- Что там за шум, Жюль? – крикнула Клер, ворочая половником чуть ли не с нее ростом. – Выйди и разберись! Только быстро! Бульон надо процедить, пока горячий!
- Вернусь быстро, ты не успеешь и глазом моргнуть! – пообещал Жюль и выскочил из кухни.
Клер только вздохнула. Насколько она знала своего брата, тот сейчас будет торчать в общем зале как можно дольше. Жюль не любил готовить (да и не умел, если говорить честно), и дедушка не раз говорил, что лучше бы Клер родилась мальчиком – тогда было бы кому передать бушон.[1] Но вот дедушки уже год, как нет, а бушон существует, и даже не бедствует.
Что такое «бушон»? Забегаловка, местечко, где простые люди могут пропустить стаканчик анисовой водки, поглощая вкусную похлебку с чечевицей и кровью. Или попробовать густой рыбный суп, которым, по легенде, кормила своего мужа сама богиня любви и красоты. Здесь подают мясо в горшочке, щедро сдобренное приправами, и вкуснейший яблочный пирог с корочкой золотистой и хрустящей.
Бушон «У Лефера» расположен в самом центре Весенней улицы. Мимо него проходят мастера и ремесленники, собираясь на работу и возвращаясь домой, проезжают извозчики, водоносы и молочники. И все считают своим долгом заглянуть в бушон до или после работы, чтобы съесть тарелку горячей похлебки, кусок запеченного в тесте мяса или полакомиться сладкой выпечкой. «Зайти в бушон и съесть машон»[2] - вот девиз рабочих людей во Вьенне.
Конечно, никто не знает, что всем тут заправляет Клер, все считают Жюля шеф-поваром, и он важничает, нацепляя поварской колпак.
Шеф-повар! Даже креветок не может почистить!
Клер фыркнула и взялась процеживать бульон, потому что Жюль так и не появился, но шум в общем зале все усиливался. Бросив решето и полотенце, Клер выглянула за дверь. За первым столиком сидел мужчина в дорогом костюме, не пожелавший даже снять цилиндра. Серебряная цепочка часов и серебряная печатка бросались в глаза на фоне простой домотканой одежды обычных посетителей бушона.
- Я не буду стоять в очереди вместе со всеми! – надсажался мужчина в цилиндре, и его красное неприятное лицо походило на переваренного лобстера. – Сейчас же подай мне блюдо дня!
- Простите, месье, но лучше займите очередь, - учтиво говорил Жюль.
Его поддержали стоявшие в очереди ткачи – они всегда приходили поесть перед сменой, и им вовсе не понравилось, что кто-то пролез первым, нарушив многолетний порядок.
- Извольте подождать за порогом, - повторил Жюль, кланяясь. – Правила для всех одни.
- Да плевал я на твои правила, кашевар! – заорал мужчина. – Ты знаешь, на кого я работаю?! Мой хозяин – Рен Рейв, скоро он все тут купит и первым делом снесет вашу забегаловку! – он наподдал ногой стул и сбросил со стола плетеную хлебницу.
- Месье! – завопил Жюль.
Клер все это надоело, тем более – бульон грозил остыть. А без хорошего бульона не будет вкусной чечевичной похлебки, которой славится бушон «У Лефера».
Широким шагом она прошла к столику, за которым расположился невежа, работающий на Рена Рейва, и твердо сказала:
- Пока еще бушон принадлежит Жюлю Леферу, а не Рену Рейву. Потрудитесь встать в очередь, месье, и прекратите буйствовать, если не хотите, чтоб мы позвали полицию.
- А это что за девка? – краснолицый окинул Клер оскорбительным взглядом. – Твое место – на кухне! Золу из печи выгребать…
Клер выхватила из-за пояса кухонный нож, длиной в добрый локоть, и с размаху вонзила его в столешницу, в трех дюймах от руки нахального посетителя. Удар был такой силы, что доска дала трещину. Краснолицый уставился на сверкающий клинок и потерял дар речи.
- Немедленно убирайтесь, - велела Клер, и ее голос прозвучал особенно четко в наступившей тишине. – Иначе девка научит вас хорошим манерам.
Посетитель едва не слетел со стула, уронил цилиндр, поднял его, пятясь, а потом бросился вон, расталкивая ткачей.
Клер выдернула нож из столешницы, неодобрительно глядя вслед краснолицему, и не обращая внимания на восторженные возгласы остальных посетителей.
- Сестренка, ты великолепна! – восхитился Жюль.
- Поторопись с бульоном, шеф, - сказала она ему многозначительно, и его восторги сразу поутихли.
Вернувшись на кухню, брат и сестра занялись готовкой.
- Кто такой Рен Рейв, про которого он говорил? – спросила Клер, доставая из котла кусок говядины, завернутой в полотняную ткань. Говядина варилась в душистом сене всю ночь, и теперь обещала быть нежной и мягкой, как поцелуй.
- Один сноб из столицы, - пропыхтел Жюль, процеживая бульон в кастрюли. – Приехал к нам месяц назад, говорят, скупил половину Весенней улицы.
- Но бушон-то еще наш? – Клер с тревогой посмотрела на брата. – Надеюсь, ты не натворишь глупостей?
- Ах, Клер! – брат трагично поднял брови и возвел глаза к потолку. – Не лучше ли нам продать это место и уехать? Представь, мы могли бы перебраться в Сент-Луи или даже в столицу…
- Жюль! – девушка уперла руки в бока. – Только не начинай снова ту же песню! Я никогда не соглашусь продать дедушкино кафе. Ты… он уже подходил к тебе с покупкой? Этот Рен Рейв?
Жюль нервно усмехнулся, и Клер все поняла.
- Ты почему так долго, Клер? – встретила ее Дельфина, совсем запыхавшаяся. – Жюль не успевает, посетителей все больше! – тут взгляд ее упал на половину скорпены, и она ахнула: - Что это?! У Поля был плохой улов?! Нет рыбы?
- У Поля нет совести, - процедила Клер сквозь зубы. – Удалось отвоевать лишь половину, вторую он скормил собакам.
- Собакам?! – Дельфина побежала за ней.
- Да, - подтвердила Клер, - одному мерзкому псу.
- О! – только и могла произнести Дельфина, и хотя на язычке ее крутились тысячи вопросов, высказать их она не успела, потому что прозвенел входной колокольчик и появился некто, сразу привлекший внимание всех посетителей и работников бушона.
Мужчина очень высокий, седой, с необыкновенно желчным лицом, одетый просто, но со вкусом. Под мышкой он держал трость с серебряным набалдашником.
Клер и Дельфина обернулись и вздрогнули одновременно.
- Неси в кухню! – Клер сунула рыбу Дельфине, и выхватила у нее полотенце, вытирая руки. – Добро пожаловать, месье Пражен! Ваш столик ждет вас. Доброго вам утра! – она проводила посетителя к столику в углу, и все остальные повернулись за ними, словно флюгеры, покорные ветру.
Месье Пражен был известным писателем, и его острое перо не раз возносило на вершины и низвергало в бездну тех, кто имел счастье или неосторожность понравиться или разозлить его. Уроженец Вьенна, месье Пражен вернулся на родину пару лет назад, заявив, что желает позабыть о литературном искусстве и посвятить жизнь праздному безделью. Он мог себе это позволить, потому что был не женат, бездетен и весьма обеспечен. Но так получилось, что любым ресторанам города он предпочитал бушон «У Лефера», и Клер несказанно этим гордилась.
- Надеюсь, ваши дела идут хорошо? – спросила она любезно, смахивая со стола несуществующие крошки и постилая пеструю льняную скатерть.
- Мои дела всегда идут хорошо, - проворчал известный писатель, снимая цилиндр, бросая его на руки подоспевшему мальчику на побегушках, и добавил язвительно: – Чего не скажешь о ваших делах, мамзель Клер…
Клер так и замерла.
- О чем это вы, месье Пражен? – спросила она, а в голове уже пронеслось тысяча мыслей – одна страшнее другой. Пражен узнал, что повар в бушоне – женщина! Пражен решил поменять их бушон на другое заведение! Пражен узнал о том, что она грозила посетителю ножом и…
- Завтра открытие новой ресторации, - сказал Пражен, засовывая за манишку белоснежную салфетку. – «Пища богов» - кажется, он так будет называться. Как шеф Жюль собирается с ними конкурировать?
Посетители тут же навострили ушки, ловя каждое слово писателя.
- Ресторация? – растерянно переспросила Клер. – Какая ресторация? Ничего не понимаю.
- Где уж вам понимать, – заметил Пражен с самым оскорбительным видом. – Тот особняк, что строится напротив – он вовсе не жилой дом. Там будет ресторация. К вашему сведению.
Клер невольно обернулась к окну. Как?! Вот этот каменный дворец за высоким литым забором – это новый ресторан? С фонтанами, дорожками, пальмами и античными статуями?
- Вы собираетесь пялиться в окно или покормите меня, наконец? – проскрипел Пражен. – Имейте в виду, я в числе приглашенных. Если там будут кормить лучше и подавать блюда не спустя полгода после заказа – уйду к ним.
- Простите, месье, - пробормотала Клер. – Но вы еще не сделали свой заказ.
- Святые угодники! – саркастически засмеялся писатель. – А я должен сообщить вам, что желаю отведать? Сегодня пятница. Разумеется, само собой, несомненно, что я пришел есть рыбный суп. Мне удастся его попробовать?
- Да, простите, - Клер сделала книксен и помчалась на кухню.
- Сестренка! – встретил ее душераздирающим воплем Жюль, который одновременно помешивал муку, обжаривающуюся на огромной сковородке, пытался взбить белки и следил за тем, как Дельфина разделывала скорпену, чтобы запечь лучшие куски на пару. – Я умираю! Спасай меня скорее!
- Жюль! – Клер в мгновение ока ополоснула руки, надела фартук и повязала косынку. – Ну кто же сбивает яичные белки рядом с плитой? Их надо поставить на лед! Займись яйцами, а я дожарю муку. Пришел Пражен, ждет суп и говорит странные вещи…
- Странные? Это какие? – поинтересовался Жюль, ставя миску с белками в таз с колотым льдом.
- Он говорит, что этот дворец перед нашим бушоном – новая ресторация…
- Я тоже об этом слышал, - вздохнул брат.
- Слышал – и не сказал мне?! – Клер воззрилась на него с такой яростью, что Жюль поежился.
- А что это изменит? – пожаловался он. – Этот ресторан – проект Рена Рейва, когда он откроется – от нашего бушона останутся одни воспоминания. К нам не будут ходить даже нищие.
- Он открывается завтра, - сказала Клер ледяным тоном.
- Так скоро? Это… не очень хорошая новость.
- А судя по твоему виду, она тебе очень по душе! – вскипела Клер. – Мало того, что сегодня Поль надул меня с рыбой, так еще и этот Рен Рейв решил подлить уксуса в масло! Но я не позволю ему отобрать моих клиентов! – она с такой горячностью, принялась помешивать муку, что та взлетала от взмахов деревянной лопатки на две пяди вверх.
- А он парень с головой, этот Рен Рейв, - сказал Жюль, когда на следующий день они с Клер, закончив с кухонными делами, сидели на крыльце бушона, пили белое вино из запасов дедушки Лефера и смотрели, как к каменному дому напротив съезжаются шикарные экипажи, фаэтоны и коляски.
- Кто будет есть ночью? – фыркнула Клер.
- Те, кто спят днем, - улыбнулся Жюль и потрепал ее по макушке. – Уверен, там подают такие блюда, какие нам и не снились.
- Уверена, что дедушка дал бы сто очков вперед любому столичному убийце лобстеров, - заявила Клер, вздернув нос.
- Дедушка обучался в столице, при дворе его величества. И его с нами нет, - Жюль провожал взглядами дам в воздушных туалетах и вздыхал.
- Зато есть я, - не желала уступать ему сестра. – А я обучалась у дедушки, смею тебе напомнить. И прекрати так таращиться на этих снобов, Жюль! Они все едят у нас по воскресеньям.
- Кто знает, придут ли они теперь, - озвучил он ее опасения.
Им было прекрасно видно, как гости гуляют по саду, где на деревьях горели развешены маленькие фонарики. Официанты обносили всех шампанским и пожаренными орешками.
- Почему они не входят в дом? – спросила Клер. – Их собрались кормить на улице?
- Наверняка, хозяин готовит эффектное появление, - сказал Жюль и не ошибся.
Фонтаны ударили серебристыми струями одновременно, вызвав возгласы восторга у приглашенных, а потом двери каменного дома распахнулись, и появились повара – важные, в белоснежных фартуках и колпаках. Они с поклоном приглашали гостей войти, встав в две безукоризненно ровные шеренги.
- Добро пожаловать, дамы и господа! – услышала Клер мужской бархатистый голос и вздрогнула.
Нет, этого не могло быть. Хотя… почему - не могло? Это происходило, произошло, и это… было ужасно! Клер невольно приподнялась со ступеней, но Жюль этого не заметил, потому что сам не отрываясь смотрел, как по каменной лестнице сходит невообразимо красивая и элегантная пара – мужчина в черном вечернем костюме с белой розой в петлице, и дама в синем мерцающем платье, в шляпе, страусиные перья которой едва не мели землю.
- Прошу почтить своим присутствием мой первый ресторан, - говорил мужчина с улыбкой, и Клер только стиснула руки в волненье.
- Кто это? – спросила она, толкая брата ногой в бок.
- Рен Рейв собственной персоной, - ответил Жюль. – А рядом – Агнес Форсетти, его невеста. Ее отец – совладелец сети рестораций в столице и крупных городах. Вот, добрались и до Вьенна. Она похожа на фею, правда?
- А он – на пересушенную воблу! – в сердцах пробормотала Клер, потому что ее ненависть к похитителю скорпены и к Рену Рейву, задумавшему погубить ее бушон, сейчас обрела единое русло. Неужели, столичный господин лично ходит закупать рыбу?! Вот уж новости! Клер фыркнула, но вышло это жалко, больше похоже на всхлип.
- Прежде, чем вы войдете и насладитесь божественной пищей нашего ресторана, - начал маленькую речь месье Рен Рейв, - я хотел бы сказать пару слов. Наша национальная кухня закоснела в традициях, и я убежден, что нельзя останавливаться, нельзя использовать лишь проверенные рецепты. Надо развиваться дальше, искать новые вкусы. Я нанял лучших поваров столицы, чтобы познакомить жителей Вьенна с лучшими рецептами мировой кухни. Едва вы войдете в эти двери, - он повел рукой в сторону ярко освещенного каменного дома, - вы окажетесь на седьмом небе. Я предложу вам настоящую пищу богов – игру божественных вкусов. А блюда дедушек и бабушек оставим для неприхотливой домашней кухни.
- Мы рады видеть всех, – провозгласила дама в синем платье, прижимаясь к плечу Рена Рейва и счастливо улыбаясь. – Благодарим, что оказали нам честь! Я и мой прекрасный Рен приветствуем вас в нашем скромном заведении.
Гости потянулись ко входу, и Клер в гневе притопнула каблуком.
- Пошли за ним, как мыши за флейтистом! – воскликнула она в сердцах.
- Тише! – Жюль дернул ее за подол. – Они могут услышать.
- Даже мэр приехал! – девушка не вняла его предостережениям. – А ведь он уверял, что больше всего любит наши кнели и мясной салат! Даже мадам Золтан любезна с ним! О! Как несправедливо! – она чуть не плакала.
- А почему бы им не быть с ним любезными? – изумился Жюль. – Он богат, влиятелен, и манеры у него королевские.
- Манеры? Вот уж никак! – взъярилась Клер. – Чуть не подрался со мной из-за рыбы! Готов был в горло вцепиться!
- Клер! – изумился ее брат.
- Даже говорить о нем не хочу, - Клер бросилась с крыльца в сторону дома, пристроенного одной стеной к бушону.
Взбежав на второй этаж, она наглухо закрыла окна в своей спальне, чтобы не слышать музыку, которая так и лилась из окон дома напротив.
- Напыщенный, как петух, - бормотала она, развязывая фартук и расстегивая пуговицы на платье. – А по виду похож на пересушенную воблу. И вовсе не красивый, ну вот ни капельки!
Она задернула штору и улеглась в постель, укрывшись одеялом с головой.
- Надо признать, дела у него идут неплохо, - протянул Жюль, глядя в окно на ресторацию «Пища богов».
- Конечно, неплохо, - Клер яростно скоблила ножом столешницы. – Переманил нашил клиентов – и доволен.
- Собственно говоря, не переманивал, - засмеялся брат. – Они сами к нему сбежали.
- Ты находишь это смешным?! – Клер уставилась на него с возмущением.
- Я нахожу это естественным. Будущее – за такими вот заведениями, а не за забегаловками вроде нашей.
- Не называй дедушкин бушон забегаловкой, - сказала Клер сквозь зубы.
- Мы можем называть его, как угодно, но так оно и есть, - парировал брат. – Треть наших клиентов ушла на этой неделе. Кто знает, скольких мы потеряем на следующей.
- Чем он их там кормит? – ревниво спросила девушка, выглядывая в окно. – Золотыми бриошами и жемчужным паштетом?
Жюль лукаво покосился на нее:
- Сгораешь от любопытства сравнить свое мастерство со столичными поварами?
- Вот еще, - мрачно бросила Клер. – Я все равно готовлю лучше.
- Это почему?
- Дедушка открыл мне много секретов! – с вызовом ответила она.
Дверь «Пищи богов» открылась, и на крыльце появился сам хозяин заведения – Рен Рейв собственной персоной. Невообразимо элегантный, в сером костюме-тройке, он сунул руки в карманы брюк и задумчиво оглядывал свои владения.
- Он сам ходит на рынок закупать продукты, - сказал Жюль. – Наверное, и вправду одержим готовкой.
- Он сманил Поля, - сказала сквозь зубы Клер.- Лучшего рыбака, к твоему сведению! Просто купил его, со всеми потрохами.
- Тогда он точно знает, что делает, - развеселился Жюль.
Рен Рейв словно почувствовал, что говорят о нем. Взгляд его переместился к каменному двухэтажному дому напротив, а потом в сторону бушона «У Лефера».
- Он нас заметил, - прокомментировал Жюль, когда месте Рейв учтиво поклонился брату и сестре, глазевших на него в окно.
- Можешь раскланяться в ответ, - сказала Клер, возвращаясь к скоблению столов. – Или послать ему воздушный поцелуй, если он тебе так нравится.
- Ну ты и перчик, - усмехнулся Жюль, а потом присвистнул. – Ого! А он идет к нам.
- Шути дальше, - проворчала Клер, орудуя ножом еще яростнее. Глупая болтовня Жюля в последнее время раздражала ее.
Но колокольчик на входе звякнул, и на пороге возник месье Рейв. Клер застыла столбом, чувству себя последней замарашкой – в простом черном платье, с выбившимися из прически прядями. Хорошо, что пятна на подоле скрывает фартук!
- Дорого дня, соседи, - сказал месье Рейв с вежливой улыбкой.
Зато как он посмотрел на бушон! Со снисходительной насмешкой. Клер разом вскипела от такого откровенного пренебрежения.
- Вы – шеф Жюль Лефер? – спросил тем временем Рен Рейв.
- Да, это я, - Жюль протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием.
- У меня не было времени представиться…
- В этом нет необходимости! – засмеялся Жюль. – Кто же не знает Рена Рейва? Божественный вкус!
Месье Рейв ответил легким кивком на эту неприкрытую лесть.
– А это – моя сестра, - Жюль указал на Клер, которая смотрела на сцену обмена любезностями исподлобья.
- Так получилось, что мы уже знакомы, - синие глаза вдруг загорелись веселыми искорками.
Да он попросту смеется над ней!
Клер мгновенно стало жарко, как будто она провела день у печи, обжаривая рыбные зразы. Она резко отвернулась, сцепив руки за спиной. Если Жюлю хочется пресмыкаться перед высокомерным пустозвоном – его дело. Но она и слова не скажет месье Рену Рейву.
- Э-э… прошу прощения, - заблеял Жюль, - моя сестра сегодня немного не в духе…
- Не стоит извиняться, - любезно ответил Рен Рейв. – Мне известна причина ее плохого настроения.
«Неужели?!» - мысленно съязвила Клер, по-прежнему стоя лицом к стене.
- Это все из-за скорпены, - по голосу было понятно, что Рен Рейв улыбается. – Я проявил настойчивость при покупке рыбы, и наши с мадемуазель интересы пересеклись.
«Ах, так вот как это сейчас называется? – саркастически подумала девушка. – Пересечение интересов! И всего-то!»
- Признаюсь, потом я пожалел о своей настойчивости, - продолжал месье Рейв, - но вы тоже шеф, Жюль, вы поймете, как важно подобрать продукты к знаменательному обеду.
- Конечно, конечно… - забормотал Жюль.
- И все же, я искренне сожалею, что огорчил вашу милую сестру.
- Ну что вы! Клер уже обо всем позабыла. Правда, Клер?
Она не ответила, еще упрямее вскинув подбородок.
- Что-то не похоже, - усмехнулся за ее спиной Рен Рейв – Но я пришел, чтобы загладить свою вину и принес вам с сестрой два приглашении на сегодняшний ужин. Приходите, у нас будут скрипачи из Милфено – живая музыка, белое вино, свечи… И угощение будет соответствующее.
- Я думал, ты придешь в себя, а ты начала безумствовать еще больше, - заметил Жюль, заглядывая в корзину, которую принесла Клер. – Что это?
- Меню на праздник «День рождения папаши Лефера», - сказала Клер, выкладывая на стол яркие картонки, еще пахнущие типографской краской.
- День рождения? Ты что задумала?
- Это будет рекламная акция, - с энтузиазмом начала рассказывать Клер. – Любимые рецепты нашего дедушки.
- «Ледяная рулька», «Мадемуазель Шербур», - читал удивленный Жюль. – «Любовная косточка»… Нет, ты определенно сошла с ума, Клер!
- Узко мыслишь! – она наморщила нос. – Мы устроим грандиозный праздник, и все эти фокусы, которые вытворяет Рен Рейв, померкнут перед настоящей кухней.
- Пролетишь, точно пролетишь, - задумчиво промолвил Жюль.
- Не ной, а лучше помоги, - скомандовала она.
Передумав о многом за ночь, Клер встретила утро в самом боевом настроении.
Нет, Рен Рейв и его ресторан не могут победить ее бушон.
Потому что рецепты дедушки не могут проиграть кулинарным фокусам.
Просто это она разленилась и перестала готовить по-настоящему изысканные и вкусные блюда. Что ж, теперь пошла пора проявить свое мастерство в полной мере, обновить меню и показать всем (и задаваке месье Рейву, конечно же, и его высокомерной невесте), что старинные рецепты – самые верные, выверенные годами и столетиями практики, доведенные до изумительного вкуса поколениями поваров.
О предстоящем празднике было сообщено громко и помпезно – Клер заказала театральную труппу, которая разгуливала по городу и зазывала всех любителей вкусной еды в бушон. Меню держалось в строжайшей тайне, а сама Клер, Жюль и Дельфина трудились с утра до вечера, готовясь к празднику.
По задумке Клер, венцом пира должны были быть «Любовные косточки» - нежнейшие пирожные из заварного теста, для которого готовился особый крем по дедушкиному рецепту. Для крема требовалась голубика, для которой сейчас начался самый сезон.
Голубику надо было собирать на рассвете, еще до росы, тогда ягода приобретала особую нежность. Накануне праздника Клер отправилась собирать ягоду. Вьенн еще спал, и она шла по тихим улицам города одна, только каблуки стучали по брусчатке. Окна в «Пище богов» были темными – гости разъехались за полночь, и сейчас хозяева и повара отдыхали. Клер со злорадством пожелала им крепкого сна. Пусть спят! А она встала самой первой, чтобы быть во Вьенне самой первой.
Голубика росла под каштанами у озера, и Клер свернула с тропинки в лес. Было прохладно, но девушка совсем не мерзла. Наоборот, предвкушая успех, она так и горела.
Опустившись на колени, Клер принялась срывать крупные ягоды. Корзина быстро наполнялась, а девушка едва не мурлыкала. Она съела пару ягод – кисловатый и одновременно сладкий вкус походил на туман над озером. Такой же легкий, нежный, утоляющий и голод, и жажду.
Подхватив потяжелевшую корзину, Клер направилась ко второму каштану, как вдруг остановилась, как вкопанная. Она была у озера не одна. И кое-кто встал еще раньше, чтобы оказаться первым. У самой воды на складном стуле сидел Рен Рейв и держал в одной руке удочку, а в другой – бокал вина. Даже ради утренней рыбалки он не сменил рубашку из тончайшего батиста, а стрелки на его брюках были такой остроты, что прикоснись - и порежешься.
Первым порывом Клер было броситься бежать, но Рен Рейв не смотрел в ее сторону. Все его внимание было сосредоточено на пробочном поплавке.
Стараясь ступать бесшумно, Клер почти миновала своего соперника, как вдруг он сказал, не поворачивая головы:
- Решили прогуляться, мадемуазель Лефер? Весьма похвальная прогулка.
Над озером пластался туман, наползая на берег.
Рен Рейв укрепил удочку на распялке и поднялся со стула, держа в руке бокал.
Клер ничего не оставалось, как вскинуть подбородок и встретить взгляд месье Рейва.
- Вы с корзинкой? – заметил он, отпивая глоток. – Наверняка, за голубикой. И наверняка у вас опять какая-нибудь дедова стряпня.
- Можно подумать, старинные рецепты – это эквивалент плохой еде, - съязвила Клер. – А вы пьете, как я посмотрю. Осторожнее, рыба не любит запаха шардонэ!
Рен тихо рассмеялся и поставил бокал прямо на землю, рядом с бутылкой шардонэ.
- Почему вы злитесь на меня? - спросил он, подходя к Клер. – Это мне надо было злиться – я пригласил вас в свой ресторан, готовил персонально для вас, а вы устроили показательное сражение. Но вкус моего блюда вас впечатлил. Я прав?
Клер только потупилась и засопела в ответ.
- Признайте, что рецепты дедушек и бабушек устарели безвозвратно, - коварно подначивал Рен, пытаясь заглянуть ей в глаза. - Так же, как и повара, которые по ним готовят.
- Знаете, нет ни времени, ни желания выслушивать ваш напыщенный бред, - сердито ответила Клер и пошла к каштану.
Если кое-кто надеется вывести ее из себя, то она не станет клевать на эту наживку!
- Зачем сразу выставлять колючки? Я просто хочу поговорить, - Рен пошел за ней следом. - Вы решили устроить праздничную рекламу своему заведению? День рождения папаши Лефера и все такое?
Никогда еще Клер не бегала так быстро – она помчалась в лес, позабыв про корзину, ягоды и праздник в бушоне. Сердце ее бешено колотилось, а губы горели, словно она обожгла их, пробуя острый южный перец.
Добежав до дороги, она прислонилась к старому дубу, служившему указателем на развилке. Закрыв глаза и пытаясь отдышаться, Клер одновременно прислушивалась. Но никто не преследовал ее, никто не мчался следом. Хотя… зачем Рену Рейву ее преследовать? Появилась крошка Агнес, и теперь столичный повар побежит к невесте – а вдруг она видела, как «прекрасный Рен» лезет с поцелуями к другой?!
Но каков наглец!
В сердцах она стукнула кулаком по стволу дерева, больно ушибив костяшки пальцев, и тут же всхлипнула:
- Ну что за глупости я делаю?
А это и на самом деле было глупостью – так переживать из-за паршивого поцелуя паршивого задаваки!
- И мне совсем не понравилось, - сказала Клер, как будто дуб мог услышать ее и ответить. – В жизни не встречала более противного поцелуя. Да и разве можно назвать это поцелуем? – она фыркнула, но тут же закусила губу.
Все это было бахвальством и неправдой. Потому что еще никто и никогда не целовал ее. Поцелуи посетителей в бушоне не считались – вот это точно было что угодно, но не поцелуи. А здесь…
Она закрыла глаза, заново переживая то смятение чувств, что охватило ее под каштанами, когда Рен Рейв обнял ее. И ведь она была совсем не против, и даже сама обняла его. Фу! Клер потрясла головой, прогоняя наваждение, и только сейчас заметила, что потеряла корзинку. Можно было вернуться за ней, но девушка не смогла заставить себя пойти обратно к каштанам.
- Придется обойтись без голубики в «Любовных косточках», - сказала она себе, поворачивая к городу.
День прошел, как в угаре – Клер мыла, чистила, резала и делала заготовки к завтрашнему празднику, но мысли ее были где-то очень далеко. И хотя она ругала себя за слабохарактерность, ей виделось одно и то же – туман, пластающийся над озером, старые каштаны и… мужчина с синими глазами.
- Ты сегодня странная, - сказал Жюль, заканчивая шинковать лук для маринования. – Что-то случилось? Ты не заболела?
- Все в порядке, - Клер машинально отщипнула веточку розмарина и положила ее в банку с солью, наглухо закрыв. К завтрашнему дню соль напитается ароматом трав, чтобы потом, в свою очередь, передать эти ароматы рульке.
- Нет, не в порядке, - Жюль указал на банку ножом, вытирая слезящиеся глаза. – Ты бросила туда ваниль, если что. Это какой-то дедушкин секрет?
Вскрикнув, Клер вооружилась ложкой и принялась доставать стручок ванили. Какой секрет! Обыкновенная рассеянность! Кто догадается положить ваниль в смесь для свинины!
К каштанам она сбегала вечером, уже в сумерках – крадучись и отчаянно краснея, когда проходила той же самой тропой, которой они с Реном Рейвом проследовали от озера к ягодной поляне. Клер оглядывалась на каждом шагу, как будто Рен мог сидеть в засаде, поджидая ее. Но поляна была пуста, и никто не вышел навстречу, глядя холодно и насмешливо, и корзины не было и в помине. Клер обошла всю поляну, обшаривая траву, но безуспешно.
Может, корзину забрал Рен Рейв, а может какой-то любопытный прохожий. Засыпая в своей постели, пахнущей лавандой и мятой, Клер все не могла успокоиться и вздыхала, ворочаясь с боку на бок.
Утро следующего дня ознаменовалось походом на рынок, и Жюль впервые за последние недели отправился сопровождать сестру. Они запрягли в коляску пони, Клер взяла вожжи, а Жюль устроился пассажиром, зевая до ушей и жалуясь, что приходится так рано вставать – еще до рассвета.
- Прекрати ворчать, - пристыдила его Клер. – Ранняя пташка все зернышки склюет – так говорил дедушка. Нам нужны превосходная свинина, маленькие кальмарчики и черная смородина.
- Мне нужны теплая постель, кофе и плотный завтрак, - простонал Жюль, - яйца-пашот, немного сыра и пряная зелень с капелькой острого соуса – ну ты знаешь, что я люблю.
- Завтрак будет позже, - сказала Клер строго, поворачивая пони на рыночную площадь. – А сейчас думай о празднике в честь дедушки и проникнись боевым духом. Сегодня мы должны сокрушить Рена Рейва и его «Пищу богов»!
- Думаешь, тебе это под силу? – осторожно спросил Жюль.
- Ты во мне сомневаешься? – Клер, хмурясь, посмотрела на брата.
- Нет, что ты! – засмеялся он. – Но все же он – опытный ресторатор, да и повар хоть куда. А ты, моя дорогая сестренка, всего лишь дедушкина ученица.
- Не забывай, что дедушка был поваром при королевском дворе. Так что я стою двух Ренов Рейвов.
Привязав пони у входа на рынок, Клер оставила Жюля караулить коляску, а сама отправилась за покупками.
Собственно говоря, список был куда обширней трех пунктов, что она озвучила брату, и начать Клер решила с темного пива, ибо ряд пивоваров был ближе всего.
- Мне нужно самое темное пиво, Дени, - объявила она, принюхиваясь к кувшинам. – Такое, чтобы крепко пахло солодом и жженым сахаром. Вот это подойдет…
- Сожалею, Клерити, - развел руками месье Дени и набросил на кувшины с темным пивом редкую ткань, - сожалею, но все уже продано.
- Как – продано? – Клер уставилась на него. – Ты только начал торговлю!