- О, Боже, да! – слышу я доносящийся из спальни вскрик. – Давай-давай-давай…
Ставлю торт и цветы на трельяж и осторожно прикрываю за собой входную дверь. Сегодня мне исполнилось тридцать – хороший повод вернуться домой пораньше и устроить вечеринку с мужем один на один. Но Антон, похоже, занят.
«Футбол смотрит, - разочарованно думаю я. – Придется ждать, пока не закончится».
Во время матча никто не в состоянии оторвать моего мужа от экрана телевизора. Ну и ладно, не будет же он идти до бесконечности. К тому же из офиса-то я сбежала, но работу с собой все-таки прихватила. Изучу дело подробнее, пока есть возможность. Я все еще не знаю, как выстроить линию защиты интересов моей клиентки и выторговать компенсацию побольше. Но выторговать надо, иначе не видать мне повышения в этом году точно так же, как и в прошлом.
Не скажу, что я в восторге от своей работы и так уж нуждаюсь в повышении, но лишние деньги никогда не помешают. Мы с Антоном привыкли жить на широкую ногу, а высокие запросы требуют высоких доходов. К тому же, чем выше должность, тем меньше загруженность и тем больше времени на приключения. Как же хочется скорее в отпуск!
Я бы с удовольствием съездила куда-нибудь в дикие джунгли или на древние руины. Покаталась бы по экскурсиям. Но Антон вряд ли согласится выехать со мной за территорию отеля. В этом мы, к сожалению, не схожи. Ну, хоть на пальмы посмотрю и экзотических фруктов поем.
- Детка, ох… - опять доносится из комнаты, и внутри меня закрадывается недоброе предчувствие. Странно, обычно футболисты не вызывают настолько бурных чувств. Я на цыпочках подкрадываюсь к спальне, и сама не знаю почему, прикладываю ухо к двери.
- О, да! – вскрикивает мой муж, а следом звучит другой голос. Женский.
- Теперь твоя очередь, - говорит незнакомка.
Меня словно ледяной водой окатывает. Все тело охватывает дрожь. Я прижимаю руку ко рту и пячусь назад, не веря собственным ушам. Он не один. Он там с женщиной. Каковы шансы, что они смотрят футбол?
Да нет, не может быть. Антон так со мной не поступит. Может, соседка зашла, и они там в шахматы играют?
- Не, - говорит Антон, - скоро жена придет. Не успеем.
Очередная версия рассыпается в прах. В шахматы вполне можно сыграть и при мне, я ведь не ревнивая и никогда не запрещала мужу общаться с другими женщинами.
«Зря, - думаю я, - ох, зря…»
Воображение рисует мне их голыми, а в подтверждение я слышу:
- Ну, ты и козел! – взрывается девка, и спустя мгновение двери спальни распахиваются.
Фигуристая блондинка с огромными сиськами и абсолютно голая замирает передо мной на пороге. Ойкает, шмыгает назад и захлопывает дверь.
- Там… там… - слышу я ее дрожащий голос, а сама пошевелиться не могу. Застыла, будто дикого зверя в лесу встретила, и жду, когда он разорвет меня на части. А боль в груди такая, будто уже рвет, и на глаза наворачиваются слезы.
- Ах ты сволочь! – вдруг вырывается из меня дикий визг. Сама не замечаю, как с ноги выношу дверь и сбиваю с ног любовницу своего мужа. Перескакиваю через нее и кидаюсь на Антона. Бью его, куда придется, ногтями царапаю и визжу:
- У меня день рождения! Юбилей! А ты… ты…
Антон скукожился под моими ударами, свернулся в клубок, как улитка и бормочет что-то про ошибку, извиняется.
- Я ее не люблю, - говорит и получает от меня новый шлепок раскрытой ладонью. В теле такая слабость, что в кулак руку сил нет сжать. – Не люблю, слышишь! Она меня соблазнила! Она…
Я хватаю с полки книгу – большой сборник приключенческих рассказов – и с размаху огреваю мужа по голове. Помогает. Ярость потихонечку уходит, и на смену ей меня охватывает дикая обида и жалость к себе. Я скатываюсь с кровати на пол и рыдаю в голос:
- Ты меня не любишь…
- Детка! – вскрикивает муж и сползает с кровати рядом со мной, хватает меня за руки. – Да я так тебя люблю, что от силы своих чувств совсем запутался. Мне надо было хоть немного привести себя в чувства, понимаешь?
- И поэтому ты с ней переспал? – спрашиваю я и тычу пальцем в блондинку, натягивающую на свои шикарные бедра узкую мини-юбку. Смотрю на эту дрянь и чувствую, как меня с головой захлестывают комплексы. По сравнению с ней я замарашка. Волосы рыжие, вечно путаются, веснушки по всему лицу, а фигура почти как у мальчишки – узкие бедра и маленькая грудь. Я всегда знала, что не сверхкрасавица, но страшной себя не считала. Замуж вышла, как я думала, удачно. Карьеру построила. И вдруг… все разрушилось одним днем, да еще и в мой день рождения!
- Ну, да, - заявляет Антон. – Но ты не думай, это только один раз.
Я всхлипываю, утираю покрасневший нос тыльной стороной ладони и чувствую, как в глубине меня назревает отвращение к самому родному мне человеку на земле. Нет, что-то в его словах смахивает на абсурд. И даже если я не похожа на Мэрилин, это не повод спать с женщинами, похожими на дам из порнофильмов. И вообще! Разве заводят любовниц от большой любви к жене?
Слезы текут по моим щекам. Нижняя тонкая губа дрожит, а я думаю, надо было накачать ее. У меня в офисе все дамы давно себе и губы подкачали, и волосы ламинировали. Я одна осталась тонкогубой рыжухой с непослушными волнушками, вот мой муж и пошел по другим женщинам. Сама виновата.
Я сижу за столом в кухне подруги, ложкой поглощаю не разрезанный торт, предварительно смоченный слезами. На коленях лежат розы от коллег и смятая маленькая коробочка от мужа, врученная мне за миг до моего скоропостижного побега из собственной квартиры. Открыть я ее не решаюсь. Вдруг там что-то ценное настолько, что разом сотрет всю мою решимость немедленно бросить мужа и оформить развод.
Кристина сидит напротив с ножом в руках и тихонечко подкрадывается ко мне, надеясь оттяпать от торта хоть небольшой кусочек.
- Делись, - почему-то шепотом говорит она. Боится, что ли? Вообще-то нож у нее в руках, а не у меня. – Если ты съешь его одна, не влезешь в новые джинсы.
- Плевать на джинсы, - сквозь слезы завываю я и запихиваю в рот ложку отвратительно жирного и сладкого крема. – Мне муж изменяет.
- Я знаю, - пожимает плечами Кристина. – Ты сказала, когда пришла. Но если ты растолстеешь, как ты закадришь парня, чтобы изменить ему в ответ?
- Чего? – не верю я своим ушам и роняю ложку на стол. – Как это изменить в ответ?
- А разве не ясно? – вскидывает брови Кристина. – Он спит с другой, а ты – с другим. Всего одна ночь и вы квиты.
- Фу! – восклицаю я и отодвигаю от себя торт. – Лучше развод!
- Разве? – удивляется она. – И ты готова отдать ему половину своего приданого и честно нажитого? Антон-то все это время не шибко утруждал себя работой.
- Он пишет книгу, - возражаю я.
- Ага, сейчас все пишут книги. Я, кстати, тоже. Знаешь, как называется?
- Ну?
- Как оторвать яйца неверному мужу, - торжественно объявляет Кристина, хлопнув в ладоши.
- Ты не можешь такое писать, - возражаю я.
- Почему это?
- Ты не замужем.
- Так это мое преимущество, - говорит она. – Мне ни к чему разводиться и делить имущество. Можно просто собрать шмотки надоевшего любовника и в любой момент выставить его вон. Ты можешь таким похвастаться?
Я снова всхлипываю и хватаюсь за ложку.
- Плевать мне на пожитки, я просто хочу, чтобы всего этого не было и все. Я хочу уехать куда-нибудь, снять домик в лесу и… и…
Закончить не успеваю, истерический спазм стискивает горло, и я снова разражаюсь слезами. Как же обидно. Я ему доверяла, я думала, что он не такой человек!
- Ох, Лиска, - вздыхает Кристина. – Давай что ли глянем, что он тебе подарил.
Она берет с моих колен помятую коробку с бантиком и бесцеремонно разрывает упаковку. Под цветной бумагой в цветочек оказывается коробочка от часов, которую Антон получил от меня в прошлый день своего рождения. Я с любопытством замираю. Понятное дело, он мне не часы обратно подарил, а только использовал коробочку.
- Готова? – нагнетает Кристина, и я несколько раз киваю и даже приподнимаюсь на стуле.
Она снимает с коробочки крышку и… моему взору открывается маленький розовый флаер – сертификат в салон красоты. Меня опять пробивает на слезы.
- Я страшная, - говорю я. – Он меня больше не любит.
Лицо Кристины меняется с сочувствующего на скептическое.
- Страшная, говоришь? И что в тебе такого страшного?
- Тусклые рыжие волосы, - говорю я. – Огромный нос и маленькие глаза. А еще у меня ноги кривые и ни жопы, ни сисек. Я уродина…
Кристина закатывает глаза и хлопает меня по плечу, успокаивая. Переубеждать она меня явно не собирается, и слава Богу! Лесть еще никого не делала счастливее.
- Может, мне пластическую операцию сделать? – спрашиваю я.
- Лучше возьми отпуск, найди мужика и как следует потрахайся, - заявляет она. – И еще раз заикнешься про нос, я тебя прирежу.
Для убедительности она тычет ножом мне в нос и вонзает его в торт. Отрезает-таки себе солидный кусок.
Да, носом я Кристине проигрываю. Когда мы учились в школе, мальчишки дразнили ее попугаем, но когда у нее выросла грудь и она научилась подчеркивать косметикой свои огромные глаза, ее быстро переименовали в орлицу и толпами выстроились к ней в очередь. Она умеет правильно себя подать. Всегда умела. Мне же такого таланта от природы не досталось.
Однако, идея про отпуск мне понравилась. И чтобы, как следует все обдумать, я решаю незамедлительно написать заявление. Осталось определиться, куда поехать и кого взять с собой. Путешествовать в одиночку страшновато, да и язык мне известен только русский и английский. Значит стоит выбрать что-то европейское, где все говорят на английском. Пусть сердце и жаждет приключений, здравый смысл никто не отменял. Отпуск, развод, суд с делением имущества и вечное одиночество до самой старости. Неплохой план.
Я опять ударяюсь в слезы и падаю лицом на стол. Нет сил даже думать о будущем. Картина рисуется крайне неприятная. Ну, как же так?
- Ты поедешь со мной? – спрашиваю я подругу и обращаю на нее полный надежды взгляд. – Я все оплачу сама.
- Я и сама могу заплатить, - фыркает она, - но не поеду. У меня временный контракт. Еще месяц я не выездная.
- В Малайзию? – недоверчиво прищуриваюсь я, глядя на своего уже почти бывшего мужа.
Антон мнется у порога Кристины с билетами в руках и неловко улыбается:
- Ты всегда мечтала о приключениях.
Он выдает свою фирменную очаровательную улыбку и прищуривается. Его самый обаятельный вид, способный сразить любую девушку наповал. Я никогда не была исключением. Сердце тает, и я с трудом давлю желание броситься на его шею, но вовремя вспоминаю, как он со мной поступил и сдерживаюсь.
- Откуда ты знаешь, что я написала заявление на отпуск? – хмурюсь я, хотя уже догадываюсь, что это Кристинка меня сдала. Очень уж ей хочется, чтобы я поступила «правильно», а не рубила все с плеча.
- Все мужики изменяют, - говорила она всю неделю, пока я пряталась у нее от Антона. – Менять одного на другого смысла нет. Мудрее принять правила игры и вовремя отбивать мяч.
Мне ее слова мудрыми совсем не показались до этого момента, но в Малайзию я мечтаю попасть уже очень долго. Каждый раз Антон резко отвергал мое предложение, говоря, что есть курорты и получше, например Бали, Мальдивы, Ибица, Кипр на худой конец. Нет, мне там тоже понравилось, но ни одной нормальной экскурсии, кроме частной поездки по городу с личным водителем, мне так и не удалось посетить. Бассейн и бар по системе все включено всегда нравились Антону больше.
- Я нашел там экскурсовода, решающего любые вопросы, - говорит Антон, наклонившись ко мне непозволительно близко. – Он готов взять нас в поход с палатками в дикие тропические леса. Провести по всем водопадам и даже взобраться с нами на гору. Все, как ты хотела.
Я поджимаю губы, но билеты беру. Руки чешутся побежать домой и скорее собрать вещи, но перед внутренним взором так и стоит та голая стерва, только что слезшая с моего мужа. Сердце в груди вспыхивает, я пихаю билеты обратно в его руки и уже собираюсь зайти в квартиру и захлопнуть перед его носом дверь, как это сделала его любовница со мной, но Антон перехватывает ее.
- Прошу, не уходи! – восклицает он и падает передо мной на колени. – Милая, я ненавижу себя за то, что сделал с тобой. Я… - он хватает меня за руку и целует тыльную сторону ладони, а на его глаза наворачиваются настоящие слезы. Сердце екает в груди, и я невольно жалею его, но руку все-таки выдергиваю. – Я чудовище! Я не заслуживаю такой потрясающей девушки, как ты.
- Да, - тихо соглашаюсь я, и Антон низко опускает голову, силясь скрыть от меня свою слабость. Бедный, как ему сейчас должно быть плохо. Но ведь и мне было больно видеть его с другой!
- Не понимаю, что со мной происходит… - выдыхает Антон. – Я очень серьезно болен. У меня наверняка какое-то расстройство. Я не могу устоять. Все происходит, будто в полусне, а потом я так жалею. Эта женщина набросилась на меня, я растерялся, понимаешь? Настоящая хищница! Я просто не знал, что делать. Мне досталась потрясающая… нет, самая лучшая жена на свете, а я все просрал. – Он всхлипывает и качает головой. – Я должен наказать себя за то, что сделал с тобой, иначе мне никогда не заслужить твоего прощения. Что ты хочешь, чтобы я с собой сделал? Я сделаю все, что ты захочешь.
От его слов на меня накатывает ужас. Я представляю, как мой муж делает с собой ужасные вещи, и сердце проваливается в груди. Присаживаюсь рядом на корточки, и сама хватаю его за руки.
- Встань, пожалуйста. Ничего не надо с собой делать, - мотаю я головой. – Ты не виноват, если болен. У тебя что-то болит?
- Нет, это психическое расстройство, оно поражает многих мужчин. И я не знаю, как бороться с ним, если ты меня бросишь.
- А что за расстройство? – беспокоюсь я. Он выглядит таким несчастным, что сил развернуться и уйти не хватает, какой бы большой ни была обида. – Это лечится?
- Да, - кивает Антон и тут же досадно качает головой. – Есть группа анонимных сексоголиков. Я уже записался, но, если ты оставишь меня, я не знаю, как бороться с этой зависимостью.
- Это как алкоголизм? – теряюсь я. Не припомню такой болезни. Вроде что-то слышала, а вроде и нет.
- Я на все готов, ради твоего прощения, - вскрикивает Антон и хватается за сердце. – Ты – мой единственный шанс на спасение. Только дай мне его! – он делает небольшую паузу, запинается от волнения. – Умоляю.
Он сжимает мои пальцы в своих огромных мягких ладонях и покрывает их поцелуями. Смотрит в глаза, и я вижу, что они не могут лгать. А я ведь обещала и в болезни, и в здравии и, если он болен, как я могу его сейчас бросить? Сердце в моей груди совсем размякло, и я сама не замечаю, как начинаю кивать.
- Только если ты вылечишься, - стараясь придать голосу как можно больше твердости, требую я. – Если это как алкоголизм, можно закодироваться, да?
- Нет, закодироваться нельзя, да и как мы с тобой потом… клянусь жизнью, - обещает он. – Я не пропущу ни одной встречи, буду делать все, что мне скажут. Я даже пояс верности на себя повешу, если ты захочешь. А ключ отдам тебе. Только тебе одной. Ты – моя жена. Ключ твой.
- Встань, - снова прошу я и поднимаюсь с корточек, беря из его рук воображаемый ключик.
Антон остается стоять на коленях, смотрит на меня снизу вверх самым очаровательным взглядом и говорит:
- Но сначала ради тебя на край света, да? В отпуск.
- В отпуск, - киваю я.
Достаю из шкафа чемодан и аккуратно складываю в него вещи Антона. До вылета четыре часа, и я сама не знаю от чего так дико нервничаю. Обычно путешествия не вызывают у меня дрожи в коленях, но сегодня все иначе. Впервые в жизни я еду именно туда, куда хочу, и буду делать то, что хочу вместе с любимым человеком.
Перед внутренним взором опять встает его сексапильная любовница, и я вдруг зависаю перед зеркалом в полный рост, глядя на свое тощее тело. Слишком худая, да? Беру себя руками за грудь и приподнимаю, верчусь перед зеркалом, силясь найти в собственном крохотном теле хоть каплю сексуальности, и досадно вздыхаю. Надо было забежать в магазин и накупить бюстгальтеров с пушапом. И заказать те лосины с накладной попой. Ладно хоть на эпиляции была совсем недавно, за неделю не успею обрасти. Волос на теле почти нет, а где есть, незаметно, хоть в этом мне повезло. Все благодаря рыжим волосам и светлой коже. Да только рыжий теперь не в моде, все дамы ходят платиновыми блондинками, а я опять безнадежно отстаю от моды. Будто снова вернулась в школу, сижу и сравниваю себя с самыми крутыми девочками класса. Правильно говорят, что школьные годы определяют всю дальнейшую жизнь.
Сажусь на кровать и с трусами мужа в руках и досадно вздыхаю. На глаза наворачиваются слезы. Швыряю трусы в чемодан и зажмуриваюсь, чтобы не видеть в зеркале собственного отражения.
- Детка, - вдруг слышу голос Антона. Он заглядывает в комнату и машет бутылкой с шампанским. – Отпразднуем отпуск?
Я поднимаю на него взгляд, обрамленный черными кругами потекшей туши, замечаю это в зеркале и быстрее отворачиваюсь.
- Не смотри на меня, - прошу я. – Я некрасивая.
- Что? – удивляется Антон. – Детка, ты самая красивая женщина на свете.
- Неправда, - мотаю я головой и вытираю мокрые щеки его футболкой, лежащей в очереди в чемодан. – Это я во всем виновата. Развалила наш брак.
- Что ты, - он садится передо мной на колени и берет меня за руки. – Наш брак вовсе не развалился. Через пару часов мы будем в самолете на пути к твоей мечте. Вместе. Ты и я, как муж и жена. Ты уже забыла об этом?
Я мотаю головой. Нет, ничего не забыла, но чувство, что все теперь не так, не дает мне покоя. Наш брак еще держится, но он на волоске. Даже на рвущемся волоске. А причина тому – я.
- Это только моя мечта, - говорю я. – Ты не хочешь в Малайзию.
- Я хочу быть с тобой, - говорит Антон. – Моя мечта – это ты. И когда счастлива ты, я тоже счастлив.
- Тогда почему ты переспал с ней? – не удерживаюсь я и тут же мысленно себя одергиваю. Но слово не воробей…
- Ты меня теперь до конца жизни будешь доставать этим вопросом! – вдруг выходит он из себя и бьет кулаком по прикроватной тумбочке. Я невольно вздрагиваю и не верящим взглядом смотрю на Антона. Раньше он на меня не кричал. – Прости. Давай просто выпьем шампанского, и ты соберешь вещи. Ладно?
- Ладно, - соглашаюсь я. Наверняка он злится, потому что ему стыдно.
Пока я сворачиваю его одежду и запихиваю в чемодан, Антон наполняет бокалы. Один из них пихает мне под нос. Я беру и сразу осушаю до дна.
- Даже не чокнешься со мной? – хмурится он.
- Пить хотелось, - оправдываюсь я и протягиваю бокал обратно ему. – Можно мне еще?
- Нет, - отрезает он. – Ты же не алкоголичка. Ты же не хочешь, чтобы тебя стошнило в самолете.
- Не хочу, - киваю я. – Извини.
Антон тоже залпом осушает бокал и подходит ко мне сзади, обнимает и прижимает к себе.
- Прости, - говорит он. – Я не хотел тебя обидеть. Просто ты очень чувствительна к алкоголю. Я о тебе забочусь.
- Угу, - киваю я и чувствую, как его сильная рука сжимает мою крохотную грудь.
- Ты такая сексуальная, когда перебираешь мои вещи. Не против, если я посмотрю? – он шлепает меня рукой по ягодице, и я вздрагиваю.
- Нет, не против, - киваю я, беру его летнюю цветастую рубашку и аккуратно складываю в чемодан.
Его левая рука спускается от моей груди к животу и ныряет под резинку домашних шорт. Дыхание перехватывает, и я чувствую, как по спине пробегает дрожь. Неприятная. Этими руками он еще неделю назад трогал другую женщину. И пусть я сама виновата, мне трудно позволить ему закончить.
- Мы опоздаем на самолет, - говорю я.
- Времени полно, - парирует он и запускает руку в мои трусики. Тело реагирует слабо, но все же. Я напоминаю себе, что он мой муж и вообще классный, очень красивый и обаятельный парень. Я должна быть благодарна, что он вообще хочет такую замарашку, как я. Все девки на него вешаются, куда бы мы ни пошли. Они смотрят на него, как на телезвезду, а на меня с недоумением, словно никак не поймут, что такой парень забыл рядом с такой девушкой, как я. Я должна быть счастлива, что несмотря на роскошную любовницу, именно я его жена.
- Ладно, - выдыхаю я и силой заставляю себя расслабиться.
Антон подхватывает меня на руки и опускает на кровать рядом с ворохом не до конца собранной одежды. Он, как всегда на высоте, но получить удовольствие от его любви на этот раз мне так и не удается. Все как всегда и в то же время все иначе.
- Прости, - говорю я и глажу по поросшей однодневной щетиной щеке Антона. – Я нервничаю перед поездкой.
Перелет занимает двадцать часов с пересадкой. Большую часть пути мы не разговариваем. Антон выпивает виски и засыпает, а я устраиваюсь на его плече и смотрю какой-то старый фильм с паршивым переводом. Место у окна он мне не уступил. И мне слегка обидно, потому что он все равно ни разу в него не взглянул.
До пересадки уснуть мне удается всего на пару часов. Алкоголя не хочется, да и Антон вполне ясно дал понять, как ему не нравится, когда я перебарщиваю. По его словам, я становлюсь слишком веселой, а потом меня тошнит. Он прав, блевать в сортире самолета мне совсем не хочется.
После пересадки я чувствую себя уставшей и разбитой, Антон напротив посвежел и выспался. Мы заходим во второй самолет, призванный доставить нас в конечный путь назначения, и устраиваемся на своих местах. Место у окна он снова не уступает. Я не жалуюсь, только вздыхаю и кидаю на синее небо в иллюминаторе печальный взгляд. В тот же миг Антон кладет руку мне на колено.
- Проведем время с пользой? – спрашивает он.
Меня тут же накрывает волной стыда. Раньше мы никогда не занимались такими вещами в общественных местах. Мне и не хотелось. Антон предлагал пару раз, но я категорически отказывала. Это неприлично. А если нас застукают? И вообще, не так уж это и удобно. В самолетах узкие тесные кабинки, малюсенькие раковины и не на что толком опереться. Да и приключений я хотела не таких.
Но эта женщина…
Перед глазами снова встает ее обнаженное сексапильное тело – огромные груди, крутые бедра, светлые волосы, и я чувствую, что не должна отказывать. Единственный способ остаться рядом с таким мужчиной – полностью его удовлетворить.
Я выдавливаю из себя кокетливую улыбку и киваю в сторону общественного туалета. Там я встаю перед мужем на колени впервые за последние четыре года, а после чувствую себя разбитой и униженной. Остаток полета молчу. Не так я представляла совместный отпуск. И как вообще так получилось, что изменил мне он, а виноватой чувствую себя я?
- Все в порядке, детка? – спрашивает меня довольный муж.
Улыбается и проводит пальцами по моей щеке. Сердце вспыхивает в груди, на щеки наползает румянец. Я киваю и спрашиваю:
- Можно мне к окну?
- Да тут ничего интересного, не на что смотреть.
Ладно. Я снова погружаюсь в дурацкий старый фильм и засыпаю под монотонное бормотание переводчика в наушниках.
Самолет приземляется ровно в двенадцать тридцать дня. Яркое солнце Малайзии бьет в глаза и вытесняет все негативные мысли. Пора собраться и получить от отпуска удовольствие. Все-таки я тоже кое-что выиграла в сложившейся ситуации.
Такси довозит нас до отеля, и мы вместе поднимаемся в наш номер. Чемоданов я взяла совсем немного. Всего один компактный на колесиках, но обратно собираюсь уехать с двумя. Наверняка здесь найдется куча всего интересного, что мне захочется взять домой.
Перед тем как зайти внутрь Антон неожиданно поднимает меня на руки и переносит через порог. Сразу кидает на кровать и падает сверху. Страстно целует в шею и сжимает мою крохотную грудь слишком сильно.
- Больно, - пищу я, едва сдерживая вскрик.
- Прости, детка, - тут же поправляется он и, задрав мою кофту вместе с бюстгальтером до подбородка, принимается нацеловывать пострадавшую часть тела. – Бедная моя девочка. Я был слишком груб. Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?
Я теряюсь от его вопроса и глупо хихикаю в ответ. Если честно, я хочу пойти погулять, выпить коктейль с зонтиком, посмотреть местные магазины и записаться на экскурсию, но вместо этого пожимаю плечами.
- Тогда я буду действовать по своему усмотрению, - говорит Антон и переворачивает меня на живот, запускает руки под бедра и заставляет задрать кверху нижнюю часть тела. Мне сразу становится неловко, но я не сопротивляюсь. Еще до вылета я успела прочитать пару статей про сексоголию. Моему мужу надо много интима. Если я не дам ему, он возьмет где-нибудь еще. И теперь, когда я знаю о его проблеме, виновата точно буду я.
Антон рывком стягивает с меня шорты вместе с трусами и шлепает по обнаженной ягодице. Я вздрагиваю и зажмуриваюсь от неловкости. Мне совсем сейчас не хочется, но мысленно я себя уговариваю:
«Надо просто потерпеть. Вряд ли после перелета ему надо будет долго».
Вдруг в нашу комнату открывается дверь и на пороге появляется незнакомый молодой мужчина с небрежной щетиной, растрепанными темными волосами и внушительным рельефом мышц, без труда проглядывающимся через простую черную футболку. Он окидывает меня взглядом и ухмыляется.
Я взвизгиваю, хватаю край одеяла и прикрываюсь.
- Антон! – возмущаюсь я. – Ты не закрыл дверь?!
От стыда я сливаюсь с собственными волосами. Так неприятно, что хочется плакать. Я что выставочный образец, чтобы на меня пялиться?
Антон прыскает со смеху и невозмутимо застегивает ширинку, от чего на мои глаза наворачиваются слезы. Это не смешно, а унизительно.
- Не смейте пялится! – кричу я максимально гневно, надеясь, что он если не поймет язык, то хоть догадается по интонации. – Я вам не скульптура в музее!
Какой ужас! Это же мусульманская страна. Что обо мне здесь подумают?!
Мужчины отвели меня к бассейну, вручили коктейль и принялись обсуждать завтрашнюю экскурсию.
- Я проведу вас сначала по обычному туристическому маршруту к водопаду, затем свернем на менее известную тропу, поднимемся повыше в горные пещеры, переночуем ночь и развернемся. К вечеру следующего дня будем в отеле, - говорит Вадим почему-то мне. – Как тебе маршрут?
Я пожимаю плечами и хмурюсь. Этот тип мне совсем не нравится.
- Не помню, чтобы мы с вами на ты переходили, - говорю я.
- Я видел тебя голой, - говорит он. – После такого довольно странно обращаться на вы.
- Я раздевалась не для вас! – возмущаюсь я.
- Детка-детка, не кипятись, - встревает Антон и поднимается со своего шезлонга. – Это же случайность. Посиди тут, насладись коктейлем, а мы пока все обсудим.
- Хочешь оставить меня здесь одну?
- На пару минут, - отмахивается Антон, и они с Вадимом вместе направляются к летнему бару.
Перед уходом Вадим окидывает меня оценивающим взглядом и подмигивает. Какая похабщина! Мне становится до ужаса стыдно. Нет, нельзя так здесь себя вести. Теперь все вокруг будут думать, что я девушка легкого поведения. Я глубоко вздыхаю и плотнее укутываюсь в парео, чтобы показать окружающим, что я не такая даже приблизительно. Разве только в закрытом номере с мужем, но это их совершенно не касается.
Вадим и Антон заказывают выпить и оживленно что-то обсуждают. В какой-то момент Антон наклоняется к Вадиму и явно понижает голос. Я прищуриваюсь, но по губам читать не умею и потому быстро сдаюсь. Наверняка он задумал для меня какой-то сюрприз. Но внутреннее беспокойство не желает отпускать. Вокруг такая чудесная атмосфера, голубое небо, прозрачная вода в бассейне, вкусный коктейль и зеленые пальмы. Люди вокруг счастливые, улыбаются и веселятся, и я одна, словно черная туча, слежу за мужем, будто он не с другим мужчиной разговаривает, а заигрывает с очередной блондинкой. Все, с меня хватит.
Я скидываю к черту парео и бомбочкой ныряю в бассейн. Купальник на мне достаточно закрытый, чтобы не оскорбить местных, да и я сама не мусульманка и не обязана следовать вообще всем традициям. А что до неприличных действий, так самый вопиющий поступок совершил Вадим, бесцеремонно оставшись в нашем номере после того, как застукал нас за интимными делами.
Вода замечательная. Я на минуту ныряю под воду и проплываю у самого дна, подсвеченного круглыми белыми лампочками, а когда выныриваю, наконец-то чувствую себя в отпуске. Завтра впервые в жизни меня ждет экскурсия моей мечты. Я наконец-то дождалась приключений! Все хорошо. Все лучше, чем когда-либо.
Вечер мы с Антоном проводим на местном рынке. Я закупаюсь различными рукодельными сувенирами и новой одеждой. Рынок пестрит яркими вещами, и первым делом я выбираю себе сумку через плечо с цветным принтом. Выглядит она расчудесно и необычно одновременно. В местном антураже все внутренние волнения успокаиваются, и на смену им приходит дикий девчачий восторг.
- Смотри, какая штучка, - говорю я мужу, пихая под нос маленькую фигурку совы, вырезанную из дерева. – Прелесть.
- Купи ее себе, дорогая, - отмахивается Антон и продолжает беседу о футболе с нашим новым спутником. Ума не приложу, зачем нам экскурсовод на рынке. В Малайзии все прекрасно говорят на английском, и я тоже. Понятно, что в джунглях нам без него не обойтись, но зачем он здесь?
Однако, Антон ведет себя с ним, как с лучшим другом, и я все больше начинаю чувствовать себя лишней в их компании.
- Может, зайдем куда-нибудь перекусить? – спрашиваю я, надеясь, что хоть за столом, когда я окажусь напротив мужа, он обратит на меня внимание.
- Здесь полно еды, - говорит Антон, - выбирай, что хочешь.
И он снова поворачивается к Вадиму, а Вадим смотрит на меня с сочувствием и пожимает плечами, от чего я чувствую себя еще более униженной. А ведь так было всегда. В любой компании Антон переставал обращать на меня внимание и просто переключался на других людей. Раньше я не придавала этому значения, а теперь после измены мне особенно обидно.
Я заказываю Лок-Лок – полусырые шашлычки, которые мне еще предстоит самой доварить в кипящем бульоне прямо на улице. Глядя на мой выбор, Антон кривит губы.
- Ты что сама будешь это готовить?
- Ага, - киваю я и опускаю шашлычок в бульон. Повар-продавец подсказывает мне на английском, как долго следует держать в бульоне шашлычки, а Антон еще больше морщится.
- Это что общая кастрюля для приготовления?
- Да, это традиция, - отвечаю я.
- А если ты что-нибудь подцепишь? – еще больше хмурится он. – Выброси эту гадость.
- Но… - начинаю я. Достаю готовые шашлычки из кастрюли и отхожу подальше.
- Алиса, - властным голосом велит мне Антон. – Выброси.
Я со вздохом смотрю на аппетитное блюдо и швыряю его в мусорку. Вадим все это время с любопытством наблюдает за нами с видом ребенка, попавшего на экскурсию в зоопарк. Я и не заметила, когда он успел тоже взять лок-лок и приготовить. Он стоит с шашлычками в руке, жует их, неприлично причмокивая и тянет:
- Мммм… как вкусно. Вы должны это попробовать.
Мы возвращаемся в номер к восьми часам вечера. Вадим провожает нас до дверей, пихает мне в руки список всего необходимого, что я должна собрать с собой в поход и, видно потеряв всякий стыд, зовет моего мужа выпить с ним в баре. Антон охотно соглашается, а я перевожу растерянный взгляд с мужа на проводника и обратно.
- Я тоже не отказалась бы от бара, - говорю я, на что Антон недвусмысленно поджимает губы.
- Нам завтра в двенадцать надо уже быть готовыми к походу, - говорит он. – Кто-то должен собрать вещи.
- Я думала, мы сделаем это вместе, - с нажимом произношу я, но голос от чего-то дрожит.
- Детка, я все равно понятия не имею, чего там надо. Буду только мешать, - отмахивается Антон. – Да и это твоя идея переться в джунгли на целых два дня, мне совсем не хочется с этим возиться.
Я открываю рот и снова его закрываю. Это действительно так. То, что Антон вообще согласился отправиться на экскурсию в тропические леса со мной, уже большая жертва с его стороны. Понятное дело, что возиться еще и с приготовлениями ему не хочется, но мне все равно обидно.
- Я вернусь не поздно, - говорит Антон и чмокает меня в щеку. – К тому же, вряд ли тебе будет интересно слушать наши разговоры про футбол.
И опять он прав. Они и так весь вечер на рынке только и делали, что болтали про спорт, и мне было до одури скучно.
Я киваю, чмокаю его в щеку в ответ и закрываю за ними дверь. Не думала, что в тропической жаре и с потрясающим видом из окна мне будет так уныло и одиноко. А ведь и в походе наверняка меня ждет то же самое – их разговоры и моя скука. Да нет, там мне точно не будет скучно. Я всегда мечтала походить по диким тропам, посмотреть на величественную природу диких джунглей, насладиться звуками диковинной фауны. Этого мне будет достаточно, чтобы не заскучать.
Отметаю все плохие мысли, распахиваю настежь окно и вдыхаю влажный запах побережья. Ловлю настоящий дзен. Как же здесь хорошо.
Пять минут наслаждаюсь видами и чувствую, как от голода сводит желудок. На рынке мне так и не удалось ничего перехватить, и стоило бы заказать перекус в номер, но аппетита почему-то нет. Я представляю, как зачерпываю вилкой необычную местную еду, и буквально слышу над ухом голос Антона: «ты подхватишь какую-нибудь заразу». Воображаемая вилка тут же падает обратно на тарелку, а горло сводит спазм. Странно, я никогда не боялась заболеть и вообще не была ипохондриком, но после случая на рынке мне совсем не хочется рисковать и вызывать гнев мужа.
Расслабленное состояние и радость от поездки вдруг моментально улетучиваются. Я разворачиваю список необходимых вещей. Список распечатан на принтере, как полноценная памятка туриста. Неспешно читаю, мысленно отмечая, что мы взяли с собой, что придется докупить, а что можно взять на прокат у Вадима, и вдруг обнаруживаю маленькую приписку от руки в самом низу страницы. Номер телефона и:
«Если понадобится помощь, звони. Вадим».
Какая такая помощь может мне понадобится? В списке все просто, как день. Удобная обувь, средства от насекомых, закрытая одежда, головные уборы и сменные носки, купальные принадлежности, приспособления для фото и видео съемки по желанию, лекарства по необходимости, рюкзаки – вот и все, что нужно. Все расходники, еду и инвентарь для кемпинга, аптечку и прочее Вадим собирает сам. За наши деньги, но все же. Мне на сборы хватит десяти минут и никакой помощи не нужно.
Я мысленно отмечаю, что надо зайти с утра в магазин за репеллентами и купить хорошие походные рюкзаки для меня и мужа. До полудня времени на это хватит. Может, он это и имел в виду? Я решаю, что позвоню ему с утра и обязательно посоветуюсь о том, где и какие рюкзаки нам лучше всего приобрести. Мысленно благодарю его. Он, может, и хам, и нагло увел у меня мужа на целый день, но, по крайней мере, ответственный.
На приготовление одежды у меня уходит несколько минут, и я валюсь на кровать, мучаясь от скуки. Голод все еще терзает изнутри, и постепенно вместе с ним приходит аппетит и дикое желание выйти прогуляться хотя бы до бассейна или до бара. С одной стороны, мне совсем не хочется тревожить мужа и встревать в его дружеские посиделки, с другой же безумно тоскливо оставаться в номере одной.
Помучившись с полчаса размышлениями о том, стоит или не стоит, я-таки решаюсь высунуть нос из номера. В холле тихо. Время едва достигло десяти, и постояльцы не спешат возвращаться в свои номера. Я одна сижу тут, как мышка в норке, и на меня волной накатывает обида.
Выхожу в коридор, прикрываю за собой дверь и на цыпочках, словно боюсь, что кто-то меня застукает, пробегаю коридор. Захожу в лифт и сталкиваюсь там с дамой с собачкой лет пятидесяти. Вместо приветствия желудок издает оглушительный рык, и мое лицо тут же краснеет, почти сливаясь с волосами.
- Извините, - неловко говорю я.
Женщина в ответ смеется и советует мне кафе на территории отеля. Говорит она со мной на английском, но с заметным акцентом. Я благодарю ее в ответ и пулей вылетаю из лифта.
В холле народа куда больше, чем на этажах, а на улице, где у бассейна установили бар и летнее кафе, и вовсе не протолкнуться.
Мысленно убедив себя, что ничего такого страшного в том, что я вышла из номера перекусить, нет, я направляюсь к бару, где должен сидеть мой муж с нашим завтрашним экскурсоводом, и не обнаруживаю его там. Несколько раз обхожу территорию бассейна, заглядываю в кафе, но ни Вадима, ни Антона здесь точно нет. Раздосадованная этим фактом, я беру в кафе неси лемак и чай, рассудив, что уж в рисе точно нет ничего опасного, и устраиваюсь за единственным свободным столиком в гордом одиночестве.
Одна… слово отдается эхом в ушах и сердце болезненно сжимается. Я опускаю взгляд в тарелку и ковыряюсь в рисе. Аппетит снова улетучивается. Почему в таком прекрасном месте мне все еще так плохо? Не пойму. Все же хорошо. Как обычно. Нам с Антоном не впервой разделяться в отпуске, но теперь после измены мне становится от этого тошно. Раньше он не запрещал мне есть и выходить из номера. Может, боится, что я уйду насовсем и не вернусь?
Глупости, я бы никогда так с ним не поступила.
- Женя, - представляется мне парень. – А это моя супруга…
- Катя, – протягивает руку девушка.
- Алиса, - я пожимаю ей руку в ответ и подталкиваю меню в их сторону, махаю рукой официантке. – Вы откуда?
- Питер, - отвечает парень. – Как еда?
Я киваю, давая понять, что мне все очень нравится.
Катя устраивается на стуле напротив меня, Женя садится между нами и заказывает еду сразу на двоих. К ужину они берут бутылку вина и три бокала. Я не задаю вопросов, догадываюсь, что третий бокал для меня в благодарность за предоставленное место. В голове проскальзывает мысль, что Антону бы это не понравилось, но я игнорирую ее. Я в отпуске. Я хочу развлекаться и веселиться, пить алкоголь столько, сколько хочется, даже если после мне станет плохо. Но следом тут же приходит чувство вины. Мне станет плохо, а завтра в поход. И Антон скажет: я же говорил.
- Только один, - говорю я, когда официантка приносит бутылку, и Женя перехватывает инициативу и начинает наполнять бокалы. – Мне завтра на долгую экскурсию.
- Обожаю экскурсии! – восклицает счастливая Катя. – Мы с Женей познакомились на экскурсии.
В следующие полчаса за непринужденной беседой я узнаю, что у Кати и Жени медовый месяц. Они познакомились на экскурсии по Карелии два года назад и с тех пор не расставались. Женя коренной петербуржец, а Катя из Саратова, но после совместного похода по одному из самых красивых мест России они уже не расставались.
- Я вообще не вернулась домой, - хихикает Катя. – Просто написала всем, что остаюсь в Питере и все. До сих пор не верится, что я на это отважилась. Но не жалею. Это здорово. Риск открывает перед нами невероятные возможности.
Ее глаза блестят от восторга, и я невольно завидую ее решимости. Вот бы и мне где-нибудь так остаться. Но у меня муж, который любит комфорт и нашу квартиру. Потому я просто улыбаюсь и киваю.
Неделю назад они оформили свои отношения и оба прибывают в нереальном восторге. Малайзию они выбрали через рандомайзер случайных стран, и от осознания того, что так тоже можно жить, в горле образуется тугой комок. Трудно радоваться за других, когда самому все дается так тяжело.
- Я очень вам завидую, - сквозь стыд тихо говорю я. – Мне бы тоже хотелось такой легкости в жизни.
- Чего это? – удивляется Женя. – Ты ведь тоже здесь.
Он поднимает бокал, и мы чокаемся.
- За то, чтобы всегда быть там и с тем, кого хочешь, - громко заявляет он.
Мы отпиваем, и он тянется к жене, чтобы поцеловать ее.
- Нет-нет! – выставляю я вперед руку. – Здесь так нельзя.
- Нельзя целовать жену? – удивляется он.
- На людях нельзя, - подтверждаю я.
- Ладно, - пожимает он плечами и берет ее за руку, а потом они долго смотрят в глаза друг другу, силясь заменить физический контакт душевным.
Мое сердце сжимается от восторга. Вот бы и мне так. Хоть раз в жизни почувствовать, что я нужна кому-то от начала и до конца. Посмотреть в глаза любимому человеку и не наткнуться на стену. Фантастика.
- Я на минуту, - вдруг вскакивает Катя и исчезает в толпе.
Женя провожает ее взглядом и поворачивается ко мне.
- А у тебя есть кто?
- Муж, - отвечаю я.
- Да? И где он? – удивляется Женя.
Я пожимаю плечами.
- Не знаю. Где-то здесь.
- И давно вы женаты?
- Шесть лет.
- А дети?
Я мотаю головой.
- Он не хочет.
Я тоже не уверена, что хочу. Просто не знаю, как воспитывать ребенка, если я все время на работе, а Антон почти не пополняет семейный бюджет. Раз он не хочет детей, сидеть с ними дома, пока я зарабатываю, он не станет. И что делать? Няню нанимать? Какой смысл рожать ребенка и не быть с ним рядом, пока он растет?
- Я, наверное, тоже не хочу, - добавляю я, но голос срывается. Внутри все неприятно ворочается. Такое бывает, когда я сама себе лгу. – Не могу.
- По здоровью? – любопытствует Женя.
Я не отвечаю. Вино заставило его переступить границы дозволенного. Он и сам это понимает и извиняется.
- Я бестактный, больше так не буду, - обещает он.
Его простодушный вид вызывает улыбку.
- Ничего страшного, - отмахиваюсь я. – У меня карьера.
- А работаешь? – продолжает он допрос.