Что же выбрать? Сожжение на обычном костре, очищение священным огнем или купание в магическом пламени? Прямо-таки не знаю! У меня даже на спички страшная аллергия, ведь я ведьма. Поэтому вздохнула и отступила в тень, не желая быть замеченной мужчинами в черных кожаных плащах, из-под которых у некоторых выглядывали наручи из чешуи дракона, а у других брюки из кожи василиска.
Ищейки!
Что они забыли в этой дыре? Гроффтон находился вдали от главного торгового пути, ведущего от южных владений короля к сердцу Адертлинда, нашей великой столицы. Обычно ищейки работали именно там. Они отлавливали ведьм, пытающихся промышлять своим даром, и напрочь не замечали маленькие городки, словно их в природе не существовало.
Судя по одежде мужчин, монета была частым гостем в их карманах, если не постоянным. За одаренных ведьм хорошо платили. А что получишь с поимки той, которая связала шнурки ботинок мужлану, оскорбившему при всех незнакомую девушку? Он всего лишь нос себе разбил, не голову. Да и случилось это вчера, след моей магии растаял, оставив лишь легкое мерцание в пространстве. И то оно к вечеру исчезнет.
Вряд ли ищейкам нужно серебро, обещанное за мою голову. На него четверым мужчинам, привыкшим ни в чем себе не отказывать, можно разве что плотно поужинать! Но проверять на практике свою теорию мне совершенно не хотелось, поэтому я пошла вдоль городской стены к другому входу в Гриффтон.
«Сегодня же уеду, – пообещала себе. – Вот нагрянули же на мою голову… Ой, тьфу-тьфу!»
Я только-только начала здесь обживаться, мне понравился этот тихий провинциальный городок, где все громкие события за последние несколько недель можно пересчитать по пальцам. Если так можно назвать ссору двух старушек из-за курицы и то самое оскорбление мужланом девушки? Люди в Гриффтоне были на редкость добродушными. Даже нашлись клиенты на мои зелья, и я тайком ходила в лес за травами, а по ночам варила настойки от ревматизма и кашля. Хотела верить, что скитания мои закончились. Я позволила себе скромную мечту навсегда остаться в этом уютном месте, но тут ищейки нагрянули.
Они здесь не ради меня, верно?
Задумавшись, я врезалась в кого-то и испуганно отскочила:
– Извините, господин.
Подняла голову, да так и обомлела при виде высокого широкоплечего мужчины в черном кожаном плаще, капюшон которого скрывал голову и часть лица. Остались видны лишь часть прямого носа, твердые губы и тяжелый подбородок.
Пятый?! Зачем их столько на маленький Гроффтон?
Смотрел ли ищейка на меня, оставалось загадкой. Его лоб и глаза были спрятаны в тени, и приходилось только надеяться, что все обойдется. Но почему стоит, как истукан? Задумался?
С трудом удержавшись, чтобы не попятиться, я низко поклонилась:
– Еще раз простите, господин.
Обогнув его, поспешила как можно скорее увеличить между нами расстояние, но вдруг услышала голос, от которого в животе все перевернулось:
– А ну, стой!
Замерла, не понаслышке зная, что бежать бесполезно. Не успею сделать и пяти шагов, как магическое лассо обовьет мои ноги. Оборачиваться не хотелось, и я не стала этого делать, потому что не видела в лишних телодвижениях смысла. Буду ли смотреть на ищейку, нет ли, результат от этого не изменится.
Прислушивалась к тяжелым мужским шагам, закрыла на пару мгновений глаза и постаралась успокоиться. У меня на лбу не написано, что я ведьма, а даже если кто-то догадается, нужно еще доказать.
– Повернись, – велел он тоном человека, который привык приказывать, и мне пришлось подчиниться. – Как тебя зовут?
– Таура, господин.
Врать бесполезно, ведь я сразу заметила, как полыхнул на запястье мужчины браслет из синеватого металла. Таким часто пользовались зажиточные горожане, которые не желали быть обманутыми нечестными торговцами. Не секрет, что ищейки подобный артефакт использовали для допроса.
Меня заподозрили! Внутри все похолодело от сокрушительной догадки, однако я постаралась ничем не выдать себя. Еще есть призрачный шанс, что все обойдется. Меня пока не приговорили к казни, да что там, вслух не разоблачили, значит, еще не все потеряно. Возможно, мужчине показалось странным, что я шла одна. Или он почуял запах трав из моего наплечного мешка. Но ведь в этом нет ничего плохого. Для питомца несу, да-да. Именно так ему скажу, и это не будет ложью.
– Где ты живешь?
Почему именно этот вопрос? Захотелось взвыть, а лучше провалиться сквозь землю. Плохой знак. Но выбора не было, солгать у меня все равно не удастся.
– В городском приюте.
– Ты сирота? – Казалось, он удивился. – На вид тебе лет восемнадцать.
– Мне двадцать один, господин.
– Тогда почему живешь в приюте?
Больше спрашивать нечего?! Да, я разозлилась. Какая ему разница? Если заподозрил во мне ведьму, то спрашивал бы о чем-нибудь другом. Неужто понравилась? Ха-ха! Подняла голову и ледяным тоном пояснила:
– Я работаю няней.
– Хм…
И к чему относилось это «Хм»? Не поверил? Так на браслет бы посмотрел. Я не врала, ведь старушка-настоятельница действительно включила меня в штат. Только так она могла дать мне кров и еду в обмен на зелья, которые спасали ее от мучительной подагры. За детьми я не ухаживала, мне доверили лишь общего питомца. Но об этом ищейка не спрашивал, а рассказывать я не собиралась.
– Если это все, то я пойду, господин.
Поклонившись, я поспешила дальше. В спине появилось неприятное жжение от чужого взгляда – грешным делом, дыру между лопаток прожжет. Кажется, весь оставшийся путь не дышала. Все ждала оклика, сдерживалась от того, чтобы не сорваться на бег. Хотела бы немедленно окинуть пределы города, но н могла бросить свои немногочисленные пожитки и небольшие но необходимые для жизни накопления.
– Мы нашли ведьму! – отчитался Шовер.
Он догнал меня и пошел рядом к воротам очередного городка, о котором в столице и не слышали.
– Поздравляю, – раздраженно произнес, снова чувствуя нарастающую головную боль.
После долгой скачки на лошади мне хотелось пройтись в одиночестве, и все это поняли. Лишь Шовер не догадался. Он только недавно попал в мой отряд и всеми силами пытался выслужиться в страхе, что не выдержит испытательного срока.
– Ее доставили к Стражам Гроффтона и оставили в камере. Все готово для допроса, – не унимался он.
Я едва сдерживался, чтобы не морщиться от каждого звука. Все же он разговаривал слишком громко для моего нынешнего состояния. Прав был Гордин, следовало переждать эти дни дома и только после присоединиться к отряду. Парни прекрасно справились бы и без меня. Нет ничего сложного в том, чтобы ловить притаившихся в провинциальных городках ведьм.
– Если честно, – чуть подавшись вперед, доверительно произнес Шовер, – дамочка слишком слабая, чтобы тратить на нее наше время. За ее голову даже золотого не получим.
Я сдернул с головы капюшон, подарил ищейке тяжелый взгляд, и тот вмиг вытянулся по струнке. Понял, видимо, что снова нарушил субординацию. Я не собирался терпеть подобную глупость дважды.
– Простите, крон Абэль. Приказ есть приказ, все верно. Мы работаем не ради звонкой монеты, а ради спокойствия королевства. Даже слабые ведьмы способны причинить вред жителям и подлежат очищению.
Я поднял руку. Ищейка моментально закрыл рот, вот только это не особо помогло, потому что я продолжал слышать его мысли:
“Хотя что там очищать, если они толком сопротивления оказать не могут? Тратим время и силы впустую…”
“Какой страшный дядька”, – прозвучал в голове детский голос.
Мальчик лет семи поспешно отвел от меня взгляд и побежал за родителями.
“Что-то не так с подковами. Как только придем домой, проверю коня…” – глухо пронеслись мысли отца.
“Опять злится, – это уже была мать, которая опасливо поглядывала на своего мужа. – Узнал? Но как, если о той ночи я рассказала только Анне? Не удержала язык за зубами? Подруга, называется. Или между ними двумя что-то есть? Как подозрительно они улыбались друг другу, когда я из кухни выходила. Да он сам изменяет! Почему раньше не поняла? Какой гад! Ну, я ему устрою…”
Я болезненно поморщился, потому что сегодня не мог остановить поток чужих мыслей в своей голове. Сильный дар, который помог мне стать командиром элитного отряда ищеек, несколько дней в месяц становился настоящим проклятьем.
“Эх, из-за этого королевского приказа об отлове слабых ведьм придется на одно жалованье жить”, – сетовал Шовер.
“Он меня украсть хочет”, – жался к матери ребенок.
“Но ведь я только недавно подковы поменял”.
“Закачу истерику. Будет знать, как на чужих женщин засматриваться!”
“Ой, какие интересные маги”, – новый голос, женский.
Молодая женщина в бордовом платье игриво покосилась в мою сторону и подарила улыбку.
“Продам капусту и куплю бочонок пива…”, – мечтал старик, подгоняя запряженную в старую повозку клячу.
“А я только себе дом в столице присмотрел”, – горевал Шовер.
Я не выдержал, стиснул зубы и быстрым шагом направился прочь, только чтобы оказаться подальше от скопления людей. Свернул с общей дороги на небольшую тропу и прибавил шаг. В голове невыносимо гудело. Хотелось оказаться далеко отсюда, в каком-нибудь безлюдном месте, где меня не будет донимать бесконечный поток чужих мыслей. Вне толпы стало капельку легче, но меня снова догнал ищейка:
– Крон Абэль! А что с ведьмой делать-то?
– Казнить! – раздраженно бросил я через плечо, всеми силами стараясь совладать со своим даром.
– Как? – опешил он. – Без проверки?
– Если знаешь порядок действия, тогда не задавай глупых вопросов! – не сдержался я.
Глянул так, что Шовер отпрянул.
“Что-то он сегодня не в духе”.
Я набросил на голову капюшон и холодно приказал:
– Ступай к остальным.
“Так казнить или нет, я не понял”, – различил, быстро удаляясь от дороги. Мне было просто жизненно необходимо поскорее уйти от скопления людей. Когда река чужих мыслей в моей голове превратилась в тонкий ручеек, я остановился и закрыл глаза, наслаждаясь минутным затишьем. Слабость, которую я скрывал, будет мучить еще два дня, и мне придется приложить все силы, чтобы никто не догадался об этом.
И тут в меня не врезалась миниатюрная девушка. Это было так неожиданно, что я удивился. Как мог не узнать о ее приближении? Почему не услышал мыслей незнакомки? Оглушенный внезапной тишиной, я даже позволил ей уйти.
– Таура, – произнес вслух имя девушки и всерьез задумался, чтобы немедленно отправиться на ее поиски.
Зашагал в сторону, в которую она ушла, и вскоре обнаружил вторые ворота Гроффтона. Старые и покосившиеся, они давно требовали ремонта. Это не мое дело, но в отчете я обязательно укажу, что градоначальник явно экономит на безопасности жителей и держит в надлежащем виде лишь главные ворота.
Стоило войти в город, как чужие мысли закружились вокруг меня назойливыми насекомыми. Детские и взрослые. Напоминающие крик или шепот. Мудрые умозаключения и совершенно глупый набор непонятно чего. Кажется, я оказался на той грани, чтобы слышать даже животных. От них шли волны, которые напоминали напряженную вибрацию, и сегодня тоже давили на мое сознание.
Няней? Издеваетесь?! Да я с кроликом едва справляюсь! Мне лес, травы и котел ближе и роднее живых существ, которые так и норовят предать меня очистительному огню.
Плотно сжав губы, чтобы не позволить пролиться и капле бушующей во мне злости, я перестала вырываться и решила вести себя потише.
Может, ищейка ошибся? Пришел в приют, чтобы подобрать няню для дочери, а тут увидел меня, как выпадаю из окна и сразу с чемоданом. Экономия времени? Не нужно заходить, договариваться… Надо просто намекнуть, что есть более квалифицированные кандидатуры. Но как это сделать так, чтобы не вызвать подозрений? Точно, у него на запястье артефакт правды…
О, Пресветлая мать! Зачем я поддалась панике? Лучше пересидела бы в своей комнате, пока ищейки не отбыли бы из Гроффтона. Но если сейчас промолчать, этот человек заберет меня с собой и заставит присматривать за маленьким ребенком. А почему он взял дочь с собой? Или не взял и собрался увезти меня в столицу?! Нет-нет, туда я хотела бы попасть в самую последнюю очередь. Это другие ведьмы стремились в Виттерс, надеясь на быстрое обогащение, мне же важнее моя безопасность.
– Господин, – осторожно начала я, – прошу, не спешите с решением. Поговорите с настоятельницей приюта. Госпожа посоветует вам лучшую кандидатуру в няни, чем я.
«И вообще, неужели в столице нянь мало?!»
Ищейка, который меня поймал, покосился на свой браслет и, заметив полыхнувшую синим магию, усмехнулся:
– Если позволите, крон Абэль, мне тоже кажется, что эта девчонка не подходит в няни. Она сама еще ребенок! Чему хорошему она научит милашку Гаэдэ? По окнам лазать?
– Тебя спросить забыл, – отрезал мрачный, как призрак смерти, крон. Повернулся ко мне, и я ощутила его ледяной взгляд. А от голоса меня пробрало до самых костей: – Отказываешься?
– Что вы, господин, – задрожала я. – Как я смею? Вы же…
Ох, чуть не сорвалось «ищейка»! Нет-нет, нельзя трястись перед ним, это вызовет больше подозрений. Женщинам эти люди обычно кажутся загадочными и привлекательными в своей власти. Слышала, что ищейки этим бесстыдно пользуются. Зато мрачных крон хотя бы женат, раз дочь имеется.
А мужчина продолжал смотреть на меня, будто ждал продолжения, притом что капюшон по-прежнему скрывал его глаза. Какой загадочный. Или прятал какие-то увечья? Что там у него, жуткий шрам на половину лица? Я сглотнула тугой ком и растянула губы в улыбке:
– Вы же такой богатый! Такая бедная девушка, как я, не соответствует вашему положению. У меня даже одежды подходящей нет, чтобы находиться рядом с вашей прекрасной дочерью. Представьте, как отреагирует общество, если увидит ее в компании провинциальной оборванки.
Второй ищейка согласно кивнул и вопросительно посмотрел на начальника, а я нервно облизала губы. Справилась же, да? Он передумает и выберет другую няню? Ту, которая хотя бы знает, как за детьми ухаживать.
«Зачем я при встрече сказала, что няня? – начала ругать себя, на чем свет стоит. – Надо было умолчать! И почему ищейка появился именно сейчас? Отчего не минутой позже? Что же мне так не везет? Ловили бы тех ведьм, что вредят людям и наживаются на чужом горе. Нет же, им проще таких, как я, третировать! Правильно, зачем подвергать себя опасности и проклятиям, когда можно даже магию не применять?»
Посмотрела на крон Абэля с мольбой, а он бросил:
– Одежду куплю. Следуй за мной.
Ищейка развернулся и направился быстрым шагом по дороге. Я же осталась на месте стоять, пригвожденная к брусчатке ужасом и полным отчаянием. Второй ищейка пожал плечами и зашагал за начальником. Он явно пошутил сейчас. Неужели больше ничего нельзя сделать?
«Может, сбежать? Вот сейчас, пока не смотрят!»
Как назло именно в этот момент крон Абэль замер, будто врезался в невидимую стену, и медленно развернулся. Пронзил меня тяжелым взглядом из-под капюшона плаща.
– Тебе помочь?
– Нет-нет! – фальцетом ответила я.
Смирившись с неизбежным, потащила по брусчатке мешок с пожитками.
Серое мрачное здание Стражей я всегда обходила стороной. Как можно дальше! Даже не смотрела в сторону высокой башни, где, по слухам, держали преступников, к коим приравнивали и ведьм. Но сейчас мы неуклонно приближались к самому жуткому месту Гроффтона, от чего сердце подпрыгивало к горлу на каждом шагу.
Я в очередной раз замедлилась, но крон Абэль снова обернулся, безошибочно узнав об увеличивающемся между нами расстоянии. Может, у него какой-то специальный артефакт? Как он определял, что я остановилась? И этот его взгляд, который ощутимо жалил, даже несмотря на скрытое капюшоном лицо… Бр-р-р!
– Быстрее, – поторопил он, поджидая меня у входа.
О, нет! Мы действительно зайдем в башню Стражей? Но зачем? Я приблизилась к ищейке и тихо уточнила:
– Ваша дочь внутри?
– Нет, – бросил он и вошел первым.
– Тогда зачем мне туда? – простонала я и опасливо покосилась на второго ищейку. Хилд кивнул, мол, дамы вперед, а мне захотелось бежать без оглядки. Но кто же даст? – Да, да. Уже иду.
Внутри царили тишина, полумрак, и витал какой-то очень неприятный дух. Будто пеплом пахло, что даже в носу защекотало. Не выдержав, я чихнула - мужчины разом обернулись. Прижала ладонь к лицу и испуганно прошептала:
– Простите. Что-то мне нехорошо… Наверное, я простудилась. Можно посижу тут?
Чудес не бывает. По крайней мере, я так считал, пока со мной одно не случилось. И все равно я продолжал сомневаться, не упускал возможности убедиться в затихшем даре, то придерживал лошадь, то догонял карету. Стоило отдалиться от девушки, как на меня нападали чужие мысли. Обильно и безжалостно, они придавливали к земле, словно сошедшая с гор лавина. Зато рядом с Таурой царила блаженная тишина. И поймет меня лишь тот, кто долгие годы мучился и страдал без надежды на исцеление.
Когда на горизонте показались шпили Виттерса, небо разразилось сильным дождем, вскоре и вовсе переросшим в ливень. Дорога быстро размокла, и становилось все хуже и хуже. Карета ехала медленнее, ноги коней увязали в грязи. Всадники добрались бы до дома быстрее, но, как бы ни хотелось ускориться, я придерживал лошадь, потому что оказался практически прикован к этой пугливой девушке.
Стоило вспомнить ее расширившиеся от ужаса глаза, как чувствовал себя живым воплощением темных сил. Неужели Таура так сильно испугалась того, что могу разразиться гневом из-за испачканных сапог? Или дело в другом?
Я привык точно знать, что творилось в чужой голове. Обычно люди для меня были открытыми книгами. Но эта девушка оказалась для меня загадкой.
Настроение портилось быстрее, чем погода. И я не понимал, из-за бьющих по капюшону крупных капель дождя или из-за желания узнать мысли девушки.
Столица встретила нас глубокими лужами и непроглядной стеной дождя. На улицах города почти никого не было, не считая Стражи у ворот и Патрульных, неустанно следящих за порядком в Виттерсе даже в такую паскудную погоду, как сейчас.
Я уже хотел было повернуть в Зеленый район, где располагался мой дом, как вспомнил об обещании приодеть девушку. И это надо было сделать сейчас. Если приведу домой бедно одетую провинциалку, начнутся пересуды. Мне вовсе не нужны слухи, что я привез из Гроффтона содержанку.
Меня подобные разговоры не особо заботили, но ради Гаэдэ лучше этого избежать, ведь девушка должна стать няней, значит, и выглядеть пристойно.
Как раз в этот момент я заметил подходящую лавку и подал знак кучеру, чтобы он остановил коней. Спешился сам. Открыл дверцу и произнес, не глядя вглубь экипажа:
– Идем!
– В такой дождь? Я вся промокну. Можно я здесь подожду?
Хилд хмыкнул, а мне пришлось все же посмотреть на девушку. Вроде бы уже не боялась, бледной не была, смотрела прямо, но стоило повернуться, как вовремя опомнилась и опустила взгляд.
– Да-да, иду, – торопливо согласилась она и начала выбираться на улицу.
Развернулась, чтобы забрать из кареты свой вещевой мешок, но я перехватил ее руку.
– Он тебе не нужен. Я куплю тебе достойную одежду.
– Простите, но он мне нужен.
– Таура, оставь, Хилд выбросит это старье.
– Что вы такое говорите? – она ближе притянула мешок и обняла обеими руками. – Вы всегда чужими вещами распоряжаетесь? Это не старье, а что-то очень ценное для меня.
– Достань то, что тебе необходимо и идем. Что это? Украшения? В любом случае, вряд ли это занимает много места.
– Нет! – девушка замотала головой, не обращая внимания, что из-за дождя ее волосы и большая часть платья уже стали мокрыми.
– Ладно, твое дело, – я пожал плечами и, глянув на Хилда, который моментально спрятал ухмылку, направился к магазинчику с одеждой.
Судя по всплеску, она все же выбралась. Я приоткрыл дверь, чтобы пропустить девушку вперед, только она не спешила, все еще стояла возле кареты и держалась за свой вещевой мешок, который находился внутри
– Таура! – поторопил я, и она горько вздохнула.
Одним рывком стянула свои пожитки с пола экипажа, да так, что мешок плюхнулся в лужу. Таура обиженно поджала губы и, приближаясь к лавке, потянула его за собой.
Я выгнул бровь. Вряд ли заштопанные платья и растянутые чулки стоили столько усилий! Мешок намок и потяжелел, но девушка не сдавалась. Змейки волос уже липли к лицу. Искусанные губы теперь ало выделялись на фоне бледной кожи. Мокрое платье обтянуло фигуру, сильнее подчеркивая узкую талию и округлые бедра.
Девушка приблизилась ко мне и зло дунула на лоб, словно собиралась убрать прилипшие волосы – помогло не особо. Я поднял руку, чтобы сделать это за нее, правда, вовремя спохватился и указал на вход, чтобы заходила в магазин.
Таура тяжело вздохнула, глянула на меня исподлобья, но ничего не сказала. Снова стало интересно, что она в этот момент подумала. Вряд ли что-то особенное, что не могло посетить умы других людей, однако все равно захотелось узнать.
Я не привык к загадкам. И злился, что на нее мои способности не действовали.
Хозяйка лавки бросилась встречать покупателей, но, глянув на девушку в старом мокром платье и грязных башмаках, которые оставили след на деревянном полу, заголосила:
– Здесь не пристанище для бездомных. Выметайся!
– Зря вы так, – спокойно ответила Таура, ничуть не обидевшись.
Оглянулась, и я вошел. При виде ищейки хозяйка побелела и, кланяясь, пролепетала что-то невразумительное. Ее мысли меня не заинтересовали. Поравнявшись с Таурой, я сбросил с головы капюшон, затем снял тяжелый плащ и повесил на вешалку. В воцарившейся тишине мои шаги прозвучали слишком громко. Я прошел к диванчику для отдыха гостей и, опустившись, холодно посмотрел на хозяйку.
– Не отдам!
Я изо всех сил тянула на себя свое старое платье. Вот только лавочница не сдавалась, она оказалась на редкость сильной.
– Крон приказал это сжечь!
– Нет! – холодея от ужаса, воскликнула я.
Мало того, что эти люди собрались уничтожить платье, в котором зашиты монетки на случай, если мне бы пришлось бросить все и спасаться бегством, так еще и самым ужасным из возможным способов? Сожжение! У меня аллергия даже пламя свечей!
– Это мое, – дернула изо всех сил.
Раздался треск, и лиф отошел от юбки, та оказалась у лавочницы в руках. Женщина победно вскрикнула, а я немного растерялась. С одной стороны, монеты были спрятаны в той части, которая осталась у меня, но в подоле юбки тоже кое-что скрывалось. Стоит ли пожертвовать кусочками серебра ради сохранения других денег?
– Жгите это, – кивнула на юбку, едва не со слезами прощаясь с частью накоплений. – Так вы можете сказать ищейке, что выполнили приказ. Но это я вам не отдам!
– Вот упрямая провинциалка! – в сердцах всплеснула руками женщина.
От этого движения юбка рассекла воздух. К моим ногам вдруг упали кусочки, с которыми я мысленно попрощалась. Чтобы не выдать своей тайны и без лишних вопросов забрать свои сокровища, я заломила руки и упала на колени.
– О, мое любимое платье! – завопила со всей экспрессией. – Прощай! Не поминай лихом! Ты было мне хорошей защитой в этом чудовищном, полном зла, мире!
Пальцы моментально нащупали слитки. Я быстро подобрала все свои разбросанные накопления в карман нового платья.
– Да было бы из-за чего убиваться, – буркнула женщина и, брезгливо осмотрев мокрую тряпку в руках, озадачилась: – Как же это сжечь?
– Желаю удачи! – я бодро поднялась и всунула ей и корсет, из которого успела забрать все монетки. – А мне пора. Не хочу нервировать крона Абэля. Сами понимаете, такие люди не любят ждать.
Оставила ее в полной растерянности. Выскользнула к гостиную, где помощницы лавочницы уже приготовили красивые свертки с моим новым гардеробом. Я окинула их озадаченным взглядом, – у меня сроду столько одежды не было! – и решительно направилась к своему мокрому и грязному мешку.
– Брось это, – приказал ищейка. – У тебя теперь достаточно вещей.
Я замерла, с одной стороны не в силах ослушаться, а с другой не желая оставлять другие мои сбережения непонятно кому. Уверена, лавочница даже не заглянет внутрь. Мои кровно заработанные деньги достанутся нищим или… сгорят в алом пламени! Тело обдало жаркой волной от одной этой мысли.
– Только кое-что заберу, – осторожно пообещала я. – Это не очень ценное, но нужное.
Безусловно, лучше не привлекать внимания к своим сбережениям. Правильнее было бы о них забыть. Вот только мне не оставили выбора, потащили в столицу, что уже настораживало и даже пугало. Вдруг крон, узнав о том, что я не такая нищенка, как могло показаться с первого взгляда, все отберет? Страшные люди лишены добрых намерений. Он задумал неладное! Уверена, в столице по одному его щелчку нашлась бы сотня-другая нянь, и не нужно было бы везти меня из Гроффтона!
– Я уже забрал то, что ты ищешь, – вдруг произнес мужчина, и я похолодела.
Так и знала! Вот же мерзавец! Пока я примеряла одежду, от которой по каким-то причинам отказались заказчицы, ищейка рылся в моих вещах и отнял все сбережения. Но самое ужасное, я даже возмутиться не могла. Если выскажусь, обвинит во лжи и заявит, что это плата за гардероб. Оставалось только в ярости кусать губы.
– Оно там, – неожиданно добавил мужчина и кивнул на корзину с крышкой. – Думаю, так удобнее.
Я поверить не могла в благородство ищейки. Отдает мне мои денежки?! Вот так просто? Нет, тут явно какая-то ловушка. Осторожно перемещаясь боком, я приблизилась к корзине и пролепетала, содрогаясь от желания схватить ее и в защитном жесте прижать к груди:
– Так вы не отнимите это у меня?
Мужчина выгнул бровь:
– Зачем? Нет уж! Поберегу шнурки, самому пригодятся.
– Шнурки? – еще сильнее озадачилась я.
– Ты готова? – Даррак поднялся и направился к выходу. – Идем. Возьми только корзину, остальные вещи доставят ко мне домой…
Стоило сделать несколько шагов вслед за ним, он замер и, оглянувшись, нахмурился:
– Что такое звенит?
– Это платье, – тут же нашлась я, желая сохранить в тайне хотя бы ту мелочь, что у меня оставалась. – Сшито особым образом, чтобы позвякивать при ходьбе. Это привлекает внимание окружающих и позволяет быстрее выйти замуж.
– Это привлечет лишь воров, – усмехнулся он и вышел.
А я осталась стоять, как громом пораженная. Ложь сорвалась с губ прежде, чем я успела вспомнить о браслете ищейки. Но крон не обнаружил обман, принял мои слова за чистую монету. Что же это значит? Я могу обманывать менталиста?!
«Нет, нет, – помотала головой. – Так не бывает, Таура. Он просто пошутил над тобой».
Да, надо быть крайне осторожной, чтобы не вызвать подозрений. Это явно какая-то ловушка! Хитроумная и непонятная мне. Крон хочет, чтобы я была няней? Да я из корсета выпрыгну, но сделаю это! Что сложного в воспитании детей? Я видела, как настоятельница руководила целым приютом. Уж точно справлюсь с одной маленькой девочкой. Ведьма я или не ведьма?
Стоило переступить порог своего дома, меня сразу посетила славная мысль, что можно выдохнуть. Запереться в кабинете, запретить ко мне подходить даже слугам, всецело погрузиться в бумажную волокиту и хоть как-то перетерпеть оставшиеся дни моего “недомогания”. К такому положению вещей все уже привыкли и не смели ослушаться. Вот только сейчас в голове царила блаженная тишина. Рядом с Таурой не нужно задумываться о трехдневном уединении!
Я обернулся и посмотрел на девушку, которая вошла в дом с корзиной в руках и принялась изучать просторный холл. Рот ее в изумлении приоткрылся, и некоторое время она не могла оторваться от созерцания живых картин, которые украшали стены. Да-да, мой отец не пожалел средств и собрал лучшую в столице коллекцию. Заметив мое внимание, девушка сразу же потупила взор и подошла ближе.
- А где ваша дочь?
- Папа! - сразу же раздалось из малой гостиной, и ко мне выбежала Гаэдэ. - Папочка вернулся.
За ней вышла пышнотелая Нора и неловко поклонилась. Она стала нервно перебирать в пальцах влажный платок. Под глазами женщины виднелись тени, нос был красным. Скорее всего, няня моей дочери опять целую ночь проплакала из-за своего неугомонного сына, который влипал то в одну историю, то в другую.
Стоило прислушаться к ее мыслям, как мои догадки подтвердились. В голову Гаэдэ я так пробираться не мог, потому что еще в раннем детстве научил ее ставить хорошие блоки. Если нужно - сама все покажет.
Подхватил девочку на руки. Она обвила мою шею, поцеловала в щеку, а после отстранилась и с интересом посмотрела на Тауру.
- Папа, а это кто? - громко прошептала она.
- Гаэдэ, негоже кронессе задавать настолько прямые вопросы, - с укором произнесла Нора.
- Добрый день, я твоя новая няня, - с мягкой улыбкой отозвалась девушка и шагнула к нам.
- Ох! Как же так? Крон, вы меня увольняете? За что?
Подбородок женщины затрясся, и она прижала платок к носу, а потом жалобно всхлипнула. Неразборчиво пробурчав извинения, вернулась в гостиную.
- Няня? - дочь склонила голову набок и бесцеремонно начала разглядывать гостью. - Какая-то слишком красивая для няни. А там что? - указала она на корзину.
- Гаэдэ, - с укором произнес я.
- Прости, папочка, я постараюсь быть примерной кронессой. Так что там? - прошептала она мне на ухо.
Со стороны гостиной послышались рыдания. Я не собирался увольнять Нору, но после неприятной сцены всерьез над этим задумался. Чему она научит мою дочь? Тому, что нужно плакать по любому поводу? Я всегда говорил Гаэдэ, что следует встречать удары судьбы гордо и с высоко поднятой головой. Нора же не услышала моего ответа и сразу впала в истерику.
- Нужно пожалеть ее, - дочка начала вырываться из моих рук. Пришлось поставить ее на пол, вот только я не отпустил руку Гаэдэ, не позволил отправиться к няне.
- Нет.
- Но как же? Она ведь плачет.
- Нора, иди в библиотеку! - громко приказал я и повернулся к Тауре: - Ты - тоже.
- А я? - встрепенулась дочка. - Я могу пойти с вами?
- Не стоит, - я отрицательно покачал головой и погладил ее по темной макушке.
Малышка насупилась и сложила руки на груди. Но стоило выгнуть бровь и мысленно напомнить, как должна вести себя кронесса, как Гаэдэ приняла важный вид и зашагала прочь, громко топая при этом.
Таура прочистила горло, но ничего не произнесла. Я по привычке прислушался к ее мыслям, но встретил тишину, и это меня разозлило. Что она сейчас подумала? Почему эта девушка для меня, как запертая шкатулка?!
Может, подойти ближе?
Стоило сделать шаг, как девушка широко распахнула глаза и попятилась, а ее платье негромко пару раз звякнуло. Прижала корзину к груди, будто закрылась щитом. Я усмехнулся. Конечно, любитель шнурков ей поможет. Я снова прислушался, желая уловить мысли Тауры.
“Есть хочу”, - громко подумал кролик, и я недовольно цыкнул.
Этого только не хватало. Что-то с этим созданием не так! Мысли его были гладкими, словно шелковая вязь. Животные так не думали. Порой появлялся гул от лошадей, скомканный шар напряжения от собак или кошек. С мышами и кроликами не пробовал, как-то не до них, но этот точно особенный. Может, он результат какого-то магического эксперимента?
“А если хочу есть, то это повод показать ушко? Одно… Нет, сразу два, чтобы Таура меня заметила. А то долго не замечает, а я голодный уже, достоин кормления. И пиения. Или питья? Нет, если кормления, то и пиения!”
Я раздраженно покачал головой, не желая больше слышать этот бред. Развернулся и быстро пошагал к библиотеке. Вскоре почувствовал проснувшийся дар и обернулся на застывшую у порога Тауру. Почему она постоянно медлила? Раз за разом повторялось одно и то же. И причину не выяснить!
- Идем! - поторопил я.
Девушка спохватилась и быстро догнала меня.
Из гостинной появилась заплаканная Нора. Выглядела она жалко. Держала голову низко опущенной, едва переставляла ноги и постоянно всхлипывала. Того гляди, снова закатит истерику. По-хорошему следовало поговорить с ней наедине, вот только ее мысли сейчас были слишком громкими, а мне не хотелось снова испытывать боль.
У меня сердце стучало, как сумасшедшее! Голову наполняли самые разные мысли, и от этого она болела еще сильнее, что хотелось выть. Я так обрадовалась возвращению папы, что даже простила Норе ее беспокойные размышления, от которых целую ночь я не находила себе места. Задержись отец еще на день, сбежала бы из дома…
Он всегда говорил, что таким особенным, как мы, нужно уметь сдерживаться. Главное – не показать окружающим, как нам плохо. Но как же трудно это делать! По лицу папы невозможно определить, пришел ли конец магического цикла, да остальные даже не догадывались, что у него сильнейшая головная боль, а я… Я в эти дни ненавидела весь мир!
Особенно няню, в голове которой последние сутки не мелькнуло ни единой светлой мысли!
Но в дом вдруг вошла незнакомка, и я так изумилась наступившей тишине, что не могла думать ни о чем другом. Кто она? Почему папа привел ее? Новая няня?! Ха-ха, зачем же так нагло врать? Уж я-то не маленькая и прекрасно знала, что папа еще молод и может завести себе женщину.
Об этом думали все слуги! Некоторые служанки так вообще тайком пробирались ночью в его комнату «согреть постель», а потом от их гадких мыслей я по ночам рыдала в подушку и днем устраивала им «веселую жизнь». Впрочем, эти противные дамочки быстро исчезали из нашего дома. Более того, ни одной не удалось соблазнить моего папу.
Но эта женщина другая.
Красивая и стройная, с большими глазами и светлыми волосами, она была похожа на большую куклу. На ней было дорогой наряд, из тех, что не по карману Норе. Я слышала ее мысли о ценах на платья, когда испортила одно после особо тяжелой ночи. Да просто у нее порой такие страшные мысли, что можно сойти с ума!
Пробравшись через папину спальню в библиотеку, я спряталась на переходе и решила тайком рассмотреть эту русоволосую женщину в роскошном наряде. Светло-голубое шелковое платье превращало дамочку в фею из сказки. Точно-точно, я именно такой себе ее представляла. Широкая лента опоясывала тонкую талию, струящаяся ткань подчеркивала стройную фигуру.
А еще мне не понравилось, как папа смотрел на нее!
«Он влюбился? – размышляла я, впервые в жизни жалея, что не могу прочитать его мысли. – Так все же это его любовница?»
Грудь сжало от неприятного чувства. Папа должен так смотреть лишь на меня, улыбаться мне и любить только меня! Почему его взгляд постоянно касался незнакомки? Будто в его мыслях лишь эта женщина. Это что же, он теперь забудет про свою дочь, все время начнет уделять посторонней дамочке, перестанет держать меня на руках, возить на прогулки, рассказывать секреты нашего дара и… Губы затряслись от внезапного желания заплакать.
«Нет, – решила я и втянула побольше воздуха. – Этому не бывать».
Как бы я не ненавидела Нору, лучше уж она, чем эта красавица! Папа за короткий промежуток времени слишком много посмотрел на нежеланную в нашем доме гостью, и каждый раз в его глазах мелькал интерес, которого я раньше не замечала. Это раздражало. Нужно вмешаться.
Я выставила ладонь и старательно выплела клеевое заклинание. Оставалось лишь послать его к ногам незнакомки так, чтобы папа не заметил. Когда она захочет встать, то некрасиво упадет на пол, рассмешив всех. Папа терпеть не мог неуклюжих служанок! И ее сразу разлюбит.
Но Нора вдруг взвыла, и из корзины, которую принесла незнакомка, выскочило нечто белое. Оно будто взлетело на второй этаж и кинулось прямо ко мне. Огромные уши, круглые глаза-бусины и дикая масса мыслей обрушилась на меня.
«Ко-ко страш-ш-шная! Ко-ко идет! Прячься от ко-ко!»
Вскрикнув, я закрылась руками и отпрянула, ударилась о стеллаж. Сверху посыпались книги, и одна из них упала на пол передо мной, раскрывшись посередине. Я уронила удерживающие заклинание с ладони и случайно активировала плетение, часть которого попала на книгу, а ушастое нечто при виде магии попятилось и испуганно село. Прямо на книгу. И приклеилось!
«Тепло, – подумало чудовище. Дернулось вверх в попытке подняться. – Что, как же так? Книга хочет меня съесть? Нет-нет, я же невкусный!»
Папа стремительно взбежал по лестнице и наклонился надо мной.
– Гаэдэ, что случилось?
– Ничего.
Мимо проскакало обезумевшее нечто с большим томом под названием “Белые и черные области сознания. Эффект “кротовой норы” и действенные способы из нее выбраться”. Я запоздало подумала, что папа сейчас меня убьет, в то время как животное мысленно завопило:
«Меня засасывает. Я чувствую задней частью, она сейчас меня заберет! Отстань, не хочу в книгу. Там все черное и некрасивое, там нет травы, одни каракули. Я пушистый! Я красивый и очень пушистый! Меня нельзя в книгу, я слишком мало прожи-и-ил!»
Отец проводил существо недоуменным взглядом. Я хотела завести руки за спину, чтобы скрыть остатки плетения, но вдруг обнаружила, что ладони слиплись между собой. Разумеется, отец это заметил.
– Зачем ты приклеила кролик к книге?
– Я не собиралась этого делать!
– Ты же знаешь, что в нашем доме неприемлем обман, – ледяным тоном, от которого сжалось все внутри, проговорил папа. – Иди к себе.
– Но папа!..
– Ты сама себя наказала.
Я проводил взглядом Гаэдэ. На этот раз дочь решила воспользоваться главной дверью библиотеки. Когда повернулся, заметил притопывающую на одном месте Тауру, которая только и ждала момента, чтобы броситься ловить своего кролика. Тот метался из стороны в сторону, как безумный. Вряд ли ей удалось бы зверька поймать.
Скорее всего, начнется хаос, перевернут другие стеллажи и опрокинут ценные и редкие книги. Самое простое - применить магию, чтобы остановить животное. Я выплел простейшее заклинание, а кролик врезался в выставленную стену и сразу мысленно завопил. Правда, при приближении поднимающейся по ступеням девушки лихорадочные вопли животного моментально стихли.
— Извините, крон, я все уберу, — заверила Таура и с трудом протиснулась между перилами и мной.
Поспешила к животному, подняла его на руки.
— Тише, Кеерл, успокойся. Я тебе помогу.
Она изучила прилепленную к белому меху книгу и подняла на меня встревоженный взгляд, словно придумала выход из ситуации. Вот только засомневалась, разумно ли его применить.
— Не стоит, — покачал я головой и приблизился к ним.
Что бы девушка ни решила, станет только хуже.
Наклонился, чтобы рассмотреть плетение дочери, ухватился за его край, потянул на себя, чтобы распутать и освободить кролика. Конечно, можно было не тратить силы и время, а применить универсальный растворитель плетений, но это может повредить книгу. Не хотелось терять великолепный трактат по работе моего дара, который Гаэдэ еще предстоит изучать. Белый мех постепенно начал отлипать от страниц. Я запустил в него пальцы, чтобы лучше чувствовать движение магии, как вдруг наткнулся на руку Тауры, которая держала животное. Наши взгляды встретились.
Она сразу набрала побольше воздуха легкие, опустила глаза и запоздало одернула руку . Как только не начала извиняться?
И снова мелькнул в глазах испуг. Почему? Неужели я настолько страшен?
Пришлось оставить очередной вопрос без ответа и снова приступить к освобождению животного от книги. Или книги от животного, тут все зависит, с какой стороны посмотреть. А если все же посмотреть… Взгляд ненароком соскользнул с белого меха на светло-голубую ткань, высоко вздымающуюся от тяжелого дыхания. Я запоздало понял, что сейчас непристойно рассматривал грудь девушки и вообще потерялся в тишине.
Одернул себя. Снова сосредоточился на плетении, стараясь не коситься на женские прелести. Не то чтобы они меня сильно привлекали… Хотя зачем себе врать? Да, Таура имела очень приятную наружность, но больше меня интересовали мысли, которые были полностью скрыты от моего дара. Даже сейчас, стоило прислушаться, не получилось их уловить.
Что в ее голове? Людей очень просто читать, они для меня будто прозрачные банки, через стекло которых сразу видно наполнение. Белизна, чернь, смесь яда с коварством или наивное добродушие. А что у нее?
Кролик вскоре стал полностью свободен от страниц книги. Он радостно начал загребать лапками, стремясь прижаться к своей хозяйке. Таура же будто чувствовала себя все более неуютно, не могла найти себе места, прятала взгляд.
— Я уберу, — вдруг спохватилась она и наклонилась к разбросанным книгам.
— Не надо.
— Не переживайте, я разберусь, какую куда поставить. Я умею читать.
— Странно было бы, если бы няня этого не умела. Или в вашем приюте считается нормой безграмотность работников?
— Нет-нет, — сразу же спохватилась она и подарила мне вымученную улыбку. Покосилась на пристально наблюдающую на зами Нору. — Может, тогда я вернусь на свое место?
Очень медленно и осторожно высвободила руку, которую, как оказалось, я все еще удерживал. Похоже, я снова затерялся в тишине, а еще в своих попытках достучаться до чужих мыслей. Уже делал это неосознанно, словно мне был брошен вызов, и я во что бы то ни стало должен добраться до них.
Неужели она сильнее? Что с Таурой не так? Уверен, есть способ…
Я нахмурился, снова поняв, что слежу за каждым ее движением и погружаюсь в звенящую пустоту, которая царила в ее голове. Скосил взгляд на Нору, решил проверить.
“Из-за этой вертихвостки я потеряла работу. Да не няня она. Любовница, вот вам символ Природы! А мой мальчик ведь в долги влез, за что теперь жить будем, как я со всем расплачусь? Мы не выживе-е-ем!”, — продолжала она, а подбородок снова затрясся.
Нора громко всхлипнула. Я быстро спустился, вернулся за свой стол и подарил женщине грозный взгляд, из-за чего ей пришлось сразу же зажать платком нос и проглотить свои рыдания. Своими слезами она делала только хуже.
— В Востерне нужны крепкие люди, слышал, у вас есть сын.
— Да, — сразу же приободрилась женщина.
— Я не нанимаю людей, которые неспособны работать. Если он выдержит тяжелый труд и будет исполнительным, я назначу приемлемое жалование.
— Он способный, очень способный. Если бы увидели его, то сразу поняли бы, какой хороший мальчик, — прижала Нора платок к груди.
Мне хватило того, что уже услышал из мыслей. Этого более чем достаточно.
— Востерн — это отдаленный от Адэртлинда остров, связь с ним плохая, вы сможете общаться только редкими письмами.
В наш провинциальный Гроффтон часто приезжали уличные акробаты. Отчаянные люди, так их хотелось назвать. Однако я пристрастилась захаживать на рынок и наблюдать за их выступлением. Они выставляли на площади старенькие антимагические артефакты, чтобы доказать, что ловкость и умения артистов не результат грамотно сплетенного заклинания.
В Адэртлинде, где многие обладали магическими способностями, такие представления собирали много зрителей. Ведь жизнь этих людей висела на волоске. Они каждый день ходили по острию меча, удерживая шаткое равновесие, чтобы не рухнуть в объятия смерти.
Мне тоже было интересно, как им это удавалось. Я раз за разом бросала монетку в их деревянный ящик, но лишь сейчас до конца прочувствовала, каково приходилось этим людям. Когда в мою жизнь ворвался ищейка, приказал стать няней его дочери и привез в столицу, прошлое сразу начало казаться беззаботным.
Я будто училась балансировать на тонкой проволоке, натянутой на головокружительной высоте. Каждый взгляд крона лишал меня равновесия, а его пристальное внимание тревожило душу. Мужчина словно постоянно следил за мной.
Но почему? Ищейка считал меня няней и ничего не подозревал? В этом я уверена. Такой человек не стал бы терпеть рядом ведьму! Но чем именно я тогда его привлекла? Неужели моя страшная догадка была верна, и я ему попросту приглянулась как женщина?
Он не уволил прежнюю няню, что вызывало новые опасения. На что рассчитывал? Чего добивался? Все эти вопросы мучили меня, но ни одного я не смогла задать вслух. Попросту язык не повернулся бы! Это опасный человек, привыкший повелевать, и мне приходилось играть по его правилам.
Во всяком случае, пока.
Воцарившаяся в кабинете тишина угнетала, зато мое сердце грохотало набатом, вторя усиливавшемуся желанию подскочить и сбежать. Крон Абэль продолжал буравить меня напряженным взглядом. Я не знала, куда деться от его мучительного внимания. Казалось, мужчина даже не моргал!
«Так он дырку во мне прожжет», – внутренне простонала я и, не выдержав, вскочила со стула.
– Прошу прощение за происшествие с кроликом, – поклонилась, наслаждаясь несколькими секундами, пока не видела этого страшного человека. – Я не знала, что Кеерл забрался в мой мешок. Это питомец из приюта…
Внезапно в голову пришла гениальная идея, и я с надеждой встрепенулась. Осторожно подняла на крона взгляд и вкрадчиво проговорила:
– Дети очень любили этого пушистика, они будут очень без него горевать. Могу ли я отвезти Кеерла обратно? Это не займет много времени.
«Я исчезну сразу, как переступлю порог этого дома!»
– Только туда и обратно.
«Пожалуйста, не смотрите на свой браслет!»
– Сразу видно, ваша дочь умница и красавица!
«Немного лести не помешает, но это чистая правда. Удивительно, как у такого страшного человека вырос такой очаровательный ребенок».
– Она не доставит проблем… Всего один день! Насколько я поняла, госпожу Нору вы пока не увольняете?
– Нет, – ответил он, и я расцвела в улыбке.
Крон упомянул некий Востерн. Туда и отправлюсь. Идеальное место, чтобы спрятаться… Отдаленный от Адэртлинда остров, куда с трудом доходят письма. Дилижанс отправляется завтра в обед. Даже успею отвезти кролика!
– Большое спасибо! От меня и детей, которые сейчас плачут, скучая по любимцу. Так я пойду?
Начала отступать, но меня остановило суровое:
– Нет!
– Но вы же разрешили, – ухватилась за призрачную надежду.
– Я ответил «нет», – холодно проговорил он и выгнул бровь. – Мне казалось, вы достаточно разумны, чтобы понять это с первого раза.
– Но почему? – вырвалось отчаянное. – Это же недолго.
Он неторопливо поднялся из-за стола, так же медленно, словно испытывая мое терпение, его обошел. Я машинально отступила. Мужчина сделал шаг, другой, все сокращая между нами расстояние, в то время как я необдуманно пыталась его увеличить. Уперлась спиной в стену. Пара ударов сердца - и крон оказался рядом, положил на нее ладонь, нависнув надо мной. Я сглотнула тугой ком в горле. Неужели, моя жуткая догадка оказалась правдой?
Вжимаясь спиной в холодную поверхность, я посмотрела на ищейку, как кролик на удава. Что делать, если этот человек попытается меня поцеловать? Оттолкнуть? Ударить? Как я посмею это сделать? Но и промолчать не сумею. А мужчина наклонился к самому моему лицу и выдохнул:
– Ваш кролик не хочет возвращаться.
Я замерла, от неожиданности не понимая смысла слов.
– Что? – Заморгала в недоумении. – Не хочет?..
«То есть желания животного он учитывает, а мои нет?»
– Да, – серьезно кивнул крон. – Очень боится некой Ко-Ко. Готов питаться шнурками, если вы позволите ему быть вашим питомцем.
– Ш-шнурками? – икнула я, вообще не понимая, о чем речь.
На миг мелькнула мысль, что мужчина сошел с ума.
– Позвольте мне кое-что проверить, – вдруг заявил ищейка и наклонился еще ниже.
«Началось», – запаниковала я и, плотно сжав губы, зажмурилась.
Тишина.
Если сосредоточиться на кролике, которого девушка вернула в корзину, то сразу звучали чужие мысли, а вот с Таурой ничего не получалось. Я даже подошел к ней, ближе некуда. Осталось проверить прикосновение – некоторые слабые менталисты только так и могли считать чужие мысли, в то время как мне ничего подобного раньше не требовалось.
Поднял руку, задержался возле ее щеки, собираясь просто ущипнуть. А если этого будет недостаточно? Что если попробовать сразу большой обхват, чтобы точно проверить?
Осмотрел лицо девушки, которая мило зажмурилась и точно подумала невесть что. Невольно усмехнулся. Не стал снова пытаться магией пробраться в ее голову, а просто обнял девушку.
Тихо.
Сильнее прижал к себе, прислушался. Сосредоточился на своем даре, направил его в нужную мне точку, усилил воздействие.
Ничего!
– Крон Абэль, там… – Хилд без стука ворвался в библиотеку и застыл на пороге.
Я отстранился от Тауры и недовольно одернул камзол. На миг мне показалось, что я услышал что-то. Будто появилось некое дребезжание ее мыслей, нужно было просто немного подождать, но подчиненный все разрушил своим появлением. Таура пошатнулась и, широко распахнув глаза, пораженно прижала ладонь к груди.
– Что случилось? – спросил Хилда, который с интересом разглядывал новую няню Гаэдэ.
Я даже не стал утруждаться читать его мысли, все и так читалось на лице.
– Ах, да! Ведьма, которую мы схватили в Гриффтоне, сбежала.
– Кто виноват?
– Она набросила сеть подчинения на Шовера и Гордина. С их помощью смогла выбраться. Мы гнались за ней до Серых улиц, а там потеряли в подземных переходах, совмещенных с канализацией.
Как же все это не вовремя! Нужно немедленно поймать опасную ведьму, но я не в состоянии полноценно работать из-за окончания магического цикла. Все, что мог, так это бороться со своей головной болью. Лучшим решением было переложить заботы на своего помощника, ибо от меня никакого толка. Только если…
– Таура, идем.
– Я? – несказанно удивилась девушка.
– Она? – недоуменно повторил Хилд.
– Уверен, что она лучше справится с твоими обязанностями, – недовольно произнес я и набросил на плечи плащ. – Раз ты не справляешься.
– Но я не маг, – встревоженно возразила Таура.
– От тебя и не требуется.
– Но вы же сказали… – Она зашагала за мной.
– Я говорил это ему, – обернулся и, не обнаружил следующего за мной Хилда, прикрикнул: – Что застыл? За тебя никто ведьму искать не станет!
– Папочка, уже уходишь? – Гаэдэ появилась на втором этаже и застыла у лестницы, а я едва не застонал в голос, потому что отправил Нору собирать сына в дальнюю поездку.
Брать с собой дочь нельзя, поехать без Тауры тоже. Это станет для меня настоящей пыткой, и работа превратиться в ад, из-за чего я не смогу ни на чем сосредоточиться. Закрытое помещение, люди, их мысли…
Дилемма.
В дом подчиненных не позвать, в башню Стражей не поехать. Что оставалось?
– Хилд, собери всех на втором этаже “Поющего дикаря”. Возьми с собой карту, все необходимые документы и артефакты поиска. У тебя полчаса.
– Будет выполнено, – вытянулся он. Не стал задавать дополнительных вопросов и вскоре скрылся за парадной дверью.
– Гаэдэ, переоденься в дорожное платье, мы едем на прогулку.
– Да, папочка, – обрадовалась дочь и поспешила в свою комнату.
– Таура, твой кролик не съест мою библиотеку?
– Кеерл? Нет, он очень добрый и милый питомец, детский любимец, очень хорошо с ними ладит. Поэтому я хотела бы еще раз попросить вас поехать в приют, чтобы вернуть его.
– Нет! Гаэдэ, быстрее! – поторопил дочь, которая неразборчиво отозвалась, видимо, потому что в спешке не закрыла за собой двери своей комнаты.
Девушка вздрогнула от моего крика, посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц, явно задаваясь какими-то вопросами, которые я не мог прочитать в ее мыслях. И меня это уже бесило. Хотя сейчас было не до этого.
Ведьма! Как они могли ее упустить? Она опасна тем, что пользовалась темной магией и применяла заклинания, запрещенные даже среди своих сестер. Убийства, жертвоприношения, воровство душ – это малая часть из того, что числилось в списке содеянного этой женщиной.
– Возьми кролика, – приказал Тауре и направился к выходу, но замедлился на пороге и обернулся, потому что она не сдвинулась с месте. – Скорее!
– Вы берете нас с собой? – догадалась она. – Можно узнать, зачем?
– Нет, – произнес. Возможно, я был слишком груб, но не стал извиняться.
Я словно становился зависим от этой девушки, и мне это не нравилось. Неправильно было брать ее с собой, однако иначе у меня не получится нормально работать. Поэтому я дал себе слово обязательно выяснить, что именно глушило мой беснующийся дар, разобраться, как она это делала. Возможно, тогда удастся найти лекарство… Но это могло подождать.
Когда дверь за отцом захлопнулась, мы с новой няней посмотрели друг на друга. Женщина нервно улыбнулась и поспешила заботливо спросить:
– Кушать хочешь?
Я наклонила голову набок, рассматривая ее. Красивая, даже слишком. Улыбка приятная, одета со вкусом, неудивительно, что папа не захотел с ней расставаться. Он впервые взял меня с собой на работу, и я уже не маленькая, чтобы не догадаться, что всему виной вовсе не проявление родительских чувств. Все она!
– Хочу, – обманула я, и няня поднялась, собираясь позвать кого-нибудь из прислуги. – Принесите мне какао и пирожных. А еще карамель на палочке, запеченный мясной рулет с грибами и фруктового льда!
«Если найдешь его в это время года, – ухмыльнулась про себя. – Грибы тоже отыскать затруднительно… Иди-иди! Папа терпеть не может, когда его приказы игнорируют. Заметит, что покинула комнату, и сразу разлюбит!»
Женщина замерла у выхода и медленно повернулась.
– Я тебе не нравлюсь?
– А хотите? – я скрестила руки на груди. – Вам не достаточно того, что нравитесь моему папе?:
Женщина должна была покраснеть, начать оправдываться, а она вдруг рассмеялась, да так приятно, что пришлось поджать губы, чтобы не улыбнуться в ответ. Сердце екнуло. Вдруг подумалось, вот бы она была моей мамой…
– Что смешного? – выдохнула со злостью, и вовсе не на няню.
– Прости, пожалуйста, – виновато проговорила она и, вернувшись, села рядом. – Просто меня рассмешило твое предположение. Ты решила, что я и твой папа в отношениях?
Она опять заливисто рассмеялась, я же в гневе вскочила:
– А не так?
Всмотрелась в ее чистые глаза, пытаясь прочитать мысли, но ничего не получилось. Наверное, моя сила куда-то делась… С другой стороны, лучше ничего не слышать, чем мучиться от угнетающего потока жалоб на жизнь, которые не смолкали в голове Норы. Я тряхнула волосами и выпалила обвинение:
– Хилд видел, как вы обнимались в кабинете!
На этот раз щеки няни все же немного порозовели, значит, она не такая бесстыдная. Но это ничего не меняло. Все равно хочу, чтобы женщина исчезла! Лучше уж терпеть Нору, она хотя бы страшная. Папа на нее никогда не польстится!
Таура поджала губы и шумно вздохнула, а потом серьезно посмотрела на меня:
– Хочешь, поделюсь одной тайной?
– Не обещаю, что сохраню ее, – зло выдохнула я.
няня все равно наклонилась ко мне и прошептала:
– На самом деле, я очень-очень… Просто преочень! Сильно-сильно боюсь твоего папу.
Я пораженно моргнула, не сразу отыскала подходящих слов. Верно, надо мной смеются?
– Почему? Он же не страшный.
– Очень страшный! – она округлила глаза.
– Нет! – возмутилась я.
Таура в очередной раз рассмеялась, подтверждая мою догадку. Точно забавляется!
– Конечно, на тебя он смотрит иначе, ты же его любимая дочка. А у меня в его присутствии колени дрожат!
– Правда? – недоверчиво уточнила я.
– Чистая правда! – твердо заявила она и потянулась к корзине. – Тебе нравятся кролики?
Няня приоткрыла крышку, и я заглянула внутрь. Признаться, зверек был очень милым. Белый пушистик, свернувшись в клубочек, дергал во сне длинными ушками.
– Прости, что он напугал тебя, – мягко попросила Таура. – Он очень испугался, оказавшись в незнакомом месте, вот и начал скакать, где попало. Его зовут Кеерл.
– Странное имя для кролика, – сухо заметила я, изо всех сил стараясь скрыть желание погладить мягкую шерстку.
– Его так назвали, потому что это было похоже на звук, который слышится, когда кролик грызет веточки.
– А зачем он их грызет? – заинтересовалась я и несмело потянулась к питомцу.
Прикасаться к его шкурке было приятно, шерстка оказалась очень мягкой, как облачко. Только ближе к короткому хвостику я заметила розовые проплешины и поморщилась от неприятного чувства вины. Это из-за меня он пострадал. Хотела приклеить няню к полу, а в итоге чуть не испортила папину книжку… И попу этого создания.
– Зубки чистит, – пояснила женщина и усмехнулась. – Если дать ему волю, будет чистить их обо все, до чего дотянется, поэтому нужно придумать ему домик, где он станет жить. В приюте это был небольшой закуток, огражденный деревянными досками.
– Его держали в клетке? – нахмурилась я. – Ненавижу клетки!
– Почему?
Я промолчала, поглаживая спящего кролика. Не хотела даже вспоминать о том страшном случае, поэтому сменила тему:
– Так вы принесете мне еды? Я голодная!
– Да, конечно, – она поднялась и направилась к двери.
Я ухмыльнулась, представив, как разозлится папа. Няня его боится? Отлично! Тогда очень испугается, когда увидит его гнев, и сбежит сама. Даже ищейки дрожали, как несмышленые дети, стоило отцу разозлиться!
Няня приоткрыла дверь и воровато выглянула. Будто сомневаясь, она через плечо бросила на меня взгляд, а я прижала ладони к животу. Скривилась так, будто все болит от голода. Таура решительно толкнула дверь.
Не прошло и пары мгновений, как я оказался в комнате дочери. Застал картину, где Таура в широко распахнутыми глазами стояла с осколками разбитой вазы в руках. У ее ног лежала черная собака. На кровати сидела перепуганная Гаэдэ и прижимала к груди дергающего лапами и ушами кролика.
– Дочка, – бросился к ней и начал осматривать.
Погладил по щеке, прижал к себе, чтобы успокоить, вот только пушистый зверь начал активнее вырываться, что пришлось отстраниться. Он все же выбрался на свободу. Начал скакать из угла в угол, будто намереваясь перевернуть все вокруг, а потом спрятался под кроватью и стих.
Уверен, мысли у него были бессвязные и панические. Вот только нет смысла проверять.
– Что произошло? – повернулся к няне, но вместо нее ответила дочь:
– Я сидела, ничего не делала. А потом она открыла дверь и впустила этого зверя. Он хотел съесть меня!
На пороге толпились мои подчиненные. Хилд сориентировался раньше остальных и начал их призывать вернуться к работе, вот только сам задержался здесь и сразу же приблизился к собаке.
– Полагаю, съесть он хотел не тебя, а кролика, – предположил он и выпустил небольшой поток магии, чтобы проверить свою версию.
Тут на пороге появился взволнованный мужчина в добротном дорогом костюме и идеально уложенными волосами. Он осмотрел присутствующих, заметил безвольное животное и поспешил к нему.
– Корн, что они с тобой сделали?!
– Вы хозяин?
– Я! – выпалил он и обратил внимание на Тауру, которая спрятала руки с осколками вазы за спину. Незнакомец вскочил. – Вы убили моего Корна!
– Нет, ничего подобного.
– Пес жив, – сообщил Хилд после проверки.
– Сам ты пес! Это королевская порода, элитная. Его экскременты стоят дороже, чем вся твоя жизнь, ищейка.
– Не знаю, не знаю. Дерьмо в любом виде остается… – начал было Хилд, но обратил внимание на Гаэдэ, которую я продолжал обнимать, потому что дочка не могла прийти в себя после потрясения.
– Ты! – хозяин снова набросился на Тауру. – Я с тебя три шкуры спущу за такое обращение с элитными животными. Если у него останется хотя бы малейший шрам…
– Посиди тут, я скоро вернусь, – сказал я дочери и поднялся, чтобы схватить зазнавшегося аристократа за шиворот и выволочь из комнаты.
Он начал возмущаться, но я заломил ему руку так, что мужчина согнулся в три погибели и застонал. Наклонившись к его уху, я прислушался к мыслям, начал перебирать недавние воспоминания, выискивая все необходимое. Мог бы устроить допрос, но это лишнее – потратим много времени только на то, чтобы его разговорить.
Как выяснилось, он ничего толком не знал. Сидел в дальней комнате, играл в твист с двумя друзьями, в то время как собака спокойно лежала возле двери и охраняла их. Потом внезапно вскочила и принялась лаять. Сама смогла справиться с ручкой и вскоре исчезла в неизвестном направлении.
По вискам мужчины уже бежали бисеринки пота, однако он стоически терпел. Чтение мыслей обычно происходило безболезненно, потому что они лежали на поверхности – только зачерпни. А вот с памятью дело обстояло иначе. Чем глубже приходилось копать, тем болезненнее становилась процедура.
– Итак, Донатан Оруа, – произнес я достаточно негромко, но с вложенной в голос силой, заглянул в напряженное лицо, – ты сейчас возвращаешься в комнату, забираешь свою собаку и выметаешься прочь из таверны. Так и быть, я забуду о нападении твоего пса на мою дочь!
Его губы скривились, однако Оруа ничего не сказал. Терпел, потому что я продолжал воздействовать на его разум, но теперь уже намеренно давя на него, чтобы показать, что сделаю в случае неподчинения. Признаться, я был зол. Хотел бы уничтожить животное, которое напугало мою Гаэдэ, но понимал, что может повлечь неприятности, учитывая, насколько влиятельным был его хозяин.
– Я верно сказал. Пса! И впредь надевай намордник, ты меня понял?
Он поднял на меня глаза, вот только не было в них былой злости и высокомерия. Только страх. Все люди такие, отважные на словах, но готовые упасть на колени и молить о пощаде при малейшей опасности для жизни.
– Д-да, – согласился Донатан.
– Отлично, крон, – я ослабил хватку и позволил ему выпрямиться. – Забирай собаку!
Хозяин побежал в комнату, начал суетиться там. Я расслышал голос Тауры, которая предложила свою помощь, хотя могла бы остаться в стороне. Мне же понадобилось пару секунд на передышку, чтобы унять беснующуюся внутри злость.
Стоило представить, как собака все же набросилась на Гаэдэ. Стоило допустить мысль, что няня не успела бы ударить животное вазой по голове. Стоило в мыслях ожить всем этим картинкам…
– А намордник на Донатана или на собаку? – саркастично уточнил вставший рядом Хилд.
– На обоих, – буркнул я и тоже вернулся в комнату.
Посмотрел на аристократа, который с трудом волок к выходу свое животное.
– Дорогое дерьмо видимо много весит, – негромко поделился со мной “важным” умозаключением подчиненной, но сразу замолк, стоило подарить ему тяжелый взгляд. – Понял. Возвращаюсь к работе.
В своей жизни я не так часто встречала ведьм. В основном, по понятным причинам, мы не распространялись о своем даре. Иногда, сталкиваясь с последствиями колдовства, я спешила покинуть место и уйти как можно дальше, чтобы не нарваться на ищеек. Как бы ни была слаба или сильна ведьма, от ее работы всегда оставался тающий флер.
И сейчас я отчетливо видела его, поражаясь, что никто больше не замечал. Всегда считала, что для ищеек он так же очевиден. Иначе как они находили подобных мне? Вот только крон Абэль стоял рядом и не обращал внимания на медленно растворяющийся в пространстве след колдовства. Более того, они уже сделали неправильные выводы, и лишь я понимала, что собака была околдована и набросилась на девочку по чьему-то приказу.
«Как же быть? – мучилась я. – Скажу об этом, и подставлю себя под удар. Не скажу - то в опасности будет Гаэдэ».
Я слышала, что ведьма, которую крон и его помощники поймали в Гроффтоне, сбежала. Получилось, что мы приехали сюда с Дарраком потому, что он боялся за жизнь своей дочери? Ожидал мести ведьмы, которая извела немало младенцев? Но если мои догадки верны, то она не отступится и продолжит свои жуткие попытки, первая из которых теперь лежала на полу в виде потерявшей сознание собаки. А ведь вариантов, как причинить вред ребенку, очень много. Что если в следующий раз на девочку нападет человек с оружием? Смогу ли я ее защитить?
По телу пробежались холодные мурашки.
Конечно, околдовать людей намного сложнее, чем животных. Слышала, для этого требуются очень сложные зелья, редкие ингредиенты и, главное, очень глупый или очень злой человек. Намного проще заплатить убийце, который и без зачарования сделает всю грязную работу.
Пойдет ли ведьма на подобное? Может, ограничится вот этим заколдованным зверем и больше не станет мстить?
– Что-то не так?
Я подняла голову и, заметив пристальный взгляд крона, испуганно сжалась. Что мне сказать? Рассказать? Нет-нет, это слишком опасно для меня. Нельзя, чтобы он заподозрил во мне ведьму!
– Простите, – прошептала, практически выталкивая слова из горла. – Я очень испугалась. Тогда действовала инстинктивно, а сейчас… Малышка, ты в порядке?
Обняла девочку, но та высвободилась и посмотрела свысока:
– Я не младенец!
– И хорошо, – содрогнулась, вспомнив рассказы ищеек о той ведьме.
Даже обрывков их разговоров хватило, чтобы ужаснуться действиям этой женщины. Самые страшные обвинения касались именно похищения младенцев, но и другие ее поступки оставляли неизгладимое впечатление. Поэтому, если ведьма решила отомстить крону через дочь, то девочка в страшной опасности.
Может, все же рассказать о следе? Да, под угрозой окажется моя жизнь, но ведь Гаэдэ жалко. .
– Креел, – я схватила кролика, решив пойти другим путем. – Ты какой-то странный. Ох, почему у тебя такие большие глаза? Испугался, бедный… Кстати, а у той собаки будто не было радужек. Глаза черные-пречерные. Даже вспоминать страшно!
– Верно, – встрепенулась Гаэдэ. – Пес был как заколдованный!
– Шовер! – крикнул крон, вызывая подчиненного из соседней комнаты. – Неси артефакты!
Мы с Гаэдэ и кроликом отошли к окну, а мужчины разложили по комнате шестиугольные шкатулки, инкрустированные разноцветными кристаллами. Даррак тщательно измерил расстояние от одного до другого, а после капнул в каждый янтарной жидкости из небольшого пузырька.
Сначала ничего не происходило, затем воздух в месте, где я видела след ведьмовства, засветился. Синеватый дымок проявил себя от двери к тому месту, где пес набросился на нас. Мужчины переглянулись.
– Отследить ведьму! – приказал крон.
Ищейки бросились к выходу, следуя за туманным указателем, а я вздохнула свободнее. Появилась надежда, что жестокую ведьму найдут и схватят. Гаэдэ будет вне опасности, а моя тайна не будет раскрыта.
Даррак не последовал за подчиненными, остался в нашей комнате. Он вынул из небольшого, окованного серебром, сундука полупрозрачный шар и аккуратно поставил его на пол под туманным следом.
Затем подошел к небольшому резному столику, на котором стоял стеклянный кувшин и стаканы, налил в один воды. Резким движением плеснул на шар, и вода зашипела, как будто попала на раскаленный камень, после чего туман приобрел кровавый оттенок.
– Хм… – нахмурился крон.
У меня сердце едва не выскакивало из груди. Я могла лишь догадываться, зачем все эти манипуляции. Внутренне надеялась, что с их помощью Даррак не обнаружит еще одну ведьму, но не ту, которая зачаровала пса. Меня! Мечтала исчезнуть отсюда сейчас же! Очутиться как можно дальше и сбежать от этого страшного человека…
– А если так? – пробормотал крон Абэль и стремительно подошел к нам.
Я отшатнулась, едва сдерживая панику, но мужчина прошел мимо и потянулся к тяжелой портьере. Задернул ее, и комната погрузилась в полумрак. Ищейка развернулся и посмотрел на струящийся по комнате алый туман.
– Папа, – несмело прошептала Гаэдэ. – Что это значит?
– Смертельные проклятия, – равнодушно ответил тот. – Ты оказалась права, собаку заколдовали. И я знаю, кто это сделал. Скоро ту ведьму схватят и казнят.