Я разбирала чемодан и глупо хихикала, представляя его лицо, когда сделаю ему сюрприз. Его самолет прилетает только завтра, и это очередной подарок судьбы: я успею выспаться и подготовиться ко встрече. Загляну в салон красоты, куплю новое платье, какое-нибудь белое, чтобы выгодно подчеркнуть мой загар, который я успела приобрести за ту неделю, что провела на курорте без него.
Стыдно признаться, но с момента знакомства мы почти не вылезали из номера, заказывая еду прямо туда и только пару раз выбирались поплавать в ночном море под звездами. Было ужасно романтично, хоть и немножко страшновато, но только до тех пор, пока он не начинал шептать мне на ухо всякие милые глупости.
Мы только обменялись номерами телефонов, но он не знает, что однажды, когда он был в душе, я обшарила его комнату. Ничего криминального, я всего лишь искала его паспорт, чтобы убедиться, что он не женат и с удивлением обнаружила прописку в своем городе. Записала адрес и вскользь задала пару наводящих вопросов, убедившись, что он действительно живет в красном кирпичном доме у реки. У нас в городе такой всего один. Построен совсем недавно и квартиры там стоят баснословных денег, что обрадовало, но немного удивило: курорт был скорее для моего достатка, хоть я слегка и переплатила, как мне казалось.
Я порхала на крыльях любви, о чем ему неоднократно говорила, и он отвечал мне взаимностью. Строил планы на совместное будущее и с упоением считал, сколько детей он хочет, трое или лучше все же пятеро, не забывая при этом о контрацепции, потому что все они должны появиться после свадьбы.
Расскажи мне кто-нибудь месяц назад подобную историю, я бы насмешливо фыркнула, настоятельно рекомендовала снять розовые очки и посмотреть на реальность трезвым взглядом, но не сегодня. Сегодня все эти бабочки и нежности происходили со мной.
Я стоически держалась, чтобы не начать писать ему сразу же по выходу из самолета, сообразив, что всем нужно личное пространство. К тому же, у него есть еще день, чтобы хотя бы позагорать, потому что приехать из жаркой страны бледным – просто преступление. Потом ему нужно будет собирать вещи и ехать в аэропорт, проходить все эти контроли, затем пересаживаться на другой рейс уже до нашего города, в общем, суета. Лучше я позвоню в дверь, а он сначала удивится, но в следующее же мгновенье подхватит меня на руки, закружив прямо в прихожей. Уверенность, что именно так и случится, была незыблемой: он делал так каждый раз, когда я возвращалась к нему из своего номера, предпочитая приводить себя в порядок не в его ванной.
Через два дня нужно было на работу, но можно было и схитрить, взяв больничный, мол, простудилась пить холодное пиво на горячем песке. Такое объяснение мой начальник примет безоговорочно: сам неоднократно «простужался» подобным образом.
В общем, все было схвачено. Я считала минуты, но решила не терять время зря и сходить в салон сегодня, тем более что оказалась свободная запись, будто специально для меня. Правда, с трудом представляла, что еще такого с собой сделать, чтобы выглядеть еще лучше. Не то, чтобы я была эталоном красоты, хотя аккуратный нос и пухлые губы, доставшиеся мне в наследство от бабушки, безусловно, были плюсом. Дело в том, что прямо перед отпуском я и без того кардинально изменила внешность, перекрасив темные волосы в блонд. И это сработало! Вкупе с серыми глазами образ получился довольно интригующий, в чем я смогла убедиться, найдя свою любовь.
Придирчиво рассмотрев себя в зеркале, я решила просто сходить на массаж и расслабиться перед судьбоносной встречей, освежила маникюр и педикюр и довольной завалилась спать.
С утра, сделав зарядку и приняв контрастный душ, заспешила в торговый центр. Купила платье нежно-розового цвета, решив, что для романтического образа оно подойдет наилучшим образом, переоделась дома, подкрасила губы, улыбнулась своему отражению и поехала по адресу, который могла бы без запинки повторить, разбуди меня кто-то среди ночи.
Этот дом я видела из окна офиса, в котором работала. Остается лишь изумляться, как порой причудливо переплетаются судьбы: мы не встретились в родном городе, где нужно было всего лишь перейти мост через реку, зато смогли найти друг друга за тысячи километров.
Помимо красного кирпича он славился тем, что имел свой внутренний двор и был рассчитан всего на шесть квартир в каждом подъезде, то есть всего двенадцать. Моя любовь жила на третьем этаже, я позвонила в домофон, сделав небольшой шаг назад, чтобы было лучше видно в камеру видеонаблюдения и улыбнулась. Конечно, было бы более удачно, если бы он увидел мне впервые лично, но зато так он сможет справиться с первым волнением, что тоже неплохо.
Магнитный замок щелкнул, но любимый так и не проронил ни слова. Я поднималась неторопливо, решив дать ему еще немного времени, а когда позвонила в дверь, приняла эффектную позу и слегка задрала подбородок, чтобы сразу посмотреть ему в глаза. Но когда дверь резко распахнулась, а я действительно посмотрела в глаза, неприятной неожиданностью оказалось, что вовсе не тому, кому хотела бы.
Мордастый парень в кожаной куртке не по погоде противно ухмыльнулся, сделал шаг навстречу и резко дернул меня за руку, придав такое ускорение, что через две секунды я очутилась на полу в прихожей, успев только тихонько взвизгнуть и выставить руки вперед, чтобы не расквасить нос.
– Это кто же у нас тут? – протянул мужчина подленько, закрывая дверь на замок и цепочку, а я торопливо одернула нахально задравшееся платье, сообразив, что выгляжу совершенно не романтично, а потом отползла к стене и уставилась на него не моргая. – Я вопрос задал! – рявкнул неожиданно, я вздрогнула и зажмурилась, закрыв голову руками.
– Немая, что ли? – буркнул кто-то еще.
Я опустила голову ниже, боясь поднять ее и посмотреть на второго мужчину, а когда голос подал третий, вообще готова была провалиться сквозь землю.
– Витек, посмотри документы в сумке.
Послышалось шуршание, а потом я ощутила почти физическую боль, узнав тот самый рвущий сердце на куски и запускающий жадную лапищу в опустевший после отпуска кошелек звук падающей на кафель пудреницы. И на всякий случай заплакала.
– Кончай сопли распускать, – сказал тот, что был ближе, судя по всему, Витек и прочитал едва ли не по слогам: – Морозова Алена Александровна.
– Ну прямо сказка какая-то, – противно заржал второй.
Это показалось оскорбительным, я насупилась и осторожно приподняла голову, чтобы посмотреть, кто там такой остряк. Натолкнулась на веселый взгляд худощавого парня в футболке с зеленым мультяшным драконом и презрительно прыснула. Он тут же нахмурился и перестал казаться мне забавным малым.
– Что расскажешь, Аленушка? Где твой братец Иванушка?
– Я один ребенок в семье, – ответила с достоинством.
На звук моей непозволительной дерзости из комнаты выплыл третий, в рубашке с закатанными рукавами и руками в карманах джинсов. Из всей троицы он показался самым приличным, и я уставилась на него, приняв за вожака стаи, но, когда он ухмыльнулся уголками губ, поняла всю безнадежность затеи найти хоть одного достойного человека в этой компашке. Обреченно повесила голову и начала разглядывать пол.
– Понятно, разговора не получится, – вздохнул третий.
Он медленно подошел ко мне, а потом резко выбросил вперед руку и схватил за волосы. Грубо дернул наверх, поднимая меня с пола, и потащил в комнату. Мне пришлось ковылять следом в одной туфле и согнувшись, пока остальные двое с упоением потешались. Слезы снова брызнули из глаз, теперь уже вполне оправдано, потому что волос он мне выдрал прилично, брезгливым жестом сбрасывая их с руки, после того как швырнул меня на кожаный диван.
– Кто вы? – спросила сквозь слезы. – Чего вам надо? Что вы тут делаете? Где Сережа? Что вы с ним сделали?
– Ох ты ж матерь Божья, – поморщился тип напротив, – лучше бы была немая.
– И где Сережа? – усмехнулся мордатый.
– Должен быть тут, а тут вы, – зарыдала, уткнувшись носом в ладони, оплакивая свою прическу и пудреницу.
– Что, так прямо и сказал, буду ждать тебя тут, дорогуша, надень нелепое платье и приходи? – вздохнул тип в рубашке, а я резко перестала плакать, надув губы:
– Почему нелепое?
– Потому что ты похожа на пастилу. Никто не хочет трахать пастилу, дорогуша, это я тебе со всей ответственностью заявляю.
– Я бы трахнул, – пожал плечами кожаный и противно ухмыльнулся.
– Кроме него. – Ткнул пальцем в приятеля. – Этот способен трахать что угодно, и оно даже не обязательно должно быть живым.
Дракончик заржал, я нахмурилась и подтянула ноги, спрятав их под подол платья, а кожаный продолжил ухмыляться и пускать слюни, здорово напоминая бультерьера в наморднике над миской, полной сырого мяса.
– Итак, не слышу ответа на свой вопрос, – снова вздохнул парень в рубашке, а я попыталась вспомнить, что он такого спрашивал и зависла, уставившись в потолок. – Она еще и тупенькая. Впрочем, это видно невооруженным взглядом. – Сделал шаг вперед, протянул руку и постучал кулаком по моей голове, крикнув в лицо: – Есть кто дома?!
– Я не глухая, – ответила спокойно, он ухмыльнулся и скрестил руки. – Напомните вопрос, пожалуйста.
– Вы договаривались о встрече тут?
– Нет.
– И чего же ты приперлась?
– А вот это совершенно вас не касается, – ответила с достоинством, за что тут же получила оплеуху.
– Я сам решу, что меня касается, а что нет. На вопросы отвечай.
– Я хотела сделать сюрприз, – ответила сквозь зубы.
Парень плотно сжал губы, а потом не стал лишать себя удовольствия и заржал, запрокинув голову назад и долго не мог успокоиться. Настолько долго, что его спутники уже начали переглядываться.
– Ох, Господи, помилуй от таких сюрпризов…
– Где Ваш крестик? – спросила, не увидев цепочки у него на шее.
Он посуровел и уточнил:
– Какой крестик?
– Нательный, – пожала плечами, а он пытался сообразить, к чему я, но начал раздражаться. – Вы же верующий?
– А ты? – оскалился, замахнувшись, а я втянула голову в плечи, пробормотав:
– Вы так часто вспоминаете Господа, а он, между тем, не приемлет насилия. Возлюби ближнего своего и все такое.
– Сейчас я тебя возлюблю по полной программе, сидеть не сможешь, – прошипел, отвесив очередную оплеуху, а потом заорал: – Где Пономарев, твою мать?!
– Должен быть тут, – снова захныкала, но слезы почему-то закончились и выглядела я, должно быть, капризным ребенком у которого отобрали любимую игрушку.
– Сережа! – крикнул, паясничая. – Сереженька, ты тут, дорогой? – А потом рявкнул на меня, наклонившись к самому лицу: – Нет его, овца!
– А должен быть! – заорала в ответ, отпихнув его.
Он отшатнулся, не ожидая такой прыти, а я рванула в прихожую, но была ловко перехвачена мордастым.
– Пастилка, куда намылилась? – хмыкнул мне на ухо и поднял одной рукой, ухватив под живот.
– Сучка, – бросил динозаврик, а я обмякла в Витиных руках, перестав сопротивляться.
– Сань, че делать с ней? – неожиданно включил мозги кожаный.
– Да хрен знает, – пожал плечами рубаха-парень, – выкинь в окно.
– Не надо в окно, – встрепенулась, пытаясь обеими руками разжать одну Витину, а потом развернулась, протянув уважительно: – А Вы сильный, Виктор.
– Это правда, – улыбнулся польщенный Витя, а Саня закатил глаза:
Было темно, грудь точно бетонной плитой придавило, мешающей сделать полноценный вдох, голова нещадно трещала, а мир как будто сошел с ума, периодически встряхивая меня. Сердце от страха взбеленилось, пульс возрос до критических отметок, я мгновенно покрылась испариной, попробовала пошевелиться и неожиданно стало легко. Вдохнула поглубже, кислород достиг мозга, и я смогла сообразить, что нужно открыть глаза. Сильно светлее не стало, хотя однозначно удалось установить, что я на заднем сиденье машины, а моя голова на чьем-то колене.
Приподняла голову, заглядывая наверх, и увидела Витю, который смотрел на меня. Тяжестью бетонной плиты была его рука, которую в настоящий момент он положил на спинку сиденья, на водительском месте сидел Александр, а рядом с ним Серый.
Я потрогала голову, обнаружив внушительных размеров шишку и осторожно села, пытаясь рассмотреть в окно, где нахожусь. Но меня лишь изредка ослепляли проезжающие навстречу машины, а по обе стороны от дороги возвышались деревья, так что мое местоположение так и осталось тайной.
Вопросы задавать было глупо и опасно, я села к окну и приложила к нему голову. Стало прохладнее и боль немного утихла, но из-за плохого асфальтового покрытия сидеть так постоянно не представлялось возможным, поэтому я пыталась остудить об окно руку и прикладывала ее к голове на время.
На мою возню обратили внимание, Александр спросил громко:
– Очухалась?
– Да, – ответила сипло и откашлялась.
– Какая-то хлипкая, – заметил брезгливо, я проигнорировала и отвернулась к окну, а вскоре снова задремала, а проснулась от того, что ужасно хотелось пить и в туалет.
– Витя, – позвала тихо, а он повернул голову, кивнув, мол, чего надо, – мне нужно в туалет.
Посмотрел на часы и бросил:
– Через сорок минут. – Я призвала все силы небесные себе в помощь и старалась думать о чем угодно, но могла лишь мысленно считать секунды и складывать их в минуты, примерно прикидывая, сколько еще осталось. Когда насчитала тридцать, он повернулся и приказал: – Сотри кровь с лица.
Я полезла в сумку, которую приметила в ногах уже давно, достала пудреницу и постучала сверху, после чего открыла, а в этот момент Саша резко свернул на заправку, я дернулась вбок и, естественно, рассыпала содержимое на пол, сиденье и, к моему несчастью, на Витю.
– Я случайно, – прошелестела, поднимая на него круглые глаза, а он пробурчал недовольно:
– На фига тебе вообще эта дрянь.
Смахнул с сиденья и попытался почистить джинсы, но только размазал все еще сильнее. Выхватил ее из моих рук, приоткрыл окно и выкинул, а потом протянул ко мне руки, и я как-то сразу поняла, что полечу следом. Вжалась в противоположную дверь, он раздраженно выдохнул, достал из кармана за сиденьем водителя влажные салфетки, дотянулся до меня и вытер щеку, подбородок и шею, бросив ее под ноги.
– А теперь слушай внимательно, – сказал строго, когда Саша остановился у заправочной колонки, – заходишь спокойно, ни на кого не смотришь, идешь прямиком в туалет. Свернешь, закричишь, заплачешь, выложишь в туалете бумагой «спасите», побежишь или сделаешь еще какую-то глупость – пожалеешь. Все ясно?
Я кивнула и приготовилась выйти, но дверь оказалась заблокированной. Витя ухмыльнулся и вышел, а потом открыл мне дверь со стороны улицы. Было довольно прохладно, я поежилась и пошла прямиком в магазин при заправке, выглядевший чрезвычайно уныло. В точности выполнила все указания, Саша стоял на кассе и ждал, пока заправят машину, чтобы расплатиться, Серый занял очередь за мной, глядя так, что хотелось раствориться, я закрылась на хлипкую задвижку и наконец-то сходила в туалет, только после этого осмотрелась и увидела окно под потолком, слегка приоткрытое.
Решение возникло само собой, я закрыла крышку унитаза, забралась на него, потом на бачок, рискуя рухнуть вниз и сломать себе шею. Открыла окно пошире, подтянулась, карабкаясь ногами и сдирая тонкую кожу с новых туфель, влезла на узкий подоконник, свесив ноги с обратной стороны и спрыгнула солдатиком, не подумав о последствиях. Но приземление вышло совсем не таким, каким я его себе представляла, потому что меня подхватили чьи-то крепкие руки.
«Слишком крепкие» – подсказал внутренний голос, я посмотрела вниз и увидела кожаную куртку.
Витя перехватил меня, взяв на руки, как невесту, и посмотрел с укором. Во всяком случае я надеялась, что взгляд был именно таким, потому как света из окна в туалете было явно недостаточно.
– Я тебе что говорил?
– Я не делала ничего из перечисленного, – пробормотала быстро, а он тяжело вздохнул:
– Ты сделала глупость.
– Витя, отпусти меня, – зашептала испуганно, – пожалуйста. – Витя разжал руки, я ухнула вниз, взвизгнув, но в последний момент снова подхватил, не дав мне отбить копчик об то, что было под ногами.
– Еще пожелания, пастилка?
– Нет, – мотнула головой, а он зашагал, забыв опустить меня на землю.
Машина уже стояла сбоку магазинчика, Серый все так же противно ухмылялся, стоя рядом, а я с ужасом подумала, что один из этих психов сейчас, должно быть, поменяется с Витей местами.
В итоге меня затолкали назад, рядом со мной устроился как раз Серый, Саша пересел на сиденье рядом с водительским, и мы снова двинулись в путь.
– Ну что, Блонди, оставить тебе симметричное украшение, чтобы не выделывалась?
– Нет, – ответила тихо, он усмехнулся и похлопал себя по коленке:
– Ложись, поспи.
– Спасибо, я посижу, – ответила тихо, а он противно засмеялся:
– Смотрите, какая сразу вежливая стала.
– Хорош базарить, – проворчал Саша, опуская сиденье так низко, что мне стало практически негде сидеть, – дайте вздремнуть.
Через какое-то время я снова начала клевать носом и не заметила, как уснула, проснувшись от того, что кто-то дышит мне в лицо. Осторожно приоткрыла один глаз, а на меня смотрел Саша, слегка развернувшийся в своем кресле, а я полу сидела, уткнувшись лбом в его подголовник.
– Это – Сереженька? – уточнил Витя.
Я нахмурилась, почуяв неладное, и развернулась к нему в тот самый момент, когда дверь распахнулась и вошли Саша с Серым, так же скривившись от открывшихся видов.
– Какого черта?! – взвизгнул пришедший в себя любимый, быстро заворачиваясь обратно в полотенце. Потом даже попытался встать, но Витя пихнул его ногой, рыкнув:
– Лежать.
– Да в чем дело?! Алена, что за херня? Какого черта ты тут делаешь? Кто эти мужики?!
– Что за Алена?! – взвилась девица.
Саша поморщился, сделал несколько шагов в комнату, схватил ее за руку и силком выволок в коридор. Захлопнул дверь перед ее носом и проворчал:
– Еще одну идиотку я не выдержу.
– Да в чем дело, мужики? – удивился любимый. – Она шлюха что ли?! Так это развод? Ах ты дрянь!
– Фамилия, имя, отчество, – произнес Витя сурово.
– Что?! Да какая, к черту, разница! Сука! Ты сказала, что работаешь аналитиком! Тварь! Черт, если я жене привезу какую-нибудь дрянь, я тебя найду, ты поняла? Паскуда!
– Как грубо, – поморщился Витя и с чувством пнул его по ребрам, снова спросив: – Фамилия, имя, отчество?
– Паньков, Эдуард Витальевич.
– Город проживания?
– Верховье!
– Липовый паспорт откуда?
– Купил, – поморщился не Сережа.
Я молча, с тупым равнодушием на лице наблюдала за происходящим. Очень старалась просто дышать, но по ощущениям было аналогично, как если бы Витя сжал грудную клетку обеими лапами.
– У кого? – продолжил спрашивать Витя, остальные начали терять терпение и пыхтеть рядом, едва сдерживаясь.
– Коллега один предложил, ну я и взял.
– Да ты достал, – выдохнул Саша и принялся пинать его, увлекаясь все больше, я поморщилась и отвернулась, а потом по стенке прошла в комнату и окинула ее взглядом.
Ровно на этой постели он признавался мне в любви. Нет, он клялся мне в ней! В том, что не женат, в том, что мы всегда будем вместе, в том, что, черт возьми, Сережа. Тупая боль перемешалась с унижением, щеки запылали, я стояла в этом идиотском розовом платье, с обкромсанными волосами, опухшая от слез, а этот кусок говна еще десять минут назад вешал ту же лапшу на уши очередной дурочке.
– Как можно быть такой идиоткой, – пробормотала, растирая лицо руками, а потом торопливо прошла в ванну, наклонилась над раковиной и долго умывалась холодной водой, слыша из-за двери вскрики и глухие удары. Взяла его зубную щетку, решив, что после того, что мы вытворяли в этом номере, это уже не так уж и важно, почистила зубы и напилась воды прямо из-под крана, почувствовав себя почти что человеком.
– А теперь рассказывай по порядку! – рявкнул Саша, а я снова подошла ближе, привалившись к стене, которая была приятно прохладной.
– Тварь, – прошипел не Сережа, глядя на меня заплывшим глазом.
– Мужик, – вздохнул Витя, – просто расскажи и мы свалим.
– Свалите? – спросил с надеждой в голосе, а Витя кивнул и сказал почти ласково, что было скорее подозрительно и никак не вязалось с его внешностью:
– Конечно. Рассказывай про паспорт.
– Тип один на работе есть, – начал Сереженька с трудом, слегка приподнявшись и опершись спиной на ножку столика, – Антон Королев, отчество не знаю. Фирма большая, «Новые Технологии», я в юридическом, он из службы безопасности. Короче, сидели как-то в баре, он похвастался, что достал липовый паспорт. И типа выглядит обычно, как настоящий, как-то ужрался в дрова и улетел по нему в Минск. Когда очухался, понял, что паспорт вещь, если куда надо так, чтобы никто не узнал в случае чего – летит по нему, ни разу проблем не было. И типа стоит вообще копейки, сто штук всего. Для липового паспорта копейки. Ну я так прикинул, мне тоже такой надо. Сделали, отпуск выгадал так, чтоб жена не знала, и сюда. А эта курва по сумкам шарила, пока я в душе был, тварь.
Витя распрямился, посмотрел на Сашу, тот слегка пожал плечами и в следующую секунду не Сережа обмяк на полу, получив от Виктора удар под челюсть мысом ботинка.
– Алена, пошли, – бросил, чуть повернув голову.
Я нехотя отлепилась от стены и пошла на выход, не глядя на никчемное тело на полу. К слову, не так уж и погано он выглядел. Жаль.
Мы с Виктором вышли также, как и зашли, остальные, судя по всему, умели ходит сквозь стены, но меня это интересовало мало. Молча села в машину на предложенное место и сразу же отвернулась к окну. Через пару минут подошли Саша с Серым, о чем-то посовещались возле машины, потом расселись в том же порядке, как приехали, а Серый тут же принялся язвить:
– Ну что, овца безмозглая, посмотрела на своего любимого? Как тебе, понравилось? Сереженька, я приехала сделать тебе сюрприз! – старательно передразнивал мою интонацию, а я собрала все силы, которые у меня оставались, чтобы не зареветь и не доставить еще больше удовольствия этому ублюдку.
– Не, ну он точно удивился, – заржал Саша.
– Что притихла, а? – снова докопался Серый, оборачиваясь через плечо, а Витя придержал руль, которым он мотнул, и бросил сурово:
– На дорогу смотри, угробишь.
– Эй, там, земля вызывает пастилу! Как слышно? Хочешь, Витя тебя утешит? Я даже освобожу вам машину для этой нужды.
– Сам утешь, – рыкнул Витя, а тот заржал еще громче:
– Тебя даже Витя не хочет, а Витя хочет всех.
– Да ладно, – скривился Саша, – если упаковку снять – нормально. Только сначала в парикмахерскую, а то это жесть. Как курица недощипанная.
Они продолжили издеваться в том же духе, я смотрела за окно и старалась не слышать. Мое молчание им надоело и в какой-то момент в машине наступила тишина, давящая еще сильнее, чем их мерзкий треп. Часа через три мы заехали на заправку, Витя открыл мне дверь, я вышла и пошла в туалет. Вышла через дверь, даже не подумав о том, что хочу сбежать, сначала удивилась, что под дверью никто не караулит, а потом с еще большим удивлением обнаружила, что ни машины, ни трех психов поблизости нет.
Я обежала заправку по кругу несколько раз, чтобы удостовериться – меня оставили как блохастую собачку, которую надоело выгуливать. Это показалось обидным и стало последней каплей. Я расплакалась, зарывшись лицом в ладони, а когда поняла, что моя сумка с хоть и небольшими, но деньгами и паспортом осталась в машине, начала истерично смеяться и никак не могла остановиться. Люди начали коситься, и я пошла вдоль дороги, чтобы кто-нибудь особенно сердобольный не вызвал мне неотложку.
Спустя примерно час пришло озарение, что если продолжу в том же духе, то рискую обгореть: солнце вдруг решило выглянуть и жарило безбожно. Ко всему прочему (как будто остального было недостаточно) было ужасно душно, пыльно из-за проезжающих машин, пятки к тому моменту я умудрилась натереть до кровавых мозолей, да и в целом жизнь не радовала, но останавливаться посреди дороги было верхом глупости, и я упорно шла дальше, от усталости спотыкаясь о мелкую щебенку. Пару раз притормаживали машины, но едва водитель подъезжал ближе, тут же резко набирал скорость. Тогда до меня дошло, что выгляжу я, мягко говоря, не очень. На щеке порез, волосы кое-как обстрижены, платье уже было довольно грязным и мятым, туфли вообще ни на что не похожи, лицо зареванное, в общем, красота – страшная сила.
Через пару часов пути показался какой-то мотель. Я проделала с волосами тот же фокус, что и Витя и ходко потрусила в его направлении.
За узким столом, смутно напоминающим стойку администратора, с унылым видом стояла сильно накрашенная девица неопределенного возраста, в яркой розовой майке и грудью на выкате.
– Номер? – спросила она деловито, продолжая жевать жвачку.
Никакого удивления она не выказала: судя по всему, в этом месте мой прикид был вполне уместен.
Так и не определившись, радоваться этому факту или нет, я добрела до стойки и опустила на нее локти, опершись всем телом.
– Как Вас зовут? – спросила я устало. Поискала глазами бейджик, но ничего похожего не нашла.
– Виктория, – ответила девушка с достоинством, а я подняла на нее свои полные слез обиды глаза и выдала:
– Виктория, мой мужик – урод, козел и бабник.
– Сочувствую, – пожала плечами девица, – номер надо?
– У меня нет денег.
– Ну, дорогуша, – вздохнула, чуть отпрянув, – ничем не могу помочь.
– Смотри, – предприняла я последнюю попытку, вытащив обрезанные волосы из-за уха, и подняла их пятерней повыше. – Отхватил прядь, вышвырнул в окно, а потом высадил меня! А моя сумка осталась в машине! – От жалости к себе я снова заревела и продолжила с причитаниями: – А там паспорт и деньги, и телефон, а до дома почти две тысячи километров!
– Етить-колотить, – прошептала девица с ужасом. – Да где ж ты такое убожество нашла?
– В Анапе, – заревела еще горше. – В любви клялся и что не женат, а сам с другой девкой через неделю, на той же кровати…
– Мать честная… слушай, ну я даже не знаю. Есть кому позвонить? Меня за межгород, конечно, по головке не погладят, но как-нибудь отбрешусь. – Я перестала плакать, пытаясь вспомнить хоть один номер, но в голову ничего не пришло. На моих глазах снова выступили слезы, на что Виктория выставила руки вперед, пытаясь их остановить. – Так, спокойно. Сейчас что-нибудь придумаем. А на щеке чего?
– Это он меня, лезвием, когда волосы стриг.
– Лезвием? – скривилась моя новая лучшая подруга. – Чертов извращенец! – Я согласно закивала, а она нырнула под стойку и вынырнула с ключом. – Так, иди умойся, полотенца не трогай, мне не жалко, просто не рекомендую, потом спускайся.
Я выполнила все указания, с отвращением глядя в зеркало, умылась, кое-как сполоснула руки и ноги, немного обсохла и спустилась обратно.
– А вот и она, – обрадовалась Вика, а рядом с ней я увидела тучного мужчину с кустистой бородой.
– Здравствуйте, – поздоровалась на всякий случай, мужчина добродушно улыбнулся и поздоровался в ответ, а потом спросил город, в который мне надо добраться.
– Так, до Ростова-на-Дону нам по пути, дальше мне на Москву, по ходу разберемся, – скомандовал мужчина. Я открыла рот от удивления, а Вика подмигнула мне. – Жду у выхода.
– Что это значит? – прошипела, подходя к ней, а Вика пожала плечами:
– Решение твоей проблемы. Доедешь на перекладных до своего города. Не быстро, зато бесплатно.
– Бесплатно – это без денег, – проговорила я осторожно, – или совсем без ничего?
– О, Господи, – закатила глаза Вика. – Да никто тебя не тронет! Это ж дальнобойщики, у всех семьи, дети, и вообще, мужики, по большей части, приличные. А Федор у нас давно останавливается, к кому ни попадя не пересадит, да и сам руки распускать не будет, не переживай. А, и вот еще что, – снова нырнула за стойку и протянула блокнот, – свой номер запиши и данные, на всякий.
Я покосилась на нее, чуть нахмурившись, но вариантов было немного, а если начистоту, совсем ни одного. Быстро все записала, получила листок с ее номером и пообещала позвонить, как доберусь и обзаведусь новым телефоном.
Федор ждал у входа, как обещал, помог залезть в кузов, включил радио и ловко вырулил со стоянки. Ближе к Ростову громко спросил по рации кто движется в нужном мне направлении и остановился на обочине. Подождав минут пятнадцать, пересадил в другую машину, к такому же упитанному усатому дядьке в футболке в обтяжку. Тот болтал, как заведенный и жутко меня утомил, но зато поделился бутербродами, которые я прикончила в считанные секунды, накинувшись на них, как голодная дворовая псина на кусок мяса.
Очередное мысленное сравнение с беспризорной собакой напомнило мне, почему я оказалась в такой ситуации, я в миллионный раз расплакалась, водитель повздыхал и проронил:
– Ну, рассказывай.
И я рассказала. Не все, конечно, но не Сергею досталось по полной программе, причем, как и в разговоре с Викторией, я повесила на него всех собак, искренне считая его источником всех моих неприятностей.
– Ну ничего, ничего, – приговаривал дядя весь мой путанный рассказ.