Пролог
Сентябрьский дождь заливал город, превращая асфальт в чёрное зеркало, в котором отражались огни рекламных вывесок и фонарей. Лужи образовывались в углублениях дороги, и прохожие торопились, укрываясь под зонтами, стараясь не попасть под водяные струи.
Алиса, сжимая в руках коробку с самодельным тирамису, спешила к станции метро. Этот торт был настоящим шедевром: три пропитанных кофе бисквитных пласта, покрытые нежнейшим кремом маскарпоне, и щедрая горка какао, придающая ему завершённый вид. Она провозилась с ним всё воскресенье, тщательно подбирая ингредиенты и экспериментируя с пропорциями, чтобы поразить лучшую подругу на её день рождения.
Пока она бежала, её мысли были заняты ожиданием радости и сюрприза, который она приготовила с любовью. Но из-за поворота на узкую улочку, запруженную автомобилями, раздался резкий звук мотора. Огромный красный внедорожник, как ракета, вылетел на полосу, паря над мокрым асфальтом и бесцеремонно занимая всё пространство.
Алиса, не успев сообразить, отпрыгнула на обочину, но не успела избежать того, что произошло дальше. Левая нога ушла в грязную лужу у водосточного желоба, и всё её внимание переключилось на коробку с тортом, которая выскользнула из рук, описала в воздухе дугу и с глухим шлепком приземлилась на мокрый асфальт прямо перед колесом «монстра».
Крышка отскочила, и крем маскарпоне, словно в замедленной съёмке, выплеснулся на грязный асфальт, смешиваясь с дождевой водой. Бисквит расползся, образуя жалкую коричневую лужу. Шедевр, над созданием которого она трудилась целый день, погиб за секунду.
«Порше» замер, словно окаменев, и стекло плавно опустилось. За рулём сидел парень в чёрной худи, поверх которой была надета дорогая кожаная куртка. Его лицо было поразительно красивым и таким же холодным, как этот осенний дождь. Чёткий овал, высокие скулы. Но глаза… его глаза смотрели на Алису и на растёкшийся торт с лёгким, почти незаметным презрением.
— Эй, зомби! Тебя в детстве не учили, что на дороге надо смотреть по сторонам? – произнёс он с насмешкой. Голос был низким и пронзительным, а в его тоне не было ни капли сожаления.
Алиса онемела от возмущения. Комок подступил к горлу – обида, злость, досада, которые переполняли её. Она попыталась вымолвить что-то, но слова застряли в горле. — Ты… ты что, не видишь? Я… торт…
— Вижу. Грязь какая-то, – равнодушно произнёс он, будто речь шла не о её труде, а о чем-то совершенно незначительном. – В следующий раз не мельчиши под колёсами. Вечно вас, пешеходов, расчищать приходится.
Парень достал из бардачка толстую пачку купюр. Выдернул несколько штук и бросил их в её сторону. Деньги, промокшие от дождя, шлёпнулись в ту самую лужу с остатками тирамису.
— На новый торт хватит, – произнёс он, и стекло поползло вверх, скрывая его надменное выражение лица. Красный «Кайен» рыкнул двигателем и резко тронулся с места, брызги из-под колёс полетели на её джинсы и на её душу, оставляя противный осадок.
Алиса стояла, сжав кулаки, её тело мелко дрожало от гнева и унижения. Она смотрела вслед уезжающему внедорожнику, запоминая каждый изгиб, каждую цифру на номере, затем перевела взгляд на деньги в луже, которые он швырнул ей, словно нищенке. Она не подобрала их. Вместо этого, развернулась и пошла прочь, постукивая каблуками по мокрому асфальту. Её щёки горели от стыда и гнева, а в голове стучала только одна мысль: «Я тебя найду. И ты у меня за это ответишь».
Алиса не знала, что он – Артём Воронцов. Не знала, что он – король своего университета, неприкасаемый, не знающий ни страха, ни сомнений. Но теперь она знала его лицо. Лицо врага, которое вписалось в её память, как чёрная точка на чистом листе.
Визуалы
Друзья, добро пожаловать в мой новый мир! 🎉
Знакомьтесь с героями, которые будут вести вас по страницам этой истории. Их приключения только начинаются, и мне не терпится разделить их с вами!
✨ Подписывайтесь на меня, чтобы не пропустить новые главы!
📚 Добавляйте книгу в библиотеку — будет интересно!
⭐ И не забудьте поставить звёздочку — ваш голос очень важен для меня!
Ваша поддержка вдохновляет на новые главы! Спасибо, что вы с нами! ❤️
Артем Воронцов
Глава 1.
Университетский городок жил своей размеренной, кипучей жизнью. Через неделю после того злополучного вечера Алиса почти забыла тот случай, загнав обиду в самый дальний угол сознания. Почти.
До тех пор, пока по главной аллее кампуса, вызывая восхищённые вздохи одних и раздражённые взгляды других, не проехал тот самый красный «Порше Кайен».
Алиса замерла, выходя из столовой. Он был здесь. Прямо здесь, в её мире. Сердце заколотилось чаще. Она проводила машину взглядом, пока та не припарковалась на самом видном месте у главного корпуса, на «месте для инвалидов», естественно, без какого-либо опознавательного знака.
В течение дня она выяснила всё. Владельца машины звали Артём Воронцов. Сын того самого Воронцова, чьё имя было на каждом втором новом здании в городе. Он учился на втором курсе эконома, был неформальным лидером самой золотой молодёжи универа, кумиром девушек и объектом тихой ненависти большинства парней. Про него ходили легенды: он срывал пары самым заслуженным профессорам, заваливал сессии, а его вечеринки становились главным событием семестра.
Она столкнулась с ним лицом к лицу в коридоре. Мажор шёл в окружении своей свиты – пары ухоженных парней в такой же дорогой одежде и девушек, смотревших на него с обожанием. Он громко смеялся, рассказывая что-то. Их взгляды встретились. На секунду в его глазах мелькнуло смутное узнавание, но оно тут же погасло, сменившись полным безразличием. Парень не узнал её. Вернее, не запомнил. Для него она была просто очередным препятствием на дороге.
— Воронцов, – выдохнула она, перегородив ему дорогу.
Компания замолкла. Все удивлённо уставились на эту смелую (или глупую) девчонку в джинсах и простой кофте. Артём медленно, с явной неохотой остановился, оценивающе окинул её взглядом с ног до головы, зацепившись на мгновение за стоптанные кеды.
— Я тебя знаю? – спросил он с ленивой снисходительностью.
— Ты чуть не сбил меня на прошлой неделе. На Садовой.
Он нахмурился, делая вид, что вспоминает.
— А, точно… Торт, – он усмехнулся. Его друзья переглянулись. – Что, хочешь ещё денег? У меня мелочи с собой нет.
Один из его приятелей фыркнул. Алисе стало жарко.
— Мне не нужны твои деньги. Мне нужно, чтобы ты извинился.
Вокруг воцарилась тишина. Кто-то из проходящих студентов замедлил шаг. Артём Воронцов извинялся? Это было смешно.
Он сделал шаг вперёд, навис над ней. От него пахло дорогим парфюмом и уверенностью, купленной за папины деньги.
— Слушай. Я ни перед кем не извиняюсь. Особенно перед теми, кто сам лезет под колёса. Это закон джунглей: сильный прав, слабый виноват. Заучи. Пригодится.
Он легко отстранил её плечом, как назойливую муху, и прошёл дальше, продолжая свой рассказ с того места, где остановился. Его свита, перешёптываясь и бросая на неё насмешливые взгляды, последовала за ним.
Алиса стояла, чувствуя, как по щекам разливается краска стыда и бессильной злости. Его слова жгли сильнее пощёчины. «Сильный прав, слабый виноват». Нет. Не в её мире.
Весь оставшийся день она ходила сама не своя. Мысль о мести, сначала смутная, начала кристаллизоваться в чёткий, ядовитый план. Он ценил свою машину больше, чем людей? Прекрасно. Он получит свой урок.
План родился сам собой – дерзкий, глупый и идеальный. Она раскрасит его дорогой «Порше». Яркой, кислотно-розовой краской из баллончика. Пусть весь университет видит, как пошутили с королём. Она знала, где он паркуется. Оставалось дождаться нужного момента. Спустя два дня подвернулся шанс, которого она так ждала.
В кармане её куртки лежал новенький баллончик с краской, купленный в ближайшем хозяйственном магазине. Он был увесистым и холодным на ощупь, словно предвещая грядущую бурю. Сердце колотилось о рёбра так, что казалось, его вот-вот услышат все вокруг, а в горле стоял комок, мешая дышать.
Это было чистое безумие, не иначе. Если её поймают… эта мысль ледяной волной пробежала по спине. Но стоило ей представить его самодовольное, насмешливое лицо, как страх отступал, уступая место жгучей решимости. Сегодня он заплатит за свою надменность.
Она сидела в кустах напротив парковки, когда часы на главном корпусе пробили одиннадцать. Кампус затих. Артём и его компания были на одной из своих вечеринок – об этом трубили все соцсети, выкладывая сторис с громкой музыкой и смеющимися лицами.
Машина стояла одна, под тусклым, мерцающим фонарём, словно нарочно выставленная напоказ. Этот автомобиль был символом его высокомерия и безнаказанности, и именно он должен был стать холстом для её возмездия. Она осторожно выбралась из кустов. Ветер шевелил волосы, а холодный воздух бодрил. Теперь уже не было пути назад.
Алиса подбежала к машине. Руки дрожали. Она сняла крышку с баллончика...
— Ну и что мы тут делаем? – раздался спокойный, насмешливый голос прямо у неё за спиной.
Она вздрогнула и медленно обернулась. Из тени деревьев вышел Воронцов. Он был один. На нём была всё та же кожаная куртка, руки засунуты в карманы. Он смотрел на неё с таким выражением, словно наблюдал за забавным, но крайне глупым насекомым.
— Я… – голос отказал ей.
— Так и думал, что ты не из тех, кто просто так сдаётся, – он сделал шаг вперёд. – Слишком злые глазёнки. Ну что, Соколова? Хочешь сделать мою тачку прекраснее?
Глава 2.
Тишину ночного кампуса разрывал только тяжёлый стук собственного сердца Алисы в ушах. Она стояла, вцепившись в баллончик так, что пальцы занемели, а перед ней, наслаждаясь её паникой, возвышался Артём. Его ухмылка казалась таким же ярким пятном в темноте, как и его проклятый автомобиль.
— Ну что, великий художник? – он медленно обошёл её по кругу, заставляя поворачиваться вслед, как загнанного зверька. – Планировала шедевр авангарда? Что-то в стиле «Возмущённая нищенка» или «Кислотные слёзы»?
— Заткнись, – выдохнула она, ненавидя тот факт, что голос дрожит.
— О, смотрите-ка, у неё ещё и язык есть, – он остановился прямо перед ней и выхватил баллончик из её рук одним резким движением. Его пальцы коснулись её ладони. Алиса вздрогнула. – Мило. Очень мило. Думаешь, это что-то изменит? Завтра утром какой-нибудь неудачник на мойке за пять тысяч всё отчистит, а я даже и не замечу.
Он подбросил баллончик в воздухе и поймал его.
— А вот твоя судьба, Соколова, была бы куда интереснее. Хранение с целью порчи имущества… а это уже не школьные шалости. Особенно когда стоимость этого «имущества» сопоставима с бюджетом твоего факультета за десять лет. Тебя бы вышвырнули из универа с треском. А потом мои юристы подали бы иск. Твоей маме, наверное, было бы приятно оплачивать рестайлинг моего авто? – он говорил тихо, почти ласково, и от этого его слова звучали ещё страшнее.
Сердце Алисы упало куда-то в ботинки. Она не думала о последствиях. Воспалённое сознание рисовало только картинку мести, но не то, что будет после. Мама… одна, работающая на двух работах. Мысль о том, что из-за её глупой выходки на семью обрушатся долги, заставила её похолодеть изнутри.
— Я… – она попыталась что-то сказать, но слова застревали в горле комком стыда и страха.
— Молчи, – резко оборвал он. – Ты уже достаточно наговорила своим идиотским поступком.
Воронцов задумался, постукивая баллончиком по ладони. В его глазах играл какой-то странный, хищный огонёк. Алиса понимала, что он решает её судьбу. Сейчас один его звонок – и всё кончено.
— Слушай сюда, – наконец произнёс он, и в его голосе появилась деловая, не терпящая возражений нотка. – У меня к тебе есть предложение. Вернее, ультиматум. Ты делаешь то, что я скажу, и мы забываем об этой ночной экскурсии. Как будто её и не было. Отказываешься – завтра утром твоя рожа будет в кадрах охранной камеры на столе у декана и участкового. Выбирай.
Алиса сглотнула. Выбора, по сути, не было.
— Что нужно сделать? – прошептала она.
— Завтра у меня вечеринка. На моей новой квартире. Нужна прислуга. Уборщица, посудомойка, рабыня, в общем. Одна девица, которая должна была помогать, соскочила. Ты её заменишь.
Он сказал это так буднично, как будто предлагал ей чашку кофе. Алиса ощутила, как по щекам разливается жгучий румянец унижения.
— Что?! Я не буду твоей прислугой!
— Будешь, – парировал он. – Или ты предпочитаешь карьеру преступницы? Уверяю тебя, мыть полы – куда более светлая перспектива, чем топтать их в коридорах суда. А выбор за тобой.
Артем посмотрел на неё, и в его взгляде не было ни капли шутки. Он был абсолютно серьёзен.
— Всё будет честно. Работаешь с восьми вечера до… пока не закончится последний гость. Язык за зубами, улыбка на лице, никаких косых взглядов. Выполняешь всё, что тебе скажу я или мой помошник Игорь. После этого мы квиты. Ты больше не подходишь к моей машине и ко мне ближе чем на пятьдесят метров. Договорились?
Ненависть захлёстнула её с новой силой. Мажор не просто наказывал её. Он ставил её на место, ясно давая понять, кто здесь грязь под колёсами, а кто – тот, кто за рулём. Мысль о том, чтобы прислуживать ему и его таким же надушенным друзьям, была отвратительна.
Но мысль о маме, о долгах, о позорном исключении…
— Договорились, – выдавила она, глядя куда-то себе под ноги.
— Что-что? Не расслышал, – он поднёс ладонь к уху, насмехаясь.
— Договорились! – почти выкрикнула она, поднимая на него глаза.
— Вот и славно. – Он продиктовал ей адрес в самом престижном районе города. – Не опаздывай. И надень что-нибудь… нейтральное. Чёрное. Чтобы пятна были не так заметны.
Затем развернулся к своей машине, бросив на прощание:
— Баллончик, кстати, я конфискую. На память.
Сел в «Порше», завёл двигатель, и через секунду красный свет его задних фар растворился в темноте. Алиса осталась стоять одна после парковки, сжав кулаки. Победа обернулась сокрушительным поражением. Худшее было впереди.
Глава 3.
Следующий вечер Алиса провела в аду. Он носил название «Пентхаус Воронцова с панорамными окнами». Дверь открыл немолодой, чопорный мужчина, тот самый Игорь, проводник по аду. Его быстрый и оценивающий взгляд скользнул по её простому чёрному платью и стареньким балеткам.
— Вас ждут. Прошу, — произнёс он, и в его интонации не было ни капли настоящего приглашения.
Квартира оказалась не просто огромной, а всепоглощающей. Стерильный блеск хрома, идеальные глянцевые поверхности и холодное, бездушное стекло панорамных окон отражали лишь одну пустоту Вскоре ад наполнился голосами. Явилась золотая молодёжь. Шумная, наделённая врождённой самоуверенностью тех, кому никогда ни в чём не отказывали. Гости расходились по комнатам с бутылками дорогого алкоголя, даже не удостаивая этикетки взглядом.
Алисе выдали не просто фартук, а нечто унизительное, кричащее о её новом статусе служанки. Задачи были просты и бесконечны: собирать пустые бокалы, вытирать пролитое вино, подносить закуски. Она была невидимкой, призраком, мебелью. И это было самым тяжёлым.
Её взгляд уловил движение — парень с сигаретой в зубах что-то оживлённо рассказывал приятелю. Проходя мимо, он даже не повернул головы, просто сунул ей в руки свой дымящийся окурок.
— Держи, — бросил он в пространство, уже обращаясь к другому гостю. — Помнишь того рыжего из клуба?
Ализа замерла с тлеющей сигаретой, чувствуя, как жжёт не только пальцы. Вдруг из-за спины раздался нетерпеливый голос. Девушка, любующаяся своим отражением в зеркале, даже не посмотрела на неё.
— Эй, ты, в фартуке! Да, да, тебя и зову. Шампанского. Быстро.
Они не видели в ней человека. Только функции «прибери» и «принеси».
А Артём Воронцов был солнцем, вокруг которого вращалась эта вселенная. Он парил среди гостей, его смех был самым заразительным, его рассказы — самыми захватывающими. Его взгляд иногда находил её — мимолётный, с лёгкой, язвительной усмешкой, будто он проверял, на месте ли его новая игрушка. Но ни разу не заговорил с ней напрямую.
Всё изменилось в один миг. Пробираясь с подносом грязной посуды сквозь гущу тел, она почувствовала грубый толчок. Поднос с оглушительным грохотом обрушился на пол, осколки хрусталя и остатки алкоголя веером разлетелись по идеальному мрамору. Воцарилась натянутая тишина, и десятки любопытных глаз устремились на неё.
— Ой, какая неуклюжая! – воскликнула одна из девушек.
— Да это просто катастрофа! – засмеялся кто-то.
Алиса, пылая от стыда, бросилась собирать осколки. И тут к ней приблизился сам хозяин ада. Он был невозмутим.
— Всё в порядке, народ. Просто маленький беспорядок, – сказал он гостям, и толпа тут же потеряла к ней интерес. Он наклонился к Алисе, делая вид, что помогает. Его губы оказались в сантиметре от её уха. – Я же говорил, что ты создана лишь для того, чтобы пачкать и ломать, Соколова? – прошептал он так тихо, что только она одна услышала. – Убери это. Быстро.
В его голосе не было злости. Было холодное, леденящее душу презрение. В тот момент она возненавидела его больше, чем когда-либо прежде. Ненавидела его красоту, его уверенность, его власть.
Она собирала осколки, чувствуя, как острая кромка одного из них впивается в палец. Выступила капля крови. Смахнула ее, не подавая вида. Физическая боль была ничто по сравнению с тем, что творилось у неё внутри. Закончив, поспешила скрыться в кухне, надеясь хоть там перевести дыхание. Но стоило переступить порог, как воздух показался вязким, будто и здесь не было спасения. Дорогу ей преградил плечистый парень из свиты Воронцова.
— Эй, мышь служанка, — парень похабно ухмыльнулся. — Куда это собралась? Давай сюда, помой мои руки, они в икре... — Он потянулся к ней своими липкими пальцами, чтобы схватить за запястье.
Алиса отпрянула, прижимая к груди поднос как щит.
— Отстань.
— О, дерзкая! — рассмеялся и сделал ещё шаг, зажимая её в углу между холодильником и стеллажом с бокалами. Его дыхание с запахом дорогого коньяка ударило ей в лицо. — Люблю дерзких... Давай познакомимся поближе, а?
Паника ударила в виски. Но следом за ней пришла ярая, слепая ярость. Алиса не была служанкой для таких типов. Отшатнувшись, она нащупала за спиной массивную ручку дверцы холодильника. И тогда, собрав всю ярость в кулак, она рванула её на себя и со всей дури ударила этой тяжёлой металлической дверцей ему прямо в лицо.
Раздался глухой удар, и короткий, обреченный выдох. Парень отлетел, схватился за лицо, из его носа хлынула алая струя, заливая белоснежную ткань дорогой рубашки. Он застонал, не то от боли, не то от шока.
В этот самый момент на кухню вошёл Артём. Он замер на пороге, его взгляд скользнул с окровавленного гостя на Алису. Та стояла, вся трясясь, всё ещё сжимая в руке ручку дверцы холодильника. Её глаза были полыми от адреналина, грудь тяжело вздымалась.
Их взгляды встретились. Вечность длилась секунда. В глазах Артёма не было ни гнева, ни насмешки. Было чистое, неподдельное изумление. Шок. И что-то похожее на... восхищение? Он видел, как его приятель пристаёт к девушкам, и обычно это вызывало у них лишь скучную усмешку. Но чтобы так...
— Блин, Серёга, опять ты доигрался, — нарочито спокойно бросил Артём, ломая напряженную тишину.
Глава 4.
Утро после вечеринки встретило Алису свинцовой тяжестью во всём теле. Казалось, даже ресницы болят. Она проспала первую пару, чего себе никогда не позволяла, и пришла в университет ко второй, чувству себя выжатым лимоном. В голове стучало только одно: «Квиты. Всё кончено. Я больше никогда его не увижу».
Университетский коридор был полон народа, но её взгляд сразу же, словно наведённый радар, выхватил в толпе высокую фигуру в идеально сидящей куртке. Воронцов стоял, прислонившись к стене, и о чём-то оживлённо разговаривал с сокурсником. Он выглядел так, будто не провёл бессонную ночь, а вернулся с курорта – свежий, отдохнувший и абсолютно довольный собой.
Алиса опустила взгляд и попыталась проскользнуть мимо, раствориться в потоке студентов. Но мажор её уже заметил. Боковым зрением она увидела, как он кивнул собеседнику и направился к ней. Сердце ёкнуло от предчувствия новой пакости.
— Соколова, – голос Артема прозвучал прямо у неё над ухом. Она вздрогнула и остановилась, не в силах заставить себя поднять на него глаза. – Что, не узнаёшь? Или служанкам не положено смотреть господам в лицо?
Она медленно подняла голову, впиваясь в него взглядом, полным всей накопившейся злобы.
— Мы квиты. Ты сказал сам. Отстань от меня.
— Квиты? – он приподнял бровь с преувеличенным удивлением. – Ты насчёт вчерашнего? Ну, это была лишь первая часть. Испытательный срок, так сказать. А сегодня – часть вторая.
Внутри у неё всё оборвалось и похолодело.
— Что? – выдавила она. – Ты издеваешься?
— Ни капли, – он улыбнулся, и это была улыбка крокодила перед тем, как заглотить добычу. – Видишь ли, после твоего неловкого падения с подносом моя любимая, очень редкая ваза эпохи Мин разбилась. Ну, не совсем разбилась, получила скол. Но её историческая и художественная ценность безвозвратно утрачена.
Артем лгал. Алиса это знала наверняка. Она помнила тот грохот – падали только бокалы. Никаких ваз.
— Ты врешь, – чётко сказала она.
Его глаза сузились. Ему не понравился прямой вызов.
— Ты? – он наклонился ближе, и его голос потерял насмешливый оттенок, став низким и опасным. – Уверена, что хочешь оспаривать мои слова? У меня есть свидетели. Гости и Игорь. Все подтвердят, что ваза была. И её теперь нет.
Она поняла, что он просто не отпустит её. Мажор нашёл новую игрушку, и будет гнуть её, пока не надоест. Бессилие снова сдавило горло.
— Сколько? – прошептала она, ненавидя себя за эту слабость.
— О, это очень мило с твоей стороны, что ты предлагаешь оплатить, – язвительно сказал он. – Но нет. Денег мне с тебя не надо. Они у меня есть. А вот времени… его вечно не хватает. Особенно на такую рутину как учёба.
Он выдержал театральную паузу, наслаждаясь её смятением.
— У меня небольшие проблемы с рефератом по политологии. Точнее, его нет вообще. И появиться он должен дня через три. Ты же журналистка, должна уметь копать и писать. Вот и покопаешь, и напишешь. Качественно. И тогда мы действительно будем квиты. Окончательно.
Алиса смотрела на него, не веря своим ушам. Он заставлял её делать за него его же работу? Это было даже унизительнее, чем мытьё полов.
— Я не буду…
— Будешь, – перебил он. – Тема: «Трансформация института лидерства в условиях цифровизации общества». Материалы я тебе сброшу. Что-то там у меня валяется. Встречаемся после пар в библиотеке. Не опаздывай.
Он развернулся и ушёл, оставив её стоять посреди шумного коридора с ощущением полной катастрофы. Он не просто издевался. Он впутывал её в свою жизнь, делал соучастницей своего обмана. И хуже всего было то, что под прицелом снова оказывалась её учёба.
***
В библиотеке царила тихая атмосфера, которую Воронцов нарушил одним своим появлением. Он вошёл небрежной походкой, громко поздоровался с библиотекаршей, которая лишь вздохнула, и плюхнулся на стул напротив Алисы, откинувшись на спинку.
— Ну что, ботаничка, нашла уже что-то умное? – он бросил на стол свою кожаную сумку, из которой выглядывал то ли планшет, то ли папка с документами.
— Я не собираюсь делать за тебя твою работу, Воронцов, – прошипела она, стараясь говорить как можно тише.
— А я не собираюсь выслушивать вопли декана, – парировал он, доставая телефон и начина листать ленту. – Так что давай, работай. Я пока поруковожу.
Он устроился с комфортом, словно в шезлонге на пляже, а она, стиснув зубы, начала рыскать по каталогам, чувствуя себя абсолютно по-идиотски. Он периодически отвлекал её:
— Эй, Соколова, а это нормально, что у меня тут пол-абзаца скопировано из Википедии? Я же вроде выделил это кавычками…
— Ты вообще понимаешь, что это слово значит? Я сам первый раз его вижу.
— Может, хватит уже? Я голодный. Пойдём, я тебя в столовой покормлю. Рабыню надо хорошо кормить, чтобы лучше работала.
Она не отвечала, просто продолжала делать свою работу – нет, его работу. И чем больше она погружалась в тему, тем больше понимала, насколько это на самом деле интересно. Она читала статьи, выписывала цитаты, выстраивала логические цепочки. Алиса забывала о его присутствии, уходя в себя.
Артём сначала строил гримасы, зевал, потом перестал отвлекать её, потом просто молча наблюдал за ней. Он смотрел, как она хмурит брови, концентрируясь, как прикусывает губу, обдумывая фразу, как её пальцы быстро бегают по клавиатуре. Её лицо, обычно напряжённое и злое в его присутствии, сейчас было спокойным и увлечённым. Обычно девушки вокруг него либо хихикали, либо строили из себя умниц, пыжась произвести впечатление. Она же была… настоящей. Поглощённой процессом.
Глава 5.
Ярость, унижение и ощущение полной безнадёжности кипели в Алисе ещё несколько дней после того, как Артём вогнал её в кабалу под предлогом разбитой вазы. Мысль о том, что он безнаказанно пользуется своей властью и богатством, сводила с ума. Реферат она ему, конечно, писала — слишком уж реальными были угрозы о проблемах с учебой. Но сдаваться без боя она не собиралась, сжимая зубы и чувствуя, как внутри всё бурлит.
Ей нужна была маленькая, но ощутимая месть. Лучше сказать, маленькая пакость. Что-то, что выведет его из равновесия, но не даст повода устроить новый показательный разбор полётов. Идея пришла сама собой, простая и детская, как и её обида.
Купив в канцелярском отделе пару самых больших и уродливых кнопок, она прятала их в кармане, ощущая, как пальцы дрожат от волнения. Дождавшись, когда парковка у главного корпуса опустеет, Алиса робко оглянулась, убедившись, что вокруг никого нет. Сердце бешено колотилось, но чувство справедливости было сильнее страха. Быстро присев у его красного «Порше», она аккуратно положила обе кнопки остриями вверх прямо перед передним колесом со стороны водителя. Он проколет колесо, когда будет выезжать. Мелко, подло, и идеально
Но в течение дня всё было тихо. Алиса уже почти успокоилась, решив, что акция возмездия провалилась, когда после последней пары её резко взяли за локоть и потянули в глухую нишу около гардероба.
Воронцов. Его пальцы сжимали её руку почти до боли, а глаза горели холодным, обжигающим гневом.
— Это ты сделала, — его голос был шипящим, без капли сомнения.
Она почувствовала, как по спине пробежал холодок, но внутренняя упёртость заставила её поднять подбородок.
— Не понимаю, о чём ты.
— Не ври мне, — он прижал её к стене, навис над ней, и от этого стало не по себе. — Кнопки. Перед моим колесом. Камеры на парковке, дура, есть. Я всё видел. Вся твоя жалкая партизанская война в одном дурацком дубле.
Он видел. Мысль о том, что он наблюдал за её мелким и неуклюжим актом вандализма, была унизительнее самой провальной мести, и в груди забилось неприятное, тягучее чувство стыда.
— Ты заслужил...
— Хорошо, — он внезапно разжал её руку и отступил на шаг. Его гнев словно испарился, сменившись ледяным спокойствием. — Будем действовать твоими методами.
Артём развернулся и ушёл, не оглянувшись. Алиса осталась стоять, потирая онемевший локоть, с неприятным, тяжёлым предчувствием в груди.
Оно не обмануло. На следующее утро, открывая свой шкафчик, она почувствовала исходящий оттуда странный, сладковато-кислый запах. Внутри лежала небольшая, тёмно-серая дохлая мышь.
Алиса отшатнулась с громким криком, сердце забилось быстрее, как будто готово было выскочить из груди. Она инстинктивно хлопнула дверцей шкафчика, ощущая, как подступает тошнота.
И тут же из-за поворота, словно из-под земли, вырос Артём. В его руке был включенный телефон, камера была направлена прямо на неё. На его лице играла язвительная, довольная улыбка.
— Ой-ой-ой, какие эмоции! Какая драма! — с фальшивым сочувствием проговорил он. — Прямо Оскар заслужила. Бедная девочка, испугалась маленького грызуна?
Он приблизил камеру к её побледневшему лицу.
— Улыбнись для истории, Соколова. Думаю, подписчикам в универовских пабликах будет очень интересно посмотреть на твою реакцию. Особенно с подписью «Серая мышка в ужасе от встречи с сородичем».
Угроза висела в воздухе, густая и липкая. Он мог унизить её на весь университет, выставив посмешищем.
— Убери это, — прошептала она, с трудом выдавливая из себя слова.
— Что? Трупик? Или видео? — он сделал наигранно-непонимающее лицо.
— И то, и другое.
Он на секунду задумался, делая вид, что взвешивает её просьбу.
— Ладно. Считай, что мы квиты за кнопки. На этот раз. — Он удалил запись и небрежно ткнул пальцем в сторону её шкафчика. — Сама разберёшься с последствиями своей глупости.
Сделав несколько шагов в сторону, он обернулся. Вся насмешливость с его лица исчезла, осталась лишь холодная серьёзность.
— И запомни на будущее: если ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, я не ограничусь мышами. Придумаю что-нибудь куда более изощрённое. Не провоцируй меня, Соколова. Ты не знаешь, на что я способен.
Он ушёл, оставив её одну с тушкой мёртвого животного и с твёрдым пониманием, что её война с Артёмом Воронцовым только что перешла на новый, куда более опасный уровень.
Глава 6.
Утро начиналось слишком спокойно. Алиса, придя в университет пораньше, чтобы повторить материал перед семинаром, решила сверить расписание. Она стояла у доски с объявлениями полностью погружённая в свои мысли, как вдруг привычный холодок пробежал по спине. Она узнала его присутствие, даже не видя — по звуку шагов и по тому, как воздух вокруг словно сгущался, наполняясь его самоуверенностью.
— Соколова, — раздался у неё за спиной властный, не терпящий возражений голос. — Беги в столовую, принеси мне кофе. Двойной эспрессо, без сахара.
Алиса медленно обернулась. Артём стоял, засунув руки в карманы своих идеально сидящих джинсов, и смотрел на нее с ленивым ожиданием, как смотрят на официанта в ресторане. Его взгляд скользнул по её простой кофте, и в нём читалось непоколебимое убеждение в своём праве приказывать.
Внутри у неё всё закипело. После истории с рефератом она поклялась себе не подчиняться больше этому мажору.
— Я не твоя служанка, Воронцов, — холодно ответила она, поворачиваясь назад к доске. — Принеси себе сам.
Он рассмеялся.
— Я не прошу, я говорю. Или хочешь, чтобы я рассказал твоему факультету, как ты подрабатываешь мытьём полов на вечеринках? Думаю, это добавит тебе популярности.
Удар был ниже пояса и точно в цель. Алиса сжала кулаки, чувствуя, как по щекам разливается краска унижения. Он снова использовал её слабость, её вынужденную ошибку против неё же.
— Ладно, — сквозь зубы выдавила она, не глядя на него. — Жди.
Она пошла в столовую, чувствуя его насмешливый взгляд у себя в спине. Ярость придавала ей решимости. Он хочет кофе? Он его получит.
Купив стаканчик двойного эспрессо, отошла в сторону, за прилавок с салфетками и специями. Она с силой потрясла над жидкостью солонку, а затем и перечницу. Белая и чёрная крупинки густым слоем легли на поверхность напитка. Она быстро размешала всё пластиковой палочкой и удовлетворением посмотрела на результат.
Артем ждал её на том же месте, разговаривая по телефону. Она молча протянула ему кофе. Он закончил разговор, убрал телефон в задний карман, взял стаканчик даже не взглянув на неё, и поднёс ко рту, собираясь отпить.
Алиса замерла, с затаённым дыханием ожидая его реакции.
Он сделал большой глоток. И буквально через секунду его лицо исказилось гримасой отвращения. Он резко выплюнул мерзкую смесь прямо на пол и стал судорожно вытирать язык и губы тыльной стороной ладони.
— Ты что, зараза, мне подсунула?! — его голос был хриплым от горечи и першения в горле.
Она не смогла сдержать едва заметную улыбку торжества и смотрела ему прямо в глаза, бросая вызов.
— Кофе. Двойной эспрессо. Без сахара. Всё, как ты просил.
Ярость в его глазах не предвещала ничего хорошего. В следующее мгновение он резко дёрнул её к себе, запустил руку в ее волосы, запрокинув голову назад. Её губы непроизвольно разомкнулись от неожиданности, и в следующее мгновение горько-солёная жидкость хлынула ей в рот. Жижа попала в горло, вызвав рвотный спазм. Алиса вырвалась и отпрянула от парня, пытаясь выплюнуть противную смесь.
Артём стоял перед ней, тяжело дыша. Его гнев немного поутих, сменившись холодом.
— Вкусно? — сипло спросил. — Запомни. Это вкус того, что бывает, когда ты пытаешься играть не по своим правилам.
Он сделал шаг вперёд, заставляя её инстинктивно отступить.
— А сейчас, — его голос снова приобрёл привычные властные нотки, — ты пойдёшь и принесёшь мне новый. Нормальный. И побыстрее, пока я ещё… добрый.
Последнее слово прозвучало как самая страшная угроза. В его глазах она увидела нечто, что заставило её повиноваться. Он не шутил.
Молча, опустив голову, она развернулась и побрела обратно в столовую. На этот раз купила самый обычный двойной эспрессо. Без соли. Без перца. Вернулась и протянула ему стаканчик, не поднимая глаз.
Воронцов взял его, пристально посмотрел на неё, сделал небольшой глоток, как бы проверяя, и удовлетворённо кивнул.
— Вот и славно. На сегодня урок окончен. Беги на свою лекцию, ботаничка.
Он повернулся и ушёл, как ни в чём не бывало, оставив её стоять одну посреди коридора, с привкусом горького поражения на губах. Она поняла, что его «доброта» не менее страшна его открытой злости. И игра на поле мажора была совсем невкусной.
Глава 7.1.
После инцидента с кофе университет превратился для Алисы в поле миниатюрной войны, где её главной и единственной тактикой было бегство. Она изучила расписание Воронцова лучше, чем собственное. Узнала, в какое время он переходил из корпуса в корпус, в каких аудиториях шли его пары, когда он обычно обедал.
Когда Алиса шла по коридорам, то всё её существо было настороже — взгляд скользил по толпе, уши ловили обрывки разговоров, нос, казалось, мог учуять запах его дорогого парфюма за версту. И если впереди мелькала высокая фигура в идеально сидящей куртке, с характерной походкой короля, владеющего всем вокруг, — ноги сами по себе разворачивались и несли её в противоположную сторону.
Артём, со своей стороны, словно играл с ней в кошки-мышки. Он мог пройти мимо, не удостоив её взглядом, а мог на лекции по философии, которую они, к несчастью, посещали вместе, сесть через ряд от неё и, зевнув, бросить: «Соколова, а что этот старик Карл Маркс вообще имел в виду? Ты же в этом шаришь, растолкуй».
И весь ряд оборачивался на неё. Она, краснея от неловкости, пыталась вполголоса что-то объяснить, а он слушал с притворной серьёзностью, а потом заключал: «А, понятно. Скучища смертная». И поворачивался к своему приятелю, чтобы продолжить разговор.
Мажор постоянно её дразнил, с каким-то любопытством, словно проверяя границы и наблюдая за реакцией.
Переломный момент наступил в пятницу. В университете проходил «День донора». В холле главного корпуса стояли машины и пункты для сдачи крови. Алиса, для которой помощь другим была в приоритете, конечно же, записалась одной из первых. Сдав кровь и получив значок, она пошла на пару, чувствуя лёгкую слабость.
На её беду, следующей по расписанию была физкультура. Группа журналистов играла в волейбол, но сегодня, после донорства, ей было не до игр. В голове слегка шумело, в висках пульсировало.
Она уже собиралась подойти к преподавательнице и сказать о плохом самочувствии, как вдруг её команда проиграла очко, и капитан, самоуверенный парень по имени Димка, с ходу начал искать виноватых.
— Соколова, ты вообще что, с луны свалилась? – набросился он на неё. – Мяч прямо в тебя летел, а ты стоишь как вкопанная! Проснись!
Алиса попыталась объяснить:
— Я просто сегодня кровь сдавала, голова кружится…
— Ааа, кровь сдавала! – передразнил он её, вызывая смешки у части команды. – Героиня нашлась! Да всем плевать! Если вышла на площадку – играй, а не ной, тупица!
Её унижали на глазах у всей группы. Она уже открыла рот, чтобы ответить, кто здесь тупица, но в этот момент с дальнего поля, где проходили занятия у экономистов, раздался знакомый голос.
— Эй, Качан! – крикнул Артём, прерывая свою игру в баскетбол. Он стоял, держа в руках мяч, и смотрел прямо на Димку. – У тебя там что, мозгов не хватило понять, что человеку плохо? Или ты настолько тупой, что думаешь, будто донорство – это как слюну сдать?
Воцарилась гробовая тишина. Все замерли, включая преподавателей. Воронцов заступался за какую-то серую мышку с журфака? Это было немыслимо.
Димка, смущённый и пунцовый, попытался огрызнуться:
— Артём, это не твоё дело…
— Сейчас станет моим, – медленно, с угрозой в каждом движении, Воронцов пересёк зал и подошёл к их площадке. Он был выше Димы, шире в плечах, и его аура безнаказанности действовала лучше любого аргумента. – Извинись.
— Да за что? Она…
— Я сказал, извинись перед ней, – голос Артёма стал тише, но от этого только опаснее. – Или мы с тобой выйдем и выясним, у кого из нас больше прав называть другого тупицей?
Глава 7.2
Димка сглотнул. Противостоять Воронцову было себе дороже. Он нехотя буркнул в сторону Алисы:
— Извини.
— Не слышно! – рявкнул Артём.
— Извини! – выкрикнул Димка, покраснев ещё сильнее.
— Вот и хорошо. А теперь иди, принеси ей бутылку воды. Живо!
Артём повернулся к Алисе. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в полном ступоре. Он помог ей. Зачем?
— Ты чего встала? – буркнул он, уже без прежней грозной интонации, скорее с досадой. – Садись, дура. Нечего тут геройствовать.
Он взял её за локоть и усадил на скамейку запасных. Его прикосновение было твёрдым, но не грубым.
— Спасибо, – прошептала она.
— Да не за что, – отмахнулся он, не глядя на нее. – Просто не люблю, когда идиоты строят из себя умников. Сиди тут, не двигайся.
В этот момент подбежал запыхавшийся Димка с водой. Артём взял бутылку у него из рук, открутил крышку и протянул Алисе.
— Пей.
Она послушно пила холодную воду, а он стоял над ней, заслоняя её от любопытных взглядов. Никто не смел подойти. Преподавательница по физкультуре, наконец, опомнилась и сделала вид, что всё под контролем.
Через несколько минут Алисе полегчало, голова прояснилась.
— Спасибо, – сказала она снова, уже твёрже. – Мне лучше.
Он кивнул и, развернувшись, пошёл обратно к своей площадке, к однокурсникам, которые смотрели на эту сцену с откровенным недоумением.
Алиса сидела на скамейке до конца пары, чувствуя себя абсолютно растерянной. Он поступил… по-человечески. Это совершенно не вязалось с образом самовлюблённого мажора, который чуть не сбил её с ног и заставил мыть полы.
После пар Алиса медленно шла к гардеробу, всё ещё переваривая произошедшее. Возле её шкафчика стоял Артём.
— Ну что, отошла, донорша? – спросил он без предисловий.
— Да, – ответила она, пытаясь открыть свой шкафчик, чтобы избежать разговора.
— Слушай, насчёт того реферата… – он замялся, что было для него крайне нехарактерно. – Там в пятой главе, где про кейс с блогерами… Мне кое-что не совсем ясно. Объяснишь? Только не здесь. Пойдём в кофейню на углу.
Это было не приказание, а скорее… предложение. Неловкое, вымученное.
Алиса смотрела на него, пытаясь найти подвох.
— Я же тебе всё скинула. Там всё подробно расписано.
— Да я читать даже всё не буду! – вспылил он, но тут же взял себя в руки. – То есть… я пробежался глазами. Но ты лучше объяснишь. Устно. Так понятнее.
— Я не знаю…
— С меня кофе, – перебил он. – Ладно? Идём!
Не дожидаясь её ответа, Воронцов развернулся и пошёл к выходу, явно уверенный, что она последует за ним. И, к своему же удивлению, Алиса, сделав паузу, поплелась следом.
Они сидели за маленьким столиком в тихой кофейне. Артём заказал двойной эспрессо, она – капучино. Он отодвинул от себя сахарницу и, поморщившись, отхлебнул свой горький напиток.
— Ну? – уставился он на неё. – Объясняй. Про блогеров.
Алиса начала говорить, снова увлекаясь темой. Он слушал, задавая на удивление толковые вопросы. Оказалось, что когда он хотел, то мог быть внимательным и схватывать всё на лету. Они просидели так минут двадцать, и это был самый странный и самый мирный диалог за всё время их знакомства.
Когда кофе был допит, он откинулся на спинку стула.
— Ладно. В целом понятно. Неплохо ты это всё разложила.
— Спасибо, – сказала она, и в этот раз это прозвучало почти естественно.
— Да не за что, – Артём опять отмахнулся, но потом его взгляд упал на её запястье. – Слушай, а что это у тебя?
Алиса покраснела. На руке был старый, потёртый браслет из разноцветных ниток.
— Так, безделушка. Подруга в лагере сделала.
— Детский сад, – фыркнул он, но без злобы, потом неожиданно спросил: — А ты завтра что делаешь?
— Работаю.
— Где?
— В кофейне «Бриз», недалеко от метро.
— Ага, – он кивнул, как будто занёс эту информацию в карту памяти. Затем вдруг резко поднялся. — Ладно, я пошёл. Дела. Не провожай. Бросил на стол купюру, с лихвой покрывающую стоимость их заказа, и вышел, оставив её в очередной раз в лёгком недоумении.
Глава 8.
На следующий день, в разгар субботней суеты в кофейне, когда Алиса едва успевала принимать заказы у стойки, дверной звонок оповестил о новом посетителе. Она, не поднимая глаз, протянула меню: «Здравствуйте, что желаете?»
— Двойной эспрессо. И тот самый капучино, что вчера был.
Алиса вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял Артём. В дорогой одежде, с наушниками на шее, он выглядел здесь абсолютно инородным телом.
— Ты что здесь делаешь? – не удержалась она.
— Кофе хочу попить, – ответил он, как само собой разумеющееся. – У вас тут, кстати, неплохо. Уютно.
Он отошёл, сел за столик у окна, достал планшет и начал что-то изучать. Алиса, всё ещё в лёгком шоке, приготовила его заказ. Когда принесла ему кофе, Воронцов взглянул на её руку. Браслета на ней не было.
— Ага, – он удовлетворённо хмыкнул, словно что-то доказал самому себе. – Смотри-ка, без дешёвой безделушки выглядишь почти как человек.
Она уже собралась огрызнуться, как он вдруг добавил, глядя в планшет:
— Эспрессо норм. Буду теперь сюда заходить.
Алиса вернулась за стойку, чувствуя, как в груди снова поселилась эта странная, непонятная путаница. Он пришел специально? Чтобы проверить, где она работает? Чтобы просто выпить кофе? Или чтобы снова её подразнить?
После этого Артём начал «захаживать» в кофейню. Алиса замечала, что постоянно поглядывает на дверь, ожидая увидеть его высокую фигуру. И он появлялся. Часто. Всегда в разное время, всегда заказывал двойной эспрессо и садился за столик у окна, делая вид, что работает на планшете или разговаривает по телефону. Но она всегда чувствовала взгляд мажора на себе.
Коллеги уже начали подшучивать: «Алиска, у тебя поклонник из золотой молодёжи? Смотри, не обожгись». Она отмахивалась, но внутри всё замирало. Что ему было нужно? Артём продолжал её дразнить, подзывал к столику под предлогом, что кофе холодный или что он хочет добавить сироп, а потом задавал какой-нибудь дурацкий вопрос.
— Соколова, а ты вообще когда-нибудь веселишься? Или только книги читаешь?
— Соколова, а почему ты всегда в чёрном? Ты что, на похороны собираешься?
— Соколова, а у тебя есть парень? Неужели нашёлся смельчак?
Она отнекивалась, старалась быть вежливой и профессиональной, но внутри закипала. Ей казалось, что он просто нашёл новую забаву – подразнить невзрачную официантку.
В среду в кофейне случилось непредвиденное. Алиса и ещё одна бариста едва справлялись с потоком клиентов. Дверь распахнулась, и в кофейню ввалилась группа шумных и нарядных девушек из той самой «золотой» компании Воронцова. Впереди всех была Снежана – длинноногая блондинка с идеальной улыбкой и холодными глазами. Она была одной из тех, кто постоянно висел на руке у Артёма.
Девчонки с хохотом заняли большой столик, заказали кофейные напитки с сиропами и взбитыми сливками. Алисе пришлось потратить на их заказ много времени, пока остальные клиенты нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
Когда она принесла всё на большом подносе, Снежана снисходительно окинула её взглядом.
— Осторожно, девочка, не расплескай, – сказала она сладким голоском.
Алиса промолчала, расставила стаканы и уже хотела уйти, как блондинка жестом остановила её.
— Подожди. Ты ведь та самая… Соколова, да? За, Артёмом бегаешь...
— Я ни за кем не бегаю, – оборвала её Алиса.
— Ага, конечно, – Снежана многозначительно переглянулась с подругами. – Только всё как-то странно, то рефераты ему пишешь, то кофе подаёшь. Маленькая серая обслуживающая мышь.
Алиса сжала поднос так, что пальцы побелели.
— Мне нужно вернуться к работе.
— Слушай, – Снежана наклонилась вперёд, и её сладкий голос стал ядовитым. – Я тебе по-хорошему скажу. Не питай иллюзий. Такие серые мыши, как ты, ему не интересны. Ты для него что? Диковинка. Прикольная игрушка на недельку, чтобы позлить отца или меня. Он с тобой поиграется и бросит. Так что не зарься на чужое. Он не твоего уровня.
У Алисы перехватило дыхание, она уже собралась что-то резко ответить, но Снежана вдруг сделала вид, что кое-что вспомнила, и достала телефон.
— Ой, я тут совсем забыла! Девочки, послушайте, какой Артём на днях смешной был!
Из динамика раздался голос Воронцова, немного приглушённый, явно записанный украдкой.
— Ну и чего ты к этой Соколовой липнешь? – раздался голос его друга, Вадима. – Головой тронулся? Или она тебе правда так понравилась?
Алиса замерла. Весь воздух будто выкачали из кофейни. Она видела, как Снежана смотрит на неё с торжествующей улыбкой.
Прозвучал смех Артёма, снисходительный и жестокий.
— Ты что, Вадь, сбрендил? Понравилась? Эта ботанша в потёртых джинсах? Да ты что. Она просто забавная. Как обезьянка в зоопарке: дёргается, злится, умные слова говорит. Но чтобы такое могло понравиться? Ты серьёзно? Никогда. Она не в моём вкусе.
Запись оборвалась. Подружки Снежаны сдержанно хихикали, пряча улыбки за ладонями. Снежана с наслаждением наблюдала за лицом Алисы, на котором сменялись краски стыда и ярости.
— Ну что, мышь, убедилась? – сладко прошептала она. – Теперь иди, работай. И за Артёмом больше не увивайся.