Все меняется когда теряешь жизнь…
***
Битва под Оцуи, 1801 год, месяц Восходящей луны.
— Генерал Фугаку, мы теряем людей. — Донесение с фронта было слишком очевидным. Люди не могли победить чудовищ, выходцев из космоса, преданий и легенд. Их было слишком много, они были сильнее быстрее и гораздо опасней обычных смертных. — Нам придется отступить. Прикажите солдатам отступать,— помедлив совсем чуть-чуть офицер продолжил стоять перед своим командиром хроня молчание и с болью в глазах посматривая на генерала.
— Вы что оглохли?! — Фугаку прикрикнул, тем самым вывел офицера из ступора
— Боюсь у меня для вас еще одна печальная новость. Ваш сын… Итачи Учиха… — дальше слова офицера утонули в общем гвалте, а снаряд что предназначался Фугаку лишь зацепил его, отчего генерал получил контузию, но при этом убив практически всех, кто находился в штабе. Придя в себя и пытаясь понять что именно сейчас произошло, мужчина оглядывался по сторонам наблюдая разбросанные части тел тех, кто еще минуту назад стоял рядом. В ушах стоял жуткий звон, словно кто-то включил ультра звук и позволил генеральскому уху прочувствовать его на себе.
— Ваш сын в госпитале, он тяжело ранен и умирает,— прошептал офицер и затих. Поднявшись на ноги Фугаку как мог бежал в сторону расположения мед части. Там он застал печальную картину. Большинство раненных эвакуировали, оставляя лишь тех кто был смертельно ранен. Кто-то просил воды, другие —что бы их добили и не оставляли на милость оборотней и вампиров. На одной из таких коек лежал Итачи. Он был бледен, из его плеча и справа от грудины торчали два древа стрелы. По оперению Учиха старший понял, почему офицер сказал что его сын умирает. Стрелы были не столь большой проблемой как яд, которым они были смазаны. И само ранение говорило само за себя. Итачи хрипел—одна из стрел зацепила легкое.
— Отец,— он повернулся в сторону Фугаку и попытался улыбнуться, но улыбка вышла скорей мученической, чем веселой, и брюнет тут же начал кашлять кровью.
— Не разговаривай,— опустившись на колени перед кроватью сына, Фугаку взял его за руку
— Мы опять проиграли? — спросил Итачи; отцу хотелось сказать ему правду, но он понимал, что умирающему будет легче услышать слова о победе, пусть и не настоящей
— Нет, сынок мы выиграли эту битву и теперь наши войска передвигаются вперед благодаря тебе и твоему отряду. Вы смогли выиграть нам время для того, что бы прорвать оборону вампиров. И теперь мы наступаем, сынок…
— Отец, ты так и не научился лгать мне,— Итачи снова улыбнулся, на этот раз приступ кашля не застал парня врасплох; улыбка вышла такой светлой и веселой. Хоть и стоила парню больших сил.
— Сэр, мы должны уйти, мы больше не можем… Основные силы…
— Дай мне минуту,— он посмотрел на офицера с такой злобой, что тот замолк на полуслове, не став договаривать фразу до конца.
— Уходи, отец. Оставь меня, я знаю как тебе сложно, но ты нужен людям.
— Я ни куда не уйду без тебя, мы выберемся, сейчас придут санитары. Они вытащат тебя,— он резко посмотрел в сторону офицера, но тот лишь виновато закачал головой и вышел из палатки. Со всех сторон слышны были стоны умирающих. Двое офицера силой уводили Фугаку. Он был их предводителем и все понимали— погибнет он: погибнут все.
Итачи смог встать на ноги и даже взять в руки меч. Он хотел встретить врага отбиваясь—так просто испить своей крови он не позволит. В палатку временного госпиталя вошло трое вампиров. По их внешнему виду было видно, что они относятся к королевской касте. На вампирах была длинная и белая одежда, и такие же белоснежные волосы, словно их вымочили в краску цвета снега. Они рассматривали каждого из раненных. Кто-то протестовал, кто-то молил о быстрой смерти, некоторые пытались уползти, но их швы разошлись и началось обильное кровотечение. Кто-то уползал и волочил за собой вылезшие из распоротого живота кишки, моля господа о быстрой и легкой смерти. Один Итачи, сжимая двумя руками меч, стал пошатываясь смотреть вперёд на вампиров, намекая, что без боя он не сдастся. С теми кто был безнадежно ранен очень быстро покончили. Их кровь не пили, а просто убили; других же решили взять в плен и увезти насильно. Один из вампиров вскинув бровь смотрел на Итачи и на разрастающиеся пятно крови на правом боку—на две стрелы, что торчали из плеча и чуть ниже грудины его правого бока.
— Тебе не протянуть долго, яд уже распространяется по всему телу. Мы можем помочь и отстрочить твою смерть или же подарить тебе смерть здесь. Я вижу, что ты воин… из касты воинов? Из какого ты клана?
— Я знаю его,—произнес знакомый голос и в палатку вошёл еще один из вампиров. Его вид сильно отличался от тех троих, что были уже здесь. И Итачи знал этого человека.
— Нет, только не ты… Семпай...—произнеся это с неким трепетом, он выпустил меч из рук и шатаясь осел у стенки, наблюдая как появившейся вампир медленно стал подходить к нему. Красноволосый юноша, не старше четырнадцати лет, улыбнулся Учихе словно они не так давно виделись.
— Почему Сасори? — на глазах Итачи навернулись слезы. Яд уже парализовал его тело и он понимал, что теперь всё будет зависеть от его выбора. А возможно от выбора его бывшего друга
,— Почему ты стал один из них?!
— Все не так плохо, как кажется. Итачи, ты тоже должен согласится. Я бы не хотел терять друга.
— Ты должен был выбрать смерть, как воин, как один из свободных людей! Акасуна подходил все ближе, и вдруг замер в нескольких сантиметрах от лица брюнета: в его карих глазах теперь поблескивал алый огонек
. — Поверь, Итачи, быть вампиром не так уж и плохо… Открылось столько возможностей, способностей… Тебе понравится, не обязательно быть кровожадным монстром…
— Кто он такой, Акасуна? — спросил вампир что стоял позади него и продолжал с любопытством наблюдать за разыгравшейся здесь сценой.
— Он один из сыновей главнокомандующего армией людей—один из Учих. Итачи Учиха…
Рынок был переполнен товарами, что доставляли на летающих гондолах из вне. Мир так сильно изменился: он поделился на две стороны и теперь живет, а две половины пытаются сотрудничать. Днём рынок кишит любителями «ночного сна» — обращёнными, что привыкли и не стали менять дневной образ жизни, что ввели когда были еще людьми, (город был защищён специальным куполом, что защищал вампиров от ультрафиолета солнца), ночью же здесь легко можно встретить и провинциальных вампиров и тех, кто прибыл сюда на заработки и не только вампиров. Здесь можно встретить и оборотней, и фей, и ведьм...
Поднебесное царство или облачное — как его называют в народе, открывало свои двери и людям, кто был готов сотрудничать или хотел стать бессмертным. О днях битвы под Оцуми все давно забыли. Прошло два столетия. Вампирам и людям, что выжили, удалось прийти к договору который изредка нарушался стычками радикалов с двух сторон. Но чаще всего первыми конфликт создавали люди. Послы от представителей людской расы только и успевали, что приезжать с миссией и предоставлять списки наиболее опасных для вампиров преступников и показывать публичные казни. Некоторые проводили прямо здесь. Некоторым везло больше и они успевали убежать во время транспортировки в небесное государство.
Итачи старался держаться подальше от политики. Он был кондитером королевской семьи. А лезть в политику мужчине не хотелось. Другое дело его друг детства и семпай — Акасуна Сасори, после того как проявил себя в войне против людей, стал главнокомандующим армии вампиров и был повышен до звания генералиссимуса, но после окончания войны отказался от всех почестей и стал главой королевской стражи, что охраняла дворец, ну и помощником в некоторых делах самого короля вампиров.
— Кстати, тебе не нужно быть во дворце и проверить безопасность, что бы к приезду принцессы всё было готово?
— Нет не нужно, я выполняю приказ её величества, который она передала напрямую.
— Ого! — Итачи остановился рассматривая очередной фрукт,
— И как? Она пришла к тебе когда ты валялся в постели с очередным парнишкой?
— Я завязал… с парнями.
— Решил исправится и посмотреть в сторону очаровательного пола? — Итачи ухмыльнулся, ударив вампира в бок. Все знали что глава службы безопасности нетрадиционной ориентации, но при этом он не разу не проявлял заинтересованности перед коллегами или показывал свою вторую натуру. Когда с покупками было покончено, они оба двинулись в обратную сторону. В этот момент к машине из толпы прохожих двигался незнакомец. Оглядываясь, словно боялся, что его преследуют, он сунул руку за пазуху, как только оказался в нескольких метрах за спинами Сасори и Итачи. Он достал из внутреннего кармана куртки револьвер и с криками, — «смерть нелюдям!», выстрелил пару раз в Учиху, но Сасори действовал почти на опережение. Его скрытое оружие—кинжалы, что он всегда носил при себе, никогда не били мимо, с точностью до миллиметра, а природная грация вампира сделала свое дело и успев только выкрикнуть пару страшных проклятий, молодой бродяжка осел на пол захлёбываясь собственной кровью. Акасуна подошёл к нему и вытащил кинжал, что торчал из шеи мальчишки, обтёр его об рукав куртки убитого и положив на место с равнодушным и спокойным выражением лица, направился обратно к машине. Итачи же осел на пол, его кожа, несмотря на природу вампира, покрылось лёгкой испариной, а в глазах читалось беспокойство, нежели страх. Он снова видел убийство и снова его друг убил человека не колеблясь. Словно смахнул пылинку с рукава пиджака.
— Ты в порядке? — он подошёл в плотную к Итачи и протянул тому руку, помог подняться на ноги. На машине красовалась пара дырок от пуль.
— Чёрт, это уже шестая за неделю! И когда же эти ублюдки угомонятся?! — он открыл дверь, помогая Итачи сесть, всё ещё видя, как тот, словно летал в своих мыслях и усевшись за руль достал мобильный и сообщил о произошедшем.
— Ты убил человека, убил…—пролепетал Учиха смотря в одну точку, словно не веря в происходящее. — Эй, эй, он сам нарвался, или ты думаешь, что он пожалел тебя, только потому, что ты из обращённых?! — Сасори посмотрел на друга осуждающим взглядом,
— Пора бы тебе уже смирится, раз ты не мёртв и не человек, ты враг для них и обстоятельства твоего обращения здесь не играют никакой роли,—затем Акасуна глянул на часы,— Чёрт, мы уже опаздываем, а тебе ещё переодеться нужно и творить свои прекрасные пирожные. И да, кстати, сегодня ещё и в академию вызывают.
— Зачем? — Итачи нахмурился, что академии кулинарии потребовалось от Кондитера самого короля? — Они не объяснили, просто просили передать тебе это, — Сасори вытащил конверт и вручил в руки друга, затем провернул ключ в замке зажигания и машина тронулась с места. На кухне царил хаос. Повара ругались между собой и больше всего с командой кондитеров Итачи. Что и в каком порядке подавать, что готовить в первую очередь; даже прислуга вмешалась в их спор, пытаясь не помирить стороны, а подливать ещё больше масла в огонь. О том, что места на тесной кухне не хватало всем, Итачи знал давно, жаловался и писал письма его величеству, дабы его команде выделили отдельное помещение для творение шедевров, но пока ответ так и не пришел. Зайдя на кухню, Учиха первым делом пытался докричаться до своей команды. Но из общего гвалта и шума, его не было слышно.
— О! — протяжно произнес Акасуна наблюдая за разбушевавшейся бурей
,— Оставляю друг, тебя, в этом хаосе, удачи,— Сасори ехидно хихикнул и с сожалением похлопал друга по плечу мол «удачи, но ты тут как-то сам», после чего, удалился по своим, не менее важным, делам.
— Хватит! — терпение Учихи быстро испарилось: он стукнул по стене кулаком с такой силы, что вся посуда подпрыгнула на столе, а штукатурка в месте удара, обвалилась со стены. Все слуги и повара в миг умолкли, с улицы прибежала охрана, готовая разнимать дерущихся слуг, но заметив главного кондитера в дёрном духе тут же испарилась.
— Господин Учиха, Вас вызывает к себе её величество, — позади раздался монотонный голос дворецкого.
Распределив работников, Итачи сам занялся делом. Ингредиенты для приготовления незамысловатого десерта давно уже были разложены перед ним в определенном порядке. Приготовить триста незамысловатых пирожных, что каждый сможет испробовать и каждому из них придать особую начинку. Что бы не было повторов и подать их изыскано, в неком стиле, не похожим на другие, что были до этого. Каждый из королевских кондитеров своего времени запомнился своим особым десертом, повторить который было бы неприемлемо. Поэтому перерыв поварскую книгу, что досталось ему в наследство от предшественника, Итачи вдруг понял, что ему не найти того, что он ищет в этой книге, ведь каждый рецепт записанный в книгу чужим почерком говорил сам за себя
— «Меня уже подавали на приеме» — а Учихе, хотелось добавить сюда свой рецепт—нечто лёгкое в приготовлении, но при этом, что бы десерт не повторялся. И в то же время, его легко могли приготовить даже в отдалении от столицы. И тут Итачи вспомнил о излюбленных блюдах монархов далекой Англии. Той, что уже конечно не было в помине; но рецепты блюд семьи монаршей были и остались просты в приготовлении. «Десерты достойные королевского приёма» — подумал вампир и принялся за готовку. На ум пришло сразу несколько рецептов, но остаток времени до приёма и ограниченность в количестве ингридиентов свелись к одному блюду: -Шоколадный фондан с горьким шоколадом семидесяти процентным. Они были изысканым сам по себе. И их легко можно было приготовить в одиночку, не сильно заморачиваясь на кухне.
«Идеально что бы побаловать 300 искушённых вампиров сладкоежек» — подумал Итачи и стал вчитываться в рецепт. Для приготовления этих пирожных требовалось не столь много ингредиентов: Шоколад тёмный 60-80% 100 г; масло сливочное 60 г; сахар 40 г; яйца 2 шт.; мука 40 г; соль 1 щепотка. Разломив плитку шоколада, на несколько кусочков и добавив кусочками порезанное сливочное масло, он бережно поставил топиться шоколад на водяной бане. Для этого он набрал специальный чан с водой и проследил, что бы вода в нем закипела, а затем поставил в кипящую воду посуду с кусочками шоколада и сливочного масла. Итак, первый шаг был сделан, дождавшись нужной консистенции, Итачи перешёл ко второму этапу — тесто. Здесь было тоже не столь сложно, как могло показаться на первый взгляд. Для него понадобилась глубокая чаша и венчик. В посуду разбивать несколько яиц, добавить соль и сахар, и перемешивать до нужной консистенции, затем, в эту, уже готовую смесь, он влил теплую шоколадную массу и продолжил перемешивание, он проследил, что бы шоколад был именно теплым иначе яичные белки и желтки просто свернулись бы от высокой температуры. Затем вампир взял сито и просеял над полученной массой нужное количество муки. После чего, всё тщательно перемешал до однородности массы. Здесь тоже Итачи требовалось быть аккуратным, дабы не перемешать слишком сильно, иначе мука выделила бы клейковину и тесто получилось бы через чур густым и плотным. После того, как тесто было готово, дело оставалось за малым — приготовить формы для выпекания и разместить тесто по формам. Для того что бы придать кексам нужную форму, итачи использовал формы для выпекания кексов в виде сердечек, изначально смазав дно каждого из них небольшим слоем сливочного масла и присыпав небольшим количеством какао-порошка, затем он разлил тесто по формам и отправил в печь, предварительно разогретую до 20 градусов. Он засек время и приказал своему заместителю Джузеппе, снять кексы из печи через семь-десять минут.
Выйдя из кухни, Учиха направился в сад. Остальное он мог спокойно доверить своей команде. Запах розы «Рапсодия ин блю», что расцветала в этот период, благоухал весь сад. Полная луна, и запах роз: Итачи мечтательно прикрыл глаза позволяя отпустить мысли и вновь окунутся в воспоминания о семье. Жив ли хоть один из потомков Учих? Как сложилась участь его матери и младшего брата? Ему это было не известно. В отличии от судьбы своего отца. Он видел как того расстреляли, на глазах ликующей толпы вампиров, он тогда был в свите королевы и видел убийство отца своими глазами. Он хотел бы стоять там рядом с ним, броситься к его ногам и просить прощение за то, что стал одним из них… Но как говориться: ему не оставили выбора. Сасори не позволил бы совершить самоубийство. Хотя многие, после обращения против своей воли (как и он сам), совершили именно самоубийство, выйдя под солнце. Но его самого минула такая участь. Очнулся он уже в столице, через несколько дней бреда и горячки, в покоях самой королевы. Виолетта V присматривала за ним, наблюдала и словно оберегала. От чего именно Итачи пока не знал. До того дня, как его повели на казнь отца и других схваченных офицеров. Так закончилась война с вампирами, с захватчиками земли из далекого космоса. Некоторые очаги сопротивления просуществовали дольше, но всё же, вскоре и они были схвачены и казнены, или обращены, или убиты
. — Отдыхаешь от шумной прислуги? — послышалось позади брюнета; тот вздрогнул и обернулся. В тени за одной из колон стоял Сасори; в его руке был один из цветков розы, которую он крутил рассматривая причудливый рисунок листьев.
— Ты почему не в дозоре?
— Я расставил патрули вокруг особняка, мало ли…
— Усилил охрану, что бы не повторилась ситуация, как сегодня на рынке? — спросил Учиха прекрасно зная, что друг и так ответил на его вопрос предыдущим своим предложением.
— Я получил из-за тебя нагоняй. Нам не следовало ездить на рынок. Королева предложила, чтобы ты ночевал в замке, она беспокоится о тебе, словно ты один из членов её семьи…
— В каком-то смысле мы все её дети, ведь в нас течет её кровь…— с грустью заметил Итачи. Затем он поднял взгляд на то место, где ещё минуту назад стоял его друг, но Сасори там уже не было. Он сам поднялся на ноги, слегка потянулся разминая затёкшую шею и плечи. И собирался отправиться на кухню, когда его рука легла на что-то плотно свёрнутое в несколько раз в кармане его униформы. Это было письмо из академии
Банкет был в самом разгаре и контроль над процессом подачи блюд сопровождался строгими нотациями со стороны Джозеппе. Итачи лишь следил за подачей десерта, ведь к самому пирожному в добавок шло и мороженое с подливкой или без этого, было уже на вкус посетителя банкета. Он ждал когда за ним пошлют на кухню дворецкого. Пару раз он заглядывал в зал где видел танцующих вампиров, те кружили с неким заворожением в танце. Музыканты играли вальс. Пару раз взгляд Итачи вылавливал из зала хмурый взгляд сенпая, что ждал каждую секунду, что среди гостей из приглашённых будут экстремисты и радикалы, что притащили с собой бомбы и пистолеты. Поэтому на входе расположилось так много охраны и даже был установлен металлодитектор. И это казалось Итачи перебором. Но сам король не высказывал никаких возражений и по его довольному и строгому лицу было видно, что он доволен всем. А значит и Итачи волноваться было не за что. Пиршество закончилось в предрассветной дымке. Уставший персонал стал расходиться. Кто-то воспользовался предложением короля и остались ночевать в замке в комнате для прислуги, а кто-то отважился всё же поехать домой. На улице начиналась гроза. В детстве Итачи любил грозу. Он вспоминал, как маленький Саске, прибегал к нему, не смотря на запрет родителей и засыпал лишь в объятиях Учихи-старшего. Эти воспоминания грели душу Учихе. Связывали как-то с миром живых. Дождь начался бесконечным потоком. Итачи вышел под дождь в сад, совсем не опасаясь того, что может простыть. Он стянул резинку с волос, распуская непослушные пряди и подставляя бледное лицо под струи дождя. Он прикрыл глаза позволяя стихии стекать струями холодной воды по своему лицу, щёкам и даже не заметил, как пара довольно хищных глаз наблюдала за ним. Как желание «обладать» просыпалось в хищнике, что притаилось неподалёку. Скрываясь в тени, она наблюдала за своей жертвой упиваясь её беззащитностью, как и в тот раз, когда впервые увидел его стоящего в палатке временного госпиталя и сжимающего меч в своих ослабевших от яда руках. Виолетта V наблюдала за Учихой ещё с веранды, а когда начался дождь и королева хотела удалиться, увидела, что её кондитер совсем не спешит покидать сад и укрыться во дворце. Учиха продолжал стоять и мокнуть под дождем. Он распустил волосы, тем самым заставляя свою королеву замереть на месте, позабыв о дожде, о своем дорогом платье и наблюдать пожирая глазами фигуру молодого вампира. Однако идиллию нарушил монотонный голос.
— Ваше величество, вы простудитесь…—Виолетта, не довольная тем, что образ созданный в её голове был разрушен кем-то из прислуги или стражи резко обернулся. Неподалеку стоял Акасуна Сасори; он держал в руке зонт желая защитить королеву от дождя.
— Ваше платье вымокло, пойдёмте во дворец, Вам нужно переодеться; Вы можете подхватить простуду,—Сасори ещё не увидел Итачи стоящего в саду с обращённым к небу лицом. Не долго думая королева прошла во внутрь, но то чувство, что она испытала увидев брюнета стоящим под дождем ни куда не делось. Опьянённая страстью не долго думая Виолетта схватил Акасуну за руки и притянул к себе.
— Ваше величество…—не понимая намерений королевы спросил Сасори. Но вместо ответа, королева поцеловал капитана в губы и приложив указательный палец к губам Акасуны произнесла
— Молчи. Дальше она стала быстро раздевать юношу, а тот все еще находясь в неком шоке, то ли не веря своему счастью, то ли несчастью стал помогать королеве раздеть себя. А дальше была лишь страсть. Необузданная, дикая и лишь одно омрачало Акасуну—имя друга, что всё время повторяла королева. Она словно представлял что занимается любовью с Учихой. Итачи же продолжал оставаться в неведении и в тот вечер, несмотря на просьбу короля не покидать дворца, он уехал домой, где решил отоспаться, но во время вспомнил про письмо от академии и понял, что выспаться теперь будет его мечта. Свой выходной ему придётся тратить на обустройство студентки (требовалось подыскать ей жильё, провести экскурсию по столице), разъясняя правила поведения во дворце и дворцовой кухне.
«Это будет сложный и напряжённый день» — подумал про себя вампир.
***
Сасори открыл глаза и не сразу понял где именно он находится. Шёлковые простыни, балдахин… Это явно были не его покои. Когда Сасори повернул голов то увидел королеву, одевающуюся самостоятельно без слуг…
«Я спал с ее величеством…»— сама мысль об этом будоражила и ошарашила Акасуну, его начала бить мелкая дрожь, мысли путались… Он был ошеломлён тем, что произошло. События прошлой ночи произошли столь быстро и столь ярко, что Акасуне это всё показалось сном.
— Ты уже проснулся? — от голоса королевы мужчина вздрогнул. Сасори прикрылся, и склонив голову в поклоне, стал быстро одеваться.
— Я прошу забыть тебя обо всём, что было сегодня ночью…—от этих слов в горле всё стало комом, сердце защемило от боли.
Забыть… забыть всё. Прозвучало так властно из уст владычицы, что на глазах Сасори выступили слёзы, с другой стороны: он понимал что репутация её величества куда важней жизни какого-то обращённого. Пусть и полководца.
— Как прикажете, ваше величество, — больше сказать Сасори было нечего. Он быстро оделся, ещё раз поклонился и покинул покои королевы.
На душе было тяжело и всё же он знал, что ни о какой взаимности не может быть и речи, лишь тайные встречи и вот такие ночи. Хотя даже этому Сасори был уже рад. Ему уже были не столь важны ответные чувства, сколько то, что он может быть в отдельные минуты столь близок с человеком, которого любит всем сердцем. Возвращаясь на пост, он думал о случившемся, вспоминая детали прошлой ночи, но при этом одно злило больше. Имя человека, что был его лучшим другом. Но в тоже время был идеей фикс для королевы Виолетты, ибо королева была одержима Учихой. Очарована его красотой и хоть сам Итачи и понятия не имел о том, что испытывает к нему королева и был лишь обычным кондитером, ревность и злость прорастали в сердце Акасуны. От одной лишь мысли, что Итачи был любимчиком королевы и скорей всего навсегда останется фаворитом для неё и будет всегда желанным гостем во дворце, сводила Сасори с ума. С одной стороны полководец прекрасно понимал, что Итачи не в чем не виноват—генетическая красота была заложена в роду Учих, по слухам его младший брат не уступал старшему в красоте и благородстве, когда был жив. Ему просто не повезло. С другой стороны, Сасори сам видел, что ступил за запертую грань и что теперь вряд ли сможет остановится.
Поезд прибыл во время. Итачи стоял на перроне в сопровождении Акасуны; тот в отличии от друга сегодня не был настроен на беседы; почти всю дорогу до вокзала он был молчалив, обменявшись с Учихой лишь парой фраз. Итачи заметил, что Акасуна напряжён, и когда они уже приехали, он решил поинтересоваться, что именно произошло.
— У тебя неприятности?
— М? — Сасори сделал вид словно был задумчив и только сейчас,
—Ты что-то спросил? Этим коронным жестом, Акасуна давал понять другу, что он слишком глубоко ушёл в себя, что бы слышать окружающих и это беспокоило Итачи.
— Что случилось, Семпай? Ты можешь мне довериться…
— Успокойся, небольшие проблемы на работе. Пустяки, не бери в голову,— отмахнулся Сасори.
— Точно? — Итачи пристально посмотрел на шатена, пытаясь прочесть в его взгляде хоть что-то.
— Да не волнуйся; это действительно на столько пустяковая ситуация, что тебе не стоит о ней беспокоиться… Мы приехали,— спокойно заметил Акасуна и припарковал машину по ближе к перрону. Поезд задерживался, а ожидание казалось вечностью.
— Опаздывают,— Итачи всматривался в даль, словно вот-вот из-за поворота появится голова поезда. — Вижу,— Сасори с раздражением взглянул на часы,
— Ненавижу ждать…— добавил шатен. Это ожидание напомнило Акасуне время, которое он ненавидел.
***
Осенний листок сорванный с дерева, влекомый ветром, показался в окне и упал на пожухшую траву. Сасори не спалось; кашель душил его изнутри. Новый приступ сопровождался болью. Согнувшись в три погибели, он прижал белоснежный платок к своим губам, когда приступ закончился, он увидел, что платок испачкан кровью
«Я умираю медленно сгорая от пневмонии, что переросла то ли в чахотку, то ли в туберкулез…» Сёдзи со скрипом поддалась и на пороге его спальни показалась мать. Она была бледна, на лбу у неё выступил пот.
— Мама,— прошептал юноша, пытаясь изобразить улыбку. «Она тоже больна; похоже подхватила эту дрянь от меня» Женщина склонилась над сыном и легонько коснулась губами лба юноши. Тот горел.
— Сын мой,— женщина заплакала, а две одинокие слезы упали на его щеку…
***
Сасори открыл глаза, звук от гудка приближающегося поезда вернули шатена к реальности. Итачи смотрел как подъезжают вагоны, вспоминая номер вагона в котором ему следует искать новую ученицу. Интересно, Джозеппе сможет обучить её, без его вмешательства? Или ему всё же придётся брать шефство над девушкой?
— Идём,— сказал Сасори направляясь к нужному вагону. Итачи молча прошёл за другом. Сначала им показалось, что это весёлая девчушка, говорящая по мобильнику. Но затем незнакомка улыбнулась, обнажив белоснежные клыки и теория о том, что блондинка будущая ученица академии «Сладость — искусство» отпала сама собой. Ученица была человеком; к письму прилагалась капля крови с расшифрованным генетическим кодом, по которой вампиры из столицы могли запросто отследить девушку в любой точке искусственного острова.
«Для её же безопасности» — думал Итачи, но всё же не понимал, почему к ней столь пристальное внимание со стороны королевских стражников и для чего с ним послали Сасори?
— А тебя отправили меня охранять?— спросил Учиха осматривая перрон, заметив ещё пару охранников одетых в штатские.
— Не парься, это всего лишь мера предосторожности,— Сасори отмахнулся, словно это была рядовая ситуация, с которой просто не знаком сам Итачи. Итачи решил, что слишком много думает в плохом ключе развития событий, он поверил Сасори, и все его предчувствия—чисто наигранные из-за недавнего банкета и усталости.
«Всё будет хорошо, Сасори просто решил составить тебе компанию, он здесь не по работе» — успокаивал себя Учиха, но стоило на перроне показался розовой макушке, как Акасуна резко достал наручники и направился к ничего не подозревающей девушке.
— Аико Медзуми? — улыбаясь спросил он; Итачи не успел и слова вставить, как браслеты застегнулись на запястьях девушки
— Вы арестованы по подозрению в шпионаже. Всё что Вы скажете, будет использовано против вас… А ещё Вы имеете право на адвоката
— Сасори, что ты…— Учихе не дали продолжить, одного взгляда бывшего главнокомандующего хватило, что бы Итачи даже не стал задавать вопросов, а молча проследовал за ним.
***
— Объясни мне всё,— Итачи по приезду в столицу не стал уезжать домой, а просидел в кабинете Акасуны, пока тот составлял отчёт и что-то изучал в документах; в глазах Учихи мелькал огонёк, такой неприятный, что у Сасори забегали мурашки по коже.
— Что именно?— друг Учихи решил отнекиваться до последнего, прекрасно зная о чём именно его спрашивает друг.
— Весь этот спектакль — что это было? И зачем... зачем ты передал мне письмо и не предупредил о том…
— Что я готовлю задержание?— закончил за Итачи Акасуна, и поднявшись со стула, обошёл стол и встал напротив непонимающего Учихи.
— Это было необходимо. Я знаю, что это подло, я использовал тебя в слепую, но ты был нужен мне для болей реалистичности. — Итачи не мог поверить тому, что слышит. Его использовали, просто использовали причём в слепую
,— Пойми она преступница,— Сасори потёр переносицу и выглядел куда более устало чем сам Учиха,— Её кровь не совпадает с пробой, взятой во время поездки. Ты знаешь, что пробы можно подменить вначале поездки, но ни как не в пути, там везде инспекторы с двух сторон и документы фиксируются, так вот…— он откашлялся готовясь сказать главную мысль
— На документах, что у меня проба крови четвёртой группы, а у нашей красавицы вторая положительная. И хоть документы у неё на имя ученицы, что должна была приехать, но по каким-то причинам не добралась до столицы, понимаешь? Эта девушка самозванка; в поезде был мой человек, он проверил её документы, пока она спала и доложил на одной из станций что ученица совсем не та, за кого себя выдаёт. Возможно сама ученица уже давно мертва, а возможно её где-то удерживают, до того момента, пока их агент — эта девица не доберётся до цели и ждут от неё некого сигнала. В столице у них явно есть свой человек, раз они осмелились действовать так дерзко надеясь, что мы поверим документам на глаз. Со стороны правительства людей это непростительная оплошность. Они профукали радикала у себя на границе и допустили утечку информации. Возможно эта оплошность будет им стоить нашего доверия. Итачи стала противна сама мысль, что его лучший и единственный друг, использовал его в тёмную. Однако, его больше сейчас волновала судьба девчонки. Что если это ошибка? Что если Сасори ошибается и девочка просто бежала из мира людей в поисках другой жизни? Может хотела что бы ее обратили?
«Эрл Грей» остывал в кружке. Итачи следил за паром исходящем от напитка. Но мыслями он был далеко. Совсем не в своём кабинете, что располагался в восточной части кухни. В левой части замка. Поднеся кружку к губам, он вдруг забыл о том, что в кружке всё ещё кипяток и обжёгся, стоило пригубить прелестного и благородного напитка. Тупая боль отозвалась в верхней губе и слегка оторвала его от раздумий. Несмотря на бессмертие, он всё же ощущал боль, несмотря на вампирские приобретённые способности, он всё ещё был уязвим для боли. Что бы унять боль вампир зашипел и прикусил губу до крови.
— Чёрт! — выругался он отставляя кружку в сторону. Вкус собственной крови тут же пробудил в нем до боли знакомый инстинкт и жажду. В дальней части кухни, на складе располагался холодильник с кровью. Им пользовался не только Учиха, но часть персонала. Однако все знали, что в верхней части холодильника находится запас персонально для него. И хотя он редко снисходил для того, что бы брать для себя кровь именно с этой полки, в этот раз другого варианта не было, точнее тот что был ему предоставлен казался чистым безумием. Кровь королевы. Она текла во всех вампирах что населяли летучий остров. Но лишь Итачи при обращении, она даровала право просить её крови, когда ему она потребуется. Но Итачи не мог себе это позволить. Он вспоминал как проводил ночи в бараке для тех кого собирались обратить. Его выходили, вывели яд из организма. Позволили окрепнуть организму. Сбежать из бараков для пленных было не возможно. Точнее попытки были, но все провальные. Беглецов либо возвращали, либо убивали во время охоты, или использовали как расходный материал. Итачи обошла эта судьба. Сасори похлопотал за него перед королевой. И Виолета V сама пришла за ним. Посреди июльской ночи она явилась к его постели, где он при виде вампирши потерял дар речи, а его тело налилось такой тяжестью, словно он был болен и при смерти. Он мог лишь наблюдать за плавными движениями вампирши, что приближалась к нему.
— Ты прекрасен,— произнесла она, её холодная рука коснулась щеки брюнета и тот вздрогнул сбрасывая с себя оцепенение. Однако не успел он закричать или отстранится, как его придавили к кровати невидимые руки. Они вцепились мёртвой хваткой в его плечи, его кисти рук и щиколотки. Икры ног словно налились свинцом. Незнакомка обездвижила его одним только взглядом. Учиха был в этом уверен, а ведь уже через минуту он готов быть просить у неё прощения, извиняться не понять за что.
— Всё хорошо,— успокоила она его и приложив палец к губам потребовала тишины. Он же повиновался словно перед ним сидела его мать. Итачи редко вспоминал Микото, в день своего обращения морок наведённый на него королевой, рисовал в голове юноши строгий образ Микото Учихи, что пришла с кухни проверить всё ли он убрал в своей комнате или насколько хорошо выполнил домашнее задание.
— Я… — он хотел оправдаться, словно школьник, но ему опять не дали сказать и слова, резкая боль в предплечье, парализовала его страхом, он не мог даже кричать. Крик застрял где-то в гортани. Воздух быстро заканчивался, дыхание словно перехватило, а острая, пронзающая, словно заострённый нож, боль, парализовывала тело ещё больше. Казалось, усталость всего мира навалилась на него разом и не отпускала до тех пор, пока его веки не сомкнулись, а из груди не вышел последний вздох. Очнулся он уже другим и не в бараках для пленных, а в шелковой постели, в комнате с высокими потолками и зеркальными панелями на стенах. Что не пропускали ультрафиолетовый свет снаружи. Зеркал было много, но ни в одном из них он больше не отражался. Эти воспоминания словно порванные клочки листов бумаги вернулись к нему именно сейчас, в этот день, что начался почти-как обычно, а закончился предательством лучшего друга и старинным разговором с девушкой, которую он не знал, но почему-то решил защитить. Что-то в ней было такого, что цепляло Итачи. Он сам себе не мог объяснить, что именно это было. Но оно было. Ему хотелось ей верить.
***
С поезда они отправились обратно в столицу, Итачи ехал задумчиво. В глазах брюнета, что были в этот момент чернее ночи, можно было прочитать гнев, боль и обиду. Да, ему сделали больно. Сделал тот, кому он доверял, он использовал Итачи. Акасуна не следил за эмоциями друга и смотрел на дорогу, стараясь как можно скорее добрать до дворца, где он смог бы освободить друга от обязанностей сопровождения. Но Акасуна так же чувствовал, что Итачи никуда не уйдет, он будет настаивать на своем, ходить за ним тенью. Пока ему не позволят поговорить, доказать обратное. «Итачи и почему ты решил в это лезть?» — мелькнула в голове шатена мысль, но в слух он сказал другое.
— Тебе не обязательно с ней разговаривать, ты можешь быть в соседней комнате и следить за моим допросом.
— Нет, я всё решил. Письмо пришло мне, я главный кондитер королевы и раз она была отправлена сюда под мою опеку, с момента как она сошла с поезда она находиться под моей опекой. Ты понимаешь это, Сасори? Конечно Акасуна это понимал, но ещё у него в кармане пальто лежал приказ, и экспертиза несоответствия групп крови на документах и у объекта, что приехал по фальшивым документам. Она не была похожа даже по фотографии. А это было куда более подозрительно. На фото была бледная голубоглазая брюнетка лет шестнадцати-семнадцати, миловидная и слегка полноватая в щеках. С поезда сошла зеленоглазая девчонка крашеная в цвет спелой сакуры, бледная и очень болезненного вида. Она не смогла объяснить, как именно попала в поезд и почему заняла место пропавшей ученицы, куда делать, да и кто её послал.
И конечно назревал скандал, что мог ввергнуть в войну снова обе нации. И человечество вновь оказалось бы на грани вымирания.
— Итак, мисс, ваше имя и фамилия? — они приехали с вокзала и Сасори тут же решил вести допрос. Вещи девушки были отправлены на детальный осмотр. Девушка сидела поникшей и очень обеспокоенной.
— Сакура Харуно,— тихо произнесла она, опустив взгляд. — С какой целью вы прибыли в империю? Кто вас послал?— при каждой фразе Сасори девушка вздрагивала, словно за каждой репликой следовал невидимый подзатыльник.
В камере было душно. Сакура не могла уснуть.
«Я влипла» — повторяла она себе в голове. Она прокручивала в голове возможное развитие событий, но ни как не могла представить, что именно произойдет завтра. Она вдруг вспомнила того молодого человека, что видела на допросе, и что не был похож на стражника, что её допрашивал.
" — Вы не верите мне? — в глазах Харуно читалась надежда и одновременно она казалась провинившейся.
— Я верю, мой друг нет. Тебе нравятся сладости? — Итачи улыбнулся, не искренне, но и фальшью от него не веяло, просто приветливо, что бы беседа была более дружелюбной.
— Да, и я очень люблю их готовить, но моя квалификация и уровень оценок не позволяли мне покинуть академию, не позволяли вообще встать в один уровень с… Аико Медзуми. Она была звездой академии и отличницей, умницей. Я ей не ровня,— Сакура глубоко выдохнула.
— Понимаю, сам был не лучшим в академии.»Он понимал меня. Почему-то этот вампир вызвал у Харуно чувство доверия. Она не могла себе это объяснить — почему этот вампир вызывал у неё такое чувство доверия. Она была уверена, что её ни кто не околдовывал. Она была в этом уверена. Она уже знала по истории и по легендам, что когда вампир очаровывал в голове становилось легко, и после того как само очарование проходило, в памяти появлялись пробелы. И человек долго не мог вспомнить, что с ним происходило.
«Кто же он такой?» — этот вопрос как и жара не давала девушке уснуть в ту ночь.
***
Итачи вернулся к себе в кабинет. Он был удивлён, почему её величество пришла к нему посреди ночи. Он понимал, что под этой маской разговора было что-то ещё, но понять что именно — он не смог. Не в ту ночь. После разговора с королевой он вернулся в свой кабинет, и лишь перед рассветом смог вздремнуть. Его разбудил приход Джузеппе.
— О, сеньор, Вы сегодня ночевали здесь? — спросил старик завидев начальника в офисе.
— Да, пришлось составлять меню и ещё готовить полуночный десерт для её величества,— Итачи лгал. Причём получалось у него это очень хорошо. Он помнил, что после разговора королева ушла, но затем вернулась… И тогда устало потерев переносицу и прикрыв глаза, Итачи вдруг вспомнил о словах Сасори.
— Джузеппе, приготовь всё для приготовления бисквита. Её величество просила приготовить трайфл. Поэтому, как только я вернусь начнём готовить завтрак — блинчики с корицей и трайфл банановый для её величества.
— Слушаюсь,— старик поклонился, а Итачи выскользнул из кухни и направился в тюрьму. Сырые стены и сквозняк делали это место более походящим на склеп. Медленно спускаясь со свечой в руках по винтовой лестнице, Учиха думал о том, что ему сейчас скажет друг. Он был уверен, что Сасори как и он не спал эту ночь.
— Ну что? Как проверка? — он остановился в дверях и спросил Сасори о девчонке напрямую.
— Пока сложно сказать, её слова подтвердились — документы мы нашли в сумке и Айко действительно покинула поезд на указанной станции. Мы просмотрели видео с камер наблюдения. Её засняли за пару остановок от столицы.
— То есть она сошла с поезда и просто исчезла?
— Я отправил туда отряд — мы её найдём, а пока ты будешь присматривать за Харуно, но всё же здесь что-то не сходиться. Скажу так — либо у неё безупречная легенда и она прекрасный агент, либо…
— Она не лжёт и мы ошиблись,— добавил за друга Итачи,— Тебе придётся извиниться перед ней.
— Ты этого хочешь? — Акасуна был удивлён просьбой друга.
— Это не просьба. Своими действиями ты подпортил репутацию не только мне, но и гостеприимству вампиров. Что теперь подумают обычные люди, что приезжают в столицу каждый день? Они скажут, что военные и королевские войска стали хватать беззащитных девушек, увозить в темницы и пытать там, а то и хуже.
— Итачи, Итачи... Тебе надо начать писать триллер, ты так убедительно сейчас это сказал, что я сам поверил в то, что я маньяк, насильник и убийца, впрочем, ты прав в одном: извиниться всё же придётся. Сасори встал со стула и направился к выходу из своего кабинета. Проходя мимо друга, он ощутил лёгкий аромат исходящий от Учихи, и вздрогнув произнёс.
— Ты что, провёл ночь в покоях её величества?
— Нет, она приходила ночью ко мне.
— И вы… — Нет, мы не переспали, если ты думаешь об этом. Её величество пила мою кровь и говорила странные вещи. Иногда, Сасори, я не понимаю чего хочет королева. Что именно ей нужно от меня.
— Она хочет одного: что бы её подданные были ей верны до конца, вот и всё.
— Я верен ей,— ответил Итачи и вместе с другом они направились в сторону одиночных камер.
— А кто сказал, что я говорю про тебя — Акасуна усмехнулся и взглянул на друга. Они подошли к камере двести семь, и Сасори вставил ключ, провернул всего раз. Дверь со скрипом открылась. Харуно Сакура сидела на полу поджав колени к груди. Её лицо было бледным и почти не выражало ни каких эмоций.
«Словно мёртвая» — в первую минуту Итачи показалось, что девчонка мертва. Но это было не так. С каждым шагом, что делал Учиха, он отчётливо слышал биение её сердца.
— Сакура,— он тихо позвал её по имени. Он подошёл практически вплотную к ней, и присев на корточки взял её руки в свои. От холодных прикосновений девушка очнулась. Она словно была под гипнозом и сейчас с непониманием смотрела на вампира, что присел на корточки напротив неё.
— Сакура,— тихо снова позвал её по имени Итачи. Затем словно опомнился произнёс
— Мисс Харуно, Вы свободны. Против Вас не нашлось никаких улик, и мой друг хотел бы извинится. Сакура лишь слабо кивнула в ответ и поднялась на ноги не отпуская руки вампира. Она прошла к выходу. Стража провела её в комнату, где она могла забрать свои вещи. А по лицу Акасуны стало понятно, что он что-то ещё хотел сказать Итачи и что это было важно.
— Итачи, я должен тебе кое-что что сказать наедине. Они прошли по коридору в кабинет Акасуны.
Ингредиенты были на столе и только и ждали когда Учиха возьмётся за дело. Сакура внимательно следила за каждым движением кондитера, подмечала для себя детали и что за чем идет. В первую очередь шло приготовление бисквита. Итачи аккуратно взбил яйца с сахаром, до однородной массы, а затем так же ловко и аккуратно добавил муку и щепотку соды. Затем вылив тесто в форму, он поставил его в духовку, нагретую до ста восьмидесяти градусов и выставив таймер на пол часа, вернулся к столу для приготовление нежнейшего крема. Сакура следила за каждым его движением и задавала вопросы. Но учиха так был увлечен процессом, что позабыв про ученицу просто молча наслаждался процессом готовки, что отвлекала его от грустных мыслей. Подошло время ко второй стадии готовки. Подойдя к столу Итачи принялся взбивать сливки с сахарной пудрой до кремообразного состояния. Он выбирал сливки, жирность которых не превышала тридцати с половиной процентов или была около этой отметки. Затем пришла очередь бананов. Поломав их кусочками вилкой, он смешал часть бананов с кремовой основой, а другую оставил для самого десерта, предварительно полив сами банана лимонным соком, чтобы те не так быстро темнели. Приготовив стаканы он выложил часть бананов на дно. Затем шёл остывший бисквит предварительно вырезанный по форме стаканов. Следом шёл крем, затем кусочки бананов и так до тех пор пока не стакан не был наполнен до краёв. Сверху Итачи украсил взбитыми сливками, бусинками спелого граната и шоколадной стружкой. Трайфл был готов. Можно было подавать.
После приготовления десерта Учиха вышел в сад. Ему хотелось побыть в одиночестве. Джозеппе повёл Сакуру помогать со следующим блюдом. Мысли Учихи о семье тут же стали возвращаться. Его семья жива. Мурашки тут же пробежали от одной мысли столкнутся где-то в мегаполисе на территории людей с матерью или братом. Однако несмотря на всё желание увидеть их, Итачи вдруг с ужасом представил себе эту встречу: трое бессмертных посреди какого-нибудь перекрестка, столкнувшись, затевают настоящий бой. Интересно как именно Микото удалось получить бессмертие? Вампир она или кто-то другой из списка сверхъестественных тварей. А Саске? Неужели родная мать обрекла второго сына на участь, которой Итачи так хотел избежать, желая умереть в тот день, когда их основные силы были разбиты и отброшены. Но умолять о смерти он не стал. Да и выбора ему не оставили. Но что заставило их отринуть смертность? Для Итачи это оставалось загадкой.
—Ты сегодня на себя не похож,— голос раздавшийся позади заставил отбросить мысли о семье. Итачи обернулся, зная уже, что с ним рядом друг. Акасуна стоял в паре метров от кондитера и разглядывал его лицо, и те перемены что на нём происходили с нескрываемым интересом.
— Неужели наша маленькая ученица заставила тебя выйти сюда и думать о чём-то очень неприятном? Она испортила десерт? Не выполнила твоё поручение?
— Нет, просто сказала мне кое-что…
— Попросила тебя обратить её? — Акасуна усмехнулся. Сколько раз он слышал подобные просьбы от приезжих смертных. Сколько девушек прошло через его постель, ожидая в конец заветной ночи обрести бессмертие. Но Акасуна знал цену преданности и потому каждый раз отказывал. Но по хмурому взгляду Учихи он понял, что девчонка задела его за живое.
— Что именно она тебе сказала? Судя по твоему взгляду это было что-то не очень приятное.
— Она сказала, что в мире людей Микото Учиха и Саске Учиха очень уважаемые люди, какие-то важные шишки. Акасуна побледнел. Он слышал о семье его друга, он знал их всех. Но то,чтобы те до сих пор были живы… Не укладывалось в голове генерала.
— Ты уверен? Что именно? Она так и сказала? — Загляни в мои воспоминания,— тихо произнёс Итачи, делая шаг к другу.
И Сасори заглянул. Взяв в руки лицо Итачи, он бережно воспользовался своим даром, перебирая воспоминания, но его целью было не только воспоминания о Сакуре. Он увидел ту ночь… И ревность ещё сильней разгорелась в его сердце. Но так же он видел и то, как Итачи был в смятении от того, что королева пришла к нему, о том как он произносил «я не достоин этого», а дальше мысли из прошлого, мысли об обращении, мысли об их той роковой встречи. Он отпустил лицо друга и горько улыбнулся. А затем спросил Учиху напрямую.
— Хочешь, чтобы я выяснил правду? Я мог бы…
— Не думаю, что это что-то даст. Если бы они хотели…— Учиха устало потёр переносицу и прикрыл глаза, издав вздох. Он был не разочарован, он просто не мог понять почему? Почему его семья не стала наводить справки о пленных? Почему не послали переговорщиков и послов к столу? Почему Микото не попыталась даже выяснить судьбу сына и не попыталась спасти мужа?
— Анко могла бы спокойно собрать информацию… Давай сначала соберём информацию о Микото и Саске? И затем ты решишь сам, захочешь ли ты их увидеть, я мог бы поговорить с его величеством. Она могла бы отпустить тебя не навсегда, ты понимаешь, но съездить в мир людей и навестить семью,— Акасуна сам того не понимая подарил другу надежду.
— Даже не знаю. Нужно ли им это, нужно ли мне. Что я скажу, что стал кондитером его величества живу в замке и иногда даю пить свою кровь королеве? Что все эти столетия я скучал и думал что они мертвы?! Что мне делать, Сасори? — Учиха сел на край мраморного выступа, что обрамлял искусственный фонтан, что был в саду. Его спина тут же взмокла. Но Итачи было на это плевать. Акасуна спокойно слушал друга, прекрасно понимал те чувства, что он испытывал — его бросили как и Сасори в своё время. Из-за слуха, что вампиры уже близко от деревни, его родители бросили умирающего сына. Скрывшись ночью, понимая, что Сасори не жилец. Что его пневмония уже не излечима, и что она уже переросла во что-то более страшное, когда кашляя кровью мальчик и сам это понял. Но он жив, не смотря на всё, его пощадили, дали второй шанс. И искать своих родителей он никогда не стремился, надеясь, что всё же они умерли, как и хотели людьми, пусть трусливыми.
—Скажешь мне если передумаешь,— подойдя к Учихе, шатен по-дружески похлопал друга по плечу и уходит. Итачи тоже не долго задерживается в саду. Ведь время неумолимо клонится к обеду. А Джузеппе вряд ли сможет на долго занять Сакуру. И у Итачи появляется не то что бы план, а скорее цепочка вопросов, которые он задаст девушке, когда приведёт к себе домой.
Это было несправедливо…
Негодование которое охватило Сасори когда тот коснулся мыслей друга и яркие воспоминания и эмоции охватившиеся его когда он их просматривал. Тот трепет, что он испытал когда почувствовал как руки королевы взяли лицо Итачи, коснулись его щек, то возбуждение которое он ощутил когда она пила кровь его друга. Вот если бы она так же пила и мою— мелькнула мысль в голове… Он не сказал другу ни чего, потому как понимал, что Итачи в тот момент, просто не понимал чего от него хотела госпожа. От Сасори не укрылось, то что, вся эта ситуация так напоминала ему его самогов далеком прошлом когда он обратил одну из своих близких подруг. Которая теперь охладела к нему… Аннко… В мыслях тут мелькнул образ темноволосой красавицы умеющей постоять за себя, чье тело покрывало куча шрамов. Как награды, они украшали ее тело. напоминая о том иил ином сражении. Митараши была без ума от Сасори, а когда он ста вампиром так вообще вешалась ему на шею и обещала любить его вечно, но… Как и предупреждала его королева, связ и любовь смертного к вампиру остывает со временем, если только она навеяна очарованием вампира, если это н истинное чувство. «Соблазнение и очарование это часть охоты, часть нашей сущности и с этим ничего не поделаешь» Очаровал ли он тогда ее позволив любить себя и боготворить? Находилась ли она под его чарами, когда дала согласие на обращение? Сейчас это не мело значение, потому что после всего что было с Анкой человеком, вампиром эта женщина стал бездушной, холодной и явно презирала своего создателя. презирала его… Сасори медленно поднимался по лестнице ведущую в казармы, где расположились один из корпусов особого отряда, которым теперь руководила Анко, но которые подчинялись все равно ему… В комнате стояло около четырнадцати кроватей- рово столько сколько было членов этого безумного отряда. Анко в комнате не наблюдалась. За столом выдвинутом на середину сидело несколько человек и ожесточенно рубились в карты.
— Ну что? ставлю пять сотен что побью твою даму пик…
— Ага щас, раскудахтался… а вот так- поверх вальта бубны лег король и толпа собравшаяся полукругом вокруг играющих облегченно присвистнула.
— Где ваш командир? — голос Акасуны был как гром серди ясного неба. зеваки расступились игроки замерли сжимая в руках карты. У всех был растерянный вид
— Вы о ком? — Когда Сасори приблизился к играющим. Все расступились перед ним.
— О генерал Акасуна. Всем смирно! — играющие вскочили на ноги позабыв про игру и отдавая честь карты посыпались с мятыми купюрами под ноги игрокам.
— Где Анко Митараши? — Сасори сузил глаза отчего стал выглядеть еще злобней, чем в повседневности.
— О генерал, наш командир сейчас в городе, у нее отгул — почти хором ответили заядлые картежники. Акасуна ничего не ответил он вышел и направился в город. Бар, находился на окраине богатого района прилегающего ко дворцу королевы вампиров. В этом баре в основном отдыхала знать и военные: — генералы и полевые командиры армии «истинного человечества». Брюнетка в облегающем черном платье сидела на крайнем стуле возле бара и попивала третью уже за вечер кровавую мэри.
— Тебе идет это платье — прозвучал знакомый голос над ухом и Анко прикрыв глаза пыталась вернуть упущенный момент тишины. Справа рядом расположился Сасори заказав мартини.
— Что тебе нужно? — холодно и с раздражением спросила девушка даже не глянув в его сторону
— Вот так сразу, к делу и даже не поздороваешься со своим старым другом…- на губах Сасори мелькнула улыбка полная горечи и печали. Он упустил ее, ему не следовало ее обращать, не следовало пленить своими чарами.
- Одолжение- так же холодно парировал Акасуна отпивая глоток мартини.
— Какое? — ни капельки намека на приветливость все сухо факты и не более.
— ты должна кое-кого найти в столице земель принадлежавших людям.
— Кого?
— Учиха Микото Учиха Саске- Акасуна вынул купюру и оставил на барной стойке. Затем развернулся спиной к бармену и Анко и достал из внутреннего кармана пиджака конверт в котором находились бумаги
— Здесь детали твоей миссии- он протянул конверт ей.
— Это запрос от королевы? — изогнув бровь и удивившись деталям, Митараши вопросительно посмотрела на своего создателя
— Нет это мой запрос докладывать будешь только мне и больше не кому- Сасори было тяжело находиться рядом с ней. ему хотелось коснуться ее губ вновь оказаться в ее объятиях. Но он понимал что сейчас это уже не возможно,
«Потому что она другая, та Анко умерла, когда ты испил ее досуха и дал своей крови.»
— Почему тебя так заинтересовала семья нашего кондитера?
— От тебя сложно что либо скрыть, но, это не твое дело выполни мисииюи будь осторожна. они говорят занимают высокие постыв правительстве людей. И еще возможно они бессмертны- добавил он, когда увидел как брюнетка засобиралась уходить лишь бы покинуть его компанию
— Ты шутишь? — одни эти его слова заставили ее передумать
— Нет, не шучу, поэтому и предупреждаю будь осторожна и добудь как можно больше фактов об их истинном бессмертии. Вампиры они или примкнули к кому-то еще. Мне нужно это знать.
— Хорошо. Спасибо что предупредил- она развернулась и направилась к выходу, словно они только что попрощались. Сасори проводил ее взглядом полным сожаления и грусти. Он упустил свой шанс сказать ей «прости» в который раз.