На речной глади то и дело возникали круги, оставленные жирующей рыбой. Жаркое летнее солнце едва показалось над горизонтом, но на широкой площадке под обрывистым берегом раздавался характерный стук учебных мечей. Двое парней атаковали друг друга всё более ожесточённо. Справа, на громадном стволе упавшего дерева, замерли трое – два парня и девушка, не сводя глаз с происходящего поединка.
Мечи были деревянными, искусно вырезанными из дуба, но несмотря на качество исполнения, не могли поспорить с изяществом боевых клинков. Тем не менее, глядя на сражающихся, было ясно, что за их плечами множество учебных поединков.
«Летящий журавль» – старая атака северной школы из высокой стойки. Парень с копной чёрных нестриженных волос, взмахнул мечом, но противник сделал встречный выпад, уходя из-под удара, и заставил темноволосого на миг пошатнуться. В свою очередь, его удар не достиг цели. Деревянный меч лишь скользнул в опасной близости от тела соперника. Снова стук деревяшек. «Железная дверь» против «Кабана на снегу», и снова безрезультатно. Девушка, сжав кулачки изо всей силы, склонилась вперёд. Она закусила губу, но не замечала этого.
«Змея в камышах» – меч мгновенно взметнулся из низкой стойки. Темноволосый отпрыгивает словно заяц, но недостаточно быстро. Противник тут же атакует снова и деревянный меч добирается до плеча, нанося чувствительный удар.
– Три из пяти твои, Мартин, – темноволосый беззлобно усмехается. – Ещё один? Или достаточно?
– Как хочешь, Ян, – тот разводит руками. – Тренировок не бывает много, но пожалуй, будет честно уступить мечи.
– Да, – Ян согласно кивает. – Теперь мы станем глазеть, как на великой арене в Тромсе. Жаль только пива нет.
– Глазеть, но молча! – один из сидящих на дереве медленно поднимается. Этот парень ниже Яна на голову, но в плечах шире едва не вдвое. Его спокойные серые глаза с сомнением глядят на темноволосого.
– Молча-молча! – сверкает Ян белоснежными зубами. – Не волнуйся, Ёж, достойным зрителям не пристало шуметь, – он ухмыляется, изображая, как набрасывает на плечи мнимый плащ. – Но вот жесты... – при этих словах Ян опускает вниз большой палец левой руки. – Не запрещены, правда?!
– Трепло ты, Скворец, – парень махнул рукой. – Тебе бы хорошо развлекать зевак в имперском цирке. Обваляться мукой... Или скакать на необъезженном быке... Твой талант шута пропадает даром.
Темноволосый напрягся на мгновение, но Мартин скользнул вперёд, между ними, и протянул Ежу стёганую куртку:
– Не обращай внимания, Фестер, – сказал он неторопливо. – Ты же знаешь этого бездельника. Он никогда не мешает во время поединка, но вот заранее...
Ян засмеялся, отдавая свой меч четвёртому из парней. Тот, высокий и светловолосый, одним лёгким движением перехватил деревяшку, и взмахнул ею, разминая ладонь.
– Как думаешь, –тихо проговорила девушка, глядя на усевшегося рядом Мартина, – Кто выиграет?
– Ты знаешь лучше меня, Лики, – Мартин пожал плечами. – Фестеру трудно даётся работа с клинком. Ему бы алебарду или вообще, боевой молот. Он хочет научиться, но с Кертом ему не тягаться. Керт ловок даже для нас с Яном. В учебном поединке у Фестера мало шансов.
– В учебном – да, – Ян сел с другой стороны, набросив на плечи девушки стёганку. – А вот в настоящем...
Мартин смотрел вперёд, увлёкшись поединком, но Ликия теперь вовсе не обращала внимания на сражающихся. Девушка косилась на Мартина, и словно невзначай придвинулась ближе к нему, поправляя собранные в хвост ярко-рыжие волосы. Она была высокая и стройная, но не особенно красива, и с некоторых пор переживала из-за собственной внешности. Хоть и одевалась всё так же по-мужски – грубые брюки, рубашки и плетёные кожаные сандалии.
Фестер двигается осторожно, то и дело едва отбиваясь от Керта. Белоголовый ловок и быстр. Он наступает всё время, заставляя Ежа пятиться и уворачиваться. Вот в один миг Керт бросается вперёд скрестным шагом, разом меняя стойку, но удар уходит в пустоту. Фестер ускользает и деревянный клинок колет Керта в грудь.
– Всё-таки достал! – улыбаясь, говорит Мартин. – Керт слишком расслабился.
– Да, – смеётся Ян. – Ему полезно не забывать об осторожности.
Немного поодаль сверху скатывается несколько комьев земли, заставляя всех обернуться. Над обрывом берега стоят две женщины, у ног одной из них громадный остроухий пёс. Он пристально вглядывается вниз, настораживая уши.
– Магички... – недовольно произносит Ян. – Те, что вчера приехали к старому Клосу.
– Они! – восхищённо соглашается Ликия. Ей явно интересно. Её заветной мечтой всегда было стать волшебницей. У самой Ликии есть определённый дар – она чувствует воду под землёй, обходясь без виноградной лозы, но в Птичьем Береге этот дар ни к чему – река рядом. Никто не копает колодцев.
– Та, что с собакой – госпожа Ютта, внучка Клоса, – негромко говорит Ёж, подходя к сидящим. – Её конь потерял подкову на правой передней, она и приходила в кузницу.
– Вот как? – с любопытством спрашивает Мартин. – От тебя лишнего слова не услышишь, – он усмехнулся, – Ян, тот не успел увидеть, уже рассказал всем, а ты молчишь.
– А чего говорить? – Фестер недоумённо пожал плечами. – Ну, пришла женщина, подковали мы ей коня... Что тут интересного?
– Всё! – выпалила Ликия. – Неужели, ты не понимаешь, Фестер?! Ведь они маги! Ты помнишь, хоть раз, чтобы к нам в посёлок приехал маг?
– Да, – тут же кивнул Ёж. – Тот старикан из Виесбора.
– Это было давно... – Ликия скривилась. – Мы были совсем маленькие. Я помню только, что они рыли ямы у Чёрного Брода – искали в земле старые вещи... Помнишь, Керт?
Керт помнил. Он тогда стащил у отца ожерелье из кабаньих клыков, привезённое ещё после войны с тюфрами, и зарыл на раскопках. За это ему попало, как никогда. Пороли его нещадно, и хоть маги были вовсе ни при чём, с тех пор Керт их недолюбливал.
– Любопытно... – тряхнула головой Тайра. Будучи магом Ордена Познания, она нехотя согласилась сопровождать подругу в поездке. Дорога из Тромса к Птичьему Берегу была долгой и небезопасной. Тайра терпеть не могла сёла, будучи типичной городской жительницей, но Птичий Берег ей понравился. – Я не думала, что кто-то из крестьян занимается фехтованием.
* * *
В трактире «Бычья голова» было шумно. Расположенный на перекрёстке дорог, он являлся излюбленным пристанищем всего бродячего люда окрестных мест. Каменотёсы, строившие ближайший храм Граца, покровителя торговцев, по окончании работы просиживали здесь свою дневную оплату. Они занимали длинные дубовые столы справа от входа, на которых виднелись аккуратные пивные бочонки.
Немногим дальше, несколько паломников в запылённых одеждах, что-то негромко обсуждали за дешёвым вином. Слева от них, в углу, расположились дорожные стражники, прислонив к стене окованные железом палки. Чуть ближе сидела разномастная компания, затеяв игру в кости. Мартин мельком оглядел их. Каждый был вооружен – у кого-то длинный кинжал, у кого-то меч или боевой топор, а у одного, смуглого, словно прокопчённого солнцем, имелся тяжёлый арбалет.
– «Цирюльники», – негромко произнёс Райнер. – Стригут бороды проезжающим купцам.
Мартин понимающе кивнул. Впрочем, их компанию тоже можно было принять за разбойников.
– А вот и Улрич! – раздался голос Ленза, завидевшего входящего человека.
Улрич был уже немолод, лет за пятьдесят, может немногим более. Его крупное тело, когда-то бывшее крепким, обрюзгло и расплылось. Одет он был в простую серую котту, такого же цвета штаны на завязках, и только отличные жёлтые сапоги выдавали, что их обладатель далеко не нищий.
Следом за Улричем вошли двое с мечами на поясах. Мужчины настороженно осмотрели зал трактира.
– Полно, Фредж, – легко взмахнул рукой Улрич. – Вот же наши.
Человек, к которому он обращался, согласно кивнул, но так и остался напряжённым. Садясь за стол, Фредж подал знак второму, Виму, и тот разместился так, чтобы видеть входную дверь.
– Всё, как обычно, – тихо проговорил Улрич, когда смолкли приветствия. – Отправимся завтра с рассветом. Заберём груз у Стефана и двинем по тракту в сторону Летибора.
Мартин не прислушивался к беседе старших. Он негромко болтал с Кертом о лошадях, делая вид, что ему вовсе не интересно. Мартин не любил Улрича, такого спокойного и доброжелательного с виду. Он хорошо знал истинную натуру этого толстяка. Улрич зарабатывал тем, что перебрасывал через тропинки в Румийских горах кубки цветного стекла, работы макленской гильдии, ценимые тюфрами необыкновенно высоко. Обратно в империю он ввозил ашшу – жгучие палочки дерева слёз, ценимые лекарями и курильщиками дурмана. Торговля с тюфрами была под строгим запретом, который, как это обычно бывает, контролировался из рук вон плохо. Редкие пограничные заставы нуждались в деньгах и за определенную мзду закрывали глаза на небольшие перевозки. Но тем не менее, риск был высок. То и дело контрабандисты, подобные Улричу, пропадали бесследно в бескрайних лесах. Груз жгучих палочек стоил больших денег.
Улрич был дальним родственником Ленза, и оттого охотно нанимал бывших легионеров для сопровождения грузов. Платил он исправно, и вот уже в восьмой раз Мартин сопровождал Райнера в поездке. Большой отряд привлекал бы ненужное внимание, и потому Улрич делал ставку на скрытность. Работал с проверенными людьми на заставах, и пока выходил сухим из воды.
Керту надоело слушать трёп за столом, и допив кружку пива, он подмигнул Мартину и вышел на улицу.
Снаружи уже смеркалось. У масляного фонаря мелькал целый рой мотыльков. Керт взобрался на невысокую бревенчатую ограду, и уселся, легко шевеля уставшими ногами в коротких стареньких сапогах.
– Этот хитрый жук только и знает, что жаловаться, – проговорил Керт, дождавшись, когда Мартин устроится рядом. – Он думает, что мы дураки и не знаем почём палочки ашшу в городах.
– Ну, он тоже продаёт их сразу, значит берёт меньше наполовину. Да, Улрич неплохо заработывает, но и рискует головой вместе с нами.
– Рискует... – Керт бросил на Мартина быстрый взгляд. – Он рискует за деньги, а мы просто так.
– В смысле?
– Ты никогда не думал уйти от отца? Жить самостоятельно? Признаюсь, я устал. Мне хочется свободы.
– Только не говори, что собираешься вступить в легион.
– Нет уж, Мартин, я не дурак, – уверенно ответил Керт. – Я не мечтаю сложить голову за нашего славного императора. Да и потом... Что проку в легионе? Посмотри на них, – он кивнул в сторону трактира. – Наши отцы проливали кровь, а что им власть предоставила за это? Жалкий клочок земли в лесной глуши? Нет, Мартин, меня в легионеры не заманишь.
– Что же ты хочешь?
– Свободы... – тихо выдохнул Керт. – Свободы и золота.
– Надумал в «цирюльники» податься?
– А хоть бы и так? – Керт поморщился. – Представляешь, сколько стоят десяток вьюков ашшу?
– Много, – согласно кивнул Мартин, – но в городе. В лесу, где ты хочешь их взять, они ничего не стоят. Совсем ничего. Ты предлагаешь ограбить такого, как Улрич? Это трудно. Даже выследить трудно. А отнять? Для этого нужны люди, а где их взять? Да и не стоят эти проклятые вьюки убийства десятка человек. Не дури, Керт.
– Надоело, – светловолосый махнул ногой. – Пока я с родителями, вся моя доля идёт в семью. Хочу быть самостоятельным. Уехать из Птичьего Берега.
– А что на тебя нашло именно сегодня?
– Магички... – неохотно ответил Керт. – Знаешь, я глядел на них и думал, что где-то там большой мир, понимаешь? Там есть возможности для тех, кто умеет работать клинком. Там можно найти золото, красивых женщин... Я думал о том, что эти магички вовсе не такие недоступные, как кажется.
– Может ты и прав, – Мартин поморщился. – Может, они действительно просто женщины, как говорит твой отец...
– Говорит... – Керт фыркнул. – Он хоть и мой отец, но иногда говорит чепуху. Неужели помня о них, мне захочется пойти к трактирным коровам? Вот тебе, Мартин, по душе такие рассуждения? Это всё равно, что сравнивать иверийский меч с кухонным ножом моей бабки! Они – женщины! А это просто грязные и глупые коровы!
– Тут ты прав, – Мартин усмехнулся, – но не дури, Керт. Груз ашшу никак не приблизит к тебе магичек, скорее наоборот. Ты когда-нибудь слышал о разбойниках и магичках? Молчишь? То-то и оно. Может, ты говоришь верно, и к таким можно найти подход... Но не так, Керт.