— У меня плохие новости, Острова, — сказал главврач. Положив передо мной лист, посмотрел сочувственно. — Сожалею.
Я вышла из его кабинета и, покачиваясь от слабости, рассеянно посмотрела на окруживших меня бабулек. Расспрашивают или ругаются? Да всё равно! Мир рухнул, и миллиарды тусклых осколков причиняли мне нестерпимую боль: раздирали мысли, терзали сердце, кромсали душу… Гул голосов раздражал и делал лишь больнее. Я прижала ладони к ушам. Согнувшись в поясе, закричала со всей мочи:
— Я ещё так молода! Не хочу умирать!
Ранее…
Выскочила из поликлиники и, глянув на часы, чертыхнулась. До начала выступления оставалось… Нисколько! Ох уж эти бесконечные очереди из бабулек, для которых больницы — это такие тусовочные места, где можно обсудить новый клей для зубных протезов или похвастаться количеством кошек. Но зато вожделенная бумажка с печатями у меня на руках!
А всё этот… Семён Семёныч! Декан грозился не допустить меня до экзамена, если я не принесу обходной лист, иначе плюнула бы на это дело! Но в том, что дотянула с медицинским обследованием до самого экзамена, виновата сама. Всё бесконечные тренировки и частые выступления…
Заверещал «Полётом шмеля» сотовый.
— Уже бегу, — не глядя, нажала кнопку я.
— Ульянка, включай форсаж! — выдохнул полушёпотом Артём. — Фантомас совсем разбушевался! А Лиська тут как тут! Влезла без мыла и без очереди… И что я вижу?! Наш тройной!
— Тёма, спокуха, — скрипнув зубами, прошипела я. — Я спецом позволила им слизать наш тройной, чтобы они кое-что другое не украли!
— Уля! — обиженно взвыл Артём. — А мне сказать язык бы отвалился?! Я тут едва не содрал с лисы скальп! Ребята едва оттащили…
Я рассмеялась, представив, как огромный и физически сильный, но очень инфантильный парень пытается выцарапать глаза моей основной конкурентке в борьбе за право выступать от нашего университета с уникальным номером. Но Алиса и правда лиса, и я знала, что за нами подсматривают, подслушивают и всё передают плутовке.
— Тёма, всё идёт по плану! — успокоила я друга. — Она только выдаст себя этим, когда… кое-что произойдёт. Лиса в ловушку нос сунула, так пусть потом не жалуется, что усы прищемили. Когда наш выход?
— Через десять минут, — страдальчески протянул Артём.
— Буду через пять, — пообещала я и, весело тряхнув волосами, побежала к пустой пока ещё стоянке такси.
А мысленно я уже была на сцене и следовала волшебному рисунку: движение за движением! Каждый раз при мысли о танцах во мне словно птица феникс раскрывала свои огненные крылья, настроение зашкаливало за отметку «очешуительно», сердце сладко замирало от счастья. Одно название нашего дружного коллектива уже вызывало улыбку: «Забияки». Они больше, чем друзья. Это моя семья! И сейчас нужно прыгнуть выше головы, но успеть к началу представления. Что-что, а прыгать я умею!
Заметив подъезжающую к стоянке машину, я радостно вскрикнула и бросилась к такси так быстро, словно за мной с требованием объяснить пропуски неслась грузная и грозная преподавательница философии. Со стороны клиники к машине неторопливо направился молодой бизнесмен. Лишь бы не перехватил! Задержав дыхание, я припустила так, словно к Марье Иннокентьевне присоединился и учитель по этике…
Коснулась ручки первой и, распахнув дверцу, с видом победительницы уселась на сидение. Крикнула водителю:
— Переулок Новый, дом пять! Быстрее, пожалуйста, я страшно опаздываю!
Но машина не тронулась с места. Бизнесмен спокойно уселся рядом со мной и захлопнул дверцу. Вот упрямый! Я же первая заняла машину. Посмотрела на водителя в поисках поддержки, но мужчина настороженно глядел в зеркало на бизнесмена и терпеливо ждал. Раздражённо шикнула: не хочет связываться с явно богатеньким «Буратино» или надеется, что тот ему больше чаевых заплатит? Ну уж нет! Я не упущу машину, иначе подведу своих ребят и подарю Лиське билет к мечте. Моей мечте! Широко улыбнулась и повернулась к молчаливому бизнесмену. Окинула его внимательным взглядом: вот же, и придраться не к чему!
Костюм словно только что из магазина, подчёркивает стройную фигуру и широкие плечи. Явно дорогая ткань тщательно выглажена, галстук подобран настолько гармонично и к рубашке, и к костюму, что мой внутренний эстет пал ниц и восторженно повизгивал. Гладко выбритые щёки незнакомца отливали бронзовым загаром, тёмные глаза изучали меня с не меньшим интересом. Я решительно проговорила:
— Прошу извинить, но я первая заняла это такси! Выйдите, пожалуйста, я очень-очень спешу!
— Нет, — ответил мужчина таким властным тоном, словно был не просто бизнесменом, а как минимум принцем Лихтенштейна, а я посмела попросить его покинуть карету!
Я с трудом сдержала почти вырвавшееся слово, которое вряд ли использовали при дворе Лихтенштейна, и улыбнулась ещё обворожительнее:
— Мне действительно некогда. Вы же джентльмен, — решила надавить на самолюбие, — и такой красавчик… Не откажите милой девушке в маленькой просьбе!
И, сложив ладони, посмотрела на мужчину тем особенным взглядом, от которого млел и таял мой преподаватель актёрского мастерства. Но, в отличие от Гонората Ивановича, незнакомца моё обаяние ничуть не тронуло. Мужчина всё так же продолжал буравить меня властным и неумолимым тёмным взглядом. Вот же ледышка! Но правда на моей стороне, и я не отступлю! Молчишь? И хорошо!
Вышла из кабинета, качаясь, посмотрела на окруживших меня бабулек рассеянно. Расспрашивают или ругаются? Да всё равно! Мир рухнул, и миллиарды тусклых осколков причиняли мне нестерпимую боль: раздирали мысли, терзали сердце, кромсали душу… Гул голосов раздражал и делал лишь больнее. Я прижала руки к ушам и, согнувшись в поясе, закричала со всей мочи:
— Я ещё так молода! Не хочу умирать!
Пространства стало больше, добавилось света. Кажется, я распугала своих «поклонниц», и бабульки рассыпались по сторонам от истеричной девушки. А ещё стало тихо. Очень тихо. Болезненно тихо. Не выдержав этой взрывающей мозг тишины, так похожей на смерть, я бросилась куда глаза глядят. Коридоры, мелькающие двери, шарахающиеся люди.
Выскочив из здания, я судорожно вдохнула и, запрокинув голову, снова закричала:
— Это несправедливо! — Казалось, я вложила в крик всю боль, всё отчаяние и безысходный страх и, обессилев, уселась на корточки. Прошептала: — Так не должно быть… Я только жить начала.
Пульсирующие слова «неоперабельная опухоль мозга» причиняли мне режуще-колющую боль, казалось, нервы выдирали из тела. Всхлипнула, но слёзы не текли, и от этого становилось ещё горше. Даже расплакаться не могу! Противное свойство организма! То, что приносит облегчение другим людям, мне недоступно. А я ведь так гордилась тем, что никогда не плачу! Глупая…
Зарылась пальцами в волосы и, раскачиваясь из стороны в сторону, горестно завыла.
— Вы в порядке? — участливо спросил кто-то.
— Нет, — помотала я головой. — Не в порядке. Совсем не в порядке.
Прохожий потоптался с минуту и всё же ушёл. Я кусала губы так, что уже ощутила вкус крови. Что же делать? Надо же что-то делать! Доктор сокрушался, что ничего не исправить, что операция наверняка приведёт к летальному исходу, советовал попрощаться… Это всё так угнетающе! Всего три месяца. Девяносто дней жизни. Две тысячи сто шестьдесят часов. Миллион восемьсот тысяч вдохов и выдохов…
Сжала кулаки: я ещё жива! У меня почти два миллиона вдохов! Неужели я буду тратить их на страдание?!
Да. Ни. За. Что.
Растянула губы в улыбке и пообещала себе, что не буду послушно укладываться в гробик. А раз так, то нужно использовать ограниченные вдохи и выдохи в своё удовольствие. И начать лучше с танца! Резко поднялась и, случайно сбив кого-то, увидела, как из рук незнакомца вылетел ворох бумаг. Красивым веером листы рассыпались. Укрыв грязный асфальт, они замерли словно снегопад.
— Извините, — громко заявила я.
Тон, которым я произнесла это слово, был скорее вызывающим, но бросала вызов я не случайному прохожему, а самой смерти! Мужчина медленно развернулся, и при виде красивого лица и тёмных глаз я нервно хихикнула. Это был он! Тот привидевшийся мне наяву незнакомец в такси-драконе.
— Ты! — воскликнули мы одновременно.
— Неужели я так сильно понравился тебе, земная женщина? — надменно уточнил незнакомец. Я даже задохнулась от возмущения, а этот нахал добавил снисходительно: — Готова бесстыдно набрасываться на меня, чтобы попасть в число моих невест?
Я кое-как справилась с отвисшей челюстью и восхитилась:
— И как вы умудряетесь жить с таким раздутым самомнением? В плечах не жмёт? Или это для драконов обязательная составляющая, без которой ящеры летать не смогут? С чего вы взяли, что я бросаюсь на вас?
— Вчера в машине ты села мне на колени, — спокойно ответил этот бесхвостый гад. — И сегодня сделала всё, чтобы я тебя заметил.
— Случайность, — мило улыбнулась я, — что вы проходили мимо в тот момент, когда я поднялась с корточек. Кстати, что высокие гости нашего мира забыли в обычной больнице? И если уж на то пошло, то это вам надо смотреть, куда идёте. Не вскочи я, вы бы попросту наступили на… «земную женщину»! А вчера… — Я невесело хохотнула. — Да хотела бы я посмотреть на человека, который остался бы спокоен, когда машина превращается в… такое!
— Я принимаю твои извинения, — манерно кивнул этот хам и добавил сурово: — Надеюсь, мы всё прояснили, и ты оставишь меня в покое.
Хотелось высказать всё, что… Но, вспомнив про два миллиона вдохов, прикусила губу: на что я их трачу?! Что толку спорить, кто прав, кто виноват? Я хотела наслаждаться жизнью… остатком её. Буркнула:
— И я надеюсь. — Махнула рукой: — Счастливо улететь… Кхе! Вернуться!
— Эйч-Ду! — неожиданно крикнул брюнет. — Ты где застрял?
Я аж подпрыгнула от неожиданности, а рядом возник тот самый таксист, который превращался в дракона. Улыбнувшись мне, он бросился собирать бумаги. Мне вдруг стало любопытно, и я поинтересовалась:
— А сейчас, без машины, вы можете превратиться в дракона?
Тот мельком глянул на брюнета и смущённо кивнул. Я с удивлением покачала головой, наблюдая за расторопным помощником. Высокомерный незнакомец даже не подумал наклониться, чтобы поднять хотя бы одну бумажку. А я… не успела. Пока рассматривала мужчину, Эйч-Ду, внешне похожий на человека, удерживая в руках пачку листов, поспешил к припаркованной чёрной машине. Его господин (а других вариантов мне не пришло в голову) неторопливо направился следом.
Не удержалась и показала его напряжённо-прямой спине язык. Вот же нарцисс воздухоплавающий! Принял мою вполне нормальную реакцию за кокетство. Да у меня и в мыслях подобного не было… Хотя, признаться, внешне этот гад бесхвостый очень даже хорош! В нашем мире точно стал бы знаменитым актёром или моделью. Но, судя по тому, что он заказал сколько-то там платиновых корон для своих невест, высокомерный властелин слишком богат, чтобы унижать себя работой.
Мы с Лиськой, пригнувшись, пробирались через подсобку. Оказалось, что проникнуть в отель не так-то просто. Но где сдалась руководитель «РуФоксов», предводительница «Забияк» не отступила! Подгадав момент, когда серьёзного вида охранник прижмёт ладонь к уху и, слушая приказ в наушнике, отойдёт к окну, я схватила Лиську за руку и шмыгнула в неприметную дверцу. Предположение, что это склад багажа, подтвердилось. Осталось понять, есть ли здесь второй выход.
Ударившись коленкой о деревянный, обитый железом ящик, я взвыла и потёрла набухающую шишку. Недовольно посмотрела на печать и встрепенулась при виде изображения дракона и короны.
— Похоже, это и есть вещи нашего принца!
— И чем это нам поможет? — недовольно уточнила Лиська. Она брезгливо отряхивала своё кружевное платье от багажной пыли. — Вряд ли принц будет прятать волшебные камни в чемодане. Наверняка они в номере… Но туда нам не попасть! Мама дорогая — столько охраны! Как президент страны, ёшкин перец!
— И куда пропало желание свернуть горы ради спасения единственной соперницы? — иронично уточнила я. — Где та самая хитро-хвостая лиса, которая портила мне кровь на любом состязании?
— От кошки драной слышу, — огрызнулась Лиська и уныло оценила испачканный подол платья. — Совсем же новое было!
— Можешь отступить, — великодушно разрешила я и, размышляя, как может багаж помочь проникнуть к иномирным гостям, рассматривала ящик. — Без белоручек справлюсь!
— Да как же! — тут же ехидно заулыбалась Лиська. — И упустить возможность воочию увидеть живого дракона? Ни за что! — Она вновь взбила пышные кружева на груди. — К тому же… Возможно, я твой единственный шанс получить камень. Ведь тобой принц вряд ли заинтересуется, но тут в бой вступлю я!
Она резко выставила грудь вперёд, и я иронично фыркнула:
— И чем мне поможет то, что он наденет одну из корон на тебя?
— А я камень сковырну и тебе отдам, — милостиво улыбнулась Лиська и подмигнула: — Все будут в плюсе. Тебе камень и исцеление, а мне — принц. Честно говоря, я просто таю от наглых и властных!
— Договорились, — тихо рассмеялась я. — Меня это полностью устраивает. — Показала на прикреплённую к сундуку бирку: — Принц твой по традиции ждёт на самой вершине башни! На что ты готова, чтобы проникнуть в пентхауз?
Перекидываясь колкостями, мы двинулись дальше и, отыскав вторую дверь, осторожно выглянули. При виде ряда длинных узких ящиков Лиська выругалась, а я встрепенулась.
— Идея! — Втащила Алису в раздевалку и прошептала: — Мы переоденемся! Сыграем в горничных… — Выпрямилась и, вежливо улыбнувшись Лиське, произнесла высоким голосом: — Обслуживание номеров!
***
Я толкала перед собой железную тележку, на которой покачивался деревянный ящик. Сердце билось в груди перепуганной птицей, во рту пересохло. Один кордон нам с Лиськой удалось проскочить (кажется, парни больше пялились на грудь Алисы, чем слушали мои сбивчивые объяснения), но впереди уже маячил второй. Точнее, сложив руки на груди, стояли два бугая бандитской наружности. Встреть в переулке в тёмное время, точно подгузники понадобятся!
И хоть сейчас эти бритые накачанные ребята красовались в строгих костюмах, было видно, как тесны их бычьим шеям вороты рубашек и как трещат по швам при каждом резком движении классические пиджаки. Завидев нас, качки преградили коридор и, окинув колким взглядом, оскалились так приветливо, что мороз по коже пробежался.
— Странные ребята, — прошептала Лиська, и я кивнула. — На этих моё обаяние может и не подействовать…
— Используем план «Б», — тоже шёпотом ответила я.
— Что за план «Б»? — растерялась Алиса.
Я изо всех сил толкнула тележку и, схватив Лиську за руку, крикнула:
— Бежим!
Как раз в этот миг тележка перевернулась, и ящик, рухнув, развалился. По ковру покатились какие-то странные шары, и качки растерянно застыли. Мы же, перепрыгивая через «мячи», юркнули между охранниками и метнулись за угол. Там, не останавливаясь, толкнули дверь и, влетев в пентхауз, захлопнули дверь и привалились к ней. Лиська дрожащими руками выудила из-за пазухи карточку горничной и сунула в щель замка, заблокировав его. Посмотрела на меня укоризненно:
— План «Б»?! Я чуть сознания не лишилась… Ты видела, что именно было в том ящике? Похоже на отрубленные головы. Бр-р!
— Какие ещё головы? — пожала плечами я. — Скорее, это шары для боулинга.
— Зачем они дракону? — саркастично спросила Лиська. — Хвостами в «пинг-понг» играть?
— Я, знаешь ли, не сильна в драконьих видах спорта, — прошипела я, — но уверена, что шарами играть удобнее, чем отрубленными головами!
— Говоришь так, словно пробовала оба варианта, — съехидничала Лиська. Она выпрямилась и вытерла вспотевший лоб. — Впрочем, не важно, сильна ли ты в драконьем «пинг-понге», потому что в боулинге с накачанными охранниками вместо кеглей и тележкой заместо шара тебе равных точно нет. — Лиська подняла руки и крикнула: — Мы сделали это! — Отряхнула ладони и огляделась. — Так, и где твой хвалёный нагло-властный принц?
— Действительно, — проговорила я и тоже обернулась. — Где?