Год назад
Из темного сарая раздавался детский плач. Крохотные кулачки прижимались к мокрым глазам. По розовым пухлым щекам текли горячие слезы. Ворот плюшевого костюма медвежонка намок. Ребенок сильнее зарыдал и натянул на голову колпак с круглыми мягкими ушками. Девочка сидела на ржавом ведерке и шмыгала носом. Неподалеку на полу валялась новая кукла — большая, реалистичная, с голубыми-глазами бусинками, с черными ресничками, розовыми щеками, пухлыми губками-бантиками. На кукле красивое розовое платье с белыми рюшами на воротнике, рукавах и подоле. Соломенные волосы заплетены в две косы, но новенькая прическа растрепалась от падения. Коляска, в которой изначально сидел резиновый пупсик, валялась неподалеку. Она стоически выдержала детской истерики и не сломалась.
Дверь сарая резко распахнулась. Теплый желтый свет от фонаря ослепил рыдающего ребенка. Мужчина посмотрел на лежащую куклу, вздохнул, заметив брошенную коляску, и нажал кнопку выключателя. В сарае стало светло. Ребенок часто заморгал, сложил на груди руки и демонстративно отвернулся и шмыгнул носом. Мужчина прошел дальше, достал из кармана сложенный розовый лист бумаги, весь изрисованный сердечками и исписанный крупными буквами. Он сел рядом с девочкой, накинул на ее плечи теплый пуховик, и спросил:
-Что я опять сделал не так?
Девочка надула губы, укуталась в пуховик и сильнее зарыдала. Тогда мужчина возвел глаза к потолку и прошептал: «Боже, дай мне сил». Он пропустил сквозь пальцы каштановые пряди и воскликнул:
-Ну ведь я сделал все, как ты написала! Ты хотела быть мамой и нашла под елкой пупсика. Чего рыдаешь?
Девочка все же повернулась. Пушистые брови сошлись на переносице, колпак соскочил с кудрявых каштановых волос, она грозно воскликнула:
-А куда подевался дед Молоз!?
Мужчина прикусил язык, туманно ответил:
-Он еще в пути, - развернул письмо и зачитал вслух детские каракули: -Дорогой дедушка Мороз, меня зовут Пуансеттия. Я весь год вела себя хорошо. Ела кашу, слушалась папу, не шалила. Я хочу быть мамой. Ну, что не так?
Слезы ребенка высохли. Она вытерла щеки, заглянула в письмо и совершенно искренне спросила:
-Ты не знаешь букв?
-Почему? - опешил мужчина.
Девочка ткнула пальчиком на, как отцу казалось, изображение смайлика — круглая мордочка и полуулыбка, и ответила:
-Буква «с». Мы же учили с тобой. Забыл уже, да? - девочка заботливо погладила папу по голове.
-Как же «с»? - растерялся мужчина. -Я думал, это улыбка для деда Мороза.
-Папа, ну кто улыбается дед Молозу? У него подалки плосят!
Отец выдохнул смешок. Он надеялся, Пуансеттия попросит игрушки, или новое платье, но никак не ожидал, что ребенок попросит маму. Его жена была всегда женщиной самодостаточной, статной и гордой. Они поженились еще во времена учебы на журфаке. Парнишка из обычной семьи и королева, даже богиня, для которой деньги — всего лишь слово. Она мечтала стать мировым журналистом и путешествовать. Он — писать в спортивной газетенке об очередных пенальти российской сборной по футболу. Что их связывало? Леше казалось — любовь. Да и Марине так тоже казалось, пока она не встретила его — приезжего журналиста из Испании. Он вскружил голову юной девушке и в один из дней не захотел уезжать без нее. Леша выслушал оправдания жены на удивление спокойно. Раньше думал, будто не сможет ее отпустить. Оказалось, предательство — это так больно! Что душа отказывается кричать, напротив, она замолкает. Когда кричит, - то еще любовь и значит есть за что бороться. Но Марина не ушла так легко, ведь на следующий день, обратившись в клинику, узнала, что беременна. Причем уже на сроке больше двух месяцев. Леша не знал как реагировать. С одной стороны, был счастлив, что станет отцом, с другой нет, ведь жена уедет в Испанию и ребенка он никогда не увидит. Новый возлюбленный положению Марины не обрадовался, потребовал аборта. Только врачи предостерегли: не факт, что в будущем сможешь родить. Марина не планировала, но материнский инстинкт все равно зашевелился глубоко в ее душе и девушка родила девочку в Рождественскую ночь. Назвали редким именем — Пуансеттией, в честь цветка, который по легенде подарила девушка Мария на рождение Иисуса. Леша принял ее назад со всеми изменами. Мать ребенка, все-таки! Оказалось, зря. Роль и матери, и отца занял Алексей. Пока жена ходила развлекаться, или как она говорила: «развеяться от быта», он варил манную кашу, менял подгузники, не спал, когда у Пуансеттии резались зубки, одновременно вел в газете крохотную, никому не интересную колонку, за которую получал копейки. В один из дней Марина пришла не одна.
-Я вещи забрать, - она поставила мужа перед фактом.
-А ребенок? - спросил Алексей.
-Алешка, ну какая из меня мать?
-Хреновая! - воскликнул мужчина.
-Вот видишь! Ты и сам все прекрасно понимаешь. Чао-какао!
Леша сидел на краю кровати и смотрел как в спешке жена собирает вещи, как сгребает в сумку украшения, лишь одно кольцо — обручальное, снимает и кладет на стол. Пуансеттия поглядывает на женщину, протягивает ручонки, а когда мать равнодушно отворачивается и уходит, ребенок начинает плакать. Пуансеттия росла, ни разу не упоминала в разговоре маму, пока после утренника он не забрал ее в слезах, ведь на девочек пришли посмотреть мамы, а на нее никто, только бабушка. Леша не смог отпроситься с работы — брал интервью у известного хоккеиста.