МАРИНА КИСТЯЕВА
"МЫ ДРУГ ДРУГА НЕ ВЫБИРАЛИ"
Все началось с простой переписки.
«Сколько сегодня уроков?»
Алексия не хотела отвечать…
Но по прошлому опыту знала – лучше все-таки ответить.
«Математику отменили».
«Провожу тебя».
Вот так просто… Провожу…
А оно ей надо? А она, дура, радовалась, что он заболел и не пришел сегодня в школу. И что, получается, ради нее придет?
Злясь, Алексия быстро набрала ответ:
«Меня Мартынов проводит. Нам по пути».
Карандашик замелькал по строчкам.
Пропал… Снова замелькал.
«Смотрю, у Мартынова челюсть лишняя?»
«Ты вообще о чем?»
«О том. Пусть проводит, если любит есть через трубочку».
Им было по тринадцать.
И это было только начало.
Дальше – хуже…
ГЛАВА 1
Мама сегодня на дежурстве, а значит, Алексии предстояло ночевать в квартире одной. Можно было бы порадоваться, но… Не радовалось.
С мамой все же спокойно.
А так…
Могут нагрянуть гости. Незваные. Она их, конечно, в квартиру не пустит, но им достаточно того, чтобы попугать, пошугать ее. Такое она уже проходила.
И кого ей сегодня ждать в гости? Дагаевых или Рустама? Рустама или Дагаевых? А может, они все соблаговолят ее посетить?
В горле Алексии забулькала истерика.
Она была бы рада не думать про этих отморозков, но не получалось.
Сегодня день выдался тяжелым. Учителя в универе лютовали, заданий надавали кучу. За выходные не разгрести, и это с тем учетом, если у нее будет возможность нормально позаниматься.
Алексия свернула во двор и притормозила, едва не застонав в голос. Или закричав. У подъезда стояла слишком дорогая для их района тачка. Глянцевый черный внедорожник с тонированными стеклами. Знакомый…
Дагаевы сегодня на таком красовались у универа.
Значит, они.
Черт. И что делать? Бежать назад? Спрятаться или все же попытаться проскользнуть к подъезду. А там… А что, собственно, там? Надеяться, что они приехали просто поздороваться?
Это какой-то сюр. Честное слово.
Не может такого происходить в жизни! Не с ней…
Сердце бахнуло в ушах, пульс участился. Алексия замедлила шаг, машинально сжимая ключи в кармане так, чтобы острые края торчали между пальцев.
От машины тянуло холодком. Колким и опасным. Под стать хозяевам.
Алексия резко перевела взгляд на окна своей квартиры на седьмом этаже. Темно. Конечно, мамы же нет дома…
Выдохнув, она решительно продолжила путь. Фигушки она покажет свой страх этим уродам. Если что – будет кричать. И да, несмотря на то что двор у них старый, камеры они поставили. Так что… Ничего ей не сделают.
Она успела ступить на асфальтированную дорожку, ведущую к подъезду. Но не успела прошмыгнуть незаметной мышкой… Каких-то жалких нескольких секунд не хватило.
Ее увидели. Водительская и пассажирская двери распахнулись одновременно, и об асфальт ударились ноги в брендовых кроссах, стоимость которых вкупе превышала месячный заработок ее мамы.
– Але-ексия…
Насмешливый голос резанул и по без того натянутым нервам Леши. Она прикрыла глаза и втянула в себя воздух. Без паники… Тут камеры. И номер машины они зафиксировали.
Алексия сделала вид, что не слышит. Что к ней никто не обращается и что вообще приехали не по ее душу.
Она продолжила путь. Шаг. Еще шаг. Вон она – желанная дверь подъезда.
– Эй, детка, ну куда же ты… Удели-ка нам внимание. Потрещать про твоего Рустама надо.
Про ее… Ага. Конечно.
Пусть этот Рустам вместе с ними провалится сквозь землю. Или еще куда-то. Она слышать его имя не могла! Видеть его не желала!
Все беды из-за него. Бессонные ночи. Страхи. Кошмары.
Слезы.
Бесконечные слезы… И не надо сейчас говорить, что девушка обязана быть сильной, современной, стойкой. Кто хотя бы раз сталкивался с буллингом, с травлей, с преследованием, такого никогда не скажет.
Потому что это треш. Потому что сначала человек не понимает, насколько все серьезно.
Особенно девочка. Особенно, когда ей тринадцать и ей кажется, что мальчишка просто дразнит, прикалывается. Что она сейчас скажет: «Нет», и он отстанет.
А вот когда он не отстает… Начинается кошмар. Самый что ни на есть настоящий.
И длится он уже не год. И даже не два. И каждый шаг сопровождается оглядкой. «Он рядом? Услышит? Заметит?» Тело живет в режиме «бей или беги. Учащенный пульс, дрожь в руках, ком в горле. Да-да, беги. И Алексия бегала! И еще как.
ГЛАВА 2
Голова раскалывалась, будто кто-то вколотил в виски раскаленные гвозди. Алексия прикрыла глаза ладонью, пытаясь заглушить пульсирующую боль. За окном светило солнце. Это хорошо.
А еще хорошо, что сегодня она учится во вторую смену. Хотя бы немного выспалась.
Но, кажется, все-таки проспала. Потому что кухне звенела посуда. Мама вернулась с дежурства и теперь, судя по звукам, пыталась приготовить завтрак, хотя обычно после ночной смены валилась спать. Завтрак как раз был на Алексии.
– Лешка, ты встала? – донесся из-за двери голос матери. Как чувствовала, что ребенок проснулась.
Алексия потянулась к телефону. Ни новых сообщений, ни пропущенных. Этот факт не принес облегчения.
Она медленно поднялась с кровати, потянулась к шторке, чуть приоткрыв ее. Двор был пуст. Ни черных внедорожников, ни сигаретного дыма.
Только асфальт, нагретый солнцем, и след от шин, уже почти замызганный.
– Пошли завтракать, лежебока. – Мама выглянула в комнату, поправляя растрепанные после смены волосы.
Алексия кивнула, натянуто улыбнулась.
– Да. Сейчас. Мам, извини, я проспала… Исправлюсь.
Мама устало улыбнулась.
– Допоздна занималась?
– Да.
– Ну и все. Какие тут могут быть извинения. В выходные меня побалуешь.
– Обещаю.
Мама подошла к кровати и нагнувшись, поцеловала дочь в макушку.
– Как дела?
– Нормально.
– Как Умаров?
– Мам…
– Что мам… Говори уже.
Мама тоже была в курсе. Сначала ей даже льстило, что внук влиятельного бизнесмена оказывает внимание ее дочери.
А что? Взрослые женщины тоже верят в сказки. Где принц с первого взгляда влюбляется в нищенку, пораженный ее красотой. Естественно, берет в жены, и они живут долго и счастливо. Газеты, кино, интернет. Все пестрит историями про богатых мужчин, женившихся на девушках из другой социальной среды. Они тоже живут долго и счастливо.
Вот и ее мама, Елена Викторовна, тоже решила, что, наконец-то, вытянула счастливый билет. Пусть не она, а дочь. Ей тоже по итогу перепадет. В этих мыслях не было ничего крамольного, каждая мать мечтает, чтобы именно ее дочь вытянула счастливый билет.
Поначалу казалось, что так и было.
Особенно после тяжелого развода. Елена Викторовна с мужем-изменником разменяла хорошую трешку в приличном районе на две маленькие. И пришлось переехать в новый район, от которого до работы надо было добираться с пересадками.
Зато здесь была элитная школа, известная на весь город.
Школа, в которую зачислили Алексию по месту новой прописки, как раз построил дед Рустама, Умаров Арслан Тагирович. Умаров сделал упор на том, что школа будет муниципальной и ребятишки с района обязательно будут в ней учиться.
Особенностью данной школы было то, что учителям платили существенную надбавку лично от Умарова. Естественно, в нее стремились попасть работать лучшие педагоги. Кого-то он даже приглашал лично.
Поэтому ничего удивительного не было в том, что и внук самого Умарова обучался в этой школе.
А Умаров был фигурой не просто большой и значимой. Он был тем, кто сидел на нефтяной трубе.
Так Алексия познакомилась с Рустамом.
Сказать, что она опасалась идти в новый класс, – значит ничего не сказать. Кто из подростков не знает про буллинг и про то, что новенькие должны отвоевывать свое место под солнцем.
На удивление, Алексию приняли хорошо. С девчонками она быстро нашла общий язык.
Ну а мальчишки… Они были такими мальчишками в тринадцать лет!
И даже Умаров поначалу не доставлял ей хлопот.
Мальчишка и мальчишка. Да, из богатой семьи. Так это минус. Уже в те годы Алекса, в отличие от мамы, которая пожила и немного повидала мир, точно знала, что дружить надо с равными себе. Да, молчаливый. Так это плюс. Не будет доставать глупыми шутками.
Ее иллюзии рухнули через два месяца после начала занятий.
Алексия сидела с Машей Кабаевой. Маша сломала ногу, и как-то рядом с ней плюхнулся Барсуков.
– Ну че, дашь? – Он ядовито усмехнулся. – Я, если че, про домашку. Списать, говорю, дашь?
И заржал, довольный своей шуткой.
Но его смех быстро оборвался.
– Встал и отсел от нее. – На парту опустились кисти Умарова. С кулаками. Алексия хорошо запомнила свое удивление. Уже тогда он ходил со сбитыми костяшками.
– Рус, ты чего? – опешил Барсуков, мгновенно сменив тон.
– Дважды я не повторяю.
И Барсуков отсел!
А у Алексии невольно колени свелись. Плотно-плотно.
Она прибежала домой и обо всем рассказала маме.
ГЛАВА 3
Из прошлого тяжело было выныривать.
– Так что с Умаровым? – снова уточнила мама.
– Как обычно, – отмахнулась Алексия.
Позавтракав, она быстро оделась и спустилась вниз. Распахнула входную металлическую дверь и тихо выдохнула.
Да-а… Рано она радовалась.
Когда он успел приехать?
Черный внедорожник стоял едва ли не на тротуаре напротив ее подъезда. Бабка Нюра не оставит это дело без наказанным, всыплет ей по первое число. И по второе тоже. Причем сегодня же. Не поленится подняться к ним и выдать все, что она думает об ухажерах Алексии.
Окно со стороны пассажира опустилось, и Алексия увидела знакомый профиль.
– Садись, – бросил Рустам, даже не глядя на нее. Его пальцы нервно барабанили по рулю.
– Нет. – Ее голос звучал решительно.
Он медленно повернулся. На его лице промелькнула тень, потом он поморщился и почти лениво сказал:
– Я не буду просить дважды.
Вот в это она охотно поверит. Что он не будет просить дважды!
Гад. Упертый сукин сын… Алексия ненавидела ругаться, особенно матом. Максимально старалась избежать подобных словечек, но иногда не было другого выбора.
Как и сейчас. Если она пройдет мимо его тачки, он выйдет и запихает ее внутрь. И дальше будет только хуже.
Проходили…
Алексия послушно подошла к машине, дверь распахнулась навстречу.
Может, он одумался? Нет, серьезно. Вчера у них состоялся разговор. Не сказать, чтобы ахти какой, но она попыталась донести до него собственное состояние.
Что ей плохо. Что ей очень-очень плохо.
Он же не конченый урод. Вроде бы не психопат. В большинстве своем вел себя вполне адекватно. В учебе так вообще преуспевал. И тут влияние семьи ни при чем. Он реально учился! Отвечал, работал. Преподаватели на него надышаться не могли. Надо же, какой способный мальчик…
Во всем способный, черт бы побрал его.
Забиралась в машину она осторожно.
Кожаное сиденье слишком плотно обволокло. С одной стороны удобно, а с другой… Точно в ловушку завлекало, приклеивало к себе. Никакого комфорта Алексия не испытывала. Кондиционер дул ледяным воздухом, и она сразу же поежилась.
Рустам, ничего не говоря, поменял настройки. Тоже почти сразу же.
Алексию всегда поражало его умение реагировать мгновенно, подмечать то, что другие не видят.
Как зверь…
Она осторожно мазнула по парню взглядом. Сегодня на нем была кожаная куртка и белая футболка. А еще темная аура. Без нее никуда. Острый профиль, как лезвие ножа. Высокие скулы, бритые виски. Тень от капота на глазах. Крепко сжатые губы.
И руки, уверенно сжимающие руль.
– Пристегнись, – глухо бросил Рустам.
Алексия подчинилась. Правда, ремень поддался ей не с первого раза. Она нервно его потянула, он застопорился. Но со второй попытки удалось. И хорошо. Не хватало еще, чтобы Рустам ей помогал.
Как только она пристегнулась, мерс Умарова сорвался с места. И снова с юзом. Рев двигателя приглушен, но он чувствовался по низким вибрациям, отдающимся по всему телу. Алексия ненавидела находиться с Умаровым в замкнутом пространстве.
Ладно лифт. Ладно универские аудитории.
Но машины… Вот что представляло для нее большую опасность.
Когда-нибудь он проедет мимо обозначенного пункта назначения. Алеша в этом не сомневалась.
Умаров не начинал разговор, и это было плохим знаком. Она заерзала, пытаясь усесться поудобнее.
Может, он просто решил довести ее до универа?
Верилось с трудом.
– Значит, так. Ты должна сообщать мне о любых поползновениях Дагаева в твою сторону.
Его голос был тише шума двигателя. Но ему и не требовалось его повышать. Алексия все слышала, каждое слово. И каждое слово было как удар тупым лезвием по ребрам.
Алексия почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а неприятный спазм свел мышцы живота.
– Ты о чем, Рус? Можно какой-то конкретики?
Рустам резко выдохнул, сжав руль сильнее. И снова эти костяшки…
Умаров любил браслеты и часто их носил. Сегодня на его кистях красовались три кожаных без каких-либо вставок.
– О том, мать твою. Не строй из себя дуру, Федорова. Тебе это не идет.
Алексия отвернулась к окну, пытаясь собраться.
Да, он прав. Она отлично его поняла. И ее вопрос на самом деле звучал глупо.
Они уже давно не дети, и каждый понимал, что происходит.
– Они будут дальше давить на тебя, чтобы добраться до меня.
– Я счастлива, – сыронизировала Алексия, наблюдая, как мимо проносятся другие автомобили. Они выехали на трассу.
ГЛАВА 4
Алексия шла по коридору. Ноги автоматически несли ее вперед к аудитории. В голове стояла звенящая пустота.
На одном из окон сидела влюбленная парочка, и Алексия, едва не ломая глаза, невольно засмотрелась на них.
Они целовались. При этом ноги молодой девушки были широко разведены, парень стоял между ними. Пах к паху. Довольно откровенная поза, и если сейчас мимо пойдет кто-то из преподов, им влетит. Только толку-то? Парочка посмеется, извинится и дальше продолжит бесчинствовать.
Жар окатил Алексию, она ускорила шаг. Нашла на что пялиться. Проблем у нее других в жизни нет, как только наблюдать за счастливыми влюбленными. В последнее время она неадекватно реагировала на подобные сцены. Смех, да и только. Девчонки ее возраста активно обсуждали наличие девственности и со сколькими партнерами они уже успели переспать.
А ей нечего было сказать. Абсолютно.
Алексия не стремилась поскорее распрощаться с девственностью и тем более не намеревалась прыгать из койки в койку.
Но… Был еще один нюанс в ее жизни.
Она ни разу не целовалась.
Да-да, ни разу.
В детском садике на горшке с одногруппником не считается.
Парадокс заключался в том, что Умаров при всех своих угрозах и буллинге не только не приглашал ее куда-либо сходить. Он ее фактически не трогал.
Он ни разу не сделал даже попытки ее поцеловать.
Алексия этого не хотела. Ее кидало в дрожь от мысли, что он может насильно ее поцеловать. Она несколько раз представляла, как его большая фигура нависает над ней сверху, как его крепкие ручищи стискивают ее талию, а лицо склоняется все ниже и ниже. Ей становилось дурно.
Одним поцелуем он не ограничится. Поэтому она втихую радовалась, что он ее все же не трогал.
Но и вот в такие моменты, когда она наблюдала за другими, рождался некий триггер. Она искренне надеялась, что в ее жизни появится мужчина, который станет не только ее возлюбленным, но и опорой. И в первую очередь отгородит ее от Умарова.
На пути в аудиторию ее перехватила Машка.
– Алексия, что происходит?
Подруга сжала ее руку, глаза полные тревоги.
– Ничего нового, – буркнула Алекса.
– Тут такие слухи…
– Да неужели?
– Ой, не язви! Ты сейчас с Умаровым приехала?
– Угу.
– Офигеть.
– Ничего офигенного в этом нет.
– Я хочу знать подробности.
– Да нет никаких подробностей, Маш.
Подруга закатила глаза.
– Ага, нет. Как же. Мы все привыкли, что к тебе Умаров подкатывает. Но Дагаевы... Это чересчур.
Мы все привыкли… Как мило.
Иногда Алексе начинало казаться, что она местная развлекалочка. Все ждут не дождутся, чем же ее история закончится.
– Леш, прости… Брякнула, не подумав.
На лице Маши промелькнуло раскаяние.
– Проехали.
Она не со зла. Просто, когда столько лет одно и то же происходит в жизни человека, с которым близко общаешься, невольно начинаешь воспринимать историю иначе.
Как сериал, например.
Алексия смотрела куда-то вдаль, где группа пятикурсников громко смеялась.
– Да. – Ее голос прозвучал тихо, но четко. – Чересчур.
Мысль возникла в голове внезапно, и, чтобы ее не упустить, Алексия решительно сказала:
– Я хочу сходить к деду Рустама.
– К самому Умарову? – Глаза Машки округлились.
Алексия кивнула, ее пальцы нервно перебирали край свитера.
– С просьбой о помощи.
– Ты с ума сошла?! – Машка схватила ее за руку. – Это же тот самый Умаров, который...
– Который единственный может повлиять на Рустама, – перебила Алексия.
Машка замолчала, справляясь с изумлением.
Чем дольше Алексия думала над мыслью об Умарове-старшем, тем сильнее она ей нравилась.
Девчонки вошли в аудиторию.
– И когда ты собралась?
– Пока не знаю. Чем быстрее, тем лучше.
– Одна?!
Алексия глубоко вдохнула:
– Одна.
– Я могу с тобой…
– Нет, не можешь.
– Но как ты к нему попадешь… К Умарову-старшему я имею в виду.
– Иногда к универу приезжает водитель Умаровых. Можно попробовать через него. Плюс, не забывай, мы учились с Рустамом в одном классе. Я немного знаю его дедушку. И он меня знает.
Она не успела занять место. Опустила рюкзак на скамью. И тут услышала улюлюканье. Неприятное, режущее слух. Большинство девушек в аудитории на это даже не обратили бы внимания. Но не она. Непростые годы контакта с Умаровым научили ее многому.
ГЛАВА 5
Рустам скатился с Евы и прикрыл глаза.
Девчонка рядом облегченно выдохнула и, стараясь стать незаметной, соскользнула на другую половину кровати.
– Ты сегодня жестишь, Рус.
– Порвал тебя?
Он даже глаза не открыл.
– Вроде нет… Хотя я не уверена, – сиплым голосом отозвалась Евка.
Н-да, горлу ее тоже досталось.
– Мне как… уйти?
– Да, иди.
Он слышал, как она осторожно встала с кровати и направилась в ванную. Дальше у нее пять минут максимум. А дальше она тихо исчезнет. Ева была идеальной любовницей. Ему ее подогнали по знакомству. Девчонка устроилась работать в эскорт. Хороший знакомый Рустама, старше его на десять лет, Алекс Макишев пожалел девчонку. Вроде бы неплохая… Пару раз отправят ее в Дубай, а дальше что? Задницу штопать в лучшем случае? А в худшем пластику делать и зубы вставлять?
Что устроило Рустама – ее абсолютная покорность и четкое соблюдение установленных правил. Она была только с ним. Приезжала в любое время дня и ночи. За это на карту каждый месяц ей капала приличная сумма, способная удовлетворить большинство потребность девчонки.
Если при личной встрече Рустам перегибал палку, он кидал сверху.
Перевернувшись набок, он достал кошелек. Вынул из него три стодолларовые купюры и кинул на подушку рядом с собой.
Все. Пусть уходит. Ему одному надо побыть.
Ева была осведомлена про эту его особенность. Никаких разговоров после секса, никаких сюсюканий. Трахнулись и разбежались.
Она вышла из ванны тихо.
– Деньги возьми, – распорядился Рустам.
– Спасибо.
Она быстро сложила их в сумочку, облегченно выдохнула, собрала шмотки и исчезла. Идеальный вариант.
Сегодня он как с цепи сорвался. Сначала поставил Еву на колени. И долго имел ее рот. Очень долго. Яйца звенели от напряжения. Первый раз кончил глубоко в горло, отчего Евка закашлялась, но ни капли не выпустила изо рта. Об этом тоже она была предупреждена.
Дальше вертел, крутил ее на кровати. Даже в задницу отодрал. И ничего. Яйца пустые, а в груди горит.
Горит, сука!
Рустам сел и невидящим взглядом посмотрел в окно. В универе он сегодня был проездом. Порешал кое-что и свалил. Не до учебы было.
С Дагаевыми на стоянке опять пободались взглядами. Если бы он не знал, что они тоже валят из универа, хрен бы уехал.
Не оставил Лешку одну.
Она в принципе не одна. С сегодняшнего дня к ней приставил охрану. Пусть под присмотром будет. И чего он раньше не додумался?
А с того и не додумался! Его корежило от мысли, что какой-то крендель, пусть и из их дома, будет постоянно ошиваться рядом с Лешкой. Бесило, понимаете?
Вот он уже нихрена ничего не понимал. Идиотизм какой-то. Замкнутый круг. Безумие, от которого башка уже не варит и чернота выползает наружу.
Рустам подозревал, что человека он снимет через пару дней. Другого надо. Чтобы не один был. Один – это, сука, интимно.
Это… неправильно.
И опасно.
Да, блядь, опасно! Потому что ревность не спрашивала разрешения. Она ударяла в грудь, била наотмашь. Да так, что легкие в узел сворачивало, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ревность сводила с ума. Она превращала его в какого-то дикого зверя, не подчиняющегося никаким законам стаи. Только зов природы. А тот требовал крови.
Рустам видел рядом с ней какого-нибудь мудака – и все, мир окрашивался в черный. Хотелось не просто подойти и оттолкнуть того, кто ошивался рядом.
Хотелось крошить ему кости.
Это нормально?
Нет, сука! Это не нормально! И такое было только с Федоровой. Сердце раздиралось на части, в лохмотья крошилось. Благо Рустам понимал, что с ним происходит.
И держался от Лешки на расстоянии.
Как мог.
Н-да…
Херня какая-то выходила, братцы.
Его не просто штормило от Лешки. Она была для него недосягаемым гребаным идеалом. С тех пор, как он первый раз ее увидел, ничего не изменилось. Все та же блядская дрожь в теле и невозможность прикоснуться к ней.
О нет! Рустам сграбастывал ее периодически, стискивал. И каждый раз намеревался привести в исполнение свою потребность, унять дикое желание взять физически ту, которая не дает ему покоя уже несколько лет. Но каждый раз заглядывал ей в глаза, видел испуг, отвращение и... не мог.
Не мог, сука, и все тут!
Она была для него как фарфоровая ваза. Хрупкая драгоценность.
Он насмотреться на нее не мог. Надышаться. Его выворачивало от одного ее присутствия рядом. Он снова и снова думал о ней. Она засела в мозгу, как раковая опухоль. И не вырезать ее оттуда, не искоренить.
ГЛАВА 6
– Кто заболел? – спросил Рустам негромко, останавливаясь рядом с Лешкой.
Та голову в шею втянула.
И чего творит, спрашивается? Делает вид, что он сейчас, как скотина, набросится на нее? Да он ее пальцем никогда не трогал! Чего, блядь, зажимается! Только бесит сильнее!
– Тебе какая разница? – буркнула, не глядя в глаза.
Ну-у сама же-е…
– Я спросил, Лекс. Ответь.
Ему не нравилась мысль, что Алексия может заболеть. В аптеку по разным причинам бегают. Может, ей прокладки понадобились?
– Мама, – недовольно буркнула Федорова, озираясь по сторонам.
А вот это правильно. Нехер публику веселить.
– Что с ней?
Ему нужен был диалог с Алексией. Чтобы самому немного остыть...
Руки непроизвольно сжимались в кулаки, в грудине жгло. Надо было в спортзал, сначала дурь выбить, а уж потом к ней.
Но нет! Куда там! Ноги сами сюда принесли.
– Не знаю. Температура высокая.
– Добрый день, – обратилась к Лешке фармацевт. – Чем могу помочь?
– Жаропонижающее и обезболивающее.
Лешка достала из кармана листочек и протянула в небольшое окно.
А Рустам на пальцы Алексии завис.
Ему всегда нравились ее руки. Нормальным пацанам у девок жопы и сиськи нравятся, а он фанател по тонким пальчикам с нежно-фиолетовым почти прозрачным лаком.
Другая его Лешка. Другая, и все тут. Никаких диких наращенных опахал вместо нормальных ресниц, никаких километровых красных ногтей. В моде давно натуральность, и только малолетки еще не вдупляют этого.
Фармацевт посчитала стоимость лекарств.
– Тысяча двести семьдесят четыре.
У Алексии слегка приоткрылся рот. Она явно была не готова к такой сумме. Может, на карте нет или мать наличкой меньше дала.
– Давайте, – вмешался Рустам, немного смещая Алексию вбок.
Та тотчас засопротивлялась, засопела.
– Не лезь, Умаров.
– Помолчи, а?
Кровь прильнула к лицу Алексии. И почему так всегда? А? С другими девчонками все нормально, адекватно. А с этой…
С другой стороны, как с другими нормально. Никого кроме этой чертовой пигалицы Рустам годами уже не видит. Видит и… не видит. Все безликие, все на одно лицо. Замечает отдельные части тела. Думает, вроде бы ничего и… Все. Точка. Хорошо, хоть имена помнит. И то не всегда!
Потому что смысла нет засорять голову ерундой.
Лешка там. Засела и никак. Ни сдвинуть, ни выкинуть. Корежит, по сухожилиям рвет, а что толку?
Где она, там и он.
– Вам в пакетик?
– Нет.
– Да.
С Лешкой они одновременно сказали, и снова Умаров послал в ее сторону предупреждающий взгляд. Чего лезет? Даже по мелочам не хочет уступить. И так во всем! Нормальные девки из парней бабло стремятся выкачивать десятками тысяч, а тут по мелочам мозг выносит.
– Так пакет вам нужен? – В голосе фармацевта проскользнули недовольные нотки. И эта туда же…
– Сказал же, да.
Он достал карточку и расплатился. Алексия демонстративно отошла в сторону. Он взял пакет и протянул ей.
Если не возьмет… Крышка ей будет. Точно сорвется. Он и так на последнем рубеже. Напряжение внутри вибрировало, било наотмашь. Рустам не помнил, чтобы в отношении Лешки так злился. Было всякое… Обычно он бесновался на дебилов, что пытались к ней подойти. Или тех, кто задирал ее. С последними вообще разговор был коротким. Точнее, его даже не было.
Но Лешка… Она же умненькая. Хоть и бесячая. Со школы понимала, что и как. Чего сейчас вздыбилась? Решила, что раз поговорила с дедом, то все изменится? Или реально подумала, что дед ее по головке погладит, а ему пальцем погрозит?
Она молча забрала пакет.
– Не стоило. Я сама…
– Свое «сама» можешь запихать куда подальше. У тебя денег на лекарства не хватало. Готова принципами козырять во вред матери?
Естественно, Лешка и не подумала отвечать. Засопела и двинулась в сторону подъезда. Он за ней.
У двери поймал за локоть, вынуждая остановиться и снова, черт побери, обратить на него внимания.
– Матери отдашь лекарства и выйдешь.
Она мотнула головой, не глядя на него.
Точнее, она смотрела. На его руку. Небось представляла, что до нее не он дотронулся, а ядовитая гадюка.
– Нет.
– Выйдешь, Леш… Не беси меня. Я сегодня злой. – В подтверждение своих слов Рустам прищурился.
– А другим ты бываешь? Я, например, не помню.
Ну все…
ГЛАВА 7
Алексия спала плохо. Она несколько раз за ночь вставала и подходила к матери. Да тоже не спала.
– Мам, давай скорую вызовем.
– Зачем?
– Мам, как зачем? Тебе же плохо!
– Уже лучше.
На тон мамы говорил об обратном.
– Ты же медик! Ты не можешь не понимать что...
– Леш, не кричи. – Мама прикрыла глаза. – Пожалуйста.
Алексия сжимала кулаки в бессильной обиде. Она хочет помочь! Она не может стоять и бездействовать.
– И не думай вызывать скорую за моей спиной. – Елена Викторовна опередила мысли дочери. – Завтра выходной, отлежусь.
– Давай я в универ не пойду.
– И чем ты будешь заниматься? Надо мной стоять? Нет уж, шуруй грызть гранит науки.
У Алексии была еще одна причина, по которой она не хотела идти в универ.
Рустам Умаров.
Что-то изменилось. В их системе координат. Раньше он ее не трогал. Говорил гадости, грозился... Но не трогал. Наверное, отчасти по этой причине Алексия еще не рехнулась на почве буллинга и постоянного преследования. Как ей дышалось свободно, когда Умаров уехал в Лондон! Что ему там не сиделось. Машка прикалывалась, что он вернулся из-за нее, из-за Алексии. Последняя отмахивалась.
И снова город стал маленьким, тесным, душным.
Алексия готовилась к серьезному разговору с мамой. Она хотела перевестись. Неважно куда. Лишь бы подальше от Умарова.
Маша знала об ее планах. Когда она впервые поделилась с ней своими мыслями, Кабаева скрестила руки на груди и, приподняв брови, скептически выдала:
– Думаешь, поможет? Он из-за тебя Туманный Альбион бросил. В том, что сразу узнает о твоих планах с переводом, даже не сомневайся. А когда узнает, будет апокалипсис всемирного масштаба. Тоже даже не сомневайся.
В чем-то Маша была права. Иногда Алексия так же думала. Но она должна попробовать. Должна. Иначе...
То, что может произойти дальше, Алексия отказывалась прогнозировать. Слишком опасно.
Вчера Рустам перешел черту. Дальше будет только хуже. И она опасалась, что разбег будет стремительным.
Значит, Умаров-старший проигнорировал ее просьбу. Тоже ожидаемо. Логично, что дед встал на сторону внука.
Приехав к институту, Алексия первым делом осмотрелась по сторонам. Машины Умарова нет. Хорошо. Почти можно дышать. Так, дальше. Она осмотрелась повторно. Вроде бы дагаевской тоже не наблюдается или они поменяли тачку? Такое тоже может быть. Еще одни хозяева жизни, будь они неладны.
Не было ей печали, черти накачали. Сначала Рустам вернулся, за ним эти... И если Рустама она знала, то с Дагаевыми столкнулась впервые месяц назад.
Дагаевы сразу привлекли к себе внимание. Не Алексии, конечно. У нее уже на тот момент голова болела от возвращения Рустама.
Но девчонки на потоке охали и ахали, говоря о новых парнях. Дагаевы произвели впечатление. Положа руку на сердце, Алексия понимала тех, кто завис на близнецах. Высокие широкоплечие красавчики спортивного телосложения на крутой тачке, хорошо упакованные, как сказала Машка. Они появились как черти из табакерки. Кто они, откуда, зачем. Потом уже была произнесена фамилия Халилова. Все мгновенно встало на места.
Был в их регионе крупный предприниматель Халилов Ибрагим. Вся металлургия края принадлежала ему. Печаль заключалась в том, что собственных детей у предпринимателя не было. А Дагаевы оказались единственными его племянниками. Народ мгновенно стал шептаться, что Халилов сделает Дагаевых своими преемниками. Далее поползли и новые слухи. Активно обсуждалась сплетня, что свое время Умаров-старший приложил руку для выдворения Дагаевых с региона. Подробностей никто не знал. Точнее, их не знала Алексия. И не желала знать. Враг моего врага мне друг – это не про нее.
Она бы предпочла остаться не причастной к этой истории.
Но ее мнение никто не спросил.
Полностью поглощенная на проблемах с Рустамом, она и в страшном не могла представить, что станет объектом интереса Дагаевых. Ей хватило первой встречи в коридоре, чтобы понять причину их интереса.
Дагаевы были настолько похожи друг на друга, что, если они надевали одинаковые одежды, их невозможно было различить, понять, кто есть кто. Особенно для людей мало с ними знакомыми.
Она шла с Машкой по коридору.
Подруга толкнула Алексию в бок.
– Смотри! Те самые... Дагаевы.
Подруга говорила едва ли не с придыханием. Алексия не то чтобы не понимала восхищенных ноток Маши. Кабаева месяц назад рассталась с парнем и теперь находилась в активном поиске. А тут такие экземпляры!
– Вижу, – не без раздражения бросила Алексия.
– Федорова, ты зануда! Сама, значит, ходит не сосватанная и другим «не ам».
– Не смешно, Маш.
– Я серьезно... если у тебя введен режим табу на парней, то это не значит, что и другие должны хранить целибат.
ГЛАВА 8
Алексия приготовилась бежать.
Потом вспомнила, что она в своем доме! И эта мысль ошпарила, ударила наотмашь! К ней проникли... вошли...
– Какого черта ты тут делаешь? – прохрипела она, сжимая горло и затравленно наблюдая, как Дагаев отхлебывает кофе. – Убирайся... Немедленно!
Она второй рукой указала на дверь. Это не мама ее забыла закрыть! К ним проникли!
– Наша пташка, наконец, пришла домой? – От второго голоса, раздавшегося с кухни, Лешку пошатнуло.
Дагаев не один... Их двое! Все, как всегда...
– Наиль, а по поводу кофе ты прав. Дерьмовый.
Леша переводила взгляд с одного парня на другого. И не верила своим глазам. Даже Рустам не позволял себе вламываться к ним в квартиру. А эти... Они выглядели совершенно спокойными, расслабленными, точно ничего сверхъестественного не происходит.
Это какой-то сюрреализм, это нереально!
– Пошли вон, – негромко выдавила она из себя, прикидывая, какие шансы у нее открыть дверь и выскочить в коридор.
Она не могла вспомнить, повернула ли ключ в ночном замке. Если так, это осложнит выход.
Докатилась… Думала, как убежать из собственной квартиры!
Дагаевы же вели себя свободно. Переглянулись, усмехнувшись. И снова синхронно.
– Чего такая ты негостеприимная, Алексия? Мы думали, кофейку попьем в приятном обществе, пообщаемся. Фильмец посмотрим. Может, еще чем-то интересным займемся.
Тот, второй, что хозяйничал на ее кухне, выдвинулся к ней. Алексия попятилась назад. Квартира, и без того не отличающаяся большими размерами, сузилась до минимума. У Алексии адреналин скаканул, перед глазами замелькали мушки.
– Не подходи. – Она выставила руку вперед.
Думала же газовой баллончик купить, а теперь что?
– А то что, птаха? Кричать будешь?
– Буду.
Дагаев все надвигался. Громила… Как есть. И татуировки эти. В голове отчаянно заработали воспоминания. Она пыталась зачем-то вспомнить, есть ли татушки у Рустама. Господи, зачем ей это? Но мозг выдавал одну информацию за другой. Точно сравнивал, проводил параллели.
Она Дагаевых не знает! Она, дура, даже сплетни и разговоры про них старательно игнорировала! Решила, что они ее не касаются. Она вела себя как несмышленыш. Типа, если я спрячусь под кроватью и никого не буду видеть, то и монстры меня тоже не заметят!
А надо было по максимуму узнать, кто они! Как себя вели, чем интересовались!
Насмешливой голосок внутри ехидно пропел – ей они интересовались… И причина интереса лежала на поверхности. А она… Она просто дура! Глупая наивная идиотка, так и не понявшая, что ее жизнь вышла на новый уровень опасности!
– Когда девушка кричит – это хорошо…
От тона Дагаева по коже побежали мурашки. Одни, вторые, третьи. Им не было ни конца ни края. Алексия уперлась в перегородку небольшой гардеробной, тем самым загнав себя в ловушку.
Они ее не тронут. Не посмеют.
Не посмеют же?
Они пришли ее попугать. И им это, черт побери, удалось!
Но тогда почему этот верзила не останавливается?
Он зажал ее в угол, навис над ней. В нос Алеши ударил незнакомый терпкий запах. Наверняка, дорогой парфюм, а ее затошнило. Еще немного, и вырвет. Может, и правильно! Зато эти уроды свалят.
– Значит, так, птаха…
Дагаев склонился над ней. Его лицо было непозволительно близко. Алексия выставила руки, уперлась ему в плечо. Такой же каменный, как и Рустам!
Боже. Боже.
Запах чужой. Взгляд чужой. Энергетика чужая!
– Передашь привет наш своему Рустаму. Со всеми подробностями.
– Марат, тормози.
Холодный голос второго близнеца резанул и по без того натянутым нервам.
Все...
Она на грани.
Она уже ничего не видела.
– Слышала меня? Если да, то кивни.
– Марат, тормози, я сказал.
Второй вроде бы подлетел к ним. Быстро как-то… И чашку ее куда-то сунуть успел. Только бы не разбил! Она у нее с десяти лет…
Один близнец положил руку на плечо второму.
Удушливой энергетики стало еще больше. Она не просто заполняла пространство, она проникала в ноздри, в рот Алексии. Она чувствовала металлический привкус во рту!
Если второй сделает еще один шаг… Они попросту расплющат ее о стену. А если начнут лапать… Трогать…
– Ты чуешь? Как она пахнет.
– Заткнись.
– Я серьезно. Не то что эти сучки, шалавы… Я начинаю понимать, почему Умаров на ней ебнулся.
Второй потянул первого за плечо. Кажется, Марата.
– Хорош.