До аннотации/аннотация
ДО АННОТАЦИИ
Продолжим?
Меня, как обычно, прёт!)
Рейтинг – 18+
Нецензурная лексика
Секас
Выдуманный мир
Попаданчество
Орки
Эльфы
Магия совсем в небольших количествах.
Возможно, но ещё не точно, МЖМ!!!!!!
У героев этой истории не совсем типичные образы. В моём представлении они все почти, как люди.
С именами у меня та же беда) Поэтому героинь зовут всё так же.
P.S. Предупреждения и информация для читателя, который не знаком с моим творчеством:
- у меня нет редактора, и я считаю себя довольно безграмотным человеком, поэтому в тексте будут встречаться ошибки и опечатки;
- пишу на безвозмездной основе и денежного вознаграждения за свои труды ни от кого не требую, поэтому, давайте будем вежливыми и уважительными друг к другу;
- да, в моих книгах есть мат, иногда много, но это не значит, что я не уважаю своего читателя, просто у меня такой стиль повествования и я так вижу)
Кто против моего творчества или просто не зашли герои, прошу не оскорблять меня и просто пройти мимо, найдя что-нибудь другое более содержательное, с прекрасно проработанными персонажами, описанием природы и происходящими вокруг яркими и не заезженными событиями, в общем, что-то более высокое, грамотное и по душе.
Спасибо!)
И помните про моё ранимое ЭГО и злобного мужа!)
АННОТАЦИЯ
Если не везет - так это про меня, особенно в последнее время! Проблемы на работе? Так это ко мне! Предательство мужа и развод? Так это снова обо мне! Попасть неизвестно куда? Опять я!
«Песчаный карьер! Два человека!...»
Только нас было трое…
Глава 1
Голова болит ужасно, что нет сил даже моргнуть. Так и сижу с закрытыми глазами, облокотившись о перила нашей огромной клетки, в которой мы сидим уже больше часа в ожидании чуда. Ветер раздувает мелкий песок, который слоем лежит на моих светлых волосах, выглядывающих из-под капюшона и тряпках, которые и одеждой-то назвать сложно. Да что там! Он попал даже в мои трусы и ужасно скрежещет на зубах. Снова хочется пить. Но вместо этого я пытаюсь сильнее натянуть капюшон, отвернувшись в сторону, чтобы меня не заметили.
***
Угораздило же нас так вляпаться! И где мы, чёрт возьми, до сих пор не пойму?
Мы – это я, собственной персоной, и мои подружки: Катька с сестрой Машкой.
С ними я познакомилась на работе несколько лет назад, с которой мы и ехали все вместе в метро ещё вчера вечером. Ничего не предвещало беды, всё было, как обычно. Потом что-то сильно заскрежетало, задымилось, свет стал мигать в дребезжащем вагоне, вгоняя всех присутствующих в кромешную тьму и дикий ужас. А потом – бац-бац! И мы уже валяемся на песке без телефонов и сумочек, а вокруг ни души.
Солнце светит настолько ярко и сильно, что пришлось скинуть всю свою верхнюю одежду и сложить её кучкой у подножия очередной горы песка какой-то пустыни. У нас в России была зима, а тут стояло просто невыносимое пекло. Как на вулкане. На мне была надета синяя просторная шифоновая блузка, нижние пуговки которой я расстегнула и завязала узлом на пупке. Дальше раздеваться некуда, под низом только кружевное белье. А вот джинсы я снимать с себя осознанно не стала. Да это уже казалось и невозможным, так как они всё равно прилипли к моим ляжкам. Если отдирать их, то казалось, что только с кожей. Пот лил ручьём, а у меня однозначно обезвоживание. Ноги забились от ходьбы, что никаких сил переставлять их уже не было. От жаркого сухого ветра обгорело всё лицо, и потрескались губы. Попить бы! Хоть немного! Всё бы отдала за глоток воды! Я почти никогда не загорала даже на море, потому что с моей светлой кожей это смерти подобно. Я становилась красной, как рак, а потом моя шкурка слоями сходила несколько дней.
Девчонкам со своей кожей повезло немного больше, чем мне. Она у них более смуглая, а вот их темные волосы на таком солнце нагревались гораздо быстрее, чем мои. Со своими вещами они проделали всё то же самое, что и я. Катерина осталась в майке и брюках, а Машка сняла теплый свитер, оставшись в спортивном бюстгальтере и светлых джинсах. Брели мы в таком виде и зимней обуви несколько часов по барханам, стерев ноги в кровь, пока по пути всё чаще и чаще не стали появляться кусты и какие-то растения, а вдали не выросли настоящие деревья, под тенью которых можно было спрятаться от такого пекла. А всё это значит лишь одно, что где-то там есть вода и люди.
Остановившись и на радостях запрыгав вокруг, мы облегченно выдохнули. Катя с Машей усталые повалились на землю, а я села возле дерева, облокотившись спиной на прохладную кору. Но наша радость была недолгой. Не прошло и нескольких минут, как появились те самые люди, от которых мы надеялись получить помощь. Но вместо этого нас схватили какие-то потные и вонючие мужики. Боже мой, от их смрада хотелось заткнуть нос, но наши руки оказались заняты, их быстро повязали настоящими цепями, обкрутив её ещё и вокруг шеи, придушивая. Естественно, мы все начали брыкаться и кричать от страха. Тогда один из них, широко улыбаясь и выставляя напоказ свои гнилые зубы, пригвоздил меня к дереву и схватился за ремень, пытаясь снять свои штанишки. Видимо, так он хотел успокоить меня. М-да… Пелена гнева накрыла меня с головой, и казалось, что терять мне уже нечего. Я ударила этого мужика коленом в пах, что было сил, а когда он, не ожидавший такого от своей жертвы, скрутился пополам, то цепью, что связывала вместе мои запястья, прилетело ему прямо в переносицу. Я не вырубила его, конечно же, но дезориентировала, пока он стонал и валялся на земле.
- Эй! – я повернула голову и увидела очень полного мужичка с хлыстом в руке, который двигался в нашу сторону. Последняя мысль, что была у меня в голове, он – пастух? Тут где-то пастбище животных? Это всё, что я помню, потому что резкая и сильная боль пронзила мой затылок.
Анна
***
- М-м-м… - стону я, хватаясь за больную голову трясущимися руками и пытаясь встать с жутко плоской, твердой и ужасно неудобной кровати. Всё тело затекло, будто лежала на досках, а в мышцах просто нет сил, чтобы поднять хотя бы часть себя.
- Очнулась? Наконец-то! – цедит совсем рядом недовольный мужской голос. Поправочка – незнакомый мужской голос! Напрягаюсь и резко распахиваю глаза. Моргаю часто-часто, прогоняя мутную пелену. Надо мной склоняется худощавое лицо странного мужчины с длинными седыми волосами на голове, лет шестидесяти, в каком-то белом балахоне до самых пят. Гендальф Белый, ей-Богу, собственной персоной, только без своего посоха и бороды, но с такими же жуткими мешками под глазами от недосыпа или чего-то ещё.
- Вы… кто… - пытаюсь задать вопрос хриплым голосом, но в горле жутко пересохло и ужасно першит. Закашливаюсь, не в силах произнести больше ни слова. Худой мужик морщит свой длинный нос, отходит куда-то и неожиданно подносит мне к губам глиняный стакан с какой-то жидкостью. Вода! Благодарно киваю, делая глоток.
Глава 2
Думаю, сказать ли, чтобы добить Гендальфа окончательно, что подружки мои тоже совсем не невинны, так как мы почти все одного возраста и были в серьезных отношениях не так давно? Но в последний момент решаю промолчать, потому как бедного колдуна точно прихватит инфаркт. Или инсульт, не дай ты Боже!
- Было бы странно, если бы я была замужем почти тринадцать лет и оказалась бы девственницей! – прыскаю со смеху, хохоча в голос. А что? И правда, смешно.
- Сколько тебе лет? – спрашивает уже совсем понурый колдун.
- Тридцать пять! – отвечаю ему честно, почему-то скукожившись и вжав голову в плечи от его пристального взгляда.
- Этого просто не может быть! Не девственница, ещё и старой девой оказалась! – откликается этот недоврач.
- Вы бы попридержали свой язык, Гендальф! – рявкаю я, подбоченясь, начиная уже вполне серьезно обижаться на него, снова поглядывая на подсвечник.
- Это я о том, что на тебе действительно была порча! Посмотри! Ведь я постарался на славу! Ладно, - кивает седовласый, выдыхая, придя к какому-то выводу у себя в голове, - признаюсь Клодию сам, иначе будет хуже, если тебя забракуют и вернут! Может быть, кто-нибудь и возьмет тебя хотя бы в поломойки.
- Ну, спасибо, любезный, что открыли мне глаза и так дёшево цените меня! – щурюсь, всё ещё обижаясь. – И что это за такой страшный мужик по имени Клодий? И в какие такие поломойки вы всё предлагаете меня? Я не собираюсь идти работать уборщицей! – возникаю я.
- Тебя никто не спрашивает! – обрывает меня Ведьмак. - Это закон такой! Кто призван по крови Древних, обязан участвовать в отборе потомков Великих! На тебе их чары! Кровь любого Великого будет чувствовать твою кровь! Сбежишь – найдут и силком будешь поломойкой первого, кто предъявит на тебя права! А им может быть совсем не твой вид!
- Та-ак… А Клодий? – уточняю я.
- Он хозяин аукциона. Самый богатый торговец всех времен и народов! Я подписал с ним магический контракт на время отбора, который будет действовать до последней девушки, пока её не выберут хотя бы в поломойки, - произносит мужчина.
Понятно, что совсем ничего не понятно! И что-то здесь явно не то! Что он имеет в виду под этим словом «поломойка», которое он без конца повторяет?
- Одно маленькое уточнение, - перебиваю так ладно разглагольствовавшего мужчину, поднимая палец вверх, - поломойка – это девушка, которая моет полы?
Гендальф смотрит на меня в упор своими светло-серыми, практически бесцветными глазами, по-моему, даже не моргая.
- Эм, не совсем! – заволновался Ведьмак, переступая с ноги на ногу. - Тот Великий, который выкупит тебя, будет иметь право делать с тобой, что захочет! Обычно, они покупают девушек для себя, в личных физических целях, в свой гарем. Но если прикажет мыть полы, то ты должна будешь и это делать! Поломойка - значит второй сорт. И вообще, это честь даже для таких, как ты!
- Что-о-о? - тяну я. – Даже так?! Быть рабыней? Ну, уж нет! Извольте! Тогда, верните меня назад! Не нужна мне такая «честь», даже для такой, как я! Обойдусь!
Быть шлюхой какого-то там Великого душнилы не входило в мои планы! Правда, в мои планы много чего не входило, но меня и правда никто ни о чем не спрашивает в последнее время, и не только тут.
- Я не могу! – произносит мужчина. – Не существует такого заклинания в природе!
- Так придумайте! – наступаю на него, тыкая своим пальчиком ему в грудь.
- Мы не можем ничего придумывать! Эти заклинания написаны самими Древними! Я могу их только читать и приводить в действие заложенную в них силу, - произносит седовласый. – Смирись со своей участью уже, женщина! Хватит истерить! Скоро Клодий придёт, тебе нужно переодеться!
«Да пошёл ты!» – хочется ему сказать.
- Не собираюсь! И какой такой участью? Вы что это, меня хороните уже? Или уже придумали, под кого конкретно меня подложить? И почему я не могу стать кем-то, кроме как «поломойкой»? - спрашиваю у него, расхаживая по палатке взад-перёд.
- Потому что Великие из древних кланов сначала выбирают себе девушек в жёны, - произносит старый хрыч, на которого я безмерно зла за то, что приволок меня сюда-неизвестно куда, - а жёны должны быть невинны! Это правило! Оставшихся девушек уже раскупают в качестве…
- Не смей произносить это слово! – перебиваю его.
- … девушек для… эм… физического удовольствия, - заканчивает своё повествование Ведьмак.
- Ещё лучше! И что ж теперь мне делать? – задаю вопрос престарелому Геральду.
- Уже ничего не сделаешь. Остаётся только смириться и подстроиться под обстоятельства! И почему ты меня всё время называешь Гендальфом? Это кто такой? – спрашивает он у меня.
- Я же не знаю, как Вас зовут! Вы не представились! А учитывая, что мы, как вы сами выразились, в Средиземье, это имя напрашивается само собой, и не спрашивайте, почему! И вообще, не стоит обижаться на меня! У себя в голове, как только я вас не называю. И Гендальф – это самое безобидное имя, - мило улыбаюсь ему, хлопая длинными ресницами.
- Я так понимаю, лучше мне не знать, как именно, - хмыкает он в ответ.
- Возможно, - поддакиваю мужчине. – А как вас зовут на самом деле? – спрашиваю у него.