ПРОЛОГ
На кухне темно и почти ничего не видно. Я не включаю свет, чтобы не быть обнаруженной. Открываю холодильник и беру оттуда бутылку газировки.
И тут же меня хватают чьи-то сильные, большие руки. Я уже знаю чьи. Мы с ним одни во всём особняке. Больше никого. Бутылка выпадает из моих рук, разбивается, нарушая ночную тишину.
- Что, в горле пересохло? – его дыхание обжигает мои губы, а сама я уже сижу на столешнице. Он стоит между моих ног, сжимает талию. От его грубых касаний по коже бегут мурашки.
- Отпусти, - хриплю, не в силах откашляться.
- А если не отпущу? Кто мне помешает сделать с тобой то, что я хочу? – спрашивает издевательски.
- Ты не посмеешь…
Он посмеет. Ещё как.
- Что? Трахнуть тебя не посмею? – в темноте сверкают его белые зубы. – Я могу сделать с тобой всё, что захочу. И никто мне не помешает.
- А как же твой сын? Скоро наш никах…
- Никаха не будет. Я так решил.
- А Рашад знает?
- Он переживёт. Так что насчёт тебя? Что я получу за то, что спас тебя из рук гопников?
- Спасибо. А теперь я могу пойти спать?
- Если только со мной, - его руки ловко проникают под его же футболку, что на мне, а пальцы быстро находят соски и сжимают их.
- Отпусти! – дёргаюсь испуганно, но Ахмед даже не думает отступать.
Оскалившись зверем, он приближает своё лицо к моему, вытаскивает из-под футболки одну руку и хватает меня за щеки. Сжимает. Больно и грубо.
- Отпущу, когда сам этого захочу. Пока что у меня таких намерений нет, - второй рукой сжимает мою грудь, а я чувствую, как краснеет лицо и сердце бешено трепещется в грудной клетке.
- Перестань. Пожалуйста, - слёзы готовы прорваться наружу вместе с криком. Только здесь меня никто не услышит. Никто не спасёт. Только не от него – могущественного Ахмеда Мамаева.
- Что такое? Ты не была ещё с Рашадом?
- Что? Нет, конечно! – выкрикиваю ему в лицо.
- А с другими мальчиками? – даже в темноте я вижу, как загораются его чёрные глаза.
- Ни с кем я не была, хватит уже!
- Со мной будешь. И я буду у тебя единственным.
ГЛАВА 1
- Привет. Поедем? – у универа меня встречает Рашад, мой жених. Улыбается. Он вежливый. Но есть в нём что-то, что заставляет меня побаиваться. Впрочем оно спрятано так глубоко, что иногда кажется, будто я себя накручиваю.
- Привет… Я хотела пройтись пешком. Прогуляться.
Меня, честно говоря, немного напрягает его привычка забирать меня из универа. Каждый день… Это утомляет.
- Не вопрос, прогуляемся. Хочешь, зайдём в наше кафе, выпьем кофе?
В кафе с ним мне не хочется, но я соглашаюсь. Нужно поговорить.
Садимся за столик, официантка приносит нам меню и я замечаю взгляд Рашада, брошенный на её длинные ноги. Неприятно. Нет, я не ревную. Но он числится моим женихом. Я Хаджиева и я не потерплю измен.
- Азмани? – зовёт меня Рашад, и я, моргнув, поднимаю на него взгляд.
- А? Что?
- Я спросил, ты что будешь есть?
- Ничего. Я только кофе выпью. Рашад, я хотела поговорить.
- О чём? – он отвлекается на заказ и на ноги официантки. Снова. Я еле заметно морщусь.
- О том, чтобы ты разрешил мне доучиться. Мы же всё равно не спешим со свадьбой.
Рашад задумался. Видно, что ему не нравится эта идея. Но я намерена стоять на своём. Так учила мама.
- Ты уверена, что тебе это нужно? – следует ожидаемый вопрос.
Я откидываю копну волос за спину, жду, пока официантка поставит на стол чашки с кофе.
- Я уверена, Рашад. Мы же не завтра женимся. Я хочу работать. Считай это моим условием.
- Условием? – Рашад щурится. Ему не нравится, что я ставлю условия.
- Да. Условием. Я могу в любой момент отказаться выходить за тебя, - стараюсь говорить так, чтобы он понял – я не шучу. – Я доучусь и буду работать.
- Это лишнее, Азмани. Ты выйдешь за меня замуж и станешь матерью наших детей.
- Я не собираюсь становиться матерью так рано. На дворе двадцать первый век. Я доучусь и буду работать. Построю карьеру и уже потом буду рожать детей.
Моё решение ему не нравится. Рашад вздыхает, откидывается на спинку стула.
- Что ещё ты придумала? – спрашивает недовольно.
- Ты прекратишь возить меня домой каждый день после учёбы. Это слегка… Напрягает.
Рашад долго смотрит на меня, в его глазах я вижу гнев, готовый вылиться наружу. Но я всё равно буду стоять на своём. Мне нужна свобода. Иначе я рехнусь.
- Напрягает? Так может и я тебя напрягаю?
- Пожалуй, да. Своей навязчивостью.
Пару минут молчим. Он смотрит на меня, а я в свою чашку с кофе.
- С чего вдруг я начал тебя напрягать?
Ты напрягал с самой помолвки. Только я, конечно же, этого не скажу.
- Я задыхаюсь от твоего внимания. Мне приятны твои ухаживания, цветы и так далее. Но я хочу немного свободы.
- Сегодня вечером твои родители придут к нам на ужин. Вот при них и моём отце и скажешь, что я тебя напрягаю.
- Что? Ужин сегодня? – я немного растерялась и услышав о его отце задрожала. Я ужасно боюсь Мамаева-старшего. Его тёмные взгляды заставляют меня трястись, как в лихорадке.
- Да. Сегодня. И ты бы об этом помнила, если бы думала о клане, а не о своих подружках, - колко выдаёт Рашад, чем начинает меня раздражать ещё больше.
- Знаешь… Спасибо за кофе, я вызову себе такси. Увидимся за ужином, - резко встаю, он тоже поднимается со стула.
- Я отвезу тебя.
- Нет. Я поеду на такси, - не дожидаясь его ответа, беру рюкзак и тороплюсь к выходу, попутно вызывая такси.
Рашад выходит за мной.
- Как-то нехорошо поговорили, - звучит у меня над головой.
Я пожимаю плечами.
- Я сказала всё, что хотела.
Рядом останавливается знакомая машина и из неё выходит тот, кого видеть я сейчас хотела бы меньше всего.
- Отец? – Рашад тоже удивлён.
Ахмед Мамаев захлопывает дверцу своего джипа, направляется к нам. Стоит ли говорить, что кофейня, из которой мы вышли, принадлежит Мамаевым? Им, кажется, принадлежит полгорода.
- Привет, Азмани, - Ахмед здоровается первым, потому что я прилипла к асфальту и онемела.
- Здравствуйте… - мычу себе под нос.
- Привет, пап. Ты на обед?
- Да так, решил выпить чашку кофе. А вы уже уезжаете? – снова смотрит на меня. И мне его взгляд не нравится. Отворачиваюсь.
- Я еду домой. Вон моя машина. Рада была видеть вас, - бормочу неискренне и спешу к автомобилю такси. Хлопаю дверью, и смотрю в окно на Ахмеда. А тот провожает взглядом меня.
Мне всё меньше хочется замуж за Рашада. Может, и правда, поговорить с папой? Пусть всё отменит.
Вздыхаю. Я не подведу отца. Ни за что.