Иллюзии любви: Стихотворение Айдара Замальдинова о фальшивых отношениях
В глазах Айдара Карина читала сказку,
Где он — герой, а мир — у её ног.
Надев расчётливости хладной маску,
Она плела интриги злой клубок.
Айдар был добр, открыт, душою светел,
И верил в искренность её речей.
Он не заметил, как попался в сети,
И стал добычей для её страстей.
Она брала — его тепло, заботу,
Его поддержку, веру, кошелёк.
Вела свою корыстную охоту,
Пока не выучила свой урок.
Когда ресурс иссяк, и цель померкла,
И выгода сошла на нет, как дым,
Она ушла, захлопнув в сердце дверцу,
Оставив пепел и холодный сплин.
И тишина. Ни слова, ни привета.
Лишь пустота, где бился счастья пульс.
Она исчезла с солнечного света,
Сменив на новый, выгоднейший курс.
А он остался. Сломлен, обездвижен.
И слёзы жгли, как горькая смола.
Он был её поступком так унижен,
Что боль насквозь всю душу прожгла.
Бессонны ночи, в мыслях — только эхо
Её шагов, что скрылись навсегда.
Душа кричала, плакала без смеха,
И в сердце поселилась лишь беда.
А в это время, где-то в тёплых странах,
Под шёпот волн и крики белых птиц,
Карина, в бликах солнца, в неге пьяной,
Не помнила его печальных лиц.
Лежала на песке, смеясь с подругой,
В красивом бикини, ловя загар.
И коктейль со льдом казался лучшим другом,
Стирая прочь ненужный, старый дар.
Ей было чуждо горе и страданье,
Ей дела не было до слёз Айдара.
Она жила, вкушая мирозданье,
Не зная, что разбила божество.
Так мир устроен: кто-то ищет выгоду,
А кто-то дарит сердце без следа.
Один рыдает, стоя перед выходом,
Другой — уже не помнит. Никогда.
Но боль Айдара — не вода морская,
Она не схлынет с утренним приливом.
Она, как яд, по венам протекая,
Мир делает уродливым и лживым.
Он вспоминает каждый взгляд и слово,
Пытаясь разглядеть в них ложь и фальшь.
И ищет в прошлом своего былого
Причину, почему всё стало так.
Он был мостом, по коему ступала
Она к мечтам, к сияющим высотам.
А перейдя, безжалостно сломала,
Чтоб не вернулся он к её воротам.
Её же смех летит над побережьем,
Свободный, лёгкий, как прибрежный бриз.
Она живёт моментом безмятежным,
Исполнив свой корыстливый каприз.
В её вселенной нет для грусти места,
Нет совести, что мучает во сне.
Она — из равнодушного вся теста,
И ей тепло, когда другим — в огне.
Айдар же в пламени горит безмолвно,
В своей квартире, ставшей вдруг чужой.
И каждый угол ранит так условно,
Напоминая о любви слепой.
Он смотрит в зеркало — и видит тень лишь,
Измученный, с потухшими глазами.
"Как можно так, Карина, неужели ж
Ты всё сожгла холодными словами?"
А ей неважно. Солнце греет плечи,
Песок ласкает кожу, как любовник.
Её не мучают прощальной встречи
Воспоминанья.
Он — всего лишь кровник,
Что напоил её своею силой,
А после был отброшен, как сосуд.
Она красива, беззаботна, с милой
Улыбкой, что несёт жестокий суд.
Так две судьбы, что были так едины,
Распались на два полюса земли.
Один — в слезах, у края злой рутины,
Другая — в счастье, от него вдали.
И пусть пройдёт немало зим и вёсен,
И рана у Айдара заживёт,
Но шрам останется, как злая осень,
Что в душу больше веру не вернёт.
А где-то там, под южным небосводом,
Карина новый разыграет акт.
Ведь для неё любовь — лишь мимоходом.
Лишь выгодный, продуманный контракт.
Но время — лекарь, хоть и беспощадный,
Он швы сшивает грубою иглой.
И вот Айдар, измученный, нескладный,
Встаёт с колен, чтоб обрести покой.
Сначала шаг, потом другой, не смело,
Сквозь пелену отчаянья и слёз.
Он учится смотреть на мир свой белый,
Не через призму несбывшихся грёз.
Он видит, как листва меняет краску,
Как город дышит суетой своей.
И понемногу сбрасывает маску
Вселенской скорби с потемневших дней.
Он начинает жить не "вопреки", но "для" —
Для новых встреч, для будущих рассветов.
И понимает: эта вот земля
Не вертится вокруг её советов.
А там, на юге, кончилось веселье,
И отпуск подошёл к своей черте.
Карина в городском унылом теле
Возносится к привычной суете.
Подруги разъезжаются, и вечер
Становится пустым и одиноким.
И лёгкий бриз уже не греет плечи,
И мир не кажется таким широким.
И в тишине, когда затихнет музыка,
И смолкнут голоса чужих людей,
Вдруг промелькнёт, как тонкий лучик узника,
Воспоминанье о его душе.
Не боль, не совесть — просто мысль сухая,
Как счёт в уме, как пройденный этап.
"А как он там?" — себя она ругая
За слабость, гонит мысль, как жалкий раб.
Ведь в её мире нет места для слабых,
Для тех, кто плачет, кто отдал всего.
Она плывёт на золотых корабликах,
Не зная глубины и волшебства.
Айдар же, погрузившись в эту бездну,
На дне нашёл не смерть, а жемчуга.
Он понял цену искренности честной,
И как обманчивы порой брега.
Он стал мудрей, спокойней и сильнее,
Пусть шрам на сердце вечно будет с ним.
Но этот шрам теперь его ценнее,
Чем тот мираж, что был когда-то им любим.
И вот однажды, в парке, под каштаном,
Он встретит взгляд, где нету лжи и дна.
И улыбнётся, не боясь обмана,
Ведь худшая прошла уже война.
А где-то там, в погоне за наживой,
Карина вновь расставит капканы.
Но будет вечно в сердце сиротливой,
Не зная настоящей глубины.
Её коктейли, пляжи и наряды —
Лишь мишура, скрывающая суть.
Она получит все свои награды,
Но главного ей ввек не почерпнуть.