МАРИНА КИСТЯЕВА
«НАОТМАШЬ»
ГЛАВА 1
- Вадим Рустамович…
Мужской голос ворвался в сознание.
Вадим повел головой, никак не желая принимать действительность.
Напротив него остановились двое.
Какого черта им от него надо?
Вот какого?..
Он задрал голову.
Ни хрена ничего не видит.
Поднял руку и протер глаза, сильно надавив на глазные яблоки.
Хоть что-то прояснилось…
Перед ним стояли два парня. Обоих он знал. Встречались.
- Что? – грубовато бросил Вадим.
Ему не до щепетильности.
- Наиль Касимович просил о встрече.
Касимович и просил…
Шито белыми нитками.
Садаров не просит. Он ставит перед фактами.
Вадим мотнул головой.
- Не сегодня.
- Наиль Касимович настаивает.
В груди у Вадима зажгло с новой силой. Сейчас разнесет всё к чертям собачьим! Какого они нарываются? Не видят его состояние?
Он, сдерживаясь из последних сил, поднялся.
Один из парней, кажется, Дмитрий, поспешно сделал шаг назад. Правильно… Не в том он состоянии, чтобы сейчас что-то кому-то объяснять.
- Я всё сказал.
Разговор окончен.
Он уже собирался выдвинуться в сторону выхода, когда второй смертник преградил ему путь. Правда, заметно нервничая, даже глаз дернулся.
- Вадим Рустамович, это касается вашего брата.
Брата…
Всё.
Забрало упало.
***
Вадим не помнил, как сел за руль и доехал до дома Садарова, благо тот находился в получасе езды от больницы. Он полностью сконцентрировался на дороге, понимая, что, в случае его оплошности, и он окажется на больничной койке. А дальше…
Грудь по-прежнему сжимало тисками, да так, что ни вздохнуть ни выдохнуть.
Тимур, ты придурок. Ты… Что ты наделал? Во что ввязался?
В глаза, казалось, щедро насыпали песка. Вадим понимал, что слез стыдиться нечего - брат умер… Но всё равно сдерживался.
Повоет потом. Вечером. Когда останется один. А сейчас встреча с Садаровым и дальше по накатанной: ритуальная компания, ресторан и с директором кладбища надо встретиться. Тимура он похоронит рядом с отцом. Другие варианты даже не рассматриваются.
Похоронит…
Ком встал в горле, и Вадим, выруливая к дому Садарова, открыл бардачок и достал оттуда небольшую бутылку с обычной водой. Открутил крышку и сделал несколько жадных глотков, смачивая рот и горло. Оставалось надеяться, что Садаров пригласил его по делу, и он не сорвется.
Ссориться с Наилем сейчас не хотелось. У них и так последнее время натянутые отношения. Старик сдает позиции и сам это понимает. Но есть ещё порох и желание драться. Поэтому его скидывать со счетов рано.
Вадим остановил машину и посмотрел на часы-скелетоны. Он дает им полчаса. Не больше. Потом в больницу.
При мысли, что у него нет больше брата, тугой узел внутри затягивался всё сильнее и сильнее.
Говорят, близнецы чувствуют друг друга. Печали, радости.
Брат… Когда они перестали чувствовать друг друга?
Когда ты ушел из семьи?
Или когда он?
Где их дороги разошлись?
Вадим вышел и задрал лицо к небу. Ранний октябрь радовал солнцем, но скоро оно будет всё реже и реже греть. Мужчина выдохнул, достал сигарету и прикурил. Не курил столько лет, недавно начал снова. Сделал затяжку, потом вторую. Никотин напитал организм, освежил голову.
Люди Садарова стояли в стороне, ждали, когда он к ним присоединится.
Ладно, чем быстрее он услышит, что от него хочет старый змей, тем лучше. Нечего рассиживаться и прохлаждаться.
У Наиля в гостях ему ещё не доводилось бывать. Тоже удивительно. Они встречались с ним или в офисах, или в автосалонах. Последние разы виделись в отелях. Наиль прикупил.
Вадим не уделил внимания ни роскошному саду, ни интерьеру трехэтажного дома.
Дмитрий скупо попросил его следовать за ним.
Кабинет Садарова находился на первом этаже. Большой, просторный. С мебелью из массива дерева. Стильно и одновременно изысканно. Сам Наиль стоял у окна, сложив руки за спину.
- Дмитрий, свободен.
Как только закрылась дверь, Наиль обернулся:
ГЛАВА 2
Ночь выдалась не менее сложной, Вадим спал плохо, урывками.
В пять уже был на ногах. Смысл валяться в постели?
Друзья – его и Тима – уехали от него вчера поздно. Решали, вспоминали, оказывали помощь.
Пили.
Так всё сложно…
Вадим никак не мог принять трагическую смерть брата.
Натянув спортивные шорты, майку-борцовку и сверху тренировочную кофту, он сбежал по лестнице и направился во двор. Октябрь в этом году выдавался прохладным, по ощущениям ниже на три-четыре градуса, чем обычно. Роса под ногами неприятно холодила.
Вадим повел плечами, разминаясь. Немного проработает мышцы и вперед.
Бег отлично выветрит из головы всю дурь. И остатки алкоголя, кстати, тоже. Но вчера он не мог не выпить.
Нажал на брелок, и автоматические ворота отъехали в сторону. Вставив наушники, Вадим побежал.
Он любил спорт. Любил ощущение полной свободы, некого обнуления. Когда в голове выветривались все лишние мысли. И оставалась лишь работа мышц.
А вот Тим спорт не любил. Отец рано привел их в спортзал, и если Вадим сразу же влился в коллектив, готов был сутками пропадать в залах, тренироваться, общаться с ребятами, ездить на сборы, то Тимур скрипел зубами и придумывал сотню причин, чтобы отлынивать. За что периодически и получал от отца. Младшего брата больше интересовали компьютеры и игры. Вадиму нередко приходилось впрягаться за Тима, хотя он искренне не понимал почему. Они близнецы, у них сила и возможности равны. Но там, где Вадим безоговорочно лез в драку, отстаивая своё мнение и право быть тем, кем он хочет, брат мотал головой, оседал на землю, сжимался и позволял себя бить. Порой убегал.
Времена диктуют свои правила, отец нехотя признал, что один сын у него ботаник и геймер. Друзья Рустама говорили, что в век технологий и программирования ботаником быть не так плохо. Спрограммирует что-нибудь эдакое, разбогатеет, компанию свою откроет, бизнес крупный создаст. Отец не верил. Не верил и Тимур.
Чуда не случилось. Братья выросли. Вадим ещё в институте начал пробовать себя, открыл свою первую автомастерскую. Тимур продолжал играть. Кое-как закончил институт, опять же не без пособничества отца, который дружил с ректором.
И… всё.
На этом пути разошлись. В какой-то момент братья поняли, что им не о чем даже поговорить. Вадим ни черта не понимал в играх, «танчиках» и прочей для него хрени. Он до сих пор считал, что взрослые парни и мужчины должны заниматься делом, а не просиживать штаны перед компьютером в воображаемом мире. Жизнь одна. И она тут. Здесь. Сейчас. А не за экраном.
Последний раз они виделись с Тимуром в клубе два года назад. Тим нашел его сам. Пришел к нему в офис. Обросший и с красными глазами.
- Вадим… Тут такое дело. Не поможешь деньгами? Машинку хочу прикупить… А то моя совсем плохенькая.
На лице Вадима не дрогнул ни один мускул.
- Какую планируешь брать?
Тим занервничал сильнее.
- Не знаю, поезжу по автосалонам, посмотрю…
Брата даже не смутило, что он сидит в кабинете владельца одного из автосалонов.
- Сколько не хватает?
- Тысяч пять, - Тим сглотнул, - евро.
Вадим денег дал. Парней попросил присмотреть за Тимом. Главное, чтобы не кололся, с остальным – разберутся.
Не разобрались. Пусть брат и не скатился на дно, не начал пускать дурь по венам, его страсть в игроманию превратилась в пагубную. Покер, какие-то ставки, игра на деньги. Всё довольно банально.
Вадим хотел с ним встретиться. Звонил, приглашал, но Тимур игнорировал.
В конце концов, Вадим махнул рукой. Не маленький. Если брата прижмет – придет, и тогда уже решат, что и как.
До больших долгов Тим не докатился. Даже завязал, устроился работать дизайнером на фабрику. Обои рисовал. Со стороны всё выглядело вполне неплохо.
И вот… Исход.
Ком в горле Вадима образовался вновь. Как и сжигающее всё изнутри горечь от потери.
Он сделал круг по району, взмахом руки поздоровавшись с такими же ранними бегунами, и направился к дому.
Сегодня ещё более тяжелый день.
Он увидел её сразу же.
Невысокую, миниатюрную фигурку, одиноко стоящую у его ворот, он не мог не заметить.
Никак.
Вадим нахмурился.
Какого…
Час ранний. Более чем. Он, не сбавляя темпа, задрал рукав и посмотрел на часы. Без пятнадцать шесть. Кто может приехать к нему в такую рань? Да ещё без звонка.
У него уже несколько месяцев нет постоянной подруги. Расстался и не озадачился вопросом постоянной любовницы. Поначалу всё отлично – девочки играют в кисонек, согласны на многие его условия, ласковые. А потом начинаются требования и претензии. Позывы прийти на его территорию и обустроиться.
ГЛАВА 3
- Я и не собираюсь делать аборт! – Майя тоже немного повысила голос, но быстро сбавила темп, вовремя вспомнив, что находится в чужом доме и разговаривает с незнакомым мужчиной. Девушка схватилась за горло, точно ей становилось трудно дышать. – Да выслушайте вы меня! Пожалуйста…
- Я-то слушаю тебя. А вот ты – нет.
- Я не хочу делать аборт. И не буду. Но и за вас замуж…
На этот раз она оборвала себя сама. Её глаза взметнулись кверху, остановившись на его лице и поспешно спустившись вниз, уже более тщательно осматривая Вадима.
Он нравился женщинам и знал об этом. Самоуверенный. С деньгами. Тот, кто идет по жизни смело, методично добиваясь своей цели, сметая на пути всё лишнее.
И Майя до дрожи в ногах боялась попасть в категорию «лишних».
Он ей не понравился.
Более того, от таких мужчин, как он, она предпочитала держаться подальше.
Слишком много…мужского. Тестостероидного.
Тим говорил: несмотря на то, что они близнецы, разница между ними большая. Майя тогда посмеялась. Для неё близнецы всегда были неразделимы. А уж внешне… Они же не двойняшки, а именно близнецы, когда всё на двоих.
Тимур оказался прав. Он и брат – едва ли не противоположности. Единственное, что схоже – рост. И то, Вадим Багов, как ей показалось у ворот и потом, когда они шли к дому, был выше. Сантиметров на пять. Возможно, оттого что Вадим занимался спорт, а, как известно, спорт вытягивает позвонки, не позволяя им деформироваться в процессе жизни.
О чем она думает?.. Совсем не о том, о чем следует.
- Не хочешь, - закончил за неё мужчина, снова возвращая к реальности. – Слышал. И вижу.
- Поэтому давайте мы…
- Майя, остановись. Хватит.
Он немного смягчил тон, но отчего-то на неё эта смена произвела ровно противоположный эффект.
Девушка сильнее сжала горло. Глупая привычка, от которой никак не удается избавиться. Сейчас она не просто волновалась, сейчас она была на взводе, и не плакала лишь по той причине, что за эти дни, с того самого момента, как отец узнал о её беременности и пошёл жесточайший прессинг, выплакала все слёзы.
- Вадим, - она впервые обратилась к нему по имени и заметила, как он недобро отреагировал – свел брови на переносице. – Вы же тоже наверняка не горите желанием брать меня в жены. Вадим, пожалуйста…
- Ребенок от Тимура. Значит, будет носить фамилию Баговых. Надеюсь, я достаточно ясно говорю?
- Ок. Хорошо, - она, наконец, оставила горло в покое и ринулась дальше в диалог, не замечая потемневшего взгляда мужчины. – Фамилию вы можете ему дать свою. После того, как я рожу. Я не буду противиться вашим встречам и…
- Ты слышишь, какую чушь несешь? Повторяюсь, хватит, Майя.
- Нет, не хватит, - она в отчаянии потрясала головой. Разговор с Вадимом Баговым – её последний шанс. И именно здесь и сейчас. Потому что после будет поздно. Отец выдаст её замуж в ближайшие дни. Не посмотрит на траур, обыграет это так, что родственники, знакомые и партнеры ещё и по плечу его будут хлопать. – Я всё понимаю… Мой ребенок относится и к вашей семье…
- Если ты сейчас же не прекратишь пороть ахинею, я просто отберу у тебя ребенка, женщина.
Он сказал это тихо.
Начал говорить, когда она набирала в грудь воздух, чтобы продолжить на выдохе свою пламенную речь, но ей пришлось замолчать, чтобы услышать его тихие слова.
Без крика. Без лишних эмоций.
Простая констатация факта.
Но если Майя думала, что самое страшное уже услышала, то она ошиблась.
- Сын моего брата будет воспитываться в моей семье. Войдешь ты в неё или нет – тебе решать. Не хочешь выходить за меня… Знаешь ли, девочка, насильно в ЗАГС не потащу. Не переживай. Составим договор, контракт, по которому ты будешь обязана передать ребенка после рождения мне. Скажешь, что законы Российской Федерации будут на стороне матери? Конечно, будут. Только суд я затяну на долгие годы, и, пока идет разбирательство, ребенок будет проживать со мной. Сколько без поддержки отца и родни ты со мной сможешь судиться? Год? Сомневаюсь. Послеродовая депрессия и так далее и тому подобное. Я, надеюсь, ясно обрисовал перспективы?
По мере того, как он говорил, глаза Майи расширялись, и внутри всё покрывалось холодом.
Каждое слово, каждое выражение впечатывалось в сознание девушки.
Как это – отобрать ребенка? Не своего… Разве такое возможно?
Если бы Майя росла в среднестатистической семье, например, учительницы и водителя, она безоговорочно сказала бы, что нет. Невозможно.
Но она росла в семье, где часто попирали закон, где юристы находили такие лазейки, что становилось страшно от вседозволенности некоторых. И хорошо, если решение проблемы находили юристы, а не другие… уполномоченные.
- Я…я не понимаю… Это не ваш ребенок… Зачем он вам, Вадим?
Она цеплялась за последние доводы. Пыталась ещё что-то говорить. Как-то пробиться сквозь капитальную стену непонимания.
ГЛАВА 4
- Пап, я не поеду… Я не могу… Пожалуйста… Пожалуйста…
Отец был неумолим.
Грозно посмотрел на неё и покачал головой.
- Вещи собери. Или голой к нему отвезу.
И отвезет. В чем есть… В домашнем платье.
Майя заломила руки и снова посмотрела на раскрытый чемодан. Второй… Умом она понимала, что надо собираться. Но как?.. Сил никаких не было. От одной мысли, что она навсегда уезжает из отцовского дома, сердце обливалось кровью.
И хотелось выть.
Рухнуть на постель, зарыться головой в подушку и рыдать всю ночь.
Майя такое уже проходила. Легче не становилось.
Её жизнь дала сбой, покатилась под откос, и нормализовать, привести её в норму у Майи пока никак не получалось. Чтобы она ни делала, какие бы шаги ни предпринимала.
Да и что может предпринять студентка, полностью зависящая от отца? Не знающая жизни, плохо представляющая, как действовать самостоятельно. Если бы она была одна – одно дело. А ей сейчас стоит думать и о ребенке, которого она носит под сердцем.
При мысли о малыше, паника вдвойне захлестнула Майю. Девушка не удержалась на ногах и опустилась на пол, закрыв лицо руками.
Она в кошмарном сне не могла представить, что с ней произойдет подобная история.
Она росла в любви. Да, папа у неё суровый, жесткий мужчина, но её он всегда баловал. В пределах нормы, конечно. Воспитывал строго. Майе и не требовалось многого. Она росла, зная, что защищена, что её никто не посмеет и пальцем тронуть.
Так и было.
Майя воспринимала свою действительность, как нечто само собой разумеющееся. Даже предстоящий брак с Ренатом. Родители договорились, дети познакомились, подружились.
Майя не полюбила Рената, но он тоже к ней хорошо относился, и она искренне считала, что со временем сможет ответить ему взаимностью. Какая же она глупая! Думала о взаимности, ничего не замечая вокруг. Она была слишком наивной для своего возраста. Принимала порывы Рената за любовь. Когда на самом деле все сводилось лишь к похоти.
От воспоминаний, как молодой человек, которого она считала другом и с которым собиралась прожить «долго и счастливо» пытался её склонить к сексу до брака, её передернуло. Она позволяла себя целовать. Не сказать, что ей нравилось. Но и отторжения не было. Как не было и порхающих бабочек внизу живота и желания продолжить.
Ренат как раз настаивал на продолжении. Пытался смять грудь, залезть под платье. Майя всегда начинала активно отбиваться. Один раз даже пришлось пригрозить, что расскажет отцу о его излишней настойчивости. Тогда-то Ренат первый раз и показал своё истинное лицо.
Майя испугалась, что он её ударит. Ренат сильно разозлился, начал ругаться, не выбирая выражений. Даже оскорбил её. Девушка долго плакала после его ухода, виня себя.
А потом Ренат изменил ей. Более того, он женился. В обход родительскому слову.
Скандал был знатный.
Молодых очень быстро развели. Если Майя не ошибается, через две недели Ренат снова оказался холостяком.
Приходил он к ним в дом.
Вернее, пытался.
Люди отца его на территорию даже не пустили.
Майя плакала. Не из-за предательства и из-за того, что на неё повесили клеймо. Отец тоже ругался. В ближайшее время, пока не стихнет шумиха, о новой помолвке и речи не могло идти.
Потом, когда страсти немного поутихли, Майя даже обрадовалась такому исходу. Замуж за Рената… Бррр. Она не представляла, как бы ложилась с ним в постель. Наверное, привыкла бы. Но всё равно по итогу оказалась в лучшем положении. Правда, ни о чем подобном не говорила папе.
А ещё у неё появилось время. Да-да. То самое драгоценное время, когда она могла сама попытаться…
Если бы папа услышал её мысли, узнал, о чем она думает, он не то, что запретил бы ей выходить из дома – запер бы! И перевел бы на заочную форму обучения. Не то, чтобы отец был совсем строгих правил. Он давно обрусел, но для него непорочность женщины продолжала играть весомую роль. Тем более, единственной дочери. Майя его понимала. Он желал ей счастья.
У мужчин своя логика. Майе тут с ними не тягаться. Она просто хотела попробовать сама… С кем-то познакомиться, возможно, влюбиться. История с Ренатом оставила удушливый след в её сердце. Майя боялась повторения. Что папа по истечению полгода или даже меньше возьмет и снова договорится. А если новый жених будет старше Майи? Лет на десять, а то и больше?
Правда, пыл Майи очень быстро остыл. Она ходила по университету, общалась, как и прежде, с молодыми людьми и плохо представляла, что пойдет на свидание с Артемом или Игорем. Или вон с тем мажором на «бехе». Нет. И ещё раз нет.
Не готова она.
Абсолютно.
Не её все они.
Вот никак.
Стоило представить, что кто-то из ребят прикоснется к ней, потянется целовать, её бросало в дрожь, и она даже по губам тыльной стороной ладони проводила, точно стирая фантомные поцелуи.
ГЛАВА 5
Встречать их вышел сам Вадим.
Ворота отъехали в сторону, пропуская машину.
Владелец дома стоял в стороне, наблюдая.
В прошлый раз Майя плохо запомнила и территорию, и сам дом. Сейчас тоже ей было не до разглядываний. Глаза видели ухоженный газон, небольшие кустарники, выложенный брусчаткой двор. Сознание же не фиксировало ничего.
Папа с ней не поехал. У неё этому не было объяснения.
- Вадим тебя ждет.
- А ты?..
Отец отвел глаза.
- Вам пора начинать общаться.
Отказ сопровождать её к будущему мужу Майя восприняла, как удар под дых.
Она поедет к нему одна?
И не важно, что она уже с ним встречалась и даже в его доме была.
Майя сглотнула подобравшийся к горлу ком. Наверное, у отца есть мотив.
Наверное…
Въезжая на территорию чужого дома, Майя уговаривала себя, что всё непременно будет хорошо. Отец не отдал бы её в жены плохому человеку. А то, что она не знает Багова… Кто в этом виноват?
Конечно, можно вспомнить старые времена, когда невеста и жених впервые виделись едва ли не в день свадьбы. И считалось, что девушке несказанно повезло, если жених не косой, не рябой и не старше её на двадцать лет. То же самое в отношении невесты.
Но сейчас времена изменились.
Или…
Майя упрямо сжала губы.
Нечего гадать, что да как. Есть ситуация, и ей необходимо к ней привыкать.
Только как…
Машина остановилась, и Вадим направился к ним. Сердце Майи учащенно забилось.
Да, она видела этого мужчину.
Разговаривала с ним.
Присутствовала рядом на похоронах.
Но именно здесь и сейчас на неё накатило понимание, что ничего не изменить. Что происходящее – по-настоящему. И она в эпицентре событий.
Вадим Багов выглядел иначе. Вроде бы и по-домашнему – на нем были темные спортивные штаны и обтягивающая торс серая футболка. На ногах – шлепанцы на босу ногу. Лицо сосредоточено, даже хмурое. На переносице пролегла глубокая складка.
Получается, он тоже особо не рад её видеть.
Да и с какой стати ему радоваться?
Навязали беременную.
Легкая досада вперемешку с обидой вспыхнула в душе Майи. Он-то как раз мог отказаться, сказать категоричное «нет» её отцу. Майя не верила, что папа заставил бы её идти на аборт. Он не поступил бы так с единственной дочерью. Отправил бы её куда-нибудь, а там постепенно всё и разрешилось бы. Безвыходных ситуаций не бывает.
Но нет…
Багов договорился с её отцом.
Зачем?
Этот вопрос снова и снова терзал девушку, пока она смотрела, как субъект её рассуждений подошёл к задней двери, дождался, пока водитель снимет блокировку и лишь тогда потянул на себя, открывая её.
Майя сглотнула образовавшийся ком. Ей не нужны его джентльменские замашки! Ей ничего от него не надо!
Отголосками сознания она понимала, что снова находится на грани истерики; ещё немного, одно лишнее слово, недобрый взгляд, жест - и она скатится в неё. Сорвется. А истерика ее ни к чему хорошему не приведет. «Жених» не будет церемониться с ней, быстро поставит на место.
В лучшем случае…
- Привет, Майя.
Перед её лицом возникла крепкая мужская рука. Со сбитыми костяшками. Их она успела разглядеть перед тем, как Вадим перевернул руку ладонью кверху. Его выраженная мужская сила настораживала Майю. Даже пугала.
Много ли она видела рук со сбитыми костяшками? Со ссадинами? Мозолями? У парней из института - точно нет. У Рената – нет. И у Тимура - также.
А тут… Почему-то Майю бросило в дрожь.
Она смотрела на эту руку и видела, как та проходится по её обнаженной груди. В голове настолько ясно нарисовалась картинка, что девушку бросило в дрожь. Как бы она ни ерепенилась, чтобы себе ни говорила, но когда – если уже не сейчас! – они поженятся, Вадим Багов будет иметь права на её тело.
Он – муж…
Ему можно будет все.
Трогать её. Брать.
Тогда, когда ему заблагорассудится. Удобный секс в удобное для него время.
Кровь прильнула к лицу и к мышцам малого таза, отчего Майя интуитивно свела ноги вместе.
- Привет.
Молчание с её стороны затянулось, надо было как-то реагировать.
И руку принимать.
А никак… Не получалось.
Сделав над собой усилие, Майя вложила ладонь в руку Вадима.
- Она не ядовитая.