Я прохаживалась по мраморному полу помещения, окидывая взглядом почти все готовые к выставке работы.
Мандраж — это меньшее, что я испытывала, находясь в шаге от реализации мечты. Меня окутывало неимоверным восхищением от творящегося вокруг хаоса в то время, как внутри меня всё давно уже упорядочено. Основное, что я испытывала, это воодушевление. Ни с чем не сравнимая эйфория от приближающегося дня “х”. Все силы, всё время, вся энергия были брошены на осуществление давно задуманных стремлений.
- Рит, - окликнул парень, подходя ближе.
На меня смотрели круглые карие глаза. На голове у него вихрилась копна давно не чёсаных тёмных волос, которые с каждым днём всё больше напоминали ёршик, при чём изрядно попользованный.
Мы все выглядели потрёпанными, но Кеша отличался ещё и пренебрежительным отношением к воде, мылу и… расчёске!
- Да, - продолжала улыбаться, как придурошная, но ничего не могла с этим поделать.
Обстановка вокруг не давала мне возможности перестать восхищаться проделанной работой.
- У меня к тебе просьба.
- Какая?
- Надо дополнить коллекцию.
- В смысле?
- На твои произведения уже есть покупатель, но ему нужно восемь штук. Определённого колорита. Нам не хватает трёх.
- Это каких же? - улыбка сошла с губ, потому как не могла сообразить, когда он собирался подготавливать требуемые работы?
- Тёмный антураж. - Указал на одну из висящих фотографий на стене.
Обожала эту серию снимков.
В них сквозила таинственность. Пугающая загадочность местного контекста. Этот город вдохновил меня на определённую специфику моей коллекции, но присутствовали среди них особенно значимые и атмосферные.
- И где мне их взять? Показ уже завтра!
- Их необязательно в рамку запечатывать. - Довольно лыбился, видимо предвкушая удачное пополнение казны. - Достаточно будет ему показать, а там уже пару дней подождёт нашего оформления. Бери фотик и дуй на улицу Монбрен. Там сейчас самая удачная обстановка для нужного концепта.
- На дворе уже темно. - С сомнением взглянула в маленькое окно под самым потолком.
- Вот именно. Если не сейчас, то уже никогда. Заказчик платит по тысяче евро за картину.
- Гонишь? - у меня даже рот открылся от услышанного.
- Я похож на шутника?
На чучело, скорее, но от ответа воздержалась. Если он и впрямь не дурил, то это капец, какая удача.
- Ладно. Подготовлю всё сейчас. – Согласно кивнула, хотя готова была рвануть прямо с места, выполнять неожиданный заказ. - А что там на улице той?
- Фонари побили днём. Тебе дом один пройти и сразу увидишь. Самое то, чтобы ещё кучу фоток сделать.
- Ясно, ясно. - Схватила камеру и повесила на шею весомым грузом. - Я тогда сразу на комп скину.
- Отлично, как раз успеем подготовить. Ночь придётся ещё поработать.
- Одной бессонной ночью меньше, одной больше, - махнула рукой, проверяя заряд и память камеры. - Какая уже разница?
- И то верно, главное, наши труды скоро окупятся.
Безусловно, это один из стимулов не сдаваться и двигаться только вперёд!
***
У заказчика определённо хороший вкус, раз он выбрал именно ту коллекцию, глядя на которую я и сама кипятком… В общем, она мне безумно импонировала.
Угрюмый и обречённый антураж – это моя слабость. Любила находить места, которые позволяли, находясь в этой атмосфере физически, поглощать её и духовно. Там даже воздух был другим. Не смотря на гнетущий внешний вид зданий или природы, внутри ощущала спокойствие и лёгкость. Казалось, все чакры раскрывались, под воздействием окружающей мрачной пустоты и пугающей тишины.
Но я и подумать не могла, что, приехав в один из самых знаменитых городов Европы, сумею отыскать среди густо заселённых домов, то самое мрачное настроение, так мною полюбившееся. Сама не знала, почему меня тянуло именно к таким тягостным пейзажам, однако, если брать в расчёт количество запрашиваемых полотен, я двигалась в правильном направлении. Но что больше всего радовало, мной заинтересовались ещё до того, как прошла выставка.
Звук моих шагов отражался от стен зданий. Прохладный свежий воздух путался в коротких волосах и щекотал шею. Меня пробирали мурашки, когда я выхаживала по тёмным пустым улицам, кое-где освещённых фонарями. Высокие, кирпичные здания, что молчаливые стражи этих безлюдных закоулков, заинтересованно взирали на редких прохожих своими тёмными глазницами окон. А те, что светились жёлтым светом, возвещая о том, что в этом городе есть жизнь, периодически игриво подмигивали, включаясь и выключаясь.
Я прошлась по улицам, выискивая дополнительные удачные ракурсы, чтобы показать Париж не глазами туриста, а местного жителя, гуляющего по окрестностям поздним вечером. К сожалению, не все закоулки в этом городе выглядели романтично и… безопасно. Лишний раз лучше не прохаживаться в темноте по местным подворотням. Да вообще никогда. Тем более девушке, тем более одной, но… Я простимулирована. Моя цель так близка, что чувство опасности попусту затупилось. Я ощущала внутренний подъём, который не мог омрачиться ничем, кроме…
- Эй! Куда собралась, малышка?
Один из преследующих схватил за руку и дёрнул на себя.
Я врезалась в широкий, почти каменный торс, ткнувшись носом в накаченную грудь. Высокий, сильный, надменный и злой. У меня не было шансов. Я не смогла бы дать отпор, будь у меня три чёрных пояса по карате и первый разряд в боксе. А у меня нет ни первого, ни второго и вообще никакого опыта рукопашного боя.
Я чёртов фотограф, который оказался не в то время, не в том месте, да ещё и с камерой в руках.
- Ух, прыткая курочка… – раздалось сзади и я резко развернулась, благо здоровяк позволил совершить этот манёвр, не навредив собственной руке.
Второй бугай выскочил из-за угла, протяжно выдохнув. Провёл широкой пятернёй по длинной чёлке, убирая её назад.
- Курить завязывай и сможешь пробежать, не запыхавшись, больше десяти метров. – Пренебрежительно бросил тот, который держал меня за руку, только теперь ещё и прижимая спиной к своему телу.
- Да иди на хуй. – Поморщился второй. – Без тупых советов обойдусь.
- Ну и отхаркивай лёгкие дальше. – Развернул обратно к себе, запустил пятерню в волосы на затылке и запрокинул голову, потянув пряди назад. – Даже для ебли надо дыхалку иметь отменную.
В его светлых глазах загорелся тёмный, демонический огонь. Все мои внутренности задребезжали в паническом приступе. Меня начало потряхивать, как на вибротренажёре. Блондин почувствовал мой страх, словно хищный зверь, желающий не только полакомиться добычей, но ещё и довести её до сумасшествия.
Он криво усмехнулся, потянув волосы сильнее.
- Блядь, я сам дрожать начинаю, чувствуя, как тебя колотит. – Проговорил в ухо, глубоко вдыхая.
- Отпустите. – Полушёпотом проблеяла, совершенно потерявшись в собственном страхе.
Сердце колотилось так сильно, что казалось может пробить грудную клетку. От испуга, начала кружиться голова.
- Куда это? – склонив голову на бок, поднял скептически бровь. – Куда тебя отпустить?
- Я всё уничтожу… - дрожа подбородком, проговорила из последних сил.
- Конечно. – Приторно-ласковый тон, усыпляющий бдительность, но я понимала, что его согласие наигранное.
Он сдёрнул с моей шеи ремень, на котором висела камера, прошедшая со мной огонь, воду и медные трубы. Кинул её второму, который подошел настолько близко, что я ощутила спиной жар его разгорячённого бегом тела.
Он включил фотоаппарат, выпрямил руку, а первый повернул моё лицо к объективу. Щёлкнул затвор, мигнула ослепляющая вспышка.
- На память. – Хохотнул второй. – Охуенно смотримся. Давненько у нас бутерброда не было.
- Что значит, бутерброд? – окончательно осипнув, спросила, почему-то испугавшись этого простого слова.
- По глазам вижу, что и так поняла. – Первый продолжал держать мои волосы, но глазами блуждал по всему лицу и телу. – Да только мелкая, пиздец.
- Думаешь, порвём? – спросил тот, что стоял сзади.
Его огромная ладонь легла на бедро и провела вверх жгучую дорожку. Остановилась на животе, обхватила за талию и прижала к такому же большому телу.
Я почувствовала твёрдый стержень, ткнувшийся мне в поясницу. От осознания того, что сзади ко мне жался возбужденный громила, на глаза навернулись слёзы.
- Не надо… - прошептала еле слышно, упираясь ладонями в грудь первого, в совершенно бесполезной попытке отстраниться.
Он провёл пальцами по щеке, стирая скатившуюся слезу.
- Меня больше возбуждает, когда просят… нет, когда умоляют трахнуть.
Я открыла рот, чтобы вновь попросить о пощаде, но второй поднял руку от живота к груди и сжал сначала одну, сбив моё дыхание, а потом переместился к другой.
- Вполне неплохо, для такой малявки. – Выдохнул в ухо, склонившись к шее.
Попыталась перехватить его руку, жамкающую мою грудь, но первый обхватил запястья одной только ладонью, да так сильно сцепил, что я поморщилась от боли. Поднял их вверх и завёл назад. Получилось так, что я обняла заднего за шею, пока тот, склонившись, облизывал мочку уха. Его влажный, тёплый язык скользнул в ухо и по телу неожиданно пробежала дрожь совершенно другого характера. Первый продолжал держать мои кисти и мои волосы, но видя, как распыляется второй, без стеснения блуждающий руками по груди, склонился и прильнул к губам в таком пылком и глубоком поцелуе, что я забыла, как дышать.
- Ты охрененно пахнешь, детка. – Шептал тот, что сзади, кажется, не оставив на шее ни единого живого места. – Что это? Духи или гель?
Я смогла лишь невнятно промычать, потому что первый не торопился прерывать поцелуй. Его натиск становился напористей. Язык прорвался внутрь стремительно и беспощадно. Он облизывал каждый миллиметр во рту. Мой высохший от страха язык, прилип ко дну полости и не двигался. Я следила за ним широко открытыми глазами, не желая поддаваться тому, что медленно созревало внутри. Их движения, их действия были такими наглыми, унизительным, но в то же время… не могла этого не признать, умелыми. Если сначала мне казалось, что они терзали меня будто кусок бездушного мяса, то спустя время осознала, что каждый их жест – бил точно в цель.
Щёлк, щёлк, щёлк…
Голова кругом. Совершенно не понимала, как выбраться. А чужие руки всё продолжали блуждать по телу.
Так и не дойдя до оголения белья, принялся за пуговицу на джинсах.
- С сиськами я пока наигрался. – Проговорил второй, запуская ладонь в образовавшийся зазор. – Хочу узнать, какая ты между ног.
Его рука скользнула в трусики и пальцы сразу обхватили влажный бугорок.
Мерцающая вспышка раздражала. Моё безвыходное положение угнетало, а блуждающие по клитору пальцы… возбуждали. Чёрт возьми! Тело реагировало на этих полоумных извращенцев и у меня с трудом получалось бороться с собственными зарождающимися желаниями.
- Блядь, обожаю, когда роза не раскрыта. – Он протиснулся дальше, нащупав мокрое лоно. – Лепестки спрятаны. Кайф.
- Пиздец, что за лирика. – Поморщившись, прокомментировал первый, не забывая нажимать кнопку пуска, озаряя нас ярким, белым светом.
- Ага, сам в ахуе. – Вынул руку и развернул меня к себе, так резко, что еле устояла на ногах.
Поднёс пальцы к своим губам, а я как под гипнозом, следила за ним, не смея шелохнуться. Провёл языком по среднему, потом по указательному.
- Походу, это твой натуральный запах… - прошептал и склонился.
Поднёс те же пальцы к моим губам и при моей попытке отвернуться, сжал челюсть огромной лапищей, заставив открыть рот. Протолкнулся фалангами внутрь, доставая до языка.
- Попробуй, киска… Ты классно пахнешь не только сверху.
Не успев убрать палец изо рта, поцеловал, тут же скользнув языком в рот.
Хватка на челюсти, зажатость в чреслах огромным телом, недостаток кислорода от безумных поцелуев, всё это лишало воли. Заставляло трястись в испуге за собственное благополучие и отключало сознание в ноль. Мозг не хотел придумывать план побега. Не стремился дорисовать пути отхода. Он словно не желал спасаться.
- М-м… как же хочу тебя нагнуть… - пахом тёрся об мой живот, а ладонями сжимал ягодицы, вдавливая в себя с такой силой, будто хотел проткнуть насквозь своим огромным членом.
Сквозь пелену отчаяния, слышала щелчки камеры, а потом раздался возглас, от которого показалось, что меня окатили ведром ледяной воды.
- Блядь, ну наконец-то я вас нашёл. Весь район оббежал, сука.
Я, кажется, перестала дышать, а внутренности забились в предсмертной конвульсии.
Их трое…
Их, чёрт задери, ТРОЕ!
- Даже средний сумел добежать, с его то лёгкими… - пробормотал первый, листая на экране фотика снимки.
Толи он смотрел на те, что нащёлкал сам, толи искал те, которые, по глупости, сделала я.
- А ничё, что я тачку отгонял? – подходя ближе, брезгливо скривился третий. - Вы чё тут за вакханалию устроили?
- Участвовать не обязательно. – Хмыкнул второй, поворачивая меня лицом к вновь прибывшему и демонстрируя ему мой оголенный живот. – Заберу её себе, раз не нравится.
Третий окинул оценивающим взглядом. Пренебрежительным, хмурым и скептическим.
- Даже не знаю… - задумчиво изрёк, после созерцания. – Я же снизу войду, сверху выскочу.
- Да вы заебали, короче.
Второй дёрнул за пуговицу моих штанов, лихо застегнул и закинул меня на своё плечо. Мой мир перевернулся вверх ногами.
- Себе оставлю, раз вы привередливые такие. Не бумажная она, в конце то концов. Зато узкая, наверняка. Под себя растяну.
Он без особых усилий, водрузив одну руку на мой зад, двинулся по тропе, но я уже не ориентировалась в пространстве.
- Стойте! Куда вы меня несёте?! – оттолкнувшись от его спины, постаралась посмотреть на двух других, замыкающих строй.
- В укромное место. – Ответил тот, что нёс на себе. – Не на асфальте же тебя раскладывать.
- Подождите! Так нельзя! Меня искать будут. Я ведь…
- Да знаем, знаем. – Сказал первый, махнув камерой в воздухе. – Местная знаменитость.
- Вот именно. – Вдруг появилась надежда, что раз они прознали обо мне, то мигом отпустят. – Моё исчезновение произведёт не мало шума.
- Кто сказал, что ты исчезнешь?
Надежда крепла с каждым шагом, с каждым словом. Я уже открыла рот, чтобы произнести пламенную речь, мотивирующую их не совершать глупость, но первый, тот, что фотографировал, приложил палец к губам, призывая замолчать.
- Ты жива, здорова. – Пожал плечами. – Просто будешь теперь нашей шавкой.
От негодования прогнулась в спине настолько, что сумела оказаться не в подвешенном состоянии, а почти в горизонтальном. Но хлёсткий удар по заднице быстро вернул меня в положение болтающейся ноши.
- Что значит шавкой? Вы с ума сошли?! Да я вас ментам сдам!
Тот, что нёс меня, прыснул со смеху. Его плечи сотрясались, больно вибрируя под животом.
- Меня сейчас стошнит. – Раздражённо бросила, ощущая, как моя надежда осыпалась прахом.
Тем временем, мы вышли из переулков, куда я имела неосторожность забежать в приступе паники, и остановились возле огромной тачки. Именно на такой могли ездить три громадных верзилы. Один из них открыл дверь, второй зашвырнул меня на заднее сиденье, тут же полез следом, тесня ко второй двери. Я активно задергала ручкой, но она, естественно, не поддалась.
- Лучше смирно сиди. – Положил руку на коленку, сумев закрыть своей клешнёй пол моего бедра.
Следя за перемещением его ладони, не выдержала, смахнула и поджала колени к груди, забившись в угол.
Двое других разместились на передних местах. Салон был настолько широким и длинным, что мы сзади могли устроить вечеринку, организовав танцпол между передними и задними сидениями. Да только настроение подошло бы больше для похорон. Моих. Потому что ума не приложу, на что способны эти трое, если учесть, что они вытворяли в тёмной подворотне, куда мог зайти любой.
Тот страх, что завладел телом в переулке, преобразовался в возмущение, от которого так же не было толку. Все мои попытки что-либо сделать против этих троих равны нулю. Но больше всего протест зарождался от мысли, что эти верзилы вот так легко похитили человека и даже глазом не моргнули. Наоборот, вели себя так, будто им всё дозволено. Знали, что мне им нечего противопоставить. Пользовались моей уязвимостью, как трусы последние.
- Эй, – перед глазами промелькнула ладонь, привлекающая внимание. – Ты что же, убить нас хочешь?
- Что? – я будто очнулась, медленно поворачивая голову к рядом сидящему.
Он пододвинулся ближе, касаясь своим бедром моего. Одну руку положил поверх спинки, а другой упёрся на стекло.
- Розочка, смотришь так, будто разорвать нас на куски хочешь.
Его голубые глаза в тускло освещённом салоне автомобиля казались темнее грозовой тучи.
- Хочу. – С вызовом вздёрнула подбородок, смело глядя в эти мрачные облака.
Он хмыкнул и склонился ещё ниже, окутывая меня не только руками и телом, но и дыханием, и жаром.
- Лучше бы ты сказала: «Хочу тебя». – Проникновенно пробасил, понижая силу голоса. – А ещё лучше: «Хочу, чтобы ты меня трахнул».
Вновь направиллся губами в область шеи, но меня так взбесили подобные игры, что себя не помня, полоснула, пусть и короткими, но все же ногтями по его щеке. Он дернулся, отшатнулся и долго разглядывал пальцы, которыми вытер выступившую капельку крови.
- Что, киска царапается? – хмыкнул тот, что сидел за рулем, глянув в зеркало заднего вида.
- Бляха, походу мы сорвали неплохой цветочек. - Посмеялся другой, который уже не терзал камеру, а просто расслабленно раскинулся на сиденье.
Тем временем поцарапанный осознавал, что произошло доли секунды, после чего схватил за шею, склонил к себе и перекинул через колени, попой кверху. Дыхание моё сбилось, но я всё же предприняла попытку вырваться. Бессмысленную, лишающую сил и энергии, но необходимую, чтобы продемонстрировать свой боевой настрой, и самой не раскиснуть от отчаяния.
Неважно, что удумали эти близнецы, я не сдамся просто так!
Этот огрызок большого самомнение водрузил один локоть на мою поясницу, как на подставку, а второй ладонью принялся налаживать мою пятую точку.
- Думаю вот, - послышалось над головой. - Стянуть эти джинсики или отхлестать так?
- Хочешь, чтобы она сесть не смогла? - ответил кто-то спереди. - Сам будешь таскать её весь вечер.
- Козлы! - гневно выпалила, начав дрыгать ногами. - А ну отпусти живо!
Колотила кулаками по его коленке и бедру. Пыталась выкрутиться так, чтобы зацепить и область паха, которой он тёрся об меня в подворотне. Грязный извращенец!
- Всё бесполезно цветочек. - Почти промурлыкал, а затем с размахом опустил ладонь на правую ягодицу, от чего я дёрнулась и закусила губу. - Ты полностью в моей власти.
Ещё тише проговорил, после чего шлёпнул по второй стороне. Этот удар оказался более ощутимым, и я вскрикнула, впиваясь пальцами в обивку.
Отвратительно! Сжала челюсти и всячески старалась удержать напрашивающиеся злые слёзы. Ненавижу!
И как меня угораздило?!
Несколько ударов пришлись по одному и тому же месту, от чего зад начал гореть огнём.
- Да что б тебя!
Прорычал кто-то из передних.
- Чё там? - перестав меня лупить, проговорил второй, которого в переулке обозвали «средним», но для меня он именно «извращенец».
- Эльдара прессуют. - Это озвучил уже другой, наверное тот, который хранил мой фотоаппарат.
В его голосе периодически улавливались ленивые нотки. Словно ему на всё было положить, но приходилось двигаться и разговаривать, чтобы окружающие понимали, что он живой.
Машина остановилась и в салоне воцарилась тишина.
Снова сделала попытку подняться, но тут меня схватили за волосы на затылке и потянули вверх.
Я оказалась в вертикальном положении, и теперь сидела больной задницей на этих же коленях.
Вдавил спиной в себя и почти дотронулся губами уха.
- Твой выход, бутончик.
- О чём ты? - проговорила, дрожа голосом от злости и вглядываясь в причину их остановки.
На улице и впрямь несколько бравых ребят мутузили одного парня под жёлтым светом фонарей. Они назвали его Эльдаром, только это никакой не Эльдар. Я его знала, как Кешу. Кеша-волосатик. Потому что патлатый. А знала, потому что он мой, типа менеджер, который и отправил с фотиком в ту подворотню, где под вспышку попали три близнеца-бугая! А они в свою очередь фасовали незаконный “белый” груз в багажник автомобиля.
И по-хорошему, я бы этого горе-менеджера тоже с радостью бы прессанула, да только комплекцией не вышла.
- Поработай папарацци.
- Что?
- Нужно выйти и нащелкать фоток, что, блядь, непонятного? – удручённо выдохнул “ленивец”.
- Он у тебя в руках, тебе надо, ты и фоткай. В подворотне вроде выучил, где кнопка затвора. - Огрызнулась, но тут же почувствовала, как потянули за волосы, заставляя откинуться.
- Твой язык, да на благое бы дело… - “извращенец” провел по щеке горячим языком и довёл его до моих губ, но остановился. - Сегодня научу тебя правильно им пользоваться.
- Иди в задницу!
- И там побываю, не сомневайся. - Провёл по бедру, заводя ладонь под расстёгнутую рубашку.
- Не раздраконивай её раньше времени! - проговорил тот, что сидел за рулём. - Пусть сначала дело сделает.
- Я не буду ничего делать! Отпустите!
Ещё одна бесполезная попытка избавиться от ручищ, лапающих везде, где нельзя. Но тут на улице началось оживление, которое привлекло внимание всех нас.
Ещё двое в капюшонах выволокли из ближайшего здания девушку, которая всячески сопротивлялась и пыталась вырваться.
Я застыла, наблюдая за развернувшейся драмой.
Именно ею ситуация и оборачивалась. Девушка была моей лучшей подругой. Той, кто и сотворила из меня местную звезду. Благодаря кому я оказалась в Париже и выставляла в одной из главных галерей города свои работы.
В момент, когда Юльку уже почти нагнули над лавкой, я сделала рывок. От неожиданности, что меня отпустили, по инерции полетела вперед и оказалась ровно между сидений.
- Дай, блин, сюда! - рявкнула на “ленивца” и потянула за ремешок камеры. - Как передо мной хвосты распускать, так смелые, а как увидели угрозу посерьезней, зажали их между ног? Уроды!
Фотик мне так же отдали беспрепятственно и даже из машины вывалилась никем не остановленная. Это могло бы удивить, и даже обрадовать, но на тот момент было не до этого.
С камерой наперевес, ломанулась вперёд, даже не удосужившись подумать о последствиях своих действий. Рискованно, опасно, наверное, несовместимо с жизнью, но я вынуждена поступать так опрометчиво.
Спотыкаясь, пробежала несколько метров, поняла, что рубашка моя до сих пор расстёгнута и представать перед четырьмя одичалыми и, судя по всему, возбуждёнными упырями последнее дело. Но сегодня всё шло через жопу, так что, оставалось надеяться лишь на удачу… или на свои ноги, которыми придётся в очередной раз улепётывать.
Не добежав буквально метров пять, остановилась и навела объектив на весёлую компанию, которая решила развлечься не с теми людьми. Если на Кешу я бы еще начхала, или на Эльдара, хрен знает, как его там зовут, то вот Юльку в обиду не дам! Горой за неё встану!
Нажала кнопку, и улица озарилась ярким белым светом. Говнюки в капюшонах застыли. Юлька тут же воспользовалась их секундным замешательством и врезала одному из обидчиков между ног. Бедолага скукожился, запыхтев, а вот остальные оглянулись на меня. Несколько секунд соображали, кто я и что делаю, но тут же очухались и кинулись скопом на меня.
- Putain de merde! (Чертова шлюха)
- Chiant! (Срань)
- Nique ta mère. (*б твою мать)
Посыпалось на меня со всех сторон, потому что утырки начали обступать по кругу, преграждая мне пути отхода. Но ждать, когда круг замкнётся, я не собиралась. Медленно отступая назад, старалась следить за каждым из них, и когда мы отошли ещё дальше от Юльки, набрала в грудь побольше воздуха, чтобы развернуться и убежать, как вдруг эти козлы остановились, разглядывая что-то у меня за спиной. Не переставая вращать глазами, сделала ещё пару шагов назад и наткнулась спиной на твёрдый барьер. Не трудно было догадаться, кто загородил единственный путь к отступлению. Все мои внутренности задребезжали, а по позвоночнику побежали колючие мурашки. Однако пацаны начали переглядываться и не сговариваясь, стали отступать назад, будто в немом согласии по-быстрому ретироваться. Прихватили с собой “Couilles molles” (Дословно - “мягкие яички”), до сих пор корчащегося на земле, и зарулили в первую же подворотню.
Когда сверкнула последняя пятка сраных мушкетеров, резко обернулась и увидела выросшую стену из трёх близнецов, наполовину скрывающихся в тени здания. Лиц не было видно. Только внушительные габариты тел. Рослые, широкоплечие, будто родились в качалке. И этих очертаний было, более чем, достаточно, чтобы оторопеть. Не удивительно, что чуваки слиняли. Я и сама бы с удовольствием свалила, да только пыталась уже. К тому же, Юлька всё ещё пребывала в шоке, слышала, как над менеджером суетилась. Бормотала что-то, спрашивала у него, в чувства пыталась привести. А я смотрела на эту троицу и желала этого Кешу добить. Самым жестоким методом.
- Да ты у нас розочка шипастая. - Проговорил “извращенец”, выходя на свет.
Прошёл мимо меня прямиком к лежащему на земле обездоленному. Юлька отскочила от него, как от прокажённого и только сейчас догадалась окинуть всю компанию ошалевшим взглядом. Остановилась на мне и вопросительно дёрнула подбородком, мол “кто это?”. Я нахмурила брови, призывая подождать, снова вернула внимание к братьям и увидела, что все трое окружили нашего менеджера, которого “извращенец” без лишних церемоний поднял за шкирку и поставил на ноги.
- Ну что, Эльдар, допрыгался, кузнечик?
- Блин, ребята… - прокряхтел парень, держась за бок и морщась от боли. - Можно поаккуратнее?
- Ты нам своей жизнью обязан, так что, как заслужил, так с тобой и будем обращаться.
- Да что я вам сделал то плохого? Мы же вроде как договорились обо всём.
Пока они вели странный диалог, я подходила всё ближе к подруге, стараясь ни камушек не задеть, ни подошвой не шаркнуть по асфальту.
- Уговор был один, а по факту получилось какое-то дерьмо на палке!
Наконец сумела схватить Юльку за руку и тихо прошептать, еле шевеля губами.
- На счёт “три” бежим в соседнюю подворотню.
- Туда ведь гандоны те убежали. - Возмутилась она, не менее скрытно.
- Плевать, нам до оживлённой улицы добраться и там уже выдохнуть можно будет.
- А они разве не с тобой?
- Боже упаси!
Все трое отвернулись и принялись докапываться до Кеши, вытряхивая из него ответы в прямом смысле этого слова. Бедняга болтался в их огромных руках целлофановым пакетом, не имея возможности ощутить ногами опору.
- Готова? Раз, два… - в этот момент один из братьев оглянулся, подмигнул и достал из кармана складной нож.
Во рту у меня тут же пересохло и, схватив Юльку покрепче, дёрнула в сторону.
- Три, блин!
Мы стартанули так резво, словно за нами неслась стада буйволов, и, если замедлимся хотя бы на долю секунды, нас расплющит сотней копыт.
Адреналин бил по мозгам, придавая сил и выносливости. Усталости не чувствовалось, но страх пульсировал по венам, немного путая мысли. Когда мы миновали узкий коридор подворотни, выскочили на широкую улицу, разбежались в разные стороны, только вот руки расцепить забыли. Нас сильно мотнуло назад, и мы врезались друг в друга, повалившись на землю.
- Да что ж такое! – начала подниматься и сетовать на такую разобщённость в действиях.
Однако звук быстрых шагов, доносящийся из подворотни, помог собраться в кучу и побежать дальше, не оглядываясь.
Мы мчались быстрее ветра, быстрее света, быстрее звука. Так нам казалось…
Вечер поздний, людей мало, но они были и это радовало, даже немного успокаивало. Хоть и понимала, что против блодина никто не попрёт, уж слишком он внушительного телосложения. Какой бы из них за нами не бежал. Набралась смелости обернуться.
Только один! "Извращенец". Это открытие воодушевило ещё больше.
- Юль, в галерее кто-нибудь остался? Охранник хотя бы?
- Если ты рассчитываешь на помощь Люсьена, то зря. - Запыхавшись, выпалила подруга. - Ему шестьдесят!
- Зато он сможет закрыть дверь на ключ и вызвать жандармов! Или как тут полиция называется?
Меня дыхалка пока не подводила, наверное, потому что я уже осведомлена, пусть и приблизительно, чем для нас может обернуться встреча с этими бугаями. Юлька же начала сдавать позиции. Лицо красными пятнами пошло, и я уже слышала её сиплые вздохи.
В конце концов, мы личности творческие, а не спортивные.
Чёрт!
Что же делать? До нужного здания ещё метров двести! Так мало, но так много!
Оглянулась ещё раз.
Боже, за нами бежал самый настоящий Рэмбо! Быстро, мощно, ногами перебирал, как атлет. Руками помогал сопротивлению ветра. Расстояние сокращалось не за минуты, а за секунды! У нас не было времени пробежать эти сраные две сотни метров!
Впереди виднелся поворот в очередную подворотню. Судя по расположению домов, чуть шире, чем та, из которой мы выскочили, а значит, есть шанс, что кроме голых стен в ней есть хотя бы закутки или ниши.
- Юль! За мной! - скомандовала подруге, поднажала и заставила ускориться её, потянув за собой.
Дабы не упасть лицом в асфальт, ей пришлось шустрее перебирать ногами и через несколько секунд мы достигли нужной городской расщелины.
Я сориентировалась мгновенно, понадеявшись на Юлькину смекалку.
- Затихорись, а потом на помощь зови! - сказала, как можно тише, чтобы слова эхом не пронеслись по закоулку.
Толкнула её к стене, она привалилась и осела на землю, подпирая плечом мусорный бак. Закрыла рот сразу двумя ладонями, чтобы не выдать себя громким дыханием. Ошарашено уставилась на меня, а я подхватила, валяющуюся в ногах, доску и побежала дальше.
Главное, чтобы громила не обнаружил подругу, тогда у меня будет шанс, если не спастись сейчас, то хотя бы быть найденной, если они до меня доберутся.
Подворотня плавно заворачивала в сторону. Следуя её витиеватому направлению, выставила в сторону доску и провела по шершавой стене здания. Шаги послышались мгновенно. Отшвырнув балласт, который во время падения придал дополнительного шума, ломанулась, вперёд уже не переживая за Юльку.
Меня вёл вперёд страх и адреналин. Только вот город я знала плохо. Не могла с уверенностью определить, каким поворотом воспользоваться следующим, чтобы оказаться ближе к галерее. Бежала практически наугад, лишь приблизительно определяя, в какой стороне нужное здание. Всё-таки пробежать по главному проспекту, это не по закоулкам тёмным петлять. Все дома похожи друг на друга. Днём улицы города не выглядили такими мрачными и угрожающими, словно за каждым углом здания меня поджидала опасность. А может на впечатление влияло огромное туловище преследующего меня мужчины, на которого даже оглядываться не хотела. Я здесь всего пару недель, и всё это время пользовалась картой и навигатором, которые во время этих крысиных бегов включать не было времени.
Пока ходила с фотиком наперевес, вылавливала взглядом колоритные места, а не таблички с названиями улиц.
Переулки Парижа притягивали своей драматичностью, потому что Эйфелева башня пусть яркая и живописная достопримечательность, но я всегда искала другое.
Нашла! Неприятности на пятую точку.
И как оказалось, в той степени, в которой я не ориентировалась в пространстве, близнецы, наоборот, прекрасно были осведомлены о расположении улиц.
Буквально на следующем же повороте, выбегая на проезжую часть, успела вовремя остановиться, так как мне наперерез выехал огромный внедорожник. Он с оглушительным визгом затормозил, так же резко, как и я. Но только мне пришлось потратить несколько секунд, чтобы прийти в себя из-за несостоявшейся трагедии, а вот им этого времени оказалось достаточно, чтобы сработать быстро и сплочённо. Передо мной распахнулась дверь. Со спины меня подхватили огромные, сильные руки и не сбавляя скорости, закинули на заднее сиденье. Безразмерная ладонь вжала мою голову лицом в обивку, а перекаченное тело накрыло собой, не позволяя рыпнуться.
- Погнали. - Раздалось над ухом и автомобиль тут же сорвался с места.
- Ну что, козочка. Теперь ты полностью наша.
По шее заструилось горячее дыхание, а после, мне на глаза накинули тёмную ткань, полностью застилавшую обзор. Не нужная вещь, потому как в пространстве я всё равно не ориентировалась.
За спиной зажали мои руки и в такой вот унизительной и неудобной позе продержали вплоть до самой остановки машины.
Ехали в полной тишине. Руки затекли. Но самое печальное, я совершенно не понимала, куда меня везли.
Во мне не было ни грамма покорности. Хотелось рвать и метать, но вот в возможностях была ограничена.
Они не разговаривали. Ничем не выдавали наше местонахождение. Затихли, даже не шурша одеждой. Даже жопой по сиденью не вошкались. Это и раздражало, и напрягало. Мешало включить мозги, чтобы проанализировать ситуацию. Дурацкую, глупую, несправедливую.
Кто бы раньше сказал, что не надо было слушать Кешу!
Вот почему не могла настоять на своём?! Пять фоток и точка! Остальные после выставки бы получил. Денёк мог бы и подождать. Ясно, что ковать железо нужно горячим, но раз он был так уверен в покупке работ ещё не прогремевшего на весь мир автора, то можно было себе цену набить, а не лебезить перед первым же покупателем. Или всё, наоборот, и Кеша выбрал правильную тактику?
Раздосадованная положением дел и моим не радужным положением в этой тачке, вынуждена была согласиться со сделанным выводом. Не надо было жадничать.
Моя жизнь никогда не была простой. Каждый рубль, каждая копейка ценились в нашей семье, как истинная драгоценность. Потому что сложные времена у нас были всегда. Сколько себя помнила. В моей глубинке, откуда я родом, из поколения в поколение все мужики спивались, а женщины безостановочно рожали. Социальный статус, престижная работа, элитное жильё… как же далеки мы были от этих понятий.
У нас не было ни возможностей, ни стремлений. Работу в том мини городке, откуда я родом, никто не мог отыскать после закрытия завода, который кормил в своё время каждого жителя. Кто обладал хоть какими-то навыками и талантами сумели выбраться, но в общей массе, люди сдались, даже не попытавшись предпринять действий для улучшения собственных условий жизни.
Мои родители старались. У них был стимул - я. Папа брался за любую возможность заработать. В основном в близлежащих городах или благодаря приезжим предпринимателям, которые с воодушевлением принимались опылять новое место, но сталкиваясь с полным отсутствием пыльцы у местного населения, сворачивали лавочку и уезжали в закат, покорять новые вершины. Мама так же крутилась, когда удалось отдать меня в единственный, более-менее, приемлемый садик.
В школе я старалась учиться на отлично, чтобы не приносить родителям неприятностей. Им некогда было возиться с моими уроками и ходить на собрания. Все свободное время они занимались зарабатыванием денег и я, по большей части, жила сама по себе. Некоторые друзья завидовали мне, что я дома остаюсь одна часто, что нет тотального контроля. По сути, я могла бы делать всё, что угодно, но я ценила время и силы своих родителей. Поэтому всё своё внимание уделяла зубрёжке и чтению книг.
Родители успели привить мне главный принцип, если нет образования, то нет и хорошей работы. А отсюда и все печальные вытекающие. Да только, как оказалось, не всё зависело от наполненности мозгов.
Без опыта не брали. Без связей не брали. Или начальник гандон или персонал змеиное гнездо. Где только я не пыталась найти себя. Хоть по образованию и являлась инженером-проектировщиком, найти стабильную и, по крайней мере, оплачиваемую работу по специальности не представлялось возможным. Не исключено, что это я такая неумелая. Не смогла влиться в коллектив, в котором каждый стремился перемыть кости коллеге, которого не было в тот момент в помещении. Была непослушным сотрудником, который делал вид, что не понимал странных намёков руководства из серии, если “девочка из глубинки” стремиться выбиться в люди, то выбрала неверную тактику для покорения выбранного поприща. Особенно если учесть, что внешность не подкачала и благодаря ей можно неплохо, а главное, быстро подняться с низов. Тот самый момент, когда вроде и комплимент получил и в грязи извалялся.
Конечно, я не обладала неоспоримым талантом, но и бездарностью себя не считала. В школе учиться мне было гораздо легче, что уж скрывать. Меньше интересов было, отвлекающих факторов, чего не скажешь об институте. Там то жизнь началась разгульная, но в меру. Меня на всё хватало. Первые два года казались адом, но я терпела, потому что родители из кожи вон лезли, чтобы помогать мне финансово. А когда втянулась, стала и сама подрабатывать. Естественно, кем придётся. Где более-менее сносно платили, там и оседала.
Но больше всего мне понравилось работать помощником фотографа. Работы было - валом! Нас таких помощников было трое. Две девчонки и один парень. С ним у меня даже роман закрутился. Тогда-то меня и затянула вся это фото деятельность, положившая основу для моей нынешней профессии.
Сперва увлеклась этим в качестве хобби. Так сказать, дело для души. Любила закаты фотографировать, рассветы, природу, заброшенные места. В них находила успокоение. Приезжая в тихое место, отдыхала морально и физически от жизненной суеты, от повседневной рутины, а главное, хотя бы на время забывала об аморальных повадках окружающих личностей.
С Юлькой познакомилась чисто случайно. Славик свёл. Так помощника того звали, который по итогу стал не только моим первым парнем, но ещё и первым фотошопером, сумевшим из моих красивых фотографий, сотворить прекрасные картины! Да! Почти каждый снимок обрабатывался в специальной программе. Особенно, если купленный фотоаппарат далёк от профессионального и выдавал не совсем тот пейзаж, который видел человеческий глаз. Какие-то кадры обрабатывались больше, какие-то меньше, но это тоже, своего рода, искусство. Где-то цвета побольше добавить, где-то поскромничать. На одних снимках нужно выдержать однотонную гамму оттенков, а на других устроить буйство красок.
Я старалась, чтобы мои снимки, оставались моими. И по большей части, мне удавалось расти в преобладании натуральности за счёт приобретения всё более дорогой техники. Пришлось повертеться, чтобы суметь заработать на нужный аппарат, но, чем выше качество снимков, тем больше спрос на твои работы.
И ведь я так глупо попалась!
Наш Кеша, с виду самый заурядный и неказистый малый, оказался не самым заурядным? Если я правильно уловила суть повествования последних нескольких часов, то близнецов он знал. Да только вот не могла понять, при чём здесь я?
Сегодня в галерее происходило поистине невероятное событие для меня и кипучая деятельность для подруги. Наш “волосатик” тоже помогал, но он в основном отвечал за сделки и налаживание связей, к организационным моментам рвения не имел, а мы и не заставляли. Со своими обязанностями справлялся хорошо, поэтому не принуждали его расточать энергию понапрасну. Его, к слову, откопала где-то сама Юлька. Как она мне сказала однажды: “Ты отвечаешь за искусство, я за всё остальное!”. Так и существовали. И вот, в день “Х”, когда моя мечта почти осуществилась, Кеша предложил мне без дела не сидеть, а воспользоваться шансом пополнить карман не лишними шуршащими купюрами. А я так же решила заодно и чуть дополнить выставку парой свежих композиций, которые не мелькали в “промо”. Во мне одновременно оживились две личности. Девочка из глубинки и современный художник. И та, и другая никогда не отказывались от денег, но и подвохов не видели, тем более, когда дело предлагал, казалось бы, знакомый человек.
Вечер, битые фонари на нужном участке, его знакомство с близнецами… Всё это попахивало подставой, но никак не могла понять, какого характера?
Однако именно с его подачи началась моя незавидная участь, которая, хрен знает, к чему приведёт!
Хотя я и сама хороша. Попёрлась в одиночестве бродить по вечерним улицам, на которых кто только не обитал. Видимо, меня пока петух в жопу не клюнет, буду продолжать его дразнить.
Однако вовсе не мигранты и местные мошенники стали тем самым петухов с острым клювом. Моя яркая вспышка озарила почти половину тёмной улицы, а эти перекаченные близнецы укладывали аккуратными стопочками ровные белые кирпичики в большую тачку. Неказистый пикап стоял не заведённый. Они это делали так тихо, что ухо подозрительного ничего не уловило.
Я, будто мешком пыльным пришибленная, столько фоток наделала. Как назло, такими чёткими получились, хоть без обработки сразу в рамку и на стену.
А когда по-русски материться начали, так меня и вовсе отключило. Как сорвалась с места, как помчалась хрен знает куда, а ведь надо было всего лишь несколько раз завернуть за угол и вот она - галерея. Но, видимо, уставший от перелётов, встреч и подготовки, мозг исчерпал за этот день весь запас умных идей, а шоковое состояние подлило масло в огонь. Так и побежала в противоположном направлении.
Ну а дальше… Вот она я. Прижатая к сиденью огромной рукой одного из трёх блондинов без возможности вырваться или хотя бы сменить позу. На мои гневные выкрики мне порекомендовали захлопнуть “спермоприёмник” - уроды, блин! - и не рыпаться. Для наглядности снова несколько раз полоснули по пятой точки хлёстким ударом ладони, и я притихла.
Не хочу думать, не хочу подразумевать и гадать, что же меня ждёт дальше, но утомлённый и накаченный адреналином организм никак не угомонится - то и дело подбрасывает безумные картинки расправы надо мной.
Тачка останавливается и моё сердце чуть не завершает свой цикл следом. Я аж закашливаюсь от переполняющих меня страха и отчаяния. С глаз стягивают повязку, и я ещё какое-то время привыкаю к свету. А исходит он от нескольких больших прожекторов, освещающих двор… заброшки… От этого открытия, сердце ухает вниз и, кажется, я вообще перестаю ощущать его ритм.
Оглядываясь, понимаю, что приехали мы в тёмную, безлюдную промзону на берегу Сены, а припарковались возле пустующего двухэтажного ангара, в который совершенно не хочется заходить.
- Вынимаем? - слышится ехидное и я поворачиваюсь на сказавшего.
- Да, не то напрудит на новую обивку если на ночь оставим.
Один из громил подходит к багажнику, открывает и выволакивает тело, находящееся в полуобморочном состоянии и не желающее стоять самостоятельно.
Кеша или Эльдар, мудак, короче, патлатый, забрасывается на плечо бугая, который заходит внутрь, будто не ощущая ноши. В сравнении с близнецами, наш менеджер выглядит пацаном сопливым, но всё равно, что-то да весит, но только не для громилы.
Меня постигает та же участь.
Мир вновь переворачивается, но я уже не делаю попытки вырваться. Всё бессмысленно.
Нас заносят в помещение, запах улицы сменяется сырой затхлостью, свет исчезает и внутри меня начинает зарождаться паника, как у клаустрофоба. Словно меня уже закрыли в четырёх стенах без права на свободу.
В ангаре находятся дополнительные комнаты, небольшие, полупустые, светлые, но грязные. Словно здесь затеяли ремонт, но бросили всё на полпути. Нас заносят в одну из самых больших и, более-менее, приличных.
Припарковывают наши тела около неуместного металлического столба посреди помещения. Один из блондинов - “ленивец”, выуживает из тумбочки невысокого стола две пары наручников и скрепляет наши руки так, что мы с Кешей оказываемся спинами друг к другу, а столб, между нами. Сам факт того, что у них в арсенале имеются наручники, до дрожи в костях меня пугает. А если порыться в других ящиках, что ещё там можно обнаружить?
Подмигивает мне и, отстранившись, треплет по волосам. Моя камера всё ещё висит на его шее, но как только определяет наше месторасположение, снимает и снова начинает пролистывать содержимое.
Наконец наступает тишина. Только легче от этого не становится. Она, наоборот, давит своей неопределённостью. Заставляет сердце волнительно сжиматься от любого постороннего шороха. Организм весь обращается в слух, в предвкушении самого страшного. Благо фантазия не дорисовывает картины того, что с нами будут делать! Пытать? Издеваться? Продадут на органы?
Боже! Лучше не об этом думать, а о том, как отсюда выбраться!
Чувствую шевеления за спиной и пытаюсь оглянуться. Гибкости цирковой гимнастки мне точно не хватает, поэтому приходится довольствоваться малым. Получается увидеть только половину волосатого затылка и ухо.
- Очнулся, гад?! - выпаливаю не сдержавшись.
Он какое-то время молчит, толи приходит в себя и вспоминает, как мог здесь оказаться, толи размышляет, как будет объясняться.
- Рит, слушай, - наконец, раздаётся его тихий, обречённый голос, - у меня не было выбора.
- А сейчас, он есть? - закипаю с каждой секундой всё сильнее. - Мы хотя бы на свободе были, а там вариантов всяко больше, чем тут, будучи прикованными к ржавой трубе!
- Меня за яйца взяли…
- Да тебе их оторвать мало!
- Если бы я не сделал те фотки с ними, то оторвали бы.
- Так шёл бы и делал! Меня зачем втянул?! Я же только… - поджимаю губы, злясь всё больше, что так беспечно, глупо, а главное, не по своей вине, слила все свои достижения в унитаз.
- Прости… - понуро бубнит.
- Мне не легче! Твои извинения не вернут время вспять.
Мы замолкаем, но снова прислушиваться к посторонним звукам в тишине морально не готова.
- Ты мне лучше скажи, какого хрена вообще?
Кеша вздыхает тяжело, дёргает руками, видимо проверяя надёжность фиксации наручников. Вошкается, дёргается и с ответом не торопится.
- Ну? - не выдерживаю этого нелепого оттягивания времени.
- Нечего мне тебе рассказать. - Раздражённо бросает.
- Да что ты? А по-моему, у тебя такая насыщенная жизнь, что на роман хватит.
Он цыкает, видимо поняв, что отставать я не собираюсь.
- Тебя это не касается.
Я даже смеюсь в голос от столь глупого заявления.
- Может скажешь им тогда об этом? - зло цежу. - Они меня отпустят, а ты тут останешься, единственный, кого всё это коснулось.
- Эти гризли многим дорогу перешли. Из-за них всё, ясно?
- Нет. - Шиплю злобно. - Я пророк по-твоему? Ты мне слово, а я уже вижу прошлое и будущее? Долго из тебя тянуть предложения?!
- Был указ, сфоткать, предоставить доказательства их контрабандной деятельности. Фотки должны были проявиться сегодня, час, блин, назад. Вот меня с Юлькой чуть и не распихали по частям в полиэтилен.
- Ты мог мне хотя бы сказать? Предупредить? - меня разрывает от бушующей злости. - Ты всех под удар подставил! А если бы я не пришла к вам на выручку, они бы Юльку… Господи…
Я замолкаю, вспоминая, как её чуть не распяли прямо на улице. У него мозгов вообще, похоже, нет.
- Погоди-ка, - вдруг приходит новое воспоминание. - Так они же тебя знают. Эльдаром обозвали. Спецом тачку остановили, с тем же заданием, чтобы я фоток наделала.
- Ну, - протягивает менеджер, явно, не нашедший оправданий.
- Тут целая схема. Так просто и не объяснишь.
- Ке-е-еша! Постарайся уложиться, иначе я позову громил и попрошу скорее с нами покончить.
- Не будут они с нами заканчивать! - обречённо выдыхает. - Мы будем приманкой.
- Для кого?
- Для тех, кому я должен очень много денег.
На языке одни матерные слова вертятся. Боюсь открыть рот, чтобы не выпустить их бесконечный поток. Толку всё равно нет от моего красочного слово изречения.
- Я так и не поняла, при чём тут я? У меня нет долгов!
- Если выставка не состоится, то будешь должна. - Ёрзает вдруг патлатый. – У нас уже был заказ на крупную сумму, а после выставки количество желающих пробрести твои работы могло возрасти.
- Ты использовал меня? – даже задыхаюсь от возмущения. – И что бы я получила от продажи моих снимков? Хрен на палке?
- Прости, но мне нужны деньги!
- Погоди, погоди, а эти амбалы тут каким боком?
- За их головы неплохую награду обещали.
Ответ, который ничего не проясняет. Я в конец запутываюсь. Что точно смогла уловить из его повествования, так это то, что он козлина вонючая!
Только я открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, как в комнату возвращается один из троицы. Тот третий, что “опоздал” в подворотне, а потом сидел за рулём. Для меня он будет «водителем».
- Ну что, сладкие, - приседает на корточки около наших сцепленных рук. - Пора за дело браться.
- Какое? – выпаливаю бездумно.
- Скоро узнаешь, розочка. - Хмыкает блондин и отсоединяет нас от столба.