Пролог.
- Привет…
- Привет, кошечка… - это не голос, это мурчание в чистом виде.
Внизу живота тугой ком. Желание вспыхнуло, как только увидела его, а когда заговорил, я уже потекла.
- Пойдём… - берёт меня за руку и тянет обратно в здание.
Я ошалело озираюсь по сторонам не совсем понимая, что он забыл в моём универе.
- Куда? - всё-таки спрашиваю, следуя за ним по пятам.
- Хочу тебя… - оборачивается и улыбается так соблазнительно и призывно, что даже мысли не возникает начать сопротивляться.
Я ему никогда не отказываю. Скорее, наоборот, он будто чувствует, в какой момент я желаю с ним близости. А когда у меня даже мыслей нет о сексе, он знает, как их во мне возродить.
Ему даже стараться не надо. Достаточно взглянуть на меня. А если коснуться, то я и вовсе превращаюсь в желе. Потому что он мой первый, единственный и последний. Я уверена в нашей связи. Уверена в нём, в себе. В нас.
Встреча наша случилась негаданно, нежданно. На тот момент я не то, что девственницей была, я и целоваться толком не умела. Точнее, у меня не было хорошего учителя, способного продемонстрировать все грани отношений между парнем и девушкой.
Вот Фил и учил меня. Затачивал под себя. Шаг за шагом направлял меня в нужном, своём направлении. Он был опытным. Сексуальным. Охрененно красивым. Раскрепощённым. Открытым. И рядом с ним я становилась такой же. Со всей отдачей бросалась в эту пучину ярких и развратных чувств. Он сумел убедить меня, что я красива. Сумел доказать, что я способна экспериментировать.
И вот сейчас, мы идём в универ, откуда я с удовольствием выходила, отсидев четыре пары. Однако, находясь рядом с Филом, охотно возвращаюсь в стены надоевшего здания.
- Уверен, что это подходящее место?
- Более чем… - продолжает вести за собой и ориентируется так, словно сам здесь учится уже четвертый год.
А вот я теряюсь. Бездумно поддаюсь его настроению, пропитываясь им основательно.
Заходим в ближайшее крыло. Уже нет ни одного студента. По крайней мере здесь. В кабинетах не горит свет. Преподавателей тоже нет. Им здесь нечего делать без учащихся.
Он ведёт меня к самой дальней аудитории. В большом помещении немного прохладно и гулко. Каждый шаг эхом отдаёт. Фил плотно прикрывает дверь, но замка нет. Такие двери закрываются только на ключ. От того, что в любую секунду сюда могут зайти, сердце волнительно замирает. Вряд ли это случится, но уверенным на сто процентов быть нельзя. Филипп резко разворачивается, обхватывает моё лицо и целует так, что начинаю задыхаться. Голова кружится, и я даже не замечаю, как оказываюсь распростёртой на преподавательском столе. Поздно заползает мысль, что это неправильно. Я бы даже сказала, аморально, но его умелые пальцы пробираются под рубашку, и я обо всём забываю. У меня нет ни единого шанса прийти в себя. Опомниться. Я с остервенение комкаю его футболку, чтобы, наконец, коснуться его. Ощутить твёрдость мышц под своими дрожащими пальцами. И дрожь эта не трусливая, а предвкушающая. Весь день без него. Да ещё и вчера нам не удалось встретиться. Но он приехал. Сам нашёл меня. Вырвался, чтобы быть рядом. Пусть и ненадолго. Я ведь даже не спросила, на какое время он сумел отлучиться от дел? Это неважно. Главное то, что происходит сейчас.
Его пальцы уже забрались под юбку. Нащупали резинку трусиков и спустили вниз.
- Я ведь говорил носить юбку только при встречах со мной! – рычит в губы, почти сдирая с меня бельё.
Моя голая попа усаживается на прохладную столешницу и по телу бегут мурашки.
Фил резким движением раздвигает мои ноги, устанавливая пятки по разные стороны стола. Сам опускается на пол и без предупреждения всовывает свой горячий язык в моё распахнутое перед ним, текущее лоно. Я задыхаюсь от ощущений, от контраста остужающего стола и обжигающих умелых губ любимого.
- Боже… - сдавленно выдыхаю, чуть приподнимаясь на локтях.
Мы встречаемся взглядами, и я сразу чувствую приближение оргазма. Его светло-серые глаза терзают мою душу. Выворачивают наизнанку. Раскрывают все желания, убеждая поддаться им. Мои щёки всё равно покрывает смущённый румянец. Не могу стойко выдерживать его зрительный натиск. Однако в глубине его зрачков плещется столько неприкрытой похоти. Я бы даже сказала, жажды, что меня пробирает до самых костей это неимоверное чувство любви.
Он мой! Этот плохой парень. Харизматичный подонок. Чертовски соблазнительный негодяй. Мой! – ликует мозг, а тело уже начинает напрягаться, предвкушая мощную разрядку.
Но Фил встаёт и возвращается к моим губам.
- Не так быстро, крошка… - шепчет мне в подбородок.
Обхватывает его пальцами, надавливает, от чего мой рот приоткрывается.
- Хочу ощутить твой язык на своём члене…
Я беспрекословно выполняю его желание. Это не просьба. Это приказ. Ему нравится, когда я перед ним на коленях. Однако за мои старания, я так же знаю, что буду вознаграждена.
Спрыгиваю со стола, и уже совершенно забыв, где мы находимся, опускаюсь перед ним. Сама расстёгиваю пуговицу и молнию. Его пальцы вплетаются в мои волосы и нежно массируют корни. Спускаю его одежду и сразу же обхватываю ладонью твёрдый, как камень, большой член.
Пока мой рот находиться в его власти, мои руки свободны, и я реализовываю новый приказ. Властные нотки. Пьяный, сверкающий взгляд из-под полуопущенных чёрных ресниц. Выпирающие вены на члене, свидетельствующие о его максимальном возбуждение. Сбивчивое, тяжёлое дыхание. Чёрт, какой же это взрывной коктейль для меня! Я трепещу внутри, да и снаружи тоже. Хочу его так, что уже не в силах сдерживать стоны. Приятно делаю ему, а наслаждаюсь сама.
- Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? – ускоряя темп, почти рычит Фил.
Могу лишь утвердительно замычать, так как он не даёт возможности что-то сказать.
- Течёшь, сучка?
Снова «угуканье» от меня в ответ.
- Раздвинь ноги и покажи, как сильно хочешь меня.
В моих глазах застывает вопрос и Фил ехидно ухмыляется. Показывает мне два своих пальца – средний и безымянный.
- Оба в себя…
Я на несколько секунд зависаю, осмысливая сказанное. Бросаю настороженный взгляд на дверь.
- Не тушуйся, кошечка. Сюда никто не придёт.
Фил замедляет движения тазом, перестав терзать мой рот. Вытаскивает член, хлопает им меня по щеке.
- Забей, - слегка тянет меня за волосы, призывая подняться.
Но как только я встаю, тут же поворачивает к себе спиной и толкает обратно к столу.
- Не могу больше. Выебать тебя хочу!
Задирает юбку и сразу входит на всю длину, заставляя меня прогнуться в спине.
- Ах…
- Будет жёстко, кошечка, - повторяет резкий толчок. – Я истосковался.
Держит меня за шею и вдалбливается в меня с таким остервенением, словно не трахался месяц. А то и все полгода.
- Больно… - выдаю сдавленно, чувствуя, как он достаёт до самой матки и кажется, была бы возможность, протолкнулся бы и в неё.
Он притормаживает. Вновь запускает пальцы в мои растрёпанные волосы и поворачивает к себе лицом. Склоняется к самому уху и обдаёт его жаром собственного дыхания.
- Прости, крошка, - шепчет и облизывает влажным, горячим языком. – Я так соскучился… Прости… Давай чуть сменим позу…
Фил закидывает одну мою ногу на стол. Лицом разворачивает в сторону края первых парт. Снимает лифчик, отбрасывая его в стороны.
- Скажи, что хочешь меня… - продолжает шептать в затылок, утопая носом в волосах.
- Я хочу тебя.
- Громче, детка, - тяжело вздыхая, аккуратно толкаясь в мокрые складки, доводя меня до призывного скулежа.
- Я хочу, тебя, Фил… - сладостно выговариваю, пытаясь насадить себя на него самостоятельно.
- Отлично! – слышу улыбку в словах. - Будешь сейчас моей послушной шлюшкой. Ты ведь моя шлюшка?
- Да, твоя…
- Ты ведь любишь меня?
- Люблю…
Его пальцы впиваются в мои ягодицы. Он раскрывает меня, и я понимаю, что Фил наблюдает за тем, как входит в меня.
На этот раз не так резко, чуть медленней, но не менее глубоко.
- За что ты меня любишь, кошечка? – раздаётся вопрос, от которого я словно отключаюсь.
Внизу так приятно, что мозг давно уже не соображает. А этот вопрос и вовсе вгоняет в ступор.
- Разве, - пытаюсь сказать, ощущая нарастающие толчки. – Любить надо за что-то?
- За что? – с нажимом повторяет, будто злиться.
Мои ягодицы уже горят от его беспощадных пальцев. Звук моей смазки эхом отбивается от стен. Звонкие шлепки бёдер о бёдра и вовсе становятся неприличными и затмевающими все остальные звуки. Даже мои сиплые стоны. Чувствую, что он напряжён. Но не только от возбуждения. Даже его голос стал более твёрдым и требовательным.
- За… - проговариваю и закусываю губу, сдерживая стон. Чёрт, это так приятно, что невозможно разговаривать. – За то… что ты… это… ты.
Он замирает. Я возмущённо мычу, двигая тазом, призывая его продолжить.
- Не останавливайся… - с мольбой выдыхаю.
- А какой я?
- Фил…
- Какой я, блядь? – повышает голос и бьёт по попе ладонью. Хлёстко и обжигающе.
Я вскрикиваю, больше от неожиданности.
- Ты… - борясь с дискомфортом в теле и мыслительной пыткой, не нахожу ничего лучше. – Делаешь меня счастливой.
В аудитории повисает тишина. Непривычная. Инородная. Ещё несколько секунд назад стены впитывали нашу страсть и развратность, но так и не пропитались ими до конца.
Фил резко поднимает меня и переворачивает на спину. Я сразу цепляюсь взглядом за его потемневшие, суровые глаза. Обе его ладони ложатся на мою грудь, а пальцы сильно сжимают твёрдые соски. Я втягиваю воздух сквозь зубы, от пронзившей боли вкупе с вожделением. Он больше ничего не говорит. Лишь возобновляет движения, внимательно разглядывая меня.
А я уже не могу смотреть. Мои глаза закатываются от блаженства. Тело выгибается ему навстречу, желая оказаться максимально близко к любимому человеку.
Странные вопросы. Странные перемены настроения. Но всё неважно, когда он внутри. Когда он воплощает самые низменные мои желания, превращая их в духовные стремления. Когда давит своим доминированием мою волю, даря невероятное наслаждение.
- Ещё, пожалуйста… - срывается с моих губ пошлая мольба. – Больше не… останавливайся…
Он упирается ладонями в стол по разные стороны от моей головы. Его дыхание неимоверно глубокое и быстрое. Ускоряется всё сильнее. Мои колени раздвигаются шире, а голова уже свисает со стола. Его губы касаются шеи, но после них чувствую на коже острые зубы. Фил кусает, кажется, еле сдержавшись, чтобы не прокусить до крови. Но мне уже всё равно. Любое его касание, болезненное или нежное, доводит до исступления. Каждое действие добавляет искры ощущениям. Моё возбуждение максимальное.
- Фил… Фил…
- Выкрикивай моё имя, сучка! – рычит любимый. – Кричи!
Он слегка шлёпает по груди, задевая соски. Каждый миллиметр тела накалён до предела и чувствует всё слишком остро.
- Кончай, чёрт возьми! Быстрее!
Нетерпеливо выкрикивает и я в очередной раз выполняю приказ. Меня рвёт на части от захлестнувшего оргазма. Я распадаюсь на атомы, совершенно теряя связь с реальностью. В моей голове абсолютная пустота. В ушах только бит пульса. А в глазах темнота.
После мощной разрядки, тело раскисает и перестаёт поддаваться импульсам мозга - пошевелиться. Я тяжело дышу. Ощущаю несколько толчков Фила, после чего он с хлопком выходит и кончает мне на живот, обильно орошая горячей спермой даже грудь.
- У меня салфеток нет… - первое, что получается сказать.
Я продолжаю приходить в себя, лёжа в одной юбке с раздвинутыми ногами на преподавательском столе.
Ужасная. Безнравственная. Испорченная.
Я никогда такой не была, но Фил…
Поднимаю тяжёлые веки, чтобы найти любимого. Почему он не рядом? Почему ощущаю озноб? Ведь он всегда обнимал после секса. Даже после самого бурного и дикого, переходил на ласки и нежности. Однако сейчас его не оказывается ни рядом, ни передо мной. Слышу тихие шаги. Он двигается, как хищник. Как ягуар на охоте. При этом не напряжённо, а вальяжно. Развязно. Наблюдать за ним могу бесконечно. Сердце трепещет от одного только созерцания. Но куда же он?
Заставляю себя подняться, при этом не отрывая взгляд от направления Фила. Он идёт к партам. В ту самую сторону, куда повернул меня лицом, прежде чем начать задавать странные вопросы. Я отрываю глаза от широких плеч мужчины и перевожу их к партам. Что-то стоит на одной из них.
Не получается начать думать головой. Послевкусие от нашей связи всё ещё не отпускает.
Фил запрыгивает на ступеньку. Тянется к парте на втором ряду и берёт в руки… Камеру?
Я недоумённо слежу за происходящим, но мне никак не удаётся сосредоточится на том, что вижу. Фокус размывается. Чувствуется рассеянность.
Фил наставляет на меня объектив небольшой видеокамеры. Смотрит на экран аппарата и начинает медленно подходить ко мне.
- Классно выглядишь, кошечка… - после чего переводит на меня опустевший взгляд абсолютно равнодушных, охладевших глаз. - Голая… в моей сперме…
Я опускаю взгляд и запоздало прикрываю руками испачканную грудь.
- Не стесняйся, детка… - Фил подходит почти вплотную, продолжая наставлять на меня маленькое, блестящее стёклышко, кажущееся, чем-то страшным и неправильным. - Ты ведь уже не такая.
- О чём ты? - сипло выговариваю, всё ещё пытаясь заставить мозг заработать.
- О твоей порочности.
Что это? Насмешка в голосе? Издёвка?
- Фил, что за камера? - смотрю ему в глаза, пытаясь отыскать в них любимого.
Но не нахожу. Передо мной стоит незнакомец.
Он что-то нажимает на аппарате, после чего поворачивает ко мне экраном, и я вижу своё лицо крупным планом во время секса с человеком, которого видно лишь на половину.
Сердце волнительно ускоряет темп, но всё равно подсознательно пробую найти объяснения происходящему.
- Разве не классно? - пренебрежительно ухмыляется. - По-моему, ты выглядишь довольной.
Он повторяет процедуру перемотки и вот я уже самозабвенно отсасываю, стоя на коленях…
Мерзко смотреть на себя со стороны.
- Объясни… - хочу сказать, но голос подводит.
Вдоволь накричавшись во время фрикций, а сейчас ещё и подкатывающий страх начинает постепенно сжимать горло, не удаётся произнести больше ни звука.
- Ты звезда, - смотрит в мои глаза отстраненно. - Точнее, будешь ею.
- Что?
Фил хватает меня за волосы и сильно тянет на себя. Ведёт носом по щеке к виску. Ныряет им в густую, кудрявую копну и делает медленный вдох, а потом и выдох. Будто пробует мой запах. А потом выдаёт ещё более непонятную фразу.
- Ты принесёшь мне очень много денег…. Кошечка…
Ольга.
Кто бы мог подумать, что я – студентка магистратуры экономического университета, гордость матери и отца, будучи в здравом уме и светлой памяти – окунусь в мир похоти и разврата?
Хотя, в «здравом уме» - это слишком самоуверенно сказано.
Подобную судьбу мне предвещала моя классная руководительница в десятом классе. Но не потому, что я плохо училась, прогуливала и вела себя аморально, а потому что в один из обычных, на первый взгляд, учебных дней, мои одноклассники – дегенераты, удумали подшутить над классухой. Она ездила на маленьком Daewoo Matiz и всегда оставляла его с самого края парковки, но не вначале, а в конце общей колонны, что позволило этим придуркам воспользоваться прекрасной возможностью быть скрытыми от посторонних глаз, творя полнейшую дичь. Накануне они накупили, наверное, тонну полиэтиленовой плёнки, скотча и добавили к этому ещё пузырчатую упаковку. Несколько самых безбашенных и тупых одноклассников обмотали машину учительницы этими атрибутами упаковочного дела в десять или двадцать слоёв, а потом раскидали катушки от использованного ассортимента некоторым ботаникам, которых они, мягко говоря, недолюбливали. Одной из счастливиц правообладания вещдоком оказалась и я. При обыске сумок была полностью уверена в своей невиновности, но, когда на свет божий из моего портфеля выудили несколько использованных скотчей, я чуть не заорала в голос от досады и злости. Стоя с открытым от удивления ртом, никак не могла понять, каким образом эта хрень очутилась у меня? Никакие доводы, логические умозаключения и мольбы не спасли. Классуха была разгневана настолько, что даже не потрудилась разобраться в ситуации, сразу вызвала родителей и поставила на каждом пойманном «с поличным» клеймо хулигана и просто опустившегося человека.
Помниться, отец тогда вообще не посчитал нужным прийти в школу, ему некогда было заниматься такой «ерундой», а вот мама дома провела поучительную беседу, точно так же не поверив в мою невиновность. Очень она ко мне относилась… по-особенному пренебрежительно. Сколько себя помню, мама всегда шла на поводу у окружающих. Если кто-то на детской площадке начинал со мной ругаться, она вставала на сторону левых мамаш и их отпрысков. Если в садике воспитательница с няньками высказывали маме свои недовольства, касаемо моего поведения или несовершенства, мама так же принимала их слова за чистую монету, во всём с ними соглашаясь. Вот и в тот раз она послушалась, по сути, чужую женщину, а не меня. Сетовала на жалобы учительницы, что та три часа потратила на отдергивание скотча и разрезание пленки, чтобы сесть в машину.
Но на этом моё нравственное падение в глазах учительницы не закончилось. Последней каплей для неё стало открытие того, что её сын, так же являющийся учащимся сего учебного заведения, зажимается в тёмных углах с девочками. И не с простыми, а со мной. И не по доброй воле, а по принуждению. Этот чмырь прыщавый, решивший, что привилегированный из-за мамы-учительницы, удумал распускать руки там, где не просили. И надо было его маме заглянуть в закуток именно тогда, когда её моральный урод – сынишка, начал прижимать меня к себе, но не припирая к стене, а выбрав такую позу странную, что казалось, будто зажимаю в тёмном углу его я! Визг учительницы разнёсся по всему этажу. Благодаря перемене, по школе болтались десятки учеников, которые слетелись на шум, как мухи на говно. Этот эпизод моей жизни, хотелось бы и вовсе вычеркнуть из памяти, как самый гнусный и стыдливый, но, к сожалению, крайне сложно выбросить из головы столь обидные моменты.
Могло сложится впечатление, что я была изгоем или неудачницей, но на самом деле – эти два случая, когда я оказывалась в роли жертвы, были единственными. Самыми яркими и отрицательными. Как говорится – редко, но метко. Остальные же эпизоды были неприятными, но терпимыми. В моей судьбе всегда так было. Вроде существуешь себе тихо мирно, никого не трогаешь, но в какой-то момент случается что-то из ряда вон, и жизнь становится на дыбы. Все переворачивается с ног на голову, а мне только и остаётся, что пытаться выстоять от звонких и сильных затрещин проказницы Фортуны.
Однако, встретив его, мне начало казаться, что все мои невзгоды в раз окупились. Жизнь презентовала подарок в уплату за все мои страдания и мучения.
В тот день, мы с девочками выходили из здания универа, когда одна из подруг начала яростно дёргать меня за рукав пиджака. Так сильно, что думала, оторвёт к чертям.
- Оль, ты только посмотри? – зашипела мне в ухо, лихорадочно сверкая обезумевшими глазами.
- Куда? – равнодушно поинтересовалась, не сильно впечатлённая её изменившимся настроением.
- Если ты не увидела сразу, то с тебя взять нечего.
Я только пожала плечами, но всё же, на всякий случай, провела глазами по двору учебного заведения. Людей куча. Что там среди них разглядеть можно было, ума не приложу. Бросив пустую затею, двинулась дальше, но тут нам на перерез выскочили парни из параллельного курса и начали зазывать толи на вечеринку, толи в клуб. Мне было не до этого.
В моей обыденности было мало времени на развлечения. Да и положение отца обязывало лезть вон из кожи, чтобы никто не тыкал в меня пальцем и не обвинял в блате или ещё в какой-то подобной фигне. Я старалась не распространяться о положении своих родителей в обществе, но в эпоху высоких технологий сложно долго хранить этот секрет. Но я успела. У меня была фора во времени, и я ею воспользовалась. Зарекомендовала себя прилежной ученицей. К счастью, природа не обделила мозгами. Даже, наоборот, я была умнее многих. А ещё на меня сильно влияла папина прихоть иметь в роду человека, которым он будет гордиться. Которым будет хвастаться на светских раутах, да и просто в том высшем обществе, в котором крутился уже много лет. Никогда не смотрел на меня, как на дочь. Скорее, как на прибыльное вложение. На предмет, который окупится не сейчас, а в будущем. Но не как приставка к богатому мужу, а как полноценная единица, способная содержать саму себя. И если в самом начале мне хотелось его в этом ублажить, стремилась к его запросам, изводила себя, чтобы услышать от отца хотя бы пару хвалебных слов, то с недавних пор мне моя жизнь казалась собачьей. Когда зверёк желает порадовать хозяина, обучается командам, с энтузиазмом поддаётся дрессировке, за вкусняшку или за одобрительное почесывание за ушком. Только вот мне редко перепадало что-то похожее на комплимент. Золотая медаль в школе, выигранные олимпиады, бюджетное обучение, магистратура. Передо мной снова и снова ставили вершины, которые я достигала, но никак не могла понять, для чего? Что мне это даст? Папа сможет сказать своим коллегам, что его дочь получила Магистра? Защитила научную диссертацию или стала основоположником исследования, которое уже кто-то проводил до меня, потому что в этом мире не осталось ничего неизученного, касательно экономики?
- Оль! – вывел из задумчивости громкий оклик подруги.
- Что? – я даже дёрнулась, так глубоко ушла в себя.
- На тусу пойдёшь?
- Нет. Мне ещё доклад делать и к зачёту готовиться.
- Так нам тоже, мы вообще-то…
- Да не хочу я никуда! – выпалила недовольно, задолбавшись каждый раз объяснять одно и тоже.
- Ханжа! – обиделась Агата.
- Как скажешь.
Собственными мыслями испортила настроение себе, а потом и подруге. Молодец, конечно, но сколько можно звать меня на эти дурацкие вечеринки? Что в них такого классного? Напиться, умудрившись не влипнуть в какую-нибудь дурацкую ситуацию, а на следующее утро умирать от похмелья?
Толи отец вытравил из меня всё рвение к веселью, толи я такой уродилась. Не видела в этих сборищах ничего привлекательного для себя. Тем более, что я задалась целью, наконец закончить учёбу и пуститься в свободное плаванье. Чтобы папа перестал давить на меня своей огромной ладонью, вытесняя стремление жить.
- Прости, - тихо проговорила Агате.
Всё же портить отношения с окружающими из-за собственных убеждений, не стоило.
- Да ладно, - махнула подруга рукой, но не удержалась от уточнения. – Уверена, что не пойдёшь?
И тут я задумалась. Если я так недовольна тем, что происходило, неужели нельзя выделить хотя бы один вечер для себя. Сделать то, что действительно «хочется», а не то, что «надо». Агата заметила мои умственные метания, но внедрятся в них не стала. Замерла в ожидании.
- Агат, привет, - раздалось за моей спиной, и я заметила, как у подруги покраснели щёки.
Она засуетилась, задёргалась, вынуждая меня посмотреть на причину такого странного поведения.
Передо мной оказалось несколько парней, среди которых я без проблем выделила ту самую «причину». Это был грех ходячий. Истинный соблазн. Сексуальная обёртка, которую хотелось развернуть и узнать, а внутри так же обольстительно, как и снаружи?
Он определённо был старше. Выглядел уверенно и порочно. Руки сложены в карманы чёрных джинс. Внушительный торс обтягивал чёрный свитер с высоким горлом. Поверх него на шее висела толстая золотая цепочка. Мужественный подбородок обрамлён щетиной. Смуглая кожа лица гладкая. Скулы высокие. Нос ровный. Большие глаза серые. Хищные. Слегка прищуренные. Смотрели изучающе. Даже порабощающе. А длинные ресницы добавляли образу обманчивой невинности. Он знал, что чертовки красив и умело пользовался природным даром. Густые тёмные волосы с осветлёнными прядями, зачёсанные назад, удерживались тонким ободком. В ухе сверкали серьги-гвоздики. Весь его облик казался запретным, но притягательным. Преступным и вызывающим. Он будто провоцировал. Подстрекал на несвойственные тебе поступки.
Я нервно сглотнула и откашлялась, когда его глаза прошлись по мне оценивающим взглядом от макушки до тонких щиколоток в обтягивающих джинсах.
Некомфортно от такого сканирования. Будто голая перед ним на торгах за тело.
- Решили на счёт вечеринки? – произнёс парень, который поздоровался с Агатой.
- Да вот решаем, - тихо пробормотала подруга, продолжая смущаться новенького.
- Опять Олю пытаешься убедить пойти?
После озвученного вопроса на меня уставились все. Словно от моего решения зависела судьба каждого, кто собрался идти на тусовку.
- Типа того, - откашлялась подруга.
- У неё всегда один ответ, - фыркнул парень.
Я взглянула на него и прищурилась.
- Я вот подумывала дать другой, но ты отбил желание тусоваться с тобой в одной компании.
- Ой, больно надо! - скривился Петя, передразнивая мою тональность.
- Может вы перестанете уже собачиться? - устало выдохнула Агата.
- Да кому он нужен? - закатила я глаза. - Ещё нервные клетки на него тратить.
- Так, всё, хорош! - вклинился уже друг Пети. - В общем, ждём вас на новом месте в районе восьми. Полина знает где. Спросите у неё конкретней.
- Ага, - кивнула подруга, продолжая украдкой разглядывать третьего, который всё это время молчал.
Лишь взирал на всех с высоты своего роста, как на маленьких детей в песочнице. Снисходительно и с долей раздражения.
Ну а что я сделать могла? Петя, он… Что-то вроде бывшего моего, с которым у меня ничего не получилось. И даже эти попытки были такими жалкими, что и вспоминать не хотелось. Я с ним разорвала все отношения, а он обиделся. И обижался до сих пор.
Вот и пререкались иногда. Я старалась вообще с ним нигде не пересекаться, но получилось так, что компания у нас одна на двоих. Не помню уже, как мы все спелись, если даже не в одной группе учились, но сути это не меняло. Как бы не хотелось, а сталкиваться периодически с ним, приходилось.
И сейчас, вместо того чтобы категорически отказаться, я задумалась. А не развеяться ли мне? Уж пару часов можно посвятить отдыху. Мне этого вполне хватит.
-Пойду всё-таки, - проговорила вслух, когда парни уже отошли.
Юбки и платья носить не любила, а вот обтягивающие джинсы или лосины, обожала. Природа, в целом, щедро меня одарила, уж не знала, за какие заслуги, но я и лицом вышла, и фигурой, и мозгами. Пышная грива вьющихся волос, кукольное, почти девчачье лицо, пышные формы, узкая талия… И в кого только уродилась такая? На меня многие парни обращали внимание, но мои жизненные цели и навязанные родителями принципы не давали мне спуску.
Петя был, пожалуй, первой и единственной попыткой завязать хоть какие-то отношения с противоположным полом. Но я была занятой, а ещё незаинтересованной в нём, и эти факторы свели на “нет” это недоразумение под видом свиданий. За всё время их у нас было всего четыре. И то, одно можно списать на случайную встречу однокурсников в парке.
С тех пор меня ничего не связывало с парнями, кроме учёбы. Вот и на вечеринку оделась по-простому. Не видела смысла изменять себе. Ради чего? Или даже правильней будет спросить: «Ради кого?».
Меня не отпускали некоторые эпизоды из прошлого. Поэтому я всячески старалась выглядеть пристойно и вести себя соответствующе.
Я любила комфорт. А за счёт фигуры могла особо и не напрягаться. Почти всё сидело на мне идеально.
Сказав маме, что ушла в библиотеку, словила недоумённый взгляд, но лишних вопросов она задавать не стала. Не знала, ходил ли ещё кто-нибудь в библиотеку в эпоху интернета, однако её точно не стоило оповещать, куда я лыжи навострила.
С девчонками договорились встретиться на автобусной остановке. Прокатиться на такси было бы проще, но довольно затратно, если учесть, что это вечер пятницы, да ещё и не в черте города.
С наземным транспортом нынче проблем не было. Поэтому мы все пятеро загрузились в автобус и даже сумели занять сидячие места.
Подружки, конечно, расфуфырились. Можно было бы почувствовать себя ущербной среди них, но мой склад ума не позволял утопать в самоанализе касаемо внешности. Вот относительно умственных способностей, тут да, я могла бы закомплексовать, если бы среди нас нашёлся человек умнее меня. И то, я бы очень сильно постаралась не завидовать, а научиться у этого умника чему-то новому.
Дорога заняла почти час времени. Хоть мы и вышли заранее, приехать умудрились к самому началу веселья.
Дом выглядел добротным. Двухэтажным. Здания вокруг только строились, поэтому соседей не было. А ещё было довольно холодно из-за чрезмерно открытого пространства. Полноценная осень ещё не наступила, но это в городе. А тут я бы не отказалась от курточки или, хотя бы, пиджака.
Девчонки тоже начали отстукивать зубами ритм, поэтому мы поспешили внутрь. На входе нас встретил друг Пети, который сразу всей нашей шеренге начал всовывать стаканы с согревающими напитками. Мы двинулись вглубь помещений и свой стакан я поставила на ближайший стол. Алкоголь я не любила, и уж тем более не собиралась ничего пить с чужой подачи.
Да. Вот такая ботаничка, так ещё и зануда.
Однако я сама себе не враг. На меня могут смотреть косо. Крутить пальцем у виска. Глаза закатывать. Да что угодно. Мне плевать. У меня всё нормально с жизненными принципами. С целями. И с интересами. А сегодня… Это всего лишь небольшое ответвление, которое позволит мозгу немного расслабиться. Смена обстановки, для возобновления полноценной работы нервной системы.
Мы сгруппировались недалеко от кухни. Простор дома позволял гостям не тереться друг о друга. Да и народу было немного. Всё же в фильмах студенческие вечеринки имели совсем другой размах. Здесь же на хватало масштабности и в какой-то момент я словила себя на мысли, что мне скучно. По сути, мы стояли своей же компанией скромно в углу и разговаривали. Пару раз к нам подходили какие-то парни, изрядно выпившие и с трудом изъясняющиеся. Но в остальном, мы точно так же могли посидеть в кафешке. И то было бы продуктивнее.
- Все ваши вечеринки, такие? – покрутила в воздухе пальцем, обращаясь к Агате.
- Нет. Обычно всё проходит гораздо веселее, - проговорила она, блуждая взглядом по окружению.
- Ты кого-то ищешь? – спросила я, потому как она весь вечер выглядела печальной.
- Да нет… - тряхнула белокурой гривой и попыталась мне улыбнуться.
Получилось вымучено.
- На тебе лица нет весь день, - не отставала я.
- Период в жизни такой, не бери в голову.
Мне хотелось докопаться, но я поняла, что сделаю только хуже.
Агата, она… Как бы так выразиться. Духовный эксгибиционист. Душа нараспашку. Я не могла бы назвать её наивной или глупой. Скорее, доброй. Чересчур. Не смотря на яркую внешность, в ней слишком много человечности. Ей бы больше пошло сучье амплуа, но увы, что есть, то есть. И в эту её душу частенько плевали все, кому не лень. Каждый, кто принимал доброту за слабость, самоутверждались за её счёт. Пользовались. Предавали. А она не черствела. Не обрастала панцирем. Снова и снова демонстрировала окружающим свою доброту. И на этот раз не исключён очередной фатальный исход её чрезмерного человеколюбия.
- Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня положиться? – приобняла её за плечи. – Я выслушаю и поддержу.
От моих слов на лице у неё появилась более уверенная улыбку, и она кивнула.
- Так! Вы, как хотите, а я, пожалуй, домой поеду, - я громко оповестила всех, ставя очередной не тронутый стакан на стол.
У меня и цели определённой не было, когда решила поехать с подругами. Однако на пути к выходу, сумела всё же пожалеть о потраченном зря времени.
- Да так не честно! – раздалось протяжное из соседней комнаты, когда проходила мимо.
Я могла бы уже половину домашки сделать, если не всю, чтобы освободить большую часть выходных.
- Правила надо знать, - услышала голос, из-за которого замедлила ход.
- Да, какие к ебеням правила? Это херня полная! – разошёлся парень, явно чем-то недовольный.
В параллель заговорили другие, перекрывая своим гулом слова парня, из-за которого мне захотелось заглянуть в помещение.
Я не стала сопротивляться своему желанию. Шагнула к проёму-арке и обомлела. Группа парней собралась вокруг стола. С одной стороны сидел красавец, встретившийся нам днём, а с другой тот самый возмутившийся. Гневно сопя, он выуживал из карманов деньги. Глядя исподлобья на оппонента, швырнул найденные купюры на стол, после чего встал и ушёл в дальнюю комнату.
- Вы, что, - сама не поняла, как начала озвучивать вопрос. - В шахматы играете?
Шесть пар глаз уставились на меня. Красавчик вновь окинул взглядом, но тут же отвернулся к столу, принявшись сгребать выигрыш.
Он переоделся в повседневную одежду, но не стал выглядеть просто и обыденно. Шарма в нём было, хоть отбавляй. Серые штаны и спортивная кофта. Никаких украшений, кроме серьги. Причёска свободная. Без ободка. Пряди падали на лоб, обрамляли красивое лицо. Их хотелось убрать рукой. Провести по ним пальцами.
Какие-то безумные мысли.
-Ага, - послышалось от кого-то из стоящих рядом. - Сыграешь?
- Давай-давай! - раздался знакомый голос. - Это же твоя прерогатива.
Петя вышел из-за спин остальных, одарив недовольным взглядом.
- Ты то, чего лезешь? - вклинился ещё один из толпы, хлопая того по плечу.
- Да так… - махнул Петя рукой и отошёл в сторону, обиженно стрелять в меня глазками.
- Ну так что? - красавчик лениво поднял глаза. - Садишься?
Мне стало любопытно. Да, что греха таить, меня распирало от удивления и желания сыграть с ним. Именно с ним!
Смело пройдя к столу, села напротив. Он сразу вытянул ноги вперёд и раскинул их по обе стороны от моих. Я скептически подняла бровь, но он никак не отреагировал на мой немой вопрос. Развалившись на стуле, смотрел незаинтересованно, даже равнодушно.
- Класс! Какая ставка? - спросил кто-то из парней.
- Эта рубашка, - указал мой оппонент пальцем на часть моего гардероба.
Я нахмурилась.
- Почему с ними на деньги, а со мной на раздевание?
- А ты села разве не для того, чтобы моё внимание привлечь?
Так значит! Хорошо.
- Я села, снять с тебя штаны.
Он хмыкнул и закатил глаза.
- Могла бы просто дождаться конца вечеринки.
- Вряд ли ты захотел бы просто так отдать мне свои треники? - непринуждённо пожала плечами.
На этот раз одна бровь взлетела у него. Он поддался вперёд, укладывая локти на стол.
- Белые или…
- Всегда белые, - крутанула доску, выбирая нужного цвета фигуры.
Мы одновременно начали расставлять шахматы.
- Ну, она хоть знает, какая на каком месте стоит, - послышался смешок со стороны затихорившихся парней.
Совершенно плевать, что они там думали. Я никогда не обращала внимание на тех, кто ниже меня не столько интеллектуально, сколько уровнем эмоционального мышления. Для ребят, у кого на первом месте развлечения, на втором, секс, а всё остальное где-то за чертой здравомыслия, у меня есть отдельная ниша в моём подсознании. Они для меня фон. Белый шум.
- Ходи, - дал отмашку красавчик и откинулся на спинку стула.
Я прошлась по нему беглым взглядом. Уверенный. Спокойный. Безразличный.
Потому что меня не воспринимает достойным противником? Потому что сразу перестраховалась и выбрала белые, которые ходят первыми? Что ж…. Флаг ему в руки.
Выдвинула пешку и замерла. Он тоже походил пешкой. А вот дальше я уже не торопилась. Первые ходы важны, но последующие важнее. Вариантов такое количество, что поспешные действия чреваты проигрышу.
Каждый свой шаг тщательно обдумывала, замечая, как соперник меняется в лице. От скуки не осталось и следа. С каждым моим ходом, парень всё чаще смотрел на доску, а не вокруг.
К середине партии он уже не отрывал от неё взгляда. Задумчиво потирал подбородок. Вокруг нас осталась пара шушукающихся зрителей, потому что все остальные разошлись. Игра затянулась из-за чего интерес у парней пропал.
Ну и Петя остался. Не знала почему, но он всё продолжал буравить меня взглядом, довольно активно прикладываясь к стакану с выпивкой.
Однако коситься в его сторону я уже не могла.
Мой король на доске оказался в открытой местности, хоть и надёжно защищён другими фигурами.
Есть нюанс. Я могу коснуться фигуры на доске, произнеся французское слово “j’adoube” (-жадуб) - “поправляю”. И я решила этим правилом воспользоваться.
- Если его там не окажется, то ты раздеваешься прямо сейчас, - проговорила улыбаясь. - Жадуб!
Выкрикнула, смеясь и наблюдая, как дёрнулся уголок его губ. Схватила короля, перевернула и офигела. На дне и впрямь был автограф. Ошеломлённо поставила фигуру на место. Сделала быстрый ход свободной пешкой и уставилась на парня во все глаза.
Это, чёрт возьми, впечатляло! Его шахматы бесценны.
Он облизал губы, выглядя так распутно, что у меня в животе защекотало. Как можно быть таким сексуальным, не прилагая к этому никаких усилий?
Не спеша потянулся к своему королю.
Я застыла в нерешительности. Что он делает?
Молча обхватил длинными пальцами верхушку и перевернул дном на меня. На нём тоже был автограф. Только уже Магнуса… Реально бесценные!
Он, неотрывно смотрел в мои глаза, ставя короля перед моей ладьёй.
- Твой ход, красотка, - проговорил, закусив нижнюю губу.
Меня аж в жар бросило, от его хищного взгляда. Дрожащей рукой съела его короля, хрипло проговорив: “Шах и мат”.
Он поднялся, встал передо мной и начал расстёгивать штаны. Я, как завороженная смотрела на его медленные, вальяжные движения. Он нисколько не смущался. Ничего не боялся. Это всё испытывала я за нас двоих.
От неожиданности скорее. Я себя к такому исходу не подготовила. Думала, сыграем, я его удивлю, мы посмеёмся и разбежимся. А тут…
Мне в руки упали его штаны. Он остался в чёрных боксёрках. Длинные, мускулистые ноги сделали ко мне ещё один шаг. Сам он склонился к моему уху, опаляя горячим дыханием кожу.
- В следующий раз, я сниму штаны с тебя.
После чего глубоко вздохнул, провёл носом по моим волосам и выпрямился. Двинулся в соседнюю комнату, под ржач друзей. Они молотили его по спине и плечам, что-то выговаривали. Но я не слышала. Провожала его недоумённым взглядом, периодически зависая им на спортивном, накаченном заде.
Обалдела! Реально офигела.
Не могла ответить себе, что именно меня так впечатлило? Всё в совокупности, пожалуй.
Когда он скрылся из вида, перевела взгляд на доску и взяла двух королей. Разве можно их вот так оставлять? Или же… Всем здешним насрать на эти автографы. Уверена, местные гуляки даже не знают, кому они принадлежат.
Однако я всё же сложила фигуры и закрыла доску.
- Что? - раздалось рядом протяжное и даже пренебрежительное. - И ты повелась?
Я уже и думать забыла, что бывший ошивался поблизости. Петя знатно перебрал алкоголя. Мы определённо играли долго.
- Что тебе нужно? - поднялась с тяжёлым вздохом.
Он вскинул руки, сложив губы бантиком.
- Вообще ничего! - проговорил, заплетающимся языком. - Мне вот любопытно…
- Ты же сказал “ничего”, - перебила парня, не желая с ним говорить, пока он в такой кондиции. Да в любой.
В принципе, не хочу с ним общаться.
- Не, не! - сделал ко мне шаг, видя, что я положила чужие штаны на стол и собралась идти к выходу. - Погоди!
Уже и руку ко мне протянул, но я извернулась.
- Отвянь, а! - грозно выговорила. - Протрезвей, потом поговорим. Хотя вряд ли ты сам захочешь.
Вновь направилась к двери.
- Оля, блядь! - прикрикнул Петя.
- Во-первых, я не блядь! - тоже повысила тон. - А, во-вторых, не налегай на спиртное, тебе, похоже, вредно.
Я ускорилась, надеясь, что его ноги заплетались так же, как и язык. Однако он успел схватить меня за плечо уже у самых дверей.
- Я не договорил! - резко развернул к себе и мне пришлось упереться спиной в ручку, чтобы сохранить, между нами, расстояние.
Петя приблизился, дыхнув на меня перегаром. Еле сдерживалась, чтобы демонстративно не зажать пальцами нос. Лишь поморщилась, не выдержав ни запаха, ни его близости.
- Вот объясни… - глядя на меня стеклянными глазами, выговаривал в лицо. - Что со мной было не так?
Он это серьёзно?
- Давай ты не будешь унижаться?
- Унижаться? - переспросил, поднимая удивлённо брови. - Я? - ещё и руку приложил к груди.
- А кто? - бросила раздражённо, так как ситуация, мягко говоря, бесила. - Чего ты сейчас добиваешься? Хочешь упасть в моих глазах ещё ниже?
- Да кому ты нужна? - гневно выпалил. - Чёртова зазнайка! Считаешь себя самой умной? Илтен…итлен… интелегентной?
- Интеллектуальной, баклан!
- Да насрать! - почти выкрикнул, заводясь всё больше. - Заучка ты, ясно! Кроме цифр, больше вообще ничего не знаешь.
Заметила, как несколько ребят начали прислушиваться к нашему глупому диалогу. А справой стороны уже и Агата появилась, недоумённо взирая на этот абсурд.
- Господи, что на него нашло? – услышала тихое от подруги, на что не дала никакой реакции, потому что на меня смотрел заступник.
Мы встретились взглядами, и я на несколько секунд выпала из реальности.
Падший ангел. Грешный и порочный.
Он сделал к нам шаг и усмехнулся уголком губ.
- Интересно… - тихо пробасил, пустив по телу табун мурашек.
Кажется, чуть на щеках не выступили, если бы физически такое было возможно.
- Что? – проговорила одними губами.
- Ты – интересная, - повторил, гипнотизируя глазами цвета грозового неба, от чего я почувствовала, как на моей руке сжались пальцы подруги.
Протянул руку к вешалке, снял куртку с крючка и кинул мне. Я еле успела схватить вещь, которая мне не принадлежала. Хотела уже сказать, что это не моя, да ещё и мужская, как красавчик отвернулся и крикнул вдаль.
- Ген. За старшего.
На его слова из кухни выглянул парень, махнул стаканом в воздухе, в знак согласия.
Красавчик прошёл мимо меня, кинув насмешливый взгляд.
- Пошли, пока ещё кто-нибудь не захотел выяснить, на кого ты мастурбируешь.
В голову ударила кровь. Жгучая. Опаляющая. Сама почувствовала, как покраснело лицо.
Он уже вышел на улицу, не ожидая от меня ответа. Я собралась пойти следом, как меня жёстче схватили за руку и потянули назад.
- Оль, - зашептала напряжённо Агата на ухо. – Уверена, что стоит идти с ним?
Её глаза заговорщицки искрились, но по ней было видно – на моём месте хотела бы оказаться она сама.
- Почему нет?
- Мы его не знаем, - настойчиво твердила своё. – К тому же, мы приехали вместе.
- Агат, - скептически рассматривала подругу. – Ты за меня переживаешь или расстроена, что он на тебя даже не взглянул?
Слова ударили точно в цель и пробили сердцевину. Она тут же отпустила руку, растерянно блуждая взглядом по моему лицу.
Наверное, не стоило бить наотмашь. Не надо быть гением, чтобы заметить её реакцию на парня, но нет моей вины в том, что она его не заинтересовала.
А эта её наивная доброта ни к чему хорошему не приведёт.
Каков будет расклад, если я не поеду с ним?
Во-первых, находиться на вечеринке у меня уже не было ни малейшего желания. А рвения, видеться с Петей, тем более. Выход у меня только один - через эту дверь.
Во-вторых, если я отказываюсь от его помощи, значит он возвращается. Мелькает у Агаты перед глазами, заставляя её нервничать, суетиться и питать ложные надежды.
Даже, если она сумеет привлечь его внимание, на сколько его хватит? На эту ночь?
Из нас двоих, девственница я, потому что умею себя контролировать, в отличии от подруги.
Ну и в-третьих, так, как он, ещё никто не мог возбудить во мне такой интерес. Я заинтригована и хочу дойти в нашем знакомстве до логического конца.
- Не смотри так на меня, - всё же погладила Агату по плечу. - Уверена, завтра ты будешь меня благодарить.
Любая другая обиделась бы. Разозлилась. Надула губы и, как минимум, отвернулась от меня. Но не Агата. Потому что... Вот такая она.
Я тут же накинула отданную мне куртку и выскочила на улицу.
Красавчик стоял возле заведённой машины. Невзрачная тачка для такого видного парня. И, если честно, это подкупало больше. Пустые панты для меня ничто. Круто, когда есть деньги. Ими можно неплохо так бахвалиться, однако куда ценнее умственные способности, которые можно демонстрировать только в выгодных тебе ситуациях.
И наша игра в шахматы доказала, что красавчик далеко не дурак и, если бы захотел, мог бы у меня выиграть. Но он поддался. И я догадываюсь, для чего.
Ветер трепал его волосы, создавая прекрасный беспорядок, который даже поправлять не хотелось. Возникало желание любоваться.
Он затягивался едким сигаретным дымом, прищуриваясь и следя за моим приближением. В большой широкой куртке было спокойнее. Сумела выдержать его усмешку во взгляде. Он смотрел так, будто всё про всех знал. Даже самые грязные и постыдные тайны были ему известны. Но он не спешил об этом распространяться. Он будто выжидал подходящего момента. Ждал тот счастливый случай, когда эти сведения ему пригодятся.
Я остановилась перед ним, антиципируя абсолютно любой исход этого незапланированного рандеву.
Он протягивает мне сигарету, внимательно следя за реакцией.
- Я не курю, - уверенно заявила, пряча руки в огромных карманах.
- И даже попробовать не хочешь, - будто зашипел змеем-искусителем.
- Пробовала… - неотрывно смотрела в его глаза, тренируя в себе иммунитет к этому хищному взгляду. – Мне не понравилось.
- А если так? – он схватил за куртку и рывком притянул к себе.
Слишком близко!
От неожиданности у меня сбилось дыхание, чем красавчик решил воспользоваться.
Сделал затяжку, склонился, как для поцелуя, но вместо касания, выдул дым мне в рот. Горячий смог был поглощён мной полностью, потому что именно в эту секунду мне необходимо было вздохнуть. Дым оказался не таким горьким, но со мной сыграла злую шутку внезапность манёвра.
Он тормознул, и я поспешила отстегнуть ремень.
- Спасибо, что подвёз. И за Петю. И за куртку, - начала судорожно сдёргивать с себя вещь, опасаясь смотреть на парня.
Он спокойно ожидал окончания моей схватки с курткой, в которой я, почему-то, проигрывала.
Я села на бо́льшую её часть и это не позволяло мне стащить рукава. Правильней было бы вылезти из машины, чтобы беспрепятственно избавиться от предмета, но я упорно пыталась сбросить его в салоне.
Парень протянул ко мне руки и в следующее мгновение я, ошарашенная и недоумённая, переместилась к нему на колени. Руль упёрся мне в поясницу, а моя промежность оказалась около его паха. Однако этот приём позволил куртке задраться. Да только мне уже было не до неё и не до рукавов. Мы смотрели друг другу в глаза с разной эмоциональной подачей.
- Что, к такому, тебя жизнь не готовила? – проговорил с издёвкой, встряхивая во мне возмущение.
- В этом нет ничего примечательного… - тихо проговорила, стараясь, чтобы озвученные слова не дрожали от волнения.
- Серьёзно? – понизил голос, до проникновенного бархата. – Значит и поцелуй для тебя не является чем-то сказочным?
- Нет… - прошептала, следя за его губами.
Слегка пухлыми. Завлекающими. А в такой близости невероятно манящими. Демонстрирующими саркастичную усмешку, которую захотелось стереть. Искоренить, доказав, что я не девочка для потех. Что я не просто книжный червь, над которым можно издеваться. Я вовсе не неумёха!
Видя цель и не задумываясь о преградах, я подалась вперёд. Припечаталась к его губам, да только, что делать дальше, ума не прилагала. Точнее, я-то знала, как надо целоваться. Особенно в теории. Практика не богатая, но имелась. А проблема заключалась в том, что он ничего не делал. Абсолютно. Просто сидел, и выжидал, когда это закончится.
Стыд мгновенно затмил собой всё моё рвение ему что-то доказывать.
Если он не хотел, так зачем заговорил о поцелуе? Значит я права? Поиграться захотелось?
Я отлепилась от него, грозно засопев. Хотелось тут же отвернуться, спрятав красное лицо, а заодно и слезть с него. Но парень жёстко прижал мой таз к себе, разместив ладони на ягодицах.
- Пустой поцелуй, - тихо проговорил, безразлично блуждая по мне взглядом.
Убрал мои волосы, отбросив их назад.
- Поцелуй меня так, чтобы я думал о тебе всю ночь...
Я растерялась. Ненавидела это состояние неуверенности в себе. Когда неловкость заставляла скукоживаться, съёживаться всё внутри. Потому что это сказывалось и на внешности. Еле сдерживалась, чтобы не ссутулиться и не обнять себя руками, сжавшись в беспомощный комок.
- Тогда, - вновь раздался его голос. - Всю ночь думай обо мне ты.
Он притянул меня за шею и впился своими чувственными губами. Но не остановился на этом. Сперва закусил верхнюю губу. Затем нижнюю. Слегка оттянул, всосал и провёл по ней языком. Мои глаза закрылись сами по себе. Тело ощутило нечто восхитительное и решило утонуть в этих восприятиях полностью. Его мягкие губы будоражили сознание и чувства. Это ни в какое сравнение не шло с моими прошлыми попытками. И я допускала мысль, что всё дело именно в нём. И в моей реакции на него. Парень ткнулся в меня языком, призывая открыть рот. Я подчинилась беспрекословно. Мои губы раскрылись, впуская его внутрь и голова пошла кругом. То, что он вытворял своим умелым языком, лишало возможности дышать.
Определённо, так, меня ещё никогда не целовали!
Неосознанно, моё тело поддалось натиску. Мой язык зашевелился в ответ. Не так знающи, но не уступал ему в рвении испробовать все грани этого возбуждающего прикосновения. Он направлял, а я следовала. Он учил, а я всегда была прилежной ученицей.
Я сама услышала, каким тяжёлым стало моё дыхание. Почувствовала, как зачастил пульс. В то время, как он не издавал никаких звуков. По салону разлетался звук нашего поцелуя, и, казалось, процесс гидратации затронул только меня. Я растворялась. Медленно исчезала. Мои молекулы разрушались. И я опасалась, что уже не смогу восстановиться.
Он потянул меня за волосы назад, заставляя отстраниться. Я с трудом открыла глаза, продолжая жадно вдыхать кислород. Я чуть не заныла в голос, от разочарования. Не хотела прекращать. У меня всё тело заныло в агрессивной ломке. Значит вот оно какое – возбуждение!
Его образ двоился. Я несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать взгляд. Чёрт, как же меня размазало. Ещё и про Агату что-то говорила…
- Ночью, - как ни в чём небывало, начал он, в то время как я не смогла бы и слова выдавить. – Когда будешь лежать в своей постели с широко раздвинутыми ногами и ласкать свою киску…
От его слов и тембра голоса по телу пронеслась такая волна жара, что казалось, могу загореться.
Его пальцы собрали мои волосы в хвост, а сам он приблизился к уху и трепетно касаясь его горячим дыханием, добавил:
- Проговаривай вслух… Фил… Фил… Фил…
Зубами сжал мочку уха, заставляя все мои нервные окончания взрываться фейерверком. Меня пронзила дрожь. А тело покрылось колючими мурашками.
Но тут он резко переместил руки на мою талию. Я вновь, как марионетка, оказалась на соседнем сидении и почувствовала такой озноб, что зубы начали отбивать дробь. Мне реально стало холодно. Я недоумённо воззрилась на парня, но он ничего больше не говоря, наклонился и через меня открыл мою же дверь.
Ненавистное место, приносящее неплохой доход.
- Ты сегодня рано…
Мы со Жгутом шли вдоль обшарпанных, расписанных всякой мерзостью стен, отталкивая от себя дезориентированных утырков. Местный сброд, заполнил помещение под завязку. Клуб никогда не пустовал. Днями эта часть здания превращалась в притон, а вечерами в преисподнюю.
- На моей вечеринке стало скучно, - ответил без видимых эмоций, толкая в спину еблана, который удумал подрочить посреди коридора.
Здесь это нормальное явление. Коренной планктон дрочил, трахался и испражнялся там же, где и стоял. Или валялся. Для них уже давно не существовало граней. Этические нормы. Моральные принципы. Нравственные устои. Блядь, как же далеки они были от этих понятий. Они даже имени своего вспомнить не смогли бы. У них уже давно вместо мозгов - кисель.
- Долго ты с той мелюзгой нянчиться будешь? – фыркнул Жгут, пиная раскинувшееся на проходе тело.
- Они мой источник заработка, - спокойно ответил, не желая вдаваться в подробности.
- Что, опять кого-то нашёл? – не отставал парень.
- Вот тебя ебёт? – я недовольно цыкнул, скорее из-за отсутствия той самой «находки». – Думать больше не о чем?
Шахматистка, конечно, выделялась, но тот поцелуй в тачке ясно дал понять, что крошка ни черта не умеет. Ноль. И вот тут я сам не понимал, почему так раздражён? Потому что рыбка сорвалась? Сделал ставку не на ту? Может, стоило, всё же блондинку расчехлить? Так если передумал, почему не вернулся и не доделал дело? На хрена сюда приехал?
Сзади нас раздались яростные возгласы. Мы мельком обернулись, чтобы нас не зацепил этот оголтелый биомусор. Несколько укурышей сцепились друг с другом и оставалось только гадать – придётся выносить вперёд ногами двоих или одного?
Мы продирались через это канализационное дерьмо в другую часть клуба, где тусовался совершенно другой контингент. Такой же конченный, но всё ещё имеющий человеческий облик.
Долбёжка какофонии вместо музла стихла, когда мы оказались в тускло освещённом коридоре с ковровым покрытием и с гламурными бра на стенах. Тут уже не воняло мочой и рвотой. Атмосфера царила почти умиротворённая. Я бы даже сказал, сонливая.
Клуб “Витязь” был отчётливой демонстрацией иерархии этого района. Брошенного. Никому ненужного. Дифференцировка целого пласта людей наглядно прослеживалась от коридора к коридору.
Три уровня.
Первый – это конченные. Бактерии человечества. Уреаплазма ходячая.
Дальше середняк. Убогие и жалкие. Я называл таких – потерянными.
И последний – это элита. В народе – уставшие.
Для меня все они однотипны. Начинка совершенно такая же, как у тех, что остались позади. И плевать, какая на них одежда. Какие побрякушки. На каких курортах отдыхают. Большую часть времени они проводили именно здесь. Напиваясь, обкалываясь и трахаясь до истощения, потому что только здесь они чувствовали себя живыми. Только здесь вольны были делать, что хотят. Никто им не указывал. Никто не попрекал. Им дозволено было выворачиваться наизнанку, и никто даже не взглянул бы криво, потому что здесь все такие.
Мой абсорбционный колодец.
- Мне просто любопытно, - спустя вечность, ответил Жгут. – Неужели им так хреново живётся? Чего им не хватает?
- А ты почему нариком стал? – спросил, просто чтобы эта пустая трескотня заглушила неприятное чувство разочарования внутри.
Всё больше убеждался, что надо было за блондинкой вернуться. Она во мне дыру выжигала, а я ухватился за девочку, пусть и охрененно красивую.
- Потому что я на улице рос.
Мы проходили мимо игральных столов. По залу разносилась тихая, спокойная музыка. Она расслабляла и дарила играющим чувство уверенности, что сегодня им повезёт. А снующие туда-сюда девочки с подносами, подсовывали бесплатные напитки, смешанные с ядрёной химозой. От неё можно было в такую нирвану улететь, откуда выход три дня искать будешь. Однако здешним гостям этого и хотелось. Забыться.
- Почему ты думаешь, что при живых родаках жизнь не может быть собачьей?
- Потому что подростки не ценят простых вещей. Они разучились видеть плюсы. Им уже мало крыши над головой, чистой одежды и сытого брюха.
- Ты перечисляешь только физические блага, - в целом, я был с ним согласен, однако его жизнь приучила мыслить слишком узко.
Тощий, бледный и трясущийся Жгут, выглядел на сорокет, хотя ему не было и двадцати пяти. А может уже перевалило… В душе не ебу. Он и сам не в курсе. Когда мы с ним познакомились, он заверял, что ему двадцать. Даже какую-то бумажку под нос совал. Толи справка со школы вся мятая и в жёлтых разводах, толи выписка из диспансера. Я на неё мельком взглянул тогда. Мне вообще плевать было, какой у него возраст, потому что на желаемую им должность он не подходил. Слишком щуплый. Слишком потрёпанный. Поэтому его определили на ту работу, которую он потрясно выполнял лет с восьми. Ну и кликуха у него соответствующая. Обвязать плечо жгутом, для него было делом первостепенным. Без этого он уже не обходился.
- Потому что для человека они первостепенны, - уверено заявил парень. - А вся эта ментальная муть из-за вседозволенности. Изнеженные баловни.
- Ты ко мне с просьбой обращался…
Паразит уложил голову на ладонь, прислонившись локтем к подлокотнику и уставился на меня не читаемым взглядом.
Только он умел так смотреть. Вроде на тебя, но будто сквозь. Вроде к тебе обращался, но как будто в никуда.
- Было такое…
Я поддался его манере с ходу. Не понимал, в чём фокус, но, когда разговаривал с ним, неосознанно следовал его плавной манере двигаться и устало, даже лениво растягивать слова. Кажется, я с юношества перенял эти приёмы. Лишь перестав находиться с ним в непосредственной близости, начал оттряхиваться от его стиля поведения. Принялся выискивать под слоем многолетнего сотрудничества себя. Своё «я». Мне хотелось знать, понять, осталось ли во мне хоть что-то моё? Долго искал. До сих пор не уверен, нашёл ли все свои крупицы.
- Может ты не будешь в это лезть? – разрезал мои мысли голос Паразита.
- В это?
- Столько лет прошло…
- Предлагаешь остаться бесхребетным слизняком? – наклонился чуть вперёд, вонзаясь в него взглядом. – Жить с этой бездонной ямой внутри? Хотя «жить» - это слишком громко сказано.
Паразит отбросил голову назад и прикрыл глаза.
- Чем же ты собираешься её заполнить? - после чего выдохнул. - Впрочем, мне без разницы. Будем считать, что я сделал всё, что мог.
Это он про свою попытку меня остановить.
Ему плевать.
Он не умел сочувствовать. Проникаться проблемами других. Ему было насрать на всех, кто находился рядом, а на остальных тем более. Он существовал по наитию. Им управляли вялые, почти недвижимые инстинкты. Человечности в нём было ноль. Гуманоид в облике хомо сапиенса.
- В соседней комнате, - приоткрыв чуть глаза, сверкнул синими зрачками. – Тебя ждёт человек.
- А если бы я сегодня не пришёл? – задал вопрос, хотя и не очень-то интересно было.
- Она здесь постоянный гость…
- Она?
Его глаза вновь сверкнули, и я всё понял.
- Ясно… - на тяжёлом вдохе поднялся с кресла и пошёл на выход. – Слева или справа?
- Прямо, - раздался ответ в спину и у меня неприятная дрожь пробежала по позвоночнику.
Опять…
- Надеюсь, она того стоит? – распахнув дверь, вымучено пробубнил.
- Будь уверен.
Что ж, раз игра стоила свеч…
Я вышел в коридор и направился в указанную комнату. Перед входом застыл.
«Может ты не будешь в это лезть?» - равнодушно-сказанная фраза кружилась в голове и, похоже, не собиралась выветриваться.
Я знал ответ. У меня не было сомнений. Но этот день какой-то неправильный.
Цеплялся за каждую фразу. За каждого, встреченного человека. Обычно всё фоном. А тут, как прозрел. Всех разглядеть смог. Всех выслушать. А сейчас бы, наоборот, отключиться. Вновь стать менее внимательным. Развеяться бы по воздуху. Но тогда инфа, ради которой всё произойдёт, не уляжется в голове. Быть рассеянным сейчас не в моих интересах.
И всё же обернулся на соседнюю дверь. Там находился запас запрещённых веществ. Я не Жгут, но иногда… это было необходимо. Однако сегодня, мозг должен работать. Он обязан поглотить данные, за которыми я так долго охотился. К тому же, может не всё так плохо?
Мысленно плюнув на всё, крутанул ручку и вошёл в комнату. Сколько раз уже так делал. Чем этот вечер отличался от остальных?
Мои глаза споткнулись об гостью, и я понял, что у меня не встанет.
Бляха, только борьбы с собственным телом мне сегодня и не хватало!
Придётся выжимать из мозгов максимум, чтобы настроить себя на рабочий лад. Я никогда не трахался без резинки, но сегодня и она будет охренеть, как мешать.
В целом, женщина не так плоха, но моё настроение не способствовало результативности. Это дребезжание в грудной клетке мешало эффективной деятельности в штанах.
Гостья обернулась и широко мне улыбнулась. Поднялась с кресла и сразу двинулась ко мне.
Даже в таком тусклом освещении были заметны желтизна зубов, отросшая у корней седина и не самая чистая и опрятная одежда.
Внешние факторы знатно влияли на восприятие будущего контакта, но всё ничего, если от женщины приятно пахло.
Мой случай, увы, был исключением по всем фронтам.
Единственное, чем она воспользовалась, так это мятной жевательной резинкой. И дешёвыми духами, которые успели чуть выветриться и теперь разили чистым спиртом. Одежда пропахла табачным дымом, волосы, тоже. В этой комнате нельзя было курить, однако этот въевшийся запах впитывался в неё месяцами. Смрад гнилых зубов смешался с запахом жвачки, превратившись в тошнотворный аромат дерьма в мятном лугу.
- Ну привет! – довольно проворковала гостья, прислоняясь ко мне своими внушительными габаритами.
- Здравствуй… - проговорил в ответ, задержав дыхание.
- Не думала, что когда-нибудь получу тебя… - дыхнула мне в лицо последним словом. – Паразит сказал, что ты завязал.
Ольга.
Домой, я влетела.
Смущённая и злая.
Его равнодушие в конце выбило меня из колеи. Ущемило самолюбие.
Что это значило вообще? Что я не справилась? Дал понять, что целуюсь я так себе?
Ну и пусть катиться на все четыре стороны. В следующий раз, пусть Агату соблазняет. У неё опыта больше, наверняка, многое умела. Вот и пусть хвастаются друг другу своими умениями!
Почти на самом пороге меня встретила мама и окинула недоумённым взглядом. Я не сразу поняла, к чему такое пристальное внимание, если учесть, что я приехала не поздно, так и не воняло от меня ничем запрещённым.
- Это чья куртка? – указала на меня пальцем и тут я всерьёз запаниковала.
Меня так сильно вывело из равновесия, что я напрочь забыла о чужой куртке. Да не просто чужой, а мужской!
- Друга, - выпалила сходу.
Совершенно неработающий мозг не сумел придумать более весомую отговорку. Да и как тут оправдаться? Хорошо ещё, не стала затягиваться предложенной сигаретой.
Маме очень сильно не понравился мой ответ. Настолько, что она сложила руки на груди и прислонилась плечом к дверному косяку, ожидая подробностей.
А я мысленно всё ещё в салоне автомобиля. И ощущение такое, что она их прочесть могла. Будто прямо сейчас подглядывала. И предательское смущение вылезло на щеках.
- Оля! – прогромыхал мамин голос, отчего я даже подпрыгнула на месте.
- Да ничего такого, мам! – стыдно было и тошно, что в свои двадцать лет вынуждена была оправдываться перед матерью.
Кто в таком возрасте вообще слушается родителей? Кто живёт под страхом быть наказанной? Пожалуй, в такой клетке жила только я. Все мои подруги давно уже выпорхнули из родительских гнёзд. А я… до сих пор под пристальным надзором.
- Ты же в библиотеке была? - с хитрым прищуром, спросила она.
- Да! – высказала раздражённо, но тут же поубавила пыл. – И встретила там одногруппника. Вечер уже, холодно стало, вот он и одолжил куртку. А я ему с докладом помогла. Что такого? Ты бы предпочла, чтобы я отморозила конечности, возвращаясь домой?
- Я бы предпочла, чтобы ты головой думала. Вроде же в ней есть мозги, – не унималась родительница. – Одеваться нужно по погоде. У тебя сейчас на первом месте – учёба! А если заболеешь? Сляжешь с температурой? Отцу не понравится, если ты пропустишь занятия. Год только начался, сейчас важное время. Если упустишь сейчас, то потом трудно будет нагонять. Даже тебе.
Она всё поучала и поучала, а я стояла в коридоре, в свои двадцать, молча слушала и кусала язык до крови.
Сколько можно? Как долго это будет продолжаться? Когда же она меня отпустит? Когда перестанет летать надо мной коршуном?
Мне нужен диплом. Нужно закончить универ и ткнуть им под нос свой билет во взрослую, свободную жизнь. Ведь главное, это диплом? Так ведь?
- Где твои тетрадки? – вдруг спросила мама.
- Что? – я даже не сразу поняла, что она закончила попрекать и переключилась на другую тему.
- Ты книги наизусть заучивала? – недовольно выдохнула. – Тетрадки твои где?
Я вновь оглядела себя, поздно поняв, что алиби не подготовила. Дурья башка!
А всё из-за… Фила! Этот поцелуй… Чёрт!
- Одногруппник в понедельник отдаст в универе, - обречённо пробормотала, не шибко полагаясь на её доверие.
Ей нечего было на это сказать. Аллилуйя!
Но смотрела долго. Сканировала. Считывала информацию. А меня пронзала только злость и обида, поэтому я стойко выдержала её зрительный допрос. Цепкий. Проникающий под кожу.
- Ладно, - недовольно проговорила вердикт. – Но до понедельника, дома учись. Хватит с тебя, этих, библиотек.
Она ушла в глубь квартиры, а я начала снимать обувь, в которой так и стояла, выслушивая ушат нареканий.
В общем и целом, всегда так было. Но почему-то, после лекции от матери, чувствовала себя говняно.
Понимала, что зажата. Но так было всегда.
Знала, что родителям важнее моя успеваемость. Но это тоже преследовало меня с самого рождения. Ну лет с четырёх точно!
В нашей семье ничего не изменилось, так почему же меня так расстроили недоверие и упрёки именно сегодня?
Сбросив обувь, прямо в куртке пошла в свою комнату. Благо, хотя бы такая имелась. Своя.
Плюхнулась на стул и несколько раз прокрутилась на нём вокруг своей оси.
Как же хотелось отключить голову. Ни о чём не думать и не размышлять. Превратиться хотя бы на пару минут в одноклеточное. Чтобы не терзали все эти нелепые и лишние чувства.
Мама права. Учёба.
Сегодняшний мой порыв закончился хреново, так был ли смысл вообще рыпаться?
Сменила обстановку? Переключила внимание? Разгрузила голову?
Молодец, Ольга!
Хотя даже из этого вечера можно было извлечь краткую выжимку. Пока я не закончу универ, у меня нет шансов прекратить давление.
- Оль!
Я вздрогнула. Обернулась на позвавшего и несколько секунд разглядывала подругу. Хотя, скорее, не подругу, а приятельницу.
- Что? – наконец, ответила.
Похоже, звали меня не один раз.
- Ты доклад подготовила? – одна из одногруппниц смотрела на меня с мольбой в глазах. – У нас с тобой одна тема, можешь мне…
- Нет, - резко перебила её монолог.
- Что? – пару раз растеряно хлопнула длинными ресницами.
- Не одна у нас тема.
- Как это? – она тут же суетливо полезла в брендовую сумку. – Вот же. Я специально посмотрела в списке. Тебе тоже выпало…
- Ты посмотрела в списке или подсмотрела, какая у меня и выбрала такую же? – я была груба, возможно даже, не оправданно.
- Я не выбирала! – возмутилась Лена. – Нас препод распределял? Забыла? Он сам раздавал темы докладов.
- А потом ты к нему подошла, со своим открытым декольте и попросила тему поменять, - я уже не могла остановиться. – Не потому ли, что мне досталась другая?
Моё настроение оставляло желать лучшего. И причиной тому - подслушанный разговор отца и матери в тот вечер пятницы.
- Тебя бешенная собака укусила по пути в универ? – ополчилась одногруппница. – На улице лай, а тут с тобой люди разговаривают.
- Люди или халявщики? - я сделала к ней шаг, из-за чего Лена чуть отшатнулась. - Я все выходные сидела за учебниками, чтобы этот доклад написать, а ты хернёй страдала, в надежде, что тебе помогут? Сделают за тебя задание? Решила воспользоваться чужой добротой? Или ты одногруппников считаешь своими личными рабами?
- Оль, ты белены объелась? – взвизгнула она. - Недотрах замучил? Так может тебе мужика подогнать, чтобы…
- Вот мы и выяснили, - вновь не дала ей закончить тупое предложение. - Каким образом ты сможешь отмазаться от сдачи доклада! Не умеешь работать мозгами, поработай тем, чем лучше всего получается.
Не дожидаясь от неё ответа, пошла прочь по коридору в сторону выхода. Спинным мозгом ощущала, каким разъярённым взглядом меня провожала Лена.
До этого дня я часто сдерживалась, чтобы не хамить другим. Иной раз помогала одногруппникам, даже таким недалёким. Но сегодня меня лучше не трогать. Не уверена была, что Лена подойдёт ко мне когда-нибудь ещё, но, учитывая её успеваемость, во мне она нуждалась. Не удивлюсь, если пройдёт пара дней, и она всё забудет. Однако на данном этапе мне совершенно плевать на неё и её проблемы.
Мои родители сговорились против меня. Точнее, отец считал, что раз я особь женского пола, то имела только один путь в этой жизни. Даже два. Первый – это неудачно раздвинуть ноги, залететь и пустить по ветру все свои достижения, и второй – это ложиться под мужиков без разбора до тех пор, пока это не приведёт меня… Хрен знает, к чему это могло привести, по его мнению. Маме он своё предположение не озвучил.
Покинув тогда кухню, я не рассчитала угол заворота и ткнулась плечом в дверной косяк, расплескав чай. Тихо выругавшись, принесла тряпку, чтобы вытереть лужу, и тут же услышала отцовский недовольный бубнёж.
- Ты плохо справляешься.
Несколько секунд от мамы не было ответа. Скорее всего каждое слово взвешивала, прежде чем произнести их вслух.
- Не могу я ходить за ней привязанной.
Плохо она постаралась.
- Если этим займусь я, то в тебе надобности не будет, - прозвучало, как угроза, хоть он и не повышал тон.
- Дорогой, ей уже двадцать, и она…
- Вот именно! – грозно перебил супругу. – Вспомни себя в двадцать. Чем ты занималась, перед тем как родить ребёнка? Ещё и дочь.
Он её отчитывал. Откровенно попрекал. Наверное, он бы предпочёл, чтобы меня перепутали в роддоме. Или потеряли. Или умертвили, лишь бы жена вернулась домой с пацаном.
- Зачем ты это вспоминаешь? – у мамы дрогнул голос. – Уже столько лет прошло.
- Каков поп, таков и приход, - он бросил на стол ложку и скрипнул стулом. – Если она пойдёт по наклонной, то это будет твоя вина.
Воцарилась тишина, а потом он вновь заговорил.
- В воскресенье служба. Там будет вестись съёмка. Мощи Петра и Февронии привезут. Ты и она должны быть там, - ножки стула поскрежетали по полу. - В общем, ты знаешь, что делать.
Грохот прекратился и послышались шаги.
- Ты с нами пойдёшь? - с надеждой в голосе, спросила мама.
- Нет, - ответил в одно слово, не посчитав нужным, проговорить причину отказа.
Я зашла за угол, чтобы отец прошёл мимо, не застукав меня за подслушиванием.
В целом, я мало, что поняла.
«Каков царь, такова и орда. Каков поп, таков и приход. По ватаге и атаман, а по овцам пастырь».
Это он точно сказал не про себя. Значит про маму. Воспользовался словами Иова, чтобы донести до верующей жены свою мысль?
Что же такого она могла делать в свои двадцать?
*Реколлекция — это собрание мыслей, рассуждений, преимущественно о духовных предметах.
**Констернация — это смущение, испуг, замешательство, конфуз; возбуждение, вызванное внезапным событием, неприятным оборотом дела, чьей-либо бестактностью, глубоким разочарованием.
________________________________________________________________
Утонув в своих мыслях, даже не заметила, как дошла до парадного входа.
Замерла перед высокими, тяжёлыми дверями. Вокруг ни души. Тихо очень. Даже странно. Мне всегда казалось, что это здание, как пчелиный улей. Бесконечно жужжащий, находящийся в вечном движении. Успокаивающийся только ночью. А сейчас ни одного свидетеля, но…
Я не смогла бы уйти. Я слишком ответственная и… Что греха таить? Боялась своего отца.
Он сразу же узнает, если я не появлюсь на занятии. Ему даже имена моих одногруппников были известны. Более того, он помнил их наизусть. Так что уж говорить о прогуле.
Развернувшись на сто восемьдесят градусом, собралась идти обратно, как дверь открылась и впустила в свои недра человека, которого мне хотелось бы видеть меньше всего.
Мы лишь на секунду скрестились взглядами с Петей, после чего я продолжила движение корпусом, вознамерившись свалить отсюда пошустрее. Даже несколько шагов успела сделать, но услышала приближающийся быстрый топот и глянула через плечо.
- Оль, подожди! – почти крикнул парень, хотя мог и прошептать, настолько шикарная в здании акустика.
- Не хочу! – тут же парировала, снова отворачиваясь.
- Пожалуйста! – не унимался бывший.
Даже за плечо схватил.
Я попыталась отбиться, но парень был настойчив. Выглядел немного помятым, взъерошенным. Шальным. Словно у него наступили последние пять минут жизни, и он должен был сообщить мне что-то очень важное.
- Оль, прости за пятницу, - сбивчиво начал проговаривать Петя.
- Хорошо, - равнодушно ответила и развернулась.
- Нет, - вновь схватил за руку. – Не на отвали.
- Я не смогу.
- Почему? – не отрываясь заглядывал мне в глаза, будто я в силах продлить его «пять минут» до суток.
- Потому что! – выпалила гневно. – Отвали, понял. Мне не нужны ни твои извинения, ни ты сам. Хватит меня преследовать. Ты для меня - никто. Мне неинтересны ни твои мотивы, ни твои желания, ни твои чувства. То, что было между нами, всего лишь несуразная ошибка. Ты – эпизод. Невзрачный. Примитивный. О котором я бы уже забыла, не маячь ты у меня перед глазами каждый день.
Я топтала его словами. Каждая буква била в цель. Его плечи всё сильнее опускались. Глаза тускнели. А лицо приобретало серый цвет, словно его «пять минут» вот-вот истекут. Жизнь по капле покидала его оболочку и через секунду он превратится в пустую, холодную статую.
Раз до него не доходило по-хорошему, значит пора было прибегать к кардинальным методам. Сам напросился. Никто не просил его передо мной извиняться. Да и вообще подходить.
Как он себе это представлял?
Как можно вот так легко, словно по щелчку пальцев, кого-то простить? Быть может, не продемонстрируй он всю ту мерзость на глазах у десятка свидетелей, я бы и смогла закрыть глаза на его проступок. Принять его за ментально нездорового, а как говориться, на больных не обижаются. Но всё было не так. И простить его я не смогла бы, да и не хотела.
В целом, мне на него плевать. Но маленький червячок задетого самолюбия грыз изнутри. А Петя олицетворение моего прилюдного унижения. И когда смотрела на него, автоматически возвращалась в тот дом. Вновь видела его пьяные, стеклянные глаза и слышала этот гадкий звук его фраз.
Так зачем мне его прощать, если нас ничего не связывало?
Я бы предпочла с ним больше не видеться. Никогда.
- Всё, - нервно поправила на себе сбившуюся от его дёрганий рубашку. – Найди себе ту, которая будет терпеть твои пьяные выходки! Идиот!
Я пошла обратно к аудитории, сотню раз пожалев, что вспылила из-за Лены. Уж лучше бы дуре с докладом помогла, чем встречаться с Петей с глазу на глаз.
Теперь настроение ещё хреновей!
Старалась гнать от себя всё неприятное, но получалось отвратительно.
Обратилась к математике. Мысленно задала себе задачку на «вероятность». Представила классическую формулу.
Шла и бормотала себе под нос:
- Бросаются две игральные кости. Определить вероятность того, что: первое - сумма числа очков не превосходит «N». Второе - произведение числа очков не превосходит «N». И третье - произведение числа очков делится на «N». А «N» равно восьми. Решение…. Введём событие «A» равно сумма числа очков на обеих костях не превосходит «N» равно восьми. Найдём вероятность события «A» по классическому определению вероятности: «П» равно «м» делить на «н», где «м» – число исходов…
Я всё решение озвучивала вслух, чтобы не сбиться, и чтобы заглушить в себе монотонностью высказываний незримые, но крайне раздражающие апперцепции. Это немного успокаивало. Решение длинное. Было время задать мозгам другой вектор мышления и успокоиться окончательно. Но тут мои глаза выхватили знакомую фигуру, сидящую на окне.
*Гошенит — бесцветный драгоценный камень из группы минералов берилла. Ценится за свою кристальную прозрачность и редкость.
_____________________________________________
Услышала рядом тяжёлый вздох Агаты.
Согласна. Час от часу не легче.
И почему именно возле нашей аудитории? Эти студенты точно не наши одногруппники, а в соседних классах вообще не проходили занятия. Но, к несчастью, меня больше всего интересовал другой вопрос, что здесь забыл Фил?
Вновь одет с иголочки. Во всём тёмном. Глаза выделялись яркими гошенитами*. Почти бесцветными, но сверкающими, как отшлифованные драгоценности.
Он возвышался над всеми, кто находился рядом с ним. Пара ребят только не уступали в росте.
Выглядел расслабленным, непринуждённым и покровительственным. Словно лидер банды. Авторитет для неокрепших мальков. Студент переросток. Глядя на него, сразу вспомнила старый фильм «Король вечеринок» с Райаном Рейнольдсом в главной роли. Это сравнение меня немного успокоило. Всё же, не такой он и крутой, раз вынужден общаться со студентами, не являясь учащимся этого института. А гадать, по какой причине он ошивался здесь, я не собиралась.
Набрав в грудь побольше воздуха, сделала несколько шагов вперёд. В конце концов, глупо было бы пропустить занятие, только потому что я трусила пройти мимо парня, который обо мне уже думать забыл. Я ведь неумёха. Непривлекательная для искусного умельца. Так чего мне переживать?
Да только, мысли мыслями, а сердце билось дёргано, прерывисто. Колени то и дело подкашивались и каждый шаг давался с таким трудом, будто я по раскалённым углям вышагивала. Походка Агаты не уступала в тяжести моей. Она даже прильнула ко мне плечом и чуть задвинулась назад. Словно пряталась от кого-то. Не от Фила же? Чего ей бояться? Или я просто не осведомлена?
Я ведь даже не подумала о том, что Фил, неудовлетворённый моей фригидностью, мог вернуться на вечеринку и выбрать ту, которая была более подготовленной для его раскрепощённости.
Чёрт!
Агата прекрасно подходила на эту роль. Опытная. Открытая. И, наверняка, согласная.
Что ж… Мысленно именно к ней я его и послала уже в пятницу. Значит, моё пророчество сбылось. Только разве не радоваться она должна? Если её тихая мечта исполнилась, не бежать к нему следует в припрыжку? Хотя, чтобы я понимала в человеческих взаимоотношениях? Тем более, между парнем и девушкой.
Мы всё ближе подходили к аудитории, а соответственно и к компании. Кроме нас по коридору никто не шатался, поэтому мы оказались лёгкими мишенями. Вся братия обернулась на звук наших неуверенных шагов.
- Пошли быстрее, - прошептала Агата, хватая меня за руку.
А я уже угодила в капкан. Мы схлестнулись взглядами. Серая сталь норовила разрезать мой занавес отчуждённости. Избавиться от барьера, который мне удалось выстроить буквально за несколько секунд, догадавшись о его связи с Агатой. Достаточно было сложить части пазла воедино, чтобы нарисовался образ человека, которого стоило презирать, а не млеть от его… Блин! От всего. Мозг изводил. Подбрасывал не отрицательные фрагменты, а положительные. Красота, дерзость, шарм, сексуальность, но самое главное, присутствие ума.
И пока я боролась сама с собой, серые глаза щупали, давили, рвали, стремились углубиться. Достичь середины, чтобы найти ту самую слабину, которая меня выдаст. Которая позволила бы ему ощутить превосходство.
«…Ты не отведёшь глаза, при нашей следующей встрече» - крутилась в голове фраза, подпитывающая мою силу воли.
Я смотрела прямо в глаза, ясно давая понять, что ни одна из ночей не была проведена под лозунгом «кончи от воспоминаний о поцелуе».
И я победила!
Он хмыкнул. На несколько секунд отвёл глаза сам, медленно, даже лениво, моргнув, а когда вернул, в них отчётливо промелькнула досада.
Не исключено, что мне показалось. Что я приняла желаемое за действительное. Однако я решила ухватиться за эту, пусть и сомнительную, но всё же соломинку. Потешить своё самолюбие. Это воодушевляло.
Однако в следующую же секунду из этой стаи выбился один кандидат. Высокий, плотный парень, с добрым лицом, но внушительными габаритами. Он переключил на себя моё внимание. Выглядел слегка растерянным, но вполне решительным.
- Агата, - осторожно позвал, медленно приближаясь к нам.
Подруга ещё сильнее прижалась ко мне и норовила ускорить шаг, но парень преградил нам путь.
- Агата, пожалуйста…
Она старалась не смотреть на него. Отводила глаза, но её характер не позволил игнорировать просящего слишком долго. Не хотя, подняла взор и замерла.
- Давай поговорим.
Она не я. Её пальцы на моей руке разомкнулись. Кивнув парню в ответ, развернулась и пошла правее, уводя его в небольшую нишу с панорамным окном.
Значит дело в этом богатыре? Его она опасалась?
Но он выглядел добрым. Почему же она боялась?
Я смотрела им в спину до тех пор, пока они не скрылись за углом. Наверное, мне и впрямь стоило быть к Агате более лояльной. Я тоже пользовалась её добротой. Не щадя, швыряла в неё слова и фразы, зная, что она их проглотит. Но я всегда считала, что подбирать выражения – значило, давать человеку надежду, что он поступал правильно. В каком-то роде поощрять его ошибки. Строгость твоих суждений способна убедить людей о наличие у них недостатков. Или же мои нынешние выводы ошибочны?
Весь день в универе я чувствовала себя не в своей тарелке. Я будто не на стуле сидела, а на доске с рассыпанными кнопками. Места себе не находила. Меня распирало от переполняющих нутро эмоций. Они были такие разные, что готова была лопнуть, разорвавшись разноцветным фейерверком. Сложить мысли в кучу не получалось. Была рассеянной и, пожалуй, впервые учёба казалась мне пыткой. Меня беспокоила приближающаяся встреча. Как минимум потому, что я не знала, что от неё ждать. Предполагала, что просто отдам куртку, но в глубине души надеялась на большее. На что именно, не понимала.
Дома я потерялась окончательно. Время неумолимо близилось к семи, вгоняя меня в состояние наэлектризованности. Ещё немного и начала бы метать разряды в окружающую среду.
А звёзды будто сложились в его пользу. Помимо того, что начавшийся сильный дождь закончился за десять минут до семи, так ещё и родителей не было дома. Отец в принципе редко появлялся раньше одиннадцати, а мать отправилась по каким-то своим неведомым делам.
Во дворе раздался сигнал клаксона, от которого я подорвалась с места и подлетела к окну. Серое «Рено» припечаталось к поребрику. Хозяин выходить не спешил. Дым из открытого окна выходил белёсым облаком. Раздался ещё один гудок, от которого я снова подпрыгнула.
Чёрт! Сейчас весь дом к окнам прильнёт.
Быстро схватив куртку, выскочила из квартиры и, не дожидаясь лифт, побежала по лестнице. Уже на выходе из подъезда, остановилась, чтобы отдышаться, а то подумает ещё, что к нему спешила. А я просто меньше внимания привлекать хотела. И как специально, когда я уже открыла парадную дверь, он снова посигналил.
- Да ты, блин, издеваешься? – пробубнила себе под нос, желая накинуть куртку на голову, чтобы спрятаться от возможных любопытных глаз.
Мой отец человек известный и в доме тоже. Как и вся наша семья. А тут такая подстава. И нет, чтобы проигнорировать. Летела на встречу, хоть и знала, что соседи могли сдать. Даже неосознанно.
Благо, из знакомых на пути никто не появился. Быстро преодолела расстояние до машины и сразу села в салон, не дожидаясь приглашения. По-воровски оглядела двор, но вроде из знакомых никого. Да и темень помогла немного скрыть мою личность.
Потом, наконец, перевела взгляд на водителя и замерла.
Фил был облачён в костюм. Пиджак распахнут, открывая небрежно расстёгнутую у шеи белоснежную рубашку. В чёрных брюках, удлинивших его ноги до бесконечности. Стопы затерялись в педалях под приборной панелью, но я уже не сомневалась, что одеты они в классические туфли.
Всё это великолепие я созерцала не меньше минуты. Кажется даже забыв, что это как минимум не прилично. А как максимум дискредитировало меня. Только вот как оторваться? Весь его развязный образ интриговал. Дерзкий облик волновал сердечные ритмы, учащая пульс. А наглый, расхлябанный вид щекотал кожу внизу живота.
Я девственница, но не дура. Прекрасно знала, что такое сексуальное влечение. Не на практике. Лишь в теории. Но стоило повстречать этого нахального типа, я мгновенно поняла, что испытывала к нему. Мой эротизм - это психическое состояние, выражающее недифференцированную, недостаточно осознанную потребность. Оно уже имело эмоциональную окраску, но ещё не связано с выдвижением сознательных целей. Я прекрасно понимала, какую потребность желало заглушить тело, но также я понимала, что не знала всех тонкостей сексуального искусства, чтобы броситься в омут с головой. Да и с кем? С этим трахальщиком всего, что видел? Или я слишком строга к нему? Пара презервативов в кармане куртки, и я уже клеймила человека. А может на деле…. Но тут я вновь окинула его лихорадочным взглядом. Нет, всё же уверена, что дела обстояли именно так. Он мог быть трижды праведником, но девушки, а я знала таких лично, точно не упустили бы возможность охомутать такого видного парня. А он, уверена, не дурак, чтобы отказываться.
Да о чём я, чёрт побери, думаю! – пронеслось в голове, как только поняла, что он смотрел на меня всё то время, что я пожирала его глазами.
Я медленно выдохнула и протянула ему куртку. Отвернулась к лобовому стеклу и на секунду прикрыла глаза.
Он - это всего лишь эстетическое удовольствием. Услада для глаз, не более. Я ценитель красивых обёрток. Я бы её не смяла и не выкинула. Но… кому нужна моя педантичность? Я отдала то, что у меня попросили. Миссия выполнена.
- Всё? – схватилась за ручку двери, норовя вырваться на волю.
Перестать вдыхать его отупляющий одеколон вперемешку с туманящим разум запахом сигарет.
- Нет, - строго, даже чуть раздражённо проговорил, проверяя карманы.
Он с первого раза залез в тот, из которого я выудила презервативы. И зачем только полезла туда? Какая муха укусила?
- Хм, - задумчиво промычал. – Пусто.
На всякий случай прошёлся по другим карманам, но, естественно, ничего в них не обнаружил.
- У тебя запас исчерпался? – гневно выпалила, будто меня в краже уличили.
Хотя в целом, так оно и выглядело. Но не из-за презиков же тут распаляться?
- Сейчас сгоняю в аптеку и куплю тебе целую пачку, раз так сильно нуждаешься в них! – ещё более агрессивно выпалила, непонятно на что злясь.
- Какая щедрость, - глумливо хмыкнул. После чего склонился ко мне и глядя на губы, тихо спросил. – Скажи лучше, как ты их использовала?