Он пил немного, он был негрубым,
Такое счастье, девки, лишь раз бывает!
Одно смущало: почистит зубы -
И вечно тюбик не закрывает.
(с) В. Третьяков "Тюбик"
Эффект подвесного моста. Мужчина идет по старому подвесному мосту, на высоте сотни метров над пропастью. Мост раскачивается ветром, скрипят прогнившие доски. В конце пути мужчина видит женщину, и она кажется ему необычайно привлекательной. Он путает страх и тревогу с возбуждением и симпатией…
Гермиона как-то прочитала это в маггловской книге по психологии. Она никогда не брезговала маггловскими книгами и иногда нет-нет, да думала, что в чем-то магглы гораздо умнее волшебников. Например, волшебники никогда не стали бы исследовать психологию и человеческие взаимоотношения.
Эффект подвесного моста.
Возможно, на войне с ней и Роном произошло именно это? Спеши любить, спеши взять от жизни все. Когда смерть совсем рядом, все чувства обостряются, и выброс гормонов можно принять за БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ.
Гермионе казалось, что у нее нет никого, дороже Рона. Вместе они прошли через столько испытаний, преодолели опасности. Свадьба стала счастливым финалом их истории. Прямо как в сказке. Помниться, в Ежедневном Пророке так и написали.
«Сегодня связали себя узами брака два героя войны, ближайшие друзья Гарри Поттера. Сказочная свадьба прошла в…»
Гермионе, выросшей среди магглов, сам мир волшебников временами казался одной большой сказкой. Мантии, единороги, замки… Вот только если за радужными облаками магии волшебники точно такие же люди, с точно такими же проблемами. И они не всегда живут долго и счастливо.
— Смотри, я составила план на наш медовый месяц! — Гермиона с энтузиазмом трясла бумагой с едва успевшими высохнуть чернилами. — Сначала мы отправимся на Крит, я давно хотела побывать на развалинах дворцов древних минойских магов. Там на стенах остались надписи, до сих пор не расшифрованные! А потом поедем в Египет и там побываем в гробницах египетских магов-жрецов. Затем в Марокко. Кингсли мне рассказывал про древний город, где сохранились…
— Стоп! Стоп! — Рон замахал на нее руками. — Не так быстро, я ничего не понимаю в твоей трескотне.
Гермиона протянула ему листок, Рон быстро пробежал глазами строчки и присвистнул.
— Ты что собралась брать на наш медовый месяц Маховик Времени? Мы не сможем побывать во всех этих местах. — Он устало вздохнул. — В медовый месяц хочется отдыхать, наслаждаться жизнью, а ты со своими планами, расписаниями.
Гермиона недовольно нахмурилась. По ее мнению, с ее планами все было в порядке, это как раз Рону не хватало собранности. И вообще как можно отправляться куда-то за границу без четкого плана?
— Ну, не куксись. — Рон обнял Гермиону за талию и широко улыбнулся. — К чему нам всякие планы? По-моему в медовый месяц занимаются не изучением древних текстов, а кое-чем другим.
Небрежно отбросив листок с планом, Рон поцеловал Гермиону, и она не стала с ним спорить. Действительно, они ведь отправляются в романтическое путешествие.
В итоге они решили провести весь медовый месяц на Крите, Рон хотел вдоволь поплавать в море, а Гермиона несмотря на то, что пыталась представлять золотые закаты и прогулки по пляжу, все же думала о древних дворцах. Может быть, удастся вытащить Рона на несколько экскурсий?
В первые несколько дней все было чудесно. То ли сказалась смена обстановки, когда, как в Норе, нет опасности, что кто-то из родственников ввалится в комнату в самый ответственный момент, то ли южное солнце подействовало на Рона возбуждающе, но он проявил неожиданную страстность. Они почти не вылезали из кровати, разве что на пляж. Гермиона быстро устала от секса, каждый день однообразного. Ей не нравилась грубоватая манера Рона, ей хотелось долгих предварительных ласк и нежности, а он спешил перейти к делу. А закончив, сразу же засыпал. Гремиона вовсе не мечтала о романтике, но простое удовлетворение физиологических потребностей — слишком скучно.
— Рон, пора вбираться из номера, — твердо заявила она на третий день медового месяца и села в кровати, прикрывая грудь простыней.
Забавно, но она все еще стеснялась обнажаться перед Роном, хотя они уже женаты.
— Мне надоело…
Рон лениво приоткрыл один глаз.
— Что надоело?
— Надоело сидеть без дела в номере.
— Но мы же занимаемся делом-м-м…
Рон потянулся к Гермионе, попытался уложить ее в постель. Она мягко, но твердо отвела его руку.
— Мы же не можем заниматься этим весь месяц.
— Почему нет? — Рон широко зевнул.
— Я хочу погулять по городу и осмотреть местные достопримечательности, сделать несколько колдографий. Пока я запечатлела только тебя, дрыхнущего в постели.
Гермиона спустила ноги на пол и принялась одеваться.
— Вечно тебе надо куда-то идти, что-то делать, — ворчал у нее за спиной Рон.
— Я могу пойти и одна, — холодно заметила Гремиона, тщательно застегивая пуговицы на легкой блузке.
— Иди-иди, — едко процедил Рон.
И Гермиона ушла. Одна.
Она неспешно гуляла по освещенным ярким солнцем улицам курортного городка, смотрела на увитые виноградом белые домики, вдыхала сладкий аромат цветов. Гермиона зашла на местный шумный маггловский базар, купила несколько сувениров родителям и родственникам.
Ей вспомнилось лето, проведенное в Болгарии, такое же непривычно-жаркое солнце, море зелени и улыбающихся загорелых людей. Виктор показывал ей достопримечательности, возил в старинные замки болгарских средневековых колдунов.
«Было интересно».
Гермиона улыбнулась, настроение постепенно улучшалось. Она уже не злилась на Рона, ей хотелось поделиться своей радостью и тем теплом, что разливалось в сердце.
Вечером они помирились, но с этого дня Гермиона достала свой план и принялась воплощать в жизнь все задумки. Она ездила в минойские дворцы, изучала древние письмена. Ходила среди развалин, прикасалась к тысячелетним камням, даже поучаствовала в работе магов-археологов, которые с помощью специальных заклинаний тщательно раскапывали гробницу. Столько интересного и необычного! Гермиона пыталась затащить Рона на раскопки, но он отказался наотрез, и теперь они встречались только ночью. Гермиона так уставала, что сил на супружеский долг не оставалось. Рон злился.
— Тебе гораздо интереснее твои старые камни и старые книги, чем я, — с горечью сказал он уже перед самым возвращением в Англию.
Гермионе стало ужасно неловко.
— Извини, — пробормотала она, не зная, что еще сказать.
Ей было стыдно, что она бросила Рона одного в их медовый месяц, но с другой стороны: она ведь предлагала ему присоединиться! Много раз! Она так хотела показать ему красоту минойских росписей на стенах, научить заклятиям, которые заставляют старое золото вновь заблестеть. Но он не мог разделить с ней радости исследований. Его интересовали совсем другие вещи. Дегустация греческих блюд, секс и отдых на пляже.
Уютный маленький коттедж в пригороде Лондона понравился Гермионе с первого взгляда, и она решила его арендовать, пока не удастся скопить денег на покупку дома. Рон был против, он хотел пока пожить в Норе с семьей, но Гермиона настояла на своем. Ей нравилась Нора, но одно дело бывать там на летних каникулах, а другое — жить постоянно. Семья Уизли все такие чудесные, добрые люди, однако их неряшливость, безалаберность, несобранность нервировали Гермиону. Она хотела иметь свой дом, где будет порядок, чистота и аккуратность.
Гермиона тщательно выбирала мебель для дома, занавески, картины и прочие мелочи для украшения. Рон таскался с ней по магазинам с видом обреченного страдальца.
— Какие шторы тебе больше нравятся? — спросила Гермиона. — Оранжевые смотрятся очень хорошо на солнечной стороне, от них комната кажется еще светлее и теплее. Зато вон те, голубые, очень милые.
— Мне все равно, — протянул Рон. — Главное не купи в мою комнату шторы цвета соплей, как те леденцы.
Он рассмеялся, но Гермиона не поддержала шутки.
— Это и твой дом тоже. Прояви хоть немного интереса, — резко произнесла она. — Ты уже не маленький мальчик и не живешь с мамочкой, ты глава семьи и должен интересоваться делами семьи.
Рон мгновенно рассвирепел.
— Между прочим, ради твоего дурацкого похода по магазинам я пропустил матч по квиддичу! А ты мне еще тут лекции читаешь!
— Матч по квиддичу между заштатными командами! — Гермиона презрительно фыркнула. — Было бы из-за чего расстраиваться. Прекрати разыгрывать из себя великого страдальца.
— А ты прекрати разыгрывать из себя королеву, — прошипел Рон.
Это была их первая по-настоящему серьезная ссора. Они не разговаривали два дня. И Гермиона почувствовала себя неприкаянно в доме, который она хотела сделать уютным семейным гнездом.