Пролог
Ариана
🙤 · ▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔ · ꕥ · ▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔ · 🙦
— И что... означает эта клятва? — спросила я.
— Что ты обязуешься никому и никогда не рассказывать о том, что может произойти между нами. Ни единой живой душе. Ни словом, ни намеком.
Я смотрела на Короля с нарастающим недоверием, смешанным с жгучим любопытством. Дело, кажется, пахнет паленым, и пахнет опасно. Но азарт уже бушевал в крови, заглушая голос рассудка.
— Хорошо, — заявила я, заставляя свой голос звучать тверже. — Я скреплю ее.
Король протянул мне изящное серебряное перо.
— Ты даже не хочешь прочесть, что подписываешь? — спросил он с легким удивлением.
— Нет, — отрезала я.
Король нахмурился, и тень легла на его прекрасные, суровые черты.
— Ариана, ни одну клятву, ни один обет нельзя давать, не узнав всех условий! Это рискованно.
— Я и так не собиралась рассказывать ни о чем, — вздохнула я,— Даже Дилис. Но если это так важно для тебя, для твоего советника... которому ты, видимо, все доверяешь, что ж, я подпишу.
Король смотрел на меня сверху вниз, его взгляд был мрачным, оценивающим, пронизывающим. Затем он медленно, как бы нехотя, кивнул.
— Справедливо, Ариана. Не поспоришь.
Я взяла перо, размашисто, почти не глядя, вывела свое имя внизу свитка и протянула ему. Второй экземпляр, свернув в тугой свиток, сунула в небольшую кожаную сумку у пояса, а затем отчаянно сделала большой глоток вина, пытаясь казаться гораздо храбрее и увереннее, чем была на самом деле.
— Значит... — я заставила себя поднять на Короля взгляд, — … сегодня вечером ты разделишь со мной ложе, милорд?
Великие Силы! Неужели эти дерзкие, непристойные слова сорвались с моих губ? На его лице на мгновение отразилось неподдельное, почти комическое изумление, но Король мгновенно взял себя в руки, и его черты вновь стали непроницаемой маской.
— Нет, Ариана, — не допуская возражений, сказал Король, — Не значит. Во-первых, я не «делю ложе». Я удовлетворяю похоть и овладеваю... без пощады. Во-вторых, мы еще не покончили с формальностями, и, в-третьих, — он сделал паузу, давая словам проникнуть в самое нутро, — ты не ведаешь, что тебя ждет. У тебя все еще есть возможность отказаться, повернуть назад. А теперь... — Он поднялся и выпрямился во весь свой внушительный рост. — Идем. Я покажу тебе Комнату Откровений.
Я застыла в ошеломлении, чувствуя, как земля уходит из-под ног. «Овладеваю без пощады»! Темные фейри, от одной этой фразы, произнесенной его властным голосом, внизу живота все сжалось в тугой, сладкий и пугающий узел желания. Но зачем нам смотреть какую-то Комнату Откровений? Что за загадка?
— Ты... ты хочешь показать мне, где ты хранишь карты для гаданий и хрустальные шары? — рискнула я предположить, пытаясь вернуть себе хоть крупицу самообладания.
Король громко, от всей души рассмеялся, и этот глубокий и искренний звук отозвался эхом в огромном, полупустом зале.
— Нет, Ариана, — произнес он, и в его глазах все еще сверкало веселье. — Не угадала. Идем. — Король поднялся и протянул мне руку — не прося, а требуя. Я, повинуясь безотчетному импульсу, вложила свою ладонь в его.
Я последовала за ним обратно по бесконечно длинному, сияющему мрамором коридору. Слева от массивных дубовых дверей находился другой, более узкий проход, ведущий на винтовую лестницу. Мы поднялись на следующий уровень и свернули направо, в темный, слабо освещенный коридор. Достав из складок одежды небольшой ключ из темного, почти черного металла, Король вставил его в замочную скважину ничем не примечательной двери и обернулся ко мне. Его лицо вновь стало серьезным, почти суровым.
— Последний шанс, Ариана, — произнес Король тихо и весомо. — Ты можешь уйти в любой миг. Ладья всегда наготове и отвезет тебя, куда пожелаешь. Можешь остаться до рассвета и покинуть покои с первыми лучами солнца, и никто не посмеет удержать тебя. Решать тебе.
Я посмотрела на его руку, сжимающую ключ. На дверь, скрывающую неведомое. На его лицо, хранящее тысячу тайн. И почувствовала, как во мне просыпается что-то древнее, жаждущее и бесстрашное.
— Открой же, во имя всех богов, эту дверь, ваше величество, — сказала я, и в моем голосе уже не было ни страха, ни неуверенности, лишь твердая решимость.
Король повернул ключ и распахнул дверь, отступая и давая мне войти первой. Его взгляд был прикован ко мне, отслеживая малейшую реакцию. Я глубоко вздохнула, собираясь с духом, и переступила порог...
В первое мгновение мне показалось, будто я перенеслась во времена Древних Ритуалов, в забытую эпоху, когда темные жрецы и жрицы проводили свои устрашающие и сладострастные обряды в подземных святилищах, скрытых от солнца.
«Великие Силы»... — пронеслось в голове, но и эти слова оказались слишком слабы, чтобы описать то, что предстало моим глазам.
Передо мной открылось обширное, сумрачное помещение, слабо освещенное голубоватыми светильниками, тени которых скользили по стенам, покрытым тяжелыми темными драпировками. Воздух пряно пах дымом благовоний, дорогой кожей и холодным, отполированным металлом. В центре комнаты стояло некое подобие каменной плиты, покрытой мягкими, темными тканями.
Вдоль стен виднелись стойки и полки, уставленные предметами, чье назначение я не сразу могла понять. Но их вид заставлял кровь стыть в жилах и одновременно бешено приливать к щекам — изящные, но прочные кожаные ремни с серебряными пряжками, тонкие плетеные плети, металлические наручи и ошейники, отполированные до зеркального блеска, деревянные конструкции странной формы.
В углу загадочно мерцал водой черный бассейн, а с потолка свисали прочные шелковые петли и канаты. Это была не комната, а воплощение самых темных, самых потаенных фантазий, место, где стирались все грани между болью и наслаждением, где власть одного существа над другим становилась абсолютной, осязаемой и превращалась в изощренный, пугающий ритуал.
Глава первая. Другая посланница
За несколько недель до событий пролога
Ариана
🙤 · ▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔ · ꕥ · ▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔▔ · 🙦
Отражение в затуманенной воде вызывало у меня лишь отчаяние, являя миру облако волос, впитавших влагу утреннего тумана и торчавших во все стороны. Словно гнездо после бури, словно нарочитое отрицание самого понятия порядка. Вместо того чтобы посвятить последние дни до обряда Инициации подготовке ума и духа, я безуспешно пыталась укротить непокорную шевелюру, бессознательно твердя про себя заученную с детства истину: «Нельзя засыпать с мокрой головой, нельзя засыпать с мокрой головой».
Из глубины вод на меня взирало бледное создание с лицом, слишком худым, и глазами, слишком большими и синими, спасение заключалось лишь в том, чтобы насильно стянуть непослушные пряди в тугой, безрадостный пучок на затылке.
Дилис, моя сестра, хоть и не по крови, металась на походном ложе, объятая жаром. Мертвенная бледность ее кожи лишь оттеняла багровый, гноящийся шрам на плече — зловещую память о стычке с нормандским разъездом, настигнувшим нас трое суток назад. Их безжалостные клинки обрушились на наших воинов. Лишь ценою невероятных усилий и пролитой крови нам удалось отбить дочь правителя у захватчиков.
Именно сегодня, когда она должна была предстать перед Королем фейри с прошением о спасении нашего народа, Дилис лежала беспомощная и борющаяся с подступающей тенью. Горький и густой дым от целебных трав бессильно вился под потолком, не в силах заглушить терпкий запах гноя и приближающейся смерти. И теперь мне, Ариане, с холодным комом отчаяния в горле, предстояло занять ее место.
Подойдя к ее ложу, я не могла не отметить, что даже в бреду, искаженная болью, Дилис сохраняла дикую, лесную красоту: золотисто-рыжие волосы волнами рассыпались по грубой ткани подушки, а зеленые глаза, помутневшие от жара, все еще хранили неугасимую искру внутренней силы.
— Ариана, прости... — выдохнула она, и ее надломленный голос был едва слышен. Ее горячие и влажные пальцы судорожно вцепились в край одеяла, бессильно сжав складки ткани. — Полгода... полгода я уговаривала его Совет... Король Благого Двора не выносит чужаков... — Дилис замолкла, с трудом переводя дыхание, лицо исказилось в мучительной гримасе. — Не упусти... ради нашего народа...
— Конечно, я пойду, Дилис, — поспешно прошептала я, смачивая тряпицу в прохладной воде и с нежностью прикладывая ей на пылающий лоб, стараясь хоть как-то облегчить ее страдания. — Не тревожься. Я приготовила целебный отвар… выпей его позже.
«Только ради тебя, — пронеслось у меня в голове, пока я с болью и нежностью смотрела на ее исстрадавшееся лицо. — И ради всех наших».
— Спасибо... — выдохнула Дилис в ответ. Она слабо повернула голову на подушке, и в помутневших глазах на мгновение вспыхнула знакомая решимость. — Свиток... и самоцвет... он запечатлеет слова... — прошептала она, прежде чем болезненно сомкнуть веки, снова погружаясь в забытье.
Скривив губы в ответ этому напутствию, я решительно взяла потрепанную кожаную сумку и вышла на утренний воздух. Позволила уговорить себя, как это случалось всегда. Дилис обладала даром убеждать кого угодно, она была рождена, чтобы вести за собой, тогда как я — всего лишь ее тень, последняя дочь павшего короля Гвента, вынужденная скрываться под личиной простой поселянки.
Сегодня наступали дни, когда Курганы фейри открывались для смертных и, если пропустить время, следующей возможности пришлось бы ждать полгода, а защита от нормандских пиратов нужна была нашему народу как можно скорее. Дилис, как принцесса Гвинеда, потратила огромное количество сил, чтобы заручиться поддержкой фейри, и я не могла ее подвести. Последний раз проверив наличие самоцвета — магический предмет был подарен предку Дилис самим Королем Благого Двора за некую услугу, и теперь служил гарантом, что мы заслуживаем помощи не меньше, — я вышла, находя глазами уже оседланного жеребца.
Дорога к Зачарованному Кургану вилась сквозь древний лес. Скакун Дилис, резвый гнедой жеребец, чьи копыта едва касались покрытой мхом земли, легко преодолевал коварные мили, и я с благодарностью думала о том, что мой собственный коренастый пони никогда бы не одолел этот путь с подобной скоростью.
Сам Курган предстал передо мной не как простое возвышение, но как сама иллюзия, рожденная из искривленного пространства и сотканная из тумана. Арка, сплетенная из живых корней, раскрылась передо мной вратами в иную реальность. Сделав глубокий, дрожащий вдох, я переступила заветный порог.
Я оказалась в зале, будто сотканном из лунного света и холодного тумана. Из-за стола ко мне поднялась женщина — создание неземной красоты, с волосами цвета бледного льна и серебристыми глазами, холодно блестевшими в призрачном свете. Ее струящееся серое платье облегало безупречную фигуру, заставляя меня остро почувствовать убогость моей простой шерстяной туники и поношенных сапог.
— Мне назначена аудиенция у Короля Благого Двора, — пробормотала я с легкой дрожью, которую я тщетно пыталась скрыть, стоя с неестественно прямой спиной. — Ариана... из Лесного Поселения. Я пришла вместо Дилис, дочери правителя Гвинеда.
— Одно мгновение, — отозвалась фейри, и я поймала на себе ее взгляд, скользнувший по мне с едва заметным, но уничижительным любопытством. Губы ее сложились в тонкую ниточку.
— Аудиенция для смертной Дилис назначена, — произнесла она, наконец, указывая изящным, отточенным жестом вглубь зала. — Проследуйте. Последняя галерея справа.
Вручив мне тонкий серебряный браслет с надписью «Смертная», она отступила, и я, с горькой усмешкой осознавая всю справедливость этого ярлыка, направилась в указанную сторону. Коридор, казалось, тянулся в бесконечность, а светильники, похожие на пойманные в ловушку звезды, мягко плыли в воздухе. В следующем зале меня встретили новые безупречные придворные, и одна из них, поднявшись, указала на сиденья, вырезанные из древесных наростов.
Визуалы. Ариана и принцесса Дилис
***
