К каждому месту ведет много дорог. Индейская поговорка
Среда, 23:05, май 2018
Судьба пришла по мою душу поздней весной, под покровом темноты и непогоды.
В надежде спрятаться от моросящего дождя я укрылась зонтом настолько низко, что уперлась в купол. Смотреть по сторонам было сложно, так что ориентировалась по огромным лужам-зеркалам на тротуаре, в них, всеми своими ночными красками, отражался перевернутый город. Такой же перевернутый, как мои эмоции.
С самого утра, затянутого серым мокрым покрывалом неба, меня передергивало изнутри. Это одно из тех чувств, которым нет точного названия у всезнающих ученых. Оглядывалась весь день, но меня никто не преследовал; вздрагивала от телефонных звонков, как давно уже отвыкла – звонил не он, конечно не он. Дышала глубже, опиралась на логику – никто не знает, где я. Но подсознательно все равно чувствовала перемены: они были в воздухе среди выхлопных газов, ароматов пекарен и в каждой капле дождя. Потрясение, изменение привычного, собранного из руин мира, бродило где-то рядом, слепо тыкалось в ладони прохожих точно бродячий щенок, шло по моему следу. Неизвестно, в какой момент настигнет и что принесет.
Дышать. Не бояться того, что ещё не случилось – это выматывает. Поганая привычка.
Вывеска “Мечта» голубым неоном засияла под ногами, я взяла правее. Дом в центре города и кафе в цокольном этаже. Скользила по мокрым ступеням вниз, на ходу складывала зонт и проклинала гладкую подошву ботинок. Резко распахнула дверь, нырнула в теплоту и почти сразу впечаталась лицом в чью-то крепкую широкую грудь, обтянутую неприятной тканью. Как будто потерла нос наждачкой.
– Извините, – пробормотала я не поднимая головы и попыталась обойти препятствие.
Не тут-то было.
– Здесь приватное собрание, – раздался над головой густой приятный голос с низкими вибрациями.
Посмотрела вверх и тут же отскочила, ощутимо ударившись о косяк. Мое препятствие – высокое, широкоплечее с желтыми глазами. Мужчина. К какому виду существ принадлежит определить сходу сложно. В свете яркой лампочки у входа были прекрасно видны детали: темно-русые волосы смешаны с более светлыми прядями, обветренная тронутая загаром кожа, легкая небритость. Суров и сосредоточен. Таких персонажей обычно в боевиках показывают – элитный отряд в камуфляже и с оружием бесшумно зачищает здание от плохих парней. Мне они нравились, но со стороны, а еще лучше на экране. Будь я подростком, повесила бы постер с таким героем у кровати, но я давно выросла… В жизни подобные красавцы полны неприятных сюрпризов. Плавали, знаем.
Простая форма охранника не подходила к внушительному виду, как будто он одолжил одежду у соседа. А может здесь все-таки кино снимают? Раньше его здесь не встречала.
– Я на встречу клуба, – неприветливо буркнула в ответ, потирая ушибленное плечо.
– Простите, не хотел вас напугать.
Он чуть наклонился – и глубоко вдохнул рядом с моей головой. Отодвинулся спустя один удар сердца, широко улыбнулся, как будто от меня не сыростью пахло, а чем-то вкусным. Все произошло так быстро и неожиданно, что и возмутиться не успела, поспешно устроилась за самым дальним столиком в углу.
Выдохнула.
Охранник называется, даже сумочку не проверил, шокер не нашел. Довольно странный метод работы – обнюхивать людей, кто знает, что еще от него ожидать. Затылком чувствовала буравящий взгляд, это нервировало: волоски на оголенной шее встали дыбом, мурашки поползли вниз по позвоночнику, но мне как будто стало легче дышать, парадоксально. Интуиция, это, о чем ты предупреждала? Мне стоит быть настороже? Переложила шокер в карман толстовки – на всякий случай: одинокой девушке вечером ходить небезопасно. Даже мне.
Бармен молча принес кофе, его худые руки с длинными костлявыми пальцами мелькнули возле лица и так же быстро исчезли. Вообще не его работа, но на собраниях он и за официантов.
– Спасибо, Виктор, – как можно приветливей улыбнулась я и с удовольствием взяла горячую чашку.
После изматывающей своей надоедливостью мороси и пронизывающего ветра самое время согреться. Бармен слегка дернул уголком губ, что можно было трактовать как ответную улыбку. Насколько я могла заметить, он вообще никому не улыбался – мрачный человек, если некроманта можно назвать человеком.
Постаралась отвлечься: привычно осмотрела интерьер в стиле лофт, посетителей, бессознательным движением накручивала кончик своего незатейливого хвостика на палец. Осознала, что нервничаю и перестала – не стоило выставлять эмоции напоказ. В планах собраться с мыслями и представиться кругу незнакомых людей. Почти людей – лишь внешне, на деле каждый из собравшихся не совсем человек. Примерно двадцать персон в закрытом на ночь кафе внимательно слушали оратора у барной стойки. Каждую среду после одиннадцати вечера здесь проходили собрания клуба анонимных существ.
Несколько месяцев назад, по пути домой из магазина, ветер швырнул мне в лицо рекламный буклет, где черным по белому был указан адрес и время встреч. Подпись мелким шрифтом гласила: «Мы ждем тебя, существо». Это не могло быть случайностью, кто-то прознал обо мне! Я не решалась проверить. Бумажка висела на холодильнике, текст постоянно попадался на глаза и по десять раз на дню подталкивал к приключению. Три недели прошло, как я впервые переступила порог «Мечты».
Семья — это гавань в бессердечном мире.
Кристофер Лэш
Амброзия.
Аромат женщины, едва уловимый, почти погребенный под слоями человеческого пота и грязи, но еще достаточно явный, чтобы сразу привлечь мое внимание. Запах человека с флером неизвестного существа, свежий и одновременно острый, специя в идеальном блюде, секрет шеф-повара.
Я замер возле углового столика зажмурившись от удовольствия. Клыки непроизвольно удлинились, моя сущность зверя шевельнулась пробуждаясь. Под закрытыми веками собирались призрачные очертания самой желанной женщины, той которую ищешь всю жизнь, той что прогонит одиночество и наполнит смыслом существование. Сияющий образ, такой легкий, почти прозрачный, похожий на полустертое воспоминание. Отголосок прошлого и одновременно мое будущее.
Тридцать два года ожидания.
Я уже не верил, не надеялся отыскать свою пару, даже думать забыл об этом и вот, словно стукнули по затылку бейсбольной битой. Связные мысли взяли отпуск.
Маэлин. Предназначенная пара.
“Ты сразу поймешь, что это она. Необъяснимо, но это свалит тебя с ног и вышибет мозги одним ударом – ни с чем не спутать». Не может быть. Все как рассказывали!
– Макс, что не так? – поинтересовался Виктор, хозяин и по совместительству бармен в “Мечте”. Некромант.
– Все так, – отозвался я, стараясь не выдать переполнявших чувств. – У нас кто-то новенький?
– Да есть тут одна, Абелин сказал, что мы оценим. Пока не выступала.
Абелин – сто секретов в рукаве. Любитель играть во всевидящее око. Духи и существа вроде меня живут в параллельных плоскостях, у каждого своя ниша в мире людей. Мы с духами пересекаемся крайне редко, но этот довольно общителен, любит заглянуть к нам на огонек, послушать, перекинуться парой слов. Дух городских легенд и страшилок, как он любил представляться, расскажет мне, кто эта девушка.
– Давно появилась?
– Ты уехал – и появилась, два раза была. А что такое, ты прям сам не свой.
– Да нормально, – отмахнулся я от Виктора.
Проклятая работа, столько времени плешивому псу под хвост! Стоило отлучиться в другой город – и на тебе, уже потерял несколько недель.
Я занял свой обычный пост у дверей и приготовился встречать посетителей, следить, чтобы не пронесли ничего запрещенного. Вряд ли кто-то посмеет, но рисковать не стоило. Встречи по средам – это святое, все распри остаются снаружи. В любой другой день недели, когда в “Мечте” исключительно человеческий контингент, это работа-прикрытие, чтобы людские органы власти и правопорядка меньше вопросов задавали. Я всегда привлекаю внимание: меня тормозят на дороге, останавливают для проверки документов, внимательно вглядываются и в чем-то подозревают, но мои документы чисты, есть официальная работа и я плачу налоги. А то, что они интуитивно правы, так это дело десятое и вообще не мои проблемы.
Надеюсь она появится.
Воображение разыгралось ненашутку, я автоматически обнюхивал гостей, но не видел их. Картины одна ярче другой возникали в голове. Я люблю высоких, дерзких, чтоб огонь по венам от одного взгляда. Возможные перспективы настолько увлекли, что когда чутье подсказало мне о приближении объекта, я какое-то время не обращал на него внимания. Вожделенный аромат усилился, потом ослаб и снова усилился, становясь все отчетливей, растекаясь по венам жидким огнем. Торопливые шаги на улице, потом по ступеням, я затаил дыхание в ожидании самого главного момента моей жизни и едва не получил дверью по морде. Девушка врезалась прямо мне в грудь.
Что это за гном? Образ из сладкой грезы с пшиком испарился.
Она извинилась практически не обратив на меня внимания, как будто я мебель на ее пути.
– Здесь приватное собрание, – сказал я. Свежий сильный запах едва не свалил меня с ног уже физически, органы чувств испытали наслаждение, настолько сильное, сродни боли, где-то на грани экстаза и агонии. Она взглянула на меня. Голубые глаза подчеркнутые неброским макияжем, чуть вздернутый нос, красивые губы без следа помады, длинные темные волосы собраны в хвост. Она отскочила от меня и нахмурилась.
– Я на встречу, – тон мрачный, но приятный голос не скрыть нелюбезностью.
– Простите, не хотел вас напугать, – извинился и не удержался: наклонился к ней, вдохнул и сцепил зубы, настолько сильное желание затащить ее в темный угол и нюхать, нюхать до одури, до цветных кругов перед глазами, до головокружения. Запах чистоты, шампуня и дождя накладывался на манящий меня аромат, оттеняя и дополняя его.
Я отступил, она прошла мимо за дальний столик. По традиции его никто из завсегдатаев не занимал, чтобы новеньким было проще, комфортнее. Стройная, укутанная в объемную теплую толстовку – в самый раз для мая, на ногах узкие джинсы и ботинки без каблука. Непримечательная одежда темных оттенков, самая яркая деталь образа – цвет глаз в контрасте с волосами и красный зонт-трость, перекочевавший из рук на спинку стула. Незнакомка оказалась не той, что я себе намечтал. Честно говоря, не люблю маленьких и хрупких, всегда надо осторожничать, чтобы не сделать больно и дышат куда-то в подмышку. К тому же – она не оборотень, что ощущалось как злобная шутка древних богов. Но кого я провинил?
Собственно у меня не было ни единого шанса самому выбрать себе спутницу навечно, природу не обманешь. Какими бы красивыми и интересными не были партнерши, всегда отсутствовал важнейший винтик, накрепко соединяющий мужчину-оборотня с избранницей – узнавание на примитивном уровне, уходящее в темные времена до цивилизации, уносящее в пещеры. Аромат решал все.
Не нужно комнат привиденью,
Не нужно дома;
В твоей душе все коридоры
Ему знакомы…
Эмили Дикинсон
В открытое окно дышало лето.
Конец мая баловал теплом, я предвкушала комфортный вечер и ненавидела место, где была. Работа, – как много боли может быть в этом слове, если ты устал от звонков, от коллег, от босса… от самого себя? Сегодня я ощутила всю накопившуюся усталость и не побоюсь этого слова – ненависть к рабочему процессу. Трезвонили телефоны, со всех сторон разговоры с клиентами – началось горячее время для установки дачных удобств. Список дел рос вопреки моей воле, и я не спешила за них браться. Тянула из кружки не самый лучший чай, обжигала язык, но было все равно. Казалось, я от нечего делать в зоопарк пришла: хожу, гляжу на зверей в клетках, апатично и с долей сожаления. Из собственной переносной клетки, конечно.
Вот Оля. Ей немного за сорок, закрашивает седину и ходит в спортзал. Я знала, что муж ей изменил и она решила ему отомстить накачивая зад и флиртуя с парнями в качалке. Мне сложно представить, что можно знакомиться в месте, где истекают потом и пахнут соответственно. У Оли получалось: мужу она отомстила четверократно и не собиралась останавливаться или разводиться, ей понравились новые ощущения.
Вот Дима с потными руками, его третирует жена, но он слишком спокойный, чтобы разобраться в ситуации, а еще ему не хочется признавать проблему.
Вот Арина. Хрупкая, мечтательная, ей тридцать. Дети и муж ни во что ее не ставят. Она со смехом рассказывает о семейных происшествиях, коллеги смеются в ответ, а я слышу звон тревожных колоколов – она не понимает, что происходящее в ее жизни не нормально, что ячейка общества больна – и серьезно. И они тоже не понимают. Не могу заставить себя улыбаться ее рассказам и от меня отстраняются. Угрюмая Наташа, не компанейская, в семье не без урода.
Я прокручиваю все знания, собранные в области семейных, межличностных отношений, мой личный архив самотерапии, и мысленно прикусываю язык – нельзя лезть без запроса. Даже не могу прислать Арине материалы для изучения – меня не просили.
Прислушалась бы я в свои девятнадцать лет, если бы кто-то отвел в сторонку и поговорил, если бы встряхнул хорошенько и завопил “сними очки, посмотри, что случилось с тобой!”. Но правда о себе стоит дорого. Берет плату не деньгами, а самоуважением и людьми, которые после исчезают из твоей жизни. Иногда исчезает и сама привычная жизнь – это совсем недешево. Почему нет возможности швырнуть таким людям ветром бумажку с приглашением к психологу? Было бы удобно и эффективно.
Вот начальник Никита Алексеевич, но про него я ничего не знаю, кроме рабочих моментов. Вечно грязный кончик галстука, поскольку тот ежедневно купается в кружке с кофе, зерна которого выкакали какие-то животные. Фу! Но какое дорогое “фу”. Не думаю, что ему самому нравится тот кофе. Пыль в глаза окружающих.
Новенькая Карина. Работает не поднимая головы, как будто к розетке подключена. активная до раздражения. Не хочу ничего о ней знать.
Я смотрела на зоопарк и понимала, что дошла до точки. Скорее бы вечер, сбежать на собрание. Окунуться в другой мир, живущий не по людским законам и вновь повстречать оборотня нависающего надо мной, надвигающегося тайфуном.
Озноб прокатился по спине, волоски на руках приподнялись. Мне нужно разобраться в ощущениях. В темной поверхности чая отразились потолочные лампы, как два проклятых желтых глаза, внимательных, сканирующих; взгляд, который мне теперь мерещится повсюду.
***
Странное сочетание цифр: двадцать третье мая и время 23:05.
Поимка таких неочевидных мелочей – один из моих пунктиков, всегда кажется, что за подобными совпадениями кроется некая магия. Например, в метро я всегда прохожу через турникет номер семь или пять, на крайний случай – третий. Иногда даже в очередь на семерку стою, хотя кругом свободно. Люблю создавать свои приметы. Раньше, если турникет принимал жетон сразу – дорога пройдет удачно, а вот если вернул, выплюнул со звоном из своего металлического рта, презрительно говоря “забери свою тертую грязную железку”, то стоило быть осторожнее. Никогда меня не подводило. Сейчас жетоны уходят в прошлое, и придется придумывать что-то новенькое.
Я теребила браслет на руке, сидя в одиночестве за столиком, гадала, что принесет окутанный магией цифр вечер. Кусочки аметиста медленно нагревались от пальцев, неправильные формы завораживали множеством граней и изломов. В последние годы я полюбила украшения из натуральных камней, какая-то необъяснимая тяга заставляла покупать на ярмарках, хотя раньше побрякушки меня совершенно не волновали. Я не пропускала ни одного крупного мероприятия на эту тему и покупала, покупала. Скоро мне понадобится сундук для хранения камней.
Я не все рассказала о себе в первый раз, приберегла небольшой кусочек, самый смак, из-за которого я живу одна.
« – Желаний у хозяина три? – уточнила я у Кати перед уходом.
– У обычного – да.
– Бывают особенные?
– Бывают. Когда взаимное влечение, лампа связывает хозяина и джинна, и там не важно будет, сколько желаний. Лучше об этом не упоминать.”
Вот я и опустила детали. Тайны, тайны… Не хватало снова попасть в зависимость. Мне обычной хватило, от магической вряд ли смогу сбежать. Смена номера и города проживания прекрасно выручила в случае с человеком, но точно не поможет, если за поиски возьмется ведьма или рейнджер.
Человек чувствует себя неуютно,
когда говорит о себе. Дайте ему маску,
и он расскажет вам всю правду.
Оскар Уайльд
Неудержимо хочется выть.
До полнолуния еще есть время, а я на взводе. Тело ломит от подавляемых инстинктов, зубы ноют, ногти чешутся: не быть рядом с ней подобно пытке. Каждый день как полнолуние; еще немного, и начну кусаться. Существа разбегаются, чувствуя опасность, люди тоже сторонятся. Впрочем, это не ново. Инстинкт рвет когтями мое нутро, требуя соблюдения ритуалов, да где там. Разве я могу прийти к ней и убедиться, что она ни в чем не нуждается, накормить едой, приготовленной мною, — безопасной, осмотреть местность — не ходит ли вокруг другой зверь. Я ничего не могу и тяну время, не беру инициативу в свои руки, чувствую определенную странность в истории, какая-то неясность не дает мне покоя. И она не сделает первый шаг, слишком скрытная, закрытая, настороженная. В ее жизни есть тайна помимо лампы, что-то наложило отпечаток на поведение, и я выясню причину. У меня никогда не возникало проблем с девушками до этих событий. Новый опыт, испытание и до боли стиснутые челюсти. Необходимо расколоть орешек, не повредив клыков.
В любимой бургерной тихо, не время для наплыва посетителей. Персонал знает мой вкус, и мне, не спрашивая, приносят бургер с едва обжаренной котлетой. Внутри почти сырой свежайший говяжий фарш, даже у меня нет нареканий. Я знаю этих ребят на кухне, и они знают меня — для них я постоянный клиент со специфическими потребностями, они выполняют особый заказ, я плачу вдвое больше. Но оно того стоит. Такие как я обожают еду и ритуал совместной трапезы стаи. Неторопливо смаковать – удовольствие почти в любой ситуации. Зверь внутри меня требует удовлетворения. Не Наташей, так хотя бы едой.
Джинн вызывает вопросы. С некоторыми из них я отправился к Абелину, в ротонду на Гороховой.
— Как посмел ты вызвать меня, смертный! — Дух легенд, как обычно, устроил шоу и появился из красного портала в полу в виде демона. Потом увидел меня и скис. — А, это ты, рейнджер. Чего надо?
Мы поговорили, но ничего нового он мне не сказал.
— Джинн, и все тут, остальное меня не касается. Да и тебе-то что, Макс, неровно дышишь в ее сторону?
— Неважно.
— А что, она симпатичная. Хотя простовата для такого парня, как ты.
— Я уж как-нибудь сам решу, кто для меня простоват, а кто нет.
Абелин бывает очень бестактным. Свернуть ему шею нельзя, так что приходится терпеть. И менять тему.
— Расскажи мне про фантома, дух, пожалуйста. Где она обитает? Нужно поговорить с ней.
— Ты сам все слышал, не глухой. Я знаю немногим больше тебя.
Абелин все-таки назвал адрес Алены, но ничего существенного не добавил, как и предупреждал.
Мы распрощались, взаимно недовольные друг другом.
Я не привык к дефициту информации, потому нанял человека узнать подробности жизни Наташи, да и сам околачиваюсь рядом и удивляюсь, как могущественное создание может так просто, даже аскетично жить. Я прочел много доступной информации о джиннах, и нигде не было ни слова о крохотной квартире, общественном транспорте и скромности. Ни одного гребаного слова!
Джинн — это безграничная мощь, богатство и коварство. Наташа не подпадает ни под одну категорию. Вчера вечером я стоял за ее дверью. Любое существо в такой ситуации выпустило бы клыки, когти и прочие атрибуты согласно виду и вышло проверить, кто пожаловал. Она же едва чувствовала меня, как обычный человек. Нас разделял слой металла и меньше полуметра расстояния. Я слышал, как колотилось ее сердечко, чувствовал запах тревоги. Я стоял и ждал, хотел, чтобы открылась эта проклятая дверь, хотел обнять, успокоить. Как мужчина и как примитивный зверь, живущий инстинктами, желал простого: рассмотреть каждый миллиметр женщины, которую выбрала мне судьба. Дверь по сути не являлась преградой – один рывок и замок вылетел бы с петель, но я стоял перед ней, словно это несокрушимая стена, стена моей человеческой половины, говорившая “нельзя, не сейчас”. Наташа отошла, поставила чайник и вскоре легла спать, оставив меня скрипеть зубами.
Одно хорошо: рядом с ее домом пока никто из моего мира не ошивался, и я мог заняться насущными вопросами.
Я ждал человека для крайне деликатного дела.
— Максимилиан, — тощий невысокий тип скользнул за мой столик, устроился напротив.
Я почуял его задолго до того, как открылась входная дверь. Гениальный мужик с золотыми руками и уникальным талантом не попадаться — Андрей по прозвищу Тортилла. Человек. Мастер подбирать ключи.
— Здарова, — прошамкал я в ответ, пережевывая еду.
Он молча показал официанту на желаемый напиток в меню и откинулся на стуле, терпеливо ожидая. Все мои деловые партнеры знали одно правило: когда я ем, они молчат. Последний кусочек пищи, сочная нота завершения и удовлетворения. Зверь насытился, облизнулся и уснул. Я снял перчатки. Можно говорить.
— Нужны ключи, — я подвинул бумагу с адресом в его сторону.
Тонкие, нервные, покрытые псориазом пальцы живо схватили заказ, и записка исчезла во внутреннем кармане его зеленой куртки. Я наслаждался сытостью и лениво разглядывал Андрея — от его жидких волос с залысинами, интеллигентных очков без оправы, едва держащихся на переносице, до нервных рук. Вот и сейчас он поправил очки, серые глаза довольно блестели за тонкими стеклами.