Огромный фамильный особняк мирно дремал в предрассветных сумерках, когда громкий стук в дверь разбудил одну из его обитательниц, заставив соскочить с кровати и опрометью кинуться на зов:
– Лилиана! Лилиана! Открой!
– Что случилось, тётушка?!
– Мари! Она сбежала!
Пожилая женщина всем своим грузным телом рухнула на тоненькую восемнадцатилетнюю племянницу. Та пошатнулась, однако устояла. Босые ноги обжёг ледяным холодом каменный пол. Девушка поднатужилась, помогла тётушке выпрямиться, подхватила под локоток и проводила к одному из двух кресел возле камина.
– Объясните всё по порядку, – попросила Лилиана, не спеша, в отличие от импульсивной родственницы, впадать в истерику.
– Она давно грозилась сбежать, но я не верила в это. Как она могла?! Как она могла навлечь на нас такой позор! – запричитала пожилая леди.
Украдкой закатив глаза, Лил устроилась в ногах тётушки на толстом ковре и внимательно посмотрела в заплаканное лицо леди Софии. Что-то в его выражении показалось девушке подозрительным.
– Мне Мари ничего не говорила. Куда и зачем она могла сбежать?
– Куда… – мотнула головой в кружевном чепце пожилая женщина. – Лучше спроси с кем. Мари так радовалась освобождению от брачных уз. А тут лорд Виктор со своим правом левиратного брака. Девочка так и не смогла полюбить Ральфа. Она уже давно отдала своё сердце барону Эдверу. Это я виновата, слишком часто его привечала.
– Подождите, тётушка! – перебила Лил. – Вы послали кого-нибудь на её поиски? Необходимо сегодня же найти и вернуть Мари. Ведь завтра ей предстоит отправиться в Стейнаут на свою свадьбу.
– Я ещё не сказала тебе самого страшного, – глаза пожилой женщины снова переполнились слезами. – Она забрала твои документы.
– Что?!
– Она выйдет замуж за барона Эдвера под твоим именем, – отводя взгляд, пролепетала тётушка.
Поначалу Лил не поверила своим ушам. Как такое возможно?
Нет, ну чисто гипотетически Мариана могла выдать себя за Лилиану. Внешне сёстры-близняшки были похожи как две капли воды. Тем не менее это был огромный риск и невероятная жестокость по отношению к родному человеку. Мари не могла так поступить.
– Тут какая-то ошибка… – пробормотала Лилиана. – Нелепая шутка…
В последнее время они с Марианой мало общались. С семи лет Лил жила отдельно в пансионе для девочек, приезжая домой лишь на летние каникулы, а после замужества Мари сёстры не виделись целый год. Но Лил была уверена, что Мариана по-прежнему горячо её любит и никогда сознательно не навредит.
– Зачем она это сделала?
– Неужели ты не понимаешь? – комкая в руках мокрый от слёз платок и по-прежнему не глядя на племянницу, дрожащим голосом принялась объяснять леди София. – Она поменялась с тобою местами. Теперь она – это ты, а ты – это она.
– Тётушка, – Лил положила ладонь на колено пожилой женщины. – Вы были в курсе её авантюры?
– Я?! Лилиана! Как ты могла такое подумать! – леди София разволновалась настолько, что вскочила с кресла, позабыв о своей прежней телесной слабости.
Лил вдруг осознала, что ей не понравилось с самого начала разговора: в голосе тётушки и выражении лица нет-нет да и проскальзывала фальшь.
– Документы хранились у вас, – тихо заметила девушка.
– Ну и что!
– Я не хочу с вами спорить, – вздохнула Лилиана, тоже поднимаясь на ноги. – Просто расскажите, в чём дело.
Леди София перестала разыгрывать наивное неведение касательно сложившейся ситуации и принялась сбивчиво объяснять:
– Мари заставила меня отдать ей твои документы… Она грозилась наложить на себя руки… Сказала: или Мэрлок, или никто…
– Как вы могли!
– Но, Лилочка, взгляни на это с другой стороны, – засюсюкала тётушка. – Ты станешь маркизой.
Девушка в ужасе отшатнулась от своей предприимчивой родственницы:
– Я не собираюсь подменять Мариану. Мы обязательно найдём её.
– Но как? Они с бароном, наверное, уже далеко…
– Рано или поздно всё равно найдём. И вы подтвердите…
– Никогда! – яростно выпучила глаза леди София. Щёки покрылись пятнами лихорадочного румянца. – В таком случае Мари будет опозорена. Пока мы их ищем, они не только сочетаются браком, но и станут по-настоящему близки. В приходской книге будет записано твоё имя, а не Марианы, и получится, что она живёт с мужчиной, не будучи за ним замужем! Единственный выход сегодня и навсегда вам с сестрой поменяться местами.
– Тётушка, успокойтесь, – схватила женщину за руку Лилиана. – А как же я? Почему ни вы, ни Мариана не подумали обо мне? О моих чувствах и желаниях? О моём будущем? Если действовать по вашему плану, сколько людей окажутся обманутыми! Всё общество! А о Боге вы подумали? Это же большой грех!
– Я знаю. Знаю, деточка. Потому и плачу, – леди София неожиданно упала перед племянницей на колени. – Я очень виновата перед тобой. Я позволила Мари помыкать собою. Теперь наша семья на грани позора. Я этого не переживу. Прошу! Помоги!
Лилиана, разрываемая противоречивыми чувствами, закусила губу. С одной стороны, тётушку было жалко. Она без малого пятнадцать лет в одиночку заботилась о сиротках-племянницах. С другой – Лил с детства прекрасно понимала, кого из них двоих леди Софи любит больше. Нет, Лил не ревновала родственницу-опекуншу к сестре и даже не обижалась, однако не предполагала, что дойдёт до подобного. А вот это уже было по-настоящему больно и горько.
– Вставайте, – Лилиана подхватила тётушку под руки и потянула вверх.
– Ты согласна? – с надеждой воззрилась на неё пожилая женщина.
– Надо подумать. Утро вечера мудренее, – проворчала девушка, не готовая так запросто сдаться.
– Ах, Лил! Я знаю: у тебя доброе сердце!
«Не доброе, а глупое», – мысленно простонала Лилиана, а вслух спросила:
– Что будете делать, если маркиз Стейн догадается? Как бы мы с Мари не были похожи, всё-таки одно существенное отличие между нами есть, и оно обнаружится в первую брачную ночь.
ГЛАВА 2
Двухэтажный особняк, сложенный из светло-серого камня, утопал в зелени ветвистых старых лип. Сквозь густую листву с трудом проникал свет заходящего солнца, и в подъездной аллее было темно как в каменном туннеле. Если посмотреть на здание сверху, например с холма, на который взбегает дорога, можно увидеть, что оно имеет форму широкой подковы, сглаженное по углам круглыми приземистыми башнями.
Карета, обогнув фонтан, украшенный статуей обнажённой девушки с большим кувшином, остановилась возле парадного входа. Странно, но никто не спешил встречать притомившуюся в дороге невесту. Кучеру пришлось самому выгружать вещи госпожи.
Лилиана, твердя про себя, что теперь она Мариана, поднялась по лестнице, ведущей к парадному входу, и открыла массивную дверь. В просторном холле было пусто, однако откуда-то доносились приглушённые голоса. Затем послышались торопливые шаги, и Лилиане навстречу выбежала худощавая женщина средних лет в белом чепце и переднике. Она была бледна и чем-то сильно напугана.
– Добро пожаловать, миледи, – низко поклонилась женщина. Руки её, вцепившиеся в передник, мелко дрожали.
– Что случилось? – заразилась чужим волнением Лилиана.
Вдруг из глубины дома послышался приглушённый стенами взрыв хохота и звон стекла. Служанка затравленно оглянулась через плечо.
– Его сиятельство развлекает гостей? – догадалась девушка.
– Да, – кивнула женщина. – Маркиз и его друзья недавно вернулись с охоты и…
Робкая собеседница почему-то осеклась. Лил заметила, как из-за колонн и из-под лестницы любопытно выглядывают другие слуги.
– … и продолжили веселиться? – предположила девушка.
– Он надумал метать ножи в живую мишень! – пискнул кто-то невидимый и юный.
Лилиана недоверчиво переспросила:
– Это правда?
– Да. Его сиятельство много выпили и по наущению маркиза Ревьера возжелали выказать свою ловкость, – собеседница наконец-то перестала спотыкаться в словах. – Он требует любого из слуг, чтобы метать ножи в яблоко у него на голове. Никто не хочет идти. Все боятся.
– Ещё бы, – хмыкнула Лил и распорядилась: – Позаботьтесь о моих вещах. Они лежат у крыльца. И принесите мне такую же, как у вас, одежду, подходящую по размеру.
– Что вы задумали, Ваше сиятельство? – всплеснула руками женщина.
– Как вас зовут?
– Роза, – представилась служанка и присела в глубоком почтительном реверансе. – Я – старшая горничная.
Раздался звонок для вызова прислуги, переполошивший всех вокруг.
Слева из-за колонны вышел мужчина в поварском колпаке с серебряным блюдом в руках, на котором горкой лежали крупные яблоки.
– Кто-то должен… – начал было он, явно не имея в виду себя.
– Вот и иди! – тут же прилетело справа.
– Роза, быстрее, – поторопила Лилиана. – Или пойдёте сами.
– Слушаюсь, госпожа.
Девушку проводили в одну из комнат, помогли переодеться. Всё это время она молчала, пребывая в глубокой задумчивости. Лил ничего не знала о Викторе, его характере и образе жизни. Слышала лишь, что он вдовец, но как давно и при каких обстоятельствах маркиз потерял жену – понятия не имела.
– Мой жених – жестокий человек? – спросила она, тщательно пряча тёмно-рыжие волосы под белый чепец.
– Вовсе нет! – горячо возразила Роза. – Просто иногда он сам не свой, особенно в такие дни…
– Какие?
– Вчера была годовщина смерти его жены.
***
Главным украшением комнаты, в которую вошла Лилиана, были развешанные по стенам чучела голов диких зверей. С одной стороны свирепо скалил пасть волк, с другой грозил клыками кабан. Над большим камином развесил рога лось. В углу так и вовсе стояло чучело медведя в грозной позе готового к нападению хищника. Окажись Лил здесь одна и при других обстоятельствах, она бы с восторгом принялась изучать местные экспонаты, но вместо этого ей пришлось обратить всё своё внимание на пятерых молодых мужчин, вольготно расположившихся у камина. Трое сидели за круглым столом. Один стоял, облокотившись на каминную полку. Последнего практически полностью скрывала высокая спинка кресла. Виднелась лишь правая рука, длинные сухие пальцы которой нетерпеливо барабанили по подлокотнику.
– Наконец-то.
– Почему так долго?
– Какая хорошенькая.
Лилиана вежливо улыбнулась, присела в реверансе и подошла ближе. Интересно, кто из них её жених?
– Добрый вечер, господа. Ваше сиятельство, по вашему приказанию я принесла яблоки.
– Возьми одно и встань к стене, – скомандовал человек, сидевший в кресле. Рукой он указал вправо от себя на красивый гобелен с изображением охотящегося на лань матёрого волка. Хищник, выписанный с пугающей правдоподобностью, щерил клыки, вот-вот готовый цапнуть жертву за услужливо подставленную заднюю конечность.
Лил опустила блюдо на стол, придирчиво выбрала яблоко и отошла с ним на указанное место, с которого представилась удобная возможность рассмотреть маркиза Стейна. В том, что отдающий приказы мужчина был её женихом, она больше не сомневалась.
– Положи яблоко себе на голову так, чтобы не упало.
Маркиз поднялся на ноги. Среднего роста, худощавый он двигался с грацией кошки, выдававшей телесную крепость и гибкость. У него были не по моде короткие тёмно-русые волосы, светло-серые глаза, густые длинные брови вразлёт, острые скулы, угловатый, слегка выдающийся вперёд подбородок и бледные на фоне смуглой от загара кожи чётко обрисованные губы. Виктор Стейн не был образчиком классической мужской красоты, однако бесспорно обладал природным обаянием и той особой уверенностью в движениях и манере держаться, при которой любая внешность покажется привлекательной.
– Вы будете метать нож в яблоко на моей голове? – уточнила девушка, пристраивая фрукт на макушке. Её спокойное отношение к происходящему удивляло и забавляло зрителей. Маркиз с куда большим интересом присмотрелся к смелой служанке. – Можно потом я попробую?
Высокий блондин, что громче всех возмущался по поводу долгого ожидания, поперхнулся отпитым глотком вина. Сидящий рядом кудрявый шатен по-дружески похлопал его по плечу. Остальные тоже с изумлением глядели на шуструю девчонку.
Тётушка в очередной раз обманула, пересказав, а не показав письмо от Виктора Стейна. Похоже, жених не ждал невесту столь скоро, вовсю развлекаясь с друзьями, среди которых не было ни одной женщины. Даже родители маркиза ещё не приехали. И к свадьбе никто не готовился. Ладно хоть Виктор пощадил честь Марианы, назначив церемонию на завтра.
В целях конспирации Лил явилась в Стейнаут без компаньонки и личной прислуги (девушку, которую она взяла в дорогу в качестве помощницы, Лилиана сразу же отправила обратно вместе с фамильным экипажем), и неожиданно для себя оказалась единственной дамой среди молодых холостяков. Если об этом узнают в обществе, позора не избежать.
Лил перекатилась с бока на бок и с досады укусила уголок подушки. Ей было стыдно перед Виктором, хотя она понимала, что он заботился вовсе не о её добром имени, а о своём.
Поначалу Лилиана даже планировала рассказать маркизу правду в надежде, что он сможет решить проблему так, чтобы никто не пострадал. Однако, судя по всему, Стейн искренне ненавидел Мариану, готовый причинить ей как телесную, так и душевную боль.
Ни характером, ни внешностью Виктор не походил на младшего брата. Судя по гравюрам и описаниям тётушки, Ральф был голубоглазым блондином, высоким и полноватым. Обладал мягким характером и чувствительной натурой. Увлекался рисованием, музыкой, танцами, а вот охоту и прочие суровые мужские забавы старательно избегал. Слухов о Стейнах ходило немало. Поговаривали, у братьев – разные матери. После близкого знакомства с Виктором Лилиана готова была в это поверить.
Девушка забылась сном на рассвете и проспала до полудня, пропустив завтрак. Умыться, одеться и причесаться ей помогла шустрая юная горничная по имени Нати – белокурая, веснушчатая и смешливая. На вопрос, чем занимается маркиз, служанка ответила, что господин с друзьями отправились на охоту.
– А как же свадьба? – удивилась Лил. – Разве не пора к ней готовиться? Она же сегодня.
– Ну… – неуверенно протянула Нати и заговорщицки понизила голос: – Я слышала, церемония состоится вечером после ужина и будет скромной, а праздничные торжества отложены до приезда гостей.
Лилиана кивнула: звучало вполне разумно. Иначе ей бы пришлось развлекать исключительно мужскую компанию, что неприлично даже в присутствии супруга.
– Чем же мне тогда заняться? – призадумалась невеста. – До вечера ещё далеко.
– Желаете прогуляться по поместью? – воодушевлённо предложила Нати. – Велеть заложить коляску? Я вам всё-всё покажу!
Лил улыбнулась: она любила энергичных и непосредственных людей, поскольку сама была такой. Похоже, эта егоза больше думает о своём развлечении, чем о господском.
– Хорошо, – одобрила Лилиана. – Но сначала поедим.
За столом ей прислуживала Роза с крайне озабоченным выражением лица. Когда девушка поинтересовалась, в чём дело, старшая горничная, привычно помявшись в начале рассказа, сумбурно вывалила на будущую хозяйку свои переживания по поводу предстоящих торжеств: приедет много гостей, которых надо будет не только разместить, но и ублажить изысканной едой, элегантным убранством комнат и приятными развлечениями. Если о последнем господа, возможно, подумают сами, то о еде и антураже придётся беспокоиться Розе, а она не умеет, ведь в Стейнауте давно не проводилось ничего подобного. Старшие Стейны уже лет десять, как живут в столице, а первая супруга лорда Виктора леди Аделина не любила устраивать большие приёмы.
Прогулку по поместью пришлось отложить. Вместо неё Лилиана устроила совещание, пригласив всех заинтересованных лиц в малую столовую. На зов явились: управляющий, главный повар, старший конюх, садовник, кастелянша, Роза со стайкой своих подчинённых. Предстояло решить много вопросов касательно приёма, составить список необходимых покупок, обозначить план действий и распределить обязанности.
Время пролетело незаметно, день начал клониться к вечеру, за открытым окном послышался топот копыт, звон сбруи и смех.
– Господа вернулись, – вздрогнула Роза. Она последняя задержалась подле миледи. Остальные успели разойтись, озадаченные внушительным перечнем срочных дел.
Лилиана закрыла тетрадь, в которой делала подробные записи, чтобы ничего не забыть и не упустить из виду, подняла голову и ободряюще улыбнулась:
– Накрывайте на стол, а я пойду переоденусь к ужину.
***
С невестой Виктор столкнулся в холле. Это мигом подпортило приподнятое после охоты настроение. Мариана присела в изящном реверансе и защебетала о том, как рада видеть маркиза и его друзей в прекрасном расположении духа. Просила прощения за вчерашнюю глупую выходку и за то, что проспала завтрак. Однако ни слова не сказала в своё оправдание, хотя вполне могла объяснить странное поведение усталостью в дороге, волнением перед свадьбой и желанием понравиться Виктору. Насчёт последнего она бы не прогадала. Если не жениху, то его гостям невысокая миниатюрная девушка с кукольным личиком и копной медно-рыжих, вьющихся крупными кольцами волос точно понравилась. Сейчас волосы были собраны наверх и украшены ниткой бледно-розового жемчуга. Медово-карие глаза лучились искренней радостью, от улыбки на щёчках играли очаровательные ямочки, на скулах виднелась россыпь золотистых веснушек, которые удивительным образом не портили, не упрощали, а делали облик девушки ещё более обворожительным. Помнится, эстет Ральф влюбился в неё с первого взгляда.
При воспоминании о брате Виктор сжал зубы. Прошло всего полгода, а бесстыжая вдовушка напропалую кокетничает с другими мужчинами, и те с лёгкостью ведутся на её искусную игру.
– Вынуждена вас оставить, – Мариана прервала поток комплиментов, которыми её щедро осыпали все, кроме жениха и его лучшего друга Дэрека Лескоя. – Спешу переодеться к ужину.
Виктор перевёл взгляд с лица невесты на её платье и мысленно чертыхнулся, готовый биться об заклад, что корсета на ловкой девице не было. Уж слишком плавными и естественными были изгибы и выпуклости женского тела. Аделина тоже ненавидела это тайное орудие пыток, но никогда не позволяла себе появляться без него в обществе, тем более мужском.
Виктор Стейн испытывал к Мариане двоякие чувства: с одной стороны, считал монстром, виновным в смерти младшего брата, с другой, ему невыносимо было видеть её слёзы – сразу захотелось обнять и утешить. Когда они вернулись в поместье, он настороженно наблюдал, как бледная, измученная девушка тепло и дружелюбно улыбается его друзьям, отвечает на дурацкие вопросы и шутит в ответ, вместо того чтобы отправиться отдыхать. Игра на публику? Пытается таким образом заслужить его снисхождение? А то и вызвать нежные чувства? Охмурить и обдурить, как когда-то Ральфа?
Балбес Ревьер предложил выпить за молодых, после чего потребовал демонстрацию нежных чувств – поцелуя. Мариана вздрогнула и испуганно посмотрела на Виктора. Чёрт побери! Да она – великолепная актриса! Провела всех, включая Дэрека, хотя он знал подробности о гибели Ральфа.
– Господа, позвольте нам с миледи вас оставить, – высокопарно, чтобы за пафосом скрыть обуревающие его эмоции, обратился к друзьям Виктор.
– Кому-то не терпится исполнить супружеский долг, – ухмыльнулся Ревьер, многозначительно подмигивая.
Руки зачесались отвесить дуралею подзатыльник, чтобы прекратил паясничать. Остальные напутствовали молодожёнов красноречивым молчанием. Виктор подхватил жену под локоток и поспешил увести прочь.
Мариана плелась за ним как на убой. Кажется, она ещё не до конца оправилась после недавней истерики.
– Приведите себя в порядок, – прежде чем отпустить руку жены, сухо приказал маркиз. – Впредь ночевать будете у меня.
Ему самому тоже хотелось как следует освежиться. Сегодня выдался насыщенный событиями день. Помогавший Виктору переодеться и умыться камердинер Марис подробно рассказал, чем занималась миледи, пока господин отсутствовал. Маркиз с изумлением узнал, что его жена не теряла времени даром и начала обширную подготовку к приёму. Он, конечно, собирался вменить ей это в обязанность, однако не предполагал, что девушка проявит похвальное рвение.
Странно, очень странно. До сих пор у Виктора были несколько иные представления о нраве и способностях Марианы. Правда он мог судить о них лишь по рассказам слуг и любовной переписке, что велась между изменницей и бароном Эдвером, из которой удалось перехватить несколько посланий. Маркиз уверенно полагал, что Мариана – девица крайне избалованная, алчная до развлечений, дорогих нарядов и украшений. Она тяготилась жизнью в провинции, мечтала о столице и королевских приёмах, пренебрегала своими обязанностями как хозяйки дома и изводила прислугу бесконечными придирками. А тут вдруг образцово-показательная старательность и предприимчивость.
Приказав Марису и дальше бдительно следить за госпожой, Виктор вернулся в спальню и в ожидании супруги принялся читать отчёт управляющего за минувший месяц. В присутствии друзей он слишком мало уделял времени хозяйственным вопросам. Пора бы исправить это упущение.
Девушка вошла так тихо, что он не сразу её заметил. Мариана робко замерла у порога, украдкой осматриваясь и, видимо, дожидаясь особого приглашения. Сама невинность и скромность.
– Чего вы там застряли? – грубовато окликнул её Виктор. – Можно подумать, впервые ложитесь с мужчиной в одну постель.
Маркиза вспыхнула, правая рука метнулась к вороту ночной рубашки, пальцы судорожно вцепились в ткань. Где она откопала настолько бесформенный балахон, больше похожий на монашескую рясу? Само собой Виктор не ожидал, что Мариана попытается соблазнить его в первую же брачную ночь, но её показная праведность раздражала.
– Ваша печать давно сломана, – напомнил маркиз. – Почему жмётесь, будто девственница?
Он обошёл комнату по периметру, задувая свечи, оставил лишь одну возле кровати. Предстоял важный разговор, во время которого он хотел видеть выражение лица двоедушной собеседницы.
– Неужели вы до сих пор не поняли, что наш брак будет фиктивным? – язвительно поинтересовался Виктор, глядя, как жена устраивается на самом краю просторного ложа. – Здесь вы только для вида, чтобы никто из слуг и гостей не заподозрил подлога.
Она молчала, растерянно таращась на него своими огромными глазищами, бездонными из-за расширившихся зрачков.
– Я не притронусь к вам, даже если будете умолять на коленях, и через год мы разведёмся по причине вашего бесплодия.
– Правда? – недоверчиво переспросила девушка.
Похоже, испугалась. Ещё бы! Прослыть бесплодной и до конца своих дней влачить жалкое существование старой девы на скромное содержание, которое, так уж и быть, милостиво назначит ей бывший муж.
Мариана вздохнула, но отнюдь не удручённо, скорее с облегчением, после чего легла на бок, пожелала спокойной ночи и притихла.
Вот это выдержка… Вик не знал, восхищаться ему или содрогаться от презрения.
Ночью он проснулся от странного ощущения пустоты, попытался нащупать жену и не обнаружил её в кровати. Почему-то первой мыслью было, что Мариана осмыслила его слова, оценила свои плачевные перспективы и решила свести счёты с жизнью, напоследок основательно подгадив. Шутка ли – самоубийство в первую брачную ночь. Что ж такого надо было сотворить с новобрачной, чтобы бедняжка наложила на себя руки? После подобного и до опалы недалеко. Не спасёт даже покровительство кронпринца.
Пришлось вставать и отправляться на поиски.
Маркиз нашёл жену на кухне. Довольно жмурясь, Мариана уписывала за обе щёки холодный мясной пирог. Девушка ничуть не смутилась при появлении стороннего наблюдателя, продолжая с нескрываемым наслаждением жевать и прихлёбывать из кружки.
Виктор сложил руки на груди и прислонился плечом к дверному косяку в ожидании, когда супруга закончит трапезничать. Он запоздало сообразил, что, отказав Мариане в присутствии на ужине, оставил её голодной. Тем не менее было странно видеть настолько непринуждённый и здоровый аппетит у благородной леди. Аделина ела как птичка, да и прочие дамы питались чуть ли не воздухом, по крайней мере на людях.
– Люблю поесть, – словно прочитав чужие мысли, призналась девушка. – Тётушка меня за это ругала, но вы-то, надеюсь, не будете.