Глава 1
Богдан
Откинувшись на спинку кресла, ослабил узел на галстуке.
– Что-то душно сегодня, – сказал компаньону и по совместительству лучшему другу.
– Да нормально вроде. Кондиционер работает, это просто тебя колбасит на нервной почве, – подмигнул Димон.
Кивнул. Реально нервы расшатались. Целый месяц готовился к этому дню, даже целый доклад написал – так хотел убедить соучредителей в своей кандидатуре. Лучше меня на должность генерального директора им не найти, а там – как знать. Ходят слухи, что сегодня должен появиться загадочный мистер “икс”, мол, у него контрольный пакет акций и от его голоса будет зависеть моя дальнейшая судьба.
Чтоб скоротать время ожидания, сказал Димону, что отлучусь на пять минут, мне просто необходимо проветриться. В кофейне заказал американо с молоком и пока он готовился, занял свободный столик. Стены в помещении сделаны из толстого стекла, хорошо видно, что происходило за пределами кофейни.
Белокурая девочка лет пяти стояла посреди коридора и громко плакала, закрывая своё лицо ладошками. Дети в агрохолдинге? Это что-то новое. Не помню, чтобы у нашей материнской компании появилась дочерняя фирма в виде филиала детского сада.
Осмотрелся по сторонам. Сотрудники холдинга сновали в разные стороны, никто не обращал внимания на ребёнка. А плачь у малышки пронзительный, заставлял сердце сжиматься до микроскопичного размера.
Не выдержав, спешно покинул кофейню и в считаные секунды оказался стоять напротив белокурой малышки. Она по-прежнему плакала, моё присутствие не замечала до тех пор, пока я не коснулся её хрупких плеч рукой.
– Что случилось, девочка? – спросил у девочки, а она, услышав мой голос, перестала реветь.
Убрав от лица маленькие ладошки, малышка подняла на меня глаза, наполненные слезами. Мощный удар пропустило моё сердце. Огромные глазищи голубого цвета, как облака, смотрели со страхом необъятных размеров.
– Я маму потеряла, – наконец-то ответила девчонка.
– А как твоя мама выглядит?
– Красивая такая, с белыми, длинными волосами. Она похожа на Эльзу. – наткнувшись на мой задумчивый взгляд, малышка уточнила: – Ты не смотрел “Холодное сердце”?
Качнул головой.
– Это мультик такой?
– Да!
– Прости, малыш, я уже давно не в том возрасте, когда смотрят мультики.
– Значит, ты мне не поможешь найти маму?
Голос с надрывом, малышка вот-вот была готова заплакать снова. Я без понятия, где искать мать этой девочки. Но я её обязательно найду, чего бы это мне ни стоило.
– Помогу! Если ты мне тоже немножко поможешь, – подмигнул. – Для начала давай выясним, как зовут твою маму?
Прищурившись, девчонка стала раздумывать: стоит ли мне доверять или же нет. Наверняка её мама учила не разговаривать с чужими дядями и тётями, но сейчас как бы другой случай. Я не представляю никакой угрозы для пятилетнего ребёнка, но малышка вряд ли мне поверит на слово.
– А тебе зачем знать как зовут мою маму? – ожидаемо ответила девочка, вызывая во мне лёгкую улыбку.
– Я же помочь тебе хочу, а без определённой информации это будет сделать невозможно.
– А ты точно хороший?
– Хороший, даже не сомневайся в этом.
– Ну не знаю, я тебя вижу первый раз в жизни.
– Согласен. И мама тебя учила не разговаривать с чужими людьми.
– Да! А ты откуда это знаешь?
– Скажу тебе по секрету, когда я был маленьким моя мама тоже учила меня не разговаривать с чужими тётями и дядями.
Всматриваясь вдаль, малышка переключила внимание. Я тоже обернулся, чтоб посмотреть, что могло привлечь внимание малышки. И увидел эффектную блондинку, направляющуюся в нашу сторону. Быстрым шагом она неумолимо приближалась к нам, сосредотачивая взгляд на малышке.
– Кажется, это твоя мама? – только успел спросить, как малышка сорвалась с места и побежала женщине навстречу.
С ухмылкой наблюдал за воссоединением семьи. Женщина опустилась на корточки, по-матерински обняла девочку и прижала к своей груди.
Чтоб убедиться, что в моей помощи ребёнок больше не нуждается, решил подойти к женщине.
– Алиса, я же просила тебя никуда не убегать. Я чуть с ума не сошла, пока тебя искала, – причитала мать девочки, осматривая малышку с головы до ног.
– Я тоже испугалась, мамочка. И когда это поняла, начала плакать. А один дядя подошёл ко мне и предложил помочь.
– Один дядя – это я, – обозначив своё присутствие, сразу же стал мишенью для прицела глаз эффектной блондинки.
Помедлив несколько секунд, смотря на меня снизу вверх, женщина поднялась с корточек. Крепко держа за руку малышку, блондинка сверлила меня тяжёлым взглядом, словно я какой-то преступник.
– Что? Ничего не скажете? – ухмыльнулся, выдерживая пристальное внимание голубых глаз, таких же как и у малышки.
– Не скажу, – процедила через зубы женщина.
– Очень жаль, а вот мне очень хочется вам сказать и много нехорошего, но не при ребёнке, – тонко намекнул, что у нормальных матерей дети не теряются посреди белого дня.
Игнорируя моё присутствие, словно я предмет интерьера, женщина развернулась и увела ребёнка. Проводил их спины взглядом. Дурацкая ситуация на самом деле. Какая-то напыщенная и своеобразная дамочка – мать этой девочки. Другая на её месте поблагодарила бы, что есть ещё на этой планете неравнодушные люди, готовые прийти на помощь маленьким детям. Но вместо этого блондинка открыто продемонстрировала свою неприязнь, словно я виновник всех земных бед.
***
– Что-то тебя долго не было. Уже думал звонить, – затревожился друг, когда я вернулся в зал совещания.
– Был один момент, задержался.
– Ясно.
Шум голосов стих до минимума. В зале открылась дверь, и стук каблуков по дорогому паркету привлёк моё внимание.
Скользящим взгляд от щиколоток вверх. Нахмурился, узнав блондинку – маму той самой девочки, которая потерялась. И если десять минут назад я особо не разглядывал незнакомку, то сейчас трудно не заметить, что женщина очень привлекательная. Красивая фигура с плавными изгибами. Волосы длинные, белые как чистый лист офисной бумаги.
!!!НОВИНКА "Если ты меня не любишь"
Друзья, если вы вдруг пропустили мою новинку, то позвольте напомнить о себе :)
КНИГА тут https://litnet.com/shrt/9Bgm
"ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ"
– Ты знаешь, почему я на ней женился. Я её не любил. И никогда не полюблю, – сказал муж другой женщине 18 лет назад в день нашей свадьбы.
Роковые слова не давали мне покоя все эти годы. А когда однажды в наш город вернётся первая любовь мужа, жизнь и вовсе разделится на «ДО» и «ПОСЛЕ».
У меня нет сил бороться за нашу семью. Я просто устала любить за двоих.
– Волков, если ты меня не любишь, отпусти к чёртовой матери! – задыхаясь, прошептала я, а он ещё сильнее сжал в своих объятиях.
– Не могу. ТЫ. МОЯ. Родная душа, – на ухо прохрипел он.
Я хотела уйти. А он упорно меня не отпускал…
В тексте есть:муж и жена,
очень эмоционально,
литмоб_сложные _отношения
Нас ждёт непростая и очень эмоциональная история. Не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд. И главный герой – не такой уж и поц, а главная героиня – совсем не “нюня” (однако, предполагаю, что вам захочется её прибить и не один раз).
Итак, что мы имеем в сухом остатке:
– взрослые герои (ему 43, ей 38-39);
– сложные отношения на грани развода;
– злостную бабёнку из прошлого, которой не помешало бы повыдирать все косы;
– и тут бы я могла добавить ещё много пунктов, но тогда же будет не интересно, я угадала?
Пока вы ничего не забыли, предлагаю:
– поставить авансом нашей книжечке “лайк” (мне нравится),
– добавить книгу в библиотеку – это необходимо, чтобы её не потерять,
– подписаться на страницу автора – по желанию, но в этом тоже есть смысл – узнавать о новинках, скидках и других важных событиях.
P.s. Ваше мнение очень важно для меня, поэтому я буду рада встретиться с вами в комментариях :)
Глава 2
– Алиса, поехали домой.
– Подожди, пожалуйста. Мне нужно закончить рисунок, – отозвалась малышка и принялась старательно водить красным карандашом по офисной бумаге.
Я заглянула в рисунок дочери, улыбнулась. Красивые цветочки получились, очень похожие на розы.
Пока Алиса сидела за моим рабочим столом, занятая рисованием, я позвонила Артуру. По чистой случайности или не очень, Артур находился неподалёку и, узнав, что мой первый рабочий день подошёл к концу, предложил подвезти нас с дочерью домой.
– Смотри, круто получилось, да? – Алиса продемонстрировала своё творение и, получив в награду мою одобрительную улыбку, наконец-то стала собираться домой. – А можно я с тобой каждый день буду ходить на работу?
– Нет, малышка. Сегодня было исключение из-за твоей заболевшей няни.
– Ну, мамочка... ну, пожалуйста.
Сложив обе руки под подбородком, лисичка изобразила умоляющее выражение лица. Трудно сдержать улыбку, когда на тебя смотрят такими хитрыми глазками. Но я всё же покачала головой.
– Маленьким девочкам не место в агрохолдинге, лисичка. Здесь нет никаких условий, ты же сама видела.
– Но мне понравилось у тебя в кабинете. И бургеры здесь классные делают.
– Ах, Алиса… Даже не уговаривай. Завтра вернётся твоя няня и ты продолжишь ходить в детский сад.
Надув губки, как обычно делает, когда не получает желаемого, Алиса спрыгнула с кресла и пошла на выход. Я поспешила её догнать и взять за руку. Страх, что она может потеряться, как случилось утром, холодными щупальцами забрался под кожу. Дочка – всё, что у меня есть. Ради Алисы я живу, дышу и решилась на этот отчаянный шаг – забрать своё – то, что принадлежит мне по праву рождения.
Миновав просторный коридор, подошли к лифту. Лиса нажала на кнопку, вызывая лифт, вдруг увидела что-то и всмотрелась вдаль. А я тоже обернулась и на мгновение обомлела, увидев приближающегося к лифту Ольховского.
Он направлялся в нашу сторону не спеша, и я молилась про себя богу, чтоб лифт поскорее приехал и нам не пришлось ютиться в закрытом пространстве втроём. Но не случилось!
Поравнявшись, Ольховский склонил голову и подмигнул моей дочери:
– Как там мультик называется? Ну где Эльза с красивыми белыми волосами, как у твоей мамы?
– Холодное сердце, а что? – отозвалась Алиса, недоверчиво взглянув на Ольховского.
– Хочу посмотреть, – лифт подъехал, по правилам этикета Ольховский первым вошёл в кабинку и остановился у дальней стены.
Мы с лисичкой вошли следом, спиной повернулись к Ольховскому. Это были самые длинные секунды в моей жизни. Я нереально волновалась, ведь ещё никогда биологический отец моей малышки не был так близко, как в это мгновение.
Лифт приехал на первый этаж, и мы с Алисой поспешили вперёд. Вышли на улицу, огляделись. Иномарка Артура уже поджидала в нескольких метрах от главного входа в агрохолдинг.
– За нами приехал дядя Артур? – вдруг спросила лисичка, узнав машину, а я сквозь землю была готова провалиться, ведь неподалёку стоял Ольховский и точно всё слышал.
– Идём, – дёрнув малышку за руку, двинулась вперёд, пока Алиса не сказала больше и не выдала меня с потрохами.
Однажды Ольховский обо всём узнает. Поймёт, кто я на самом деле, но сейчас я не готова раскрыть все карты, иначе этот болван может нарушить мои планы.
***
Богдан
Вечером встретились с другом в баре, я рассказал о неожиданном предложении госпожи Зубенко. Димон округлил глаза, прицыкнул языком. Он конкретно обалдел, не ожидав такого поворота, впрочем, как и я.
– И что, ты согласишься? – спросил друг, подвигая ко мне бокал с янтарной жидкостью.
– Логика подсказывает, что не стоит связываться с этой дамочкой. Жопой чувствую: здесь какой-то подвох, уж сладко пела она. Но как тебе объяснить, дружище?! У меня сложилось такое впечатление, что мы с этой Маргаритой где-то пересекались раньше. Манера поведения, голос, взгляд – всё кажется таким знакомым. Но я точно знаю, что мы не знакомы. Такую эффектную женщину не забыть, если уж встретишь.
– Да, она красивая, только стерва редкостная. Надменная слишком, как и все богатые бабы.
Меня передёрнуло.
– Не согласен, моя жена тоже была богатой, но стервой её даже в пьяном угаре не назовёшь, – Димон понимающе улыбнулся, – я хочу узнать больше об этой Марго. Кто она такая на самом деле и чего хочет? Почему появилась именно сейчас, когда меня должны были избрать на должность генерального директора?
– Найми частного детектива, в чём проблемы, брат?
– Наверное, так и сделаю.
***
После ужина Алиса ушла в свою комнату и мы с Артуром остались наедине. Пока я загружала в посудомоечную машину грязные тарелки и столовые приборы, Артур допивал кофе.
Я чувствовала, как спину пропаливал его обжигающий взгляд, но виду не подавала.
– Получается, он тебя не узнал?
– Получается, нет.
– Ах, Уля, ты с огнём играешь. Я с самого начала был против этой затеи, не нравится мне всё это, да и Зубенко не внушает доверия.
– Константин Павлович – друг моего покойного отца, он знает меня с пелёнок. Поверь, ему точно можно доверять.
– Очень сомневаюсь. Зубенко – бизнесмен, своего не упустит, так что не стоит про это забывать. Что ты ему пообещала за помощь?
Обернувшись, скрестила руки на груди. Смотрела на Артура с уставшей на устах улыбкой. Знаю, Артуру я до сих пор небезразлична, он действительно желает мне и моей дочери только добра. Но меня утомляют его разговоры, ведь я уже давно всё решила, и назад дороги нет. Как в казино, я поставила на кон всё, что есть и теперь: либо выиграю джекпот, либо прогорю.
– Часть своего наследства, – запоздало ответив, уловила кривую ухмылку Артура.
– Это слишком много, Уля. Ты никому не должна отдавать своё наследство, даже в качестве благодарности за помощь.
– Иначе не получится. Зубенко – моя единственная надежда, кроме него мне больше не на кого рассчитывать в этой жизни, – сказала и сразу же пожалела, поняв, что обидела своими словами Артура. – И тебя тоже, прости, Артур. Ты очень многое для меня сделал, я ценю это, правда.
Глава 3
Я сидела за рабочим столом, уткнувшись взглядом в монитор, как в кабинете открылась дверь.
– Не помешаю? – спросил Ольховский, застыв в дверном проёме.
– Входите, Богдан Алексеевич.
Выпрямила спину, делая осанку ровной, и стала морально готовиться к разговору. Богдан миновал кабинет, занял свободный стул, что стоял напротив моего стола.
Ноздрями уловила терпкий запах его одеколона и вдруг вспомнила, что пять лет назад он пользовался таким же. Да, точно. Я хорошо помню этот древесный аромат с нотками бергамота.
– Слушаю вас, – начала первой.
– Я подумал над вашим предложением.
Напряглась, на лице у Ольховского холодная маска застыла, ничего толком не разглядеть. Да? Нет? В его же интересах согласиться, чтоб сохранить влияние в компании, но задетая гордость может сыграть с Богданом в злую шутку, если всё-таки вздумает отказаться.
– Я принимаю его, Маргарита Александровна. Готов приступить к работе.
Я попыталась скрыть охватившее волнение, слегка улыбнулась. А сердце в этот момент кувыркнулось в груди, мы же теперь будем постоянно вместе. Как выдержать этот близкий контакт и не раскрыться?
– Отлично, рада, что вы согласились.
– Меня сегодня не будет по работе, а с завтрашнего утра я в вашем полном распоряжении.
Кивнула в ответ, взглядом проводила Ольховского до дверей.
***
Богдан
Попрощавшись с Марго, поехал к детективу. Он звонил утром, говорил, что собрал некую информацию, которую запрашивал.
– Чем порадуете? – взглянул на частного детектива с нескрываемой надеждой. Столько бабла ему отвалил за работу, значит, должен быть результат.
– Вот, пожалуйста, – положил на стол передо мной папку с документами.
Принялся изучать. Зубенко Маргарита Александровна. Двадцать девять лет, есть дочь Алиса, ей четыре с половиной года. Муж – Зубенко Константин Павлович, пятьдесят восемь лет.
Нахмурился. А поженились они в прошлом году, выходит, у Алисы другой отец.
Шуршал документы, но ничего нашёл.
– А кто отец девочки? Есть по нему какая-то информация?
– Нет. Маргарита – мать-одиночка, так записано в свидетельстве о рождении её дочери, – ответил детектив.
Окей, ладно. Надо смотреть дальше, пятой точкой чувствовал, что должна быть какая-то зацепка.
“Маргарита Александровна”, – проговорил мысленно. Нет, не складывались в голове детали пазла в цельную картинку. Дочь эмигрантов из Эстонии, отец – бывший военный, покойный. Мать тоже покойная. Всё! Больше никого среди родственников детектив не нашёл.
– Слабовато, – подытожил я, захлопнув папку. – За те деньги, что я вам заплатил, можно было и побольше информации накопать.
– Я работаю, Богдан Алексеевич. Просто нужно чуть больше времени.
Ухмыльнулся. Промолчал, что больше не дам этому чёрту ни копейки. Информация – ну такая себе, я бы и сам её нашёл, порывшись в интернете.
Разочарованный, ушёл от детектива. Прыгнул за руль и ещё долго сидел на месте, обдумывая ситуацию.
Всё дело в маленькой девочке. Она не давала мне покоя. Сердцем чувствовал с ней некую связь, именно она могла стать ключиком ко всем замкам, под которыми госпожа Зубенко прятала свои тайны.
“Может, стоит устроить слежку за Марго?” – предложил внутренний голос и я задумался.
Ну, нет. Это уже слишком, я же не параноик там какой-то. Просто не могу смириться, что отныне мной будет руководить женщина моложе меня, да ещё и без опыта. Я в агрохолдинг душу всю вкладываю и все силы, компания была на грани банкротства, и именно я поднимал её с колен. Бесит, что Зубенко пришла на всё готовенькое.
Запустив двигатель, тронулся с места. Поеду лучше на работу, хоть и не планировал сегодня там появляться. Думал, детектив порадует, и я займусь скелетами в шкафе этой незнакомки, но не случилось.
Подъехал к стоянке возле здания главного офиса, начал было парковаться, как заметил Маргариту. Быстрым шагом она направлялась к одной легковушке, оглядывалась постоянно. Взволнованная такая.
“Оставь её в покое”, – приказывал сам себе, а руки тянулись к ключу зажигания.
А вот фигушки, не оставлю, пока во всём не разберусь!
***
Богдан
Дождался, когда Марго сядет в иномарку, и машина тронется с места. Следом поехал, особенно не раздумывая. Действовал решительно, поддавшись импульсам.
Дорога вела в аэропорт. Любопытство нарастало.
Прибыв в аэропорт, иномарка припарковалась на специальной площадке, и женщина выскочила на улицу. Я тоже припарковал машину неподалёку, поэтому успел не упустить из виду госпожу Зубенко.
В зале для ожиданий занял место в соседнем ряду, всё время поглядывал в сторону Марго. Она тоже поглядывала – только не на меня, а на большое табло, где были написаны авиарейсы.
“Вот ты и стал параноиком. Доволен?”, – подначивал внутренний голос, но я быстро послал его лесом.
Ну и пусть параноик, зато куда действеннее, чем те крокодиловые слёзы, а не информация, что дал мне детектив.
Вскоре женщина встала с места, я последовал за ней. В зале, где шла регистрация на рейсы, было очень шумно и оживлённо. Едва не потерял Марго пару раз.
Она побежала навстречу солидному мужику, обняла его за шею и чмокнула в щеку. Гримаса брезгливости застыла на моём лице в сию же секунду. Мерзость какая – видеть эти поцелуи. То, что это был, господин Зубенко – не сомневался ни разу. И хоть мы не знакомы, я ни один раз видел его фотки, поэтому без промедления узнал акционера агрохолдинга.
М-да уж… Такая молодая, красивая и со стариком решила свою жизнь связать. По-любому ради денег, тут даже не сомневаюсь. Невольно вспомнил свою первую любовь, ухмыльнулся. Мила тоже была ещё той устрицей, за деньги душу дьяволу готова была продать. И хоть я не такой богатый, как Зубенко, Мила всё же умудрилась вытянуть из меня немало денег. И тянула бы до сих пор, если б пять лет назад у меня не открылись глаза на нашу любоффь. Да, именно любоффь, ведь любовью там и не пахло.
Глава 4
Сделав над собой немалые усилия, я подошла к своему памятнику.
“Ну привет, это твои любимые, помнишь?” – положив на надгробную плиту букет белых роз, отступила на один шаг.
На меня смотрела улыбающаяся девушка. На цветной фотографии было хорошо видно черты лица, даже россыпь веснушек и каждую мимическую морщинку вокруг глаз.
От той девушки ничего уже не осталось, веснушек тоже давно нет. Их я научилась скрывать за хорошим консилером и тональным кремом.
Я была так занята разглядыванием собственного памятника, что ничего не замечала вокруг. Эмоции накрывали с головой, прошлое с боем врывалось в сознание, заставляло вспоминать и жалеть обо всём.
Да, я жалею, что однажды всё так случилось, что после гибели близких переехала жить в дом дяди. Знала бы, чем всё в итоге обернётся, ни за что не согласилась на эту авантюру.
Мои родственники – очень мерзкие и подлые люди. Они ничем не брезговали на пути достижения целей завладеть наследством. Даже любовь Ольховского купили и подсунули мне, упаковали всё в красивом ухаживании молодого мужчины.
Не знаю, входило ли в их планы моя беременность либо же всё случайно получилось. Дочка – единственное, о чём я никогда не буду жалеть. Она – мой яркий лучик в конце этого не просветного туннеля.
Поднялся ветер, волосы по моему лицу раскинул и я спешно отвела их в сторону. Послышались приближающиеся шаги, словно кто-то очень торопился.
Только успела почувствовать за спиной чужое присутствие, как на моей руке сжались пальцы и я вынужденно обернулась.
Мощный удар под дых, ведь напротив меня стоял не кто иной, как Ольховский. На лице озлобленная маска застыла, на губах не улыбка, а какой-то хищный оскал.
Я разволновалась, глазами блуждала по Ольховскому вверх-вниз.
Чёрт… Как он здесь оказался? Сегодня ни годовщина смерти у Ульяны, ни дата рождения. Неужели всё-таки следил за мной? Странно, но я ничего не заметила, не почувствовала какой-либо слежки.
– Что ты делаешь возле могилы моей жены? – процедил через зубы Ольховский, буравя меня уничижительным взглядом. – Ты язык проглотила? Откуда ты знаешь Ульяну? Цветы ей принесла, между прочим, это были её любимые.
Кивнул за мою спину, тиски пальцев даже не пытался ослабить на моей руке. Дёрнулась, как от пощёчины.
– Пусти, – тоже через зубы проговорила.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Что ты себе позволяешь? Руку мою отпусти, иначе будет синяк.
Осознав, что его прикосновения причиняют мне физическую боль, Ольховский всё же разжал тиски, но отходить ни на шаг даже не думал. Стоял непростительно близко, я даже слышала его тяжёлое дыхание.
– Повторяю свой вопрос. Откуда ты знаешь Ульяну? Почему пришла к ней на могилу и принесла цветы? – не унимался Богдан, его колкий взгляд протыкал меня насквозь.
Мгновение, чтоб с мыслями собраться и взять себя в руки. Только мысли в голове хаотично разбежались в разные стороны, как тараканы при травле.
Ах, слишком рано он обо всём догадался, ведь до юбилея агрохолдинга я не должна была выдать себя. Конспираторша из меня никудышная, как оказалось.
– Ну… Я жду, Марго. Или ты не Марго? – сощурился с подозрением. – Да кто ты такая, чёрт возьми?!
– Слушай, я не должна перед тобой отчитываться. Ты мне никто, понял?
А я и сама не поняла, в какой именно момент мы перешли на “ты”. Стояли друг напротив друг, испепеляли взглядами. Мне столько гадостей хотелось сказать Ольховскому, выплюнуть ему в лицо всё, что в душе скопилось за пять лет.
Как ему живётся на мои деньги? Как он с удовольствием принял наследство, став вдовцом?
Есть ли в нём что-то человеческое или же алчность окончательно затмила разум?
Почему он так со мной поступил, ведь говорил, что не враг мне?
Много чего хотела высказать, но не могла. Ещё не время.
– Ты отсюда не уйдёшь, пока мне всё не расскажешь! Думаешь, явилась из ниоткуда, вся такая холодная и надменная, можешь вот так легко управлять чужими судьбами? Я ещё на заседании акционеров понял, что ты за птица, когда все участники проголосовали за твою кандидатуру. Сколько ты им заплатила?
– А-а-а… вот в чём дело! Взрослый мальчик обиделся, что ему не дали управлять такой махиной. Забрали любимую игрушку, да?
– Гадина! Ты самозванка, я чувствую ты. И докопаюсь до правды, вытащу наружу все твои скелеты, можешь даже не сомневаться в этом.
В его словах сквозила неприкрываемая боль и где-то внутри меня всё ликовало. Ну наконец-то, ему больно! Он рвёт и мечет, как попавшийся в капкан дикий зверь.
Вот только это ничто в сравнении с тем, что довелось испытать мне. За каждую пролитую слезинку, за каждую секунду страха Ольховский ответит сполна. Я раскрою его подлый сговор с моими родственниками, заберу своё, что причитается мне по праву рождения. А преступную банду – всех до единого, отправлю за решётку!
***
– Высказался? А теперь дай мне пройти, – не став дожидаться ответа, я рванула вперёд, но была ловко поймана Ольховским. – Что ты себе позволяешь? Отпусти сейчас же.
Будто сорвавшись с цепи, Ольховский крепко удерживал меня обеими руками. Все попытки вырваться были тщетными. Я отталкивала от себя, как могла, но он ещё сильнее сжимал меня кольцом своих рук. Ещё бы! Он же мужчина, я априори слабее.
Выбившись из сил, я перестала вырываться. Притихла.
– Ты об этом пожалеешь, придурок.
– Мужу своему расскажешь? – с насмешкой бросил. – Так рассказывай, я его не боюсь. Что ты делала возле могилы моей жены?
– Не отцепишься, да? Ладно, я тебе всё расскажу.
Богдан разжал стальные объятия, и я облегчённо вздохнула. И сколько силы в этом болване, он меня чуть пополам не сломал!
– Ульяна – моя давняя подруга, – начало было я, но Ольховский быстро меня перебил.
– Хватит вешать мне на уши лапшу. У Ульяны не было подруг, тем более таких стерв, как ты.
– Значит, ты плохо знал свою жену. Кстати, сколько вы были женаты? Я не помню, чтоб Уля выходила замуж во второй раз, иначе б она точно пригласила меня на свадьбу.
Глава 5
– Мамочка, ну можно я с тобой поеду? – упрашивала Алиса, не оставляя идею провести со мной весь день.
Усадив малышку к себе на колени, я погладила рукой белые волосы. Пропустила между пальцев мягкие пряди, вдохнула их аромат.
– Нет, лисичка. Я буду очень занята на работе, мне некогда будет уделить тебе время.
– Ну, пожалуйста, мамочка. Мне так у тебя понравилось, – сложив руки под подбородком, хитрая лисичка продолжала уговаривать, но я оставалась непреклонной.
– Как-нибудь в другой раз, хорошо? – всё же сдалась я, поняв, что огорчаю дочку.
– Обещаешь? – спросила Алиса и я кивнула. Конечно же, обещаю.
Допила остывший кофе, попрощалась с дочкой и дала напутствия её няне: никаких соков и сладостей без моего разрешения. У Алисы диатез на сладкое, всё должно быть строго под контролем и в минимальных дозах.
Уходила на работу, а сердце – оставляла с Алисой дома. Беспокойно на душе. Мы с дочкой никогда так надолго не расставались, как за последнее время, когда я решила вернуться в бизнес покойного отца.
Водитель ждал на улице возле машины. Я вышла из дома, огляделась. Тоска нахлынула, но я быстро сумела взять себя в руки, напомнив себе, что всё это ради блага дочери. Я должна вернуть семейный бизнес, буду его развивать, а когда лисичка подрастёт, то передам ей по наследству все владения.
Дождавшись, когда я подойду к машине, водитель распахнул передо мной заднюю дверцу в иномарке. Поудобнее устроилась, приказала водителю ехать на работу.
В агрохолдинг добрались за полчаса. Я вышла из машины, на полные лёгкие вдохнула городской воздух. Май. Всё цветёт и пахнет вокруг, но не в городе. Здесь только смок врезается в ноздри и неприятно щекочет.
Утро понедельника. Сотрудники агрохолдинга, суетливо перебирая ногами, направлялись к лифту. Я не спеша подошла к одному из лифтов, нажала на кнопку. Боковым зрением уловила силуэт мужчины, который только что поравнялся со мной.
Одно мгновение, и сердце забилось чаще, ведь это был господин Ольховский.
– Доброе утро, Маргарита Александровна, – поздоровался Богдан и я вынуждена была ему ответить взаимностью.
Лифт приехал, распахнул свои дверцы и Ольховский первым вошёл в лифт, я следом.
Заняв место возле дверей, смотрела перед собой на одну точку. Гадство какое! В кабинке мы оказались только вдвоём. Опять тет-а-тет с Ольховским по иронии судьбы.
Подозрение, что Богдан преследует меня, заставили разволноваться. Неубедительной я была там, на кладбище. Вот теперь и будет таскаться следом как частный сыщик.
Лифт подозрительно завибрировал и через пару секунд резко остановился. Меня качнуло и, не удержав равновесия, я начала падать, но была ловко поймана Богданом в последнее мгновение.
Крепко обняв меня за талию, Богдан нависал сверху. В кабинке было темно, я не видела лица Ольховского, лишь слышала его тяжёлое дыхание.
– Не ушиблась? – спросил он как-то встревоженно.
– Я в порядке, – ответила, но Ольховский продолжил поддерживать меня. – Может, ты меня уже отпустишь?
Тяжёлый вздох вырвался из Богдана, и через секунду я уже стояла на прежнем месте, повёрнутая к мужчине спиной.
– Что это только что было? Почему свет погас? – взволновалась я.
– Не знаю, сейчас позвоню.
Но дозвониться Ольховскому не удалось из-за плохого приёма сигнала на мобильном.
– Чёрт… здесь ни хрена не ловит связь! – выругался Богдан. – Придётся ждать, когда лифт починят или что там у них случилось?
– М-да уж… Застрять в лифте – как-то не входило в мои планы, – буркнула я, а про себя добавила: тем более с тобой.
– Согласен, застрять в лифте ещё и с такой компанией!
Я резко обернулась.
– Ты что-то имеешь против моей компании?
– Да так себе компания. Хуже и не придумаешь.
– Можно подумать, мне с тобой очень нравится торчать здесь. И ждать непонятно чего.
Лёгкий смешок Ольховского. Гад какой! Он насмехается надо мной?
– Ну раз мы выяснили, что терпеть друг друга не можем, то предлагаю поиграть в города. Или заняться чем-то интересным, пока нас освободят. Ещё неизвестно сколько времени на это уйдёт.
“Чем-то заняться интересным” – показалось мне устрашающим.
– Ага, разбежалась. Ничем я с тобой заниматься не буду! – только успела сказать, как почувствовала на своей талии руки Ольховского, они нагло ползи вниз и грозили вот-вот задержаться на ягодицах.
– А зря, может, тебе понравится, – томно выдохнул где-то над моей макушкой.
– Руки убери от меня, придурок озабоченный, – прыснула от возмущения.
Богдан засмеялся. И всё-таки отошёл.
– Да кому ты нужна, королева снежная!.
– Это я королева снежная?
– Ну а кто ж ещё? Более заносчивой и горделивой дамочки, которая смотрит на всех свысока, я ещё не встречал.
– А на таких, как ты, по-другому и нельзя смотреть.
Ольховский вошёл в азарт, я чувствовала, как его раззадорила наша словесная перепалка.
– Что значит, такой, как я? Ну, Марго… Начала, так договаривай до конца.
“Такой придурок, как ты”, – кипело внутри меня, но продолжать баталии не хотелось.
***
– Интересно, нас вообще собираются сегодня освобождать или они даже не в курсе, что в лифте кто-то застрял? – буркнула я и от злости едва не топнула ногой.
– Без понятия, – отозвался Богдан и в этот момент кабинка лифта подозрительно качнулась.
– Ой! – испуганно схватилась обеими руками за стену.
А оказалось, это Ольховский примостился на пол.
– Если хочешь, присоединяйся, в ногах правды нет.
– Ещё я на грязном полу не сидела.
– Не на полу, а на моём пиджаке.
– Тем более.
– Ну не хочешь – как хочешь. Дважды приглашаться не собираюсь, – ухмыльнулся Богдан.
Я замолчала, Ольховский тоже подозрительно притих. И вдруг такая волна паники накатила, мне почему-то стало страшно в этой тёмной и молчаливой кабинке.
– Эй, Ольховский! – позвала я, но ответа не последовало. – Богдан, ты где?
Глава 6
Богдан
– Добрый день, Богдан Алексеевич. А Игорь Иванович сейчас немного занят, – с ходу заявила прислуга, едва я успел переступить порог семейного особняка Скорикова.
– Я подожду.
– Чай, кофе принести? Или просто воду?
– Ничего не нужно. Я могу пройти в библиотеку?
Ничего не заподозрив, прислуга кивнула в ответ.
Я огляделся, словно за мной мог кто-то подглядывать. Ухмыльнулся. Да кому я сдался? Если Скориков в сию секунду выясняет отношения со своей любимой женой, то всем остальным жильцам дома уж точно не до меня.
Вошёл в библиотеку, взглядом обвёл книжные полки. Где-то среди книг находились семейные фотоальбомы.
Буквально недавно у меня случился инсайт. Я вдруг осознал, что у Скорикова должны быть детские фотографии моей покойной жены.
Поэтому с особым энтузиазмом я разглядывал полку за полкой, пока не нашёл то, что искал. Фотоальбомов было очень много, я уже успел понервничать, прежде чем отыскал альбом с подписью “семья брата”. Ха! Вот же моё доказательство. Искать долго не пришлось.
Поудобнее устроившись в кресле, открыл фотоальбом. Листал страницы. И таки наткнулся на маленькую белокурую девочку.
Череду мощных ударов пропустил в самом сердце. Даже дышать перестал на какой-то миг.
Эта маленькая девочка лет шести на старом, слегка пожелтевшем, но цветном фотоснимке очень напоминала Алису – дочку Марго.
Возможно, я просто переступил черту в этих дурацких играх в детектива и теперь просто сходил с ума. Но давать заднюю уже не собирался, твёрдо решив докопаться до правды.
Достал фотку из фотоальбома, пальцем провёл по детскому лицу. А сердце в груди бам-бам-бам.
Нет, мне не казалось. Я отчётливо видел сходства маленькой Ули с Алисой. Оттого и похолодели все внутренности.
Чёрт… Если это то, что я думаю, то у меня есть дочь. Родная пятилетняя дочь!
– У меня есть дочь, – проговорил вслух и испугался собственного голоса.
Приближающиеся к библиотеке шаги, заставили меня действовать молниеносно: спрятать детскую фотку жены в карман пиджака, а фотоальбом вернуть на полку. Я бы мог не скрытничать, сославшись на то, что хотел просто скоротать время за просмотром семейного фотоархива, но не захотел отвечать на лишние вопросы. Пока я не разгадаю тайну Марго, никому и ничего не скажу. Ведь если Алиса и Уля – действительно мои девочки, то я должен быть максимально осторожным, чтоб не навлечь на них беду.
В дверном проёме заметил женский силуэт. Взглядом прошёлся от щиколоток и до макушки. Настя. Дочка Скорикова собственной персоной пожаловала.
Обворожительно улыбаясь, она слегка покраснела.
– Здравствуй, Богдан, – со смущением поздоровалась.
– Привет, Настя.
Руки девушки были сцеплены в замок перед собой, пальцами перебирала, словно от волнения. Поняв, что я заметил её волнение, опустила взгляд на свои руки и вдруг спрятала их за спиной.
– Папу ждёшь?
– Да.
– Он сейчас немного занят.
– Спасибо, мне уже сказали.
– Эм-м-м… а можно я с тобой немного посижу? В доме так скучно, не знаю, чем себя занять.
– Посиди, я не против, – без намёка на теплоту в голосе ответил.
Кривая улыбка расползлась на моих губах. Ещё мне воздыхательницы в виде дочки Скорикова не хватало. Хватило Ульяны, которая перевернула всю мою жизнь вверх ногами.
***
Богдан
Скориков освободился через полчаса. К этому времени я чуть не уснул от скуки смертной в компании его дочери. Настя – обычная пустышка, поговорить с ней абсолютно не о чем, хотя внешне очень привлекательная девушка. Милу мне чем-то напоминает, та тоже была с красивой обёрткой, но никакой внутри.
Игорь Иванович пригласил в свой кабинет, и ближайший час мы обсуждали рабочие вопросы. Я предоставил квартальные отчёты по всем фирмам, сообщил о сумме, которая должна была упасть на банковский счёт Скорикова со дня на день.
– Как тебе новая генеральная директорша агрохолдинга? Успели поладить? – поинтересовался Скориков, когда я уже собирался уходить.
– Да так… не особо, – старался обходиться без подробностей.
– Если будет сильно напрягать или совать свой нос туда, куда не стоит или же заметишь за ней какую-то подозрительную активность, то сразу же мне говори, хорошо? Я разберусь.
Кивнул в ответ. А что ещё оставалось? Не скажу же, что жена Зубенко и его покойная племянница – один и тот же человек, как мне кажется? Что, если я ошибаюсь или хуже того, Уля была вынуждена сымитировать свою смерть, потому что ей угрожала какая-то опасность?
Попрощался со Скориковым, пообещав ему то, что он хотел услышать. И уехал.
Пока гнал на работу, в голове уже прокручивал детали созревшего накануне плана.
***
После обеда заглянул в кабинет Марго. Нашёл пустяковый повод, чтоб убедиться, что она реально занята на ближайший час и дальше своего кабинета никуда не собирается уходить. А потом пробил её домашний адрес и помчался за город, где находился коттедж Зубенко.
Припарковал машину недалеко от участка, вышел из машины. Коттедж ограждён двухметровым забором, ничего не разглядеть. Но мне было архиважно пробраться в дом, чтоб встретиться с Алисой.
После того как я прямо сказал Марго о своих подозрениях, она точно будет осторожной. Не подпустит к дочери даже на пушечный выстрел, поэтому мне ничего не оставалось другого, как действовать тайно и с хитростью.
Удача улыбнулась в скором времени. Ворота распахнулись и на улицу выехала иномарка, я последовал за ней.
Я не знал, кто сидит внутри машины, но до последнего хотел верить, что в машине была Алиса.
Иномарка тормознула на стоянке напротив торгово-развлекательного центра. И каково же было моё облегчение, когда из машины действительно вышла дочка Марго с какой-то женщиной, скорее всего, няней.
Стараясь сохранять дистанцию, чтоб никак не выдать себя, я не отставал от девочки. Держался отстранённо, видел всё, что происходило.
Глава 7
На балконе, где я стояла, скрипнула дверь. Чужие шаги, неторопливые и глухие, нарушили моё уединение.
Уловив ноздрями запах знакомого одеколона, я вцепилась намертво пальцами в металлический поручень. Приготовилась к встрече.
– Я знал, что найду тебя здесь, – сказал Ольховский, остановившись за моей спиной.
– А я и не пряталась, – ответила с ухмылкой.
Он тоже ухмыльнулся, поравнялся со мной. Боковым зрением заметила его насмешку, почувствовала, как накатывает волна раздражения. Богдан стал моей тенью, преследует, где бы я ни находилась.
– Да нет. Ты очень хорошо пряталась, моя жена из прошлого.
Дёрнулась. Резко перевела взгляд на Богдана.
– Что ты только что сказал? – нет, я поняла о чём он сейчас, просто не могла вот так легко сдаться.
– Ты же слышала, Уля. Хватит играть, я всё знаю.
Выгнула бровь. Да неужели? Всё-таки умудрился тогда в детско-развлекательном центре взять волосинку с головы Алисы и сделать тест ДНК?
Да, наверное, так и было. Иначе бы Ольховский не смотрел на меня с такой надменностью во взгляде, не равнял с плиткой, что была на полу под моими ногами.
– Ну и что ты успел узнать? – больше не отрицала, что я не Уля. Да и какой смысл, если он и так уже обо всём догадался, а теперь, очевидно, имел письменные подтверждения своим догадкам.
Богдан потянулся к внутреннему карману своего пиджака, чтоб через мгновение достать оттуда лист офисной бумаги, сложенной пополам. Покрутил лист, ещё раз ухмыльнулся и передал мне со словами: “Читай”.
Это был тест ДНК с 99,9 процентами, что он отец Алисы. Ничего нового я для себя не узнала, конечно же, но именно в этот момент почувствовала, как под ногами качается пол. Ухватилась рукой за перила и согнулась, жадно глотая воздух открытым ртом.
– Что ты от меня хочешь? – холодно произнесла.
– А сама, как думаешь?
– Хватит говорить загадками. Говори прямо, что тебе от меня нужно.
– Могу спросить то же самое. Что тебе нужно от меня? Почему ты появилась в агрохолдинге именно сейчас? Где скрывалась всё это время? Почему мстишь мне, что я тебе плохого сделал?
От его вопросов разболелась голова. Что? Почему? Где? Разве я обязана отчитываться перед тем, кто предал меня?
– Почему ты забрала у меня дочь? – окончательно добил последним вопросом, и я истерически рассмеялась, чем разозлила Ольховского не на шутку.
Схватив меня за плечи, Богдан хорошенько тряхнул, чтоб перестала хохотать и посмотрела на него.
Долгий и пронзительный взгляд. Глаза в глаза. На губах не тени улыбки. Между нами так искрило в этот момент, что если бы поднесли спичку, она бы вспыхнула в тот же час.
– Пусти, мне больно, – первой нарушила затянувшуюся тишину.
– Ты не ответила ни на один мой вопрос. Что произошло в прошлом? Почему ты инсценировала свою смерть?
Задрала голову. У кого-то наверху интересное чувство юмора, раз отцом моей дочери суждено было стать Ольховскому. Я же ненавижу этого мужчину всеми фибрами души, а теперь вынуждена считаться с ним. Так, что ли?
– Богдан, я думаю агрохолдинг – не самое подходящее место для таких разговоров. Отложим всё на потом. У меня очень много дел на сегодня, нужно работать.
– К чёрту твою работу, – выругавшись, Ольховский потянул меня за запястье, направляясь к выходу.
– Эй, постой. Куда ты меня тянешь?
– Поговорить. В другом месте. Ты же этого хотела, – отчеканил озлобленно и продолжил тянуть за руку, игнорируя моё сопротивление.
***
– Да пусти же, кому говорю? – встала как вкопанная посреди своего кабинета, из которого меня пытался вывести Ольховский.
Разжав тиски на моей руке, Богдан отступил. Я растёрла на запястье покрасневшую кожу. Ну что за неандерталец такой, схватил и потянул за собой как добычу?
– Между прочим, ты мне сделал очень больно. Посмотри… теперь отметины останутся.
– Переживёшь, пошли давай, – продолжал стоять на своём Ольховский, но я качнула головой и наградила его сардонической улыбкой. Ещё чего! Так я его и послушалась.
В два шага преодолел разделяющее нас расстояние, злобно сверкнул своим потемневшим от ярости взглядом.
– Не пойдёшь?
– Нет.
– Тогда придётся вынести тебя на плече, как мешок с картошкой, – оскалившись, Ольховский согнулся в характерной позе, обнял меня под ягодицами и попытался сделать задуманное – закинуть к себе на плечо, как и обещал.
– Эй, ты что? Совсем охренел? А ну, отпусти, сейчас же! – со всей силы прошлась ладонью по его спине.
Резко поставил на пол. Я слегка качнулась, почувствовав под своими ногами почву.
– Ты псих? Что ты вытворяешь? Настоящий дикарь! Представляешь, что о нас подумали б сотрудники, если бы ты вышел из этого кабинета, неся меня на плечах? Ты скандала грандиозного хочешь?
– Мне плевать, что думают другие, если речь идёт о моей дочери.
– Это моя дочь! А не твоя, понятно? Алиса тебе была не нужна, забыл, как твоя младшая сестра однажды подсыпала мне в чай абортирующее средство? Вы со своей семейкой хотели избавиться от моей беременности, потому что она не входила в ваши планы!
– Что ты не несёшь? Тогда Леся действовала без моего ведома. Это ты, похоже, забыла, как я таскался к тебе в больницу, как волновался, что возникла угроза выкидыша! – отпарировал в ответ со злостью – не меньшей, чем я несколько секунд назад. – Нам нужно поговорить и всё выяснить. Хватит играть, Уля, актриса из тебя никудышная. Я почти что сразу раскусил. И теперь представь, что твой дядя с лёгкостью сделает то же самое, стоит только вам встретиться. Что-то мне подсказывает, что весь этот маскарад ты устроила именно ради него, разве нет?
– Тебя это не касается, – огрызнулась я, но всё-таки пошла к своему рабочему столу, чтоб взять мобильный телефон.
– Дура! Эгоистичная, самонадеянная дурочка! Я же помочь тебе хочу, но чтобы это сделать, мне нужно во всём разобраться.
– Уже помог. Так помог, что я вынуждена была стать той, кем являюсь сейчас. Прикрываться чужим именем!
Глава 8
Схватив меня за шкирку, как котёнка, Ольховский резко потянул на себя. Почувствовала под ногами почву, всем телом прижалась к Богдану и заплакала.
Он обнял меня в ответ. Держал крепко-крепко, позволяя пачкать слезами свою белоснежную рубашку. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем стихли первые эмоции и я смогла успокоиться.
Те несчастные секунды, что я балансировала на краю обрыва, пролетели перед глазами как целая вечность. Вспоминалось всё: и хорошее, и плохое, и даже то, что я предпочла бы никогда не вспоминать. А ещё я очень испугалась – глупо вот так умереть от несчастного случая и оставить Алису сиротой.
– Всё хорошо. Я рядом, я с тобой, – шепнул на ухо Богдан и я не оттолкнула его от себя, а наоборот – прижалась ещё плотнее.
Обхватив моё лицо обеими ладонями, подушечками больших пальцев растёр по щекам дорожки от слёз. Всмотрелся в мои заплаканные глаза.
– Испугалась? – спросил он без сарказма и я кивнула. – Ах, Уля, тебе нужно беречь себя так сильно, как никогда раньше. Ну зачем ты подошла к тому обрыву?
– А ты зачем меня сюда привёз? Я думала, ты задумал меня убить.
– Глупости себе придумала. Я никогда не желал тебе зла. Иди сюда, – Ольховский снова прижал к себе, позволяя разделить с ним свои страхи и боль, как мне тогда показалось. – Я привёз тебя в безлюдное место, чтоб нас никто не увидел и ты никуда не смогла сбежать. Ничего плохого я не планировал, просто не знал, как ещё можно достучаться до тебя и узнать правду. Ты закрытая, холодная, совсем чужая.
Я перестала плакать, ещё разок прошлась ладонью по влажным щекам, растирая слёзы по коже.
– Ты правда не собираешься воевать со мной? – задрав голову, спросила я у Ольховского.
– Я с девочками не воюю, – с улыбкой на губах ответил, рукой потянулся к моим волосам, чтоб заправить за ухо выбившуюся из причёски прядь. – Расскажи мне всё, Уля. Я обещаю тебе помочь.
– Не знаю. Я пока тебе не доверю.
– Хорошо, тогда начнём с того момента, когда ты сбежала. Кто тебе помог сбежать? Почему сбежала? Где была всё это время? – я нахмурилась. – Много спрашиваю, да?
– Да. Я столько всего пережила, Богдан, что больше никому в этой жизни не доверяю. Меня предали самые близкие люди. Не было никакого ДТП, это не моих рук дело. Один очень хороший человек помог мне уехать за границу, а родственники воспользовались этим и быстро организовали ДТП, мол, я погибла, сгорела заживо во время аварии. И все поверили в этот бред, даже ты поверил!
– Я был в шоке, Уля. И на самом деле долго не верил в твою смерть, потому что хоронили в закрытом гробу. У меня в голове не укладывалось, что всё произошло с такой молниеносной скоростью. Твой дядя только успеть нас поженить, и через пару дней ты якобы умерла.
– Но я живая, живее некуда просто.
– Почему с тобой так поступили твои родственники?
Проглотила ухмылку. Тактично отдалилась от Богдана и отошла на безопасное расстояние. Обеими руками обняла себя.
– В тот день, когда нам с тобой сообщили о браке, ко мне пришла домработница и показала видео. На видео была моя тётка, ругалась, чтоб в этот раз всё было без промаха, что меня теперь точно нужно убить. Она общалась с мужчиной, назвала его Богданом.
– Ясно. Уж не подумала ли ты, что то был я?
– Не знаю, я не видела лица мужчина и поначалу действительно подумала на тебя. Дело ведь в том, что после моей смерти все стали богатыми, унаследовав бизнес и недвижимость моего отца. Даже тебе, Богдан, немало досталось. Всё украденное у меня принадлежит твоей дочери, а не тебе. Но… видно, деньги ты любишь больше, чем свою дочь.
– Это не так. Я ведь даже не успел побывать отцом, почему ты делаешь поспешные выводы? – я промолчала в ответ и тогда Богдан резко развернул меня к себе лицом, чтоб смотрела только на него: – Давай вместе попробуем изменить настоящие ради будущего нашей Алисы?
– Нашей Алисы? Ах, Богдан… Тебе плевать было на меня пять лет назад, а сейчас вдруг такая забота. Не верится, понимаешь?
– Хорошо, я докажу тебе, что мне можно верить.
***
Верить Ольховскому? Очень сомневаюсь, что ему удастся переубедить, только вслух ничего про это не сказала, а попросила отвезти меня на работу.
Богдан зыркнул в мою сторону, поджимая губы. Наш откровенный разговор так ни к чему и не привёл, разве только высказали друг другу, что в душе скопилось, хотя и это тоже вряд ли. В моей душе столько всего собралось за пять долгих лет, что одного разговора точно недостаточно.
Пока Ольховский управлял автомобилем, я позвонила няне узнать, как там поживает моя лисичка. Няня делилась распорядком дня, рассказывала, какое сегодня настроение у дочери. И я замечала, как в этот момент Богдан внимательно слушал, просто внимал каждое слово. Интересно, он действительно переживал за Алису или же дочка была способом для достижения целей, известных только ему?
Закончила говорить, телефон спрятала в сумку. И, ожидаемо, Ольховский не смог промолчать.
– Я хочу познакомиться с дочерью, – выдал Богдан, заставив меня напрячься. Что значит “я хочу”, а не много ли он хочет?
– Ты с ней знаком.
Ответила совсем не то, что на языке крутилось. Но цапаться после всего – уже как-то не было сил: ни моральных, ни физических. Богдан из меня всю душу вытряс на том обрыве, я расплакалась, да что там расплакалась… Разревелась! А это впервые за много лет, когда плотину прорвало и я дала волю слезам. Обычно я строю из себя железную леди, у которой вместо сердца камень.
– Понимаю твоё желание отгородить от меня дочь, но я всё же настаиваю на общении с Алисой. Для начала мы познакомимся, а потом постепенно станем общаться.
– Но это невозможно, Богдан, – эмоционально отрезала, но быстро сумела совладать с обуреваемыми эмоциями и добавила: – пока что невозможно, пока не будет сделан тест ДНК о признании моего родства с дядей и я не добьюсь эксгумации трупа, который захоронен под моим именем. Никто не должен помешать мне сделать это, ты же понимаешь?