Чен проходил по коридору мимо образовательного отсека, когда заметил боковым зрением обучающий видеоролик для школьников, и остановился, чтобы вспомнить свою юность. Самих учашихся было не очень много, часть из них смотрела на экран со скукой, другие с недоверием, а двое вообще спали, положив головы на сложенные руки. По настоящему заинтересованными казались единицы. Чен устало покачал головой. Молодежь всегда так себя ведёт, а потом с разочарованием приходит во взрослую жизнь и создаёт проблемы.
Приятный голос молодой девушки вещал историю мира кратко и ёмко, а на экране одна за другой сменялись картинки прошлого:
«В конце 21 века технологичность землян достигла пика. Планету окружало несколько космических станций, космопутешествия перестали быть уникальными и дорогими, космопорты стали обыденным явлением. Полёты теперь не ограничивались короткими миссиями на Луну или годовыми на Марс, человечество освоило всю Солнечную систему. Часть людей постоянно жила на космических станциях, проводя там всевозможные опыты и исследования, изучая воздействие космоса на организм человека, а так же на животных и растения. В космосе даже рождались люди нового поколения, никогда не бывавшие на Земле.
Жизнь на Земле достигла максимума своего развития. Во всех потоковых работах людей заменили роботы, они же облегчали бытовые вопросы, связанные с доставкой, перевозкой грузов и обслуживанием домов. Жилые дома эффективно управлялись роботизированными системами и компьютерами, а так же голосовыми помощниками.
Развивалась медицина: люди научились лечить всевозможные раны и болезни, победили множество вирусов, научились заменять биомеханикой неработающие органы и части тела, сделали онкологию страницей учебника истории. В прекрасно оборудованных городах населению предоставлялось максимум комфорта для полноценной жизни и творчества, а за их пределами планета постепенно умирала. Высыхали реки, шторма и циклоны уничтожали прибрежные территории, землетрясения разрушали старые города. Процесс шёл постоянно и сколько ни бились учёные и инженеры, изменить ситуацию к лучшему не получалось.
Учёные начали терраформировать Марс и Луну. Параллельно велись разработки других способов жизни вне Земли, ведь ресурсы планеты были не бесконечны, а её площадь ограничена. Полезные ископаемые и некоторые материалы для строительства теперь добывались на астероидах и некоторых спутниках планет. Но люди забыли о защите.»
Вместо ярких картинок появилась та самая говорившая девушка, взгляд её стал печальным и серьёзным, картинка за спиной сменилась на облачное небо с потоками дыма от поверхности планеты. Девушка выдержала паузу и продолжила:
«На Земле активизировались вулканы. Сразу в нескольких регионах мира их одновременное извержение спровоцировало новый ледниковый период. Размеренное течение жизни нарушилось, человечество ускоренно переселялось в космос.
И тогда случилось самое страшное. На планету обрушился астероид, спровоцировав быстрое движение тектонических плит и вызвав кошмарные последствия. Люди стали массово заполнять космопорты для экстренной эвакуации. Потоки лавы, цунами, обрушения гор, гигантские разломы поверхности... Планета стремительно умирала, не оставалось ничего живого, ни одного целого здания, ни одного организма. Пока на её месте не остались лишь обломки.
Теперь мы вынуждены жить в космосе, надеясь когда-нибудь в будущем снова обрести дом. Задумайся! Может, именно ты поможешь человечеству!»
Девушка указала пальцем в экран и улыбнулась. Этот ролик был призван коротко пересказать детям последние 168 лет из жизни цивилизации, замотивировать их хорошо учиться и думать над решением проблемы.
Когда-то и Чен учился по нему. Система образования на космических станциях теперь не отличалась разнообразием: детей обучали разным наукам, но преимущественно с практическими целями. Многим из них придется стать инженерами, биологами, химиками, агрономами, айтишниками, чтобы поддерживать свои станции в рабочем состоянии. Полностью исчезли некоторые профессии, ведь необходимости в них больше не было. Врачи, учителя, инженеры и учёные теперь находились в приоритете, о них лучше заботились и обеспечивали возможными удобствами.
Станций изначально было 18, каждая носила название, состоящее из аббревиатуры первых букв тех стран, чьи граждане там когда-то проживали. На них действовал жёсткий демографический закон: рожать детей можно было только здоровым людям и только с разрешения руководства станции. Позволялось иметь не более одного ребёнка. За нарушение закона ждала казнь. Суровые времена требуют суровых мер.
Жизнь станций подчинена жёсткому контролю, иначе не выжить: производство пищи и кислорода ограничены, запасы воды тем более. Выращиваемых продуктов хватало только на строго определенное количество людей. Когда человек переставал быть полезным для общества, его устраняли со станции: просто усаживали в отсеке для выхода в космос, открывали шлюз и позволяли вакууму вытащить тело. Смерть наступала почти мгновенно.
Конечно, поначалу это вызывало возмущения и бунты, но скоро народ понял, что иначе нельзя. В последние годы численность населения контролировали ещё строже, рождаемость искусственно снижали, запрещая людям заводить детей. Причины такой политики пока не разглашались и Чен лишь догадывался, что это связанно с постепенным умиранием космических станций.
Поэтому все стремились быть полезными, если не физически, то умственно, тогда был шанс умереть естественной смертью от старости. Детям этот закон тоже рассказывали, и каждый родитель заботился о том, чтобы его чадо училось как можно лучше и с малолетства приносило пользу обществу.
Чен вздохнул и покрепче прижал к груди стопку чертежей и планшет. Из-за ограниченного времени они не могли должным образом оборудовать станции, и те рано или поздно сбоили: то прекращалась подача кислорода, то ломалась система фильтрации воды, то внезапно засыхали все растения в оранжерее из-за непредвиденного подъёма температуры. Учёные ломали голову над решением этих проблем, вкупе с демографическим кризисом и нехваткой места. Число людей медленно, но неуклонно росло, даже несмотря на ограничения. К тому же старики не молодели, а использовать достижения биомеханики для сохранения полезных умов очень дорого и не всегда оправдано. Всегда требовалась рабочая сила и молодой пытливый ум. Но именно молодёжи в итоге на станциях было меньше всего. Общество постепенно вырождалось. Единственное, что могло их всех спасти – возвращение на твёрдую планету.
Чен проспал почти сутки и заявился в кабинет профессора Мёна к вечеру следующего дня. Профессор только улыбнулся при виде его красных глаз и растрёпанных волос, и поставил перед ним кружку синтетического кофе. Натуральные зерна были редкостью по цене золота, и то достать их можно было только контрабандой из сохранившихся старых запасов, поэтому большая часть продуктов и напитков создавалась из заменителей.
– Спасибо, – буркнул инженер, отпивая глоток. – Знаете, сколько ни думал я над этим, не могу взять в толк, чем же я могу помочь? Технология утеряна, корабль уже почти 50 лет не могут найти, а изобрести что-то похожее вряд ли возможно, я ведь не гений.
– Ты очень умён, но что важнее, ты редкостный везунчик. Помнишь, когда ты нашёл протонную батарею, которую весь инженерный отсек искал целый год? А тебе она под ноги сама выкатилась.
– Ну это же не от меня зависит…
– И всё же ты часто находишь решения к вопросам, к которым другие не могут.
– Дуракам везёт.
– Самокритичность у тебя тоже на высоте, – засмеялся профессор.
– Я не понимаю. Вы мне рассказали о суперсекретном проекте, рискуя своей и моей жизнью, однако я ничем не могу помочь. Как мне дальше то жить? Я же не смогу перестать об этом думать.
Профессор присел на стул, протянул руку и обхватил ею тонкие пальцы инженера. Чен поднял на него сосредоточенный взгляд.
– Я хочу, чтобы ты отправился на поиски проекта K.A.I.
– Что?!?
– Послушай, просто выслушай меня. Его искали военные, потом тайные миссии, потом отправлялись учёные, я тоже искал, но мы провалились. У них у всех была цель и установка, но никто из них не обладал достаточно гибким мышлением. Я расскажу тебе всю важную информацию и детали, а ты будешь искать так, как чувствуешь, как подсказывает тебе твоя удивительная интуиция. И, возможно, удача улыбнется тебе снова.
– Но как я покину станцию?
– Я скажу всем, что отправляю тебя за редкими приборами для переустройства оранжереи и за новыми растениями.
– Наверное, прокатит, – задумался инженер. – Но их не удивит, что вы именно меня выбрали?
– Они знают, что я выделяю тебя и ты принёс новый проект. Кому как не тебе заниматься его реализацией?
– И то правда. Но что мне искать?
– Мы не использовали логотип, вместо него везде штамповали эту аббревиатуру, – профессор ткнул пальцем на бумажку с надписью K.A.I. – Поэтому все, что найдешь с этой надписью, даже если это будет табличка или кусок металла, будет иметь значение. Все приборы на корабле были проштампованы им, одежда сотрудников, все предметы и даже пробирки с образцами. Мы не упускали ни единой мелочи. И если что-то встретится, иди по следам и ищи, откуда эта вещь взялась. Любой слух, легенда, история, чей-то пьяный рассказ в космопабе, всё может пригодиться.
– Профессор, давайте вместе отправимся на поиски. Я чувствую, мне не по силам такая задача.
– Меня не выпустят со станции. И я больше никому не доверяю. Дам тебе денег и ценных вещей для обмена, прикрою тебя здесь и посоветую места, в которых можно переждать или попросить помощь, но в остальном тебе придется действовать самому.
– Как же всё это сложно.
– Ты уже летал в поисках растений, не впервой. Я отдам тебе свой личный космолёт, всё равно пылится в ангаре.
– Мне страшно, профессор. Я не знаю, смогу ли хоть чем-то помочь. А вам не страшно за мою жизнь?
– Ты умный и смелый парень. Но главное – это не официальная миссия, никто не знает о тебе и твоих мотивах, а, следовательно, ты никому не угрожаешь, значит и сам в безопасности.
– Надеюсь. Но как мне быть, если что-то найду? И что делать, если не найду? Какие у меня сроки?
– Чтобы не вызвать подозрений, не больше 12 месяцев. Если не найдешь – купи пару-тройку растений и какое-нибудь барахло из устройств и возвращайся. А если найдешь не сам корабль, но что-то, с ним связанное, то принеси это мне. Почему-то я верю в тебя и верю, что тебе удастся эта миссия.
– А я вот ни в чём не уверен.
– Ты сам сказал, это самое лучшее, что мы можем сделать для выживания человечества. Планета уже создана, формирование планетарного кольца при должном подходе – дело пары лет, одновременно начнём терраформирование. Глядишь, за 20-30 лет сможем обрести дом, а доделывать будем уже после переселения. Главное, чтоб было чем дышать и что пить. Просто представь, что человечество вновь обретает дом! Настоящую живую планету, которая сейчас на стадии заготовки.
– Это звучит как несбыточная мечта.
– К счастью, она реальна. Я не смогу дать тебе с собой материалы, чтобы в случае опасности ты не попал под подозрение, но хочу, чтобы ты вызубрил всё об устройстве и активизации проекта K.A.I. И помни, для перемещений он управляется, как обычный звездолет. Если найдешь и доставишь его сюда, вместе мы сообразим, что делать дальше.
– Ох, профессор…
– Любая вещь, предмет, инструмент, механизм или даже кружка с того корабля – всё может быть полезным.
Чен сомневался и потратил некоторое время на обсуждение своих сомнений с профессором, но в итоге сдался и согласился. Он всегда мечтал принести пользу человечеству и сделать что-то значимое. Найти проект K.A.I. определенно круче, чем построить новую оранжерею в космосе. Чен решил, что ему нечего терять, и даже если его миссия провалится, он сможет вернуться и помогать, как раньше. Он согласился.
Еще неделю профессор заставлял его зубрить схемы и 3D модель проекта, так что к концу этого срока, если бы Чена разбудили ночью, он бы с закрытыми глазами сам эти схемы нарисовал. Им понадобилось не так много, чтобы собрать инженера в путь, взять необходимое количество еды и воды, достать сносный скафандр для перелетов и подремонтировать старенький космолёт. Процессор даже выудил откуда-то запылённый конденсатор для производства питьевой влаги. Качество такого питья оставляло желать лучшего, но для выживания подойдёт. Ещё он дал парню целый пакет твердых протеиновых батончиков, которые разбухали от воды и одного хватит, чтобы не чувствовать голода целый день. В остальном Чену предстояло позаботится о себе самостоятельно.
Три месяца поисков ни к какому результату не привели. Чен облазил все официальные известные ему торговые площадки, облетел 8 из 11 оставшихся станций, не считая его собственной. Он нашел пару новых растений с плодами, которые не выращивались в его космическом доме, узнал у продавцов об их содержании и нехило так потратился. Зато если его и заподозрят в чём-то незаконном, всегда будет наглядное оправдание.
Чен остановился в небольшом автономном летающем космоотеле, за пределами орбиты Юпитера. Других станций рядом не было, как и мест отдыха. Грязное белье в крохотной железной клетушке на сон не настраивало, хотя отдых был ему необходим. Поэтому инженер решил пропустить пару бокалов синтопива, чтобы расслабиться и отключить мозги хотя бы на время. В баре отеля сидела всего одна компания, равнодушный бармен протирал бокалы тряпкой, вызывавшей сомнения в её чистоте.
Чен заказал синтопиво и принялся размышлять, куда ему двигаться дальше. Он уже объехал все небольшие межстанционные рынки и ярмарки свободных торговцев, где перепродавали старый хлам с Земли и редкие вещи. Там он нашел ещё растения и пару видов интересных семян, но ничего, даже отдалённо связанного с его миссией не попадалось. А куда двигаться дальше, он просто не знал.
Парень прислушивался к разговорам других посетителей, в надежде на какую-нибудь наводку, потягивал невкусный напиток с металлическим привкусом и унывал всё сильнее. Он задавался вопросом, а надо ли ему выполнять эту миссию? Даже если станции не протянут долго, их снова перестроят. Какое-то количество народа неизбежно будет гибнуть, но человек, как таракан, удивительно живуч. Люди наверное всё равно выживут, как-нибудь, адаптируются, начнут заселять астероиды, например. Наверное. Хотя это рискованно, никогда не знаешь, когда астероид рухнет или столкнется с чем-нибудь. Да и стабилизировать огромную каменную махину будет непросто, а использовать для этой цели маленькие просто пустая трата времени. Кроме того, состав астероидом обычно непригоден для выращивания на них чего-либо, как и для производства питания или воды. Они годятся лишь для добычи полезных ископаемых.
Чен встряхнулся. Это слишком сложные размышления, если он у углубится в них, то вообще жить перехочется. На стыковочной платформе раздался какой-то шум, новые посетители прибыли в отель. Молодой инженер взбодрился немного и обратил взор на вход в бар.
Некоторое время заняла у путешественников стыковка, санобработка и заселение. Лишь спустя час они появились. Это были два молодых человека, один почти на голову выше Чена, с копной непослушных густых волос, второй такого же роста, как сам инженер, с лисьим прищуром и хитрой улыбкой на тонких губах. Высокий производил больше впечатления: крупные черты лица, выдающиеся скулы, большие глаза и его тело. Прекрасно развитая мускулатура на руках, крепкая грудь и сильные ноги. На станции Чена такие не водились. В старой литературе он видел картинки, что вот так раньше на Земле выглядели спортсмены.
Чен нервно сглотнул. Наверное, если такой персонаж своей ручищей толкнет тебя или стукнет по голове, можно уже и не очнуться. Второй парень был худосочный, жилистый и настолько неприметный, что встреть его Чен на другой станции - даже не узнал бы. Он совсем не производил впечатления и не выглядел опасным.
Вновь прибывшие шумно поздоровались с уже сидевшей в пабе компанией, затем громко похохотали о чём-то с барменом и заказали себе синтопива. Получив выпивку, они принялись обсуждать последнюю поломку своего корабля, а потом отпускали пошлые шуточки, заставлявшие Чена краснеть.
Не то, чтобы он не знал про секс, отношения полов и анатомию человека, но сам инженер был слишком сосредоточен на своей работе и ни разу девушкой не заинтересовался, да и девушки на их станции в инженеры не рвались, кроме одной. Впрочем, Юна тоже любила свою работу больше жизни. По юности Чен много учился, об отношениях ему даже думать было некогда. А потом началась работа. Если кто-то и подавал ему соответствующие сигналы, молодой инженер их не замечал. А тут сразу такой шквал интимных шуточек, что он натурально растерялся.
Одного из них, того, что поменьше, звали Мин, как понял Чен, а имя второго ещё не звучало. Вдруг его словно током ударило.
– Ну ты и придурок, Кай! – захохотал Мин, громко стукнув по стойке бара пустым стаканом. Чен даже пивом подавился. Кай? Простите, что? Он не ослышался? В смысле, Кай? Да, профессор говорил, что он вряд ли встретит людей, связанных с проектом, но…
Он повернулся к парням и внимательно всмотрелся в их лица. Ничего необычного, парни как парни, ну вроде привлекательные, странные немного, но лишь потому, что Чен таких раньше не встречал. Да и с фотографиями учёных, связанных с проектом, они не имели ничего общего.
Кай, значит, его зовут. Чен попытался мыслить логически и сопоставить это имя с аббревиатурой, но как-то не укладывалось оно у него в голове. С другой стороны, может, это знак? Может, ему стоит поговорить с этими людьми? Только вот о чём?
Пока он пытался придумать тему для разговора, парень по имени Кай отлучился в туалет, а второй, Мин, завёл разговор с барменом.
– Ну что, есть занятные штучки из тёмных мест? У меня тут интересовались недавно, можно неплохо навариться, – спросил бармен.
Чен подумал, что они говорят о нелегальной торговле редкими вещами, которые по правилам межстанционного управления подлежали учёту и передаче во благо всей человеческой цивилизации. К сожалению, они нередко оседали в частных руках из-за вот таких вот перекупщиков на черных рынках. Чен сперва даже разозлился, но потом его озарило. А ведь сам он на черные рынки не совался и даже не знал, где их искать. И скорее всего, из открытого космоса туда просто так не попадешь. Вот куда ему надо. Хотя нарушение закона претило молодому инженеру, он его уже нарушил, отправившись на несанкционированные поиски секретного проекта во благо человечества.
Решившись, Чен подошёл к барной стойке и обратился к Мину.
Наутро Чен появился в баре как раз вовремя, чтобы застать своих новых знакомых. Здесь уже подавали завтрак: синтетическую пищу с привкусом мяса и яиц и чай, похожий на тормозную жидкость.
Кай и Мин не выглядели так, словно выпивали вчера, вполне бодрые и даже серьезные, они деловито кивнули инженеру и пригласили за свой стол.
— Мы подумали над твоим предложением, — начал говорить Кай, которого Мин вчера назвал капитаном. — Не то чтобы мы нуждались в деньгах и ценностях, мы в общем-то не бедствуем. Но у нас таких просьб ещё не было. Обычно просят найти и привезти редкую безделушку, а вот чтобы человек сам захотел поучаствовать, это новенькое. Поэтому мы согласны из спортивного интереса. Но за плату.
— Это хорошие новости для меня, — обрадовался Чен. — Тогда, давайте обговорим детали.
— Ты заплатишь нам деньгами за сопровождение и охрану, — Кай нацарапал на старом железном столе сумму, которая устроила инженера, и он согласно кивнул.
— Если будут нападения с риском для жизни, то ещё вот столько за каждое, — он снова нацарапал сумму, и Чен опять согласился. — Но если мы поможем тебе найти искомое, ты поделишься этим с нами.
— Подел… Но я не думаю, что вам это будет интересно.
— А давай мы сами решим, когда увидим? — темный взгляд Кая на серьезном сейчас лице немного пугал. Чен не стал испытывать судьбу. Всегда можно отдать какую-нибудь ерунду, если он найдет несколько предметов.
— Ну… ладно. Пусть так. Я согласен. Когда отправляемся? Мне надо заправить свой космолёт.
— Оставь его здесь на охране, полетишь с нами на нашем.
— Но… я не могу. Я его в долг взял и должен вернуть.
— Вот поэтому оставь. Если полетим двумя кораблями, их сложнее защитить и чинить, тем более на черных рынках.
— Логично звучит.
— Уж поверь моему опыту, — хмыкнул Кай.
— Ладно, хорошо. Тогда мне надо позаботиться об этом.
— Сперва поедим, голодными в путь не дело отправляться.
Чен только кивнул, ему нечего было возразить. Быстро заглотив невкусный завтрак, он отправился к владельцу отеля, договорился об охране своего космолёта и вернулся в бар, где двое парней ждали его, уже надев скафандры. Чен тоже был в скафандре и с сумкой с личными вещами.
— Полетели? — спросил он, стараясь скрыть, насколько ему в самом деле страшно доверяться им в таком деле. Но выбора не было. В конце концов, если они давно занимаются этим и живы, даже руки — ноги у них свои, значит, опытные и ему пропасть не дадут.
Космолёт контрабандистов оказался в два раза больше его собственного, в нем даже имелся сан-отсек, где можно было привести себя в порядок полностью, а не только в туалет сходить. Чен позавидовал.
Парни зря времени не теряли, точно знали, куда им надо и уже через несколько часов Чен впервые в жизни лицезрел черный рынок. Он расположился на медленном и относительно спокойном астероиде. Из космоса его не заметишь, внутри была естественная пещера, там и оборудовали помещение, установили кислородное и гравитационное оборудование, подготовили столы для товара.
Пройдя несколько рядов, он только успевал ахать от того, как много здесь было предметов самой разной ценности. Кай и Мин следовали за ним с оружием наготове и следили за его действиями. Чен же осматривал всё подряд, ища нужные ему символы, но пока ничего не попалось.
В самом конце пещеры располагалось нечто странное, раздавались незнакомые ему звуки и запахи. Чен направился туда, а через пару минут потёр глаза, не веря своим глазам. Здесь торговали живыми птицами. Вглядываясь в пёстрые расцветки тех, кого он прежде видел только на картинках и видео, Чен не мог поверить глазам. Птицы двигались, издавали звуки и клевали какие-то странные шарики, видимо корм.
— Ты правда животных никогда не видел? — раздался справа голос Мина, заметившего искренне удивление на лице инженера.
— Правда, — выдохнул Чен.
— С какой ты станции вообще? — за левым плечом стоял Кай.
— KJCA, — ответил Чен, подразумевая аббревиатуру Кореи, Японии, Китая и Австралии. Когда-то эти были огромные страны с кучей населения, и их станция в космосе была одной из самых крупных, но из-за этого и самой проблемной. Удерживать её в рабочем состоянии стоило неимоверных усилий. Сейчас это были просто буквы в названии, за которым стояла лишь головная боль для инженера. На станции выращивали исключительно растительную и синтетическую пищу.
Кай и Мин снова переглянулись, ничего не ответив. Чен всё ещё рассматривал птиц. Вдруг у одной из них что-то отделилось от тела и упало на дно клетки. Чен, не задумываясь, снял перчатку, просунул пальцы сквозь прутья и достал яркую вещь. Она оказалось невесомой и очень мягкой.
— Что это?
— Вас что, не обучают там что ли? Не изучал никогда птиц и животных?
— А зачем? У нас на станции их нет, и пользы от изучения никакой, только показывали как-то раз для общего развития, — не растерялся инженер.
— Это пух, он мягче и тоньше перьев. Перья это то, что покрывает их тела, оперенье то есть, а это под ними, — пояснил Мин с лёгкой улыбкой.
— Пух… — прошептал Чен, разглядывая диковинку, — так вот, что он имел ввиду.
— Кто имел ввиду? — переспросил Кай.
— Да так, не важно. Я могу это оставить себе или надо купить?
— Оставь, только не показывай никому, иначе меня пристрелят, — ответил ему владелец птиц.
За их спинами раздалось какое-то шуршание, за ним трескучий скрежет и вой сирен.
— Чёрт! — выругался Кай. — Облава. Надевайте шлемы и быстро к кораблю!
Чен даже испугаться не успел, Мин надел на него перчатку и закрутил крепление, затем загерметизировал шлем и махнул рукой, требуя следовать за собой. Они бежали через ряды торговцев обратно ко входу в шлюзовый отсек для космолётов, а вокруг летали вещи, кричали люди и что-то мелькало. Кто-то отключил систему гравитации, предметы и живые существа поднялись над полом и хаотично двигались в воздухе. Чена тоже начало поднимать, но Кай вернулся к нему, положил руку на плечо и придавил к полу, а Мин помог активировать его магнитные ботинки. Передвигаться стало сложнее, но всё-таки они двигались, пока другие беспомощно дёргались в воздухе.