Мартовское утро 1899 года встретило Питера Моргана мелодичным звоном колоколов Фрауэнкирхе — главного собора Мюнхена. Поезд из Берлина прибыл на Центральный вокзал баварской столицы ровно в восемь утра, и детектив, выходя из вагона первого класса, сразу почувствовал особую атмосферу этого города.
Мюнхен встречал его совсем не так, как Вена три месяца назад. Если австрийская столица поражала имперской роскошью и космополитическим блеском, то баварский Мюнхен дышал уютом, традициями и каким-то особым, домашним спокойствием. Даже вокзал — современное здание из красного кирпича — казался не помпезным дворцом, а добротным бюргерским домом.
Воздух был свежим и прозрачным, с лёгким ароматом альпийского ветра. Где-то вдали, за городскими крышами, угадывались заснеженные вершины Альп. Мюнхенцы спешили по своим делам — мужчины в традиционных баварских шляпах с перьями, женщины в ярких платьях с передниками, ремесленники с кожаными фартуками.
У выхода из вокзала Питера ждал элегантный мужчина лет сорока в форме баварского полковника. Это был обер-полицмейстер Мюнхена Йозеф фон Пранкх — человек, пославший детективу срочную телеграмму с просьбой о помощи.
— Герр Морган, — приветствовал он, подходя с лёгким поклоном, — добро пожаловать в Мюнхен. Надеюсь, дорога из Берлина прошла благополучно?
— Благодарю, господин обер-полицмейстер. Ваша телеграмма говорила о деле государственной важности.
— Именно так. Но прежде позвольте проводить вас в отель. Мы забронировали номер в "Континентале" — лучшей гостинице города.
Они сели в закрытую карету, запряжённую парой вороных лошадей. Кучер, типичный баварец с пышными усами, направил экипаж по широкой Людвигштрассе в сторону центра города.
— Расскажите об обстоятельствах дела, — попросил Питер, устраиваясь в мягком кресле кареты.
— Позавчера ночью, во время празднования Фашинга, был убит граф Максимилиан фон Торринг-Йеттенбах — министр внутренних дел нашего королевства.
— Фашинг?
— Баварский карнавал, — пояснил полковник. — Старинная традиция, когда весь город три дня носит маски и веселится. В этом году праздник выпал особенно буйный.
— И при каких обстоятельствах произошло убийство?
— Графа нашли в его кабинете в Резиденции с огнестрельным ранением в грудь. Сначала подумали, что несчастный случай — министр часто чистил охотничьи ружья.
— А что заставило усомниться в случайности?
— Угол раны. Наш полицейский врач утверждает, что выстрел был произведён не самим графом, а кем-то другим.
Карета катилась по оживлённым мюнхенским улицам. За окнами мелькали типичные баварские дома с расписными фасадами, украшенными фресками и резными балконами. Питер отметил особую архитектуру города — здесь не было помпезности Берлина или изысканности Вены, зато чувствовалась основательность и уют.
— А кто мог иметь мотивы для убийства министра? — продолжил детектив.
— О, герр Морган, у графа Торринга было множество врагов, — вздохнул полковник. — Он проводил жёсткую политику против сепаратистов, боролся с коррупцией, конфликтовал с Берлином по вопросам автономии Баварии.
— И подозреваемые?
— Слишком много. Принц Арнульф считал, что граф ограничивает его влияние. Прусские агенты подозревали министра в излишней самостоятельности. Есть ещё личные враги...
— Какие именно?
— Любовные интриги. Граф был вдовцом и планировал жениться во второй раз. Это создавало напряжённость в семье и среди прежних возлюбленных.
Карета свернула на Максимилианштрассе — широкий бульвар, застроенный неоготическими зданиями. Здесь располагались лучшие отели, рестораны, магазины. Мюнхен демонстрировал своё процветание — столица Баварии была одним из богатейших городов Германской империи.
— А что известно о самом убийстве? — спросил Питер.
— Граф был найден утром двадцать первого марта в своём кабинете. Дверь была заперта изнутри, ключ лежал на столе. Охрана ничего подозрительного не заметила.
— Кто его нашёл?
— Секретарь, герр Вильгельм Кнерр. Пришёл к министру с утренними документами, долго стучал, потом вызвал слесаря.
— А оружие?
— Охотничье ружье графа, двустволка английской работы. Министр коллекционировал оружие и часто чистил его сам.
— Но врач утверждает, что это не самоубийство и не несчастный случай?
— Доктор Штрауб — наш лучший судебно-медицинский эксперт. Он говорит, что угол вхождения пули указывает на выстрел со стороны, а не самим графом.
Отель "Континенталь" поражал элегантностью. Пятиэтажное здание в стиле неоренессанса с колоннами, балюстрадами и скульптурными украшениями. В вестибюле — мраморные полы, хрустальные люстры, персидские ковры. Чувствовалось, что это заведение для самой респектабельной публики.
— Мы зарезервировали для вас лучший номер, — сказал полковник, пока портье оформлял документы. — А через час состоится совещание с принцем-регентом Луитпольдом.
— Принц лично интересуется делом?
— Граф Торринг был его близким другом и советником. Принц требует найти убийцу любой ценой.
Номер в отеле действительно был великолепным — просторная гостиная с видом на Фрауэнплац, спальня с антикварной мебелью, ванная комната с горячей водой. На столе стояла корзина с фруктами и бутылка баварского вина.
— Располагайтесь, — сказал полковник. — За вами заедут в половине одиннадцатого. Резиденция недалеко, пять минут езды.
Оставшись один, Питер распаковал вещи и обдумал услышанное. Убийство баварского министра во время карнавала, когда весь город был в масках — идеальная возможность для преступника остаться незамеченным. Но как он попал в запертый кабинет?
За окном раздавался колокольный звон — то тут, то там отбивали время многочисленные церкви Мюнхена. Город жил своей размеренной жизнью, не подозревая, что в нём орудует убийца высокопоставленного чиновника.
Детектив подошёл к окну и стал изучать панораму баварской столицы. Фрауэнплац с его готическим собором, ратушей в неоготическом стиле, оживлённой торговлей на площади. Мюнхенцы в традиционных костюмах смешивались с элегантными дамами в парижских нарядах, создавая особый колорит города.
Второй день в Мюнхене Питер начал с раннего завтрака в ресторане отеля "Континенталь". За окном моросил мелкий дождь, придавая баварской столице меланхоличный вид, контрастировавший с вчерашним солнечным настроением.
Полковник Пранкх явился в половине восьмого утра с папкой документов и мрачным выражением лица.
— Герр Морган, у нас есть новые подробности о ночи убийства, — сказал он, садясь за столик детектива. — Я всю ночь опрашивал свидетелей и восстанавливал хронологию событий.
— Что удалось выяснить?
— Фашинг в этом году был особенно бурным. Весь город три дня носил маски, танцевал, пил пиво. Идеальные условия для преступника.
Полковник разложил на столе план Мюнхена с отметками.
— Смотрите. Двадцатого марта в семь вечера начался главный карнавальный парад на Мариенплац. Тысячи людей в костюмах и масках заполнили центр города.
— И граф Торринг участвовал в празднествах?
— Нет, он был человеком серьёзным. Работал в кабинете до позднего вечера, как обычно. Секретарь Кнерр видел его последний раз в восемь часов.
— А потом?
— Охрана дворца докладывает, что граф не покидал Резиденцию. В половине одиннадцатого в его кабинете ещё горел свет.
— И когда свет погас?
— Около полуночи. Караульный записал это в рапорте.
— Значит, убийство произошло между половиной одиннадцатого и полуночью?
— Именно. Самый разгар карнавала. Весь город был пьян и безумен.
Питер изучал план, пытаясь понять, как убийца мог проникнуть в Резиденцию.
— А кто ещё находился во дворце в ту ночь?
— Принц Арнульф был на официальном балу в Большом зале до часа ночи. Слуги, охрана, секретари — все на месте.
— Посторонних не было?
— Формально нет. Но в такую ночь контроль ослабевает. Слишком много людей в масках на улицах.
После завтрака они отправились в Резиденцию для более детального осмотра места преступления. Кабинет графа Торринга был опечатан, но полковник имел ключи.
— Вчера я показал вам общую картину, — сказал Пранкх, отпирая дверь. — Сегодня изучим детали.
Утренний свет, падавший через высокие окна, лучше освещал комнату. Питер внимательно осмотрел письменный стол министра — аккуратно сложенные документы, чернильница, промокашка, календарь.
— А что граф делал в последний рабочий день?
— Обычные дела. Подписывал распоряжения, читал отчёты, принимал посетителей.
— Кто именно приходил к нему двадцатого марта?
Полковник достал записную книжку.
— Утром — депутация мюнхенских пивоваров с жалобой на новые налоги. В полдень — барон Лёвенфельд с отчётом тайной полиции. После обеда — французский промышленник Эльзассер по вопросам инвестиций.
— А личные посетители?
— Дочь Анна заходила около четырёх часов. Они о чём-то долго говорили, до секретарь слышал повышенные голоса.
— О чём спорили?
— Кнерр не знает. Дверь была закрыта.
Питер подошёл к оружейному шкафу, где хранилась коллекция охотничьих ружей графа. Стеклянная дверца была разбита — видимо, оттуда взяли орудие убийства.
— А ключи от шкафа были у кого-то ещё, кроме министра?
— Только у него. Граф был страстным охотником и коллекционером.
— Но замок не взламывали?
— Нет, стекло просто разбили. Наверное, в спешке.
— Значит, убийца действовал импульсивно?
— Возможно. Или хотел создать впечатление импульсивности.
Детектив присел у кресла, где нашли тело министра. Угол, направление, расстояние — всё указывало на выстрел сбоку, а не спереди.
— А тело как именно располагалось?
— Граф сидел в кресле, откинувшись назад. Руки на подлокотниках. Никаких признаков борьбы.
— То есть он знал убийцу и не опасался его?
— Похоже на то. Возможно, разговаривал с преступником, когда тот выстрелил.
— А гильза от патрона?
— Нашли под столом. Обычный охотничий патрон, дробь двенадцатого калибра.
После осмотра кабинета они направились в покои принца Арнульфа для первого серьёзного допроса. Принц жил в западном крыле Резиденции, в апартаментах, соответствующих его статусу.
Арнульф фон Виттельсбах встретил их в своей гостиной — элегантный мужчина тридцати пяти лет с холодными голубыми глазами и надменной улыбкой. На нём был утренний костюм из английского твида, а в руке — чашка кофе.
— Герр детектив, — приветствовал он Питера, не вставая с кресла, — полковник Пранкх рассказал о цели вашего визита. Готов ответить на вопросы.
— Ваше Высочество, расскажите о ваших отношениях с покойным графом Торрингом.
— Официальные. Максимилиан был министром, я — член королевской семьи. Наши пути пересекались по государственным делам.
— И никаких личных конфликтов не было?
— А кто вам сказал о конфликтах? — прищурился принц.
— Ваше Высочество открыто критиковали политику министра.
— Критика — не преступление. В цивилизованном обществе люди могут иметь разные мнения.
— О чём именно спорили?
Принц поставил чашку на столик и встал, подойдя к окну.
— Максимилиан был слишком мягок с Берлином. Позволял прусским чиновникам вмешиваться в баварские дела.
— А вы считали нужным быть жёстче?
— Бавария — древнее королевство с собственными традициями. Мы не должны превращаться в обычную прусскую провинцию.
— И граф Торринг мешал отстаивать независимость?
— Он был осторожным политиком старой школы. Боялся конфликтов с Берлином.
— А где вы были в ночь убийства?
— На карнавальном балу здесь же, в Резиденции. Сотни свидетелей могут подтвердить.
— С которого часа до которого?
— С восьми вечера до часа ночи. Потом удалился в свои покои.
— И в кабинет к графу Торрингу не заходили?
— Зачем? У нас не было неотложных дел.
— А о врагах министра что можете сказать?
Принц усмехнулся.
— У честного политика всегда много врагов. Максимилиан боролся с коррупцией — это создавало ему недоброжелателей.
Третий день в Мюнхене начался с тщательного изучения Резиденции — огромного дворцового комплекса, где произошло убийство. Питер понимал, что разгадка преступления кроется в архитектуре самого здания, системе охраны и возможных тайных ходах.
Полковник Пранкх встретил детектива в половине седьмого утра у главного входа дворца с планами здания и ключами от всех помещений.
— Герр Морган, — сказал он, разворачивая архитектурные чертежи, — Резиденция строилась четыре века. Здесь множество переходов, лестниц, потайных комнат.
— И убийца мог знать эти секреты?
— Возможно. План дворца сложный, но некоторые служащие изучали его годами.
Они вошли через парадный вход в огромный вестибюль с мраморными колоннами и расписным потолком. Даже ранним утром дворец производил величественное впечатление.
— Начнём с системы охраны, — предложил Питер. — Как именно патрулируют Резиденцию?
— У нас четыре поста, — объяснил полковник, ведя детектива по анфиладе залов. — Главный вход, служебный въезд, внутренний двор и крыльцо садового фасада.
— А внутри здания?
— Ночной караул обходит все этажи каждые два часа. В восемь вечера, десять, полночь, два ночи.
— И в ночь убийства всё было нормально?
— Никаких нарушений не замечено. Все посты докладывали о спокойной обстановке.
Они поднялись на второй этаж, где находился кабинет покойного министра. Длинный коридор с портретами баварских курфюрстов тускло освещался утренним светом из высоких окон.
— А кто ещё имел право находиться во дворце ночью? — спросил детектив.
— Принц Арнульф живёт здесь постоянно. Дежурные секретари, охрана, слуги. В карнавальную ночь — гости бала.
— Сколько человек на балу было?
— Около двухсот. Вся мюнхенская знать, дипломаты, высшие чиновники.
— И все могли свободно передвигаться по дворцу?
— Формально нет. Бал проходил в западном крыле, а кабинет графа — в восточном.
— Но контроль был ослаблен?
— К сожалению, да. Слишком много людей в масках, музыка, вино...
Питер остановился у двери кабинета министра и внимательно осмотрел замок. Обычный английский механизм, без следов взлома.
— А дубликаты ключей есть у кого-нибудь?
— Только у графа был ключ от этого замка. Очень секретный кабинет.
— Но как тогда убийца попал внутрь?
— Возможно, граф сам открыл дверь знакомому человеку.
— А потом убийца как-то заперся изнутри и исчез?
— Вот именно эта загадка нас и мучает.
Они вошли в кабинет, и Питер начал методичный осмотр. Сначала изучил окна — все три были заперты изнутри шпингалетами, стёкла целые.
— А с улицы к окнам можно подобраться? — спросил он.
— Теоретически да, но это второй этаж. Нужна лестница, а её кто-то заметил бы.
— А водосточные трубы?
— Есть, но они находятся в метре от окон. Прыжок слишком рискованный.
Детектив осмотрел дымоход камина — он действительно был слишком узким для человека. Максимум, что туда поместилось бы — кошка.
— А потайные ходы в этой части дворца есть? — продолжил Питер.
— Официально нет. Но Резиденция старинная, могут быть секретные переходы.
— И кто знал бы о них?
— Архитекторы, старые слуги, возможно, члены королевской семьи.
Полковник достал из портфеля исторические планы дворца XVIII века.
— Смотрите, в те времена между этажами были служебные лестницы для слуг. Некоторые замурованы, но не все.
Питер изучал чертежи, сравнивая со современной планировкой. Действительно, за стеной кабинета должна была проходить узкая лестница.
— А проверяли ли стены на предмет скрытых проходов?
— Поверхностно. Но можно обследовать тщательнее.
— Обязательно. Убийца должен был как-то войти и выйти.
Они спустились в подвалы Резиденции — сводчатые помещения, где хранились архивы, вина, хозяйственные припасы. Здесь царила полутьма, пахло сыростью и пылью веков.
— А из подвалов есть выходы наружу? — спросил детектив.
— Несколько. Но все они охраняются или заперты.
— В ночь убийства проверяли?
— Конечно. Все замки были целы.
Питер заметил в углу одного из подвалов узкую винтовую лестницу, уходящую вверх.
— А это что?
— Старая служебная лестница. Ведёт к кухням на первом этаже.
— А выше?
— На второй этаж не доходит. Замурована ещё в прошлом веке.
— Но проверить стоит.
Они поднялись по узкой каменной лестнице, освещая путь фонарём. На уровне первого этажа лестница действительно упиралась в кирпичную стену.
— Похоже, тупик, — сказал полковник.
Но Питер внимательно осмотрел кладку. Некоторые кирпичи выглядели более свежими, раствор между ними отличался по цвету.
— А не могли ли этот проход использовать недавно? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Кто-то мог проделать временный лаз, а потом заделать его.
— Но это требует времени и инструментов.
— А если убийство планировалось заранее?
Полковник призадумался.
— Возможно. Нужно привести каменщика и разобрать стену.
— Обязательно. Пока это наша главная версия.
Они поднялись обратно в кабинет министра для финального осмотра. Питер сел в кресло, где нашли тело графа, и попытался представить последние минуты жизни министра.
— Расскажите ещё раз, как именно располагалось тело, — попросил он.
— Граф сидел в кресле, откинувшись назад. Правая рука на подлокотнике, левая — свесилась. Ружьё лежало на полу справа.
— То есть выстрел был справа и снизу?
— Именно. Убийца стоял у окна или у стены.
— А следы крови?
— Только на кресле и ковре под ним. Брызг на стенах не было.
— Значит, расстояние было небольшим?
— Метра два, не больше.
Питер встал и прошёлся по кабинету, пытаясь понять логику убийцы. Зачем разбивать оружейный шкаф, если можно было принести своё оружие? Зачем оставлять ружьё на месте преступления?
Четвёртый день расследования полковник Пранкх предложил начать с визита в "Хофбройхауз" — не для обеда, а для знакомства с утренними завсегдатаями пивной. Именно здесь, объяснил он, собирается неформальный совет баварской элиты, обсуждающий политические дела за кружками пива.
— В Баварии серьёзные решения принимаются не в кабинетах, а за пивными столами, — сказал полковник, ведя Питера через утренний Мюнхен к знаменитому заведению. — Хотите понять мотивы убийства — изучайте наши пивные традиции.
"Хофбройхауз" утром выглядел иначе, чем вечером. Вместо буйного веселья царила деловая атмосфера. За дубовыми столами сидели солидные мужчины в тёмных костюмах, неторопливо попивая пиво и обсуждая новости.
— Вот наш неформальный парламент, — шепнул полковник, указывая на группу из шести человек за угловым столом. — Банкиры, промышленники, земельные магнаты. Они решают судьбу Баварии.
Питер узнал среди них несколько лиц — участников вчерашнего бала в Резиденции. Полковник подвёл его к столу и представил как "берлинского консультанта по особым вопросам".
— Господа, — сказал самый пожилой из группы, грузный мужчина с седой бородой, — позвольте представиться. Фридрих Лёвенбрау, владелец пивоварен. А это мои друзья — наша маленькая баварская "камарилья".
Он указал на остальных: банкир Августин Шпет, промышленник Карл Райхле, землевладелец Макс Арко, адвокат Людвиг Мюллер и торговец Генрих Лоренц.
— Присаживайтесь, герр... — начал Лёвенбрау.
— Морган, частный детектив из Берлина.
В воздухе повисла напряжённая тишина. Все понимали, зачем приехал берлинский сыщик.
— Значит, расследуете убийство бедного Максимилиана? — осторожно спросил банкир Шпет.
— Именно так. И хотел бы понять политическую обстановку в Баварии.
— А что вас интересует конкретно? — включился в разговор промышленник Райхле.
— Отношения между Мюнхеном и Берлином. Граф Торринг был в центре этих противоречий.
Мужчины переглянулись. Тема была деликатной.
— Максимилиан пытался балансировать, — осторожно сказал пивовар Лёвенбрау. — Соблюдать интересы и Баварии, и империи.
— А удавалось ли ему это?
— Не всегда, — вмешался землевладелец Арко. — Берлин требует всё большей централизации, а мы хотим сохранить автономию.
— И конкретные конфликты были?
— Налоговая политика, — объяснил банкир Шпет. — Берлин требует единообразия, а у нас особые традиции.
— Военная служба, — добавил адвокат Мюллер. — Бавария имеет право на собственную армию, но Пруссия это ограничивает.
— Церковные вопросы, — заключил торговец Лоренц. — Мы католики, а Берлин навязывает протестантские порядки.
Питер заказал кружку пива и внимательно слушал. Постепенно картина прояснялась — Бавария была недовольна растущим давлением из столицы империи.
— А граф Торринг на чьей стороне был? — спросил детектив.
— Максимилиан был государственником, — ответил пивовар. — Понимал необходимость единства Германии, но отстаивал баварские интересы.
— И это всех устраивало?
— Не всех, — признался промышленник Райхле. — Принц Арнульф считал его слишком покладистым с Берлином.
— А прусские агенты?
— Доктор Бисмарк младший открыто шпионит в нашем городе, — возмутился землевладелец Арко. — Максимилиан собирался на него жаловаться.
— И как Берлин мог отреагировать на такую жалобу?
— Скандал, — мрачно сказал банкир Шпет. — Племянник "железного канцлера" под судом — это удар по престижу Пруссии.
— Достаточный мотив для убийства?
Мужчины промолчали, но их молчание было красноречивее слов.
— А кто ещё мог желать смерти графа? — продолжил Питер.
— Барон Лёвенфельд, — неожиданно сказал адвокат Мюллер. — Максимилиан собирался провести ревизию тайной полиции.
— И что могли найти?
— Коррупцию, злоупотребления, — пожал плечами торговец Лоренц. — Франц всегда любил лёгкие деньги.
— А что известно о личных врагах министра?
— Фрау Шпицедер, — сказал пивовар Лёвенбрау. — Тереза была в ярости из-за предстоящей женитьбы Максимилиана.
— Женщина способна на убийство?
— Эта женщина — да, — кивнул банкир Шпет. — У неё железная воля и горячий темперамент.
— А семейные конфликты?
— Дочь Анна, — объяснил промышленник Райхле. — Боялась остаться без наследства после нового брака отца.
— Молодая девушка могла убить родного отца?
— За деньги люди готовы на всё, — философски заметил землевладелец Арко.
Беседа продолжалась больше часа. Постепенно Питер составил представление о сложной политической ситуации в Баварии — королевство разрывалось между верностью империи и стремлением к независимости.
— А что думаете о будущем Баварии? — спросил он напоследок.
— Зависит от того, кто займёт место Максимилиана, — ответил пивовар Лёвенбрау. — Если придёт прусский ставленник — нас поглотит Берлин.
— А если баварский патриот?
— Конфликт с центральной властью, — предсказал банкир Шпет.
— Так или иначе, убийство министра дестабилизирует ситуацию, — заключил адвокат Мюллер. — А это кому-то выгодно.
После беседы в пивной полковник проводил Питера по политическим заведениям Мюнхена — кафе, где собирались либералы, клубы консерваторов, студенческие пивные.
— Видите, какие страсти кипят в нашем тихом городе? — сказал он, показывая на группу молодых людей, горячо спорящих о независимости Баварии.
— Убийство министра может стать искрой для больших беспорядков?
— Вполне возможно. Максимилиан был символом компромисса между Мюнхеном и Берлином.
К полудню они оказались в пивном саду "Аугустинер" — старейшей пивоварне Мюнхена. Под каштанами сидели горожане, наслаждаясь солнечным днём и превосходным пивом.
— А теперь познакомимся с французским следом, — сказал полковник. — Герр Эльзассер ожидает нас за тем столиком.
Георг Эльзассер оказался элегантным мужчиной лет сорока пяти с тщательно уложенными тёмными волосами и манерами парижского дельца. Он встал при их приближении и учтиво поклонился.