Анни проснулась, как только скрипнули петли стальной двери. Встрепенулась, вжалась в стену и подтянула коленки к груди. Она не хотела смотреть, не хотела больше ничего чувствовать! Пожалуйста, только не сегодня!
Хватит. Хватит!
Но это не закончится никогда.
Отец никогда не даст ей выйти, никогда не отпустит, пока в ее жилах остается хотя бы крупица магии. Он вытянет все, до капли, пока ее тело не превратится в безжизненную оболочку, без мыслей, чувств и желаний.
Жесткая пятерня ухватила ее за волосы и встряхнула. Пронзительная боль вырвала из пересохшего горла тихий стон. На большее Анни была неспособна.
– Ты должна стоять, когда я прихожу! – грозный рык громыхнул над ухом, заставив сжать сильнее, потому что Анни знала, что будет дальше.
Удар в бок перевернул ее на спину, слезы брызнули из глаз, но мучитель не останавливался. Он бил ее, куда мог достать, как бы девушка не отворачивалась.
Хлесткие удары сыпались на лицо, грудь, бока, рвали жалкие остатки одежды.
– Хватит, папа! Хватит, пожалуйста!
Хватит…
Пожалуйста…
Это только сильнее его злило.
На щеку приземлился влажный плевок. Анни передернуло от отвращения и обиды. Она даже не попыталась стереть эту скользкую отметину унижения.
Это бы привело отца в бешенство.
Он хотел, чтобы она сопротивлялась, дралась, кусалась и пыталась сбежать. Раньше она так и делала, пока не поняла, что единственное спасение от боли - внутри нее. В крохотном убежище, за толстыми невидимыми стенами, созданными Анни по крупице.
Единственный шанс сбежать - покинуть тело и бесплотным духом наблюдать за происходящим. Недолго, всего несколько секунд, но это спасало ее от безумия.
Чем больше он вытянет на свет всей той мути, темных эмоций, тем больше силы получит, пока не наполнит магический сосуд и не бросит Анни обратно в клетку.
До утра.
Или до вечера?
Она давно потеряла счет времени, ведь в ее холодной, промозглой тюрьме не было даже крохотного окошка. Вместо теплой постели – охапка вонючей соломы, вместо деревянных полов каменный холод, а под ладонями, когда Анни все же попыталась встать, шершавый грубый камень стен.
– Голову не поднимай! Не смей смотреть на меня, – рычащий приказ вызвал дрожь во всем теле. Колени девушки ходили ходуном, не в силах удержать даже такое хлипкое, угловатое и истощенное тело.
“Скоро все это закончится. Нужно только подождать. Марна обещала мне помочь, у нее есть план, но мне нужно потерпеть”.
На ее шее щелкнул магический ошейник из янтаря.
Стоит только папе отдать приказ и Анни будет кататься по земле и выть от боли, медленно разрывающей каждый кусок тела.
Толкнув ее в спину, к выходу, папа холодно бросил:
– Ты знаешь, что делать.
Анни побрела по узкому коридору, освещенному только светом факелов, и слышала шаги отца за спиной. Она кожей чувствовала, как всего в паре дюймов от ее шеи воздух режет острое лезвие клинка.
Иногда оно касалось ее волос и на пол падали спутанные и грязные пряди.
Отец давно вывел идеальную формулу.
Все пироманты одинаковые, – так он считал. Если мучить пироманта достаточно долго, его сила начинает бурлить, выплескиваться через край и так ее проще собрать.
Любовь в этом деле не помощник.
Анни всхлипнула и рефлекторно вытерла нос сжатой в кулак рукой.
Пламя подпитывается только от боли.
Так папа считал.
И она сама в это поверила. Чувствовала, как огонь бежит по жилам быстрее с каждым жестоким словом, с каждым новым ударом. Со временем желание сопротивляться перетопилось в апатию, а апатия в животный ужас. И ужас был идеальным топливом ее дара. Он, как солнечный свет, что наполнял паруса воздушных кораблей, подстегивал ее силу.
Каждый скрип и шорох теперь прошивали разум Анни раскаленными иголками.
В глубине души уже давно не теплилась надежда, что однажды, когда папа отберет у нее все, он ее отпустит.
Ему не нужен бесполезный, пустой сосуд.
Если ничего не сделать, то Анни умрет здесь. Это было так же очевидно, как и то, что день сменялся ночью.
“В один прекрасный день папа перестанет меня кормить. Я умру в одиночестве, от голода и жажды, среди холодных стен, а потом…”.
Анни стиснула зубы.
Это не случится. Она доверяет Марне. Та обязательно вытащит ее. Обязательно…
Дверь в конце коридора открылась сама по себе, повинуясь жесту папы и Анни всего на секунду остановилась. Страх сковал ее по рукам и ногам, холодный пот побежал между лопаток, но новый толчок не заставил себя ждать.
– Пошевеливайся! У меня мало времени.
В круглой каменной комнате, точно в центре возвышалась стальная конструкция, похожая на кресло с высокой спинкой. На подлокотниках хищно поблескивали янтарные оковы. Такие же были внизу, для ног. На спинке раскрыл хищную пасть янтарный обод, готовый обхватить голову Анни.
Анни то просыпалась, то снова проваливалась в пустоту. Боль была слишком сильной, чтобы выносить ее в сознании, и разум девушки уплывал как можно дальше от реальности.
Целитель облегчил ее страдания настойками и простейшей магией, но не до конца. Отец приказал оставить парочку отметин, чтобы Анни слишком не расслаблялась.
Может, это конец? Сегодня все закончится?
Она не услышала скрипа двери и не почувствовала прикосновения к плечу. Только когда горькая обжигающая жидкость полилась в рот, Анни закашлялась и взмахнула руками, отталкивая от себя незваного гостя.
– Нет-нет-нет! Я не смогу, только не снова!
Прижавшись к стене, она скрутилась в клубочек и звала всех известных богов на помощь.
Она проснется и все окажется только кошмарным сном. Просто кошмарным сном!
– Анни, это я, – свистящий шепот разорвал туманную пелену, и девушка, вздрогнув от неожиданности, решилась открыть глаза.
– Марна? – язык ворочался с трудом, но боли она больше не чувствовала. Раны быстро затягивались, оставляя новые шрамы, ушла слабость и тошнота, исчезло давящее чувство в груди. – Ох, Марна!
Бросившись на шею служанки, Анни едва сдержалась, чтобы не разреветься. Закусив губу, она коротко всхлипнула и уткнулась в грудь женщины, вздрагивая всем телом.
Марна приложила палец к губам, ее тонкие рыжие брови сошлись к переносице.
– Уходим сегодня. У тебя есть несколько часов, не будем терять время.
– Несколько часов?
Как Марна попала сюда?! По всему дому ловушки, а вход в подземелье защищен барьерами! Раньше она только приносила еду и то под присмотром отца или мамы.
– Твои родители не дома, остальную прислугу я усыпила.
Это все равно ничего не объясняет…
Марна же не смотрела на Анни, она копалась в какой-то сумке, вытаскивая сверток с одеждой, мешочек и плащ с капюшоном.
Сжав плечи девушки, Марна встряхнула ее и заглянула в испуганные глаза.
– Мне очень жаль, что я не смогла помочь быстрее. Прости меня, милая. Но сегодня все звезды сошлись как надо. Твой единственный шанс!
– Марна…
– У меня ушли годы, чтобы все подготовить, чтобы дождаться нужного момента, пронести амулеты в дом, найти заклинания, дождаться когда никого из господ не будет поблизости. Одевайся!
Она бросила Анни сверток и вернулась к мешку.
– Быстрее, Анни, нет времени.
– Мою силу нельзя скрыть, папа узнает…
– Не узнает. Пока что, – тяжело вздохнув, женщина повернулась к Анни. – Помнишь, я говорила, что найду кого-нибудь, кто вывезет тебя из города? Я нашла. Вот только все куда сложнее, чем хотелось бы. Тебе придется заключить контракт с елери. Сегодня.
В голове все перемешалось, Анни никак не могла осознать происходящее. Машинально натягивая одежду, она прокручивала в голове снова и снова слова служанки. Побег? Сегодня! Она пыталась раньше, когда у нее еще были силы. Жгла и уничтожала, вырывалась из оков, но тщетно! Она не могла даже за порог дома выйти!
Отец использовал ее дар. Вытянутая им сила делала папу могущественным, непобедимым!
Елери? Но это же чушь, сказки. Папа говорил, что их давно не осталось.
– Одевайся! – рыкнула Марна и Анни сжалась, будто кто-то ударил ее наотмашь. Руки все делали сами, а разум снова отключился и спрятался глубоко, в тени.
– Сегодня в “Мед и Черемуху” пожалует особый гость, – Марна сжала пухлыми пальцами переносицу. – И они знают, что ты придешь. Он станет твоим фамильяром.
– Даже если елери не выдумки, ни один из них не согласится на контракт с пиромантом, – пролепетала Анни.
– Он и не будет знать, что ты пиромант. Или маг.
Марна достала из мешка длинную цепочку, на которой болтался красивый, не ограненный синий камень. Внутри безделушки играли в салки разноцветные искры.
– Он блокирует твой “запах”. Ни один маг, ни одно иномирное существо не почувствует в тебе ничего, кроме человеческой крови. Но работает очень недолго, это не спасет тебя от отца. Только даст шанс заключить договор. Елери даже не поймет, кто ты, пока не будет поздно.
– Ты посмотри на меня, Марна…Да и с какой стати ему потом мне помогать? Это же обман, уловка! Это бесчестно. Никто не любит лжецов…
Девушка отложила мешок и повернулась к Анни. Тяжелый взгляд зеленых глаз точно наждачка проехался по исполосованной шрамами коже, но редким обожженным волосам, что скрутились на концах в черные комочки, по лицу.
– У тебя будет личина. И ты станешь выглядеть именно так, как хочет гость. Он не устоит, – Марна криво усмехнулась. – А что касается “обмана”, то у этого елери будет повод тебя на руках потом носить, да пылинки сдувать. Матушка в борделе точно знает, как с такими гостями сделки заключать.
Анни мотнула головой и подтянула колени к груди.
– Послушай, – Марна неожиданно подалась вперед и прижала девушку к груди. – Я заплатила своей кровью и плотью за эти побрякушки. Я должна была сделать это очень давно. И сейчас я не позволю тебе сомневаться, слышишь?
Анни двигалась, будто во сне, сквозь зал, наполненный горьким дымом дорогих сигар, ароматом духов, шелестом прозрачных тканей и звонким стуком каблуков. Сквозь звонкий смех и щелчки сальных шуток, разрезавших благостную пелену вокруг ее разума там и тут.
Ее провели к широкой лестнице, на второй этаж, к двери в конце коридора.
Они здесь все были одинаковые: резные, из светлого, медово-золотистого дерева, с прозрачными круглыми ручками. Ни табличек, ни номеров. Просто коридор с десятками необозначенных ничем комнат, укромных убежищ для всех, кто искал удовольствий.
– Ничего не говори, – голос хозяйки звучал как сквозь влажную вату. – Он этого не любит. Подчиняйся и делай все, что скажут. Не жди долгих прелюдий. Это не человек и цацкаться с обычной женщиной не будет, хоть и никогда не причинит вред намеренно. Но это тебе на руку, милая. Медальон не может скрывать твою силу вечно.
Хозяйка повернула ручку и толкнула дверь, открывая сумрачное нутро комнаты.
Анни без страха шагнула вперед.
Все эмоции притупились, улеглись и затихли. Она чувствовала разве что…любопытство. Совсем чуть-чуть ощущала, как оно топчется в самом дальнем и темном уголке души.
Дверь за ней закрылась, тихо щелкнул замок, отчего Анни невольно передернула плечами.
Если и были какие-то пути к отступлению, то больше их нет.
Ради свободы…
Чего она не испытала в жизни? Ее жгли, резали, унижали, избивали, морили голодом, жаждой, оставили на теле следы, которые не стереть никакой магией.
Что это существо, кем бы оно ни было, могло сделать ей?
Даже если решит убить, поняв, что угодило в западню, то разве это хуже судьбы уготованной Анни отцом?
Разве это может быть больнее?
Сделав несколько шагов, девушка осмотрелась.
Здесь было красиво. Большая кровать под балдахином из изумрудного атласа, окно закрыто тяжелыми бархатными портьерами, на тумбе у стены стояла ваза с белоснежными лилиями, источавшими терпкий аромат. Ворс ковра был настолько густым, что Анни почти тонула в нем.
Она почувствовала чужое присутствие раньше, чем увидела гостя. Это было незнакомое ей до сих пор, всепоглощающее чувство, будто кто-то окружил ее плотным невидимым коконом и сдавливал со всех сторон, ощупывал, касался одним только воздухом.
Медленно обернувшись, Анни прикрыла глаза, рассматривая самую густую тень из-под опущенных ресниц.
У тени этой были глаза.
Охряные, похожие по цвету на ненавистный Анни янтарь и такие же искристые, как смертельный для пиромантов камень. Мужчина не сводил с девушки внимательного взгляда, даже когда подносил к губам длинный, изогнутый мундштук курительной трубки.
Дым он выпускал едва приоткрыв красиво очерченный рот, позволяя тонким белым струйкам плыть свободно, скручиваясь в воздухе в причудливые завитки.
Незнакомец щелкнул пальцами и в комнате стало абсолютно темно. Беспокойство шевельнулось в груди, медленно поднял голову страх, безжалостно прорываясь сквозь снадобья и уговоры хозяйки, призывая сжаться в комок, отползти к стене и привычно зажмуриться.
А мужчина все приближался. По чуть-чуть, по дюйму сокращая расстояние, бесшумно и неотвратимо.
Сделав глубокий вдох, он зашел за спину Анни и коснулся ее волос, пропуская густые золотистые пряди сквозь пальцы.
– Эрина не соврала, – глубокий низкий голос потряс девушку. В нем все смешалось воедино: и насмешливые мягкие переливы и рычащая жажда, и рокочущий глубинный порок.
В нем не было пренебрежительных оттенков и привычной брезгливости.
Личина и правда делала свое дело.
Анни знала, что незнакомец видит совсем не ее, а высокую, стройную женщину, полную сил и жизни, с гладкой молочной кожей без единой отметины, округлыми бедрами, копной непослушных золотых кудрей до пояса, тонкими изящными руками.
Идеальную куклу.
Магическое совершенство.
Вся ее суть, ее огонь, внешность были скрыты медальоном. Тот поглощал все, оставляя только человечность во плоти.
– Тебе не нужно меня бояться.
Анни встрепенулась.
Он заметил? Даже в темноте?
Почувствовал ту бурю, что скручивала ее внутренности в тугой комок?
– Я могу пообещать только одно – тебе будет хорошо. Даже слишком.
Его рука нырнула под волосы, по-хозяйски огладила шею и девушка замерла, ожидая, что он намотает локоны на кулак, но незнакомец только наклонился к ней и коснулся губами дрожащего плеча, прямо сквозь прозрачную ткань одежды.
Его язык скользнул выше, к мочке ее уха и Анни чуть не вскрикнула от неожиданной мимолетной боли, когда острые зубы прикусили кожу.
Это было чем-то похоже на ожог. Будто все ее тело охватило знакомое пламя, но сейчас оно совсем не причиняло боль, а стекало куда-то вниз, к животу, расплескивая по телу волны незнакомой легкости.
– Любопытно посмотреть на своего гостя?
Анни быстро оделась и приняла из рук хозяйки мешок, оставленный Марной.
– Там есть небольшой подарок от меня лично, – она погладила девушку по щеке и улыбнулась. – Он поможет.
– Почему вы это делаете? – пролепетала Анни, сжав руку хозяйки своей. – Папа узнает. Он не даст никому уйти!
Эрина тяжело вздохнула и отвела взгляд.
Они стояли на улице, у черного хода, а над головой было все тоже темное небо. Анни с трудом могла поверить, что все произошедшее заняло так мало времени.
В тенях неподалеку застыл лис, только по желтым светящимся глазам можно было сказать, что мужчина не ушел.
От одной мысли, что им придется путешествовать вместе, в груди девушки холодной скользкой змеей свернулся страх. Ведь ее вынужденный сопровождающий еще даже не видел ее без личины…
– Твои следы мы скроем, выведем, как старые пятна, – Эрина погладила Анни по голове. – Маги в этом городе, в этом мире – в опасности. Здесь, таким как ты нет места, Анни. Всегда найдется кто-то вроде твоего отца и будет тянуть силы из беззащитных, чтобы потом улучшать свои эликсиры, способности, получать больше выгоды, торговать вашим прахом и костями. Тут тебе не место и я хотела бы сделать больше, но мои силы ограничены. Я не молодею, к сожалению.
Она посмотрела на Хальда.
– Времени мало. Я чувствую приближение ищеек. Уходите!
Лис отлип от стены и приложил к губам мундштук.
– Отойдите подальше, мне нужно место.
Дым вырвался из его ноздрей и оплел голову, превратившись в странную, размытую корону. Янтарные глаза вспыхнули ярче, мужчина увеличился в размерах, став еще выше и мощнее и Анни зажмурилась, не в силах смотреть, как вытягиваются его кости, раздается в стороны грудь и на теле появляется густой мех.
Задрожав всем телом, девушка со свистом выдохнула, обхватила себя руками не в силах побороть накативший холод. Щупальца животного ужаса прорвали все возможные барьеры и впились в сердце, заставив его колотиться, как сумасшедшее.
А потом в ее разум ворвался скрежет.
Будто кто-то скреб острием кирки по камню.
Что-то мягкое ткнулось в ее щеку, потерлось о кожу, и Анни осторожно приоткрыла один глаз. Судорожное “ох” вырвалось из горла, ведь всего в паре дюймов от лица застыла лисья морда с обнаженными в оскале клыками, длиной в половину ее руки.
– По крышам будет быстрее всего, – лис не говорил, его слова появились в голове Анни сами собой. – Садись.
Хальд пригнулся к земле, подставляя девушке мощную спину, но она замешкалась, не в силах решиться на последний шаг.
– Я же говорил, – прорычал лис. – Ты не должна меня бояться. Пока что.
“Очень хорошее уточнение”.
Выдохнув, Анни собрала в кулак всю свою решимость и с трудом забралась на спину зверя. Действие эликсиров заканчивалось, и она уже чувствовала привычную усталость и слабость, отчего пришлось сжать бока зверя изо всех сил и вцепиться в его загривок.
– Да пребудет с тобой Мать матерей, дитя.
Хальд презрительно фыркнув и взмыл в воздух, точно выстрелившая пружина. Анни вскрикнула от неожиданности, прижалась к его спине всем телом и чуть не захлебнулась ворвавшимся в легкие прохладным воздухом.
Лис приземлился на крышу дома удовольствий, оттолкнулся снова и помчался прочь, мощными рывками перескакивая с дома на дом. Анни с ужасом наблюдала, как под ногами проносятся дороги и мосты, как за их спиной гаснут один за другим фонари, знаменуя приближение рассвета.
Впереди маячили высокие мачты солнечных кораблей, где-то в стороне осталась рыночная площадь: вымощенный розоватым камнем круг, над которым возвышался храм Всевидящего.
Холодные порывы ветра цеплялись за рубашку и пробирались под нее, и Анни пришлось прижаться к лису теснее, чтобы хоть как-то согреться. Хальд же без устали несся вперед, к порту, стараясь обогнать первые рассветные лучи.
Через несколько минут лис оказался на палубе солнечного корабля. Анни такие видела очень давно, еще когда ее жизнь не превратилась в один бесконечный день в подземелье.
Парус, похожий на прозрачную ткань сотканную из паутины, был сложен и ждал, когда хозяин вернется. Обратное превращение произошло почти мгновенно и Анни вскрикнула, оказавшись в руках Хальда. Поставив ее на ноги, лис издал пронзительный свист и спустя пару секунд на палубу вывалилось нечто, похожее на стальную коробку на тонких паучьих ногах, с металлическим шаром вместо головы.
На Анни уставились два немигающих стеклянных глаза.
– Отчаливаем, жестянка! – скомандовал лис. – У тебя пять минут.
Существо издало короткое пощелкивание и, перебирая механическими паучьими лапками, засеменило к носу корабля. Девушка уже хотела спросить, что это, но лис не позволил ей даже прийти в себя. Ухватив девушку за шиворот, он потащил ее под палубу, где, наверное, была его каюта.
Анни не противилась. Нутром чувствовала, что сейчас любые ее слова и оправдания просто утонут в вязком гневе, окутавшем их обоих плотным коконом. Хальд позволил своим эмоциям просочиться сквозь барьер, и Анни была уверена, что сделал он это специально, чтобы парализовать любые ее мысли о сопротивлении, в зародыше подавить протест.