Захожу в душевую кабинку прямо в одежде и включаю воду, подставляя лицо под холодные капли. Хочу смыть с себя всю ту грязь, в которой меня обваляли.
Прикрываю глаза, тяжесть в груди больно сдавливает. Делаю судорожный вдох и медленно выдыхаю.
— А ведь я и правда, дура…. — тихо шепчу я, сползая по белой плитке.
Опускаю голову.
Ледяные капли никак меня не остужают, я их, по сути, не чувствую. Глаза щиплет от слёз, которые стекают вперемешку со струями воды.
Он, словно паук, сплёл свои сети, заманил в ловушку, полакомился, а после….
Растоптал.
Уничтожил.
И выбросил.
Хватаюсь за голову, сильно сдавливаю ладонями. Забираюсь пальцами в мокрые волосы….
Что же мне делать?.. Как мне жить дальше после того, как он со мной поступил? Я доверяла ему, до последнего думала, что это злая шутка. Страшный сон. Но он….
Ненавижу.
В дверь ванной громко стучат, слышатся крики, но из-за сдавливающего чувства в голове не могу сосредоточиться ни на чем, кроме своей душевной боли. Мне наплевать, кто ломится ко мне и что им нужно. Я просто хочу, чтобы меня никто не трогал. Никто не видел. Хочу, чтобы обо мне забыли.
Белая дверь с шумом отскакивает, громко ударяясь о стену. Он заходит и тревожным взглядом впивается в меня, когда находит. Я съеживаюсь от дрожи во всем теле, стоит лишь увидеть его. Обхватываю себя руками, чтобы хоть как-то закрыться от него.
Он подходит ближе, к самой кромке душевого поддона, хмурясь и возвышаясь надо мной. Я не смотрю на его лицо, закрываю глаза и обнимаю себя за согнутые колени. Слышу, как ручка крана поворачивается и вместо холодной воды на меня льется уже теплая.
Я распахиваю глаза, когда его холодные пальцы дотрагиваются до моей руки, сжатую в кулак. Его темные глаза блуждают по моему заплаканному лицу, брови нахмурены, а губы поджаты.
— Я просил тебя не лезть ко мне. Просил уйти. Но ты не послушала, — его холодный голос режет по ушам.
Этот голос был когда-то таким любимым.
— Почему?..
Он хмурится.
— Что я сделала тебе?..
Ухмыляется и смотрит на меня, как на последнего человека, которого он хотел бы видеть в своей жизни.
Я же знала с самого начала, я чувствовала угрозу, исходившую от него. Почему же я поддалась его обаянию и так глупо влюбилась?
— Я уже говорил тебе, что ты маленькая наивная дура. И предупреждал изначально, чтобы ты держалась от меня подальше. Я взял то, что хотел.
Да, ты взял то, что хотел.
Жаль, что только сейчас, когда я открыла ему своё сердце и душу, отдалась ему полностью. Позволила ему быть первым мужчиной.
Я опускаю голову, не в силах смотреть на его лицо.
Когда-то я любовалась этим красивым лицом, карими, практически черными глазами, волевым подбородком, шрамом над правой бровью….
— Тебе нужно переодеться, — говорит он, поднимаясь и хватая с вешалки полотенце. — Я принесу свою одежду.
— Нет. Ничего не нужно, — сконфуженно отвечаю. — Я хочу домой.
Выхожу из кабинки. С меня стекает вода. Футболка и джинсы напрочь промокли. Подо мной образовывается лужа. Не смотрю на него, смотрю лишь на свои голубые носки с рисунками радуги. Пытаюсь протиснуться мимо к двери, но он хватает меня и останавливает.
— Ты заболеешь.
— Отпусти, — практически скулю я, не в силах выносить его прикосновения к своей коже.
Эта его напускная забота бьёт под дых. Я знаю, что он не искренен, он всего лишь хороший актёр.
Он отпускает, и я вылетаю за дверь. Несусь к лестнице, на меня оборачиваются люди, которые пришли сюда отдохнуть. Играет музыка, снизу куча танцующего народа. Я лишь расталкиваю их, не смотря ни на кого. Быстро оказываюсь снаружи, дует теплый вечерний ветер, который будто обжигает мою кожу. И несусь по дороге, усыпанной гравием.
Мою спину обжигает, но я не оборачиваюсь, боясь снова посмотреть на человека, что погрузил меня в самый настоящий ад, из которого я, наверное, никогда не выберусь.
Если бы только тогда, Паша не уговорил меня пойти с ним, то я бы никогда его не встретила.
Месяц назад.
— Вась, суп стынет, — голос бабушки доносится с кухни и пахнет вкусно приготовленной едой.
Я подпрыгиваю на кровати, откидываю наполовину прочитанный любовный роман. Подправляю шорты и несусь на кухню, откуда доносится звяканье посуды. Бабуля домывает разделочную доску и, смотря на меня хмурится.
— Десять раз тебя звала, — укоризненно произносит она.
— Извини, хотелось дочитать главу, — беру ложку в руки и зачерпываю горох вместе с бульоном.
— Остыл уже, небось. Давай разогрею.
— Не-не, нормально, — отмахиваюсь я.
— Хлеб бери.
Киваю. Бабуля садится рядом с чашкой чая, зачерпывает ложкой мёд. Взгляд её немного грустный. Вчера были поминки деда, уже целый год его нет с нами.
Он у меня был вообще классный, учил всему, в игры всякие, шахматы к примеру. И любимую мою карточную игру «Дурак». Любил он, правда, на рыбалке выпить. Приезжал и огребал от своей жены по полной программе. Зато потом ходил как шёлковый, руки ей целовал, цветы полевые носил.
Кстати, бабулю зовут Нина, а деда звали Юра. У них вообще интересная история. Они познакомились на дискотеке в сельском клубе, когда им было по семнадцать лет. К баб Нине приставал какой-то парнишка постарше, вроде как, даже повел себя некультурно, облапал так сказать, а дед мой вступился за неё. Правда, получил конкретно. Даже в больнице потом лежал. Бабуля, конечно же, посещала его, приносила пироги, как дед рассказывал. Вот так и влюбились друг в друга. Эх, ну прям историю любви пиши. Красиво — как в кино!
После они переехали в Сочи, родилась моя мама, а через пять лет тётя Настя. Жили хорошо. Дед работал на железнодорожном вокзале машинистом, а бабуля начальником почтового отделения. Растили двух дочерей, не зная горести и печали, пока не случилась в нашей семье трагедия.
Маму звали Елена. Она была очень красивая, светловолосая и голубоглазая, с осиновой талией и длинными ногами. Даже говорили, что ей предлагали работу в модельном бизнесе, когда она окончила школу и поступила в техникум, но мама отказалась. Она была простой девушкой, стеснительной, с добрым нравом и светлой душой.
Я её практически не помню, лишь отголоски её голоса и очертания в памяти всплывают иногда. И её запах. Всегда вкусно пахло от неё чем-то цветочным.
Для хорошей девочки нашелся плохой парень, который вскружил ей голову и бросил до моего рождения. Просто исчез из нашей жизни, наплевав на то, что обрюхатил девушку.
Мой отец — подонок!
Таких людей не уважаю, и хорошо даже, что он никак не проявлял себя за все мои восемнадцать лет.
Есть у нас в альбоме одна фотография, на которой мама и папа улыбаются друг другу. Внешность мне досталась от него: каштановые волнистые волосы, зеленые глаза, ямочки на щёках. Ростом почему-то я пошла не в них. Если судить по фото, то отец был маму выше на пол головы, а у неё самой рост был довольно не маленьким. Вообще у нас в семье только бабуля коротышка.
Мама долго горевала. Говорили, что отец уехал в столицу, мол, учиться и там нашёл себе другую барышню. Если выразиться простыми словами: «поматросил и бросил». Она тяжело переживала расставание. На фоне постоянной депрессии и нервных срывов начала злоупотреблять алкоголем, а после всего этого, когда мне было всего пять лет, меня почти забрали в детдом. Благо бабушка с дедушкой вовремя оформили на меня опеку. Маму пытались лечить, кодировали и даже возили ко всяким гадалкам, но ничего не помогло. Она просто в один из зимних дней умерла в больнице в возрасте двадцати шести лет от алкогольной интоксикации. Отравилась палёным алкоголем. Мне тогда было семь лет. После этого мы сразу переехали из города в небольшой поселок рядом с Сочи.
— Чаю налью? — бабуля вывела меня из горестных мыслей.
— Сама налью, сиди спокойно.
Я быстро налила себе чай из заварника, добавляя молоко.
— Ну, ты уже отправила документы в свои колледжи? Или куда ты там собралась поступать.
— Конечно. Скоро придет ответ.
И явно положительный. Я в этом не сомневаюсь, потому что набрала довольно высокие баллы по ЕГЭ. В школе всегда училась на одни пятёрки, ответственно относилась к учёбе, была прилежной ученицей, никогда не прогуливала уроки, всегда делала домашнее задание.
— А точно к тётке своей поехать не хочешь? Могла бы в Петербурге у неё жить. Город большой, там и образование, и уровень жизни другой.
— Как я тебя тут брошу?
— Легко! — бабуля засмеялась. — Что думаешь, не найду без тебя чем заняться? У нас вон огород, дел полно. По тебе скучать даже не буду.
— А я по тебе буду!
— Ой, да перестань. Я Настьке звонила, она сказала, что поможет.
Моя тётя уже давно живёт в Питере. Если честно, отношения у меня с ней не очень хорошие. Она общается только с бабулей по телефону, мне обычно вообще не пишет. Да и когда она приезжала к нам, то со мной разговаривала слегка резко.
— Бабуль, я не поеду туда всё равно. Я даже документы в ту степь не отправляла, так что всё равно поздно уже, — хмыкаю.
— Как знаешь, — разводит она руками и садится на стул.
Я вымыла за собой посуду. Протёрла стол, перед тем, как выйти из кухни, вспомнила:
— Кстати, я сегодня на пляж с Машкой пойду. На пикник типа, — бабуля у меня была не сильно строгая, но я всё равно всегда говорила ей, куда и с кем собираюсь.
— И что долго там будешь?
— Да в девять дома буду уже.
— Ну, хорошо. Только осторожней там, мало ли какие люди могут попасться.
Я кивнула, а потом помчалась в комнату, переоделась в шорты и футболку, снизу не забыв надеть заранее купальник. Набрала Маше — моей лучше подруге, чтобы предупредить, что собираюсь выходить на остановку.
Пока шла до автобусной остановки, позвонил Пашка — мой парень, с которым мы встречаемся уже два месяца. Он был моим одноклассником. Всегда улыбчивый, душа компании, с ним спокойно и весело. Он мне очень нравится, наверное, я даже в него влюблена. Пашка из довольно состоятельной семьи, они держат небольшую гостиницу на пляже.
— О нет, — тихо, но практически реву я, ловя на себе взгляд незнакомца с пляжа.
Машка поворачивается ко мне, делая глоток вина. Она поднимает удивленно брови.
— Ты чего? Месячные пошли?
Она осматривает мой светлый сарафан на тонких бретельках.
— Нет... Там тот странный парень… с пляжа.
Машка поворачивается в ту сторону, куда я смотрю и прищуривается. С углового дивана с противоположной стороны огромной гостиной на нас смотрит тот самый парень, что буквально сутки назад смутил меня своим воздушным поцелуем. Господи, псих какой-то.
— Ну, не удивительно, что этот чел тоже здесь. Он явно не из местных, да и выглядит так, будто поимел не только всех здесь присутствующих, но и весь мир. Видать ещё один мажор из шайки Тимофея вашего.
Машка больше не смотрит в его сторону, а изучает других молодых людей, что сейчас расположились по всему коттеджу. Неужели, у Тимофея так много друзей? Да и контингент какой-то странный. Расфуфыренные девицы до того в коротких платьях, что даже нехотя можно увидеть их тонюсенькие трусики…. А парни то и дело пускают похотливые взгляды, некоторые даже шлёпают проходящих мимо девиц по попе, а они то и рады….
Да, к такому меня жизнь не готовила. Зачем я вообще сюда пришла?
Одни шлю…. Боюсь назвать их таким прозвищем. И мажоры. Самый простой здесь мой Пашка. В белой рубашечке и даже все пуговицы застегнуты.
— Перестань пялиться на него, а то такие мажоры только и ждут какой-нибудь знак. Хотя, ему он и не нужен, он уже и так тебя практически сожрал.
— Не говори так…. У меня ведь Паша. Да и не сдался он мне вообще!
Нет, я не была дурна собой, моя внешность была симпатичной, может даже милой из-за ямочек. Но я явно не тот типаж, который может привлечь парней, привыкших к роскоши.
Как раз рядом с ними появилась блондинка в коротеньком платье, она села к нему вплотную, наминая его бицепсы через черную рубашку и что-то шепча ему алыми губами на ухо. Он усмехнулся её словам и провёл рукой по её бедру.
— Пашка твой тот ещё олух. Укатил курить, и его нет уже практически двадцать минут. А если бы меня не было?
— Тогда я бы осталась дома.
— А это я одобряю, непорочный мой цветочек, — она ущипнула меня за щёку, я хихикнула. — У меня пойло закончилось. Сок тебе захватить?
Я кивнула. Когда Машка ушла в сторону кухни, я подошла ближе к панорамному окну, чтобы разглядеть, что творится снаружи. А там прям целая пенная вечеринка с девицами в купальниках и парнями с кубиками на торсе. Что ж, и те и другие были очень красивыми. Таких тел даже на пляже не всегда увидишь….
Машка вернулась быстро, протянула мне апельсиновый сок. Я отхлебнула, но взгляда с бассейна не сводила.
— Интересно, у этих мажоров каждые выходные такие тусы? Если да, то я бы приходила сюда только полюбоваться мальчиками, — она хихикнула. Вино, видать, в голову ударило. — Блин, они сюда идут.
— Кто? — я отлипла от лицезрения улицы.
— Мажоры, кто ж ещё.
Поворачиваю голову в стороны. Блин, да что ж такое.
Этот парень и Тимофей идут прямо на нас. Лицо Тимофея улыбающееся, он подмигивает танцующим девчонкам, а сама походка, как у Тоби Магуайра из «Человека-паука 3», когда тот выходил из магазина, пританцовывая.
Машка, смотря на Тимофея, закатывает глаза, и неодобрительно крутит головой. Я же не могу даже пошевелиться, потому что хищные тёмные глаза неизвестного парня прожигают меня насквозь. Уголки губ слегка приподняты. Но это далеко не улыбка.
По телу бежит мелкая дрожь, я зажимаюсь не только физически.
Они подходят к нам. Тимофей тянет ко мне руки:
— Привет, Васька! — восклицает он. — Ты уже такая взросленькая стала.
Он меня приобнял.
— С Днём Рождения, — выдавливаю из себя улыбку.
— А это мой подарок? — он осматривает Машку с ног до головы, задерживая взгляд на открытом топе, который достойно подчёркивает её красивую грудь.
У той на лице сразу появляется гримаса отвращения. Она хмурит брови и открывает рот, чтобы окатить Тимофея матом, но я быстро отвечаю:
— Э-э, нет. Это моя подруга Маша. Подарок твой у Пашки.
— А-ах, значит, Мария, — улыбка не сходит с его самодовольного лица. — Ну, здравствуй, Мария.
— Ну, привет, Тимофей, — сквозь зубы говорит Маша, одаривая того холодным взглядом.
Я тяжело выдыхаю, предчувствуя что-то нехорошее. А предчувствие меня никогда не подводит. Даже на пару секунд забываю, про того парня.
— А это, кстати, Дмитрий, — официально представляет он того самого, — мой однокурсник и друг.
Я киваю, слегка улыбнувшись, и отвожу взгляд.
Мельком получается разглядеть черты лица. Парень был точно старше, как я и догадывалась. На пляже он показался мне симпатичным, но при близком рассмотрении могу с уверенностью сказать, что он красив. С Тимофеем они были как две противоположности. У брата моего парня волосы были светлые, почти рыжие, но на лицо симпатичный, высокий, широкоплечий.
Но одно у этих двоих все же было общим – от них веет вседозволенностью и наглостью.
— Привет, — голос грудной, низкий.
Он обращается к нам, но смотрит только на меня своими холодными пепельно-серыми глазами. Хотя мне изначально показались они тёмными.
— Василиса, девушка моего двоюродного братишки, — улыбается Тимофей, толкая того в локоть.
Но даже эта информация никак не влияет на интерес к моей скромной персоне. И я ужасно хочу чем-то закрыться, чтобы спрятаться от этих глаз.
Пашка разряжает обстановку своим появлением. Он обнимает меня за талию, улыбается. Я облегченно выдыхаю, что не ускользает от холодных глаз Дмитрия.
— Тимоха, я подарок отставил в твоей комнате, — говорит он, а затем пожимает руку Диме.
— Мне понравится подарок? — спрашивает у него именинник.
— Не сомневайся, — улыбается Паша.
Потом смотрит на меня с той же доброй улыбкой, целует в макушку. Я успокаиваюсь и блаженно выдыхаю.
Утром просыпаюсь в разбитых чувствах. Пока обрезаю кусты розы в огороде, в голове так и крутятся моменты вчерашнего вечера.
Этот парень…. То, как он смотрел и вел себя…. Он что, реально псих? Или извращенец? Как можно вести себя подобным образом с незнакомой девушкой? Ужас! Я очень надеюсь, что больше никогда в жизни его не увижу. Правду говорила Машка, что этим мажорам только одно надо.
Думать об этом становится тяжко и мерзко. Поэтому надеваю наушники и звоню Маше. Она сразу поднимает трубку. По голосу слышно, что она недавно проснулась.
— Спишь? — спрашиваю, слегка улыбаясь в трубку.
— Уже нет, — она зевает. Время уже близится к обеду. — Рассказывай, что у тебя там вчера случилось, пока я ставила на место зажравшегося идиота. Кто тебя обидел?
Пару секунд думаю, стоит ли рассказывать, но в итоге решаюсь. И в ярких подробностях описываю все действия, которые совершал этот парень. Как подошел сзади, как вдыхал мой запах, как пытался поцеловать….
— Он ведь просто неадекватный человек. Может, он болен психологическим расстройством личности и уже много так к кому приставал? Или он вообще сексуальный маньяк… Я вообще не понимаю, как можно себя так везти с девушками….
Меня снова передёргивает. Перед глазами эти горящие пепельные глаза и его запах, от которого хочется вывернуться на изнанку. И почему вообще я так много о нём думаю?
Маша засмеялась в трубку, я даже опешила. Что смешного я такого рассказала?
— Ой, Вася, — выдохнула она, — он не маньяк и не психопат. Просто ты его зацепила. Понравилась.
— Я не понимаю, — нахмурилась, — если человеку нравится другой человек, то он не ведёт себя как последний подонок. При всем ещё зная, что у меня есть парень. Разве это не должно останавливать?
— Это ты сейчас сравниваешь обычных людей, таких как мы с тобой, или твоих бабушку с дедушкой. Мой батя добивался маму полгода, стоял у окон, пел серенады, дрался за неё. Всё как в твоих любовных романах. Тут же дело иначе обстоит. Этот парень, Дима, могу предположить, родился с золотой ложкой во рту. С него сдували пылинки и ни в чём не отказывали. Он привык, что люди ниже статусом перед ним кланяются, ноги ему целуют. Любой каприз выполняется по щелчку пальцев.
— Что-то я не улавливаю сути твоего предположения. При чём здесь моя скромная персона? — я останавливаюсь с секатором в руке и хмурюсь, смотря на пролетающую мимо бабочку.
— Как тебя вообще одну можно выпускать без присмотра? Тебя в первые пять минут или ограбят или ещё хуже — изнасилуют. Даже страшно представить, — она нервно выдохнула. А я и правда не понимала вот этого всего. — Этот мажор привык, что все девчонки падают к его брендовым кроссам, стоит лишь разок улыбнуться или подмигнуть. А тут ты, такая наивная, с испуганными глазами. Вот он и зацепился как хищник за жертву.
— Маш, ну скажешь тоже, хищник, жертва…. Я не жертва! А он не хищник, а всего лишь парень.
— Хах, да-да. Он вчера всяко думал, что пока твой Пашка пошёл меня спасать, ты дашь ему прямо на той кухонной столешнице или отсосёшь в какой-нибудь коморке.
Я залилась краской стыда, стоило услышать, а после и представить это. А если бы он успел меня поцеловать? Мне бы понравилось?.. Боже, о чём я только думаю….
— Ты тут? — голос Машки в наушниках привёл меня в чувства.
— Тут. Просто перевариваю услышанное. И вообще, откуда у тебя такие предположения?
— Уже успела столкнуться с такими индивидами и знаю их как облупленных. Взять даже вчерашнего Тимоху, стоило мне вылить на него винишко, как из добренького именинника он превратился в похотливого засранца.
— То есть, он пытался тебя….
— Нет, что ты. Он как джентльмен предупредил меня, что не насильник, хотел, чтобы я сама проявила инициативу. Успел, правда, обслюнявить мой рот языком, но получил за это коленом по яйцам. А потом в комнату ворвался твой Павел и о чём-то ему втирал.
— Господи…. Я не могу поверить, что на свете есть такие идиоты....
— Это ещё цветочки, дорогая моя. Поживешь в Москве и не такое повидаешь. Кстати, Паша-то, что в итоге? Ты ему рассказала?
— Нет, — я тяжело вздохнула, — врать и утаивать от него не хотелось, но и духу о таком рассказать тоже. Да и я уверенна, что этот парень скоро вернётся туда, откуда приехал, и я больше точно никогда его не увижу.
— Интересные у вас отношения с этим Пашей.
В голосе подруги чувствовалось недовольство. Ей не нравился Паша, потому что он напоминал ей его бывшего. Они были похожи характерами, вот только не поступками. Парень Машки изменил ей с её лучше подругой, поэтому она никому не доверяет.
— Паша очень хороший. Хоть он и из богатой семьи, но не ведёт себя как свинья.
— Это с тобой он такой лапочка, а в другом кругу может быть совершенно другим человеком.
— В любом случае, я ему доверяю.
— Ага, как же, — Маша хмыкнула, — даже не удосужилась пожаловаться на придурка, который тебя там чуть на столе не разложил. Если бы доверяла, то сразу бы ему всё рассказала.
— Я просто не хотела ставить Пашу в неловкое положение. Это ведь был день рождения его брата.
Пытаюсь оправдаться, хотя ведь на самом деле, почему не рассказала ему сразу? Возможно, испугалась… Всё же праздник, да и этот Дмитрий, друг Тимофея. Был бы скандал… А я такое не люблю.
— Чем думать о неловком положении Паши твоего, лучше бы о себе подумала. Ладно, мамка звонит по второй линии. Давай, не раскисай.
Мы попрощались. От разговора стало немного легче. А может реально, всё произошедшее не что иное, как дурацкое недоразумение? Дмитрий подумал, что я в нём заинтересована, вот и….
Уф, думать об этом пустая трата времени.
С Пашей встречаемся вечером у моего дома. Мы прогуливаемся по дороге, обнимаемся и целуемся. Он у меня такой красивый. У него яркие голубые глаза, замечательная улыбка. В школе мы практически не общались, хотя учились в одном классе одиннадцать лет. Я была слишком увлечена учёбой, а он спортом. Наше общение не выходило за рамки школьных стен. Но на выпускной, как это обычно бывает, выпускники должны станцевать вальс. Мы оказались в одной паре. Я вообще смущалась его, было непривычно с ним соприкасаться, но от него всегда вкусно пахло. И Паша постоянно мне улыбался. После этого мы стали часто переписываться, а перед последним звонком, он предложил мне встречаться. Я не отказала.
— Может, сегодня у меня посидим? — слышу предложение Паши в динамике телефона. — Родителей не будет дома. Посмотрим фильм.
— Даже не знаю, — задумываюсь.
— Поставим новый фильм, поедим чипсы, — уговаривает он.
Я была у него дома однажды. Но в тот раз его родители были дома. Они оказались милыми людьми, мама Паши угостила меня домашним тортиком. Мы посмотрели фильм, а потом он проводил меня домой.
— Можешь даже остаться у меня с ночевкой….
Говорит он и молчит выжидающе.
— С ночевкой?..
Я, конечно, могу отпроситься у бабули, она никогда не откажет. Я уже много раз отпрашивалась у неё, когда ездила с друзьями в другой город или к Маше. Но сейчас у меня появились какие-то сомнения.
Ночевать у своего парня, когда его родителей не будет дома….
Я не дурочка и понимаю, к чему это может привезти. С Пашей мы вместе уже больше двух месяцев, нам обоим уже по восемнадцать лет…. И думаю, что возможно стоит попробовать….
— Вась, ты тут? — вырывает он меня из мыслей.
— Э-э-э, да. Давай лучше решим уже на месте… так сказать, по обстоятельствам.
— Хорошо, — слышу по голосу, что улыбается. — Тогда заеду за тобой через пару часов.
Смотрю на настенные часы, которые показывают пять вечера.
— Ок.
Мы прощаемся, и я сразу иду искать бабулю. Нахожу её в саду. Она копошится в земле, пересаживает домашнюю пальму, которая недавно дала новые ростки.
— Бабуль. Я сегодня хочу у Маши с ночевкой остаться, — нагло вру.
Не хочу её тревожить лишний раз. И так у неё проблемы с сердцем выявили по анализам. Пашу не упоминаю.
— А что делать собрались? — Она досыпает керамзит в горшок.
Будто чувствует.
— Фильм будем смотреть. Потом поздно будет, наверное, от неё добираться.
— Лучше бы прогулялись по свежему воздуху, — ворчит она, — ладно, иди уже. Но если буду звонить, чтобы трубку взяла.
Я улыбаюсь. Моя бабуля просто лучшая на всём белом свете.
— Спасибо бабуль.
Радостная захожу домой. Решаю пока есть время разобрать все свои книги, которые я уже давно прочитала и даже перечитала. Самые любимые ставлю на отдельную полку, возможно, когда-нибудь я смогу их забрать с собой в общагу. Хотя, говорят, комнаты в общежитии маленькие и в них не разгуляешься.
С последней встречи с Дмитрием прошло уже три дня. Парень больше не звонил, не писал, не было никаких подарков. Я была благодарна ему, ведь за это время практически забыла о нём и могла спокойно уже жить дальше. Будто ничего такого со мной и не происходило. Но временами всё возвращалась мыслями к этому странному парню.
Неужели, он реально понял, что со мной ему ловить нечего и просто на просто забыл про меня? А может просто вернулся домой.
В любом случае, иного не могло быть.
Но всё же….
Эти его пепельные холодные глаза всплывали в памяти. Надоел.
К семи часам стою у ворот дома во всей своей красе. Я заплела волосы в косичку, надела джинсы и короткую белую майку. В рюкзак на всякий случай положила пижаму и туалетные принадлежности.
В душе было немного волнительно. В какой-то момент захотелось вернуться домой, но в этом момент из поворота выехала белая иномарка, за рулём которой был Паша.
Что ж, бежать уже некуда.
Сев на переднее сиденье, мы обнялись. Пашка поцеловал меня в щёку.
— Заедем в магазин?
Я киваю.
Рассматриваю салон автомобиля. Пахнет чем-то свежим, приятным. Кожаные сиденья, большая панель с дисплеем. Это машина не Паши, а его родителей и права он получил совсем недавно.
В магазине берём вкусняшки и едем к нему домой. Любуюсь им, не скрывая улыбки. Он такой милый. Непривычно видеть Пашу за рулём автомобиля.
Приезжаем к нему уже ближе к восьми часам вечера. У них большой двухэтажный дом. На первом этаже большая гостиная и кухня с санузлом, а на втором спальня родителей и его. Ещё есть одна пустующая комната.
Раскладываем вкусняшки по тарелкам и идём наверх. Паша ставит какой-то недавно вышедший фантастический фильм и мы, в обнимку смотрим его.
Где-то на середине фильма начинаем целоваться. Сначала робко и нежно. Расслабляюсь в его объятиях. Мне приятны его прикосновения. Паша нежно гладит мою спину. Я обвиваю его за шею.
В фильме начинаются какие-то действия, и играет динамическая музыка. Стуки моего сердца заглушают всё вокруг, тело податливо льнётся к Паше.
Сквозь все ощущения и чувства слышу, как кто-то громко восклицает:
— Привет, молодежь!
Мы отстраняемся друг от друга и смотрим в сторону входа. В дверях стоит Тимофей, а за ним и Дмитрий. Дрожь по телу неизбежно пробегает, ладони снова покрылись холодным потом. Я сажусь на диване, подправляю на бёдрах несуществующие складки.
Боюсь смотреть в их сторону, ведь всем телом ощущаю тяжелый взгляд пепельных глаз.
— Ах вы шалунишки, — ржёт Тимофей.
— А вы чего тут? — Хмурится Паша.
— Забыл, что мы придём? — он удивлённо поднимает брови.
— Чёрт, — только и говорит мой парень, а потом поворачивается ко мне, — я правда забыл, что Тимон придёт с друзьями.
Я киваю и пытаюсь улыбнуться. Аккуратно поднимаю глаза. Как и ожидала, он смотрит на меня таким взглядом, будто готов испепелить им. Он опускает глаза к моей груди, обтянутой коротким топом, а я вся съеживаюсь.
— Мы внизу расположились. Вы чё с нами?
— Ну, мы фильм смотрит, — Пашка показывает на плазму.
— Видели мы, как вы тут фильм смотрите, — он снова ржёт, — пошлите, не тушуйтесь. Успеете ещё по обжиматься.
— Вась, что думаешь? Спустимся ненадолго? — он берёт меня за руку.
Я снова киваю, просто хочу смахнуть тот назойливый взгляд. Хотя самой вообще не охота идти вниз и сидеть в одном помещении с этим человеком. Он будто давит своим присутствием.
Я так и не рассказала Паше про выходки этого парня. В первый раз, думала, что это лишь недоразумение, но после того подарка стала реально опасаться. Думала, если начнет звонить или писать, то незамедлительно пожалуюсь Павлу.
— Ты… ты… — не нахожу слов, чтобы высказать ему всё, что о нём думаю.
Он лишь ухмыляется и снова смотрит на мои губы.
— И правда, вкус у тебя как у карамельки.
Говорит, а у меня ноги подкашиваются.
— Псих….
Он снова делает ко мне шаг. Я вжимаюсь в дверь.
— Не подходи…. Я всё расскажу Паше, — истерика накатывает волной.
— Расскажи.
Он лишь ухмыляется, а его глаза горят.
Собираю в руки всю свою оставшуюся силу воли. Трясущимися руками открываю дверь и вылетаю пулей из ванной, боясь, что он погонится за мной. Поднимаюсь на второй этаж и закрываюсь в комнате Паши.
Хожу их стороны в сторону как умалишенная. И дышу так, будто из меня высосали весь воздух. Он высосал.
Трогаю припухшие губы трясущими руками, и выть хочется. Сажусь на кровать и смотрю в одну точку. Не могу поверить в происходящее.
Слышу, как дверь с той стороны кто-то пытается открыть, затем слышится голос Паши:
— Вась, ты тут?
Я делаю несколько глубоких вдохов и открываю дверь. Он выглядит слегка взволнованным.
— С тобой всё нормально? — он заглядывает мне в глаза.
А я смотрю в его глаза, и такая тоска накатывает невозможная. Душу сдавливают тиски боли. Как я могла так предать моего Пашку?
Сейчас ему все расскажу. Расскажу, как этот психопат зажал меня в ванной…. Как целовал меня…. Как я ему отвечала….
— Вась?
Утыкаюсь ему в грудь, чтобы спрятать лицо. Обнимаю за плечи.
— Прости…. — начинаю я, но язык не может произнести этих слов, — Голова сильно разболелась….
Он обнимает, а меня будто наизнанку сейчас вывернет.
— Отдохни, — говорит ласково, — я сейчас попрощаюсь со всеми и приду к тебе. Ты выпила таблетку?
Киваю.
— Я бы хотела поехать домой….
Он обнимает сильнее.
— Не хочу тебя отпускать. Останься.
Господи, сколько нежности в его голосе. Я просто недостойна его.
Паша отстраняется.
— Приляг пока, я скоро.
— Нет, ты можешь остаться там….
— Лежи, я сейчас вернусь.
Он скрывает за дверью. А я падаю на кровать. Даже не знаю, что мне делать дальше и как вести себя. Чувство вины накатывает на меня всё сильнее.
Если бы я была напористее, как Маша, то никогда не позволила бы такого. Я такая жалкая.
Паша возвращается в комнату через десять минут. Я всё также лежу на его кровати. Он садится рядом и смотрит на меня.
— Как ты?
— Немного лучше.
— Досмотрим фильм?
Киваю и укладываюсь поудобнее. Паша включает фильм. Смотрю в экран и ничего не вижу. Мысли вообще в другой стороне и они настолько мрачные, что в какой-то момент накатывает тревога.
Иду в туалет, долго умываюсь холодной водой. Затем возвращаюсь к Паше. Мы лежим в обнимку, даже не разговариваем. Я благодарна ему, что он не тревожит меня разговорами или ещё как-либо. В какой-то момент засыпаю и даже не чувствую, как он укрывает меня одеялом и укладывается рядом.
Снится отвратительный сон. Я в одной ночной рубашке бегу по ночному лесу, пытаюсь скрыться от кого-то, прячусь за деревьями. Бежать настолько тяжело, будто мои голые ступни вязнут в почву. Я падаю и оглядываюсь. Из тьмы на меня смотрят два горящих серых глаза. Он появляется передом мной. Нависает и скалится как дикий зверь. Тянет ко мне руки, а я отползаю….
И просыпаюсь вся в поту, судорожно дыша. Это был настоящий кошмар. Такие сны меня ещё ни разу не посещали. Даже во сне этот психопат преследует меня….
Осматриваюсь. Рядом мирно посапывает Пашка. Он такой красивый, когда спит…. Грустно улыбаюсь.
За окном уже рассвело. На часах показывает почти семь утра. Тихонько поднимаюсь и иду в ванную. Умываюсь, смотрю на своё отражение, и блевать хочется. От самой себя.
Спускаюсь вниз. В доме тихо. Значит, вчерашние гости, скорее всего, ушли ещё ночью. Прохожу на кухню и застываю на месте. Сердце уходит в пятки. Глаза готовы выскочить из орбит от развернувшейся картины.
Блондинка в одном бюстгальтере извивается на кухонной столешнице, а над ней нависает Дима, оголенный по пояс.
Боже…. Стыд накрывает меня с ног до головы, к щёкам приливает кровь. Я тихо охаю и закрываю рот руками. Встречаюсь с холодными пепельными глазами, которые смотрят на меня затуманенными похотливыми глазами, а на губах фирменная ухмылка.
Быстро ретируюсь в комнату Паши. Собираю тихо свои вещи, чтобы не разбудить. Аккуратно спускаюсь вниз, проскальзываю мимо кухни и вылетаю пулей на улицу.
Только в автобусе прихожу в себя и пишу Паше сообщение, что пришлось уехать пораньше домой.
В голове рой мыслей, а перед глазами то и дело всплывает та картина. Блондинка так извивалась…. А эти серые глаза….
Господи, почему мне так стыдно? Это им должно быть стыдно, а не мне. Но чувствую себя разбитой.
Домой приезжаю к восьми часам, бабуля уже давно копошится в огороде. Она удивилась, что я так рано приехала. Пришлось соврать, что папе Машке понадобилась её помощь, и им пришлось поехать по делам.
Дома весь день помогаю в огороде, лишь бы не сидеть и не думать о прошедшем вечере. Мысли мрачные и не предвещающие ничего хорошего. До того себя извела, что даже есть ничего не хочется, но ужинать себя заставляю, потому что бабуля на меня уже косится.
С Пашей говорим по телефону недолго. Разговор сухой, всё потому что я не знаю, о чем с ним говорить. Не могу никак поддержать разговор. Договариваемся увидеться завтра, когда мне станет лучше. И я, наконец, смогу с ним поговорить, рассказать о подарке….
Мою посуду и иду в комнату. Достаю недочитанный любовный роман. Верчу книжку в руках. Телефон загорается, оповещая о входящем сообщении. Номер неизвестный, от чего руки начинают дрожать.
«Привет, Карамелька. Хочу увидеть тебя»
Злость окатывает меня. Беру в руки телефон и быстро печатаю:
«Отстань от меня!»
«Я у твоего дома. Выходи, скажешь мне это лично»
Подбегаю к окну, но из-за высоко забора ничего не вижу. На улице уже темнеет.
Он идёт за мной немного позади. Молчит. И я молчу. Пользуюсь моментом и кручу в голове, всё, что хочу сказать этому нахалу.
В парке гуляют люди, женщины с детьми, парочки, хоть уже и темно. Чему я очень рада. Не будет же этот псих приставать у всех на виду.
Или будет?
Останавливаюсь у пустой скамейки и сажусь. Скрещиваю руки на груди. Гнев потихоньку уходит и снова появляется страх. Я снова повелась на его условия.
Садится рядом и смотрит на меня. Разглядывает.
— Ну, так скажешь мне, что тебе нужно? Ты отстанешь от меня?..
Он дотрагивается до моего локона, весь пыл быстро испаряется. Я замираю.
— Ты красивая, — говорит полушепотом.
У него сейчас такой вид, будто ничего такого не происходит, а я готова сквозь землю провалиться. Отстраняюсь к самому краю скамейки. Дима кидает на меня какой-то будоражащий взгляд. Отворачиваюсь и смотрю перед собой.
— Расскажи что-нибудь о себе, — просит парень.
Он вгоняет меня в ещё больший ступор. Я уже и забыла, зачем пришла сюда.
— Мне нечего о себе… рассказывать. Давай… просто договоримся, что больше ты ко мне не лезешь….
Не смотрю на него, но знаю, что он прожигает меня сейчас горящим взглядом.
— Тебе понравилось целоваться со мной?
Моментально покрываюсь румянцем. Поднимаюсь и поворачиваюсь к нему, собираю всю свою волю в кулак.
— Оставь меня в покое, пожалуйста.
Я поняла, что с ним разговаривать бесполезно. Этот парень просто на своей волне. Слишком наглый и не знающий личных границ.
Поднимаюсь и иду к выходу из парка. Но парень останавливает и заключает в свои объятия.
— Ты не ответила на мой вопрос, Карамелька. Тебе понравилось целоваться со мной?
Я стараюсь отстраниться, тело напряжено. Но Дима лишь уводит меня с дорожки ближе к тени ближайшего дерева. Я начинаю паниковать и брыкаться.
— Нет!..
Он обнимает меня крепко, не давая вырваться.
— Ты обещал,… что не тронешь меня....
—Не могу больше сдерживаться.
А дальше не успеваю вздохнуть, как его губы накрывают мои. Я попыталась отвернуться, но одной рукой он фиксирует мой затылок. Его язык проскальзывает внутрь, и я ахаю. Тело больше не слушается, трепещет от переполняющих эмоций. Разум не подвластен мне. Будто срываюсь в бездонную пропасть, из которой мне не выбраться.
Голова сильно кружится, сердце колотится как отбойный молоток. Удерживаюсь на ногах, только потому, что Дима держит меня. Я продолжаю зависать в невесомости, когда он отстраняется и шепчет мне в губы:
— А ты уже сказала своему парню о наших охренительно горячих поцелуях?
На меня будто вылили ведро холодной воды. Замираю уже не от эйфории, которую недавно испытала, а от омерзительной реальности.
Отталкиваю его, приложив все силы. Я стараюсь дышать, не смотря на то, что во рту сохраняется его вкус.
— Не трогай меня, никогда….
Даже договорить не даёт, нагло врываясь в мой рот.
Целует так жадно и горячо, что все слова снова вылетают из головы. Забываю обо всём. Обмякаю в его объятиях как безвольная кукла.
Я разрешаю ему целовать себя так, как хочется ему. Но в какой-то момент понимаю, что сама хочу этого. Он напирает, а я подчиняюсь.
— Ох, Василиса, ты сводишь меня с ума.
Шепчет, даёт мне вдохнуть пару глотков воздуха и снова целует. Уже не боюсь его.
Боюсь себя.
Что я делаю?
Но едва появившаяся здравая мысль также быстро покидает меня, как и появляется, когда горячие губы вновь накрывают мои, не давая опомниться.
Мы целуемся долго, отрываясь, друг от друга только для того, чтобы перевести дух.
Нет, это какое-то безумие. Я не понимаю, что со мной происходит, но я не хочу это останавливать. Погружаюсь в неведомые до селе эмоции, растворяюсь в них. Горячие руки блуждают по моей спине, зарываются в волосы….
— Мне нужно домой…. — лепечу я. Губы опухли и горят.
Я измучена, как морально, так и физически.
— Я провожу тебя, — говорит, а сам снова набрасывается на меня и долго целует.
Мы идём в сторону моего дома молча, потому что говорить я уже не вижу никакого смысла. Он держит меня за руку, не отпускает. Когда доходит до поворота, снова целуемся как умалишенные.
На негнущихся ногах подходим к моей калитке. Меня шатает как пьяную. Не знаю, что ему говорить. Не смотрю на него, блуждая глазами по кроссовкам.
Дима берёт меня за подбородок и заставляет утонуть в его красивых холодных глазах.
Он снова приближает своё лицо к моему.
— Не надо…. — жалобно прошу, но его губы находят мои, и мы опять целуемся.
Боже, о чём я только думаю, когда позволяю ему это делать. Он так сильно прижимает меня к себе.
Отстраняемся, тяжело дышим. Оба. Вижу, как его лихорадит, как горят его глаза. Да и я, наверное, в таком же сейчас состоянии.
— Теперь ты не сможешь отрицать, что тебе не нравится со мной целоваться, — он улыбается.
— Мне пора.
Делаю шаг к воротам, но он перехватывает меня и привлекает к себе.
— Ты расстанешься со своим парнем, — говорит тихо, но я слышу в голосе нотки приказа.
— Это не тебе решать….
Парень резко тянет на себя и впивается в мои уже и так измученные губы. Жадно целует, а потом добавляет:
— Ты расстанешься с ним, — он целует щеку, — спокойной ночи, Василиса.
Едва он отпускает, я мчусь к воротам и быстро скрываюсь за ними. На негнущихся ногах иду в дом и запираюсь в своей комнате.
В голове только одна мысль:
«Что я натворила?»
Ночью сон не идет вообще. Ворочаюсь в постели, тяжело вздыхая всякий раз, как вспоминаю дикие поцелуи с Димой. Это было так странно. У меня такого ещё никогда не было. Ни с Пашей, ни с Володей. Я никогда не забывалась настолько, отдаваясь всецело эмоциям и чувствам. Что это было такое?
В груди все горит и трепещет от распирающих меня эмоций. Каждый раз, когда дотрагиваюсь до ещё не остывших и обветренных губ, сердце начинает биться чаще.
Этот парень…. Что он сделал со мной?
Он настолько подавил во мне всё, что я даже забыла о своём Пашке. Вернее, после такого, он больше не мой….. Не смогу смотреть ему в глаза, после того, как целовалась с другим парнем.
На смену эйфории, ближе к рассвету приходит чувство вины и стыда.
Встаю разбитая и не выспавшаяся. К десяти часам идём с бабулей на базар. Она хотела купить творога и мяса у наших постоянных продавцов, которые привозят хорошие продукты с фермы. Пока бабуля выбирает товар, я переписываюсь с Машкой. Она с отцом уехала на пару дней в горы.
«Вась, ты серьёзно хочешь расстаться с Пашей из-за того, что этот козёл так пожелал?»
Маша не церемонится в выражениях, а я и не возражаю, ведь сама так и думаю.
«Не потому, что он так хочет. А потому что я не смогу поступить так с Пашей»
«А не пошёл бы нахрен этот Дима? Лицемер он»
« Может быть….»
«Не связывайся с ним, он тебя обидит»
«Я постараюсь»
«Постарается она, как же. Уже, небось, влюбилась как дура»
«Нет»
Но если честно, больше ни о чём не могу думать. Это наглый парень перед глазами постоянно, в мыслях засел конкретно. А наши поцелуи….
А ещё то утро, когда я увидела его с той блондинкой в кухне Паши….
В этот момент с неизвестного номера приходит сообщение, но я уже знаю, кому он принадлежит:
«Доброе утро»
Смахиваю. Не хочу отвечать. У меня утро точно не доброе.
«Как спалось, Карамелька?»
Снова смахиваю, пусть думает, что сплю. Да что ему надо от меня? И что это ещё прозвище дурацкое? Он вообще поступает нечестно и некрасиво. Как можно быть настолько беспардонным человеком?
«Хочу увидеть тебя сегодня»
Вспыхиваю. И все равно не отвечаю на сообщение. Я больше не буду с ним видеться. Пусть вламывается ко мне в дом. Хоть что делает. Он всё равно скоро уедет отсюда, сам же говорил, что ненадолго. Он и так неплохо проводит время с другими барышнями, даже взять ту блондинку, имя которой я до сих пор не знаю.
Да вообще, какая разница как её зовут? И какая мне разница о том, с кем проводит время этот нахал?
Так что, пусть уезжает, мне нужно лишь дождаться этого момента.
С бабулей дома расфасовываем продукты, потом вместе готовим тушеную картошечку с мясом. Обедаем, и я собираюсь на встречу с Пашкой. Договорились погулять с ним в парке.
У нас с ним были большие планы на совместное будущее. Собирались поступать в университет поближе друг к другу. Даже если поступим в разные, то хотя бы чтобы они находились в одном городе. Паша предлагал даже снимать квартиру и жить вместе….
Надеваю легкий комбинезон и плетусь до парка. Сердце замирает и щемит от боли, когда вижу Пашу. Он в белой футболке и джинсовых шортах, весь светится, когда видит меня. Улыбается. Тоже улыбаюсь искренне. Потому что невозможно не улыбнуться ему. Он такой красивый. И такой хороший. В руке у него небольшой пакет. Паша сразу протягивает его мне.
— Подарок тебе.
— Подарок?..
Я заглядываю, а там книга, на обложке которой изображен рыцарь в красивых доспехах, который страстно обнимает красивую девушку со светлыми длинными волосами в элегантном платье. То, что я люблю. Шоколадка и мягкая игрушка оленёнка Бэмби. Грусть накрывает меня, я улыбаюсь, держа в руке всё это.
— Спасибо. Не надо было.
— Тебе нравится такое, — он улыбается и целует меня в щёку. — Может по мороженке?
Я отрицательно верчу головой.
— Давай прогуляемся.
— Ты грустная сегодня, — замечает он, а я не смотрю на него. — Что-то случилось?
Сжимаю крепче пакет в руке и молчу. Слова застряли глубоко в горле. Я облизываю сухие губы, поджимаю их.
— Вась?
Паша останавливается и берёт меня за руку. Разворачивает к себе и вглядывается в моё лицо обеспокоенными глазами.
— С бабулей всё хорошо?
— Да…. Я не из-за этого…. — пытаюсь подобрать слова, — просто случилось кое-что нехорошее. Я поступила очень… плохо с тобой….
Поднимаю на него глаза. Он хмурится.
— Что ты имеешь ввиду?
— В общем, тот друг Тимофея, который…. Ну, он ещё приехал с ним….
— Дима? — вижу, как Паша поджимает челюсть.
Я киваю.
— Когда мы были дома у тебя, он меня поцеловал…. А я ему позволила….
Лицо Паши меняется. Он мрачнеет, но молчит. Лишь смотрит на меня, я отвожу глаза. Не решаюсь рассказать про вчерашний вечер, где я не только позволяла целовать себя, но и сама сильно этого хотела.
— И что было дальше? Вы с ним….
Смотрит на меня выжидающе, будто знает, что я ещё не всё рассказала ему.
— Нет, — качаю головой, боясь, что он воспримет это по-другому. — Ничего не было, если ты про то самое….
Он отпускает мою руку, отворачивается. Смотрит куда-то. А я стою рядом и не знаю, что делать дальше.
— Прости меня…. Я не хотела причинять тебе боль, но не могу обманывать тебя…. Ты очень хороший и….
— И что вы теперь вместе? — он говорит тихо, но с такой резкостью в голосе.
— Нет! — восклицаю, а у самой руки трясутся. — Я бы никогда не стала с ним… встречаться…
Он ухмыляется и смотрит на меня с таким презрением, что мне хочется провалиться сквозь землю.
— Зато сосаться за моей спиной могла! Ты меня разочаровала.
— Прости…. Паша, я правда не хотела всего этого, но так вышло….
— Да пошла ты!
Он развернулся и ушёл. Я смотрела в его спину с такой тоской, что глаза мои повлажнели и горячие слёзы большими каплями потекли из глаз. Я села на первую свободную скамейку, не в силах больше стоять на ногах.
— Тебя тянет ко мне, — говорит он тихо. Чувствую жар его тела у себя за спиной.
Дима обвивает руками меня сзади за плечи. Напрягаюсь и тяжело выдыхаю. Сама себя не понимаю. Я рассталась с Пашей, мне было больно терять его.
Но почему же тогда моё тело и сердце реагирует на другого?
— Бесполезно отрицать, Василиса.
Дима всё ещё прижимает меня к себе, но не предпринимает более решительных действий как до этого момента.
Не понимаю своего тела. Его близость слишком опасна, как фейерверк эмоций. Испытываю буквально всё. И раздражение, нежелание принимать эти ощущения и близость, смятение, сопротивление и удовольствие.
Нет-нет-нет. Так не должно быть.
— Я не могу, — шепчу.
Он шумно выдыхает мне в макушку.
— Можешь, и никто не смеет тебе запретить.
Его голос низкий, гортанный, действует на меня гипнотически. А пальцы пробегают по открытым рукам, оставляя за собой невесомый след из мурашек.
— Дима….
Голос предательски дрожит. Чувствую горячее дыхание на своей шее, а губы касаются моего уха. Моё сопротивление тает, как лёд.
— Ты нужна мне.
— Что?.. — восклицаю.
— Прости, я слишком резкий. Всегда был таким, — он отпускает меня.
Поворачиваюсь к нему лицом. Вижу смятение в его глазах.
— Я лишь хочу пригласить тебя на одно свидание. Пожалуйста.
Мои щёки пылают, даже боюсь представить, как выгляжу сейчас. Отвожу глаза от парня и смотрю на заходящее солнце.
— Приставать не буду. Правда.
Слышала я уже от него что-то подобное. Чувствую ведь, что верить нельзя, но сердце трепещет так сильно, что я обнимаю себя руками. Мне некомфортно находится рядом с ним.
— Обещаю, — подкрепляет он.
— Хорошо.
Соглашаюсь, и даже не задумываюсь о том, в какой глубокий омут я ныряю. Зачем?..
Ну, вот зачем я соглашаюсь?
Вижу, как его губы расплываются в красивой улыбке. Именно улыбке. Доброй и искренней.
Я, правда, нравлюсь ему?
Это не какой-то развод?
— Тогда до завтра?
Лишь киваю. Не могу говорить с ним.
— Ты сегодня слишком устала. — Его добродушный взгляд скользит по моему лицу. Затем Дима берёт меня за руку. — Можно тебя проводить?
Снова киваю и тяжело выдыхаю. Его смена настроения меня никак не напрягает, его внезапная правильность и доброта. Доверяюсь ему, как наивная девочка. Просто поверила в его искренность.
Дима паркует машину на противоположной стороне улицы. Я покорно жду и наблюдаю за ним. Парень высокий, движения уверенные. А этот самовлюбленный, но такой обворожительный взгляд, заставляет трепетать сердце.
Он возвращает мне смартфон. И мы медленно плетемся до моего дома. Молчим.
Уже перед домом Дима берет меня за руку и останавливает. Смотрит на меня выразительными пепельными глазами с такой нежностью, а я съёживаюсь и боюсь тех чувств, что испытываю сейчас. Это нереальные ощущения до дрожи в теле, россыпью множества мурашек. Одуряющее волнение, оглушающее.
Я не хочу это чувствовать. Меня пугает сила притяжения, что действует на меня лишь от одного его взгляда на меня.
Дима наклоняется и легко касается моей щеки. Не предпринимает каких-то диких и варварских действий, что меня в конец обезоруживает перед ним.
— До завтра.
Он улыбается.
— Пока….
Дима отпускает мою руку и смотрит мне в спину, пока я не скрываюсь за воротами.
В душе моей настоящий кавардак. Я уже не знаю, что правильно, а что нет. Он нарушил равновесие всего моего естества.
Зачем я согласилась на свидание? Неужели эти эмоции значат больше, и это парень занимает место в моем сердце? Не может этого быть. Но с другой стороны, что-то мне подсказывает, Дима бы просто так не отступил. Возможно, я приняла верное решение.
Осознание того, что я сглупила, приходит ко мне довольно быстро. Буквально, когда я ложусь в постель и прокручиваю в голове события сегодняшнего дня. Предаюсь самобичеванию вдоволь.
И о чём я только думала, когда соглашалась идти на свидание с этим психопатом. Нет, ну сегодня он хоть и был довольно вежлив и даже, сдержан, я всё равно не могу назвать его хорошим человеком.
Да и я ведь рассталась со своим парнем из-за него! Нет, хотя моя вина тут тоже есть. Если бы я была умнее, такого бы точно не произошло. Ну, или хотя бы могла дать отпор.
Паша….
Мой бедный Пашка! Как же я его обидела! Я не могу даже представить, какую боль причинила ему….
Да и после всего этого он ещё пошел разбираться с Димой и подрался.
Всё-таки решаю написать ему и узнать, как у него дела. Сообщение уходит быстро, но оно остаётся непрочитанным. Пашки не было в сети с того времени, как я видела его в парке.
Наутро еле прихожу в себя. Так и не получилось нормально поспать. Дремала и видела дурацкие сумбурные сны.
Делаю уборку в доме. Все мои движения машинальные, а у самой душа не на месте. Голову не покидают мысли. Очень дурные и нехорошие.
Паша так и не читает моего сообщения, хотя был в сети сегодня утром. Он обижен на меня и разочарован. Не могу его винить за это.
Вечером провожаю бабулю до тёти Тони с банками солений. Это её давняя подруга. Тетя Тоня угощает меня домашним сыром и даёт пакет с маклюрой, чтобы я занесла его домой. Предупреждаю бабулю, что дома меня не будет до вечера, но к десяти приду.
Уже дома, сидя на кровати, сердце замирает от встречи с Димой. Мне страшно, но в то же время как-то трепетно. Не стоило мне соглашаться всё-таки. Это неправильно. Хоть и думаю так, но выбираю одежду для встречи с парнем. Я не собираюсь давать ему хоть малейший повод подумать, что он мне как-то интересен, поэтому надеваю обычный однотонный светлый комбинезон. Шорты закрывают большую часть бедер, закрытое декольте и плечи. Заплетаю волосы в косичку, умываюсь и наношу лишь бальзам для губ.
Может, таким образом, он поймёт, что со мной ему ловить нечего и тогда отвалит от меня?
Хочется надеяться.
Дима звонит мне в шесть вечера и предупреждает, что скоро заберёт меня. Сердце колотиться как бешенное. Всё ещё пытаюсь себя убедить, что парень совершенно меня не волнует.
Ладони покрываются холодным потом, сердце замирает, когда выхожу на улицу и вижу его. В белой футболке и чёрных джинсах, в солнцезащитных очках, на губах играет красивая улыбка. Черные волосы слегка вьются.
Господи…. Да что же это со мной такое?
— Привет, — говорит Дима и улыбается во все тридцать два зуба.
— Привет, — голос мой звучит как-то неуверенно.
Боюсь смотреть ему в глаза.
— Что думаешь насчет кино?
Кино? Да, кино это хорошо. Там хоть не придётся с ним разговаривать и смотреть на него.
Немного становится легче, и я согласно киваю. Он открывает мне переднюю дверцу рядом с водителем, как истинный джентльмен.
Пока едем, сердце бьётся так, что мне кажется, что стук его слышен даже Диме.
Парень молчит, чему очень рада. Но заметно нервничаю. Перебираю пальцами ткань на бёдрах, что не остаётся незамеченным.
— Всего лишь фильм, Василиса, — говорит он, явно пытаясь разрядить обстановку.
Наши взгляды встречаются на мгновение, и я чувствую, как внутри всё замирает. Напряжение, что растет между нами, ещё больше тревожит меня. Когда подъезжаем к кинотеатру, успокаиваю себя, что это всего лишь фильм. После этого я просто уйду домой. И всё будет хорошо. Главное, не дать повода парню меня как-то потрогать или того хуже – поцеловать!
В кинотеатре даю добро парню, чтобы сам выбрал фильм. Он не задумываюсь, выбрал, будто первый попавшийся глазу. Только уже в кинозале я поняла, что Дима выбрал самые последние места. Хотя их было много. Не стала задавать ему вопрос, по поводу его выбора мест и просто села туда, куда он мне указал.
Это была какая-то комедия. Сюжет я не улавливала вообще, потому что сидела натянутая как струна, боясь как-то шелохнуться и поворачивать голову. В какой-то момент у меня даже начала болеть спина, и я слегка пошевелилась, чтобы снять напряжение. В этот момент рука Димы очутилась на моих плечах, горячая ладонь поглаживала кожу через ткань. Я почувствовала его дыхание у себя на лице. Чувствовала, как он мазнул губами по моему виску, оставляя легкий поцелуй.
Я не смела шевелиться. Лишь ощущала его внимание на своей персоне. Каждый нерв в моём теле был оголен, и казалось, будто если он снова прикоснётся, я просто взорвусь от переизбытка чувств.
Я схожу с ума. Не могу найти логичного объяснения реакциям моего тела и рассудка. Меня прёт от любого его прикосновения, которое оставляет ожог на нежной коже. Я забываю обо всем на свете с Димой, что меня очень сильно пугает.
Мой смартфон вибрирует, оповещая о входящем сообщении от Паши. Оно высвечивается на панели, и в нём лишь одно слово: «Норм». Порываюсь ответить ему, написать, что виновата перед ним, но мой телефон выхватывают из рук.
Дима смотрит на сообщение и злится. Вижу это по прищуренному взгляду и поджатых губах.
— Ты всё ещё общаешься с ним? — говорит тихо.
— Верни телефон, — говорю также тихо, чтобы люди вокруг не услышала нас. — Я всего лишь узнала у него, всё ли с ним хорошо.
Он смотрит на меня и прожигает темными глазами.
— У него всё отлично, — цедит он сквозь зубы. — Больше не общайся со своим бывшим.
Я приоткрываю рот от услышанного заявления. Нет, это даже было не заявление, а приказ.
— Это тебя не касается.
— Ты теперь моя девушка. Так что касается.
Ещё больше открываю рот. Мои брови лезут наверх. Не могу поверить своим ушам.
— Ненормальный, — говорю и подрываюсь с места, хватаю сумку и быстрым шагом покидаю кинозал.
Но уже на выходе из кинотеатра он хватает меня за руку и тянет на себя. Упираюсь ладонями ему в грудь.
— Не припомню, когда именно я стала твоей девушкой?.. — мой язык заплетается.
Он лишь улыбается. От былой злости не осталось и следа. Дима проводит нежно по моей щеке и шепчет:
— Сегодня.
Мурашки от его нежности рассыпаются по всему телу. Сердце бьётся настолько сильно, и мне кажется, что Дима тоже слышит его стук. Я заметно расслабляюсь в тепле его объятий и не могу отвезти от него взгляда.
— Это неправильно….
Пытаюсь найти слова, чтобы оттолкнуть Диму, но почему-то не получается. Два чувства борются внутри меня: неукротимое желание его близости и изнуряющий протест.
Поцелуй начинается нежно. Парень будто боится, что я могу оттолкнуть его. Но я точно не смогу этого сделать….
Уже не смогу….
Руки скользят вниз, обхватывают меня за талию, и я обмякаю. Поцелуй становится уверенным, я поддаюсь, позволяю ему продолжать эту мучительную пытку.
Поцелуй длится недолго, но и этого времени мне достаточно, чтобы, наконец, понять свои чувства к этому парню.
С первой встречи он захватывал своей энергетикой всё моё естество. Сначала это был страх, он давил и подавлял, но сейчас….
Дима отстраняется и смотрит на меня с такой нежностью, что я проваливаюсь в эти эмоции с головой.
— Тебя тянет ко мне, как и меня к тебе, — говорит тихо, поглаживая мою талию. — Неправильно будет закончить всё, не попробовав.
Сглатываю, но задаю вопрос, который возникает в голове сам собой.
— Но ты ведь скоро уедешь….
— Этот вопрос мы решим, — он касается моего лба своим.
— Дима….
Я верю ему. Доверяю полностью. Всё естество кричит об этом.
— Василиса….
Снова нежно целует. Потом берет меня за руку и сажает в припаркованную машину. На улице уже темнеет, фонари медленно загораются, освещая дорогу. Мы сидим молча. Дима держит меня за руку и смотрит на меня, а я же настолько стесняюсь, что изучаю глазами пальмы, растущие вдоль дороги.
— Проголодалась?
Качаю головой отрицательно. Есть мне совершенно не хотелось, скорее, меня подташнивало.
— А я да. Составишь мне компанию?
Он улыбается, и я соглашаюсь. Едем в кафе тоже молча. Я украдкой наблюдаю за парнем, разглядываю его руки и длинные пальцы. Запах его парфюма заполняет мои легкие. Его профиль кажется почти совершенным. Высокие скулы, прямой нос, очерченные губы. Будто он только-только сошел с обложки модного журнала. Или это мне от внезапной влюблённости так кажется?
Дима, похоже, заметил мой взгляд, но не отрывается от дороги и ничего не говорит. Он слегка улыбается, а затем прикусывает нижнюю губу. Мимолётное движение, возможно даже машинальное, но я не могу оторвать от него взгляда. Почему он такой красивый?
Вдруг Дима поворачивает ко мне лицо. Глаза слегка прищурены, а уголки губ приподняты.
— Всё нормально? — спрашивает, возвращая взгляд на дорогу.
— Да... — тихо говорю и отвожу глаза.
Мы заезжаем на стоянку. Дима паркуется, затем выходит из машины и идёт открывать мне дверь. Руки мои дрожат, когда он протягивает мне свою ладонь и помогает выбраться из автомобиля.
Когда мы подходим к дверям заведения, в глаза сразу бросаются стеклянные двери и огромные панорамные окна. Внутри играет красивая ненавязчивая музыка. В зале довольно светло, но свет более приглушенный.
Мы садимся за столик. Дима откидывается на стуле, пробегая глазами по меню, я следую его примеру. Но когда вижу цены, сникаю моментально. Место красивое и цены соответствующие.
— Выбрала что-нибудь? — спрашивает он.
Открываю страницу с чаем, пробегаюсь глазами по ценам, выбираю самый дешёвый. Денег у меня хватит только на него….
— Я буду только чай.
— И всё?
Киваю и отвожу глаза.
— Может, хотя бы десерт? — не унимается парень.
— Нет, спасибо. Я не голодна.
Я, правда, была не голодна.
— Василиса, — он заставляет на него посмотреть. — Я угощаю.
— Нет, — мотаю головой отрицательно. — Спасибо. И за чай я сама….
— Перестань, — перебивает Дима и берет меня за руку. — Чай я твой и сам в состоянии оплатить.
— Но…. Мы ещё мало знакомы….
Пытаюсь сказать ему, что не надо тратиться на меня. Но Дима снова меня перебивает:
— Карамелька, успокойся.
Как раз в этот момент подходит официант, берёт заказ и уходит. Я еложу на стуле, мне не очень комфортно. Дима поднимется с места и садится рядом со мной. Придвигается ближе ко мне и нежно целует в висок.
— Ты слишком напряжена. Надо с этим что-то делать.
— Что?..
Приобнимает за плечи, наклоняется, и его губы накрывают мои. Моё сердце начинает биться быстро-быстро, и на секунду я забываю, где мы находимся, начинаю отвечать на поцелуй. Его тёплая рука скользит по моей спине и притягивает ближе. В это момент я понимаю, что не могу сопротивляться ему.
— Вась, ну ты даёшь, — Машка мычит в трубку. Голос её звучит разочарованно.
— Так вышло, — пытаюсь оправдаться перед подругой.
Я рассказала ей обо всём, что произошло со мной за эти две недели. Как рассталась с Пашей. С того дня мы с ним больше не виделись.
Как пошла на свидание с Димой…. А после и ещё на много свиданий. Мы виделись практически каждый день, целовались…. Парень ни разу не перешёл черту, но я знала, как тяжело ему сдерживаться.
— Этот мажор тебя кинет, — причитала подруга.
— Он на самом деле не такой, каким казался изначально….
— Пфф, Вась, он промыл тебе мозги.
— Дима хороший.
— Ты влюбилась.
Перед глазами его улыбка, а его глаза всегда загораются как огонёк, излучая тепло, когда смотрит на меня. Его руки всегда тёплые, объятия нежные. Его запах застревает в носу, я могу узнать его из тысячи. Дима постоянно в моих мыслях. Жду его звонка и сообщения больше всего на свете.
Да, я влюбилась….
Дима многое мне рассказал о себе. Но не особо охотно. Мне пришлось каждую информацию из него клещами тащить.
Парень учился в Москве вместе с Тимофеем и окончил его в этом году. Состоял в баскетбольной институтской команде. Сам Дима из Санкт-Петербурга и сюда приехал на некоторое время из-за проблем с отцом. Он мельком упомянул, что сильно с ним повздорил. Его отец развелся с матерью из-за молодой любовницы.
— Молчание – знак согласия, — говорит Маша. — Ты наивная и он воспользовался этим. Таким парням от девушки нужно только одно.
— Если бы он был плохим, то уже давно бы стал склонять меня к близости, — оправдываю его.
— Я все поняла. Просто будь осторожна, прошу тебя. Я не доверяю ему. Но надеюсь, всё так, как ты и говоришь, — она выдыхает в трубку. — Рановато я уехала.
— Все нормально. Правда, Маша.
— Очень на это надеюсь.
Она хмыкает в трубку.
— Мне тут тоже один написывает, симпатичный скотина. Я тебе сейчас фотку кину, глянешь. Потом оценку мне свою пришли.
Мы прощаемся с Машей, и я сразу получаю от неё фотографию светловолосого парня. Он стоит в полный рост, облокотившись на перила и улыбается, смотря в кадр. Парень и правда, симпатичный. С виду крупненький, наверное, ходит в спортзал.
Что ж, надеюсь, он не такой плохой, как её прошлый парень. В самом начале их отношений, он был просто лапочка, а потом выяснилось, что у него, таких как моя Машка, пруд пруди. Тот ещё козёл оказался.
Смотрю на время. Скоро уже должен приехать за мной Дима. Мы договорились сегодня погулять по пляжу. Надеваю на себя голубое легкое платье в белый горошек и короткими рукавами. Смотрю на свое отражение. Даже на загорелой коже вижу, как полыхают мои щеки, а зелёные глаза горят. Крашу слегка ресницы и наношу оттеночный бальзам на губы.
Я отправляю подруге смайлик с поднятым большим пальцем вверх. Затем выхожу из комнаты и иду в огород. Бабуля там уже давно копошится. Она у меня любит очень розы, поэтому у нас их очень много и разных сортов. Оглядываюсь и не нахожу бабулю.
Странно. Вряд ли бы она ушла куда-то, не предупредив. И ворота закрыты изнутри. Тяжесть давит на грудь, быстро обхожу высокие кусты китайской розы и вижу бабушку, лежащую без движения на спине. Моментально оказываюсь рядом и тереблю её, пытаясь привезти в себя. Я вижу, что она дышит, но не просыпается, она очень бледная, губы почти синие.
Впадаю в ступор, пытаюсь найти телефон, звук которого я слышу. Нашариваю его в сумке, мелодия входящего звонка тонет в шуме в ушах. Пытаюсь скинуть, чтобы вызвать скорую, но вместо этого принимаю вызов.
— Вась, все в порядке? — пока пытаюсь справится с дрожащими руками и судорожно тыча в смартфон, невидящими из-за паники глазами. — Василиса.
Слышу родной голос и начинаю рыдать.
— Дима…. Бабушка без соз…нания, — всхлипываю в трубку.
— Вызвала скорую?
— Нет….
— Вызывай.
Дима сбросил вызов, и я не с первого раза набираю службу спасения, которая перенаправляет звонок в скорую помощь. Даже не замечаю, приближение Димы. Он садится рядом и проверяет пульс на руке бабули. Я в этот момент сообщаю адрес, заикаясь на каждом слове.
Дима легонько шлепает её по щекам, вижу, как её глаза тяжело приоткрываются и она стонет. Он помогает ей повернуться на бок и держит голову.
— Бабуля…. — я не могу остановить истерику.
— Всё будет хорошо, — голос парня тихий. Он смотрит на меня, и я шмыгаю.
— Может мне принести воды?..
— Нет, не стоит, — говорит он. — Мы же не знаем из-за чего у нее случилась потеря сознания.
Я киваю и неотрывно слежу за бабушкой. Она немного стонет, видно, что у неё кружится голова, и она не до конца пришла в себя. Она рукой держится за голову.
— Выйди пока за ворота и встреть скорую. Я побуду с ней. — Говорит Дима, и я киваю.
У меня сердце сжимается при виде неё. Я так боюсь её потерять, что не могу перестать плакать. Меня всю трясет, пока ждём скорую помощь. Благо, она приехала быстро. Бабулю быстро осмотрели и сказали, что везут её в больницу. Все происходит как в тумане. Её быстро увозят, а Дима сажает меня в машину, и мы едем за скорой.
Только в больнице я прихожу немного в себя. Пью холодную воду и умываюсь, пока бабулю осматривают врачи. Дима обнимает меня и шепчет мне на ухо, что все с бабушкой будет хорошо.
Врач появляется через полчаса и говорит, что какое-то время понаблюдают за ней здесь. Зайти к ней не разрешили.
Мы едем обратно ко мне домой. Я собираю необходимые вещи и документы, и Дима молча везет меня назад в больницу. Там я передаю всё медсестре, которая уверяет меня, что состояние у бабули стабильное. Волноваться не о чем.
И вот мы сидим в машине около моего дома. Дима обнимает меня нежно, гладит по голове. Его забота успокаивает меня, и я немного расслабляюсь.
— На пляж с тобой сегодня не пойдем, — говорит Дима. — Иди домой и отдохни. Завтра утром я отвезу тебя к бабушке.
Утром просыпаюсь на диване, накрытая пледом. Димы в доме не было. Похоже, он ушёл сразу, как я уснула. Умываюсь, одеваюсь на автомате. Пишу тёте Насте, которая живет в Питере, и подробно рассказываю о состоянии бабули. Она ругается на меня в сообщениях, почему я не сообщила ей об этом вчера.
Вчера как-то реально было не до этого. У меня вообще это вылетело из головы. Мысли были забиты только бабушкой. А потом и Дима отвлек меня своими объятиями….
Дима отвозит меня в больницу, как и обещал. Сказал, что будет ждать меня в машине. Я улыбаюсь ему и несусь на второй этаж. Бабулю уже перевели в палату, и её можно было навещать. Она звонила мне утром, просила захватить её вязальные принадлежности.
Приоткрываю дверь палаты. Слышу её голос. Она разговаривает по видеосвязи с тетей Настей. Я тихонько прохожу к кровати и сажусь на стул. В палате стоит ещё одна кровать, но видимо, она ещё пустует.
— Мама, я же отправила тебе деньги на лекарства. Почему ты никогда меня слушаешь? — голос у тети слегка грубый, но она всегда так разговаривает.
— Да ну, оно же такое дорогое, да и навряд ли поможет. Я ведь травками лечусь.
— Какие травки? У тебя сердечная недостаточность. От трав толку не будет. Я сейчас же позвоню врачу.
— Да перестань ты шороху наводить! — Бабуля улыбается. — Я же сказала, что со мной уже все хорошо. Вот и Васька пришла!
Бабуля поворачивает камеру на меня и я, улыбаясь, машу ей рукой.
Тетя Настя приподнимает уголки губ.
— Привет Вась.
Вижу её выражение лица, и мне становится не по себе. Нет, она у нас красавица. Они с моей мамой очень похожи. У тети Насти светлые волосы от природы, но она всегда их подкрашивала. Сейчас они более холодного оттенка. Глаза выразительные карие. На вид ей не больше двадцати пяти, но на самом деле ей уже тридцать два года. Она следит за своей внешностью. Бабуля говорила, что когда она уехала учиться в Москву, то работала некоторое время моделью. На данный момент у неё есть какой-то мужчина, детей нет.
Отношения у нас с ней не сложились. Хоть она и приезжала редко, но я всегда чувствовала от неё легкую неприязнь. Не знаю, может мне кажется это. Её поведение, взгляд, интонация. Ну, не могу судить её за это.
— Мам, я всё же поговорю с твоим врачом. Но толку, мне кажется, не будет. Я тебе уже давно предлагаю переехать ко мне. У меня много знакомых врачей, тебя бы обследовали, — говорит тетя.
— Настенька, ну ты чего. Здесь моё родное место. Я родилась в этих краях. Да и нашу Василиску надо на ноги поднять, — говорит бабуля, а я вздыхаю.
Получается, только из-за меня бабушка не хочет ехать к тете.
—Василиске уже восемнадцать лет. Она взрослая девочка. Справится и без тебя.
— Ну, ты чего городишь? Вспомни себя в её возрасте.
Слышу, как тетя вздыхает, понимая, что с бабулей спорить бесполезно. Она у меня упрямая женщина. Наверное, тетя как раз переняла её характер.
— Ладно, мам, я тебе потом позвоню. Выздоравливай.
— Удачи, милая моя. Звони почаще.
Бабуля откладывает смартфон на тумбочку рядом с кроватью и смотрит на меня.
— Васька, чего притихла? Напугала я тебя? — она смеется звонко, а я расплываюсь в улыбке.
— Напугала, — говорю ей и обнимаю за шею.
— Ну, ты прости. Голова закружилась маленько. А так со мной уже всё хорошо. Только врач не отпускает домой. Говорит, недельку подержат тут. Прокапывать будут. В комоде на второй полке денежка лежит. В платок голубой завернуто. Это на продукты трать. Там ещё с твоей пенсии.
— Хорошо. Но дома полно продуктов. Мы ведь недавно закупились. Лучше потратим эти деньги на твои лекарства.
— Ой, да забудь ты уже! Я здорова.
— Верю, — улыбаюсь.
Этот обморок точно не признак здоровья. Но не хочу настаивать как тетя Настя, поэтому просто соглашаюсь.
— Мои розы поливай каждый день, не забывай только. Помидорки можно через день. Яйца у бабы Тони бери.
— Знаю, бабуль.
— А, точно, — она снова взяла в руки смартфон и начала там что-то искать, — посмотри-ка, опять сняли двести рублей просто так.
Она протягивает мне свой телефон, и я улыбаюсь уголками губ.
— Ты подписку подключила, — отключаю услугу и возвращаю ей телефон.
— Лишь бы деньги драть с людей.
— Я к тебе завтра ещё приду. Тебе что-нибудь принести? Может минеральной воды побольше купить?
— Минералочку можно, только ты бери ту, которую я люблю.
Киваю, затем вытаскаю из рюкзака вязание, кладу рядом на тумбу.
— А что это был за молодой человек вчера?
Смотрю на бабулю, а у неё взгляд такой сосредоточенный. Я тушуюсь, и даже не знаю, как ответить на вопрос. Я надеялась, что она не вспомнит.
— Это друг.
— А-а-а, друг. Тот самый, который для твоей Машеньки подарок оставлял. Да?
Отвожу взгляд. Бабуля у меня слишком проницательная. От неё тяжело что-то скрыть.
— Ну-у, он же общий друг наш….
— Поняла-поняла. Передай своему другу благодарность за помощь. Молодец он. Как звать то друга твоего?
— Дима.
— Дмитрий значит, — бабуля хмыкает, потом зевает.
— Ладно, я пойду уже. Отдыхай. Я тебе после ужина ещё позвоню.
— Да и впрямь в сон клонит после капельницы.
Я ещё раз обнимаю бабулю и иду вниз. Хотела найти врача её лечащего, но мне сказали, что его пока нет на месте.
Что ж. Ладно, завтра узнаю у него, что с моей бабулей и нужны ли какие-нибудь лекарства. Да, и анализы ещё не пришли. Она сама же мне ничего не расскажет.
Дима, как и обещал, ждет меня в машине. Я сажусь и сразу же его обнимаю. Он чмокает меня в щеку.
— Ну, как там твоя бабушка?
— Чувствует себя хорошо.
— Я рад, что всё обошлось, — улыбается.
— Она передавала тебе благодарность за помощь.
— Лучшая благодарность для меня, это твой поцелуй.
На губах растягивается лукавая улыбка. А я пропадаю.
Господи, какой же он красивый. И как я могла бояться этой улыбки и сравнивать её со звериным оскалом?
Вечером мы гуляем с Димой по пляжу. Держимся за руки, как и положено для влюбленной парочки. Целуемся как умалишенные. Это не те невинные поцелуи, как у меня были с Пашкой. Дима умеет целоваться и каждый раз мне это демонстрирует.
— Красиво как, — восхищённо говорю, наблюдая за уходящим солнцем.
— С тобой не сравнится, — парень обнимает меня сзади за талию и целует в шею, а у меня мурашки от каждого его такого действия.
Я поворачиваюсь к нему и обнимаю за плечи. Мне так с ним хорошо. Даже не могу мыслить здраво, когда нахожусь рядом с ним.
Его взгляд сейчас такой, будто я для него целый мир.
Он наклоняется и целует меня, крепко прижимая к себе за талию. Затем отстраняется и тихо произносит:
— Вась, поехали ко мне.
Замираю и не знаю, что ответить. Лишь смотрю на него огромными глазами.
— Вась….
Он тяжело дышит и утыкается своим лбом к моему.
Боже мой, это так странно. Он изначально производил впечатление наглого и плохого парня, который берёт всё, что захочет. Он не спрашивал меня, когда нагло целовал, когда приезжал ко мне и угрозами выманивал из дома. Вел себя как психопат. А сейчас Дима будто другой человек.
Этим предложением заканчивается уже наше третье свидание, от которого я каждый раз старалась отказаться.
— Я не знаю, где ты живешь….
Уже давно мелькал в голове этот вопрос, но каждый раз я боялась спрашивать его об этом. Я почему-то думала, что он остановился у Тимофея, двоюродного брата Паши, поэтому и не спрашивала.
— В отеле.
— А почему ты так надолго приехал сюда?..
Он отводит прядь волос, которая выбилась из моей прически. Взгляд его немного темнеет. Будто эта тема ему не особо приятна.
— Я говорил тебе, что с отцом повздорил, — я киваю, — эта одна из причин.
— А другая?..
— Здесь сейчас строится новый санаторий, нужно было решить некоторые нюансы с архитектором. Отец, таким образом, пытался избавиться от меня, чтобы я ему мозг не клевал и матери лишнего не сболтнул
Как-то Дима упоминал, что у его отца строительная компания. Но я точно не знала, что именно они строят. Ну, и про любовницу отца тоже рассказывал.
— Мама сейчас в Греции. Она тяжело переживает развод. А если узнает, что этот урод привёл в дом свою шлюху, то не могу представить, что с ней будет.
Вижу, как он зло поджимает челюсти. Он не смотрит на меня, наверное, чтобы не пугать своим состоянием. Я обнимаю его крепко, утыкаюсь лицом в его шею. Мы стоим так недолго. Но я всё же решаюсь и произношу:
— Если вид из твоего отеля такой же шикарный, то я бы хотела поехать….
Чувствую, как он на мгновение замирает, а потом его губы находят мои.
***
Мы поднимаемся в лифте молча. Дима держит на меня за руку и поглядывает время от времени, наверное, пытаясь разглядеть моё состояние. Он стоит так близко, что я чувствую дыхание на своей шее. Я даже не замечаю обстановку вокруг и людей, которые нам попадались. Все мои мысли только о парне, стоящем рядом и о том, что скоро произойдёт.
Мы проходим к номеру. Парень пропускает меня вперёд. Пытаюсь немного успокоиться, тереблю подол платья. Руки дрожат.
— Воды? Или может чай? — предлагает мне Дима.
— Воды.
Мельком отмечаю, что номер его шикарный. Панорамные окна выходят прямо на море. Сразу же подхожу к ним, чувствую его присутствие за спиной. Он протягивает мне стакан с водой, делаю короткий глоток.
Дима забирает у меня стакан и ставит рядом на столик.
У меня сердце сейчас просто выпрыгнет из груди от напряжения.
Чувствую его горячее дыхание на шее, невесомые поцелуи, которые оставляют россыпь мурашек на чувствительной коже. Дима разворачивает меня к себе и жадно впивается в губы, удерживая одной рукой за затылок. Его руки начинают исследовать моё тело, и я не протестую, когда одна из них забирается мне под подол платья. Прижимаюсь, ощущая его тепло. И не протестую, когда он стаскивает с меня лишнюю одежду.
И не протестую, когда он берет меня на руки и несет к огромной кровати.
Его губы продолжают исследовать моё тело. Я задыхаюсь от каждого поцелуя.
— Ты такая красивая, Василиса, — шепчет он, нависая сверху.
Я закрываю глаза, и наслаждаюсь каждым его словом и действием.
— Не могу перестать думать о тебе.
Смотрит на меня неотрывно.
Лишь когда его руки дотрагиваются меня в самых чувствительных местах, я немного прихожу в себя.
— Дима, — выдыхаю я. — У меня ещё не было никого….
Он отстраняется и на его губах расплывается улыбка. Глаза его темнеют, я даже слышу, как громко бьётся его сердце.
Он снова наклоняется и уносит меня в водоворот неведомых ощущений и чувств. Я обнимаю его, полностью поддавшим тем самым эмоциям, когда ничего другое неважно.
Утро встречает мягкими теплыми лучами.
Я просыпаюсь невероятно счастливой и широко улыбаюсь. Ночь была просто замечательно и волшебной. Воспоминания о ней отдаёт характерным звуком в груди и россыпью мурашек по телу.
Дима уже проснулся и появляется на пороге с мокрыми волосами после душа в одних шортах. Я не могу оторвать от него взгляд. Он такой красивый….
Будто сам Дьявол, искушающий похотью души девственниц.
А этот его взгляд….
— Доброе утро, Карамелька.
Он давно меня так не называл. Последнее время только по имени.
Прикрываюсь одеялом и улыбаюсь как дурочка.
— Доброе утро.
Дима нависает надо мной и покрывает моё лицо поцелуями. Я дико смущаюсь. Я ведь только что проснулась и выгляжу, наверное, как чучело. Мои волосы волнистые от природы, поэтому с утра они торчат в разные стороны, а лицо всегда опухшее, будто я на ночь съела бочонок солёной рыбы.
— Завтрак? — спрашивает он.
— Только кофе, — говорю и пытаюсь вырваться из его объятий. — Мне нужно в душ.
Соскакиваю, быстро заворачиваюсь в одеяло и несусь в сторону ванной комнаты. Останавливаюсь, прислонившись спиной к двери и тяжело выдыхаю.
Дима снова отвозит меня в больницу и ждёт снизу. Бабуля чувствует себя хорошо. Ей подселили соседку, которая тоже очень любит вязание, поэтому они теперь на пару этим занимаются. Вижу по её лицу, что ей пока тут всё нравится. Главное, что ей ничего не угрожает.
Делюсь с ней проведенным днём без её присутствия в доме, упуская детали с Димой, естественно. Затем спрашиваю у медсестры, где мне найти лечащего врача. Нахожу её в кабинете. На вид женщине примерно около пятидесяти.
— Хохлова Нина Ивановна…. — задумчиво тянет врач, пролистывая карточки больных. — Так, вот.
Она пробегает глазами по бумаге, затем из другой стопки берёт пришедшие сегодня анализы. Что-то помечает на листках. Её лицо изредка хмурится. Меня это напрягает.
— Результаты эхокардиограммы ещё не пришли. Поэтому пока точно не могу вам сказать. Но в любом случае требуется постоянное лечение.
— Понятно….
Видно было по её лицу, что анализы у бабули не очень хорошие. Я не потеряю её?..
С этими мыслями я и вышла из больницы, поникшая и грустная. Тревога в груди сковала меня, я не могла толком ни о чем думать.
Дима обнимал меня и успокаивал. Я так благодарна ему за поддержку.
Уже дома, когда остаюсь одна, мысли хороводом пробегают в голове. Мрачные мысли. Принимаюсь за уборку, чтобы хоть как-то отвлечься. Остаток времени провожу за чтением любовного романа.
Дима написал, что у него сегодня дела по работе. Приедет какой-то его знакомый и ему нужно будет весь вечер с ним проверить какие-то документы. Это всё, что я смогла понять из его разговора по телефону.
Это даже хорошо. Мне нужно прийти в себя и переварить происходящее между нами. Уснула я рано, зато проснулась бодрая и посвежевшая.
Разговор по телефону с Машей прошёл не особо хорошо. Подруга разочарованно выдыхала в трубку и называла меня наивной дурой. Я ведь рассказала ей про нашу ночь. Она отреагировала категорично. Сказала, что у неё плохое предчувствие и просила меня быть осторожнее.
Но я же в свою очередь ничего такого не испытывала. Я верила Диме всей душой и сердцем. Я даже готова была пойти за ним на край света. Единственное, что меня тревожило, это то, что ему скоро придётся уехать домой. И как тогда сложатся наши с ним отношения?
Возможно, я буду приезжать к нему, или он ко мне?
В любом случае, мы вместе, мы влюблены и счастливы. Дима ведь тоже влюблён в меня?..
Говорил, что я в его мыслях….
День проходит быстро. Не могу дождаться, когда приедет Дима, и я смогу обнять его. Прижаться к нему крепко. Поцеловать.
Парень не заставляет себя ждать и приезжает довольно быстро. Он сегодня в белой футболке и джинсах. Как всегда красивый. Не могу оторвать от него глаз. Улыбаюсь как дурочка, когда иду к нему.
Мы целуемся уже сидя в машине. Долго и горячо. Тяжело отстраняемся друг от друга, и он везёт нас в дом его знакомого. Парень рассказал, что он снял целый коттедж на неделю своего пребывания. И сегодня хочет хорошенько отдохнуть.
Огромный коттедж с огороженной территорией встречает нас громкой музыкой и полуголыми молодыми людьми…. Девушки в коротких платьях, едва прикрывающие самые интересные места. Парни с похотливыми взглядами. Алкоголь и… что это?..
Парень с обнаженным торсом втягивал в нос дорожку белого порошка с груди полуголой девушки….
Паника, отразившаяся на моём лице, не осталась незамеченной Димой. Он крепко сжал мою руку и тихо произнёс:
— В моих кругах это норма, Карамелька. Так что привыкай.
Привыкать?!
Как к такому можно привыкнуть?
Надеюсь, Дима не балуется веществами, как вот этот парень….
Отгоняю мрачные мысли. Нет, Дима не такой.
Мы проходим вглубь всего этого хаоса. Это даже выглядело хуже, чем в доме Тимофея на его дне рождении. Даже диджея позвали….
— О, Диман подъехал! — какой-то парень остановился рядом. И все вокруг на нас оглянулись.
Парни поприветствовали друг друга рукопожатиями.
Столько пар глаз сейчас на нас смотрели, что я стушевалась и спряталась за спиной у Димы. Кто-то засмеялся, а я готова была сквозь землю провалиться.
— Что за пугливый котёнок прячется у тебя за спиной? — спросил какой-то высокий парень со светлыми волосами. В руках у него была бутылка с пивом.
— Моя Василиса, — Дима аккуратно телепортировался мне за спину, обнимая за талию, будто показывая меня его миру.
Миру, который был для меня чужд и непонятен.
Молодые парни смотрели на меня легким прищуром, кто-то не стесняясь, разглядывал. Девушки лишь ухмылялись, эти их ехидные улыбочки ещё больше подорвали мои страхи перед ними.
Нет, это точно не для меня.
— Василиса Премудрая? Или Василиса Прекрасная? — пошутил какой-то альтернативно одаренный, на что я лишь хмыкнула, сильнее сжимая кисть Димы.
Я будто попала в логово акул, которые готовы были кинуться на меня и растерзать. Но тёплые и надёжные объятия парня защищали меня.
— Мы ненадолго, — сказал Дима.
— А чё так? — тот самый блондин явно был уже изрядно пьян.
—У нас есть дела.
— Понял. Покурим?
Дима посмотрел на меня. И тихо произнёс:
— Побудешь тут без меня?
— Ага, — неохотно сказала. Не хочу оставаться тут с этими непонятными людьми.
Ещё эта дурацкая клубная музыка давит на барабанные перепонки.
Дима и блондин уходят. Оставшиеся трое парней и две девушки остались рядом. Девушки красивые, и я бы сказала, очень даже. Парни тоже вполне симпатичные. Но все они были бы для меня привлекательнее, если бы не пялились так на меня.
Обхватываю себя руками, под их пристальные колючие взгляды.
— И давно ты с Димой? — девушка с выразительными черными глазами, потягивала какой-то коктейль и разглядывала меня с ног до головы. Её губы кривились будто.
Или мне снова кажется?
— Недавно, — отвечаю.
— М-м-м, ясненько. Похоже нашего Димочку на экзотику потянуло.
Прошло три дня, как Дима ушёл. Три мучительных дня.
Первый день, я надеялась, что это всего лишь недоразумение и скоро парень мне всё объяснит. Но он не позвонил, не написал, не приехал. Ночью не могла спать, ждала хоть какую-то весточку от него.
На следующее утро на меня напала ужасная тревога и мрачные мысли.
Вдруг с Димой что-то случилось нехорошее, и поэтому он пропал?
Звонила ему много раз весь день и писала, но он не брал трубку. Самым странным было то, что все мои сообщения были прочитаны в мессенджере. Я изводила себя плохими мыслями, места себе не находила.
Навестила бабулю в больнице. Привезла ей вкусняшек. Она заметила моё странное состояние, долго пыталась у меня выпутать, почему у меня плохое настроение. Я лишь соврала, что меня не приняли в университет, который я больше всего хотела. Зато приняли в другой. Я не рассказала, что страдаю из-за парня, который влюбил меня в себя и просил.
Не хочу, чтобы бабуля переживала из-за меня. И не хочу, чтобы её страх повторить судьбу моей мамы воплотился в жизнь. Хотя, будто я и правда, повторяю….
Думаю о том, что Дима мог лишь мной наиграться и бросить, как и говорила Машка, слезы собирались в глазах. Но я сдерживала их. Не позволяла этим эмоциям прорваться, пока я не знаю всей причины.
И в итоге поехала к нему в отель, который находился в часе езды от моего дома. В номере его не оказалось, на ресепшен сказали, что он не выселялся…. Значит, находится всё ещё здесь.
Почему же тогда избегает меня?
Неужели, он на самом деле лишь играл со мной?..
От нахлынувшей догадки становится ещё хуже. Сажусь на бортик фонтана и просто задыхаюсь от боли в груди. Невыносимая, сжимающая внутренности в тугой узел.
Нет, Дима не такой….
Он бы так не поступил со мной….
Ведь он говорил, что я в его мыслях….
Он всегда смотрел на меня так, будто я весь его мир….
Нет-нет. Это недоразумение.
В какой-то момент понимаю, что практически ничего о нём не знаю. Да что говорить? Я же даже его фамилию не спросила, чтобы отыскать его в социальных сетях.
Вечером, уставшая и измученная переживаниями, додумываюсь найти парня через общих знакомых. Захожу на страничку к Паше и ищу в друзьях его брата Тимофея. Они ведь одногруппники, значит, есть вероятность, что через него смогу найти Диму.
Фамилия его Савельев.
Радуюсь, что профиль парня открытый. Листаю фотки. И правда, на некоторых нахожу Диму…. Залипаю и долго любуюсь любимым парнем.
Сердце сжимается, оно готово разбиться у меня на мелкие осколки. Я всё ещё надеюсь, что это всё страшный кошмар….
Скоро все наладится….
Наладиться ведь?..
В друзьях у Тимофея очень много людей с именем Дима. Прохожусь глазами по аватаркам и натыкаюсь на парня. Руки начинаются дрожать, когда я захожу к нему на страничку и вижу, что он был в сети час назад. Сглатываю подступивший ком в горле. Жадно прохожусь по информации на странице. На стене ни одной записи. Всего два фото, на которых запечатлен Дима. Одна сделана год назад, вторая около месяца назад в доме у Тимофея. На обоих фото он серьёзен и не смотрит в кадр.
В друзьях людей немного. Но захожу практически к каждому, чтобы найти хоть что-то. Захожу в профиль Виктор, того самого Витька, у которого мы были до всего этого недоразумения.
Фоток у него много. Но на всех он один. Вижу свежие сторисы и крепко сжимаю кулаки, чтобы успокоить дрожь в руках.
Дима…. Там мой Дима….
Он стоит у стены и говорит с какой-то девушкой, стоящей спиной к камере. В руке у Димы бутылка с пивом. На фоне играет громко музыка, а этот Виктор на камеру подпевает песне.
Просто выпадаю из реальности и на повторе просматриваю этот сторис еще с десяток раз. Меня всю трясёт.
Хватаю свой телефон и снова звоню Диме. Но он не отвечает. Смотрю на время. Поздновато, но решаюсь сразу же. Надеваю джинсы и футболку, сверху накидываю джинсовую куртку. Вызываю такси, которое приезжает довольно быстро и также быстро привозит меня к коттеджу этого Виктора.
Стою перед ним и боюсь идти дальше. Такси отъезжает по гравированной дороге, издавая шершавый звук. Из дома слышится музыка. Сердце мое колотиться так сильно, что я задыхаюсь.
Руки дрожат, они липкие от холодного пота. Ныряю руками в карманы куртки и быстро иду в дом, боясь, что струшу и передумаю.
На меня даже никто не обращает внимания. В коттедже творится всё та же вакханалия, как и в тот раз, поэтому до меня никому дела нет. В атмосфере полумрака пробегаюсь глазами по всем присутствующим, но знакомого лица не нахожу. Запах алкоголя и табака режет лёгкие.
Прохожу мимо танцующих девушек и парней, протискиваюсь мимо целующейся парочки и натыкаюсь, наконец, на знакомое лицо. Девушка с прошлой вечеринки с выразительными черными глазами и такими же волосами. Сейчас она сидит на коленях какого-то парня, лица которого я не вижу, и разговаривает с другой девушкой.
Собираюсь подойти ближе, чтобы спросить у неё про Диму, но застываю на месте.
Девушка отклоняется назад, открывая лицо парня.
Лицо, которое было для меня самым красивым на всем свете. Лицо, которое я посыпала короткими поцелуями. Я знала каждую черточку, каждую родинку на этом лице….
Холодные тёмные глаза впиваются в мои. Раньше они были пепельными, но сейчас в них поселилось что-то мрачное. Вижу в них тень, от которой по телу бегут мурашки.
Я сглатываю и делаю несколько неуверенных шагов. Девушка замечает меня и удивлённо вскидывает брови. Остальные же тоже замолкают при виде меня.
Дима прожигает меня глазами. Если бы взглядом можно было убивать, то, скорее всего, я бы сейчас была уже мертва.
— Ты что здесь забыла? — холодно говорит и не сводит с меня мрачных глаз.
— Ты не отвечал на звонки…. — произношу дрогнувшим голосом.
— Ты настолько тупая? — говорит сидящая на его коленях девушка. — Если мужик не берёт от тебя трубку, значит, ты ему больше не интересна.
Открываю рот в ужасе от его слов.
— Что ты такое говоришь? Дима….
— Не называй меня так, — зло цедит он и наклоняется ещё ниже.
До меня доходит его дыхание. Он пьян.
Упираюсь ему в грудь руками и хочу скинуть с себя, но это всё равно, что пытаться сдвинуть скалу.
— Ты ведь это несерьёзно? — не верю, что парень может так поступить.
Он проводит пальцами по моей щеке, стирая влажную дорожку.
— Хочешь проверить?
Отрицательно мотаю головой. Перехватываю его руку и зажимаю.
— Если у тебя что-то случилось, поделись со мной. Вместе мы справимся с этим, — хочу достучаться до него. — Я люблю тебя….
Ухмыляется, а затем резко впивается в мои губы. Настолько грубо, что я чувствую привкус металла. Он стягивает с меня куртку, швыряет её куда-то, удерживая меня при этом под собой.
Страх сковывает всё моё тело. Я дрожащими ладонями упираюсь в его грудь.
— Нет…. Дима….
— Я же сказал, не называть меня так.
Его ненависть выплёскивается с новой силой. Грубые поцелуи терзают мои губы, рукой удерживая за затылок. Другая рука сжимается на моём бедре, вызывая сильную боль.
И это будто даёт мне сил справиться с подступившим страхом. Я отталкиваю его, сбрасывая с себя и поднимаюсь. Дима разворачивается на кровати и тоже встаёт, смеётся как ненормальный.
— Не хочешь со мной? Ты же любишь меня.
Говорит это и подходит ближе. Моя ладонь инстинктивно разжимается, и со всего размаху леплю ему смачную пощечину.
Парень перестаёт смеяться. Я не вижу его лица.
— Да пошёл ты, — говорю я и открываю дверь.
Быстро выхожу и плетусь по коридору. Вижу, что дверь в ванную открыта. Закрываюсь тут, прислоняюсь к белой двери.
Эмоции на грани срыва.
Не могу поверить, что Дима поступил так со мной. Он ненормальный.
Подонок.
Я ненавижу его.
От меня воняет алкоголем и этим злачным местом. Чувствую рвотный позыв и блюю в унитаз. Меня всю трясёт. Я опустошена как физически, так и морально.
Захожу в душевую кабинку прямо в одежде и включаю воду, подставляя лицо под холодные капли. Хочу смыть с себя всю ту грязь, в которой меня обваляли.
Прикрываю глаза, тяжесть в груди больно сдавливает. Делаю судорожный вдох и медленно выдыхаю.
— А ведь я и правда, дура…. — тихо шепчу я, сползая по белой плитке.
Опускаю голову.
Ледяные капли никак меня не остужают, я их, по сути, не чувствую. Глаза щиплет от слёз, которые стекают вперемешку со струями воды.
Он, словно паук, сплёл свои сети, заманил в ловушку, полакомился, а после….
Растоптал.
Уничтожил.
И выбросил.
Хватаюсь за голову, сильно сдавливаю ладонями. Забираюсь пальцами в мокрые волосы….
Что же мне делать?.. Как мне жить дальше после того, как он со мной поступил? Я доверяла ему, до последнего думала, что это злая шутка. Страшный сон. Но он….
Ненавижу.
В дверь ванной громко стучат, слышатся крики, но из-за сдавливающего чувства в голове не могу сосредоточиться ни на чем, кроме своей душевной боли. Мне наплевать, кто ломится ко мне и что им от меня нужно. Я просто хочу, чтобы меня никто не трогал. Никто не видел. Хочу, чтобы обо мне забыли.
Белая дверь с шумом отскакивает, громко ударяясь о стену. Он заходит и тревожным взглядом впивается в меня, когда находит. Я съеживаюсь от дрожи во всем теле, стоит лишь увидеть его. Обхватываю себя руками, чтобы хоть как-то закрыться от него.
Он подходит ближе, к самой кромке душевого поддона, хмурясь и возвышаясь надо мной. Я не смотрю на его лицо, закрываю глаза и обнимаю себя за согнутые колени. Слышу, как ручка крана поворачивается и вместо холодной воды на меня льется уже теплая.
Я распахиваю глаза, когда его холодные пальцы дотрагиваются до моей руки, сжатую в кулак. Его темные глаза блуждают по моему заплаканному лицу, брови нахмурены, а губы поджаты.
— Я просил тебя не лезть ко мне. Просил уйти. Но ты не послушала, — его холодный голос режет по ушам.
Этот голос был когда-то таким любимым.
— Почему?..
Он хмурится.
— Что я сделала тебе?..
Ухмыляется и смотрит на меня, как на последнего человека, которого он хотел бы видеть в своей жизни.
Я же знала с самого начала, я чувствовала угрозу, исходившую от него. Почему же я поддалась его обаянию и так глупо влюбилась?
— Я уже говорил тебе, что ты маленькая наивная дура. И предупреждал изначально, чтобы ты держалась от меня подальше. Я взял то, что хотел.
Да, ты взял то, что хотел.
Жаль, что только сейчас, когда я открыла ему своё сердце и душу, отдалась ему полностью. Позволила ему быть первым мужчиной.
Я опускаю голову, не в силах смотреть на его лицо.
Когда-то я любовалась этим красивым лицом, серыми, практически черными глазами, волевым подбородком, шрамом над правой бровью….
— Тебе нужно переодеться, — говорит он, поднимаясь и хватая с вешалки полотенце. — Я принесу свою одежду.
— Нет. Ничего не нужно, — сконфуженно отвечаю. — Я хочу домой.
Выхожу из кабинки. С меня стекает вода. Футболка и джинсы напрочь промокли. Подо мной образовывается лужа. Не смотрю на него, смотрю лишь на свои голубые кеды с рисунками радуги. Пытаюсь протиснуться мимо к двери, но он хватает меня и останавливает.
— Ты заболеешь.
— Отпусти, — практически скулю я, не в силах выносить его прикосновения к своей коже.
Эта его напускная забота бьёт под дых. Я знаю, что он не искренен, он всего лишь хороший актёр.
Он отпускает, и я вылетаю за дверь. Несусь к лестнице, на меня оборачиваются люди, которые пришли сюда отдохнуть. Играет музыка, снизу куча танцующего народа. Я лишь расталкиваю их, не смотря ни на кого. Быстро оказываюсь снаружи, дует теплый вечерний ветер, который будто обжигает мою кожу. И несусь по дороге, усыпанной гравием.
Мою спину обжигает, но я не оборачиваюсь, боясь снова посмотреть на человека, который погрузил меня в самый настоящий ад, из которого я, наверное, никогда не выберусь.
Пять месяцев спустя
— И чё теперь с тобой летом вообще не увидимся? — откашливается в камеру Машка по видеозвонку.
Я кручусь возле своего рабочего стола и укладываю документы по папкам. Слишком много вещей хочется взять с собой, жаль только, багаж ограничен.
— Да, скорее всего летом я приеду в Сочи, возможно, ненадолго. Да и здесь много вещей остаётся.
— А вообще я ж могу к тебе приехать, ну, или ты ко мне в Москву, — слышу, как подруга зевает в трубку, поудобнее укладываясь на диване.
— Это да, было бы неплохо. Но надеюсь, что я у тёти не задержусь надолго.
— В смысле, не задержишься? Ты переводишься в универ Питерский. Туда-сюда скакать не получится. Как минимум годика четыре тебе там предстоит потусить.
— Я бы не назвала это «потусить», — скашиваю на неё глаза и хмурюсь.
Вообще переезд этот незапланированный. Я бы никогда не уехала из Сочи, если бы не болезнь бабули, которая начала прогрессировать.
Летом, после того, как она десять дней пролежала в больнице, её состояние улучшилось и мы жили спокойно несколько месяцев. Но тут бабулю сильно продуло, она простыла и её болезнь набрала новые обороты. Появился сердечный кашель, одышка в придачу к тахикардии. В общем, полный набор.
Тётя Настя выбила место в хорошей платной клинике для бабули. Там её будут готовить к операции и наблюдать. Бабуля сначала согласилась поехать, но потом, когда узнала, что тётя обратно её не отпустит в Сочи жить, начала упираться. Они даже поругались на этой почве. Я тоже пыталась уговорить бабушку уехать, но она упёрлась как баран.
В итоге, я узнала, причину её отказала. Хотя, могла бы сразу догадаться. Она не хотела оставлять меня одну, переживала за меня. Хотя я ведь уже давно не ребёнок и даже переехала в общагу, чтобы не тратить время на дорогу до дома. Но для бабули я всегда останусь маленькой девочкой, единственным напоминанием о её любимой дочери.
— Отвлечешься зато. Парня себе найдешь классного, — Машка любит давить на больное.
— Это не про меня, — говорю и поджимаю губы.
Не просто давить на больное она любит, а напоминать то, что больше всего хочешь забыть.
После моей первой неудавшейся любви, я не хочу больше ни с кем сближаться. Вернее сказать, что опасаюсь отношений. Но если мне кто-нибудь понравится когда-нибудь, то, я точно не упаду в омут с головой, а подойду к этому рационально.
— Не становись затворницей, Вась. И кстати, в Питере погодка попрохладнее будет, так что утепляй свою задницу.
Близится февраль, и я догадываюсь, что там сейчас настоящая зима. Ну, насчет одежды решу уже на месте. И там, наверное, очень красиво.
А ещё в Санкт-Петербурге живет он. Я никогда его не встречу. Город очень большой, и вероятность крайне мала. Даже если и встречу, то сделаю вид, что не знаю его.
Я всё ещё не могу забыть боль, которую он мне причинил. Господи, сколько бессонных ночей я провела, рыдая в подушку? Не могу даже вспомнить, потому что несколько месяцев прошли для меня как в тумане. Благо, отвлекала учёба, правда не сразу.
Последние дни лета для меня были самыми невыносимыми. Бабушку выписали из больницы, а я даже не смогла её встретить, потому что слегла с огромной температурой, после того злополучного вечера, когда весь мой мир перевернулся с ног на голову.
С того вечера я больше ни разу не видела его. И даже ничего о нем не слышала. Но, честно говоря, еще несколько недель заходила к нему на страничку в социальных сетях и к его друзьям…. Не знаю, что я хотела там увидеть, но это мне точно никак не помогло.
Только лишь сильнее расшатывало мои чувства, которые никак не могли остыть, каким бы подонком он ни был, как бы со мной не поступил.
— Вась, ты чего там залипла? — слышу голос Машки.
— А… ничего. Ладно, Маш, мне ещё вещи паковать. Напишу тебе потом.
— Ну, ок. Не теряйся только.
Подруге я сразу рассказала всё, что произошло. Какими только словами она не покрыла парня тогда, говорила, что предупреждала меня сразу, а я её не послушала….
Никакой окрыленный любовью человек, не станет слушать других. Так уж мы устроены. Что ж, на ошибках учатся, и я, к сожалению, тоже.
Вещей много не беру. Всё ещё надеюсь, что мы всё-таки вернемся назад в Сочи с бабулей. Но это, конечно, маловероятно. Тётя Настя и её мужчина, настроены серьёзно. Она уже несколько месяцев живёт в его доме, похоже, у них всё серьезно. Из их разговоров с бабушкой я узнала, что этот мужчина очень состоятельный и старше тётю практически на пятнадцать лет.
Бабуля согласилась уехать отсюда, только если я поеду с ней и переведусь в местный вуз. Если я буду рядом, ей будет спокойнее. Вроде как даже инициатором этой идеи была сама тётя Настя. Наверное, по-другому, бабушка бы не согласилась.
Заявление на перевод я отправила в один из вузов Питера, который посоветовала мне тётя. Сказала, что знакома с ректором и проблем не будет. Что ж, я её за это благодарна. Тяжело будет вливаться в новый коллектив, но тут уж деваться особо некуда.
Завтра у нас с бабулей начинается новая жизнь. И я очень надеюсь, что она принесёт нам много хорошего. Бабуле сделают операцию, я буду рядом с ней, и всё у нас будет хорошо.
В самолете бабушке стало плохо. Её тошнило и поднялось давление, благо лететь было совсем недолго. В аэропорту нас встретила тетя Настя. Она была на машине с собственным водителем….
Пока ехали, не могла насмотреться на неё. Она просто неотразимая, шикарная женщина. И ей даже невозможно дать тридцать три года. Максимум двадцать пять лет.
Длинные светлые волнистые волосы сверкали так, как у меня за всю мою жизнь не блестели. Большие выразительные глаза и скулы, взгляд цепкий, серьёзный….
Она в свою очередь, окинула меня внимательным взглядом в аэропорту, а после ни разу больше не взглянула. Будто меня и нет тут вовсе. Зато видно было, что маму свою она очень любит. При встрече крепко обняла её и поцеловала, а потом всю дорогу держала её за руку. Ну, хотя бы в чём-то мы с ней схожи — обе безмерно любим одну очень милую старушку.
Я думала, тётя живёт где-то в городе. Но мы в город так и не заехали. Путь занял меньше часа от аэропорта, и машина заехала в коттеджный поселок. Ну, я бы не назвала это шикарное место посёлком….
Даже у нас в Сочи отели померкнут рядом с этими особняками….
Мы проезжаем заснеженную сосновую рощу и заезжаем на узкую дорогу, ведущую к роскошному трехэтажному дому, в бежевых тонах. Большие панорамные окна на первом и втором этаже, широкие стеклянные двери, ведущие на крытую террасу.
Уголки губ тёти слегка приподнялись. Наверное, она увидела моё и бабушкино выражение лица. Мы синхронно приоткрыли рты, рассматривая всё это великолепие. Я держала бабулю под локоть, пока она крутилась вокруг себя, не зная, куда смотреть. Глаза реально разбегались.
Водитель выгрузил наш багаж и понёс внутрь дома, а мы так и остались стоять.
— Настька! — глаза бабули были сейчас настолько большими, как два блюдца. — Это ты, куда нас привезла? Не ошиблась часом?
Тётя улыбнулась.
— Нет мам. Идёмте внутрь. Всё вам тут покажу.
Она пошла вперёд красивой походной от бедра. На ней было обтягивающее бордовое тёплое платье и шубка. Такой фигуре можно только завидовать.
Мы вошли внутрь, и наши рты снова синхронно раскрылись. Огромная гостиная в мягких светлых тонах. Тёплое освещение создаёт гостеприимное сияние. Если с улицы это выглядело неприлично богато, то сейчас я даже не знаю как описать обстановку в доме.
Погодите, или это всё же прихожая?
Бабуля начинает снимать свои сапоги, я собираюсь последовать её примеру, но тётя нас останавливает.
— Не разувайтесь, — говорит она.
— Вы что в обуви ходите в доме?
Тётя скашивает взгляд на нас и снова снисходительно улыбается.
— Сейчас прислуга принесёт вам домашнюю обувь.
— А-а-а… прислуга, — тянет бабуля и тоже улыбается.
— Скоро привыкнешь, мам.
Нам и правда, принесли тапочки, красивые такие, мягкие. И мы проходим дальше. Панорамные окна открывают прекрасный вид на заснеженный вид из окна. Теряюсь, боюсь сделать лишнее движение в этом доме. Всё здесь будто нереальное.
К нам выходит высокий мужчина в белой рубашке и чёрных классических брюках, которые превосходно на нём сидят. Он довольно симпатичный, и будто напоминает мне кого-то. На вид ему не больше сорока пяти лет.
Он подходит ближе и улыбается, рассматривая меня и бабулю серыми глазами. Взгляд у него жесткий, но с виду приятный мужчина.
Но всё же, есть в нём что-то знакомое….
— Здравствуйте, Нина Ивановна и Василиса. Рад с вами познакомиться. Меня зовут Олег Сергеевич, — он представляется нам.
— Добрый вечер, — говорит бабуля и тоже улыбается.
Но чувствую, что ей неудобно и она напряжена. Да что тут, я и сама напряжена как оголенный провод.
— Здравствуйте, — здороваюсь и отвожу взгляд.
Что-то мне вообще тревожно стало. Чувствую себя точно не в своей тарелке.
— Вы устали с дороги. Отдохните и присоединяйтесь к нам за ужином.
Гостеприимный хозяин, однако, оказался. Правда, ему кто-то позвонил, и он отошёл в другое помещение.
— Мам, твоя комната на первом этаже. Вещи твои уже там.
Мы следуем за тётей. Комната оказалась большой, с двуспальной кроватью, мебелью и всем необходимым.
— Здесь кнопка вызова персонала. Если что-то понадобиться, нажмёшь, и к тебе тут же придёт прислуга. Ванная комната за этой дверью, — показывает и рассказывает всё тетя, — твои вещи разберёт прислуга. Пока полежи, отдохни.
Бабуля только кивает. Ложиться на кровать, немного покашляв.
— А Васькины-то где вещи? — спрашивает она.
— В её комнате.
— В смысле? А мы что не в одной комнате будем?.. — бабуля приподнимает брови.
Я тоже.
— Нет мам, ну ты чего. Дом большой, свободных комнат много. Тебе выбрали на первом этаже, чтобы ты лишний раз не скакала по ступенькам. Наша с Олегом спальня на втором этаже. Вась, тебе придётся пожить на третьем. Там две спальни. Одна принадлежит сыну Олега, но он здесь пока не живет. Вторая твоя. Не ошибёшься, вторая дверь слева. Ванная комната, правда, одна на этаже.
Я хлопаю лишь глазами и киваю, как китайский болванчик.
— Спасибо большое. Правда, не стоило…. Я могу здесь с бабулей…. А потом и в общагу заселюсь.
— Вась, какая общага? Тебя зачислили, но мест в общежитии свободных нет. Олег не против, если ты поживешь у нас.
— В смысле нет мест? Но когда мне звонили о зачислении, сказали, что есть….
— Мне сегодня позвонил ректор, извинился и сказал, что оно было свободно до вчерашнего дня.
— Ясно….
Настроение резко упало. Я так надеялась на комнату в общаге. Теперь даже не знаю, как буду жить здесь. Этот дом не создан для таких, как я.
Простолюдинов, если простыми словами.
Иду на третий этаж, аккуратно, будто нахожусь в каком-то опасном месте. Пожираю обстановку глазами, каждый раз вздыхая от шикарного вида. Третий этаж не такой большой. Небольшой коридор, в конце которого дверь, ведущая на балкон. По краям три двери, одна ванная комната, вторая, я так понимаю, моя. Вторая дверь слева. А третья, значит, спальня сына.