Ночь. Большинство людей спит, а те, кто не спят, занимаются своими делами. У каждого своё: кто-то сидит на ночёвке, у кого-то куча уроков, некоторых мучает бессонница, а кому-то приспичило приготовить поздний ужин или ранний завтрак. У каждого свои причины, и все они вполне обычные, но не у Фи́ллипа Уайта.
Черноволосый юноша в холодном поту резко поднимается на кровати. Ему приснился сон, но это не обычный кошмар человека. Филлипу приснилось предсказание. Такова его роль – роль ясновидящего. Ему снится будущее, и этот раз не был исключением.
Ему страшно, ведь во сне он видел учеников Совиной Академии, лес, странные тени и призраков. Голова у него шла кругом. Это слишком сложно вынести, слишком долго придётся держать это в себе. Он знает это, ведь уже давно видит будущее во снах и знает, как различать промежутки времени в предсказании. Сейчас только начало августа, а происходящее во сне случится не раньше начала весны. У него есть ещё две недели, чтобы нормально прожить каникулы и осмыслить всё происходящее. Слишком мало времени, слишком страшно. Страшно опять быть ответственным за будущее и страшно встретить совят. Про них ходят в городе странные слухи.
Он протирает глаза ладонями, когда в комнату заходить его мать - Лаура. Юноша и женщина очень похожи: серые глаза, бледная кожа, худоба, средний рост под 180, уставший взгляд и чёрные волосы. Только с волосами задалась проблемка: у Лауры они были длиннее и волнистыми, а Филлипу достались волнистые и пористые, иногда во влажные деньки его волосы принимали форму мелких кудряшек и напоминали гнездо. Но чаще всего это происходило по утрам.
Мать с грустью посмотрела на сына, опускаясь рядом с кроватью на колени. Она провела ладонью с тонкими пальцами по макушке сына, запутываясь в его кудрях. Она уже и отвыкла от его приступов, но не забыла их. Она помнила каждый раз, когда он просыпался с криком, чем сильно пугал жителей дома, а иногда и соседей.
Не успевает Лаура сказать и слова как Камилла зашла в комнату. Пожилая женщина совсем не похожа на своих родственников: смуглая кожа, карие глаза, низкий рост и пышные формы. Редко кто мог поверить, что Лаура дочь Камиллы, а Филлип её внук. Она садится на край кровати и морщинистой, но мягкой рукой проводит по руке внука. Тот в свою очередь пытается сфокусировать взгляд на какой-нибудь одной точке. Без очков и после кошмара голова у парня работает туго, но это не останавливает опытную Камиллу.
– Сколько времени у нас есть? – спрашивает бабушка, все также поглаживая внука по руке.
– Меньше года, до весны примерно, – у Филлипа нет выбора «отдохнуть, собраться с мыслями и рассказать всё утром за завтраком», он должен сделать это сейчас, пока помнит каждую деталь.
– Опиши, что происходило, в деталях.
Юноша поднимает большие глаза на мать, а потом на бабушку. Он понимает, чем может обернуться для него всё увиденное во сне, и как на это могут отреагировать его близкие.
– Лес, там был я и трое совят... и ещё был призрак, вроде он тоже относился к совятам, – "Одри". – И... там были какие-то тени или... я не знаю, как могу их назвать, но я чувствовал чье-то присутствие. Чего-то тёмного и навеивающего страх, у него мысли шли в беспорядке, какими-то кругами, не знаю.
– Что ты можешь сказать о своих отношениях с этими совятами? – Задала вопрос Лаура, слегка склонив голову. Филлип отзеркалил это действие, пытаясь вспомнить свои будущие ощущения.
– Думаю, мы будем друзьям? – Эти слова больше походили на вопрос, но парень не знал к кому он обращался, то ли к самому себе, то ли к бабушке, то ли к будущему. – Не уверен пока, но они мне доверяли, а я доверял им.
Лаура слабо улыбнулась, как бы подбадривая сына, и удалилась из комнаты, напоследок бросив на него полный печали и жалости взгляд. Филлип терпеть не мог такой взгляд. Он бы многое отдал, чтобы больше никогда его не видеть.
– Думаешь, сможешь справиться с этим всем? – Камилла уставилась на внука, ожидая ответа, но чтобы она не говорила, её глаза всегда выдавали её истинные чувства и эмоции. Она верила в своего мальчика. Ей это подсказывало шестое чувство, которое не унаследовала только Лаура.
– Я не знаю. Это сложно. Меня пугает одна лишь мысль о совятах и их любви к власти, они скорее меня продадут, чем пойдут со мной в какой-то непонятный лес.
Женщина с улыбкой посмотрела на юношу. Он слишком драматизирует, как всегда.
В этом родном взгляде Филлип прочитал все мысли бабушки. Он понял: в него верят. Камилла погладила чёрные волосы и со спокойным сердцем оставила внука одного.
Тёплый, летний день августа. Харольд Калберг выглядит как всегда сногсшибательно: белая оверсайз рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы, чёрный галстук и такого же цвета шорты бермуды; на ногах красуются чёрные лакированные туфли; белые волосы блестят на солнце, они ничем н закреплены и это только подчёркивает норвежское происхождение парня. Он величественной походкой победителя приближается к своему чёрному Гелендвагену, больше напоминающему танк. Яркая девушка с рыжими пышными волосами по шею и с королевской чёрной змеёй на плече быстро «подлетает» к Харольду. Её зелёные глаза полные страха и беспокойства и она, не выдержав, спрашивает:
– И как? Разрешение дали? – в ответ ухмылка, по которой ничего и не скажешь. – Ну, Лорд, не молчи, я по твоей улыбки ничего понять не могу. – С ракурса блондина это смотрелось довольно комично: миниатюрная девушка с большими глазами "прыгает" вокруг него и умоляет ответить, что и заставило его выпустить невольный смешок.
– Знаю, поэтому ей и пользуюсь, – юноша снова усмехнулся, – разрешили, но, – он повысил голос, – при условии, что ни один из нас не пропустит уроки без весомой на то причины. Болеть теперь тоже нельзя.
Мэгги погладила сидящую на шее Тутси и хмуро посмотрела на Лорда. Им и раньше было запрещено пропускать уроки, а теперь и подавно.
– Что сказали? – Тео закончил разговор и, убрав телефон, подошёл к друзьям. Выглядел он напряжённо.
– Разрешили, но при условии, что уроков не пропустим без веской на то причины. – Тёрнер проговорила эти слова очень сухо и без особого энтузиазма.
Шинами равнодушно пожал плечами и сказал:
– Мы же все понимаем, что тут могут возникнуть проблемы?
– Могут, но не возникнут. – Строго проговорил Лорд. Да, это имя ему подходило куда больше чем «Харольд». И об этом знали все. – Я уж об этом позабочусь.
Мэгги и Тео быстро переглянулись, но говорить ничего не стали. Серьёзный Калберг больше походил на льва, который во что бы то ни стало, будет защищать свою гордость и прайд.
– Ладно, хватит с меня переговоров, садитесь в машину, едем в «Домино», - сказал Харольд и сел за руль.
Мэгги села назад на своё место, парни расположились спереди, всё было как обычно. Тёрнер уже было открыла рот что-то спросить, но они тронулись с места, а значит ей не ответят. Всегда в машинах семейства Калберг было нерушимое правило «никаких разговоров за рулём», а это значит, что ты можешь разговаривать с кем угодно, но если за рулём сидит кто-то из Калбергов, то он тебе не ответит. С чем это было связанно, никто не знал.
Мэгги уткнулась в телефон, параллельно следя за змеёй на руке. Она и Тутси уже давно стали одним целым, иногда Тёрнер позволяла себе взять питомицу в академию. Один раз ей удалось сбежать, что не на шутку испугало учителя по французскому, но девушке повезло, что тот любил животных и нормально отреагировал на происшествие, правда кличкой «Медуза Горгона» Мэгги всё же обзавелась.
Машина остановилась, и совята поспешили в заведение. «Домино» было типичной забегаловкой с невысокими ценами, но с наивкуснейшими блюдами. Обычно все совята питались в столовой, но только не эти, вместо вычурной академической столовой они предпочитали небольшое заведение с интерьером в стиле лофт и приятной музыкой.
Совята зашли в кафе и сели за свой столик у окна. Только совята успели рассесться, как Мэгги повернулась к Лорду.
– Они что-нибудь говорили насчёт Одри?
Надежда. Вот что мог уловить каждый в её словах. Только надежда и ничего кроме неё.
– Нет. – Молчание. – Я пытался хоть что-нибудь узнать, но они только и делают, что говорят, что «дело остановилось на мёртвой точке», – блондин проговорил это с явной ненавистью ко всей ситуации. Мэгги в ответ поджала губы и повернула голову на место, где всегда сидела Одри.
Одри всегда была ещё одной частичкой этой совиной компании. Они были неделимыми, пока в один день совята не узнают новость о том, что Одри пропала. Все думали, что она решила сбежать из Совиной академии, но это было не так, Одри была не из таких людей. Все это казалось подозрительным: отличница Одри пропадает и никто не знает, где она. Но самое подозрительное для её друзей казалось то, что в последние несколько недель она начала часто куда-то уходить, но говорить, как это бывало раньше, отказывалась.
– Мэгги, ты как? – Тихий шёпот Шинами вывел девушку из мыслей. Та в ответ повернулась, немного покачивая головой.
Девушка посмотрела на Тео своими большими зелёными глазами. Глазами полными печали, тоски и веры. Всегда яркие очи, будто растеряли все краски. В такие моменты Тео хорошо понимал, как сильно пропажа Одри выбила Тёрнер из колеи. Все они скучали по Одри, но Мэгги было сложно принять ещё одну потерю близкого человека. Шинами уже было хотел утешить девушку, но к столику подошёл официант и нарушил планы азиата.
Официантом, на удивление, оказался молодой парень, примерно одного возраста с совятами, может на пару лет младше. Он был в огромной серой футболке и чёрных прямых джинсах, но даже это не могло скрыть его худобу. Бежевый фартук был явно завязан не по его размеру, как подумал Тео, парень не хотел подчёркивать своё телосложение. Официант, сверля до этого своим взглядом пол, поднял свои серые глаза и с каким-то страхом посмотрел на совят.
Это были они. Он видел именно их в своём сне. Он знал, что рано или поздно встретит их, но не сейчас. Его сейчас вообще не должно быть здесь, он работает только по вечерним или утренним сменам, а сейчас полдень. Он только этой ночью узнал об их существовании, и теперь стоит лицом к лицу перед своим ночным кошмаром. Точнее кошмарами. Их было трое, как и во сне. Но он буквально чувствовал, что кого-то не хватало. Это его напугало ещё сильнее.
Лидер, как показалось Филлу, являлся норвежец с длинными по плечи белыми волосами. Его голубые с холодным оттенком, как лёд глаза изучали Уайта, и это было страшно. Филлу казалось, что на него смотрели как на добычу. Уайт метнул взгляд на другого парня, это оказался азиат с тёмными волосами и такими же тёмными глазами, как чёрное стекло, из которого дома у Филлипа стоял магический шар.
Филлип быстро перевёл взгляд на рыжеволосую девушку со змеёй на плече. Она одновременно притягивала и пугала его. Эта девушка показалась ему довольно грустной, особенно её зелёные глаза, в них было столько печали. И столько же мыслей о пропавшей подруге. Теперь Уайт понял, почему не хватает одного совёнка.
– Что будете заказывать? – спросил он, протягивая меню блондину.
– Нам «как обычно», – сказал блондин, издав смешок, – чашку кофе, две кружки чая, шоколадные кексы и шоколадно-вишневый рулет, это все.
Не успел Филл сообразить, что происходит, как норвежец протянул руку, отталкивая меню. Парень на мгновенье коснулся тонких пальце Уайта, но этого хватило, чтобы Филла будто током пробило. Он почти потерял равновесие, но все же смог удержаться на ногах. Совята смотрели на него, как на сумасшедшего. На их немые вопросы он отвечать не стал, лишь развернулся и ушёл на кухню отдавать заказ матери, работающей в этом же заведении поваром.
– Заказ: кофе, две кружки чая, шоколадные кексы и шоколадно-вишневый рулет на столик...
– ... у окна, они тут постоянно заказывают. – Закончила за сыном Лаура.
– Верно, ты их знаешь?
– Нет, просто знаю, что это совята, которые здесь почти каждый день. Их четыре обычно. – Сказала Лаура, готовя заказ.
– Но их только трое, а четвёртый то ли умер, то ли пропал, – со страхом проговорил Филл, все больше убеждаясь, что это именно те совята, хотя понял он это с самого первого взгляда на них, но надеялся, что допустил ошибку.
– Филлип, что происходит?
– Позовёшь, когда все будет готово, мне надо проветриться, – сказал парень и вышел через чёрный ход на улицу, положив в рот небольшую палочку корицы, которую он взял со стола на кухне. Лаура уже привыкла к этому, останавливать его нет смысла, он так делал и дома.
Что ему делать в такой ситуации? Просто ждать или подойти к ним с фразой «Ребята, слушайте, я как бы вижу будущее во снах и в своём последнем сне я видел нас всех в лесу», нет, это было слишком безумно, даже для Уайта. Значит, придётся ждать.
Филлип стоял на улице под лёгким прохладным ветерком с палочкой корицы во рту и думал об этих совятах. Они все казались ему безумно богатыми, самовлюблёнными и презирающими людей вроде Уайтов. Но что-то в них было. Или что-то было в той девушке с яркими рыжими волосами, красной помадой на губах и, конечно же, большими зелёными глазами. Что-то в ней было, что так сильно привлекло внимание Филлипа, но он не знал, что это было. Возможно, это все влияние чёрной змеи у неё на шее. Или это так действует его эмпатичность.
Из раздумий его вывел голос матери:
– Все готово, – сказала она, выглянув на улицу. Филлип кивнул и зашёл обратно.
Он взял поднос с заказом и направился до столика у окна. Совята резко затихли, когда Филлип вышел с кухни. Они могли бы просверлить в нем дыру своими взглядами, уж слишком он привлекал их внимание. Филл подошёл к столику, поставил поднос на него и со словами «приятного аппетита» удалился. Под их заинтересованными взглядами он снял фартук и вылетел из заведения, будто там распространялось пламя огня.
Он посмотрел на них сквозь окошко, когда отстёгивал противоугонную защиту со своего потрепанного, но верного велосипеда. Их взгляды всё ещё следили за ним. Он чувствовал это так же, как слышал мысли азиата и девушки. Девушка считала его немного странным, но он казался ей скорее интересным, чем «фриком». Пока Филл не понимал, чем он мог её заинтересовать помимо своего поведения. Азиат же считал его "чокнутым" и «не от мира сего», но он тоже в какой-то степени считал его интересным в своих целях.
По неизвестной Уайту причине он не мог слышать мысли блондина и это, казалось бы, ему довольно интересным, если бы не пугало до чёртиков. Он всегда слышал мысли всех, кто находился поблизости его, исключение составляла только Камилла, с которой Филл провёл что-то на подобии договора, из-за которого они не могли слышать мысли друг друга. Но с тем блондином он точно ничего не проводил. На мгновение у Филлипа появилась ещё одна идея, но он её тут же отмёл.