Год и семь месяцев. Шестьсот двадцать три дня.
Артём не вёл счёт. Он чувствовал время иначе — медленным током энергии в жилах камня, мерцанием печатей на чёрной поверхности Обугленного Сердца, редкими, болезненными всплесками активности в мировой сети Разломов, которую он теперь ощущал как продолжение собственной нервной системы.
Его тюрьма не была тёмной. Она была полна света. Холодного, искусственного свечения рун, что он выжег на стенах, на полу, на самом себе. Они пульсировали в такт его дыханию, единственному звуку, кроме вечного, едва слышного гула Сердца.
Он сидел в позе лотоса перед исполинской глыбой обсидиана, в которую превратилось ядро Кси'Лот. Его глаза были открыты, но видели не пещеру. Его сознание скользило по паутине Разломов, ощупывая мир.
Где-то у берегов Японии... глубинное течение... стабильно. Африка... саванна... тишина. Гималаи... маленькая слеза в реальности... но старая, почти зажившая.
Это был его дозор. Его вечная вахта.
Тело его изменилось. Оно было тощим до истощения, кожа почти прозрачная, прошитая серебристыми нитями энергии, что заменяли ему пищу и воду. Он был больше похож на призрака, на живую печать, чем на человека.
Внезапно он вздрогнул. Не через Разломы. Через них. Через само Сердце.
Едва уловимая вибрация. Не всплеск активности. Не попытка пробуждения. Нечто иное. Ответ. Слабый, как эхо от выстрела, прозвучавшего световые годы назад. Но безошибочный.
Он приложил ладонь к холодному обсидиану, сливаясь с ним сознанием.
И услышал. Не слова. Намерение. Приказ.
«...тишина... отчёт... координаты... угроза... ликвидация...»
Сигнал был направленным. Исходящим не извне, а из глубины самого Сердца, из его законсервированного ядра. Это был не маяк. Это был чёрный ящик, который только что отправил свой последний, предсмертный сигнал.
И кто-то или что-то только что его получило.
Артём отдёрнул руку, как от огня. Его первая мысль была — разрушить. Выжечь все до основания. Но он знал, что не может. Сердце было слишком прочно связано с планетой. Его уничтожение могло вызвать геокатастрофу.
Вторая мысль была хуже. Он только что, сам того не желая, подслушал. И его прослушали. Его прикосновение, его энергия стали частью сигнала.
Где-то там, в бездне, теперь знали не только о «молчании маяка». Теперь они знали, что маяк кем-то охраняется.
Тишина в пещере стала давящей. Гул Сердца звучал уже не как вечный спутник, а как отсчет времени до прихода гостей.
Он должен был предупредить. Но как? Его связь с Марией была односторонней и запланированной на следующие три дня.
Он закрыл глаза, в отчаянии ища любой выход. И тогда он почувствовал её. Слабую, тонкую, как паутинка, нить. Не с поверхностью. С Анной.
Она думала о нём. Прямо сейчас. С такой силой, с такой тоской, что её чистая, не замутненная силой душа стала маячком в его мрачном мире.
Это было опасно. Безумно опасно. Но выбора не было.
Он послал по этой нити не слово, не образ. Одну лишь эмоцию. Каплю чистого, леденящего страха.
Анна Волкова отложила книгу по квантовой физике и подошла к окну своей новой квартиры. Город внизу сиял, почти как до всего этого. Но она знала, что под этим фасадом нормальности скрываются шрамы.
Она часто думала о нём. Представляла, где он, что с ним. Верила, что он жив.
И вдруг её пронзило. Не боль. Не грусть. Чистый, животный, ничем не спровоцированный ужас. Он исходил из ниоткуда и был настолько сильным, что она вскрикнула и отшатнулась от окна, сердце бешено заколотилось.
Это был не её страх. Он был чужим. И в то же время до жуткого знакомым.
— Артём... — прошептала она, хватая воздух ртом. — Что с тобой?
Она действовала мгновенно. Не думая, не анализируя. Она схватила телефон и набрала номер, который знала наизусть.
— Мария! — выпалила она, едва та успела сказать «алло». — Со мной только что что-то случилось. Это он. Я чувствую. С ним что-то не так!
Мария отложила скучный отчёт о поставках стройматериалов и встала. Голос Анны был дрожащим и искренним. Она верила ей.
— Успокойся, Анна. Глубоко вдохни. Где ты? — Дома. Но это не важно... Он... он напуган, Мария! Я никогда не чувствовала от него ничего подобного!
Мария сжала телефон. Артём? Напуган? Это было невозможно. Он стал воплощением бесстрастия. —Сиди дома. Я высылаю к тебе людей. Никуда не уходи. И... попробуй еще раз почувствовать его. Если сможешь.
Она бросила трубку и запустила на планшете специальное приложение. Попытка выйти на экстренную связь с подземельем. Только тишина. Не даже шифрование. Пустота.
Её охватило холодное предчувствие. Она подошла к карте города, на которую были нанесены все известные, даже самые микроскопические Разломы. Всё было спокойно.
Тогда она переключила вид. Спутниковые снимки. Тепловые карты. Магнитные аномалии...
И замерла. В трёхстах километрах от города, в глухой тайге, где не должно было быть ничего, кроме заповедника, маячила аномалия. Крошечная точка. Но её сигнатура была не похожа на Разлом. Она была... упорядоченной. Искусственной.
Кто-то или что-то прибыло. И Артём почуял это первым.
Война была далека от завершения. Она только что перешла на новый, куда более опасный виток.
Мария посмотрела на ночной город за окном. Он такой хрупкий. Такой беззащитный.
— Ладно, Артём, — тихо прошептала она. — Игра началась. Сделай свой ход.
Где-то в глубине, в своей каменной могиле, Страж почувствовал, как по мировой паутине Разломов пробежала первая, робкая ответная волна. Страх сменился холодной, готовой к бою решимостью.
Он не был один. Они знали.
И это меняло всё.