Александр
*****
− Так, аккуратно, ступай вот сюда. – Воркую на ухо Лизавете, осторожно поддерживая её за талию.
Скалюсь как саблезубый тигр, уже предвещая восторженный взгляд невесты, ужин на яхте и, как следствие, сладкий десерт.
Ну, что может быть лучше путешествия в открытом море в компании шикарного мужчины?
После такого сюрприза эта красотка мне точно не откажет.
Скажет «да», получив желанное колечко на пальчик, тем самым объединив наши капиталы.
Ну, чем не суперплан?
Кто молодец? Я молодец!
− Саш, ну куда мы идём? – Лиза капризничает, надувая губки.
− Потерпи ещё пару шажков. – Обещаю, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Позволяю будущей невесте ступить на палубу «Святой Анны-Марии».
Делаю взмах рукой капитану яхты о том, что можно отчаливать.
И жестом фокусника шёлковую повязку с глаз брюнетки убираю.
− Та-дам!
− Что это, Саша? – Таращится во все глаза, оборачиваясь вокруг своей оси, будто не верит.
И припухлую нижнюю губку закусывает.
− Яхта, которую я арендовал для нас на весь вечер и ночь. – Плотоядно ухмыляюсь, уже предвкушая вечер под звёздным небом. – Шикарная, правда?
− О, Боже, она вся наша?
Оглядывает палубу, на которой расположился мини-салон с белоснежными диванами, баром, небольшим бассейном и зоной отдыха.
И ротик ладошкой прикрывает.
− Да, на целые сутки. – Прищуриваюсь как сытый кот, объевшийся сметаны.
Раньше-то Лизавета отказывала мне в близости, строя из себя неприступную крепость.
Но сегодня, когда я сделаю ей предложение, о котором она явно догадывается, могу надеяться на нечто большее.
Ведь её папенька сразу поставил вопрос ребром – он поможет с контрактом с китайцами только будущему тестю.
Так что я быстро решил, что совместить приятное с полезным – самое время.
Тем более, Лизавета мне симпатична.
Ну, а то что нет любви…
Да кому она, нафиг, нужна?
Только проблем больше.
Знавал я уже один раз эту любовь, всю душу вывернула наизнанку, чуть не свихнулся от боли.
Так что, нет, хватит, я пас.
− Здесь так классно, Саша! – Лизавета продолжает восторгаться. – Я должна записать сториз! А ещё девчонкам по видеосвязи позвонить! Они с ума сойдут от зависти!
− Ну, это же может и подождать. А вот я – нет. – Понижаю голос почти до минимума, чтобы он звучал как можно сексуальнее. – Понимаешь?
− Ну, кажется, да…
С грацией пантеры подходит ближе, обвивая мою шею руками.
И губы в трубочку вытягивает.
− Ты постарался. Значит, заслужил маленький подарок.
− Только маленький? – Смешно хмурю бровки, отчего брюнетка начинает хихикать.
Впечатывает ладошку в мою мускулистую грудь.
И коготками по коже, прикрытой белоснежной футболкой-поло, пробегает.
− Я рассчитывал на кое-что очень приятное сегодня ночью… - Выдыхаю прямо в розовое ушко, посылая ворох мурашек по оголённой коже. – Даже могу рассказать, что…
− Посмотрим. – Выдыхает многообещающе, а я начинаю скалиться как людоед, предвкушая свой сладкий подарочек. – Но ты же знаешь, я строгих взглядов.
Прячет глаза за стёклами модных авиаторов, оставляя в уголке моих губ мимолётный поцелуй.
А ещё пальчиком тыкает туда, где я как раз собирался бросить якорь.
− Я хочу туда, к рифу, Саша!
− Желание прекрасной леди – закон, - отдаю честь, прикладывая ладонь к голове.
Поднимаюсь по лесенке в капитанский отсек, собираясь попросить нашего штурмана взять левее.
И замираю как вкопанный, раззявив пасть как серая цапля на болоте.
Потому что у штурвала стоит мальчишка лет пяти-шести.
Одет в белоснежный костюмчик с синими полосками, на шее болтается бинокль.
А на кудрявой голове криво сидит огромная фуражка капитана.
Ну, ё-моё, я перегрелся, что ли?
Откуда этот малец в капитанском кокпите?
− Пливет, папа! – Вскидывает ладошку вверх, расплываясь в довольной улыбке. – Как дела?
− Ээээ, нормально… Вроде бы… - Вылупляю глаза размером с два блюдца. – А почему ты назвал меня папой?
− Ну, потому что все дети лождаются от любви мамы и папы. – Объясняет как детсадовцу. - Так вот, я – плод вашей с мамой любви.
− Никакой ты не плод! И вообще, у меня нет детей!
− Ну, я же есть. Настоящий. Хочешь потлогать? – Выставляет ладошку вперёд.
− Нет! Я не хочу никого трогать! – Рявкаю.
Отпрыгиваю от маленького капитана, налетая спиной на стену кокпита.
Больно ударяюсь копчиком о какой-то выступ на стене сумасшедшей дизайнерской мысли.
И перед глазами разноцветные звёздочки начинают плясать.
− Ой! – Крякаю как утка в камышах, принимаясь прыгать на одном месте.
И за филейную часть ладонями хватаюсь.
− Стланный ты какой-то… Я думал, что ты обладуешься тому, что я у тебя появился. - Малец хмурит светлые бровки.
Взмахивает ручонкой небрежно.
– Ну ладно, лодителей не выбилают, я тебя всё лавно буду любить, папочка!
− Не надо меня любить! – Взвиваюсь.
Запускаю пятерню в волосы, пытаясь пригладить взъерошенную шевелюру, которая стоит торчком как у рассерженного дикобраза.
И башкой принимаюсь мотать.
− Я хочу, чтобы ты немедленно ушёл! У меня важный вечер! Я задумал… Тут… в общем, детям нельзя здесь находиться!
− Извини, не получится. Я плаваю плохо. – Мальчишка жмёт плечиками.
Смотрит в бинокль на бескрайнюю водную гладь, простирающуюся до горизонта, а у меня внутри всё обрывается.
Мы же в море! Чёрт!
И как я не подумал?
− Дедушка всё пытался меня научить, но пока никак не выходит. Боюсь, и всё. – Вздыхает с грустью. - А ты умеешь плавать?
− Да, умею. И очень хорошо. – Скрежещу зубами, пытаясь рассмотреть причал, от которого мы отплыли.
И на журнальный столик ладонями наваливаюсь.
Рассматриваю этого мальчугана, как какое-то произведение искусства.
Александр
*****
− Саша! Это! Это! – Лизавета истерически визжит, тыкая пальцем на разбросанные по каюте вещи. – Смотри, что тут творится!
− Ээээ… Занятно. – Приглаживаю пятернёй вставшую дыбом шевелюру. – А ты зачем это сделала?
− Я сделала? Я? – Просто пышет злобой как паровоз, отправившийся в дальний путь.
Вот-вот пар из ушей пойдёт.
− Кто-то рылся в моих вещах, Романов! Перерыл сумку! А ещё… вот! – Поднимает вверх руку, с зажатыми в ней трусиками.
Блестящими, переливающимися в свете потолочной люстры как чешуя змеи.
Крохотными, больше похожими на три верёвочки, соединённые какой-то большой брошкой.
− Ну… ээээ… красивые трусики… - Торможу как древний компьютер, по-прежнему не понимая, что хочет от меня невеста.
Только она принимается размахивать своим исподнем как флагом.
И верещит истошно.
− Кто-то украл мой бюстгальтер, Романов! Ты понимаешь?
− Да ну, наверняка, ты просто забыла его положить. – Жму плечами, улыбаясь совершенно по-кашалотски. – А второго купальника у тебя нет?
− Нет, конечно, зачем бы я стала брать другой… - Отвечает как-то неуверенно, моментально включая своё женское обаяние.
Прищуривает взгляд, заглядывая мне в глаза с какой-то поволокой.
Да ещё и прямо вплотную подходит.
– Но я могла бы поплавать с тобой без бюстгальтера. Хочешь?
В любой другой ситуации у меня бы моментально началось слюноотделение, как у собаки Павлова.
Но сейчас я начинаю скрежетать зубами как лесное чудовище, да ещё головой мотаю в отрицательном жесте.
На яхте же есть мальчишка.
Да, мелкий, но всё же представитель мужского пола.
И смотреть на мою девушку без белья ему уж точно не следует.
− Нет, не хочу… - Цежу, понимая, как заветный подарочек уплывает мимо расставленных пальцев. – Не нужно.
− То есть как? – Лиза выпучивает глаза как мопсик, присевший в кустиках по большой нужде, а ещё рот приоткрывает.
Начинает дышать так отрывисто что я боюсь, что её вот-вот удар хватит.
− То есть ты считаешь, что у меня некрасивая грудь? Маленькая? Нулевой размер, да?
− Ээээ, я этого не говорил. – Выставляю ладони вперёд, пытаясь успокоить взбунтовавшуюся девушку, но она не воспринимает моих слов.
− Наверняка, Романов, тебе нравятся женщины пофигуристее! Ну, конечно, вроде той телеведущей, с которой ты встречался в прошлом году! Вот у неё-то была достойная грудь! Размером с арбузы, да?
− Ну что ты, Лиза, успокойся… Я не люблю арбузы…
− Так может быть, ты и меня не любишь, Саша? – Принимается всхлипывать, размазывая тушь по лицу, превращаясь в какого-то Рэмбо на минималках.
А я уже подхожу ближе.
Притягиваю брюнетку к себе, пытаясь успокоить.
И подушечками пальцев чёрные слёзы растираю.
− Ну, товалищи-пассажилы, купаться будем? – Сзади раздаётся чересчур весёлый голосок.
Так, что я от неожиданности крякаю.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, впечатываясь локтем в дверной косяк.
Стискиваю зубы, чтобы не вспомнить всех родственников до седьмого колена нецензурными выражениями.
И завывать начинаю как степной волк на луну.
− Какого чёрта ты сюда выперся?
− Да вот, плишёл, чтобы объявить о стоянке. Деда Тима всегда так делал, я видел! – Криво усмехается, упирая руки в бока.
А ещё Лизавете подмигивает.
Ну, совсем как заправский сердцеед.
− Идём купаться?
− Не пойдём! – Рявкаю с надеждой на то, что малец исчезнет.
Просто сбежит, испугавшись моего гнева.
И я уж придумаю, что сказать невесте о нашем незваном пассажире.
Только маленький капитан не тушуется.
Растягивает широченную улыбку как у Чеширского кота, а ещё ладошку брюнетке протягивает для рукопожатия.
Ну, просто мачо какой-то малолетний!
− Доблый день, меня зовут Мишаня.
− Добрый… - Челюсть Лизаветы клацает с громким лязгом, и я решаю, что для знакомства уже хватит.
Подхватываю пацана на руки, поднимая к потолку.
А ещё в его синие глаза заглядываю с холодным подозрением.
− Ну-ка, скажи мне, это ты распотрошил сумку Елизаветы?
− Ага! – Откликается, продолжая ухмыляться.
Как будто совсем вины не чувствует.
− А зачем?
− Я плосто искал, чем укласить каюту к ужину. Ну, чтобы класиво было. И только одну тляпочку взял, блестящую такую. Плямо над столом повесил, на люстлу!
− Это был верх от купальника! Из-за тебя Лиза не пошла купаться! – Рычу, стараясь выглядеть грозно, хотя мне смешно.
И я вполне понимаю Мишаню, который, видимо, как лучше хотел.
Вот и закинул бюстгальтер Лизаветы на люстру.
Оставил его там переливаться всеми цветами радуги как дискотечный шар.
Красота, ничего не скажешь.
− Бюсгальтел? – Этот мелкий проявляет занятную осведомлённость в названии этого типа одежды.
И, пока я раздумываю, чтобы ответить, вдруг выпаливает:
− Ну, надо же! Так он же маленький! У этой тёти, что ли, сись вообще нет?
− Миша! Прекрати, так нельзя говорить! – Округляю глаза, замечая, как у Лизаветы слёзы снова начинают подступать к горлу. – Это – моя девушка, я хочу на ней жениться, и с ней нужно вести себя хорошо.
− Ну, и зачем она тебе, без сись? – Светлые бровки снова сводятся на переносице.
А ещё эта мелочь крутит пальцем у виска.
И голос понижает слегка, только Лиза всё равно всё слышит.
Это я вижу по её горящим от ярости глазам, и понимаю, что мне пришёл конец.
Окончательно и бесповоротно.
И меня сейчас линчуют.
– Лучше женись на моей маме. Она доблая, класивая, и глудь у неё большая!
− Миша, ну что ты такое говоришь? – Вякаю, и тотчас получаю ладонью по спине.
Съеживаюсь до размеров ежа-переростка, поворачивая голову на свою будущую невесту.
И по её зверскому выражению лица понимаю, что до этого может и не дойти.
Александр
*****
− Ну как, ужин на столе? – Вхожу в столовую, перед этим помолившись всем богам.
Натыкаюсь на два взгляда.
Один – уничтожающий, от которого мурашки по телу.
Второй – загадочный, с явными смешинками в зрачках.
А ещё – на огромный стол, украшенной белоснежной скатертью и приборами, на котором, кроме этого ничего нет.
− А где… всё? – Запускаю пятерню в шевелюру, пытаясь собраться с мыслями.
− Что именно? – Лизавета складывает губки «куриной попкой», взмахивая рукой с зажатым в ней бюстгальтером.
Блестящим, как шкура змеи, переливающаяся на солнце.
И я понимаю, что «украшение», которое повесил Мишаня, она всё же забрала.
Ну и зря, по-моему, весьма уместно было.
− Ну… - Тяну, принимаясь перечислять. – Там были крабы, фрукты, вино. Ещё – твои любимые роллы и, кажется, сырная нарезка.
− Значит, всё это уже доедают работники яхт-клуба!
− В смысле? – Торможу как древний компьютер, моментально ощущая, как живот начинает урчать. – Здесь должны быть продукты.
− Ага, конечно. – Моя невеста моментально фыркает как тётя-лошадь.
Покачивает ногами в воздухе, взобравшись на высокий стул.
А ещё недобрый взгляд на мальчишку бросает.
− Оказывается, продуктов на яхте нет. Соответственно – и ужина тоже.
− Как это? Почему? – Кидаюсь к холодильнику.
Оглядываю девственно чистые полки острым взором собаки-ищейки, а ещё на Мишаню взор перевожу.
− Что за прикол? Я же всё оплатил!
− И никакой не пликол. – Разводит ручонками. – Я плосто забыл, что пелед отплытием должен был плодукты заблать со склада. В общем… извините.
− И всё? – Лизавете явно недостаточно. – Просто извинился?
− Ну, могу ещё в угол встать. – Жмёт щуплыми плечиками, оглядываясь в поисках подходящего места. – Только это мало педагогично. Я уже осознал вину.
− А ремнём получить по мягкому месту – нормально? Давай проверим?
− Детей бить нельзя. Тем более, чужих. Так что, женщина, ложайте своего, а потом делайте с ним всё, что хотите. – Этот умник парирует.
А ещё ухмыляется криво, как будто новый план придумывает.
− Я тебе не женщина, и хватит так меня обзывать! – Лизавета шипит с плохо скрываемым раздражением.
Только Миша не успокаивается.
Качает головой с умным видом поправляя съехавшую на бок фуражку.
− Стланно, я всегда думал, что, если обезьяну назвать обезьяной – это плавда, а не длазнилка. Ведь вы же…
− Обезьяна? – Взвизгивает пискляво, так, что даже уши заткнуть хочется.
Лупит ладонью по накрытому столу с жутким грохотом.
Так, что стоящий рядом бокал на тонкой ножке моментально заваливается на бок.
Издаёт горько плачущий «дзынь», а ещё разлетается на тысячу осколков.
− Ой-ой-ой, папа… - Мишаня вцепляется в рукав моей белоснежной рубашки как краб. – Она стладает бешенством, точно тебе говолю! Вон, какие глаза стлашные, как у зомби!
− Прекрати…
− Послушай меня, я знаю! – Прячется за мою спину, используя как живой щит. – Когда тётю Зину соседская собака укусила, у неё такие же глаза были! И ей потом десять уколов делали от бешенства!
− Так, хватит! – Рявкаю, потому что перепалка этих двоих просто сводит меня с ума.
Только Лизавета не собирается тормозить и завязывать с ссорой.
Хватает со стола вилку, взмахивая ей как мушкетёр – шпагой.
Ведёт себя так, как никогда раньше не вела.
Как будто вся подноготная вскрылась именно сейчас, как гнойный фурункул.
И то, что я вижу, мне совершенно не нравится.
Ну, словно обезумела.
Своё истинное нутро показала.
− Вот, теперь я вижу, что он – твой сын, Романов! – Шипит разъярённой коброй. – Натворил дел – и в кусты! Мало того, что поплавать не дал, так ещё мы и без ужина остались!
− Лиза. Он. Не специально. – Чеканю фразу, пытаясь успокоить невесту, только она не слушает.
Вскакивает со стула, и тот с громким стуком валится на пол.
А ещё указательный пальчик прямо мне в физиономию упирает.
Наверное, для того, чтобы я точно прочувствовал всю неотвратимость процесса.
− Ты тряпка, Саша! Испортил нам вечер!
− Я – тряпка? – Перехожу в наступление.
Перехватываю тонкие запястья этой фурии, просто потому, что никому не позволю себя оскорблять.
И встряхиваю легонько, пытаясь ей мозги на место поставить.
Так, что зажатая в тонких пальчиках вилка с лёгким стуком падает на пол.
− Я сказал – успокойся! Ну, нет ужина, ничего страшного. Ты же получила свой бюстгальтер? Можно расположиться у бассейна, включить подогрев, понежиться под звёздами!
− Не собираюсь я успокаиваться, ты всё испортил! – Несётся дальше, как бронепоезд по смазанным рельсам. – И вообще, между нами – всё кончено! Понял, Романов?
Ответить не успеваю.
Потому что Мишаня выскакивает из-за спины, как чёртик из табакерки.
Цапает с пола начищенную до блеска вилку, которая переливается в лунном свете как меч джедая.
А ещё к упругой попке моей несостоявшейся невесты подскакивает.
− Коль! – Изрекает довольно, делая движение рукой.
А Лиза замирает.
Округляет глаза, запрокидывая голову наверх, а потом начинает верещать как отправленная на бойню свинка.
− Ааааааааа!!! Убили!!!!
− И ничего не убили, женщина! – Этот мелкий вякает, и я моментально ловлю его в кольцо своих рук, чтобы он ещё что-то не натворил.
Оттаскиваю от Лизаветы, которая продолжает завывать как побитая псина, а ещё глаза выпучивает.
Ну, точь-в-точь бешеная!
− Зачем ты это сделал? – Рычу, оттаскивая пацана на безопасное расстояние, а тот гордо вилку демонстрирует.
А ещё ухмыляется довольно.
− Я ей укол от бешенства сделал! Ну, как положено.
− Хватит! Давай ты больше ничего не будешь делать, ладно? И не говори больше с Лизой! – Рычу как лесное чудовище, устраивая мальчишку на стуле.