Я подзадержался на этой вечеринке. Сам не пойму, как так вышло, вроде старался следить за временем, но, стоило пойти собираться, как немедленно кто-нибудь из ребят подходил и уговорами, а то и силой, увлекал меня обратно, в зал. Причем – не сговариваясь. Просто хорошая компания, просто весело, просто каждому хотелось подольше погулять всем вместе. Тем более, что меня, законченного трезвенника, на подобные вечеринки обычно ничем не заманить, вот и удерживали, чтобы проникся духом студенческого братства. Но я твердо обещал родителям вернуться до полуночи, и поэтому сейчас торопился, срезая путь по дворам и подворотням. Не самое умное решение, в ночь с пятницы на субботу шариться по темным проулкам. Однако, другого способа выполнить обещание я не видел, и ругал себя последними словами за неумение – как следить за временем, так и сопротивляться напору однокурсников.
Впрочем, я не думал, что мне действительно что-то угрожает. Я неплохо дерусь и еще лучше бегаю, так что встреча с подвыпившими компаниями меня не пугала. Гораздо больше меня страшила встреча с родителями, если я опоздаю. Отец начнет ворчать, что мое слово вообще ничего не стоит, а мама будет смотреть так укоризненно, что… лучше не доводить. Я ускорился, периодически поглядывая на часы в мобильном. Нет, вроде успеваю.
Самое обидное, что я почти пришел. Мне оставалось пройти мимо подворотни по чужому двору – и я бы очутился у своего дома. Но именно возле этой подворотни на меня и напали.
Тень, метнувшуюся ко мне, я заметил краем глаза, и то, лишь потому, что был настороже. Еле успел увернуться, отпрыгнул и уставился на агрессора. Мне показалось, это собака. Большая такая псина, мне по пояс, а ведь я – довольно высокий парень. Черная и лохматая, словно ощетинившаяся иглами, собака щелкнула зубами, разворачиваясь после своего неудачного прыжка. На ее морде ярким огнем вспыхнули алые глаза, псина ощерилась, демонстрируя длинные белые клыки, не влезающие в пасть.
Э, горящие глаза?
Стоп-стоп, саблезубый пес?!
Я едва не впал в ступор, разглядывая эту… собаку?! Нет, это существо лишь отдаленно напоминало пса. Но времени на то, чтобы хорошенько его рассмотреть, у меня не оставалось, потому что оно пригнулось, готовясь меня атаковать. Я отогнал подальше в глубины сознания первобытный ужас, охвативший меня при виде этой твари, и лихорадочно огляделся в поисках оружия против напавшего на меня существа. Снова отпрыгнул в сторону, чудом избегнув встречи с мощными челюстями, и подхватил с газона брошенную кем-то деревяшку. Увереннее я себя при этом отнюдь не почувствовал. От подобной твари мне не убежать, веткой ее не прибьешь и не напугаешь, я очутился в совершенно безвыходной ситуации. Вот что мне стоило уйти с вечеринки пораньше?
Тварь словно бы усмехнулась при виде моего оружия. Я все еще думал, что хоть как-то контролирую ситуацию, снова увернувшись от ее прыжков. А затем чудовищное существо просто растворилось в ночи, истаяв тьмой – и материализовалось прямо за моей спиной. Острая боль пронзила мою ногу, я в отчаянии попытался ударить тварь палкой, даже попал пару раз – пока она не перекусила довольно толстое дерево одним укусом. А затем белоснежные зубы вонзились в мою руку, я услышал, как затрещали мои кости – и от невыносимой боли потерял сознание.
Мама, папа – простите. Я не сдержал обещание.
1.
Сознание вернулось как-то разом, будто меня включили. Вот только что – тьма беспамятства, а в следующий миг я уже таращусь в белый потолок. Я настороженно огляделся. Не только потолок оказался белым, но и стены. И лежал я на узкой койке, раздетый, укрытый тонким одеялом. Отчаянно болели укушенные тварью рука и нога, но короткий ужас быстро отступил, когда я убедился, что мои конечности все еще при мне, хотя и тщательно перебинтованные.
Порядком успокоившийся, я задумался.
Очевидно, что я в больнице. И на меня действительно напали, но сейчас, в этой белой, залитой солнцем палате, я усомнился, действительно ли это сделало непонятное существо, которое, как мне показалось, я видел? Может, это действительно была собака, а мне… привиделось? Может, на вечеринке меня подпоили, а я и не заметил? Вот и показалось с пьяных глаз. Скорее всего, меня действительно покусала собака. Наверное, кто-то это увидел, отогнал пса и вызвал скорую, а иначе псина легко могла меня загрызть. Пожалуй, именно так и буду говорить – слегка выпил, вот и не смог защититься от собаки. Потому что в бред с монстром никто не поверит, еще и лечиться заставят. В клинике. Специализированной...
Я усмехнулся при этой мысли и попытался сесть в кровати. Голова закружилась так, что я со стоном упал на подушки. Да, герой. Едва не стал закуской для бродячей собаки, и даже не могу выйти из палаты, чтобы кого-нибудь позвать. А ведь мне, кроме всего прочего, нужно позвонить родителям, сказать им, что я жив-здоров. Представляю, как они переживают. Хотя нет, даже не представляю, я ведь понятия не имею, как долго я находился в отключке.
- Кто-нибудь! – попробовал позвать я.
Голос прозвучал неожиданно низко и хрипло. Мне хотелось пить и в туалет, а еще умыться и выяснить, что со мной. И грызло беспокойство за родителей.
Я покашлял, стараясь восстановить голос, но повторить попытку не успел. Дверь палаты распахнулась и в нее вкатилась тележка. За тележкой следовала довольно молодая женщина в больничном халате.
- Очнулся? – ласково улыбнулась она.
- Где я? – поинтересовался вместо ответа.
До меня вдруг дошло, что я понятия не имею, в какой именно я больнице. И мне почему-то показалось неожиданно важным выяснить это первым же делом.
- Не волнуйся. Ты в больничной палате медицинской части при институте, - она заявила это таким тоном, словно ее слова должны мне все объяснить. - Сейчас небольшой осмотр, и потом я позову доктора.
- Мне нужно позвонить родителям, - я ничего не понял из ее ответа, но решил пока отложить расспросы. - Где мои вещи?
- Можешь не беспокоиться, твоих родителей уже предупредили, что ты останешься здесь, - медсестра улыбнулась и подкатила тележку ближе.
Мне не понравилось, как прозвучала ее фраза. Что еще значит – останусь здесь? О чем это она? Что еще за институт? И почему мне не дают позвонить домой?
Вопросы теснились в голове, требуя немедленных ответов, но женщина просто не дала мне шанса задать ни один из них. Она очень ловко помогла мне принять сидячее положение, напоила, отерла меня влажным полотенцем, несмотря на мое смущение, заставила воспользоваться больничной уткой. Смерила температуру, проверила повязки, накормила с ложечки, и все это – аргументируя тем, что до прихода врача мне нельзя вставать с постели. Закончив с процедурами, как она это назвала, помогла мне снова удобно улечься в кровати и оставила в одиночестве, пообещав напоследок скорый визит врача.
Впервые в жизни я оказался на больничной койке, и меня ошеломило все, что со мной делала медсестра. Несмотря на боль в ранах и головокружение, я не чувствовал себя больным, и мне казалось, что я в состоянии позаботиться о себе сам. И такая забота меня изумила, достаточно, чтобы я молча все вытерпел. Но я твердо решил, что не отстану от доктора, пока он все мне не объяснит. Пусть хотя бы мобильный отдадут!
- С пробуждением, господин Рогозин! – как я ни ждал врача, его появление вкупе со столь официальным – и неожиданно громогласным - приветствием заставили меня вздрогнуть от неожиданности. - Ну-с, как самочувствие?
Я окинул вошедшего сердитым взглядом. Невысокий плотный мужчина, пышущий здоровьем и энтузиазмом, он действительно выглядел этаким добрым доктором, отчего весь мой боевой настрой мигом прошел.
- Болят… укусы, - чуть растерянно ответил я.
- Да, - протянул доктор. - Сочувствую вам, молодой человек. Укусы монстров крайне болезненны и плохо поддаются исцелению. Но вам повезло, вы остались живы! – на этих словах он широко улыбнулся.
- Монстров? – выдавил я, решив, что ослышался.
Конечно, ослышался, я ведь только что размышлял о том существе, что напало на меня. Нет, не существе – собаке! Это была собака, определенно – собака!
- Да, именно монстров, - по-прежнему благожелательно улыбаясь, подтвердил доктор.
Несмотря на весь его воодушевленный вид, я насторожился. Я ведь в больнице, мало ли какие типы могут тут шастать? А этот даже не представился, и мою фамилию он мог узнать совершенно случайно. Вполне возможно, что человек, которого я принял за доктора – местный сумасшедший, и мне стоит проявить осторожность.
- А вы, собственно, кто? – наплевав на свои же намерения, поинтересовался я.
Приснится же такое – подумалось мне спросонья. Ночные твари, безумный доктор… Какой реалистичный и странно логичный сон. Я не торопился открывать глаза, старательно воскрешая в памяти его подробности. Мне вспомнилась даже боль, очень реальная. Но сейчас я ее не ощущал. Она осталась во сне, а я чувствовал себя необычно выспавшимся и здоровым.
Я улыбнулся и открыл глаза.
Что ж, ничего удивительного, что я не вспомнил, как добрался до дома. Потому что я не был дома. Я по-прежнему лежал в больничной палате, и за окном все так же сияло солнце. Видимо, я не так уж и долго спал, не может же быть, что прошли сутки? Вот только боли я действительно не чувствовал. В недоумении я поднес руку к глазам – и обнаружил, что бинтов нет. А на коже ровной цепочкой белеют шрамы, полностью зажившие.
Не веря себе, я осторожно потрогал эти шрамы – они выделялись едва ощутимыми бугорками, но совершенно не болели. Сколько же времени я здесь провалялся? Меня едва не накрыла паника, но в этот момент мое одиночество беспардонно нарушили. Дверь распахнулась и в палату буквально ворвалась вчерашняя – вчерашняя ли? - медсестра.
- Добренькое утречко! – весело поприветствовала она меня.
- Здравствуйте, - пробормотал я и решился: - Давно я здесь?
- Вторые сутки пошли, - бодро отрапортовала женщина, отчего-то довольно усмехнувшись.
Я насупился, понимая – она разгадала мою панику и просто посмеивается над моими страхами.
- Этим шрамам гораздо больше, чем пара суток, - возразил запальчиво.
- Этим шрамам куда меньше суток, - рассмеялась она. - Еще вчера это были открытые раны. А позавчера – жуткая мешанина костей и мяса. Петр Сергеевич еще и не такие чудеса творит.
- Шрамы исчезнут? – я не мог не спросить.
Смотрелись они жутковато и не особо меня красили, напоминая отнюдь не о героизме.
- Ну, со временем сам научишься убирать. Или косметические клиники тебе в помощь! – развеселилась медсестра. - Вставай, провожу тебя в уборную.
Я почувствовал облегчение при мысли, что сегодня мне позволят самостоятельность. Вчерашняя забота мне определенно не понравилась. К моему удивлению, уборная оказалась весьма приличной ванной комнатой, с душевой и отдельным «кабинетом». Нехилый у них тут институт, раз при медчасти устроены ванные комнаты, как в дорогих гостиницах… У душевой кабинки висели полотенце и халат, словно приглашая меня воспользоваться здешними удобствами. Отказываться я и не подумал, с удовольствием избавился от пижамных штанов и чуть ли не стоном наслаждения искупался под обжигающе-горячим душем.
Жизнь прекрасна!
Уже надевая халат, удосужился посмотреть, что с ногой. Тоже цепочка шрамов, хотя и не такая явная, как на руке. Интересно, что имела в виду медсестра, заявляя, что я научусь их убирать? Спросить у нее мне и в голову не пришло, я даже имя женщины узнать постеснялся. А она не торопилась представиться сама.
Вернувшись в свою палату, я обнаружил возле кровати тележку с весьма плотным завтраком, а на табурете – сложенную одежду. Снова облегчение, что меня оставили в одиночестве, и быстрое переодевание. Защелки на дверях не было, а со стуком тут, похоже, никто не заморачивался. Одежда оказалась моя, но не та, в которой я встретился с теневым псом. Видимо, пока я спал, приходили родители, и снабдившие меня целыми и чистыми шмотками. Почему мне не дают возможности им позвонить?
Телефона среди моих вещей не оказалось, к моей досаде.
Я не чувствовал голода, пока с неохотой не проглотил первую ложку. Аппетит проснулся немедленно, и завтрак я умял довольно быстро. И, словно она стояла под дверью и подглядывала, в тот самый миг, как я отодвинул от себя пустые чашки, зашла медсестра.
- Ну, что, готов? – насмешливо улыбнулась она.
- К чему? – насторожился.
- У тебя, наверное, полно вопросов…
- Полно, - проворчал я.
Женщина, не обратив внимания на мою реплику, продолжила:
- Так что идем. Отведу тебя к тому, кто ответит на них на все!
- Это к кому? – я спрашивал, но уже поднялся и торопливо зашагал за ней, не ожидая ответа.
- Ишь, нетерпеливый какой! – словно бы восхитилась она и подмигнула: - Сам все скоро узнаешь.
Она провела меня по коридорам и лестнице вниз, в вестибюль – и вывела из здания больницы. Солнечный осенний день заставил меня прищуриться от обилия желтого и золотого, и я несколько мгновений постоял на крыльце, осматриваясь. Чуть не от крыльца – прямая аллея между ровными рядами рассаженных деревьев и фигурно обрезанных кустов. Листва, хоть и пожелтевшая, еще на месте, значит, не обманула медсестра, как я опасался – в больнице я действительно провел не так много времени. Ухоженный парк пересекали несколько аллей, отходящих в сторону от основной, и, прежде чем последовать за моей проводницей, я оглянулся на медчасть. Небольшое двухэтажное здание, аккуратное и чистенькое. И вокруг – никаких других строений.
- Ты идешь? – нетерпеливо окликнула меня медсестра.
Кивнув в ответ, я заторопился за ней следом.
Парк оказался большим, аллеи, по которым меня вели – длинными и запутанными, несмотря на кажущуюся прямоту. Даже интересно стало, зачем запихивать медчасть так далеко от института? Или меня специально водили кругами, чтобы устал и поменьше возмущался? Я даже почти решился поинтересоваться, долго ли нам еще идти, когда неожиданно парк закончился. Мы очутились на краю довольно просторной площади, в противоположном конце которой возвышалось монументальное здание. Я насчитал семь этажей, а по длине даже определиться не смог, торцы здания скрывались где-то за деревьями, уходя в парковую зону.
Утро для меня началось с привычного звонка будильника. В полусне переставляя звонок на пять минут позже, я едва не свалился с кровати – и мигом проснулся. На мгновение испугался, не узнав окружение – на мою комнату обстановка походила мало. А затем память услужливо подсказала события предыдущих дней, и я сообразил – я в общежитии магического института, в котором учусь с сегодняшнего дня.
Увы, даже после сна мысль о магии не стала чем-то нормальным. Меня по-прежнему не оставляло подозрение в грандиозном розыгрыше, и поэтому желания выходить из комнаты не было никакого. Без особого воодушевления я умылся, позавтракал и заставил себя собраться на пары. Хочу или нет – но я не привык прогуливать, а начинать обучение в новом вузе с прогула - вообще плохая идея. Чуть задержав дыхание, я вынырнул в коридор.
К моему удивлению, он оказался столь же пуст, как и накануне. Я ожидал хоть какого-то оживления, но общежитие будто вымерло. Немного подумав, я рассудил, что просто большинство уже ушли – в столовую, завтракать. А остальные не торопятся на пары.
Я тоже не торопился, шел прогулочным шагом, все больше сомневаясь, действительно ли здесь есть другие студенты, но, стоило добраться до площади – и все мои сомнения развеялись.
Перед зданием института толпился народ. Как в любом другом вузе, студенты кучковались на крыльце и около, по двое-трое, а то и большими компаниями. И народ постоянно прибывал со стороны столовой, сновал туда-сюда через двери института, совершенно не отличаясь от обычных – нормальных, как выразилась Марина Васильевна – студентов. Невольно я замедлил шаг, пробираясь между незнакомыми компаниями, с тоской вспоминал родной универ и тихо радовался, что никому нет до меня дела.
Вестибюль оказался полон народа, не чета вчерашнему. Шум, беготня, громкие голоса и смех – все настолько привычно, что я окончательно успокоился. Никто не собирался помещать меня в центр внимания и смеяться над великовозрастным неумехой. Никакой демонстрации сверхспособностей. Ничего ненормального. Пожалуй, все не так страшно, как мне представлялось.
Ох уж эта моя мнительность! Глядя на меня, никто не усомнился бы, что видит перед собой спокойного, уверенного, уравновешенного человека. Я отлично умею владеть собой, тщательно скрывая всю свою нервозность и страхи, основной из которых - страх опозориться перед новыми людьми. Я слишком зациклен на себе, и мне нет никакого дела до нужд других людей, поэтому мне тяжело с незнакомцами. Будь я чуть более открытым и отзывчивым, наверняка у меня куда проще получалось бы сходиться с людьми. Вот только я не хочу, чтобы кто-то понял, насколько мне безразличны чужие интересы. Я беспокоюсь только о себе – и решаю вечную проблему, как бы это скрыть. Ведь единственное, что меня волнует в социуме – так это моя репутация. Потому что мне отлично известно, как трудно ее заработать, и как легко разрушить.
А уж быть новеньким – то еще испытание. Поэтому я старался не выделяться.
Я добрался до нужной аудитории без особых проблем. Институт заботился о студентах, на каждом углу висели указатели, как сориентироваться в огромном здании, и я практически не плутал. Но все же, зайдя в аудиторию, обнаружил, что она уже практически забита. Столько народу – и на меня никто не обратил никакого внимания. Отлично.
Я уселся на ближайшее свободное место – и расслабился. Магический или нет, но институт – не фикция. Я буду здесь учиться, и получу свою специальность, не напрягая родителей. Одно это стоит смены обстановки, каким бы стрессом она для меня ни обернулась. Я справлюсь с любой проблемой.
Исподтишка я окидывал взглядом аудиторию, пытаясь найти отличия у этих парней и девчонок от нормальных людей. Безуспешно. Совершенно обычные, только пока – абсолютно незнакомые. Впрочем, это ненадолго, я знаю, что в окружении знакомых личностей мне будет куда комфортнее, поэтому постараюсь как можно быстрее исправить ситуацию. Наблюдать и запоминать – вот мой девиз.
В аудиторию продолжали заходить студенты, и один из вновь вошедших привлек мое внимание.
Он даже не вошел – вломился в аудиторию. Створки дверей стукнулись о стены, пропуская парня, который зашел с видом короля. Короткий взгляд на аудиторию окатил меня презрением и высокомерием – единственный знак, что он вообще заметил хоть чье-то присутствие. Необычная внешность – белые, даже белоснежные волосы, алебастровая матовая кожа, бледно-розовые губы почти не выделяются на лице, в отличие от темных глаз. Со своего места я не рассмотрел их цвет, но мог бы поклясться, что они синие. Альбинос, возможно? Даже брови и ресницы белые. Невысокий и изящный, как девушка, хотя футболка с длинным рукавом обтягивает довольно крепкие мышцы торса и рук. Красивый, даже мне, парню, это видно, хотя красота, пожалуй, несколько женственная. Но в любом случае – он притягивал взгляд этой своей необычностью. Наверное, если бы у Снежной королевы были дети, он был бы одним из них. Просто снежный принц какой-то, и держится соответственно. Словно зачарованный, я наблюдал, как парень идет через всю аудиторию.
- Не пялься на него, - раздался у меня над ухом чей-то тихий шепот.
Я вздрогнул и обернулся.
Сидящий рядом парнишка смотрел на меня чуть настороженно и как-то сочувственно. Моих лет, долговязый, с простоватым улыбчивым лицом и копной пшенично-русых волос. Рыжие любопытные глаза и общее впечатление рубахи-парня. Такие всегда приходят на помощь попавшим в неудобную ситуацию, бросаясь на защиту каждому, кто очутился в беде. Я всегда старался держаться поближе к таким, видимо, именно поэтому сел рядом – практически на автомате. И, похоже, не прогадал.
Утро второго дня пребывания в институте началось для меня со сногсшибательной новости, которую торжественно преподнесла мне Дарья. Накануне она устроила мне фирменный разнос, что я не удосужился с утра сверить с ней расписание, и сегодня я решил не нервировать девушку, подключившись к учебке сразу после пробуждения.
- Доброе утро, Даниил, - сладким голосочком поздоровалась она, словно бы и не была сердита на меня вчера весь день.
- Доброе, - я невольно улыбнулся.
- У тебя сообщение от Артема Николаевича, - едва ли не пропела Дарья.
Я замер. Первая мысль, что пришла мне в голову – ректор вдруг понял, что ошибся насчет меня, что я не маг, и мне предложат вернуться в родной вуз. И почему-то меня эта мысль испугала. Я не хотел уходить из института, хотя проучился здесь всего один день.
- Какое? – выдавил из себя, не дождавшись продолжения.
- Твой первый прием состоится ровно через неделю! – торжественно объявила она.
Я почувствовал заметное облегчение, а затем сразу – скепсис:
- Предполагается, что я уже знаю, что такое этот первый прием?
- Ты ведь уже посещал лекцию по магии, значит, должен знать! – обиделась Дарья, не встретив ожидаемой радости.
Я подумал, что ничего бы мне Светлана Петровна не рассказала, не спроси я ее прямо. А если бы не сокурсники, я бы представления не имел, о чем следует спрашивать. Или у меня просто не было шанса не услышать о приеме? Я решил не обижаться на систему, не предполагающую давать четкого объяснения происходящему. В конце концов, хоть я и не уникальный случай, но все же редкий, и едва ли кто-то из преподавателей точно осознает, насколько я ничего не знаю.
- Это отличная новость, правда? – я примирительно улыбнулся Дарье, чтобы не вздумала обижаться.
Моя помощница расплылась в ответной улыбке:
- Да! Через неделю ты станешь настоящим магом!
- Спасибо, Дарья.
Видеть искреннюю радость девчонки оказалось приятно. Пусть всего лишь программа, но она выглядела очень искренней и очень заботливой.
А еще накануне я не подумал о завтраке. И теперь находился в сомнениях, идти ли в столовую на завтрак, или потерпеть до обеда. Конечно, Арсений уверил меня, что места в столовой всем хватит, но я просто не представлял, что хожу из зала в зал в поисках свободных мест.
Мои раздумья прервал нетерпеливый стук в дверь. Я насторожился, недоумевая, кому мог понадобиться в такую рань, и открыл дверь.
- Привет, - широко улыбнулся Арсений. - Идешь на завтрак? Составишь мне компанию?
Я поразился, какой неуверенный у него взгляд, словно он заранее настроился, что я откажусь. И неожиданно для себя обрадовался его появлению. Потому что моя проблема чудесным образом разрешилась.
- Привет, Сеня. Иду, конечно.
Оказывается, радовать людей очень легко – и весьма приятно. Арсений ощутимо расслабился, тревога ушла из глаз, и я сообразил, что на согласие он все-таки не рассчитывал. Похоже, всерьез опасался, что я испугаюсь его репутации.
Прихватив сумку, чтобы уже не возвращаться в комнату, я проследовал за Арсением в столовую, по пути пытаясь понять, как можно было довести парня до такого. Полная неуверенность в себе – и это при том, что Арсений легко идет на риск. Золото ведь, а не человек, и чего его так сторонятся?
Я всерьез раздумывал, как бы поделикатнее выяснить у Сени, почему его-то в институте опасаются, но не успел.
- У меня к тебе деловое предложение, - я едва не подавился, когда Арсений мне это заявил.
- М?
- Ты же еще нигде не участвуешь? У нас проводится набор в баскетбольную команду. Ты высокий, тебя точно возьмут.
- Баскетбол? – я удивился.
Я никогда не играл в спортивные игры, ни в школе, ни в универе. Из меня фиговый командный игрок, я предпочитаю вообще оставаться в стороне от таких мероприятий. Да и одного роста явно не достаточно, чтобы хорошо играть.
- Ну да. Вообще у нас уже есть команда. Но желающих много, большинству приходится на скамье запасных сидеть. Вот, ректорат пошел навстречу, разрешил еще одну команду организовать. Теперь комплектуем по полной.
Я невольно рассмеялся:
- Так что, желающих на команду не хватило?
- Хватило, но у некоторых уровень игры так себе. Теперь ищем звезд.
- Ну, я точно на звезду не тяну.
- Попробуй, - Арсений улыбнулся. - Не понравится – уйдешь. Тренировки три раза в неделю, в восемь вечера, по часу. Тебя все равно куда-нибудь припахают, ректорат считает, что у студентов должны быть увлечения помимо учебы. А так… ну… спорт все-таки.
- А что еще могут предложить? – фыркнул я.
- Крестиком вышивать, - закатил глаза Арсений.
- Серьезно? – я не поверил.
- Меня пытались заставить, в прошлом году, - хохотнул Сеня. - Вот тогда я и решил вторую команду выбивать. И получилось, наконец-то.
Вот за что я был готов полюбить институт, так это за отсутствие необходимости подниматься в несусветную рань. А если побеспокоиться о завтраке заранее, так вообще можно отлично выспаться. Правда, пока я не знал, где на территории института можно приобрести плюшки к чаю, поэтому на завтрак все равно пришлось идти в столовую. Зато в хорошей компании – как и накануне, Сеня потрудился зайти за мной, чтобы совместно позавтракать.
Мы почти не разговаривали, потому что Арсений буквально не сводил глаз со своей красавицы. Беспокоился, как она после вчерашнего, когда Кресицкий был с ней так груб. Но Глаша выглядела как обычно и совершенно не замечала Арсения, накануне рискнувшего собой ради нее. Девчонки. Все они одинаково неблагодарные. Уверен, она даже не заметила, благодаря кому оказалась избавлена от докучливого внимания Вилли. Даже жалко Сеню, но я не стал комментировать происходящее. Парню и так тяжело.
На паре экономики выяснилось, что я здорово отстал от потока. Из-за этого пришлось задержаться в аудитории, проконсультироваться с лектором, какие темы мне следует самостоятельно изучить. Практически то же самое повторилось и на охране труда, у нас в универе этому предмету почти не уделялось внимание. Так что в столовую я шел один, заранее отправив Сеню занимать нам места. И, пока блуждал по залам столовой, нарвался на неприятную встречу.
- Эй, ты, - оклик я проигнорировал.
Здесь меня никто толком не знал, дел со мной не имел, поэтому я справедливо счел, что зовут не меня.
- Глухой, что ли? – ощутимый толчок в плечо заставил меня обернуться.
В нескольких шагах позади меня стоял Кресицкий. Я недоуменно потер плечо – как он до меня дотянулся? Потом сообразил – магия. Этот тип явно не стесняется применять ее против студентов. Вот почему нельзя пойти и пожаловаться на него в ректорат? Многие бы вздохнули с облегчением, более чем уверен.
- Ты меня зовешь? – уточнил я, понимая, что ничего хорошего эта встреча не сулит.
- Тебя-тебя, - усмехнулся он беззлобно.
- Чего хотел? – я насторожился.
Хотя Кресицкий был один, без свиты, но он являлся магом, причем довольно сильным, а я – еще нет. То самое, против чего предостерегал меня Арсений. Вот ведь влип…
- Вот грубить не надо. Я этого не люблю, - лениво протянул Вилли, приближаясь.
- Никто не любит, - сообщил я, снова коснувшись ушибленного плеча.
- Так-так, - он остановился напротив меня, сложив руки на груди. - Хам и грубиян. И откуда только ты такой к нам попал?
Это я-то – хам и грубиян? Кто бы говорил! Но у меня достало ума придержать эти мысли при себе. Нарываться определенно не стоило, поэтому я довольно мирно ответил:
- Перевелся по семейным обстоятельствам.
Он улыбнулся, довольно приветливо:
- Что ж, ты у нас новичок, многого не знаешь. Например, как себя вести в приличном обществе. Буду рад тебя просветить.
Мне совершенно не понравилось его предложение, и я лихорадочно старался придумать, как бы так отказаться, чтобы не пострадать – ни сейчас, ни в будущем. В голову ничего не шло, но меня спас неожиданно выглянувший из зала Арсений:
- Даниил, ты идешь?
При виде Кресицкого его глаза округлились, он осекся, но мне и этого хватило. Посмотрев на Вилли, я вернул ему улыбку:
- Как-нибудь в другой раз. Я спешу.
И, не дожидаясь его ответа, ретировался. Я счел, что на глазах у всех студентов он ко мне лезть не станет, и поэтому торопился скрыться от мага в обеденном зале. Мне всего-то и нужно было пройти несколько метров, но и тут без приключений не обошлось. Буквально в шаге от двери меня швырнуло в стену, и мимо пролетела белая молния.
Ну, конечно же, как же я мог не столкнуться с Марком, ко всему прочему! Я замер, предчувствуя новое избиение – но к моему удивлению, псих просто прошел мимо, только и отшвырнув меня со своего пути. Не веря своему счастью, я аккуратно выдохнул и покосился на Арсения, замершего в дверях. Тот ответил мне недоуменным взглядом и слабо улыбнулся.
Злорадный смех Кресицкого, наблюдавшего за всех этой сценой, напомнил мне, почему я вообще торопился. Не дожидаясь новых неприятностей, я скрылся от мага в зале. Но с облегчением вздохнул, только усевшись за стол.
- Ни дня без неприятностей, - вздохнул.
- Больно?
- Да нет, так, ушибся слегка.
- Чего Кресицкий хотел? – настороженно поинтересовался Арсений.
- Просветить, как себя положено вести в обществе магов, - фыркнул я. - Ну и наглый тип. А уж самоуверенный!
- Блин, как плохо, - уныло откликнулся Сеня. - Короче, держись от него подальше, в разговоры не вступай, сбегай, как увидишь! Пофиг, что подумают другие, главное, от Вилли уберечься.
- Ты что-то такое знаешь, - я прищурился с подозрением.
Арсений побледнел, отвел взгляд и промямлил:
- Лучше тебе не знать, спать спокойнее будешь.
- На бессонницу пока не жалуюсь, - я нахмурился.
- Вот пусть так и остается, - насупился Сеня.
- У меня вообще никаких идей, - признался Сеня.
Несмотря на субботу, свободную от занятий, Арсений все равно зашел за мной, чтобы вместе позавтракать. И народу в столовой оказалось не меньше, чем в будние дни, хотя я считал, что большинство студентов на выходные уезжают домой. По крайней мере, Артем Николаевич утверждал, что так делают студенты из магических семей. Но, судя по количеству народа за завтраком, основная часть учащихся происходила из семей обычных – то есть нормальных по местной терминологии. Или я опять что-то недопонял. Поэтому, вместо того, чтобы обсуждать с по-прежнему унылым приятелем животрепещущий вопрос, я для начала поинтересовался этой темой. И выяснил, что большая часть студентов предпочитает на выходных оставаться в институте, пользуясь этим временем для дополнительных занятий, подготовки домашних заданий и - развлекаясь. Все-таки в институте куда больше свободы, чем в самой демократичной семье.
Но отвлеченная тема быстро себя исчерпала, и мы перешли к насущному. Тогда-то Сеня и выдал эту фразу, признаваясь в своем бессилии.
- Ладно. А если мне прием перенести на сегодня? – я решил взять дело в свои руки.
В конце концов, у меня-то больше причин беспокоиться.
Арсений в ответ на такое предложение уставился на меня круглыми от изумления глазами:
- Исключено.
- Почему?
- Потому что ты еще к этому не готов! Ты просто не справишься с пробужденной магией. И это будет болезненно. Да ты потом неделю в себя будешь приходить! В любом случае принять участие в поединке не сможешь.
- А что изменится в день первого приема? – не понял я.
Арсений задумался. Я с интересом следил, как он то и дело порывается ответить, но постоянно сам же себя останавливает. В конце концов он сдался:
- Я не знаю, как это объяснить. Ну, вот простейший пример. Велосипед. Когда ты садишься на него впервые, ты не умеешь им управлять, а значит, непременно свалишься. Чем больше и круче будет велосипед, тем разрушительнее последствия. Так и с магией. Правильный день – это самый безопасный, практически трехколесный велосипед, чтобы ты понял, что такое магия и как с нею управляться. Это нужно самому испытать, чтобы понять…
- Ясно, – я поморщился. - Значит, не вариант. Побить Кресицкого я точно не смогу?
- В институте есть маги сильнее Кресицкого, но их удручающе мало, - Сеня вздохнул. - О том, чтобы побить его, не пройдя прием, и речи не идет.
- Значит, подчинение однозначно? – Сеня кивнул, и я, переплетя пальцы, положил на них подбородок. - И снять его невозможно… Может, заранее с кем договориться об освобождении? Кого ты знаешь, чтобы мог бросить вызов Вилли?
Арсений развел руками:
- Лично – только Марка. Но это вообще не вариант. Только нарываться лишний раз. Андрей, возможно… э, ты его не знаешь, он капитан первой баскетбольной. Но у него на меня зуб из-за второй команды, потому что туда Костик перешел, а он был лучшим запасным. А больше я и не знаю, к кому обратиться. В смысле, знаю, но там бесполезно, просто так ничего делать не будут, а откуп огого сколько стоит.
- За это еще деньги берут? – изумился я.
- Ну, да, типа того. За просто так никто дуэли устраивать не будет, особенно ради незнакомцев. Нужно хорошо заплатить… а мы пока в Подземелье не ходим, нечего предложить.
- А при чем здесь Подземелье?
- Ну, у нас тут кристаллы ходовой товар. Вместо денег, - виновато ответил Сеня.
Я обхватил голову руками:
- Да… по ходу, не видать мне свободы…
Но верилось в это с трудом. Слишком мало я сталкивался с магией, чтобы воспринимать подобную угрозу всерьез. И, не разведи Арсений такую панику, скорее всего, просто отмахнулся бы от предположения, что меня могут заколдовать на полное подчинение.
- Нет, Дан! Я обязательно что-нибудь придумаю! Кресицкий тебя не заполучит… надолго, по крайней мере! – горячно воскликнул Сеня.
- А если ректору пожаловаться? Разве проблема такого рода не требует участия руководства института? – ухватился я за последний шанс.
- Твоей жизни ничего не угрожает, поэтому если пожалуешься, тебя просто затравят, - он печально покачал головой.
- Идиотизм, - вздохнул я. - Но знаешь, я ценю твое желание помочь. Спасибо, ты настоящий друг.
Эти слова неожиданно обрадовали парня – я даже не ожидал такого эффекта. Он принялся убеждать меня, что непременно найдет выход, что все будет хорошо, и что он не даст меня в обиду. Невольно я разулыбался этой тираде, со странным чувством невольной благодарности. Даже если у Сени ничего не выйдет, одно это желание помочь многого стоит. О чем я ему и сказал.
- Я просто не хочу, чтобы тебя изменили, - вздохнул Сеня. - Я эгоистичен, должно быть, но ты – первый человек, который решился общаться со мной по-дружески. Для меня это тоже много значит.
- Знаешь, Сеня… Я вот тоже не ожидал, что у меня здесь появится друг, - честно признался я. - И, пока меня еще не изменили, хочу сказать – ты отличный парень, и ничуть не ходячая катастрофа. Не слушай никого!
- Да я и не слушаю, - смущенно улыбнулся парень. – Просто остальных всех переубедить невозможно…
Воскресенье я потратил на подготовку к учебной неделе. И ведь не то, чтобы я собирался отлынивать, но Дарья мне просто все уши прожужжала, как безответственно я себя веду, оставляя все на потом. Она легко могла бы выступать в качестве студенческой совести, если бы я в таковой нуждался, но, к счастью, я и сам прекрасно понимал – учусь я не для галочки, а для знаний.
Признаюсь, я никогда не понимал тех студентов, которые считают нормальным прогуливать занятия, если полагают их «ненужными». Точно так же я не понимаю смысла пропускать пары, чтобы потом лихорадочно готовиться к сессии, пытаясь выучить то, что можно было спокойно усвоить в течении семестра. Или вообще надеяться сдать на «авось». Смысл тогда учиться? Неужели больше некуда потратить родительские деньги? Глядя на таких так называемых студентов, я всегда полагал, что их не учить надо, а отправить работать. На полное самообеспечение, чтобы осознали, как нелегко даются деньги, и ради чего вообще стоит учиться.
Ведь, как мне кажется, любую профессию гораздо проще освоить на практике. Устроился учеником – и лет этак через –ндцать ты уже высококлассный профи. И не надо тратить время и деньги на бессмысленную учебу, где большая часть полученных знаний тебе просто никогда не пригодится на работе. И учатся в вузах вовсе не ради теоретической основы под те практические навыки, которыми можно овладеть в процессе любой работы. А ради базы. Ради широкого кругозора, способного помочь взглянуть на любую проблему под нестандартным углом, чтобы найти решение, над которым узкоспециализированный практик будет биться годами, не в силах выйти за рамки ограниченного восприятия.
Вот почему я никогда не пропускал занятия, не имеющие отношения к моей специальности. Вот почему я корпел над вроде бы ненужными лекциями, стараясь не пропустить ничего, усвоить максимум и получить от обучения все, что оно способно мне дать.
Поэтому сердитая Дарья вызывала у меня не гнев, а умиление. Пусть и всего лишь программа, но она понимала, ради чего я учусь – в отличие от большинства моих сокурсников. По крайней мере, прежних сокурсников.
И все же, несмотря на весь мой энтузиазм, я осознал, почему не стоит откладывать все на один день, уж слишком много всего предстояло выучить. Просто физически тяжело. И времени как-то мало. В общем, я все-таки решил прислушиваться к рекомендациям Дарьи и распределять нагрузку более эффективно.
А ведь у меня и помимо учебы было над чем голову поломать. То, что произошло в субботу… Хотя все закончилось вроде бы хорошо – мы даже без приключений добрались до своих комнат в общежитии – меня все равно не оставляла тревога. Я был согласен с Сеней – в лице Кресицкого я нажил себе непримиримого врага. Никаких сомнений – стоит только вспомнить полный ненависти взгляд, которым он наградил меня напоследок. Да и унижения он мне не простит. Но куда больше Кресицкого меня беспокоил Марк.
Я просто не понимал этого парня. Зачем он вступился за меня? Я мог понять, почему он нападает, но вот это? Подобная выходка вовсе не в его стиле. Я бы скорее предположил, что он посмотрит, как Вилли закончит поединок и подчинит меня, чтобы потом разделаться с ним – разве не получает этот парень садистское наслаждение от чужих страданий? Почему же он защитил меня? И как теперь к нему относиться? В конце концов, я уже уяснил для себя, что этот парень – монстр, и лучше держаться от него подальше. Но теперь я вроде как в долгу перед ним. Возможно, он даже не так безнадежен, как все полагают. Стоит ли мне продемонстрировать, что я оценил его помощь? И не будет ли хуже, если я это сделаю? Я опасался, что неуравновешенный Марк только еще сильнее взъестся на меня, если я сделаю вид, будто ничего особенного не произошло. Потому что иметь такого парня во врагах – это куда хуже, чем быть просто частью социума, который он скопом ненавидит.
А самое грустное во всем этом – так это никто не мог мне точно сказать, как будет правильно себя повести в такой ситуации. Потому что никто прежде с подобным не сталкивался. Арсений честно пытался вспомнить, было ли такое, чтобы Марк кому-то помог – но так и не сумел. Природный маг никогда не вмешивался в разборки и уж точно никогда не приходил никому на помощь. Поэтому посоветовать, что ждать от ситуации, мне никто не мог.
А ведь, кроме того, что я получил помощь, откуда не ждал, оставалось и мое неумение сходиться с людьми. Тот же Сеня не стал бы мучиться, пошел и поблагодарил бы парня, потому что счел бы это правильным – и не подумал бы даже, насколько это может оказаться опасным. А я только зря накручиваю себя, потому что для меня заговорить-то с чужаком подвиг, не то, что решить серьезную моральную дилемму.
Каким-то волшебным образом Сеня догадался о мучившей меня проблеме. Вообще-то я всегда считал, что умею сохранять невозмутимый вид, но, похоже, Арсению на это оказалось глубоко фиолетово:
- Переживаешь? – поинтересовался он за завтраком в понедельник.
- Что, так очевидно? – хмыкнул я.
Непрошенные мысли измучили меня за прошедшую ночь, я практически не спал, и, наверное, именно поэтому Сеня так легко и догадался.
- Хотя мы не так давно знакомы, - самоуверенно заявил Арсений, - но я тебя уже неплохо знаю. Уж когда тебя что-то терзает, сразу вижу. Не хочешь поделиться проблемой?
- Марк моя проблема, - вздохнул я. - Вот как лучше поступить? Игнорить дальше или хотя бы спасибо сказать?
- Я не думаю, что он разозлиться, если его просто поблагодарить. Похвала и кошке приятна, слышал такое?
Утро важного для меня дня началось совершенно обыденно – со звонка будильника. Привычно я поднялся, умылся, оделся, включил Дарью, и вот она-то меня и огорошила:
- Тебя ждут в медчасти, поторопись.
- Зачем? – я удивился.
- Сегодня тебе предстоит прием, поэтому занятия для тебя отменяются.
- Точно, прием!
Я так ждал этого дня, а, когда он настал, у меня совершенно вылетело из головы, что мне предстоит. Просто забыл! Не даром Дарья требует, чтобы я в первую очередь ее загружал по утрам, так бы и отправился на занятия… Хотя, о чем это я, у меня же есть верный друг Сеня, который обязательно бы напомнил. Вот только в медчасть я бы непременно опоздал.
Впрочем, скорее всего, это не было бы критично. На крайний случай мне бы непременно позвонили.
Но все равно я обрадовался, что сообщение дошло до меня без накладок. И заторопился в медчасть.
Меня слегка потряхивало перед приемом. Просто я совершенно не представлял, что меня ждет. Конечно, мне говорили, что ничего страшного со мной не случится, но отзывы о первом приеме все равно казались странными. И не могли не тревожить. На крыльце медчасти мне удалось взять себя в руки, я глубоко вздохнул и открыл двери.
- О, кто пришел! – радостным тоном поприветствовала меня магическая помощница доктора Николаева. – Идем-идем, тебя уже заждались!
- Здравствуйте, - смутился я.
Хотя я и знал, что эта женщина – даже не человек, а что-то вроде программы, но все равно продолжал смущаться при виде нее. Она казалась такой живой, что поверить в ее магическую природу я просто не мог. Возможно, все дело в том, что я вообще еще не понимал природу магии. Быть может, после приема я перестану воспринимать ее как живого человека. А пока я скромненько следовал за бойкой медсестрой.
Доктор Николаев обрадовался мне, как родному.
- Ну, наконец-то вы к нам! – поприветствовав, заявил он.
Словно это я бегал от них всю неделю, не даваясь. Будь моя воля, я бы уже давно на прием пришел, но, само собой, эти мысли я придержал при себе, вместо этого улыбнулся:
- Дождался снегопада.
- Э… снегопада? – удивился Петр Сергеевич, но не стал заострять на этом внимания. - Первый прием очень важен. Вы впервые столкнетесь с магией, почувствуете ее в себе и осознаете, как она работает. Пробуждение магии повлияет и на ваше физическое состояние, но, могу утешить, никаких негативных последствий для вас это не несет. Даже наоборот, если у вас и были какие-то болезни, они исцелятся. Так что после приема вы станете совершенно здоровым человеком!
Кто о чем, а доктор – о здоровье. Я хмыкнул про себя, а вслух поинтересовался:
- И как будет проходить этот… прием?
- Следуйте за мной, - доктор привел меня в небольшое помещение без окон, совершенно пустое. - Пока не закончится действие зефирки, вам придется побыть здесь. Это место защищено от магии, и здесь вы никому не причините вреда, включая себя. Как только вы израсходуете всю магию, двери откроются, и вы выйдете отсюда уже полноценным магом. Вот. Держите.
Он протянул мне пузырек с одной-единственной таблеткой на дне. Пузырек я узнал – точно такой же я видел у ректора в тот день, когда согласился учиться в институте. Но до сегодняшнего дня я как-то не додумался связать таблетку из подобного пузырька и зефирки. Да кто вообще мог предположить, что местные называют таблетки зефирками!
- Удачного приема! – пожелал мне добрый доктор и ретировался.
Я остался один в маленькой пустой комнате. Страдал бы клаустрофобией – сейчас случился бы приступ. Хотя и безо всякой клаустрофобии как-то неуютно.
Я перевернул пузырек над ладонью и поймал легко выпавшую из него таблетку. Довольно маленькая, размером и формой – стандартная анальгинка. Почему зефирка-то? Я тщательнейшим образом ее осмотрел, ища признаки схожести с зефиром. Затем осмотрел комнату в поисках воды, которой можно было бы эту таблетку запить. А потом понял, что просто тяну время, вздохнул и кинул таблетку в рот.
Вопрос, почему зефирки, отпал сам собой. На вкус таблетка оказалась точь-в-точь нежнейший зефир, она растворилась на языке, избавив от необходимости ее чем-либо запивать. Вкусно-то как!
Я невольно облизнулся и заглянул в пузырек в надежде, что там завалялась еще одна «зефиринка». Некстати пришла в голову мысль, что позавтракать я сегодня не успел, и еще одна – что кроме внезапного аппетита никаких других последствий таблетка не вызвала. То ли я не маг, то ли зефирка бракованная попалась… Эх, похоже, сорвался мой прием.
От расстройства я плюхнулся в кресло и схватил со столика вазочку со своим любимым арахисом в шоколаде. Вот где вкуснотища, вот только пить охота. Не глядя, я схватил с того же стола тетрапакет с соком, сделал несколько глотков и вдруг до меня дошло. А ведь в комнате нечего было пить. И стола здесь не было, и кресла… Выронив сок, я вскочил с места и круглыми от изумления глазами наблюдал, как уютная обстановочка растворяется в пустоте комнаты.
Что еще за шуточки?!
Я огляделся в поисках «шутника», но комната оставалась по-прежнему пустой. Но кто тогда развлекается?..
В ночь после приема мне снились странные сны. На утро я не смог вспомнить ни одного, но осталось ощущение восторга и недоумения. А еще – обрывки сновидений, в которых присутствовали мои знакомцы по институту. Арсений, что естественно, Глафира, почему-то Марк – и монстры, изученные на уроках магии. Но кошмарами эти сны не воспринимались. Проснувшись, я некоторое время недоумевал, к чему мне это приснилось, а затем вдруг вспомнил все, случившееся накануне.
У меня состоялся прием и я стал полноценным магом.
Офигеть.
Я прислушался к себе, стараясь понять разницу. И ведь эта разница точно имелась, но почему-то я никак не мог сообразить, в чем она заключается. Просто не получалось вспомнить, как все было раньше. А сейчас, что бы со мной ни происходило, оно чувствовалось совершенно естественным.
А еще я не помнил, когда успел раздеться, прежде чем отрубиться на больничной койке. И, глядя на аккуратно сложенные вещи, решил, что все-таки меня раздевали. Вздохнул скорбно, догадываясь, кто это сделал, и не стал звать медсестру. Обойдусь.
Найти уборную не составило труда, а когда я вернулся в палату, меня уже поджидал плотный завтрак. Я умилился, почувствовав, что подкрепиться не помешает. При том что голода я, как и накануне, совершенно не ощущал. И странным это мне совершенно не казалось, впрочем, завтрак я умял с должным аппетитом. И, никого не дожидаясь – в конце концов, перехватить меня могли в любой момент – я отправился в общежитие.
И у двери в свою комнату обнаружил Арсения. Парень подпирал стену спиной, не обращая внимания на снующих туда-сюда студентов. Хотя и на него внимания мало кто обращал. Но все же я невольно восхитился – я бы так не смог. Одно дело возле аудитории стоять кого-то ждать, и другое – у чьей-то конкретно комнаты. Восхитился и обрадовался.
- Привет, Сеня! – я хлопнул его по плечу, привлекая внимание.
- Данил? – он вскинул на меня встревоженный взгляд.
- Угу, я, - мне захотелось немедленно успокоить парня, из-за чего бы он там ни тревожился. - Пошли, зайдем, чего в коридоре торчать.
- А… можно? – изумился он.
- Конечно! – меня удивила его реакция.
В общем-то, за прошедшую неделю такого ни разу не было, чтобы он заходил ко мне в гости. Обычно ждал на пороге, а я так и вовсе не знал, в какой он живет комнате. Но мне казалось, это нормально для столь короткого знакомства, и ни о каких тайных предрассудках по этому поводу не подозревал. И теперь с интересом наблюдал, как он заходит в гости – настороженно и как-то осторожно. А затем восхищенно осматривается.
- Ого. А это что? – кивнул на чертежный столик.
- Это для чертежей, – пояснил я, включая ноут и запуская Дарью.
- А… - он упал в кресло и уставился на меня настороженно: - Ну, как ты?
- Как-то странно, - признался я. – Вроде что-то и изменилось, а что – понять не могу.
Я коснулся груди, где вчера поселилась щекотка. Сейчас я ее не чувствовал, но знал – она там, только и ждет возможности вырваться и пошалить. Может, именно так и ощущается магия?
- Ага, поначалу немного странно. Потом привыкаешь, - Сеня как-то неуверенно улыбнулся.
Я внимательно на него посмотрел и поинтересовался:
- Ну, и что не так?
- В смысле?
- Ты ведешь себя, как чужой. Колись, что происходит?
Он как-то замялся, отвел взгляд. потом вздохнул и опустил голову:
- Тебя не было очень долго. Весь день, это о многом говорит. Кресицкий недаром на тебя облизывался, из тебя вышел сильный маг…
- Да ладно, я же ни одного заклинания пока не знаю, тоже мне, сильномогучий маг, - я рассмеялся, сообразив, куда клонит Сеня. - И магии у меня не осталось, да и вообще… Ты решил, что я превращусь в высокомерного урода?
- Это бы меня не удивило. – честно признался Арсений.
- Вот ты даешь! Я думал, ты обо мне лучшего мнения! – я даже обиделся.
- Нет, не в том смысле! – тут же поторопился исправиться он. - Не то, что у тебя предрасположенность какая-то… Просто я знаю, как бывает, когда магия крышу сносит. То есть… ну, не сводит с ума, конечно, но… как бы сказать…
- Порождает гордыню? – подсказал я.
- Ага, типа того. Сила здорово меняет людей…
- Ну, я постараюсь держать себя в руках, - я усмехнулся, вспомнив, как хотел собой гордиться, узнав, как долго держалась во мне магия.
Хотел – и не нашел в себе на это сил. А сейчас мне это уже не кажется каким-то достижением. Чего я только не натворил под воздействием магии – и ничего же полезного. Так, порезвился, как правильно сказал доктор. И чем же гордиться? Ведь я ничегошеньки не умею, да и магия снова спит. Мне того же Сеню догонять и догонять в магическом плане.
- Это здорово, - искренне ответил Сеня, поднимаясь - и заключил меня в короткие объятия: - Я так рад, что ты не изменился!
- Я тоже, - рассмеялся я, вспомнив, как радовался этому, лежа там, в комнате приема. - И что теперь? Ну, с магией? Больше таких приходов не будет?
Три недели до начала практических занятий по магии пролетели незаметно. Учебные дни, не слишком напряженные, но заполненные многочисленными и совершенно неотложными делами, мелькали с невероятной скоростью. Я наверстывал пропущенное, старался не отставать от других однокурсников, тренировался в команде, до поздней ночи пропадал в библиотеке, и при всем при этом умудрялся составлять компанию Арсению в его нередких вылазках в развлекательный центр. Не забывал звонить родителям, и постепенно познакомился с большинством своих сокурсников, втягиваясь в студенческую жизнь. Не обзавелся друзьями – мне вполне хватало Сени, но заслужил репутацию немного скромного, но отзывчивого парня. Первокурсники, с которыми я занимался магией, так вообще чудесно меня приняли, особенно после того, как предположение Арсения подтвердилось, и обнаружилось, что моя магия носит явную защитную направленность. Меня по этому поводу даже ректор вызывал, и долго читал мне лекцию о том, какой важный и необычный у меня дар. А в конце огорошил, что, если я покажу хорошие результаты по управлению магией, то меня переведут на второй курс по магии экстерном.
Не скажу, что меня особо вдохновила такая перспектива. Второй курс означал возможность выхода в Пограничье, а я пока не был уверен, что готов к такому. Конечно, мне еще предстояло научиться заклинаниям… и не факт, что магия охотно мне подчинится, но все равно, я немного расстроился. Как-то все-таки я рассчитывал, что мне до Подземелья не меньше года обучаться. Кроме того, мне посулили индивидуальные занятия, а ведь я только-только привык к своей группе.
Недруги оставили меня в покое. Кресицкого я просто не встречал, хотя Вова так и продолжал смотреть на меня волком. Женька Микулян даже объявил Киряеву бойкот, но на того, похоже, это вообще никак не подействовало. А Марк… Я игнорировал его, стараясь не вспоминать о надежно спрятанных под одеждой шрамах, а он столь же демонстративно не замечал меня – за исключением тех случаев, когда на тренировках нам невольно приходилось взаимодействовать. Впрочем, на тренировках его ледяному спокойствию и сосредоточенности можно было только позавидовать. Он не слился ни через неделю, как прогнозировал Сеня, ни через три, и в конфликт ни с кем не вступал. Не человек, а робот-баскетболист, даром, что ниже всех в команде. Он как-то исподволь стал образцовым игроком, и на него старались равняться. Наблюдая за нами, Григорий довольно кивал и обнадеживал, что такими темпами мы будем готовы к открытию студенческого сезона игр. А мне на удивление понравилось играть в баскетбол, я ни разу не пожалел, что прислушался к предложению Арсения. И я с нетерпением ждал начала соревнований.
С личной жизнью не ладилось, девчонки не торопились замечать талантливого и красивого юношу, сиречь меня, но, если честно, времени на это просто не оставалось. И я совершенно не завидовал многочисленным институтским парочкам, только недоумевал, когда они находят время друг на друга. Даже Глафира больше не пыталась заговорить – ни со мной, ни с Сеней, чем подтвердила нелепость подозрений парня, будто я ей нравлюсь. Он по-прежнему наблюдал за ней, не пытаясь делать каких-либо шагов навстречу, и за ней все еще увивался Вилли. Но пока безуспешно.
Институт перестал быть для меня диковинкой. Мне нравилось учиться здесь, месяц, проведенный в институте, в плане обучения выдался весьма продуктивным – в старом вузе я на такое и рассчитывать не мог. Скучные лекции здесь просто отсутствовали как понятие, а семинары позволяли каждому блеснуть подготовкой и уровнем знаний. Учеба давалась мне легко, несмотря на частично пропущенные лекции, и даже вне учебы все как будто наладилось.
Я даже как-то привык жить один, без родительского надзора. Но все же до сих пор так и не стал магом в полной мере.
И вот, наконец, сегодня мне предстояло первое практическое занятие. До сегодняшнего дня я не принимал зефирок, но исправно пил энергетик, от чего щекотка в груди никак не проявлялась, но и не исчезала окончательно. Сегодня все должно измениться, и я впервые опробую магию осознанно. Ух, аж мурашки по коже, как только подумаю.
Немного волнуясь, я не особо торопился в кабинет магии, специально выбирая наименее людные коридоры. И, как всегда, нарвался. Просто повернул за угол – и увидел знакомую белую макушку. Инстинктивно я нырнул обратно за тот же самый угол, прижавшись к стене спиной.
Марк оказался там не один и уходить, похоже, не собирался: разговаривал с какой-то девчонкой. Точнее, она с ним ругалась. Невольно я слышал весь их разговор, безо всякого на то удовольствия. Уйти я не мог, опасаясь привлечь внимание снежного парня, оставалось только ждать, когда те двое наговорятся и свалят, освобождая мне дорогу.
- Ты не можешь так со мной поступить! – почти кричала неизвестная девчонка.
- Не надо устраивать мне сцен. Ты знала, на что шла, - в ровном голосе Марка звучало безразличие.
- Я не такая, как другие!
- А я не делаю различий. Я озвучил условия – ты согласилась, остальное не мои проблемы.
- Да ты знаешь, кто мой отец?! – у девчонки явно началась истерика. - Ты еще пожалеешь, что обошелся так со мной!
- Мне как-то плевать, кто твой отец, - в голосе парня прорезалось раздражение. - Можешь жаловаться кому угодно, хуже будет только тебе.
Раздалось сдавленное рыдание, перешедшее в плач, и я услышал шаги. Кто-то из них приближался, и я вздрогнул – судя по спокойному шагу, это был Марк. Я запаниковал. Если он меня увидит, стопроцентно решит, что я слежу за ним! Ой-ой, мне точно не поздоровится...
О смене кабинета занятий по магии меня предупредила с утра Дарья. Она же поздравила меня с невиданными успехами, обеспечившими мне индивидуальные занятия. Причем говорила так серьезно, что я даже проникся. Правда, это не помешало мне повеселиться после, вспоминая пафосную речь помощницы. Но, естественно, ей в этом я бы никогда не признался. Дарью иногда заносит, но к своим обязанностям она подходит очень ответственно, за что я ее даже уважаю, хоть и знаю, что она – лишь магическая программа. Но по этой части она большинству людей сто очков вперед даст.
Хорошее настроение продержалось до обеда. И даже немного после – вид Вовы всегда навевал на меня уныние. Он ненавидел меня и ничуть этого не скрывал, и я не забыл, что он сдал меня Кресицкому. Но в глубине души мне было его даже жаль, ведь, в отличие от меня, ему никто не помог, когда Вилли посягнул на его свободу. Поэтому я на Вову не особо злился, но все равно, один его вид всегда портил мне настроение.
А потом как-то вдруг пришло время идти знакомиться с моим новым преподавателем по магии.
Естественно, я волновался. Но на этот раз решил не повторять своих ошибок и не соваться в безлюдные коридоры. В конце концов, если люди туда не ходят, на то есть веские причины. Нарваться на еще какую-нибудь сцену я не хотел, едва ли на этот раз рядом чудесным образом окажется Глаша, чтобы спасти меня от разборок. Поэтому лучше позаботиться о себе самому и держаться толп студентов. Здесь, если нежелательная встреча все же произойдет, больше шансов выпутаться из проблем с наименьшими потерями.
Философские размышления помогли справиться с волнением. Я даже с первого раза нашел нужный кабинет, глубоко вздохнул – и заглянул внутрь.
Кабинет оказался маленьким, вместо кафедры – учительский стол, возле которого – единственная парта. Интерьер дополняла доска – и все. Совершенно пустая комната с белыми стенами без каких-либо наглядностей. В некотором недоумении я уселся за парту, гадая, для чего может быть предназначен такой кабинет? Неужто специально для индивидуальных магических занятий?
- Даниил Рогозин? – раздалось от дверей.
Я вздрогнул и обернулся. Как-то я привык, что преподаватели заходят после звонка, да и парень, застывший у входа, на препода никак не тянул. Слишком молодой, если и выпустился уже из института, то совсем недавно. Черная футболка с принтом волка, черные джинсы, сумка через плечо – точно студент-выпускник. Но откуда он знает мое имя и зачем пришел сюда, где у меня вообще-то занятия? Индивидуальные, между прочим.
- Да, это я, - осторожно ответил, несколько недоумевая.
- Очень приятно, - широко улыбнулся парень, подошел ко мне и протянул руку. - Вячеслав Тарашев, будем знакомы. Я – специалист по защитной магии и буду с тобой заниматься практикой.
- Вы – мой преподаватель? – я все-таки не поверил, критически осмотрев специалиста.
Ведь и правда – очень молодой. Лет двадцати пяти, максимум. Короткий ершик темных волос, выразительные серые глаза, приятная улыбка, да и само лицо довольно располагающее. Крупное телосложение и рост под стать, но не громила. Красавцем не назовешь, довольно обычная, не запоминающаяся внешность, но есть в нем что-то такое... От Вячеслава так и веяло спокойствием и уверенностью, отчего куда-то пропадала всякая неловкость, стандартная при виде незнакомого человека.
Но – преподаватель?!
- Да, - улыбнулся Вячеслав. - Я – практикующий танк, но в данный момент свободен и поэтому согласился, когда меня пригласили на эту должность. Опыта преподавания у меня нет, зато большой практический опыт именно в твоей специализации. Так что я знаю, чему тебя обучить, чтобы ты комфортно чувствовал себя в роли танка. Ничего, что я на ты?
- Все в порядке. – я кивнул.
- Не беспокойся, процесс твоего обучения будет тщательно контролироваться, и, если я не буду справляться, тебе подберут другого учителя, - он замолчал, словно давая мне возможность как-то отреагировать, но я только кивнул, и Вячеслав продолжил: - Поскольку я не профессиональный преподаватель, первое, что тебе нужно освоить – это заклятие отмены. Знаешь, что это?
- Заклятие, которым можно отменить собственное неудачное заклинание, либо снять долгосрочный собственный же бафф, - блеснул я эрудицией.
На магических занятиях мы проходили виды магии, но конкретные заклятия предполагалось изучать по мере практики. Поэтому Вячеслав и уточнил, известно ли мне, о чем он говорит. Не скажу, что мои знания о видах заклятий носят систематизированный характер, но кое о каких я все же осведомлен. Нахватался на тех же занятиях по магии, в библиотеке и разговорах с Сеней.
Вячеслав впечатлился, кивнул и сообщил:
- Все верно. Развеивание я бы предпочел поберечь на крайний случай, оно мне не слишком хорошо дается. Итак, отмена. Записывай.
Он начертил на доске косую черту – такие называют обратными слешами – перечеркнутую посередине двумя параллельными линиями, одна в центре слеша, другая чуть повыше. И рядом одно слово – «вим».
- «В» - короткая и резкая, «и» - почти не произносится, «м» - от смыкания губ. Короткое и быстрое слово, на его тратится не более одной десятой секунды. Произносится на выдохе вот так – вим. Попробуй.
- Блин, - вырвалось у меня.
- Не совсем верно, но довольно близко, - хмыкнул Вячеслав, весело глядя на меня. - Что не так?
О своем решении я пожалел на следующем же занятии. И не перестал сожалеть, потому что легче не становилось, хотя мастер меня щадил. Он больше не допускал такого, чтобы я падал от усталости, отводил меня на скамейку, когда я приближался к пределу, но от этого здорово страдало мое самолюбие. Парни надо мной не смеялись, впрочем; даже подбадривали, уверяя, что все они через это прошли. Они оказались неплохими ребятами; действительно, почти все – с пятого курса, кроме двух четверокурсников. Все – на удивление адекватные, чем-то неуловимо похожие на Вячеслава, такие же уверенные и спокойные. Сильные и осознающие свою силу, но не кичащиеся этим. Взрослые.
Но все это слабо утешало, когда я смотрел, как легко и играючи они справляются с непомерно сложными упражнениями, половины которых я просто не мог выполнить. Да они бегали с околозвуковой скоростью! Куда мне за ними поспеть.
Зато мои опасения насчет Марка не оправдались. Парень больше не обращал на меня внимания и не изъявлял никакого желания участвовать в спаррингах. Когда все отрабатывали боевые приемы в парах, Марк демонстративно занимался силовыми упражнениями. А я тихонько сидел на скамейке, потому что к этому моменту уже выбивался из сил. Спасибо Сене, он держал обещание и приходил к концу тренировки, чтобы облегчить мои муки. Потому что пока самостоятельно справиться с такого рода усталостью я не мог, хотя в освоении заклинаний я заметно продвинулся.
Вячеслав не шутил, заявляя, что заниматься мы будем усиленно. Никаких «одно занятие – одно заклинание». Мы вплотную занялись щитами, которых оказалось приличное количество. Только различных «раавес» - четыре штуки: «йорра» - физический, «айру» - магический, «ройн» - ментальный и «эйян» - стихийный. А еще различные узкоспециализированные щиты - от тьмы, от хаоса, от проклятий, от пения, от иллюзий; и щиты универсальные, сочетающие в себе защиту от различного рода воздействий. Щиты личные, щиты групповые, щиты на других, щиты с возвратом урона, с поглощением и отражением. У меня голова кругом шла только от перечисления всех их видов, а ведь еще требовалось точно знать, в какой ситуации какие щиты лучше использовать. Узкоспециализированные требовали меньше магии и быстрее поднимались, универсальные постоянно тратили магию и требовали много времени для заклятия. В стандартные уходило много магии при прочтении заклятия, но зато после они не требовали никаких вложений, но одновременно мог быть поднят только один вид «раавес». Да, взаимодействие щитов мы изучали тоже, какие-то легко сочетались, какие-то заменялись один на другой, и, слушая первые объяснения Вячеслава, я думал, что никогда с этим не разберусь. А потом мы еще и начали их изучать.
«Вим» здорово пригодился мне на магических занятиях, хотя и Вячеславу несколько раз пришлось прибегнуть к развеиванию. Но он все равно был мной доволен, заявляя, что я определенно талантлив, и хвалил за упорство при освоении грамм, которые давались мне несколько хуже, чем звучание. Но все же давались! Короткие односложные заклинания и простые чертежи я освоил довольно быстро, и после пары практических занятий уже уверенно ставил нужный щит, когда Вячеслав имитировал атаки. Да, занятия у нас состояли не только в изучении заклинания, но и в ситуативной отработке навыка.
И больше я не забывал скушать зефирку перед занятием.
А вот более сложные щиты, требующие многоэтажных заклинаний и сложных грамм, меня откровенно пугали. Как это можно запомнить, выучить и заклинать, не путая, я не представлял. Замечая мои сомнения, Вячеслав успокаивал, заявляя, что поначалу и сам пугался, и что со временем у меня все это дойдет до автоматизма. Я, конечно, верил, но все равно утешало это слабо.
Вообще, вся эта неделя выдалась тяжелой. Не в плане учебы – ни на поточных, ни на специализированных лекциях у меня не возникало никаких трудностей, но вот последние два часа перед ужином… Что магия, что физическая подготовка – они просто выматывали меня. Настолько, что к концу недели я начал подумывать, а не бросить ли мне все это. Зачем оно мне? Я из сил выбиваюсь, стараясь стать лучшим, но ради чего? Чтобы подвергать себя опасности, исследуя Подземелье? А не проще ли не выделяться и ходить туда на общих основаниях?
Но стоило мне только заикнуться об этом в разговоре с Арсением, как парень решительно отмахнулся от моих сомнений, заявил, что сдаваться – не в моем духе, сообщил, что я просто утомился, и предложил развлечься. И, хотя на субботу я планировал вплотную заняться отработкой заклинаний, но счел, что Сеня говорит дело, и решил отвлечься. В конце концов, если не отдыхать, можно и сломаться.
Мы сходили в кино на незамысловатый боевичок, оттянулись в боулинге – мне в последнее время понравилось это развлечение, - и отправились в клуб. Сеня давно меня туда зазывал, но я не любитель шумных сборищ, и поэтому прежде отказывался. Но, раз уж решился отдохнуть, то почему бы и не попробовать что-то новенькое?
Клуб оказался довольно приятным местечком. Да, здесь было шумно – на танцполе, где под рваный ритм двигались парни и куда более многочисленные девчонки, наслаждающиеся клубной музыкой. А для остальных оказались предусмотрены отдельные звукоизолированные кабины, где можно посидеть, поесть, выпить энергетика, проникнуться духом веселья, царящего на танцполе – и присоединиться к танцующим. Очень удобно.
Сеня не задержался долго в кабинке, отправившись на танцпол. Ему вообще сложно усидеть на месте, и я ничуть не удивился, что он первым же делом отправился танцевать. А я просто наблюдал, потягивая энергетик. Это и впрямь завораживало, движение танцующих, на первый взгляд хаотичное, но подчиненное общему ритму. Невольно я начал притоптывать в такт едва слышной в кабине музыке.
Очнулся я внезапно, словно вынырнул. Открыл глаза – и уставился в белый потолок. Знакомое место…
Коротко огляделся – да, я в палате медчасти при институте, и совершенно не помню, как я сюда попал. Боли я не чувствовал, хотя воспоминания о ней остались, как и обо всем, что произошло по дороге в библиотеку. Неужели Кресицкий одумался и все-таки притащил меня в больницу? Стянул с себя одеяло – на теле никаких следов избиения, хотя Вилли и обещал, что даже доктор меня не сумеет подлатать. Вздохнул с облегчением – а ведь я действительно испугался, что меня убьют.
Интересно, долго я здесь?
- Добрый денечек, Даниил, - веселый голос магической помощницы доктора Николаева заставил меня вздрогнуть.
- Здравствуйте, - кашлянув, поздоровался я.
Пусть она и не человек, но я все равно как-то ее побаивался.
- Ну, как самочувствие?
- Хорошо, - осторожно кивнул я.
- Что-то ты зачастил к нам, - она подмигнула.
- Я месяц назад аж тут был, - даже обиделся я, отвернувшись.
- Вот и отлично, пойду, доктора позову!
Я кивнул, словно она нуждалась в моем разрешении. И даже повеселел, когда она ушла. Нет, магическая помощница должна сидеть в ноутбуке, а не разгуливать по территории института.
- День добрый, господин Рогозин! – вошел радостный доктор.
- Здравствуйте, я здесь давно?
- Три часа, - ответил он, осматривая меня. - Должен сказать, вы ко мне поступили в очень плохом состоянии. И меня эта ситуация уже пугает. Он, конечно, всегда был неуправляем, но это уже выходит за все рамки! Полагаю, никто вас не осудит, если вы пожалуетесь на него ректору. Пора это прекращать! Иначе в следующий раз он не сумеет вовремя остановиться и покалечит кого-нибудь. А то и хуже! Каждый раз он приносит пострадавших в состоянии все более тяжелом!
Петр Сергеевич возмущенно покачал головой, а я заинтересовался:
- А что, он часто так делает? – я напряг память, но не смог вспомнить, чтобы о Кресицком такое говорили.
Да, подлый. Да, любитель подгадить, но драться он точно не любил. Хотя, избивать беззащитных – это в его стиле. Но я не слышал, чтобы он в этом бывал часто замечен. О своей репутации Вилли заботится и темные делишки предпочитает обделывать чужими руками. Чтобы он сам принес меня сюда? Или кого-то еще из своих жертв? Сомневаюсь. Скорее он отправит одного из своих приспешников.
- Периодически, - Николаев вздохнул. - И ведь, сколько раз говорил ему, чтобы держал себя в руках – никакого толку. Конечно, Марк – особенный мальчик, но это не дает ему права…
- Марк? – перебил я совершенно невежливо.
- Да, Марк - мы ведь о нем говорим, - удивился доктор.
- Меня сюда Марк принес? – уточнил я на всякий случай, чтобы избежать недопонимания.
- Конечно, кто же еще? Вы ведь с ним подрались.
- Нет, - вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать.
- Нет? – Петр Сергеевич удивился и повторил: - Нет? Не с ним? А с кем тогда?
Но я, удивленный не меньше, промолчал, лихорадочно вспоминая, а был ли там Марк? Я его точно не видел, уж этого-то парня не заметить сложно. Значит, если он и появился, то уже после того, как я отключился. Может, он случайно на меня наткнулся и сжалился? Ага, и почему-то не стал отрицать обвинения доктора.
Да блин. Что происходит-то?
- Господин Рогозин, вы точно дрались не с Марком? – потребовал ответа Петр Семенович, нахмурившись.
- Точно, - я кивнул. - То есть, сегодня – не с ним. И вообще, я сегодня не дрался, меня просто избили. И Марка там не было.
- Ох, - всплеснул руками доктор, и это выглядело куда более естественно, чем его хмурость. - Это что получается? Я и раньше мог ошибаться?
- На счет чего? – не сообразил я.
- На счет этого мальчика, конечно! Я думал, он приходит со своими жертвами. А он, возможно, просто помогает? А почему, собственно, – возможно? Хм! Ведь так и есть! А вы, господин Рогозин, совершенно здоровы и можете идти!
С этими словами добрый доктор буквально выбежал из палаты, оставив меня в полном недоумении. Что это сейчас такое было? Что за поток сознания? Я не ослышался, он и впрямь предположил, будто Марк кому-то помогает? Бред какой, Марк не из тех людей, кто…
Стоп. Но ведь он принес меня в больницу. Вчера напал, а сегодня… Нашел избитым – и отнес к доктору. Интересно, как ему удалось, он же маленький, а я тяжелый. Впрочем, о чем это я, мне ли не знать, насколько он силен.
Погруженный в задумчивость, я поднялся с кровати и огляделся в поисках одежды.
- Вот блин, - не удержался я. - Ну и как я должен идти?
Нет, одежда находилась здесь, даже аккуратно сложенная, но, после того как меня в ней валяли по земле, надевать ее было решительно невозможно. Но долго ломать голову над тем, как отсюда уйти, мне не пришлось.
- Привет! – в дверь просунулась голова Сени.