или за косу приволоку тебя на пир.

— Вот все повеселятся, на это глядя.

— Лучше не доводи до греха. Я тебя по-хорошему прошу. Нам обоим выгодно, чтобы император поверил, что между нами мир.

— Сказала, подумаю.

— Ладно, думай. Но советую меня не злить, — мрачно процедил он, уже направляясь к двери. — Жду тебя на пиру.

— Руслан, погоди! — окликнула я его. — Я хотела поговорить с тобой об одном важном деле.

— Хорошо, говори быстрее. Мне некогда, — согласился он, снова оборачиваясь ко мне.

— Хотела просить за лекаря Ворнаву. Он не виноват ни в чем. Я ему приказала молчать.

— Золото от тебя взял? Значит, виновен. В темнице посидит годок-другой, на всю жизнь отучится лгать.

Я видела, что он разозлился и беспокойно затеребил рукой нож на поясе, инкрустированный на рукояти синими сапфирами. Моя просьба явно была ему не по душе, но отступать я не собиралась.

— Год? Руслан прошу, вели освободить его.

— Нет. Ещё что-то? — отрезал он жёстко, желая поскорее покинуть мою спальню.

— Да. Хочу, чтобы моя сенная девка Марика поехала со мной в твоё княжество. И дядя Рогдан, как телохранитель.

— Нет.

— Отчего же нет? Почему?

— Оттого что не будет с тобой отныне твоих прихвостней. У меня во дворце свои сенные девки и искусные ратники есть. Сам приставлю к тебе кого надобно.

Ясно. Этот гад хотел убрать от меня всех преданных людей, которые могли бы помочь мне.

— Но хотя бы дядю я могу взять? Он так нужен мне. Если на меня снова нападут, как утром, он сможет меня защитить.

— Охрана твоя будет из моих людей. К тому же я твой муж, сам тебя оберегать буду.

— Надо же, оказывается все же я замужняя жена, — хмыкнула я, мрачно усмехнувшись. — А еще пять минут назад мужем не велел тебя называть.

— Опять в занозу лезешь?

— Руслан пожалуйста, пойми. Мне очень нужна Марика и дядя…

— Канючить решила? Не выйдет. Сказал никаких девок, и дядек тебе не будет, — заявил он непреклонно. — Не хватало ещё чтобы ты с ними супротив меня в сговоры вступала.

— Какие сговоры?

— Я тебе ответил. И решение не изменю. Не нравится — твоё дело. Ты моя жена, изволь подчиняться.

Ага. Молчи и подчиняйся самодуру мужу, который решил меня изолировать от всех, кто мне близок и дорог. Я может быть и стерпела это, имея другой нрав, более кроткий и покорный, и если бы любила его. Но я не любила и молча исполнять подобные деспотичные приказы не собиралась.

Нахмурившись, я некоторое время смотрела на злое красивое лицо Руслана. Думала, как ответить. Знала, что его могло переубедить.

— Тогда на пиру меня сегодня не будет. Сам перед императором оправдание ищи.

Если я не приду на пир, царь Тимул точно устроит ему взбучку, поймёт, что сынок его меня третирует и обижает. И Руслану придется оправдываться перед отцом.

Прорычав проклятье, Руслан тут же дёрнулся ко мне и жёстко схватил за толстую тёмную косу.

— Опять норов свой решила показать, зараза? — процедил он мне в лицо. — Это за то, что спас тебя по утру, а раньше брюхо твое ото всех скрыл? Так за добро мне платишь?

Я непокорно смотрела на него, не собираясь подчиняться его самодурству беспрекословно. И упрямо гнула своё:

— Разреши Рогдану и моей девке ехать со мной. И лекаря выпусти, и я буду послушной, Руслан.

— Ты итак будешь, Елана, — зловеще прорычал он. — Погоди, вот доберемся до моего княжества, там я с тебя всю спесь собью. Кнута пару раз изведаешь, или в холодном мешке посидишь денек, сразу покладистой станешь.

— Не стану! Я тебе не кобыла, понял?!

Я яростно выдернула свою косу из его лапищи и чуть оттолкнула его.

Глава 21

Едва за мужем захлопнулась дверь, я облегченно выдохнула. Устало присела на кровать, думая о том, что подобного обращения долго не выдержу. И как изменить его предвзятое и злобное отношении ко мне? Я совсем не знала.

— Доченька, отчего он так кричал на тебя? — раздался мелодичный голос от дверей.

Златовея вошла в спальню и, похоже, слышала наш бранный разговор с мужем. Матушка была облачена в белый прекрасный наряд в пол, который оттенял красоту её пепельных волос. Чеканное серебряное очелье с алыми лалами, так в этом мире называли рубины, украшало её чело. Длинные косы обёрнуты вокруг головы.

— Еще и расправой грозил. Не дело это, — покачала она головой, подходя и опечаленно глядя на меня. — Прости я слышала немного, дверь приоткрыта была.

— Всё наладиться, матушка, не переживай, — заверила я, вздыхая.

Еще бы я знала, как наладить всё. Думала, если буду вести себя по-другому, то Руслан поймет, что я изменилась и не желаю ему зла. Но видимо его негативное отношение ко мне въелось в его существо намертво.

— Как же наладиться? Ты говорила, что любишь его сильно. Только оттого мы с отцом решили отдать тебя за него. А он, оказывается, деспот ещё тот! И мне больно на это смотреть.

— Я люблю его... — тихо соврала я.

Не хотела расстраивать матушку сейчас, да и раньше солгала ей о своей любви к Руслану. Я должна была стать его женой. Это было условие тех, кто перенёс мою душу в тело Еланы.

— Я пришла за тобой. Император серчает, что ты какой день не появляешься на царском пиру. А ведь празднества устроены в честь вашего союза, Елана.

— И сегодня не приду.

Услышав мой категоричный ответ, Златовея присела рядом с мной на кровать, и положила свою руку мне на спину.

— Что мучает тебя, милая? Расскажи мне всё, Елана. Ведь у тебя никогда не было от меня секретов.

Я горько усмехнулась. Были секреты.

Часто воспоминания Еланы возникали в моей памяти спонтанно и ярко, и там было много чего плохого, грязного, гнусного. То, о чем точно не знала Златовея. Матушка всегда считала меня нежной и чистой, ангелом, ведь с ней бывшая злодейка-царевна вела себя по-другому. А наговоры и сплетни о злой царевне Елане Златовея не слушала и никогда не верила в них, а зря.

Но, конечно, теперь в этом теле была я. Потому не стоило разубеждать Златовею в том, что я не такая, как она думает. Я же не Елана и не собиралась продолжать козни и злодейства царевны. У меня были совсем другие цели в этом мире.

Я на миг вспомнила тот день, когда в своём мире упала в строительную канаву и потеряла сознание. Пришла я в себя не сразу в этом мире, а какое-то время перемещалась по световому коридору и пространству.

Тогда почти сразу же около меня появился светловолосый юноша. Он представился моим Ангелом-хранителем, и почему-то я в этом не сомневалась. Его добрые, красивые глаза и всё существо излучало такой поток любви и сострадания, что я почти физически ощущала это тепло, хотя телесной оболочки у меня в тот миг уже не было, как я поняла позже.

— Ты прошла очередной свой жизненный опыт в мире на Земле, — сказал он мне. — Как изначально и планировала твоя душа, ты стала отличным врачом-травматологом и помогала людям.

— Как? Это всё? — удивилась я. — Но я ещё так молода, я хочу родить ребёнка.

— Подобный опыт не планировала твоя душа перед воплощением, — ответил просто ангел, и на его устах появилась едва заметная улыбка. — Но ты очень хорошо справилась с тем, что планировала, получила недостающий твоей душе опыт: жить одной и помогать людям.

— Да? Ты так считаешь?

— Я видел это со стороны и помогал тебе в этом.

— Но ты наверняка видел, как я косячила и делала что-то неправильно.

— Это нормально. Только через ошибки и преодоление жизненных трудностей душа совершенствуется, — с любовью ответил ангел. — Однако... — он чуть замолчал, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Что-то мучает тебя до сих пор. Я прав?

— Да. Та женщина. Ее звали Ольга. Я до сих пор вижу ее карие глаза, полные боли. Я виновата в ее гибели. Я могла помочь, но не сделала этого. Она умерла по моей вине.

Я до сих пор помнила тот жуткий день.

Было раннее утро, промозглый октябрь. Я была после ночной смены, уставшая и замотанная. В травмпункт пришла женщина. Войдя, она уже у администратора начала вести себя неадекватно. Странно дергалась и говорила пьяным голосом. Гнусаво требовала, чтобы позвали врача. Говорила, что ей очень плохо.

Я вышла к ней. Она бросилась ко мне и, схватив меня за руку, заплетающимся голосом начала что-то говорить. Я не могла разобрать ее слов, но видела, что она сильно пьяна. Ее мимика лица и блуждающий красный взгляд подтверждали, что всю ночь она где-то бухала, а теперь у нее ломка от перепоя.

Отвернувшись от нее, я сказала, чтобы администратор дала ей воды и выставила ее за дверь. Сама ушла переодеваться, чтобы пойти уже домой после суматошной ночной смены.

Спустя полчаса, когда я вышла из травмпункта, та пьяная женщина лежала на ступеньках у входа. Я подумала, что она упала, не удержавшись на пьяных ногах и потеряла сознание. Наклонившись над ней, я поняла, что она мертва.

Глава 22

Я снова вернулась мыслями в реальность.

— Нечего и рассказывать, матушка. Руслан он… просто скор на выводы и горяч нравом, — ответила я. — Вот мы и спорим постоянно.

— Не дело это, Елана. Может, мне самой поговорить с Русланом? — предложила Златовея. — Я попытаюсь вразумить его и…

— Не надо, я сама. На днях мы уедем, и все будет хорошо.

На это я искренне надеялась. По крайней мере, рядом не будет убийц, которые покушались на меня здесь во дворце. Я надеялась на это. Но меня волновало еще одно. Хотела поговорить об этом со Златовеей.

— Более меня беспокоит другое.

— Что же, доченька? — подняла красивую светлую бровь царица.

— Батюшка ненавидит меня. Это так горько. Столько лет я была его любимицей. Он баловал тебя, души не чаял. А теперь вдруг стала для него ублюдком.

Услышав мои слова, Златовея переменилась в лице и тихо спросила:

— Как? Ты всё знаешь?

— Я слышала ваш разговор в крепости дядьки Моривега.

— Я не хотела, чтобы ты узнала о том.

— Но я хочу знать ту правду, матушка. Разве ты не предполагала, что правда о моем рождении может открыться?

— Я опасалась этого. Оттого ты носишь на груди тот оберег, дочка, — ответила, вздыхая, царица, — дабы он менял твою энергетику с лунной на солнечную. Указывая на нужную дату рождения. Мастер Некрас создал его. Ты же знаешь, он великий изобретатель, и даже такое подвластно ему. Он знает все свойства металлов.

Царица прикоснулась к тому месту на моей груди, где под одеждой был спрятан небольшой кругляш из червонного металла с древними письменами. Едва я попала в тело Еланы, я тут же заметила этот дивный серебряный кулон на цепочке. Но всё это время, исподволь интересуясь у матери, что это, я думала, что это простой оберег. По словам Златовеи он хранил царевен нашего рода. А оказалось, что этот хитрый кулон скрывал энергетику моего истинного дня рождения.

— Ясно.

— Все: и лекари, и провидцы, и наша родня не могли распознать ложь столько лет. А оракул, видимо, не обмануть.

— Матушка, скажи, кто мой отец? Рогдан?

Златовея замолчала и как-то трагично вперила в меня свой яркий голубой взор.

— Это не так важно. Рогдан, Чарослав, другой… Ты царевна Налагии. Это главное. И никто не должен знать ничего более. Ты поняла меня, Елана?

— Но, матушка, всё же...

— Нам нужен союз с Торитарией. Одним нам не выстоять ни перед Углебом, ни перед другими желающими завоевать наше царство. Ты — залог всего, залог мира и поддержки империи. Ты и сама знаешь это. Поэтому Чарослав будет молчать, как и я... как и ты...

Я пообещала ей хранить тайну. Но так и не поняла, изменяла ли Златовея мужу или была верна. И утешало одно: я была на пути к своей цели. Я была женой Руслана, и наш союз стал началом зарождения дружбы между нашими странами.

Вскоре матушка ушла, так и не уговоров меня посетить императорский пир. Я была непреклонна. Если Руслан не хотел идти мне навстречу, то и я не хотела исполнять его приказы и просьбы.

Что ему стоило разрешить мне ехать с дядей и моей горничной? Как это влияло на моё положение жены около него? И ведь явно дело было не в возможных заговорах, которые я могла учинить. Он делал это мне назло. Чтобы наказать меня и показать: «кто в доме хозяин».

Несчастный лекарь вообще томился в застенке за мифическое преступление. И за эти четыре дня заточения в сырой темнице уже сполна искупил свою вину, на мой взгляд.

Решив продолжить изучение одной из древних книг, повествующих об истории этого мира, я присела у окна на мягкую лавку. Ночь уже почти спустилась на окружающие земли и во дворе императорского дворца стало совсем тихо.

Я ждала дядю Рогдана, который вышел ненадолго, чтобы проверить как идёт подготовка к моему отъезду послезавтра. Моё приданное: кони, драгоценные камни и ценные вещи: сотня светящихся рукоятей, водные часы и другие, которые давала за меня Налагия должны были быть в целости и сохранности, согласно длинному списку-перечню.

Неожиданно в мою спальню постучали. Я удивилась. Свою горничную Марику я уже отпустила отдыхать, дядя и мама, да и муж не стучались, входя ко мне.

Распахнув дверь, я увидела ратника в кожаных одеждах. Он быстро поклонился одной головой и протянул некой послание.

— От царевича Руслана.

Я поблагодарила его и прямо при нём вскрыла запечатанное синим сургучом послание.

«Ворнава на свободе. Лично выволок лекаря из темницы и отправил домой. Свою горничную можешь взять с собой. Жду тебя на пиру. Немедленно!»

Я закрыла послание и чуть прикрыла глаза, облегченно выдохнула.

Какой поганец. Кричал мне в лицо, что не будет исполнять мои капризы, а через час выпустил и лекаря и Марику разрешил взять.

Я хитро улыбнулась. Значит не зря я пошла ва-банк и пригрозила ему про его зазнобу. Вон как быстро исполнил мои просьбы. И похоже мой муженёк был не так непоколебим и непробиваем, раз всё же уступил мне.

Глава 23

Я замолчала, не зная, о чем говорить с мужем.

Медленно положила в свою тарелку небольшой открытый расстегай с рыбой, а слуга, стоящий у стола налил мне сладкого морса. От скуки я невольно проводила глазами по сторонам, отмечая интересные лица гостей.

Вдруг заметила, что некий княжич из императорской свиты не сводит с меня взгляда, явно возбуждённый моей красотой. К немому обожанию и восхищению окружающих мужчин я никак не могла привыкнуть. Молодой княжич сидел напротив. Я улыбнулась ему одними кончиками губ. Он тут же встрепенулся, распрямил плечи и быстро склонил голову в знак почтения. Когда снова посмотрел на меня, его горящий взор обжигал. Он явно не ожидал от меня хоть какой-то реакции на своё внимание. Я же старалась просто быть почтительной с гостями на своей свадьбе.

Я отвернулась, подцепив из вазы с фруктами диковинные ягоды, а точнее виноград, который считался в империи заграничным лакомством. Засунула виноградину в рот.

Надо было о чем-то говорить с мужем или соседом слева, но разговор ни с одним из них меня не воодушевлял.

— Мы уезжаем утром? — спросила я мужа.

Пыталась начать разговор нужный для меня.

— Да. Послезавтра, на рассвете, — кратко бросил мне Руслан, и снова что-то ответил своему другу, сидящему по другую сторону от него.

— Прекрасно. Значит завтра вечером опять будет пир?

Муж понял то я намерена говорить с ним, и чуть развернулся ко мне.

— Да, Елана. Последний, завершающий. К чему эти вопросы?

— Хочешь, чтобы я так же пришла? Чтобы император был доволен.

Руслан прищурился, и как-то странно окинул меня взглядом.

— Что ты хочешь за это? — тут же понял мои намёки муж.

— Я говорила. Дядя Рогдан должен поехать со мной.

— Нет.

— Нет? — лилейным голосом спросила я. — Может сначала всё обдумаешь? Хотя бы до утра, а не разу так категорично?

— Чего? — огрызнулся он, нахмурившись.

Я тут же замолчала. Слово «категорично» явно было незнакомо царевичу, оно было из моего мира.

— Не будешь скор на решения, не подумав, — поправилась я.

— Нечего и думать. Сказал — нет.

— Значит на пир завтра не приду.

— Решила опять условия ставить, змеюка? — процедил Руслан, наклоняясь ко мне и так тихо, чтобы слышала только я. — Ты смотри, как бы тебе не пожалеть о своем наглом поведении и угрозах. Я ведь всё запоминаю и вижу. И не позволю играть с собой.

— Я не играю, а прошу. Услуга за услугу.

— Нет. И кончай пререкаться со мной, жена, — процедил он уже сквозь зубы.

Я недовольно поджала губы. Ну почему я вызывала у него такую ненависть? Я не понимала.

Однако то, что он уже второй раз назвал меня «жена» и притом так, что слышала только я, было уже хорошо. По крайней мере начал свыкаться с мыслью, что терпеть я его половинка.

Спустя время, переведя взор в другую сторону, я увидела, как на меня смотрят два витязя, сидевшие за столом главнокомандующего императорским войском. Они о чем-то говорили в этот миг, не спуская с меня взоров. Мне подумалось, что говорят они обо мне. Я также посмотрела на них в упор и когда один из них поднял чарку и встал, так и не спуская с меня глаз я поняла, что он намерен выпить за меня. Мужчина что-то быстро сказал и вылил в себя содержание чарки. Из-за гомона и шума многочисленных голосов в огромной зале я естественно не расслышала его слов. Но прекрасно поняла, что он говорил о моей красоте и поздравлял с замужеством.

Я по-доброму улыбнулась ему в ответ, чуть склонив голову, как бы благодаря. Витязь поклонился в ответ и сёл на своё место.

Громкий удар кулака о деревянную столешницу заставил меня вздрогнуть. Я недоуменно повернула голову к Руслану, именно он только что ударил по столу. Он был взбешён.

— Заканчивай это, Елана! — прорычал он мне в лицо.

— Что? — недоуменно спросила я.

— Стрелять глазами по сторонам и улыбаться всем подряд! Знай своё место!

Я даже опешила. Так он всё видел и замечал. Что я улыбаюсь уже второму витязю. И почему так взбеленился?

Ревновал что ли? Нет это невозможно. Он любил Пересвету, а я была ненавистная жена.

— Немедля опусти глаза долу и не смей глазеть по сторонам! — раздался его приказ.

Чего? Я даже опешила.

Что за средневековая дикость? Я не должна смотреть по сторонам? А может ещё паранджу надеть?

— Для чего ты позвал меня на пир? — спросила я. — Показать всем или будешь прятать словно краденный яхонт? Или ревнуешь, царевич?

Я видела, как от негодования жилка на виске мужа нервно запульсировала, а в его глазах зажегся безумный огонь. Мне казалось, что он сейчас выкинет что-то страшное или дикое. Например, оттаскает при всех меня за волосы или отвесит оплеуху. Именно это желание горело в его бешеном взгляде.

Явно с царевичем Русланом никто никогда не спорил и не перечил ему. А тут я, такая дерзкая, еще смею голос подавать, дразнить, а не держать глаза «долу».

Глава 24

Огромная деревянная ладья рассекала невысокие волны Смаганы, широкой бурной реки с прозрачными, прохладными водами. Свежий ветер трепал парус из грубой холстины.

С утра было пасмурно и ветрено. Сизые тучи спускались низко-низко, почти касаясь поверхности воды, в которой отражалось темное небо. Ветер завывал в ушах, приносил с собою ледяные брызги, которые ложились на мое лицо освежающими каплями. Мои щеки горели от обжигающего кожу прохладного западного ветра и яростного возмущения.

.

.

Руслан так и не согласился взять дядю Рогдана с собой. Уперся рогом и всё. В отместку я вчера не пришла на императорский пир, а вечером снова поскандалила с мужем. Ведь он пьяный около полуночи ввалился в мою спальню с претензиями о том, что я «наглая, неблагодарная тварь и пью его кровь».

После подобных гадких слов я не сдержалась и ударила его по лицу. Пощечина тут же вызвала его бешеный гнев, и Руслан, схватив меня за косу, уже поднял руку, чтобы ударить. Я отчетливо видела, как он впился в меня бешеным взором. Но я открыто выдержала его бьющий взгляд, подняла выше голову. Но в последний момент царевич яростно вклинил свой кулак в деревянную стойку кровати, на которой держался балдахин. Я едва сдержала испуганный вскрик, когда стойка от мощного удара его кулака треснула пополам и балдахин рухнул.

Выплеснув свою ярость, Руслан процедил последнее ругательство мне в лицо и вылетел из спальни, словно ужаленный.

Оставшись одна, я долго сидела в темноте и думала о том, что моя миссия в этом мире оказалась не такой простой, как казалось в начале. Ангелы не предупреждали меня, что мой муж имеет такой дикий и несдержанный нрав, что жить с ним под одной крышей — еще то испытание.

Конечно, я не была нежной девочкой-цветочком, но постоянное недовольство и агрессия Руслана меня уже достали. Мы были женаты чуть больше недели, но впервые я подумала о том, что жаль, что в этом мире разводов не существовало. Как было бы чудесно избавиться от нелюбимого вспыльчивого мужа и строить свою жизнь самой.

После вчерашнего инцидента в моей спальне Руслан не сказал мне ни слова. Только злобно зыркал на меня и отдавал приказы через своего ратника. Я тоже не жаждала общаться с этим зарвавшимся царевичем, который уже и у меня вызывал неприятные чувства. Наверняка вскоре я тоже возненавижу его, как и он меня. Вот тогда у нас будет великолепный брак. Двух людей, не переносящих друг друга на дух. И это печалило и тревожило меня.

Сейчас я стояла на носу ладьи, которая покачивалась на волнах, и напряженного думала о том, как наладить свою жизнь. Опять вспомнив вчерашнюю неприятную ссору с мужем, я поежилась. План о том, что я быстро завоюю расположение царевича своим добрым и открытым нравом, явно не работал. Всё время случались какие-то неприятные ситуации, которые снова и снова заставляли нас вступать в противостояние друг с другом. Мы никак не могли найти общий язык.

Из дворца императора мы выехали сегодня на рассвете. Большой вояж из двадцати телег и сотни сопровождающих ратников и прислуги тянулся до берега реки Смаганы почти три часа. Ближе к полудню мы наконец загрузились со всем скарбом и людьми на три большие ладьи. Там нас уже ждали команды по пять человек с капитаном. Наши ратники заняли места на веслах рядом с ними, и мы наконец поплыли в сторону северо-восточных границ Золотого царства. Течение широкой Смаганы как раз должно было принести нас к морю, а потом и к границам Адаманского княжества.

Я примостилась на небольшом закрытом коробе на носу ладьи, присела у борта и, придерживаясь рукой за деревянную балку, смотрела вдаль и по сторонам. Окружающее зрелище было довольно интересно. Лесные массивы и небольшие зеленые лужайки с берегами проплывали мимо, иногда перемежаясь с поселениями, раскинувшимися по обоим берегам полноводной реки.

— Я велел тебе сидеть в своей комнате, жена! — раздался недовольный рык над моим ухом. — Опять самовольничаешь?

Даже не взглянув на подошедшего Руслана, я холодно ответила:

— В той крысиной норе душно и страшно. Качает так, что я бьюсь руками обо всё, что можно.

— Это лучшая комната на ладье, привереда. Там сухо и безопасно.

— От кого мне прятаться? От твоих ратников? — поинтересовалась я, непокорно. Все же чуть обернув к нему лицо. — Они так озабочены, что могут обидеть меня?

Мой драгоценный муженек прекрасно понял, на что я намекала, и помрачнел.

— За своих людей я ручаюсь. Они не прикоснутся к тебе, — заверил он твердо.

— Тогда в чём дело? Почему я не могу сидеть здесь на носу? Тут гораздо интереснее. Я ни разу не плавала на таком судне.

Замолчав, Руслан нервно затеребил рукоять ножа на своём поясе.

— Значит, в свою комнату не вернёшься?

— Нет. Низкий потолок давит на меня. Не люблю закрытых пространств, словно мышь в клетке.

Глава 25

Наш путь лежал сначала по реке Смагане, а потом по Варийскому морю. Это был кратчайший маршрут, чтобы достичь Адаманского княжества. Всего восемь дней. По суше этот путь занял бы в два раза больше, именно так объяснил мне мой дядя Рогдан еще в столице империи.

Матушка с отцом проводили меня до самого причала, где я поднялась с мужем на борт ладьи, на следующий день они отбывали обратно в Налагию. Когда я увижу их вновь я не знала. Расставание с Златовеей было для меня печальным. Ведь когда я попала в этот мир, она очень помогла мне своей заботой, лаской, добрыми словами. Именно благодаря ей я быстро освоилась в новом мире и в новом теле царевны.

Еще был дядя Рогдан, который так же опекал меня и давал дельные советы. Поэтому я желала, чтобы он поехал со мной. Теперь же я была одна-одинёшенька, рядом с незнакомыми людьми и мужем, любви и понимания у которого искать было бесполезно. Только одна Марика теперь была близким мне человеком. Но ей я не могла доверить все свои секреты и чаяния, все же она была простой служанкой.

Следуя на северо-восток Торитарии наши ладьи плыли с рассвета до заката. Однажды мы следовали по реке и ночью, там, где Смагана имела высокие крутые берега и причалить было невозможно. Раз в день мы делали остановку, чтобы пополнить запасы питьевой воды и приготовить еду. Немного согреться у теплых костров, которые разводили на берегу ратники.

Поздно вечером наши три ладьи делали ночную стоянку. В основном мы останавливались в небольших поселениях, расположенных у реки. Обычно я со своей служанкой, и мой муж с тремя витязями ночевали в избах местных жителей, а сопровождавшие нас ратники и слуги, в сараях или хлеву.

На рассвете мы снова отправлялись в путь. И только после полудня останавливались на часовую стоянку, чтобы поесть. На обед варили похлебку из гречи или пшенки со шкварками. Она готовилась быстро, и поэтому за час все успевали насытится и согреться у костров. Затем плыли дальше.

На шестой день пути мы наконец достигли Варийского моря. Далее наш путь лежал по морской глади На другом берегу моря располагалось Адаманское княжество.

В этот раз на ночевку мы остановились на дворе местного воеводы. Добротный деревянный дом в два этажа, светлые горницы и горячая просторная баня вызвали у меня долгожданное удовольствие и радость. Почти неделю я не могла нормально ни помыться, ни выспаться в хорошей постели.

Воевода по нашему приезду закатил целый пир в большой гриднице для царевича и его витязей. Женщины туда не приглашались.

Жена же воеводы, Дружана, красивая статная боярыня лет пятидесяти, пригласила меня и еще трех прислужниц, которые сопровождали меня, в свой терем на щедрый сытный ужин. Я была только рада провести время в приятной компании. Наелась досыта, а до того мы с боярыней посетили баню.

Однако около полуночи у меня дико заболел живот, начались женские недомогания. В этом мире не было обезболивающих средств, но я уже прекрасно разбиралась в травах. Достав нужный мешочек из своего дорожного сундучка, я поспешила на просторную кухню воеводы, чтобы приготовить обезболивающий отвар из ромашки, мака и ивовой коры. Кухарка, которая уже собиралась спать, выдала мне небольшой ковш и поправила печку, чтобы она не так сильно жарила.

Я осталась на кухне одна, помешивая своё варево и зевая. Хотелось спать. То и дело на кухню заходили два слуги, принося грязные миски и забирая с большого стола приготовленные яства. Я не обращала на них внимания. Слышала, как в большой гриднице громко пировали ратники, их гомон и смех слышались на весь дом воеводы.

Доварив отвар, я чуть остудила его и, разбавив тёплым чаем на мяте, выпила. Должно было помочь спустя полчаса, облегчить боль в животе. Я сидела на лавке за большим столом в кухне, когда появился очередной прислужник. Быстро налив из большого бутыля сбитень в дорогую чарку, он поставил ее на поднос и вышел.

Я также поднялась на ноги, сполоснула свою деревянную кружку, чтобы кухарке не доставлять хлопот, и направилась в спальню. Однако в тёмном коридоре невольно заметила того слугу, что чуть ранее утащил чарку. Его силуэт едва различался в полумраке, но его странные действия заставили меня чуть замедлить шаг.

Поставив поднос на подоконник, прислужник в этот момент что-то сыпал из небольшого мешочка в чарку. Но более всего меня поразило то, что его на его руках были надеты длинные кожаные перчатки. Вдруг он резко оглянулся назад, и я инстинктивно юркнула за напольный подсвечник выше меня ростом. Благо я была в темной одежде, и в темноте коридора меня было не разглядеть. Слуга отвернулся обратно, быстро убрал мешочек в карман и туда же засунул снятые перчатки с рук. Снова подхватил поднос с чаркой и понес его дальше.

Мысль, что прислужник зачем-то высыпал некое зелье в чарку пронзила меня.

Ничего не понимая, я невольно последовала за слугой. Он уже вошел в большую гридницу, где пировали воевода и наши витязи и ратники. Подошел к моему мужу. Поставил чарку перед Русланом, поклонился и отошел. В этот момент мой муж что-то возбужденно говорил воеводе, размахивая руками. Другие воины также ели и громко говорили. Никто не заметил моего появления.

Видя, как царевич взял чарку со сбитнем и чокнулся с воеводой, я бросилась к Руслану. Налетев на него словно фурия, я выбила чарку из его руки, воскликнув:

— Не пей! Он отравлен!

Не ожидая подобного, муж невольно выронил чарку. Она отлетела, сбитень из нее выплеснулся на рукав ближайшего ратника.

Глава 26

Руслан

Елану я нашёл в дальней комнатушке, всё у того же Стожара, она поила его водой. Едва заслышав мои шаги, она обернулась, и я велел ей:

— Выйди ко мне.

Кивнув, Елана последовала за мной в соседнюю горницу.

Уже совсем стемнело, и лучина едва освещала небольшую комнату. Одета она была в простой синий летник и легкую короткую душегрею, расшитую только на вороте. Скромная одежда для царевны и княгини, но даже в ней её красота поражала и невольно притягивала взор.

Я уже ничего не понимал в поведении этой девицы.

Зачем она выбила у меня чарку и не позволила мне выпить отваренный сбитень? Почему потом указала на слугу и вела себя так, словно переживала за меня? А теперь возилась с простым ратником, пытаясь облегчить его страдания. Да и раньше мне докладывали, что она повздорила с начальником тюрьмы, чтобы спасти какого-то бунтаря от смерти, зашив ему рану.

Раньше она была совсем другой — жестокосердной и хитрой, подлой и злой. И об этих её качествах я знал не понаслышке, а испытал на собственной шкуре.

Я прекрасно помнил тот день, когда впервые увидел её два года назад. Тогда царевна Елана прибыла в императорский дворец, чтобы стать женой моего брата. И я случайно услышал её разговор с неким человеком. Тогда я не знал, кто она, но её слова поразили меня.

— Как я ненавижу его! — говорила царевна кому-то. — Если бы Боги сделали так, чтобы он сгинул до нашей свадьбы. Тогда бы мне не пришлось делить постель с этим царским боровом.

Нечаянно увидев её мельком, я подумал тогда: как дева, имеющая такую неземную яркую красоту, может быть такой жестокой и кровожадной? С кем она говорила в тот миг, я не видел, как и они не заметили меня.

А потом был пир по случаю объявления скорейшей свадьбы между моим старшим братом Глебом и Еланой Морозовой. Тот жуткий миг, когда Глеб вдруг начал задыхаться, схватившись рукой за горло, а потом навзничь упал на пол, до сих пор стоял перед моим взором. Он был отравлен сильнейшим ядом, один глоток которого убивал сразу же и наверняка. И это произошло спустя три часа, после того, как я услышал о её желании скорейшей кончины моему брату.

И, естественно, мне не нужны были доказательства ее вины. Я отчетливо знал ту, кто желал смерти Глебу и был виновен в его гибели. Именно поэтому я люто негодовал, когда отец не поверил мне, когда я обвинил жестокосердную гадину. А после ещё и сосватал эту кровожадную злодейку мне.

Две недели назад, увидев её вновь на свадебном обряде, я сразу показал Елане всю силу своей ненависти и пренебрежения. Отец мог принудить меня жениться на ней, но любить её — никто не мог меня заставить.

Однако спустя несколько дней начал замечать, что за то время, пока мы не виделись, у царевны появились другие качества. Она стала доброжелательной и полной достоинства. Искренней, уверенной в себе и даже какой-то мудрой. Прежних же коварства и злобы не наблюдалось. Я не понимал, отчего так, и чувствовал, что она просто умело играет добродетель. Она казалась другим человеком. Все это внезапное преображение Еланы было очень странным, и я не верил, что она изменилась. Ведь передо мной была всё та же темноволосая красавица с колдовскими светло-зелёными очами, горящими и непокорными. Но её взгляд стал тоже другим, более мягким и дружелюбным.

Я постоянно ждал какого-то подвоха. Мне всё время казалось, что она вот-вот станет прежней и совершит какой-нибудь злодейский поступок. Но сегодня всё вышло наоборот: неожиданно она сотворила добро и спасла меня. И это вызвало в моей душе ещё больше сомнения и непонимание.

Когда она была настоящей: тогда, когда я впервые увидел её два года назад, или сейчас?

А может, она спасла меня с какой-то тайной целью? Чтобы усыпить мою бдительность, а потом совершить всё же злодейство?

Но сейчас она стояла передо мной и смотрела таким чистым, спокойным взором, что мой внутренний голос кричал мне, что она не желает мне зла и действительно хотела пресечь руку злодея-слуги.

— Вы нашли Шишко? — спросила Елана тревожно.

— Нет, — коротко ответил я. — Он сбежал, но мы найдём его.

Но теперь меня мучил другой вопрос, который не давал мне покоя весь последний час.

— Хочу знать, зачем ты это сделала? Зачем отвела смерть от меня?

На его вопрос я не нашлась что ответить в первый миг. Растерялась.

Вдруг Руслан надвинулся на меня. Я невольно попятилась назад, уперлась спиной в стену. Он почти вплотную приблизился ко мне и угрожающе вклинил руку в стену, рядом с моей головой. Я поняла, что он ждет моего ответа и не отступит.

— Может, потому что ты мой муж, и я не желаю тебе зла? Нет? — ответила я задиристо, но правду.

Ну что за невозможный, подозрительный тип! Неужели я зная, что медовуха отравлена, позволила бы совершиться убийству? Я же не кровожадная гадина. И чужие смерти совсем не забавляли меня.

Взор Руслана проникал в самое нутро, и с каждой минутой становился все более яростным и обжигающим. Я видела, что он о чем-то напряженно думает. Может быть никак не мог поверить в то, что я реально не желала ему зла?