Глава 0. Зария
Время: 529 г.
Место: ?
Луч солнца отражался от потолка баржи и слепил Зарию. Когда она проснулась? Минуту назад? Час назад? День назад? Мысли путались.
Подтянувшись слабыми руками за края гибернатора, она огляделась. Все спали. Её гибернатор недовольно забурчал. Наверное, проголодался.
— Я тоже проголодалась за тридцать лет, друг, — попыталась вылезти из гибернатора Зария, но не устояла на ногах и упала.
Металлический пол нагрелся от солнца. Получается, они почти прилетели.
То ли минуту, то ли час, то ли день Зария пролежала на полу, пока руки и ноги не свело судорогой. Медики объясняли, что так и будет после анабиоза.
Тридцать лет назад она заняла ближайший к мостику гибернатор. После многолетнего сна даже пять метров оказались испытанием. За эти пять метров Зария заново научилась сначала ползать, потом – стоять на четвереньках, потом – стоять на ногах, и, наконец, – ходить.
Добравшись до мостика, она увидела через иллюминатор звезду Спика – Альфу Девы – солнце системы Биомоторс. Баржа неслась прямо навстречу звезде.
— Так не должно быть, — Зария упала грудью на пыльный стол с картами. — Курс не должен быть на солнце.
Она стёрла пыль с панели симбиота-управленца. Тот зевнул и голодно раскрыл рот. Зария набрала горсть пыли и засунула симбиоту в пасть. Управленец питался любым мусором, и пыль ничуть не хуже.
— Кто и когда задал курс? — спросила симбиота Зария.
— Вы шестого октября четыреста девяносто девятого года.
— И что это за курс?
— Система Биомоторс.
Она вспомнила, как тридцать лет назад подумала, что симбиот не сможет рассчитать точный курс до планеты Хэдофис, и задала курс к центру системы, то есть к Альфе Девы.
Поднявшись над столом на одной руке, другой Зария перебирала старые карты системы, оставшиеся на столе.
— Расстояние до Альфы Девы? — Зария стряхнула пыль с карт в рот симбиоту.
— В диапазоне от минус двух до шестидесяти восьми астрономических единиц.
— Вижу, не изучал ты астрономию все эти годы. Отправь небомеров по всем направлениям. Пусть не останавливаются, пока не засекут хотя бы одно небесное тело. За каждым небомером отправь цепочку из эхолотов.
— Есть.
— Состояние сталлионов?
— Сто пять табунов в гибернаторах.
— Сто пять? — Зария вцепилась отросшими ногтями в панель управленца. — Мы начинали с тремястами табунами в нашей системе! Как мы потеряли остальных? На разгоне?
— Нет. Пятьдесят табунов успешно разогнали баржу до крейсерской скорости за первый год пути. Все вернулись на баржу и погрузились в анабиоз. Три года назад неопознанный объект попал в гибернационный отсек и повредил каналы подвода питания ста девяносто пяти гибернаторов. Они погибли вместе со сталлионами внутри.
— Состояние людей?
— Три тысячи пятьдесят девять людей в гибернаторах. Два вне гибернатора.
«Нехорошо, — подумала Зария. — Тысяча сталлионов на три тысячи человек это не хорошо».
— Пробуди пятьдесят табунов, — приказала Зария, прикрывая рукой глаза от яркого солнца. — Путь начинают тормозить баржу.
— Только СЕО может отдать приказ о разгоне или торможении.
Зария яростно хлопнула ладонью по панели управленца.
— Читай ДНК!
Шершавый язык симбиота облизал ладонь.
— Есть, СЕО Зорана. Запускаю разгибернацию пяти табунов сталлионов.
— Меня зовут Зария.
Управленец задумался на секунду.
— Обновляю информацию. Новая СЕО Содаплекса – Зария.
— Не обновляй. Зорана СЕО. По крайней мере, была тридцать лет назад.
Симбиот снова задумался:
— Но…
— Стоп текущей программы. Включай разгибернацию всей экспедиции. Мы спали слишком долго. Пора просыпаться.
— Есть. Полная разгибернация займёт от одного до трёх месяцев.
— Естественно… Стой, ты сказала, что два человека вне гибернаторов? Кто ещё не спит?
— Я, — раздался слабый мужской голос с пола.
Генерал Лука поднимался на ноги по косяку двери. На его голове лохматились редкие клочки волос. Обычно Лука сбривал их до идеальной лысины.
— Генерал, — кивнула Зария. — Почему вы не спите?
— Подумал, вам может понадобиться помощь и сказал гибернатору разбудить меня, когда вы проснётесь.
Зария была почти уверена, что он вышел из гибернации раньше, чтобы шпионить за ней по приказу СЕО.
— Ценю вашу заботу, — холодно улыбнулась она. — Убедитесь, что у нас есть достаточно припасов для людей и симбиотов.
Через три дня небомер нашёл планету. Зарина примчалась на мостик, где генерал Лука уже изучал данные на панеле симбиота-управленца.
— Что нашли небомеры? — спросила Зария управленца.
— Мёртвую планету, — ответил генерал.
— Мёртвую Пустыню, — пояснил симбиот. — Корпорация Биомоторс назвала две планеты Мёртвыми Пустынями. Первая — ближайшая планета к звезде Спика. Необитаема из-за высоких температур. Вторая – самая дальняя планета от звезды Спика. Необитаема из-за низких температур. Небомеры нашли Холодную Мёртвую Пустыню.
Зария посмотрела на свеженапечатанную карту. Орбита Холодной Мёртвой Планеты лежала далеко от обитаемых планет системы.
— Прекрасно, — Зарина подошла к иллюминатору. Баржа крутилась вокруг своей оси, создавая искусственную гравитацию, и мостик сейчас был развёрнут прочь от Спики. Чёрная бездна космоса смотрела на Зарию. — Мы можем рассчитать курс на Хэдофис, верно?
— Да, — ответил симбиот.
— Задаю новый курс на Хэдофис. Задействуй два табуна сталлионов, чтобы изменить нашу траекторию.
— Есть, — симбиот голодно зажужжал, и Зарина дала тому обёртку бутерброда, съеденного на обед.
— Двести сталлионов недостаточно, чтобы затормозить нас, — заметил Лука.
— Вот именно, — Зария начертила их траекторию на карте системы, висящей на стене. — Представь, ты был бы СЕО Биомоторс, и на твою столицу летела баржа размером с их луну на крейсерской скорости. И не просто баржа, а межзвёздный галеон! Ты бы согласился на многое, чтобы её остановить.
Глава 1. Ксенон
Время: 529 г, июнь
Место: планета Хэдофис
Ксенон шёл во главе похоронной процессии, во втором ряду за гробом. В первом ряду шла его мать, Наида, убитая горем от смерти жены. Верная симбиотка Наиды, Тридцать Восьмая, поддерживала её под локоть.
Несмотря на трагедию, СЕО Наида потратила три часа на выбор аутфита. Пышное, но строгое, многослойное платье из чёрного силка струилось по Наиде и за ней рекой. Тонкий высокий воротник обхватывал шею СЕО толстым кольцом. Элегантные, но практичные кожаные туфли были рассчитаны на многокилометровую похоронную процессию и помогали Наиде держать идеальную осанку.
— Когда мы придём? — закапризничала младшая сестра Ксенона, тянущая его за руку. — Я устала… Тут душно! Мамочка не хотела наших страданий на её похоронах!
— Тихо! — одёрнул её Ксенон, заметив строгий взгляд Тридцать Восьмой. — Мы идём до Храма Юникорна, не дальше.
— Так долго!
Процессия началась час назад от Дворца СЕО. Площадь наполнилась сотрудниками со всех концов Хэдофиса. Кто-то даже прилетел с других планет Системы Биомоторс.
Ещё с первыми лучами солнца Наида, СЕО Биомоторс, вышла на балкон дворца. Под ней открывалась площадь, наполненная сотрудниками Концерна. Они казались не больше соринок на бортике балкона.
Её лицо скрывала чёрная вуаль. Промокнув лицо платочком, Наида позволила Тридцать Восьмой поднять вуаль. Площадь затряслась от оваций сотрудников, но всё стихло через пару секунд. Люди поняли, что повода для ликований нет.
Из ворот дворца выпустили стайку мелодитов. Маленькие серые симбиоты засеменили ножками по площади, пробираясь меж ног сотрудников. Рассев на равном расстоянии друг от друга, симбиоты раскрыли рты. Тридцать Восьмая усадила такого же мелодита перед Наидой, чтобы СЕО горовира тому прямо в рот.
— Сотрудники Биомотос! — голос Наиды раздавался из каждого мелодита. — Дорогие друзья! Не стало моей возлюбленной жены Селин. Увы, не стало матери моих детей. И, увы, не стало Вице-Президентки Финансов Биомоторс.
Ксенон, стоявший в глубине балкона, заметил, как напрягся новый Исполняющий Обязанности Вице-Президента Финансов. Тот будто надеялся, что Наида сейчас обратится к нему: выпрямил спину и сделал шаг вперёд по красному силковому ковру.
— За тридцать лет в должности, — продолжила Наида, — Селин добилась двенадцатипроцентного роста экономики нашей системы. Производство силка на Силкарии стало на пятьдесят шесть процентов более эффективным. Производство симбиотов на Хэдофисе и Офис Майноре выросло на шесть процентов! И это после отрицательного роста в течение шестидесяти лет до Селин! Благодаря ей, мы значительно диверсифицировали товарную линейку симбиотов и усилили потребительский спрос.
Тридцать Восьмая захлопала в синие ладоши, и все сотрудники подхватили овации.
— Симбиоты четвёртого типа, — Наида показала на Тридцать Восьмую, — стали основой нашего экономического роста. Сотрудники, питающиеся чем угодно и не нуждающиеся во сне заняли самые непривлекательные рабочие места. Это дало толчок карьерам всех сотрудников Концерна!
Тридцать Восьмая благодарно поклонилась Наиде.
— Селин отдавала всю себя работе и Концерну, — Наида жёстко удерживала непоседливого мелодита и кричала ему в рот. — Она пример для меня и для всех нас. Но будучи верной последовательницей богини Фимэйл Эмпауэрмент, Селин успевала быть прекрасной женой и матерью тоже.
СЕО поманила Ксенона и его сестру, Калисту, к себе. Девочка вцепилась в Ксенона, и тому пришлось силой вытащить её на край балкона. Посмотрев вниз, Ксенон почувствовал, как закружилась голова. На какой высоте они сейчас? Километр? По команде Тридцать Восьмой толпа снова зааплодировала.
— Близится день, — Наида положила тяжёлую ладонь на плечо Ксенону, — когда я присоединюсь к жене, и Ксенон займёт моё место во главе всей системы, всех планет и спутников Биомоторс. Сын мой! Ты совсем скоро войдёшь во взрослую жизнь. Тебе пора присоединиться к Концерну и занять место другой твоей матери. Я назначаю тебя Вице-Президентом Финансов!
Ксенон обернулся к матери с молчаливым вопросом, но та смотрела вниз, на толпу.
Перед Ксеноном появились синие слуги-симбиоты с красной подушечкой. Наида взяла с неё Тиару Вице-Президента и положила на голову сына. Парикмахерша Ксенона будто знала о плане СЕО и утром собрала его волосы в низкий пучок, который теперь поддерживал тяжёлую тиару. Краем глаза Ксенон заметил, как Исполняющего Обязанности Вице-Президента Финансов увели с балкона.
— Поздравляю, сын, — Наида коснулась щеки сына своей. Толпе это могло показаться поцелуем.
Ксенон не мог поверить, что мать назначила его Вице-Президентом, не спросив. А как же его учёба на Офисе Майноре? К тому же ему нет и тридцати! Несовершеннолетние никогда не занимали такие посты в Концерне.
— Когда мы придём? — ныла Калиста.
Храм Юникорна виднелся в конце Авеню Юникорна. Золотая статуя единорога сверкала в свете солнца, ослепляя собравшихся зевак. Похоронная процессия медленно шла в сторону храма, а толпа плотно стояла по обе стороны Авеню.
Ксенон не хотел встречаться глазами с собравшимися. Там может быть сочувствие, страх, благоволение, обожание – что угодно. Но Ксенон не хотел чувствовать ничего. Хотел, чтобы длиннющий ритуал закончился. Хотел вернуться в покои и забыться сном.
Вдруг сквозь толпу по обе стороны от процессии прорвалась группа парней и девушек, одетых в лохмотья. Одни бежали к процессии, другие ползли на карачках. Кто-то закричал и метнул шарик с жёлтой краской в гроб Селин. От испуга один симбиот-носильщик уронили угол гроба, и раздался склизкий хруст его ноги.
Наида закричала и попыталась подхватить гроб, но симбиот-телохранитель оттолкнул её и закрыл собой от негодующих, окружавших процессию. С ужасом Наида увидела, что крышка гроба треснула, и жёлтая краска протекла внутрь.
— Нет Концерну! — скандировали прорвавшиеся. — Свободу Силкарии! Свободу Гласиоре! Свободу Офис Майнору! Свободу Хэдофису!
Глава 2. Эмиль
Время: 529 г, июль
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Эмиль лежал на полу то ли минуту, то ли час, то ли день. Он помнил, как минуту, час или день назад вылез из гибернатора. Но не помнил, как оказался на полу. Руки и ноги двигались: видимо Эмиль ничего не сломал.
Отсек гибернации был пустым. Кто-то ещё спал, а кто-то покинул гибернаторы. С мостика доносились знакомые голоса, и Эмиль пополз туда. Час он учился ползать, час — ходить на четвереньках, и вечность — на двоих ногах. Эмиль видел своё отражение в металлическом полу, и на него оттуда смотрело измождённое лицо взрослого мужчины в обрамлении спутанных светлых волос. Сколько ему теперь лет?
Добравшись до мостика, он вцепился в косяк шлюза, но не упал.
— Это не наша вина, что почти двадцать табунов погибли, — Лука задумчиво ходил между симбиотами-управленцами. Генерал смотрел под ноги и не заметил Эмиля.
— Отсек с отходами недостаточно укрепили, — Зария раздражённо чертила и стирала линии с карты на столе. Она стояла спиной к Эмилю, и он видел лишь её напряжённую спину и тёмные волосы, собранные в хвост. — Посмотри, насколько лучше укреплён отсек с гибернаторами для людей! Если бы мы использовали столько же свинца для отсека с отходами, то остатки сталлионов не погибали бы с голоду. Твою мать! Да мы бы не потеряли две трети сталлионов, если бы они не сэкономили на укреплении их отсека тоже!
— Прошлого не изменить, — голос Луки мог бы заморозить звёзды. — Теперь мы знаем, что дополнительная защита гибернационного отсека для граждан не оказалось пустой тратой ресурсов.
Зария саркастически хмыкнула под нос и зачеркнула что-то на карте. Затем опустошила банку Плекса и скормила её симбиоту.
— Но это меняет план, — Лука остановился напротив карты. — Мы не можем рисковать.
— Какой план? — спросил Эмиль.
Лука и Зария вздрогнули и обернулись на Эмиля. Лицо Зарии расплылось в широченной улыбке. Мама никогда ему так не улыбалась.
— Доброе утро, засоня! — тепло обняла его она. — Как спалось?
— Нормально, — Эмиль не признался, что перед глазами всё плыло, будто он вот-вот потеряет сознание. Ему говорили, что так и будет после гибернации. — Какой у нас план?
Лука смотрел на Зарию, приподняв бровь и сложив на руки. Но та изображала заботливую маму: настраивала одеянита Эмиля и поправляла ему волосы.
— Мы идём полным ходом на Хэдофис, планету-столицу Биомоторс, — устав от спектакля Зарии, ответил Лука. — Мы планировали шантажировать СЕО Биомоторс, держа курс прямо на планету. Однако, пока мы спали, метеор повредил отсек со сталлионами, и две трети симбиотов погибли. Более того, отсек с отходами тоже повреждён, и не ясно, сколько провианта у нас есть для оставшихся сталлионов. Нужно замедлиться и выяснить, пока…
— Генерал, не паникуйте, — перебила его Зария. — Мы пока выясняем детали.
— Мы планировали направить баржу на Хэдофис? — Эмиль мягко вырвался из объятий Зарии. — Безрассудно… Что, если они не поведутся на блеф?
Лука активировал симбиота, с усмешкой смотря на Зарию.
— Но раз мама так захотела, на то была причина, — добавил Эмиль, и усмешка сползла с лица генерала.
Эмиль посмотрел на солнце сквозь иллюминатор мостика. Здесь, в системе Биомоторс, оно светило холоднее, голубее. Он уже скучал по дому, где осталась мама…
Резиденцию СЕО Содаплекса построили за границей Плексополя, столицы системы. Построили вдали от заводов Плекса, дым от которых окрашивал небо в оранжевый цвет. Но Эмиль любил сидеть на террасе и наслаждаться всеми солнцами Альфы Центавры, любуюсь оранжевыми небесами. Облака быстро-быстро проплывали над особняком. Эмиль слышал от учителей, что круговорот воды на планете специально ускорили, чтобы убыстрить производство Плекса.
Когда Эмиль не сидел на террасе, он занимался всеми науками, известными в Содаплексе. Его мать, СЕО Содаплекса Зорана, верила, что достойный наследник обязан знать экономику, политику, историю, физику, химию, биологию, симбиотику, и все дисциплины, которыми занимался хотя бы один профессор в системе Содаплекс. Этого профессора привозили в резиденцию СЕО и запирали там с Эмилем на месяц. За этот месяц профессор учил наследника всему, что знал сам. За один месяц Эмиль должен был выучить как управлять сталлионом, как вырастить пропитание на планете без атмосферы, как играть на скрипке, как зашивать раны, как производить Плекс… В конце каждого месяца Эмиль сдавал многочасовой экзамен. Если он отвечал верно на сто процентов вопросов, уголки губ СЕО немного поднимались.
На его двадцать девятый день рождения мама была в приподнятом настроении. Обычно она казалась такой радостной, когда совет директоров сообщал ей, что продажи Плекса выросли за отчётный период.
В тот день Зорана ворвалась в комнату Эмиля, распахнула шторы и вдохнула полной грудью сладковатый воздух, полный частичек Плекса.
— Хватит теории! — она выдернула Эмиля из кровати. — Пришла пора практики!
— Пора? — Эмиль протёр глаза и выбрался из-под одеяла, сшитого из терновита, симбиотического материала, выпускающего шипы, чтобы Эмиль быстро поднимался с кровати. СЕО считала, что так дисциплинировала тело и дух сына.
— Ты летишь в Биомоторс через месяц. Как всегда, у тебя месяц на подготовку. Это мой подарок на день рождения.
— Биомоторс? В систему Биомоторс? Откуда симбиоты?
— Да. Мы захватим их систему!
— Захватим? — Эмиль сонно достал книгу о Биомоторс из одного из множества книжных шкафов. — До системы Биомоторс десять световых лет. Если мы разгоним баржу до сорока процентов скорости света… А это наш максимум с сегодняшними технологиями… Плюс нужно заложить время на разгон и торможение… Это же тридцать лет в одну сторону!
— Тридцать лет в гибернации. Ты и не заметишь, как пройдёт время. Экспедиция под твоим началом захватит Биомоторс. Ты вернёшься молодым, но опытным завоевателем. И будешь готов перенять моё кресло СЕО!
Глава 3. Улисса
Время: 529 г, июль
Место: Хэдофис
Мечта Улиссы сбылась.
Новый грациозный сталлион выехал из мастерской и недовольно осмотрелся. Принюхался к новой хозяйке, боднул её лбом и подставил седло.
— Стал как новенький! — механик гордо похлопал сталлиона по крупу. Тот попятился. — Ещё двести лет тебе прослужит!
— Спасибо, Васи. Даже не верится. Завтра выхожу на смену на собственном сталлионе! А он помнит предыдущего хозяина?
— Нет, я ему ситуативную память всю отформатировал.
Новые вожжи лежали в руках непривычно. Они были длиннее стандартных концерновских вожжей, и Улиссе приходилось активнее двигать руками на поворотах. Но она была счастлива.
Шесть лет Улисса работала таксисткой в Концерне Веломоторс. За эти годы она сменила дюжину сталлионов, но все они принадлежали Концерну, и их могли отозвать или заменить в любую секунду. С одной стороны, работать на концернских сталлионах было удобно. Веломоторс покрывал ремонт и менял симбиотов, когда те изнашивались и умирали. Но, с другой стороны, она полностью зависела от Концерна и его нужд. Когда те хотели снизить предложение и поднять цены на услуги такси, они могли запретить ей работать на неделю или на месяц. Тогда они с Орионом оставались без денег на всё это время.
Когда она начинала работать таксисткой, Улисса долго не могла найти постоянных клиентов. Даже работая через Концерн, таксисты не пользовались одинаковой популярностью. Кому-то больше везло с пожилыми пассажирами, кому-то – с военными, кому-то – с интеллигентами, кому-то – с большими семьями. Улисса так и не нашла свою нишу.
Тогда однажды она дежурила и объезжала Центр Столицы по стандартному маршруту. Авеню Юникорна переливалось огнями даже в утренние часы: здесь каждый день был праздником. Дети богатых работников Концерна выезжали из домов на личных пони-сталлионах. В особняки стекались уборщицы и повара – варить завтрак и готовить богачей к новому дню.
Один особняк выделялся на фоне остальных — золотая крыша, буйный разноцветный сад, гранитная дорожка ко входу. Вдруг лакей на въезде поманил Улиссу рукой. Полушёпотом, будто оправдываясь, лакей объяснил:
— Господин Аларик желает отправиться в офис. Он изволит ждать уже полчаса, но такси из Концерна так и не прибыло.
— Я тоже такси из Концерна! — Улисса гордо показала на жёлто-чёрную расцветку симбиота.
Улиссе позволили въехать во двор особняка. Дорога юлила сквозь сады и фонтаны. С дерева на дерево перелетали птицы. Они будто казались настоящими птицами, а не симбиотами.
У парадного входа под мраморными колоннами ждал высокий статный мужчина в парадном костюме. Он нахмуренно смотрел на часы и топал сияющих ботинком.
— Наконец-то! — недовольно гавкнул тот и сел на сталлиона позади Улиссы. — Сколько можно ждать?
— Прошу прощения, я такси на дежурстве. Ваш лакей остановил меня.
— С сегодняшнего дня будете возить меня вместо того лентяя! — господин Аларик удобно расположился в хвосте сталлиона и показал Улиссе, что пора ехать.
— Куда едем?
— Простая ты душа, — Аларик харкнул и сплюнул под сталлиона. — Во дворец СЕО!
Улиссино сердце ушло в пятки, и она дала по газам. От особняка господина Аларика было видно Дворец СЕО, и Улисса подумала, что здесь всего пятнадцать минут пешего пути – прямиком по Авеню Юникорна. Но богатей, работающий по Дворце, конечно, не стал бы ходить пешком.
Аларик разрешил Улиссе заехать на служебную парковку и тут же рассчитался. Рассчитался очень щедро, по тройному тарифу Концерна.
— Жду вас сегодня вечером на закате.
— Есть! — сдавленно ответила Улисса, чем рассмешила Аларика.
Позже в тот же день, она рассказала о случившемся в таксопарке, и обнаружила, что господин Аларик не кто иной, как Вице-Президент Управления Концерна Биомоторс. Уже много лет подряд его возил один и тот же таксист, но сегодня он заболел, и диспетчер не сообразил отправить замену на утреннюю поездку Аларика. Спустя полчаса после этого разговора, Улисса увидела, как диспетчера со скандалом физически выкидывали из офиса. Такая же судьба ждала и таксиста. Концерн и его дочерние компании не любили работников, ходящих на больничные.
Улисса вытянула счастливый билет. Вечером она приехала к сияющему в оранжевых лучах солнца Дворцу СЕО. Она вновь остановилась на рабочей парковке, но и оттуда Улисса видела, как мужчины и женщины в вычурных костюмах и платьях, растекались из дворца, будто драгоценности, высыпающиеся из семейной шкатулки.
Аларик молча залез на сталлиона и одобрительно кивнул. Они поехали.
С тех пор почти прошёл год, а Улисса так и подвозила Аларика каждый будний день на работу. Стабильный доход оплачивал школу Ориона и помогал Улиссе копить деньги на собственного сталлиона.
Однажды на парковке Дворца СЕО Улисса спросила Вице-Президента:
— В вашем Концерне работать прекрасно, но я планирую купить собственного сталлиона и работать на себя.
— Нашей экономике нужна здоровая конкуренция, — кивнул тот.
Аларик ушёл, а лицо Улиссы расплылось в счастливой улыбке.
Прошло ещё полгода, и мечта осуществилась.
Гордая Улисса подъехала к дому и посигналила. Орион выглянул из окна и расплылся в улыбке. Побежал вниз, к выходу из подъезда. Соседи удивлённо выглядывали из окон и смотрели на перламутрово-серого сталлиона, непривычно оглядывающего двор и обнюхивающего асфальт.
— Правда, твой? — Орион выбежал из подъезда и погладил симбиота по голове.Тот по-доброму боднул мальчика, а его колеса загудели.
— Мой! — громко крикнула Улисса.
Соседи попрятались.
Орион знал, что сестра вернётся со сталлионом и разогрел похлёбку, добавив в неё кусочки замороженного мяса.
— На праздник можно! — Орион разлил суп по тарелкам и аккуратно разложил маленькие кусочки мяса, отдав сестре на один больше.
Улисса с Орионом жили небогато с тех пор, как родителей не стало. Незадолго до их гибели Улисса выучилась езде на сталлионе, и это спасло образование Ориона. Брат ходил в обычную публичную школу, но за неё приходилось платить, и не мало. Улисса решила, что не позволит брату кончить как тысячи детей на Хэдофисе, которым семья не смогла позволить школу. Поэтому она устроилась таксисткой в Концерн.
Глава 4. Лука
Время: 530 г, январь
Место: баржа экспедиции Содаплекса
Звезда Спика росла с каждым днём. Когда Лука проснулся в гибернаторе полгода назад, местное солнце не отличалось по размеру от прочих звёзд галактики. Потом оно стало похоже на далёкую туманность с миллионами звёзд внутрь. Теперь Спика светила ярко, как родные три солнца Проксима Центавры.
Плексополь, Планета-столица Содаплекса, была более холодной планетой, чем Хэдофис Биомоторс. Лука слышал, что местная звезда, Альфа Девы, занимает половину дневного неба на Хэдофисе и обжигающе горяча…
— Нет, это дерьмовый план, — Зария порвала карту и скормила её симбиоту-управленцу. — У нас не хватит времени пополнить ресурсы в этом году и поймать Хэдофис. Планета движется нам навстречу по орбите, но нам нужно будет остановиться на Силкарии или Гласиоре пополнить запасы. Силкария в антифазе с Хэдофисом, но на Хэдофис сразу доложат о нашей экспедиции, а они будут на другой стороне орбиты от нас, с другой стороны солнца! Времени подготовиться — куча!
— Тогда нет смысла лететь на Силкарию, — Лука изучал книги на мостике. Он достал пару книг о Силкарии и Гласиоре о протянул их Зарии. — Нужно понять, где стоит высадиться на Гласиоре…
— Там не живёт почти никто. На Силкарии теплее, есть земледелие, производство.
— Мы ходим по кругу и обсуждаем одно и то же уже месяц, — Лука потёр виски. — Мы не решим эту проблему сегодня.
— Ты прав. Нужно отдохнуть.
Зария должна была валиться с ног, чтобы, наконец, признать правоту Луки. Но генерал был рад избавиться от клона СЕО на пару часов. Она выжимала из него все соки.
Малюсенькая каюта без иллюминаторов нагоняла на Луку ещё больше тоски, чем мостик с Зарией, поэтому он отправился бродить по кораблю. Уже все сотрудники вышли из гибернации, и станция ожила. В столовой с утра до ночи стояли очереди; в спортивном зале занимали все тренажёры, приводя мышцы в тонус;
Лука шёл по променаду с гигантским иллюминатором на стене несколько километров длинной. Променад вёл к бортовому храму Полносознания, и сотрудники почтительно молчали, проходя мимо него. Кто-то стоял у входа, боясь зайти внутрь и признать, что они не понимают как жить, проспав тридцать лет жизни.
За иллюминатором десятки сталлионов тормозили баржу. Сталлионы упрямо тянули баржу назад за натянутые стальные канаты. Их виброколёса создавали нейтринную тягу и светились светло-голубым. Иногда пары сталлионов возвращались на баржу, подкреплялись отходами и возвращались обратно в открытый космос тормозить экспедицию.
Лука вспомнил дом на Плексополе. Вспомнил сына, невестку и внука. Столько лет прошло, внуку уже за сорок... Сын уже поседел... Когда Лука вернётся домой в систему Содаплекс, сына не станет, а внук станет стариком. Никакой эхолот не передаст информацию через тридцать световых лет. Пока Лука не вернётся домой, и не узнает, что сталось с семьёй.
Лука всю жизнь работал на Корпорацию Содаплекс. Его отец ушёл в отставку генералом, так что Лука начал карьеру уже в звании капитана. Дослужившись до полковника и заняв пост главы охраны СЕО, он удостоился чести жениться на кузине СЕО. О собственной свадьбе он узнал из приглашения, подписанным СЕО.
После свадьбы его гены модифицировали, так что он стал частью семьи СЕО, её кузеном. Из-за модификации воспоминания до свадьбы поблекли, и он едва помнил детство и юность.
Но теперь, гуляя по барже, он так отчётливо помнил, как учил внука седлать сталлиона. Лука с женой жили в столице, в гуще города. Но на выходных они уезжали за город, в особняк сына. Те жили, не зная забот, и развивали производство элитных сталлионов. Внук так боялся сталлионов, пока дед не подружил его с одним…
Лука протёр глаза и зашёл в сумрак храма Полносознания. Из исповедальной кабинки выбежала плачущая Жанна из дивизии телохранителей. Она прижимала чей-то портрет к груди.
— Рада видеть вас, генерал. Добро пожаловать, — из исповедальни вышла священница. Её тело и лицо скрывал тёмный балахон, делая её почти невидимой в тёмном храме. Говорили, что балахоны правда шили из настоящей ткани.
Генерал сел в кабинку.
— Что у вас на душе? — спросила священница с другой стороны резной стенки.
— Что и у всех в экспедиции, — Лука протёр глаза. Уже высохли. — Когда я вернусь домой, буду одного возраста со внуком. Или младше.
— Вам стоит жить в моменте. Жизнь не в прошлом или будущем, она сейчас.
— Я проспал тридцать лет. Я не понимаю, как далеко моё прошлое.
— Сознание определяет нашу реальность. Не фокусируйтесь на прошлом.
— Я жалею, что полетел…
— Если не можешь изменить реальность, отпусти…
— Если бы я только мог вернуться назад и дать себе пинка. Зачем-зачем я полетел? Ради славы? Я думал, что ради денег, но у детей есть всё и так!
— Генерал, вы медитируете? Церковь Полносознания рекомендует каждому участнику экспедиции минимум две медитации в день. Они очищают сознание и облегчают тревогу.
— Вы мне методичку читаете?
Священница рассмеялась и вышла из кабинки. Она распахнула дверцу Луки и показала ему выйти. Храм всё ещё был пуст. В угле тлела чаша с благовониями.
— Что гложет вас на самом деле, генерал?
Священница села на пол, и балахон волнами растёкся по скользкому полу.
— Не знаю. Поэтому и пришёл к вам, наверное. Мы прилетели сюда, полные надежды изменить мир, но никто нас не готовил к тому, мы потеряем минимум шестьдесят лет жизни. И если я, генерал, не знаю, куда себя девать, но страшно представить, что в головах у солдат. Я завидую тем, кто останется в Содаплексе после вторжения. Мне и половине экспедиции предстоит вернуться домой.
— Вы можете остаться здесь.
— Нет, это чётко указано в моём контракте. И я боюсь… Боюсь возвращаться.
Священница дрогнула. Луке вдруг стало совестно. Ведь она такая же. Тоже вдали от семьи, друзей. И на её хрупких плечах – миссия придать веры всей экспедиции.
Глава 5. Ксенон
Время: 530 г, февраль
Место: Офис Майнор
Ксенон верил, что искусство отражает действительность. Поэтому весь день он скрупулёзно вырисовывал каждую видимую звёздочку на небе Офиса Майнора. Он рисовал Великую Пустошь, на берегу которой стояла Академия Искусств. Великая Пустошь покрыла половину Офиса Майнора и, как говорят, образовалась после падения огромного метеорита. С тех пор Офис Майнор приближался к Хэдофису с каждым днём, и через двадцать тысяч лет гравитация притянет его к планете-столице окончательно.
Ксенон добавил маленькую белую точку. Солнце. То самое, земное. Оно едва виднелось на горизонте, но Ксенон помнил, что Концерн Биомоторс пришёл оттуда.
— Вице-Президент, разрешите?
В дверях появился симбиот Наставник. Одна из новейших моделей, изобретённая матерью Ксенона, Селин, незадолго перед её кончиной. Высокий синекожий симбиот в костюме профессора превосходил памятью любого из своих человеческих коллег в Академии Искусств.
— Ещё полчаса до занятия, — Ксенон не оторвался от полотна. Ему хотелось запечатлеть все звёзды, пока спутник не изменил положение.
— СЕО Наида приказала увеличить время ваших занятий по экономике и истории.
Ксенон сжал зубы.
— Какая тема сегодня? — спросил наследник.
— Ваша династия и достижения ваших предков.
— Как всегда, — усмехнулся Ксенон и отложил кисть. Далёкое солнце родины человечества зашло за горизонт. — В прошлый раз ты остановился на моём прадеде Спартаке.
— Так и есть, — Наставник сел за спиной Ксенона, и Вице-Президент почувствовал, как симбиот пялится на его картину. — У вас прекрасно получается.
Ксенон закрыл пейзаж силковым полотном. Наследнику стало неприятно от того, что симбиот пялится на картину, будто его взгляд мог испачкать её. Или хуже того — забраться через неё в душу Ксенона.
— Если мне не изменяет память, — Ксенон убирал краски и кисти в рабочий стол, — прадед плохо кончил. Как и большая часть моих предков.
— Вовсе нет, — симбиот закатил глаза, чтобы достичь дальних уголков памяти. — СЕО Спартак основал эту Академию Искусств. До него Офис Майнор использовался исключительно для портовых целей. При Спартаке экономика росла, и наша торговля с Корпорацией Содаплекс достигла исторического максимума. Тогда же нас посетила последняя делегация Центробанка.
— А кончил-то прадед как?
— Трагически погиб, усмиряя восстание на Силкарии.
— Я про это и говорю, — Ксенон снял диадему Вице-Президента. Он забыл, что носил её и теперь понял, почему болела голова. — Мой дед после него погиб похожим образом, настолько я помню.
— Отнюдь. Его отравили повстанцы с Гласиоры.
— Это гласиорцы устраивали беспорядки во время похорон матери, — вспомнил Ксенон. — Что с ними случилось?
— Виновники наказаны и ликвидированы.
— Ликвидированы? — Ксенон впервые посмотрел в мутные голубоватые глаза наставника. — Они никому не успели навредить. Это неправильно…
— СЕО Наида рассудила, что следует показать пример недовольным.
Ксенон почувствовал слабость в ногах и сел у окна. Толстое стекло иллюминатора ограждало Академию Наук от вакуума Офиса Майнора. Маленькие группы студентов в скафандрах бродили по Великой Пустоши.
— С моей матерью случится то же, что и с дедом и прадедом, — сглотнул комок в горле Ксенон. — А затем и со мной…
— СЕО Наида усилила армию, и в системе Биомоторс не было восстаний последние шестьдесят лет, — голубое лицо симбиота расплылось в улыбке, будто он лично подавил последнее восстание. Может, и подавил. Симбиоты могли жить сотни лет.
— Я не хочу этим заниматься! — Ксенон бросил диадему на пол. — Подавлять восстания, усиливать армию, бояться собственной тени. Я не убийца и не политик. Я хочу просто жить здесь, рисовать. Хочу просто покоя…
Наставник положил ладонь на плечо Ксенона. Его рука отдавала холодом, как у всех симбиотов.
— У каждого в Биомоторс – свой долг, — полу прошептал Наставник, будто их могли услышать. — Ваша мать Наида обязана оставаться сильной, несмотря на потерю жены, и править системой твёрдой рукой. Я обязан вас учить так же, как учил вашу мать в прошлом. Вы обязаны стать Вице-Президентом Финансов не только на бумаге, но и на деле…
— Проклятье, да кто угодно станет лучшим Вице-Президентом, чем я! — сбросил руку симбиота Ксенон, отбегая к стене. — Хоть моя сестра Калиста. И если я умру, то она станет СЕО. Она станет разгребать это дерьмо!
— Вы правда этого хотите?
Ксенона уколола совесть. Он видел, что Калиста тоже любила рисовать. Неуклюжие портреты матерей и Тридцать Восьмой. Цветные пейзажи Авеню Единорога. Детские карикатуры на Ксенона. Если он станет СЕО, хотя бы его сестра сможет исполнить свои мечты.
— Простите, Наставник, — Ксенон сел за рабочий стол и открыл случайную книгу. — Продолжайте лекцию.
— Вы слышали о теории инстинктов самосохранения систем? — спросил Наставник.
Он подошёл к шкафу и достал оттуда сферу, сплетённую из многослойной лески. Пока Наставник нёс её к столу Ксенона, слои лески задвигались в разных направлениях.
— Нет, — признался Ксенон.
— Что вы видите? — Наставник указал на сферу.
Ксенон уже привык к загадкам Наставника и не позволил застать себя врасплох.
— Система инерционно связанных сфер, — ответил Ксенон. — Упрощённое колесо сталлиона?
— Почти. Сталлионы используют похожие технологии, но сферы внутри их колёс вибрируют. — улыбнулся Наставник. — Думайте об этой сфере как о метафоре. Посмотрите, сколько здесь слоёв.
Глава 6. Улисса
Время: 530г, март
Место: Хэдофис
Улисса валилась с ног. Она всю ночь ездила по городу, но большую часть времени провела в бесплатных зазываниях клиентов. Улиссе удалось завлечь десять клиентов за ночь, но выручки едва хватало на еду себе и сталлиону.
Когда Вице-Президент Аларик отказался от её услуг, Улисса не расстроилось. Отказ неприятно удивил её, но она не опускала голову. У неё был план: дежурить у портов и космопортов, где всегда полно путешественников и коммивояжёров. Однако, она недооценила монополию Концерна. Едва завидя частного сталлиона без чёрно-жёлтого логотипа Концерна Биомоторс, таксисты на на чёрно-жёлтых симбиотах давали ей очень прямо понять, что, если она не уберётся с их точек сию же секунду, она рискнёт и своим здоровьем, и здоровьем сталлиона.
Все популярные транспортные узлы контролировались таксистами Концерна. Единственной надеждой Улиссы оставались пустые ночные улицы, когда подвыпившие сотрудники возвращались домой. По ночам на улицах ездило меньше концерновских такси.
Вернувшись на рассвете домой, Улисса обнаружила гору неубранного мусора у подъезда. Сталлион принюхался, и его живот забурчал. Хозяйка не кормила его весь день.
— Давай, только быстро! — показала ему на мусор Улисса. — Дома ничего.
Сталлион радостно заржал и уткнулся носом в мусор, поедая соседские объедки и грязные тряпки.
— Это что такое?! — высунулась из окна соседка. — Улисса, опять? Из-за твоего оборванца у нас мусор по всему двору разбросан! Живём как бомжи!
— Не из-за меня! — крикнула Улисса. — Мусор не вывозят вторую неделю!
— И поэтому ты его скармливаешь симбиоту? Отвратительно! Я пожалуюсь в администрацию Концерна!
— Хватит орать на рассвете! — раздался голос из другой квартиры. — Ни свет ни заря!
Улисса стыдливо оттащила сталлиона от мусора и оставила в стойбище. Симбиот послушно занял привычное место между других сталлионов. Чистых, ухоженных, упитанных.
Орион уже встал и суетился на кухне, готовя сестре завтрак. Он старался всегда проснуться пораньше и накормить сестру после смены, но иногда сидел за уроками до глубокой ночи и не мог заставить себя встать.
— Как успехи? — Орион поставил плошку каши на стол.
— Всё так же, — Улисса сняла потную куртку и кинула в гору нестиранного белья. Вот бы оставались силы заниматься домом.
— Я слышал, как соседи шумели… И видел, что сталлион ел… Ну…
Улисса покраснела и буркнула:
— Прости, если они разбудили тебя. Я не успела его оттащить.
Орион открыл рот добавить, что он видел, как она сама разрешила сталлиону есть мусор, но решил промолчать. «Если бы она только знала, как быстро мне приходится расти из-за неё!» — зло подумал Орион.
— Какие у тебя сегодня уроки? — Улисса в полудрёме хлебала кашу.
— Мы вслух читаем наши сочинения о Селин. СЕО приказала всем школам так почтить память её покойной жены в честь полу-годовщины её смерти.
— Полу-годовщины?
Орион кивнул:
— Бред, да? Похороны были половину земного года назад, а не полный год.
— Наверное, СЕО Наида очень скорбит, — Улисса отложила ложку. Она чувствовала тягучий голод, но не могла заставить себя есть безвкусную кашу. — И о чём ты написал?
— О том, как был на похоронах Селин и видел протестующих гласиорцев.
— Да, там была ужасная давка. Ты писал про то, почему они протестовали? Или это запрещено?
— Я писал про то, как протустующих нашли и уничтожили. И про то, что я никогда не стану таким же жалким неудачником, как они. Никогда так не унижу себя и Концерн.
— Обещаю, что так и будет, — Улисса не смела поднять глаза.
Улисса ездила по Авеню Юникорна, надеясь на нового состоятельного покровителя, но лакеи гнали её от ворот, а прохожие посылали прочь неприличными жестами. Порты и космопорты защищались таксистами Концерна, и Улиссе оставалось рассчитывать на случайных клиентов с улиц.
Вскоре она открыла для себя новую жилы: университетский квартал. Спрос там был настолько маленький, чтобы отпугнуть Концерн, но не настолько, чтобы сломить Улиссу. Большая часть студентов бедствовала и ходила пешком, а дети богатых родителей приезжали на собственных сталлионах. Но тонкой прослойке между богатыми и бедными студентами иногда требовалось такси, чтобы добраться до вечеринки.
Сегодня она смогла заработать на ужин и гордо возвращалась домой с мешком корнеплодов. Сталлион остановился и двери подъезда и увлечённо принюхался: мусор снова переваливался через край контейнера.
— Нельзя, — она строго оттащила симбиота.
Пока они с Орионом ели ужин, Улиссу мучила совесть. Когда она кормила сталлиона последний раз? Общественным мусором его кормить запрещено, так в тюрьму загремишь. На специальный корм денег не хватало. Не своей же едой его кормить.
Под покровом ночи Улисса вывела сталлиона со стоянки, зажав морду. Тот радостно гудел и норовил облизать хозяйку.
— Тихо, тихо, — приговаривала Улисса. — Покушаешь мусора, но только тихо, ладно?
Симбиот набросился на контейнеры, вгрызаясь в мешки и объедки. Отходы хрустели и перемалывались, а Улисса шипела на сталлиона, чтобы тот держал себя в руках. В колёсах. Над подъездом загорелся свет иллюминита.
— Опять ты? — завизжала соседка. — Сколько можно! Я сообщу властям!
— Пожалуйста, не кричите… — Улисса оттащила сталлиона за вожжи, и тот недовольно заржал. — Не будите дом.
— А почему нет!? Это не мне, а тебе стыдно должно быть! Наш мусор – собственность Концерна Биомоторс! Ты воруешь у компании!
— Пожалуйста, ему нечего есть…
Глава 7. Жанна
Время: 530г, март
Место: Гласиора
Жанна не смогла бы жить на Гласиоре. Маленькая Спика, медленно-медленно двигающаяся с запада на восток, не согревала ледяную планету. Говорят, где-то глубоко под слоем льда били горячие источники, поддерживая жизнь в ледяном океане. Но на поверхности температура не поднималась выше -80.
Вспоминая Гефест на задворках Системы Содаплекс, Жанна не понимала, как её родная планета была такой горячей, находясь на таком же расстоянии от звезды, как Гласиора от Спики. Миллиарды лет там не затухали вулканы, обогревая все города и производя энергию и ингредиенты для производства Плекса.
Вчера небольшая экспедиция во главе с Зарией прибыла на Гласиору. Они приземлились у хребта ледяного меридиана. Из сообщений содаплексовых коммивояжеров, бывавших на Гласиоре последний раз десятки лет назад, они знали, что местное население жило внутри огромных симбиотах – айскроулов. Симбиоты передвигались по гребням меридианов, тянувшихся от полюса до полюса.
Жанна смотрела на холодный горизонт сквозь иллюминатор шлюпки, на которой они прибыли. Люк баржи открылся, и замёрзший техник вернулся внутрь.
— Сталлионы нервничают. Они что-то чувствуют.
— Айскроулы! — вскочила Зария, готовясь бежать наружу и активируя холодозащиту на одеяните.
— Возможно, — техник отключил свою холодозащиту, и его одеянит стал молочно-белым. — Сталлионы чувствуют вибрации даже в вакууме. Под нами – километры льда и воды. Они могут почувствовать приближение врагов за мили от нас.
— Взлетаем? — неуверенно спросил пилот.
— Конечно, нет, — Зария закинула на плечи рюкзак. — Они не должны увидеть, сколько нас. Я пойду одна.
— Я пойду с вами, — Жанна завела меч за спину, и одеянит вцепился в него чешуйками, образуя ножны.
— А ты?.. — Зария нахмурилась, вспоминая знает ли она Жанну.
— Жанна из дивизии телохранителей к вашим услугам, — поклонилась та. — Дивизия создана для защиты ключевых членов экспедиции. Позволить вам идти одной будет прямым нарушением моей присяги.
— Собирайся, — кивнула Зария.
Одеяниты защищали их с кончиков пальцев ног до кончика носа. Чешуйки покрывали кожу головы, губы и даже веки. Однако, глаза были открыты холодному ветку и кусочкам льда, поэтому Зария и Жанна шли в вакуумных очках, которые содаплексяне обычно использовали только в открытом космосе.
Зария и Жанна взбирались вверх по ледяному холму. Жанна не знала, какой план у клона СЕО, но её это и не касалось. Пока Зария жива, совесть Жанны чиста.
— Согласно отчётам коммивояжеров, айскроулы обычно ползут по западным склонам меридиан, — Зария перекрикивала ветер. — Мы остановимся на вершине меридиана, чтобы видеть оба склона.
Жанна осмотрелась. Она думала, что меридианы — это искусственные линии на картах планет, а не скользкие ледяные скалы, по которым надо лазать. Она сказала:
— Если айскроул пойдёт по восточной стороне скал… меридиана, он заметит нашу баржу.
— Айскроулы должны двигаться со скоростью три километра в час. У нас будет время предупредить коллег.
С вершины гребня меридиана не было видно ничего. Тускло-белая пустыня тянулась от горизонта до горизонта. Серое небо скучной мембраной обволакивало планету. Ветер дул, но ничего не двигалось.
— Там будто ещё один меридиан, — Жанна показала на запад. — Что, если сталлионы почувствовали айскроул там?
— Возможно, — Зария села на рюкзак. — По нашей информации на каждом меридиане живёт несколько деревень-айскроулов. Будем ждать здесь, чтобы не привлекать внимания раньше времени.
— Но у гласиорцев могут быть развед-отряды. Я бы на их месте патрулировала пустыни на сталлионах, чтобы…
— У них нет сталлионов.
— Нет сталлионов? Вообще? — Жанна села рядом.
— Согласно отчётам коммивояжеров, да. Хэдофис им запретил владеть сталлионами.
— Но тогда они не могут сами выходить в космос.
— Именно.
Зария покормила симбиота-огневика и развела им костёр. Женщины не мёрзли в одеянитах, но становилось темнее: тусклое солнце пропадало на востоке, и длинная гласиорская ночь опускалась на планету.
— Интересно, откуда взялись эти гребни? — Жанна постучала по земле. — Меридианы, странно… Как будто высокие волны застыли.
— Говорят, подводные течения поднимают лёд по магнитным линиям. Достигнув льда, они замерзают. Но из-за этого опускаются другие части льда и таят. Образуя этим подводные течения, и так по новой. Но точной информации нет.
— Вы так много знаете!
Жанна не хотела звучать по-панибратски с клоном СЕО и тут же извинилась. Зария рассмеялась.
— Жанна, ты почему вступила в экспедицию?
Та отвела глаза. Правду рассказать было бы стыдно.
— Для роста экономики Содаклекса наша система стала мала, — Жанна вспомнила рекламу экспедиции в газете. — Содаплексу необходим приток ресурсов и рабочей силы, а значит…
— Стоп-стоп-стоп. Денег семье заработать хочешь?
Жанна ковыряла лёд пальцем ноги, обтянутым одеянитом.
— Расслабься, — Зария сняла очки. Костёр разогрел воздух, и незащищённые глаза больше не пострадают от холода. — Я слышала эту историю сто раз. Большая часть из нас не вернётся в систему Содаплекс. Я должна стать их новой СЕО, остаться тут, и, наверняка, вся дивизия телохранителей на контрактах невозвращенцах, так?
Жанна кивнула и тоже сняла очки.
— Выходит, ты жертвуешь собой, как и половина экспедиции. Рассказывай. У тебя дети? Больные родители, братья, сёстры?
— Не совсем. Был один парень…
— Давай, я люблю трагические истории любви!
Жанне хотелось провалиться под лёд.
Глава 8. Лука
Время: 530г, апрель
Место: Силкария
Баржи вошли в атмосферу Силкарии, и мир вокруг Эмиля затрясся. Сквозь иллюминатор он видел, как сталлионы борются с гравитацией, замедляя падение экипажа. Воздух вокруг баржи и сталлионов загорелся.
— Как думаешь, им бывает больно? — спросил Эмиль, глядя на симбиотов через узкий иллюминатор.
— Конечно, нет, — не поднимая глаз, ответил Лука.
Генерал Лука рассматривал карты, прилепленные магнитом к металлическому столу. По его плану три малые баржи – баркаса – сядут на Южном Полюсе. По данным разведки они знали, что экватор Силкарии необитаем. Центральные области планеты раскалялись до сотни градусов по Цельсию, и люди жили исключительно на полюсах, где климат жаркий, но умеренный.
— Приготовиться к жёсткой посадке! — скомандовал пилот.
Все сотрудники расселись по местам и пристегнулись широкими резиновыми ремнями. Эмиль сидел смирно и не отстёгивался с момента отправления баржи, так что сейчас он мог лишь сильнее вжаться к спинке кресла.
— Почему к жёсткой? — спросил Лука.
— Пыль забивается в глаза сталлионов, — ответил пилот. — Песчаная буря! Мы не видели её из космоса! Сталлионы ослепли!
Пилот управлял баржу вожжами, тянущимися изнутри каюты наружу. На галеонах, больших баржах, симбиоты-управленцы сами направляли сотни сталлионов, но на баркасах, маленьких баржах, всё делалась вручную.
— Прикажи им остановиться! — кричал Лука.
— Я пытаюсь! — пилот тянул вожжи на себя, что было мочи. — Не выходит!
— Эмиль, ты правильно пристёгнут? — спросил генерал.
Наследник растерялся. Какой-то солдат помог Эмилю пристегнуться на старте, но вдруг тот что-то напутал? Эмиль расстегнул ремень, но понял, что понятия не имеет, как застегнуть его обратно.
— Мы вошли в неконтролируемое падение! — кричал пилот. Вожжи вырывались из рук.
— Вижу поверхность! — констатировал Лука, глядя в иллюминатор. — Не вижу пять других баркасов.
— Держитесь! — пилот бросил вожжи и вцепился в ремни безопасности. Металлические вожжи кнутом носились по каюте. Они рассекли одеянита одного солдата, на его животе показалась кровь.
Эмиль не мог совладать со своими ремнями: пряжка не защёлкивалась. Он попытался завязать ремень узлом, но длины не хватало. Эмиль повернулся к генералу:
— Лука, помо…
Треск – и свет в лодке погас. Или Эмиль перестал видеть. Ударная сила вырвала его из сиденья и приложила головой об стену. Всё исчезло.
Луку очнулся. Сбросил тело, мешающее ему дышать: окровавленный солдат мешком упал с генерала.
Внутри баржи стоял мрак. Иллюминиты отключились, но свет просачивался сквозь разорванный фюзеляж.
— Эмиль! — позвал Лука.
Генерал прокашлялся кровью. Вокруг лежали неподвижные тела. В грудь солдата напротив Луки воткнулся кусок обшивки. Шея другого сотрудника вывернулась под углом девяносто градусов. Самое маленькое тело лежало на полу.
— Эмиль!
Лука нащупал пульс на шее наследника – жив! Проверил солдат – все погибли. Лука высунулся из дырки в корпусе баркаса: вокруг баржи расстилалась пустыня от горизонта до горизонта, но что-то мерцало вдали. Посмотрев на север через подзорную трубу, Лука увидел скопление домиков.
— Ну и дыра! — сплюнул он.
На Плексополе даже уборщики жили в халупах посолиднее.
Симбиот-эхолот сломался при падении: его крылья-антенны разломились пополам, и теперь он не мог ловить и передавать радиосигналы. Теперь Лука не мог связаться с остальными баркасами. Во время крушения он их не видел. Возможно, те достигли места назначения и уже ищут генерала и наследника СЕО. Их баржа не могла упасть слишком далеко от остальных.
Забрав часть воды и припасов, Лука вытащил Эмиля на песок. Подумав, он взял и сломанного эхолота. Впереди простирались километры песка.
Лука тащил Эмиля за руки, за ноги, за руку и за ногу, потом нёс на себе, нёс на руках, но страшно вымотался. Генерал вспотел, хотя одеяниты поглощали большую часть пота. От пота чешуйки одеянита поменяли цвет на мерзко-жёлтый. На Плексополе за такое могли и побить.
Когда стемнело, тащить Эмиля стало проще, но дома казались всё так же далеко.
Лука дошёл до деревни только на рассвете. На окраине стояла халупа, чьи окна снаружи завесили красными и оранжевыми шторами. Дверь стояла открытой на распашку, и Лука не помнил, закрывали ли её на ночь. Он смотрел на дверь всю ночь, как на маяк. Вечером оттуда светило переменчивое пламя свечи.
На косяк двери облокотилась седая женщина, замотанная в красно-жёлтую накидку, точь-в-точь, как её шторы. Её глаза привыкали к свету, и она не сразу заметила Луку, волочащего Эмиля по песку.
— Эй! Бржас! — всплеснула руками женщина, разглядев пришельцев.
Она побежала к ним, ловко скользя по песку и не утопая в нём, как Лука. Неожиданно сильные руки старушки подхватили ноги Эмиля и потянули в сторону дома.
— Спасибо! — задыхался Лука, неся Эмиля за плечи. — Мы пришли с миром.
Но женщина не теряла дыхания на разговоры. Она уложила Эмиля на высокую кровать, заваленную разноцветными подушками. Осмотрев его голову, она пощёлкала языком.
— Наша баржа разбилась, — Лука обессиленно сел на пол у кровати. — У вас есть врач?
— Жземб встнем истру, — покачала головой старушка.
Лука проверил в ухе слухач, симбиот-переводчик. Тот послушно пискнул, когда генерал сжал его пальцами. Работал.
— Язык сильно изменился с последнего обновления, — понял Лука. — Я вас, увы, не пойму.
Старушка достала слухача из уха генерала и понюхала. Кивнула. Отдала обратно и вышла на улицу.