1
Приветствую всех в моей кавказской новинке про мафию! ❤️ Арслан и Лиана не оставят вас равнодушными!
— Ты станешь моей игрушкой, Лиана! Хочешь помощи — будешь послушной подстилкой.
— Я... я так не могу…
— Почему? Потому что замужем?
— Ты... В таком случае ты поможешь мне развестись?
— Нет, моя дорогая. Не пытайся отмыть свою совесть. Чистой она уже никогда не станет. Ты будешь жить с ним. И приходить ко мне. Чужая жена, которая будет ползать на коленях, умоляя о милости.
— Нет, — мотаю головой.
— Хочешь снова увидеть своего драгоценного сына? — бьет по больному. Обнажает самые кровоточащие раны, ведь ради сына я пойду не все. — Тогда замолчи и становись на колени.
__________
Я считала, что расплата за ошибки прошлого будет жизнь с мужем, за которого меня насильно выдали замуж, пока не обратилась за помощью к тому, кто теперь ненавидит меня так же сильно,
как когда-то любил…
2
Глава 1
Воздух, пропитанный ароматами дорогих духов, сигарного дыма и фальшивого радушия, кажется отравленным и оседает на коже мерзкой пленкой грязи. Рука Рашида до боли сжимает мое запястье, заставляя следовать за ним через толпу и стараясь не споткнуться о подол длинного платья. Изумрудный шелк струится по телу, как проклятый жидкий яд. Муж выбрал этот наряд сам. Как и туфли. Как и украшения, тяжелым ожерельем сдавливающие горло.
— Улыбайся, — шипит он, не поворачивая головы, и я послушно, словно марионетка, бездушная кукла растягиваю губы в подобии улыбки, чувствуя, как щеки деревенеют от напряжения. — Разве ко всему прочему сегодня не годовщина нашей свадьбы?
— Отпусти, — шепчут пересохшие губы, едва размыкаясь. — Мне больно.
Рашид резко разворачивается, притягивая меня к себе так, что я врезаюсь в его грудь. Пальцы впиваются в мою руку еще сильнее, надавливая на места, на которых итак уже были синяки. Боль вспыхивает мгновенно, но я даже не морщусь. Привычка терпеть въелась в подкорку глубже, чем инстинкт самосохранения.
— Никогда, — выплевывает он это слово с садистским наслаждением, сильнее вдавливая большой палец в нежную кожу внутренней стороны руки. — Никогда тебя не отпущу, любимая. А любая твоя оплошность сегодня, Лиана, любая попытка привлечь внимание или опозорить меня будет стоить тебе очень дорого. Ты знаешь расценки.
Знаю. Слишком хорошо знаю.
— Я все поняла, — выдыхаю, пытаясь высвободить руку.
Усмешка искривляет его губы, превращая красивое лицо в его настоящее — жестокое, а потом он отпускает меня так же внезапно, как схватил, и тут же разворачивается к приближающейся группе мужчин, расплываясь в широкой улыбке.
— Ахмед! Рад тебя видеть! — голос его звучит тепло, дружелюбно, словно минуту назад он не причинял мне боль.
Стою рядом, опустив глаза, сжимая руки в замок перед собой. Пальцы дрожат. Ногти впиваются в ладони, оставляя полумесяцы на коже. Вокруг слышится гул голосов, смех, звон бокалов, от которых хочется зажать уши и убежать. Но бежать некуда.
Кто-то произносит тост. Кто-то аплодирует. Люди расступаются, образуя проход к центру зала, где на возвышении стоит пустое массивное, обитое темной кожей кресло нового главы мафии.
Закрываю глаза, пытаясь унять дрожь и абстрагироваться от того, где я нахожусь, но вместо темноты перед внутренним взором вспыхивают все оттенки красного.
Алого.
Багрового.
Кровавого.
Крики. Выстрелы. Запах пороха и меди.
— Лиана, беги!
Но бежать некуда.
Руки, хватающие за волосы. Удар. Еще один. Кровь на белом мраморе. И дикий страх потерять единственного важного человека в моей жизни…
Чья-то рука касается моей, и я вздрагиваю, распахнув глаза. Рашид смотрит на меня с раздражением, сжимая мои пальцы в предупреждении, а потом снова улыбается, кивая кому-то из влиятельных гостей, собравшихся здесь, чтобы присягнуть на верность новому королю преступного мира.
— Господа, — разносится по залу усиленный микрофонами голос распорядителя, обрывая льстивые беседы. — Сегодня особенный день для всех нас. День, когда «Артаг» обретет нового лидера. Человека, который поведет нас в будущее.
Сердце колотится так сильно, что кажется, его слышат все вокруг.
Это единственная возможность. Единственная.
— Однако, — продолжает голос, и в зале повисает напряженная тишина, — глава сегодня не почтит нас своим присутствием по особо важным причинам. Прием продолжится в свободном формате.
По толпе пробегает недовольный ропот. Кто-то возмущенно выдыхает. Рашид рядом напрягается, и я вижу, как ходят желваки на его скулах.
— Высокомерный ублюдок, — шепчет себе под нос муж, а меня паника ледяной волной накрывает с головой, смывая остатки самообладания.
Это был единственный шанс. Единственная возможность подобраться к тому, кто теперь держит в своих руках весь регион. Если я не увижу его сегодня… не смогу спастись.
— Мне нужно в уборную, — произношу едва слышно, ощущая, как каждое слово царапает горло.
Не смотрю на Рашида. Кажется, словно у меня на лице написано, что именно я собираюсь сделать.
Он смотрит на меня долгим оценивающим взглядом, который чувствую каждой клеточкой кожи, а затем небрежно кивает одной из женщин в черном, стоящей поодаль.
— Проводи ее, — бросает он. — И не спускай глаз.
Телохранительница кивает и направляется ко мне. Иду следом, чувствуя, как ноги подкашиваются с каждым шагом, а сердце ломает ударами грудную клетку.
Коридор за пределами зала пуст и тих. Слишком тих. Каблуки цокают по мрамору, отдаваясь эхом от высоких потолков. Мысли мечутся, пытаясь найти выход. Любой выход. Мне нужно избавиться от неё, потому что я уверена, тот кортеж из машин, стоящих на улице в отдалении от всех — его кортеж.
Он здесь. Новый глава Артага здесь.
3
И единственное место в этом особняке, где я могу его найти — кабинет на третьем этаже.
Когда была маленькой, часто бегала сюда, к дяде Асхабу, предыдущему главе мафии. Он сажал меня на колени, угощал рахат-лукумом и рассказывал истории. Тогда этот особняк казался волшебным замком, полным тайн и приключений. Теперь же мои ассоциации связаны лишь с кровью.
Дядя умер три месяца назад, а перед смертью назначил преемника — человека, которого никто не знает и никогда не видел его лица. Никто не знает его происхождения, и лишь самые верные знают его имя.
Арслан.
Имя, которое заставляет моё сердце сжиматься от боли, невольно вызывая ужасные воспоминания о другом человеке...
— Здесь, — говорю телохранительнице, останавливаясь у двери уборной.
Женщина кивает, заходя первой, чтобы проверить помещение. Это ее ошибка, потому что я с грохотом захлопываю тяжелую дубовую дверь и проворачиваю ключ, торчащий в скважине.
Глухой удар изнутри и приглушенные ругательства служат сигналом к бегству.
Подбираю подол длинного шелкового платья и бегу. Не оглядываясь, не дыша, бегу прямиком на третий этаж.
Крики позади становятся громче. Через минуту поднимут тревогу. Через две весь особняк будет знать, что жена Рашида сбежала.
Не важно. Важно только добраться до него.