Стоять в мягких осенних сумерках под яблонями – извечными символами любви, и целоваться, забыв обо всём – именно это мы и делали. Я и герцог Ричард де Морвиль. Мы целовались и никак не могли остановиться, хотя разумнее всего было бы вернуться домой, где Ричарда ждала строгая тётушка, а меня – заботы о меню на следующую неделю, о приёме гостей, если леди д`Абето понравится устраивать чаепития, и наблюдение за здоровьем Ричарда, по указанию моего дяди, бывшего королевского врача.
Впрочем, все мы в этой истории были бывшие – бывший королевский врач, бывший королевский маршал, и бывшая благородная девица Сесилия Лайон. Теперь я была не барышней Лайон, а Фанни Браунс – сиротой, закончившей какой-то там заморский пансион, и поступившей на службу в дом герцога де Морвиля.
Но что означали потери титулов и состояния, по сравнению с тем, что я обрела сегодня? Мой дядя жив, Ричард де Морвиль обнимает меня и желает назвать своей женой… Почти сказка, а не реальность… Да, Ричард прав, это похоже на сказку наяву, и я бы совсем не удивилась, появись сейчас рядом волшебница Стефания Близар со своей колдовской скрипкой.
Бомм! Бомм!.. – зазвенел вдалеке колокол, и реальность наступила быстрее, чем хотелось.
Ричард оторвался от меня, вскинув голову и прислушиваясь.
- Что это? – спросила я, ещё не совсем придя в себя после головокружительного поцелуя.
- Колокол звонит, - герцог схватил меня за руку и потащил за собой по тропинке между яблонями. – Где-то пожар! Поторопимся!
Мы бежали по направлению к Эпплби, плутая в сумерках между деревьями, то теряя, то снова находя тропинку, а над нами по-прежнему растекался тревожный звон колокола.
Солнце давно село, но небо впереди вдруг окрасилось в розовато-золотистые тона.
- Это поместье!.. – хрипло выдохнул Ричард и обернулся ко мне: - Сама доберёшься?
- Да, - только и ответила я, когда он отпустил мою руку и рванул вперёд со всех ног, мигом исчезнув в темноте.
Без него я сразу сбавила скорость, отдышалась, а потом побрела, спотыкаясь - туда, где разливался золотистый неровный свет и всё сильнее доносился запах гари.
Выбравшись из леса, я опять остановилась, чтобы отдышаться, и увидела, что горит Эпплби.
Огонь и искры оранжевыми снопами вываливались из окон первого этажа, и из окон второго этажа валил чёрный дым, постепенно опускаясь на лужайку и стелясь к реке. Перед домом суетились слуги – мужчины бегали с баграми и вёдрами, женщины ахали поодаль, хлопоча вокруг гостей.
Леди д`Абето и кто-то из приглашённых дам были без чувств, девицы – перепуганы, некоторые плакали навзрыд, но все, насколько я могла понять, были живы-здоровы. Видимо, успели покинуть дом до того, как разгорелось пламя. Но я искала взглядом кое-кого другого…
Ко мне подбежала Дорис – тоже запыхавшаяся, перемазанная сажей, и схватила за руку:
- Как хорошо, что вы здесь, мисс Браунс! Мы думали, вы остались внутри!
- Нет, успела выскочить… - пробормотала я, не желая признаваться, что «выскочила» гораздо раньше. – Надеюсь, никто не пострадал?
- Миледи и гостей вывели, из наших тоже все успели, - ответила кухарка, всхлипнула и добавила: - Только бы с милордом ничего не случилось.
- Милорда не было в доме, - успокоила я её. – Он вышел ещё до пожара, я видела.
- Вышел, - снова всхлипнула кухарка, а потом залилась слезами, - только потом бросился обратно в дом…
- Что?.. – я забыла, что не могла отдышаться, и уставилась на неё в ужасе. – Что значит – в дом?.. Зачем?..
- Ди-и-ик! – разнёсся безумный вопль.
Это пришла в себя леди д`Абето и забилась на руках у поддерживающих её Труди и госпожи Пай-Эстен.
Ноги отказали мне, и я упала на колени, оперевшись ладонями о влажную от вечерней росы траву.
Зачем де Морвиль бросился в горящий дом? Что такого ценного там было? Деньги? Драгоценности? Нет, вряд ли герцог стал бы рисковать жизнью из-за пары горстей золота. Лекарства? Да Бог с ними, с лекарствами… Сделали бы другие…
Леди д`Абето продолжала истошно кричать, Дорис рядом со мной причитала сквозь слёзы, а я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Только что всё было так прекрасно… Только что всё закончилось так хорошо…
Закончилось…
В глазах у меня потемнело, в груди сдавило, стало трудно дышать – и вовсе не от дыма. Я потянула ворот кофты и надорвала его, но облегчения не испытала.
Герцог Ричард де Морвиль… Ричард… Дик…
- Вот он! Живой! – заорал кто-то, и я встрепенулась, тоже оживая.
Из окна второго этажа, через балкон вылез герцог де Морвиль. Цепляясь за водосток одной рукой, он спустился, держа под мышкой… картину.
Откуда только силы взялись – я вскочила и бросилась к нему, теряя на бегу чепец и разорванный воротничок.
Герцог спрыгнул на землю, отбежал от горящего дома, прикрывая лицо сгибом локтя.
- Ди-и-ик! – закричала я так же истошно, как леди д`Абето до этого.
Он обернулся, увидел меня и побежал навстречу, по-прежнему прижимая к себе картину. Я заметила краешек нарисованного белого тюрбана, и сразу поняла, ради чего герцог де Морвиль рисковал жизнью. Портрет Беатрис Ратленд. И эта проклятая муха!..
- ...считаешь это приличным?! Разве для этого я потратила всю свою жизнь на твоё воспитание? – голос леди д`Абето доносился из-за двери, и я остановилась возле комнаты герцога, не осмелившись войти.
Как и просил дядя, каждое утро я приходила к милорду де Морвилю, чтобы проверить его самочувствие и сделать соответствующие записи. Во время таких моих посещений мы немного болтали, шутили, что после пожара дом, да и мы вместе с ним, пропахли гарью насквозь и теперь похожи на хорошо прокопченную салаку. Я прослушивала у пациента пульс, проверяла чистоту кожных покровов на руках и шее, и не находила признаков болезни. По моему мнению, в ежедневных проверках уже не было необходимости, но мне самой нравились эти моменты, поэтому я продолжала приходить.
Прошло две недели после пожара в Эпплби, и за это время шли ускоренные ремонтные работы, потому что зима приближалась – хоть и неторопливо, но неумолимо, и пережить её следовало не только небольшому семейству герцога де Морвиля, но и более многочисленной армии слуг.
Руководила всем госпожа Пай-Эстен, взяв меня в помощницы. Вместе мы сделали опись поврежденных вещей, рассчитали убытки и составили смету предстоящего ремонта. Кроме того, мы составили список мебели, которую нужно было приобрести взамен пострадавшей от огня или копоти, подсчитали сумму, которую нужно было выплатить нанятым плотникам, каменщикам и штукатурам, а так же закупили продукты и оборудовали полевую кухню, чтобы кормить всех слуг и работников сытно, быстро и вкусно.
Уже на третий день мы переселились из флигеля обратно в дом, и выяснилось, что здание не слишком пострадало от пожара. Даже первый этаж обгорел не так сильно, как мне представлялось, когда я видела снопы искр, летевшие из окон.
Портрет леди Беатрис Ратленд до времени окончания ремонта переехал в мою комнату, и уходя я тщательно запирала дверь, чтобы Саре не вздумалось снова сводить счёты с предполагаемой ведьмой. Впрочем, картину я отвернула изображением к стене, потому что женское лицо на портрете всё больше смущало меня, хотя я не понимала – почему.
За работой плотников, ставивших новые двери, рамы, настилавших полы и крепивших панели, следил лично герцог де Морвиль. И очень часто я видела, как он сам брал в руки молоток, чтобы работа шла быстрее, и задавая темп самой работе. Оказалось, что он очень многое умел, этот брат короля. Хотя по статусу ему было не положено знать, как обращаться с топором, или как месить раствор из песка и глины для поновления каменной кладки.
Мне это нравилось, но некоторым наёмным работникам, да и некоторым слугам, поведение герцога казалось странным. Видимо, так же считала и леди д`Абето, которая сегодня впервые посетила Эпплби после пожара, потому что вслед за первой фразой до меня долетела вторая:
- Нас и так сторонятся, Дик, а теперь ещё и будут насмешничать! Проще было рассчитать слуг, отложить ремонт до весны, а самим переехать в гостиницу.
- Мне не хочется жить в гостинице, тётя, - услышала я спокойный голос герцога, и представила его как наяву – такого красивого, в белой рубашке, которую он сейчас носил расстёгнутой у ворота на две пуговицы, и закатав до локтя рукава.
Я улыбнулась и на цыпочках пошла прочь от двери, чтобы не подслушивать, но следующие слова леди заставили меня остановиться.
- Скажи, что тебе не хочется расставаться с этой маленькой интриганкой, - тут же подхватила она, и мне стало одновременно и жарко, и холодно. – Как ты мог, Дик? Как ты мог так поступить со мной? Сначала бросил гостей, когда приехали самые уважаемые девицы, а потом… я в ужасе… мне плохо… - голос её слабел, будто леди теряла силы каждую секунду. – Ты обнимал её… на виду у всех… Ах… воды мне, воды… - тут она захрипела, будто ей не хватало воздуха, и я схватилась за дверную ручку, готовая броситься на помощь.
- Тётя, прекрати.
Голос герцога привёл в чувство не только меня, но и леди д`Абето, потому что она сразу же отозвалась – сердито, недовольно, но без хрипов и слабости:
- Что – прекрати? – переспросила она. – Я приложила такие усилия, чтобы найти тебе достойную невесту, а ты на глазах у них целуешься с кухаркой! Кто посмотрит на тебя после кухарки?
- Пусть не смотрят, - ответил герцог равнодушно. – К твоему сведению, я уже сделал предложение мисс Браунс…
- И она его приняла?! – взвизгнула леди с ужасом.
- Нет, - произнёс герцог после некоторой паузы.
- Слава Богу, хотя бы остатки совести есть у этой пигалицы, - выдохнула с облегчением леди д`Абето.
- Но я надеюсь, что со временем она согласится, - продолжил де Морвиль. – И прошу, не называй её плохими словами.
Последовала ещё одна, очень долгая пауза.
Первым заговорил герцог:
- Пойми, тётя, - сказал он твёрдо, - мне никто не нужен кроме неё. Это – любовь.
Я стояла на полу, но в этот момент мне показалось, что меня подняли в воздух крылья ангелов и понесли куда-то в райские яблоневые сады. К сожалению, полёт продолжался недолго, и ангелов спугнул резкий голос леди д`Абето.
- Какая любовь?! – воскликнула она, и что-то несколько раз стукнуло – будто кто-то в сердцах замолотил кулаком по столу. – Какая любовь, негодный ты мальчишка?! Знаю я, какая это любовь! Вспомни Беатрис! Вот куда любовь завела её! Хочешь повторить её судьбу? А я вышла замуж без любви и прожила с мужем счастливо!
Утро следующего дня встретило нас первым снегом.
Только вчера деревья стояли в багряной и золотистой листве, а сегодня всё было накрыто белым покрывалом. Я распахнула окно, не боясь замёрзнуть, и с наслаждением вдохнула воздух, наполненный морозной свежестью.
На снегу уже виднелась дорожка следов, уходивших в сторону реки, и я догадалась, что Ричард де Морвиль встал раньше всех и отправился в охотничий домик, чтобы отнести еду моему дяде.
Вместе с чувством благодарности появилось и беспокойство – когда начнётся настоящая зима, сможет ли дядя жить в летнем доме? Не будет ли там слишком холодно? Я попыталась припомнить и не смогла – есть ли там печь. Но даже если есть, то разве струйка дыма не выдаст, что в охотничьем доме кто-то живёт? Надо будет поговорить об этом с герцогом… Поговорить сегодня же…
Причесываясь и одеваясь, я думала о дяде, и вспомнила, что он просил меня приготовить «правильную» форель. Что ж, как раз сегодня ожидался рыбный подвоз, и я могла побаловать не только дядю, но и своих хозяев правильно приготовленной форелью. Милорду де Морвилю должно понравиться, и леди д`Абето тоже. Как бы ни сложились обстоятельства, мне лучше снова завоевать её доверие. Хотя бы попытаться.
Взглянув на себя в зеркало, я увидела привычное отражение Фанни Браунс. Привычное, если не считать припухших от вчерашних жарких поцелуев губ. Боже, что мы вчера тут устроили с Диком!..
Назвав его по имени, я заново пережила тот сумасшедший всплеск страсти, что случился между нами. К зацелованному рту добавились загоревшиеся щёки и вспыхнувшие безуминкой глаза. Я торопливо отвернулась от зеркала, стараясь дышать ровно и глубоко, чтобы успокоиться, и только тут заметила белую рубашку, валявшуюся на полу.
Герцог позабыл её вчера… Как и портрет…Так же, как Сесилия Лайон позабыла о девичьей чести…
Ф-фу! Я энергично похлопала себя ладонями по щекам, возвращаясь в реальный мир, где была кухарка Фанни, которой полагалось жить и не отсвечивать, пережидая, когда забудется история с убийством короля королевским врачом. А потом… а вот не надо думать, что будет потом. Надо жить сегодняшним днём. О завтрашнем дне подумаем завтра.
Подняв рубашку, я не удержалась и уткнулась в неё лицом. Рубашка пахла Ричардом. Моим дорогим хозяином Ричардом, и я вдыхала этот запах с таким же наслаждением, как только что вдыхала утренний воздух.
Но рубашке не место в комнате кухарки, если я не хочу, чтобы тётушка герцога окончательно возненавидела меня. Вчера она предостерегала меня оставить её племянника в покое, а утром выяснится, что племянник позабыл здесь свою одежду. Хорошо, что не подштанники.
Я рассмеялась тихо и нервно, и резко оборвала смех. Всё замечательно, но какими глазами я буду смотреть на герцога де Морвиля? Вчера я вела себя так… так… Невозможно было даже слова подобрать, как я себя вела. Почти соблазнила его, а в самый последний момент вспомнила о правилах. Какие правила, если я позволяла ему такое… такое…
Прижав к груди белую рубашку, я застыла посреди комнаты, опять переживая вчерашние события, и понимая, что ничего так не хочу, как всё повторить. Вот так Сесилия Лайон, внучка маркиза. Прекрасное воспитание и прекрасный моральный облик.
Сложив рубашку, я решительно вышла в коридор, заперла дверь и положила ключик в карман передника. Потом прислушалась – в доме было тихо, даже слуги ещё, наверное, не встали.
Спустившись на второй этаж, я прошмыгнула мышкой по коридору, воровато огляделась и зашла в комнату герцога. Разумеется, его там не было. Я оставила рубашку на постели и так же тихо ушмыгнула, убежав в кухню, а там минут пять стояла перед шкафом, на котором висело меню на неделю, смотрела на строчки и совершенно ничего не видела. Зато сердце колотилось, и губы горели, будто их всё ещё касались губы герцога.
- Уже встали, мисс? – в кухню, позёвывая, вошла Дорис. – Видали, какая погодка сегодня? Вот и зима наступает. Хорошо, что хозяин успел закончить с ремонтом. Но гарью ещё попахивает, не находите?
- Д-да, - ответила я с запинкой, пытаясь прочитать сложить написанные буквы в слова.
Это получилось, но смысл написано ускользал, и понадобилось ещё несколько секунд, чтобы ясность мысли более-менее возвратилась ко мне.
- Сегодня у нас на завтрак яйца, фаршированные грибами, - наизусть перечислила Дорис, - запеканка с курицей и капустой, овсяные вафли со взбитыми сливками и черничным вареньем. Хорошо, что вы вчера набрали и приготовили грибы, мисс. Этот снег сегодня точно растает, но зима уже не за горами…
Рассуждая так, она привычно ополоснула руки, подвязала фартук и принялась просеивать муку для вафель.
Мне тоже следовало заняться делом, но я никак не могла сообразить, с чего начать, хотя сама всегда настаивала на четком кулинарном плане. Собственно, сама и составляла этот план. И всё прекрасно по нему шло, пока… пока… Пока мы с герцогом не оказались в объятиях друг друга…
- Леди вернулась, - слова Дорис вернули меня в кухню из спальни, где я находилась в своих мечтах. – Хорошо, что прежняя жизнь возвращается. Этот пожар нас всех из колеи выбил, но теперь всё пойдёт как раньше.
Как раньше… Эта мысль мгновенно меня отрезвила. Раньше мы завтракали вместе – я, герцог и его тётушка. А что будет теперь? Как Фанни Браунс сесть за стол с хозяйкой, которая её терпеть не может? Надо отказаться. Но если Ричард будет настаивать?..
Леди д`Абето вцепилась мне в руку так, словно хотела удержать, если я вдруг брошусь в дом или в яблоневый сад, попытавшись скрыться. Но даже если бы она не держала меня, я понимала, что бежать было уже поздно. Всадники подъехали к крыльцу, карета остановилась возле нас, и дверца распахнулась.
- Добрый день, дорогая Эрмелина! Утренняя прогулка? Очень похвальная привычка? – раздался звучный мелодичный голос, который я сразу узнала, хотя слышала всего лишь один раз в жизни.
Вдовствующая королева. Старшая вдовствующая королева. Её величество Гизелла Эшвегская, из королевства Сальвания. Говорят, в её стране столько снега, что зимой из них лепят статуи и целые снежные города.
- Помогите мне выйти, - велела королева, и из кареты тут же выскочила молоденькая фрейлина и подала руку её величеству.
Леди д`Абето толкнула меня локтем в бок и первая присела в реверансе. Я поспешила поклониться следом за ней, вспоминая, что королева Гизелла видела меня под маской. Бежать нет смысла, но, может, меня и не узнают.
Если с королевой не приехал кто-то, кто знает в лицо девицу Лайон…
- Какая честь, ваше величество, - произнесла леди д`Абето с необыкновенным радушием. – И я счастлива, что вы вспомнили моё имя. Что заставило вас проделать такой долгий путь? Моего племянника нет дома, он уехал по поручению её величества Аларии, если он нужен вам, то…
- Мне известно, что герцог де Морвиль уехал, - прозвучало в ответ.
Я не поднимала головы и сейчас видела только пожухлую траву под ногами, а потом в поле моего зрения попал подол тёмно–синего, почти чёрного платья и носок изящной туфельки из чёрной кожи, с серебряными розочками вместо пряжек. Это королева подошла совсем близко и теперь стояла напротив леди д`Абето и… напротив меня.
- Я приехала не к Ричарду, - продолжала королева. – Я приехала к вам, Эрмелина. Рада снова увидеть вас. Вы ничуть не изменились с нашей последней встречи.
- Благодарю, ваше величество. Вы тоже сияете, – теперь в голосе леди проскользнули холодные нотки. – Если вы ко мне, а не к моему племяннику, то позвольте пригласить вас в дом и предложить чашку горячего чая. Фанни, - обратилась она ко мне, - немедленно бегите в кухню и передайте Дорис, что приехала её величество, пусть немедленно подадут чай и готовят завтрак.
Ещё раз поклонившись, я хотела умчаться со всех ног, мысленно поблагодарив леди за соучастие в сокрытии государственной преступницы, но не успела сделать ни шага, потому что королева Гизелла сказала:
- О! Так это – Фанни? Фанни Браунс, я полагаю? Эрмелина, это та самая чудо-кухарка, которая вылечила вас от хандры?
- Вы слышали о ней? – спросила леди д`Абето так небрежно, что в искусстве притворства могла бы соперничать со знаменитой актрисой Ниной дель Претте, которой рукоплескали все театры мира.
Уйти стало невозможно, и я замерла, чувствуя себя беспомощной и раздавленной, как бабочка, которую пришпилили булавкой. Или как пришлёпнутая муха.
- Как я могла о ней не слышать? – в голосе королевы чувствовалась улыбка. – После того, как вы превозносили её до небес, слухи о Фанни Браунс дошли даже до столицы.
- А, так это я виновата в её популярности? – леди д`Абето даже хмыкнула. – Боюсь, я преувеличила её таланты, ваше величество. Она всего лишь сносная повариха, ничего особенного.
- Позвольте вам не поверить, дорогая Эрмелина, - возразила её величество. – Вы так бодро и свежо выглядите!.. Говорят, это заслуга именно вашей новой кухарки. Но девушка такая скромная, молчит и не поднимает глаз. Не бойтесь, Фанни, поднимите голову. Хочу посмотреть на ваше личико.
Леди д`Абето промолчала, и мне ничего не оставалось, как поднять голову и посмотреть на королеву. Она была точно такой же, как запомнилось мне на маскараде – спокойное, немного усталое лицо обрамляли тёмные пряди, в которых серебрилась седина. Синие глаза смотрели внимательно и дружелюбно, и я ещё раз поклонилась, не произнося, однако, ни слова.
- Вы хорошенькая, - королева улыбнулась и откинула капюшон плаща.
На голове у неё была чёрная круглая шапочка, затканная серебром и жемчугом, и с одного края на плечо спускалась кисть из серебряных и чёрных шёлковых нитей. Очень красивый и элегантный головной убор. Леди д`Абето в своём домашнем капоре и простой шерстяной шали сразу показалась дремучей провинциалкой рядом с такой дамой.
Я сделала ещё один поклон – в знак благодарности, но по-прежнему молчала. Пусть королева не знала меня в лицо, но вдруг узнает по голосу. Тем более, при нашей встрече я болтала так, что рот не закрывался. Вот тут и вспомнишь леди Кармайкл, которая всегда советовала мне говорить поменьше, а молчать побольше.
- Если ваше величество не побрезгует нашим гостеприимством, - вмешалась хозяйка Эпплби, - то отправим мисс Браунс готовить чай, а вам надо пройти в дом и согреться. Я прикажу растопить камин…
- Да, конечно, - приветливо согласилась королева, продолжая рассматривать меня. – Вы очень хорошенькая, мисс Браунс. Значит, это вы похитили сердце нашего отважного маршала?
Мне стало жарко и холодно одновременно. Может, лучше изобразить обморок? Упасть и лежать, закатив глаза. Это точно избавит меня от разговора с королевой насчёт похищенного сердца герцога де Морвиля.
- Вы так неожиданно с визитом, ваше величество, - произнёс герцог, останавливаяь у дверей.
Взгляд его метнулся ко мне, а потом герцог опять посмотрел на королеву. Я как отдельными картинами выхватывала безмятежное лицо её величества с лукаво подрагивающими уголками губ. Чуть дрожащую руку леди д`Абето, когда она пыталась налить молоко в чай и тут же отставила молочник и спрятала руки под столешницу. Напряжённо застывшую фигуру Ричарда…
- А ведь я приехала за вами, - королева поставила чашку на стол и посмотрела на де Морвиля в упор. – Мне надо попросить прощения за Аларию. То, что произошло – не её вина. Моя невестка была так убита горем, что этим воспользовались нечестные люди. Ваше удаление из столицы стало следствием интриг. После смерти моего сына Алария ничего не осознавала от горя, но теперь всё стало на свои места. Как вы смотрите на то, чтобы снова занять место королевского маршала? Через месяц коронация моего внука, и я надеюсь, что вы первым принесёте присягу верности.
- Это несомненно, ваше величество, - произнёс герцог де Морвиль сдержанно. – Вы так великодушны.
- Это всё Алария, - возразила королева, - меня можете не благодарить. Я только передала её просьбу.
«Просьбу, - подумала я. – Будто королевы умеют просить, а не приказывать».
- Великодушны - потому что проделали такой путь, чтобы сообщить об этом, - сказал герцог. – Но вам не следовало так себя утруждать. Достаточно было вызвать меня в столицу.
- Я хотела сообщить приятную новость лично, - весело сказала королева, - тем более, у меня были ещё причины, чтобы приехать в Эпплби. Мы уже обсудили это с мисс Браунс.
- Что именно? – в выдержке герцог де Морвиль ничем не уступал своей тётушке.
Лицо было спокойным, голос не дрогнул, и я тоже призвала себя к спокойствию. Что бы ни случилось, если эти двое из Эпплби играют, надо подыграть им. Возможно, нам и удастся победить в этой партии против королевы.
- Видимо, в вашей семье такая традиция – влюбляться в совершенно неподходящих людей, - доброжелательный тон королевы никак не вязался с её словами.
Зачем напоминать о давно умершей Беатрис, если сказала, что всё прощено? Зачем так переводить тему разговора? Наверняка, только для того, чтобы заставить сделать то, что требуется.
- Вы, Ричард, не исключение, - королева изящно оперлась о подлокотник кресла, поигрывая серебряной цепочкой, которой крепились к пояску миниатюрные часы. – Только вы могли влюбиться в государственную преступницу, Сесилию Лайон. Её, кстати, так и не нашли?
В какое-то мгновение мне захотелось пасть на колени и начать заламывать руки, умоляя о прощении, но леди д`Абето и герцог де Морвиль сохраняли невозмутимость, и я с трудом взяла себя в руки, боясь шевелиться и даже моргать, чтобы не привлекать к себе внимания.
- Меня отстранили от должности через два дня, - мягко напомнил Ричард. – Я не знаю, чем закончились её поиски. Полагаю, об этом лучше спросить у лорда де Бринталя.
Королева чуть заметно поморщилась.
- Де Бринталь смещён с должности и отправлен в ссылку, - сказала она, открывая и закрывая крышечку часов. – Он был одним из тех, кто ввёл в заблуждение мою невестку. Сен-Мераны тоже высланы, всем семейством. Есть подозрения, что они помогли сбежать девице Лайон. Ведь не сквозь землю же она провалилась? Но пропала – и пропала. Это и к лучшему. Она вам не пара, Ричард.
Я тайком перевела дух, а леди д`Абето энергично закивала, соглашаясь со словами королевы. Даже слишком энергично соглашаясь, как по моему мнению.
- Но и мисс Браунс не пара дяде короля, - голос её величества лился ласково, тягуче, как жидкий мёд на хрустальное блюдце. – Когда вы переедете в столицу, мне бы не хотелось слышать… что мисс Браунс спасает жизнь герцога де Морвиля дыханием рот в рот.
Мы трое – я, герцог и его тётушка – дружно промолчали.
- Если мисс Браунс займётся моим лечением, - продолжала королева, как ни в чём не бывало, - вы, де Морвиль, будете восстановлены в должности. Простите, но я тоже имею право на жизнь и здоровье. Поразмыслите об этом и сообщите мне своё решение. И я надеюсь, что вы оба сообщите мне его лично. А теперь прошу меня извинить, - она поднялась из-за стола, протянула руки к леди д`Абето, и та запоздало вскочила из кресла, - я приехала без предупреждения, доставила вам лишнее беспокойство, поэтому спешу уехать.
- Ну что вы, ваше величество, - деликатно ответила леди д`Абето, - никакого беспокойства, это честь для нас. Вам не стоит уезжать так быстро… Хотя бы отдохните с дороги…
- Даже у старой королевы много важных дел, дорогая Эрмелина, - сказала её величество, сердечно пожимая ей руки. - Конечно же, и вас я буду рада видеть при дворе. Пора покончить с вашим затворничеством. Эпплби – прекрасное место, но всё же так далеко от столицы.
- Благодарю, ваше величество, но я уже отвыкла от городского шума, - леди сделала лёгкий поклон.
- Тогда надеюсь скоро увидеть вашего племянника и эту милую девушку. Провожать не нужно, - королева расцеловала леди д`Абето в обе щеки, ласково улыбнулась мне, кивнула де Морвилю и вышла.
Герцог, замешкавшись на секунду, отправился следом за её величеством, а его тётушка рухнула в кресло, подперев голову. Я стояла молча, не зная, что предпринять, но Ричард вернулся почти сразу.