Глава 1.
День не задался с самого начала. С утра вызвали к ректору академии, где меня отчитали за плохие показатели в физической подготовке — а точнее, за мой полный провал в прошедших недавно учениях.
Хорошо хоть не отчислили.
При этом аудиенция у ректора была не в его кабинете, как обычно, а на полигоне, который находился в пяти километрах от корпуса академии, — там должны были проходить занятия по боевому слаживанию.
Назад я бежала и по дороге налетела на курьера. Он вырулил из‑за угла на своём монолёте. Столкновение было бы жёстким, если бы не система безопасности маленькой машинки.
Сработала она штатно: меня и водителя обволокло силовым полем, не давая расшибиться. Пришла в себя, сидя на попе, а курьер, потормошив меня за плечо, рыкнул каким‑то металлическим голосом:
— Ты чего носишься? Не пробовала смотреть, куда прёшь?!
А потом, не дожидаясь моего ответа, прыгнул на монолёт, на сумасшедшей скорости вылетел на трассу и быстро исчез в потоке машин.
Я встала, отряхнула форму и побежала дальше. От этой неприятной встречи осталось только неприятное покалывание в плече, рядом с ключицей. Провела рукой под блузкой и удивлённо посмотрела на маленькую каплю крови.
Откуда? Я же ни обо что не ударялась — силовое поле монолёта защитило. Рука курьера была в перчатке… Может, какой‑то металлической деталью поцарапал? Ладно, не страшно.
А вот опоздать на занятия — страшно. Я посмотрела на комм и, поняв, что опоздания не миновать, ускорила бег.
Самое обидное, что сегодня боевое слаживание будет наблюдать новый куратор академии.
Говорят, крутой мужик. Он из айтори. Эта раса суровых воинов появилась словно из ниоткуда несколько лет назад. И теперь одного из них — аж целого адмирала — назначили в нашу академию.
Как будто мне сложностей не хватало! Такой куратор меня в два счёта исключит. А я и так жилы рву.
Конечно, не должны — по условиям договора. Но всё же, если меня исключат…
Даже думать об этом жутко. Я пробирочная — у меня никогда не было ни отца, ни матери. Нет корней, нет истории. Нет никого, кому было бы до меня дело.
В академию я попала по распределению. Вылечу — сразу попаду в программу расселения и освоения дальних миров. По сути, каторга. Туда соглашаются лететь только те, кому нечего терять.
Да и нас, пробочников, создавали именно для этого. Но случилось так, что отобрали пробную группу для получения высшего военного образования.
В армии тоже дыр много, которые заткнуть некем. Но в армии есть гарантии.
В дальних колониях гарантий нет даже на то, что ты туда долетишь целой и здоровой.
Воспоминания об этом открыли второе дыхание, и я буквально влетела в раздевалку за три минуты до начала занятий.
Сорвала с себя одежду, быстро натянула тренировочный комбез. Все вещи пучком сунула в свой шкафчик и побежала на построение.
Моя группа уже стояла по стойке «смирно», и мне пришлось пробежать метров сто до них по пустому плацу.
Все головы синхронно повернулись ко мне. Кто‑то смотрел равнодушно, кто‑то — с сочувствием, а кто‑то — с нескрываемым ехидством.
Я чуть не споткнулась, когда увидела его. Сначала я вообще не поняла, что это живой человек, а не оставленная посреди площадки статуя.
Он был намного крупнее остальных мужчин: выше ростом, шире в плечах. Форма куратора не скрывала мощи мускулистого тела, а только усиливала ощущение монументальности.
Мужчине на вид было чуть за тридцать, но возраст читался лишь в паутинке лёгких морщинок в уголках глаз и в каком‑то ощущении матёрости. Всё в нём говорило о том, что он — самый опасный хищник в этих каменных джунглях.
Он единственный не смотрел на меня. Я потупилась и, надеясь, что так будет и дальше, встала последней в ряду девушек.
— Равняйсь! Смирно! — гаркнул штабс‑сержант. — Четыреста первая, шаг из строя!
Я вздрогнула и сделала шаг. Моё имя… Точнее, мой личный номер — «Гелиос‑03‑401», но тут все его сократили до последних трёх цифр. А по первому имени меня никто не зовёт. Не уверена, что кто‑то о нём помнит.
— Вот, полюбуйтесь, куратор Стеллос. Девушка не считает себя обязанной явиться вовремя на построение. И это при том, что у неё самые низкие показатели на курсе.
Я стояла, не чувствуя ног. Руки похолодели, а по спине побежали ледяные мурашки, когда куратор медленно, словно нехотя, повернул ко мне голову. Его чёрные глаза зеркально блеснули.
«Неужели правда, что айтори видят в темноте лучше кошки?» — пронеслось у меня в голове.
Куратор смерил меня долгим взглядом, а потом так же медленно отвернулся.
— Штабс‑сержант, начинайте занятия.
Этот голос… Он точно принадлежит живому существу? Лёд, сталь, пустота самого дальнего космоса. Даже штабс‑сержант вздрогнул и прекратил глумиться надо мной.
— Вернитесь в строй, четыреста первая. Назначаю вам два штрафных круга.
Я сделала шаг назад и чуть ли не с облегчением вздохнула. Бегать я умела. Лёгкое тело и выносливость — вот, собственно, все мои физические достижения.
Но два дополнительных круга означали, что пробежать мне надо быстрее всех и прийти к финишу в назначенное всем время.
— Побежали! Десять стандартных кругов — 10 километров. У вас 45 минут. Отсчёт пошёл!
И полетели минуты и километры. На пятом круге я поняла, что куратор сместился со своего места и стоит прямо возле беговой дорожки.
Когда я пробегала мимо, мне почудилось, что он резко втянул воздух и, кажется, даже зарычал.
Рычание куратора впечатлило. «Спасибо за столь оригинальную стимуляцию!» С перепугу я ускорилась и в итоге на финише была первой.
— Что же, на поле боя будешь неплохим гонцом, если вдруг связь ляжет, — ухмыльнулся штабс‑сержант.
Это он так похвалил. Вот неплохой ведь человек, но совершенно не терпит опаздывающих и вообще любых нарушений регламента.
Дальше пошли учения по слаживанию. Сегодня отрабатывали движения в группе, парами и поодиночке.
Визуал. Эйра «Гелиос‑03‑401».
Эйра «Гелиос‑03‑401»
