Жена для Драконов, или Порочные узы любви - читать онлайн

Глава 1. Двое

— Сразу двое! — громко объявила матушка, влетая в гостиную.

Тетушка Эдит подавилась пирожным и судорожно закашлялась, папа в кои-то веки не по своей воле оторвался от газеты, а я поперхнулась при очередном глотке чая, который мгновенно обжег мне язык и полился через нос.

Сидя рядышком со мной, тетя потянулась к моей спине, постучала пару раз, выдав между короткими вздохами и кашлем:

— Платье… Анни, платье…

— В самом деле! — вздыбилась мама, на какое-то мгновение забыв про шокирующую новость, которую сама же и принесла. — Ты испортишь платье, Аннабель.

Боги! Да плевать мне на это дурацкое, самое неудобное на свете платье!

Меня нарядили в длинное коралловое одеяние с тугим корсетом еще ранним утром. Я простояла в нем и плотной фате, полностью скрывающей лицо, среди десятка таких же наряженных девиц около двух часов, пока драконы собирались в храме, а потом ходили и вынюхивали своих истинных. Все это время я мечтала поскорее переодеться, но мне не позволили этого сделать, даже когда нас распустили и я вернулась домой.

А все потому, что я обязана встретить своего дракона именно в этом платье!

Абсурд. Он мог и не заявиться: не каждому дракону везет находить свою истинную, как и не каждой девушке счастливится быть заложницей брачных уз и ящерицы.

Я очень надеялась, что снова ни для кого не стану истинной. Мне везло два года подряд, с самого совершеннолетия, когда меня впервые допустили на отбор, где дракон встречает возлюбленную, а та в свою очередь лишается свободы.

Бредовое мероприятие. Но не мне менять традиции. Драконы властители на этих землях, а мы всего лишь простые люди, которые им подчиняются. Они с давних времен установили правила, и одно из них гласит, что любой дракон вправе выбрать себе любую женщину, и неважно — замужем она или нет. Однако не каждой женщине дано родить им детей. Есть особенные, которым огонь нипочем.

И я, к своему великому сожалению, оказалась одной из таких избранных девиц…

— Поясни-ка, Розмари, — потребовал отец тяжелым, низким голосом, когда мы с тетушкой перестали задыхаться. — Что значит «сразу двое»?

— То и значит. — Мама нервно поправила на руках перчатки, а после переплела между собой пальцы, как делала всегда при страшном волнении. — Пришли двое. Два дракона, дорогой.

— Два дракона, — повторила я шепотом.

Не может быть. Это просто невозможно. Странно. Немыслимо.

И немножечко страшно…

Нет, вру. Очень даже страшно.

Быть может, я и была готова к тому, что сегодня встречу дракона, с которым свяжу свою жизнь, — не могло же мне повести и в третий раз. Но я совершенно не готова встретиться с двумя!

— Ну и? — протянул отец, поправляя на носу маленькие круглые очки. — Что нужно второму?

— О боги, до чего же ты глуп, Артур, — мама скривилась, отчего ее аккуратный носик вздернулся. — Они оба заявили, что Аннабель их истинная. На отборе их потянуло именно к ней.

— Невозможно, — выдохнул тот.

— Так я им и сказала. Но после они меня чуть взглядами не удавили, так что разговаривай с ними сам. — Матушка махнула рукой и примостилась на диван рядом со мной и тетей. — Понятное дело, что Аннабель станет женой дракона в этом году. Но какого именно — решать не мне.

— Хорошо. — Отец поднялся, расправил свои широкие плечи и уверенно двинулся к выходу. — Ждите.

С его уходом паника внутри меня начала набирать ход.

Папа ничего не решит. Не сможет — я уверена. Раз драконы уцепились за меня, они будут биться до последнего. Жадные, упрямые, гордые ящерицы.

— Возможно, один из них врет, — предположила Эдит и как ни в чем не бывало умыкнула с тарелки еще одно пирожное, такое же пышное, как сама тетя.

В какой-то момент в моей голове пронеслась та же мысль, потому я активно закивала.

— Верно, — я с надеждой взглянула на маму. — Одна девушка не может быть истинной для нескольких.

— Боги упаси нас упрекать их в этом, — шепнула та. — Даже и не думай обвинять их во лжи. Я не хочу, чтобы нас сожгли заживо.

— Обвинения нам в любом случае не помогут, — равнодушно сказала тетя. — Это же драконы. А если они еще и монархи, то не оставят Анни в покое. Им нужны наследники, и раз уж ты приглянулась им, милая, они будут драться за тебя, как за последнее сокровище в мире.

В комнате воцарилась тишина, и пока тетя Эдит уминала сладкое, мама теребила ткань платья на коленях.

Ей, как и мне, крайне не нравилось это мероприятие, но она была не в силах что-то изменить. А тетя относилась к этому гораздо спокойнее лишь потому, что и сама была избранной. Десять лет назад она выдержала огонь своего истинного, а спустя два года после этого родила ему двойню.

Меня ждала та же участь. Брак поневоле. Испытание огнем. Воспитание ребенка.

Конечно, только после того, как мы все поймем, кто из драконов заберет меня…

Спустя долгие десять минут, показавшиеся вечностью, в гостиную вернулся папа. И я уже хотела было выпалить свое любопытство, но прикусила язык, стоило в комнату пройти двум дюжим, здоровенным мужчинам, на фоне которых терялась высокая и широкоплечая фигура отца.

Глава 2. Возможность выбора

— Сама?

Сердце резво подлетело к горлу от замаячившей перед глазами поразительной возможности.

Мне дают шанс выбрать самой, впервые за всю мою жизнь. Выбор — та единственная вещь, о которой я всегда мечтала. Конечно, не так я себе его представляла… Уж точно не думала, что буду выбирать между двумя драконами.

Но это не так уж и плохо. Для меня, по крайней мере. Разумеется, я в любом случае должна стать женой ящерки, но сейчас у меня появилась отличная возможность оттянуть время до неизбежного и еще немного побыть на воле.

— Тогда, полагаю, для начала мне стоит узнать лордов получше, — я выдавила из себя подобие любезной улыбки.

Матушка при всяком удобном случае напоминала мне, что нужно быть вежливой в любой ситуации, из-за чего тетя чаще всего смеялась и говорила, что с драконами нужно быть отнюдь не вежливой, а резкой и холодной. Ей я доверяла больше — все же она уже десять лет живет бок о бок с заносчивой ящерицей — но в основном прислушивалась к маме.

Не могла иначе. Не в моем характере дерзить и накидывать на себя ледяную чопорность, пусть даже она и будет напускной. Эдит порой посмеивалась, что матушка выбрала для меня идеальное имя.

Аннабель.

Любезная. Изящная.

Милая, но молчаливая.

— Конечно, — спустя короткое мгновение ступора отец согласно качнул головой. — Нужно узнать получше…

Он был заметно растерян, будто две могучие фигуры бездушно давили на его сознание. А быть может, они в самом деле оказывали на него подобное давление.

Лорд Артур Гатинэ, первый из людей монарх Кораллового Залива, был осторожным, недоверчивым, но при этом серьезным и умным человеком. Монархи остальных территорий были драконами, потому отец все время ощущал себя как на пороховой бочке. В особенности, когда все монархи собирались на общем совете. Антилопа в окружении гиен.

— Позвольте представиться, миледи, — вдруг заговорил один из драконов, выступив вперед под неодобрительным взглядом второго. Глубокий, слегка рычащий голос отдался в теле дрожью. — Лорд Двэйн Вард, монарх Долины Туманов.

Он поклонился, отчего черные пряди упали ему на лицо. Поклон был низким. Очень низким. Выражающим неоправданное почтение. Наверное, потому мои пальцы охватила мелкая дрожь…

Второй, явно не желая уступать своему сопернику, так же выступил вперед и поклонился, прежде чем произнести:

— Лорд Дориан Невер, монарх Солнечной Долины, миледи.

Густой, бархатистый баритон дракона, казалось, окутал меня широким пушистым одеялом. Дышать отчего-то становилось трудно, и я жадно втянула воздух носом.

Они разные, как солнце и луна, но оба производят пугающее впечатление. Оба вызывают у меня мурашки и голосом, и взглядами, и улыбками, лишь кажущимися учтивыми. Если бы у каждого из них не было соперника, тогда не было бы и никаких учтивостей, ведь дракон точно знал бы, что я стану его женой.

Но сейчас все зависело от меня. От одного моего слова. Я уверена, что это их напрягает.

Еще бы! Где это видано, чтобы жертва решала, кем будет ее палач?

Каждый год драконы устраивают отбор, кто-то обзаводится женщиной, кто-то остается с носом и ждет следующего официального мероприятия, а кто-то продолжает самочинные поиски. Последних я всеми способами старалась избегать. Проще говоря, большую часть времени я проводила дома, в этих надоевших за двадцать лет стенах, и нашем уютном внутреннем дворике. Порой выходила в свет, на званые ужины, но то было редко, ведь матушка страшно боялась, что я привлеку внимание какого-нибудь жестокого дракона, и он без промедления возжелает сделать меня своей.

И никто бы не воспротивился этому решению. Ни мать, ни отец, ни уж тем более я. Драконы всегда получают то, что хотят. Выпивка, женщины, власть…

Не спрашивая. Не заботясь о мнении и желании прочих.

Оттого была нереальной одна мысль, что я стану вершителем судьбы драконов. Если я истинная обоих — в чем я крайне сомневаюсь — мне предстоит разбить надежды и, возможно, сердце одного из этих невозмутимых, могучих, грозных мужчин.

Вот поэтому они и злятся. Наверняка злятся. Добиваться внимания какой-то там девчонки для них сродни унижению.

Дракон с черными, как обсидиан, волосами, зачесанными назад, внезапно хмыкнул, похоже, уловив, что я слишком пристально осматриваю их, и заговорил:

— Я имею смелость пригласить вас, миледи, в свою резиде…

— Как насчет званого ужина? — резко перебила его и вскочила с дивана, ошарашив не только драконов, но и тетушку с родителями. Я не переставала улыбаться, и мне начало казаться, что лицо вскоре треснет от напряжения. — Мой отец… лорд Гатинэ намеревается устроить сегодня званый ужин. Вы могли бы присоединиться к нам, господа. Там у нас будет возможность узнать друг друга получше.

Я сцепила перед собой пальцы — глупая привычка при волнении — и заметила, что глаза лорда Двэйна недобро сверкнули, становясь жгуче янтарными, как набирающий силу огонь. На секундочку мне даже почудилось, что меня обдало жаром.

— Ужин, — с улыбкой повторил лорд Дориан. — Прекрасная идея.

Плотно сжатые челюсти, пытающиеся удержать на губах мнимую радость, острые, жесткие скулы, а в синих глазах-омутах бесконечный океан раздражения…

Визуализация 1

Леди Аннабель Гатинэ

Лорд Дориан Невер

Лорд Двэйн Вард

Глава 3. Наивный мечтатель

— Аннабель!

Громкий окрик матушки безжалостно пробрался в дремлющее сознание, и я резко оторвала голову от подушки.

— Шестой час, а ты в постели! Я думала, ты вовсю готовишься.

— К чему? — вырвался вполне логичный вопрос, но, похоже, для матушки он был неуместным и глупым.

Ее глаза округлились, и в голубых омутах помимо раздражения заплескалось смятение.

— К ужину, милая, — тон ее смягчился, а на губах проступила снисходительная улыбка. — Девочки, приведите ее в порядок. Поживее.

В комнату вбежали две служанки — Алия и Рина — и сразу же увлекли меня в водоворот приготовлений.

Разум прояснился, только когда Рина резковато затянула мне корсет. Я наконец вспомнила события сегодняшнего утра. Худшего утра в моей жизни.

Я истинная двух драконов. Это станет бременем — без сомнений.

По возвращении в комнату я ощутила такой груз ответственности, облачившийся в усталость, что уснула, стоило голове соприкоснуться с подушкой. Было бы неплохо, окажись все сном. Было бы еще лучше, если бы мама сказала, что мне не нужно становиться ни чьей женой и я вольна делать все, что мне заблагорассудится. При таком раскладе я первым делом отправилась бы к великим пескам Зантры и познакомилась бы с бедуинами. А может, даже сама стала бы бедуином. Вести кочевой образ жизни в пустыне — моя недосягаемая мечта.

— Постарайся сегодня улыбаться, Аннабель, — тихо, капельку утомленно выдохнула мама, когда служанки покинули комнату.

Я сидела за туалетным столиком, уже облаченная в длинное бледно-розовое платье, сотканное из легкой струящейся ткани, в ожидании, когда матушка что-нибудь сотворит с моими волосами. Она не доверяла служанкам мою богатую на густоту и длину шевелюру и всегда сама собирала ее в прически.

— Эти господа показались не такими уж и плохими… — продолжила она, легко и неторопливо расчесывая пряди. — Присмотрись к ним. Возможно, один из них сможет покорить твое сердце.

— К чему эти прелюдии, — шепнула на удивление сипло. Горло перехватило тугим обручем.

Ну вот, расплакаться мне еще не хватало. Обида была вполне объяснима, но я давно смирилась со своей участью — нечего мне нюни распускать.

— Я постараюсь, — исправилась тут же, чувствуя, что мама смотрит на мое отражение в зеркале, но сама не смотрела в ответ. Сверлила взглядом серебряное украшение в виде дракона с раскрытой пастью, которое мне теперь полагается прилюдно носить на шее до самой свадьбы. Оно, как клеймо, будет демонстрировать всем, что я выбрана драконом. В моем случае — двумя драконами.

— А что говорит отец насчет них? — спросила спустя недолгую паузу. — Он же часто сталкивается с ними на собраниях.

Матушка молчала. Достаточно долго, чтобы поселить внутри меня тревогу.

Я всмотрелась в ее отражение и заметила, что она покусывает губу, собирая мои волосы в высокий пучок.

— Неужели все так плохо?

— Мы толком и не поговорили, — призналась она, но волнение с ее лица не ушло. — Артур так… изменился с их приходом. Замкнулся. Мне ничего не удалось узнать.

— Стало быть, не такие уж эти господа и хорошие. Глупо поддаваться иллюзии их поведения. Это сейчас они сама любезность… А после свадьбы я окажусь в цепях.

Мама замерла, положив ладони на мои плечи. Я встретилась с ее полным сожаления взглядом, и сердце болезненно заелозило в груди.

— Мы ничего не можем сделать, милая, — шепнула столь устало, что мне стало дурно.

Лишь сейчас я заметила темные круги под глазами матери, впалые от частых переживаний щеки. Лишь сейчас уловила, что она уже давно находится в плену тревог и страха. Ее голубые глаза, которые достались и мне, сияли не так ярко, как раньше. А фигурка, облаченная в строгое платье, лишенное пестроты, была худой и невзрачной, хотя раньше она отличалась стройностью и приятной упитанностью.

Мама начала меняться, когда мне исполнилось восемнадцать и меня допустили к отбору. Вот тогда страх, который преследовал ее с самого моего рождения, возымел над ней власть.

Я эгоистично закрывала на это глаза и все думала о том, как было бы хорошо, если бы я сбежала и отпустила прошлое. Никогда всерьез не задумывалась, что в таком случае стало бы с моей семьей и домом.

Ответ лежал на поверхности. Как только узнали бы, что одна из избранных девушек покинула пределы империи, всех моих родных сожгли бы заживо. В живых осталась бы тетя, ведь она так же, как и я, невосприимчива к огню и помимо этого находится под защитой своего мужа. Но мою холодную, чопорную, едкую тетушку рано или поздно сломило бы горе.

Мне нельзя сбегать. Нельзя даже допускать мысли об этом. Моя семья не должна платить за мои наивные мечты.

— Ты у меня необыкновенная красавица, — ласково произнесла мама, с нежной улыбкой глядя на мое отражение.

Нехотя взглянула на себя и тоже улыбнулась.

За красоту стоило благодарить именно ее. Мы были очень похожи. Те же тонкие, правильные черты лица, мягкий контур припухлых губ, глаза цвета бирюзы, яркие, как камни на ожерелье матушки. Длинные шелковистые каштановые волосы, собранные в пышные пучки. Но только мой в отличие от пучка мамы был украшен заколкой в виде тонкой веточки с жемчужными бутонами.

Визуализация 2

Леди Розмари Гатинэ — мама Аннабель, жена монарха Кораллового Залива

Лорд Артур Гатинэ — отец Аннабель, монарх Кораллового Залива

Глава 4. Вызов

— Ох, какие же они… Аж дух захватывает.

— А мой дух наизнанку выворачивает.

Таисия — моя кузина и ровесница — скосила на меня хмурый взгляд.

— Ну и чем ты недовольна? Такие экземпляры ей достались, а она все ноет.

Не ною вообще-то… Просто говорю так, как есть. В этом мы с Таис были похожи: обе говорили, что в голову взбредет и чаще прямо, чем кривя душой. Правда, ее слова по большей части были резки и оскорбительны, мои же отличались вежливой мягкостью.

Но даже несмотря на то, что в данный момент ее возмущение было обращено ко мне, я предпочла бы и дальше стоять рядышком с ней, чем со своими потенциальными мужьями.

Я вновь сбежала от них сразу после приветствия, и сейчас они оба о чем-то увлеченно разговаривали с моим отцом. Папа выглядел увереннее, чем утром, но все равно чудился жертвой подле стервятников.

Драконы привлекали много внимания. Крайне много. Не только кузина успела оценить их красоту и силу, но и остальные гости, состоящие в основном из родственников по папиной линии. Женщины в открытую пялились на них, кто-то умудрялся томно вздыхать, не боясь осуждения со стороны мужей. Мужчины же наблюдали за ними с настороженностью, как будто в ожидании какой-то подлянки.

Треклятый ужин не успел начаться, а уже мне надоел. Гости все еще прибывали, и к столу хозяин дома никого не приглашал, словно назло мне оттягивая этот момент. В помещении становилось все теснее и теснее, с каждым новым родственником, поздравляющим меня со скорой свадьбой.

Сплошные улыбки и ни одного сочувственного взгляда.

— Любой деве в этом зале хочется выйти замуж за дракона, — продолжила свою песню Таис. — Даже твоей матушке, я уверена.

— Нет, она их боится.

— Страх — дело приходящее и уходящее. О драконах много несуразных слухов ходит, а мы в них верим. Думаешь, они со своими женами жестоки? Глупости все это.

— С тетушкой Эдит муж жесток, — напомнила я ей и ненароком нашла тетю в толпе. Она сидела на софе вместе со своими восьмилетними сыновьями. У тех было шило в мягком месте: они все порывались вырваться из внимательного взгляда матери и сбежать к буфетному столу.

— Тетин муж отдельный случай. Порой мне кажется, что он и не дракон вовсе. Он любит…

— … брюзжать, — с легкой улыбкой закончила за нее.

— Да-да. Прямо как дедушка Орлин.

— Или как наш отец, — неожиданно раздался мужской голос позади нас.

Увлекательнейшая беседа с кузиной была прервана ее сводными братьями. У меня едва глаза на лоб не полезли, когда они предстали перед нами. Мы не виделись с ними около пяти лет, и я помнила их нерадивыми хилыми парнями с небольшой разницей в возрасте, мечтающими путешествовать и находить редкие артефакты.

Сейчас же передо мной стояли крепкие загорелые мужчины с пронзающими черными глазами и улыбками, такими же добродушными, что были у парней из беззаботного прошлого.

Колин и Эрик странствующие археологи, и я страшно завидую их свободе и интересному занятию, в которое они нырнули с головой.

— С ума сойти... Я так рада вас видеть! — Кинулась с объятиями к одному, потом ко второму. Большие сильные руки, казалось, могли бы меня с легкостью сломать. — Почему ты не сказала, что они приехали? — бросила на кузину недовольный взгляд.

Но недовольство было недолгим: радость встречи раздавила его, как червяка.

— Ай, не такое уж это и счастливое событие…

— Не ври, дорогая. — Колин нагло ухватил сестру за щеки и чмокнул в лоб. — Уже забыла, как визжала от восторга сегодня утром?

— Заткнись, — шикнула она, но не смогла сдержать улыбку. — И без вас было хорошо.

— А почему вы вернулись? — спросила я, чувствуя, как внутри разгорается ослепительное любопытство. — Вы должны мне все рассказать. Я хочу знать, в каких уголках мира вы побывали и какие артефакты смогли найти.

— Всему свое время, — улыбнулся Эрик — старший из них.

— К слову, об артефактах. — Колин вынул из поясного мешочка какую-то вещицу и протянул ее мне. — Мы захватили тебе подарок.

Это был широкий браслет с плавными изгибами медных завитков. Красивый, изящный и наверняка древний.

— Потрясающе, — выдохнула, проведя пальцем по одному из изгибов. — Где вы его нашли?

— В одной из гробниц Зантры, — ответил Эрик. — С трудом вырвали из лап мумии.

— Это правда, — кивнул Колин с невозмутимым видом. — Наверное, в прошлом эта мумия была жадной женщиной. На ней было надето много украшений, а захоронена она была с таким поразительным количеством драгоценностей, какое мы не находили за все годы раскопок.

Я слушала и впитывала в себя каждое его слово. Мне в самом деле хотелось узнать обо всех их приключениях, погрузиться в них и представить, что я вместе с ними бродила по коридорам старинных гробниц, пересекала пески Зантры, плавала по морям к дальним берегам... Их рассказы будут подобны сказкам, в которые я ныряю время от времени, чтобы сбежать от реальности. Это единственный способ вырваться из наскучивших стен. Выйти за пределы империи безо всяких последствий.

Визуализация 3

Таисия Шелд — кузина Аннабель

Эрик и Колин Шелд — сводные братья Таис

Глава 5. Мышка и львы

Я лихорадочно придумывала, как выпутаться из сложившейся ситуации. Как сделать так, чтобы друг остался жив, а мой дом не спалили гневливые драконы?

Мысли маленькими стайками метались в голове, и в этот момент у меня никак не получалось скрыть глупую привычку кусать губы, которая проявляет себя всякий раз, когда меня ломает от переживаний.

Вариантов было не так уж и много. А надежных — тем более.

Но я не могла позволить драконам омрачить и без того мрачный день смертью Колина.

Только лорд Дориан раскрыл рот, чтобы вымолвить что-то наверняка страшное и резкое, сверкнув синими глазищами в угрожающей манере, как я дернулась к ним, разрывая напряженную тишину неуместным смехом.

— Вот ведь дает! — Шутливо толкнула друга в плечо, заметив, что почти всю его дерзость придавило удивлением. — Колин тот еще авантюрист и шутник. Отнеситесь к этому с пониманием, милорды. Мой друг вовсе не хотел вас оскорбить.

Я нагло протиснулась в пространство между ними и, сама от себя не ожидая, взяла их под руки. Не отметить, как напряглись их тела в этот момент, было просто невозможно. Они вытянулись, а жар, все время преследующий драконов, стал еще более жгучим и удушливым. Я оказалась в коконе. А может, в клетке.

Как бы там ни было, я пошла на этот риск по собственной воле. Что совсем на меня не похоже, ведь, как говорила тетушка Эдит, осторожность — мое второе имя.

— А давайте я проведу вам экскурсию по нашему великолепному саду? — Я с надеждой взглянула на одного дракона, потом на второго. А потом еще раз на первого… И металась так взглядом от одного к другому, понимая, что уже попала в ловушку выбора. — Вы будете в восторге, гарантирую. У нас растут нефритовые цветы, редчайший вид. Вы такой не встретите ни в одном уголке империи…

Если драконы и слушали меня, то без энтузиазма. Их взгляды вновь метнулись к Колину, и я ощутила, как в них поднимается новая волна гнева. Это было таким ясным, четким ощущением, что мне почудилось, будто этот гнев принадлежит именно мне. Волна нахлынула и осела сгустком где-то в сердце, оставив горький вкус во рту.

— Пройдемте, милорды.

Я попыталась шагнуть и утянуть их за собой. Но они словно к полу приросли, эти несдвигаемые глыбы льда!

Даже не шелохнулись. И я почувствовала себя как никогда глупо, стоя между ними, держа их под руки под ошалелыми взглядами гостей и не имея возможности выбраться из капкана, в который сама же себя и загнала.

Лицо залила краска мучительного стыда.

— Пожалуйста, — выдохнула намного тише, еще раз взглянув на мужчин.

Не знаю, что именно оказало на них влияние — мой хлипкий голосок или отчаянность попытки, — но их тела наконец расслабились, и они оба одновременно шагнули вперед, уже меня утягивая за собой.

— Туда. Вон туда! — мотнула я головой на стеклянную дверь, еще не до конца веря, что мне удалось увести от друга и моей семьи беду.

Я не сомневалась, что это была одна из немногих бед, что ждала впереди. Но первая предотвращена, а с остальными я как-нибудь разберусь.

Хотя за одной бедой мгновенно последовала другая…

Стеклянная дверь закрылась за нашими спинами, сразу же выпуская нас в сад и давая пораженным происходящим гостям прийти в себя и в красках пообсуждать, как Колин Шелд едва не испытал на себе всю ярость драконьего огня.

Вот мы и остались наедине.

Этого, как оказалось, я боялась больше, чем остаться наедине с одним из них.

— Вон там растут пуако, — с мнимым воодушевлением выдала я и повела молчаливых господ по тропинке, вдоль благоухающих кустарников и цветущих деревьев. — Они имеют насыщенный коралловый цвет и являются символом дома Гатинэ. Похожи на обычные розы, но их бутоны гораздо пышнее, а стебли лишены шипов.

— Тебе нравятся эти цветы? — вдруг спросил лорд Двэйн, и я замерла, вынуждая замереть и мужчин.

От глубокого, наделенного силой голоса на плечи посыпались мурашки, и почему-то лишь сейчас я сообразила, в каком положении нахожусь. До этого мига мне чудилось все каким-то нереальным, и молчание с их стороны усиливало это чувство. Но стоило одному дракону заговорить, как пелена слабого спокойствия слетела с меня со скоростью стрелы.

Это странно, но даже их голос заставлял мое сердце боязливо трепетать, что уж говорить о могучих фигурах, при виде которых впору потерять сознание…

— Мне больше по душе… м-м… ландыши. — Почувствовав, что лорды меня ничуть не удерживают, а всего лишь вежливо сопровождают, я отпустила их руки и прошла немного вперед, прежде чем обернуться. — Но они у нас, к сожалению, не прижились.

— Ландыши не такие уж и примечательные цветы по сравнению со всеми видами, что прорастают в вашем семейном саду, — заметил Двэйн, обводя заинтересованным взглядом кусты вокруг нас.

— Так и есть. Но они радуют глаз не меньше роз.

— Признак скромности и чистоты, — улыбнулся Дориан. В этот раз искренно, без намека на фальшь, отчего его глаза стали как будто теплее и приняли безобидный лазурный цвет. — В Солнечной Долине растет много ландышей.

— Чего нельзя сказать о Долине Туманов, — беззлобно хмыкнул лорд Вард, встречаясь со мной глазами. — Там душно и мрачно, но есть места, способные захватить дух.

Глава 6. Плохое предчувствие

Никогда еще ужин в доме Гатинэ не был таким тихим и скучным.

Гости стали вести себя тише обычного с самого нашего возвращения. Отец с матушкой были так напряжены, что это ощущалось физически. Они все кидали друг на друга взгляды, будто общаясь мысленно, как Колин и Эрик, не сказавшие мне больше ни слова и старающиеся даже не смотреть в мою сторону. Драконы тоже хранили молчание, сидя за столом по бокам от меня и ужиная с такой поразительной невозмутимостью, что этому можно было только позавидовать. Тише воды и ниже…

Хотя нет. Ниже они не были. Все собравшиеся подле таких великанов выглядели таракашками. Шевельнешься — а тебя прихлопнут. Быть может, поэтому гости предпочли бурным беседам тишину…

Оставшаяся часть ужина прошла весьма быстро и без новых происшествий. Отец будто намеренно выпроводил всех раньше времени, страшась, что из-за меня драконы снова вскипят, как молоко в котелке. Но те вели себя на удивление спокойно. Не изъявив желания задержаться — что показалось странным, — они поспешили уйти следом за моей кузиной, которой братья не позволили остаться и поговорить со мной.

— Буду ждать следующей встречи, — напоследок сказал лорд Дориан.

И без позволения взяв меня за руку, оставил на костяшках, скрытых тонким кружевом перчаток, легкий поцелуй. Меня так смутило касание его губ и жар, сгустившийся в груди, что я не сразу заметила, как Двэйн сжимает челюсти.

Он не собирался уступать своему товарищу — в данный момент сопернику — абсолютно ни в чем. Потому поцеловал мою руку, проговорив со сдержанной улыбкой, какой я у него еще не замечала:

— Выбери людное место, госпожа, самостоятельно. Неважно где, я буду рад увидеть тебя снова.

В очередной раз поселив во мне глубокое смятение, драконы покинули мой дом. С их уходом, как бы я того ни хотела, тяжесть сегодняшнего открытия не испарилась. Напротив, груз, казалось бы, стал еще тяжелее. Плечи опустились, с губ сорвался вздох, и я ясно осознала, что жутко устала.

Мне нужно поспать. И свыкнуться с мыслью, что мне снова предстоит увидеться с драконами.

Но утром, к моему великому сожалению, легче не стало…

Я проснулась рано, как и всегда. В этот раз с обремененной думами головой и неким вязким чувством внутри, которое возникает всякий раз, когда ожидаешь чего-то плохого. Раньше я вовсе не страдала частыми приходами нехорошего предчувствия. Но сегодня оно намертво приклеилось к сердцу, отравляя медленно, но неотвратимо.

В попытке сбежать от этого чувства ближе к обеду я отправилась на рынок в компании кузины и нашей подруги Нереи, которой коснулась та же участь, что и меня.

Она тоже должна стать женой дракона. Правда, было между нами одно существенное отличие…

Нерея — дочь морского ящера, монарха Кристального Моря. И первая женщина, способная принимать драконий облик. Ей не нужно каждый год присутствовать на отборе или искать истинного. На роль мужа такой могущественной особы столько претендентов, что ее отец позволил ей самой выбирать, кому из драконов не повезет после свадьбы.

Почему не повезет? Да потому что Нерея ходячая проблема. Дикая, взбалмошная, не видящая границ гордячка.

Она настоящее пламя, живое и непослушное. Хотя сама плеваться огнем не умеет.

Даже и не знаю, почему она как-то на балу обратила на меня внимание. Мы не только внешне сильно разнились, но и характеры у нас не совпадали. Ей было бы спокойнее рядом с Таис — такой же бойкой, сумасбродной девчонкой, — но загадочная морская дракониха больше предпочитала мое общество.

— Я думала, они тебя съедят, — сказала кузина, когда мы оказались между далеко тянущимися торговыми рядами.

Таис начала говорить о драконах, как только мы выехали из моего дома. Это было единственной темой всю дорогу до рынка. Я, конечно, не винила ее за неуемное любопытство, ведь нам так и не удалось потолковать после вчерашнего ужина. Но на деле предпочла бы поговорить о чем угодно, лишь бы не о своих потенциальных мужьях. Или помолчать, к примеру, и насладиться неповторимой атмосферой базара, в которую погружаешься моментально, стоит застать улыбку первого торговца.

Это единственное место во всем Коралловом Заливе, где постоянно кипит жизнь. Запахи экзотических специй, морской соли, нотки ладана и сладкий аромат всевозможных цветов ударяли со всех сторон. Несмотря на впечатляющее количество горожан, на базаре никогда не было душно. Он располагался недалеко от моря, откуда дул теплый, бодрящий ветер.

— Жаль, что я этого не видела, — с притворно досадливым выражением на светлой мордашке выдала Нерея и тут же замерла напротив торговой палатки с причудливыми морскими украшениями. — Но твои драконы хотя бы смотрят на тебя, пусть и как на еду, а мой даже внимания на меня не обращает.

— Я им точно не в роли еды нужна, — отозвалась сразу.

— Но ты, поди, как их истинная, страшно вкусная, — заулыбалась Таис.

— Ну конечно…

Мы отвлеклись на блестяшки, и только когда Нерея выбрала себе серьги, я отважилась спросить:

— А как прошла твоя встреча с женихом?

— Ужасно, — недовольно хмыкнула драконша. — Он не горит желанием становиться моим мужем. Но он ниже меня по статусу, а потому отказываться от свадьбы не станет. Возможно, это отец на него давит, ведь я устроила ему скандал и заявила, что выйду за Ниалла... Ему пришлось смириться: сам же предоставил мне право выбирать себе пару.

Визуализация 4

Леди Нерея Элай — дочь морского дракона, монарха Кристального Моря. Первая женщина-дракон.

Ниалл Шайерн — ее бедный женишок, который не жаждет связывать себя узами брака с горделивой драконшей (но кто его будет спрашивать?)

Глава 7. Его собственность

— То есть один из моих драконов, — исправилась тут же, чувствуя, как щеки от вырвавшейся глупости покрывает румянец. Он стал жгучим и ярым, когда я осознала, что последующие слова были еще более глупыми. — Вернее, один из мужей… Потенциальных мужей… Жених. Дракон.

— Боги, Анни, — тихо хихикнула Таис. — Мы тебя поняли. Успокойся… Ох, видели бы вы свои лица. Одна от страха трясется, другая выглядит так, словно готова наброситься на дракона и сожрать его без позволения…

Не знаю, правда ли Нерея выглядела именно таким образом: я не могла оторвать от лорда взгляд и убедиться, что подруга рвется полакомиться своим женихом. Но что касается меня, я и в самом деле ощущала сильные, грубые пальцы страха, сдавливающие мне горло.

Хотя помимо этого в груди трепыхалось еле различимое на фоне прочих чувств предвкушение.

И оно вырвалось за края и обдало тело жаром, когда Дориан замер напротив меня с очаровательной улыбкой на чувственных живых губах и, шустро ухватив за руку, одарил осторожным касанием обтянутые белоснежной перчаткой пальцы.

Он прикрыл глаза, не отрываясь от моей руки, — всего на какой-то миг — и тихо втянул в себя воздух. Я бы ни за что не заметила этого странного действия, если бы не стояла как вкопанная с задержанным дыханием.

— Я думал, наша встреча не состоится так скоро, — заговорил мужчина низким бархатным голосом, наконец отпустив мою ладонь, хоть и с заметной неохотой. — Страшно рад и… Рад. Да.

Он сглотнул, плотно поджимая губы и удерживая на них улыбку. На миг почудилось, что он чем-то взволнован или же сдерживает какое-то желание — с большим трудом сдерживает. Но он так ловко подавил это непонятное мне чувство, которое тревожило его, что я подумала: может, мне показалось?

— Я тоже рада, милорд.

— Вы помните меня, лорд Невер? — вдруг втиснулась в наш разговор Нерея, почему-то предпочтя не удостаивать подошедшего к нам второго дракона первым словом.

Она незаметно придвинулась ко мне, как бы невзначай закрывая собой.

Вот оно что… Моя бедовая Нерея готова забыть о своем драконе, лишь бы не оставлять меня без защиты.

Чудная она. Но, как ни странно, ее чудаковатость пришлась мне по вкусу.

— Конечно, миледи, — отвлекшись на нее, отозвался Дориан. — Как можно забыть самую ценную жемчужину Рюдзина? — Он широко улыбнулся, и не заметить, как Нерея впала на секундочку в ступор, было невозможно. Для нее это нехарактерно: застывать и непонимающе хлопать глазками. — Мы как раз недавно говорили о вас. Ниалл мне все уши прожужжал о своей невесте.

Дориан по-дружески похлопал по плечу скосившего на него недовольный взгляд дракона.

— Правда? — девушка отмерла, смущенно заулыбавшись.

Вот это да! Впервые вижу ее такой… робкой, что ли?

Кажется, этот таинственный Ниалл запал моей дорогой Нерее в самое сердце.

— Я говорил все самое хорошее, госпожа, — улыбнувшись, ответил ее дракон. Но больше из вежливости, чем с желанием поболтать с ней хоть чуток.

Он вообще не проявлял никаких признаков того, что хочет умыкнуть у нас свою невесту и побыть с ней наедине. Как и говорила Нерея, он не обращает на нее должного внимания.

И это поразительно. В самом деле. Нерея неслыханная красавица, очаровательная и притягательная, заставляющая мужчин оборачиваться ей вслед и провожать заинтересованными взглядами. Да, с ее характером нужно свыкнуться… Но драконша обычно ласкова и добра с теми, к кому расположена.

А к Ниаллу она, по всей видимости, расположена уже очень давно.

— Вы меня извините, конечно, — произнесла Таис с привычной ей уверенностью, от которой ее не избавило даже присутствие ящеров. — Но мне жутко любопытно, что два дракона забыли в таком… м-м… неподобающем для драконов месте.

— Почему же неподобающем, миледи? — с легким удивлением вопросил Дориан, заставив бедняжку Таис вспыхнуть от одного обращения. — Извините, будет, конечно, весьма бестактно с моей стороны не усладить ваше любопытство. Мне нужно было сделать один заказ у портнихи, и мой услужливый друг, — он бросил быстрый взгляд на Ниалла, — привел меня в это место, обозвав его лучшим ателье в городе.

— Так и есть, — согласно качнула головой Нерея. — У здешних мастериц золотые ручки.

— Я думала, вы покинули Коралловый Залив, — сказала тихо, привлекая внимание дракона.

На кой черт я это сделала — без понятия. Следовало молчать, а то мне и так страстно хотелось исчезнуть отсюда, невзирая на то, что рядом с подругой-драконом я ощущала себя в безопасности.

— Я решил задержаться на несколько дней, а то, как вы наверняка знаете, Солнечная Долина находится достаточно далеко от Залива. А мне жуть как не хочется расставаться с объектом моего воздыхания, из-за которого я здесь и нахожусь.

Ничем неприкрытый намек о том, что он задержался именно из-за меня, хлестко ударил по лицу обжигающей краской, и я кашлянула, избавляясь от раздирающего горло комка.

— Любопытно, как вы познакомились с моим женихом, милорд? — Нерея отвлекла дракона от прокашливающейся меня своим елейным голоском.

— Мы знакомы давно, — кратко ответил Ниалл бесцветным, ровным и глубоким баритоном.

Глава 8. Страх перед драконами

— Прав был Двэйн, — шепотом заговорил он над моей головой, из-за чего мне пришлось упереться ладонями в его грудь и вскинуть глаза. — Боишься нас, Аннабель. Страх усложнит тебе выбор.

— Сейчас вы этот страх никак не унимаете, — шепнула в ответ, сжимая пальцы в кулаки. Ладонь дракона была такой теплой, почти горячей, что тепло от нее проступало даже сквозь толстую ткань платья.

— Свои страхи человек должен побеждать сам. Я не смогу тебя от него избавить, но покажу, что меня бояться не нужно.

— Но вы продолжаете меня держать, — напомнила ему, открыто намекая, что именно его близость и пугает.

На его губы вернулась беззаботная улыбка, и он наконец отпустил меня.

Все еще растерянная, не зная, что сказать ему, как поддержать разговор или закончить его, двинулась обратно, желая поскорее оказаться подле Нереи. Под неясным порывом глянула на мужчину через плечо — он продолжал стоять между стеллажами — и тут же врезалась бедрами в маленький круглый столик. Тот покачнулся на тонких ножках, стоявшая на нем ваза свалилась, покатилась по столу и упала на пол, прежде чем я успела бы ее поймать.

Треск фарфора сдавил уши. Мелкие осколки вместе с цветами рассыпались под ногами, а вода мгновенно пропитала подол платья.

— Проклятье.

Коря себя за неуклюжесть, опустилась на корточки, дрожащими от волнения руками принялась собирать осколки.

— Оставь, уберут.

Дориан очутился рядом, взял меня за руку, которой я ухватила очередной осколок.

— Нет, я сама.

— Аннабель, — предупреждающе прорычал он. — Говорю, прекрати. Сейчас все уберут.

— Я уронила — я и уберу. Отпусти, не беспомощная.

Сама от себя не ожидала, но слова вышли грубыми, сочащимися раздражением. Вырвала руку из его пальцев, да так резко, что осколок, порвав перчатку, впился в ладонь, сразу же окрашиваясь моей кровью.

— Непутевая, сказал же… — прошипел дракон одновременно со мной, шипящей от боли, и снова схватил за руку.

Убрав осколок, аккуратно сдернул некогда белую перчатку, коснулся кровоточащей раны и внезапно замер, точно его окатили ледяной водой. Дернул на себя, а я даже возмутиться не успела и грохнулась на бедро, в которое тотчас вонзились осколки.

— Ай! Что ты творишь?

Не ответил.

Поднес ладонь к носу, с жадностью втянул в себя воздух, и его лицо вдруг приняло до мурашек пугающее выражение. Жесткое, каменное, с подрагивающими желваками на скулах — оно не предвещало ничего хорошего. Ноздри мужчины раздулись, брови сдвинулись к переносице, а взгляд потяжелел, затягивая глаза синим пламенем.

— Уходи, — рявкнул нечеловеческим голосом. Отбросил от себя мою руку, будто она была измазана навозом, и вскочил на ноги. — Живо!

Звериный рык дрожью пронесся по телу, и я кой-как поднялась с пола, уже не обращая внимания на ноющую боль в ладони и ноге.

Дракона ломало. Он хотел было броситься к выходу, но согнулся пополам, схватился рукой за тумбу, а после со всей силы впечатал в нее кулак, одним ударом разламывая дерево на части.

Страх цепью сдавил тело, так, что я и шелохнуться не смогла. Из ступора вывели лишь схватившая меня за запястье Таис и громкий возглас Нереи:

— На выход! Все вон, быстро!

Портнихи кинулись на улицу, Таис потащила меня следом за ними, но прежде чем выскочить из ателье, я заметила, что Ниалл придавил Дориана к полу.

— Анни, шевелись! — испуганно вскрикнула кузина, продолжая утаскивать меня от магазина, где творилось не пойми что. — Нерея сказала уходить. Она найдет нас потом.

— Подожди. — Я замерла и потянула Таис за руку, чтобы она остановилась. — Что происходит?

— Да обращается он, что непонятного?! — гаркнула и снова дернула на себя. — Идем!

Не заметив отклика с моей стороны, она бросила мою руку, выплюнув что-то тихое и злобное, и кинулась сквозь толпу в тот самый момент, когда крыша ателье затрещала. Она разломалась прямо на глазах, выпуская большую дымчатую голову дракона, увенчанную толстыми рогами. Страшный рев слился с поднявшимся на базаре гвалтом. Толпа бегом двинулась подальше от здания, поднимая с мощеной булыжником дороги столб пыли.

Крики, рычание, лица перед глазами… Все смешалось, вгоняя в ужас и замешательство. Меня отбросило к одной из торговых палаток и придавило балкой, отломавшейся от навеса под давлением посыпавшихся обломков крыши. Пыль и грязь разъедали глаза до слез, едва не лишая зрения.

Но я продолжала видеть. Видела, как рушится здание, усеивая дорогу досками и камнями. Видела дракона размером с особняк, разносящего свой свирепый рык по всему Коралловому Заливу. Видела его большие раздувающиеся ноздри и мелкие глаза, пылающие темно-синим огнем.

Глаза, которые нашли меня в груде обломков и намертво впились в мое лицо.

Сердце чуть не разорвало мне грудную клетку, забившись дико и тяжело, когда ящер перебросил свою громадную лапу через развалины. Удар прокатился по телу, выворачивая внутренности наизнанку, и я уперлась ладонями в балку в попытке сдвинуть ее.

Визуализация 5

Дориан в обличье дракона

Нерея (морской дракон)

Ниалл (пустынный дракон)

Глава 9. Пещерный

Битва взглядов и рычания может продолжаться вечно, пока один из ящеров не решит напасть. Но ни один из них не решался.

Я не знала, насколько силен каждый по отдельности, но, похоже, Дориан не нападал лишь из-за численного перевеса. Ниалл ударял лапами по земле, приближаясь к нему и тем самым вынуждая его отходить, в то время как Нерея, разнося по округе шипение, подобно гремучей змее, не сдвигалась с места, укрывая меня искрящимся брюхом.

Опасный, жадный до чего-то взгляд еще раз въелся в мое лицо, а после Дориан вытянул шею, зарычал так, что уши едва не раскрошились, расправил два огромных дымчатых крыла и взмыл в воздух, обдав нас мощным порывом ветра. Драконы следили за ним, пока он не скрылся в облаках, а затем и сами исчезли в золотисто-синем тумане, неожиданно поднявшемся над головой и укрывшем все вокруг.

Я ничего не видела, кашляя и задыхаясь от дыма, который проник в каждую клеточку тела и обжигал изнутри, принося бесконечные волны боли.

— Ох, Милостивый Рюдзин!.. — ворвался в сознание звонкий голос Нереи, и я приподнялась, пытаясь отыскать драконшу в тумане. Она выскочила откуда-то в человеческом обличье, вся грязная, лохматая и… совершенно голая. — Птенчик, ты жива?

Упала рядом на колени, ухватила меня за щеки, вглядываясь в затуманенные глаза.

— В порядке, — выдала сипло и сама всмотрелась в ее лицо, отметив, что еще никогда не видела Нерею настолько перепуганной и встревоженной.

— Сейчас, птичка… — зашептала она, поднявшись, и схватилась за балку. — Сейчас я вытащу тебя… Ниалл!

Мужчина так же вышел из дыма, пыльный, но успевший обмотаться куском темной ткани, которая покрыла его тело как тога¹. Он ухватился за брус с другой стороны, и уже в следующий миг я была избавлена от тяжести, безжалостно давившей на ребра. Жадно ухватила ртом воздух, и еще раз…

Глотала его до тех пор, пока дыхание не восстановилось, а легкие не перестали жечь. Приподнялась на локтях и чуть не рухнула обратно. Тело ныло так, будто на него умудрился наступить дракон. Кости ломило, голова трещала, разрываясь от мыслей. Бедро, расцарапанное осколками еще в ателье, жгло как огнем.

Но невзирая на вспышки боли, мне было спокойно. Рядом с Нереей, ощущая и видя ее переживания, я почти не обращала внимания на боль. Так было всегда. Она неосознанно дарила мне своим присутствием спокойствие и чувство безопасности.

Одно из преимуществ подруги-дракона.

— Давай, нужно выбираться отсюда.

Она хотела было ухватиться за меня, чтобы помочь встать, но Ниалл отвлек ее робким покашливанием.

— Госпожа...

И протянул ей длинную полосу черной материи.

Девушка вначале непонимающе уставилась на него, но уже спустя секунду до нее, кажется, дошло, в каком виде она находится, и по ее лицу мгновенно разлился густой румянец.

— Да… Спасибо. — Она спешно обмоталась тканью, пряча покрасневшие щеки за светлыми прядями и стараясь не глядеть на жениха. — Нужно поскорее обработать ей раны. Донесем ее до берега, там у меня домик.

— Мой дом ближе, — ровным тоном сказал мужчина и осторожно взял меня на руки. — За базаром.

Нерея кивнула, не став перечить, и мы двинулись через руины, вдоль некогда целых торговых палаток.

Все было разрушено. Дым рассеивался, представляя взору груды обломков, раздавленные фрукты, разбросанные по дороге украшения и… покрытые пылью и грязью тела людей, не успевших убежать от рушившегося здания. Бездыханные, с перекошенными от ужаса лицами.

— Смилуйся, Рюдзин… — послышался сиплый шепот Нереи. Она шла рядышком, прижимая руки к груди, и осматривала то, что осталось от базара, с застывшими в глазах слезами. — Мне так жаль…

Как и мне.

У горла билась дурнота, от которой я никак не могла избавиться, сколько бы ни сглатывала. Сердце обволокло шипастое чувство вины. Запоздало, но оно все-таки пришло, рождая внутри столько неоднозначных эмоций, что в них можно было потеряться.

Одна глупость, одно неповиновение дракону — и вот к чему все это привело.

Стоило послушать его. Не собирать эти чертовы осколки… Драконам нужно подчиняться. Мама твердила мне об этом бесконечное количество раз.

А я предпочла нагло забыть о ее словах и поступить так, как на моем месте поступила бы тетя...

Показалось, что Ниалл хотел что-то сказать, но, не решившись, промолчал. В таком тягостном молчании мы добрались до его дома и вскоре оказались в небольшой темноватой гостиной.

Я не отважилась заговорить первой. Расслабившись в широком кресле, молча наблюдала за сидящей на подлокотнике Нереей, пока та с несвойственной ей осторожностью обрабатывала мазью мои раны. Ниалл тем временем заваривал чай на маленькой кухоньке, отделенной от гостиной перегородкой.

— Император не оставит это без внимания, — как бы невзначай брякнула драконша, сосредоточенно размазывая мазь по длинному ноющему порезу на ладони. — Дориана накажут.

— Он не контролировал превращение, — отозвался Ниалл, вынося с кухни поднос с тремя чашками, над которыми клубился ароматный дымок. Поставив поднос на столик, он передал мне одну чашку. — Это может сойти за оправдание, но от ответственности ему не убежать.

Глава 10. Потерянная учтивость

От лица Нереи

Дракон рвался наружу.

Злость и дикое чувство несправедливости служили ему пищей на первых порах, ослабевали мой контроль, выработанный годами медитации.

На самом деле морские драконы были более безобидными, чем пустынники, пещерники и прочие виды крылатых ящеров… Самообладание нам давалось легче, но характер мамы порой играл со мной злую шутку. Ее вспыльчивость и вздорность отпечатались во мне жирным пятном, и оттого усмирять гнев и не поддаваться соблазну превращения бывает крайне трудно. Особенно после недавнего обращения.

Кровь еще не успела успокоиться, сердце колошматило о ребра, рвясь утащить меня ввысь, подобно крыльям, а в голове гудело змеиное шипение, как чертовый голосок, соблазняющий на какую-нибудь пакость…

Потому я выскочила из дома, кипя изнутри, и не придала особого значения окрику Ниалла.

Конечно, я не дам дракону вырваться: годы практики по сохранению контроля мне этого просто не позволят. Тем более мне и без второго превращения прилетит от отца, ведь я так же, как Дориан и Ниалл, нарушила одно из главных правил Драконьего Кодекса: не принимать родной облик в людских поселениях.

Но в Кодексе, к счастью, нет такого пункта, который не позволил бы мне отколошматить другого дракона в человеческом обличье. На людской земле иль на территории драконов — неважно. Монарх он или же слуга — тоже не имеет значения.

Я готова уничтожить этого паразита за то, что он чуть ли не до смерти напугал Анни и разгромил мое самое любимое место во всем Коралловом Заливе!

— Назовите хоть одну вескую причину, милорд, вашего безрассудства, — прошипела, приближаясь к Дориану — удивительно спокойному. От него не исходило той же дикости, какую он недавно источал, будучи драконом. Выглядел совершенно нормально, даже успел где-то достать простое белое кимоно и укрыть им тело. — Хоть одну причину вашего эгоизма по отношению к истинной. Я вас выслушаю. Но предупреждаю: если ответ мне не понравится, я вас сожру без зазрения совести.

— Вы знаете, — сразу заключил мужчина с холодным выражением лица, намекая на мою осведомленность о его происхождении. — Мне очень жаль, миледи, что вы застали мое неуравновешенное поведение.

Прозвучало искренне.

Или я просто желала, чтобы это звучало таким образом. Искренность поможет унять мой гнев и не претворить угрозу в жизнь.

Но я бы сделала это. Ради Анни сделала бы. Пусть он и монарх и за его убийство меня ждет та же участь…

— Извиняться вам следует перед Анни.

— Это я и собираюсь сделать.

Он двинулся к дому, и я резко перегородила ему дорогу.

— Но отложите свои извинения на более благоприятное время. Аннабель нужно прийти в себя.

— Может, она сама мне скажет, желает она выслушать меня сейчас или позже? — спросил тем же сухим тоном, с каким разговаривала я, но в его исполнении слова прозвучали несколько угрожающе.

Любопытно. И куда же делась его преувеличенная учтивость, которую он проявлял рядом с моей птичкой?

— Лорд Невер, — я натянула на себя самый непоколебимый и чопорный вид, на который только была способна и который обычно показывала столь же непоколебимому отцу, — вы меня, кажется, не поняли. Оставьте Анни в покое на какое-то время и объяснитесь. Почему вы скрываете свою сущность от императора?

— Почему вы решили, что я ее скрываю? — изогнув светлую бровь, ответил вопросом на вопрос.

— Потому что правитель не допустил бы нахождения пещерника среди людей и других драконов.

— Вот, значит, как.

Его глаза сузились, и радужка неожиданно приобрела глубокий синий оттенок, схожий с цветом бушующего моря. Это море могло прибрать меня губительными волнами, какие заглатывают корабли с мечущимися по палубе моряками. Такие глаза должны были вызывать страх.

Но во мне не было страха.

Наверное…

— По вашему мнению, такие, как я, должны всю жизнь проводить в пещерах? — металлические нотки в сильном голосе неприятно резанули слух.

Я постаралась сглотнуть как можно незаметнее, ощутив вдруг колкую дрожь меж лопаток, и выпрямилась, упрямо вскидывая подбородок. Он выше меня на полголовы, и его внушительные рост и фигура давили на разум, но вот так просто сдаваться, как одна из драконьих игрушек, которыми забавляются по большей части монархи, я не собиралась.

Пещерники опасны и неконтролируемы. И если верить книгам — крайне сильны. Но и я, извините, не пальцем деланная.

— Вы верно истолковали мои слова, милорд. Именно так я и думаю. Пещерные драконы веками были отшельниками. Они не способны на контроль, и сегодня вы нам это отлично продемонстрировали. Ваш зверь вырвался, стоило ему вдохнуть запах крови, а что же будет, если Анни вас ослушается хоть раз? У нее мягкий характер, но и она порой выпускает коготки. Вы что же, испепелите ее за непокорность?

На скулах мужчины выступили желваки и задвигались в озлобленной манере. Волевой подбородок, казалось, стал еще тверже, кулаки сжались, а могучие плечи опустились и слегка сгорбились, неумолимо создавая образ опасного хищника, собирающегося прыгнуть на свою жертву и разорвать ее в клочья.

Глава 11. Первое признание

— Ты не хочешь быть моим мужем?

Вопрос, мучающий со вчерашнего дня, вырвался из цепей и ошарашил Ниалла, поставившего передо мной тарелку с аппетитными плюшками.

Я помылась и переоделась в простое платье с белым верхом и юбкой сизого цвета; мужчина тоже успел привести себя в порядок, смыв грязь и сменив кусок материи на белый подрясник с серебряной окантовкой, странным образом делающий его похожим на приближенного к императору дракона. Все это время мы провели в тишине. Наши прошлые встречи тоже не отличались бурными беседами. В последний раз, когда мы остались наедине, будущий муж удостоил меня лишь недовольным, но смирившимся взглядом и тремя словами: «Рад вам, госпожа».

Это было вчера, когда мой отец поставил его перед фактом, от которого он никуда не смог деться… Уверена, Ниалл давно знал, к чему приведут мое внимание и наше общение. Но именно вчера его мир немного перевернулся.

Он будет моим мужем. И, похоже, я ему даже не предоставила выбора.

— Вы впервые меня спрашиваете о чем-то подобном, — задумчиво сказал он, опускаясь в кресло. Взял чашку с уже остывшим чаем, сделал глоток. — Мои слова что-то изменят?

— Не знаю.

Честный ответ сорвался быстрее, чем мое сердце успело обволочь колким чувством ненужности.

Я никогда не была ему нужна. Осознание этого покоробило сильнее, чем коробили его равнодушные взгляды. Я не была ему истинной, в ином случае он не смотрел бы на меня, как на предмет мебели. И он для меня не был истинным, иначе это было бы взаимно…

Но меня неизбежно тянуло к нему, будто кто-то дергал за нити, приближая к безучастному дракону все ближе и ближе. Только меня. С его стороны не было никакого отклика, помимо смирения передо мной и моим отцом.

Странные чувства к пустыннику я испытала в нашу первую встречу еще в детском возрасте. Уже тогда я поняла, что хочу быть рядом с ним, ведь подобного тянущего ощущения я не испытывала ни к одному дракону.

Тихо выдохнув, поставила чашку на столик, несильно сжала ткань на коленях в попытке подавить мелкую дрожь и произнесла со всей уверенностью, какую удалось собрать воедино:

— Ты мне нравишься, Ниалл. Давно нравишься. Я правда хочу быть твоей женой.

Мгновение мужчина сверлил меня тяжело читаемым взглядом, а после неожиданно тихо рассмеялся.

Не такой реакции я ожидала на свое самое первое в жизни признание в симпатии…

— Мне лестно ваше рвение, госпожа, — ответил с улыбкой — такой, какой я еще никогда не лицезрела на его губах.

Она была не снисходительной, как раньше, а обольстительно располагающей, лишенной робости, скорее, уверенной и даже капельку нежной.

— Но возможно, нам стоит для начала познакомиться? — спросил, слегка выгнув бровь.

— Я с тобой знакома.

— Да, но что вы обо мне знаете?

Я почувствовала себя невероятно глупо, словно сидела напротив учителя и пыталась растолковать ему свои суждения. Такова была его сила: близость Ниалла выбивала из меня разумные мысли, и я превращалась во что-то глупое и мямлящее.

— Ты пустынный дракон. Свою маму ты никогда не видел, а отец сгорел в собственном огне пару лет назад, превратив в обугленные руины ваш дом… С тех пор ты живешь здесь, в доме, доставшемся тебе от бабушки. Зарабатываешь на жизнь кузнечным делом. И… кажется, что к большему не стремишься.

Замолкла и нервно сглотнула, уловив, какими серьезными стали желто-карие глаза, в тусклом свете кажущиеся темнее обычного.

Зря я напомнила ему о родителях, особенно об отце. Та трагедия, случившаяся два года назад, потрясла всех драконов. Еще никогда огонь не пожирал ящера изнутри, не приносил ему невыносимую боль. Но отцу Ниалла пришлось узнать, каково это — гореть и тлеть внутри до неизбежной смерти. Он пылал ярче солнца — так говорили соседи, которым довелось увидеть все воочию. Он не смог совладать с огнем и в нем же погиб, обратив в пепел все ценное, что было в доме, и сам дом превратив в жалкие развалины.

— Хорошо. Допустим… — наконец отозвался глухо, невольно заставив меня пожалеть о своих словах. Но я не могла себя переделать: говорила порой невпопад, то, о чем думала. Это не раз влекло за собой проблемы. — А вот я не знаю о вас ничего, кроме того, что вы гордая избалованная дочь дракона, которая ставит себя выше других.

— Абсурд, — буркнула сразу, почувствовав, как его слова отпечатываются в сердце и на лице в виде обиды и недовольства.

— Не обижайтесь. Таковы слухи, и вы сами даете им жизнь. Может, поможете мне узнать вас с другой стороны? То, что скрыто за спесью?

Можно подумать, это так легко… Открыться человеку, который и без того одним взглядом снимает с тебя всю защиту.

— Я постараюсь. — Увела взгляд и резко поднялась, заставив Ниалла подняться следом. — Теперь мне действительно пора. Спасибо за… заботу.

Снова. Я снова сбегаю. Всегда так делаю, когда чувствую, что проигрываю. В споре с отцом, в детстве при схватке со сверстниками. И даже в любви, потому что она не взаимна. Глупо было надеяться, что чувства вспыхнут, если отец вынудит Ниалла жениться на мне. Он не может отменить этот брак.

Но я могу.

Глава 12. Истинная связь

От лица Аннабель

Кобылка двигалась так медленно, что желание надавить на ее упитанные бока и вынудить перейти на рысь росло с неумолимой скоростью.

Но я никак не решалась сделать это, равно как и заговорить.

Лошадь Дориана вышагивала рядом с моей по узкой тропинке, вдоль которой тянулись деревья с пышными кронами, укрывающими нас тенью. День сегодня стоял жаркий и душный, а в рощице, через которую мы держали путь, не было ни намека на ветерок. Благо солнечные лучи изредка проникали сквозь листья, и голову, пульсирующую от боли, почти не припекало.

Это могло бы сойти за обычную прогулку в лесу с моим будущим мужем, если бы между нами не тянулись громадные цепи неловкости, а молчание хотя бы иногда прерывалось какими-нибудь незначительными фразами, вроде «Какая же чудесная погода».

Или: «Какой же сегодня чертовски муторный день»…

Но Дориан молчал. Потому молчала и я, невзирая на страшное любопытство, скребущее изнутри когтями. Правда, сейчас мне хватило бы и извинений, если он намерен их принести, а после я перешла бы на галоп, чтобы как можно скорее оказаться дома, запереться в комнате и постараться забыть все, что сегодня произошло.

— Я покину Коралловый Залив на какое-то время, — глухим и низким от долгого молчания голосом произнес дракон. Прозвучало чересчур неожиданно — по плечам мигом пробежались мурашки. — Нужно отчитаться перед императором и компенсировать все, что я… разрушил.

— Правда? — От вспыхнувшего удивления я даже заставила кобылу притормозить. Дориан тут же остановился и оглянулся. — Вы выделите компенсацию семьям погибших?

— Разумеется. Почему это вас так удивляет?

Я облизнула губы и пару раз прогнала в голове ответ, прежде чем его озвучить:

— Мне казалось, драконы не озабочены простым людом.

— Слухи, — выдал равнодушно и пустил лошадь вперед. Я поспешила следом. — Все драконы бессердечные, жестокие, тираны и звери. Вот что передается из уст в уста, да? Но правильно ли сгребать всех ящеров в одну кучу? Почему-то мы не говорим о людях, как об алчных, жадных, завистливых существах. Конечно, есть такие экземпляры, но ведь среди множества плохих людей можно найти и хороших.

— Простите, милорд, — сказала чуть слышно. — Я не хотела вас оскорбить.

— Вам не за что извиняться. Ваше мнение о таких, как я, мало чем отличается от мнения других людей. Оно и понятно, вы столько лет прожили с этими нелепыми слухами…

Он замолчал на миг, о чем-то задумавшись, а затем, поравнявшись с моей лошадью, встретился со мной взглядом.

— Знаю, сегодня, возможно, я подтвердил все эти слухи, и мне незачем оправдываться, ведь то, что случилось, я уже не смогу исправить. Но все же я хочу попытаться изменить ваше мнение и унять страх. Мне искренне жаль, что я напугал вас и сделал вам больно. Такого не повторится… Вернее… я изо всех сил постараюсь, чтобы такого не повторилось.

— Все в порядке, милорд, — произнесла сразу, натянув на лицо улыбку. Кажется, он ожидал от меня совсем не такой реакции — его брови приподнялись в приятном удивлении. — Ниалл и Нерея рассказали мне о пещерных драконах. Не вините их, это я попросила сказать мне правду. Поэтому я понимаю, что вы просто… ну… боролись со своим зверем… И похоже, проиграли ему.

Мгновение мужчина сверлил меня задумчивым взглядом. Не выдержав, опустила глаза на загривок кобылки, но взглянула на него вновь, когда он заговорил.

— Проиграл, так и есть, — выдохнул с мрачным видом. — Мы боремся с ним всю свою жизнь, и пещерники нечасто выходят победителями. Мои предки долгие годы обитали в пещерах, они были отшельниками, дикими и непривыкшими к хрупкому людскому миру. Такой образ жизни привел нас к вымиранию. Не знаю наверняка, но быть может, я последний в своем роде. По крайней мере, после смерти родителей я не встречал ни одного себе подобного.

— Мне очень жаль...

— Не о чем жалеть, миледи. Мы сами виноваты в том, к чему пришли. Оттого я стараюсь не повторить судьбу своих сородичей. И у меня неплохо получалось... до встречи с вами.

Глубокие синие глаза посмотрели на меня в упор, но на этот раз я не смогла переключить внимание на нечто другое, как будто оказалась в плену этого шибко пронзительного, до мурашек внимательного взгляда. По спине пробежал холодок, сердце издало тревожный перестук, и я нервно сглотнула, поняв, что настроение дракона в какой-то момент изменилось. Он глядел так, словно раздумывал, съесть меня сейчас или оставить на десерт.

Никак не могу отделаться от ощущения, что он видит меня не иначе как свой ужин. Абсолютно всегда, в каком бы обличье он ни был.

А может, это действительно так?..

— У вас особенная кровь, Аннабель, — произнес полушепотом. — Она... вкусно пахнет. Очень вкусно.

От нежданных слов с губ сорвался вздох, и я едва предотвратила приступ кашля, почти подобравшегося к горлу. Глубоко вдохнула, резко выдохнула и устремила взор вперед.

К великой радости, вдалеке уже показался мой дом.

Остальной путь мы проделали в неловком молчании. Но если Дориан не начинал разговор по неизвестным мне причинам, то я хранила тишину лишь потому, что раз за разом прокручивала в голове его последнюю фразу.

Глава 13. Ярмарка

Кровавая ночь — время для народных гуляний, встреч свободных сердец, игр и безудержного веселья.

Ярмарка по ее случаю проходила в обширном поле, недалеко от залива, между бревенчатыми домами сельских жителей. Подготовку горожане начинали за две недели до самого события: украшали дома пышущими терпкими ароматами цветами и фонариками, к вечеру заливающими протоптанные дорожки багряным светом. Рядом с домиками возводили шатры, где прятались от жары гадалки и торговки, выбирающиеся оттуда к вечеру, когда людей в поле собиралось бессчетное количество, и зазывающие в свои временные владения.

Кровавая ночь всегда оказывалась самой шумной и бурной ночью в году. Таким образом люди чтят память пятидесяти погибших много веков назад добровольцев, принесших себя в жертву богу Тулу. Они усмирили его гнев пролитой кровью, и божество заснуло на долгие столетия. Теперь оно напоминало о себе лишь тяжелым храпом, который пугал нас землетрясением.

С тех пор самая долгая ночь лета стала Кровавой. Каждый год в эту ночь люди проливают кровь животных на землю, под которой, согласно старинным поверьям, спит Тулу. Это спасает нас от его пробуждения. В его существование верят все: и люди, и драконы. Только последние не особо стараются уберечь мир от спящего бога, знаменитого гневливостью и жестокостью, потому нечасто посещают сие празднество.

Я любила бывать на ярмарке. Не пропустила ни одну Кровавую ночь с того самого раза, когда папа впервые взял меня с собой. Мне было семь, и я поучаствовала во всех играх, устроенных взрослыми для детей. Но к шестнадцати годам из участницы я превратилась в молчаливого наблюдателя, хотя желание еще хоть раз побегать в мешках и выиграть приз теплилось глубоко внутри.

Яблочный бобин, петушиные бои, канатоходство и стрельба из лука…

Я вынуждена была бродить между палатками и с завистью наблюдать, как играют взрослые и дети. Мама считала подобные увеселения ребячеством. Перед тем как мы отправились на ярмарку, она в очередной раз напомнила мне, что я должна вести себя так, как обязывает наш титул, и не опускаться до уровня сельских. К великому сожалению, моя мама была неисправимой гордячкой с нередкими приступами высокомерной дамы. Ласковая и милая в кругу семьи, но холодная и надменная с людьми, по ее мнению, не стоящими нашего внимания.

Теплый воздух сегодняшней ночью наполнился смехом, шумными разговорами и шутливыми спорами. Пропитался цветочным ароматом, запахами масел и трав, что жгли в своих палатках гадалки, по́том загорелых мужчин, взбирающихся по столбам, чтобы сорвать с верхушек ленты и подарить их своим возлюбленным или тем, к кому давненько неровно дышат, в надежде на взаимность.

Шумно и весело. Светло из-за ярко горящих фонариков, несмотря на то, что солнце уже давно опустилось за горы, дав волю полумесяцу и бесконечному множеству серебристых точек.

Я была рада, что мне позволили находиться здесь. Пусть и в качестве некоего призрака, тупо блуждающего рядом с домами и шатрами, вдоль всего поля, сквозь возбужденную, оживленную толпу. Смотреть на веселье со стороны — тоже своего рода веселье.

Единственное, что меня напрягало, — два бугая, которых матушка приставила ко мне как охранников. Вчерашнее происшествие растревожило ее не на шутку, и дабы хоть как-то обезопасить меня, она велела этим молчаливым и хмурым мужчинам сопровождать меня весь праздник.

Конечно, они полезны при каких-то мелких проблемах, вроде нападения воришки. Но крайне сомневаюсь, что их спрятанные в ножнах мечи спасут нас от драконов. Бессмысленное сопровождение.

Но матушке так было спокойнее, и перечить я не стала. Да и мое недовольство ни на что не повлияло бы…

— Анни!

Звонкий голос кузины отвлек от наблюдения за боем двух грузных мужчин на мелкой самодельной арене, борющихся за внимание какой-то дамы в откровенном наряде. Удивленно вскинув брови, я поймала взгляд Таис, пробирающейся ко мне через толпу вместе с Колином.

Я ожидала увидеть ее на празднике и столкнуться разочек, но не думала, что она отважится со мной заговорить.

Впрочем, Таис любила делать вид, что ничего не произошло, после какого-нибудь неприятного для нас обеих события.

— Я полагала, ты не придешь, — со странно напряженной улыбкой сказала она и нервно поправила пышную черную косу, в которую была вплетена красная лента.

Все-таки кузина намерена сегодня отыскать жениха. Шансов не так много, если она продолжит таскаться под руку с Колином — с весьма видным парнем, из-за которого немногие решатся подойти к его сестре.

— Отчего же? — спросила ровным, капельку равнодушным голосом.

Если Таис забыла, что вчера случилось, или делала вид, что забыла, то я поступать тем же образом не намеревалась. Я не держала на нее ни обиды, ни зла. Но это вовсе не значит, что наше общение будет таким же, как раньше.

— Ну… твоя мама вчера так испугалась. Удивительно, что она тебя отпустила.

— Ничего удивительного, — со смешком выдал Колин, одарив меня теплым взглядом. — Я бы удивился больше, если бы Анни пропустила праздник и не выловила пару яблок из бочки. Может, лучше сыграем вместо того, чтобы пустословить?

— О, нет, Колин, я не уверена, что это хорошая идея… — начала я, судорожно придумывая вескую причину своего неучастия в играх, прежде чем признаться о запрете мамы, который вряд ли остановит сводного кузена.

Глава 14. Поступай так, как пожелаешь

Обожаемая Анни.

Кажется, эти слова взволновали не одну меня. Колин поджал губы, упрямо избегая моего взгляда, и нервным движением оправил черную рубаху, окаймленную спереди и на рукавах простым золотистым узором.

Неловкое молчание между нами неприлично затягивалось, и я осмелилась прервать его первой.

— Где вы бросили Эрика?

— Он остался с отцом в поместье, — тут же ответил Колин, сталкиваясь черными глазищами с моими. — Отец собирается посвятить его во все свои дела. Завтра они встречаются с покупателями тростника, так что Эрику не до праздника.

— Дядя готовит его к наследованию титула?

— Похоже на то. Когда-то ведь ему нужно было остепениться.

Четко очерченные губы мужчины растянулись в улыбке.

Странно, что он реагирует на распадающийся братский тандем столь беззаботно. На деле Эрик и Колин были не разлей вода и зарекались не предавать свое любимое археологическое занятие.

Но что-то изменилось и в них, и в их дружбе. Должно быть, Эрик и правда остепенился. Чего нельзя сказать о его брате: Колин всегда был свободным как ветер. Таким же непостоянным и непредсказуемым. Обуздать его было невозможно, оттого их отец отдавал предпочтение старшему сыну, как наследнику всего своего богатого опыта.

— Так что насчет яблочного бобина? — шире улыбнувшись, Колин ловко перепрыгнул с одной темы на другую. — Предупреждаю: я полон решимости обыграть тебя. Больше ты не оставишь меня в дураках.

Сдержать улыбку от общих воспоминаний, которые он намеренно вызвал, я не смогла.

До того как Колин и Эрик отправились в свое первое большое путешествие по миру, мы с ними были заядлыми участниками всевозможного веселья на ярмарке. Нашей излюбленной игрой оказался яблочный бобин. То ли парни поддавались мне, то ли я в самом деле была быстрее их, но из состязания я всегда выходила победителем.

Это было так давно и как будто вчера одновременно. Много воды утекло, многое изменилось. И самое главное — я уже не та беззаботная девочка, а Колин не тот мальчишка, неустанно подбивающий меня на шалости и глупости.

— Извини, — шепнула, опустив глаза. Теребя подаренный браслет, я отважилась сказать правду. — Не хочу ставить маму в неловкое положение и вынуждать ее краснеть за меня. Лучше… я посмотрю на тебя со стороны.

Ответа не последовало.

Колин молчал, а я боялась поднять на него глаза и застать осуждение. Но ему нечего стесняться и опасаться в отличие от меня.

Играм давно пришел конец, с того самого момента, когда я впервые оказалась на отборе. Именно тогда на меня возлегла бешенная ответственность перед моей семьей, ставшая осязаемой, как только в наш дом заявились драконы. И ладно, если бы они не имели высокого статуса в обществе, но лорды, намеревающиеся сделать меня своей женой, — монархи. И ни им, ни моим родителям не нужны слухи, что я неконтролируемая чудная девчонка, которой лишь бы яблоки в бочке ловить, а не готовиться к рождению и воспитанию детей.

А я бы лучше половила…

Побегала бы в мешках, подралась бы и поплавала. Я бы лучше сбежала.

Но это опасные желания и мечты, грозящие гибелью родным, и я изо всех сил стараюсь о них не думать.

— Хорошо, что ты его надела, — наконец отозвался Колин, и я вздернула голову, ожидая от него совсем иных слов. Как минимум — смеха. — Браслет, — он кивнул на мое запястье. — Тебе очень идет. Носи его почаще. А вот это украшение тебе совсем не к лицу.

Вдруг коснулся пальцами моего колье, провел по серебряному хвосту, кончик которого был в опасной близости от кожи. Почему-то с этим касанием драгоценный дракон на шее стал ощутимее и тяжелее.

— Увы, но пока я не вышла замуж, снимать его не положено, — напомнила едва слышно и сглотнула, уловив, что настроение Колина странным образом изменилось. Беспечная веселость растворилась под давлением серьезности и суровости.

— Ты вольна поступать так, как хочешь, Анни, — произнес он жутко твердым тоном. Похожий был у его отца. — Это твоя жизнь. Твое тело. Твоя шея, с которой ты можешь снять эту тяжесть в любой момент.

Горячие подушечки пальцев неожиданно прикоснулись к голой коже, скользнули ниже и замерли под ключицами. Мурашки в тот же миг рассыпались по груди и неуместным жаром обволокли сердце.

Это все очень... неправильно.

— Ты же знаешь, что я не могу… — сказала так тихо, что мои слова наверняка потонули в стоящем вокруг гаме. Но я отчего-то не сомневалась, что Колин все прекрасно услышал. — На кону жизнь моих родных. И твоя жизнь тоже.

— Я готов рискнуть. — Его губы дрогнули в полуулыбке, и он медленно опустил руку, позволяя мне шумно выдохнуть. — Пытаться всех уберечь — непосильное бремя. Ты же не о такой жизни мечтала. Уж точно не желала прислуживать глупому ящеру и рожать для него наследников. И это каждый раз с риском для жизни.

— Хватит, — отрезала как можно тверже и оглянулась, почувствовав спиной чей-то пристальный взгляд. Но позади лишь суетились люди и не обращали на нас никакого внимания. — Оставь эти речи при себе. Говорить о таком непозволительно.

— Каждый сам решает, что для него позволительно, а что нет, — ответил сухо, с каждым словом все больше и больше вгоняя меня в замешательство.

Глава 15. Без правил

Гомон на несколько мгновений унялся. Люди, окружившие арену, устремили взгляды к новым борцам, которые и слушать меня не стали.

Ни один из них не обратил внимания ни на просьбу остановить это безумие, ни на мой умоляющий взгляд.

Ну конечно! В наших краях слово женщины не может тягаться с решением мужчины.

Как по команде скинули с себя рубахи, вынудив девушек тихонько вздохнуть с неподдельным восхищением, а некоторых юношей завистливо поджать губы, и вошли в манеж.

Я едва умудрилась протиснуться в первый ряд, пока особо бойкие девицы не заняли лучшие места. Видеть насилие — особенно по отношению к Колину — мне вовсе не хотелось, но оставить их затею без внимания и просто сбежать я не посмела бы.

Вскоре поднялся шепот, и я услышала, как люди начали делать ставки. Исход боя был ясен не одной мне — многие ставили на Двэйна. Все видели тату на спине лорда и знали, что перед ними дракон. Я читала про их отличительные метки, но никогда не видела их воочию; у Нереи почему-то ее не было.

С резкими линиями и как будто выжженный огнем узор в виде скелета дракона расчертил мускулистую спину ящера вдоль всего позвоночника.

У Колина нет шансов. Так говорили люди. И так думала я…

Он уступал Двэйну в развитом мускулатурой телосложении, высоком стане и силе, виднеющейся в плоском твердом животе, в мощной груди и широких плечах. Колин же отличался худой, но жилистой фигурой. Он мог бы продержаться дольше прочих за счет ловкости и хитрости.

Продержаться. Но не выиграть.

— Никаких правил, господа! — огласил хозяин арены.

Довольная улыбка не сходила с его лица, он едва ручки не потирал — да медяки, зажатые в ладонях, мешали. Радость его была понятна: лорд дал ему за бой три драконовы монеты, редкую валюту для простого люда. Своего рода сокровище.

— Разве что не калечьте остальных… Можете начинать!

С этими словами Колин первым бросился к противнику. Он хотел было нанести удар по лицу, но Двэйн увернулся, а после еще раз, сорвав у людей восхищенные вздохи. Раздались первые аплодисменты и подбадривающие выкрики, которые вряд ли оказывали на дракона хоть какое-то влияние. Он был спокоен, как и прежде, но еле заметная суровость и напряженность проступали в жестких скулах и сдвинутых на переносице черных бровях.

Для него этот бой не был шуточным, несмотря на явное преимущество. Как он и сказал перед началом, он хочет поставить Колина на место. Дело чести, возможно… Но…

… какая-то часть меня, та самая, что страдает по настоящей любви из детских книжек, та самая, какую можно обозвать безнадежным романтиком, надеялась, что у дракона было несколько причин принять вызов. Она надеялась — я надеялась — что он делает это ради меня.

Эта мысль так поразила и столь жгучим жаром оплела сердце, что я с трудом удержалась от желания влепить себе пощечину.

Что за глупости? Он делает это уж явно не из-за жажды произвести на меня впечатление.

Но даже убеждая себя в этом, я не смогла избавиться от колкого, но жутко приятного чувства, теплом растекшегося по конечностям. Мне остро хотелось думать о Двэйне только в приятном ключе. Хотелось ловить на себе его взгляд. Хотелось, чтобы он прикоснулся к моей голой коже...

Страшно хотелось, чтобы победу в поединке он посвятил мне.

Проклятье!

Чертова истинность!..

— Да врежь ты ему уже! — раздались громкие слова, и толпа загудела то ли от негодования, то ли от нетерпения.

А может, от всего сразу, ведь дракон продолжал избегать удары, перемещаясь по арене с поразительной легкостью, в то время как Колин предпринимал отчаянные попытки обездвижить его.

Еще не было ни одного удара. Ни одного вида крови.

Ящер игрался. Пусть и с серьезным выражением лица…

Сейчас Колин для него то же самое, что и палка для пса: временное развлечение.

— Бей! Бей! Бей!

Публика зверела, а вместе с ней зверел и Колин. Красный, запыхающийся, со злой хмуростью он вдруг разбежался, кинулся к Двэйну и резко ушел вниз, стрелой пролетая между его ног по помятой траве и выбивая его из равновесия.

Мужчина тут же грузно шлепнулся на землю.

Все затихли на короткий миг, чтобы в следующий разразиться удивленным аханьем. А сердце у меня чуть горло не разорвало, забившись с такой силой, что от напряжения могло остановиться в любую секунду.

— Милорд… — невольно сорвалось с губ.

Прозвучало это так ничтожно тихо, что наверняка никто не расслышал. Но Двэйн, словно различив обращение, оторвал голову от земли и столкнулся с моим взглядом.

Не было и тени уязвленности на его лице. Лишь бесконечное раздражение в пылающих огнем глазах.

Не успел Колин вдоволь насладиться веселым настроением толпы, как дракон быстро поднялся, приблизился к тому с впечатляющей скоростью и впечатал кулак в ребра, а после в щеку, прежде чем парень отскочил бы в сторону.

Тот согнулся, пятясь назад, и мне на секунду почудилось, что меня ударили одновременно с ним.

Глава 16. Метка дракона

Это был мой первый поцелуй. Первый настоящий поцелуй, который я подарила дракону.

Но не по своей воле.

Связь жгла изнутри огнем, туманила, извращала разум, била молотом по голове, не утихая ни на миг.

Чужие ладони обожгли мне щеки, притянули ближе, и горячий язык проник в рот, углубляя поцелуй, делая его столь сладким, что дрожали коленки, столь откровенным, что не оставалось сил стоять…

Он словно почувствовал, что я теряю опору, — сжал талию, впечатал в широкую грудь, так сильно, что я ощутила своей, как колотится в безумии его сердце. Это… так странно, ведь до этого момента дракон выглядел совершенно непоколебимым. Спокойный снаружи, а внутри будто разверзся вулкан и густой лавой смешался с его кровью.

Все мгновенно померкло вокруг, сузилось до нас двоих. Я не замечала людей, проходящих мимо, и любопытных взглядов некоторых. Не слышала гомона, музыки, завлекательных речей торговок и гадалок…

Я чувствовала лишь жар дракона, на каком-то необъяснимом уровне понимала его желания, улавливала только звук его дыхания и бешеный стук сердца.

И яро жаждала ощутить его еще ближе. Как можно ближе, до невозможности. Это желание было безумным, разрывало сердце на части, скручивало все внутренности, причиняя боль — сладкую, но нестерпимую.

Это так неправильно. Все это.

Не мои желания, не мои мысли. Связь играет со мной, как с марионеткой, а я и рада ей поддаваться, ведь сил, чтобы противостоять, нет. Ни капельки.

Я готова была предаться чувствам, довериться сильным рукам мужчины, целовать его безбожно долго…

Но сознание вдруг пронзил истошный вопль, тут же зазвучавший в голове эхом ударного колокола. Неожиданный звук отрезвил моментально. Все чувства истинности лопнули, как мыльный пузырик, и я оторвалась от Двэйна, сразу же вбирая в легкие как можно больше воздуха.

Моя бы воля — я и вовсе отпрянула бы от него на несколько шагов, но его ладони продолжали обжигать теплотой талию.

Мы просто не двигались, стоя очень близко друг к другу, дыша тяжело, рвано, и не отводили глаз. Где-то кто-то продолжал вопить, музыка затихла, и народ неохотно, но с ощутимой тревогой двинулся на крик.

А мы все стояли в объятиях друг друга, как приклеенные, с острым желанием вернуть себе самообладание.

— Я попрошу вас лишь об одном…

Наконец Двэйн разорвал молчание. Голос его был глухим, низким, соблазнительно тихим. Сердце задрожало сильнее, подгоняя мурашки, расползающиеся по плечам.

— Не отрицайте того, что произошло. — Наклонился к ушку, крепче стиснув пальцами ткань платья на моей талии. Сладкий импульс от его шепота пробил мне грудь насквозь, и напряжение тотчас расползлось по всему телу. — Это не иллюзия. Связь есть, и вы ее ощущаете. Но все чувства… они настоящие, госпожа, и останутся такими, если вы не будете их отталкивать.

Отпустил. Шагнул назад, рождая внутри устрашающую пустоту, и я выдохнула, тихонько, сокрушенно и устало.

Он больше не сказал ни слова — молча и осторожно взял за руку и повел туда, куда спешили люди. Сказочность момента медленно спадала с глаз, мысли засуетились, запылали ярко, возвращая мне контроль над разумом. Слух начал улавливать волнение толпы, и я кожей ощутила витающую поблизости тревогу.

Что произошло? И почему в воздухе стоит такой… отвратительный запах?..

Люди зажимали себе носы, глядя в сторону громадных куч сена. Над полем растелился преисполненный беспокойства, непонимания и страха гул.

Мы с Двэйном пробирались через толпу. Грузная фигура дракона с легкостью раздвигала препятствия на своем пути, а я поспевала следом, дивясь тому, что за его спиной чувствую себя, как за ничем непробиваемым барьером. Вскоре мы оказались в первых рядах, и мой взгляд незамедлительно упал на нечто, распластавшееся у стога сена.

Это был человек. Похоже, женщина... Голая и… сожженная.

К горлу стремительно подкатила дурнота, и я резко зажала себе рукой рот в попытке сдержать то ли приступ тошноты, то ли крик.

Несколько мужчин окружили тело сгоревшей, кто-то тыкал палкой в обугленное мясо по какой-то непонятной для меня причине. Люди роптали, ужасались, неверяще мотали головами. Одна из девушек громко рыдала и прижималась к плечу старухи — наверное, она первая наткнулась на труп...

Неподалеку летали во́роны, восседали на верхушке сена в ожидании того момента, когда народ рассосется и можно будет поклевать человеческую плоть.

Ночь воистину стала Кровавой. Все праздничное настроение растаяло, как первый снег на жарком солнце. Небо загромыхало, вторя неясным словам богов. Быть может, они злились или, напротив, радовались такой жертве. Молния разрезала тучи, упали на сухую траву первые капли дождя.

— Кто мог сотворить подобное? — долетела до ушей фраза.

— У бедняжки даже не осталось лица… Как мы определим, кто это?

— Тело не успело покрыться коркой. И до сих пор пышет жаром. Должно быть, сожгли совсем недавно…

— Какой жуткий запах…

Пахло действительно жутко. Горелой плотью. Вонь стояла такая сильная, что глаза резало до слез.

Глава 17. Под покровом ночи

Страстно желанный сон никак не шел ко мне, вынуждая ворочаться в постели, вскакивать, как обожженную, и мерить шагами комнату до тех пор, пока не потухнет совсем недавно зажженная свеча.

Еще одна погасла ближе к полуночи, и я свалилась на кровать, устав бесцельно бродить туда-сюда, да еще и отморозив себе ступни. Невзирая на летнюю пору, погода уже вторые сутки после Кровавой ночи стояла промозглая. Ветер гудел за окном, пугал птиц, прячущихся в гнездах у нас в саду. Небо, тяжело громыхая, то низвергало ливни, то просто хмурилось, не пропуская ни единого лучика солнца.

За ужином мама без устали повторяла, что некто разгневал богов, оттого они топят наши поля, грозя проливными дождями испоганить еще несобранный урожай.

Возможно, она была права. Возможно, тот, кто сжег бедную девушку на священной земле — на земле, под которой похоронен Тулу, — наслал на нас беду.

После ярмарки весь Коралловый Залив загудел о случившемся. Страшное происшествие поместили на первую полосу, и тем утром, когда отец, по обыкновению, погрузился в чтение новостей, даже мама обратила внимание на газету, снова и снова перечитывая статью, в которой говорилось о сожженной женщине. Она еще весь день корила себя, что решилась отпустить меня на ярмарку.

От ее упреков голова набухала, как от невыносимой жары. Она и без того была забита мыслями, и не только о нежданной жертве, но и о нежеланной связи между мной и драконом.

Почему нежеланной? Да потому, что я знала: все чувства, что я испытываю к Двэйну, мне не принадлежат, несмотря на его слова, несущие обратный смысл. Они ненастоящие. Они вызваны связью и туманят разум. Они избавляют от страха и волнений, которые я должна испытывать, и заменяют их на влечение и сладостный трепет.

Ко всему прочему, он начал слышать мои мысли. Кто в здравом уме возжелает, чтобы некто слышал его внутренний голос?

Все эти переживания убивали изнутри, и я находила сон лишь благодаря снотворному. Я выпила его совсем недавно, но оно не принесло мне ничего, кроме разбитого состояния.

Единственное, что могло успокоить, — это разговор с Двэйном. По крайней мере, я очень надеялась, что после того, как получу ответы на все интересующие вопросы, спокойствие само снизойдет до меня. Но дракон не появлялся на пороге моего дома уже второй день, хоть и пообещал все объяснить.

Немного позже, как он сказал.

Как долго протянется это «позже»?

Устав от бесконечных вопросов и мыслей, я прикрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Расслабиться. Просто уснуть. Но…

Проклятье! Разве возможно сделать это, когда что-то стучит в окно?!

Или кто-то.

Озарение протиснулось сквозь усталость, и, подскочив с кровати, я бросилась к окну. Распахнула шторы и обомлела на миг, столкнувшись взглядом с горящими янтарем глазами. Улыбка на губах дракона могла бы окончательно вывести меня из равновесия. Но что-то все же вынудило вернуться в реальность, и я осторожно приоткрыла окно, так, чтобы случайно не столкнуть мужчину.

Не хватало еще, чтобы он сорвался и упал со второго этажа. Хотя, стоит заметить, он твердо стоял на карнизе, ухватившись рукой за выступ в стене. А когда окно оказалось распахнуто, молча сел на подоконник.

— Вы спятили?

Это все, что я смогла вымолвить. Весьма невежливо, но ситуация, когда мужчина заявляется под покровом ночи в комнату девушки, да еще и пренебрегая дверьми, как-то не предусматривает соблюдения приличий.

— Позволите, госпожа? — спросил вместо ответа и кивнул на пол, явно намекая, чтобы я его впустила.

— Прошу. — Отошла подальше и приглашающе махнула рукой. И только когда Двэйн спрыгнул с подоконника, додумалась схватить со стула шелковый темно-синий халат и накинуть поверх короткой сорочки, пока он закрывал створки. — Нынче заходить через парадную дверь не в чести?

Я говорила ровным тоном, но какая-то истеричность, тесно переплетенная с неуместной веселостью, все равно проскальзывала в голосе. Дракон это уловил — усмехнулся, обернувшись ко мне.

— Я бы и рад, более того — я пришел утром того же дня. Но лорд Гатинэ счел правильным пока что не допускать наших встреч.

— Он — что?

Мои брови поползли вверх от удивления, и избавиться от этого острого чувства в ту же секунду не вышло.

Отец сошел с ума? Иных объяснений, почему он не пустил дракона в дом, я не вижу. На него это не похоже: монарх Кораллового Залива осторожный человек во всем. Особенно он осторожен в общении с драконами. И чтобы проявить неуважение к высшим представителям пищевой цепи, нужно быть гораздо выше их по положению — что в нашем мире для человека невозможно — либо в самом деле лишиться разума.

Да отец скорее сбросил бы меня в Низину ради спасения своего рода, нежели прогнал бы одного из ящеров.

— Он не пустил вас на порог? — уточнила я, до сих пор не веря словам лорда. Мне нужно услышать это еще раз.

Впрочем, повтори он хоть сотню раз, я не смогу прогнать изумление.

— Верно, — Двэйн кивнул. — Он был… весьма прямолинеен.

— Удивительно, что он на это осмелился.

Глава 18. Только попросите

— Вам удалось… что-нибудь узнать? — наконец связала слова воедино и, собрав остатки воли в кулак, решительно отодвинулась от него.

Было сложно понять, что он почувствовал от моей отстраненности. Уязвила ли она его? Ранила хоть немного?

Понятия не имею. Я в своих чувствах, похожих на непроходимые джунгли, не могла разобраться. Что уж говорить о чужих…

— Да. — Лорд удивительно быстро вернул себе самообладание. Или умело сделал вид, что он держит ситуацию под контролем. — Кое-что узнал… У вас не найдется бумаги и пера?

Вопрос прозвучал инородно на фоне искрящихся чувств. Вообще все, что сейчас происходило, выглядело неправильным. Мы не должны противиться, но продолжаем делать это. Я продолжаю. Двэйн, похоже, всего лишь уважает мое решение…

В ином случае он бы уже давно отбросил все сомнения и поцеловал.

— Конечно. Да. Найдется…

Не обращая внимания на безумно колотящееся сердце и шум в ушах, я прошла к туалетному столику, вынула из стопки чистый лист и протянула его мужчине вместе с пером.

Он не стал медлить. Забрав все необходимое, нагнулся над столиком и принялся что-то рисовать на бумаге, сопровождая свои действия словами, ничуть не выдающими его волнения:

— На груди жертвы действительно была нацарапана метка дракона. Это крест, изображенный по диагонали, и круг над ним. Этот символ не содержит в себе какого-то особого смысла… Он обозначает дракона, как, к примеру, сердце означает любовь. Но раньше люди верили, что знак крылатого ящера приносит удачу, прогоняет несчастья и беды. Поэтому они царапали его на входных дверях своих домов, рисовали на мелких бумажках и носили их с собой. Сейчас редко можно встретить такое, но кто-то продолжает верить в силу драконьей метки. Другие же видят в ней зло. Все, что мечено этим символом, принадлежит дракону, поэтому люди начали говорить, что преступление совершил дракон. Но… есть одно несоответствие…

На мгновение он замолк, сосредоточенно вырисовывая на бумаге два одинаковых символа — те самые метки. Но, приглядевшись, я заметила, что круг у второго символа находится не над крестом, а ниже, между двумя палочками.

— Видите? — Двэйн глянул на меня, а затем ткнул пальцем в кружок. — Этот круг не над крестом. Вот такая метка была на груди женщины, и она неправильна. Круг всегда изображается над палками.

— И… что это значит?

— Я думаю, преступление совершил не дракон.

— Только потому, что преступник не в том месте изобразил кружок? — Я выгнула бровь, не понимая, как по такому открытию можно делать умозаключения. — Быть может, он торопился? Вряд ли он думал о том, чтобы сделать все правильно…

— Тогда он бы вовсе не рисовал этот знак, — отрезал мужчина. — Если он оставил его, значит, хотел что-то сказать. Если не испепелил жертву, значит, люди должны были найти ее тело и сделать какие-то выводы. Я не игнорирую то, что это мог совершить дракон, но также не отбрасываю вероятность, что это сделал кто-то иной.

— Мне кажется, у вас есть версия, кто может быть виновником, — произнесла тихим голосом, смотря прямо в его глаза. Ему не нужно было отвечать: я поняла все по резко потяжелевшему взгляду.

Колин.

— Да, — он кивнул, но было непонятно: в подтверждение моим словам или потому, что в мыслях я назвала правильное имя. — В круге была цифра. Два.

Он переключился на другую тему, видимо, поняв, что мне не понравилось его предположение и ни капли не обрадовало, что он кинул в моего друга обвинением. Пусть оно и не было озвучено, я знала, что Двэйн не доверяет Колину. И то, что произошло на арене, поселило недоверие и во мне.

Но Колин не делал этого. У меня не было никаких доказательств. Ничего, кроме того, что он мой друг и я знаю его с детства. Он безобиден.

По крайней мере, был безобиден. За пять лет нашей разлуки мы оба изменились. Но неужели Колин изменился до такой степени, что стал способен на столь ужасные поступки?

— Цифра, значит, — сказала отрешенно, балансируя между тяжелыми мыслями и реальностью. Аккуратно провела пальцами по рисунку. — Что она означает? Вторую жертву? Или что-то еще?

— Пока не знаю. — Дракон повел плечами и убрал перо в чернильницу. — Если это и правда вторая жертва, то о первой ничего неизвестно. Сомневаюсь, что сыщикам императора удастся что-то разузнать, но если все же удастся, я вам обо всем сообщу. А пока… мне остается ждать и уповать на скорое снятие обвинений. Может, тогда ваш отец смилуется надо мной. В противном случае мне придется частенько входить через ваше окно…

— Вы ведь понимаете, что после сегодняшнего визита я предпочту запирать его и не обращать внимания на стуки или делать вид, что в моем саду завелся дятел?

Я улыбнулась, когда уголок рта мужчины дернулся в намеке на улыбку.

— Вы этого не сделаете.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— И почему же?

— Потому что вы каждую ночь будете страдать от недостатка моих касаний.

От нежданных слов я чуть не задохнулась, мигом покрывшись румянцем. Краска зажгла щеки так сильно, что мне оставалось лишь радоваться, что свеча давно потухла, а лунный свет, льющийся через окно, не достает до этой части комнаты, где мы стоим. Нас окутывал полумрак, но дракон несомненно уловил охватившее меня смущение. Ему не нужно видеть мое лицо при свете дня, чтобы понять, что я чувствую.