— Твоя мать передала тебе ключ? — спросил Берт.
— Да. — Дарина с любопытством посмотрела на него. Почему он так смотрел на неё?
— В таком случае, ты можешь не искать её. — Символы погасли, и он отдал ключ обратно ей.
— Что?! — воскликнула она. — Почему?
— Потому что она мертва, — строго посмотрев на неё ответил падший. Девушка застыла на месте, кулон выпал из её руки и упал на землю.
— Что… ты такое несёшь? — тихо спросила она, всё ещё пребывая в оцепенении. Её глаза бешено метались по лицу собеседника, пытаясь найти признаки лжи в его словах, но ничего не находили. Он сказал правду.
— Не понимаешь? Хорошо, я объясню. — Берт поднял лежащий на земле кулон и вновь протянул ей. — Как я уже говорил, это — фамильный ключ. У него две цели: первая — открывать проход в Земли Каинов нашим солдатам, а вторая — помощь при опознании.
— При опознании? — Дарина нахмурилась, уставившись на ключ. Она протянула руку и осторожно забрала кулон из рук Каина.
— Да, — падший кивнул. — Видишь ли, нас, Каинов, не так-то просто убить. Например, обычный человек умер бы от ранения подобного моему, не так ли?
Девушка кивнула. Кинжал пронзил жизненно важную артерию, будь её собеседник простым человеком, то давно бы умер от кровопотери и это ещё без учёта повреждений, полученных в результате битвы с Кэлом и другими Эллами.
— Мы живучие. Живучие настолько, что убить наверняка нас можно только отрубив голову. Из-за этого у Эллов появилась дурная привычка забирать головы наших с собой в доказательство победы.
Он стиснул зубы и на мгновение сжал руки в кулаки. Похороненный гнев вновь грозился выйти наружу, но Берт тут же остановил себя, сделав глубокий вдох. Он слишком хорошо был знаком с этим варварским обычаем Эллов.
— Для того, чтобы павших в бою было легче опознавать Каины придумали фамильные ключи. У каждого нашего солдата есть такой, он сделан из сплава демонического золота с примесью серебра, и его могут коснуться только Каины. Как ты только что видела, окропив орнамент Каинской кровью, ключ показывает имена всех своих владельцев. Раз ключ принадлежит тебе, значит его предыдущий владелец мёртв.
— Это ничего не доказывает! — яростно опровергла его предположение девушка. — Когда мама передала мне ключ, она была жива!
— Нет, — всё также безэмоционально ответил Каин. — То, что она дала его тебе вовсе не сделало тебя его хозяйкой. Насколько мне известно, единственный способ передачи ключа — смерть его предыдущего владельца. Ты являешься действующей хозяйкой ключа, твоё имя записано в конце списка, а значит предыдущий владелец, то есть твоя мать, — мертва. Смирись.
Его последнее слово стало для неё приговором. Она безвольно упала на колени, к глазам подступили слёзы.
— Этого не может быть, — продолжала отрицать девушка.
Дарина не хотела верить, что всё чего она достигла было напрасно. Её мать мертва, она больше никогда не увидит её, никогда не сможет обнять и сказать, как сильно её любит. Невольно в голове девушки прозвучала та самая фраза, сказанная после передачи кулона:
— Если я не… эт-этот кулон поможет тебе связаться с моей семьёй… с нашей семьёй.
Знала ли мама уже тогда, что не вернётся? Знала ли, что погибнет? Поэтому она передала этот ключ ей?
— Ты давно должна была понять, что твоей матери нет в живых. Или я не прав? — падший поднял бровь и покосился на собеседницу. Дарина по-прежнему смотрела в землю, сжимая в руке кулон. — Что, неужели ты вправду думала, что мать бросила тебя?
— Прекрати, — девушка опустила глаза в пол. Она не хотела этого слышать.
Берт вздохнул, она действительно ничего не знала о Каинах.
— Даже если ты наполовину Элл, твоя мать никогда бы не оставила тебя. Каины не бросают своих детей — это табу в нашем племени, — пояснил он. — Хотя, — поразмыслив немного продолжил свою мысль падший, — учитывая, что она связалась с Эллом, что в племени Каинов равносильно предательству, кто знает, может твоя мать вполне могла бы нарушить и этот запрет.
— Не смей так говорить о ней! Она бы никогда не оставила меня по доброй воле! — тут же выпалила Дарина, кинув на собеседника наполненный яростью взгляд.
— Значит, ты всё же не считаешь, что она бросила тебя? — продолжил рассуждать Каин. — Тогда, это означает, что я прав, и твоя мать действительно мертва. Мне жаль, — запоздало добавил он.
Девушка опустила глаза в пол и прижала кулон к груди, надежда покинула её окончательно.
— О, мама, почему?.. — Дарина тихо всхлипнула, по её щеке скатилась одинокая слеза.
Берт хотел было положить руку на её плечо в жесте утешения, но в последний миг отдёрнул себя. Ей не нужно сочувствия от такого, как он. Падший отвернулся, решив дать невольной спутнице время на скорбь о потерянном близком. Уж кому как не ему было понятно это жгучее чувство потери, в конце концов именно из-за него он и оказался здесь. Каин вздохнул, некогда предаваться болезненным воспоминаниям, нужно как можно скорее отправляться в дорогу, пока Эллы не отцепили путь к отступлению.
Он перевёл взгляд на сумку, нужно наметить маршрут. Берт попытался подняться на ноги, но рана протестующе заныла. Падший скривился и прижал ранение рукой только для того, чтобы тут же отдёрнуть её. Повязка была уже насквозь пропитана кровью, срочно нужна была перевязка.
— Чёрт, — тихо выругавшись, падший поднялся на неустойчивые ноги и, пошатываясь, двинулся к заветной сумке.
— Что ты делаешь? — Дарина перевела обеспокоенный взгляд на Каина. — Тебе нельзя вставать с такими ранами. — Она спешно стёрла слёзы и подошла к нему. Как бы ей не было больно от осознания смерти матери, она, ради собственного же блага, должна позаботиться о безрассудном спутнике, раз уж он не печётся о своей жизни сам.
— Бывало и хуже. — Он отмахнулся от неё и дойдя до заветной сумки, начал рыться в ней в поисках бинтов и украденной карты. — Некогда нам тут прохлаждаться, надо уходить пока Эллы не отрезали все пути к отступлению.
Тринадцать лет назад…
Начало Третьей Луны зимы. На улицах селения Эллов шёл холодный дождь, хороводящий с липким тяжёлым снегом. Несмотря на раннее утро город не спал, ведь с минуты на минуту, бравые Элловские солдаты выдвинутся на поле боя. Женщины и дети столпились на краю площади провожая уходящих на войну отцов, детей, братьев и мужей. И вот, наконец, Вождь верхом на верном Кундзаре вместе со своим личным облачённым в красные одеяния взводом двинулся вперёд, ведя за собой армию. Послышался грозный голос Генерала и колонны солдат, облачённые в фиолетовые одеяния, последовали за своим лидером. Вскоре за Восточным выдвинулись и другие Фронты и Подразделения: сначала облачённый в зелёный — Западный фронт, за ним одетые в чёрное и индиго Эллы Спецподразделения, а следом экипированный в оранжевое Южный Фронт. Последними оставались облачённые в голубые одеяния Эллы Северного Фронта. Их число не было столь большим, ведь в отличии от других Фронтов работа этого состояла в сдерживании и уничтожении демонов и не прекращалась во время перемирия.
Отец и дочь стояли на краю площади. Эллы обходили их стороной, кидая презрительные взгляды на Дарину.
Отец был одет в выданную вчера накидку, голубую военную рубаху с серебряными манжетами, утеплёнными штанами и меховыми сапогами. Девочка же вновь накинула на себя серую меховую куртку, опоясанную тяжёлым ремнём, подрезанные штаны и купленные вчера меховые сапоги.
— Всё будет хорошо, Дарина, я не пропаду. — Отец присел на корточки и погладил черноволосую макушку.
— Я знаю, просто… — тихо проговорила она, сминая куртку в руках.
— Дарина, посмотри на меня. — Он нежно коснулся подбородка дочери. — Запомни, что бы ни случилось, я всегда, всегда найду путь к тебе.
— Мне так страшно, папа, — призналась она. — Я никогда раньше не оставалась одна, ты или мама всегда были рядом, а теперь…
— Не переживай, Мой Ангел, ты не будешь одна. Я попросил Вара и одну мою старую знакомую присмотреть за тобой, пока я не возвращусь.
— Господин Зед, пора выдвигаться, — оповестил отца один из его подопечных. — Спасибо, солдат. — Отец кивнул мужчине, а затем вновь обратил взор на дочь. — Пора прощаться.
— Когда ты вернёшься? — спросила Дарина.
— Это не займёт больше пары недель, обещаю.
— Тогда возвращайся быстрее, и пусть Духи оберегают твой путь. — она крепко обняла родителя.
— Спасибо, Мой Ангел. — Он ответил на объятье и нежно погладил дочь по спине, а затем тихо проговорил: — Пусть Духи оберегают тебя, до моего возвращения. До скорой встречи.
Отец поцеловал её в лоб и отстранился. Он развернулся и пошёл к своим людям.
— До скорой встречи, папа, — тихо прошептала девочка, наблюдая как отец медленно отдаляется пока наконец его силуэт полностью не исчез за вратами.
Она вытерла несколько скатившихся слезинок. Вот и началась её новая жизнь. Очень одинокая жизнь… Дарина развернулась и побрела к дому, не было больше смысла оставаться в столь людном месте, ведь она видела, как одни кидают на неё презрительные взгляды, а другие шарахаются, словно от прокажённой. В конце концов она ведь Безродная, Старейшины уже уведомили об этом Селение в сегодняшней газете. Дарина натянула ворот рубахи на лицо.
Она неспешно двигалась по знакомому маршруту. Внезапно ей прямо в лицо полетел сшитый кожаный мяч, но Дарина в последний момент схватила его рукой. Она оглянулась и увидела кучку детей — трёх мальчиков и девочку, играющих в какую-то игру на площадке. Рядом с ними, сидя на скамье, три женщины о чём-то перешёптывались.
— Извините, мы случайно, — к ней подбежал белокурый мальчуган лет шести.
— Да ничего страшного, — она протянула ему мяч, — вот, держи.
Одна из женщин взглянула на неё и громко охнув вскочила с места и начала кричать: — А ну отойди от моего сына, ты, отродье! — Женщина подбежала к ним и присела на против мальчика. — Аким, милый, ты в порядке? Эта гадкая девчонка не прикоснулась к тебе? — ядовито выплюнула она.
— Я просто хотела вернуть мяч… — сказала Дарина.
— Тебе слова не давали, ты, грязнокровка! А ну пошла прочь отсюда! — выпалила женщина, из неё сочилось презрение.
— Но я… — Девочка отшатнулась.
— Ты, что не расслышала? Убирайся отсюда, сейчас же! — пригрозила ей другая женщина.
Дарина бросила мяч и кинулась прочь.
— Дети, держитесь от этой девочки подальше, — услышала она одну из женщин.
— Но почему? — непонимающе спросила девочка.
— Потому что она Безродная.
Дарина сжала руки в кулаки и прикусила губу, ей хотелось кричать от разочарования, но она должна быть сильной. Ради отца. По дороге она встретилась ещё с десятком презрительных взглядов. Девочка рванула вперёд без оглядки, день становился всё лучше и лучше. Наконец добравшись до её нового дома, она удивилась, заметив, что дверь не заперта. Странно, отец точно запирал дверь. Дарина насторожилась. Взяв в руки палку, она медленно открыла дверцу и спросила:
— Кто здесь?
— О, а вот и ты. — Из кухни вышла женщина в белой накидке с вышитым на нём бело-зелёным гербом Эллов.
— Кто вы? — Дарина нахмурилась, сжимая палку в руках.
— Убери своё оружие, дитя. — строго приказала женщина. — Меня зовут Арзей, я целитель, но в свободное присматриваю за сиротами и беспризорниками. — Несмотря на грозный вид, аура Арзей излучала тепло. Дарина выкинула палку, она не чувствовала угрозу или даже намёк на презрение, в отличие от людей на площади. — Твой отец просил приглядеть за тобой, пока он не вернётся. Вот. — Женщина протянула девочке свёрток. — Я принесла тебе завтрак.