Фата никак не хотела садиться как нужно. Она то заваливалась на бок, то торчала вверх, как гребень у петуха.
– И так сойдет, – Елена пристукнула фату, махнула рукой зеркалу, схватила морковку и откинулась на спинку стула.
— Боже ты хоть волнуешься? — Лина прищурилась и ткнула её в плечо. — Или у тебя нервная система из титана?
– Единственное, что меня напрягает, так это что свадебный торт будет последней сладостью за месяц. Но мы с Паоло решили начать с сегодняшнего дня все по-новому, поэтому вместо пирожных у меня морковные. Эти морковные дни.
– У меня вообще ощущение, что это не у тебя свадьба вовсе, а у меня. Вот мне совсем не наплевать, как у меня волосы лежат. Вот что это опять?
Лина потянула за почти идеальный локон, скривилась и опять взялась за плойку.
– А чего волноваться? – Елена хрустнула морковкой. – Это же Паоло, а не какой-нибудь опасный мафиози. Это Паоло, мой самый лучший друг. Тот, кто знает обо мне все и иногда даже больше, чем я сама. Представляешь, он даже понимает, что мне нужно купить, даже если я говорю, что не нужно совсем ничего. Я не понимаю, почему все делают из свадеб черти что. Он мой самый лучший, и единственное, что сегодня изменится, так это только наш налоговый класс.
– И твоя обязанность отвечать за него до смерти, – фыркнула Лина. – Нет уж, меня на такое не поймать. Я выйду замуж только за того, кому терять больше меня. Кстати, – воодушевилась она, но тут же выдохнула. – Нее.
– Неее, – поняла ее Елена. – У бедного Паоло нет богатых друзей.
– Печалька.
– Ничего, когда-нибудь и тебе попадется кто-нибудь настолько же замечательный.
Елена улыбнулась и повернулась к зеркалу.
Свет пробивался сквозь узкое окно, отражаясь в хрустале бокалов. С улицы не доносилось почти никаких звуков, лишь шум ветра в листве, да отдаленное щебетание птиц. День был чудесным, почти идеальным для идеальной маленькой свадьбы. Она – сирота, уже десять лет как в чужом городе, он – с большой семьей, но где-то в Австралии, Лина – лучшая подружка, да парочка их друзей. Вот и все. Не такая шикарная свадьба, о которой мечтает каждая маленькая девочка, но и девочкой Елена давно не была. Нет, жизнь была чудесной, но какой-то как будто немного пресной. Иногда Елене хотелось взять тряпку и стереть всю эту серость, но в общем она была довольна своим маленьким спокойным мирком, благодарна за свою кондитерскую и верных друзей.
Стук в дверь отвлек от мыслей.
– Пора. Как я выгляжу? Блин, это же твоя свадьба. Вот букет. Ты выглядишь чудесно. Боже, что еще может пойти криво. О чем мы не подумали?
– Я просто уверена, что Паоло меня не уронит по дороге к алтарю. Остальное не так страшно.
– Уверена? — подружка театрально округлила глаза. — Вот это настоящая любовь!
– Это настоящая дружба, — парировала Елена и подмигнула. – И вообще, я сама туда иду.
– А если он решится тебя перенести через порог и уронит,
– То это только потому, что морковка была очень тяжелой.
Они обе прыснули.
Маленькая церковь на окраине города огласилась первыми аккордами органа, когда Елена вышла на дорожку между стульями и увидела его - красивого, статного, веселого и такого родного. Внутри всё будто застыло.
Она улыбнулась, когда Лина, сияя, шепнула:
— Вот и твой момент, невеста.
Белое платье, фата, цветы в руках. Шелест платья и восторженность охов. Она шла по проходу, и друзья оборачивались, ловя каждое её движение.
Паоло стоял у алтаря. Высокий, смелый, в строгом костюме. Его улыбка — широкая и беззаботная — могла успокоить кого угодно. С ним забывались все проблемы, и каждый день становился ярче.
Елена ответила ему лёгкой улыбкой, и в зале пронеслось тихое: «Ах…» Все подаставали телефоны. Кто-то даже притащился с нормальной камерой, и музыку органа перебивали звуки задвижки, делая атмосферу более благородной.
Цветы благоухали, свечи мерцали, всё было как в фильме. Короткий момент, какие-то минут пятнадцать, а как много люди на них тратят. Не их вариант. Елена и Паоло лучше еще подкопят и купят кондитерскую в парке, а сегодня вечером просто объедятся пиццей и обалденным апельсиновым тортом вместе с друзьями в маленьком саду за домом.
Елена остановилась рядом с Паоло. Его пальцы крепко сжали её руку.
Он подмигнул — так, что ей захотелось рассмеяться прямо посреди церемонии. Только он мог доводить ее до смеха одним выражением глаз. Он как будто читал ее мысли.
– Дорогие влюбленные, Елена и Паоло, – начал священник. Он протягивал гласные, словно пытался предать атмосфере особую торжественность, но выходило скорее смешно.
На каждой слишком божественной фразе, Паоло слегка закатывал глаза, так что Елена с трудом удавалось не засмеяться во весь голос. Боже, какой балагур.
Наконец-то, когда Елена уже начала подумывать, что голодный вой ее желудка сейчас перекроет слова священника, тот дошел до активной части.
– Согласен ли ты, Паоло Солоджи, взять в жены Елену де Малло, чтобы любить ее и беречь в горе и здравии, в болезни и радости. Чтобы
– Я сейчас умру с голода – прошептала Елена одними губами.
– Согласен, – перебил Паоло и подмигнул.
Елена выдохнула, повернув голову к Паоло. Он улыбался — так легко, будто всё самое сложное уже позади.
– Согласна ли ты, Елена де Малло, взять в мужья Паоло Солоджи, чтобы.
Елена смотрела на Паоло и не могла поверить, что они все-таки это делают. На самом деле. Он останется с ней. Она крепче сжала его руку и улыбнулась до боли в щеках.
– И она тоже согласна, – перебил Паоло особенно громко, чтобы глуховатый священник его услышал.
– Она не солгасна!
Дверь в церковь с шумом распахнулась. Звук ударил, словно выстрел. Люди вскрикнули, повернувшись. Солнечный свет ворвался внутрь вместе с тенью. Светящееся в спину вошедшему летнее солнце не давало рассмотреть человека, но тяжелые шаги эхом отдавались от стен. Елена посмотрела на Паоло,”Твои?”, он покачал головой.