В 268 году до н. э. дворец Династии Деварадж сиял в золотом свете заката. Мраморные колонны отражали солнечные лучи, а тонкие резные узоры на стенах отбрасывали причудливые тени. Величественные арки и просторные залы казались вечными, храня тайны поколений.
Служанка Сайара двигалась тихо, стараясь не мешать придворным. Её одежда была скромна, но аккуратна — лёгкий, простой сари, отражавший её статус. Она привыкла к дворцу, к его правилам и строгости, но сегодня воздух казался необычно напряжённым.
Причина была ясна. Из дальних земель, где он учился несколько лет, вернулся Викрам Деварадж, наследник трона. Его время вдали от дворца закалило его ум и характер. Он вернулся взрослым, уверенным, с грацией и силой, присущей будущему правителю.
Она заметила его первым — стоящим на балконе внутреннего двора, где лёгкий ветер развевал тёмные волосы. Золотые блики заката играли на его одежде, подчёркивая богатство и статус. Викрам словно олицетворял дворец — величественный и строгий.
Их взгляды встретились. На мгновение всё остальное исчезло: шум коридоров, шаги придворных, звон браслетов. Сайара отскочила в сторону, едва заметно, а он на мгновение задержал взгляд, словно пытаясь понять, кто эта служанка, что смело встречает его глаза.
— Вы снова здесь, — тихо проговорил он, почти себе под нос, когда они пересеклись взглядами.
— Да, Ваше Высочество… — её голос был едва слышен, и она покраснела, стараясь не показывать смущение.
Он не ответил больше ни слова, но уголки его губ слегка дрогнули. Её сердце застучало быстрее, но она аккуратно отошла в тень колонн. И хотя между ними было всего несколько шагов, казалось, что их разделяет целый мир правил и традиций дворца.
С тех пор их пути часто пересекались. Иногда — случайно, на коридорах или в саду дворца, иногда — когда они оказались рядом во внутреннем дворе. Каждый раз их взгляды встречались, и в этих коротких мгновениях была лёгкая, почти неуловимая симпатия, тихая, но ощутимая.
Викрам наблюдал за дворцом по возвращении. Ему напоминали о его обязанностях: встречи с советниками, приёмы придворных, обсуждения будущих стратегий. Но среди всех этих обязанностей он замечал Сайару — тихую, внимательную, настоящую. Её простота контрастировала с блеском и строгостью дворца.
Закат постепенно угасал, окрашивая дворец в глубокие оранжево-красные тона. Колонны, арки и резные узоры сияли мягким светом, а лёгкий вечерний ветер наполнял воздух прохладой. В этих красках и тишине зарождалось что-то едва заметное — взгляд, пересекающийся взглядом, молчание, которое говорило больше слов.
В тот вечер Викрам вернулся в свои покои, думая о дворце и о тех коротких мгновениях, когда их взгляды встречались. Сайара вернулась к своим обязанностям, ощущая лёгкое, почти неуловимое тепло от этих встреч. И дворец продолжал жить, храня свои правила и строгие порядки, но в его стенах уже тихо мерцал огонёк, который мог разгореться лишь при особых обстоятельствах.
Утро во дворце Деварадж начиналось с привычной суеты: служанки спешили по коридорам с подносами, придворные готовились к приёмам, а стража проверяла внутренние ворота. Сайара торопилась на кухню, стараясь не опоздать с поручениями.
Но сегодня всё пошло не так. Одна из старших служанок заметила, что Сайара задержалась, и громко, с суровым тоном, потребовала объяснений:
— Опоздала, как всегда! Дворец не для тех, кто не может вовремя выполнять обязанности! — её слова звучали как удар молота по тихому коридору.
Сайара почувствовала, как кровь приливает к щекам, и собиралась извиниться, но дверь открылась, и на пороге появился Викрам Деварадж. Его взгляд сразу остановился на ситуации, и голос прозвучал спокойно, но с неоспоримой властью:
— Что здесь происходит?
Старшая служанка вздрогнула, но не смела ничего возразить. Викрам шагнул внутрь, и дворец словно замер.
— Она не виновата, — сказал он твёрдо, глядя на Сайару. — Поторопитесь, чтобы больше такого не повторялось.
Сайара чуть склонила голову, благодарно встречая его взгляд. Сердце застучало сильнее, но она не осмелилась произнести ни слова.
— Вы слишком мягки с подчинёнными, — произнесла старшая служанка сквозь зубы, но Викрам даже не обратил внимания.
После этого инцидента Сайара заметила, что их встречи стали более частыми. Иногда он просто оказывался рядом, когда она несла подносы, иногда — на балконе внутреннего двора, где они встречались взглядами. Каждый раз между ними появлялась лёгкая улыбка, едва заметная, но зарождавшая чувство доверия.
Вечером, когда дворец уже успокоился, она оказалась у внутреннего сада, собирая травы для кухни. Викрам подошёл сзади, не издавая ни звука.
— Сегодня всё обошлось, — сказал он тихо. — Хорошо, что я оказался рядом.
Сайара кивнула, слегка опустив взгляд, но почувствовала, что сердце её вновь дрогнуло. Эти короткие моменты, пусть и молчаливые, начали постепенно сближать их, заставляя дворец казаться не только местом строгих правил, но и пространством, где можно почувствовать себя живым.
И хотя они всё ещё стояли на расстоянии, этот день изменил что-то в их отношениях — теперь Викрам и Сайара знали, что дворец не только строг и непоколебим, но и способен быть местом, где можно найти поддержку и понимание.
Сайара бежала по коридорам дворца, поднос с фруктами в руках едва не скользил по мраморной плитке. Золотые узоры на колоннах переливались в утреннем свете, а аромат свежего жасмина и сандала смешивался с запахом специй, принесённых с кухни. Её ноги устали от постоянного бега, а сердце стучало так, словно она хотела успеть выполнить все поручения сразу, не допуская ни одной ошибки.
Старшие служанки следили за ней с недовольством. Каждое её движение оценивалось: слишком медленно, слишком быстро, не так аккуратно. Иногда Сайара ловила на себе строгие взгляды и едва слышимые замечания, и каждый раз ей хотелось раствориться среди колонн дворца. Ей казалось, что она всего лишь маленькая служанка в огромном мире дворцовой строгости.
Но после того утра, когда Викрам заступился за неё, что-то изменилось. Она всё ещё чувствовала давление, но теперь где-то рядом был человек, который видит её труд и готов заступиться, кто-то, чьё присутствие делало каждый день чуть легче.
Однажды она шла через внутренний сад дворца, где среди лавровых деревьев слышались голоса птиц, а аромат роз, сандала и свежескошенной травы наполнял воздух. Поднос с фруктами казался тяжёлым, ноги гудели от усталости, и вдруг Викрам оказался рядом.
— Сайара, — сказал он тихо, глядя на неё, — сегодня тебе особенно тяжело.
— Да… иногда кажется, что я не успеваю выполнить всё вовремя, — призналась она, опуская взгляд.
— Я знаю, — сказал он, и в его голосе не было строгости, а была забота. — Сегодня я предупредил слуг: никто не должен придираться к тебе без причины.
Она на мгновение замерла, поражённая. Его внимание и поддержка казались невероятными. Он видел всё: усталость в её глазах, беготню по дворцу, напряжение от бесконечных обязанностей. Сайара впервые за долгое время почувствовала облегчение.
— Вы… правда сделали это ради меня? — тихо спросила она.
— Конечно, — улыбнулся Викрам. — Ты заслуживаешь чуть меньше тревог и чуть больше уважения.
С этого дня ей стало легче. Даже когда коридоры наполнялись шумом, а старшие служанки проверяли работу, она знала: кто-то следит, кто-то заботится, кто-то готов вмешаться, если несправедливо к ней придираются.
На следующий день они случайно встретились у фонтана. Вода переливалась в солнечном свете, создавая мелкие радуги на мраморных плитах. Викрам наблюдал за ней, как она осторожно переставляла поднос с травяным чаем, аккуратно обходя мраморные узоры.
— Сегодня дворец шумный, — заметила Сайара, слегка устало, но с лёгкой искоркой в голосе.
— Это обычный день, — ответил Викрам с едва заметной улыбкой, — но я рад, что могу хоть немного облегчить тебе его.
Она слегка кивнула, и между ними повисла пауза — тихая, но полная смысла. С каждым днём их взгляды пересекались всё чаще, и в этих мгновениях Сайара чувствовала невидимую поддержку, как будто её усталость становилась легче, а дворец — чуть менее строгим.
— Сегодня в саду особенно красиво, — сказала она, улыбаясь, когда они оказались рядом среди жасминовых кустов.
— А ты заметила, как птицы поют, словно специально для нас? — улыбнулся Викрам. — И это почти так же приятно, как твоя лёгкость в движениях.
Каждое утро дворца начиналось с шума и спешки. Сайара спешила выполнить множество обязанностей: она носила подносы с фруктами и напитками, проверяла порядок в комнатах для гостей, помогала в саду — собирала свежие травы и цветы для чаев, расставляла вазоны и аккуратно подправляла украшения на праздничных столах. Каждый уголок дворца требовал её внимания, каждая минута была занята, а ошибки почти не прощались.
И всё же, среди этой суеты, она замечала маленькие, едва уловимые проявления заботы Викрама. Он появлялся рядом не для того, чтобы командовать или учить её, а чтобы тихо помочь: иногда он подставлял руку, чтобы Сайара могла поднять тяжёлый поднос, подсказывал, куда лучше поставить корзину с фруктами, чтобы никто не придирался, или отвлекал слишком внимательных слуг, давая ей короткую передышку. Даже когда он был занят подготовкой к наследству, делами дворца или советами с наставниками, Викрам находил время, чтобы наблюдать за ней, мягко заботиться и создавать маленькие моменты облегчения в её напряжённом дне.
Иногда он подходил к ней в саду, когда она собирала травы для чаёв:
— Сайара, — тихо сказал он, улыбаясь, — эти листья лучше собрать аккуратно, иначе они могут потерять аромат.
Она едва улыбнулась, и в груди появилось лёгкое тепло. Эти маленькие моменты заботы, незаметные для других, делали её день легче и наполняли её сердце странным спокойствием.
Дни проходили постепенно. Они всё чаще обменивались взглядами, короткими улыбками и тихими шутками. Иногда они шли молча через сад, слушая шелест листьев и пение птиц. Эти тихие моменты стали для Сайары настоящей передышкой от бесконечных обязанностей.
Однажды вечером, когда дворец погрузился в мягкий сумрак, Сайара тихо прокралась в внутренний сад. Лунный свет мягко отражался в воде фонтана, серебристый блеск подсвечивал жасминовые кусты. Викрам уже ждал её.
— Вы пришли, — сказал он с лёгкой улыбкой.
— Да… — чуть смущённо ответила она. — Но… я думаю , мы не должны так часто видеться…
Он шагнул ближе, осторожно взял её руки:
— Сайара, — тихо сказал он, —Знаешь…Ты мне очень понравилась. С первых дней, когда я наблюдал, как ты справляешься с обязанностями, как аккуратно выполняешь каждое поручение, я понял: я хочу быть рядом и помогать тебе во всем.
Она опустила взгляд, сердце колотилось:
— Но… Викрам… Вы наследник трона, а я всего лишь служанка. У меня нет родителей, ни семьи… Как мы можем быть вместе?
Он улыбнулся, мягко сжимая её руки:
— Сайара, — сказал он мягко, — обращайся ко мне на «ты», а не на «Вы». Между нами не должно быть формальностей. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя свободно со мной.
Слова его застали её врасплох. Сердце слегка сжалось, но лёгкая улыбка появилась на губах.
— Я… всё ещё боюсь, Викрам, — призналась она, — боюсь, что не смогу быть достойной, что дворец и ваша семья…
— Мне всё равно, кто ты, — сказал он, глядя прямо в её глаза. — Мне важно только то, что ты рядом. Я выбираю тебя каждый день. Даже когда весь дворец требует моего времени, я всё равно нахожу его для тебя.
Она слегка улыбнулась и впервые почувствовала, что эти маленькие, едва заметные заботы на протяжении дня действительно значат многое. Он не просто говорил слова, он показывал их каждым своим действием, каждой секундой, когда тихо появлялся рядом, помогал или просто смотрел, чтобы ей было легче.
— Значит, ты действительно выбираешь меня? — спросила она тихо, с лёгкой дрожью в голосе.
— Каждый день, каждую минуту, — ответил он. — И я буду говорить это снова и снова, пока ты не поверишь.
Луна отражалась в воде фонтана, лёгкий ветер шептал среди листьев, а рядом были только они — плечом к плечу, в этом маленьком мире, где забота, внимание и доверие постепенно заменяли сомнения и страхи.
С этого момента их ночные встречи стали тайными ритуалами: тихие прогулки по саду, шёпот, лёгкие шутки и маленькие проявления заботы. С каждым днём нить доверия между ними становилась прочнее, и дворец постепенно превращался для них в место, где можно быть собой и доверять друг другу, несмотря на строгие обязанности Викрама.
Холи — праздник весны, красок и радости, отмечаемый по всей Индии. Он символизирует победу добра над злом, пробуждение природы и обновление жизни. В этот день люди забрасывают друг друга яркими красками, поют, танцуют и наслаждаются сладостями. Во дворцах праздник отмечался особенно торжественно: залы украшали лепестками цветов, развешивали гирлянды, готовили лакомства и красивые наряды.
Дворец готовился к Холи несколько дней. Сайара с утра до вечера носилась по залам, проверяя украшения, разбрасывая лепестки, помогая слугам разложить корзины с красками и сладости.
Викрам подошёл к ней с аккуратно сложенным сари, расшитым золотыми нитями и украшенным камнями.
— Сайара, — тихо сказал он, улыбаясь, — одень это. Сегодня праздник, и ты должна сиять.
— Но… Викрам… — смущённо произнесла она, — это слишком дорогое. Я не привыкла к таким вещам.
— Ты весь день трудилась, готовила всё для праздника, — мягко сказал он, бережно держа её руки, — пусть сегодня ты отдохнёшь как обычный человек. Ты заслуживаешь этого.
Она согласилась, надев сари. В этот момент гости и слуги замерли: золотые нити и камни переливались на солнце, подчеркивая её грацию и нежность.
— Посмотрите на неё! — прошептала придворная дама. — Она словно расцвела!
— Слишком ярко для служанки… — бурчал один из слуг.
И тут вмешалась Маятри Деварадж, мать Викрама:
— Что это за безобразие?! — закричала она. — Почему служанка носит такое дорогое сари? Это сари явно не дешевое! Откуда оно, девица?!
Старшая слуга поспешила защитить Сайару:
— Простите, госпожа. Больше такого не повторится..
— Ты воровка?! — продолжала Маятри. — Служанка не имеет права так одеваться!
Шёпот мгновенно разлетелся по залу: «Служанка в
в таком наряде?» «Как это допустимо?» «Она красива…»
Викрам шагнул вперёд, твёрдо глядя на мать:
— Мама, она не воровка. Это сари я подарил ей. Будь добра, относись с уважением к девушке, которой принадлежит моё сердце.
Толпа замерла. Многие гости переглядывались, шепоты стихли, интриги на мгновение исчезли.
Но тут вошёл Раодев Деварадж, отец Викрама, суровый и величественный:
— Викрам, сын мой… Ты что с ума сошёл?! — голос его был громким и строгим. — Разве наследнику позволено так открыто защищать служанку перед дворцом?!
— Да, отец, — твёрдо сказал Викрам, — я люблю эту девушку. И всё, что я делаю, исходит только из сердца.
Отец и мать хотели возразить, но взглянув на гостей, вынуждены были замолчать.
— Ну что ж, — с лёгкой улыбкой сказал Викрам, — все уже смотрят. Давайте праздновать Холи!
Он мягко взял Сайару за руку и повёл к площадке с красками и лепестками.
— Расслабься, Сайара, — шепнул он, — сегодня твоя очередь наслаждаться праздником.
Сначала она застыла, боясь привлечь внимание, но его заботливый взгляд и мягкое прикосновение плеч дали ей смелость. Они начали бросать краски друг в друга, смеялись, кружились в танце. Викрам следил за каждым её движением, мягко поправляя сари, подталкивая, когда она неловко шагала среди гостей, тихо шептал:
— Смотри, никто не причинит тебе неудобства.
Слуги, ранее напряжённые, постепенно начали веселиться, кидать краски и танцевать. Викрам мягко сказал им:
— Сегодня вы тоже празднуете. Отдыхайте и веселитесь!
Гости, сначала шептавшиеся о сари, постепенно влились в праздник, смех и радость заполнили дворец. Некоторые придворные продолжали переглядываться: «Викрам явно заботится о ней…»
После долгого веселья, когда дворец постепенно успокоился, Викрам и Сайара вышли на балкон под мягким лунным светом. Ветер играл лепестками цветов, отражаясь в воде фонтана. Викрам взял её руки, слегка прижав к своим, и посмотрел прямо в глаза:
— Сегодня ты сияла, Сайара. Ты заслуживаешь радости.
Она опустила взгляд:
— Спасибо тебе… но я думаю, твои родители правы.
Он мягко улыбнулся, удерживая её руки:
— Мне всё равно, что думают другие. Ты заслуживаешь счастья.
Она вздохнула, почувствовав тепло его рук и мягкость взгляда. В этот момент весь шум дворца, интриги и сплетни растворились. Остались только они, луна и их тихая, но крепкая связь.
— Я благодарна тебе, — прошептала она, — за заботу и внимание.
— И я буду заботиться, — тихо ответил Викрам. — Несмотря на всё, несмотря на дворец, гостей и обязанности. Ты — моё счастье.