Я сидела на полу и хватала ртом воздух. Встать не получалось — ноги дрожали и скользили по лакированным планкам паркета.
Ремешок на щиколотке всё ещё держал одну туфлю со сломанной шпилькой; вторая торчала прямо в его виске.
Свидания хуже этого я не могла вообразить.
Уже два года я работала в бутике наручных часов. Часы украшали запястья обеспеченных мужчин, а я украшала бутик.
Эффектная брюнетка в мире блеска драгоценных металлов и тихого тиканья точных механизмов.
Я быстро нашла общий язык с коллегами, и платили здесь неплохо. Но настоящая цель была другой - я хотела найти достойного мужа. На сайтах знакомств мужчина может притвориться кем угодно, но манеры и чек в бутике не обманут никогда.
Я научилась понимать, кто стоит передо мной. Молодые ребята выбирали эффектные, но дешёвые модели - чтобы произвести впечатление. За редкими экземплярами приходили полноватые дядьки с бесформенными лицами, пиджаки у таких с трудом сходились на одну поговицу. Другая крайность - самоуверенные агенты, не отрывающиеся от экранов своих телефонов.
Марк зашёл неделю назад. Костюм подчёркивал подтянутое тело, движения были плавные, уверенные.Голос - тяжёлый бархат, перекликающийся с амброй его парфюма. Серебро висков отливало в унисон с запонками и заколкой. Он интересовался только классикой. Идеальный вариант.
— Обратите внимание на эту коллекцию, — предложила я. — Строгие линии корпуса акцентируют внимание на элегантных деталях.Согласитесь, они будто гипнотизируют.
Мы встретились взглядом. Он не смотрел на часы.
— Интересный вариант, — сказал Марк. — Но мне нужно что-то особенное. В этих не хватает огня.
Я наклонилась к витрине, доставая коробочку. Его взгляд скользнул ниже.
— Тогда посмотрите на эти. Тихая роскошь: ремешок из крокодиловой кожи, четыре рубина на индексах, платиновые стрелки. Снаружи - сдержанность, внутри - настощее пламя.
Он улыбнулся краешком губ.
— Нужно понять, как они смотрятся на руке.
— Конечно.
Пара лёгких касаний, пока я застёгивала ремешок. Его взгляд почти не касался часов — он изучал меня. На секунду стало неуютно, словно охотником здесь был он, а не я.
— Пожалуй, эти подойдут. Но давайте подберём ещё одну, повседневную модель.
Через двадцать минут он вышел с тремя коробочками и моей визиткой.
Через пару дней позвонил. Мы договорились о встрече.
Вечером я должна была стать женщиной из его снов. Безупречное платье, тонкий парфюм, почти настоящая уверенность. Но теперь, сидя на полу среди крови, я думала только об одном: «Почему именно я?»
На ковре, рядом с его рукой, лежал нож. В уютном свете спальни гравировка на лезвии напоминала изящный узор. Я заставила себя посмотреть на тело. Марк лежал, как упавший манекен: руки перекрещены, ноги вывернуты, лицо скрыто.
Пятно крови расползалось, подползая к ворсу.
Три часа назад всё было иначе. Он встретил меня у подъезда, открыл дверь машины, подарил букет. Один из алых цветов я вставила в его петлицу:
«Чтобы этим вечером нас кое-что связывало». Он игриво поцеловал цветок и улыбнулся.
Мы мило болтали в ресторане, я воскрешала в памяти все, что успела прочитать о его любимых писателях, фильмах и музыкальных группах. Марк ел меня глазами, хотя руки держал при себе.
— Лия, ты не будешь против сменить обстановку, здесь становится немного шумно. — звон покалов и шум чужих разговоров и правда начинали мешать.
— Не буду, — оскалилась я, — Но сначала припудрю носик.
Я отчетливо чувстовала взгляд Марка на себе, пока шла в уборную.
Чтобы сосредоточиться, я брызнула себе в лицо холодной водой. Нужно позвонить Элле. Мы страховали друг друга на свиданиях. Каким бы вежливым и презентабельным ни был мужчина, предосторожность не будет лишней. Я подправила макияж, собираясь с мыслями.
Элла ответила на звонок сразу же:
– Привет, как улов? Счет пополам, фотографии любимых кабачков, истории про бывшую великую любовь?
– Нет, на этот раз все по-другому.
– Ладно, потом расскажешь. Сейчас как обычно, заставляем кошку рожать? Или у тебя все очень плохо и мне надо позвонить тебе из больницы?
– Не в этом смысле. Кажется, сегодня мне наконец повезло. Сейчас мы поедем к нему домой.
– Что это на тебя нашло. С каких пор на первом свидании ты согласна быть на его территории. Ты что, клубники объелась, Лий?
– Элла, да ну тебя. Я наконец нашла кого-то достойного, а ты...подруа, блин.
– Ты уверена, что у тебя все под контролем? Какая-то ты сегодня не такая, трусы жмут?
– В таком платье трусы не предусмотрены. Ну чего пристала, все правда нормально. – Элла в ответ звонко рассмеялась
– Ладно, подруга, тебе сейчас явно не до меня. Горячего вечера.
Элла повесила трубку, а я еще пару минут смотрела на свое отражение в зеркале, чтобы собраться. Марк и правда выбивался из всех привычных мне сценариев. Наверное, если бы у него дома нас встретила его мама, жаждущая защитить честь сыночка и выгнать очередную кралю из дома, я бы даже расслабилась.
Мы ехали вдоль аккуратных новых особняков, выстроившихся ровными линиями. Марк отвлекался от дороги, одаривая меня многозначительными взглядами. Я отвечала улыбкой.
Дом, в который мы приехали, был значительно старше тех, которые я разглядывала по дороге. Кажется, вокруг старого каменного особняка сделали несколько стеклянных веранд и добавили хромированных деталей. Но вход был увенчан настоящей каменной аркой, по стенам ползли алеющие ветви винограда.
Всё шло идеально. До того момента, как он запер дверь.
Я стояла к нему спиной, рассматривая портрет над камином. В свете ламп и живого огня блестел тонкий рисунок патины. Седеющий мужчина с гордым носом держал в руках кругляшок часов, цепочка скрывалась в жилетке. Он был босой, ноги топтали увядающие лепестки цветов. Казалось, мужчина на портрете смотрел и в вечность, и на меня.
Я очнулась под утро. Небо за окном стало грязно-серым, звёзды поблекли. Тусклый свет из окон и огонь камина слабо освещали гостиную. Марка в комнате тоже не было. Точнее почти не было - отвратительно вида куски плоти лежали на каминной полке. Они ползли в картину, будто огромные слизни. Что-то блеснуло в теплом свете огня.
Я присмотрелась - седые волосы, коротко стриженные, кусочек его виска. Мне показалось, что нижняя часть позолоченной рамы сыто разбухла. Портрет ел. Сама картина стала очень темной, не различимой в свете огня. Наверное, меня должно было тошнить от запаха, но я чувствовала себя хорошо. Тело не болело после неудобной позы, голова не гудела, скорее я была бодрой, свежей и…голодной.
Марк привлекал меня сейчас даже больше, чем раньше. Он был таким аппетитным, таким свежим. Пока я была без сознания, со мной что-то произошло, но что именно? Я поежилась, с усилием отвернувшись от портрета, поискала глазами зеркало. Ничего подходящего не было и я решила включить свет, чтобы комната отразилась в окне. Но я не успела нажать кнопку выключателя, меня остановили.
– Моя Королева, не будет так опрометчивы. - я замерла. Королевой меня назвали с нескрываемой усмешкой. К тому же, голос показался мне знакомым.
– С чего бы мне кого-то слушать, если я Королева? - я потянулась к кнопке снова. Страха не было. Либо я сегодня устала бояться, либо это было ещё одной странной переменой внутри меня. И боезапас туфель подошёл к концу.
– Мудрый властитель прислушивается к советам, если они произнесены без корысти, от всего сердца. - он уже почти откровенно смеялся. Смех. Этот смех я сегодня уже слышала.
– И чем же мой верный советник, лишенный корысти, желает поделиться? - я начинала догадываться. Сейчас его скрывает тень и ему явно не хочется оказаться на свету.
– Темнота - колыбель для тайн, моя госпожа. Свет делает все безобразно вульгарным и ярким. И мешает тайнам быть.
– Хорошая тайна переживет атаку парочкой ламп, тебе так не кажется? - я больше не стала слушать, нажала выключатель и резко обернулась.
Лучше бы я послушала голос, зрелище было ужасающе мерзким. Картина больше не была холстом, покрытым красками. Внутри рамы теперь находилось живущее по своим законам пространство. Тысячи маленьких зубастых ртов заставляли вспомнить о пираньях. Каждый рот окружал ореол чего-то вроде шерсти или тонких щупалец. Они извивались и удерживали добычу, пока тонкие зубы рвали плоть. Больше десятка огромных, больше футбольного мяча, глаз были лишены глазниц. Они висели, подобные воздушным шарам, на лентах оголенных нервов..
Глаза вращались отдельно друг от друга, следя за тем, чтобы ни один кусочек тела не пропал зря. Шесть рук держались за раму, подтягивая месиво из ртов и глаз ближе к комнате. Только две руки можно было считать человеческими - на них было по пять пальцев. Остальные довольствовались более скромным количеством.
Я шумно и лубоко вдохнула, пытаясь справится с шоком. Сцена была отвратительной, но желудок сжимался не от тошноты. Я ужасно завидовала этой твари, она ела, а я была голодна.
– Вы так нетерпеливы, моя госпожа. Вам стоило подождать самую малость - голос раздавался из глубин твари, ни один из ртов не был свободен.
– Я…я…я сама решу, что мне делать!
– Конечно, моя королева. Однако у наших решений есть цена. Ваша - видеть меня таким, каков я есть на самом деле. - последние кусочки того, что было Марком, скрылись в пропасти ртов.
– Что ты такое?! - я начинала злится. Это существо открыто насмехалось надо мной, и дразнило меня. Более того, оно решило оставить меня ни с чем. Кем бы это ни было, оно точно знало, что я голодна. Я была уверена, что мой голод оно чувствовало так же, как я его сытость.
– Позвольте мне представится как подобает, - на несколько мгновений я погрузилась во мрак. Густая темнота обступила меня со всех сторон. – Я - герцог Вуал. Сорок седьмой герцог Ада. Я вечный властитель тридцати семи легионов и ныне - повелитель всего Ада.
Пока он говорил, тьма таяла, а портрет снова начал меняться. Руки выпрямились, отдаляя от комнаты месиво ртов. Тонкие щупальца начали переплетаться, скрывая за собой острозубые рты. Глаза отвернулись от комнаты и теперь их тоже оплетали тонкие щупальца. Клубок щупалец стягивался и уплотнялся, начиная формировать мужское тело. Руки отпускали раму парами, сливаясь в нечто похожее на плечи, шею и лицо. Последние две руки, больше всего напоминавших человеческие, стали обычными руками.
Теперь за раму портрета держался мужчина. Я видела, как тонкие щупальца все еще шевелятся под его кожей, заканчивая работу. Его нельзя было назвать стариком, но он был немолод. Приди он в бутик, я бы сказала - за 50. Аккуратная седая борода, глубокие морщины у рта и на лбу. Волосы - соль с перцем, густые, но виски сбриты, за волосами виднелись кончики двух пар рогов.
Но глаза были чужими на этом лице - яркий янтарь. Они лучились золотыми искорками, притягивали к себе. Я видела его по пояс, чему была рада. Судя по тому, что я успела заметить, король Ада не изволил носить одежды.
Я сделала шуточный реверанс:
– Какая честь для меня, великий герцог Вуал. Надеюсь свои тридцать семь легионов вы оставили в стойле. Познакомится со всеми - слишком большая честь для меня, я не выдержу такого внимания, –должно быть, у меня началась истерика. Глупо хамить тому, кто только что съел другое существо из плоти и крови, но я уже не могла остановиться, – Позвольте же и мне представиться, я - Лия, повелительница трех сотен тикающих штуковин и двух отрядов мужских сердец. – Он засмеялся, развеяв мои последние сомнения. Его смех я слышала перед обмороком.
– А я не ошибся в выборе госпожи. Смешная девочка. – демон схватил раму повыше и легко перепрыгнул в комнату. Он был высоким, на две головы выше меня. В каком то смысле он не был голым, ноги покрывая шелковая светлая шерсть. Хотя уместней было назвать это лапами - вместо ступней два пальца с короткими копытцами. Хвост не доходил до колен и был покрыт более длинной и темной шерстью. Впрочем, если бы странный внешний вид не смутил женщину, вряд ли бы она осталась разочарована после ночи с герцогом.
Я попыталась ударить его, но он остановил мою руку.
Время замерло. Только сейчас я поняла, почему злилась а герцога, даже когда он был бесплотным голосом. Он был мужчиной. А мужчина, теперь я была в этом уверена, не может насмехаться иои принуждать. Мужчина должен подчиняться.
Формально, конечно, все было наоборот. Герцог не забывал о манерах. Хитрый лис обращался ко мне почтительно, но не скрывал насмешки. Хозяином положения был он. Неподчинение выводило меня из себя. Вуал наслаждался моментом. В янтарных глазах светились искорки смеха, старый демон наблюдал за мной.
Конечно я была не первым суккубом в его жизни. Скорее всего, число новообращенных для него исчислялось тысячами. Но это давало ему больше власти. Герцог наверняка знал о моем новом теле почти все. Но знаниями делиться не спешил.
Тело. Осознание пришло внезапно. Он стоял слишком близко, сжимая мою руку. Не больно, скорее нежно. Каждой клеточкой я чувствовала его присутствие. Тяжелое тепло разливалось по всему телу, а не пряталось внизу живота, как раньше. Герцог притянул меня ближе, провел рукой по спине и бедрам.
Я вздрогнула - его прикосновение к пояснице было неожиданно чувствительным. Мне показалось, он задел какую-то чересчур нежную точку. Одного касания было достаточно, чтобы я вся задрожала, будто от разрядов тысяч маленьких молний.
– Что ты со мной сделал? Что со мной происходит? – я могла только шептать.
– Я уже говорил, госпожа. Сегодня ночью родился суккуб. Неужели что-то мешает вам думать? – его руки продолжали исследовать мои изгибы.
– А Марк, он тоже?
– Нет, он был слугой. Мы заключили контракт, ему нужны были деньги и власть, а мне жертвы. Но его жертвы были посторонними людьми, а вы, госпожа, лишили меня моей собственности. Правила требуют, чтобы вы возместили ущерб.-- его руки остановились на моей талии, в голове немного прояснилось.
– Ты все время говоришь о правилах и законах, с чего бы тебе их соблюдать?
– Ад построен на законах, иначе бы как мы существовали целую вечность. Правила и наказания сдерживают демонов, далеко не все из них слушают голос разума. Демоны состоят из страстей. Но рассвет близится, моя госпожа, мне нужен ваш ответ. – Он поцеловал мою руку. – Согласитесь ли вы расстаться со своей природой и приступить законы человеческие, чтобы верно служить мне и выполнять мою волю? Вы не будете знать нужды, мужчины будут отдавать свои души лишь за обещание ночи с вами. Вы получите власть над умами и телами людей. Каждый ваш день будет слаще спелой смоковницы. Каждая ночь будет пьянить сильнее крепкого вина. Когда ваше тело больше не сможет служить вам, вы будете навечно прикованы к подножию моего трона. Я буду решать, кто станет обладать вами и сколько боли принесет вам новый день. И доколе я царствую, этому не будет конца. – короткая шерсть не могла скрыть возбуждения герцога. Мне не хотелось думать, что именно стало тому причиной. Моя вечная верность или мои вечные муки в аду.
– Иначе?
– Иначе прямо сейчас вы отправитесь в мое царство. Посмотрим, что у нас здесь. – Он положил руку мне на сердце. Я почувствовала, как шумит кровь в ушах, тупую боль под ребрами. В глазах на секунду потемнело. Но вместе с тем новые искорки рассыпались по коже. Если бы его рука оказалась чуть правее, я не смогла бы сдержать стон. – Убийство, это понятно, прелюбодеяния - ожидаемо, гнев, о, даже стяжательство. Для моих мальчиков найдется много работы, – он плотоядно улыбнулся.
Взяла чужое я всего один раз. Еще в 8 классе. Ирка тогда пришла с безумно красивой заколкой. Хотя это была простая бижутерия, вещица выглядела королевской. Тонкие алые лепестки неизвестного цветка заплетались сложным узором черных веточек. Заколку я помнила хорошо - месяц я прятала ее в глубине шкафа. Каждый вечер любовалась ее утонченной красотой и корила себя за глупый поступок.
Конечно мама нашла заколку, у нас был тяжелый разговор. Мне было велено вернуть ее, но я не смогла. Не потому что не смогла собраться с духом - Ирка уехала на лето в другой город и там ее сбила машина. Потом заколка куда-то пропала. Глупо получилось, вспоминать об этом сейчас было еще глупее.
Я отвлеклась, а герцог ждал ответа. Думать было тяжело, я постаралась сосредоточиться. Муки в аду меня очевидно не привлекали. Но если ад полон законов, наверняка там найдется пара лазеек на мой случай. Значит будет шанс выкрутиться.
– Я согласна.
– Я не сомневался в вас, моя госпожа. - он потянулся к моему платью. – пора начинать ритуал.