Поезд мерно постукивал колесами, унося его прочь от шумного города в тихую, сонную провинцию. Артем смотрел в окно, как мелькают осенние пейзажи: пожелтевшие поля, редкие перелески, заброшенные полустанки. Он ехал в Кишкали – деревню, где когда-то жил его дед, место, которое он едва помнил по детским воспоминаниям. Теперь же ему предстояло здесь работать, блюсти порядок в качестве участкового. Не бог весть какая перспектива, но и не худший вариант после окончания полицейской академии.
Дверь купе скрипнула, и внутрь вошла старушка с добрым, морщинистым лицом. Она окинула Артема взглядом и присела напротив. "Дальний путь держите, молодец?" – спросила она с мягкой улыбкой.
"В Кишкали еду, бабушка. Работать буду, в полиции", – ответил Артем.
Старушка кивнула. "В Кишкали… Знакомые места. А в какую именно деревню?"
"Кишкали", – повторил Артем.
В этот момент с лицом старушки произошло что-то странное. Улыбка исчезла, глаза расширились от ужаса, и щеки стали бледными, как полотно. Она словно увидела перед собой привидение.
"Кишкали… Господи помилуй", – прошептала она дрожащим голосом, хватаясь за грудь. "Ты… ты уверен, что тебе туда нужно? В Кишкали?"
Артем опешил от такой реакции. "А что там не так, бабушка? Обычная деревня, наверное. Тихо, спокойно…"
Старушка покачала головой, не сводя с него испуганного взгляда. "Тихо там сейчас, да. Слишком тихо. После этих слов старушка замолчала и больше не чего не говорила.
Оставшийся путь они проехали молча. Поезд остановился и Артём и несколько пассажиров вышли из поезда. Увидев в далике полицейский УАЗик и старое но родное лицо дяди Вити. " Так у будешь стоять". Крикнул ему старик. Дядя Витя, бывший военный, а ныне – единственный местный полицейский, встретил его крепким рукопожатием. "Ну, здравствуй, племянник! Рад, что ты все-таки добрался. Давно я тебя не видел, возмужал!" – пробасил он, хлопая Артема по плечу.
По дороге в Кишкали дядя Витя рассказывал о местной жизни: немногочисленные жители, в основном старики, да пара фермеров. Преступность – редкое явление, в основном мелкие кражи да пьяные выходки. Артем слушал вполуха, все еще обдумывая странную реакцию старушки в поезде.
Кишкали встретили его тишиной и запахом прелой листвы. Несколько покосившихся домов, заросших бурьяном, одиноко стояли вдоль грунтовой дороги. В центре деревни – покосившаяся деревянная церковь и здание сельсовета, служившее и полицейским участком.
Вечером, сидя у потрескивающей печки в доме дяди Вити, Артем не выдержал и спросил: "Дядь Вить, а что в Кишкалях такого странного? Я в поезде ехал, одна бабушка как услышала название деревни, чуть в обморок не упала."
Дядя Витя помрачнел. "Эх, племяш, давно это было. Лет двадцать назад. Случилась тут трагедия. Пропала девочка. Так и не нашли. С тех пор говорят, место проклятое. Только ты не слушай эти бабкины сказки. Работать надо, а не суевериям предаваться." Но в его голосе Артем уловил сомнение, которое эхом отозвалось в его собственной душе.
Артем кивнул, но слова дяди Вити не развеяли его тревогу. Образ испуганной старушки, ее шепот «Господи помилуй», никак не выходили у него из головы. Он заснул смутно, чувствуя какое-то необъяснимое беспокойство.
Утром его разбудил встук в дверь. Артём глянул на часы пол седьмого а полицейский участок открывается в девять. Он не хотя встал с кровати и оделся. Октрыв дверь на пороге он увидел Ольгу. " Ольга что случилось ". Зивая проговорил парень. " Артём у меня куры пропали ". Парень только вздохнул. " Ольга да кому твои куры нужны может зверь утащил лес же кругом"Ольга всплеснула руками. "Да какой зверь, Артем! У меня загон крепкий, лиса не пролезет. Да и не утащил бы он всех разом, штук пять точно пропало. Нет, тут нечисто. Вчера еще на месте были, а сегодня – ни одной. Как сквозь землю провалились!"
Артем нахмурился. Мелкое происшествие, конечно, но начинать службу с расследования курятника – не самый героический старт. "Ладно, Ольга, подожди меня. Сейчас чай допью и пойдем посмотрим", – пообещал он, стараясь скрыть раздражение.
Через пару минут он уже был у дома Ольги. Ольга жила на самой окраине деревни, ее дом был последним перед лесом. Курятник действительно выглядел крепким, сетка-рабица была цела, засов на месте. Артем внимательно осмотрел все вокруг, присел, изучая землю. Никаких следов, кроме обычных куриных лапок. "Странно", – пробормотал он, почесывая затылок. "Может, сами вылетели? Сетка высокая, но вдруг перелетели?"
Ольга только руками всплеснула. "Да куда они полетят? Они у меня ручные, дальше двора не уходят. Артём только думал о том как же побыстрее закончить с эти как вдруг боковым зрением он заметил на стине человеческий отпечаток руки. Но кое-что было страным на отпечатке было всего четыре пальца а не пять. " Ольга походу я знаю кто твоих киру своровал". Женщина быстро подбежала. " Кто? ". " Так твой муж Василий их и продал по ходу опять начинается пьянка". "А с чего ты взял? " Так только у твоего мужа после Чечни четыре пальца осталось ".
Ольга побледнела. "Да быть не может! Василий… он же клялся, что завязал." Но в ее глазах мелькнула тревога, подтверждающая подозрения Артема. Она знала своего мужа, его слабости и прошлые прегрешения." Я же сегодня у Наташи ночивала".Проговорила тихо Ольга.
"Ну, давай проверим, Ольга. Где он сейчас?" – спросил Артем, решив действовать быстро. Ольга указала на дом. Войдя внутрь, они увидели Василия, спящего на диване в окружении пустых бутылок. Артем растолкал его. Василий открыл глаза, мутные и покрасневшие.
"Что тут происходит? Чего разбудили?" – пробормотал он невнятно. Артем показал на отпечаток руки. "Василий, это твоя работа? Куда дел кур?" Василий попытался отвести взгляд, но Артем был непреклонен. Под давлением улик Василий сознался. Он действительно продал кур, чтобы купить выпивку.
Артем вздохнул. Мелкое преступление, но неприятное. Пришлось составить протокол и доставить Василия в участок. Ольга плакала, понимая, что ее надежды на спокойную жизнь рухнули. Артем посмотрел на нее с сочувствием. Это только начало его работы в Кишкалях, и он уже понимал, что здесь не будет просто и спокойно, как он думал раньше. За суетой с курами и пьяницей на задний план отошли и испуганная старушка, и рассказы дяди Вити о пропавшей девочке. Но где-то в глубине души он чувствовал, что это лишь затишье перед бурей.