Истинная Ботанша для Властных Драконов - читать онлайн

Глава 1. Сбежавшая невеста

Вивьен

Если бы год назад мне сказали, что мой побег со свадьбы будет напоминать дешевый роман из рыночной лавки с облезлой обложкой и назойливым запахом мыла, я бы презрительно фыркнула. А потом, возможно, сожгла бы эту книжку в камине.

Но сейчас, когда мое пышное свадебное платье цеплялось за каждую чертову ветку, а крики “Леди Вивьен!” приближались угрожающе быстро, мне было не до высокомерия. И точно не до смеха.

Я рванула через кусты, слыша, как дорогущее кружево с треском сдается под натиском колючек. Где-то позади топали гвардейцы моего “обожаемого жениха”, лорда Даррена, чья внешность наводила на мысли о неудачном генетическом эксперименте между кабаном и бабуином.

“Хватит быть послушной овечкой”, — мысленно зарычала, выскакивая на дорогу. И тут увидела ее — карету. Черную, зловеще красивую, с гербом, который мне совершенно ничего не говорил. Дверца была приоткрыта, как будто сама Судьба кокетливо подмигнула: “Ну что, точно перестаем быть послушной овечкой?”

Точно!

Влетев внутрь, я врезалась во что-то твердое и теплое. Очень твердое. Очень теплое. И пахнущее... дорогим кожаным переплетом, опасностью и немного грехом.

— Ой.

Подняв голову, я осознала, что это “что-то” — это “кто-то”. Даже “двое кто-то”. Первый — высокий, темноволосый, с глазами, холоднее озера в январе. Его пальцы, схватившие меня за плечи, были ледяными даже сквозь платье. Второй — рыжий, с хищной ухмылкой, от которой у меня по спине прокатился табун мурашек.

— Ну и способ познакомиться, — прошипел темноволосый, глядя на меня так, будто я только что влезла в его личное пространство с грязными ногами и бутербродом в руке.

Снаружи послышался шум приближающейся охраны.

— Она здесь! — орал Даррен, своим голосом, по шкале мерзости приближавшимся к визгу чайника.

Рыжий наклонился ко мне, его горячее дыхание коснулось уха:

— Драгоценная, ты хоть представляешь, в чью карету ворвалась?

Я выпрямилась, откидывая с лица выбившуюся прядь, как героиня на пике нервного срыва, но с достоинством.

— Без понятия, но я надеюсь вам нужно очень срочно ехать!

Темноволосый скользнул взглядом по мне — медленно, как палач по жертве.

Прежде чем я успела что-либо возразить, его руки — сильные, ледяные и абсолютно безапелляционные — обхватили меня за талию.

— Прости! — прозвучало почти учтиво, но с явным подтекстом: убирайся. И прежде чем я успела сказать хоть слово, он самым невозмутимым образом, как мешок с драгоценной картошкой, вытолкнул меня обратно на дорогу.

— Удачи с лордом Дарреном, — добавил рыжий, уже прикрывая дверцу.

А потом дверца захлопнулась. Хлестко. Без сожалений.

— Вы издеваетесь?! — взвизгнула я, постукивая кулаком по дереву. — Да чтоб вас драконы унесли на завтрак, бессердечные уроды! Я вас проклинаю! Пусть у вас все пуговицы на камзолах отвалятся на важной аудиенции! Надеюсь новые сапоги натрут до мозолей!

Карета тронулась с места, даже не дернулась — плавно, уверенно, как судьба, которая развернулась ко мне задом. Я осталась стоять на пыльной дороге в изодранном свадебном платье, пыхтя, как чайник на последнем издыхании.

И тут как в дурном сне раздалось за спиной:

— Лови ее!

Из-за поворота выскочили гвардейцы. Лицо Даррена, мрачное и разъяренное, маячило где-то сзади, как оживший кошмар в парадном камзоле.

— Вивьеночка, любимая! — завопил он таким визгливо-сладким голосом, что у меня едва скулы не свело. — Почему ты убежала?!

Я скривилась, как от укуса особо мерзкого насекомого.

— Решила воздухом подышать, — процедила я сквозь зубы, пятясь назад. — И вообще… мне полезно гулять. Доктор советовал.

— Куда?! У нас же свадьба! Гости! Музыка! Жареный фазан!

— У меня были другие планы на день, — я сжала подол платья, готовясь бежать снова, — например, не выходить замуж за кабана в бабуиновом обличье.

— Вивьен-Елеонор, Графиня Ладионис, ваш отец одобрил эту свадьбу! — заорал он, и его голос дрогнул от обиды, как у капризного мальчика, которому отняли игрушку.

— Вот именно. Мой отец. А не я! — рявкнула я, и только сейчас поняла, что голос мой сорвался, а дыхание сбилось.

И, может, я бы еще что-то выдала — остроумное, достойное цитаты в мемуарах, — но один из гвардейцев сделал шаг ко мне, и все мое остроумие мигом испарилось.

— Ни шагу ближе! — выкрикнула я, хватаясь за юбки. — Я вооружена! У меня... шпилька!

Добро пожаловать в историю про Вивьен! Каждая библиотека и лайк делают нас счастливее и вдохновляют!

1.1

Не думая вытянула длинную металлическую шпильку из прически, которая окончательно растрепалась. И выставила вперед словно волшебную палочку.

— Дорогая, угомонись, — голос Даррена начал становиться грубее. — Нам пора идти.

Шпилька в моей руке дрожала, но я сжала ее крепче. Гвардейцы окружили меня, их доспехи звякали с каждым шагом. Даррен поправил свой безвкусный камзол, и на его лице расплылась противная ухмылка.

«Вот и все, Вивьен, — пронеслось у меня в голове. — Кажется, ты влипла.»

Я успела сделать лишь шаг назад, как грубые руки в железных перчатках впились в мои запястья.

— Довольно дурачиться, миледи! — прохрипел старший гвардеец, сжимая мою руку так, что кости хрустнули.

Даррен подошел ближе, запыхавшийся, с лицом, покрасневшим от злости.

— Вивьен-Елеонор, — прошипел он, — ты опозорила меня перед всем двором.

— О, значит, у тебя все-таки есть капля самосознания, — я дернулась, но гвардейцы держали мертвой хваткой. — Поздравляю, это прогресс.

Его ладонь взметнулась для пощечины, но я резко дернула головой в сторону. Он промахнулся, едва не потеряв равновесие, и это только разозлило его еще больше.

— В ЗАМОК! — завопил он, трясясь от ярости. — СЕЙЧАС ЖЕ!

Меня потащили, не обращая внимания на рвущееся платье и вырывающиеся пряди волос. Я лишь оскалилась в ответ, уже прикидывая новый план побега.

Кто мне поможет кроме меня самой? Не появятся же сейчас те заносчивые красавцы и не спасут меня?

Но тут из леса раздался оглушительный рев.

Ветки затрещали, земля дрогнула, и на дорогу вывалилось... нечто.

Явно не красавец из кареты.

Огромное, лохматое, с шерстью, переливающейся синевой, как зимний лед. Его глаза горели холодным пламенем, а из пасти капала слюна, замерзающая в воздухе.

— Ледяной волк! — завизжал один из гвардейцев, бросая алебарду.

Зверь встал на дыбы, возвышаясь над нами, и обнажил клыки.

Даррен побледнел.

— Это невозможно... Они же водятся только в...

Но его слова потонули в новом реве.

Гвардейцы, забыв про меня, бросились к оружию. Один храбрец рванул вперед, меч сверкнул в воздухе — но зверь лишь взмахнул лапой, и ледяные осколки впились в доспехи.

— ЩИТЫ! — заорал капитан стражи.

Пока все бросились в бой, я осталась стоять, завороженная.

Зверь повернул голову и посмотрел прямо на меня.

Не с яростью.

С... любопытством?

— Ну что ж... — прошептала я, сжимая шпильку. — Давай, ублюдок. Хоть смерть будет интереснее, чем свадьба.

Но вместо атаки зверь... фыркнул.

Будто смеялся.

Затем он резко развернулся и бросился на гвардейцев, отвлекая их внимание.

«Что за чертовщина?»

Но раздумывать было некогда.

Я подхватила подол платья и рванула в лес, пока все были заняты битвой.

Добежав до опушки, я оглянулась.

Ледяной волк, словно нарочно, гнал Даррена и его стражников в противоположную сторону.

— Спасибо, зубастик, — пробормотала я. — Если ты и правда меня спас... то я тебя не забуду.

Ноги сами несли меня по лесной тропе, а мысли лихорадочно прокручивали последние минуты.

Ледяной волк. Canis glacialis, если быть точной. Редчайший подвид арктических волков, ареал которых должен находиться как минимум в пятистах милях к северу. Что черт возьми делает одинокий самец в этих лесах?

Я мысленно корчила гримасу, вспоминая, как гвардейцы бросились на него с мечами. Идиоты. Со льдом нужно огнем сражаться, а не сталью. Хотя бы костры разожгли – их же учат, что ледяные твари слабеют около открытого пламени...

Сучок хрустнул под ногой, заставив вздрогнуть.

И еще – почему он не напал?

В учебниках четко написано: «Агрессия при встрече с человеком – инстинктивная». А этот... этот экземпляр вел себя так, будто...

Помогал мне…

Я резко затормозила, едва не споткнувшись о корень.

Нелепость.

Где-то позади раздался отдаленный вой – на два тона ниже, чем положено обычным волкам. Я инстинктивно ускорилась.

Но сейчас нужно было бежать. В Арканис. В Академию. Как я всегда хотела. Тем более, сейчас должен был быть отбор. Как удачно, что моя несостоявшаяся свадьба была именно в этот день. Лишь бы только успеть.

1.2

Пока неслась по лесной тропе, вспоминала, как тайком выкрадывала книги из библиотеки отца — те, что были не для дамских глаз. Как пряталась под лестницей с фонариком и читала о заклинаниях, магических потоках, древних артефактах и светлых магах, что защищали мир, а не тратили жизнь на светские приемы.

Помню, как в одиннадцать лет пыталась вызвать световое пламя с помощью поломанной серебряной ложки. Как чуть не подожгла шторы и получила неделю без сладкого. Но тогда, стоя среди дыма и пепла, я была счастлива — потому что знала, чего хочу. Я не мечтала о белом платье и муже с титулом. Я мечтала учиться. Мечтала стать магом. Светлым магом.

Я не хотела быть украшением на чьей-то руке. Не хотела стать очередной скучной графиней в золотой клетке. Я хотела быть силой. Хотела творить, менять, защищать. А не просто… женой лорда.

Пока бежала, казалось, что вот-вот выплюну легкие прямо на мостовую. Каблуки предательски скользили, ноги гудели, как после танцев с минотавром, и я почти была уверена — как минимум два пальца на ногах больше никогда со мной не заговорят. Кто вообще придумал туфли на каблуке? Наверное, тот же, кто одобрил Даррена.

До ворот Арканиса я практически ползла на четвереньках. Грязная, в изодранном свадебном платье, которое теперь напоминало скорее сарафан безвкусной феи. Вокруг — город, где все кричало “престиж”. Башни из чистого мрамора, окна с цветными витражами, ученики в идеально выглаженных мантиях, преподаватели, парящие над землей с книгами в руках. Все такое безупречное, важное, волшебное…

А я — вся из себя чудо в кружевах и грязи. Моя прическа развалилась, макияж давно расплылся, а платье цеплялось за каждый выступ, как пьяный кузен за барную стойку. Люди оборачивались, кто-то хихикал, кто-то таращился, как на уличную артистку, забывшую надеть штаны.

Но я дошла.

Когда передо мной выросли огромные ворота, украшенные мерцающими рунами, я чуть не запищала от счастья — и это было бы весьма не аристократично, но абсолютно заслуженно. Вот они. Ворота в Академию Магии Пяти Врат.

Огромные, из черного обсидиана, с вкраплениями лунного серебра, они возвышались надо мной, как стражи между мирами. На их поверхности играли световые нити — заклинания, сплетенные в узоры древних языков. Руны тихо светились, будто дышали.

За воротами, сквозь тонкую дымку магии, виднелись башни, высокие, как гордость преподавателей. Одна из них парила в воздухе. Другая — утопала в пышной зелени висячих садов. Между ними — мосты из света и стекла, по которым неспешно шли силуэты в мантиях. Над территорией кружили сферы — то ли охрана, то ли летающие чайники, кто их знает.

Здесь все пахло волшебством, знаниями… и чуть-чуть свежевыпеченным хлебом, что было особенно обидно, учитывая, что я не ела с утра.

Это было не просто здание. Это была мечта, обернутая в камень, руны и недосягаемость. Академия Магии Пяти Врат — место, где учились величайшие маги, герои, алхимики и психопаты с дипломом. Место, где я всегда мечтала оказаться.

— Ну, здравствуй, мечта, — пробормотала я и вытерла лицо тыльной стороной ладони, оставив на щеке красивую полоску грязи, как у боевого мага на пенсии.

Заприметив меня, стражник в синем плаще приподнял бровь — высоко, как будто она собиралась улететь.

— Ты вообще в курсе, что на тебе свадебное платье?

— Это не платье, — огрызнулась я, пытаясь разгладить то, что когда-то им было. — Это мой протест против патриархальных устоев. Пустите меня на факультет Белой Магии! Я вообще-то абитуриентка!

— Белой магии? — переспросил он, смерив меня взглядом, полным насмешки и легкого презрения, как будто я попросила стать архимагом прямо сейчас. — Набор уже закончился.

— Как?! — Паника подступила к горлу.

— Вот так. Это самый популярный факультет. Тут за три дня до начала экзаменов очередь занимают, с палатками и бутербродами.

Я уже собиралась достойно огрызнуться, но где-то сзади, в шуме улиц, прорезался голос Даррена. Или это у меня в голове звенело от паники. В любом случае проверять не хотелось. Надо было попасть внутрь. Любой ценой.

— А на какие факультеты еще открыт набор? — почти пропищала я, косясь на ворота.

— Ни на какие, милочка. Все уже набраны. Ступай домой.

Домой. Туда, где ждали кандалы из кружева и тиары. Шум позади усилился. Люди Даррена уже рыскали по переулкам, и я почти слышала его злопамятное “Вивьеночка-а-а…”

— Всех-всех? — переспросила, не отступая.

Охранник вздохнул:

— Ну… кажется, на один факультет еще принимают.

— Беру! — выкрикнула я с энтузиазмом, будто увидела сапоги моей мечты с баснословной скидкой.

— Это факультет Темной Магии и Разрушения.

— Пофиг, пустите! — схватила грязный подол и заняла позу человека, готового бежать, рвать и поступать.

Он закашлялся, будто я предложила ему переспать с двумя драконами:

— Ты серьезно? Там в этом году всего два абитуриента. И оба уже… ну, поехали крышей. Даже вступительный экзамен прошли! Точно психи.

— Отлично, — я вытерла грязную щеку, одарила его своей самой безумной улыбкой. — Буду третьей.

Глава 2. Экзамен-шмекзамен

Вивьен

Я не ждала приглашения. Как только ворота медленно раскрылись, испуская легкий гул — словно магия сама зевнула в приветствии, — я юркнула внутрь, как мышь, сбежавшая с королевского банкета.

За моей спиной почти сразу же раздался шум. Металлический топот, крики, тяжелое дыхание.

— ВИВЬЕ-Е-ЕН! — этот визг я бы узнала даже во сне. Даррен.

Я обернулась на ходу и увидела, как его гвардия рванулась к воротам. Один из них — в особенно нелепом шлеме с перьями — попытался пройти.

И в тот же миг руны на воротах вспыхнули. В воздухе пронеслось:

— Доступ ограничен. Посторонним — нельзя.

Щелк — и створки начали закрываться с ленивым, но неумолимым скрежетом.

— Что значит “нельзя”? — вопил Даррен, упираясь руками в закрывающийся проход. — Я ее жених! У меня есть титул! У меня есть связи! У меня есть фазан!

— А у нас — правила, — отрезал стражник, не моргнув.

Я не стала задерживаться, чтобы насладиться этой драмой. Повернулась и пошла — быстро, почти бегом — в сторону главной башни.

Каждый шаг отзывался болью в ногах — каблуки словно мстили мне за все. Платье цеплялось за плитку, как обиженная мачеха за наследство, но я все равно шла, приподняв подбородок, будто я тут по приглашению самого Архимага, а не вломилась через черный ход жизни.

Башня возвышалась в центре Академии — изящная, как написанное пером заклинание, с витиеватыми окнами, а шпиль ее терялся где-то в облаках, словно сами небаса хотели стать студентами. Это было не просто здание. Это был пульс этого места. Его разум, его дух. И теперь — мой путь.

— Святая магия, как ее сюда пустили? — шептались за спиной.

Но я не обращала внимания. Я шла, будто не вся в грязи и с пучком соломы в волосах, а в короне. Высоко подняв голову, я толкнула дверь и вошла в главный холл.

И ахнула.

Потолок уходил ввысь, как будто башня внутри была больше, чем снаружи. Что, скорее всего, так и было. Свет падал сквозь витражи, окрашивая все вокруг в фиолетовое, золотое и синее. По полу пробегали световые линии — живые руны, сплетенные в танец. Книги летали над головами, шепча что-то друг другу.

Это была магия. Живая. Моя. Я наконец оказалась там, где всегда мечтала быть. Пусть чуть позже, чуть потрепаннее, в платье, которое теперь смахивало на театральный реквизит… но я — здесь. И, черт побери, вовремя.

— Я могу вам помочь? — Голос прозвучал рядом неожиданно, словно материализовался из воздуха, как хороший сюжетный поворот.

Передо мной стоял высокий мужчина в мантии цвета золотого полуденного солнца. Его глаза были внимательные и немного усталые — как у того, кто слишком много раз объяснял, что огненный шар не используется для подогрева чая.

— Да, — выдохнула я с решимостью, от которой задрожали последние остатки кружева. — Я пришла поступать!

Он слегка нахмурился, вежливо, академически.

— Простите, но все факультеты уже закрыли наб…

— Я на факультет Темной Магии и Разрушения, — перебила я, сжала грязный подол и расправила плечи, будто это хоть немного помогало.

Он замолчал. Повисла пауза. Та самая, неловкая. Как когда ты назвал декана “чувак”.

Мужчина медленно перевел взгляд с моего лица на мои туфли, потом на изодранное платье… потом на волосы, в которых, если не ошибаюсь, все еще торчал листик.

— …Понимаю, — наконец произнес он, хотя было видно, что не понимает. Вовсе. Ни единого слова.

Если бы у “сомнения” был запах, он бы сейчас витал вокруг него в концентрированном виде.

— Вы… уверены?

— Абсолютно, — кивнула я, гордо, как будто меня не преследовали гвардейцы и я не выглядела, как побег с крестьянской свадьбы.

— Я готова к… разрушению, — заявила я с таким энтузиазмом, будто уже знала, как именно собираюсь разрушить. Хотя бы их систему приема.

— Это я вижу, — сухо прокомментировал мужчина, скользнув взглядом по моему бедному платью, в котором было больше дыр, чем в аргументах Даррена. — Вы уже заполнили бумаги?

— Бумаги? Э-э-э-э… дома забыла, — соврала я с самой невинной улыбкой в мире. — Можно еще раз заполнить?

— Угу. Конечно, — устало кивнул он, развернулся и пошел, явно ожидая, что я последую.

Я послушно закивала, делая вид, что страшно внимательна, и посеменила за ним, хотя в голове звучал только один вопрос: как отсюда сбежать… но официально?

Потому что я не собиралась учиться на факультете Темной Магии и Разрушения. У них, конечно, потрясающее название — звучит как рок-группа вампиров. Вроде на званых вечерах обсуждали новые веяния в музыке. Но я же не дура. Я — будущее светило в изгнании! Я всю жизнь мечтала о факультете Белой Магии: зеленые мантии, заклинания исцеления, целительство, цветочки и моральное превосходство.

Надо будет… ну, допустим, отличиться. А потом перевестись. Или шантажировать кого-то. Или подружиться с деканом. Или выйти за кого-то замуж, кто уже учится на Белом. Нет. Стоп. Опять не туда.

2.1

Мне выдали бумаги. Настоящие. С печатями, штампами и графами, в которые, судя по всему, надо было вписать что-то очень умное про себя.

Я пробежала глазами текст. Да-а-а, не хватало только этих пунктов:

"§4. Академия не несет ответственности за:

а) потерю личности;

б) спонтанную дематериализацию;

в) неконтролируемые вспышки ярости у адепта..."

Я хихикнула, но тут же сделала приличное лицо.

— Заполняйте, — сказал маг в золотой мантии, протягивая мне перо. Я схватила его с видом ученицы, которая точно знает, что делает, хотя на самом деле не знала даже, где тут вверх.

Пока я выводила свою фамилию с такой старательностью, будто подписывала мирный договор, он продолжил:

— Только, пожалуйста… в такой одежде на экзамен не стоит. Это, мягко говоря, нарушает дресс-код.

Я посмотрела на себя: грязь, листья, подол с пятнами, которые лучше не анализировать.

— У меня нет другой, — пожала плечами. — И денег — тоже. Разве что пара сережек, если продать.

Маг вздохнул и устало потер переносицу.

— В таком случае… Если покажете хорошие результаты на вступительном, вам может быть назначена стипендия. Но при этом вы будете обязаны помогать кураторам. Стать их ассистенткой. Это… хлопотно.

— Да хоть полы драить! — отрезала я. — Только давайте уже экзамен. Пока я не уснула от формальностей.

Он посмотрел на меня так, будто я только что предложила провести ритуал на картошке. Или оседлать дракона. Если они тут водились. Но вряд ли эти заносчивые существа находились на территории Академии.

— Прямо сейчас? В этом виде?

— Именно. Я — за натуральность. Магия должна быть искренней.

В его глазах промелькнула то ли жалость, то ли любопытство. То ли он просто решил, что пусть Академия сама с этим разбирается.

— Хорошо. Следуйте за мной.

Мы прошли по длинному коридору с витражами, потом — по более узкому с голыми стенами, потом — по совсем узкому, где стены были влажные и подозрительно шептали. Вивьен, не смотри на стены. Не думай. Просто иди.

Он открыл скрипучую дверь. Комната была темной. Свет пробивался только через магический факел у потолка. В центре — круглый каменный колодец.

— Ваш экзамен, — сказал он спокойно, словно мы собирались просто поплавать.

— Это… — я прищурилась. — Колодец?

— Именно. Чтобы пройти испытание, — произнес маг, глядя на меня с невозмутимым выражением, — ты должна отказаться от всего, чем являешься. Заглянуть в колодец Отречения.

— Прошу прощения? — переспросила я, уже предчувствуя, что сейчас будет какая-то… магическая фигня.

Он указал на колодец. Вода в нем была черной, как грехи моей матушки, и отражала мое лицо до жуткого совершенства.

— Лицо. Имя. Личность. Все, что ты носила годами, — должно исчезнуть. Ты должна стать чистым сосудом для магии. Пустым. Без форм, без воспоминаний. Без “я”.

​​Я кивнула, представляя, как стану овощем, как буду бродить по коридорам, бормоча: "Кто я? Картошка? Репка?»

— А потом? — тихо спросила я.

— Потом ты должна вернуть все назад. Собрать себя по кусочкам. И не ошибиться. Ни в чем. Он сделал паузу. — Потому что если ошибешься… останешься здесь. Без имени. Без памяти. Без прошлого. Без будущего.

Я сглотнула. Воды в горле не было, а вот ком стоял знатный. Легкая? Нет. Безумная? Да. Возможная? Только для того, кто уже потерял слишком много.

Даррен и его гвардия там, за воротами, они не верили. Видели во мне только глупую девочку в рваном платье, с глазами, полными книжных грез. Им казалось, что я сломаюсь. Что я слабая. Что магия — не для таких, как я. Что я должна управлять поместьем, а не заниматься тем чем хочу.

Но ни Даррен, ни этот маг не знали, что я и так всю жизнь жила в тени. Что у меня и так уже отобрали все: выбор, голос, мечты. Я уже была безликой. Теперь — просто играю по правилам других.

Без лица. Без имени. Без собственных желаний. Но разве я не была этим всю жизнь?

Вивьен-Елеонор — послушная дочь.

Графиня Ладионис — примерная невеста.

Леди Вивьен — украшение для балов.

Все это — маски. Ни одна не была мной по-настоящему.

Я сделала шаг к колодцу и посмотрела в собственное отражение.

Отражение дрогнуло, словно вода испугалась. Мгновение — и я провалилась внутрь. Тишина. Ни звука. Ни воздуха. Ни времени. Я стояла в темноте. Только не той, что бывает ночью. Это была тьма внутри.

Передо мной — зеркало. И не одно. Десятки, сотни. Все показывали… меня. Но разную. Маленькую девочку, читающую при свечке. Покорную невесту в короне из чужой воли. Озлобленную, сломанную. Глупую. Надменную. Уставшую. Потерянную. Лживую. Все эти “я” смотрели на меня. Смеялись. Шептали.

— Ты никто.

Визуал. Вивьен

2.2

И вот он стоял в паре шагов от меня. Высокий. В черной мантии, украшенной серебром и бледно-синими рунами. Лицо — холодное, как свежевскрытая могила. Глаза — серые, пронизывающие насквозь. И очень живые, несмотря на его… репутацию.

— Поднимайся, — сказал он. — Маг не ползает. Даже если у него подгорела судьба. Или в твоем случае — платье. Ох, уж мода пошла у этой молодежи, — недовольно цокнул ректор.

Я встала. На трясущихся ногах, но гордо. Он посмотрел на меня долго.

— Имя?

— Вивьен Ладионис, — ответила я. И добавила чуть тише, но четко: — Будущая великая магиня.

В уголке его рта едва заметно дрогнуло. То ли усмешка. То ли призрак былой эмоции.

— Посмотрим, — сказал он. — Только не подведи. Темная магия не прощает. Как и твои кураторы, да, ребята?

— Все ты про нас знаешь, Вейн.

Что?.. ЧТО?! Я уже слышала этот голос! Нет, это видимо после экзамена все еще в ушах звенело.

Я резко обернулась — и чуть не потеряла сознание.

В дверном проеме стояли они. Те самые двое из кареты. Только теперь в мантиях преподавателей, с серебряными драконьими застежками на воротах.

Рыжий — тот самый, что смеялся надо мной — теперь ухмылялся еще шире. Его хищная улыбка растянулась, когда он окинул взглядом мое грязное платье:

— Кайрен, ты глянь, кто тут у нас. Вернулась. И все еще в платье невесты отчаяния.

— Вижу, — мрачно отозвался Кайрен, тот самый ледышка в человеческом обличье. — Не думал, что она и правда держала путь сюда.

— Живучая оказалась, — добавил он с такой интонацией, как будто это был диагноз.

— А вы, я вижу, знакомы? — хмыкнул ректор, переводя взгляд между ними, словно решал, кого сжечь первым.

— Немного, — пожал плечами Кайрен.

— Немного? — ректор прищурился. — Сайред, что вы опять не договариваете?

— Не понимаю, о чем вы, о великий ректор, — Сайред изобразил святую невинность, хотя даже дверь за его спиной выглядела честнее.

— В любом случае, — Малкорн Вейн снова уставился на меня, как будто я была особенно подозрительным видом плесени. — Они будут отвечать за ваше обучение на факультете Темной Магии. Если, конечно, вы все еще… хотите.

Я перевела взгляд с одного дракона на другого. Кайрен смотрел на меня с ледяным безразличием. Сайред — с веселым любопытством хищника, который только что нашел новую игрушку.

А ведь я думала, драконы здесь не водились… Как же они забрели со своих летающих островов? Там они правили безраздельно, считая себя высшими существами. Да и здесь…

— Хочу, — сказала я твердо. Хотя, чуть не на этот факультет, и не к этим, мамочки, драконам!

Вейн кивнул:

— Тогда добро пожаловать в Академию, адепт.

Он повернулся к выходу, его мантия развевалась за ним, как крылья гигантской летучей мыши. У двери он остановился:

— О, и мисс Ладионис?

— Да?

— Пожалуйста, смените платье. Хотя бы до того, как оно окончательно развалится.

Дверь захлопнулась.

В комнате повисла тишина. Я стояла посреди зала, все еще дрожа от пережитого, но уже чувствуя странное облегчение.

Но, не долго….

— Адепт? Ты? — вдруг раздался знакомый ледяной голос.

Я обернулась. Кайрен, этот недовольный ледник в человеческом обличье. Стоял, скрестив руки, и смотрел на меня, будто я залетела в Академию, прицепившись к дракону за хвост.

— Ну да, — пожала я плечами, с легкой усмешкой. — Экзамен был несложный. Почти отдых.

Сайред, стоявший рядом, фыркнул. А Кайрен лишь медленно моргнул, будто пытаясь осмыслить уровень моей наглости.

— Не сложный? — переспросил он с легким подвывом. — Девочка, ты провалялась в комнате сутки. Мы думали, ты уже частью колодца стала.

— Что?! — я моргнула. — Подождите. Сутки?! Целые?!

Кажется, те пункты в бумагах на поступление, что я себе выдумала, вполне имели место быть.

— Угу, — подтвердил Сайред с веселой улыбкой. — Мы даже ставки делали: ты очнешься первой или тебя выловим ведром.

Я ошарашенно уставилась на них.

— Я думала, прошло… ну, час максимум. Полтора, если считать драму.

— Магия времени в колодце не подчиняется обычной логике, адепт, — отрезал Кайрен. — Хотя, подозреваю, ты и с обычной логикой пока не в лучших отношениях.

Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но потом вспомнила: Они преподаватели. А я хочу не вылететь с первого дня.

Поэтому я только вздохнула, вытерла лоб тыльной стороной руки и спокойно сказала:

— Ну, хоть поспала.

Сайред прыснул. Кайрен закатил глаза. А я мысленно записала первую истину Академии: не верить колодцам.

Глава 3. Знакомство с оставшимися психами

Вивьен

Меня вел тот самый усталый маг в золотой мантии, что выдавал бумаги и с таким скепсисом наблюдал за моим походом к Колодцу Отречения. Золотое сияние его одеяния казалось здесь, в мрачных переходах глубоко под землей, неуместным и слегка насмешливым.

Драконы кинули меня, вернее, ушли. Так себе из них кураторы. Поэтому экскурсию по местным достопримечательностям мне проводил усталый маг.

Мы удалялись от парадных залов Академии, спускаясь по винтовым лестницам и проходя через арки, поросшие каким-то люминесцирующим мхом. Воздух густел, пахло сыростью, пылью веков и… жженым порохом? Или серой? Вместо витражей – голые, шершавые стены, вместо летающих книг – тишина, нарушаемая лишь нашими шагами и капаньем воды где-то в темноте.

— Общежитие факультета Темной Магии и Разрушения, — произнес золотомантнийник, представившийся Аргусом, без особых эмоций, указывая пером, которое он все так же держал в руке, словно забыл его убрать, на массивную дубовую дверь в конце коридора. Дверь была украшена выщербленным барельефом дракона, чья пасть зияла угрожающе. — Корпус «Бездны». Или «Теней». Как кому нравится. Добро пожаловать, адепт.

Он толкнул дверь. Она открылась с глухим скрипом. Внутри царил полумрак. Длинный, пустынный коридор уходил вдаль, теряясь во тьме. Тусклые магические шары под потолком едва освещали голые каменные стены и редкие двери по бокам.

Тишина была гнетущей. Аргус двинулся вперед, его золотая мантия отбрасывала призрачные блики на стены. Он остановился у одной из первых дверей, махнул рукой – и дверь бесшумно отворилась.

— Ваша комната. На первое время.

Он заглянул внутрь, его лицо в полумраке казалось еще более усталым. Комната была крошечной: голые каменные стены, узкое окно-бойница с решеткой, узкая койка, грубый деревянный стол, один стул, шкафчик. Ничего лишнего. Воздух стоял спертый и холодный.

— Минимальный комплект, как и обсуждалось. Постельное белье, туалетные принадлежности, полотенце. Мантия… — он кивнул на сложенный на койке кусок ткани темно-серого, неопределенного цвета. — Цвет факультета. Формальный дресс-код. Поскольку стипендию вы пока не заслужили, — он подчеркнул эти слова, глядя на меня поверх пера, — все остальное – за ваш счет. Или в порядке отработки за предоставленный минимум. Помните условие? Помощь кураторам. В качестве ассистентки. Это… потребует времени и сил.

— Помню, — застонала я, окидывая взглядом свое новое «жилище». Оно напоминало больше камеру в замке строгого режима, чем студенческое общежитие. «Хлопотно» – это было эвфемизмом года. — Значит, полы драить? Лавры для драконов полировать? Книги в библиотеку носить?

Аргус проигнорировал сарказм, лишь слегка приподнял бровь.

— Правила Академии. Запомните, — его голос стал монотонным, как зачитывающий устав чиновник. — Учебный день начинается с первым ударом колокола на Рассветной башне. Опоздания караются. Сурово. Чаще всего – опасными или унизительными поручениями. Использование магии вне учебных аудиторий и без явного разрешения куратора или преподавателя факультета строжайше запрещено. Последствия варьируются от конфискации магического фокуса до изгнания. Или спонтанной трансформации во что-нибудь мелкое и съедобное. Смотря кто поймает. Питание – в общей столовой. Оплата – из вашей будущей стипендии. Пока – будете питаться за счет факультета. То есть, вы обязаны Академии. Учтите это.

Он развернулся, намереваясь идти дальше.

— Ваши сокурсники. Представлю. Они, кажется, дома. — Он двинулся вглубь коридора и остановился у следующей двери. Постучал костяшками пальцев. — Адепт Сигизмунд! Адепт Ришард! К вам новенькая.

Дверь открылась не сразу. Сначала послышалось шарканье, потом тихий спор, и, наконец, в проеме показалось лицо. Очень молодое, бледное, в очках с толстыми линзами, от которых глаза казались огромными и слегка испуганными. На носу красовался прыщик героических размеров.

— О-о-о! — воскликнул он, распахивая дверь шире. — Вы и есть та самая Вивьен? Которая прошла Колодец Отречения за рекордные сутки? Я Сигизмунд! Я читал протоколы! Ваши показатели когнитивной регенерации просто феноменальны! Особенно после сброса эго-структуры! Вы не против, если я возьму у вас интервью? Для моей диссертации по психомагической устойчивости при экстремальном стрессе?

Он говорил быстро, захлебываясь, его руки беспорядочно жестикулировали. Он выглядел как ожившая энциклопедия с синдромом гиперактивности. Но в его глазах светилось искреннее восхищение и тепло.

Неожиданно приятно. После ледяного Кайрена, хищного Сайреда и усталого Аргуса – почти как глоток воздуха. Только очень нервного.

— Э-э… Здравствуйте, Сигизмунд, — осторожно улыбнулась я. — Интервью? Ну, если я не взорвусь до завтра…

— Не взорветесь! Я уверен! — он засиял. — Ваш профиль устойчивости…

— Отлично, ботаничек, хватит пугать новенькую своими теориями заговора сознания, — раздался другой голос – томный, сладковатый и пропитанный ядом.

Из-за спины Сигизмунда вышел второй. Высокий, неестественно бледный, с острыми чертами лица и холодными, как горный ручей, глазами цвета старого вина. Черные волосы были небрежно отброшены назад, открывая острые кончики ушей. И клыки. Да, маленькие, но отчетливо видные, когда он усмехнулся.

Вампир… Ему в отличии от Сигизмунда точно подходил Факультет Тёмной магии. А когда он начал дальше говорить, то я убедилась в этом ещё сильнее.

3.1

Первым делом я ринулась в душ. Вернее, в то, что здесь называлось «санитарным блоком». Это оказалась пещера с каменным полом, грубыми деревянными перегородками и одним, но зато огромным, бассейном с мутной горячей водой, которая, судя по запаху, подогревалась вулканическим источником. Или дыханием дракона. Наверное, второе.

Как вживую могла представить Кайрена и Сайреда, дышащими на источник. Хихикнула.

Я с наслаждением смыла с себя остатки свадьбы, погони и колодца. Горячая вода и странно бодрящий запах серы немного привели в порядок мысли. Ну, насколько это возможно, когда твои соседи – ботаник-невротик, вампир-козел и пара драконов.

Обернувшись в жесткое, но чистое полотенце (выданное по минимуму!), я высунула голову из своей кабинки. Коридор был пуст и тих, как гробница. Только тусклые магические факелы мерцали на стенах, отбрасывая длинные, пляшущие тени.

«Отлично», – подумала я. – «Никого. Можно проскочить до своей кельи, не нарвавшись на Ришарда или, что хуже, на Кайрена».

Я шла босиком по холодному камню, стараясь ступать бесшумно. Номера на дверях были выжжены рунами, и в полумраке их было сложно разобрать. Моя келья была… где-то тут.

Вон та, с простым знаком «III»? Или следующая?

Я прищурилась. Вода капала с волос, застилая взгляд. Точно, вон та! Знак, похожий на три палочки. Я толкнула дверь – тяжелую, дубовую, без особых украшений – и шагнула внутрь.

И замерла.

Это была явно не моя келья.

Воздух здесь был другим – густым, прохладным, с ароматом старинного пергамента, морозного камня и чего-то… дикого, первобытного. Как грозовая туча перед ударом молнии. Каменные стены были покрыты темными гобеленами с вытканными звездными картами и сценами драконьих битв.

В углу стоял массивный стол, заваленный свитками, кристаллами, излучавшими тусклый свет, и странными приборами, похожими на астролябии, выточенными из черного камня или кости.

Горел камин – не настоящий, а магический, его пламя было холодным, сине-фиолетовым, оно не давало тепла, лишь отбрасывало мерцающие тени, играющие на стенах и на...

На нем.

Кайрен стоял у стола, спиной ко мне, склонившись над развернутым свитком. Он был без мантии. В простой темной рубашке из грубого шелка, расстегнутой на пару пуговиц у горла, обнажая сильную шею и начало мощных ключиц.

Рубашка облегала широкие плечи и спину, подчеркивая атлетический стан, непривычный для мага. Штаны из той же темной материи сидели безупречно, обрисовывая длинные, сильные ноги. Его темные волосы были слегка растрепаны, как будто он не раз проводил по ним рукой в задумчивости или раздражении.

В призрачном свете магического пламени его профиль казался высеченным из мрамора – резким, безупречным, нечеловечески совершенным и абсолютно недоступным.

Я остолбенела. Сердце бешено заколотилось где-то в горле, кровь прилила к щекам. Полотенце, казавшееся таким надежным в душевой, вдруг почувствовалось смехотворно маленьким и тонким, едва прикрывающим самое важное.

Капли воды с моих мокрых волос скатились по шее, оставив холодные дорожки на горячей коже.

«Боги, только не это. Выйти. Бесшумно. Прямо сейчас».

Но я неловко дернулась, пытаясь отступить, и камень под босой ногой предательски скрипнул.

3.2

Кайрен обернулся. Мгновенно. Плавно, как большая кошка, уловившая шорох. Его серые глаза, всегда холодные и пронзительные, как льдины в самую холодную ночь, упали на меня. Он не вздрогнул, не вскрикнул. Он просто… остановился.

Его взгляд медленно, с невозмутимой, почти научной тщательностью, скользнул по мне – от мокрых, темных волос, свисавших тяжелыми прядями на плечи и грудь, по лицу, залитому румянцем, по обнаженной шее, по плечам, гладким и уязвимым над краем полотенца.

Он опустился ниже, к изгибу талии, затем к бедрам, скрытым тканью, и наконец – к босым ногам, еще влажным и бледным на холодном камне пола.

В его взгляде не было ни пошлости, ни открытого вожделения. Была лишь… оценка. Глубокая, всепоглощающая. Как будто он изучал редкий артефакт или незнакомое заклинание.

Но в этой оценке, в этой ледяной внимательности, было что-то, от чего по моей спине пробежал не только стыд, но и странный, предательский трепет. Мурашки побежали не только от холода. Я почувствовала, как под его взглядом кожа на моих плечах и декольте покрылась пупырышками, а дыхание перехватило.

Тишина повисла густая, как смола, наполненная лишь тихим шипением магического пламени и громким стуком моего сердца. Язык прилип к нёбу. Я не могла пошевелиться, зачарованная его неподвижностью и этим пронизывающим взглядом.

— Заблудилась, адептка Ладионис? — Его голос был ровным, спокойным, как всегда, но в нем, казалось, прозвучала новая, более глубокая нота. Он не двинулся с места, лишь слегка приподнял бровь. — Или у вас дома принят такой… неформальный дресс-код для вечерних визитов?

Я открыла рот, но выдавила только хриплый шепот:

— Я… я перепутала двери! Простите! Сейчас уйду!

Я рванулась назад, к двери, но в панике и неловкости край полотенца зацепился за ножку ближайшего стула. Ткань дернулась, ослабла, грозя сползти и обнажить меня почти полностью. Я вскрикнула, судорожно вцепившись обеими руками в драгоценную ткань у груди, чувствуя, как полотенце скользит по бедру. Горячая волна стыда и паники накрыла меня с головой.

Кайрен не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице. Но я увидела – как его взгляд на мгновение стал острее, темнее, как зрачки, казалось, расширились, а потом резко сузились до тонких полосочек, уловив движение ткани, мелькнувшую линию бедра. Его пальцы, лежавшие на свитке, слегка сжались. Лишь на долю секунды. Но этого было достаточно, чтобы понять – он заметил. Заметил всё.

— Похоже, — произнес он своим ледяным, бархатным голосом, от которого по коже снова побежали мурашки, на этот раз – не только от страха, — вы не только с выбором факультета путаетесь, но и с элементарной навигацией. И, судя по всему, с умением обращаться с… аксессуарами.

Он медленно, нарочито неспешно, перевел взгляд обратно на мое лицо. В его глазах читалось нечто среднее между раздражением и… любопытством?

— Советую запомнить: ваша дверь – с тремя вертикальными чертами. Моя… — он кивнул на выжженный над дверью сложный символ, напоминающий стилизованного дракона в полете, — с этим. И впредь… стучаться. Прежде чем врываться. Особенно в таком… компрометирующем виде. Теперь – выйдите. У меня работа.

Его тон не оставлял места для дискуссий, но в нем теперь слышалась не только привычная холодность, но и какое-то новое напряжение.

Я, пылая от стыда и какого-то необъяснимого возбуждения, спотыкаясь и отчаянно удерживая полотенце одной рукой у груди, другой подтягивая его на бедрах, выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь с таким грохотом, что, казалось, содрогнулись стены всего корпуса.

Я прислонилась спиной к ледяному камню стены напротив его двери, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, как бешеное, кровь гудела в ушах. Я чувствовала жар на щеках и странное, предательское тепло внизу живота. Его взгляд… Этот медленный, всевидящий, оценивающий взгляд… Он будто обжег меня. Не унижением, а… чем-то другим. Чем-то опасным и манящим.

«Жить. Среди. Драконов.» – пронеслось в голове, но теперь эта мысль окрасилась новым оттенком. – «Один уже видел меня почти голой. И его ледяное спокойствие дало трещину. Пусть крошечную, но я ее видела».

Мысль о том, что Сайред может узнать об этом, вызывала уже не только ужас, но и странное, щекочущее нервы волнение.

Я посмотрела на свою жалкую дверь с тремя черточками. Крошечная келья. Пустой, зловещий коридор. И за соседней дверью – не просто ледяной дракон-преподаватель. За ней был мужчина. Сильный, опасный, нечеловечески привлекательный в своей сдержанной мощи, и теперь он знал… знал, как я выгляжу под полотенцем. Знает цвет моей кожи, линию бедра, как дрожат мои руки.

«Я хочу на Белый факультет…» – попыталась я безнадежно подумать, пробираясь к своей двери, крепче закутываясь в полотенце, которое все еще хранило его взгляд. Но мысль рассыпалась.

На ее месте возник другой образ: серые глаза, темные волосы, падающие на лоб, силуэт в полумраке комнаты. И странное, щемящее чувство – смесь страха, стыда и первого, запретного искуса любопытства к тому, что скрывается за его ледяной маской. Дверь моей кельи захлопнулась, отрезая меня от коридора. Но не от навязчивого образа в соседней комнате.

Добро пожаловать в ад. С драконами.

Визуал. Кайрен

Визуал первого нашего драконы, хе-хе-хе

Глава 4. Получи стипендию, Вивьен!

Вивьен

Что может быть хуже, чем казаться почти голой в комнате одного из деканов? Ничего, подумаете вы. Но нет. Хуже бывает. Например, первый день обучения на факультете Темной Магии и Разрушения.

— Адепты! — рявкнул лорд Кайрен, и воздух моментально стал на вкус как стальной клинок. — Внимание.

Голос у него был такой, будто он не говорил, а метал заклинание прямо в череп. Даже тени в углах вытянулись по струнке.

Я резко выпрямилась, стараясь выглядеть, ну... хотя бы не безумной. Сигизмунд рядом нервно сглотнул. Сайред… простите, лорд Сайдер, стоял чуть в стороне, лениво разглядывая ногти. Похоже, он получал удовольствие от зрелища.

— Поздравляю, — продолжил Кайрен, шагнув вперед. Его черная мантия колыхнулась, как тьма с настроением. — Вы официально зачислены на факультет, где от ошибок остаются только отметины на стенах. Если, конечно, стены остаются.

А в голове только одно: не улыбайся. Он не шутит. Это не шутка.

— Здесь не будет лекций о любви, дружбе и цветах. Здесь вы учитесь контролировать то, что другие боятся даже произнести. Вы будете работать с энергией хаоса, проклятиями, разрушением материи, смертельными заклинаниями и… самими собой.

Ох, хорошо сказал. Чуть не вдохновил. Почти как на похоронах.

— Если вы выживете первый месяц — выживать дальше будет уже… привычкой, — добавил он и смерил нас взглядом. Обычный человек в этот момент бы сгорел. Я просто слегка вспотела. — Первая лекция через десять минут. Не опаздывать.

Он развернулся резко, как смерч, и ушел прочь, мантия взметнулась за ним, как грозовая туча с характером. Сайред лениво потянулся, бросил мне лукавый взгляд — и, насвистывая что-то подозрительно мрачное, последовал за ним.

Я на секунду невольно засмотрелась им вслед. Ну, потому что… зрелище, не будем лукавить. А потом реальность вдарила мне по мозгам.

Стипендия!

Мне нужны были деньги! Срочно! Немедленно! Желательно еще вчера!

Я огляделась и тут же осознала весь масштаб катастрофы. У меня не было ни монеты, ни приличного платья, ни крема для лица. У меня даже не было второй пары белья! Да что там — первая уже просила политического убежища.

Я глубоко вдохнула и сказала себе:

— Все нормально. Ты в Академии. Живая. Почти не униженная. Просто… разорена и в кружевной агонии. И тебе всего-то нужно подойти к своим кураторам и попросить… ну, пару заданий. Желательно таких, после которых ты все еще будешь в состоянии говорить, дышать и не превращаться в жабу. В идеале — задания, где не фигурируют слова «жертвоприношение», «адская слизь» и «возможно, потребуется глаз».

— Уже говоришь сама с собой? — ядовито хмыкнул Ришард, выныривая из тени, как положено каждому уважающему себя вампиру. — Надолго тебя не хватит, человечишка.

— Я, по крайней мере, не нуждаюсь в меланине, — огрызнулась я, даже не удостоив его взглядом.

Надо срочно выучить, как создавать жидкое серебро… и подливать ему в чай. Каждое утро. По капле. С любовью.

Он, конечно, хотел еще что-то сказать, наверняка какую-то очередную шипящую мерзость про мою родословную, но у меня не было на это времени.

Деньги! Еда! Нормальная подушка и маникюрные ножницы! Вот о чем я сейчас думала. Не о перепалках с ходячим недоумением в черном бархате.

Я мчалась за этими двоими, за своими кураторами — словно была в них безнадежно влюблена. Очень смешно. Почти трагикомедия.

— Лорд Кайрен! Лорд Сайред! — кричала я им вслед, но, конечно, засранцы слышали. Слышали — и намеренно не оборачивались.

Только когда я вцепилась в мантию Сайреда с такой решимостью, будто собиралась его сожрать (возможно, в финансовом смысле), оба соизволили остановиться и повернуться.

И посмотрели на меня. Как на особо назойливую муху. Или как на проклятие, от которого пока лень избавляться.

Я, не моргнув, встретила их взгляды. Если им кажется, что я отстану — очень зря им так кажется. Я — бедная, злая и в состоянии отчаяния. А это, как известно, опасное комбо.

Каждый лайк делает авторов счастливее и мотивированнее! Спасибо, что вы с нами!

4.1

— Адептка Вивьен, чем могу помочь? Нуждаетесь в полотенце побольше? — сладко-ядовито пропел Сайред, изгибая уголок губы в той самой ухмылке, за которую хотелось кому-нибудь выцарапать глаз.

Черт. Он рассказал ему! Проклятье! Этот проклятый темноволосый болтун!

— Н-н-нет, — я резко убрала руку с его мантии и опустила взгляд, как прилежная ученица. — Я… по поводу помощи. Мне сказали, что чтобы получить стипендию, я должна быть вам полезна.

— Нам не нужна помощь, — отрезал Кайрен холодно, как лезвием по нервам.

— Но…

— Никаких “но”, адепт, — отрезал он еще раз, как будто хотел этим “но” вырезать мне диплом.

— Я могу быть полезной! — выпалила я, подавляя желание схватиться за его рукав или за горло — в зависимости от ситуации.

— Как вчера в моей комнате? — холодно уточнил он, и мне захотелось провалиться в землю. Или хотя бы в черную дыру где-нибудь поблизости.

— Это было… недоразумение.

— Как и твое нахождение тут, — очень некстати добавил Сайред с тем самым веселым огоньком в глазах, который должен быть запрещен на факультете Темной Магии.

— Я сдала экзамен и нахожусь тут заслуженно, — прошипела я зло, необдуманно, на эмоциях. Но черт… это было так приятно. Как плеснуть кипятком в лицо снобу.

— Заслуженно? — Сайреду явно не понравился мой тон. Веселый огонек в глазах потух мгновенно, как свеча под дождем. Улыбка исчезла. Осталось только… лицо. Его настоящее лицо.

Взгляд стал острым, как кинжал из черного льда. От него хотелось отпрянуть, завернуться в одеяло и никогда больше не спорить с преподавателями. Никогда. Ни с кем.

— Я… — попыталась я выдавить что-то. Голос сорвался в хрип. — Мне просто нужна стипендия. Работа. Я могу…

— Нет, — перебил ее Кайрен.

Одно слово. Плоское, окончательное, как приговор палача. Его взгляд скользнул по мне – от мокрых от страха глаз до дрожащих рук. Без тени вчерашнего напряжения, только ледяное презрение к моей слабости и наглости

— Ты не способна принести пользу. Ты – балласт. Обязательство, навязанное нам ректором. Мы не нуждаемся в… ассистентах твоего уровня.

Удар ниже пояса. Точный и жестокий. Кровь бросилась мне в лицо, но на сей раз не от стыда, а от ярости. Унижение сжало горло горячим комом. Я чувствовала, как дрожь бежит по всему телу – не от страха теперь, а от бессильной злобы.

Эти высокомерные… уро… драконы!

Они вытолкнули меня из кареты, оставив на растерзание Даррену. Они видели меня униженной, почти голой. А теперь отказывали в самом необходимом – в шансе просто выжить здесь, не умерев с голоду или от позора в рваной мантии!

— Но… правила… — прошептала я, цепляясь за последнюю соломинку. — лорд Аргус сказал…

— Правила, — отрезал Сайред, его голос вернулся к привычной сладковатой ядовитости, но в глазах все еще тлели угли гнева, — пишутся для тех, кто имеет шанс их соблюдать. Ты, дорогая, пока даже не доказала, что способна дожить до завтра без посторонней помощи.

Он повернулся, его мантия взметнулась, чуть не задев меня. Кайрен ушёл вслед за ним.

Я осталась стоять у стены, прижавшись к холодному камню. Дрожь не проходила. В ушах гудело от адреналина и унижения. “Нет”. Одно слово. Плоское. Окончательное. Без вариантов. Без надежды.

Стоп. Как бы не так! Не в моих правилах сдаваться так просто! Я дам им помощь. Даже если она им не нужна.

4.2

Проснулась я от ощущения, что кто-то воткнул мне в виски раскаленные иглы. Голова гудела, как улей разъяренных шершней после того, как им на улей наступили. И это был не похмельный синдром – студенческих возлияний тут не было, но сколько прошло времени… три дня? Четыре? Время в подземелье Тьмы текло странно. Ага, день четвертый. Отлично. Еще один день в аду с драконами и психами.

Мои попытки выпросить у драконов хоть какое-то оплачиваемое поручение продолжались с упорством, достойным лучшего применения. Каждое утро я подстерегала Кайрена или Сайреда, используя все свое обаяние (читай: отчаяние) и красноречие (читай: наглость).

— Лорд Кайрен, я могу переписать ваши лекции! Сделать копии свитков! Вымыть полы в лаборатории! – орала я ему вслед, пока он шел на лекцию.

— Не нужно, – бросал он через плечо, даже не замедляя шага. – Адепты не должны мыть полы. Они должны учиться. Или умереть. Выбирай.

— Лорд Сайред! – кидалась я к рыжему дракону, когда тот появлялся в коридоре, обычно с видом человека, то есть дракона, только что проснувшегося после хорошей охоты. – Я могу… помочь с организацией практикума! Или… накормить ваших питомцев?

— Ох, милая, – ухмылялся он, останавливаясь и оглядывая меня с ног до головы. – Мои питомцы едят только свежее. И живое. Ты пока что слишком… нервная. Не аппетитная. Может, позже.

Этот саркастический отказ повторялся с завидной регулярностью. Я чувствовала себя назойливой мухой, которую вот-вот прихлопнут магическим журналом. Но отступать было нельзя.

Каждый день без стипендии – это день в одном и том же сером мешке-мантии, день на скудной пайке из столовой, день без надежды купить хотя бы новое белье или туалетные принадлежности. А стирать ручками мне надоело.

Причина сегодняшней головной боли, помимо постоянных отказов и запаха серы, лежала на грубом деревянном столе – три конверта. Толстых, дорогих, с фамильными печатями. Ладионис. Даррен. И еще один – отцовский управляющий, видимо, для солидности.

Я не открывала. Зачем? Я и так знала, что там. «Позор рода», «вернись немедленно», «граф Даррен великодушно готов простить», «твой отец сражен горем» (читай: сражен потерей выгодного союза), «имущество опечатано», «ты больше не дочь»… Бла-бла-бла. Стандартный набор упреков угрожающего характера от обиженных мужчин, лишившихся игрушки.

Я подошла к столу, взяла письмо от Даррена – самое толстое, от него несло духами и наглостью даже через пергамент. И, не открывая, аккуратненько разорвала его пополам, потом еще и еще, пока в руках не осталась мелкая, удовлетворительно шелестящая кучка конфетти. Размахнулась и выбросила в узкое окошко-бойницу.

Пусть летит к чертовой матери. Или к его фазанам.

Остальные письма последовали за первым. На душе стало легче. Немного. Голова все равно гудела.

«Защита Академии, Вивьен, – напомнила я себе, натягивая серую мантию, которая висела, как мешок, но хотя бы скрывала отсутствие нормальной одежды. – Вылететь – значит попасть прямиком в лапы к кабану-бабуину. Держись здесь любой ценой. Даже если эта цена – Темная Магия, драконы-соседи, вампир-козел и вечный голод».

Я пнула ногой ножку стола.

«Но черт побери, я ДОБЬЮСЬ этой стипендии!»

Первая лекция дня называлась «Основы Некротической Энергетики и Ее Прикладное Использование в Бытовых Целях». Ведущий – сам Малкорн Вейн. Ректор. Архинекромаг. Полуживой кошмар.

В аудитории, больше похожей на склеп с удобными (относительно) каменными скамьями, нас было четверо: я, Сигизмунд, Ришард и… тень какого-то несчастного адепта прошлого года, которая никак не могла материализоваться до конца и жалобно поскуливала в углу.

Преподавательский состав представлен был самим Вейном, который парил в полуметре от пола в своем черном одеянии, и Кайреном с Сайредом, сидевшими сзади, как зловещие надзиратели. Кайрен смотрел в окно (вернее, в стену – окон тут не было), явно мыслями где-то далеко. Сайред ухмылялся, перебирая какой-то острый кинжальчик.

Лекция была… интенсивной. Вейн говорил мало. Он больше показывал. Манипулировал тенями, как пластилином, вытягивал из старого черепа на столе струйки мертвенно-сизой энергии, заставлял их танцевать в воздухе, а потом вонзал в специально принесенную тыкву. Тыква немедленно сгнила на глазах, превратившись в вонючую лужу.

— Для уничтожения органических отходов, — сухо прокомментировал Вейн.

Потом он заставил энергию шевелить кости скелета, висевшего на стене. Скелет неуклюже помахал нам рукой. Ришард фыркнул. Сигизмунд что-то яростно записывал, его очки сползли на кончик носа.

— Адептка Ладионис, — ледяной голос Вейна вывел меня из оцепенения. – Продемонстрируйте начальное взаимодействие с некротическим потоком. Возьмите этот фрагмент. — Он кивнул на маленькую, жалко выглядящую косточку, лежавшую передо мной на столе.

Все взгляды устремились на меня. Кайрен перевел взгляд со стены на меня. Сайред перестал вертеть кинжал, его глаза загорелись азартом. Ришард смотрел с откровенной насмешкой. Сигизмунд жестами пытался показать мне что-то сложное, видимо, правильную мудру.

Я глубоко вдохнула. Выбора не было. Да и знания у меня имелись, как бы не было странно. Читала я всегда всё без разбору, а за первые дни без работы на драконов я умудрилась прочитать много книг из библиотеки.

Визуал. Сайред

А вот и второй дракон, подходят ли визуалы под наших красавчиков и героиню?

4.3

Вивьен

Сон был беспокойным. Мне снились ледяные глаза Кайрена, медленно скользящие по коже, и горячее дыхание Сайреда на шее, смешанное с запахом серы и обещанием боли. Проснулась я до первого удара колокола, с ощущением, будто меня переехал каретный ряд. Голова гудела, тело ныло от жесткой койки и вчерашних нервов. И все это — под аккомпанемент дикого голода. Мой желудок урчал так громко, что, казалось, мог разбудить мертвых в соседнем крыле. Или, что хуже, Кайрена.

«Защита Академии. Не вылететь. Стипендия».

Мантра крутилась в голове, как заезженная пластинка. Я натянула свой серый мешок-мантию, пытаясь придать хоть какое-то подобие формы бесформенной груде ткани. Без денег, без еды, без надежды на помощь от этих драконов... Оставалось одно: атаковать снова. Раньше всех. Пока они не опомнились.

Я выскользнула из кельи, едва забрезжил серый свет в узком окне-бойнице. Корпус «Бездны» был погружен в гробовую тишину. Даже скребущиеся за стенами твари, казалось, спали. Или притаились.

Я кралась по коридору, как вор, боясь скрипа каждой плитки. Моя цель – дверь Кайрена. Сайред был непредсказуем, как лесной пожар. Кайрен... Кайрен был предсказуем в своей холодной, бескомпромиссной жестокости. С ним можно было торговаться. Или пытаться.

Я замерла у его двери. Знак дракона над косяком казался особенно зловещим в утренних сумерках.

Сердце колотилось где-то в горле, пытаясь вырваться наружу. Я собрала всю свою наглость, всю ярость от унижений и голода, всю отчаянную решимость не вернуться к Даррену, и подняла руку. Постучала. Твердо. Три раза. Как тогда, в карету.

Тишина.

Я уже собралась стучать снова, отчаяннее, когда дверь бесшумно отворилась. Не до конца, лишь на ширину ладони.

В щели стоял Кайрен. Без мантии. В простых черных брюках и рубашке, расстегнутой на пару верхних пуговиц, открывая сильные ключицы и начало мощной груди.

Его волосы были слегка растрепаны, на лице — ни тени удивления, только привычная ледяная маска и глубокие тени под глазами. От него пахло холодным камнем, старым пергаментом и чем-то... диким, как ветер с горных вершин.

— Адептка Ладионис, — произнес он ровным, лишенным интонации голосом, от которого по спине пробежали мурашки. — Рассветная башня еще молчит. Объясните ваше вторжение. Или я приму его за попытку... саботажа.

Его серые глаза, холодные и пронзительные, как стальные иглы, впились в меня. Ни тени вчерашнего напряжения или любопытства. Только ледяное ожидание ответа, который должен быть безупречным. Или смертельным.

Я вдохнула. Глубже. Втянула в себя этот запах опасности и силы.

— Лорд Кайрен, — начала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, но в нем все равно слышалось хриплое напряжение. — Я понимаю, что вы не нуждаетесь в ассистенте. Я понимаю, что я... балласт.

Слово обожгло язык.

— Но правила Академии обязывают меня отработать предоставленный минимум для получения стипендии. Без стипендии я не смогу купить еду, одежду, необходимые для учебы материалы. Я не смогу эффективно учиться. Я стану... еще большим балластом.

Я посмотрела ему прямо в эти ледяные глаза, заставив себя не отводить взгляд.

— Дайте мне шанс доказать обратное. Дайте мне любое поручение. Самое грязное. Самое опасное. Самое унизительное. Я сделаю. Без вопросов. Без жалоб. Докажите мне, что я не способна принести пользу. Или дайте мне возможность доказать, что вы ошибаетесь.

Тишина повисла густая, как смог над болотом. Он не шевелился. Не моргал. Его взгляд сканировал мое лицо, будто ища следы лжи, слабости. Я стояла, сжимая кулаки под мантией, чувствуя, как по ладоням стекает холодный пот. Голодный желудок предательски урчал, нарушая гнетущую тишину. Я чуть не провалилась сквозь каменный пол от стыда.

И вдруг... уголок его рта дрогнул. Не в улыбку. Никогда. Скорее, в едва уловимой гримасе... чего? Раздражения? Усталости? Мимолетного проблеска чего-то, что могло бы быть... почти уважением к наглости?

— Любое поручение? — повторил он медленно, растягивая слова, как палач проверяет остроту топора. Голос был тише, но от этого только опаснее.

— Любое, — выдохнула я, чувствуя, как сердце замирает в ожидании удара. Готовилась услышать “принеси сердце дракона” или “очисти стоки некротической лаборатории языком”.

Он молчал еще несколько мучительных секунд. Потом его взгляд скользнул вниз, по моей серой мантии, к босым ногам (туфли были убиты побегом и грязью, новых не на что купить), задержался на дрожащих руках, снова поднялся к лицу.

— Раз ты такая назойливая, — произнес он устало, — тогда будь доброй: иди в кладовую. Принеси три банки с реквизитом для первого занятия на сегодня.

Три. Банки. С реквизитом. Это звучало… подозрительно невинно.

Глава 5. Невинные банки и горячие последствия

Три. Банки. С реквизитом. Это звучало… подозрительно невинно.

— А что в банках? — спросила я тихо, с нарастающим подозрением, ощущая, как предательская капелька пота медленно скатывается по позвоночнику, как будто тоже хотела сбежать.

— Иди и увидишь, — отрезал Кайрен приказным тоном, не моргнув.

Чудесно. Просто замечательно. Если в Академии был способ проучить наглую адептку — то это он.

Я развернулась и направилась к кладовой, которая, как мне показали, находилась за поворотом, в крыле, где даже воздух казался… менее дружелюбным.

Дверь в кладовку скрипнула, как будто ее давно никто не открывал — или, наоборот, часто, но не выходил.

Внутри было полутемно. Свет слабо мерцал от тусклого фонаря под потолком. Пахло пылью, старыми свитками… и чем-то… живым. Очень живым.

Где-то в углу что-то зашипело. С полки слева раздалось подозрительное скрежетание. Справа — что-то зарычало. Легонько, будто проверяя, слышит ли его потенциальный ужин.

— Отлично, — пробормотала я. — Добро пожаловать в комнату “просто возьми банку, ничего страшного”…

Я шагнула внутрь, осторожно, как кошка на тонком льду, и заметила деревянный ящик с надписью «реквизит для первой лекции. Поднимать ОСТОРОЖНО!!!».

Эти три восклицательных знака меня напрягли. Я открыла крышку. Посмотрела. И слегка… умерла внутри.

— С-серьезно? — прошептала я, глядя на три стеклянные банки, каждая из которых была плотно закрыта крышкой и… полна шевелящихся, извивающихся, очень бодрых змей.

Одна из них уставилась прямо на меня. Словно говорила: ну давай, подними. Я тебя не укушу. Сильно.

— Банку, говоришь… — выдохнула я и потянулась к банкам, при этом внутренне молясь всем богам факультета разрушения.

Я взяла первую банку. Руки предательски дрожали, ладони вспотели, но я упрямо сжала стекло.

В ту же секунду змеи внутри ожили. Они начали биться о стенки, скручиваться в узлы, одна даже резко ударила в стекло, словно надеялась выбить его и съесть меня целиком.

— Да вы, что, издеваетесь, — прошипела я сквозь зубы, стараясь держать банку подальше от лица.

Сделала шаг. Потом второй. Каждый шаг казался вечностью. В голове звучала четкая, ритмичная мантра: не урони, не тряси, не кричи, не умри.

Воздух был тяжелый, как и моя паника. А банку я прижимала к себе с такой любовью, будто это была последняя надежда на стипендию.

Мысленно я проклинала все и всех — особенно драконов. Чертовы кураторы-драконы. Сидят там, в мантиях, важные, язвительные. Им-то весело. А у меня тут змеи в банке и нервный срыв на подходе.

Я дошла. Поставила банку на стол в аудитории, как священный артефакт, с величайшей осторожностью. Не разбилась. Не укусили. Не умерла.

— Одна, — выдохнула я. — Осталось две.

Вернулась. Взяла вторую банку. Змеи, похоже, почувствовали, что я теперь «своя», и начали устраивать внутри дискотеку. Я прикусила губу, стараясь не пищать.

— Все хорошо, — шептала себе. — Я маг. Я адепт. Я просто тащу банку с живыми проклятиями в форме рептилий. Это нормально. Это стандартная студенческая практика.

Вторая банка благополучно добралась до места. Я поставила ее рядом с первой. Обе банки теперь смотрели на меня, как две ехидные тети, ожидающие, что я споткнусь.

— Осталась последняя.

Когда я взяла третью банку, одна змея внутри улыбнулась. Я уверена. У-лы-б-ну-лась. У меня перехватило дыхание, но я все равно подняла банку.

— Не смей, — прошептала я ей. — У меня сегодня и так нервная система в шоке.

Донесла я банку без приключений. Ну… если не считать постоянной угрозы сердечного приступа. Сердце все еще колотилось, как будто я пробежала марафон… в аду… босиком… и с банкой змей.

И, конечно же, именно в этот момент пришли мои (не)любимые одногруппники.

Сигизмунд, на первый взгляд, был ничего. Странный, да. Вечно в каких-то пергаментах, в мантии, напоминающей штору с символами, и с глазами, как у заведующего хранилищем некромантии. Но, по крайней мере, он не шипел на людей без причины, в отличие от одного напыщенного вампира.

— Ого! Это же хладошкурые морты! — воскликнул Сигизмунд с искренним восхищением, уставившись на банку. — Один укус — и все. Смерть. Медленная. Жуткая. Ты будешь корчиться от невыносимой боли как минимум девять часов. А потом — бац! Покой.

— Ты всегда такой радостный, когда говоришь о змеях и мучительной смерти? — пробормотала я, невольно поежилась. Мне было гораздо легче, когда я не знала всей этой прелести.

Сигизмунд, кажется, этого не заметил — он продолжал любоваться, как будто это были щенки, а не миниатюрные машины для умерщвления.

В этот момент кабинет сотряс знакомый голос:

— Адепты, — голос лорда Сайреда раздался на весь зал, заполнив собой пространство, как яд — кровь. — Добро пожаловать на первую лекцию по Ядам и Методам Управляемого Распада.

Отлично. Просто отлично.

Сайред быстро рассказывал про яды, их применение и тот самый «управляемый распад». Было… на удивление интересно. Я даже заслушалась, чуть приоткрыв рот, как зачарованная. Нет, конечно, это не создание белого кролика из розового облачка — как учат на факультете Белой Магии. Но зато практичненько. Тут тебе и как выжить, и как не дать выжить другим. Умно, полезно, вполне в духе моего нового факультета.

5.1

— Найдите целителей из Белого! Быстро, оба! — рявкнул один из драконов на Сигизмунда и Ришарда. Кто — уже было неважно. Я ничего не соображала.

Боль… Адская, обжигающая боль, как будто раскаленная лава заливает вены изнутри. Что там говорил Сигизмунд? Десять часов мучений перед смертью? Черт. А сколько уже прошло? Минуты? Секунды? Или вечность?

Все вокруг будто замедлилось, как в плохо поставленной пьесе, где актеры забыли реплики. Я кричала. Осознала это только тогда, когда горло вспыхнуло от напряжения.

Я должна была упасть на холодный каменный пол. Но не упала. Меня… подхватили. Крепкие руки. Обвили под грудью, не давая рухнуть. Держали. Плотно. Надежно.

— Где укус?! — рявкнул Сайред.

Я вздрогнула. Первый раз слышала, чтобы он кричал. Это было страшнее, чем боль. Почти.

— Снимай мантию, — прозвучал голос прямо у самого уха. Холодный, хрипловатый. Кайрен. Он держал меня?! Прижимал к себе, пока Сайред…

Нет. Нет. НЕТ!

Я не просто так выпрашивала у них задание! Не просто так готова была таскать банки, лишь бы заработать на нормальную одежду! Они что — забыли, в чем я ворвалась в эту академию?!

— Святой дракон… — глухо выдохнул Сайред. Кайрен выругался — на каком-то жутком, рычащем языке, который, я уверена, выжигает текст с пергамента.

И мне стало очень ясно — почему.

Под этой серой мантией… На мне было только белье. Белое. Кружевное. Прозрачное.

Изящное, вызывающее и… абсолютно не предназначенное для лекций по ядам, змеям и выживанию. Оно идеально подходило для… первой брачной ночи.

Убейте меня — пожалуйста. Прямо сейчас. Змея, возвращайся. У тебя еще осталась работа.

— Хватит глазеть, — буркнул Кайрен, сдержанно, но зло. — Ищи укус.

— Ага, а сам-то! — отозвался Сайред, сквозь стиснутые зубы, но с тем же тоном, будто хотел вмазать ему… потом… если доживем.

Я снова вскрикнула. Но это был уже не крик — больше хрип, жалкий, как карканье вороны, сбитой в полете. Слезы текли по щекам — горячие, бесстыдные. Не от стыда, не от белья… а от боли. Все внутри меня пылало, будто кто-то влил в вены жидкий огонь.

Руки сами собой вцепились в мантию Кайрена. Я не могла стоять. Не могла лежать. Вообще не понимала, в какой позе нахожусь. Просто… была. Где-то между.

— Не дергайся! — рявкнул Сайред.

Но как?! Я всхлипывала, хныкала, сжималась, извивалась, как та самая змея, что меня укусила. Словно магия ядра пыталась вырваться наружу через кожу.

— Нашел! — вдруг выдохнул Сайред. Голос изменился — стал жестким, собранным. Уже без язвительности. — Глубоко. Яд пошел в кровь. Нужно вытянуть. Сейчас же.

Даже сквозь боль я ощутила его пальцы. Он касался моего бедра. Отвел его в сторону и прикоснулся катастрофически близко к месту возле трусиков. Что?! Укус был там?!

Мантия Кайрена чуть дрогнула. Он крепче обнял меня, не давая упасть, и произнес сдавленно:

— Держись. Не смей терять сознание. Ты слышишь? Не смей, — голос Кайрена был твердым, но в нем дрогнуло нечто, чего я никак не ожидала — почти… тревога.

Ага. Легко сказать. Я уже не знала, от чего именно не падать в обморок — от боли, стыда… или того, что произошло дальше.

— Ах! — сорвалось с моих губ, когда… когда губы Сайреда коснулись моей кожи. Прикосновение его губ к укусу было точным, хищным, как у опытного целителя — или палача.

Меня почти согнуло пополам от шока и жара, пронзившего все тело. Но Кайрен подхватил. Молниеносно. Схватил мой подбородок и прижал мою голову к своему плечу с такой силой, будто боялся, что я рассыплюсь.

— На меня смотри, — выдохнул он. — И не смей терять сознание… адептка.

Голос дрогнул. Едва-едва. Но я это услышала. В нем уже не было холода, только стальной приказ и… что-то, что при других обстоятельствах я бы назвала заботой.

Но сейчас мне было не до расшифровки. Потому что у меня горело все. В том числе и те самые кружевные трусики!

Боль собиралась в одном точечном, пульсирующем вихре — прямо там, где Сайред впился в меня. То ли губами, то ли зубами… я уже не понимала. И не хотела понимать.

— Блять, кровь черная! Соси сильнее! — прорычал Кайрен, когда второй дракон с шумом выплюнул первый «улов».

— Может, ты закроешь рот или сам сядешь между ее ног?! — огрызнулся Сайред, не отрываясь от… ну, от меня.

О, святые чешуйки! Это все. Психологическая травма официально оформлена и подана с драмой, болью и кружевами.

Никогда. Слышите? НИКОГДА больше не надену белое кружевное белье. Пусть хоть сам Архимаг меня на ужин пригласит — в следующий раз только броня, мешковина и обереги от идиотских ситуаций.

Сайред больше не говорил — он действовал. Я почувствовала, как его пальцы коснулись моей ноги.

Холодные, уверенные, без малейшей неловкости. Как у дракона, который точно знает, что делает… и кому совершенно плевать на твое смущение. Ладонь скользнула под колено, крепко обхватила и приподняла мою ногу чуть выше. На мой тихий писк он даже не отреагировал. Мое тело напряглось, как натянутая струна. Дыхание сбилось. Каждый вдох давался с усилием, а каждое касание его губ к моей коже казалось слишком… живым.

5.2

Сознание вернулось медленно, неохотно, словно всплывая из глубокой, вязкой трясины. Сперва – запахи. Резкий, лекарственный, с горьковатой ноткой трав и чего-то металлического. Потом – звуки. Тиканье часов. Собственное неровное дыхание. И тихий шепот где-то рядом.

– …должна проснуться скоро. Антидот подействовал, остаточная интоксикация минимальна. Главное – покой и…

Голос Сигизмунда. Тревожный, но сдержанный.

Я открыла глаза. Мерцающий свет магического шара под потолком моей кельи резал зрение. Я зажмурилась, слабо застонав. Каждое движение отзывалось глухой, тупой болью в бедре – напоминание о гостеприимстве змеи и подлости Ришарда. Но главное – я жива. Благодаря драконам.

Эта мысль грызла меня сильнее любого яда. Я не хотела им быть обязанной. Особенно после… того взгляда Кайрена и этих рук, державших меня, пока Сайред отсасывал гадость… И не только. Стыдливый жар разлился по щекам при воспоминании о кружевном белье, его губах на коже бедра, его пальцах, крепко державших мою ногу… И о серых глазах Кайрена, впившихся в меня, полных какого-то незнакомого, леденящего огня.

– Вивьен? Ты… как? Больно?

Сигизмунд робко подошёл к койке, его очки съехали на кончик носа, прыщик на переносице казался ярко-красным маяком беспокойства. Он выглядел так, будто провёл у моей постели всё время, что я была без сознания.

– Как дранная кошка, – честно ответила я, опускаясь глубже на подушки, игнорируя протест больного бедра. Голос хрипел, словно я глотала наждак. – Но живая. Спасибо, Сигизмунд.

Он поёрзал, покраснел.

– Это… это очевидно сделал Ришард… Он всегда так. Подставляет. Я скажу об этом лордам кураторам. Ришард делает это ради забавы или… чтобы убрать конкурента. Он считает тебя слабой. Недостойной факультета.

Сигизмунд промолчал, глядя на свои стоптанные башмаки.

– А ты… ты сильная. Я видел, как ты прошла Колодец. И как ты пыталась сегодня. Ришард боится сильных.

Я усмехнулась, хотя это вызвало легкую боль в бедре.

– Боится? Он? Меня? Сомневаюсь. Но спасибо за веру, Сигизмунд.

Я закрыла глаза, пытаясь загнать обратно навязчивые образы. Боль в бедре утихала, сменяясь глубокой усталостью и странным, смущающим теплом, там, где были руки Кайрена. Его ледяное прикосновение… оно не только жгло тогда, поддерживая. Оно оставило след. Невидимый, но ощутимый. Как и взгляд Сайреда, полный… чего? Раздражения? Интереса? Чувства вины? Нет. Я должна уйти.

Мысль оформилась внезапно, с кристальной ясностью. Перевестись. Сейчас же, пока меня не убили на практикуме, не соблазнил Сайред своим смертельно-притягательным безумием или не превратили в вечную ассистентку по выжиганию ядов из самых интимных мест.

Факультет Белой Магии. Целительство. Свет. Цветочки.

Преподаватели без вертикальных зрачков и привычки облизываться при виде моей шеи или бёдер. Это был единственный путь к спасению – и от Даррена, и от самой Тьмы, что сгущалась вокруг, и от этих… драконов.

Сигизмунд, принёсший позже потом жалкую похлёбку из столовой (пайка за счёт факультета, которую я теперь была обязана вдвойне), подтвердил мои догадки, когда я, едва проглотив безвкусную бурду, выдохнула:

– Сигизмунд… Перевод. На Белый факультет. В первый год. Возможно?

Он чуть не выронил глиняную миску. Задумчиво потёр прыщик на носу, его взгляд забегал по стенам, словно ища ответ в трещинах камня.

– Перевод в первый год? – Он задумчиво прищурился и поправил очки. – Формально… почти невозможен. Особенно с Тьмы на Свет. Это как… ну, попросить огненного саламандра переселиться в аквариум к ледяным русалкам. Факультеты – не просто учёба, это… природа магии. Твоя связь с Потоками уже установлена через Колодец и вступительные. Переписать фундамент… – Он замолчал, видимо представив последствия, и содрогнулся. – Но!

Глаза Сигизмунда вдруг загорелись редким для него огнём азарта.

– Есть лазейка! Нужно личное согласие декана Белого факультета и доказательство твоего… ну… несоответствия духу Тьмы. Или сверхспособностей к Свету. Лучше второе. Идеально – пройти их вступительное испытание. Тайком.

– Тайком? – я приподнялась на локте, игнорируя протест бедра и слабость. Надежда – горькая, опасная – кольнула в груди.

– Ну да! Если сдашь – будет весомый аргумент! Они обязаны рассмотреть твою заявку! Главное – не попасться своим кураторам. И ректору. Он терпеть не может, когда нарушают субординацию факультетов. Особенно в пользу Белых. Ладно бы факультет Ментальных искусств или тех же Артефактов, но не Белых. У него с их деканом… давняя история.

Сигизмунд понизил голос до шепота.

– Говорят, она когда-то отвергла его ухаживания. Публично. С применением Священного Огня.

История? Интересно. Но не сейчас. План созрел мгновенно, как магическая вспышка: добраться до Белой Башни, найти декана, умолять, ползать, сделать что угодно, лишь бы она дала шанс. Сегодня. Пока драконов нет поблизости.

Сигизмунд пробормотал, что их вызвали к Вейну. А учебный день в самом разгаре, и все заняты.

Я чувствовала слабость, боль, но адреналин уже гнал кровь быстрее. Это был шанс. Единственный.

5.3

Кайрен стоял в проёме, заливая своим присутствием всё пространство крошечной комнаты. Без мантии. В тёмном, безупречно сидящем камзоле и штанах.

Его лицо было непроницаемой маской, но в глазах читалось привычное холодное раздражение, смешанное с… усталостью? Напряжением?

Он окинул меня беглым взглядом – от бледного лица до забинтованного бедра, видимого под краем простой сорочки, выданной медпунктом. Его взгляд скользнул вверх, задержался на открытом вырезе у горла, и я поймала нечто странное – едва заметное сужение его зрачков, быстрый, как удар змеи, и мгновенное возвращение в норму.

Казалось, воздух в комнате на секунду сгустился.

Сигизмунд вскочил как ошпаренный, задев табурет. Его лицо стало мелово-белым.

– Л-лорд Кайрен! Я…я как раз уходил! Адептка Ладионис, выздоравливайте!

Он пролепетал, мешая слова, и, не глядя ни на кого, юркнул к двери, буквально выскочив в коридор. Двери захлопнулись за ним с тихим, но окончательным щелчком.

Кайрен даже не удостоил его бегства взглядом. Его внимание было приковано ко мне. Он шагнул в комнату, и пространство сжалось ещё сильнее. От него пахло холодным камнем, морозным ветром и чем-то… другим. Электрическим. Опасным.

– На ногах, адептка? – Его голос звучал ровно, но глубже, хриплее обычного, будто прошёл сквозь гравий. – Оптимистично. Учитывая, что ты чуть не отправилась в царство теней, щеголяя в… – он сознательно задержал взгляд на сорочке, на линии ключиц, на изгибе плеча, и я почувствовала, как по коже побежали мурашки, – …неподобающем для занятий облачении.

Его грудь под камзолом слегка приподнялась на вдохе, глубже и медленнее, чем должно было быть для простой фразы.

Я сглотнула комок в горле, пытаясь собрать остатки достоинства под этим пронизывающим взглядом.

– Я выздоравливаю, лорд Кайрен. Благодаря…своевременному вмешательству.

Я намеренно подчеркнула последние слова.

Он не отреагировал на намёк. Сделал ещё один шаг. Слишком близко. Я инстинктивно отодвинулась глубже на койку, спиной к холодной стене. Он заметил это движение, и уголок его губ дрогнул в едва уловимом подобии усмешки – или оскала? Его рука исчезла во внутреннем кармане камзола.

– Я принёс тебе задание, – заявил он, его голос обрёл привычную ледяную твердость, но в нём слышалось то странное напряжение. Его пальцы, вытаскивая кошелёк, казались чуть менее плавными, чем всегда. – Ты так рвалась быть полезной… Первая попытка не задалась, но… Вот твой шанс.

Он бросил тяжелый кошелёк мне на одеяло. Он глухо звякнул.

– Там пятьдесят серебряных. Академических.

Я уставилась на кошелёк, потом на него. Стипендия? Так просто? После всего? И почему он принёс его сам? Почему не передал через Аргуса? Или того же Сигизмунда?

– Это… аванс? – прошептала я, не веря. – За какую работу?

– Нет, – отрезал он резко. Его взгляд стал ледяным, пронзительным, но в глубине этих серых льдов, казалось, тлел какой-то иной огонь. – Это задание. На сегодня. Ты идешь в город. В торговый квартал. И покупаешь себе платье. Приличное. Ученическое. Не это… – он с отвращением кивнул на мою сорочку, и его взгляд снова скользнул вниз, к бедру, к месту под бинтом, и я поймала ешё одно микроскопическое сужение зрачков, прежде чем он отвёл глаза, – …и не то кружевное безобразие, что чуть не стало твоим саваном. Прочтое. Скромное. Соответствующее статусу адептки факультета Тёмной Магии. Или хотя бы просто разумного человека.

Он произнёс это чуть сквозь зубы, будто слова “кружевное безобразие” обжигали ему язык.

Я онемела. Платье? Он принёс деньги… на платье? После вчерашнего? После ледяного “нет”, после унижений? Это… насмешка? Новый способ унизить? Или… что-то ещё? Его поведение было… странным. Напряженным. Слишком пристальным. Эти зрачки… это дыхание…

– Я… не понимаю, – выдавила я, чувствуя, как жар от его взгляда смешивается с моим собственным смущением и злостью. – Я могу отработать деньги на свитках, в лаборатории…

5.4

– Ты будешь отрабатывать, – перебил он, его голос стал тише, но опаснее, низкий бархатный гул, от которого по спине побежали мурашки. – Каждую серебряную. С лихвой. Но ходить по академии и моим занятиям в чём мать родила или прозрачных тряпках я больше не позволю. Это позор факультета. И…. – он запнулся, сделал паузу, и я увидела, как его челюсть напряглась, будто он с силой сомкнул зубы. – …непрактично. Слишком много отвлекающих факторов. Сегодня змея, завтра…

Он не договорил, но его взгляд снова скользнул по моей шее, по открытому плечу, с такой интенсивностью, почти физической оценкой, что мне стало душно. Казалось, воздух вокруг него вибрировал от сдерживаемой энергии.

– Покупаешь платье. Сегодня же. К вечеру я хочу видеть тебя одетой. Адекватно. Это приказ, адептка Ладионис.

Последние слова прозвучали как удар хлыста, но слышалась не только власть, а какая-то… личная ярость. Ярость на ситуацию? На себя? На меня?

Он развернулся, чтобы уйти. Его спина широкая и напряженная, казалось, излучала недовольство и то странное напряжение, что висело в воздухе.

– Лорд Кайрен! – позвала я, не удержавшись, подталкиваемая смесью обиды, непонимания и того предательского тепла, что разлилось под кожей от его пристального внимания.

Он остановился, не оборачиваясь. Замер, как изваяние.

– Спасибо. Спасибо за всё… Тогда.

Слова дались с трудом. Быть обязанной ему… это было хуже всего. Но и игнорировать спасение я не могла.

Плечи Кайрена слегка напряглись. Молчание повисло густое, тягучее, наэлектризованное. Я почти слышала, как учащенно бьется его сердце – или это стучало в моих висках? Когда он наконец заговорил, его голос прозвучал приглушенно, сдавленно, словно сквозь стиснутые зубы, и с той же странной хрипотцой:

– Не благодари, – прорычал он. – Это была… необходимость. Чтобы ты могла отработать свой долг. Чтобы ты не умерла как дура в кружевах на моих глазах. Не более.

Он резко вдохнул, и его спина под камзолом выгнулась от напряжения.

– Не опаздывай на вечернее занятие. И купи платье.

Он вышел, не оглядываясь, захлопнув дверь с таким звуком, будто хлопнул крылом. Хотя драконов вживую я впервые увидела в Академии, но как вживую могла представить этот звук.

Я села, сжимая кошелёк так, что кожаный рельеф отпечатался на ладони. Слова Кайрена звенели в ушах, перемешиваясь со стыдом и обидой. Но под этим всем клокотала новая волна паники. Платье. Вечернее занятие. И мой план побега на Белый факультет – сегодня, сейчас.

Я резко встала, игнорируя слабость и ноющую боль в бедре. Сорочка внезапно показалась мне тоньше паутины под его пристальным взглядом. Я потянулась к бинту на бедре, чтобы поправить его, убедиться, что повязка держится крепко.

Кончики пальцев скользнули под край бинта, чтобы подтянуть ослабевшую марлю. И я замерла.

Там, чуть выше самого укуса, там, где кожа была особенно нежной и чувствительной, чётко виднелось огромное тёмно-багровое пятно. Синяк? Нет.

Это был явный, неоспоримый ЗАСОС.

Идеально овальной формы, размером с крупную монету. След… от губ. Его губ. Сайреда. Где он с такой силой, с таким сосредоточенным усилием впивался в кожу, вытягивая яд и… оставляя эту метку. Метку спасения. Метку унижения. Метку свою.

Кровь отхлынула от лица, оставив ледяную пустоту. Я прижала ладонь к пылающему пятну, словно пытаясь стереть его, спрятать. Но оно было там. Физическое, жгучее напоминание о губах дракона, его дыхании, его пальцах, крепко державших мою ногу. О том, как он смотрел на неё тогда, в полумраке аудитории, пока Кайрен… Кайрен видел это. Видел всё.

Оба видели. Оба прикоснулись. Оба оставили свои следы – один деньгами и приказом, другой – этой багровой печатью на коже.

“Я должна уйти. СЕЙЧАС. Пока не стало хуже. Пока эти следы – видимые и невидимые – не вросли в меня навсегда”.

А ведь я понимала, что дальше будет только хуже.

Сжав кошелёк Кайрена в одной руке и прикрыв ладонью засос от Сайреда – словно тайный стыдный грех, – я рванула к своему скудному гардеробу. Побег начинался. К Белой Башне. Любой ценой.

Глава 6. Белая Башня

Вивьен

Сердце бешено колотилось, сливаясь в один сплошной гул с пульсацией в забинтованном бедре. Каждый шаг отдавался тупой болью – напоминание о змее, о Ришарде. Но сейчас это было не главное. Главное было – уйти. Пока они там, у Вейна. Пока коридор пуст.

Выбрав момент, когда коридор "Бездны" был пуст и тих, как могила (в буквальном смысле – где-то этажом ниже точно были склепы, и временами казалось, будто слышишь глухой скрежет костей или подавленный стон), я выскользнула из своей кельи.

Дверь закрыла с едва слышным щелчком, прислушиваясь к малейшему звуку в кромешной тишине. Только капающая вода где-то вдали нарушала гнетущее безмолвие. Я была вся во внимании, каждый нерв натянут как струна.

В серой мантии факультета Тьмы, с капюшоном, натянутым на лоб так низко, что почти ничего не было видно по бокам, я походила на испуганную тень, прижимающуюся к холодным каменным стенам. Что было недалеко от истины. Каждый шорох заставлял вздрагивать, каждый силуэт вдалеке казался Кайреном или Сайредом.

Рука непроизвольно тянулась к бедру, где под тканью мантии и сорочки скрывался бинт и тот самый багровый засос – пылающее клеймо Сайреда. Каждый раз, касаясь этого места сквозь ткань, я вздрагивала, словно от ожога. Следы. Они повсюду на мне.

Покинуть корпус Тьмы оказалось проще, чем боялась. Заветная дверь в верхние уровни была лишь прикрыта, охрана отсутствовала – видимо, смена еще не началась или все были заняты более важными делами в недрах Академии. Я проскользнула в щель, затаив дыхание. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я была на свободе. Относительно.

Закоулки Академии были запутаны, как лабиринт Гротто, где гномы добывали руду. Бесконечные лестницы, то ведущие вверх, то неожиданно уводящие вниз; арки, украшенные мрачными барельефами; длинные галереи с витражами, пропускающими скупой свет. Я шла наугад, но инстинкт и отчаянное желание вело меня вверх, к свету. Вверх, прочь от этой давящей тяжести.

Я избегала основных путей, петляя по служебным лестницам и малоиспользуемым переходам, где пахло пылью и старой магией. Каждый встречный ученик или преподаватель заставлял меня вжиматься в стену, отворачиваться, молиться, чтобы меня не узнали по серой мантии Тьмы или по бледному, испуганному лицу.

И вот – воздух начал меняться. Тяжелый, насыщенный запах серы, старого камня, пыли и чего-то еще – металлического, как кровь, и сладковато-трупного, как увядшие лилии в склепе, – постепенно рассеивался.

Его сменяли легкие струйки аромата свежескошенной травы, цветущего жасмина, роз и… чистоты. Настоящей, физической чистоты, как после грозы. Я шла по широкой галерее, и в высокие стрельчатые окна, украшенные светлыми витражами с изображением единорогов и фениксов, врывался яркий солнечный свет.

Он был таким ослепительным после вечного полумрака подземелий Тьмы, что я зажмурилась, слезы выступили на глазах. Мне пришлось остановиться, опереться о прохладный мраморный подоконник, чтобы дать глазам привыкнуть.

Солнце! Настоящее, теплое солнце!

Я жадно вдохнула новый воздух. Он обжигал легкие своей свежестью.

Передо мной расстилался академический сад. Не просто сад – рай. Ухоженные газоны, пестрые клумбы, благоухающие кусты, фруктовые деревья. И в самом центре этого великолепия, словно жемчужина в оправе зелени, парила Белая Башня. Она была выточена из ослепительно белого мрамора, сияющего в лучах солнца так, что больно было смотреть. Казалось, она излучает собственный, мягкий свет.

Такой контраст гнетущей тишине "Бездны".

У входа в Башню, под высокой стрельчатой аркой, увитой живыми, благоухающими розами невероятных оттенков – от белоснежного до глубокого пурпурного, – стояли группами ученики в мантиях цвета весенней листвы, небесной лазури и солнечного золота.

Они смеялись – легко, беззаботно, обсуждали заклинания исцеления и роста, обменивались какими-то прозрачными, переливающимися радугой кристаллами или засушенными целебными травами. Никаких змеев в банках, болтающихся скелетов, зловещих теней или едкого запаха гниения и жженой плоти. Здесь пахло жизнью, здоровьем, чистотой.

Рай. Настоящий рай.

Серый цвет мантии казался грязным пятном на фоне ярких, чистых тонов. На меня косились. Шептались за спиной. Я видела, как некоторые указывали на меня пальцами, их лица искажались легким презрением или брезгливым любопытством. Чужая. Паршивая овца.

Я старалась игнорировать, опустив голову еще ниже, глубже натянув капюшон, сосредоточившись на поисках деканата. Удача, казалось, наконец улыбнулась мне: через просторную, залитую светом ротонду с журчащим фонтаном в центре (в воде плескались настоящие золотые рыбки!), мимо стен, увешанных картинами с идиллическими пейзажами, я вышла к скромной, но крепкой двери из светлого дерева. На ней висела табличка с изящной гравировкой:

"Декан Факультета Белой Магии и Целительства. Леди Аэлитэль".

Сердце замерло, потом забилось с бешеной силой. Вот он. Шанс. Последний шанс. Вдохнула. Запах роз и свежести. Выдохнула. Запах страха и серы, который, казалось, все еще преследовал меня. Постучала. Три раза. Твердо. Как когда-то в дверь кареты. Как в дверь Кайрена.

— Войдите.

Голос был чистым, как горный ручей, и спокойным, как утро в лесу. Он прозвучал как разрешение на вход в тот самый рай. Я нажала на ручку и вошла.

6.1

Голос сорвался на хрип. Я сделала шаг вперед, сжимая руки в кулаки, чтобы они не тряслись.

— Я хочу перевестись на ваш факультет. Я должна учиться Светлой Магии! Это моя мечта с детства! — Слова полились рекой, отчаянные, искренние, сбивчивые. Я говорила о тайных чтениях при свечах, о попытках вызвать световое пламя ложкой, о мечте стать магом Света, защитницей. Я прошла через Колодец Отречения, рассказала о тех сутках во тьме, о собирании себя по кусочкам. Я выжила после… – я запнулась, рука снова потянулась к бедру, к месту укуса и засоса, — я… Голос дрогнул. Я говорила о Даррене, о побеге со свадьбы, о ледяном волке, о воротах Академии и отчаянии, толкнувшем на Темный путь. — Тьма – это ошибка отчаяния! – выдохнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Я не могу там оставаться! Они…

Леди Аэлитэль слушала внимательно. Ее прекрасное лицо оставалось спокойным, непроницаемо прекрасным, но в глубине ее глаз, цвета весеннего неба, мелькали искорки… жалости? Понимания? Она не перебивала, лишь слегка кивала, давая мне выговориться. Когда я замолчала, обессилев, опустив голову, в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием и пением птиц за окном.

— Ваша история трогательна, адептка Ладионис, — наконец сказала она, ее голос был мягок, как лепестки розы, но в нем чувствовалась стальная основа непоколебимого авторитета. — И ваше желание учиться Свету… похвально. Искренне.

Она сложила изящные пальцы на столе.

— Но перевод с факультета Темной Магии и Разрушения, особенно в первый год, без ведома и согласия ваших кураторов и ректора…

Она покачала головой, и серебристая коса мягко колыхнулась у нее на плече.

— Это против всех писаных и неписаных правил Академии Пяти Врат. И крайне неосмотрительно. Вы подписаны кровью на Темный Путь. Разорвать этот контракт… почти невозможно.

В ее глазах читалась искренняя печаль. Она не врала. Она констатировала непреложный факт.

— Почти – не значит совсем! — выпалила я, чувствуя, как последние крупицы надежды начинают утекать сквозь пальцы. Я сделала шаг к столу. — Дайте мне шанс! Дайте пройти ваше испытание! Любое! Я докажу, что достойна Света! Что я сильнее этой Тьмы!

Она взглянула на меня с печалью, глубокой и бездонной, как ее глаза.

— Даже если бы я дала вам этот шанс, адептка Ладионис, и вы его прошли… — Она сделала паузу, и в ее взгляде появилось что-то тяжелое, давно знакомое. — Малкорн Вейн никогда не отпустит вас. Особенно ко мне. Она произнесла имя ректора с особой интонацией. — У нас… давние разногласия. Глубинные. Непреодолимые. — В ее голосе, таком чистом, впервые прозвучала горькая нотка. — Он считает Белую Магию слабостью. Предательством истинной силы магии. А меня… Она не договорила, но по ее безупречному лицу скользнула тень давней, незаживающей боли. В этом незаконченном предложении было больше смысла, чем в любых словах.

— Но… — я начала, чувствуя, как огромный ком отчаяния подступает к горлу, сдавливая дыхание. Неужели все зря? Неужели назад, в ту бездну? К ним?

Внезапно дверь кабинета распахнулась без стука, с такой силой, что она ударилась о стену. В проеме, заливая собой весь свет комнаты, загораживая собой сияние Белой Башни, стоял Малкорн Вейн. Его черная мантия казалась живой бездной, втягивающей в себя сияние вокруг. Лицо было каменным, непроницаемым, но в его серых глазах бушевала настоящая буря – холодная, разрушительная ярость.

— Леди Аэлитэль, — его голос был тихим, почти шепотом, но он резал воздух, как отточенное лезвие, заставляя похолодеть кровь. — Кажется, вы опять пытаетесь увести моих адептов? Или просто развлекаетесь, выслушивая их жалкие попытки бегства от судьбы, которую они сами избрали у ворот Отчаяния?

Аэлитэль встала. Ее осанка была безупречной, но я заметила, как сжались ее пальцы.

— Ректор Вейн. Ваш адепт заблудилась. Я всего лишь объясняла ей правила перевода. Которые, как вы знаете, делают его невозможным без вашего согласия.

В ее голосе зазвенел лед.

— Заблудилась? — Вейн медленно вошел в комнату. Его взгляд упал на меня, и мне стало физически холодно. — Адептка Ладионис имеет талант находиться не там, где должна. В колодце. В пасти ядовитой твари. В кабинете декана Белого факультета… — Он сделал шаг ко мне. — Пора вернуть заблудшую овцу в ее… стойло. Тем более, что ее кураторы уже подняли тревогу. Они весьма… взволнованы ее исчезновением.

Слово "взволнованы" прозвучало так, что у меня по спине пробежали ледяные мурашки. Я представила Кайрена с его ледяным гневом и Сайреда с хищным оскалом. Боже.

— Я… я сама уйду, — прошептала я, пятясь к двери.

— О, нет, — Вейн улыбнулся. Это было страшнее любой угрозы. — Я лично провожу вас. Чтобы вы не «заблудились» снова. Леди Аэлитэль, извините за вторжение. Надеюсь, это был наш последний разговор на подобную тему.

Он бросил на эльфийку взгляд, полный немого предупреждения. Она не отвела глаз, но бледность ее лица стала еще заметнее. Она лишь слегка кивнула.

Вейн развернулся и вышел. Мне ничего не оставалось, как поплестись за ним, как провинившейся собаке. Обратный путь в корпус "Бездны" показался бесконечным. Каждый шаг отдавался болью в бедре и страхом в груди. Вейн шел молча, его мантия развевалась за ним, как крылья Смерти. Люди расступались перед ним, шарахаясь в стороны.

6.2

— Как интересно, — протянул Сайред лениво, но с той особенной ноткой, когда каждое слово — как пощечина в замедленном времени. Пассивная агрессия? Возможно. Очень активная? Скорее всего.

Мой взгляд невольно скользнул по его губам. Зря. Очень зря. Место, где змея меня укусила… и где он, прости магию, высасывал яд, внезапно заныло. И, кажется, захотело повторения.

— А мы думали, адептка Ладионис не настолько отчаянная.

— Ошиблись, — сухо бросил Кайрен. — Очередная дура.

— Дура?! — меня словно кулаком в живот ударили. Или губами по бедру… неважно!

— Я не дура! — рявкнула я. Злость нарастала, вытесняя остатки самоконтроля, логики и даже элементарного инстинкта выживания.

— И вообще! Я с самого начала хотела на Белый факультет! А не вот сюда! В это… вот это вот все! — я отчаянно замахала руками, очерчивая пространство этой зловещей конуры, которую они без капли стыда называли «факультетом».

— Адепт… — голос Сайреда звенел уже предупреждением, но мне было все равно.

— Не нужны мне эти ваши змеи! И проклятья! И эти ваши «великолепные» заклинания на уничтожение! Не. Ну. Жны! — почти визжала я, отключив мозг и напрочь игнорируя растущие хищные ухмылки на лицах своих кураторов.

— Меня все тут бесит! Стены! Мантии! Занятия! Вы! — ткнула пальцем в сторону драконов. — Вы меня бесите! И вообще, что это за заклинания у вас такие? Всякие там… Рариум Торессо!..

Договорить я не успела. Как только произнесла это чертово заклинание — даже не подумав, что оно делает — случилось непоправимое.

Пуговица. С камзола Кайрена. Та самая, с гравировкой.

Словно пуля, она вырвалась из ткани, засветилась странным светом… и шмальнула по кабинету. Прямо в глаз ректору.

— ХОДЯЧИЕ МЕРТВЯКИ! — завыл Вейн, хватаясь за лицо. — Адептка Ладионис!!!

Ну все. Меня точно отчислят. Или сожгут. Или назначат ответственной за закупку ядовитых змей. На всю жизнь.

— Адепт! — рявкнул Кайрен, и я уже морально приготовилась принять на себя молнию, отчисление и официальное звание “Главное Позорище Академии”.

Но… подождите. Что?.. ЧТО?

Он… Он отвел взгляд. Сжал губы. И…Сайред?! Он прикрыл рот рукой, как будто зевнул, но у него дергались плечи.

Они оба… Они пытались не рассмеяться?!

Я моргнула. Медленно. Очень медленно.

— Вы что… смеетесь?! — рявкнул Вейн, все еще прикрывая глаз ладонью, как будто пытался удержать свою злость и глаз — одновременно.

— Никак нет, ректор Академии, — Сайред мотнул головой, лицо его сохраняло мнимую невозмутимость… если не считать того, как предательски дергался уголок его губ.

— Следите за своими адептами, — прорычал Вейн, обращаясь уже к драконам, с той особой интонацией, которой обычно предупреждают о скором армагеддоне. — Иначе этим займусь я!

6.3

Кайрен склонил голову в молчаливом кивке, хотя взгляд его все еще был сосредоточен на мне — как у палача, размышляющего, не выдать ли сейчас внеплановую лекцию по дисциплине “Молчи, адепт”.

А потом Вейн перевел свой горящий взгляд снова на меня. И тыкнул в воздух пальцем — как молнией.

— А ты! — Я дернулась. Почти по рефлексу. — Еще раз увижу тебя возле Итэль… то есть леди Аэлитэль! — поправился он, все так же держа ладонь на месте преступления. — Сам лично выгоню из Академии! Через портал. В направлении ближайшего кратера действующего вулкана!

Я попыталась что-то сказать, но, кажется, выдохнула только:

— Угу…

Вейна как ветром сдуло. И в ту же секунду я осознала одну страшную вещь.

С ним было не так уж и плохо. Потому что как только он исчез — на меня одновременно обернулись две пары глаз. Хищных. Светящихся. И до ужаса сосредоточенных.

— Все бесит, говоришь? — Сайред подкинул в воздух нож. Просто. Металл блеснул в полумраке. Он поймал его… за острый кончик. Медленно. Не отрывая от меня взгляда. И шагнул ближе.

— Стены? Заклинания? — добавил Кайрен. Его голос был ниже обычного, сдавленный, как будто он сдерживал не слова, а нечто более опасное. Он тоже начал двигаться. В мою сторону.

Я отступила. Шаг. Еще шаг. Пока спина не уперлась в холодную стену. Они не остановились. Сайред — с ухмылкой и играющим ножом. Кайрен — с тенью чего-то древнего в глазах.

И когда они оба были слишком близко, когда их ауры словно сжали меня между молотом и наковальней, Кайрен склонился ближе, почти прижавшись голосом к уху:

— Мы? — Он вдохнул, как будто вдыхал мой страх. — Мы тебя бесим, Вивьен?

Я сглотнула. Горло пересохло. Умереть от змеиного яда — было, как оказалось, не самым страшным сценарием.

— Я просто хочу… — попыталась я хоть как-то объясниться.

— Хоти дальше, — перебил Сайред, почти ласково.

Он ловко отодвинул подол мантии, открывая доступ к моей израненной ноге. И все бы ничего, но нож у него в руке все еще был. И именно этим ножом он медленно, почти лениво, провел острием по моей коже. От колена и выше. Еще выше. К тому самому месту, где недавно была змея. Где его рот…

— Скорее всего останется шрам, — пробормотал он, не отрываясь от моей кожи.

Я замерла, дышать стало нечем. Кайрен рядом наблюдал. Внимательно. Молча. Пальцы скрещены, скулы напряжены, глаза пылают. Он ничего не говорил, но присутствие было почти физическим.

— Ты опять без одежды, — лениво, но с явной насмешкой отметил Сайред, останавливая движение ножа. — Хочешь, чтобы ректор снова устроил нам балет с пуговицами?

Я попыталась прикрыться мантией. Поздно. Бессмысленно.

— Хватит этого цирка, — прорычал Кайрен, наконец двинувшись. — Идем.

— Куда? — я заморгала. Голос был писклявый, неузнаваемый. Это что, я?

— В город, — отрезал Кайрен.

— За платьем, — добавил Сайред с мерзкой ухмылкой. — Нормальным. Без кружева и свадебных намеков.

— С… со мной?! — я чуть не сползла по стене.

Они переглянулись. Один хищник, второй — еще хуже. И в унисон:

— С нами.

Тьма меня забери. Лучше бы та змея была ядовитее.

Глава 7. Появление жениха с фан...фазанами

Тьма меня забери. Лучше бы та змея была ядовитее. Или Ришард чуть проворнее. Или Даррен – ну, хотя бы симпатичнее. Любой вариант казался предпочтительнее текущего: шагать по пыльной дороге в город, зажатая между двумя разъяренными драконами.

Меня не просто вели – меня конвоировали. Как особо опасную рецидивистку. Или особо глупую овцу.

Сайред шёл слева, насвистывая что-то подозрительно бодрое, временами подкидывая в воздух тот самый проклятый нож. Каждый блеск стали на солнце заставлял меня вздрагивать. Он ловил его с нечеловеческой ловкостью, не глядя, и каждый раз его золотистый взгляд скользил по мне, полный… веселой угрозы? Как будто я была его личным стресс-мячиком, который вот-вот лопнет.

Кайрен – справа. Молчаливый, как гробница. Но его молчание было громче любых слов. Оно висело тяжёлым, ледяным покрывалом, давя на плечи. Его серые глаза, суженные до щёлочек, периодически останавливались на мне, сканируя, оценивая, напоминая.

О долге. О платье. О том, что я – балласт, устроивший цирк с пуговицей в глаз ректору. Он даже не удостоил меня взглядом, когда я споткнулась о камень – просто резко схватил за локоть, поставил на ноги и отпустил, будто обжёгшись. Прикосновение ледяное, сильное, унизительное.

Городские ворота Арканиса встретили нас гвалтом, запахами жареных каштанов, навоза и человеческой потасовки. Я машинально натянула капюшон серой мантии поглубже, но это было бесполезно.

Мы привлекали внимание. Все.

Сайред с его хищной грацией и рыжей гривой. Кайрен – воплощение ледяной, опасной мощи. И я – серая мышь между ними, с перекошенным от ужаса лицом.

На нас оглядывались, шарахались, шептались. Я пыталась раствориться в толпе, но железная хватка Кайрена на моём локте не давала отойти ни на шаг.

– Куда, адептка? – прошипел он, не глядя и прижимая ближе. – Платье купить или сбежать к следующему декану? Может, к Менталистам? Они там быстро мозги прочищают. Тебе понравится.

– Я… просто… душно, – пробормотала я, чувствуя, как жар стыда заливает лицо.

– Держись ближе, драгоценная, – Сайред наклонился, его горячее дыхание коснулось уха. – Город полон опасностей. Могут… украсть. Или съесть.

Он облизнул губы, явно намекая на что-то конкретное. Я инстинктивно потянула руку к бедру, где под мантией скрывался засос. Сайред усмехнулся.

Мы свернули на главную торговую улицу. Лавки, лотки, выкрики зазывал. Я пыталась сосредоточиться на поиске скромной лавки с просто одеждой, но мой взгляд цеплялся за вывести: “Магические компоненты”, “Редкие грибы”, “Чучела Мантикор – со скидкой!”. Ничего похожего на “Платья для бедных адепток, пытавшихся сбежать”.

И тут… О, нет. Нет-нет-нет!

– ВИВЬЕНОЧКА-А-А-А-А-А!

Голос. Этот визгливо-сладкий, как прокисший мёд, голос. Я замерла, как кролик перед удавом. Из толпы вынырнул он. Лорд Даррен. Весь в бархате и кружевах, явно переборщивший с духами.

Лицо расплылось в сияющей улыбке, но глаза… глаза были мокрыми от натуги, как у ребёнка, который вот-вот заревёт.

– Любимая! Наконец-то!

7.1

Даррен ринулся ко мне, растопырив руки для объятий, совершенно игнорируя двух гор, стоящих рядом.

– Я искал тебя везде! Прости! Я был дурак! Ты права! Этот фазан… он был пережарен! Совсем сухой! Но новый повар! У меня теперь новый повар! Он готовит божественно! Вернись! Сейчас же!

Я отпрянула, вжавшись в Кайрена. Тот даже не дрогнул. Даррен налетел на невидимую стену – ауру дракона? – и чуть не грохнулся на мостовую.

– Кхм! – Он поправил камзол, побагровев. – Это что за… персонажи? Твои… новые друзья?

Он окинул драконов взглядом, полным презрения, свойственного мелким тиранам, которые не понимают, что стоят перед вулканом.

– Неопрятные какие-то. Без титулов, я полагаю?

Сайред медленно повернул голову. Его улыбка стала шире, опаснее. Зубы блеснули.

– О, смотри-как, Кайрен, – сказал Сайред с преувеличенной вежливостью. – Кабанчик в кружевах. Тот самый, с фазаном?

– Похоже, – ледяным тоном отозвался Кайрен. Его глаза медленно скользнули по Даррену с ног до головы. Тот невольно съежился. – Свадьба не состоялась? Жалко.

– Как вы смеете?! – взвизгнул Даррен, тряся жирным пальчиком. – Я – лорд Даррен фон Хаскли! И эта… особа… моя невеста! Отойдите! Вивьеночка, идём! Сию же минуту!

Он снова потянулся ко мне. И это было его роковой ошибкой.

Сайред двинулся быстрее змеи. Не удар, не толчок. Просто… исчез и появился прямо перед Дарреном. Так близко, что их носы почти соприкоснулись. Рыжий дракон наклонился, его горячее дыхание обожгло лицо Даррена.

– Слушай сюда, свинтус, – прошипел Сайред, и в его голосе не осталось ни капли веселья. Только первобытный рык, от которого стыла кровь в жилах. Глаза вспыхнули золотым огнём, зрачки сузились в вертикальные щели. – Эта “особа” теперь наша. Академическая собственность. И если ты тронешь её грязным копытцем ещё раз… – Сайред медленно провёл кончиком языка по острому клыку. – Я оторву его. И накормлю им твоего нового повара. Понял?

Даррен побледнел, как мел. Его глаза округлились от ужаса. Он трясся, губы беспомощно задрожали. Из-за его спины робко выглянули два гвардейца, но, увидев Сайреда в полном “режиме хищника” и ледяную статую Кайрен, предпочли резко отступить назад.

– Я… я… – захрипел Даррен.

– И фазан, – внезапно добавил Кайрен, не меняя позы. Его голос резанул тишину, как нож. – Ты сказал, у тебя есть фазан. Где он?

– Ф-фазан? – перепуганно запищал Даррен. – Он… его несли… фон там!

Даррен тыкнул пальцем в сторону, где два слуги в ливреях несли огромное блюдо под серебряным колпаком.

Кайрен кивнул Сайреду. Тот мигом исчез и появился рядом со слугами. Они вскрикнули, отпрянув. Сайред сдёрнул колпак, заглянул под него, оценивающе хмыкнул и… просто забрал блюдо. Слуги даже пикнуть не посмели.

– Спасибо за… подношение, – сладко сказал Сайред, возвращаясь. Он протянул фазана Кайрену. Тот взял его одной рукой, как пушинку. – Теперь исчезай. Пока мы не передумали насчёт копытца. И повара.

Даррен, не сказав больше ни слова, развернулся и побежал, спотыкаясь и поскальзываясь, увлекая за собой перепуганных гвардейцев и слуг. Толпа расступилась перед ним, хихикая.

Я стояла, онемев. Моя бывшая тюрьма в лице Даррена только что была размазана по мостовой взглядом и парой фраз двух драконов. Это было… потрясающе. Унизительно для Даррена. И чертовски сексуа… нет, страшно. Потому что теперь их внимание вернулось ко мне.

– Развлечения закончились, – сухо сказал Кайрен, держа фазана, как трофей. – Платье. Сейчас.

7.2

Они завели меня не в скромную лавку, а в самый пафосный ателье города – “Луна и Шелк”. Интерьер кричал о богатстве: шелка, бархат, зеркала в золоченых рамах. Хозяйка, дама с напудренным лицом и хищным блеском в глазах, едва увидев драконов (и фазан в руке Кайрена?), чуть не упала в обморок от восторга.

— Чем могу служить, достопочтенные господа? — запела она, игнорируя меня полностью.

— Ей, — Кайрен кивнул в мою сторону, ставя фазана на ближайший столик. — Платье. Три. Ученическое. Скромное. Прочное. Без кружев. Без глупостей.

Он перечислил требования, как зачитывает приговор.

— О, конечно! — заверещала хозяйка. — Для юной адептки? Как раз есть новые поступления из столичных тканей! Шелк, бархат, парча...

— Хлопок. Лен. Шерсть, — отрезал Сайред, усаживаясь в кресло и снова доставая нож, чтобы чинить ноготь. — Цвета: серый, темно-синий, черный. Никаких “весенних лужаек” и “закатных небес”. — Он бросил на меня насмешливый взгляд. — Она не для балов. Она для… выживания. И чтобы не мозолить глаза.

Хозяйка осеклась, но быстро оправилась. Меня потащили в примерочную. Дальше был ад. Они выбирали. Оба. Споря между собой с убийственной вежливостью.

— Это мешок, — заявил Кайрен, глядя на первое предложение – простой серый сарафан.

— Зато практично, — парировал Сайред. — Не порвется, когда она опять будет падать в колодец. Или от яда. Или от страха.

— Это – слишком облегает, — ледяным тоном заметил Кайрен, когда я вышла во втором варианте – темно-синем платье с высоким воротом, но подчеркивающим талию.

— Ага, — усмехнулся Сайред, его взгляд скользнул по моим бедрам. — Ректору понравится. Особенно если пуговицы полетят. Может, купим про запас?

— Это, — Кайрен ткнул пальцем в третье – простое черное шерстяное платье. — И два таких же. Разных размеров, если она опять решит раздуться от отчаяния или схуднуть от глупости.

Я стояла посреди зеркал, чувствуя себя выставленным на всеобщее обозрение товаром. Дешевым. Ненужным. Униженным. Их слова резали, как нож Сайреда. Мои щеки пылали. Я ненавидела их. Ненавидела этот магазин. Ненавидела Даррена за то, что он такой жалкий. Ненавидела себя за эту беспомощность.

— Три платья? — пискнула я, когда хозяйка, сияя, начала упаковывать три одинаковых черных мешка. — Мне... одно бы хватило...

— Ты уже потеряла одно свадебное и изорвала одну мантию, — напомнил Кайрен, подбирая фазана. — И чуть не угробила одно кружевное безобразие. Запас необходим. Для… устойчивости академического имущества.

— И чтобы было во что переодеться, когда тебя вырвет после занятий по ядам, — добавил Сайред, вставая и потягиваясь с кошачьей грацией. — Или когда Кайрен порвет очередное в приступе педагогического рвения.

Он бросил на куратора игривый взгляд. Тот проигнорировал.

Обратный путь был еще мрачнее. Я тащила тяжелый сверток с платьями и поменьше с нижним бельем, которое драконы где-то раздобыли. Кайрен нес фазана. Сайред шел сзади, насвистывая. Давление их недовольства висело в воздухе плотным туманом. Академия встретила нас мрачными сводами. В корпусе “Бездны” пахло серой и обещанием расплаты.

Они не повели меня в келью. Они завели меня в пустую аудиторию – ту самую, где меня укусила змея. Ощущение дежавю было жутким. Кайрен поставил фазана на преподавательский стол. Сайред закрыл дверь с тихим, но зловещим щелчком.

— Садись, — приказал Кайрен, указывая на стул в центре комнаты.

Я села, сжимая сверток. Сердце бешено колотилось.

7.3

— Ты сегодня много наворотила, адептка Ладионис, — начал Сайред, расхаживая передо мной, как тигр перед клеткой. — Побег. Нарушение субординации. Оскорбление факультета. Ректора. Нас. — Он остановился прямо напротив. — Пуговица в глаз Вейну – это, конечно, шедевр. Я аплодирую стоя. Мысленно. — Он не аплодировал. Он смотрел. — Но всему есть предел. И наше терпение… иссякло.

— Ты хотела быть полезной? — Кайрен не сводил с меня ледяных глаз, медленно вытирая пальцы о темную ткань камзола. Кровь оставила ржавые разводы. — Теперь будешь. Очень полезной.

Он указал на фазана, потом на оторванную ногу, лежащую передо мной, как жуткое трофеи.

— Разделай его. Приготовь. К ужину. – Его голос был ровным, но каждое слово врезалось, как нож. – Без магии. Ножом. Как учили на “Основах биологической деструкции”. Если, конечно, ты не дремала, размышляя о Белом факультете.

Я сглотнула, глядя на кровавый обрубок. Желудок сжался.

— О, и не забудь отчет, милая! – вклинился Сайред, грациозно опускаясь на угол стола рядом с фазаном. Он ткнул пальцем в воздух, рисуя невидимые строки. – О сегодняшнем твоем… хм… “занятии по межфакультетному взаимодействию”. Три пергамента. Детально. – Он наклонился ко мне, шевеля бровями. – Особенно проанализируй ошибки леди Аэлитэль. Ее стратегию убеждения. Где она дала слабину? К утру. Мы с Кайреном любим почитать перед сном.

— Три… пергамента? – прошептала я, чувствуя, как немеют пальцы. Это же часы писанины!

— Мало? – Кайрен поднял бровь. – Можешь добавить четвертый. О том, как ректор принимает пуговицы в глаз. С иллюстрациями.

— Нет! Три… три достаточно, – поспешно выдохнула я.

— Отлично, – кивнул Сайред, довольный. – А потом – разминка для уставших от писанины ручек! Северное Хранилище. Новый поступок трактатов по некромантии ждет каталогизации. – Он сладко улыбнулся. – Ночью. Одна. Завтра. С фонариком. Сигизмунд, конечно, умрет от зависти, но… – Он пожал плечами. – Риск – благородное дело. Особенно среди полок с “Шепчущими Свитками”.

Я представила мрак Хранилища, шелест страниц не поступка, скрип… Боже. Сигизмунд бы точно умер. И я, наверное, тоже.

— Змеи, – продолжил Кайрен, его голос вернул меня в кошмар аудитории. Он посмотрел прямо на мою забинтованную ногу. – Питомник ядовитых тварей. Завтра. Чистка вольеров. Кормление. – Он сделал паузу, и в ней повисла невысказанная угроза. – Без противоядия. Надеюсь, урок усвоен? Или нужен повтор? – Его взгляд скользнул к Сайреду. Тот игриво пощелкал языком.

Я машинально прикрыла бедро рукой. Засос под бинтом будто заныл. Нет. Никаких повторов.

— И на десерт… – Сайред соскочил со стола и сделал театральный жест в мою сторону. – Вишенка на торте твоего учебного дня! Продемонстрируй завтра лорду Кайрену то самое очаровательное заклинание. “Рариум Торессо”. – Он изобразил взрыв пальцами. – Контролируемо. Без летящих пуговиц. Особенно в направлении ректора. – Он наклонился, его голос стал шепотом, полным ложной заботы: – Иначе, дорогая, он возьмет тебя себе… для личных опытов. Надолго. Очень.

Он выпрямился, одарив меня последней ухмылкой. Кайрен стоял неподвижно, его взгляд был тяжелым и неумолимым. В аудитории повисла гробовая тишина. Даже мертвый фазан казался менее обреченным, чем я себя чувствовала.

— Вопросы? – спросил Сайред сладко, разрывая тишину.

Я сглотнула комок страха и бессильной ярости, поднявшейся к горлу. Посмотрела на окровавленную ногу. На сверток с тремя черными платьями-мешками. На их каменные лица – одно холодное, другое с ядовитой усмешкой.

— Нет, – прошептала я, опуская взгляд. Голос звучал чужим.

— Отлично, – Кайрен кивнул, коротко и жестко. – Приступай. С фазана. – Он бросил последний взгляд на птицу и на меня. – Мы проверим. Позже. – Он развернулся и вышел, его мантия взметнулась за ним.

Сайред задержался на мгновение. Его золотистый взгляд скользнул по мне – с ног до головы – с таким видом, будто оценивал, как долго я продержусь.

— Веселись, – бросил он напоследок и скрылся за дверью.

Щелчок замка прозвучал как приговор. Я осталась одна. С фазаном, смотрящим на меня стеклянным глазом. С ножом на столе. С тремя платьями-саванами. И с абсолютной, леденящей уверенностью: мне пи… хана.

Начиналось все прямо сейчас, с этого проклятого фазана и тупого ножа. Вдох. Выдох. Берем нож. И режем. Пока драконы не вернулись и не решили, что я – следующая в очереди на разделку.

Глава 8. Всё это неправильно!

Вивьен

Фазан и кормежка змей оказались цветочками… да, цветочками на моей могиле! Эти двое, похоже, сорвались с цепи. Я разве что зубы им не чистила… хотя, зная их, и это было бы вопросом времени.

Сапоги драконьи — блестели, как новенькие. Одежду — эту их дорогущую, с застежками, что стоят, как моя родовая библиотека, — носила в магическую химчистку. А еще — таскала корм для каких-то странных зверушек Сайреда. Бедные мыши. Змеи заглатывали их, не моргнув. И чем чаще я их кормила, тем сильнее ощущала себя одной из этих мышек.

Каждый раз, когда я приходила отчитаться за задание, мне давали еще два. И еще. И еще.

И каждый раз Кайрен или Сайред — в зависимости от того, перед кем я докладывалась — смотрели на меня слишком странно. Так странно, что у меня по спине бегали мурашки.

Словно хотели сожрать… Или… нет, лучше даже не додумывать.

— Слишком медленно, переделай.

— Слишком мало, переделай.

— Слишком быстро, переделай.

— Слишком слабо, переделай.

Каждое их «переделай» било по нервам точнее, чем любое заклинание. Они доводили меня до внутренней паники, до того состояния, когда хочется орать, швырять все к демонам и добровольно перейти на факультет боевой некромантии — просто чтобы уметь официально проклинать людей. Или драконов.

Иногда я ловила себя на том, что готова была бы с головой окунуться в черную магию… только ради одной цели: сжечь этих двоих драконьим пламенем. К сожалению, нужного пламенного апгрейда у меня пока не имелось.

А ведь я еще и училась! И, конечно, на каждом занятии меня спрашивали первую. Всегда. Обязательно задавали дополнительные вопросы, ждали, чтобы я оступилась, запнулась, осрамлась перед всем факультетом.

Но не-е-е-ет, они еще не знали, что я — Вивьен Елеонор Ладионис — так просто не сдаюсь!

Я зубрила по ночам, пока глаза не слипались прямо на страницах. Спала по два часа, а потом снова учила, учила, учила.

Спустя неделю этого безумного недосыпа я начала понимать, что даже такой молодой организм, как мой, имеет предел прочности… И сегодня утром я почувствовала это особенно остро. Примерно как удар магического молота в висок.

— Адептка Ладионис! — рявкнул Кейран, вырывая меня из… ой бля… из сна.

— Я не сплю! — промямлила я, сонно щурясь и не сразу понимая, что к лицу прилип кусок пергамента с моими каракулями.

— Вижу. Вам, видимо, настолько интересна тема темных артефактов, что вы аж в обморок упали от восторга?

— Именно, — кивнула я машинально, хотя прекрасно понимала, что он опять выставляет меня посмешищем перед всем классом.

— В таком случае, — его голос стал подозрительно мягким, — думаю, вы будете рады завтра выступить с докладом о магическом заклинании Эдриха Липхнце.

— С удовольствием, — прошипела я сквозь зубы.

Уголок губ Кейрана дрогнул в почти невидимой ухмылке. Я поняла почему только тогда, когда Сигизмунд наклонился ко мне и зашептал:

— Ты что?! Это заклинание написано на древнем языке! Даже не все драконы могут его прочитать! Это невозможно!

— Что?! А как тогда…

— Ну… я думаю, лорд Кайрен может, но тебе надо, чтобы он продиктовал хотя бы первую строчку. А дальше — уже как кроссворд.

— Отлично, — простонала я, закрывая лицо руками. — Обожаю кроссворды… особенно те, где за ошибку тебя могут сжечь.

После занятия я, как всегда, едва не споткнулась об собственные свитки, схватила их в охапку и рванула за лордом Кайреном, который уже целеустремленно шагал по коридору, будто пытался уйти от всех грехов мира… и от меня в частности.

— Лорд Кайрен! Лорд…

— Чего тебе, адепт? — в этот раз он отозвался так зло, что даже стены, кажется, сжались.

— Заклинание… Оно написано…

— На древнем языке, я в курсе.

— Нужно перевести.

— Переведи.

— Но я…

— Никаких «но»! Доклад. Завтра.

— Ну хотя бы три слова! Прошу вас, лорд Кайрен! — я не собиралась отставать. Если он думал, что я сдамся, то он плохо меня знал.

Он остановился, повернулся ко мне, смерил взглядом, в котором раздражение боролось с желанием меня придушить, и коротко бросил:

— «Всему есть начало». Остальное сама, адепт.

— Спасибо большое! — чуть ли не пискнула я от радости, уже представляя, как все гениально проверну: аккуратно пропишу перевод под каждой буквой, сложу все в слова — и готово! Проще простого!

Я думала… что… будет… просто…

— Пять часов, Сигизмунд! Пять часов я не могу расшифровать это проклятое проклятье! — я уже почти плакала от отчаяния. Вернее, уже успела поплакать, пока не пришел Сигизмунд. — Что не так?!

— Я не знаю, Вивьен. Все должно было сойтись. Вот тут заклинание идет как по маслу, но… эти слова не имеют смысла. Слов даже таких нет. Ты точно записала правильно?

8.1

“Всему есть конец…” — прочитала я про себя, и у меня в голове щелкнуло.

— И я сейчас тебе устрою конец! — взорвалась я так, что даже стены, кажется, вздрогнули. Все. Я. Ус-та-ла. Может, это тьма уже шевелилась во мне, может, посттравматический синдром после укуса той проклятой змеи, или, может, я просто хотела прикончить одного наглого, высокомерного дракона! А лучше — двух!

Следующие секунды я помню смутно: ноги сами понесли меня к комнате Кайрена. Я летела, как ведьма на метле, только без метлы и с еще большей жаждой убийства. Босая, с растрепанными волосами, в одной мантии, я неслась не на жизнь на смерть!

И вот — дверь его кельи. Массивная, с гербом факультета, холодная и… абсолютно не готовая к тому, что сейчас будет. Я не стучала. Даже не подумала. Я просто влетела внутрь, как ураган, с единственной целью — вцепиться в Кайрена и объяснить, что значит “ВСЕМУ ЕСТЬ КОНЕЦ” в моем переводе.

— Вы!.. — сходу рявкнула я в… пустоту. Его не было у себя. Отлично! Просто прекрасно! Мое пламя злости уже лизало потолок, а объект возмездия испарился, как трусливый маг-иллюзионист.

Я дернула плечом, осмотрелась — келья пуста. Ладно. План “сжечь одного дракона” откладывается. План “сжечь второго” — в силе.

Мне нужно было наорать на кого-то. Срочно. Немедленно. Желательно так, чтобы окна Академии пошли трещинами. Я рванула к келье Сайреда, босая, с бешено колотящимся сердцем и волосами, которые уже можно было записывать в отдельное магическое существо.

Его келья была дальше, в отдельном крыле, поодаль от остальных. Место тихое, уединенное… идеально подходящее для моей громогласной истерики.

Дверь? Какая дверь? Я влетела в нее так, будто она и была частью моей проблемы.

— Вы!.. — начала я, но застряла на полуслове.

Там были они оба. Кайрен и Сайред. Вместе. Стояли у стола, что-то обсуждали — и оба синхронно обернулись.

— Отлично! — взвизгнула я, чувствуя, как из меня вырывается все накопившееся. — Даже лучше, чем я хотела! Два по цене одного! Вы оба!..

И понеслось.

— Вы… вы!.. — я ткнула в них пальцем, как в двух драконьих крыс, пойманных на краже сокровищ. — Вы это специально! Спе-ци-аль-но! Думаете, я не вижу?! Думаете, я тупая?!

— Адептка… — начал Кайрен, но я взвилась еще выше.

— Молчать! — взвизгнула я так, что у Сайреда даже бровь дернулась. — Каждое ваше дурацкое задание! Каждая “перенеси банку со змеями”, “принеси ящик с ядами”, “почисти проклятый нож, который пульсирует”! Вы что, собрались меня в гроб загнать?!

— Это часть обучения, — лениво заметил Сайред, но в его глазах мелькнуло веселье, и это только подлило масла в огонь.

— ОБУЧЕНИЯ?! — я уже почти визжала. — А неправильный перевод заклинания — это тоже “часть обучения”?! Да?! — я резко повернулась к Кайрену. — “Всему есть начало”?! Да?! А на самом деле — “Всему есть конец”! Какой же у вас будет конец, милорд, когда я вас удавлю вашей собственной мантией!

— Я предупреждал, — пробормотал Сайред, но это не спасло его.

— А ты! — я ткнула в него пальцем так резко, что чуть сама не ткнулась лицом в его грудь. — Ты со своим “мы тебя бесим, Вивьен?”! Да вы оба меня бесите! Вы меня преследуете! Вы специально, Спе-ци-аль-но, доводите меня до истерики! Вы ждете, когда я сорвусь!

Где-то на этом моменте у меня задрожал голос. Черт. Нет-нет-нет. Не сейчас. Не при них. Но глаза уже предательски налились влагой.

— И-и-и… — я икнула, чувствуя, что ком в горле разросся до размеров драконьего яйца, — и я не понимаю… зачем? Я ничего вам не сделала! Я просто хотела учиться! Просто хотела… быть здесь… — слезы уже текли по щекам, но я продолжала, не собираясь сдаваться. — А вы издеваетесь! Каждый день!

— Адептка, — начал Кайрен, но я уже махнула рукой.

— Нет! Не смейте меня успокаивать! Я буду орать! Я буду рыдать! И если вы думаете, что я сдамся — то очень, очень, о-очень зря! — всхлипнула, вытирая глаза тыльной стороной ладони и снова зло ткнув пальцем в них обоих. — Вы два злобных, мерзких, ужасных дракона! И я вас ненавижу!

Тишина повисла глухая, только мое тяжелое дыхание и тихий всхлип нарушали ее. А потом Сайред… хмыкнул.

— Мило, — обратился он к Кайрену, — а ведь она нас действительно ненавидит.

— Взаимно, — сухо отозвался тот.

— Я ВАС СЛЫШУ! — взвыла я и снова разрыдалась, уже сама не понимая, злюсь я на них или на себя.

— Успокойся, — Кайрен сделал шаг в мою сторону, и что же сделала я?
Конечно же, налетела на него с кулаками.

— Не смей меня успокаивать, ты… ты, противный дракон! — я яростно колотила его грудь, скрытую под шелковой черной рубашкой. Со стороны это выглядело так, будто плюшевый медведь решил напасть на виверну. Спойлер: я была плюшевым медведем. И очень злым. Но все равно — бесполезным.

— Хватит, — голос Кайрена прозвучал тихо, но с такой силой, что мои руки сами по себе дрогнули. Он резко перехватил их, сжал так, что я почувствовала тепло и силу его ладоней, он шагнул ближе, заполняя все пространство вокруг.

— Что… — начала я, но не успела договорить. Он произнес что-то на непонятном мне языке. Выругался? Проклял? Быстро сделал приворот?

8.2

Вивьен

Мир рухнул. Взорвался. Испарился.

Остались только его губы. Твердые. Холодные. Неумолимые. Прижатые к моим с такой силой, что зубы больно впились в внутреннюю сторону губы. Солоноватый привкус крови смешался с… чем-то другим. Морозным ветром с вершин? Искрами статики? Чистой, неразбавленной силой?

Я замерла. Веки захлопнулись сами собой. В ушах зазвенела тишина, густая и оглушающая. Руки, только что яростно колотившие его грудь, повисли в его железной хватке, беспомощные. Дыхание перехватило. Сердце – этот предательский мотор – сначала замерло, а потом рвануло в бешеную скачку, стуча где-то в висках, в горле, в кончиках пальцев.

Он… он меня… целует?

Мысль пробилась сквозь шоковую волну, тупая и невероятная. Кайрен. Ледяной дракон. Тот, кто смотрел на меня с презрением, кто называл балластом, кто подсовывал неправильные переводы. Его губы. На моих. Не поцелуй любви. Не поцелуй страсти. Это был… захват. Наказание. Демонстрация власти. Молчи, адептка.

Но боже… почему это так?

Его губы не двигались. Не ласкали. Они держали. Как клеймо. Как печать. В них не было ни капли тепла, только всепоглощающая, леденящая жара его близости.

Его запах ворвался в меня – холодный камень, старый пергамент и что-то дикое, первобытное, как грозовая туча перед ударом. Он заполнил легкие, голову, все существо. Его пальцы, сжимающие мои запястья, казались раскаленными тисками сквозь тонкую ткань мантии.

Каждое место, где его тело касалось моего – грудь к груди, бедра почти соприкасались – горело, как от прикосновения льда, который обжигает сильнее огня.

Время потеряло смысл. Секунда? Вечность?

Я не дышала. Не могла. Не смела. Была парализована этим шоком, этой невероятной, кощунственной близостью.

Его дыхание – ровное, спокойное, в разительном контрасте с моей внутренней бурей – обжигало кожу над верхней губой.

Где-то на краю сознания, словно из другого измерения, донесся звук. Тихий. Низкий. Знакомый.

За спиной раздался низкий, одобрительный смешок Сайреда.

— Наконец-то, — прорычал он, и его шаги приблизились.

Сильные руки обхватили меня сзади, прижали к горячей, твердой груди. От него пахло дымом, дорогим виски и дикой, звериной силой. Его губы коснулись моей шеи, чуть ниже уха — не поцелуй, а скорее укус, влажный и жадный, заставивший меня вздрогнуть и вскрикнуть в рот Кайрену.

Его язык скользнул по чувствительной коже, вызывая дрожь, совершенно отличную от дрожи страха. Это было как удар тока, пробежавший от шеи до самых кончиков пальцев ног.

— Драконы… — попыталась я вырвать голову из захвата Кайрена, но он только глубже ввел язык в мой рот, его руки опустились с моих запястий на талию, прижимая меня к себе так плотно, что я почувствовала каждую мышцу его торса, каждую линию его бедер.

Его холод смешивался с огнем Сайреда, сжигая меня заживо. Руки Сайреда скользнули под мою мантию, обхватив бедра через тонкую ткань сорочки. Его пальцы были горячими, уверенными, они сжали плоть, заставив меня выгнуться назад, к нему, в то время как Кайрен продолжал властвовать над моим ртом. Я была зажата между ними, как между молотом и наковальней, но эта наковальня была раскаленной.

— Не… не надо… — попыталась я протестовать, когда губы Кайрена ненадолго отпустили мои, скользнув по подбородку к шее.

Но мой голос звучал слабо, прерывисто, больше похоже на стон. Его зубы коснулись ключицы, легкий укус, заставивший меня вскрикнуть. Одновременно рука Сайреда рванула вверх подол моей сорочки и мантии, обнажая бедро, перебинтованное и… украшенное тем самым багровым засосом. Его пальцы немедленно нашли его, провели по воспаленной коже вокруг укуса змеи, потом по самому засосу.

— Моя метка, — прошептал Сайред прямо в ухо, его голос был густым, как мед, и опасным, как яд. Он надавил большим пальцем прямо на центр засоса. Боль смешалась с пронзительным удовольствием, вырвав у меня резкий, стыдливый вопль.

Тело Кайрена напряглось, словно от этой сцены в нем что-то закипело. Я почти чувствовала, как дрожит каждая его мышца.

Сайред же и не думал убирать руку. Наоборот – медленно, с той пугающей уверенностью, от которой кровь стынет в жилах, двинулся пальцами выше… к стратегически важной, ничем не защищенной, и – черт, да, уже до обидного влажной точке, от одного воспоминания о которой я бы покраснела, даже если бы была одна.

Я попыталась увернуться, но Кайрен пригвоздил меня к плечу Сайреда своим ртом. Его поцелуй был не просьбой, а приказом, от которого невозможно было отступить.

В этот же миг пальцы рыжего, наглого до безобразия дракона, коснулись края моих трусиков. Легкое касание – и я уже понимала, что это не случайность. Он будто проверял, насколько далеко может зайти, играя с моими нервами. Прошлись по тонкой ткани, чуть зацепив чувствительную кожу, и, словно в этой игре у него не было ни капли сомнения, ловко пробрались под резинку.

— М-м-м-м… – протянул мне в самое ухо Сайред, так сладко, нагло и совершенно не по-лордовски, что по коже побежали мурашки. Его пальцы, без малейшего стеснения, нашли мой клитор, такой чувствительный, что я чуть не выдохнула его имя, и коснулись половых губ – медленно, как будто смаковали каждое мгновение этой дерзкой близости.

8.3

— На кровать. Сейчас же, — прорычал Кайрен, даже не глядя на меня, а устремив взгляд куда-то мимо.

Говорил он это Сайреду, и тон был таким, что в воздухе будто сверкнула молния.

Словно я тут вообще не при чем. Словно они снова, как всегда, решали за меня — без моего слова, без моего разрешения.

Только теперь это «без меня» выглядело до чертиков опасно… и слишком интимно.

— Подождите, — очень вяло промямлила я, пытаясь вернуть хоть каплю контроля в этой уже не совсем смешной ситуации.

— Уже наждались, малышка, — хищно усмехнулся Сайред, даже не дав мне времени вдохнуть поглубже.

Он подхватил меня на руки так легко, словно я весила меньше перышка. Хотя, если вспомнить, что я ела за последние недели… удивительно, что я вообще еще не улетела куда-нибудь за первым же порывом ветра.

И все бы ничего, но, судя по тому, с какой уверенностью он меня держал, ветра мне уже было не дождаться — буря надвигалась совсем другого рода.

Кайрен действовал без пауз, без колебаний — как хищник, который уже прижал добычу. Он шел за нами, и стоило моей спине утонуть в до жути в мягком, греховно удобном матрасе, как его руки вцепились в полы моего одеяния и рванули их в стороны.

Мантия выдержала, а вот ночнушка… треск ткани полоснул по ушам, как выстрел. Я взвизгнула, инстинктивно пытаясь закрыться руками, но тут же почувствовала, как их крепко перехватили.

И только тогда я поняла — Сайред уже был без рубашки. Тёплая, гладкая кожа, опасная близость… Когда он успел, гад чешуйчатый?!

Их взгляды встретились надо мной — лед и пламя, такие разные, но оба прожигающие до костей. Они скользили по моей коже, будто снимали с меня остатки воли, заставляя извиваться, дрожать… и, черт возьми, желать, чтобы они не останавливались.

Я точно обезумела. Переработка, недосып, змея, яд… всё это слилось в один безумный коктейль. Да-да, именно это. Никак иначе. Потому что здравомыслящая Вивьен никогда бы…

Хотя, кажется, здравомыслящая Вивьен уже давно уволилась без права возвращения.

— Тощая, — фыркнул Кайрен, будто делал сухую констатацию факта.

— Откормим, — усмехнулся Сайред, и его усмешка была опаснее любого заклинания.

— Я… ох… — голова утонула в мягкой подушке, потому что они оба одновременно принялись изучать моё тело губами.

Кайрен — терпеливый, медленный, изнуряющий. Его губы ласкали сосок, зубы легко покусывали кожу груди, а руки мягко скользили по изгибу талии, словно изучая, запоминая. Он никуда не торопился, смакуя каждый сантиметр, как редкое, запрещённое вино.

Сайред же был другим. Ненасытный. Резкий. Обжигающий, как пламя, которому плевать, что оно жжет. Его пальцы всё ещё были там, где оставила свой след змея, но он двигался дальше — надавливал, гладил, вызывал во мне дёрганые, срывающиеся движения и звуки, которых я сама от себя не ожидала. И это уже точно не была боль.

Черт, лучше бы они причинили боль… потому что я почему-то знала — она всё равно впереди.

— Нет-нет-нет… — затараторила я, когда пальцы Кайрена коснулись меня между ног. Трусики куда-то исчезли, как по чьему-то приказу. Я была полностью обнажена. Открытая. В их власти. — Я… я…

— Мы знаем, Вивьен, — хрипло, опасно бархатно пророкотал Сайред, поднимая от меня взгляд, его губы были всего в паре сантиметров от моей груди. — Потому ты и пахла так сладко. Запретно. Невыносимо.

— Чертовка, — негромко, но с каким-то хищным удовлетворением выдохнул Кайрен.

Его пальцы без стыда скользнули глубже, утонули в моей влажности, и от этого по спине пробежала дрожь. Он двигался медленно, вверх-вниз, будто мучая, а каждый раз, проходя мимо клитора, задерживался там чуть дольше, лениво надавливая, заставляя мои бедра сами искать продолжения.

А потом… он чуть сместил движение, опасно близко к тому самому входу. Туда, где еще не была ни нога… ни головка… ну, вы поняли!

И от одной этой мысли в голове раздалось отчаянное: святые драконы, да за что мне это?!

— Ты, — хрипло выдохнул Сайред, поворачивая голову к Кайрену и одновременно резко хватая меня за шею сзади. Его пальцы сжали кожу ровно настолько, чтобы я перестала даже думать о сопротивлении.

Его губы нашли пульсирующую жилку на моей шее, и язык начал свой тягучий, обжигающий драконий танец. Он скользил, дразнил, покусывал, заставляя меня выгибаться.

До меня не дошло, что это “ты” значило. Да и вообще… до меня мало что доходило, пока резкая, обжигающая вспышка не пронзила всё тело, ярче самого солнца.

Кайрен, мой куратор. Наглый. Холодный. Безжалостный. Склонился между моими разведёнными бёдрами и провёл языком от самого входа во влагалище до лобка… медленно, дразняще, обжигающе. И обратно.

— Ах… ах… — сорвалось с моих губ. Я запрокинула голову, захлебываясь в этих звуках.

Сайред держал меня крепко, не давая ни вырваться, ни упасть в постель. Его губы теперь жадно ласкали мою шею, затем спустились к ключице… ниже… и остановились на груди. Он взял сосок в рот, слегка прикусил, и от этого я вскрикнула — громко, стыдно, но не в силах остановиться.