Supersonic — Oasis
My Happy Ending — Avril Lavigne
(You’re The) Devil In Disguise — Elvis Presley
Come As You Are — Nirvana
How You Remind Me — Nickelback
Every You Every Me — Placebo
Mr. Brightside — The Killers
Creep — Radiohead
Starships — Nicki Minaj
Blood (Empty Promises) — Papa Roach
Gotta Be Somebody — Nickelback
Concert for Aliens — Machine Gun Kelly
Long Hard Road Out of Hell — Marilyn Manson
Mudshovel — Staind
Bois Lie — Avril Lavigne (feat. Machine Gun Kelly)
В преддверии вечеринки в честь моего восемнадцатилетия я и моя подруга Эвелин Гравано отправились в торговый центр. Мы собирались купить все необходимое, дабы толпа жаждущих веселья старшеклассников, которая завтра вечером ворвется в мой дом, во всеуслышание не назвала тусовку отстойной. Этого я допустить ни в коем случае не могла, поскольку две недели назад пригласила симпатичного новенького парня по имени Джулиан Элбон. Молодой человек обладал не только красивым мелодичным именем, но и задумчивыми глазами, которые чертовски манили представительниц слабого пола необычным аспидно-зеленым цветом. Так получилось, что я не на шутку втрескалась в Джулиана еще в начале семестра, когда увидела парня на лужайке возле здания кампуса. Пристроившись в тени раскидистого дуба, мой печально-мечтательный принц сидел на траве, попивал что-то из ярко-фиолетового термостакана и был с головой погружен в чтение книжки.
Сексапильные читающие парни давненько являлись моей слабостью, поэтому неудивительно, что влюбилась по самые уши. И весь ужас заключался в том, что я стала жертвой отнюдь не «легкой» симпатии, а той, которая с каждым днем накаляла мои чувства до предела и норовила столкнуть в пропасть всепоглощающего безумия.
Чтобы вы понимали всю серьезность ситуации, расскажу, что представлял собой Джулиан. Во-первых, мой ненаглядный был обладателем молочно-бледной кожи и высокого роста. Во-вторых, эффектно смотрелся с каре на густые вьющиеся черные волосы. А в-третьих, улыбался такой очаровательной улыбкой, что — о, боже, держите меня! — я тотчас забывала обо всем на свете. Плюс ко всему Джулиан подрабатывал в модной местной кофейне и читал лекции о кофе (чтобы вы понимали, я просто жить не могла без этого напитка), благодаря чему приобрел внушительный авторитет и стал местной знаменитостью. А еще каждое утро приезжал в школу на эпатажном ретро «Мустанге» насыщенного вишневого цвета.
Естественно, я просто физически не могла держаться от парня подальше, в отличие от самого Джулиана, который даже не смотрел в мою сторону.
Он не появлялся на устраиваемых старшеклассниками вечеринках и обзавелся привилегированным кругом друзей, состоящим из таких же таинственных персонажей, как и он сам. Лучшим другом Джулиана был Джо Рид — причудливый рыжеволосый очкарик-гик, олицетворяющий собой всю посредственность и скукоту этого мира. Джулиан и Джо были выпускниками и учились в математическом классе, что подразумевало следующее: чирлидерши их совсем не интересовали. Это причиняло мне душевную боль, потому что, черт его дери, как бы я ни строила ему глазки, какими бы слащавыми улыбками ни одаривала в коридоре и насколько бы близко ни подсаживалась на совместных уроках, парню было фиолетово. Он вообще не обращал внимания ни на кого, кроме своих чудаков-друзей, математических уравнений, кофе и книг.
Промучившись из-за безответной любви невыносимо долгую четверть первого семестра, в какой-то момент я решила отречься от своих чувств и держаться от Элбона на расстоянии. Первое время справляться с поставленной задачей у меня получалось неплохо, однако долго носить маску не смогла: Эвелин быстро меня раскусила. Она заделалась моей лучшей подругой еще в детском саду, так что для нее не составило труда правильно истолковать мои томные взгляды в сторону Джулиана.
В отличие от меня, Эвелин была настоящей сердцеедкой и без проблем могла заполучить любого понравившегося парня, стоило ей только захотеть. Еще бы — подруга была востребованной фотомоделью, а еще занимала почетную должность капитана команды по чирлидингу, что автоматически делало Гравано самой популярной девчонкой. Среди старшеклассниц Эвелин являлась объектом наивысшей зависти и подражания, а у парней — пределом заоблачных мечтаний.
Именно Эв сподвигла меня «ринуться в бой», когда я, не выдержав, во всех красках поведала об испытываемых к Джулиану чувствах. Будучи прирожденным лидером, подруга придерживалась мнения, что «быка нужно брать за рога», пока «зверь» не ускакал восвояси. Ну, как вы можете догадаться, я подверглась жесткой каждодневной агитации, прежде чем плюнула на принципы и заговорила с Джулианом первой.
***
Когда Эвелин остановила свою новенькую «Тойота Приус» голубого цвета на парковке молла, мы синхронно повернули головы, взглянув друг на друга, прежде чем выйти в объятия погожего весеннего утра выходного дня.
— Дина, — вымученным голосом заговорила Эвелин, и я невольно обратила внимание на фиолетовые круги под ее спешно подведенными карандашом глазами, — ты же знаешь, что ради тебя я не сплю уже вторую ночь?
— Прости, Эв, — виновато вымолвила я, — эта вечеринка…
— Да при чем тут вечеринка! — воскликнула подруга. — Я делаю это не ради именинного пати, а ради твоего женского счастья. Я не меньше тебя хочу, чтобы завтра ты наконец подарила своему красавцу-Джулиану самый шикарный французский поцелуй. — Эвелин многозначительно поиграла бровями.
Сказать, что от такого громкого заявления я была огорошена, значит, ничего не сказать.
— Не припомню, чтобы говорила о желании подарить Джулиану шикарный французский поцелуй, — буркнула, скрестив на груди руки.
Усмехнувшись, Эвелин смерила меня многозначительным взглядом и заправила за ухо прядь кучерявых темно-каштановых волос, доходивших ей практически до лопаток.
— Лгунья, я знаю тебя как облупленную.
— Нет!
— Лгунья в квадрате.
— Эвелин, нет.
— Тогда как объяснишь мне тот факт, что с осени ты превратилась в безумного сталкера и сутками напролет выслеживаешь мероприятия во всех кофейнях города, где твой ненаглядный Арабика-мягче-чем-Робуста принц выступает с очередной лекцией о том, чем отличается фильтр-кофе от американо?
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
— Эв, немедленно прекрати называть меня сталкером! — воскликнула. — Я хожу на лекции, потому… потому что люблю получать новые знания и обожаю кофе, а Джулиан… у него классно получается нести кофейную культуру в массы.
После разговора с родителями я пришла в нашу спальню, чтобы сообщить сестре отличную новость. Как и ожидала, Дженна лежала на своей кровати, с головой спрятавшись под одеялом. Обычно меня жутко раздражало, когда сестра устраивала сцены, но сегодня мне было искренне ее жаль. Дженна не ладила с теткой, поскольку в детстве родственница знатно потрепала ей нервы. Зная противную натуру нашей тети, мне чисто инстинктивно хотелось защитить сестру и убедить родителей, чтобы они не приглашали Кейт. Слава богу, мне удалось выполнить задуманное.
— Эй, Дженна, — мягким голосом произнесла я, присаживаясь на край сестринской кровати и легонько дотрагиваясь до ее вздрагивающего тела. — Ну, перестань страдать.
— Нет! — воскликнула сестра, продолжая выдавливать из себя слезы. — Не подходи ко мне, Дина! Неужели ты не понимаешь, что мне плохо?
Я закатила глаза. Как же я не любила успокаивать ее в такие моменты!
— У меня хорошие новости. Я убедила родителей не приглашать Кейт.
Словно по взмаху волшебной палочки рыдания прекратились. Сестра резко сбросила с себя одеяло, и я узрела ее краснющее зареванное лицо, которое сейчас выглядело чрезвычайно серьезным.
— Что? Ты шутишь?
— Вовсе нет.
Дженна приподнялась на локтях, не отрывая от моего лица пронзительных карих глаз. Ее пушистые темные волосы торчали в разные стороны, из-за чего сестра еще больше стала похожа на чертенка.
— Слабо мне в это верится.
— Папа сказал, что моя двухдневная самостоятельная жизнь станет проверкой: готова я быть ответственной на время их отъезда или нет.
— Но завтра у тебя вечеринка! — воскликнула Дженна, в ее голосе снова прозвучали истеричные нотки, из-за чего мне захотелось зажмуриться. — Ты и твои друзья разнесете весь дом к чертям собачьим!
От ее обвинений во мне поднялась волна раздражения.
— С чего ты взяла?
— С того, что я не дура и прекрасно знаю, чем занимаются тинейджеры на вечеринках. — Она состроила брезгливую гримасу. — А тем более, если с тобой будет эта идиотка Эвелин…
— Эвелин не идиотка!
— Инфантильная идиотка, которая только и делает, что бродит по тусовкам, подлизывается к футболистам и вертит перед камерой задницей.
— А ну замолчи! — закричала, не выдержав. — Я устала от твоей ругани, Дженна! Тебе только пятнадцать на днях исполнилось, а ведешь себя как ворчливый старый сапожник. Если мама с папой потакают и терпят все твои выходки, я этого делать не стану, поняла? — Рывком поднялась с постели и посмотрела на сестру с вызовом. — И не смей говорить плохо про Эвелин.
— А то что?
Я пожала плечами.
— Пойду к родителям и отзову свое предложение. Меня Кейт трогать не станет, в отличие от тебя. Я-то эти две недели перетерплю, а вот тебе придется забыть про репетиции с рок-группой и гулянки с подружками.
— Нет, я не могу жертвовать репетициями! — воскликнула юная барабанщица, и ее лицо перекосило от тревоги. — В следующий понедельник мы выступаем на джеме в «Объединении»!
— Я тебя предупредила.
Все еще красная и возбужденная, но уже от злости, Дженна закусила губу и стиснула маленькие кулачки.
— Ладно, если ты облажаешься, я заберу себе одну из твоих кукол.
Я фыркнула.
— Ишь чего захотела!
— От тебя зависит мое дальнейшее психическое благополучие.
— Никаких кукол, Дженна, — ледяным голосом постановила я. — Это моя коллекция, которую я собираю с восьми лет. Ты к ней не притронешься.
Дженна тяжело задышала, а я стоически выдержала ее злобный, почти демонический взгляд. Уяснив, что останусь непреклонна, сестра испустила притворно-горестный крик и нырнула обратно под одеяло. Я же просто пожала плечами, вздохнула и посмотрела на ряды подвесных витрин, тянущихся вдоль противоположной стены.
За отполированным стеклом, надежно запертая под замок, располагалась золотая коллекция, один вид которой в мгновенье ока мог изменить мое даже самое скверное настроение. Куклы здесь имелись разные: большие и маленькие, симпатичные и не очень, обычные и сказочные, привезенные из далеких стран и купленные на барахолках в интернете. Какими бы они ни были, всех объединяла моя большая любовь — я берегла ненаглядных красавиц как зеницу ока.
Сестра знала, как я трясусь над своими кукольными богатствами, а потому уже много лет пыталась выклянчить у меня несколько особенно красивых и ценных экземпляров, хотя сама же и отказалась от предложения собирать свою коллекцию, а не разорять мою. Однажды я пожаловалась родителям, и они стали дарить сестре не менее шикарных и уникальных кукол. Но Дженна не нашла удовлетворение в щедрых подношениях предков, поскольку ей во что бы то ни стало нужно было заполучить экземпляры из моей коллекции. Понятия не имею, какой логикой она руководствовалась, но такова была сестра: вспыльчивая, завистливая, капризная и вечно недовольная. Однако я ни за что не позволю ей добраться до моей коллекции. Никогда. Пускай хоть головой об стену бьется, но своих бесценных кукол не отдам — ключи от витрины я носила строго при себе, на розовом шнурке, который надевала на шею подобно дорогому колье с бриллиантами.
Не пытаясь более заговорить с Дженной, стащила со стола плеер, взяла недочитанный комикс «Академия Амбрелла» и отправилась во двор, надеясь до захода солнца скоротать время в беседке.
Когда я вышла на улицу, меня окутала приятная прохлада в ансамбле с согревающими золотистыми лучами весеннего солнышка и ветерком, который разносил по округе душистый аромат цветущей растительности нашего сада. Помедлив на последней ступеньке крыльца, закрыла глаза и с наслаждением наполнила легкие этим прекрасным, райским благоуханием. Миновав бассейн, клумбы и зону барбекю со столами и стульями, наконец оказалась в своем любимом пристанище — уютной беседке, со всех сторон окруженной вишневыми деревьями.
Стоило мне присесть на скамейку и расслабиться, как в кармане несколько раз подряд яростно завибрировал новенький айфон. Выудив гаджет, обнаружила сообщения от лучшей подруги.
И вот, после чтения комикса в беседке и переписки с Эв, я лежала в кровати и смотрела в незашторенное окно, любуясь диском таинственной луны. Яркое ночное светило, застывшее в темном безоблачном небе, отбрасывало серебристые лучи, слегка рассеивая сумрак в комнате и придавая окружающей обстановке мистический налет. На соседней кровати шумно посапывала Дженна, погрузившись в крепкий сон. Ну еще бы — вдоволь нарыдавшись, настрадавшись и напсиховавшись из-за возможного приезда тети Кейт, сестра просто не могла не закончить день очередной драмой.
Была уверена, что, посвятив приличную часть вечера учебе, смогу очистить разум от навязчивых мыслей о Джулиане и прийти к состоянию отрешенного спокойствия. Как-никак завтра мой день рождения, и мне следовало сосредоточиться на отдыхе и восстановить силы. Однако не тут-то было: едва моя голова коснулась подушки, я поняла, что мысли не только никуда не делись, а их стало гораздо, ГОРАЗДО больше.
Учитывая физическую вялость и трехдневный недосып, я не обрадовалась нынешнему состоянию. Храбро борясь с бессонницей, несколько раз спускалась на кухню и пила травяной чай, принимала контрастный душ и пыталась медитировать, однако сон не приходил. Смирившись с очередной беспокойной ночью, я несколько часов подряд тупо пялилась в окно и воскрешала в памяти события, последовавшие за нашим первым разговором в кафетерии.
После того как я отозвалась на приглашение и пришла на лекцию в «Объединение», Джулиан стал замечать меня в коридорах и бросать ответные сдержанные улыбки. Пускай мы не вступали в долгие беседы и не проводили вместе время, я была рада, что бариста больше не относится ко мне как к призраку. Он наконец-то начал меня замечать, а это что-то да значило, правда?
Впервые за долгое время в моей личной жизни царил приятный безоблачный штиль, и я смаковала это окрыленное состояние до тех пор, пока через полторы недели не случилось нечто из ряда вон выходящее.
Дело было в понедельник. Так получилось, что после уроков мне пришлось плестись на внеплановый факультатив по испанскому языку. Поскольку своей тачкой не обзавелась, в школу и обратно я каталась вместе с Эвелин, железно придерживаясь установленного нами распорядка: в семь тридцать она забирала меня на учебу, а через двадцать минут после окончания уроков мы встречались на парковке и отчаливали домой. Если по каким-то причинам планы менялись, строчили друг дружке эсэмэс. Как назло, в понедельник мой телефон разрядился еще в середине учебного дня, а с Эвелин общих уроков в расписании не было. Я пыталась отыскать подругу, но она как в воду канула, и никто из наших знакомых понятия не имел о ее местонахождении.
Оставаясь на дополнительный час занятия по испанскому, я могла только надеяться, что Эвелин догадается спросить обо мне одноклассников и подождет — как-никак IQ сто восемьдесят два балла!
Однако когда я вышла из школы и не застала на пустынной парковке голубую Toyota Prius, меня постигло разочарование. До дома было пять миль пути, которые в тот день предстояло преодолеть в одиночестве и... пешком. Закинув на плечи рюкзак, я вставила наушники, включила на плеере любимую песню Every You Every Me группы Placebo и с тяжестью на сердце поплелась в нужном направлении.
Я уже отшагала полмили, когда услышала за спиной громкий сигнал автомобильного клаксона. Вздрогнув, выключила музыку, обернулась… и обнаружила «Мустанг» Джулиана. Сам юноша, свесив руку в открытое окно, глядел на меня и непринужденно улыбался. Успела подумать о том, какой же он все-таки красивый. Божественно красивый.
— Тебя подвезти? — мягким голосом осведомился парень моей мечты, и от его слов по всему телу пробежала дрожь. Я не могла поверить, что отреагировала на его вопрос так, словно он попросил о романтическом свидании.
Ох, Дина Картер. Ох, влюбленная маленькая дурочка.
— Я... Ну, даже не знаю…
— Обычно ты уезжаешь с подругой, — заметил он, проигнорировав мою очевидную растерянность. — Я подумал, у тебя что-то случилось, раз ты возвращаешься со школы пешком.
— У меня был внеплановый факультатив, а Эв… я не успела ее предупредить. — Я разочарованно пожала плечами. — Она уехала, а мне не осталось ничего другого, как идти пешком.
— Понятно, — медленно ответил Джулиан и в тот же миг махнул рукой в сторону пассажирского кресла. — Садись, докину тебя до дома.
Сперва (в силу моей неискоренимой врожденной скромности) я хотела запротестовать, сказать Джулиану, что без проблем доберусь до дома на своих двоих и что ему совсем не нужно утруждать себя таким пустяком. Но задержав взгляд на ангельском лице, идеальных выступающих скулах, пухлых бледно-розовых губах и проникновенных выразительных глазах в обрамлении длинных черных ресниц, мысленно обозвала себя недальновидной идиоткой. Как я могла отмахиваться от возможности сблизиться с парнем мечты, когда он сам делал первые шаги? Разве так поступают здравомыслящие люди? Определенно нет, Дина Картер, определенно… Представив, какую восторженную истерику закатит Эвелин, я заперла неуверенность в далекий шкафчик сознания и согласилась. Спустя несколько минут уже сидела на пассажирском кресле шикарного автомобиля, вдыхала приятный запах кожаного салона и цветочного ароматизатора, наслаждалась льющейся из динамиков песней The Killers под названием Mr. Brightside, которую буквально сегодня слушала на перемене и мечтала о том, как Джулиан снова ко мне подойдет, одарит теплой улыбкой и куда-нибудь пригласит.
И вот теперь, находясь в салоне его крутой тачки, никак не могла поверить, что это действительно случилось: я сижу рядом со своим принцем, который любезно подобрал меня на обочине. Просто волшебство вне Хогвартса, ей-богу. Джулиан переключил передачу, сдал назад и вырулил на проезжую часть, а я все не могла отделаться от ощущения, что нахожусь во сне.
— Ты живешь в двадцать восьмом доме на Парковой улице, верно? — спросил Джулиан, заставив меня удивиться. Ощущение ирреальности усилилось. Я действительно жила в конце названной улицы и в тот момент недоумевала, откуда ему известны эти подробности. Заметив мои округлившиеся глаза, парень усмехнулся, подняв уголок рта. — Не пугайся, я не маньяк. Просто мы соседи, я живу через десять домов от твоего. Такая двухэтажная громадина с колоннами...
Даже не знаю, что удивило меня больше: что посреди ночи ко мне заявился парень моей мечты или то, как дико он при этом выглядел. Джулиан как ни в чем не бывало стоял на заднем дворе, словно дожидался, пока его обнаружат хозяева дома.
Несмотря на прохладную туманную ночь, парень оделся на удивление легко. По крайней мере, тонкая майка-безрукавка явно не годилась для подобной прогулки. Из-за густого тумана, плотно окутывавшего пространство двора, нижняя часть тела нежданного гостя была полностью скрыта от моих глаз. Клубящаяся молочная дымка выглядела такой плотной и сияющей, что невольно наводила на мысль о выпавшем снеге, в котором юноша утоп по пояс.
При виде Джулиана меня посетила тревожная догадка, что парень — один из лунатиков, которые нередко уходят из дома без одежды, зарабатывают переохлаждение и травмы…
Мои мысли прервало громкое шипение выскочившего из-под дивана Мики. Рэгдолл выгнул спину и боком приблизился к панорамному окну. Словно пытаясь прогнать заклятого врага, отважный зверек вздыбил кверху хвост и снова зафыркал. Каково же было мое удивление, когда Джулиан повернул голову на звук и… улыбнулся.
Очень скоро грозное шипение кота переросло в утробное рычание, шерсть на его спине встала дыбом, будто наэлектризовавшись. Я была уверена, что если сейчас же не положу конец этому представлению, то Мики обязательно разбудит родителей. А у них, в свою очередь, появятся ко мне вопросы.
Шагнув к окну, я наклонилась, подхватила разъяренного питомца на руки и обнаружила, что теперь его злобный боевой рев сменился тихим жалобным мяуканьем. До смерти перепуганный кот вцепился мне в руку и всем телом трясся, как осиновый лист на промозглом ветру.
— Тише, дурачок, — шепнула я, потрепав Мики по загривку. — Все в порядке, ничего страшного не случилось…
Но кот не успокаивался, продолжая неподвижно глазеть в одну точку — на панорамное окно, за которым стоял Джулиан.
Подняв голову, я вскрикнула от неожиданности, обнаружив, что парень подошел к окну практически вплотную. И что самое странное: он тоже не отводил от зверька пристальных потемневших глаз, в которых не было ни намека на дружелюбие и любовь к братьям нашим меньшим. Внимательнее вглядевшись в лицо возлюбленного, я испытала зловещее чувство, что с парнем и правда происходит что-то нехорошее. Даже в тусклом голубоватом свете луны смогла разглядеть постигшие его метаморфозы: чрезмерную бледность, пролегшие под глазами темные круги и посиневшие губы. Выступающие скулы и выдающаяся линия подбородка казались, как никогда, острыми, подчеркивая излишнюю болезненную худобу и прибавляя парню несколько десятков лет. А его необыкновенные глаза… почему-то сейчас они не казались мне теплыми и уютными, а напоминали две черные бездонные пропасти, в которых я даже не могла различить, где заканчивается радужка и начинается зрачок.
Засмотревшись на эту странную версию Джулиана, я и не заметила, как хватка моих рук ослабла, и Мики с протяжным воплем вырвался, приземлился на пол и что есть мочи понесся к лестнице. Проводив кота изумленным взглядом, я повернулась к Джулиану, который по-прежнему стоял неподвижно.
— Джулиан?.. — выдавила, хотя понимала, что сквозь многослойное ударопрочное стекло он меня не услышит.
Молодой человек улыбнулся, а секунду спустя, приложил ладонь к стеклу, и я прочитала по его губам следующие слова:
— Впусти меня.
— Джулиан, я…
— Впусти меня, — беззвучно повторил парень, и в его темных глазах промелькнул какой-то угрожающий блеск.
Я могла только догадываться, как звучал его голос, когда он произносил слова: настойчиво, спокойно, зловеще, страстно?..
Мне очень хотелось это узнать. Однако вскоре я обнаружила нечто странное: мой взгляд упал на его крупную, приложенную к окну, ладонь. Удивительно, что эта невзрачная деталь вообще привлекла внимание, но как бы то ни было увиденное сильно впечатлило. На ладони Джулиана отсутствовали линии и впадинки, какие обычно имеются на руках у каждого человека. Она была очень гладкой и ровной, словно у резиновой куклы.
— Дина, — вновь прочитала я по губам своего принца, — впусти меня.
Поразмыслив секунду, решилась открыть дверь и впустить парня.
Как бы странно ни выглядел сейчас Джулиан, он был живым человеком, с которым запросто могла приключиться беда.
— Сейчас, — жестом показав парню, что пошла открывать дверь, я постаралась улыбнуться. — Подожди минуту, ладно?
Джулиан не отреагировал, стоя на одном месте и прожигая меня отсутствующим взглядом. Отворив замок и убрав цепочку, повернула ручку и медленно протолкнула створку вперед. Как я и думала, Джулиан уже поджидал на крыльце. Нас разделяло всего несколько футов. Если бы я хотела коснуться гостя, то могла бы просто протянуть руку.
— Привет, — поздоровалась, кокетливо заправляя светлую прядку волос за ухо. — Не ожидала, что ты придешь посреди ночи.
Джулиан молча улыбнулся, его загадочное поведение заставляло нервничать. Зная, как скромно обычно ведет себя Элбон и какими милыми солнечными улыбками меня одаривает, было крайне трудно воспринимать его сейчас: молчаливого, помрачневшего и с неясными намерениями.
— Почему ты молчишь?
— Мне холодно, Дина, — ответил он шепотом, похожим на скрежет пенопласта о металл, от которого моя кожа покрылась мурашками. — Я хочу, чтобы ты меня согрела. — Он улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов с неестественно длинными резцами. — Разве ты не желаешь того же?
«Что с ним не так? Что не так с его зубами? Неужели раньше я не обращала внимания, как выпирают его клыки, когда он улыбается?»
— Джулиан, прости, — начала я, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, — но мои родители еще не уехали. Если они проснутся и застанут тебя здесь… — Я обвела взглядом его фигуру, которую теперь не скрывала плотная пелена тумана, и подметила, что, несмотря на жалобы относительно холода, он стоял в шортах, белесая кожа парня не покрылась мурашками, он совсем не дрожал… А еще почему-то был босым. С запозданием заметила, присмотревшись, что на земле возле его ступней вьется рой маленьких черных червячков. Никогда таких не видела. К горлу подкатила тошнота. Больше никогда не буду бегать по траве босяком. — …то запретят устраивать вечеринку.