Глава 1
– Здесь вы можете видеть Пушкинский дуб, – я говорю, старательно удерживая улыбку, хоть это удаётся с огромным трудом.
Пятая экскурсия за день! Я пони на полставки, что ли, чтобы так вкалывать?
– Именно это дерево стало прототипом знаменитого дуба из Лукоморья, – улыбаюсь, улыбаюсь, всё время улыбаюсь. Так что уже скулы сводит. – По легенде это дерево посадил сам Александр Сергеевич в 1814 году, когда восстанавливался Тверской бульвар, изуродованный французами во время Отечественной войны 1812 года. Под этим дубом Александр Сергеевич очень любил отдыхать, когда посещал Москву…
Начало сентября, а холодно, как в ноябре.
С завистью смотрю на тех туристов, которые догадались надеть шапки. Я бы тоже сейчас не отказалась от шапки. И от шубки.
– Пушкин не мог посадить этот дуб, – с возмущением говорит тётечка лет пятидесяти, поправляя очки. – Пушкин в 1814 году находился в Петербурге! Учился в лицее!
Ну вот, начинается. Почему некоторые так любят поумничать? Смотри на дуб, делай фото, иди с миром.
Улыбаюсь ещё шире.
1-2
Вечером разговариваю с Дашкой, моей лучшей подругой с детства, с которой мы вдвоём снимаем квартиру в Чертаново. Пока Дашка разбирает коробки и пакеты, которые постоянно таскает туда-сюда из дома на работу и обратно, я жалуюсь на всё на всех.
– Ненавижу! Просто ненавижу! – говорю я, держа в ладонях чашку чёрного крепкого чая, хотя на ночь такое пить не рекомендуют. – Люди – тупые! Бесят! Начальник – просто идиот! Ещё и жадный, как поп из «Балды». Кирилла Петрович Троекуров армянского разлива! Зажал премию! А я целый месяц носилась по Тверскому, как лошадь!
– А почему зажал? – рассеянно спрашивает Дарья, доставая из круглой картонной коробки широкополую чёрную шляпу с высокой тульей.
Шляпа женская, с чахлыми пёрышками, заткнутыми за ленту.
Дарья задумчиво смотрит на неё, поворачивая из стороны в сторону.
– У Ангелины жалоб не бывает, – передразниваю я шефа. – Она, видите ли, из себя Натали Гончарову изображает на экскурсиях.
– Между прочим, это сейчас модно, – говорит моя подруга, решительно отрывая со шляпы пёрышки. – Возле нас ходит Казанова…
– Кто?!.
– Парень один. Тоже экскурсии водит. Так вот, он переодевается в Казанову и рассказывает о тех исторических событиях, которые он, якобы, видел своими глазами. Ничего так мальчик, фактурный… Берёт у нас камзол напрокат.
– Мне, может, тоже в Казанову переодеться? – закатываю я глаза.
– Нет, в Казанову не надо, – говорит Дашка глубокомысленно. – Зачем тебе в Казанову? Ты же девочка. Надень кринолин, причёску сделай а-ля Клотильда, в стиле девятнадцатого века. Креативнее надо быть, подруга. Умей конкурировать…
– Да не хочу я с ними конкурировать! – взрываюсь я уже по-настоящему. – Я для чего на журфаке училась?.. Чтобы потом в кринолинах и твоей а-ля Клотильде по Тверскому скакать? У меня красный диплом, между прочим! Я хочу брать интервью у политиков!.. выдавать сенсации!.. вести расследования!..
– Ты чего такая нервная? – подруга отрывается от шляпы и смотрит на меня. – Мужика тебе надо, Наташка. Заведи себе мужика.
– Ага, прямо завтра и заведу. Будем жить здесь втроём, – огрызаюсь я.
– Сюда не надо, – невозмутимо качает Дарья головой. – Найди мужика с квартирой.
– Тут легче Казанову найти. Настоящего.
– Ой, да ла-адно… Много нормальных парней вокруг… И вообще, не пойму я, что ты пылишь? Из-за премии? Да наплюй, протянем. Я подработку взяла, наш на гастроли едут с «Дубровским», двенадцать костюмов заказали…
– Дубровский! Слышать уже об этом не могу!
– Тебе надо полюбить свою работу.
– Полюбить?! Ты с ума, что ли, сошла? Я для чего заканчивала журфак…
– Я тоже Щукинское заканчивала не для того, чтобы шляпы перешивать, – говорит Даша очень спокойно. – Мы с тобой решили покорять Москву, с наскока не получилось, значит, надо действовать как-то по-другому. Почему бы тебе не взять пример с этой Ангелины? Надень…
– Кринолин не надену! Ты представляешь, как по Тверскому в кринолине бегать?!
– Надень красивое платье и шляпу. Вот эту, – Дашка подняла шляпу повыше. – То твоё чёрное платье идеально подойдёт.
– Чёрное? Его ещё мама моя на выпускной надевала!
– Вот и хорошо. Будет винтаж, – Дашка смеётся, а мне совсем не смешно.
Со стуком ставлю чашку с остывшим чаем на подоконник. Хмуро смотрю на улицу. Я мечтала совсем не о том, чтобы быть клоуном на потеху туристам. Совсем о другом я мечтала.
– Значит, решили, – говорит тем временем подруга. – Только шляпу не потеряй. Она подотчётная. Я за неё головой отвечаю.
Глава 2
На следующее утро я иду на работу «в образе», как сказала Дашка.
На мне чёрное невозможно устаревшее платье, которое, к тому же, постоянно распахивается на груди, и я иду с декольте почти до пупка. Ещё не дойдя до станции метро понимаю, что в чём-то Ангелина была права. Внимание такой наряд точно привлекает. Особенно когда все женщины вокруг в широких штанах и мешковатых пиджаках.
А у меня приталенное платье. И ещё у меня шляпа.
Огромная широкополая шляпа. Без перьев – и на том спасибо.
Представляю, как я буду ехать в метро такая вся из себя…
Но я вся из себя. И иду так, будто мне нет дела до взглядов, смешочков, и вообще я вся такая в себе уверенная.
Поездка в метро совсем не так ужасна, как я себе представляла. Седой дедуля уступает мне место. Трое оболтусов таращат на меня глаза, а потом начинают снимать на телефоны. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Я же пушкинская барышня. Томность, таинственность и всё такое. Рада любой рекламе, особенно бесплатной.
Выхожу на станции «Улица 1905 года». Здесь раздают газету с объявлениями о вакансиях. Опешивший тощий очкарик суёт мне целую пачку газет. Провожает взглядом.
Что ж. Совсем неплохо.
Решаю купить кофе в любимой уличной кофейне. Иду по Пресненской набережной.
2-2
Пока я пытаюсь сопоставить центр Москвы и вот это, по сравнению с которым и Чертаново – почти Дубаи, пьяноватый тип с интересом спрашивает:
– А с чего вы топиться-то решили?..
– От любви, верно… – жалостливо причитает женщина в платке и переднике, качая головой.
– Да не решила я топиться, – обрываю надежды пьянчуги, одновременно пытаясь подняться.
Но на каблуках по скользким доскам сделать это очень трудно.
Мой спаситель элегантно подхватывает меня под локоток.
– Вам надо немедленно домой, – говорит рыцарь тоном заботливой мамочки и переходит уже на русский. – Позвольте, провожу вас. Где вы живёте?
– Они на Страстном бульваре живут, – подсказывает кто-то услужливо. – Там, где Ширяевская лавка.
– А, знаю, – подхватывает спаситель. – Где типография университета, верно?
– Ничего не верно, – говорю я возмущённо.
Но в то же время понимаю, что когда тебя вот так держат под ручку – это приятно. Даже очень.
– В Чертаново я живу, молодой человек, – продолжаю, пока он ведёт меня по доскам к более-менее сухому участку возле неприглядного покосившегося деревянного дома. – Телефон я свой утопила, так что вызовите мне такси, пожалуйста.
– Что? – переспрашивает сероглазый как-то растерянно.
Бородатые мужики в старинной одежде, названия которой я не знаю, шлёпают за нами прямо по грязи, глядя на меня с жадным любопытством.
– Запахнитесь, – говорит сероглазый сквозь зубы.
– Что? – теперь переспрашиваю я.
Вместо слов он разворачивает меня к себе лицом и застёгивает пальто на все пуговицы.
Слышен разочарованный вздох, зрители начинают расходиться, бурно обсуждая, как я летела «аки ласточка».
Аки?..
Что за дикость? Куда меня вынесло? Явно дальше Чертаново. В Урюпинск, что ли?
– Вас как зовут-то, спаситель? – говорю я, пытаясь просунуть руки в рукава, потому что меня уконопатили в пальто, как в смирительную рубашку.
– Я не был вам представлен, княжна, – говорит он, снимая цилиндр с макушки и изображая поклон. – Ардалион Петрович Нармацкий, дворянин Каширского уезда Московской губернии.
Юморной парнишка. Прямо в образ вошёл. Арда… как-как он там придумал? Хотя, может и не придумал. Сейчас народ как с ума сошёл с именами. Извращаются, кто как может. От Акакиев до Потапов и обратно.
– Мы встретились при таких драматических обстоятельствах… – начинает уездный дворянин, крутя в руках цилиндр. – Я несколько смущён, княжна… Шаликова? Верно?
– Очень приятно, – перебиваю я его, – только я не княжна и не Шаликова. Меня зовут Наталья, фамилия – Шалаева. Будем знакомы, вы тоже можете обойтись без титулов. Такси мне вызовите? Да и вам надо домой. Не лето. Ещё воспаление лёгких подхватите. Дворянин Каширского уезда.
– Что вам вызвать? – переспрашивает он озадаченно.
– Такси. Такси мне вызвать, предводитель уездного дворянства.
Начинаю злиться, потому что красавчик нещадно тупит. Хлопает глазами и смотрит на меня с опаской. А стоять мокрой на улице в сентябре – это совсем не приятно. Мёрзнешь, как ни странно.
– Тоже телефон утопили? – догадываюсь я. – Ладно, тогда на метро. Где тут ближайшая станция? Или меня в вашей Кашире вынесло? – смеюсь немного нервно.
Потому что хоть ситуация и забавная, но слететь в Москву-реку – это не вокруг Пушкинского дуба обойти.
– Зачем вам станция? – недоумевает Арда…
Как его там? Арда… Арда…
– Я вам так экипаж найму, – добавляет он.
– Ну наймите, – подыгрываю я ему. – Экипаж – так экипаж. Можете даже карету подогнать. Буду чувствовать себя Золушкой.
Про прекрасного принца не говорю. Нечего даме первой мужчине комплименты делать. Должен сам догадаться.
«Принц» смотрит странно, будто я ненароком сошла с ума и не заметила. Потом как-то неуверенно машет рукой, не отводя от меня взгляда.
Раздаётся цокот копыт и к нам подкатывает коляска со складным верхом, который сейчас опущен. Коляска запряжёна унылой серой лошадью, на облучке сидит ещё более унылый мужик в синем долгополом одеянии с двумя рядами блестящих пуговиц на груди.
– Прошу, – мокрый каширский дворянин распахивает передо мной дверцу.
Теперь уже я смотрю на него, как на сумасшедшего.
– Куда вы меня просите? – возмущаюсь я, и красавчик уже не кажется принцем или кем-то там ещё.
Дурак какой-то.
– Экипаж, – подсказывает он мягко и ещё крепче берёт меня под локоть, подталкивая к коляске. – Садитесь, я провожу.
– Куда садиться? Куда проводишь? До Чертаново на этой телеге?! Оч-чень смешно!
Решительно разворачиваюсь и иду в переулок. Надо выйти на главную дорогу, Зайти в первый попавшийся магазин, вызвать такси…
Выхожу из-за угла красного кирпичного двухэтажного дома и останавливаюсь.