Наследники для генерала. Захлебнись в моей любви, Дракон! - читать онлайн

1. Дом Белого Крыла. Кейтрин

— Аталь, Дани, ведите себя прилично!

Грозно глянула на двух мелких светловолосых сорванцов. Они тут же угомонились, оставили в покое бедного Мацио — нашего старого кота — и расселись по разные стороны сиденья.

Мейн-кун, частенько мучаемый двойняшками и уже привыкший к ним, жалобно мяукнув, забрался ко мне на колени.

— Сколько раз повторить, чтобы вы усвоили? — суровым тоном — единственным, который мог их успокоить, — продолжила наставление, наверное, в эту секунду выглядя в точности как моя погибшая подруга. — Этот человек — наша последняя возможность укрепиться в высшем обществе. Без него наш Дом ждет крах. Поэтому проявите все свое очарование и будьте послушными. Он вряд ли стерпит ваши выходки…

— Хорошо, Китти, — в один голос выдали они, сдержанно улыбаясь.

Я бы поверила их ангельским лазурным глазкам, если бы не знала, что мои племянник и племянница — непоседы и проказники. Они стали будущим моего родного Дома Льда, но слишком рано лишились самых главных наставников в своей жизни — родителей.

Брат и его жена, моя самая близкая подруга, погибли в пожаре полгода назад, когда проводили небольшой отпуск в загородной усадьбе. С того момента наша с двойняшками жизнь круто повернулась. Я стала их опекуном, но в силу своей половой принадлежности не могла занять пост брата и принять бремя правительницы Дома Льда.

За все мое наследие началась настоящая борьба среди мужчин, желающих забраться на пост монарха с помощью брака. Никто не дал нам времени, чтобы пережить скорбь, даже Совет Трех — правители всей Драконьей Долины — наплевали на сирот и наше горе, угрожая полным исчезновением рода де Остид, если я в ближайшее время не найду себе мужа.

Опусти я руки и сдайся, Совет Трех без промедления назначил бы на пост своего человека, чтобы постоянно держать Дом Льда под контролем. Про истинных наследников забыли бы — нас отправили бы куда подальше с небольшим жалованьем, которое исчерпалось бы меньше, чем за месяц.

Возможно, я смирилась бы с подобной участью, если бы осталась одна. Но со мной были Аталь и Даниэль, пусть и непослушные, но горячо любимые родственники. Единственные родственники.

За последние шесть месяцев мне пришлось быстро повзрослеть и оставить печаль, чтобы позаботиться о будущем двух ангелочков, к которым судьба оказалась неоправданно жестока. Я намерена была доказать Совету, что меня не стоит недооценивать, и собиралась вернуть себе и детям наши законные права. Спустя три недели после похорон я приступила к смотру женихов.

Это оказалось воистину кошмарное времяпровождение. Ни одного достойного. Ни одного заботливого. Ни одного, кто мог бы проявить сочувствие.

Фальшивые улыбки, мерзко-учтивое поведение, алчные желания и похотливые взгляды…

Мужчинами двигало желание занять пост. Навсегда. А затем передать наследие уже своим детям, а не наследникам де Остид.

Я тянула с выбором так долго, как только могла, изо всех сил игнорируя давление Совета Трех. Но когда я хотела остановиться на одном более-менее приличном варианте, мне поступило неожиданное предложение от человека, от которого я меньше всего ждала помощи.

Генерал драконьего войска, Николас де Тхайден, правитель Дома Белого Крыла, возжелал вступить в брак. Холостяк со столетним стажем удумал жениться! И не на какой-нибудь благородной леди, чье положение не так шатко, как мое, а на мне — девушке, чье имя благодаря Совету может быть стерто навечно.

Девицы вместе со своими родителями, поди, удавились от зависти, ведь лучше партии для дочери не сыскать на всем белом свете. Дамы жаждали оказаться за могучей спиной дракона, и их не отталкивал даже его холодный нрав.

Я не раз слышала о бессердечии генерала, но это не остановило и меня, поскольку его предложение оказалось на редкость заманчивым. Ему не нужен пост монарха, он намерен был вести дела моей семьи от своего лица, но до тех пор, пока Даниэль не достигнет совершеннолетия, чтобы стать полноправным правителем Дома.

Это первый претендент, сказавший мне то, что я так желала услышать.

«Даниэль де Остид наследник, и Дом Льда должен принадлежать ему. Я не смею на него претендовать. Как только мальчик повзрослеет, я передам ему все дела вашего Дома и стану покровителем на первое время правления».

Я готова была выскочить за него замуж уже после этих слов. Счастью не было предела, и я не замечала подвоха до той минуты, пока не услышала условий с его стороны.

«Мне нужен наследник. Как можно скорее».

Понятное дело, что когда-нибудь у нас с генералом должны появиться свои дети, на то и рассчитан брак…

Но я не думала становиться мамой столь скоро. И уж тем более не собиралась возлечь с мужчиной до свадьбы.

Он настаивал. Это было единственным его условием. Свадебную церемонию невозможно было ускорить — она состоится лишь через два месяца, когда сойдут снега. И терять эти месяцы дракон не желал…

Но кто сказал, что я так просто сдамся? Разумеется, отказывать генералу было бы совершенно недальновидно с моей стороны. Он — надежда моих неугомонных ребят. Ради них я готова на все.

Полгода мне удавалось мучить ожиданием трех драконов из Совета. Что же, я не справлюсь с одним драконом? Два месяца — это не год.

2. Вы в ней захлебнетесь! Кейтрин

По мере приближения к генералу я все сильнее улавливала исходящее от него напряжение. Такова моя природная особенность: как полукровка, рожденная от дракона, я ясно улавливаю эмоции других драконов. Гораздо четче, чем они сами.

И понять, что лорд Тхайден недоволен наличием кота на моих руках, оказалось проще простого.

Да, о коте, конечно, речи не было. Только я и два ребенка. Но Мацио послушный домашний мейн-кун — с ним проблем не возникнет.

— Добро пожаловать в Дом Белого Крыла, Кейтрин де Остид, Аталь и Даниэль де Остид, — глубоким бархатным голосом поприветствовал дракон. — Надеюсь, ваш путь был легок.

Я улыбнулась, даже искренне, а не из вежливости, как улыбалась последние месяцы потенциальным женихам, драконам из Совета и всем, кто приносил соболезнования. Просто Тхайден был одним из немногих, кто воспринимал младшего наследника и его сестру всерьез. Пусть это всего лишь дети, они значимые фигуры в Драконьей Долине, и генерал не только это понимает, но и с покорностью принимает.

— Все было прекрасно, господин. В частности, благодаря вам.

Я крепче сжала ручку Дани, призывая его не стоять столбом, а сказать заученную фразу.

— Спасибо, господин, за ваше гостеприимство, — протараторил мальчишка.

— Спасибо за гостеприимство, — вслед за ним выпалила Аталь. — Господин…

— Можно просто Николас, — уже без улыбки сказал он, но таким же благодушным тоном.

— Милорд, — упрямо поправила я. — Не в моих привычках так скоро опускать формальности. Тем более при слугах.

— Как пожелаете.

Так быстро сдался? Надо же… А генерал, похоже, умеет уступать и поддаваться дрессировке. Или это обманчивое первое впечатление? Ведь он дракон. Он военный. И о нем ходят бессчетное количество слухов, как о несгибаемой и суровой натуре.

— Позвольте представить вам гувернантку, — мужчина жестом указал на молодую особу. — Кассия Ригус.

Нянечка, значит.

А вот за подобное своеволие своего будущего мужа я не побоюсь и поскандалить. Я должна была сама выбрать женщину, которая будет день и ночь ухаживать за моими ангелами, заниматься их воспитанием и пресекать капризы. Это слишком ответственная роль, чтобы отдавать ее кому попало.

От негодования резко загудело сердце, и я впилась в молоденькую девушку пытливым взглядом. Она хороша собой, изящна, и по теплым медовым глазам видно, что добрая. Или способна казаться таковой.

Ну нет… Здесь необходим тщательный отбор, нужно познакомиться с каждой кандидаткой, выявить самые сильные стороны, понять настоящие мотивы и смогут ли они сладить с такими проказниками, как Дани и Аталь.

Но было бы гораздо лучше, если бы эту роль я отвела прошлой гувернантке ребят. Они ее до одури любили, но после смерти родителей женщину перекупил другой Дом. Я ее не винила: Марте нужно было кормить себя и свою семью. Цепляться за тонущий корабль — то бишь за нас — губительно.

Однако сейчас иное положение дел, и я в силах вернуть детям их любимую воспитательницу.

— Кассия прекрасно ладит с детьми, — прервал молчание жених, вероятно, заметив, как я хмурюсь и пристально осматриваю девушку. — Она давно заслужила мое доверие.

— Надеюсь, и мое заслужит, — подметила сухо, не обращая внимания на чуть оскорбленный вид особы. — Временная кандидатура. Я присмотрюсь.

Дерзко, да. Но что поделать? Речь о моих кровных маленьких родственниках.

Перестав пытать Кассию своим вниманием, я перевела взгляд на дракона, тотчас почуяв его неслабый интерес. Глубокие синие глаза смотрели с прищуром и явным намерением понять, что творится в моей головушке.

Ох, гиблое дело. Там столько мыслей — черт ногу сломит.

— Что ж, пройдемте в дом, — спешно выдал лорд Тхайден. — Кассия, проводи детей в комнату, помоги освоиться. И подготовь их к ужину. Мы с леди Остид уединимся для обсуждения кое-каких деталей. А кот…

Мужские ноздри и губы дрогнули в гримасе слабого отвращения. Если у меня это вызвало недовольство, то у Аталь негромкий смех.

— Генри, будь добр, — генерал обратился к мажордому, уводя взгляд от наблюдающего за ним кота, — накорми брата нашего меньшего и… найди для него место в доме.

— В этом нет необходимости. — Я вновь оборвала попытку дворецкого забрать котика. — Мацио не любит бывать далеко от хозяйки. Он будет жить со мной в комнате.

Я быстрее ощутила, нежели увидела, как волна раздражения накрыла дракона с головой. Желваки на жестких скулах немного вздулись, в глазах впервые блеснул недобрый огонек.

Мне бы, конечно, следовало сбавить обороты и перестать вести себя как заправская хозяйка поместья, коей я не являюсь…

Пока что.

Но, честно, трудно совладать с собой. Я просто устала, что все считают нас брошенками, нищими с протянутой рукой и слабовольными. Это вовсе не так. Мы по-прежнему благородны и полезны обществу. Упрямы и сильны. С наследством в виде десятка богатых драгоценными камнями шахт. И я никому, ни одному живому дракону, не позволю об этом забыть.

— Я его просто накормлю, миледи, — заверил мажордом, спеша предотвратить надвигающийся конфликт. — И сразу же доставлю в вашу опочивальню.

Визуализация

Кейтрин де Остид

Николас де Тхайден — генерал драконьего войска и правитель Дома Белого Крыла

Даниэль и Аталь де Остид — наследники Дома Льда

3. Шиш ему с маслом. Кейтрин

— Госпожа, вы такая красивая, — восхищенно протянула одна из служанок.

Остальные девушки в простых сереньких платьях и идеально выглаженных белоснежных передниках согласно закивали, смотря на мое отражение. Благодарно улыбнувшись, я с довольным видом пригладила складку на блестящей лазурной ткани.

Может, я и мила на лицо, но, полагаю, все дело в платье. Оно любую преобразит в красотку.

Рукава-фонарики перетекали в неописуемой красоты лиф, отделанный россыпью драгоценных камней и золотой нитью. Узкая талия переходила в длинную юбку, заканчивающуюся шлейфом, и имела примечательную конструкцию, состоящую из нескольких подкладок в виде невесомых тканей.

Это платье, как и парочка других, долго ждало своего часа. Их пошили вскоре после смерти моей названной сестры по ее личным эскизам, но они так и не получили возможности украсить прекрасную фигуру истинной хозяйки.

Не уверена, что я смела присваивать их себе. Однако, невзирая на то, что Айлона не успела к ним прикоснуться, я чувствовала в них частичку ее души, поэтому мне так страшно сильно хотелось увидеть себя хоть в одном из них.

Удачный ли повод?..

— Не слишком нарядное? — выразила свои опасения вслух, всматриваясь в струящуюся ткань.

— Вы что!.. В самый раз, госпожа! Как хозяйке Дома Белого Крыла, вам положено выглядеть подобным образом на любом ужине: и на домашнем, и на выездном.

Будущей хозяйке.

Но ладно. Поправлять не стала, удовлетворенная ответом.

— Да и господин, думаю, засияет, как только вас завидит, — с мечтательной улыбкой протянула вторая.

Служанки смущенно захихикали, приметив на моих губах ответную улыбку.

— Никогда еще в стенах этого дворца не было такого великолепия и изящества в одном лице. Вы восхитительны.

— Ну, довольно. Захвалите, — мягко прервала лестные речи и позволила одной из них застегнуть на моей шее колье.

Его камни идеально сочетались по цвету с камнями на лифе — такие же лавандовые и белые.

Мягким движением поправив светло-русые пряди за моей спиной, камеристка отступила, не скрывая, что довольна проделанной работой.

— Пойдемте, госпожа. Я провожу вас.

Столовая ничуть не уступала остальным комнатам в богатом убранстве. Светлая, просторная. Главным отличием выступал лепной декор на стенах мятного цвета. Он представлял собой не причудливые узоры, а драконов в горах.

Несколько минут я любовалась ими, отмечая, что они все изображены по-разному, пока тишину комнаты не всколыхнул детский смех.

— Китти!

Аталь, облаченная в нежно-розовое платье, первой бросилась в мою сторону. Следом поспешил Дани, вечно соперничающий с сестрой за мое внимание.

— Солнышко, какая ты у меня красивая! — Я опустилась на корточки, встречая племянницу с распахнутыми объятиями.

Она спешно обняла меня и слишком быстро отпрянула, уступая место брату.

— Как и ты, милый. Истинный наследник Дома Льда.

Обычно немногословный Даниэль и на этот раз оставил комплимент без ответа, лишь робко улыбнулся.

— Мы с Кассией выбирали! — известила Аталь, кружась вокруг себя. — Она мне и прическу сделала.

Девочка впилась благодарными глазками в стоящую в дверях гувернантку, чем заставила меня подняться и выпрямиться.

Эта девушка тихая как мышь. И невидимая, точно призрак. Я даже не заметила, как она вошла.

Та поклонилась мне, недостаточно глубоко, словно бы и не шибко выражая свое уважение. Воспитание требовало кивнуть в ответ, но некая ревность и недоверие побуждали проигнорировать всю ее персону, отвернуться и повести детей к столу с таким видом, будто воспитательницы здесь попросту нет.

Сердце покрылось ежовыми иголочками и не желало слушать голос разума.

Порой я поражаюсь сама себе. Как ребенок, ей-богу.

— Вы уже составили расписание занятий для Аталь и Даниэля, мисс Ригус? — спросила, после того как все же наградила ее незначительным кивком.

Надеюсь, с обращением не ошиблась — колечка на ее худом пальце не виднеется.

— В процессе, миледи.

— В процессе, — повторила с твердостью, какая обычно приводила в растерянность племянника и племянницу.

Видно, во мне проснулся мой дед. Благодаря его характеру я время от времени бываю настоящей брюзгой.

— Детям незамедлительно нужно вернуться к учебе, — продолжила с выражением, как говорил мой дорогой брат Лиам, а-ля царица. — Закончите с графиком за ночь, раз вам не хватило времени до нашего приезда. И пригласите на неделе всех учителей на ужин, я хочу переговорить с ними лично.

— Такого приказа от Николаса не поступало, — невозмутимо выдала девушка.

На ее губах мгновенно расцвела победная улыбка, стоило моим глазам округлиться от услышанного.

Я ведь не ослышалась? Она сейчас назвала моего жениха по имени?

4. Сила драконьего очарования. Кейтрин

Красноречивый, многообещающий взгляд синих глаз.

Похоже, он в самом деле намерен этой ночью добиться от меня выполнения условия. Но не станет же он делать это против моей воли? Не станет же насиловать?..

Глупости.

Но с другой стороны…

Откуда мне знать, на что способен дракон, одержимый одной идеей?

Я по головам иду ради своих племяшек. Он может поступить похожим образом, просто наступив мне на горло.

Так, Кейт. Без паники.

Не хватало еще испортить вечер мрачным настроением. Я сама влилась в эту игру. А из любых игр я привыкла выходить победителем.

— Чем вы любите заниматься в свободное время, милорд? — спросила с искренним интересом вовремя ужина.

Мужчина определенно не привык разговаривать за столом, ибо не с кем. Не со слугами же вести светские беседы…

Поэтому несколько озадаченно взглянул на меня, оторвавшись от аппетитного куска баранина.

— У меня мало свободного времени, миледи, — не растерялся с ответом. Очередной намек, да? — Но когда все же удается отвлечься, читаю и тренируюсь.

М-да. На веселое времяпровождение не тянет. А друзья, балы, игры, м?..

Впрочем, что еще можно ожидать от драконьего генерала? Не станет же он прыгать в мешках на перегонки…

А это прекрасная идея.

— На мечах? — робко вопросил Даниэль.

Я растерянно хлопнула глазами, совсем не ожидая, что мой мальчик осмелится заговорить. Если уж быть честной, то Аталь гораздо смелее и разговорчивее брата. Но сейчас она проявляет безучастность и лениво ковыряется в тарелке.

— На мечах в том числе, — сразу ответил лорд Тхайден. Хотя любой другой на его месте отдернул бы мальчишку, сославшись на глупое правило, что детям за ужином надлежит помалкивать.

— А можно будет посмотреть, господин?

Дани крепче стиснул пальчиками вилку, и я предельно ясно ощутила его волнение.

— Зачем же смотреть? — генерал вскинул бровь. — Ты можешь тренироваться вместе со мной. Разве ты еще начал обучение фехтованию?

— Ему всего восемь, милорд, — втиснулась в разговор, сделав особый акцент на возрасте ребенка. — Рано.

— Я научился держать отцовский меч в пять. — Не удостоив меня взглядом, он подмигнул мальчику, за что получил его редкую улыбку. — Я назначу для тебя учителя. В конце недели начнешь тренировки.

— Правда? — изумился Дани.

А я раскрыла от шока рот, тут же захлопнула его и снова раскрыла, чтобы выпустить недовольные слова:

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Кейтрин, — огорошил вдруг, впервые обратившись ко мне по имени.

Отчего-то уши мгновенно запылали, словно обожженные огнем. И сердце как-то неестественно затрепетало, сраженное пристальным взглядом и хрипотцой во вкрадчивом голосе дракона.

На меня еще так не смотрели. Усмехаясь и невесомо лаская взглядом одновременно.

Это… странно.

— Я обещал вырастить из вашего племянника достойного человека, — напомнил он свои же слова. — Сильного и мудрого наследника Дома Льда. Позвольте же мне это сделать. Наставник учтет его возраст и будет осторожен на тренировках. Но уже давно следовало начать учить мальчика держать меч.

— Я бы передала это замечание Лиаму де Остид, если бы он был здесь, — выпалила в язвительном тоне.

Ох, зря.

Кто меня за язык тянул?

Дети испуганно переглянулись, услышав имя погибшего отца, взгляд генерала резко переменился, став хмурым и неодобрительным. Да и у самой сердце стянуло цепями от неожиданно накатившей печали.

Я обещала своему эго вести себя достойно и мудро, но сейчас выставила напоказ всю свою глупость. Да еще и при этой наглой гувернантке.

— Прошу прощения, господин.

Никогда не поздно принести извинения. И это вовсе не унизительно.

Унизительно знать о своей вине, но не признавать ее.

— Я взволнована, оттого погорячилась. Такого больше не произойдет. Я не хотела потревожить ни вас, ни детей.

— Сказывается усталость, я понимаю.

Мужчина кивнул, выглядя довольным моим извинением.

Подожди, дракон… Это совсем не значит, что я буду такой же послушной и в плане наискорейшего зачатия…

— В таком случае я не стану утомлять вас десертом, — продолжил Тхайден. — Отправляйтесь отдыхать. Кассия, проводи детей. Генри.

Мажордом оторвался от стены за спиной генерала и прошел к нему, чтобы дать увидеть свое лицо.

— Отправь приглашение Хардону. Хочу видеть его на ужине, как и остальных учителей. Он станет отличным наставником для Даниэля. И с завтрашнего дня начни подготовку к балу. Раз невеста уже здесь, я намерен представить ее друзьям. Трех тоже включи в список — они не посмеют отказать.

5. Любимая женщина. Николас

Я не желал применять силу притяжения. Тем более на своей невесте.

У нас должны быть доверительные отношения, несмотря на холодный расчет. Выгодное сотрудничество — вот каким я видел наш брак.

Но кто ж знал, что девица окажется упрямее своего брата и деда? Неделя бездействия приведет к двум неделям, а потом сам не замечу, как пролетят два месяца, ведь девушка явно намеревается пустить меня в постель лишь после свадьбы.

Я не могу столько ждать. Слишком ценно время, и каждый пропущенный день может привести к роковой ошибке. Меня предупредили. Так зачем рисковать?

Да, применение драконьего очарования — сверхнаглость. Но клянусь чешуей: в тот момент рядом с дико смущенной, растерянно хлопающей ресницами и затаившей дыхание девушкой я не контролировал силу. Невольно отдал ей бразды правления, и та едва не привела нас к победе, почти убедила невесту покориться.

Если бы только не проклятое драконье чутье.

Признаюсь, я знал, что с наследницей Дома Льда будет далеко не просто. С женщинами в принципе все сложно, но когда в ее венах течет кровь дракона, можно смириться с мыслью, что она не подчинится с такой же легкостью, как человек.

Кейтрин де Остид не сдастся. Пожалуй, это я тоже понимал, когда решил предложить ей руку и помощь. Именно поэтому я заключил с ней выгодную для нас обоих сделку, а не принялся добиваться своего, переступая через ее желания.

Ранить девушку вовсе не хотелось: ей и детям пришлось пережить немало лишений и угроз. Мысль о женитьбе с леди Остид возникла, по правде говоря, задолго до смерти членов ее семьи, а после это стало еще и острой необходимостью, чтобы оказать ей и ее родственникам поддержку.

Но Лиам, ее почивший брат, желал сестре отнюдь не брак по расчету, а союз, где основой послужила бы любовь. Потому я и бездействовал — наивно надеялся, что из сотни претендентов ей удастся отыскать кого-то милого сердцу.

Это было чрезвычайно глупой надеждой.

Кейтрин не искала любви. Она яро искала защиты, и все ради осиротевших детей. Никто не справился бы с этой задачей лучше, чем я, как бы самовлюбленно это ни звучало.

Теперь их безопасность моя прямая обязанность. А ее — подарить мне одного-единственного наследника. Боги! Ну неужели я так много прошу?

Не собирается же она захлопывать перед моим носом дверь все два месяца? Не могу гарантировать, что у меня хватит терпения. Еще парочка таких трюков — и я просто выбью к атурам эту чертову дверь.

— Мне кажется, горячая вода не помогает тебе расслабиться, — разорвал тишину в ванной комнате немного томный, мелодичный голос.

Погруженный в думы я даже не услышал, как она прошмыгнула внутрь. Порой ее умение быть невероятно тихой настораживает.

— Уйди, Касс. Я хочу побыть один.

Глаза не открыл, продолжил лежать в широкой ванне с запрокинутой на бортик головой. Горячий пар проникал в легкие, но, как и заметила девица, прогонять напряжение не спешил.

— Я могу помочь, — шепот рядом, и на плечи ложатся худые умелые пальцы.

Какими бы умелыми они ни были, сейчас в самом деле не до них.

— Все из-за твоей невестушки? Характер у нее, скажу тебе, не сладок.

Приоткрыв веки, увидел, как Кассия опустилась сбоку, ближе примыкая к ванне. Одна рука скользнула по груди, скрылась под водой, без промедления спускаясь ниже.

— Вздорная и упрямая, как ослиха. Тебе бы погрубее с ней быть, чтобы впредь не…

Не позволил ей договорить. Резко оторвавшись от спинки ванны, ухватил девушку за щеки, второй рукой схватил за запястье, останавливая ее беззастенчивую попытку доставить удовольствие.

Янтарные глаза широко распахнулись, уставившись с неподдельными страхом и растерянностью.

— Слушай меня внимательно. Я два раза повторять не буду, — придвинув ее поближе, прорычал в лицо. — Кейтрин — моя будущая жена и твоя госпожа. Посему ты должна относиться к ней с должным уважением. Не смей хамить и обсуждать ее при мне в подобном ключе. Все проявляемое к ней неуважение ты проявляешь и ко мне в равной степени. Если такое повторится, я сошлю тебя в Дом Черного Камня. Даррен давно ждет тебя в качестве наложницы. Все понятно?

Она тут же кивнула, и я разжал пальцы. Отшатнулась, будто после оплеухи, спешно поднялась на ноги, прижимая руки к груди. Мягкий оранжевый свет свечей помог увидеть блеск в ее глазах, но я не собирался просить прощения за грубость и уж тем более за свои слова.

Кассия иногда не видит границ, забывает о своем месте, воображая о том, что никогда не случится. Я не давал ей ни единого повода думать, что она способна возвыситься до госпожи этого Дома, но над девичьим воображением невозможно иметь власть.

— Почему она? — шепнула сдавленно, не спеша оставить меня наедине с самим собой.

— Иди спать.

Едва получилось изменить строгий тон на более ровный. Доводить женщину до слез хотелось меньше всего.

Поднявшись, я вышел из ванны, оказываясь к ней спиной. Капли стремительно побежали по телу, беззвучно соскальзывая к ногам и ударяясь о мраморный пол. Потянулся к полотенцу, обернул вокруг бедер.

6. Неприятный сюрприз. Кейтрин

Что-то было не так.

С этой слишком мягкой подушкой. Одеялом, под которым было жарко, но без которого становилось холодно. С сердцем, тревожащим громким стуком посреди ночи.

С этим… этим… душным драконом! Его давлением и треклятой идеей «родить как можно скорее»!..

Да рожу я ему. Когда-нибудь. Но не сейчас же, в самом начале отношений, когда мы еще даже до алтаря не дошли!

Раздражает. Жутко.

Из-за его попытки соблазнения меня всю ночь мучили жар и беспокойство. Уснуть получилось лишь под утро, с первыми рассветными лучами. Но только я начала утопать в сновидениях, как раздался стук в дверь, нагло хватая мое сознание и выталкивая его в реальность.

Стук продолжился и не утих, хоть я и попыталась скрыться от него, накрыв голову подушкой.

— Госпожа, — еще и голос служанки изволил безжалостно добить. — Вы вчера не уточнили, во сколько вас следует разбудить. Генерал и дети уже давно проснулись, и я подумала… Госпожа? Вы спите?

Нет! Благодаря твоим стараниям!

— Нет. Уже нет, — ответила громко, рьяно унимая негодование. Откинула подушку, поднялась и схватила халат, предчувствуя, что девушка с минуты на минуту ворвется в комнату.

Так и случилось. Она с широкой улыбкой, ничуть меня не задевшей, вплыла в спальню. Следом вошла вторая служанка.

— Я приготовлю ванну. А Сабина пока сделает вам массаж. От него вы проснетесь окончательно!

Сомнительно. Как бы не засопеть в процессе…

Однако, несмотря на опасения, мягкие девичьи ручки, с осторожностью сминавшие шею и плечи, в самом деле прогнали усталость и помогли справиться с раздражением. А водные процедуры поспособствовали улучшению моего состояния — выходя из ванной, я чувствовала себя так, будто этой ночью спала спокойно и крепко и мои мысли не были захвачены дерзкой ящерицей.

Но радость от вернувшейся бодрости улетучилась, когда я обнаружила в комнате, рядом с дамским столиком, огромную круглую коробку с цветами.

Ну надо же! Это что, попытка извиниться? А словами слабо?

Кажется, я чересчур долго стояла на одном месте, как прибитая, и сверлила глазами подарок, в отвращении поджимая губы, раз служанка решила внести ясность.

— Господин прислал.

Она смущенно улыбалась, и ее блестящие от восхищения глаза то устремлялись ко мне, то неустанно возвращались к коробке.

Розы. Красные. Много красных роз.

Не люблю розы. И ненавижу алый цвет — цвет крови.

Увы, генерал, на сей раз вы ошиблись с выбором.

— Прикажи унести, — заявила, оставаясь внешне холодной и равнодушной.

Уселась за столик, придвинула к себе пудру и выбрала помадку с нежно-розовым оттенком. Вокруг моих ног завился Мацио, в отличие от меня крепко спавший всю ночь.

— Но это же от господина… — начала девушка и замолчала, стоило мне бросить на нее взгляд.

— Я сказала, пусть унесут. А генералу передайте, что я предпочитаю получать дары от самого дарителя, а не через третьих лиц и в качестве сюрпризов. Терпеть не могу сюрпризы.

— Как прикажете, миледи…

После того как я собралась и оделась в легкое со струящейся тканью платье, менее изящное, чем вчерашнее, но удобное и очаровательное, в комнату прошли лакеи, чтобы наконец-то унести нервирующую коробку с цветами.

Она была настолько огромной и тяжелой, что с ней пришлось справляться троим мужчинам. Но я ни капельки не жалела о своем решении (хоть и слуг было жалко). Пусть дракон украсит этими розами туалетную комнату; в своей опочивальне я не желаю видеть эту жалкую попытку принести извинения.

Понаблюдать за реакцией на возвращенный дар не представилось возможности, поскольку мне сообщили, что генерал отбыл в гарнизон чуть больше часа назад. Это, как ни странно, меня жутко обрадовало.

Чем дольше он будет занят своими делами, тем меньше я услышу непристойных предложений.

В сопровождении личной камеристки — Изары — я направилась в детскую комнату, надеясь застать ребят за учебой.

Но в детской не оказалось ни намека на тишину и полезное времяпровождение.

Они. Играли. В догонялки.

В десятом часу!

— Дани! — воскликнула, завидев, как племянник хватает сестру за косу и с силой дергает вниз. У малышки аж выступили на глазах слезы. — А ну, живо угомонились!

Грозный тон их утихомирил, и они поспешили усесться на софу.

— В чем дело? — Я метнула возмущенный взгляд в сторону молчаливой гувернантки, которая, как я успела заметить, смеялась до того, как я вошла в комнату. — Почему они не читают? Утреннее чтение — по двадцать страниц. Они знают об этом правиле. Разве не так, Аталь?

— Касс сказала, что это скучно, — понурив голову, пролепетала племянница.

— Скучно, значит. — Вновь глянула на воспитательницу, встретившую мой взор с немым вызовом. — Мисс Ригус, вижу, вы не справляетесь со своими обязанностями. Как только генерал вернется, я поговорю с ним о вашей замене.

7. Ваши любимые цветы, миледи? Николас

Никогда еще дом не встречал меня гамом и суетой.

Поначалу я думал, что главным источником проблем и шума выступят дети, учитывая их непоседливость, а не моя будущая жена. Но все оказалось с точностью до наоборот. Даниэля и Аталь я обнаружил в гостиной — они в тишине собирали пазлы под присмотром служанки. А вот моя неугомонная невестушка взяла в плен рабочих и застряла в бальном зале.

— Да нет же! Левее! Левее бери!..

Ее недовольство долетело до меня через все помещение. Я так и замер в дверях, наблюдая за тем, как девица машет руками одному из мужчин, упрямо показывая, куда он должен прикрепить край длинной плотной ткани, что-то вроде занавески.

Было видно, что рабочий старается изо всех сил: стоя на высокой лестнице, шатающейся от его движений, он пытался удачно закрепить ткань на колонне и при этом бросал взгляды вниз, на девушку, чтобы понять по ее хаотичным движениям верное направление.

Служанки и лакеи с опаской поглядывали в их сторону, но не отрывались от дел. Носили стулья, передвигали столы, вешали украшения, готовили свечи для люстр…

Суматоха. О которой я ни сном ни духом.

— Генри, — громко окликнул пронесшегося мимо дворецкого, погруженного в суету и оттого даже не заметившего моего появления.

— Господин. — На ходу перестроив маршрут, он мгновенно очутился рядом. Поклонился, выглядя абсолютно спокойным. — Мы ждали вас после ужина. Уже управились с делами?

— Что происходит? — вопросил, пропустив его интерес мимо ушей.

Мой взгляд незамедлительно вернулся к невесте, переговаривающейся с лакеями.

Поразительная женщина. Всего день в моем Доме, а ведет себя как хозяйка с приличным стажем. И это в ее-то двадцать три года.

— Госпожа изволила заняться приготовлениями к балу, — известил мажордом. — Она уже составила меню, выбрала ткани, цветы, развлечения на вечер, подобрала музыкальные композиции… — принялся перечислять он, но я быстро перестал вслушиваться, пойманный Кейтрин на наблюдении.

Наши глаза встретились, и девушка первой поприветствовала меня кивком головы. Не спешила увести взор, стоя на одном месте со сцепленными в замок пальцами. Осанка ровная, благородная, как и всегда. Стройную фигурку облачало переливчатое голубое платье с открытыми плечами, на ключицах лежало тоненькое колье, а в ушах серебром блестели ниточки сережек.

Как и вчера, она выглядела восхитительно. И особое очарование ей придавал блеск уверенности и стойкости в глазах, сияющих ярче летнего неба.

Такую не сломить, не приручить. Такой не наступить на горло, не навязать свое мнение. Она доказала это еще тогда, когда не опустила руки после смерти брата и его жены, взяла под крыло двух сирот и поступилась своими интересами ради их будущего. Согласилась стать мне женой и родить наследника. Но, отказав вчера, показала еще и то, насколько ранима и как сильно нуждается в понимании.

Должно быть, я настоящая скотина, раз позабыл о женских чувствах. Совершенно сбили с толку ее решимость и бесстрастность, и по глупости своей я принял ее за равную, словно передо мной стоял такой же, как и я, дракон.

Но она девушка. Какой бы сильной ни казалась, она была и остается хрупкой девушкой.

— Господин? Вы меня слушаете?

Настойчивый голос Генри вынудил увести от невесты глаза. Понятия не имею, как долго мы пялились друг на друга, находясь на приличном расстоянии, но она определенно возликовала, что одержала надо мной верх в этой немой битве взглядов.

— М, что? — Я сосредоточил все свое внимание на дворецком, пытаясь вспомнить, о чем он говорил.

Однако мыслями уже завладела упорная девица, умело и без страха хозяйничающая в Доме, будто живет здесь по меньшей мере год. Не забитая мышка, хотя я опасался, что именно такой она тут и предстанет.

Генри тяжко вздохнул, кажется, поняв, что я прослушал все, о чем он мне вещал.

— Госпожа пометила несколько спорных пунктов, — он протянул мне блокнот, испещренный записями. — Сказала, что хочет, чтобы вы посмотрели и, если вам что-то не понравится, оповестили ее. Она постарается прийти к компромиссу.

Надо же... Эта женщина еще и мнения моего ждет, хотя наверняка страшно обижена за вчерашнее.

Я надеялся как можно быстрее искупить вину. И начать решил с цветов.

Любопытно, как она отреагировала на утренний подарок?..

— А куда леди поставила цветы? — спросил, забирая из рук дворецкого блокнот.

Он вскинул черную бровь.

— Цветы?

— Розы в коробке.

— А-а… — протянул, резко утратив боевой настрой. Вину в серых глазах я ожидал увидеть меньше всего. — Она их отослала, господин.

— Что, прости?

— Отослала, — невозмутимо повторил он. — Сказала, розы не любит и ждет дары и слова лично от вас, а не передачки через других. И сюрпризы, к слову, госпожа не выносит. Сначала хотела украсить розами вашу уборную, но в итоге раздала их служанкам.

Клянусь, у меня чуть глаз не задергался после такого откровения.

Не приняла подарок? В самом деле?

8. Добивай, жена. Кейтрин

Сегодняшний день меня жутко вымотал.

Нет…

Он разбил мою тушку на мириады вопящих осколков, и я с трудом нашла силы на то, чтобы переодеться. В конце дня я предпочитала менять наряды на сорочки самостоятельно, но на сей раз не стала пренебрегать помощью камеристки.

Как только та удалилась, я растеклась по кровати, уткнувшись носом в прохладную пуховую подушку.

Ниточки сна потянулись к сознанию в ту же секунду, и пока слабость не вырубила меня окончательно, я прогнала в мыслях список дел на завтра и то, что удалось сделать сегодня. А сделала я немало, чем была крайне довольна, невзирая на последствия в виде кошмарной усталости и головной боли.

На самом деле мне не следовало взваливать на себя хлопоты по подготовке к балу, ведь фактически я еще не хозяйка. Но мне предстоит ею стать уже совсем скоро, а предстоящий бал — это отличная возможность показать себя Совету Трех как ответственного и целеустремленного человека. Правители должны видеть, что я не просто украшение этого дома, а его действующий механизм среди других механизмов, образующих единую систему.

Я важна. Я нужна.

И я вовсе не игрушка, которой Совет может забавляться, передавая из рук в руки разных лордов и драконов.

Если бы я так и не нашла жениха, драконы в лучшем случае взвалили бы эту заботу на себя и быстренько подыскали бы мне «нужного» человека, а в худшем — избавились бы, как от мусора.

Я должна показать им, что в итоге выбор остался за мной. Это я выбрала генерала, а не он меня. Пусть лорд Тхайден и пообещал мне и моим племянникам безопасность и светлое будущее, от моих действий по-прежнему зависит, станут ли правители принимать всерьез наследников де Остид или вычеркнут из общества, словно нас никогда и не существовало.

Станут. Я сделаю для этого все возможное.

Мысли вместе с воинственным задором начали постепенно утихать. Слабость, жадно вцепившись в сознание, утягивала все дальше во мрак, и я покорно ей сдалась, закрыв веки.

Все темнее… Все тише и тише… и…

— Мря-у-у-у! — раздается прямо над ухом, и я вскакиваю с кровати как обожженная огнем.

— Мацио!

Кот, с недовольством сверля меня изумрудными глазищами, продолжал вопить — злобно и в то же время жалобно. Не сдвигаясь с места, урчал, шипел и завывал.

О боги.

Я точно знала, что означает это ужасное сочетание звуков.

— Тебя что, не покормили? — выдохнула мрачно, мысленно ругая того, кто был сегодня ответственен за кормежку кота.

Мяукнув чуть тише, будто выдав положительный ответ, он притих и сел, продолжая сверлить мое лицо требовательным взглядом.

— Но слуги уже спят, Маци, и… Ох, ладно. — Я схватила со спинки стула халат, накинула поверх нательного платья и протянула к неугомонному питомцу руки. — Идем. Я что-нибудь придумаю.

Придумать-то я придумала…

А вот на практике все оказалось куда сложнее. Я знала дорогу до кухни — это почти победа. Но вот где отыскать еду для наглой морды, в каком из котелков, не имела ни малейшего понятия.

В огромном помещении кухни, разделенном на две равные части большой каменной аркой, царила темнота, разгоняемая лишь бледным светом луны.

Темно. Холодно. И немного страшно.

Если бы не кот на руках, я испугалась бы первой тени или громкого стука собственного сердца и стремглав бросилась бы прочь. Но тихо урчащий Мацио вселял в меня уверенность, поэтому я спешно двинулась вдоль тумб, заглядывая в котелки в поисках чего-нибудь мясного и подходящего для кошачьего желудка.

Конечно, проще было бы отправиться в крыло прислуги и попросить у кого-нибудь помощи. Гораздо проще.

Однако моя треклятая сердобольность проснулась именно с этой мыслью, и тревожить сон умаявшихся за день слуг я не решилась.

После пятиминутного поиска я наткнулась на отварную куриную грудку, которую подавали на ужин. Целый котелок! Не выбросили. По крайней мере, сегодня. А вот завтра наверняка уничтожат, как и прочие остатки еды, коих здесь оказалось немало.

Надо бы взять это на заметку и приказать, чтобы всю свежую целую пищу доставляли в деревни для бедных и нуждающихся. Мой брат именно так и поступал, а вот лорд Тхайден, похоже, придерживается иных порядков. Какое ужасное расточительство!..

Подавляя вспыхнувшее негодование, вновь связанное с женишком, я отпустила Мацио, наложила в миску курицы и поставила перед его белой мордашкой. Кот вначале принюхался, а затем глянул на меня, словно бы говоря: «Что ты мне подсунула, странная кожаная женщина?»

В ответ развела руками.

— Что есть, то и ешь. Не капризничайте, мистер Важность.

Кажется, поняв, что иное более изысканное блюдо волшебным образом перед ним не возникнет, он принялся за поздний ужин.

А я вздохнула с облегчением, ощущая себя истинным победителем этого дня. И меню составила, и к балу начала готовиться, и даже кота накормила! Превосходно.

Сама себя не похвалишь — вовек никто не похвалит.

9. Бессонная ночь. Николас

Никогда бы не подумал, что мой ночной визит на кухню может обернуться настоящим приключением.

Обычно бессонница вынуждала меня выбираться из своего логова и в тишине и одиночестве самостоятельно заваривать себе чай. Этой ночью случилось то же самое. Правда, на сей раз я оказался не одинок, за что и получил болезненный удар сковородкой…

Пугать невесту в планы не входило. Сама завлекла своим пением, треклятая искусительница: заслушался, подошел опасно близко и застыл, слушая ее тихий мелодичный голос, как околдованный русалкой моряк. Знакомая с детства колыбельная в исполнении Кейтрин оказалась на редкость очаровывающей, нежной и приятной слуху. Она что-то затрагивала внутри, выворачивала наизнанку, вызывая тяжелые нежеланные воспоминания. Она притягивала, и это настораживало.

Я ничуть не сентиментальный человек, но глупо утаивать, что детская песня вызвала подзабытую печаль. Хотя невестушка резко и умело прогнала ее одним точным ударом.

Довольно сильным ударом для человека. Но не для дракона.

Тяжелая рука. Ангельская внешность. Буйный, строптивый нрав.

Да я просто счастливчик, заполучивший настолько ценный экземпляр…

— Простите, господин, — тихонько пролепетала девушка, после того как нашла в себе наглость исправить мое обращение, напомнив, что она мне еще не жена. — Сильно болит?

Кивнула на ладонь, которую я до сих пор держал у виска.

На самом деле боль прошла достаточно быстро. А может, я так увлекся, наблюдая, как девица покусывает губы, теряется и робеет, что совершенно забыл обо всех тревогах и недомогании.

— Позвольте…

Она сделала смелый шаг ко мне, заставляя мое тело моментально среагировать на ее нежданную близость и ударивший по носу аромат. Напрягся, как будто приготовился к следующему удару.

— Шишка будет, если… ну… В общем, позвольте я сделаю так, чтобы этого не случилось.

Я не сразу сообразил, что она намеревается сделать, но послушно и доверчиво убрал ладонь. Почти не дышал, когда она приблизилась на еще один шаг и протянула к моему лицу руку. Прохладные подушечки пальцев легли на висок; Кейтрин глубоко вдохнула, избегая моего взгляда, попыталась сосредоточиться на ушибленном месте. А я…

Черт возьми, я просто не мог отвести от нее глаз. Выдыхал через раз, боясь спугнуть и вместо хмурости на лице застать испуг. Стоило вобрать в легкие воздух, пропитавшийся запахом жасмина, как сердце ускорило бег, завопило, забившись в странном приступе бессильной ярости.

Оно рвалось наружу, тянулось к Ней. Требовало прикоснуться к ее коже, вновь ощутить сладость губ, в этот раз распробовать, насладиться вкусом. Поцеловать с жадностью, яростно, горячо. Сделать ее своей раз и навсегда...

Зверь требовал, а я оказался совершенно слабым перед его желаниями.

Безумными желаниями.

Проклятье.

Я не мог увлечься женщиной до такой степени, чтобы едва удерживать себя от безрассудства. Это притяжение куда сильнее обычной симпатии. Это связь. Мощная и нерушимая. И почему-то ощущаю ее только я.

В ином случае невеста перестала бы артачиться еще при первом недопоцелуе. Сдалась бы, а не наградила оплеухой.

Жажду плевать на данное ей обещание и взять ее прямо здесь и сейчас неожиданно остудили незримые ледяные иголочки, впившиеся в кожу головы. Исходящая от изящных женских пальцев прохлада притупила жжение, которое я до этой секунды даже не замечал. Боль ушла, и я знал наверняка, что теперь от маленького преступления будущей супруги не останется ни шишки, ни синяка.

Поколотила и сама же подлатала, не забыв при этом натянуть на себя виноватый вид.

Ну, чем не идеальная женщина?

— Вот так, — она одарила меня улыбкой, довольствуясь проделанной работой. — Хоть какая-то польза от драконьей крови.

— Вы себя явно недооцениваете, — заметил охрипшим за минуты молчания голосом.

Девушка резко перестала улыбаться. Отдернула руку, а я тут же перехватил ее, сжал запястье, сам не понимая, что творю.

Испугался. Всего лишь испугался утратить ее приятный коже холод и странно сочетающееся с ним тепло, которое излучало вытянувшееся женское тело.

Мы уставились друг на друга, но если она смотрела с замешательством и легким намеком на возмущение, то я изо всех сил пытался не выдать скребущихся внутри чувств, не показать ей, как мне тяжело находиться рядом и ничего не предпринимать, а потому глядел на нее с мнимой серьезностью.

Стискивая зубы. Пытаясь привести в порядок дыхание и совладать с обезумевшим сердцем.

Просто держать за запястье. Просто смотреть. Не более.

Бездействовать.

Это в тысячу раз сложнее, чем идти в одиночку против вражеского полчища.

— Вы в порядке, генерал? — Кейтрин шепотом всколыхнула тишину и витающую вокруг нас магию, которую, вероятно, видели лишь мои глаза. — Или я настолько сильно ударила?

— Сильно, — признался, вкладывая в это слово гораздо больше смысла, чем требовалось.

Она это поняла. Кажется, поэтому ее щеки яростно поцеловал румянец, стремительно метнувшийся к ушам и ничем неприкрытой шее.

Визуализация 2

Дерзкий Мацио. Весь в хозяйку :)

Сразу видно, кто теперь в доме главный.

10. Отказ. Кейтрин

— Что значит «отказываю»?!

Я резко вскочила с софы, громким восклицанием вынудив камеристку вздрогнуть, дворецкого подавиться, а жениха оторвать глаза от важных бумажек.

— Она в самом деле мне отказывает? Что за ненормальная женщина?

Я протянула письмо мажордому, посмотрев на него так ошарашенно, будто он мог исправить ситуацию, и с таким безбожным негодованием, словно он был виновен в присланном отказе.

— Прикажи приготовить коня, Генри, — заявила, сбавив тон, но все еще находясь в плену гнева. — Нет, лучше карету. Я нанесу этой дьяволице визит. Пусть только попробует отказать мне в лицо — я этого безумства вовек не забуду.

Мужчина смотрел на меня как на умалишенную, выпучив глаза, и никак не решался исполнить приказ. Мельком глянул на лорда Тхайдена в надежде на помощь.

Тот эту помощь решил оказать незамедлительно.

Прокашлялся, отложил бумаги.

— В чем дело, миледи? Плохие вести?

Насмешливо изогнутая бровь и полуулыбка вовсе не разозлили и даже не заставили горделиво замолчать и не посвящать лорда в суть дел.

Недовольство само сорвалось с уст, сколько бы усилий я ни прикладывала, чтобы его подавить:

— Хозяйка Дома Ветра отказала мне в выкупе бывшей гувернантки Аталь и Дани. Отказала!.. — Не выдержала — всплеснула руками. Уперев их в бока, начала ходить взад-вперед, игнорируя направленные на меня ошалелые взгляды. — Марта служила моему Дому двадцать лет. Двадцать! Она должна заниматься воспитанием моих племянников, а не приглядывать за буйными отпрысками этой женщины. Да как она только посмела?!

Замерла, топнула ногой. И сразу же продолжила мерить кабинет злыми шагами.

— Небось сидит и радуется, что задела меня. Всю жизнь завидовала успехам моего Дома. А за спиной гадила и пускала слухи! Настоящее воплощение атура! Мерзкая, вредная сво…

— Кейтрин.

Собственное имя ударило по лицу, а широкая мужская грудь выступила мне преградой, столкнувшись с моим носом.

Ойкнув от неожиданности, я вскинула глаза, не заметив и не услышав, как генерал приблизился, и тут же оказалась в ловушке его выразительного взгляда — укоризненного, недоумевающего и насмешливого одновременно.

— Я понимаю, вы расстроены, — мягко проговорил он, нежданным благодушным тоном сбивая мысли в кучу. Положил ладони на плечи, несильно сжал, сквозь тонкую ткань рукавов обжигая кожу теплом. — Но давайте не будем забываться и ругаться при других.

Он многозначительно кивнул на камеристку и мажордома.

Проклятое письмо. Треклятая Дарсия.

Похоже, своим отказом она порвала последнюю ниточку моего терпения, раз я настолько глубоко погрязла в собственном гневе и едва не захлебнулась в нем.

Ко всему прочему сегодня я встала не с той ноги. Не выспалась. Проснулась разбитая и вялая, и даже массаж Сабины не принес желанной бодрости.

Боги…

Как же я устала.

— Прошу прощения, — выдохнула тихо и кивнула прислуге в доказательство своего раскаяния.

Горячее чувство стыда накатило совсем некстати. Обмыло сердце и осело где-то в ребрах, в тысячу раз ухудшая мое состояние.

Хочу провалиться сквозь пол. Глубоко-глубоко в недра земли.

— Оставьте нас, — ровным властным голосом приказал дракон, принуждая мое сердечко пугливо задрожать. Отпустил мои плечи, заложил руки за спину.

— А карета, господин? — уточнил мажордом.

— Нет необходимости. Госпожа сейчас отправится отдыхать.

Что, простите?

Новая волна возмущения смыла стыд и уняла на какое-то время усталость. Я посмотрела на жениха, не утаивая недовольства, но он даже не взглянул в ответ, молча направился к столу.

Я дождалась, когда слуги покинут кабинет, и лишь после раскрыла рот, чтобы выдать свое раздражение, завуалированное благозвучными словами.

Но меня нагло опередили.

— Вы устали, — утвердил, а не спросил лорд Тхайден, присев на край стола и сложив на груди мощные руки, спрятанные за тканью черной рубашки.

— Ничего подобного, — отрицательно качнула головой и для пущей убедительности выпрямилась. — Я вовсе не…

— У вас мешки под глазами. Бледный оттенок лица. Вы с трудом дышите в сильно затянутом корсете. Едва передвигаете ногами и беспечно тратите последние силы на ярость. Легко поддаетесь эмоциям, злитесь, раздражаетесь как по щелчку пальцев. Много думаете. О детях, своих обязанностях, об учителях, о чертовом бале. И о том, как бы не ударить в грязь лицом перед недоброжелателями и Советом Трех. Вы настолько зациклены на мнении других и на благополучии племянников, что забываете о самой себе и своем здоровье.

Он замолчал так же неожиданно, как и начал свою тираду. А я…

… не смогла в ту же секунду найти подходящий ответ. Не осталось сил на язвительность и протест. Все обжигающие внутренности эмоции ударились о твердые, полные правды слова генерала.

Он был прав. Абсолютно во всем.

11. Порванное платье. Кейтрин

— И? Разве это плохо — пытаться выбраться из ямы, в которую нас с детьми несправедливо сбросили? — спросила полушепотом и, не выдержав невидимого груза, уныло опустила плечи.

— Нет. Это ничуть не плохо. И ваше рвение, признаться, меня сильно восхищает. — Мужчина оттолкнулся от стола, всего лишь за два шага оказался рядом. Оставил между нами ничтожную дистанцию, которую мог нарушить в любой момент — легко и без разрешения. — Но вам не нужно делать это в одиночку. Больше не нужно. Я закончу с подготовкой к балу и разберусь с заменой гувернантки. Но если потребуется ваша помощь, я вам сообщу. Отправляйтесь к себе.

— А как же спорные пункты? — напомнила ему, из-за громадного удивления и усталости даже не пожелав спорить. — Вы просмотрели блокнот?

Собственно, за этим я и пожаловала к нему в кабинет сразу после завтрака. Намеревалась узнать его мнение насчет выбранных мною тканей, цветов, украшений, блюд и прочего…

А затем хотела вернуться к составленному еще ранним утром списку дел.

— Я все изучил, — лорд кивнул. — Мне по душе ваш выбор. Оставим все как есть.

— Правда? — я невольно насупилась, пытаясь за маской великодушия узнать настоящие мотивы дракона. Уж больно он сегодня добренький. — Даже не против розовых оттенков в сочетании с бирюзой?

— Прекрасное сочетание. Я всецело доверяю вашему вкусу.

— Если вы таким образом намерены заслужить мое доверие, то это ничтожная попы…

— Кейтрин, — оборвал, внезапно уничтожив оставшееся расстояние. Я чуть не задохнулась от страшно волнующей близости. Вскинула подбородок, заглянула в синие глазища, затуманенные какими-то сильными непонятными чувствами. — Мне кажется, вам нечем дышать.

Глупо хлопнула ресницами, нахмурилась. Смысл слов долго доходил до сознания, а когда все же дошел, я поняла, что в самом деле дышу через раз. Корсет ощутимо сдавливал ребра: сегодня камеристка постаралась на славу, затянув его как можно туже. Словно пожелала мне поскорее задохнуться.

У нее была на это причина. Утром я вела себя с ней дерзко и грубо. Просто она первая попалась под горячую руку…

— Действительно... — выдохнула тихонько, остро чувствуя, как нервно вздымающаяся грудь соприкасается с твердой грудью дракона. — Нечем дышать, милорд.

На его губы наползла хитрая улыбочка, явно не предвещающая ничего хорошего.

— Это поправимо.

Я не успела сделать вдох, как мужчина схватился обеими руками за ворот платья на моей спине и резко потянул его в разные стороны. Звук рвущейся ткани неприятно резанул по ушам, заставляя все внутри меня сжаться и затрепетать.

Корсет противно затрещал, оповещая, что разошелся по швам.

С ума сойти.

Это… это что сейчас было?..

— Лучше? — вопросил невозмутимо, не убирая ладоней со спины.

— Вы порвали мое платье, — выдохнула изумленно, вдруг ощутив, как ткань медленно сползает с плеч.

— Вообще-то моей целью был корсет…

Генерал в недовольстве поджал губы, пока я пыталась прийти в себя от шока, смывшего остатки терпения, и покачал головой, будто бы сожалея о содеянном. Тоже мне, актерище!

— Да, платье слегка пострадало. Не переживайте, я куплю новое.

— Вы порвали мое платье, — повторила глухим шепотом и прижала руки к груди, страшась, что ткань самым неожиданным образом оголит меня перед человеком, перед которым я не желала представать нагишом еще как минимум неделю.

В ответ на мое глубокое потрясение его брови сшиблись на переносице.

— Это было ваше любимое платье?

— Да какая разница? Вы спятили?

— Может, у вас горячка? — Мужчина приложил ладонь к моему лбу с таким видом, точно был самым умелым лекарем на всем белом свете. — Жар определенно есть, — заключил, досадливо причмокнув губами. — Не волнуйся, госпожа. Собьем.

— Чего? Э-э-эй!..

Негодование шершавым комом застряло в горле, а дикое смятение заткнуло меня, стоило генералу самым наглым образом оторвать мою тушку от пола. Подхватил на руки, прижал к себе ужасно близко, смутив до невозможности и с головы до ног окутав своим крепким пьянящим ароматом.

Самое страшное, что я не нашла ни капельки сил, чтобы воспротивиться. Растеклась в его руках, как кошка на мягкой траве, и сделала то, что уже очень давно не делала по отношению к другим людям.

Просто доверилась…

12. Роль няньки. Николас

Не сопротивлялась. Не упрямилась. Почти не дышала на моих руках и хранила странное молчание.

Кто и что сделал с этой горячей, бойкой женщиной? Неужто до состояния покорности ее в самом деле довела одна усталость?

Мне вовсе не приятно видеть ее слабой и разбитой, но я просто не мог перестать наслаждаться спокойными минутами и ее кротостью, ненадолго заменившей гордыню. Очаровательное личико было невозмутимым, без единой эмоции — ни хмурости, ни намека на негодование.

Расслабилась. Даже доверчиво обвила руками шею, вынуждая на секунду потеряться от головокружительного запаха персиков.

Опасно. Крайне опасно держать ее так близко и при этом мысленно бить себя по рукам, чтобы не сотворить ничего лишнего и отталкивающего. В это мгновение это было совершенно неуместно. Да и желание не разрывать тонкую нить доверия стало гораздо сильнее жгучих желаний зверя.

Отчего-то Кейтрин заметно напряглась, когда мы очутились в ее спальне. Сжалась, плотно стиснула челюсти, бросив быстрый рассеянный взгляд в сторону кровати и тут же потупив взор. В глаза не глядела, избегала до тех пор, пока я не уложил ее на покрывало.

Взгляды встретились с такой же силой, с какой сталкиваются мечи и щиты. Мы одновременно замерли: она не размыкала рук, все так же держалась за шею, не позволяя отстраниться, а я старательно не разрушал последние крупицы между нашими лицами, придерживая ее за спину.

Трудно было понять, какие мысли сейчас вертятся в ее голове. Казалось, что она думает обо всем и в то же время ни о чем не думает. Как и я.

Буквально не дышим. Просто смотрим друг на друга, храня смущенное молчание. Жутко близко и едва ли не на грани, переступив которую, я рискую потеряться. В глубине небесной лазури ее глаз. В смятенных, трепетных и пылких чувствах. В ее мыслях и острых эмоциях — настоящих, которые она чаще всего прячет за мнимой учтивостью. Рискую потеряться в ней полностью и бесповоротно.

Проклятье.

Я влип. Крупно.

Быть может, уже давно, задолго до того, как попросил ее руки. Но на осознание потребовалось немало времени.

— Подайте халат, милорд, — шепнула в губы, принуждая сердце забиться с яростной силой.

Плевать на смысл слов. Я мог бы обезуметь всего лишь от ощущения теплого дыхания на лице и аромата, дико обжигающего легкие…

— Что? — хриплый вопрос вырвался из горла, и я уловил, как она вздрогнула и судорожно втянула в себя воздух.

О боги.

По какому же тонкому льду мы ходим. Вместе. И оба это понимаем. Но делаем все возможное, чтобы не провалиться.

— Халат, — повторил, нахмурившись, отчаянно пытаясь избавиться от злого наваждения и прийти в себя. — Да. Сейчас.

Она шустро выпустила меня из плена своих рук, и я резко отстранился, заозиравшись в поисках чертовой тряпицы. Взгляд, как назло, натыкался на все что угодно, но только не на халат. Даже на пару секунд впился в наглую белую морду.

Вот же атуров кот. Смотрит так ненавистно и пронзительно, словно я пометил его территорию. Хотя этой ночью все случилось с точностью до наоборот.

Найдя нежно-розовый пеньюар на спинке стула, я взял его с такой осторожностью, будто это была самая ценная и святая вещь во всем мире, за что тотчас был награжден тихим чарующим смехом.

Невеста смеялась. Неважно, что надо мной или моим серьезным видом, — слышать ее смех оказалось столь непривычно, что я застыл возле кровати, после того как передал вещицу, и не поспешил уйти, пусть ее красноречивый взгляд и говорил, чтобы я катился куда подальше.

— Я заварю вам чай, — выдал вдруг, предусмотрительно заложив руки за спину. Так и зудят сомкнуть ее в страшно крепких объятиях. Будь я трижды проклят, если сорвусь. — Чай. Заварю вам чай… Он поможет от недомогания.

— Благодарю.

Кивнула, прикрываясь руками, а до меня наконец-то дошло, что пора бы уже покинуть комнату. Так я и поступил. Незамедлительно и не оглядываясь.

До кухни шел твердым, быстрым, широким шагом, не замечая ничего вокруг. До такой степени погрузился в мысли, что проснулся, лишь когда воротился обратно с кружкой чая в руках.

Сделал все машинально, проигнорировав слова кухарок, что мне стоило сказать им и они сотворили бы все сами. На самом деле много что оказалось мной проигнорированным…

Дворецкий, совсем некстати решивший уточнить какие-то детали касательно ужина для учителей. Встретившаяся по пути Кассия, злобно глянувшая и что-то сказавшая — я не разобрал, если честно. Слуги, приветствующие, кивающие…

Единственными, кого я не смог проигнорировать, стали дети, мнущиеся возле двери в спальню невесты.

Они вытянулись по струнке, завидев меня, одновременно сцепили пальцы в замок, невольно напоминая об особенности своего рождения. Близнецы. Очень похожие друг на друга и, как ни странно, перенявшие многие черты тети.

— Здравствуйте, господин, — сказали в один голос.

Даже не переглянулись. Похоже, говорить одно и то же для них в порядке вещей.

— Китти спит, — продолжила девочка, кивнув на дверь. — Она больна?

13. Шах и мат. Кейтрин

Я не чувствовала себя такой отдохнувшей, наверное, с того самого времени, как взяла на себя ответственность за племянников.

Забота и переживания о двух сорванцах отнимали много времени и сил. Но, по правде говоря, я ни разу не пожалела о том, что взяла над ними опеку, хотя многие взбалмошные дамочки на моем месте отдали бы их в императорский приют, куда забирали осиротевших детей из влиятельных Домов.

Стало быть, за хорошее самочувствие я обязана лорду Тхайдену…

С учетом того, что его чудесный ароматный чай окончательно укрепил мое сознание и заставил мышцы приятно загудеть от нахлынувших сил, я должна ему по меньшей мере «спасибо». А по большей…

А по большей обойдется.

Единственное, что тревогой окутало сердце, это тот факт, что я проспала весь день. Дела из моего списка, может, и сделаны шибко великодушным лордом, но качество их выполнения не проконтролировано с моей стороны. Ко всему прочему, Аталь и Дани были сегодня без моего присмотра и наверняка пропустили занятие верховой ездой и уроки письма. Гувернантка еще не найдена, а Кассия, кажется, в ближайшее время должна покинуть Дом Белого Крыла. Если уже не покинула.

В любом случае ей не было никакого дела до моих детей. Вероятно, все, что ее волновало, это Тхайден. Или его тело. Или его внимание. Все сразу.

Пусть я и не опытна в делах любовных, я все-таки женщина и не глупая. Трудно не заметить, как Кассия смотрит на лорда. Украдкой, но с такой… нет, не с любовью. Это похоже на привязанность. Я видела со стороны, как выглядит любовь. Это чистое и безумно искреннее чувство, глубокое, уничтожающее ненависть, зависть и гордость — все, что присуще эгоистичному увлечению.

Такая невинная и в то же время сильная любовь существовала между моим братом и Айлоной. В искренности их чувств не усомнился бы даже слепой.

Потому я догадывалась, что между генералом и Кассией не было такой же нежности и тепла. Иначе сердце дракона давно бы растаяло, и он сделал бы все, чтобы любимая женщина была рядом.

Впрочем, крайне сомнительно, что эта расчетливая амбициозная ящерица способна любить. За сто лет службы любой превратится в черствый хлебушек.

Не обнаружив близнецов в детской, я вдруг ощутила, как дурное предчувствие шипастым комком встало в горле. Возможно, причин для его появления не было, однако в ту же секунду проглотить этот злосчастный ком не получилось.

Куда-то спешащий слуга подсказал, что дети в гостиной, и я незамедлительно отправилась туда, предугадывая, что сейчас растрачу половину сил, набранных за время сна, на нравоучения.

— Шах и мат, милорд! — разнесся по коридору звонкий голосок Аталь, пронизанный непомерной радостью и гордостью.

Я осторожно выглянула из-за арки и чуть челюсть не потеряла от представшей передо мной картины.

— Изумительный ход, леди Остид, — широко улыбнулся дракон, открывая взору два клыка, и откинулся на спину стула. — Это определенно рекорд.

— Рекорд, который заключается в том, что вы проиграли Аталь меньше, чем за десять минут? — не скрывая ехидства в тоне, вопросил Даниэль, коршуном кружась возле игральной доски. — Сокрушительная неудача.

Милостивые боги!

Какой из атуров говорит устами моего племянника? Не вспомню ни одного момента, когда он был так дерзок со взрослыми.

— Верно, маленький лорд. — Ухмыльнувшись, выглядя так, будто и не оскорбился от наглости ребенка, мужчина поднялся из-за шахматного столика. — Ваш черед. Побейте мой рекорд.

— Не дождетесь!

С видом победителя Дани занял место генерала, и лишь после я додумалась выйти из своего укрытия, ощущая страшную растерянность и при этом чувствуя себя как-то совершенно глупо. Все это настолько выбивало из колеи, что разум отказывался принимать происходящее за действительность.

— Добрый вечер, — на миг взяв себя в руки, обозначила ровным голосом свое присутствие.

— Китти!

Будущий муж впился в меня взглядом, но я почти сразу увела от него взор, когда Аталь с радостным визгом кинулась в мою сторону. Как и обычно, ни в чем не уступая сестре, Дани бросился следом.

Налетевший на меня смерч в виде двух непосед едва не сбил с ног.

— Ты поправилась? — сияющие озорством глаза племянницы встретились с моими — должно быть, широко распахнутыми.

— Да… Я в полном порядке.

— Китти, а можно господин всегда будет заниматься с нами верховой ездой? — малышка продолжила добивать меня вопросами, не дав оправиться от первой волны шока. — Сегодня мы много ездили галопом. А в следующий раз господин обещал научить нас прыжкам через препятствия. А еще сказал, что можно будет покататься не на пони, а на его лошади. Ты бы ее видела, Китти! Ее шерсть так красиво блестит на солнышке…

— Конечно, милая. — Я мягко погладила Аталь по волосам, прерывая ее поток слов, который — я знала точно — мог быть нескончаемым. — Раз господин обещал…

Я несмело глянула в его сторону. Словив загадочную полуулыбку, с большим трудом заставила себя не опускать в смущении глаза.

Потуплю взор — проиграю. Безо всякого сомнения.

14. Благородный огонь и чистый лед. Кейтрин

— Вообще-то я намеревалась принести извинения, — торопливо внесла ясность. — За то, что сделала поспешные выводы о вашей персоне. Спасибо, что провели этот день с моими племянниками. Удивительно, что они так быстро доверились вам. Покорить сердце Аталь не так сложно, как заслужить внимание Даниэля. Но, вероятно, он видит в вас необходимую в его возрасте опору, оттого становится таким открытым, каким еще не был после смерти родителей. Вы… совсем неплохо на них влияете. Я страшилась, что будет иначе. Что ребята останутся без… ну… без отцовского внимания.

Слова были трудными для того, чтобы ими делиться. Но мне хватило смелости сказать их, пусть и не глядя дракону в глаза.

Это действительно стало моим большим страхом, когда я согласилась выйти за него замуж. В какой-то степени я могла заменить племянникам мать, но я была не в силах оказать им ту поддержку, какую мог оказать лишь отец. Быть может, лорд Тхайден в этом плане справится лучше.

Быть может, мне даже не стоит переживать, что наш ребенок останется без его внимания, раз он столь внимателен к чужим детям.

Наш ребенок.

О боги. Клянусь, я только сейчас всерьез задумалась о рождении сына или дочери. Разумеется, со мной и раньше были эти мысли; правда, они чудились такими далекими, ведь я не собиралась спешить. Но в этот миг…

… меня буквально бросило в дрожь, стоило подумать о маленькой версии Тхайдена. Будет ли сын так же красив, как его отец?

Глупость какая… Конечно, будет. Иначе и быть не может.

— Спасибо, Кейтрин, — вдруг шепотом сказал дракон, оказавшись непозволительно близко. Теплое дыхание коснулось шеи, обожгло кожу, вызывая колкие мурашки, и я вытянулась, точно струна, внезапно захваченная в плен непривычным горячим чувством. — Мне приятно слышать от вас подобные слова.

— Снова по имени… — шепнула глухо, не желая молчать, но не находя никаких других наполненных смыслом слов.

Немного отшатнулась, посмотрела в потемневшие синие глаза.

Такой… красноречивый взгляд. И почему-то он мне до безумия приятен. Обжигает. И касается. Медленно. Ласково.

— Оно мне нравится, — признался Тхайден. — Кейт-Рин. Два имени слились в одно, рождая противоречие. Благородный огонь и чистый лед. Кто из родителей постарался, определив заранее ваш нрав?

— Мама…

— Леди Остид явно знала, как следует обозвать корабль, — хмыкнул лорд. — За это ей мое глубокое уважение.

Он не шутил. Не смеялся над выбором имени, а в самом деле выражал почтение моей погибшей матери.

Как ни странно, он зрит прямо в корень: мама неспроста выбрала для единственной дочери такое имя. Одна его часть говорила о ее пылком темпераменте, а вторая указывала на принадлежность к Дому Льда. Отец всегда считал матушку своей полной противоположностью, но, несмотря на это, Лиам родился копией лорда Остид, а я же практически в равной степени унаследовала и черты мамы, и черты папы.

Стала живым напоминанием о родителях после их смерти.

— Я утвердил кандидатуру на должность гувернера, — неожиданно съехал с темы генерал, приняв такой невозмутимый вид, словно мгновение назад не заставлял мои щеки гореть яростным огнем.

Брови стремительно поползли вверх, а от смущения почти не осталось следа.

— Гувернера? Воспитатель — мужчина?

Дракон молча кивнул.

Стоп-стоп.

Так мы не договаривались. У Аталь и Дани должна быть гувернантка. Гувернантка, а не гувернер!

И желательно Марта, которую я в любом случае намеревалась отбить у хозяйки Дома Ветра.

Не успела я высказать недовольство и поставить лорда в известность о своих планах, как его внимание переключилось на вошедших в гостиную дворецкого и Кассию.

Надо же. Она еще тут…

— Господин, прибыл лорд Райдер из Дома Черного Камня, — спокойно оповестил Генри, и я чуть не потонула в нахлынувшем на сознание удивлении. — Позволите пригласить его в гостиную?

— Прибыл лично? — спросил генерал, тоже удивившись, но вовсе не так, как я. Он казался более сдержанным. Не дожидаясь ответа от мажордома, метнул на бывшую гувернантку мрачный, сердитый взгляд. — Ты получила от него письмо? Почему не сказала?

— Именно об этом я вам сегодня и сказала, господин, — ответила в тон ему, выступив из-за спины Генри. — В коридоре. Но вы, видно, в облаках витали.

Она глянула на меня, как бы намекая, что камень был брошен в мой огород.

— Пригласи.

От властного тона стало как-то не по себе. Игривость, какая совсем недавно заставляла краснеть, мгновенно улетучилась. Ни намека на лукавство и ласковость.

Как будто совершенно другой человек. Генерал. Бесстрашный воин. Свирепый зверь, которому, безусловно, как и мне, не хочется встречаться с хозяином Дома Черного Камня лицом к лицу.

С кем угодно — честно — с кем угодно, даже с нахальной Дарсией, но только не с Дарреном Райдером!..

Выносить общество этого дракона в тысячу раз сложнее, чем находиться наедине с женихом.

— Уведите детей, — добавил он, когда мажордом удалился за гостем.

15. Подлый змей. Кейтрин

Даррен Райдер — человек без чести. Вернее, дракон, и сей факт раздражает меня еще больше.

Командир одного из гарнизонов, отправленный в отставку после пяти проваленных по его вине заданий — а если быть точнее, по вине его непомерно раздутой самоуверенности. Хитрый змей, как по мне, даже не расстроился от такого поворота событий. Уже около двух лет прожигает свое бесконечное наследство, зарабатывая славу ловеласа и повесы.

Все в рамках закона, разумеется. Даррен хоть и гордец, но не настолько глуп, чтобы злить Совет Трех. Одно неосторожное действие — и на морду буйного дракона набросят узду. Или же отставка самым неожиданным образом превратится в немедленную казнь.

Однако, несмотря на осторожность, какую ящер в какой-то степени проявляет, многие считают, и я в том числе, что после службы он стал неуправляемым. Диким, жестоким. Казалось, он отдался на растерзание внутреннему зверю, который стремительно одержал победу над слабым разумом, стерев все человеческое, что можно было спасти.

К моему несчастью, наши судьбы переплелись, пусть и не так тесно, как желал Даррен, во всем ищущий выгоду. Но, по правде говоря, сначала его целью была не я.

Сердце дракона пленила жена моего брата, которой он был очарован с юности. Это было искренним чувством, как мне думалось, до того мига, пока Айлона не вышла замуж. Он всячески пытался разрушить этот брак — не останавливали даже угрозы и грубая сила хозяина Дома Льда. Пыл утих, лишь когда на свет появились близнецы. Тогда-то наглец и переключился на пятнадцатилетнюю меня, решив убедить Лиама, что он — лучшая партия для его сестры.

Многие бы согласились, совращенные влиянием и богатством лорда, и без всяких сомнений отдали бы своих сестер замуж за столь неприятную личность, приверженца многоженства.

Хвала всем богам, что Лиам был в своем уме и никогда не желал мне зла. А Даррен Райдер как раз таки и был этим злом.

Злом, буквально идущим за мной по пятам.

Мало того, что он объявился на пороге моего Дома сразу после смерти Лиама и Айлоны и нагло потребовал моей руки, а получив от ворот поворот, принялся настырно преследовать и уговаривать, не обращая внимания на грубые отказы. Так еще и сейчас судьба посмеялась надо мной и привела нахала в Дом моего будущего мужа.

Быть может, он всего-навсего мое личное лихо, отвязаться от которого попросту невозможно?..

— Лорд Райдер, — поприветствовал генерал, когда в гостиную вплыл высокий дюжий брюнет.

Уже давно является бывшим военным, а все равно надевает на важные встречи свой излюбленный китель темно-изумрудного цвета с отличительным знаком-брошью на золотистом лацкане. Одна эта привычка столь много говорит о его чрезмерном самомнении…

— Генерал, — кивнул тот в ответ, но вместо того, чтобы пройти и пожать мужчине руку, впился темными глазищами в мое лицо. — Надо же! Миледи... Как я рад вас видеть, — протянул с довольной улыбкой, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, и беспардонно ухватил меня за руку.

Если бы не изысканное воспитание, я бы непременно ее отдернула, но, зная, что ящер собирается сделать, осталась стоять неподвижно. В отличие от жениха…

Не успели губы с насмешливым изгибом коснуться костяшек моих пальцев, как лорд Тхайден взял меня за запястье и мягко, но с достаточно ревностным видом выдернул захваченную в плен ладонь.

От такого движения все присутствующие чуть не подавились воздухом. А нет, Генри все же подавился…

Закашлялся, начал извиняться, достав из кармашка платок и на несколько секунд отвернувшись. Кассия непонимающе захлопала ресницами, служанки у дверей едва слышно зашептались, так, что могли бы остаться неуслышанными мною, если бы я не обладала чутким драконьим слухом.

Они смеялись над Райдером и восхищались Тхайденом, что совсем не удивительно. Но это страшно сильно уязвило гостя, а отобранная возможность облобызать мою кисть нещадно добила его.

— Вы уже знакомы, — как ни в чем не бывало произнес генерал, не спрашивая, а утверждая. Осторожно положил мою руку на свою, согнутую в локте, и посмотрел на Даррена так, будто готов был испепелить его суровым взглядом.

Отрадно знать, что не одна я не выношу этого мерзавца.

— Благодаря ее покойному брату, — равнодушно бросил он, с самым что ни на есть невозмутимым видом заложив руки за спину.

Скорее, благодаря пугающей настырности бывшего командира. По своему желанию брат никогда и ни за что не познакомил бы меня с этой самовлюбленной, подлой змеей.

— Я слышал, вы нашли достойного кандидата, миледи, — он вновь шустро переключил внимание на меня, словно только ради разговора со мной и посетил Дом Белого Крыла. Ни хозяин, ни даже Кассия, судя по всему, его совершенно не интересовали. — А также был поставлен в известность, что этот старый скряга наконец-то решил жениться. Но я и подумать не мог, что речь идет о вашем союзе. Изумительно.

— Что же здесь изумительного, лорд Райдер? — подала я голос, опустив всякие приветствия, что было на меня не похоже. — Наш союз так нереален в ваших глазах?

Пусть он и мерзавец, я не должна представать перед прислугой неотесанной дурочкой. Но, признаться честно, рядом с ним мне всегда сложно контролировать свое поведение.

— Нет, наоборот. — Мужчина растянул губы в усмешке. — Просто мне было любопытно, куда ты подашься, Кейтрин. В какие руки прыгнешь… Было забавно наблюдать, как ты мечешься между лордами, ища себе пристанище, подобно бродячей псине.

Визуализация 3

Даррен Райдер — бывший командир гарнизона, правитель Дома Черного Камня

Кассия Ригус — прислуга Дома Белого Крыла (уже бывшая). Ранее Кассия выполняла обязанности помощницы дворецкого. С прибытием в дом Кейт и детей большую часть ее обязанностей должно было заменить воспитание близнецов. Но не сложилось, как мы знаем :)

16. Правая рука Трех. Николас

Взгляд невесты был таким твердым, вид — столь невозмутимым, что я сам едва не поверил в серьезность ее заявления. В откровенной лжи не давал погрязнуть лишь факт, что мы еще не были близки.

Но остальные этого не знали. И судя по ошалелому блеску в глазах, терялись в сомнениях.

— Уже? — Райдер озвучил, похоже, всех мучаемый вопрос.

— Уже, — с прежней бесстрастностью подтвердила Кейтрин.

Мне хотя бы каплю ее холодности, а то чую, это абсурдное представление вскоре доконает меня, и девушке придется столкнуться с последствиями моего недовольства, как только мы останемся наедине.

Слуги, отойдя от первой волны шока, вновь зашептались, невольно напомнив, что пора остановить этот нелепый фарс.

— Вы жаждете подробностей, лорд Райдер? — вопросила так дерзко, сцепив пальцы в замок, и я забыл все, о чем хотел сказать. — Так и быть… С лордом Тхайденом мы знакомы давно. Разговоры о нашей помолвке начались задолго до кончины моего брата. Это ужасное событие лишь вынудило нас ускориться. Повторюсь: событие, не ребенок. Мое положение связано с чувствами, которым мы не смогли противиться, и ни с чем более.

С чувствами…

Великий огонь, моя женщина — искусная актриса. Клык даю, по ней плачет сцена самого большого и известного театра столицы.

— И какой срок? — как ни в чем не бывало уточнил Даррен, по-прежнему стоя на коленях, пока я тонул во вранье и пытался сообразить, знает ли Кейтрин о том, что я в самом деле говорил с Лиамом о возможности жениться на ней.

Любопытство ящера пошатнуло ее спокойствие. На светлом лице промелькнула тень волнения, из груди вырвался еле слышный, пропитанный тревогой вздох.

Я уже подумал взять ситуацию под контроль, как она снова заговорила:

— Около недели. Если вы не забыли, лорд, я наполовину дракон и прекрасно чувствую подобные изменения в своем организме. Я беременна. Без всякого сомнения.

О боги.

Если она не остановится, я действительно поверю ее словам и в несуществующую беременность.

Безумная женщина. Врет о нашей связи, случившейся, по ее легенде, до переезда в мой Дом, и даже не краснеет. Слишком рискованно. Она хоть осознает, к чему все это может привести?..

— Что ж, поздравляю, леди Тхайден. — Райдер расплылся в улыбке и глянул на меня. — А теперь я могу встать с колен?

— Разумеется.

Я отшатнулся, предусмотрительно убрав руки за спину. Они все еще чесались сломать ящеру нос за проявленную дерзость, но к этому зуду примешалось желание схватить будущую женушку, увести подальше от лишних ушей и глаз и разобраться в ее сумасбродном поведении.

Останавливало только присутствие Даррена.

Надо бы поскорее от него избавиться: нам категорически запрещено оставаться в одном помещении дольше пяти минут. Раньше каждая наша встреча заканчивалась если не дракой, то непременно конфликтом.

— Пройдемте в кабинет, лорд Райдер, — разорвал я наступившую тишину, вынуждая змея увести взгляд от моей невесты. — Документы готовы, осталось подписать. Генри, проводи мисс Ригус в карету и помоги загрузить вещи.

— Да, господин.

Все засуетились. Слуги отправились помогать с чемоданами, Кассия с мажордомом наконец-то покинули гостиную, а Кейтрин спешно скрылась, должно быть, отправившись в детскую.

Когда мы с Райдером оказались в кабинете, он начал неизбежный допрос, к которому я в какой-то степени был готов.

— В чем подвох, Ник? — спросил, не скрывая в голосе ни смеха, ни удивления, и опустился в кресло. — Брак, дети, да еще и чужие… Что с тобой стряслось?

— Мне сто двадцать восемь лет, Даррен. Что со мной могло произойти? — ударил вопросом на вопрос, не глядя на него, быстро проверяя бумаги на наличие несоответствий и ошибок. — Тебе тоже пора остепениться. Жизнь дракона не бесконечна.

— Но гораздо длиннее, чем человеческая. Спешить некуда. А ты спешишь, смею заметить… И это очень, о-о-очень на тебя не похоже, — постукивая пальцами по подлокотнику кресла, с довольством протянул он. — Ко всему прочему, мне сейчас не до прелестей семейной жизни. Ты разве не в курсе? Я восстановлен в должности. Более того — отныне я командир первого гарнизона. Почти правая рука Трех.

— Хорошо, что не левая, — голос прозвучал тихо, но змей наверняка услышал эту колкую насмешку. Оторвавшись от документов, я тут же встретился с его оскорбленным взглядом. Добавил громче и четче: — Мои поздравления, командир. Большая честь.

— Действительно. Это большая честь. — Поднявшись с кресла, он за два шага очутился напротив стола. Наклонился, опершись руками о край, посмотрел на меня пронзительно и мрачно. В черных глазах горел огонь ненависти — почти такой же, какой я прятал глубоко внутри себя. — Поэтому впредь не смей унижать меня перед всяким сбродом, ставить на колени и уж тем более заставлять просить прощения у женщины.

— Это не просто женщина, — сказал сдержанно, откинувшись на спинку стула. — Это моя женщина, Райдер. Будь ты даже одним из Трех, я сделал бы ровно то же самое. Дело чести. К слову, мы так и не услышали ее приговора… Так что если она пожелает, я претворю свою угрозу в жизнь, не сомневайся.

17. Супружеский долг. Кейтрин

Я чувствовала себя так, будто моя жизнь сейчас оборвется с одним ударом топора. А само оружие возмездия окажется в руках моего будущего мужа…

Как перед казнью. И нет бы бежать сломя голову, пока есть возможность, а я самовольно поднимаюсь на эшафот, прекрасно осознавая, чье лицо увижу под капюшоном палача. Но скрываться от последствий своих необдуманных поступков никогда не фигурировало в моих привычках — я сдавалась по своей воле, если считала, что так будет правильно. Признавала вину, извинялась, хоть перед этим и вела себя вздорно и непослушно. Такая своевременная капитуляция послужила рождению нерушимого доверия со стороны моего дорогого брата.

Так что, имея опыт в подобных делах, я решительно, пусть и с клокочущим в сердце страхом, направилась прямо в кабинет генерала. Нам следовало объясниться друг перед другом, иначе деловым отношениям, на которые я рассчитывала, быстро придет конец.

— Милорд.

Я вошла, не дожидаясь приглашения, перед этим, разумеется, коротко постучав.

К таким внезапным приходам дракон явно не привык. Я уловила тень удивления на лице с жесткими чертами, прежде чем растерянность скрылась за уже привычной хмуростью.

Он стоял у окна с заложенными за спину руками. Похоже, до моего появления сверлил взглядом припорошенные снегом горы.

Руки за спиной стали для меня неким знаком, что мужчина держит эмоции под контролем. Сдержанный, холодный, уверенный в своих силах. Правда, за последние три дня, как мне казалось, я умудрилась довести его терпение до опасного состояния…

Быть может, благодаря сегодняшней выходке его совсем не осталось.

— Скажите, что имеется весомая причина вашей лжи, — тут же пошел в атаку генерал, говоря твердым тоном, преисполненным опасности и еле скрываемого раздражения.

Да… Его терпение висит на тончайшем волоске…

Но я не шелохнулась, смело выдержала пронизывающий до костей взгляд.

В сознании забилась совершенно неожиданная мысль. Я вдруг подумала о том, что хозяин Дома Белого Крыла вовсе не похож на моего почившего брата и что он не станет постоянно терпеть мое непредсказуемое поведение.

Страх перед ним если и существовал в сердце, то я не думала о нем и не воспринимала всерьез до этой самой секунды. Должно быть, все дело в той стороне дракона, с которой мне сегодня довелось познакомиться. С жестокой, дикой, мрачной.

Он с такой легкостью и без жалости поставил бывшего командира на колени, на глазах у слуг, как будто Даррен и сам был обычным в чем-то провинившимся слугой.

Пылающий взор, деланное равнодушие, исходящая от мощного тела ярость…

Боюсь, если бы не моя новость о беременности, жених в самом деле наказал бы гостя за проявленное неуважение.

— Ребенок? — немного устало, но с прежней твердостью вопросил он, когда молчание между нами начало затягиваться. Наверное, ему показалось, что у меня нет слов для оправдания, а на деле я просто погрязла в смятенных мыслях. — Зачем вы это сказали?

— А что мне оставалось делать?

Вопрос вылетел из горла столь же резко, как вылетает стрела из туго натянутого лука. Изумленный взгляд генерала при этом был неописуемым зрелищем, принесшим желанную уверенность и некоторую легкость. Я даже позабыла о страхе — его затмила моя непомерная драконья гордость.

Рановато раскисла. Оказывается, во мне еще есть силы и смелость, чтобы пободаться с женишком и показать, что я, извините, не лыком шита.

— Он нагло смеялся над нами, намекая на отсутствие любви и фиктивность отношений, не предполагающую создание семьи.

О, эта насмешка ясно читалась в темных глазищах и надменном изгибе губ. Даже стоя передо мной на коленях, Райдер словно смотрел на меня свысока. Как и обычно. Как смотрел на Айлону, на моего брата и все мое окружение. Этот человек — хищник и тиран. Его никогда не останавливала грубая сила, так что я была более чем уверена, что и угроза моего будущего мужа показалась ему шуточной. Хотя было видно невооруженным глазом, как сильно она задела его самолюбие.

Усилившаяся злость обожгла мне грудь. Выносить жжение становилось все сложнее, но я была не в состоянии от него избавиться, особенно когда Тхайден пронзал меня взглядом и молчал.

Молчал, позволяя выговориться.

Тоже мне, вселенская милость!

Я переплела пальцы в замок на уровне живота, но только потому, что помнила о простом правиле: леди непозволительно сжимать кулаки в присутствии других людей. Дурные манеры.

— Не спорю, мы с вами пойдем к алтарю не под давлением чувств, а из-за преимуществ, которые принесет нам брак, — продолжила колючим голосом. — Но я не хочу слышать из уст лорда Райдера или подобных ему о том, что я прибившаяся к вашим ногам дворняжка. Гнусные потехи я терпеть не стану.

— Без разницы, как он себя вел, — отпарировал генерал, чем смог усилить гнев, за миг пронзивший сердце острыми иголочками. — Ваша честь и достоинство — моя забота. Вы не должны были лгать.

Из-за обжигающего раздражения, сбитая с толку, я предоставила ему шанс приблизиться. Теперь хватит шага со стороны одного из нас, чтобы столкнуться лбами. В моем случае — лбом и широкой грудью.

18. Без пощечин. Кейтрин

Столько эмоций зараз я еще не наблюдала на обычно бесстрастном лице генерала.

По большей части он был удивлен, но не смог скрыть от моего чутья некоторое довольство от такого нежданного предложения и горячие, нахлынувшие на него с удвоенной силой чувства.

— Кейтрин, — выдохнул, когда я потянулась к его губам, как опьяненная желанием или, вероятнее, намерением как можно скорее покончить с никому не нужной прелюдией. — Постойте…

Мягко сжав мне плечи, он мотнул головой, отгоняя какие-то неуместные мысли. Чуть было не отстранился, но я так крепко держала его за лацканы, что ему не хватило либо сил, либо смелости. Ко второму варианту я склоняюсь больше: у этой махины силенок хватит даже на то, чтобы сдвинуть горы.

— Так же не делается, — огорошил вдруг серьезным тоном.

— Что значит «не делается»? — Мои брови дернулись вверх. — Разве вы сами не торопились?

— Да, но не здесь же.

Кадык нервно дрогнул, когда дракон сглотнул. Я проследила за этим быстрым, сильно взволновавшим мое сердце движением, почти не дыша, а после уловила, как его взгляд скользнул к моим губам, задержался ненадолго и с большой неохотой уплыл в сторону.

Что-то щелкнуло внутри. Я как будто очнулась. Но не до конца…

Бегло осмотрелась.

— Верно, — согласилась, слегка ослабив хватку. — Кабинет не для сих целей. Что ж, переместимся в спальню. — Отпустила его, позволяя выпрямиться, и посмотрела в широко распахнутые глаза с такой же холодностью, с какой смотрела на все тревожащие сознание вещи. Главное — сделать вид, что ты спокоен. Драконы чуют волнение лучше прочих. — В какую? В вашу, мою? В какой вам, милорд, будет проще меня оплодотворить?

— Оплодотворить, — повторил сразу, не скрывая иронии в голосе, и нагло усмехнулся. Щеки моментально вспыхнули от стыдливого огня и растерянности. — Я понимаю вашу девичью неосведомленность, госпожа. Но позвольте спросить: что вы знаете об удовольствии?

Вопрос ударил по голове с силой булыжника, который как-то раз в детстве прилетел в мой затылок от назойливого соседского мальчишки. Все мозги выбил… Может, поэтому, защищаясь, я едва не превратила его в ледышку.

Но сейчас я не спешила защищаться. Стояла истуканом, глупо хлопая ресницами, и пыталась сообразить, о каком конкретно удовольствии идет речь.

— Что вы имеете в виду?

На его губах появилась совершенно обезоруживающая улыбка. Она напустила туман на разум, вынудила сердце заколошматить о запертые двери, а кровь забурлить и обжечь и без того горячее лицо.

Можно было подумать, что дракон бессовестно колдует, желая подчинить меня чарами. Но я бы почувствовала. На мое сознание влияло вовсе не драконье очарование, а чисто природная красота и сильная мужская харизма, способные лишить дара речи дюжину собравшихся в одном помещении женщин.

Шаг ко мне — и он вновь нависает надо мной. А я так и не получаю возможности пошевелиться, лишь слежу, как улыбка на его лице сменяется кошачьей невозмутимостью.

— Кейт, — произнесенное низким голосом короткое имя сильнее приковало к одному месту.

Мужчина не касался меня, держал руки за спиной, и это впервые за время нашего знакомства начало… раздражать.

Я внезапно с предельной ясностью осознала, что хочу видеть его руки на своем теле.

Безумие.

— Процесс единения не имеет смысла без чувств и эмоций, — спокойно продолжил генерал, изучая мое лицо затуманенным взглядом. — Им должны наслаждаться оба партнера, чтобы не было… м-м… напряжения. Неловких пауз, потери аппетита… Детали важны, без них мы можем не прийти к логическому завершению. Тогда и не будет никакой вероятности забеременеть.

— И что нужно делать? — любопытство вырвалось само по себе.

Оно же подтолкнуло меня сделать еще один решительный шаг, уничтоживший крупицы безопасного расстояния. Я коснулась его быстрее, чем он меня. Положила ладони на широкую грудь, спрятанную за плотной тканью кителя, медленно заскользила ими к крепкой шее. От завоеванного первенства я, бесспорно, возликовала бы, если бы не была так взволнована и смущена.

Он этого не ожидал — вскинул брови, но не посмел помешать.

— Для начала нужно расслабиться, — сказал шепотом, наклонившись к губам, заставив сердце болезненно перевернуться. Под ребрами взметнулась несносная стая бабочек, как только я ощутила на талии жар его ладоней. — Перестать думать и давить на себя всевозможными заботами.

— Я так… не умею…

Неподдельная искренность.

У меня не получилось бы соврать при всем желании. До дрожи волнующая близость уничтожила все маски, смела равнодушие, выставив напоказ будоражащие кровь чувства — непонятные, незнакомые. Но настолько приятные, что я с готовностью откусила бы руку любому, кто отважился бы меня их лишить.

— Вы могли бы научить меня? — выдала уверенно и заметила, что дракон с трудом сдерживает глумливую улыбку. — Я быстро учусь, милорд…

— Не сомневаюсь.

Обжигающий взгляд упал на мои губы, и я тотчас затаила дыхание, предчувствуя некую сладость еще несостоявшегося поцелуя. Заранее чувствуя все грани восторга от желанного прикосновения губ к губам. Даже прикрыла глаза, плевав на то, что, должно быть, сейчас выгляжу как никогда слабой. Податливой. Готовой. Непонятно к чему…

19. Знакомое ощущение. Кейтрин

Восприняв мое молчание за послушное поведение, генерал плавным движением вжал меня в себя, обжигая сквозь тонкую ткань платья кожу спины и талии.

Еще одно невинное прикосновение к щеке. Немного ниже… Поцелуй в уголок рта — едва уловимый. Но не в губы, хотя он точно знает, что мне этого страшно сильно хочется.

До дрожи в груди. До помутнения рассудка.

Это так неправильно… Только не понимаю почему. Может, оттого, что все новое так или иначе чудится дурным?..

Как-то инстинктивно, без принуждения с его стороны, я наклонила голову вправо, доверчиво подставляя шею. Эту возможность он не упустил. Целовал медленно, дразняще, не переходя границ. Опалил дыханием кожу за ушком, вынудив прильнуть к нему непозволительно близко.

— Расскажи, что чувствуешь, — попросил бархатным голосом, прежде чем мягко прикусить кожу.

Я вздрогнула от этого возмутительного действия, встрепенулась в его объятиях, но, даже ощутив на секунду иглу возмущения, не решилась остановить пытку. Или обучение, если он всерьез воспринял мои слова.

Молчать тоже не получилось.

— Трепет в груди. Нежный, сладкий… — шепнула, прикрыв веки.

Одна мужская ладонь легла на шею, пока вторая удерживала за талию. Легкий укус превратился в первый страстный поцелуй в самый изгиб шеи. Я не сдержала вздоха — этого треклятого вздоха наслаждения, так долго ожидаемого коварным драконом. Он наверняка усладил его слух, потому что губы воспылали требовательностью, жадно целуя, подбираясь к ушку, спускаясь к ключицам и оставляя горячие собственнические следы.

Хотелось сжаться. Было щекотно и одновременно приятно, это изводило сердце и разум, противостоящие друг другу, и заставляло чувствовать себя странно. Так, как я еще никогда себя не чувствовала.

Но его пальцы, держащие подбородок, не позволили вжать голову в плечи, увели лицо в сторону, открывая больше места для пылких, опьяняющих поцелуев.

И ведь в самом деле пьянили… Похуже вина, хотя с ним у меня тоже было мало опыта.

— Продолжай, Кейт, — шепот в ухо, от которого сердце взревело пуще прежнего. — Говори о своих ощущениях. Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет.

Имело ли это смысл, когда тело само отзывалось на его ласки… Тянулось к нему, прижималось грудью, цеплялось пальцами за ткань на спине…

Я смутно догадывалась, что требование слов — лишь попытка раскрепостить меня. И в то же время на краю сознания вертелась мысль, что я проиграю, если промолчу. Молчание скажет ему, что мне нравится абсолютно все, что он делает, и что я ни за что не отказалась бы от продолжения.

Воздуха не хватало, чтобы говорить, но гордость просто не позволила мне молча терпеть и наслаждаться самой ужасной пыткой в моей жизни.

— Горячо внутри, будто лавой затопило... — призналась вслух, когда он провел теплым влажным языком линию до ключиц. Грудь вздрогнула, сердце замерло, а затем затрепетало в явном восторге. — Это приятно. Очень. Но…

— Но? — повторил, вмиг насторожившись. Однако не помедлил. Вновь оставил след в изгибе шеи — столь жадный, что у меня подкосились ноги.

Я бы запросто распласталась на полу, если бы не сильные мужские руки и моя драконья вредность, придающая немного сил.

— Пальцы покалывает, — выдохнула, чувствуя, как в кончиках скапливается холодок. Не к добру. — Так противоречиво, господин… Жар со льдом сталкивается, пламя снежную бурю пытается подчинить. Невыносимо.

Это ощущение мне знакомо… Слишком хорошо знакомо.

Мужчина не успел отстраниться самостоятельно: я резко оттолкнула его и быстро опустила руки, растопыривая пальцы, прежде чем из них вырвался борющийся с внутренним огнем холод.

Хлесткий трескучий звук неприятно резанул по ушам. Лед покрыл плотной коркой пол, задел ножки стола, нижние полки книжного шкафа и даже слегка коснулся сапог генерала. Одна я осталась нетронутой, если не считать покрывшееся льдинками сердце.

Не сдержалась. Снова не сдержалась… И едва не ранила Его. Едва не сделала то, о чем потом непременно пожалела бы.

Эмоции — мои враги. Сколько же раз об этом твердил мне брат. Сколько раз я напоминала об этом сама себе. И все равно оплошала...

— Кейтрин, — тихо позвал лорд Тхайден, мгновенно приковывая к своей персоне мое внимание.

Из-за замылившего взор дурмана я практически ничего не видела — лишь его обеспокоенные насыщенно-синие глаза. И ненавистный лед вокруг нас, поднявший в воздух морозный пар.

— Простите, милорд, — зашептала, попятившись к двери. — Я не хотела. Это вышло случайно…

— Все хорошо. Правда.

Он протянул мне руку, сделал шаг навстречу, но это только обострило инстинкт самосохранения, как у слабой жертвы, повстречавшей на своем пути хищника. Я бегом выскочила в коридор, чуть не поскользнувшись на гладком, ледяном полу — созданном мной безобразии.

Не понимала, куда иду. В голове билась мысль, что чем дальше от людей, тем лучше.

Я боялась им навредить. Снова. Боялась потерять контроль. Он и так висел на волоске от того, чтобы бесследно исчезнуть.

20. Стихийник. Николас

Бесконтрольный дракон. В данном случае полукровка.

Но Совет Трех предпочитал звать их стихийниками, теми, кто не мог подчинить данную им от рождения силу природы. Стихийный. Неуправляемый.

Обычно таких ребят передавали Совету — правители работали с их сознанием, учили контролю и правильному применению энергии. Поэтому моему удивлению не было предела, когда обнаружилось, что невеста не умеет подчинять свою силу. Она ее заложник, и цепи, как оказалось, слишком прочные и толстые.

Следовало догадаться об этом раньше, ведь ее поведение так или иначе указывало на бесконтрольность. Легко спутать с твердым и холодным нравом, и поначалу я так и думал, что Кейтрин сочетает в себе несочетаемое. Она всякий раз поражала меня спокойствием и равнодушием, а на деле все это было не просто маской, выработанным с годами умением держать эмоции под замком, а мерой предосторожности. Необходимой мерой.

Отсутствие контроля у дракона может привести к самым неожиданным и чаще всего плачевным последствиям. Я не раз сталкивался со стихийниками, много лет занимался ловлей беглецов — тех, кто не желал подчиняться Совету Трех. Среди них было немало драконов и еще больше неуправляемых, ставших преступниками. Они сжигали, убивали и насиловали. Да, все эти преступления могли совершаться неосознанно, но неподчинение правителям и нежелание работать над контролем — полностью их выбор.

Лиам никогда не упоминал, что его сестра относится к числу бесконтрольных созданий. Конечно, нас нельзя было назвать друзьями, которые могли бы доверить друг другу все секреты. Мы были скорее приятелями, и у каждого в сердце хранились свои тайны. Но за такую тайну полагалось наказание, вплоть до высшей меры. Понятия не имею, почему Лиам просто не передал Кейтрин Совету. Они помогли бы ей.

Наверное…

По правде говоря, не всем драконам удавалось научиться самообладанию. Множество попыток ни к чему не приводило, и таких стихийников всегда держали под присмотром, их во многом ограничивали, «связывали» руки. Возможно, именно этого брат Кейт и боялся, если вообще знал об ее «особенности». Как ни крути, а женщины, рожденные от союза человека и дракона, гораздо слабее рожденных от такого же союза мужчин — вероятность неуправляемого поведения ничтожно мала.

И все же она не равна нулю.

Кейтрин знала, что способна потерять контроль в любой момент, и умолчала об этом. Почему — предстоит узнать. Но для начала следовало отыскать ее, пока не стало поздно.

Я последовал за ней, как только она выбежала из кабинета. По полу протянулась дорожка изо льда, которая помогла в поисках, но не пощадила мое тело; пару раз я навернулся в особенно скользких местах, отбив практически все, что можно было отбить.

Ледяной след оборвался на кухне, сменившись следами на снегу, оставленными женскими туфельками.

— Госпожа в сторону конюшни метнулась, — без моей просьбы подсказала служанка, потирая ушибленный бок.

Прекрасно. Думал ли я неделю назад, что отправлюсь искать невесту по снежному ночному лесу? Черта с два.

Первой мыслью после сделанного наследнице Дома Льда предложения было то, что я наконец-то познаю уравновешенное, спокойное состояние духа и отсутствие проблем и забот. Рядом с ней и остро необходимым ребенком. Это было так наивно, что сейчас я бы рассмеялся от собственной глупости, если бы не был охвачен волнением.

Кейт и покой попросту несовместимы. За последние три дня она ясно дала это понять. Маленькая проблемная женщина…

Но даже при таком раскладе я не ощущал ни капли сожаления от сделанного мной выбора. Все казалось правильным, пусть и невероятно сложным.

Рион — вороной жеребец — с трудом пробирался через высокие глубокие сугробы, какими была усеяна вся непроходимая в зимнее время чаща. Снег блестел в лучах луны, осветившей добрую половину леса, и на нем четко выделялись еще не запорошенные белой пеленой следы копыт. Вскоре они резко оборвались.

— Кейтрин!

Окрик эхом взлетел к верхушкам сосен, укрытых снежным покрывалом, потревожил где-то заухавшую сову и нашел отклик в лошадином ржании. Близко.

Спешившись, торопливо привязал поводья к дереву, успокаивающе похлопал Риона по шее и отправился на звук, надеясь застать будущую жену живой и невредимой. Но рядом с реквизированной гнедой кобылкой ее не оказалось. Взволнованно скребя копытом снег, лошадь мотала головой и безостановочно фыркала, будто пыталась что-то донести до моего непонимающего ее язык ума.

Вначале показалось, что она ранена, но когда я подошел поближе и схватил под уздцы, чтобы успокоить, заметил крутой овраг, едва видимый за деревьями при тусклом лунном свете, и скатившуюся в него девушку.

— Кейт!

Сердце загремело за ребрами со страшной силой, легкие мгновенно опалило огнем. С жадностью вдохнув морозный воздух, я спрыгнул в заваленную впадину, бросился к неподвижному женскому телу. Глаза закрыты, кисти покрыты льдом, волосы рассыпаны на ослепительно-белом снегу, словно языки пламени. Лицо отчего-то приобрело мертвенно-бледный оттенок, а губы посинели…

21. Добрый совет. Николас

— Господин, нам закончить переодевать госпожу?

Из ступора, в который меня вогнали слова доктора, вытянул преисполненный некой робости голос служанки. Две низкорослые фигурки показались в дверном проеме; за ними стоял Генри, должно быть, уже проводивший лекаря.

— Да, — отозвался глухо, мысленно сбрасывая с себя остатки волнения.

Откуда оно только взялось? Уже и не вспомню, когда последний раз испытывал глубокую растерянность перед женщинами, как пойманный за непристойностями юнец.

— Дети в порядке? — выйдя в коридор, спросил у мажордома.

Тот кивнул, важно сцепив пальцы в замок на уровне живота.

— Поначалу не желали ложиться спать. Бунтовали… В основном маленькая леди Остид. Буйная девочка.

Кто бы сомневался. Вполне возможно, что бесконтрольность у них передается по женской линии: у Аталь, как и у ее тети, весьма пылкая натура, чего нельзя сказать о будущем правителе Дома Льда. В поведении Даниэль сильно от них отличается.

— Но мы пришли с ней к небольшому соглашению, — с улыбкой добавил Генри. — Кто бы мог подумать, что эта девочка окажется прекрасным манипулятором и переговорщиком.

Я едва сдержал удивление, вызванное теплым тоном дворецкого, которым он отзывался о детях. Обычно трудно добиться от него каких-то ярких эмоций и проявления чувств; после двадцати лет службы в моем Доме он чаще представал равнодушным, серьезным, непоколебимо уверенным в своих действиях и словах мужчиной. Казалось, он даже бровью не поведет в случае пожара или землетрясения. Но, видно, пара озорников смогла растопить его холодность, вытянув на поверхность добряка, каким он по сути и являлся.

— Спасибо, Генри, — я благодарно сжал плечо старого друга. — Это не твоя работа, но я правда благодарен тебе за помощь.

— Вы всегда можете на меня рассчитывать. Кстати говоря, завтра на ужин прибудут гувернер и остальные учителя — они облегчат вашу роль родителя.

Родителя.

Слово резануло по ушам, вынудив нервно сглотнуть, что не укрылось от зорких глаз мажордома. Но он тактично промолчал, двинувшись со мной по коридору. Мы дошагали в такой красноречивой тишине до самой купальни, куда я желал попасть изначально, и лишь после мужчина решился озвучить то, что, похоже, не давало ему покоя.

— Вы боитесь не справиться, господин?

Он смело встретил мой взгляд, ничуть не страшась ответа на свой вопрос.

По правде говоря, я ни разу не задумывался об этом всерьез, а потому мог бы начать отрицать его слова, посчитав их неуместными и грубыми. Но Генри не удержался бы на посту моего заместителя, если бы не был настолько проницательным человеком.

— Да. Полагаю, боюсь, — признался честно. — Не думал, что придется столкнуться со множеством изменений после прихода в Дом невесты и детей. Это немного выбивает из привычного ритма жизни.

Я ожидал какой угодно реакции, но точно не того, что дворецкий усмехнется. Как-то по-доброму, без злобы и раздражения.

— Уверен, вы справитесь. Невозможно по щелчку пальцев стать хорошим мужем и отцом. Проявите толику терпения и понимания.

— Это похоже на отцовское наставление, — улыбнулся в ответ.

— Скорее, на добрый совет друга. Спокойной ночи, господин.

Поклонившись, он спешно удалился, оставив меня наедине с противоречивыми чувствами.

До его совета я планировал устроить невесте допрос, желая как можно скорее узнать причину ее недальновидного поступка и молчания о стихийном поведении, которое может принести кучу проблем, если в ближайшее время не начать работать над контролем. Но теперь…

Пожелание Генри притупило это стремление, словно придавив его валуном, и я подумал о том, что неплохо было бы позволить Кейтрин рассказать все самой, без давления с моей стороны. Я уже усвоил, что с ней не стоит спешить. Пусть и спешка в нашем случае была страшно необходима.

Ко всему прочему, мне не хотелось передавать ее Совету по причине, объяснить которую я не мог ни себе, ни уж тем более кому-либо еще.

Пока правители не ведают о потере контроля, я поработаю над самообладанием Кейт самостоятельно. Это не вызовет сложностей. Надеюсь…

Думая, с чего следует начать обучение, я быстро умылся и, переодевшись, воротился в спальню. Служанки к этому времени ушли; Кейтрин спала в одиночестве под двумя пушистыми одеялами и одним шерстяным покрывалом. Правда, такая броня мало чем помогла: девушка дрожала, как брошенный всеми щенок под яростным ливнем.

Прислушиваясь к ее дыханию, сел на край кровати и почти сразу застыл, услышав, как она шумно выдохнула.

— Не нужен мне ваш огонь, — буркнула, останавливая мою попытку лечь рядом. — Просто подайте еще одно покрывало. Или два. И выйдите.

— Это моя комната, миледи, — напомнил зачем-то, немало удивившись тому, что ей удалось притворяться спящей при нашем с доктором разговоре.

Я бы уловил громкий стук ее сердца и изменение в дыхании, но она довольно умело контролировала себя, дыша размеренно и глубоко, как в состоянии безмятежности. Впрочем, это не должно удивлять: ей долгое время удавалось скрывать особенность своего дара. Только подобная выдержка, к сожалению, не привела ее к совершенству.

22. Любопытство не знает границ. Кейтрин

Проснуться, улицезреть напротив своего лица красивое мужское лицо и не закричать — пожалуй, одно из самых сложных испытаний в моей жизни.

Я с трудом подавила возмущенный вздох. Вылупилась на безмятежно спокойного, расслабленного лорда, мягко обнимающего меня, будто увидела его первый раз в жизни. Впрочем, таким я видела его впервые…

Не хмурым, не мрачным. Умиротворенным, с закрытыми глазами и немного приоткрытыми губами. Спящим. На светлых прядях золотистыми бликами играли солнечные лучи, от крепкой обнаженной груди, соприкасающейся с моей при вдохе, исходил жар. Жутко приятный. Страшно необходимый.

Осматривая его, такого красивого и безупречного, я невольно припоминала события минувшего дня и чувствовала, как мое лицо заливает жгучая стыдливая краска. Не знаю, чего я стыдилась сильнее: того, что позволила мужчине вскружить мне голову пьянящими поцелуями, или того, что чуть не загнала его в ледяную ловушку. Или же того, что под давлением страха сбежала от ответственности…

Вчера из-за разбитого состояния я практически не обратила внимания на этот ужасный стыд. Неконтролируемый дар забрал все силы, и я даже не воспротивилась нагрянувшим обстоятельствам — легко, чересчур легко позволила генералу приблизиться, обнять и с ног до головы окутать своим теплом.

От последнего было трудно отказаться. Невзирая на возмущение, я была благодарна ему за то, что помог согреться и растопил вонзившиеся в сердце льдинки. Раньше при подобных срывах мне приходилось нырять в чан с чудовищно горячей водой. Кожа едва ли не пылала от такой процедуры, но вот внутренний лед, как назло, медленно поддавался высокой, почти нестерпимой температуре.

С пламенем дракона все было иначе… Он не обжигал. Он в самом деле согревал, не доставляя никаких неприятных ощущений. Напротив, принося легкость и блаженное удовольствие.

К такому несложно привыкнуть. К его огню. И к нему самому…

Слишком поздно я сообразила, что потянулась рукой к мужскому лицу, и уже не смогла себя остановить. Да и не хотелось. Затаив дыхание, коснулась щеки, очертила линию скулы с нежностью, которую обычно ни к кому не проявляла, помимо племянников. Бесстыдно подобралась к губам, но замерла, так их и не коснувшись.

В груди поднялась дрожь, захватила в плен бедное сердце, заставляющее кровь бежать в венах все быстрее и быстрее, с каждой новой секундой оглушающей тишины. Я страшилась выдохнуть и потревожить его. Однако воздух заканчивался, больно обжигая легкие, и спустя томительный миг я все же не выдержала — выпустила из себя остатки и жадно вдохнула.

— Не дразни меня, госпожа, — тут же прилетел в ответ на мое волнение хриплый шепот. — Это чревато последствиями.

Если бы не объятия, лишь на первый взгляд кажущиеся осторожными, я вскочила бы с кровати как оголтелая. Щеки обожгло в разы сильнее, но на сей раз я знала наверняка, что румянец был вызван диким смущением. Оно огненными нитями заструилось вниз, вдоль всего тела, скапливаясь под ребрами, где трепыхались сложные для понимания чувства.

Такая ненормальная реакция на глубокий, низкий голос страшно пугала. А что же случится с моим телом, когда дракон откроет глаза и пронзит пытливым взглядом?..

Вероятнее всего, я вспыхну подобно спичке. Сгорю моментально, и даже лед мне ничем не поможет.

— Какими последствиями?

Вопрос прорвался сквозь страх, и я мысленно взвыла, коря себя за проявленную глупость. Ничего не могла с собой поделать: близость туманила разум, сладкое до мурашек жадное предвкушение прогоняло все мысли о том, что мне следует поскорее выбраться из плена сильных рук и убежать в ванную комнату, дабы охладиться и не сделать то, о чем потом буду жалеть.

Воображение рисовало неуместные сцены, поцелуи и их продолжение, и чем ярче вспыхивали в голове картинки, тем четче я осознавала, что жажду, чтобы все эти желания претворились в жизнь.

Чтобы он все-таки научил меня удовольствию, о чем я его и просила…

С ума сойти. Неужели я в самом деле этого хочу? И это после того, как я клялась себе, что генерал необходим мне только для ощущения безопасности?

— А твое любопытство не знает границ, да? — хмыкнул он, наконец-то приоткрыв веки.

Я чуть воздухом не подавилась, уловив в нещадно затягивающих синих омутах искорки смеха и некую лукавость. Сознание прошибло пониманием, каждая клеточка тела напряглась и воспротивилась неожиданно промелькнувшей мысли.

Верно… Мое любопытство не видит никаких границ и чаще всего не доводит до добра. Оно смертельно, и случившееся вчера тому доказательство. Я думала, что давно обуздала стихию, а в итоге хватило несколько интимных прикосновений, чтобы все мое самообладание кануло в бездну к атурам.

Мне нужно остановиться, пока не стало поздно. Сбежать. Снова. Успокоиться и привести себя в порядок. Вспомнить все, чему учил меня брат, все его советы, и призвать на помощь каждую капельку терпения…

Грудь внезапно обожгло до острой боли — в этот раз вовсе не жаром, а холодом. Всему виной плохие думы, однако сколько бы я ни старалась, у меня не получалось от них избавиться.

— Извините, господин… — прошептала глухим, как будто не своим, голосом и аккуратно вжала ладонь в его плечо. — Можете отпустить? Пожалуйста… Я не хочу вам навредить.